НРКмания

Очень нравится и интригует эта одновременно откровенная и ускользающая Катя.

_________________
"Я... боюсь художников. Очень уж легко их брата обидеть, проще, чем коту на хвост наступить." (с) МФ.

И нежно, и интересно, и безумно хочется продолжения

irina_ti, little_birdie, Helenvu - спасибо за комментарии и интерес к рассказу.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Глава 8.

— Андрюха, ну как ты? Помирился вчера с Кирой?
— Нет, я вчера следил за Катей, — Жданов развалился в кресле друга, теребя ручку с его стола.
— За Катей? Пушкарёвой? Ты совсем с катушек съехал? — Малиновский уже совсем не сомневался в том, что друг помешался на своей помощнице, и дело было вовсе не в компании.
— А что мне оставалось делать? Со мной она толком не разговаривает, уехала с Юлианой, при этом они о чём-то шушукались, — обиженно оправдывался Жданов.
— Так, стоп. Отчёт она нужный готовит? Готовит. Зорькина мы больше не боимся? Не боимся. Так какого чёрта ты следишь за ней?! Забросил Киру, ходишь какой-то несобранный, вчера без обеда, сегодня с самого утра с кислым лицом!
— Ром, я же должен знать, а вдруг она всё расскажет своему новому ухажёру, а он захочет отобрать компанию?
— Андрюха, какой ухажёр? Она всё время на работе проводит! Да ты на её внешность посмотри, ну кому она может понравиться?! — Малиновский внимательно наблюдал за реакцией друга.
— Ты примитивно мыслишь, Малина. Тебе подавай 90-60-90, в гламурной одежде, повыше ростом, — добродушно ответил Жданов. — Катя совсем другая.
— Умная, добрая, знаю, знаю, — Малиновский решил зайти с другой стороны. — Но ты же понимаешь, что всё равно придётся жениться на Кире?
— Да всё я понимаю, Малиновский! — Андрей подскочил с места. — Ты думаешь, я об этом не знаю? Я всё время только и думаю, что о «Zimaletto», родителях, семейном бизнесе и Воропаевых!
— Ага, а между делом Пушкарёва, Пушкарёва, Пушкарёва…
— Что ты пристал к Кате?
— Да потому, что ты на других женщин и не смотришь. Ты же ревнуешь свою Пушкарёву, таскаешься за ней. Ты сорвёшь свадьбу, Воропаевы заберут акции, в итоге развалится компания. А что бы ты ни говорил и сейчас не думал, но твоя жизнь и жизнь твоих родителей — это «Zimaletto». Да мы все живём с процентов!
— Значит, нужно что-то придумать, — Андрей сел обратно в кресло и наклонился в сторону друга. — Не хочу я жениться на Кире, как представлю семейную жизнь с ней, так холодею от ужаса. Так что я решил, свадьбы в любом случае не будет. После совета я всем об этом объявлю. Всё, Ром, всё. Давай лучше придумаем новый план.
Малиновский отвернулся к окну и задумался, он понимал Жданова в нежелании жениться на Кире, вернее, вообще жениться.
— Ну хорошо, — он повернулся к Андрею, — допустим, ты отменяешь свадьбу. Тогда Кира не проголосует за тебя на очередном совете, а отдаст голос братцу. И ты лишаешься кресла президента.
— Да, но есть шанс, что отец проголосует за меня, — подключился Андрей.
— Но только в том случае, если ничего не станет известно о залоге компании, — Роман вспомнил о наболевшем.
— Да, и я забыл тебе сказать, что Воропаев в любом случае заберёт акции, он, видите ли, хочет их вложить в своё дело, — сообщил последнюю информацию Андрей.
— Погоди, но он же не может их забрать, всё в залоге!
— Не может, поэтому нам нужен план.
— Ну с акциями решить вопрос может только один человек, твоя ненаглядная Пушкарёва.
— Может, вот только со мной она не хочет общаться, — Андрей подумал о Кате и снова помрачнел.
— Иди и помирись, давай, включи своё обаяние, не знаю. Короче, сделай что-нибудь, тебя же все женщины любят, — снова направил Андрея в объятия Пушкарёвой Роман.
— Катя не все, — грустно вздохнул Андрей и пошёл на рабочее место.

— Кирочка, кукусики, — Кристина наклонилась и поцеловала сестру. — Какой-то у тебя озабоченный вид.
Она села за столик и придвинула к себе меню. Вышколенный официант немедленно появился рядом и принял заказ.
— Говори, скорей, я просто умираю от любопытства, что такого таинственного у тебя произошло, — Кристина вся превратилась во внимание. — Новая идея свадьбы? Мне нужно покупать ещё одно платье? Тогда я знаю какое, я тут была в одном магазинчике…
— Кристина, подожди, никаких изменений со свадьбой нет, — Кира резковато перебила сестру, сейчас её лёгкое щебетание раздражало.
— Ну хорошо, я тебя слушаю, — решила было обидеться Кристина, но не сумела, она заметила бледность и озабоченность на лице Киры.
— Я хотела поговорить с тобой об Андрее.
— О, Кирюша, ты переживаешь о первой брачной ночи? Хочешь, чтобы всё было особенно и неповторимо, так мы сейчас с тобой всё придумаем.
— Нет, Кристин, я переживаю о ночи, но не о брачной, — Кира достала из сумочки диктофон и протянула сестре. — Послушай сначала запись, а я потом всё расскажу.
Официант принёс напитки, и Кира, заказавшая капучино, обняла чашку руками, пытаясь согреться, — ей с самого утра было зябко.
Кристина включила диктофон и прислушалась. Вначале было слышно дыхание и шорохи, потом начали раздаваться обрывки слов. Кристина удивлённо посмотрела на сестру, голос явно был Андрея, но слова звучали иностранной абракадаброй. Они перемежались со смехом. А потом была довольно чётко произнесена фраза, на совершеннейшем французском языке с соответствующим акцентом. После чего снова прошелестели простыни, и запись окончилась.
— Кирочка, дорогая, что это? Ты мне должна всё немедленно и очень подробно рассказать, — воодушевилась неизведанным Кристина.
— Я расскажу, только мне через час нужно выезжать в аэропорт, встретить родителей Андрея, — кивнула Кира. Она сделала пару глотков кофе, отодвинула в сторону тарелку с нетронутым салатом и начала говорить. Рассказ получился не очень длинным, но Кристина быстро уловила, что у жениха её сёстры появились необычные сновидения, во время которых он говорил достаточно часто и на другом языке. Изъездив полмира в поисках духовных знаний, выслушав огромное количество разношёрстных представителей разных религий и направлений, изучая медитативные техники и применяя их в жизни, Кристина сразу установила, что это были не обычные сны. Прикинув в уме, что Андрей приближается к возрасту Христа, но при этом он ещё не перешёл порог возраста, к которому разрешаются кармические задачи, сложив цифры его даты рождения, а после количество букв имени, она вынесла вердикт: Андрея кто-то проклял, вернее, навели порчу, или, на крайний случай, его сглазили.
— Кристина, а мне-то что делать? У нас же скоро свадьба, а он… мы даже не спим вместе. Вернее, мы как раз только и спим, — Кира не удержалась и поделилась самым наболевшим и сокровенным.
— Так, нам нужно понять, что он говорит и тогда станет ясно, кто в этом виноват, — Кристина достала из сумочки блокнот и ручку, которые она всегда носила с собой, чтобы записывать услышанные интересные фразы и необычные происшествия. — Ты же помнишь, что я учила в школе французский. Сейчас попробуем, а если не получится, то я найду переводчика.
Она включила диктофон и, делая паузы, записывала кусочки слов. После нескольких повторов у неё получилась ёмкая фраза:
«Oh, mon âme, comme vous êtes bon! Comme c'est bon de vous aimer! Je vous promets que je serai ce que vous voulez. Je m'occuperai toujours de vous, De vous et de notre famille».*

