Margarita, большое Вам спасибо! Душа оживает.
----------------------------------------------------------------------------------
2.
- Таким образом… - Александр Воропаев сделал многозначительную паузу, но эхо его густого низкого голоса всё ещё витало над присутствующими в конференц-зале, и он как будто без перерыва продолжал: - …таким образом, тихая исполнительная помощница нашего дорогого президента , - и он взглянул пренебрежительно в сторону нахмурившего брови Андрея, - оказалась не такой уж безобидной серой мышкой, как мы все о ней думали. - И он умолк, небрежно оглядывая всех сидящих за столом, но победного блеска в глазах скрыть всё же не мог, и Андрей напрягся перед неизбежной долгой борьбой.
Но отец опередил его, как всегда, спокойно заметив:
- Саша, но я, честно говоря, не вижу никакого криминала в этой ситуации. Как я понимаю, в контракте Екатерины Валерьевны нет пункта о том, что ей запрещено заниматься собственным бизнесом в свободное от работы время. Или я не прав, Георгий Юрьевич? - И он вопросительно посмотрел на Урядова, который тут же с готовностью подтвердил его слова.
- А я согласна с Сашей, - неожиданно заявила Кира, с вызовом глядя на Андрея. - Эта история очень странная и требует разъяснений. Я бы ещё поняла, если бы этот Зорькин был её мужем, но жених?.. С какой стати жениху дарить ей компанию?
- Это не наше дело, - процедил Андрей, в упор глядя на неё. - К «Зималетто» это не имеет никакого отношения. Это личное дело Кати, и её взаимоотношения с кем бы то ни было нас не касаются…
- Ну, конечно, - ехидно подхватила Кира, - особенно если учесть, что вчера ты на этого хвалёного жениха накинулся с кулаками…
- Я уже говорил тебе, что сделал это, потому что он не отпускал Катю в офис, а у нас сейчас, перед Советом, каждая минута на счету, - еле сдерживаясь, проговорил Андрей.
- Ой, как интересно! - откидываясь на спинку стула, протянул Александр, и глаза его заблестели ещё больше. - Да ты, оказывается, у нас Шура Балаганов, гроза всех подпольных миллионеров! Ну-ну, и что дальше было?.. Нет, действительно интересно, чем дело кончилось? Госпожа Пушкарёва, видимо, овдовела, так и не успев стать супругой?..
- Всё, всё, Саша, перестань, - тихо, но твёрдо проговорил Павел Олегович, опустив голову и глядя в бумаги, лежащие перед ним столе. - Обсуждать инцидент между Андреем и этим Зорькиным не вижу никакого смысла. И всё же… - Он поднял глаза на Андрея. - И всё же, Андрей, для полноты картины нам не мешало бы выслушать Екатерину Валерьевну…
- Вот-вот, - поспешно вмешалась Кира. - А то слова Андрея явно расходятся с фактами…
- Что ты имеешь в виду? - сцепив зубы, произнёс Андрей.
- Ты говоришь нам, что даже по вечерам Пушкарёва сидит в офисе и готовится к Совету, - чересчур спокойно и даже с улыбкой сказала Кира, - а сегодня, в такой важный день, когда она прекрасно знает о том, что мы все должны были собраться здесь, где она? В разгар рабочего дня - где она, Андрей?
- Она заболела, - ровно ответил Андрей. - Может человек заболеть или нет? Она отпросилась ровно на один день и завтра с утра будет на Совете…
- Что-нибудь серьёзное? - обернулся к нему Павел Олегович.
- Нет… По её словам - ничего. Просто плохо себя чувствует, и всё…
- Вот видишь, ты сам говоришь: по её словам. Значит, ты сам ей до конца не веришь. Ей вообще нельзя доверять. - И, поставив последнюю обличительную точку, Кира, как и недавно её брат, победно оглядела присутствующих.
Жданову-старшему снова пришлось призвать всех к спокойствию.
