Название: Точки над "и" Автор: Лёлишня Рейтинг: PG Пейринг: Катя/Андрей Жанр: драма Сюжет: Андрей перехватывает Катю у "Бон Аппетита", и та решает расставить наконец все точки над "и".
— Александр Юрьич приглашает тебя в ресторан, ты принимаешь приглашение. Не хочешь объяснить, что происходит?! — не сдержавшись, перешел на крик Жданов. Катя поморщилась. Она вовсе не обязана была ничего ему объяснять, но его свирепый взгляд и полный ярости тон практически не оставили ей выбора. И она пыталась, правда пыталась донести до Андрея, что это был исключительно деловой ужин. Хотя и ужином сие мероприятие можно было назвать лишь с натяжкой — так, недолгий разговор, после которого она поспешила покинуть не самое приятное общество Воропаева, даже не притронувшись к заказанному блюду. Но Жданов напористо гнул свое, высказывая ей претензии, бросаясь обвинениями, и она, будто не желая отставать, не менее безжалостно колола его в ответ. И неизвестно, сколько бы продолжалась эта словесная баталия, если б Андрей не признал вдруг: — Я просто не могу видеть тебя с другим мужчиной. Неужели непонятно?
Ответить Катя не успела: в дверях ресторана показался Воропаев, и она резко притянула Андрея к себе, вместе с ним укрываясь за громадой его авто. И на несколько мгновений он оказался непозволительно близко. И слова его — после, когда опасность уже миновала, — тоже были непозволительными: — Я люблю тебя. Я все еще тебя люблю. — Не говори мне этого больше никогда, слышишь? Оставь меня в покое. Она распахнула дверцу своей машины, но он тут же резко ее закрыл. — Не могу. Катя развернулась, встречаясь с Андреем взглядом, замерла ненадолго, изучая его лицо, решительное выражение которого ясно давало понять: не оставит. Вздохнула — почти обреченно: — Наверно, нам и правда нужно поговорить. Расставить наконец все точки над "и". Снова открыла дверцу водительского места и жестом указала Андрею на соседнее, кивком головы приглашая его внутрь. И тот, все еще не веря, что она таки согласилась его выслушать, проворно обогнул машину и поспешно, пока Пушкарева вдруг не передумала, занял такое непривычное для себя пассажирское кресло. — Катя, ты должна мне поверить, — начал с жаром, — я… — Подожди… — оборвала та негромко. К чему все это? Разве она не знает наперед все, что он может ей сказать? Она смотрела перед собой, устало скрестив руки на руле. Нужно было собраться с мыслями и где-то взять решимость их озвучить. А близость Андрея, стоило им оказаться вместе в тесном пространстве салона, лишь добавляла ненужного волнения. Однако сейчас, когда они поменялись местами, Катя по праву старалась ощутить себя хозяйкой положения — не влюбленной помощницей, которую он вечерами подвозил домой, как было раньше. Все это давно, давно в прошлом, ворошить которое не имело никакого смысла. Вот только Жданов, кажется, был с этим не согласен.
— Ты хотел, чтобы я объяснила, что происходит? Хорошо, я попробую, — сказала спокойно, принимаясь рассуждать вслух: — В компанию меня пригласил твой отец, я вовсе не напрашивалась на этот пост и покину его сразу, как только "Зималетто" рассчитается с долгами. Я не собираюсь нарушать свои обязательства перед Павлом Олеговичем и другими акционерами. И у тебя нет никаких оснований в этом сомневаться. — Кать, да при чем тут "Зималетто"?! — не выдержал Андрей. — Действительно, — на удивление легко согласилась та. — Ты же не из-за компании так бесишься, преследуешь меня? — посмотрев на Жданова в упор, произнесла она почти ровным голосом, и звучало это скорее не вопросом — констатацией факта. И Андрей снова не поверил, обрадовался, разулыбался: неужели она все-таки поняла? — Да, Кать, я… Какая, к черту, компания, мне ты нужна, правда! — Не нужна… — покачала головой Катя и подняла руку, жестом предупреждая его возможные возражения, для которых он уже открыл рот. — Вероятно, тебе даже кажется, что нужна. Но это не так. Знаешь, девочки рассказали мне, как у вас все начиналось с Кирой, как ты бегал за ней, пытался привлечь внимание, а она не принимала тебя всерьез. Но