— Ярослав, здравствуй.
— Здравствуйте, Александр Юрьевич, — льстиво поздоровался Ветров, испытывая небольшое недовольство. Именно из-за шпионской работы на Воропаева он потерял кормное и тёплое место финансового директора в «Zimaletto». Из-за Воропаева и Пушкарёвой.
— Узнал? Ну и прекрасно. Значит так, мне нужно, чтобы ты узнал побольше информации о Екатерине Пушкарёвой.
— Пушкарёвой?!
— Да, скоро совет директоров, прилетают Ждановы-старшие. Пришло время повернуть ситуацию в свою сторону, — Воропаев отлично знал, чем привлечь Ветрова.
— Хорошо, Александр Юрьевич, я всё сделаю в лучшем виде, — в голосе Ярослава послышалась улыбка. — А что насчёт широты полномочий, финансовой, так сказать, поддержки? Сами понимаете, чтобы всё узнать в кратчайшие сроки, мне придётся потревожить серьёзных людей.
— Карт-бланш, я даю тебе полный карт-бланш.
Ярослав сделал радостный жест рукой, он очень хотел отомстить этой заумной выскочке, не успевшей вылезти из пелёнок, но уже перешедшей ему дорогу.
— Сегодня вечером, или в крайнем случае завтра, вся информация будет у Вас на столе.
— Я жду, — сухо завершил разговор Александр.

День закружил в круговороте событий и внёс оживление с приездом Павла Олеговича. Основатель компании был с радостью встречен всеми сотрудниками, пожалуй, только собственный сын и его друг немного опешили от неожиданности. Обойдя производство и пообщавшись с офисными сотрудниками, Жданов-старший остался доволен энергией, циркулирующей в компании. Повсюду ощущалось нервное оживление перед очередным показом, за всем этим Павел Олегович успел соскучиться. Единственное, что его немного удивляло и настораживало, так это взаимоотношения Андрея и Киры, которые совершенно не выглядели счастливыми женихом и невестой. Вернее, Кира к свадьбе готовилась, суетилась и примеряла готовое платье. Но его сына, по-видимому, свадьба интересовала меньше всего. Андрей был хмур, серьёзен, обсуждал только показ и дела в компании. С одной стороны, Павла Олеговича не могла не радовать серьёзность сына, но с другой настораживала. Одно обнадёживало — наличие умной и расторопной помощницы, Кати Пушкарёвой: было видно, что финансовые бумаги и денежные операции находятся в полном порядке. Он был очень доволен первым стоящим решением сына, который выбрал «умную голову» вместо «длинных ног».

Андрей снимал стресс самым простым и удобным ему способом, пил бокал за бокалом, выдержанный временем виски.
У него всё валилось из рук, и пазл не складывался. Отец ему доверял, он был доволен изменениями на производстве и новым оборудованием. Это доверие тисками сдавливало голову, цифры поддельного отчёта, постепенно вырисовывавшиеся на компьютере у Кати, страшили своей неправдоподобностью, её укоризненный взгляд в момент общения с нахваливающим их команду отцом, ранил всю душу. Что же это за клубок из запутанных поступков, сомнительных решений, лжи и неуверенности?
Ему просто необходимы были спасительные любовь и тепло, слова поддержки и веры, но, увы, единственный человек, всегда бывший на его стороне, спрятался в шкурку дикобраза и при малейшем приближении выбрасывал иглы.

Катя злилась, Катя очень злилась, на Андрея, на себя, на Зорькина.
Сначала она разозлилась на Колю, когда утром от девчонок узнала, что он ужинал с Клочковой. Впрочем, если уж он хотел набить своих собственных шишек во взаимоотношениях с женщинами, то Катя была не против, но он растрепал Вике о своей работе финансовым директором в «НикаМоде», а это уже было чревато последствиями.
Не успела она отойти от Колиных новостей, как ей испортил настроение Андрей. Вкрадчиво и шурша он появился у неё в каморке, пытался извиняться за вчерашнюю слежку, оправдывался ревностью и тем, что ужасно соскучился, был таким близким и таким искренним, что Катя, несомненно, поверила бы ему. Если бы не копия инструкции, смято-томящаяся в ящике стола.
Но больше всего она злилась на себя, за то, что жалела Андрея, за то, что готовила улучшенную версию отчёта, за то, что чуть было не сорвалась с места и не бросилась в его объятия, за то, что любила и не могла вытравить это чувство из своего сердца. И, конечно, довершили её нестабильную картину мира доброжелательный настрой и доверительное настроение Павла Олеговича.
Из переживаний о проблемах этического характера её вызволила Юлиана, принесшая очередные счета на оплату и печальное сообщение, что помощнице Милко, Ольге Вячеславовне стало плохо. Разволновавшейся за здоровье старшей подруги Кате, свои собственные проблемы показались детскими и смешными. Юлиана посетовала, что ей придётся задержаться допоздна и разобраться с моделями и коллекцией для показа, так как Милко самолично вызвался проводить домой Уютову. Отзывчивая Катя вызвалась было помочь Виноградовой, но, подталкиваемая чувством сострадания и уважения к Ольге Вячеславовне, решила поехать и навестить её дома.

Одиночество. Очень многие не могут справиться с тишиной в квартире и покрытой пылью бывшей детской комнатой или забытыми игрушками, не могут смириться, что дети выросли и выбрали свой путь и пишут свои книги жизни. Очень многих это ожесточает. Ольге Вячеславовне не повезло вдвойне, её птенцы не просто покинули гнездо, а улетели в дальние края на зимовку, да там и остались. Любимая работа, тёплый коллектив, капризный дизайнер не позволили Уютовой закрыться в пустую раковину. Благодаря секретарям-подружкам, неугомонному Милко, водовороту дел в компании, она чувствовала себя нужной и жила полной жизнью. В этот тревожный болезненный вечер она испытывала умиротворение и благодарность по отношению к окружившим её шумным коллегам, принимала заботу и горькие, противно пахнущие травяные настои от Милко, и ощущение семейного уюта наполняло её душу.
— Ой, девочки, как же не повезло нашей Катьке с начальником. Никакого продыха ей не даёт, всё работа и работа, — сказала Маша, комментируя явление нетрезвого президента компании в квартиру к Ольге Вячеславовне. Сейчас секретари стояли около окна и наблюдали как их подруга в ожидании такси о чём-то разговаривает со Ждановым.
— Да, никогда раньше не подумала бы, что Андрей Палыч такой трудоголик, — согласилась Шура. — Они всё больше с Роман Дмитричем по клубам бегали, да с моделями развлекались.
— Да они только моих девОчек от работы отвлекают. И где вы трудяг нашли? МУжлан он! Заявился пьяный, сам дОвёл мою ОлЕчку до стресса и болезни, — вернулся Милко из кухни с очередной порцией настойки.
— Милко, зачем ты так, он же за меня беспокоился, вот и пришёл проведать, — попыталась смягчить общее возмущение президентом компании Уютова, выпивая лекарство осторожными глотками.
— Нет, ну, где это видано, работать после десяти часов вечера. Вы только посмотрите, пытается забрать у Кати папку с документами, наверное, хочет заставить её в офис вернуться, — неодобрительно покачала головой Светлана, наблюдая, как Катя не даёт Жданову папку, а он сердится и размахивает руками.
— Да просто он переживает из-за совета директоров, — напомнила Амура. — Боится за своё место президента. Я вот тут случайно услышала, как Воропаев грозился акции забрать из компании.
— И что же тогда с нами будет? Нас уволят, и нужно будет новую работу искать? — разволновалась Татьяна.
— Тебе что волноваться, Пончита, тебе всё одно, в декрет уходить, — ответила Амура.
— Во Катька даёт! Посмотрите, зачерпнула горсть снега и растирает лицо Жданову! — взвизгнула Тропинкина, не потерявшая интерес и наблюдающая за шефом и его помощницей. Остальные девушки, и Федя с Милко тут же выглянули в окно. Картина была довольно забавной: Жданов сидел на карусели, ему явно от переизбытка алкоголя было нехорошо, а Катя, уже завершившая растирать снегом его лицо, заботливо оборачивала его шею шарфом.
— И за этОго мужчину Кира собирается замуж? — возмутился Милко. — Да на нём же кОстюм от Армани, а он на качелях и весь в снегу.
— А я слышала сегодня, — тихо вклинилась Шура, — как Жданов с Малиновским ругались, и Жданов говорил, что не хочет жениться.
— Да мы и так это все знаем, — согласилась Светлана. — Таким жениться, потом разводиться.
— А вот это, девочки, не вам решать, — вклинилась в разговор Ольга Вячеславовна. — Обсуждать личную жизнь руководства нехорошо.
Все замолчали, и каждый погрузился в собственные размышления, наблюдая, как подъехало такси, и Катя пыталась уговорить Жданова сесть в него. После небольшой, анимированной руками и папкой дискуссии, они пришли к какому-то соглашению. Катя села на переднее сиденье около водителя, а Жданов забрался на заднее. Машина тронулась, и за окном снова наступила морозная тишина. Зрители молча переглянулись между собой, но от комментариев в присутствии Милко отказались, оставив свои выводы пока при себе.