- Не будем паниковать раньше времени, - мягко проговорил он. - Пока не вижу для этого никакого повода. Завтра увидимся с Катей на Совете, заодно и спросим её об этой…
-…«Ника-моде», - настойчиво подсказал Александр.
- «Ника-моде», - повторил Павел Олегович. - Но предупреждаю всех: я заранее уверен, что никакой угрозы для «Зималетто» в этом факте нет, и я не собираюсь обсуждать эту тему больше, чем это необходимо. - И он поднялся, показывая всем, что разговор окончен.
Андрей тоже встал, благодарно глядя на отца.
- Па, ты абсолютно прав, - сказал он. - Завтра ждём вас с утра, и ты убедишься, что в «Зималетто» всё в полном порядке…
- Ой, не говори «гоп», дружок, - пробасил Александр, тоже поднимаясь со стула. - Ещё не известно, что мы обнаружим завтра в ваших финансовых отчётах…
- Я бы, конечно, хотел, чтобы ты обнаружил там свой собственный смертный приговор, - ехидно проговорил Андрей. - Но там будет только противоядие от твоего яда… - И он чмокнул в щёку мать, которая подошла к нему, удручённо качая головой, как было всегда, когда старые враги ввязывались в очередной спор.
Не дожидаясь, пока конференц-зал опустеет, и даже не взглянув в сторону Киры, Андрей многозначительно посмотрел на Малиновского, всё это время молча следившего за перипетиями собрания, и стремительно вышел из конференц-зала в свой кабинет. Малиновский последовал за ним.
Андрей широкими шагами мерил кабинет, его просто распирало от гнева. Роман, сидя у стола, спокойно наблюдал за ним.
- Может, остановишься хоть на секунду? - с мягкой издёвкой наконец спросил он. - В глазах рябит…
- Нет, ну ты видел?!. - воскликнул Андрей, останавливаясь прямо перед ним. - Никогда не знаешь, что он выкинет в следующую минуту…
- Видеть-то я видел, - так же мягко проговорил Малиновский, пристально глядя на него. - Но меня, как ни странно, занимает тот же вопрос, что и Киру…
- Ты это о чём? - тревожно спросил Андрей. Из него словно выпустили воздух, и взгляд наконец-то стал осмысленным.
- Не прикидывайся, что не понимаешь… Но, если тебе хочется, чтобы я озвучил, изволь: я о Пушкарёвой.
Глаза Андрея снова потемнели.
- И это ты говоришь - «не прикидывайся»?! Ты - мне?! Да я уже забыл, когда в последний раз говорил правду! Я уже и сам не понимаю, когда говорю правду, а когда вру! Побыл бы ты на моём месте!..
- Ладно, ладно, - примирительно пробурчал Роман. - Незачем начинать всё сначала. Я тебе уже не раз говорил, что тоже не прочь оказаться на твоём месте… Всё, всё, шучу, успокойся!.. Так что же всё-таки о предмете вопроса? Ты так и не ответил…
Андрей снова глубоко вдохнул воздух и, повернувшись, опять зашагал по кабинету. Пройдя взад-вперёд несколько раз, снова остановился перед Романом. Тот терпеливо ждал, невозмутимо глядя на него.
- А что отвечать? - обречённо сказал Андрей. - Если бы я знал… Я ведь ничего не знаю, ничего!.. Она постоянно ускользает от ответа, я никогда ничего не могу сказать наверняка!.. Приходится довольствоваться тем, что она говорит…
- А что она говорит?
- Ну, сколько раз можно одно и то же? - поморщился Андрей. - Я тебе сто раз рассказывал: у неё болит голова, она отдала оба отчёта и обещала прийти завтра…
- Это-то я знаю, - медленно проговорил Роман. - Но что это значит? Как ты думаешь?
- А я откуда могу знать?!