когда ты все же ее добился, то не столь уж продолжительное время спустя начал терять к ней интерес, стал позволять себе похождения на стороне. Разве не так? Ты просто привык получать свое. Привык, чтобы все было по-твоему. Это ты решаешь, когда тебе быть с женщиной, а когда с ней расстаться, — не она. Иначе и быть не может. Когда я… когда я сама вешалась тебе на шею, ты спешил побыстрее от меня отделаться, спровадить домой, к родителям. Когда же начала отдаляться, забеспокоился вдруг, засуетился. Наверно, я была неправа, списывая все только на страх за компанию. Ты терял то, что считал по праву принадлежащим тебе. И не мог с этим смириться. — Что ты такое говоришь? — Андрей отчаянно потряс головой, словно сбрасывая с себя вязкий морок ее слов, пока сам в них не поверил. — Да, я правда сходил с ума от ревности, к Зорькину этому твоему… Теперь ты проводишь время с Воропаевым — и я должен воспринимать это спокойно?! — Я же сказала, это была деловая встреча, — тоже повысила голос она. — То есть, если бы в ресторан тебя пригласил я — на деловую встречу, — выделил он голосом, — ты бы тоже согласилась? — неверяще хмыкнул Андрей. — Но ты же не пригласил… — резонно заметила Катя. Он открыл было, но тут же снова закрыл рот. Почему ничего подобного даже не пришло ему в голову? Не-е-ет, в любом случае все не могло быть так просто. — Катя, послушай, — попытался он все же перехватить инициативу. — Я люблю тебя. Это правда. Мы должны быть вместе. Тебе нужно только дать мне шанс. Всего один шанс. — Любишь? И ты правда хочешь, чтобы я в это поверила? Чему верить, Андрей? — усмехнулась она горько. — Я уже два месяца как вернулась в Москву, о чем ты был прекрасно осведомлен. Не пряталась, не меняла адрес, ты всегда знал, где можешь меня найти. И что ты со своей якобы любовью сделал, скажи? Заявил моим родителям, что я украла у тебя компанию? — Кать… — Когда понадобилось Воропаеву, он не мешкал: не успела я прилететь, как на следующее же утро он уже поджидал меня возле подъезда. Задался целью и добился своего, похвально, не правда ли? А что сделал ты?.. Если бы Павел Олегович не пригласил меня в "Зималетто", все шло бы своим чередом, мы бы жили своими параллельными жизнями и, вероятно, никогда бы больше не встретились. И ты принимал это, разве нет? Соглашался. И вовсе не искал со мной встречи. Хотя… хотя достаточно было даже просто позвонить. — Я… я звонил, — в смятении проговорил Андрей. — Да, действительно, — чуть задумавшись, припомнила она тот странный вызов на своем старом мобильнике, — это был весьма содержательный разговор. — Просто ворвался Малиновский так некстати, и я… — Опять Малиновский! — не сдержала смешка Катя. — Ты вечно будешь искать себе оправдания, сваливать на кого-то еще и… — Все не так, Катя! — протестующе простонал Жданов. — Я хотел увидеть тебя, поговорить. Приезжал к этому недоделанному "Мармеладову", видел, как ты танцевала там с этим… Михаилом. Я хотел все тебе объяснить, но он и Елена Санна не дали нам встретиться. — Я не знала… — Катя растерялась лишь на мгновение: откуда ему известно про Мишу, неужели и правда приезжал к ней, хотел увидеться? Но тут же усилием воли вернула лицу прежнее сосредоточенное выражение, вновь с печалью посмотрев на Андрея: — И, конечно же, ты послушался. Тут же смирился и отступил. — Ты казалась счастливой, — опустив голову, тихо проговорил тот. — Я не хотел портить тебе жизнь. Снова. — А теперь? — после паузы негромко поинтересовалась она. — Что же с тех пор изменилось? Или, позволь угадаю, может, это изменилась я? Дело в этом? — слегка коснувшись вьющихся волос, она неопределенным жестом очертила свой облик. — Просто теперь со мной не стыдно показаться на людях? — Я полюбил тебя еще той, с косичками, — без особой надежды произнес Андрей. — И потому напивался? — едко спросила Катя. — И это из большой любви ко мне ты так и не расстался с Кирой? — Она смотрела на него, но он сумрачно молчал, лишь стиснув зубы и кулаки в придачу. — Нет, я понимаю, ее голос на совете всегда пригодится, правда же? — Кира