— Паша, ну что же это такое? Почему Андрей так и не приехал? — они уже укладывались в постель, но Маргарита Рудольфовна продолжала переживать за непутёвого любимого сына.
— Не знаю, Марго, — Павел Олегович отложил книгу и повернулся к жене. — Обещал приехать. Вот в этом он весь: необязательный и непунктуальный, великовозрастный оболтус.
— Ну, Саша тоже не появился, — непроизвольно бросилась на защиту сына Жданова.
— И это как раз немного удивительно. Он сам со мной созванивался, уточнял дату нашего прилёта, говорил, что у него есть какой-то важный и безотлагательный разговор, — слегка нахмурился Жданов.
— Да, у меня складывается ощущение, что мы теряем связь с нашими детьми, — вздохнула Маргарита Рудольфовна. — Ну ничего, всё это предсвадебная суета. Ещё и вы с Сашей решили устроить совет директоров, только отвлекаете Андрея. Сам же говоришь, что в компании всё хорошо, новая коллекция интересная и из качественных тканей. А я уверена, что и показ пройдёт на высшем уровне. Подумаешь, ошибся Андрей со своей первой коллекцией, так все на ошибках учатся. Вспомни, как сам был молодым.
— Ты права, Марго, все мы по молодости ошибаемся. Только я не вижу проблем в предоставлении отчёта. Тем более, что свадебное путешествие не за горами. Пусть отчитается и спокойно оставляет компанию на две недели. И ему, и нам всем будет спокойно.
— А что, ты планируешь в его отсутствие исполнять обязанности президента? — Марго улыбнулась. — Соскучился.
— Нет, думаю, Андрей оставит вместо себя Пушкарёву, да и Малиновский никуда не собирается.
— Пушкарёву, — пренебрежительно повторила Жданова.
— Да, Марго, а в чём, собственно, дело? — нахмурился Жданов.
— Кира говорит, что ей нельзя доверять. Да и выглядит она, мягко говоря, странновато.
— Я сам заметил, что Кира её очень недолюбливает. А что касается внешнего вида, то не вижу проблемы. Катя — девушка умная, из простой семьи, по части моды неопытная. И Кира, и ты, и Милко могли бы подтолкнуть её к изменениям.
— Паш, — усмехнулась жена, — ты думаешь сменить одежду достаточно.
— Да. Я пока не вижу причин не доверять помощнице Андрея. Всё, давай укладываться спать. Завтра будет насыщенный день, — окончил разговор Павел Олегович, выключая свет.

В «Zimaletto» было уже совсем тихо и темно, когда Малиновский вернулся за забытым мобильным телефоном. Он бы особо не напрягался, но планы на вечер были ещё не определены, и только список контактов мог ему в этом помочь. В его кабинете телефона не оказалось, и он вспомнил, как заходил перед уходом к Жданову. Так и вышло, телефон скромно лежал на столе президента компании под бумагами. Роман и сам не мог понять, что его потянуло в каморку Пушкарёвой, толи любопытство, толи желание найти какой-то компромат и вернуть Жданова на землю. Не мог он ответить и на вопрос, что хотел там обнаружить. Всё это было уже неважно, так как через десять минут Роман сидел в кресле президента с тремя измочаленными листиками в руках, точной копией им же написанного текста. Размытые буквы несли в себе следы слёз, а несколько раз смятые и вновь разглаженные листы следы злости. Малиновский пил виски, уподобившись своему другу, и раздумывал что же делать дальше. Сейчас он испытывал невольное уважение к Кате: прочитав такую гадость и узнав всю правду, она не начала мстить, не отказалась помогать, не уволилась. У него проскользнула было мысль, что это какой-то хитрый план с её стороны, но потом он вспомнил, как залетев в кабинет Жданова этим вечером, увидел их целующимися. От неожиданно гармоничного вида девушки в руках Андрея он опешил и решил уйти по-английски. Так как неподалёку бродили Павел Олегович с Кирой, то Роман предусмотрительно громко хлопнул дверью. Конечно, он потом зашёл и отругал Жданова за неосмотрительность и несдержанность. «Умом я всё понимаю, Малиновский, но ничего не могу с собой поделать», — кажется, так Андрей ответил. Да, скорее всего, эти слова и взгляд, полный тоски, и сподвигнули Романа заглянуть в каморку Кати.