- Ну, привет! - протянул Роман. - Она твоя правая рука, ты от неё полгода не отходишь, ты с ней спишь, в конце концов, - и заявляешь после этого: «Откуда я могу знать?»? Странно, по крайней мере… - И он испуганно умолк, так как вид Андрея явно свидетельствовал о том, что он вот-вот задохнётся. Глаза его наливались кровью, на лицо ложилась какая-то тень…
- Ну-ну, Андрюха, - вскочил Малиновский, с нешуточной тревогой глядя на него. - Чего ты так разволновался? Что я такого сказал?
- Я… с ней… сплю, - прохрипел Андрея, обессиленно упав на стул, на котором только что сидел Малиновский, свесил голову и закрыл рукой лицо. Он молчал некоторое время, потом Роман услышал его глухой голос: - Малиновский, кому, как не тебе, знать, что этого нет, нет!..
Роман стоял перед ним, словно громом поражённый, не в силах вымолвить ни слова. Страшное подозрение пронеслось у него в голове, готовое вот-вот превратиться в догадку. И ведь сколько раз он уже замечал всё это, только отмахивался, как от дикой, безумной идеи!..
- Эй, эй, Жданчик! - предостерегающе воскликнул он. - Ты чего? Успокойся, не бери в голову! Ну, у каждого такой период в жизни бывает… Я вот один раз целую неделю… - И он благоразумно замолчал, остановленный многозначительным взглядом Андрея, в котором явно читалась угроза.
Роман растерянно стоял перед Андреем, не зная, что предпринять. Последствия догадки проносились в его голове со скоростью света, и это были только лежащие на поверхности последствия, а сколько ещё всего, если хорошенько задуматься…
- Так, всё, - деловым, решительным тоном произнёс он наконец. - Всё, Жданов! - И он щёлкнул несколько раз пальцами перед лицом Андрея. - Сеанс гипноза окончен, снимаю порчу!.. А то этот Воропаев на тебя, как какой-то шаман, действует…
- Да при чём здесь Воропаев, Малиновский! - с тоской проговорил Андрей, откидывая голову на спинку стула и глядя в потолок. - Понимаешь… понимаешь, я сегодня сидел на её кухне, ел блины, а она сидела напротив, и я… и я…
- Ну? - проговорил Роман, всё ещё стараясь бодриться, но в глубине души сознавая, что всё кончено и сейчас будут произнесены роковые слова. - Что ты? Подавился?
- И я понял, что хочу вечно сидеть на этой кухне и чтобы она вечно сидела напротив, - сказал Андрей и, подняв голову, открыто посмотрел на него.
На этот раз ступор длился недолго, так как настиг уже подготовленного человека. С поистине безграничным терпением и уверенностью, свойственными только заядлым оптимистам, хоть внутри, конечно, его уже и побивала дрожь, Роман попытался снова воздействовать на друга.
- То есть ты хочешь сказать, что влюбился в неё по-настоящему и тебе теперь по барабану и свадьба, и «Зималетто»… - Роман умышленно объединил спорно соединяемые утверждения. Он медленно кивал головой, не глядя на Андрея, как бы обдумывая случившееся. - Ну что ж, теперь просто надо подумать, что со всем этим делать…
Андрей всё так же открыто и спокойно смотрел на него и только слегка покачал головой, словно был не в силах поверить в услышанное.
- Ты кретин, Малиновский… - тихо проговорил он. - Я всегда говорил, что ты кретин… - И вдруг, словно сорвавшись, порывисто наклонился вперёд и горячо заговорил: - При чём здесь свадьба? При чём здесь «Зималетто»? Я тебе говорю, что - Я ЛЮБЛЮ КАТЮ! Способен ты это понять или нет?!
- Способен, конечно, способен, - спокойно сказал Роман, и в глазах его вдруг появился какой-то стальной жёсткий блеск. - Это ты, похоже, чего-то не понимаешь… Или ты хочешь сказать, что это ничего не значит и ты собираешься сделать её своей тайной любовницей?.. Нет, я, конечно, был бы только «за», но вот не уверен, что ты…
Руки Андрея сжались в кулаки.
- Какой любовницей? Ты что, идиот? Что ты несёшь?