давно ничего для меня не значит, и ты это знаешь! — А она знает? Или ты забыл ей об этом сообщить?.. — Он не нашелся, что ответить, и она продолжила: — Хотя, знаешь, я видела вас — на дегустации. Ты вовсе не выглядел несчастным. Вмиг в памяти всплыли их лучезарные улыбки и объятия на камеры — и собственное желание немедля сбежать, оказаться как можно дальше оттуда. Она невольно заморгала, пытаясь прогнать так и вставшие перед глазами их поцелуи, все еще ранящие прямо в сердце. — Катя, да послушай же, посмотри же на меня! — воспользовавшись этой заминкой, Андрей схватил ее за плечи, развернул к себе. — Не смей! — резким движением вырвалась из его рук. — Я уже не та девочка, готовая бежать по первому твоему зову. Готовая упасть в твои объятия, стоит лишь поманить пальцем. Ты уверяешь меня, что любишь, но это всего лишь слова. Просто слова, которым я давно уже не верю. Да и как верить? Еще тем утром перед советом ты обещал, что все будет по-другому. Еще утром. И я едва… едва в это не поверила. Но вовремя услышала, как своему дружку ты говорил совершенно иное. — Катя, ты услышала совсем не то! Тогда я признался Малиновскому, что люблю тебя! — Но женишься на Воропаевой? — подсказала она почти спокойно. — Даже свадьбу тогда, насколько знаю, отменила Кира, не ты, как обещал… Я не собиралась показывать ей ту инструкцию, — добавила она тихо. — Но так вышло… нелепо. Прости.
Боковым зрением она видела, как Андрей порывисто сдернул очки, прикрыв глаза, сжал пальцами переносицу. Сама же, отвернувшись к лобовому стеклу, подставила лицо приятному, ласкающему теплу солнечных лучей. Хотелось туда, на волю, к свету. Давно пора было поставить точку в этой истории. Начать новую главу своей жизни — возможно, такую же солнечную и теплую. Катя снова посмотрела на ссутулившегося и будто даже уменьшившегося в размерах Жданова, неверяще покачала головой, едва ли не смеясь сквозь стоящий в горле ком. — Боже, я влюбилась в тебя с самого первого дня, я бы все для тебя сделала. Вовсе не надо было так утруждаться — весь этот спектакль, старания Малиновского!.. Но ты же не замечал, правда? Не обращал внимания. Так, калькулятор на ножках, очень полезная в хозяйстве вещь. "Я люблю", "я не могу"… — повторила она, копируя его интонацию. — Даже сейчас, Андрей, ты слышишь только себя, думаешь только о себе, ты хоть пытался поинтересоваться, чего хочу я? Нет, зачем, просто удобный инструмент, который можно использовать, а после выбросить за ненадобностью. Но не переживай, инструмент уйдет сам, выполнит то, что должен, и уйдет. А чтобы это быстрее случилось, в ваших же интересах ему не мешать… Надеюсь, вдали от Москвы у тебя будет время обо всем этом подумать. Замолчав, она отвернулась, выпрямилась на сиденье и снова взялась за руль, давая понять Андрею, что не намерена больше его задерживать.
Под тяжестью Катиных слов ощущая себя совершенно ничтожным и беспомощным, Жданов с трудом вынырнул из наступившей оглушающей тишины. Медленно, словно ища предлог остаться здесь подольше, надел очки. — Ты не сказала, что не любишь меня больше, — осознал вдруг и, как за соломинку, ухватился за эту спасительную мысль. — А значит, это не последний наш разговор. — Надеюсь, последующие будут сугубо деловыми, — сумев сохранить самообладание, отрезала Катя. А он смотрел на нее и не узнавал. И правда, как сам недавно сказал Ромке, другая какая-то, чужая. Далекая. Не мисс Железные зубы, отнюдь, — железная леди, до которой невозможно достучаться, которую бесполезно переубеждать. Которая, возможно, уже и любить не способна. А может, она права? И он действительно все себе придумал? — Я завтра уезжаю, — угрюмо сказал наконец, прежде чем выйти из машины. — Надеюсь, что, когда вернусь, смогу забыть обо всем. Честно говоря, мне уже самому этого хочется. Зло хлопнув за собой дверью, он стремительно зашагал к своему авто. А Катя, глядя ему вслед сквозь застилающую глаза пелену слез, которым теперь уже можно было дать волю, упрямо повторяла про себя: — Все правильно, Пушкарева. Ты все сделала правильно.
|