Виновник страданий и мрачных раздумий Романа крепко и безмятежно спал в своей кровати, по-детски раскинув руки в стороны. Этой ночью ему почти ничего не снилось и ни о чём не думалось. Источник всех его ночных и дневных перипетий находился рядом. Именно присутствие Кати обеспечивало его покой и благодушие.
После ожесточённых переговоров около дома Ольги Вячеславовны и заключённого перемирия, Катя согласилась с тем, что бросать Андрея в таком состоянии жестоко. Войдя с ним в его квартиру, она помогла ему раздеться, заставила принять душ, напоила чаем с лимоном и уложила в кровать. Помня о своём обещании вести себя прилично, он молча принимал заботу и внимание девушки, ничего не комментируя. Да и говорить особо не хотелось, он чувствовал себя гораздо трезвее, чем выглядел, но его подкосила моральная измотанность и неопределённость. Не успев коснуться подушки и едва прикрыв глаза, он провалился в сон.
Уложив Андрея, Катя отыскала в его шкафу футболку и прошла в душ погреться, они оба ужасно промёрзли, пока ждали такси. Она с любопытством обошла всю квартиру, с удивлением отмечая, что вещи Киры практически отсутствовали, за исключением нескольких косметических средств в ванне. Пожалуй, ещё пара совместных фото стояла на полках и всё. Больше всего ей понравилась гостиная: с приглушённым светом, она казалась самой тёплой и комфортной комнатой. Катя на какое-то время застряла около камина, ей отчего-то привиделась сцена из её гипнотических воспоминаний: старинный замок и пышущий жаром камин, огромное кресло и девушка с распущенными рыжеватыми волосами, сидящая на коленях у юноши. Сморгнув непрошеные в это мгновения видения, Катя прошла на кухню изучить содержимое аптечки и холодильника: она понимала, что утром Андрею будет плохо, а аспирин и лёгкий завтрак помогут решить его проблемы. Из спальни раздался сердитый стон — почувствовав исчезновение девушки из комнаты, Жданов заволновался во сне. Катя оставила попытки разгадать непонятное поведение Андрея, выраженное в желании видеть её около себя, и приняла решение лечь спать рядом. Она взяла лежащий на кресле плед и, завернувшись в него, прилегла на краешек кровати. Не успела она задремать, как в прихожей приглушённо зазвонил мобильный телефон Андрея, и Катя побежала убрать звук: ей совершенно не хотелось, чтобы что-то разбудило хозяина квартиры. На дисплее определился номер Киры, грустно усмехнувшись и мысленно извинившись, она отключила телефон.
— Кать, ну, где ты ходишь? — пробурчал Андрей, когда она снова вернулась в постель. Он отбросил её плед и затолкал девушку к себе под одеяло. Трезвый или нетрезвый, но логичностью мыслей и поступков, как и физической силой, Андрей обладал. Обняв её покрепче, он зарылся носом в её волосы, прижался грудью к её спине и, под мерный стук её сердца, погрузился в сон.
То, что они видели этой ночью, не было полноценным сновидением, больше это походило на мозаику из переплетённых отрывочных событий, воспоминаний и желаний.

Кики сидела в кабинете за столом, расположенным в смежной с их супружеской спальней комнате, и читала письмо. Оно было от её матери, и в нём она давала своё благословение дочери на счастливый брак с Andruet-Philippe. Девушка облегчённо улыбнулась и продолжила читать. Во второй части письма графиня Турнон де Мейрес описывала своё возвращение домой в их родовой замок, немного натянутое расставание с кузиной. Просила не переживать дочь за благосостояние матери, так как у её старшего сына и брата Кики дела шли в гору, он выслал приличную сумму денег на поддержание замка, всё складывалось очень хорошо. Конец письма был напутственным, в нём она умоляла дочь быть осмотрительней, особенно в Париже при дворе. Отбросив письмо, Кики закружилась по комнате, забегая в спальню. Помимо письма, ей привезли два сундука с приданным, и она радостно принялась разбирать вещи.

Она стояла в большом зале, одетая по последней парижской моде, затянутый корсет сдавливал грудь и не давал ей глубоко дышать. То ли от этого одеяния, то ли от ожидания встречи с бароном de Montmorency, отцом её супруга, но Кики почти не дышала. Она от волнения вцепилась в руку Мари, своей служанки, которая была милостиво отпущена с ней из дома тёти. В комнату вошли барон с сыном, и девушка сжалась от страха, её щёки побледнели, а пальцы рук заледенели.
— Вот, отец, разрешите Вам представить, моя супруга Catherine-Antuanette, — подошёл к ней Andruet и, отпустив Мари, взял любимую за руку и подвёл к отцу.
Барон de Montmorency, был высок, подтянут, обладал сканирующим взглядом, но при этом его черты лица не были жёсткими и устрашающими. Кики сделала поклон, выражающий её почтение.
— Ну что же, моя дорогая, — произнёс отец Andruet, — я прекрасно понимаю моего сына, так неожиданно выбравшего Вас в качестве своей супруги. Вы очень красивы, а вся полученная мною информация свидетельствует о Вас, как о набожной, прекрасно воспитанной, образованной и умной особе. Позвольте мне, запечатлеть своё родительское согласие.
Он наклонился и поцеловал свою невестку в лоб, расцеловал сына в обе щеки и на этом посчитал знакомство завершённым.

Прекрасная летняя погода царила в поместье Désaignes. Молодая новоиспечённая семья приехала с визитом и наслаждалась чудесным южным воздухом. Лавандовые поля колосились сиреневым цветом и источали аромат свежести. Юноша и девушка шли неспешным прогулочным шагом вдоль обширного поля, держась за руки и смеясь.

Andruet скакал на лошади, сопровождаемый Робером через небольшую поляну среди лесной чащи. Бока лошадей, как и ноги всадников, были покрыты разлетающейся из-под копыт грязью, шея животных была белая от пота. Впереди слышался лай собак, позади шум от следующих за ними на почтительном расстоянии слуг. Мужчины охотились в этот осенний день и получали от преследования удовольствие, их разум затмил азарт, в крови плескался адреналин — неизменные спутники хищников, преследующих свою жертву.

Старинные залы Венсенского дворца наполняли весёлые голоса и перешёптывания. Придворную жизнь и интриги обсуждали знатные дамы в укромных уголках бальной залы. В стороне оркестр играл парный танец «ригодон», пришедший во дворец из Прованса. В центре зала кружились нарядные пары разных возрастов. Среди них, улыбаясь супругу и пряча свою ладонь в его руке, танцевала Кики. Она была сосредоточена и, хотя прекрасно знала этот танец с детства, старалась не ошибиться, и не подвести себя и Andruet.
___________________________________
* Ах, душа моя, какая же Вы хорошая! Как же хорошо Вас любить! Я обещаю
Вам, что буду таким, каким Вы хотите. Я буду о Вас всегда заботиться, о Вас и о нашей семье.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

мммм! почти идиллия - и во сне, и наяву!!
bkol, спасибо!

_________________

Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.

мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать

Я не смогла удержаться от затишья перед бурей).

Спасибо за комментарий!

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

аааааааааааааааааа!
вот што ты творишь?! проду мне, проду ))))

или лучше подождать, да подольше?.. в уютном затишье-то.....

_________________

Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.

мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать

Даже и не знаю как ответить. Могу только заверить, что в настоящем, в отличие от прошлого, всё-всё будет хорошо.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

продой?
ну да, не удержалась ))


лучше так, чем наоборот..

_________________

Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.

мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать

Постараюсь не затягивать).

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Ох, я как-то сразу почувствовала, что эта глава - мостик...
Очень было бы интересно поближе увидеть "умывание снегом"...
Интересная роль тут у Романа! Мне нравится. Особенно то, что он слышит друга и волнуется за него больше чем за дела. По крайней мере, пока...
Интересно, задумается ли Катя о том, что же значит то, что Андрей без неё спать не может спокойно?
Очень ждем продолжения. Хотя я, кажется, знаю, что случилось в прошлом....

_________________
"Я... боюсь художников. Очень уж легко их брата обидеть, проще, чем коту на хвост наступить." (с) МФ.

Ну это примерно как он сам после драки в сериале обтирался, плюс та самая карусель, но только он сидел на ней и был согласен на все проявления Катиной заботы.


Да, переломный момент...
И Катя, и Андрей задумаются и начнут проводить параллели, правда немного в разное время. У них есть медиатор - гипнолог).

Вполне возможно, что Вы правильно догадываетесь о прошлом, в тексте были намёки.
Я постараюсь не задерживать продолжение, но много времени уходит на состыковки, поиск реальных фамилий того времени и принадлежащих им замков (можно название вбить в картах google и найти местоположение).