Роман кивнул невозмутимо.
- Вот, я и говорю, что для тебя это абсурдно. Ты ж у нас романтик… А это значит, что тебе неизбежно придётся отменить свадьбу, и Кира с Сашкой заберут свои активы, и правда о состоянии дел в «Зималетто» неминуемо выйдет наружу, а это уже может ничего и не значить, потому что от «Зималетто» почти ничего не останется… И так далее, и тому подобное, продолжать?..
Он видел, что выражение глаз Андрея неуловимо меняется и решимость покидает его.
- Я… я и так собирался отменить свадьбу… я не хочу жить с Кирой… - цепляясь за остатки мужества, проговорил Андрей. - И Катя… я обещал Кате… - И он умолк, обречённо глядя на Романа. - Я не могу обмануть Катю!..
- Помню, помню, - отмахнулся Роман, решив не сбавлять напора. - Сначала ты ей врал, что отменишь свадьбу, потом и правда решил отменить... Но ведь образумился, понял, что это бред! Вот и теперь подумай, чем это может грозить всем нам… Да-а, да-а, и не смотри так на меня… Я тоже по миру пойти не хочу из-за этой твоей любви внезапной…
Наступило молчание. Малиновский словно чувствовал, как в душе Андрея идёт борьба. И он решил подхлестнуть удачу и сменил тактику.
- Андрюха, - мягко сказал он. - Я всё, всё понимаю… Вижу, как тебе хреново, сочувствую тебе… Ну, сам подумай: ну, что это за любовь такая? Да у тебя просто крышу снесло от воздержания! Может… может, тебе всё-таки ещё раз попытаться получить, так сказать, доступ к телу? Ей ведь и самой наверняка хочется… если у неё рот в железках, это ведь не значит, что она сама железная… Вот увидишь, ты сразу успокоишься и… - И он не договорил, так как короткий, но сильный удар кулаком в грудь сбил его с ног.
- Ещё раз оскорбишь её - получишь снова, - тяжело дыша, проговорил Андрей, возвышаясь над ним. - Ладно, извини… Давай руку, поднимайся…
Роман отвернулся от него и, пошатываясь, сам встал на ноги. Потом снова повернулся к нему и со злостью сказал:
- Я тебе предлагал помощь - ты отказался… Запомни это… Теперь сам выпутывайся, как знаешь… Мыслитель… - И он нетвёрдыми шагами поплёлся к двери. Уже открыв дверь и не заботясь о том, что его могут услышать, повернулся и добавил: - А вообще-то, я бы посоветовал тебе задуматься над моими словами… Так и до психушки недалеко… Вчера Зорькин, сегодня я… Она тебе не даёт, а ты на других зло срываешь… Кто следующий - Пал Олегыч?.. - И, не дожидаясь реакции Андрея, Роман вышел за дверь.
Андрей с бессильным отчаянием смотрел на захлопнувшуюся дверь. Потом снова тяжело опустился на стул. Руки его всё ещё были сжаты в кулаки, и, когда он с усилием разжал их, почувствовал, что ладони его стали влажными. Но тянуться за салфетками не было сил, и он так и остался сидеть, безвольно свесив руки и глядя в пустоту. Перед ним стояла Катя… бледная, хрупкая, но несгибаемая… «Я действительно не хочу идти в «Зималетто», но по другой причине»… Что она имела в виду? Он так и не дал сказать ей, он упомянул о Кире, и она снова закрылась, как улитка в раковине… Надо немедленно, сейчас же выяснить, о чём она говорила!..
И он порывался встать со стула, но тут же снова растерянно садился обратно. А что это изменит? Разве вообще можно что-то изменить? Что же ему делать с ЭТИМ? Что?..
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Я ещё в казино, когда прочитала, подумала, было бы здорово продолжение почитать. И вот такой подарок! 
Жданчик всё осознал и не по децки,его,конечно колбасит,но...что делать? вопрос-вопросов. А Малина-фу...и бррр. Спасибо,Натали.