Спасибо за комментарий)

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Ойййй, что же дальше будет ? Такое уютное затишье . Так не хочется никаких бурь (хоть и понятно, что без них, увы, никак). Безумно интересно читать и сны, и реальность, и мысленно строить догадки, что же будет дальше.
Автору

Спасибо за комментарий и что следите с интересом за развитием сюжета.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Не ну идею я поняла и очень забавно это описано через глаза ЖС! Но то как КиА друг о друге заботятся - у меня к этому слабость. О чем они говорили в этот момент. Как Катя аргументировала свое нежелание приставаний Андрея? Как он на это согласился? Как по ощущениям ему были её умывания?
В общем, такие не важные для сюжета, но очень милые детали...
Но, проехали, как говорится... Поиски исторических мест и фамилий - это круто!
И спасибо вам.

_________________
"Я... боюсь художников. Очень уж легко их брата обидеть, проще, чем коту на хвост наступить." (с) МФ.

Глава 9.

Катя проснулась, когда на часах ещё не было и семи утра. Рука Андрея, по-хозяйски обнимающая её за талию, подтверждала тот факт, что вчерашний вечер ей не привиделся и они, действительно, находятся у него в квартире. Она потихоньку выбралась из постели, подавляя острое желание обнять Андрея, поцеловать и закружиться с ним в танце любви. Нет, ей совершенно определённо стоит держаться от него подальше!
Пока она одевалась, в голову лезли глупые мысли о том, насколько нелепо она смотрится у него в квартире. Потом вспомнилась фраза из инструкции Малиновского: «Ко мне больше не вези, а то я уже не могу слышать шуточки консьержа по поводу твоей прелестной подружки». От этого Катя совсем загрустила и решила было сбежать, чтобы не доставлять Андрею неудобств. Уже стоя в коридоре, она протянула руку за своим пальто и передумала. Ну не могла она оставить его одного, голодного и грустного, ведь он вечером так просил её поехать с ним, был таким убедительным и беззащитным.
Открыв холодильник, Катя стала доставать присмотренные для завтрака ингредиенты: яйца, молоко. В шкафу, на полке нашла овсяную крупу, и даже изюм. Интересно, а кто ему заставляет продуктами холодильник? Если он ночует у Киры. В голове пронеслись сказанные им слова: «Кира меня больше не волнует, с тех самых пор, как мы с Вами стали общаться, у меня с ней ничего не было». Она помотала головой, отгоняя непрошеные мысли, в конце концов, мало ли что он себе напридумывал.
Кашу она сварила быстро и оставила на плите, накрыв крышкой. Омлет или яичницу она решила приготовить, когда Андрей проснётся, чтобы всё было горячим. Ещё пять минут ушло на заваривание чая, а на часах только 7:15. Не зная, как ещё отвлечься от тревожных мыслей, Катя взяла папку с черновым вариантом реального отчёта, разложила бумаги на кухонном столе и погрузилась в мир цифр. За своим привычным занятием что-то подсчитывая и делая пометки карандашом в столбиках цифр, она не замечала времени.
Проснувшись в полной тишине и ощутив пустоту второй половины кровати, Андрей резко сел, припоминая вчерашние события. Он был на сто процентов уверен, что Катя была здесь, с ним. Набросив брюки и превозмогая лёгкое головокружение и тошноту, привычные в состоянии лёгкого похмелья. Андрей потянулся в сторону кухни, восстановить недостаток жидкости в крови. Он постоял некоторое время, опершись на дверной косяк, с облегчением и улыбкой наблюдая за сосредоточившейся на цифрах девушкой. Он уже давно заметил, что его успокаивает шуршание карандаша и постукивание по клавиатуре, ежедневно раздающиеся из каморки за спиной.
— Как бы мне хотелось всегда с утра видеть тебя вот так рядом, — пробормотал Андрей, преодолевая расстояние и обнимая Катю со спины.
— Вы хотите разбавить мои должностные обязанности приготовлением Вам завтраков? — Катя осторожно встала, сложила бумаги в папку и, подойдя к плите, принялась готовить омлет.
— И завтраки, и обеды, и ужины, — кивнул он, с хитрым выражением на лице, наблюдая, как Катины щёки розовеют от возмущения. И не дав ей сказать ни слова, добавил: — В выходные дни. Но если ты будешь уставать, то это может делать и домработница.
— Потерпите, Андрей Палыч, через неделю всё так у Вас и случится, — Катя лопаткой поправила омлет на сковородке, придав ему пышности. — Ваша жена будет готовить завтраки по утрам. Да и от домработницы Кира не откажется.
— Да при чём здесь Кира! — рассердился Андрей и пошёл умываться в ванную комнату.
— А при чём здесь я? — задала сама себе риторический вопрос Катя.
Выйдя из ванной, Андрей услышал, как Катя разговаривает по телефону.
— Нет, мам, я домой заезжать не буду, не хочу терять время… Нечего мне делать на показе, завтра совет директоров, а отчёт не готов. Дай, пожалуйста, папе трубку, я хочу его о чём-то попросить.
По всей видимости, к телефону подошёл Валерий Сергеевич, так как Катин голос стал более виноватым.
— Пап, так получилось, не сердись. С завтрашнего дня все переработки прекратятся, я тебе обещаю. Послушай, я прошу вас с Колей подбить все цифры и сделать полный отчёт по «НикаМоде». Я ещё позвоню ему попозже. Пока, пап, спасибо.
Вроде разговор как разговор, но вот от этого её «все переработки прекратятся» веяло каким-то холодом и принятым решением. Он зашёл на кухню, где на столе уже стояла неглубокая пиала с кашей и чашка чая с лимоном. Невзирая на подташнивание, ему ужасно захотелось есть.
— Я позвонила с Вашего городского телефона домой, — вошла Катя в кухню. Вид уплетающего за обе щеки кашу Андрея вызвал непроизвольную улыбку и прилив нежности. Она положила в тарелку горячий омлет и поставила перед ним. Сама села рядом и придвинула к себе чашку с чаем.
— Терпеть не могу кашу, — прокомментировал Андрей, — но сейчас она мне показалась очень вкусной.
— Ешьте, нужно восстановить силы. Сегодня показ и Вы должны быть на высоте, — улыбнулась Катя, делая глоток чая. Андрей кивнул и придвинул к себе омлет. Надо же, он-то всегда на утро после возлияния ничего не ел, пил только воду или чай и аспирин, а оказывается лёгкая еда помогает.
— Омлет тоже вкусный. Есть какой-то особый секрет приготовления блюд в семье Пушкарёвых? — пошутил он.
— Нет, конечно. Правда мама, когда учила меня готовить всегда говорила, что нужно умеренно добавлять в блюда соль и сахар, но всегда с избытком любовь, — она встала, собрала тарелки и принялась мыть посуду. Ей просто необходимо было занять себя каким-то делом. Это было невыносимо, сидеть вот так на кухне, с любимым мужчиной, болтать ни о чём за завтраком, как будто они вместе, как будто у них есть будущее, как будто он её тоже любит.
Андрей словно почувствовал волну чувственных эмоций, подошёл и обнял её, прошептав в ухо:
— Оставь, мы можем с куда большей пользой провести утренние минуты, — он развернул девушку к себе, снял с неё очки и принялся легко и нежно целовать.
— Нет, Андрей, нет, нам нужно идти, не надо, — бормотала она, запустив руку в его волосы, а другой прижимая к себе. — Не сейчас, не здесь.
Андрей улыбнулся от несогласованности её слов и действий и потянул за собой в сторону гостиной. Он чувствовал, что почти победил, от Кати исходил жгучий жар, расплавляющий его разум.
— Кать, — прошептал он, расстёгивая её блузку, — Катя…
Тревожная трель телефона прозвучала совсем рядом с ними, незаметно для себя они оказались в гостиной. Андрей от неожиданности задел локтем за стеллаж и выронил Катины очки, на которые она, оступившись, наступила.
Растерянные они стояли и не знали, что делать в первую очередь: собирать стёклышки или отвечать на телефон. Андрей свои сомнения отбросил быстро, он решил не отвлекаться и продолжить начатое, невзирая ни на что, но, увы, внешние раздражители отрезвили девушку.
— Андрей, телефон, ответь, может быть что-то важное, — спохватилась она. Но звонки прекратились, и сработал автоответчик.
— Жданов, Жданов! Ау?! Я тебя потерял. Мобильный выключен, а я тебе вчера весь вечер звонил, — раздался непривычно беспокойный голос Малиновского. — Если ты дома, то возьми трубку. Это срочно! Все наши опасения подтвердились. Катя всё знает.
Услышав последнюю фразу, Андрей побелел и снял трубку телефона.
— Малиновский!
— О, ты дома, мне повезло, — обрадовался друг. — Я уж и не надеялся застать тебя до работы, но потом вспомнил, что ты был вчера навеселе и решил, что в таком состоянии не поедешь к Кире.
Андрей слушал друга вполуха и со сжавшимся в животе от страха комком: он уже догадывался, о чём собирается сказать Малиновский.
— Ром, говори по существу.
— Да, Жданов, но ты лучше сядь, — Малиновский сделал вдох и выпалил на одном дыхании: — Катя читала инструкцию, и всё знает. Я нашёл копию вчера в её столе.
Андрей прислонился лбом к стеллажу, краем глаза наблюдая, как Катя присела и стала собирать останки от очков.
— Андрюх, ты меня слышал?! — крикнул Малиновский, и Катя вздрогнула, до неё донёсся его рык.
— Я всё понял, Ром. Ты приезжай в офис пораньше, сегодня же показ. Проконтролируй там всё, если я задержусь.
— Да я уже подъезжаю, я же спать не мог! Надо же что-то срочно предпринять. План там новый набросать, — от потерянного Ждановского голоса Малиновский разнервничался.
— Давай, Ром. Пока.
Андрей нажал на отбой, несколько секунд слушая тишину, боясь обернуться и посмотреть девушке в глаза.
— Андрей Палыч, я стёкла все собрала, но нужно пропылесосить или подмести, — позвала она его.
— Оставьте, Кать, в обед зайдёт Нина Аркадьевна и приберётся, — он сделал усилие и повернулся к ней.
Без очков её глаза казались непривычно большими и что-то вопрошающими. Губы её были поджаты, она явно боролась с подступающими слезами.
— Кать, я…
— Как же я теперь буду? — всхлипнула девушка. — Без очков. Я же не смогу так работать, а ещё нужно правильный отчёт доделать.
Андрей стремительно подлетел к ней и заключил в объятия.
— Катя, прости меня, прости, — горячо и искренне шептал он, прижимая девушку крепко к себе.
— Эти очки памятные, мне их папа подарил на удачу, когда я готовилась к поступлению в университет, — пряталась Катя в простые воспоминания.
— Да чёрт с ними, с очками! Катя, Богом клянусь, я люблю тебя! Всё совсем не так как выглядит!
— Ты же знал обо мне, всё знал, зачем, Андрей? — отстранилась она от его груди и заглянула в глаза. От этого беззащитного взгляда и катящихся слезинок, Андрею стало душно и очень горько.
— Ну почему, почему ты ничего мне не сказала, что читала эту дурацкую инструкцию?!
— Я?! Да почему же я должна была говорить? Всё, что я прочитала, было ужасным, понимаешь, ужасным! — Катя вырывалась из его рук.
— Да я даже не читал эту инструкцию! Я не знаю, что там написано. Мне хватило первого предложения, я сразу порвал её и выкинул, — он боролся с ней, пытаясь удержать.
— Но ты дарил мне открытки, написанные другим, и подарки. Ты начал эти отношения, зная, что они ни к чему не приведут. Ты лгал мне о своих чувствах! Ты, которому я о себе всё рассказала. Ты, которому я доверяла как себе. Ты всё, всё передавал Малиновскому. Вы постоянно обсуждали меня, смеялись. Это гадко! — она уперлась ему в грудь и слегка била кулаками.
— Малиновский, он не знал, как я к тебе отношусь. Он балбес, просто балбес.
Прости меня, ну неужели ты не видишь, как мне дорога?! Я люблю тебя, Катя, я не смогу без тебя, — он встряхнул её за плечи, пытаясь убедить и заставить поверить.
От этих его слов и встряски она как-то вся внезапно успокоилась, выпрямилась и Андрей, почувствовав перемену, разжал руки.
— Уже много времени, Андрей Павлович, пора идти на работу, мы опаздываем, — Катя поправила блузку, взяла пиджак со спинки дивана и стала одеваться. Андрей непроизвольно посмотрел на часы, действительно, уже было без четверти девять. Но он стоял и не знал, как себя вести, что говорить, как убедить. Просто наблюдал, как Катя приводит в порядок причёску, убирая растрепавшиеся волосы в пучок. Как она идёт в ванну умываться, и слышится звук воды.
— Андрей Павлович, я Ваш телефон вчера отключила, он трезвонил, я не хотела Вас будить, — она протянула ему телефон, и он на автомате взял его и включил. Это привычное действие вернуло в реальность, и он тоже стал одеваться.
— Не представляю, как мне сегодня работать, — смотрела на своё нечёткое отражение в зеркало девушка. Её голос звучал удивительно ровно и монотонно. Андрей накинул пиджак, залез в один из ящиков тумбочки и достал запасные очки. Молча подошёл и протянул Кате. Очки были прямоугольные и без оправы, в них было видно намного лучше, но не идеально.
— Спасибо, — кивнула она, — я вечером верну.
Андрей молчал, боясь лишним словом спугнуть Катю и окончательно всё испортить.
Уже набросив пальто, она вдруг повернулась и окинула взглядом гостиную.
— Мне очень понравилась эта светлая комната в Вашей квартире, особенно камин. Это самое уютное и тёплое место здесь, — пробормотала она также безэмоционально. Андрей обернулся и посмотрел в ту же сторону. На миг их обоих окутало запахом лаванды и перед глазами встала картинка юноши с сидящей у него на коленях девушкой, за спинами которых жарко горел огонь в камине. Отогнав непрошеное видение, в полной тишине двое душевно израненных влюблённых покинули квартиру Андрея.

— Вот ты и попался, Андрюша, — Воропаев отбросил в сторону папку с компрометирующей информацией о Екатерине Пушкарёвой, по цепочке, приведшей к Жданову.
— Вы можете найти подтверждение информации о залоге «Zimaletto» в журнале «Экономический вестник», — напомнил о себе Ветров, пододвинув журнал к Александру.
Тот вяло пролистал страницы, раздумывая, какую максимальную пользу выжать из полученных знаний.
«Жданов-Пушкарёва, Пушкарёва-Жданов…
Пожалуй, можно убить сразу двух зайцев, если правильно всё рассчитать». Он решил начать с похода в «Zimaletto».
— Спасибо, Ярослав, ты раздобыл очень нужную информацию, — Воропаев подал ему конверт с деньгами.
— Благодарю, — Ярослав взял конверт, заглянул в него и, не пересчитывая, убрал в портфель. — Если что-нибудь ещё будет нужно, то я всегда к Вашим услугам.
— Да, ты же знаешь, я умею ценить верных мне людей, — кивнул Александр.
Ярослав понимающе усмехнулся и вышел из кабинета; определённо после таких новостей Воропаеву было не до него.

Малиновский с тревожным, совершенно несвойственным ему чувством поджидал Жданова. Вчера, осилив три бокала виски, он пришёл к выводу, что Андрей должен знать, что Пушкарёва всё знает. Он пытался дозвониться ему на сотовый телефон, но тот был отключён. Хорошо, что удалось сегодня дозвониться и предупредить. В кабинете напротив бушевала Кира, это он понял по сидящим на своих местах и боящимся сделать неосторожное движение секретарям.
— Шурочка, скажите, а Андрей Палыч уже подошёл? — спросил он у своей помощницы, которая занесла ему ароматный кофе.
— Нет, Роман Дмитрич, их ещё нет, — ответила Шура.
— Кого это их? — не понял вице-президент.
— Андрея Палыча и Кати. Пушкарёвой, — добавила она, видя непонимание на лице шефа.
— Да? Странно как. Сегодня же показ, — задумчиво сделал обжигающий глоток Роман.
— Ничего удивительного, если столько работать, до ночи. Вот она и проспала, наверное, — проворчала Шура с обидой за подругу и направилась к выходу.
— Стоп, Шурочка. А расскажите, мне поподробнее, — Малиновский встал, подошёл к ней и усадил на кресло для посетителей.
— Да что рассказывать. Вчера мы были у Ольги Вячеславовны, ей же плохо стало. Потом пришёл Андрей Палыч и увёл Катю работать, отчёт какой-то ему понадобился.
Малиновский очень хорошо представлял, над каким таким отчётом планировал работать Жданов. Ему стало как-то нехорошо, от мысли, что мог вытворить нетрезвый друг перед всем честным народом и как теперь это расхлёбывать.
— И чем же всё закончилось?
— Да ничем, сели в такси и поехали в офис.
— Спасибо Шура, идите — отпустил секретаря Малиновский.
Похоже, ему предстояло каяться и виниться, потому что Андрей явно был не один этим утром.
В кабинет президента Малиновский зашёл вслед за только что пришедшими Ждановым и Катей. Одного взгляда на друга хватило, чтобы понять: все всё знают, и никто никого не прощает.
— Здравствуйте, друзья-сотоварищи, — воскликнул Малиновский, широко раскинув руки в мнимом приветствии.
— Ну, привет, Малина, — поздоровался Жданов, вешая пальто.
— Катенька, — заглянул тот к Пушкарёвой в каморку, прижав руку к сердцу и наклонив голову. — Рома Малиновский из Москвы явился за отпущением грехов.
— Я не пастырь, Роман Дмитрич, и не Мать Тереза, это Вам в церковь нужно или в монастырь.
— Если в женский, то я всегда готов.
— Вот только, боюсь, там все такие же как я, неформатные, — Катя наконец расправилась с обувью и показалась из-под стола, взглянув на Малиновского из-за Ждановских очков. Роман растерялся и оглянулся на Андрея в поисках поддержки, но тот изучал отчёт, ужасаясь цифрам долга, и на друга не реагировал.
— Ну что Вы, Катенька, мы же без Вас как без рук, — пробормотал Малиновский, впервые в жизни потерявший способность своим обаянием смягчить женский норов.
— Странно, у меня здесь бумаги лежат не в том порядке, — полезла она в ящик стола и, озарённая догадкой, строго посмотрела на мямлившего что-то вице-президента. — А Вы, Роман Дмитрич, мало того, что как писатель не очень, так ещё и плохо воспитаны. Нехорошо по чужим столам лазить!
— А Вы тоже, Екатерина Валерьевна! — вдруг возмутился он. — Нехорошо в чужие пакеты нос свой совать и непредназначенные Вам письма читать.
Катя подскочила от возмущения.
— Это входит в мои обязанности, разбирать всю корреспонденцию, адресованную Андрею Павловичу! А на пакете русским языком было написано «Жданову»!
— А Вас не смутило, что пакет был с бантиком?! Весь в цветочках? И не «Жданову», а «Рядовому Жданову»!
— Знаете ли, я в семье военного выросла, и словами рядовой или майор меня не удивишь!
— Да?! А то, что пакет у меня в кабинете стоял?! Вас не учили, не лазить по чужим кабинетам?!
— Да как Вы можете?! Я вообще за всё время работы ни разу в Вашем кабинете не была!
В каморке наступила тишина, у обоих скандалистов в голове прошелестело «Шура!», только у Кати виноватое, а у Романа сердитое.
— Знаете, среди нас я самый виноватый, а что написано в этом злосчастном пасквиле не знаю, — заглянул к ним Жданов, — может, дадите ознакомиться?
— Нет, — в унисон ответили Катя с Романом.
Неизвестно чем бы всё закончилось, но их занимательную дискуссию прервало появление Ждановых-старших. Перебросившись приветствиями и обменявшись любезностями, акционеры компании прошли в конференц-зал, чтобы обсудить детали приближающейся свадьбы.
Катя осталась в одиночестве и растерянности. Впрочем, размышлять на тему «Что делать? И как с этим жить?» у неё не было времени — липовый отчёт сам собой не появится.

— Катюш, как ты? — к ней в каморку заглянула Юлиана и, увидев сжавшуюся на кресле за своим столом девушку, присела перед ней на корточки. — Что случилось?
— Мне так плохо, — Катя вцепилась в руку Виноградовой, — я больше не могу, завтра представлю отчёт и уйду.
— Катюш, всё же налаживалось. Ты вчера не пошла к Владику?
— Не пошла, — кивнула Катя.
— Хочешь рассказать, что произошло?
— Воропаевы. Кира и Александр, — Катя начала рассказывать и слова сами полились из неё. — Я не в обиде, да и, по правде, я виновата перед Кирой…
Юлиана слушала и ужасалась тому, как такая умная и отзывчивая девушка попала в западню. План Малиновского и Жданова был омерзителен, вот только не верила она, что всё так категорично. Да и не считала, что Катя разрушила отношения между Кирой и Андреем, уж больно хорошо она знала обоих, ничего, кроме расчёта в их запланированном браке не было. А вот Александра она знала плохо, но то, что слышала о нём, ей очень не нравилось.
— Да, неоднозначная ситуация, — вынесла Юлиана свой вердикт в конце рассказа. — Я очень тебе сочувствую, влюбиться в Жданова само по себе незадачливо, но вполне объяснимо. И я бы ещё несколько дней назад полностью согласилась со всеми твоими выводами. Вот только вчера я встретила Андрея, когда поздно вечером он выходил из своего кабинета, точнее выплывал. Он выглядел измотанным внутренней борьбой и переживаниями. Я таким его никогда не видела. Поговори с ним, дай ему шанс всё объяснить.
— Он пытался сегодня утром, — заметив приподнятую вопросительно бровь Юлианы, Катя добавила: — Да, я ночевала у него, но чисто по-товарищески. Не смогла я бросить его в таком ужасном состоянии.
— Катюш, а ты, я смотрю, на показ не собираешься? — Юлиане пришла в голову отличная идея и девушке поднять настроение, и немного охладить пыл Воропаевых.
— Посмотрите на меня, где я и где гламур, — обвела себя рукой Катя.
— Ой, ой, ой, не выдумывай! Хороший стилист все твои проблемы решит за час. Вон очки сменила и уже совсем другое впечатление, — Юлиана махнула зонтиком. — Сколько тебе нужно времени, чтобы закончить дела?
— Отчёт почти готов, за два часа управлюсь.
— Выше нос, Катюш! И скажи Владику, что заедешь к нему в 22:00. Да, поздно, но тебе необходима хотя бы короткая консультация.
Юлиана вышла из каморки, а выговорившаяся и почувствовавшая себя лучше Катя задумалась о том, во что ещё она ввязывается.

Они сидели за большим накрытым столом в Château de Chantilly, уже несколько веков, принадлежащих роду Montmorency.
Барон de Montmorency недавно вернулся из Не́ймегена, где участвовал в подписании мирного договора между Францией и Испанией. Разговор строился вокруг политики, но Кики слушала с интересом и вниманием.
-…Таким образом, наш король сумел настоять на своём и Франш-Конте, Эр, Кассель и другие города остались за Францией.
— Но какой ужасной ценой это было достигнуто, отец! Опустошения, разорения, голод!
— Andruet, мой сын, ты не должен так думать, благодаря политике абсолютной монархии, военным действиям, проводимым королём, Франция вновь стала великой страной.
— О, да, Франция нынче великая держава, чего не скажешь о её людях, они несчастны, — возражал ему сын.
— Тебе нужно мыслить масштабно. Ты наследник древнего рода Montmorency, среди наших прадедов было несколько коннетаблей, возможно ты или твой сын станете великими людьми.
— Я люблю наши замки и наши владения, как по мне, так мы должны думать о своих землях и своих людях в первую очередь, — упрямился Andruet.
— Как Вы, моя дорогая? — обратился барон к Кики, решив сменить тему разговора. — Скоро ли порадуете нас наследником?
Кики непроизвольно сложила руки на своём животе и её щёки слегка зарумянились.
— Да, Ваша милость, — ответил она — по примерным расчётам ребёнок появится в конце января-феврале.
— Прекрасно, надеюсь Вы порадуете нас плодовитостью, свойственной Вашему роду, и ваш первенец станет преемником,  — барон вспомнил о своей умершей супруге: к сожалению, она ему родила первыми трёх дочерей и только четвёртым появился сын.
— Да, милочка, теперь Вам стоит поберечь себя. К Вам приставят лучших лекарей и нужно перебраться в Париж. И прекратите, прекратите ходить в народ и общаться с больными и немощными. Всех не перелечишь и всем не поможешь. Это чудесно, что у Вас такое доброе сердце, но в первую очередь Вам нужно позаботиться о себе и наследнике.
— Я постараюсь Ваша Милость, — склонила голову Кики.
— Отец, мы так прекрасно живём в нашем небольшом поместье, Château de la Chasse, зачем нам переезжать? — Andruet попытался отсрочить неминуемое.
— О, перестань, прошу тебя. Поместье! Этот охотничий дом ты называешь поместьем? — поморщился барон.
— Но, отец, и Версаль строится из охотничьих угодий короля.
— Ты прав. Что же, размах строительства внушает уважение. Дворец выходит роскошным.Только военные дела задерживают окончательный переезд короля и всей его придворной свиты из Сен-Жермена. Вы успели побывать при дворе?
— Нет, Ваша милость, — ответила Кики, — мы были некоторое время назад на небольшом празднестве в Венсенском дворце.
— Это непростительно, Andruet! Ты просто обязан вывести свою красавицу супругу в свет! Всё, это решено, мои дела обязывают меня находиться в Париже, и вы едете со мной. К тому же тебе, мой сын, пора приступать к решению общим семейных дел.
Катя перевернулась на другой бок, сбрасывая очарование сна. Тотчас перед ней стали проноситься тревожные воспоминания.
Вот она стоит как провинившаяся школьница, и её отчитывает Воропаев перед всеми акционерами за создание «НикаМоды». Вот он потом заглядывает к ней и уточняет, не приняла ли она решение перейти к нему, и ей от его взгляда становится очень холодно и знобко…
Кира заходит и начинает обвинять во всех своих неурядицах с Андреем, пытается добиться имя француженки, с которой у него роман. Оскорбляет и унижает, а заметив другие очки зло смеётся и говорит, что Кате ничего не поможет, с такой внешностью только и сидеть по кладовкам…
Андрей с виноватым взглядом, заходящий к ней перед показом. Он пытается что-то объяснить, обнимает и целует, но не увидев никакой реакции, с поникшим чувством уходит на мероприятие…
Милко, ядовито выпускающий оскорбления в её сторону…
Красиво одетые девушки, представляющие новую коллекцию, яркий свет на подиуме и лучащиеся глаза Андрея в её сторону…

— Я не хочу уезжать Робер, - оправдывался Andruet.
— Ты не можешь отказаться Dédé, тебе выпадает такой шанс. Да и не можешь ты подвести отца.
Andruet понимал, что его друг прав, он должен поехать в Нимвеген вместо отца. Он подошёл к камину и протянул ладони погреться, зима в этом году наступила рано, уже в ноябре было очень холодно, ветрено и сыро. А на дворе декабрь… Как же неудачно отец упал на охоте!
— Ты, конечно, прав. Как же мне не хочется оставлять Catiche одну в её положении.
— Да, брось! За ней будет превосходный уход. Я уверен, что переговоры не затянутся надолго, война выиграна, всё почти решено. К рождению первенца вернёшься.
— Это должно было быть наше первое совместное Рождество…
— Вы женаты почти год. Скажи, неужели тебе не приелся брак? Твоя супруга, конечно, прекрасна, я как увидел её впервые, так сразу тебя понял. Но в жизни есть иные удовольствия и помимо жены.
— Робер, ты меня не поймёшь, у тебя другой характер. Но я тебе отвечу. Да, я безумно люблю мою супругу, с каждым днём увлекаюсь ею всё больше. И мне отчего-то очень страшно оставлять её одну.
Андрей резко сел, отгоняя запах дыма, почудившегося в конце короткого и тревожного сна. Пробормотав Катину присказку, он завернулся обратно в одеяло и попытался заснуть. Но воспоминания об успешном показе, благодушном отце, напивающейся Кире и ехидном Александре разбередили сонное состояние. Оставив мысли об акционерах на завтрашний совет директоров, он переключился на Катю. Эта девушка всегда его удивляла. Вот и сегодня вечером, благодаря Юлиане, превзошла саму себя. Пришла на показ, в строгом бежевом костюме одной из прошлых коллекций Милко, подчёркивающим все достоинства её фигуры. Когда только успели и одеть её, и волосы завить в красиво забранный хвост? Вспомнив лицо Сашки, ещё больше обозлившегося от её вида, и шокированную Киру, Андрей хохотнул. А вот отец был доволен и с удовольствием представлял Катю как личного помощника и правую руку президента «Zimaletto».
Как жаль, что она ускользнула раньше, чем он сумел освободиться…

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Как все волнительно - переживательно, и в прошлом, и в будущем.
Так всё уютно начиналось, такие милые намеки Андрея...
И так страшно в предверии Совета и отъезда Andruet. Что - то будет...Автору спасибо за главу.

Благодарю за комментарий!
Захотелось тепла и взаимопонимания между героями, пусть даже такого неоднозначного и неполного. По крайней мере, все тайны соблазнения в прошлом.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

bkol, а затишье-то +- продолжается! даже несмотря на стррррашные новости, что все всё знают и никто никого не прощает. как-то они без надрыва и тотального страдания справляются - и это мне оччень нравится! мягкость в отношениях ))


вот этот кусик особенно порадовал:

_________________

Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.

мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать

Благодарю за комментарий)

Я решила, что все недомолвки с инструкцией следует оставить в досоветном периоде. Не считаю Малиновского жестоким и злым, скорее бездумным, и к Кате неплохо относящемся. Они вполне понимали друг друга, принимали недостатки друг друга до периода соблазнения, даже как-то по товарищески общались. Прям этакие «трое в лодке, не считая Зорькина».

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer