НРКмания

Название: Средневековое безумство
Автор: bkol
Пейринг: Катя/Андрей
Жанр: мелодрама, романтика
Размер: миди
Рейтинг: можно всем

Это небольшая история, вобравшая в себя переплетение сновидений и яви, далёкого прошлого и настоящего. История любви, предательства и верности.

Всё может произойти, стоит только позволить себе выйти за пределы сознания.

Некоторое время назад я написала небольшой оригинальный рассказ, оставила его у себя на компьютере, в дальней папочке, и позабыла. А на днях я его нашла, перечитала, и решила переложить на НРК. Очень надеюсь, что результат понравится.

Пролог.

Его преследовали сны, вернее один и то же сон снился ему каждую ночь без перерыва. С каждым разом поутру у Андрея оставались всё новые подробности, учитывая, что сон начинался одинаково и заканчивался в тот же самый момент, когда его душа, разум и тело хотели продолжения.
Молодой мужчина бежал по коридору за смеющейся босоногой девушкой в длинном светлом платье, внутри его всё клокотало от предвкушения, вспепоглощающего счастья, любви и нежности. Он нагнал её у двери в комнату и подхватил на руки, она доверчиво взяла его за шею, продолжая заливисто смеяться. Они были босоногими, и явно бежали по коридору собственного дома. Оба были счастливы взахлёб в этом сне…

С самого Катиного последнего дня рождения ей стал сниться этот волнительный и тревожный сон, который начинался и заканчивался всегда одинаково. Девушка бежала, а точнее убегала. Она явственно ощущала преследователя за спиной, и её сердце отчаянно колотилось. Ноги неприятно холодил камень: она была босой, чтобы не издавать лишнего шума, свои туфли несла в руках. Путь её лежал по запутанным, тёмным в ночи улочкам, впрочем, дорога девушке была хорошо знакома…

Сейчас, в этом необычном состоянии она видела всё как бы со стороны и в то же время, она сама и была этой девушкой.
Она хохотала как безумная над его словами. Не выдержав её смеха, этот высокомерный мужчина схватил девушку за плечи и начал трясти:
— Никто, слышите, никому не позволено надсмехаться над Жаком Кольбером! Моё слово законное и последнее, а Вы, а ты…
Но девушка продолжала смеяться в его руках. Лишь её причёска растрепалась, выпустив несколько локонов, и немного сползло платье с плеч, слегка оголив грудь.
— Ведьма, — неожиданно пришла в голову мужчине дерзкая мысль, — да ты ведьма!

В этом пригороде уже царила весна, и девушка была одета в чёрное пальто, из-под которого виднелись тёмно-синие джинсы. В этой местности неизменно присутствовал ветер, вот и сейчас он развевал растрепавшиеся волосы. Она дотронулась рукой до зелёного тонкого шарфика, которым предусмотрительно обернула шею. Все сны и воспоминания пережиты и осознаны. Вся боль и тревоги позади. Осталось только окончательно распрощаться с прошлым и с чистым сердцем войти в новую жизнь. Для этого она и прилетела в эту страну, приехала в эту небольшую деревню, оставить былое в минувшем, в самом эпицентре тех событий.
Неожиданно за спиной раздался любимый сердцу голос, зовущий её по имени. Она недоверчиво обернулась и увидела высокого темноволосого мужчину, спешащего к ней быстрым шагом через небольшую площадь перед старинным зданием.
— Наконец-то я нашёл тебя. В этот раз я не опоздал! — с этими словами он подхватил хрупкую девушку и закружил её на месте.
Она пахла свежестью, новыми цветочными духами, сквозь который пробивался такой родной, такой необходимый ему, её собственный аромат.
— Как ты узнал, что я здесь? Я никому не говорила, в каком именно месте остановлюсь, — спросила девушка, всматриваясь в любимое лицо.
— Мне снились сны… они привели меня к тебе, моя Тэжели…

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Глава 1.

Молодой мужчина бежал по коридору за смеющейся босоногой девушкой в длинном светлом платье, внутри его всё клокотало от предвкушения, вспепоглощающего счастья, любви и нежности. Он нагнал её у двери в комнату и подхватил на руки, она доверчиво взяла его за шею, продолжая заливисто смеяться.
— Попалась, — улыбнулся мужчина и, забежав в спальню, опустил девушку на огромную высокую кровать. Сам склонился над ней и быстро поцеловал губы, останавливая её смех. Девушка провела по его волосам, обвела пальцем бровь, прошла по щеке и прикоснулась к губам. Мужчина поцеловал её руку и убрал прядь волос, мешающую окунуться в глубину её глаз. Обхватив ладонями лицо любимой, он принялся покрывать его короткими поцелуями спускаясь всё ниже. Глаза, губы, шея, ложбинка между грудей. Его тело ныло от ожидания единения и обладания девушкой, он коснулся губами небольшой родинки на груди…
В этот момент за окном громко хлопнула автомобильная дверца, кто-то грубо выругался, и Андрей проснулся.
Проснувшись, он несколько секунд лежал в кромешной темноте, пытаясь разделить сон и явь. Это было непросто, в этом необычном сне он жил, всё было слишком натурально: цвета, ощущения и даже запахи. Схожие чувства Андрей испытывал в детстве, когда ему снились яркие красочные сны, в которых он летал. Повернув голову вправо, Андрей увидел силуэт Киры, спавшей крепким обессиленным сном после его неожиданно бурного проявления внимания к ней. Он непроизвольно протянул руку, коснулся её волос и разочарованно вздохнул. Ощущения от касания были совсем не те, что во сне. Андрей закрыл глаза, пытаясь восстановить увиденное, но картинка немного стёрлась, и перед ним остался один из последних кадров — соблазнительная родинка на груди и запах лаванды и свежескошенной травы.
Андрей абсолютно не понимал, отчего ему приснился этот странный сон, отдававший не эротизмом, как бывало после знакомства с какой-нибудь новой яркой девушкой, а каким-то глубоким, непонятным чувством чего-то тягучего внутри — тоски, горечи, нежности и какого-то огня. Учитывая последние события в жизни, этот сон был чуждым и несвоевременным. Он попытался обдумать и подытожить события последних дней. Компания «Zimaletto» практически обанкротилась и заложена «НикаМоде», но показ последней коллекции был очень удачен и привлёк много новых заказчиков. Основной проблемой стала принадлежность этой «НикаМоды» его помощнице Екатерине Пушкарёвой, невзрачной серой мышке в круглых очках, с косичками на голове и брекетами. Да, создание подставной фирмы пришло в голову самому Андрею, как и назначение на должность генерального директора своей помощницы. Да, они с Ромкой испугались этой зависимости и решили, что Андрею стоит за ней приударить, что он и делал последние пару недель, и вроде всё пока было под контролем…
Так к чему же этот сон и это чувство тревоги и ожидания, откуда это?
Андрей вспомнил прошедший день, и ему стало как-то неуютно и неловко. Они с Катей провели вечер в неприметном кафе, и она была странной и непривычной. Чересчур откровенной, ну по её меркам, конечно. От неё исходили волны желания и сексуальности, что совсем не вязалось с её внешностью, и Андрею было стыдно, что он её фактически совращает. А ещё очень страшно переступить черту. Пока он вроде как ни при чём, ну ухаживает, ну проводит вечера в кафе. Но физическая близость это уже серьёзно, особенно для невинной девушки. А Катя была очень бесшабашная сегодня, смеялась, сама его целовала. А вот эта выходка, когда она высунулась в люк автомобиля! Но самым неожиданным было то, что она заводила Андрея. Ещё там, в машине, около её дома он почувствовал жгучее желание, и его это жутко напугало. Да не может она ему нравиться!
Зато всё понравилось Кире, которой он передал страсть и всё накопившееся за последние дни напряжение. Но вот этот вот сон к чему и откуда?!
А утром Андрей уже не помнил никаких снов, его почти не мучила совесть, его мучила Катина нарастающая настойчивость и её желание близости, маячивший за её спиной друг-жених Николай Зорькин… и запах свежескошенной травы, совершенно неуместный зимой.

Кате этой ночью не снились никакие сны, она почти и не спала, она мечтала, тревожилась и не могла справиться с разрывающей её на части бурей. Она осознавала, что подавляемое годами сексуальное желание вылезает наружу, и остановить этот, разрастающийся, пожирающий огонь у неё не получалось. Стихия завладела ею, нет, она сама была стихией, всесокрушающей и жаждущей любви. Стоило ей закрыть глаза, как она чувствовала запах Андрея, смешанный с его туалетной водой, ей казалось, да нет, она просто практически ощущала губы Андрея и его прикосновения, неиспытанную тяжесть его тела и пульсацию внутри себя. Чтобы избежать этих мучений, Катя открывала глаза, переворачивалась на другой бок, ходила на кухню за водой. Но стоило ей прикрыть глаза, как всё повторялось. Катя заставила себя припомнить глубоко спрятанные неприятные воспоминания о недолгих встречах с её первым парнем Денисом и их единственную ночь. Тогда у неё не было таких ярких эмоций во время их прогулок и совместных посиделок в библиотеке или у неё дома. Сейчас она точно могла себе признаться, что в отношениях с Денисом ею больше двигало любопытство, особенно в ту ночь. С Андреем всё совершенно по-другому, она не может ни контролировать свои эмоции, ни перестать думать о нём. Катя с самого начала их совместной работы пыталась отстраниться от этого, в общем-то чужого для неё, мужчины. Вернее, она даже не давала себе возможности желать его, но внезапно Андрей сказал ей о своих чувствах. Катя не поверила, она сопротивлялась, боролась с собой, с ним… Но разве возможно отказать такому мужчине, так настойчиво и странно ухаживающему за ней? Статный, красивый, черноволосый и темноглазый с такой обворожительной и уверенной улыбкой. Хотя дело не во внешности, не только. Катя видела своего шефа во многих состояниях: успешным, довольным, счастливым, грустным, неуверенным и сомневающимся. Всегда он вызывал у неё разные чувства, но, в основном, нежность и желание заботиться. Она любила его дружеской, уважающей, немного преклоняющейся любовью, но только до того момента, пока он не сделал первые шаги. И вот сегодня последние остатки разума покинули голову девушки, и она позволила себе любить Андрея женской страстной любовью, мечтать о ночи с ним.
Утром Катя себя чувствовала, как ни странно, вполне отдохнувшей. Она немного проспала и, приняв душ, одевалась впопыхах. У неё проскользнула мысль, что сегодня в день рождения стоило надеть что-то более привлекательное и, возможно, даже соблазнительное, но она просто не имела приличной по современным меркам одежды. Да и Андрей же ей сказал тогда, что она ему нравится такой…

День закружил в рабочей суете, принёс лёгкость, обычную отстранённость и дистанцированность в общении начальника и его помощницы, при этом как-то незаметно приблизив вечер. Катя должна бы радоваться, что подружки- секретарши прознали о её Дне рождении, поздравили и пришли к ней на праздник. Ей бы ликовать, что Андрей пригласил её на ужин в честь знаменательного дня, но Катю начал сковывать страх, она пыталась сослаться на семейный праздник, родителей, женсовет, но не смогла ему отказать. И сейчас, сидя за праздничным столом, накрытым в её комнате родителями, в окружении своих подруг, Катя вздрагивала от каждого неожиданного звука, вслушиваясь в тишину прихожей и ожидая телефонный звонок. К ней вернулась рассудительность, и она не понимала, зачем согласилась поужинать с Андреем, для чего вообще стремится к этим бесцельным отношениям с мужчиной, имеющим официальную невесту. Что же это с ней происходит последний месяц?! Катя не такая, она не должна, она не может, не хочет… и всё равно идёт на это. Её вела какая-то предопределённость, именно это чувство она ощутила, впервые встретившись взглядом с Андреем в день собеседования, сидя на полу и собирая упавшее пирожное. Нет-нет, не любовь с первого взгляда, Катя была уверена, что такого просто не бывает. А какое-то чёткое понимание, что с этим мужчиной её будут связывать многогранные отношения. Нет-нет, она и не думала о любовной связи с ним, а вот работа или дружба. Когда-то нечто схожее она почувствовала, войдя в новый класс после переезда в Москву и познакомившись с Колей Зорькиным. Так и получилось, они стали крепкими друзьями, более того они делили профессиональную деятельность, что ещё больше скрепляло их дружбу.
— Катенька, тебя к телефону, — заглянула в комнату мама, усиленно моргнув глазами — этот условный сигал означал, что звонит Андрей Павлович.
Извинившись перед подругами, Катя вышла в прихожую. Вот сейчас она возьмёт трубку и скажет, что никто из гостей ещё не ушёл, и что не сможет она встретиться с ним. В конце концов, она сильная и справится с собой. Уводить жениха у невесты очень нечестно и гадко… Правда Катя не делала ничего предосудительного, чтобы соблазнить начальника, скорее это он… зачем-то…

Поговорив с Катей и подтвердив их встречу, Андрей с горьким вздохом поудобнее устроился на кресле автомобиля, запрокинув голову на подголовник, и прикрыл глаза. Он мужественно готовился, а к чему и сам не понимал. Зачем, вот зачем они всё это придумали с Малиновским? Да почему же это Катя должна его обмануть, когда всё время в работе с ним она была честной. Сейчас Андрей чувствовал себя каким-то безвольным болваном, действующим по указке другого болвана. Хотя, если признаваться самому себе, то первые сомнения в преданности Пушкарёвой появились именно у него, у Андрея, а Ромка даже его отговаривал. Это уже на следующий день, его друг перенял эстафету и принялся убеждать в необходимости привязать к себе помощницу посредством любовной связи. Что же, другого способа эти двое благополучных, обеспеченных, разбалованных женщинами, мужчин не знали, а о последствиях думать не умели. Казалось бы, вот недавно они такой же трюк провернули с секретаршей Жданова, Викторией Клочковой, дабы она не стала шпионить на другого акционера Александра Воропаева, и это в итоге стало проблемой для самого Малиновского. Ложная беременность, шантаж, нервотрёпка, а самое опасное, что Вика обижена и вполне может продолжить сливать информацию Сашке. Но нет, это ничему их не научило, и сейчас в омут кидался Жданов собственной персоной. Правда Катя не Вика…
Андрей мыслями перекинулся на свою прежде размеренную жизнь. Как было хорошо вращаться в привычном ему кругу недоговорённостей, обмана, лжи. Эти простые, не отягощённые интеллектом, но при этом яркие внешне, модели. Как хорошо и легко с ними было проводить время. Эти отношения без последствий при взаимном согласии в получение удовольствия. Да, конечно, Кира немного раздражала и мешала его времяпрепровождению, но она его принимала, да и доказательств у неё не было. Впрочем, если уж совсем-совсем быть честным, то ему вся эта прошлая гудящая жизнь поднадоела. Он внутренне вполне был готов к семейной жизни и почти принял факт необходимости жениться на Кире Воропаевой. Кира — возможно это и не та женщина, которая ему нужна, но она самый подходящий вариант для брака. Она красива, умна, воспитана, манерна. Она дочь друзей его родителей, и они её любят. Она, самое главное, акционер компании… которая принадлежит Екатерине Пушкарёвой.
Круг мыслей замкнулся, и в этот момент его размышления прервал стук в пассажирскую дверь, и, опустив окно, Андрей увидел Пушкарёва Валерия Сергеевича, отца Кати. Усмехнувшись превратностям судьбы, которая неотвратимо гнала Катю и Андрея в объятия друг друга, президент «Zimaletto» пригласил Пушкарёва внутрь салона, машина тронулась и повезла их в тепло и уют небольшой квартиры на четвёртом этаже.

Дальнейший вечер для Кати прошёл как в тумане. Возвращение папы из магазина вместе с Андреем, появление друга Зорькина с серенадой, проводы гостей по домам, и вот уже они вдвоём в каком-то заведении. Девушка была абсолютно трезва, растеряна и с удивлением наблюдала за Ждановым. Он вёл себя очень странно, совсем не так в её понимании ведут себя влюблённые мужчины. Он был отстранён и погружен в свои мысли, он пил виски и даже не пытался поддерживать беседу. Разумная часть сознания девушки хотела отправиться домой, другая, разбуженная гормонами, принуждала оставаться на месте.

Андрей не понимал, что он делает в этом кафе со своей помощницей. Они танцевали медленный танец, а он всё думал и думал. Да не подставит она его, ну пришёл этот Николай, ну подарил цветы, исполнил песню. Да ничего это не значит! Кира эта везде мерещится. Ещё это чувство, щемящее в груди, отчего и зачем… А может, наоборот, взять и пуститься во все тяжкие с Катей и будь, что будет. И чувство это странное пройдёт, и запах свежескошенной травы и лаванды исчезнет. Андрей наклонился слегка, вдохнул запах Катиных волос и облегчённо вздохнул, они имели лёгкий цветочный аромат, совсем не похожий на преследующий его. Андрей повернул голову и на месте официантки ему почудилась Кира. Чертовщина какая-то происходит. «По домам, срочно по домам», — решил Андрей.
— А может быть нам, Катенька, пойти куда-нибудь, где тихо, и никого нет, а? — каким-то безнадёжным голосом завершил этот странный танец Жданов.

Катя шла за Андреем как на заклание, вцепившись в его руку. Её преследовало чувство нереальности происходящего, будто она наблюдает за всем со стороны. Гостиничный номер был прекрасен, администратор любезна, Андрей сдержан и молчалив. «Бежать, нужно бежать, как можно быстрее и как можно дальше, иначе ничего уже не исправить», — мелькнула мысль у Кати в голове.
— Я в душ, — пискнула она и скрылась за спасительной дверью.
«Малиновский, мне поможет Малиновский, мы с ним с полуслова понимаем друг друга. Да!» — с этой мыслью Андрей плеснул в стакан виски и набрал заветный номер. Но Роман ничем не мог помочь Андрею — за отсутствием нравственности и комплексов, он абсолютно не понимал страданий и мучений друга. Подкинутая по его совету монетка закатилась под край кровати, когда в комнату вошла Катя, находящаяся в таких же растрёпанных чувствах, испуганная и немного отстранённая.

Сидя на огромной красивой кровати рядом с Катей, выглядящей очень растерянно, разглядывающей его по-детски распахнутыми огромными глазами, от чего она казалась ещё более юной и невинной, Андрей почувствовал страх. Он устал, устал от видений Киры, от раздирающих изнутри чувств правильного и неправильного, порядочного и непорядочного, от понимающего взгляда Кати, а ещё больше устал от запаха свежескошенной травы.
— Простите, Катя, я не должен, — набравшись мужества выдохнул Андрей.
Катя согласно вздохнула, и по привычке взялась помочь своему шефу выйти из щекотливой ситуации с чувством достоинства.
— Я понимаю, ты не можешь мне всё сказать, боишься меня обидеть. Я всё скажу за тебя, — Катя повернулась к Андрею, сняла с него очки и закрыла ему глаза своими прохладными ладошками. И она действительно всё сказала и объяснила, её слова были правильными и точными. Катин тихий, проникновенный голос заставил согласно откликнуться все клеточки тела Андрея. Благодарность — действительно, это было первое сильное чувство, которое Андрей испытал по отношению к Кате, оно возникло во второй рабочий день, когда она прикрыла его перед Кирой и сохранила личный ежедневник. Это чувство усиливалось с каждым днём: когда она переписала бизнес-план для компании и отстояла его перед Воропаевым, когда выбивала кредиты и согласилась взять на себя подставную компанию «НикаМода». Это чувство толкало его обнимать и кружить девушку, защищать её перед другими акционерами, и в эти моменты её внешность совершенно не имела никакого значения. Она всегда была ему приятна и близка по духу, он чувствовал себя беззащитным и покинутым в её отсутствие в офисе. А любовь?! Он не знал этого чувства, никогда не испытывал по отношению к женщинам. Родителей любил и уважал, Ромка для него был очень важным и дорогим человеком. «Zimaletto» любил, да, как детище своего отца. А вот женщин… Влюблялся часто, но также быстро остывал, когда получал желаемое. Кире постоянно говорил, что её любит, и эти слова стали для него какими-то пустыми и бессмысленными, а слово «любимая» стало безликим. Андрей Павлович Жданов не был плохим человеком, хотя порой и казался несколько безвольным и податливым, особенно в отношении с женщинами. Он относился к тому типу мужчин, в силу характера, ведущих себя в соответствии с тем, что от них ждут окружающие. Отец видел в нём незрелую личность, шалопая и безответственного юнца, он так себя и вёл рядом с отцом. А окружающие его с юности женщины, вращающиеся в модельном бизнесе, были поверхностны, их интересовала только внешность и блеск. От Андрея им нужно было приятное времяпрепровождение, перспектива получения выгодных контрактов на показы, деньги. И он их не разочаровывал, прикрывался цинизмом и порхал с цветка на цветок. Вот только в отличие от Малиновского, Синицкого и многих других в их окружении, Андрей не был безнравственным и подлым, он просто нацепил на себя маску, которая очень плотно тонкой липкой массой облепила его тело и мысли.
А что же Катя? А она видела в нём человека, незаурядную сильную личность. Она уважала его профессионализм, и он рядом с ней фонтанировал идеями и верил в успех. Она видела в нём Мужчину, и он рядом с ней становился таким. Да, она его чрезмерно идеализировала, оправдывала, но и он, ощущая это, испытывал неведомые доселе муки совести и желание быть лучше. Которое, впрочем, исчезало быстро в Катино отсутствие.
— А любовь, она не всегда бывает взаимной, — отражался звенящими колокольчиками Катин голос в его душе, — и ты совсем не обязан меня любить только потому, что я этого очень хочу. Потому, что я тебя люблю.
Она убрала ладошки с его лица, этим жестом подкрепляя свои слова и, таким образом, отпуская его, возвращая в его привычную жизнь.
Но, увы, Андрей уже не был готов к полутонам, он отбросил страхи и сомнения, погрузившись в нежность и любовь девушки.

За окном кружил пушистыми хлопьями снег. Зима в этом году была хорошей — снежной, морозной, сказочной.
Выскользнув из полудрёмы, Катя накинула халат и оглянулась на дремавшего Андрея. Недоверчиво улыбнувшись своим мыслям, она прошла в ванную комнату. Услышав звук струящейся воды в душе, Андрей сел на кровати, рассеянно оглядывая пространство, всё ещё находясь во власти пережитых счастливых мгновений.
— Что же я наделала?
— О, Господи, что я наделал? Что я наделал?
Слова удивления и лёгкого раскаяния были мысленно произнесены одновременно девушкой и мужчиной. Переживая яркие мгновения любви и страсти, они оба перешли невидимую черту, выйдя на новую спираль отношений. И у Кати, и у Андрея больше не было иного пути, кроме как соединившись, пройти вместе новый виток судьбы.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Глава 2.

Эти жуткие две недели новогодних каникул, проведённых в Лондоне с его родителями и невестой, они просто вымотали Андрея!
Его преследовали сны, вернее всё тот же сон снился ему ночь за ночью. С каждым разом поутру у Андрея оставались всё новые и более мелкие подробности, учитывая, что сон начинался одинаково и заканчивался в тот же самый момент, когда его душа, разум и тело хотели продолжения.
В этом сне он был молодым мужчиной, и всё так же бежал за девушкой по незнакомому коридору, но теперь он мог более подробно описать её. Она была невысокой, по её спине струились длинные волнистые каштановые волосы, слегка отливавшие медью на солнце. Девушка была одета в длинное светло-голубое, он почему-то был уверен, домашнее платье, абсолютно не современное, из прошлых веков. Впрочем, Андрей запомнил и свою одежду: на нём была свободная и длинная рубаха с пышным рукавом, выправленная наружу из непривычных облегающих брюк, явно не из 20-го столетия. И его длинные тёмные волосы, доходившие до плеч, подтверждали их с девушкой принадлежность к другой эпохе. Они были босоногими, и явно бежали по коридору собственного дома. Оба были счастливы взахлёб в этом сне. В своей реальной жизни Андрей такого счастья никогда не испытывал. Спальню он тоже немного мог описать. Он запомнил огромное окно, состоящее из десятка небольших стёкол, слегка преломляющих проникающий яркий солнечный свет, и кровать. Кровать была огромная и высокая, с белым балдахином, убранным в стороны. Другую мебель он не запомнил. И девушка была совершенно незнакомая. Если быть точным, то, просыпаясь утром, Андрей был уверен, что никогда не встречал её в жизни, во сне же она была самым близким, самым важным человеком. Её карие бездонные глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами, тёплые губы, бархатистая светлая кожа и небольшая родинка на правой груди, расположенная ближе к ложбинке. Мягкая шелковистость волос и лавандовый запах. В каждом последующем сне Андрей всё безумнее желал продолжения, но, как только он касался губами родинки, что-то или кто-то его непременно будило. Сигнализация автомобиля, звук закрываемого окна или скрип двери, чья-то ругань или покашливание.
А днём его преследовали муки совести. Перед отцом, что привёл компанию к краху и не осмеливался в этом признаться. Огромных усилий ему стоило улыбаться и делать вид, что всё просто прекрасно, впрочем, благодаря успешной последней коллекции, это ему вполне удавалось.
Перед Кирой, потому что не хотел ходить с ней по торговым центрам и бутикам, его тяготило посещение театра и балета, и это отражалось на его лице. Самое главное, он совсем не хотел Киру. Казалось бы, ночная неразделённая и неудовлетворённая любовь должны были подтолкнуть его в сторону невесты, но всё было наоборот, он ждал ночи и прихода во сне знакомой незнакомки. Андрей напивался до беспамятства и падал замертво, он прикрывался головной болью, усталостью и присутствием родителей за стеной. Он был счастлив, что Кира слишком воодушевлена празднествами, обедами и ужинами в гостях с его родителями, походами по магазинам с его матерью, посещением светских мероприятий и театров. Она уставала от обилия впечатлений, и, попытавшись пару раз соблазнить Андрея, оставила попытки до возвращения в Москву.
Перед Катей Пушкарёвой Андрею тоже было стыдно… Хотя свои чувства к Кате он не мог описать никак, но знал точно, что предавать и обманывать её не хочет. При появлении мыслей о ней он говорил самому себе «Стоп!», делал усилие и переключался на бокал с виски. Никогда и никому он не был готов признаться, что ему с ней было очень хорошо. Вернее, он попытался поделиться с Ромкой своими переживаниями, но реакция лучшего друга была однозначно негативной, и Андрей отступил. Слава Богу, завтра они вернутся в Москву, а послезавтра уже будет рабочий день, и он придёт в «Zimaletto», увидит Катю, поймёт, что ему просто почудилось, и, самое главное, прекратит с ней все неформальные отношения, аккуратненько так сведёт их на нет. Ему хватит других проблем и ночной непрекращающейся романтики во сне.

Катя, в отличие от Андрея, провела эти две недели очень неплохо, тихо, мирно и по-семейному. Она доставила удовольствие родителям тем, что находилась дома с ними, поддерживала беседу, смотрела шоу, готовила с мамой праздничный стол. Они принимали пару раз гостей — папиных сослуживцев.
Самым непростым моментом для Кати было убрать небольшую натянутость в отношениях с Колей, который немного обиделся, что подруга не впустила его на свой день рождения. Но и с этим она справилась: с виноватым видом напомнила о её представлении его в качестве жениха, и привела доводы о необходимости скрывать пока финансового директора «НикаМоды». Вкусная еда, игра в монополию, анализ финансовой биржи, пару выходов в кино — и их дружба с Зорькиным была так же крепка, как и прежде. Каникулы не мешали им с Колей разрабатывать антикризисный план, планировать полезные для компании изменения, делать финансовые расчёты. Единственное, что выбивало из состояния расслабленности и покоя, это повторяющиеся сны. Вернее один и тот же сон, появившийся впервые после их близости с Андреем.
Сон был тревожным и волнующим, начинался и заканчивался всегда одинаково. В нём девушка бежала, а точнее убегала, она явственно ощущала преследователя за спиной, и её сердце отчаянно колотилось. Ноги неприятно холодил камень: она была босой, чтобы не издавать лишнего шума, и туфли несла в руках. Одета она была в длинное неудобное, немного шуршащее платье, на плечи был накинут тёмный плащ с капюшоном. Путь её лежал по запутанным, тёмным в ночи улочкам, впрочем, дорога девушке была хорошо знакома. Свернув за угол невысокого каменного дома, она остановилась перевести дыхание и прислушалась: шаги за спиной стихли, и девушка облегчённо вздохнула. Ей оставалось пройти ещё несколько сот метров, и она будет в полной безопасности.
Девушка успокоено обувала туфли, скидывала с головы капюшон, чтобы поправить уложенные в причёску косы, и её за локоть хватала чья-то рука.
Катя леденела во сне от ужаса и просыпалась.
Мастерицей по разгадыванию снов была Катина мама, Пушкарёва Елена Александровна. С ней, после третьего повтора, и поделилась Катя, умалчивая о некоторых подробностях. Она не придала значения яркости переживаний, старинному зелёному бархатному платью, несовременным каменным домам, повторяемости и однотипности сновидений. Эти дополнения наверняка изменили бы мнение мамы, заставили бы её глубоко задуматься и начать переживать. А так, всё было довольно банально: неприятности и конфликты на работе, переутомлённость и тревожное ожидание будущего. Что, по мнению Коли, было вполне естественно, учитывая появление подставной компании и приближающегося для Жданова дня X — отчёта перед акционерами. Об Андрее Катя старалась не думать и не вспоминать, не ждать поздравлений с Новым годом, звонков и сообщений. Она совершенно чётко понимала, что не может быть у них совместного будущего. Со всем своим упрямством Катя терпеливо вытравливала разошедшуюся по всему телу любовь, чему способствовало отсутствие рядом Андрея. Она продумывала возможный ход их разговора в первый рабочий день, планировала своё поведение и жесты. Уже через несколько дней своей привычной до прихода в «Zimaletto» жизни, она утихомирила душевную бурю и обрела относительный покой.

— Андрей, Андрей Палыч, — раздался тихий голос, и чья-то тёплая рука погладила его по лбу, — Андрей Палыч, проснитесь, это всего лишь сон.
Андрей открыл глаза и увидел над собой склонённое лицо девушки. В первые мгновения он не мог понять, где и с кем находится, но, вздохнув знакомый цветочный запах, он вспомнил, что они с Катей всё ещё у Малиновского в квартире. Его помощница и любимая сейчас совсем не походила на саму себя: без очков, с растрепавшимися волосами она казалась очень юной и привлекательной.
Увидев, что Андрей пришёл в себя, она легла на подушку лицом к нему и прикрыла глаза в полудрёме. Он внимательно разглядывал девушку, остывая от ужаса, пережитого во сне.
— Знаете, Андрей Палыч, — хрипловатым голосом начала говорить Катя, — когда я была маленькой, мне снились кошмары и я просыпалась вся в слезах, моя мама всегда мне советовала говорить: «Куда ночь, туда и сон». И сразу становилось легче.
— Куда ночь, туда и сон? — полувопросительно полутвердительно повторил Андрей.
— Вот и хорошо, теперь кошмар останется в прошлом, — улыбнувшись кивнула Катя, не раскрывая сонных глаз.
— Вам не кажется, что как будто что-то горит? — неожиданно для самого себя спросил Андрей, его преследовал запах гари.
Катя удивлённо распахнула глаза и с испугом посмотрела на Андрея.
— Вам снился пожар?
— Нет, не знаю, я помню только как бежал в толпе и ощущал запах дыма.
— Бежали? Конечно, Вам это снится, Вы просто устали и стремглав несётесь по своей жизни, проблемы в компании, много изменений. На Вас много навалилось. Хотя я не мастер разгадывать сны, вот моя мама хорошо умеет это делать.
Андрей слегка улыбнулся, протянул руку и убрал несколько прядок волос с Катиного лица. Девушка улыбнулась, потёрлась слегка о его ладонь щекой.
— А хотите я буду держать Вас за руку? Так Вам будет казаться, что Вы не один, мама так тоже делала, — взяв его руку в свою предложила Катя.
Андрей хохотнул от её наивности, поднёс к губам её ладошку и поцеловал.
— Кать, почему Вы сейчас обращаетесь ко мне на Вы?
— А Вы? — Катя широко распахнула глаза с удивлением разглядывая немного нечёткое лицо Андрея.
Ничего не ответив, Андрей нащупал свой мобильный телефон, на экране которого высвечивалось три пропущенных звонка от Киры и один от Малиновского. Часы показывали начало седьмого утра, похоже, пора было вставать и покидать это гостеприимное место. Он повернулся к Кате, как обычно без слов понимающей своего начальника. Она уже надела очки, и сейчас была его помощницей Катей Пушкарёвой. Девушка, завернувшись в одеяло и подхватив свою одежду, направилась в душ. Посмотрев долгим взглядом ей вслед, Андрей покачал головой сбрасывая оцепенение.
Одеваясь, он вспоминал события последних январских дней, приведших их с Катей в одну постель. Первое в этом 2006 году совещание с целью обсуждения новой коллекции, милостиво презентованной капризным дизайнером, переросшее с появлением Кристины Воропаевой, сестры Киры и Александра, в балаган и обсуждение надвигающейся свадьбы. Холодность Кати и резкость Киры, неожиданно от обиды готовой отменить свадьбу. Что, естественно, позволило бы её брату забрать акции из «Zimaletto». Что невозможно сделать по причине заклада компании другой компании, принадлежащей его помощнице Пушкарёвой. Которая заледенела и отстранилась от напоминания о скорой свадьбе, и которая в поисках утешения может броситься в объятия своего друга-жениха Зорькина. Этого незадачливого финансового директора, который может убедить обиженную подругу отобрать у Ждановых-Воропаевых компанию. «Дом, который построил Джек», какой-то! Уставший от всего и всех, Андрей поддался этой сказке про Джека, занимательно рассказанной Малиновским, и поехал мириться с Катей и с Кирой. Ему пришлось пообещать Кате, что он отменит свадьбу с Кирой, когда другой он пообещал не отменять свадьбу. Вымотанный ложью и своим малодушничеством, Андрей в ту ночь спал мертвецким сном без сновидений. И вновь проблемы: появление Волочковой, привычная уже ревность Киры, неожиданная и более невероятная ревность Кати, существенное увеличение затратной части на выпуск новой коллекции, необходимость на следующий день вылетать в командировку в Прагу, оставление компании на Катю, которая обижена и будет одинока ближайшие дни, утешитель Зорькин… «Дом, который построил Джек»! Преследование Кати на выставке, метания с ней в автомобиле по всей Москве и, наконец, обретённое долгожданное успокоение в Катиных объятиях.

Как только они сели в машину, у Андрея возникло чувство паники и какого-то нехорошего предчувствия, возможно принесённого сном, возможно от откровенного рассказа Кати о предательстве Дениса, и, как следствие, появления отвратительных угрызений совести. Ведь они с Малиновским ведут себя не лучше с ней, чем её первый молодой человек, а может даже в чём-то и хуже, учитывая, что у Андрея свадьба не за горами.
К дому Пушкарёвых они подъехали около семи утра. Андрей повернулся к Кате и обнаружил, что она задремала. Улыбнувшись трогательности девушки, Андрей аккуратно провёл пальцами по её щеке.
— Кать, мы приехали, — пробормотал он. При мысли о расставании ему становилось не по себе, у него отчего-то сжималось сердце, и накатывала тоска. Совершенно не успокаивало осознание, что они встретятся в офисе через пару часов.
Катя встрепенулась и испуганно взглянула на Андрея, похоже ей приснился плохой сон.
— Родители будут ругать? — спросил Андрей.
— Мне удастся проскочить мимо, — ответила Катя, взглянув на часы, — ещё 15 минут до звонка будильника моей мамы.
— Хорошо, — улыбнулся Андрей. Его очень умиляли взаимоотношения Кати и её родителей.
— Ну, увидимся в офисе, — вздохнула девушка, открывая дверь.
— Кать, подожди, — Андрей ухватил её за локоть, — я заеду в 8:30 за тобой, хорошо?
— Зачем? — изумилась его неожиданной заботе Катя.
— Я так хочу, я же сегодня улетаю, — ответил Жданов, сам не понимая зачем ему это нужно. Итак, проблем с Кирой не оберёшься из-за отсутствия дома ночью и пропущенных звонков.
— Хорошо, — кивнула Катя и выскользнула на мороз.
Андрей проводил её долгим тревожным взглядом и поехал домой. Ему нужно было привести в порядок не только свой внешний вид, но и голову, ещё и чемодан собрать в дорогу, поэтому он очень рассчитывал на отсутствие Киры в его квартире. Ему повезло, квартира встретила его пустотой и тишиной. Андрею никто и ничто не мешало думать, и он думал, ох как усиленно он думал, но вовсе не о проблемах в компании и предстоящих разборках с невестой. Он думал о Кате, точнее о её первом молодом человеке и довольно грустной истории их отношений. Видимо именно эта история повлияла так сильно на эту прекрасную девушку, ежедневно исчезающую за стёклами немодных и портящих её круглых очков, прячущую своё тело в длинной невзрачной одежде. Сейчас он был не рад, что после их близости попросил Катю рассказать о своём первом мужчине. И зачем это ему понадобилось?! Господи, какая глупость! Ни разу его не интересовали бывшие мужчины его женщин, ему это было неважно, и не только в отношении любовниц, но и в отношении Киры. А с Катей? С Катей он испугался и засомневался, что возможно она раньше встречалась с этим своим другом детства Зорькиным! Но нет, этот Николай оказался чист и невинен, и даже таскал Кате булочки с молоком. Зато Андрей узнал о Денисе, и в Денисе он узнал себя! «Подонок, он просто подонок!» — так сказал он Кате, злясь на этого парня. Но разве сам Андрей не такой? Да, он не спорил на неё, но… Перед его глазами промелькнуло Катино заплаканное лицо и в ушах раздался крик: «Самое обидное, что всё это было из-за денег! Ну неужели они дороже чести, порядочности?!» Андрей тогда не выдержал, он бросился обнимать и успокаивать несчастную, сжавшуюся от болезненных воспоминаний девушку. Успокаивать так, как он умел, обнимая, целуя, распаляя себя и её… Так и получилось, что они вымотанные уснули, обнявшись на развороченной кровати.
Выйдя из душа, Андрей снова ощутил запах дыма и гари. Он-то обрадовался, что вчера избавился от преследовавшего его запаха свежескошенного сена, и вот, пожалуйста, смена караула. Внутри него что-то защемило, заныло, он ощутил несметную тоску и, наспех покидав одежду в чемодан, не завтракая, выскочил за Катей.

Тихо как мышка, и так же незаметно, Катя прошмыгнула в свою комнату. Быстро разделась, расплела свои волосы и спряталась под одеяло на заботливо расстеленную мамой кровать. Не успела она выдохнуть, как услышала шаги в прихожей, и к ней в комнату осторожно заглянула её мама. Заметив «спящую» дочь, Елена Александровна успокоенно выдохнула и пошла готовить завтрак. Погрустив над необходимостью лгать родителям, Катя обратилась мыслями к Андрею. Её удивляло его неожиданное проявление чувств, настойчивый интерес к её прошлой личной жизни. Ещё тогда, в ночь после её дня рождения, когда он подвез Катю домой, Андрей поинтересовался её первым молодым человеком, вызвав приступ горечи. И вчера, его вопрос о прошлом был очень неожидан. Нет, она, Катя, правильно сделала, что всё Андрею рассказала, между ними не должно быть никаких недоговорённостей и лжи. Как хорошо, что ему теперь всё известно и о подлости Дениса, и о поддержке Коли. Как хорошо, что он знает о том, что Коля работает в «НикаМоде». Он всё-всё о ней знает. Она блаженно улыбнулась и, не видя смысла в дальнейшем притворстве, встала с кровати и пошла в душ.
— Катюша, доброе утро, — улыбнулась хлопотавшая над завтраком мама. — Ты снова очень поздно вернулась вчера.
— Прости, мамуль, — Катя поцеловала маму в щёку и, воспользовавшись временным отсутствием на кухне папы и Коли, спросила: — Мам, а вот когда снится пожар, это что означает?
— Пожар?! — Елена Александровна на минутку нахмурила лоб. — Пожар — это хорошо, это к успеху в делах, к изменениям хорошим. Если, конечно, никто не сгорел в нём.
— Да? Так это неплохо, а дым?
— Дым… Ну дым без огня и в жизни не очень хорошо, дыма без огня не бывает. Люди, знаешь, от чего гибнут? Они задыхаются от едкого дыма, теряют сознание и не успевают выбраться из горящего помещения. Дым… Это к страхам, завистникам, обману, — задумчиво рассуждала Елена Александровна. Она внезапно повернулась к дочери:
— А тебе что, пожар приснился?
— Это не мне, мам, это вчера Андрей Павлович рассказывал.
О своём повторяющемся сне Катя предпочла умолчать. Тем более этой ночью в объятиях Андрея она спала сладко и без сновидений.
— А, ну это неудивительно, как же это у вас там в бизнесе… Конкуренты, точно.
— О, Катерина Валерьевна, доброго, Вам, утречка, — зашёл в кухню её отец. — Не успели закончиться праздничные выходные, как мы снова Вас перестали видеть.
— Пап, — виновато пробормотала Катя и сбежала к себе собираться на работу.
Стоя и разглядывая себя в зеркале, девушка недоумевала, чем она может нравиться Андрею. А после прошедшей ночи она была уверена, что определённые нежные чувства он к ней испытывает. Конечно, она хотела верить в его любовь и верила. «Мой Андрей», — пронеслось у неё в голове. Сегодня он обещал за ней заехать, а это значит, что у неё была чудесная возможность провести с Андреем лишний час до его отъезда в Прагу.
— Пушкарёва, привет, — раздался в прихожей голос Зорькина, ежедневно являющегося на своё рабочее место по расписанию, аккурат к завтраку. — А ты чего это такая хорошенькая сегодня? До сих пор в пижаме. Там, случайно, не машина Жданова стоит под окном?
— Откуда ты это взял? — удивилась Катя, не понимая, что такого необычно хорошего разглядел в ней друг, и откуда он знает Ждановский автомобиль.
— Так ежели за рулём сидит Андрей Палыч, значит и авто его, — глубокомысленно заявил друг, потягивая носом в сторону вкусных запахов, доносящихся с кухни. Катя взглянула на часы, ещё только 8:05. Она выглянула в окно и, действительно, обнаружила внизу машину Андрея.
Вместе с ней в окно выглянул её папа и обнаружил тоже самое.
— Так я не понял, у тебя что, начальник уже в персональные водители записался? Не много ли на себя берёшь, а, Катерина?!
— Папа! Андрей Палыч, Роман Дмитрич и Кира Юрьевна сегодня улетают в командировку на несколько дней. Нам нужно обсудить кое-какие вопросы и дела на время его отсутствия, — немного покраснев объяснила Катя.
— Так ты за главнокомандующего остаёшься?! — резко сменивший гнев на милость, Пушкарёв одобрительно хлопнул дочь по плечу. — Так и что ты здесь стоишь? Сами завтракать с Колькой собрались, а начальство голодать должно. Непорядок. Давай, приглашай его к столу!
— Папа! — Катя испуганно перевела взгляд на маму и аппетитно жующего друга.
— Эх, Катька, и в кого ты такая негостеприимная, — вздохнул отец и, сделав упреждающий жест рукой, обул уличную обувь, накинул куртку и вышел из квартиры.
— Мам… — просительно обернулась к ней Катя.
— Ну что «мам», Катя, папа прав, вон смотри у нас, и каша и сырники наготовлены. Сейчас я ещё малиновое варенье достану, — повседневно скучающая Елена Александровна оживилась и ещё больше засуетилась на кухне.
— Коль… — попыталась найти союзника в друге девушка, но тот, пожав плечами, положил себе в тарелку дополнительный сырник и, повернувшись к Елене Александровне, стал ждать варенье.
— Так если чем нужно помочь, Вы завсегда обращайтесь ко мне, Андрей Палыч, — раздался в прихожей зычный голос Пушкарёва, и в проёме входной двери за отцом показался немного растерянный Жданов. Он встревоженно поймал взгляд Кати, но она успокаивающе покачала головой и еле заметно улыбнулась.
— Доброе утро, Андрей Павлович, — поздоровалась она с ним, выйдя в прихожую.
— Здравствуйте, Катя, — кивнул Андрей, разглядывая забавно выглядящую девушку в цыплячьем жёлтом халате и тюрбаном из полотенца на голове.
— Катерина! Иди, приведи себя в порядок, — прикрикнул папа, и Катя, покраснев, скрылась у себя в комнате.
— А Вы, Андрей Палыч, проходите, проходите. Вы же знаете, где у нас кухня. Пока Катерина собирается, мы с Ленкой за Вами поухаживаем, накормим как следует. Завтракать нужно плотно, — наставительно говорил Валерий Сергеевич, подталкивая гостя на кухню.
Андрей пошёл за Пушкарёвым, мысленно устремившись вслед за Катей в жёлтом халате. Сейчас у него было совсем другое чувство голода, непонятно откуда появившееся после насыщенной ночи.
Впрочем, не успел он сесть на предложенный ему стул, как все мысли переключились на взлохмаченного молодого человека в очках, настороженно смотрящего на Андрея.
— Николай, — Зорькин протянул Жданову руку, слегка приосанившись и вспомнив про правила приличия.
— Андрей, — изумлённо пожал Катиному другу руку Жданов. И это вот и есть тот самый коварный и опасный Зорькин?!
— Андрей Палыч, мы по утрам пьём чай, — раздался около него доброжелательный голос Катиной мамы, и перед ним появилась тарелка с овсянкой, — но, если Вы привыкли, я могу сварить кофе.
— Спасибо, Елена Александровна, я выпью чай, — сосредоточился на завтраке ошарашенный Андрей.
— Вы к нам заходите почаще, наш дом всегда для Вас открыт. Вон, Колюня, у нас приходит вовремя, к обеду, по нему можно сверять часы, — сел за стол Пушкарёв.
— Ой, дядь Валер, гость в доме, радость в доме, — ответил Николай, расправившись с кашей и придвигая к себе тарелку с сырниками. — Вот ради меня Вы, тёть Лен, варенье малиновое не доставали.
— Варенье, — рассмеялся Пушкарёв, — так я его только вчера вечером из гаража принёс. Слышь, Лен, положи нашему дорогому гостю побольше варенья в отдельную плошку. Ты, Коля, как Винни-Пух, и варенье, и мёд, и можно без хлеба.
— Неправда, я стройный и подтянутый, у меня все калории в мозг перерабатываются. Я умный.
— В мозг? В спинной, наверное, — рассмеялся Валерий Сергеевич и вспомнил о сидящем рядом Жданове.
— Ну как там у вас дела в «Zimaletto»? Катерина говорит, что новую коллекцию готовите, — поинтересовался Пушкарёв.
— Да, — кивнул Андрей, — к тому же отчётный период впереди и собрание акционеров.
— Да, год закончился, пришла пора платить налоги, — согласился Пушкарёв.
— Папа, — в кухню вошла полностью одетая и причёсанная Катя, — дай, пожалуйста, Андрею Павловичу спокойно позавтракать.
— А вот скажите мне, пожалуйста, раз уж вы здесь вместе, что это за производственная необходимость такая, до темна работу работать? А как же трудовой кодекс? — вспомнил Валерий Сергеевич о наболевшем.
— Всё, Андрей Палыч, — шепнул ему заговорщицки Зорькин, — держитесь.
— Папа! Валера! — Катя и мама одновременно воскликнули.
— Валера, дай им спокойно позавтракать, — поставила Елена Александровна перед мужем тарелку с горячими сырниками, — и сам поешь.
— Извините, Валерий Сергеевич, мы постараемся не задерживаться на работе. Период в компании сейчас непростой, — решил немного оправдаться Жданов. Он никак не мог прийти в себя от этой домашней непринуждённой атмосферы, ведущего себя по-хозяйски друга-жениха Зорькина, вкусного завтрака и ощущения семьи.
Пушкарёв стал рассказывать историю об одном непростом периоде в армии, а Андрей задумался о том, как нелепо и случайно пересеклись их с Катей пути. Просто встретились две абсолютно разные вселенные, наверное, в космосе произошёл бы взрыв… Его снова затопило тоской и тревогой, а нос заволок запах дыма. Андрей мельком взглянул на плиту, но там всё было выключено. «Чертовщина какая-то», — подумал он.
— Андрей Палыч, — Катя потрясла его за плечо, — нам уже пора, у Вас же вылет в 16:15, а ещё много дел не улажено.
— Да, да, точно, Катенька, Вы правы, Вы, как всегда, правы, — поднимаясь из-за стола невпопад ответил Андрей. Пушкаревы и Зорькин недоуменно переглянусь между собой.
— Андрей Палыч, Вам нужно больше отдыхать, — вспомнил о трудовом законодательстве Пушкарёв, — и подчинённым Вашим тоже.
— Хорошо, Валерий Сергеевич. Елена Александровна, спасибо за вкусный завтрак, — поблагодарил он родителей Кати. Они с ней быстро оделись, молча вышли на улицу и сели в машину. Жданов завёл машину, но трогаться не спешил, вцепившись в руль, он смотрел прямо перед собой.
— Андрей Палыч, с Вами всё в порядке? — спросила Катя. Она коснулась рукой его головы, слегка проведя по лбу.
— Всё хорошо, Катюш, мне как-то тревожно и совсем не хочется лететь в командировку, — признался Жданов и тронулся с места.
— Но это на самом деле необходимо для компании.
— Да, — он кивнул, пытаясь понять, чего же он страшится. Неужели оставить Катю одну? Да, пожалуй, это было основной причиной. Ещё вчера он бы знал, что дело в Зорькине, но сейчас, познакомившись с ним лично, он понимал, что дело именно в самой Кате. Ему казалось, что стоит им расстаться, как непременно произойдёт что-то ужасное, непоправимое. Щемящее чувство тоски и нежности подступило к горлу.
— Катя, там на заднем сиденье бутылка воды, дайте мне, пожалуйста, — попросил он глухим голосом. Несколько глотков подмёрзшей на морозе воды принесло облегчение. Он сосредоточился на скользкой заснеженной дороге, и уже через двадцать минут они были в квартале от офиса. Андрей неожиданно свернул в сторону и припарковался около какого-то дома. Действуя по наитию, он потянулся и крепко обнял Катю. Она через несколько мгновений приподняла голову и вопросительно взглянула на Андрея.
— Я всего лишь вспомнил, что в офисе много любопытных сотрудников, и я не смогу с тобой попрощаться, — пояснил он. Катя вздохнула и крепче прижалась к Андрею, ей тоже совсем-совсем не хотелось с ним расставаться, её пугала его тревожность.
— Кать, ты только меня не обманывай, хорошо, — неожиданно попросил Андрей. Как и любому человеку, выросшему среди лёгких недоговорённостей, недомолвок и откровенной лжи, Жданову казалось, что все вокруг лгут и предают.
— Что ты, Андрей, ты теперь знаешь обо мне всё-всё. Самые мои потаённые горести и чувства, — улыбнулась Катя.
«Да, — подумал Жданов, — Так и есть, я знаю её настоящую, любящую, красивую, страстную и живую».
Он снял с неё и с себя очки и поцеловал, вложив в поцелуй всю горечь и нежелание расставаться. Его оживший мобильный телефон вернул их в реальность — звонил Малиновский, потерявший своего непутёвого друга. Короткий, ничего не значащий разговор двух мужчин настроил всех на рабочий лад, и через пять минут Андрей припарковал машину на подземной стоянке «Zimaletto».
Обоих одолевало нехорошее предчувствие, лёгкий страх и тоска. Они сухо поздоровались с охранником и прошли в пустой лифт, выдерживая дистанцию. В лифте, пользуясь отсутствием людей, Андрей ещё раз крепко прижал к себе Катю, на мгновение их обоих окутал запах лаванды. Не было в этот момент более счастливых и более подходящих друг другу мужчины и женщины.
Когда же дверцы лифта на административном этаже раскрылись, из них вышли президент компании и, сосредоточенная на работе, его помощница.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Ух ты , новая история ! Как интересно ! Автор, с началом нового фика ! Удачи и вдохновения !!!

Глава 3.

Юлиана в свои тридцать с хвостиком лет была довольно умна и опытна, чтобы сразу заметить приступ подступающего отчаяния, как и почувствовать, что за этим стоит мужчина и любовная история. Пережив за свою молодость некоторое количество бурных романов, она успела не только дважды выйти замуж, но и развестись. После второго неудачного брака и болезненного развода, она определила для себя, что ходит по порочному для неё кругу, совершая одни и те же ошибки, и решила заняться работой над собой. В результате чего пришла к выводу, что её внутренние установки, внешнее поведение и желания находятся в рассогласовании и, отбросив всё ненужное, выбрала собственную парадигму для жизни, которая и делала её счастливой. Счастливой её делала самодостаточность, карьера, разнообразие в работе, ежедневное общение с множеством разноплановых людей, свобода в перемещениях и отсутствие внешнего контроля. Всё это с ней случилось, как только она перестала идти на поводу у общественного мнения и научилась любить себя.
Сейчас, видя безутешную девушку, спрятавшуюся в броню несовременного и немодного внешнего облика, Юлиана вспомнила себя, свои страхи и неудачи — всё с чего начинала, когда из провинциального города приехала учиться и покорять Москву. Москва не была для неё гостеприимной поначалу, несмотря на её умение себя правильно преподносить. Это в Самаре она была успешна, а здесь её поглотил снобизм и гонор местных людей, скорее всего даже не коренных москвичей, но уже освоившихся и таковыми себя считающих.
— Кать, Катюш, пейте чай, пейте и просто дышите. Не думайте больше ни о чём, кроме своего дыхания, — Юлиана поставила на стол перед девушкой чашку ароматного травяного чая и села рядом.
Катя молча обхватила руками тёплый предмет, как бы пытаясь согреть ладони.
Они сидели на кухне в квартире Юлианы, куда упрямая пиарщица привезла страдающую девушку. У неё была небольшая, но со вкусом обставленная квартира в центре Москвы. Катя, не привычная ходить в гости, чувствовала себя скованно, но с интересом, немного отвлекающим от собственных грустных мыслей, рассматривала окружающее пространство. Понятие «кухня», сложившееся в гостеприимной и домашней обстановке Пушкарёвых, совершенно не сочеталось у Кати с данной комнатой. В своей квартире Юлиана на современный манер объединила кухню с гостиной: яркий кухонный гарнитур, непостижимым образом сочетающий в себе оранжевый, жёлтый, салатовый, красный и белый цвета, отражал живой внутренний мир хозяйки. От гостиного пространства комнаты кухонную зону отделяла барная стойка, за которой сейчас и расположились девушки. Страдать и печалиться в таком многообразии красок не получалось.
— Спасибо, Юлиана, — Катя сделала несколько глотков травяного напитка, и по всему телу разлилось благодатное тепло. — Мне действительно стало немного лучше и пора домой.
— Катюш, я понимаю, что произошло что-то ужасное для Вас, но Вы знайте, что всё проходит. Самое лучшее лекарство — это время, оно стирает все острые моменты боли, уносит жестокость и горечь. Уже совсем скоро Вы обернётесь назад и усмехнётесь нынешним переживаниям, — улыбнулась Юлиана.
— Вероятно Вы правы, и когда-нибудь так и произойдёт. Сейчас же мне больше всего хочется превратиться в камень или исчезнуть. Испариться, раствориться в пене морской, — на последних словах из глаз Кати снова непроизвольно потекли слёзы.
— Ну что, Вы, Катюш, жизнь многогранна и удивительна! Да, она полосатая, но знаете, за чёрной полосой всегда наступает белая. Нужно просто этого дождаться, а ещё лучше сократить черноту и расширить прекрасное! К тому же я склонна считать нашу жизнь радужной. Вот сейчас Вам совсем черно, а завтра-послезавтра уже всё будет фиолетово. Ну а через неделю-другую, жизнь заиграет в ярких солнечных цветах, — Юлиана обвела рукой жизнерадостное пространство своей квартиры.
— С моей удачей, чёрная полоса грозит перерасти в серую мрачную сумеречность и поглотить меня на всю оставшуюся жизнь, — парировала Катя, впрочем, появившееся движение мысли остановило поток слёз.
— Катенька, в том то и дело, что, смешав чёрный и белый, Вы получите серый. А если Вы белый разложите на спектр, то Ваша жизнь заиграет красками!
Катя помолчала несколько минут, раздумывая над словами Юлианы.
— У меня нет сил, и я не знаю куда идти… Всё в моей жизни повторилось, — еле слышно проговорила Катя, уронив голову на стол и закрыв её руками.
«Прямо какое-то дежавю, — подумала Юлиана, ободряюще погладив девушку по голове, — я сама вот так когда-то рассуждала и о повторении судьбы, и о серости».
— Я Вам помогу, Катюш, я знаю как. Вернее, Вы сами себе сможете помочь. В каждом человеке заложен огромный ресурс жизни и энергии, нужно просто суметь им воспользоваться.
— Зачем? Зачем, если я зашла в тупик и не знаю куда дальше двигаться? После первого предательства я закрылась, закрылась от всех, я ушла в учёбу и в работу, — Катя неожиданно начала говорить, без имён, подробностей и без фактов. — Если вся моя жизнь - это дом и работа. Вот сейчас я уже должна идти домой, мои родители волнуются. А я не хочу домой! Я… я… я не знаю, чего хочу. И завтра, я должна прийти на работу и работать, улыбаться или хотя бы изображать улыбку для Андрея Павловича. А я не могу!
— Катя, послушайте меня, я не практикующий специалист, да и психологию изучала в рамках своей специальности, правда более расширенно и профессионально, чем мои сокурсники. Но я всё же постараюсь Вам немного помочь, как минимум смягчить и уравновесить Ваше состояние, чтобы Вы смогли поспать сегодня ночью и завтра выйти на работу.
Юлиана прошла в гостиную зону, в которой располагался мягкий светлый диван с цветным покрывалом и диванными подушками оранжевого, бежевого и салатового цвета. Немного в стороне стоял небольшой овальный столик, а рядом с ним два светлых кресла. На противоположной стенке размещались стеллажи с книгами, статуэтками и парой фотографий. Посредине стены тёмным экраном блестел широкий телевизор с задней белой панелью. На стене висели три жизнерадостные картины с южной солнечной тематикой. Всё верно, в этой квартире хотелось жить, парить и быть прекрасной.
Юлиана включила торшер и убрала большой свет, достала из ящика свечи, расставила их на полках и столике. Катя следила за её движениями, принесшими воспоминания о первом показе Андрея, когда он волновался, и Юлиана устроила сеанс релаксации для него прямо в его кабинете. Катя даже улыбнулась тревогам, заботам и смущению той Кати.
— Катюша, размещайтесь удобно на диване, — пригласила Юлиана, устроившись в кресле.
Немного настороженно девушка села на указанное ей место и испуганно посмотрела на хозяйку квартиры.
— Нет, Катюш, так не пойдёт, — Юлиана подошла к Кате и, поправив подушки, заставила ту разместиться полулёжа на них, облокотившись на спинку дивана. — Давайте Ваши очки, мы положим их на столик.
Катя, сняв очки, почувствовала себя беззащитной и зябко поёжилась, но отступать уже было некуда, и она, откинувшись назад, прикрыла глаза.
— Вот и хорошо, только давайте договоримся, что сейчас я буду обращаться к Вам на «ты», хорошо? — получив утвердительный кивок, Юлиана вновь расположилась на кресле и начала небольшой сеанс медитации.

Он бежал, бежал выбиваясь из сил, и в то же время, из-за страха опоздать и всё потерять, увеличивал скорость. Толпа прохожих расступалась перед гневливым молодым человеком, беззастенчиво расталкивающим всех, кто попадался ему на пути. «Только бы успеть, пусть мои ноги меня не подведут. Только бы не опоздать, Господи, прошу тебя, пусть кто-то или что-то остановит эту процессию!» — проносились мысли у него в голове. Немногие горожане, кто узнавал этого мужчину, с жалостью и сочувствием смотрели вслед. Как назло, дорогу ему перегородила повозка с утренним подвозом, он выругался, обходя препятствие. «Помоги, Вам, Святые отцы, милорд», — услышал он юношеский голос за спиной и, резко обернувшись, увидел Жака или Жана, юношу 18-ти лет, одного из подопечных его возлюбленной. Парень с надеждой всматривался в лицо бегущего, пристроившись рядом и намереваясь сопроводить его к желанной цели. Спешащий мужчина выхватил на ходу из кармана плотный запечатанный конверт, скреплённый личной печатью короля, и помахал перед мальчишкой. Это означало, что прощение и снисхождение получено, а значит дело за малым, нужно всего лишь вовремя передать это послание. Уплотняющаяся толпа говорила о том, что они приближались к месту событий. Внезапно раздался мощный звон колоколов из находящегося неподалёку собора, в нос ударил запах дыма. Мужчина, невзирая на осеннюю стужу, почувствовал жар и ломоту во всём теле, как при лихорадке…
Шумно вдохнув в себя воздух, Андрей проснулся и резко сел. Рассеянным взглядом он обвёл окружающее пространство, пытаясь вернуть себя в действительность. Остановившись взглядом на знакомых предметах, он облегчённо откинулся на спинку дивана. Он был дома, в своей холостяцкой квартире. Перед ним пылал камин, еле слышно трещали дрова, и, по-видимому, исходящий от него горячий воздух привнёс в сон Андрея беспокойство. Да и звон колоколов быстро объяснился — лежащий на столике стационарный телефон разрывался на части.
— Да?!
— Андрей, привет! Ты дома? — резковатый голос Киры прогнал остатки сна.
— Ну, конечно, Кира, я дома. Ты же мне звонишь на городской номер, — обречённо ответил Жданов.
— А почему ты мне не перезвонил, как обещал? И почему так долго не отвечал? Ты не один, да? Именно из-за неё ты не полетел в Прагу?!
— Из-за кого из-за неё? Кирра! Я один, и я спал, а твой звонок меня разбудил! — с искренним возмущением Андрей посмотрел на телефонную трубку.
— Спал? В такое время? Ну-ну.
— В какое такое? Сейчас уже половина двенадцатого, ты забыла о разнице во времени! Кира, ну сколько можно?
— Прости, Андрюш, ты прав. Здесь в Праге так хорошо, прямо средневековая сказка. Мне очень не хватает тебя, вот я и сорвалась, — теперь её голос был извиняющимся. — Как прошла встреча в банке?
— Всё в порядке, кредит будет получен, и коллекция выйдет без опозданий, — меланхолично ответил Андрей.
— Хорошо, Андрей. Я позвоню завтра после переговоров. Целую.
— И я тебя.
Андрей отшвырнул в сторону трубку и устало прикрыл глаза. Он поднялся, плеснул себе в стакан немного виски и прошёл на балкон, ему нужно было охладиться. Морозный воздух приятно леденил голову, а пролетающие перед глазами снежинки навевали воспоминания: вот в таком же состоянии он пришёл домой тогда, после Катиного дня рождения, также охлаждался на балконе и отогревался около камина.
— Катя, Катерина, маков цвет, что же сегодня произошло? — задал Андрей сам себе риторический вопрос.
Утром, выдержав скандал Киры по поводу возникших срочных проблем с банком и невозможности лететь в Прагу, он даже обрадовался такой правдивой объективной причине остаться в Москве. Это означало, что ему не придётся оставлять Катю на эти дни. Что он спокойно сможет разобраться со своими снами и чувствами к ней. Да он, в конце концов, просто сможет расслабиться и отдохнуть. Поэтому, с лёгким чувством он выскочил из офиса в сторону банка, быстро разрешил все затруднения с новым руководителем кредитного отдела и с таким же чувством свободы понёсся в сторону офиса. Московские пробки, ещё более увеличившиеся из-за большого количества выпавшего снега, задержали его в дороге, но даже это его не огорчало, так как позволяло сделать передышку и просто слушать музыку. В какой-то момент Андрея охватило чувство страха и потери, сознание окутало запахом дыма, перемежающимся с лавандой. Он, приоткрыв окно, проветрил салон автомобиля и отвлёкся на телефонный звонок капризного и вечно чем-то недовольного дизайнера.
Андрей так и не смог выяснить что произошло и произошло ли что-нибудь. Каменное изваяние, которое и представляла из себя прежде любящая и тёплая Катя, лишило его красноречия. Дела насущные вовлекли его в свой круговорот, а потом, неожиданно, Катя сказала, что ей нужно чуть пораньше уйти домой. Юлиана, находящаяся в это время в кабинете, «буквально» подхватила его помощницу под руку и, сославшись на необходимость обсудить смету для будущего показа, вызвалась отвезти её домой. Что было самым обидным, так это поведение Катерины, которая смиренно шла за Виноградовой, даже толком ничего не сказав Андрею! И это всё, на что он мог рассчитывать, после совместной прошедшей ночи и обнадёживающего утра?!

— Катя, ну почему ты снова так поздно пришла? — накинулась на дочь в прихожей Елена Александровна.
— Я была в гостях, мам. И сейчас только одиннадцать вечера, — Катя разулась, повесила пальто и прошла в ванную комнату.
— Пойдём, я тебя покормлю, и ты мне расскажешь, почему такая грустная, — позвала её мама. — Папа сегодня раскричался, что тебя нет. Ему же утром Андрей Палыч обещал. Вот и выпил немного своей настойки, и уже лёг спать.
— Спасибо, мамуль, я очень устала и хочу спать. Извини.
Катя поцеловала огорчённую маму и скрылась у себя в комнате. Она чувствовала себя странно, в душе жгло и болело от прочитанного, но при этом она была спокойна и могла на всё смотреть несколько со стороны.
По привычке она взяла свой дневник и пролистнула несколько страниц. Наивные строки, исписанные листы, на которые она изливала свои чувства и переживания. На последней странице был описан повторяющийся сон. Больше никаких записей она не успела сделать.
Отложив дневник, она переоделась в пижаму и скользнула под одеяло, на неё напала сонливость. Как и бывает после расслабляющих медитативных техник, у Кати в голове проносились отрывки слов Юлианы и видения, за ними следовавшие.
Целью Юлианы было сбалансировать Катины энергии, поэтому она ничего не выспрашивала, а просто с помощью лёгкого транса позволила девушке выйти за пределы сознания.
Катя отдалялась от своего места нахождения. Сначала она находилась как будто под потолком комнаты и видела всё со стороны. Постепенно всё начало уменьшаться, а девушка, или вернее какая-то её часть поднималась всё выше и выше. Комната, квартира, дом, район, вереница домов и проулки, речки и притоки, возвышенности и низины — всё оставалось ниже и дальше. Ведомая голосом Юлианы, Катя преодолела пространство и время и оказалась в просторном зале. Свет вокруг неё был приглушён, она понимала, что над ней есть крыша, но её не видела. Позади неё, вдали, ощущалось присутствие других людей или их частиц. Впереди была арка, и Катя последовала туда. Помещение с небольшим водоёмом, в который пенным потоком попадал искрящийся водопад, казалось смутно знакомым. Она хотела раздеться, и подсознание услужливо переодело её в тонкое белое платье. Она хотела распустить волосы, и оказалась с распущенными волосами. Она не успела скинуть обувь, как уже босыми ногами ступала по поверхности, которая не была ни твёрдой, ни мягкой. Войдя в водоём, она подставила под струи воды руки, и вода оказалась струящимся светом или энергией. Без малейшего сомнения и промедления девушка вся погрузилась в этот спасительный чудотворный источник первостихии.

— Пушкарёва, привет. Куда вчера пропала? — заглянул к ней в комнату Зорькин.
Катя стояла около дивана, на котором лежал ворох одежды, и с печальным видом осматривала своё богатство.
— Кать, ты чего?
Николай хорошо знал свою подругу, знал много лучше, чем её родители. Всё, что он наблюдал последние дни, выглядело подозрительно.
— Коля, а тебе самому не кажется, что нам пришла пора повзрослеть? Что мы с тобой уже выросли из нелепого поведения, монополии и из этих вот детсадовских жилеток с жирафами.
— Монополия не умрёт никогда! А насчёт нелепости и жирафа… — он сбросил все вещи на пол и усадил подругу на диван. — Рассказывай.
— Коль, всё нормально.
— Катька, мы с тобой почти всю сознательную жизнь дружим. Ну, вспомни нашу клятву, — Коля скрестил пальца на правой руке. — Обещаю, я никогда не пересяду за другую парту, а если ты заболеешь, я тоже заболею. Когда хорошо и когда грустно, мы всегда будем вместе.
— … Мы всегда будем вместе, — непроизвольно повторила за другом Катя, всхлипнула и прижалась к его плечу.
— Колька, какая же я глупая. Ничему меня жизнь не учит.
Николай растерянно обнял подругу и погладил по спине.
— Эй, ну вот, ты совсем раскисла. На работе что-то произошло? Вскрылась наша афера с «НикаМодой»?
— Нет, Коль, но всё из-за этой подставной компании и случилось.
Катя отстранилась от Коли, встала и подошла к окну. Глядя на заснеженный двор, она в двух словах обрисовала ситуацию:
— Андрей Жданов вместе со своим другом Романом Малиновским узнали, что ты работаешь в «НикаМоде», решили, что у нас с тобой близкие отношения, и испугались, что мы уведём у них их драгоценное, заложенное «Zimaletto». Чтобы это предотвратить, они придумали надёжный план, в соответствии с которым, Андрею нужно было влюбить меня в себя и, таким образом, удерживать от тебя подальше.
Катя не стала вдаваться в подробности, что именно Колю подозревали в руководстве и ушлости.
— И ты…
— Да, их семена упали на благодатную почву, и я… — она резко повернулась к другу. — Коля, я знаю, всё знаю, что ты скажешь, но я не смогла противиться этому, понимаешь?! Он был таким искренним, таким настойчивым. Не осуждай меня, пожалуйста.
— Я бы и сам не смог отказаться, если бы оказался в подобной ситуации. Ну, Вика, например, — Коля вздохнул, перед его глазами проплыл образ яркой брюнетки. — А с чего ты вообще про план решила? Может это его личное желание.
— Я нашла инструкцию…
— Инструкцию?
— Инструкцию, открытки, уже подписанные, и подарки. Всё придумывал Малиновский.
Зорькин вздрогнул из-за однотипности ситуаций, происходящих с подругой.
— Кать, а ты уверена? Зачем им это было нужно, они же сами тебе отдали управление подставной компанией, ты и так всё для них делала.
— Уверена, Коля, в инструкции подробно описано не только что нужно делать, но и для чего. Там великолепно и остро описана моя внешность и как Жданову нужно себя пересиливать, пошлые шуточки всякие, — Катя передёрнула плечами.
— Катька, так нужно же что-то делать! — Коля подскочил с дивана и забегал по комнате.
— Надо, Коля, надо. Заняться собой надо. Раз ситуация повторилась, то это всё не просто так.
— Пушкарёва, да у нас с тобой просто денег ещё недостаточно, на пластическую операцию пока не хватает.
— Не говори ерунду. Нужно просто одеться нормально, причёску сделать… — Катя подошла и из вороха одежды достала привычную юбку и пиджак. — Впрочем, мне сейчас не до этого, с головой нужно разобраться.
— Кать, а я? Может ты и права? Если я приоденусь, да ещё машину раздобуду, то смогу познакомиться с Викторией, — воодушевился Зорькин.
— Коль, не будь хоть ты глупцом! Всё, иди, дай мне переодеться.
Потерявшийся в своих мыслях, лучший друг пошёл на кухню.
Зорькин Николай Антонович был вполне обычным молодым человеком — умным, образованным, но совершенно неуверенным и неопытным в отношениях с женщинами. Воспитанный одинокой мамой, которой, как и многим другим было трудно зарабатывать на жизнь во времена перестройки, он испытывал недостаток внимания, любви и заботы. Мама, будучи научным сотрудником какого-то НИИ, растила его в окружении книг и привила любовь к знаниям, а вот на быт и вкусную еду её просто не хватало. Когда в классе появилась Катя Пушкарёва, ему несказанно повезло. В этой умной девочке он обрёл подругу, соратника, единомышленника, опору и поддержку, а в её квартире нашёл семейный уют и тепло. Они как друзья прекрасно дополняли друг друга, всегда приходили друг к другу на выручку. В их дуэте Катя была лидером, она была сильна духом и постепенно шла к цели, ведя за собой друга. Она более спокойно переживала насмешки одноклассников и однокурсников, придирки учителей и профессоров, она даже могла сидеть на постной диете, при отсутствии денег. Единственный раз он видел подругу сломленной и это было после того, как на неё поспорили на хорошую сумму денег в университете несколько богатых ребят, ну и сделали спор достоянием общественности. Он бы, Коля, скорее всего в аналогичной ситуации перевёлся в другой университет, но Катя выдержала.

Андрей пришёл на работу рано и метался по своему кабинету, не понимая, что ему предпринять и как вернуть расположение своей помощницы. Он ужасно спал ночью, правда, сны никакие не снились, да и запахи оставили, но и покой не явился. Утром он хотел было рвануть к Пушкарёвым, чтобы пораньше увидеть Катю, но потом вспомнил, что Валерий Сергеевич считает, что он в командировке, и передумал. Да и боязно как-то стало, когда он вспомнил вчерашний стеклянный взгляд девушки, которым она одарила его перед своим уходом.
Услышав шаги за дверью, он сел за свой стол, и у него появилась надежда при виде лежащего на столе конверта с приглашениями на показ к Волочковой. Это отличный повод провести вместе вечер и ночь. Рабочая необходимость всегда для Екатерины Пушкарёвой была существенным аргументом, а значит, она не откажется сопровождать шефа.
С мыслями о принятом решении Жданов Андрей Павлович принял отстранённое поведение Кати и полностью сосредоточился на поставщиках из «Макротекстиля», на капризах Милко, будь не ладен этот тревожный дизайнер, на производственных вопросах. Увы, президент «Zimaletto» просто не подумал о возможности помощницы узнать об инструкции, да и вообще не брал указания Романа в расчёт. Всё потому, что после звонка друга он сходил к нему в кабинет и взял заготовленный пакет с бантиками и подарками, но ему хватило одного взгляда на вложенный пасквиль, чтобы не продолжать изучение содержимого. Бумажки он, не читая, разорвал на мелкие кусочки, мысленно себе напомнив закупить в кабинет шредер, а всё остальное убрал в дальний угол самого дальнего ящика. И забыл…

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Глава 4.

— Андрей, извини, пожалуйста, но я забираю Катю с собой, — появление Юлианы оказалось неприятной неожиданностью.
— Куда с собой, Юлианочка? У нас ещё много дел, — целуя руку Виноградовой парировал Андрей.
— Андрей, какие дела?! Сейчас уже половина десятого! Официальная часть закончилась, а пойти на банкет к Анастасии ты можешь сам. Вон я где-то Викторию видела, она тебе поможет. Совсем замучил Катерину, пользуешься её безотказностью, — Юлиана недовольно покачала головой.
Катя в их разговор не вмешивалась, она прекрасно понимала о каких «делах» говорит Жданов, и ей было немного интересно, куда он собирался с ней отправиться. Если исходить из инструкции, то на квартиру к Малиновскому нельзя, наверняка он выбрал гостиницу.
Андрей зло посмотрел на эту диву пиара: сейчас её независимый вид и задранный нос очень раздражали. Он схватил Катю за руку с намерением отвести в сторону:
— Катя, давайте отойдём, мне нужно кое-что уточнить.
— Завтра утром всё уточнишь, — Юлиана отвела руку Андрея и с подозрением взглянула на него. Не этот ли мужчина стоит за любовной историей? Тогда тем более, нужно всё брать в свои руки.
— Катя, почему Вы позволяете так с собой обращаться? — обратилась она к ней. — Пойдёмте, нужно ещё попрощаться с Доминик Дюбуа.
— До свидания, Андрей Павлович, — немного виноватым голосом попрощалась Катя.
— Пока, Андрей, — Юлиана помахала ручкой, подхватывая Катю и уводя в сторону гардеробной, оставив обозлённого Жданова в недоумении смотреть им вслед.

— Юлиана, а куда мы едем? — поинтересовалась Катя.
Ещё в офисе Юлиана предупредила, что заглянет сегодня на показ к Волочковой и заберёт Катю с собой. В принципе, это она и настояла на походе на вечеринку к Волочковой. Со словами «нужно свою жизнь брать в свои руки» Виноградова подхватила девушку и пошла в мастерскую к Милко. Прочтя лекцию о вреде мужского шовинизма и пообещав помочь дизайнеру сделать небольшую выставку из его работ, она выторговала чёрный костюм и кремовую блузку в классическом стиле для Кати.
Вернув Ждановскую помощницу в её неказистый кабинет, она зажгла свечу, и, наказав помедитировать 10 минут, полетела по своим делам. Ближе к окончанию рабочего дня Катя начала сомневаться в разумности выхода в свет, тем более в компании Андрея. Но он был таким настоящим, таким вежливым и заботливым весь день, что, если бы не копия инструкции, лежащая в ящике Катиного рабочего стола, она бы поверила в искренность его чувств. К тому же он больше не подсовывал открыток и подарков, а это дарило призрачную надежду.
— Мы едем, Катюш, к одному очень хорошему человеку. Он учился со мной в институте, но на факультете психологии, — увидев испуганные глаза девушки, она улыбнулась. — Не волнуйтесь, он прекрасный специалист, в своём направлении один из лучших. Он психотерапевт, в своей работе он использует гипноз, а последние несколько лет исследует одно интересное направление — регрессивный гипноз. Пару лет назад он летал в США и проходил там обучение у довольно известного гипнотерапевта Майкла Ньютона в его институте, создателя собственной методики регрессивного гипноза.
— Но для чего мне это? Я же не схожу с ума и не впадаю в депрессию?
— Нет, конечно, Катюш, он просто поможет Вам разобраться в себе, Вы определите цели в жизни, вспомните чего желали и хотели. Помните, мы вчера договорились, что Вы мне полностью доверяете?
— Помню, — кивнула Катя с благодарностью, ей, действительно, вчера стало намного легче. Да и сегодня она вполне сносно работала, общалась с женсоветом, со Ждановым и поставщиками.
— Ну вот и отлично. Его зовут Савин Владислав, — Юлиана немного помолчала и добавила: — Катюш, ты если захочешь, можешь мне рассказать, что у тебя случилось. Я понимаю, это очень личное, и связано с мужчиной. Я не настаиваю, но после сеансов тебе, вероятно, захочется что-то обсудить, и тогда я к твоим услугам.
Неожиданно для себя и как-то легко Виноградова перешла грань вежливой дистанции, за которой идут более близкие, дружеские отношения.
— Спасибо, Юлиана, — ответила Катя, этими двумя словами приняв внимание и участие Юлианы, как и её дружескую расположенность.

Андрей лежал в кровати и пытался уснуть, но у него ничего не получалось, он ворочался с боку на бок и злился. Он не понимал, почему Катя так насторожена с ним, она как будто отдалялась. Во всём он винил Юлиану, именно с её вчерашним вмешательством он связывал поведение своей помощницы. Ну неужели Катя не могла отказать сегодня этой несносной Виноградовой и уделить время ему, Андрею?! Его очень беспокоило, куда это они собрались, наверняка в какое-то особенное и интересное место. Может на очередное культурное мероприятие или выставку? Ведь не зря она одела Катю в брючный костюм! А может она решила воспользоваться её услугами переводчика, вон как КатьЯ щебетала бегло по-французски с Доминик. А вдруг она переманит Катьку к себе?! Завлечёт красивым офисом, разномастными партнёрами, свободным графиком! От мысли, что останется на работе без своей незаменимой помощницы, Андрею совсем стало плохо. А как же «НикаМода»? А как же кредиторы? А как же он?
Сейчас, когда предстояло ложиться спать, его охватывал страх от предстоящих сновидений. Весь день он мечтал о том, чтобы заснуть, держа Катю в своих руках, ну или хотя бы ощущать её руку в своей. Она же обещала…

Катя вернулась домой поздно, получила нагоняй от поджидающего на входе отца, нашла записку от обиженного Кольки, с которым собиралась вечером обсудить вопрос смены имиджа, а расстроенная мама даже не вышла её встречать. Вот как так в жизни бывает, что только ты начинаешь хоть немного времени тратить на себя, как сразу всем должна и всех огорчаешь? Она сняла и аккуратно развесила костюм. «ВЕрнёшь в целОсти и глажЕнный» — напутствовал её днём Милко.
После сеанса гипноза всё, что было утром и днём, казалось далёким и нереальным. Девушка разделась, легла в постель и взяла в руки диктофон. Гипнолог сказал, что запись сеанса нужно будет прослушать, но не обязательно именно сегодня. Катя вздохнула и спрятала его под подушку. Нет, точно не сегодня, она пока прекрасно всё помнит. И отчего она так волновалась, когда они зашли в квартиру к другу Юлианы?
Владислав оказался очень приятным мужчиной, среднего роста со сканирующий взглядом и размеренным обволакивающим голосом. Он увёл Катю в свой кабинет, оставив Юлиану в гостиной. Разместил девушку на небольшом диване, правда в силу своей скромности, Катя лечь отказалась, устроившись полулёжа. Сначала она сковано и односложно отвечала на вопросы психотерапевта, но тот, видимо, привык иметь дело с разными клиентами и сумел найти к ней подход. Уже через двадцать минут ими был составлен небольшой список с основными проблемами, и Владислав, попросив Катю прикрыть глаза, стал рассказывать, как будет проходить сеанс. Он описывал возможные ощущения, и незаметно для девушки перешёл непосредственно к погружению в гипнотическое состояние. Вероятнее всего вчерашняя медитация, проведённая Юлианой, подготовила сознание Кати к гипнотическому воздействию, и процесс погружения прошёл хорошо и быстро.
Успели они не очень много, в случае Катиной готовности к плодотворной работе, нужно будет ещё минимум пять сеансов, но не больше десяти. Что-то в работе с Катей гипнолога заинтересовало, и он сказал при расставании, что готов встречаться с ней в любое удобное время.
Сама Катя не была уверена, что сможет продолжить сеансы в ближайшие дни. Уже завтра утром её закружит водоворот дел в офисе, возвращение Малиновского с Кирой из командировки, отчёт о состоянии дел в «Zimaletto» для акционеров, Андрей… Прикрыв глаза, она помечтала о том, как хорошо было бы сейчас оказаться в его руках, засыпать прижавшись, чтобы проснуться вместе. Ну или хотя бы просто лежать рядом и держать его за руку.

Андрей переживал напрасно, ему приснился добрый и хороший сон. Ночь давала ему необходимую передышку, беря в расчёт, что он влюбился, нет он полюбил всем сердцем внешне непримечательную девушку в круглых очках. Совершенно очевидно, что свои чувства он не осознавал, но они открыли потайную дверцу к глубинам его души.
Девушка бежала по лавандовому полю, широко раскрыв руки и подставив лицо солнечным лучам и лёгкому ветерку. Со стороны она сама казалась ветром, рыжеватыми всполохами волос проносившемся сквозь разные оттенки фиолетовых цветов. Он влюбился в неё сразу, в эту лёгкость и журчащий смех, живость и наивность. Он был молод, крепок, богат и полон надежд и мечтаний.
— Мадемуазель не подскажет, я на правильном пути в поместье Désaignes? — обратился он к ней.
Девушка обратила внимание на всадника и испуганно набросила чёрный плащ с капюшоном, чтобы прикрыть не убранные в причёску волосы. Она явно не ожидала встретить путника в это раннее время.
— Да, месье, Вы на верном пути, за этим полем наш замок, его и отсюда уже видно.
— Мадемуазель сама является хозяйкой здешних прекрасных мест, тогда мне несказанно повезло.
Девушка широко распахнутыми глазами разглядывала незнакомца, и по её щекам побежал румянец.
О, этот взгляд огромных карих глаз, если бы он не влюбился в её парящий бег, он непременно полюбил бы её в это мгновение.
— Поскольку мы направляемся к единой цели, позвольте мне быть Вашим сопровождающим, — юноша протянул руку, с целью посадить девушку позади себя, но она неожиданно заупрямилась.
— Месье, я Вас вижу впервые и мне негоже переступать дозволенное, — ответила она, слегка наклонив голову.
Девушка была воспитана в соответствии с благородным происхождением, её скромность приятно щекотнула молодого человека, ему всё больше хотелось поселиться в её сердце.
— Вы правы, — юноша легко спрыгнул с коня, — тогда наш путь немного затянется, а по дороге Вы мне расскажете о здешних местах и жизни людей. В силу сложившихся обстоятельств я путешествовал по северу страны и на юге оказался впервые.
Девушка обрадовалась искреннему интересу гостя и, не найдя ничего предосудительного в пешей прогулке, стала рассказывать о жизни этого поместья, своей семье и о себе.
Её речь отзывалась колокольчиками в душе у юноши. О, если бы он не влюбился во всполохи рыжих волос на ветру, он непременно полюбил бы её за чарующий голос.

Катя стояла перед деревянной дубовой дверью с круглой железной ручкой, на двери римскими цифрами было написано число XVII. Она сделала глубокий вдох, открыла дверь и очутилась в небольшом саду. Она удивилась, так как ожидала, что дверь приведёт в помещение, но дверь оказалась просто дверью.
— Кики, ну где же ты ходишь? Иди, скорее, к нам, моя дорогая, — услышала Катя приятный женский голос и обернулась на звук.
За небольшим, накрытым к обеду столом сидела красивая женщина. Она была одета в длинное бирюзовое платье с корсетом и декольте, волосы её были замысловато уложены в причёску. Рядом с ней сидели двое молодых людей в несовременных костюмах, с длинными подвитыми волосами.
Сделав несколько шагов к столу, Катя осмотрелась по сторонам. Её окружали деревья в зелёной листве, аллея и цветники. Позади находился каменный дом, небольшой замок, выстроенный в старинном стиле. Сама она была невысокой девочкой, примерно четырнадцати лет. На ней было светлое длинное платье, и волосы были заплетены по бокам.
Катя-Кики присоединилась к своим маме и братьям и стала вслушиваться в беседу. Их семья ожидала в гости кузена барона де Монпеза, вернувшегося из Лондона и по делам оказавшегося в их краях.
Гость вошёл в сопровождении слуг, он был большим и шумным, много говорил и размахивал руками. После обсуждения военного конфликта с Нидерландами он перешёл к более приятным жизненным вопросам и стал кидать очень недвусмысленные взгляды на девушку.
Отойдя немного в сторону поиграть с собакой, она вслушивалась в беседу. Ход ей был неприятен, они без зазрения совести обсуждали её внешность, и барон просил отдать ему девушку в жёны. Самое огорчительное для Кики было то, что, проводив гостя, её maman и братья стали прикидывать, какие земли можно объединить и как усилить влияние в свете в результате этой женитьбы. Впрочем, их papa тоже участвовал в войне, а без него такие решения приниматься не будут. Тем не менее, этот разговор произвел впечатление на девушку и вечером, закрывшись в своей комнате, она пересказывала свои огорчения нянюшке и плакала.
— Я не хочу быть красивой. Я боюсь, что меня отдадут этому барону, а он злой и старый, — твердила она, уткнувшись в подушку. Нянюшка успокаивающе гладила свою ненаглядную, выкормленную ею девочку, она прекрасно понимала, что это удел благородных господ, выдавать своих дочерей замуж и женить сыновей исходя из интересов расширения владений и обогащения.
— Нанни, а ты отведёшь меня завтра снова к Исабель? Ну к той, у которой ты берёшь нюхательные соли для maman и травы от жара? — Кики вытерла слёзы и с надеждой смотрела на нянюшку.
— Хорошо, мадемуазель, но Вы слишком часто к ней стали наведываться, Вашей maman это не понравится.
— Брось, ей сейчас не до меня, она планирует мою судьбу и ждёт papa. А у Исабель интересно. Она так много знает и умеет, она обещала и меня научить знахарству. Как снимать лихорадку, зарубцовывать раны.
— Поговаривают, что она знает заговоры и изготавливает яды.
— Неправда! Она выхаживает не только простой люд, но и знатных дам, она умело управляется с младенцами, — Кики нахмурила лоб и воодушевилась от пришедшей в голову мысли. — А если и так, то она сделает отворот, и этот противный барон не захочет на мне жениться!
Нанни промолчала, она слишком хорошо знала этих благородий, они умеют добиваться своего, а Кики была слишком красива.
А девушка, откинувшись на кровать, мечтала. Она представляла, как совсем скоро встретит прекрасного юношу, отдаст ему своё сердце. Ах, у них будет чудесная небольшая свадебная процессия, а после, он непременно увезёт её в свой замок, где они будут наслаждаться счастьем…

Стужа и вьюга царствовали в центральной полосе России, склоняя к земле одевшиеся в снежное одеяние деревья. Москва не избежала подобной участи и представляла из себя снежное царство. А мужчина и женщина, скрывшись под одеялами и странствуя по стране гипноса, погрузились в тёплые дни европейского лета. Их обоих окутало лавандовым цветом, запахом скошенной на сено травы, юношескими надеждами и предчувствием любви.

_______________________________
Гипноз
Это искусственное введение человека в состояние, аналогичное тому периоду сна, когда приходят сновидения. Нейрофизиологи, изучая безграничные способности человеческого мозга, обнаружили, что в разных состояниях тела от активного бодрствования до глубокого сна, мозг также меняет свою активность и генерирует (излучает) волны на разных частотах.
Интересующие нас волны:
Альфа-волны — несут нам грёзы, мечты, расслабленность и медитативное состояние.
Тета-волны — возникает сонливость, более глубокая расслабленность, «сумеречность». Именно это состояние ярких сновидений и глубокого транса.

Эриксоновский гипноз.
Неклассическая форма гипноза, вид транса, получивший широкое название от имени его создателя — американского психиатра и психотерапевта Милтона Эриксона. Отличительной особенностью от классического гипноза является мягкость, постепенность погружения человека в трансовое состояние, плавное ведение его во время сеанса. Исключает насильное подавление воли.

Регрессивный гипноз.
Погружение человека в состояние транса, с целью выявить травмы или переживания из раннего детства, оказывающие разрушительное воздействие на сознательную жизнь. Происходит поэтапное, постепенное возвращение человека в прошлое, поиск и корректное устранение воздействия пережитых страхов и потерь.
Одним из направлений является «перенесение» человека в прошлые жизни, «возвращение» и «проживание» предыдущих жизней (здесь основываюсь на трудах Майкла Ньютона).

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Спасибо за добрые пожелания!

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

bkol, спасибо, оооооооочень интересно!
обожаю переплетения настоящего со сновидениями, прошлыми жизнями итд.

и да - каждый новый рассказ - всё лучше и лучше!
а вы, кроме как по НРК, пишете ещё что-то?

_________________

Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.

мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать

Спасибо за отзыв!)

Писала, но на английских форумах, короткие рассказы несколько лет назад - помогало учить язык.
Пока всё перекладываю на НРК, не готова выкладывать оригинальные рассказы.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Глава 5.

Роман Дмитриевич Малиновский вернулся из командировки в отличном боевом настроении. Пиво, разливаемое в барах Праги, было свежесваренным и хмельным, подаваемая к нему свиная рулька нежной и сытной, а проблем с поиском компании для приятного вечера у него никогда не было. Правда ужин в день прилёта был немного постным, приправленный страданиями Киры, излитыми в уши лично ему, Роману. Жалеть женщин Роман не умел, он их умел любить, но только недолго — пару-тройку недель. Киру он не мог любить, во-первых, она была девушкой, точнее невестой лучшего друга, а во-вторых, была не из категории женщин, годных на лёгкую интрижку. Она была из тех, на ком нужно жениться. А жениться он не собирался ещё много-много лет. Это вот Жданову придётся отдуваться, но, во-первых, он сам на это решился и с Ромкой не посоветовался, а во-вторых, президентство «Zimaletto» того стоило. И вообще, Малиновский о своём друге позаботился, и инструкцию по ухаживанию за Пушкарёвой оставил, и подарки с открытками. Как-никак, а такой прилив адреналина перед свадьбой — гулять так гулять. А ну как потом Кира возьмёт Андрюху в ежовые рукавицы, и не развлечёшься.
В кабинет президента он зашёл с лучезарной улыбкой и широко распахнутыми объятиями, в которые заполучил сердитого и недовольного Жданова. Так и не определив с первого взгляда, был ли пациент скорее жив, чем мёртв, Роман утащил друга в конференц-зал на сеанс дружеской психодиагностики и психокоррекции.
— Да как же так?! Я, собственноручно, оставляю тебе инструкции и всё-всё для успешной победы на поле битвы за сердце Пушкарёвой, а ты? Ты даже не воспользовался моими трудами.
— Ром, ты сам читал, что написал? Да я эту гадость…
— Выкинул? И даже не сохранил на память мой эпос? — Малиновский наигранно схватился за сердце. — Всё, не вынесла душа поэта…
—Малиновский, не поясничный, придумай, лучше, что делать?
— Ну как что, продолжать завоевание неприступной крепости. Ты сейчас иди, напиши новую открытку, уже сам, раз моё творчество тебя не устраивает.
— Не буду я дарить ей никакие открытки, не хочу уподобляться тому, её первому типу.
— И не надо, не надо, — легко согласил Малиновский, — пусть Зорькин берёт всё в свои руки, утешает, там я не знаю, чем они занимаются.
— Видел я этого Зорькина, — пробурчал сердито Жданов, — ничем не примечательный парень, просто друг. А вот Юлиана…
Роман круглыми глазами уставился на Жданова:
— Юлиана? Подожди, а при чём здесь она?
— Я же говорю, утащила Катю вчера с вечеринки у Волочковой. Да и в офисе всё время шушукаются. Не нравится мне всё это.
— Андрюх, не преувеличивай. Ну общаются вместе по поводу показа и цифр, ну что у них может быть общего. Да и в любом случае, ну решили устроить девичник или что там у них бывает. О, пижама парти, — Роман хлопнул Андрея по плечу и хохотнул. — Представь, Пушкарёва в пижаме рассказывает страшилки Юлиане в пеньюаре, при свете фонаря в руках. Да ей даже и стараться особо не придётся, бедная наша Юлиана от ужаса…
Взглянув на насупившегося друга, Роман быстро сменил тему:
— Я к тому, что раз уж она и не с Зорькиным ушла, то всё можно исправить.
— Нет, ну ты только подумай, променять ночь со мной на вечер с Юлианой, а? — вернулся Андрей к своим переживаниям.
— Ну ты то бесспорно лучше, — согласился Роман, внимательно разглядывая нервного друга. — Но открыточку придётся написать.

Кира лёгкой танцевальной походкой вошла в кабинет к своему жениху и застала его сидящим за столом и подписывающим какие-то бумаги. Андрей небрежным жестом поправил документы и встал навстречу невесте широко улыбаясь.
— Кирюша, ты уже прилетела? — подошёл он к ней.
— Ой, можно подумать ты не виделся с Романом, — Кира быстрым движением руки сняла с жениха галстук и отбросила в сторону. — А может ты не рад меня видеть?
— Ну что ты, Кирочка, я ужасно соскучился, ты потрясающе выглядишь, — обнимая невесту ответил Андрей.
— Ну вот и чудесно! Ах, как жаль, что ты не смог поехать с нами. Нас принимали чудесно, магазин просто восхитительный, — с воодушевлением распытала Кира.
— И поэтому ты такая счастливая?
— Нет, — она достала из подарочной упаковки галстук и набросила на шею Андрея, — я счастлива, потому что у меня есть ты, милый.
Она утянула за галстук жениха на кресло и села к нему на колени обнимая и целуя. Почему-то именно сейчас Андрей остро воспринял её подарок как удавку, а её проявление внимания его раздражало. Он прямо всем своим нутром чувствовал сидящую за тонкой стенкой Катю. Никогда раньше нормы морали его не беспокоили.
— Ну подожди, Кира, что ты делаешь?..
— Я не могу ждать, я ждала все эти ночи, я всё время о тебе думала, — беззастенчиво продолжая целовать его лицо, возразила Кира.
Но Андрей её отстранил и указав на дверь в каморку тихим голосом сказал:
— Там Катя.
— Ах, Катя? А о Катьке то я совсем и забыла, представляешь, — рассмеялась Кира. — Но ты прав, пора, пора мне уже свыкнуться с мыслью, что Катя всегда есть там, где есть ты.
— Ну что ты такое говоришь, обещаю, что сегодня ночью мы будем вдвоём, — непонятно кого убеждал Андрей, себя или невесту.
— Да уж, надеюсь она не выпрыгнет из шкафа, — добавила Кира звонко целуя Андрея в щёку. — Насколько я поняла, ты всё-таки решил её приодеть.
— О чём ты Кира?
— Ну со мной уже поделились утренними новостями о том, как твоя помощница в стильном костюме покорила знанием французского Анастасию и Доминик.
— Клочкова уже разболтала, — мигом сообразил Жданов, — и что же тебе ещё донесли эти новости?
— Что Андрей Жданов вёл себя безупречно, — Кира снова принялась его целовать, — никто рядом с ним замечен не был, кроме Пушкарёвой. Ну, а к ней я тебя, милый, не ревную.
Как и всегда, Кира была самоуверенна и видела только то, что хотела. Она считала Жданова Андрея ценителем красоты, мужчиной с тонким вкусом и чувством прекрасного, особенно в женщине. Она принимала его стремление окружать себя стройными, яркими, притягательными моделями. В конце концов, она полюбила его именно таким, не пропускающим ни одной красивой юбки. Да и себя она ощущала вишенкой на этом торте, неизменной и постоянной спутницей этого мужчины уже на протяжении четырёх лет.
В кабинет зашла Юлиана, поздоровавшись с Кирой она осторожно проскользнула к Кате в каморку, оставив дополнительные вопросы в голове у Андрея.

Катя сидела на небольшой лесенке, спрятавшись между стеллажами и пыталась сдержать подступающие слёзы. Из-за неплотно прикрытой двери девушка прекрасно слышала разговор Киры и Андрея, и попеременно сменяющиеся чувства злости и обиды душили её.
— Катюш, — впорхнула к ней в каморку Юлиана и по началу не приметив обитательницу этого места растерянно остановилась.
— Я здесь, Юлиана, — позвала её Катя из-за стеллажей.
— Катюш, всё в порядке?
— Да, всё хорошо. Я просто разбирала папки, — Катя встала и прошла за свой стол.
— Я занесла тебе документы для показа.
— Да, я всё просмотрю, подсчитаю, всё будет в порядке, — кивнула Катя.
Юлиана вгляделась в её лицо:
— Так, всё понятно, собирайся, мы сейчас пойдём обедать.
— Но ещё рано, да и у меня очень много работы на сегодня, — отказалась Катя.
— Никаких возражений, а с твоим начальством я сама договорюсь, — ткнула в сторону президентского кабинета Юлиана.

Она вышла в кабинет президента и обнаружила там Малиновского, уже в пальто, планирующего утянуть друга пораньше на обед.
— О, Рома, вернулся, — поприветствовала Малиновского Юлиана. — Значит так, мальчики, Катю я забираю на обед с собой, мы немного задержимся, так что придётся обойтись без неё какое-то время.
— Юлианочка, пока что Катин начальник я, и у нас много работы, — возмутился Жданов.
— Ничего, всё успеете, к тому же она постоянно перерабатывает. Между прочим, я всё ещё могу написать статью об эксплуатации человека человеком, а именно бедной помощницы президента модного дома.
— Юлианочка, — Малиновский приобнял её и поцеловал ручку, — так мы же не против того, что Катерина немного задержится, просто немного странно что ты так о ней печёшься.
— Ну кто-то же должен, — Юлиана выдернула свою руку и прошла в каморку.
— Катюш, ты уже готова идти? — донеслось до молодых людей.
— Юлиана, а может лучше после работы? У меня очень много дел и отчёт нужно составить, — с сомнением в голосе ответила Катя, вызвав прилив чувств у одобряющего её слова Андрея.
— После работы тебе есть куда пойти, ты забыла, что тебя сегодня ждут.
— Ой, я ещё не решила, думала отложить до выходных.
— Катя, тебе это нужно сейчас. Пойдём пообедаем и всё обсудим.
Не успели подслушивающие друзья отпрянуть в сторону, как дверь отворилась, из неё вышла Юлиана, и за ней шла, одевающая на ходу пальто, Катя.
Увидев Романа, она остановилась и долгим взглядом посмотрела ему в глаза, будто хотела найти ответ на какой-то важный для себя вопрос.
— Здравствуйте, Катенька, — поздоровался он с ней, — как поживаете?
— Пока всё идёт в соответствии с Вашими планами, — резковато ответила она и, повернувшись к Андрею, не глядя на него, добавила: — Я на обед, Андрей Палыч, можно?
— Да-да, идите Катюш, — махнул он рукой, пытаясь безрезультатно поймать взгляд девушки.
Как только за девушками закрылась дверь, он вышел из-за стола и бросился к Малиновскому:
— Ну что, убедился?
— Да, это всё, действительно, странно, — задумчиво ответил тот. — И вечером явно куда-то вместе собираются.
— А ты всё «Зорькин». Тут и без него сплошные загадки.
— А пойдём-ка мы с тобой и тоже пообедаем, — Малиновский подал Жданову пальто, — на сытый желудок как-то лучше думается.
Жданов подошёл к окну и посмотрел вниз, но ни Юлианы, ни Кати не обнаружил, похоже они уехали с подземного паркинга.

— Робер, здравствуй! — поздоровался он со своим близким другом графом де Крэссе.
— Ну, где же ты пропадал Dédè? Я уже вторую неделю в Париже, как мы и договаривались, а тебя и след простыл?
— Мой друг, дела и воля моего отца отправили меня на юг страны. Сейчас, когда война с Нидерландами подходит к своему завершению, каждый пытается выгадать своё. Но я задержался! Да я задержался против моего родителя! — он стал ходить воодушевлённо по комнате с мечтающим взглядом.
— Мой друг Dédé, узнаю этот взгляд, ты снова влюбился? Кто сия дева? — светловолосый, дородный, вечно неунывающий и болтливый граф Робер де Крессе был его лучшим другом и соратником во всех начинаниях. Он пользовался женским вниманием и частенько оказывался в эпицентре придворных интриг.
— Да, Робер, ты прав, я влюбился! Но я не просто влюбился, я полюбил её! О, она прекрасна. И знаешь, её душа полностью отражает невинность и красоту её внешнего вида. И она набожна, и соблюдает все предписания, данные нам свыше, — он мечтательным взглядом устремился туда, в сторону лавандовых полей, где оставил своё сердце, взамен привезя сердце девушки.
— Но кто она? Чья дочь? Каковы у них владения, и согласится ли твой отец на ваш брак?
— Не знаю, Робер. Я ещё не видел отца, дела позвали его в Руан, он вернётся только на будущей неделе.
Юноша тревожно стал ходить по комнате.
— Dédé, всё образуется, не тревожься, похлопал его по плечу Робер.
— Нет, Робер, отец не согласится на этот брак, он же и отправился в Руан обсуждать мою женитьбу с графом Пуатье на его дочери. О, как это ужасно быть единственным сыном и наследником! Как это ужасно ничего не решать самому! — юноша сел на кресло и обхватил голову руками.
— Dédé, я всё придумал! — через несколько мгновений произнёс воодушевлённо друг. — Мы вывезем тайком твою возлюбленную и обвенчаем вас тайно. О, это будет прекрасная утренняя церемония. А твой отец набожен и не пойдёт против воли Бога.
Робер от возбуждения и предвкушения нового приключения хлопнул себя руками по бокам и захохотал. Как он любил все эти интриги, эту расстановку фигур на шахматной доске. Ему очень нравилось устраивать судьбы друзей.
— Да, да, ты прав Робер. Так и поступим, — согласился юноша и, немного успокоившись, стал рассказывать о своём путешествии и о прекрасных южных землях, в своём рассказе неминуемо возвращаясь к упоминанию о своей возлюбленной.
Погрузившись в приятные, но немного тревожные сновидения, Андрей ворочался во сне, хмурился, улыбался и даже разговаривал. За всем этим уже некоторое время наблюдала Кира. Она заметила за ним эту вновь приобретённую странность ещё в Лондоне, где он пару раз будил её неразборчивыми фразами. Вот и сейчас, она вслушивалась в его речь и приходила к выводу, что либо он издаёт нечленораздельные звуки, либо говорит на другом языке. А сон, судя по всему, менялся и превращался в кошмар, Андрей стал метаться по постели и говорить громче, чётче, но всё так же на другом языке.
— Kiki!!! Catiche! Reviens mon amour! Oh, mon Dieu, ils l'ont emmenée. Robert, ils ont emmené ma Catiche!
Долго Кира не раздумывала, разобрав французскую речь и имя, она ткнула Андрея в бок. Разбуженный мужчина резко подскочил на кровати и невидящим взглядом уставился на Киру.
— Вот, Жданов, наконец, всё и выяснилось!
Андрей непонимающе смотрел на свою невесту, он всё ещё находился под властью кошмара и перед его взором стоял пустынный с чёрными окнами замок, а далеко впереди виднелся ускользающий след от кареты, увозящей его любимую.
— Ты во сне звал какую-то Катишь, Кики, кто она?
— Я не понимаю, Кира! Мне снился какой-то кошмар, и никаких девушек в нём не было, — как ни грустно ему было, но Андрей сказал чистую правду.
— Ну я просто и не знаю, что думать. Ты уже довольно длительное время разговариваешь во сне. Более того, ты говоришь на другом языке, и сейчас я узнала французский. Андрей, скажи мне правду, что ты от меня скрываешь?
— Кира, ну что я могу от тебя скрывать? Лунатизм? Тайное знание французского? Мы же знакомы много лет, единственный иностранный язык, который я знаю, это английский. Кира, ну сама подумай, как я могу контролировать свои сны. И ты, между прочим, впервые мне сообщаешь, что я во сне говорю.
Говорил он логично, но что-то Киру настораживало, то ли повторяемость снов, то ли бормотание на другом языке. К этому ещё добавлялось отсутствие между ними близости вот уже месяц или даже больше. Впрочем, настаивать ни на чём она больше не стала, а просто вспомнила о таком удобном приборе, как диктофон.
— Ладно, Андрей, давай спать, — примирительно сказала она жениху, выключая прикроватную лампу и поворачиваясь на бок. Она всё ещё была обижена на его мужскую слабость по отношению к ней этим вечером.
Андрей откинулся на подушку и, глядя в потолок, начал строить догадки, каким образом сегодняшний день и вечер вылились в этот странный сон. По крайней мере, он теперь знал наверняка, что все события снов происходили во Франции.

В этот раз Катя уже была подготовлена к погружению в прошлые воспоминания и, ничему не удивляясь, сразу стала осматриваться по сторонам, вникая в окружающую действительность. Она находилась в просторной комнате, по видимому её собственной спальне. Около стены стояла высокая кровать с убранным в стороны балдахином. Окна были завешены гардинами, у соседней стены стоял рукомойник. В комнате находился письменный стол со стулом с высокой спинкой и мягким сиденьем. Пол был устлан ковром, в стене был вделан камин. Она помнила эту комнату по предыдущему воспоминанию и всё же что-то неуловимо изменилось, как-то пообтёрлось что ли.
— Кики, ты готова? — в комнату заглянула maman и девушка изумилась тому, как она осунулась и стала выглядеть намного старше.
— Да, матушка, — девушка утвердительно наклонила голову, сейчас она вновь была той собой, но уже несколькими годами старше. И, как и в прошлый раз она могла только наблюдать за событиями, плыть по ним, впитывая и никоим образом не меняя их.
— Посмотри, моя дорогая, какая ты стала красавица. Ах если бы твой papa видел тебя сейчас, — графиня незаметно вытерла подступившие слёзы, она всё ещё не оправилась от потери супруга, сгинувшего в одном из сражений около года назад. Она повела дочь к зеркалу, и та вгляделась в своё отражение. На неё смотрела невысокая светлокожая девушка, с каштановыми волосами причудливо сбитыми в плотные локоны и уложенными в замысловатую причёску, украшенную заколкой с зелёными камнями. Глаза шоколадного цвета были широко открыты и в их блеске проглядывало волнение. На ней было красивое платье изумрудного цвета, с декольте и пышной юбкой, поддерживаемой корсетом.
— Как удачно, что у нас гостит кузина, приехавшая погреться на солнце и привезшая с собой свою горничную со знанием последних парижских новинок в плане моды и красоты, — радовалась графиня.
— Да, матушка, — покорно согласилась её дочь, понимая, что кузина привезла с собой не только парижскую моду, но и своего сына в качестве жениха.
Было неудивительно, что её мать стремилась поскорее выдать дочь замуж, после гибели отца дела их поместья стремительно ухудшались, и она хотела с помощью удачного брака дочери решить множество насущных вопросов.
Граф де Монпеза канул в лету, за что Кики несказанно благодарила своего отца, как и за отсрочку с замужеством, многие её ровесницы уже были обвенчаны, а некоторые имели и не по одному ребёнку. Что же, ей вот-вот исполнится восемнадцать, самое лучшее время для замужества.
Она спустилась за матерью вниз, где в большой зале уже собрались непривычно многочисленные для их замка гости. Высказав своё восхищение появившейся хозяйкой дома и её дочерью, все неспешно расселись на свои заранее обозначенные места за длинным столом.
Увы, и мама, и её кузина, суетились напрасно, да и сын кузины безрезультатно старался понравиться обещанной ему в качестве супруги красавице. Девушка полностью и безраздельно отдала своё сердце сидящему напротив и немного слева юноше, которого она встретила несколько дней назад ранним утром на прогулке. Из-под полуопущенных ресниц она бросала на него короткие взгляды и ловила в ответ улыбку.
Сегодня они встретились в очередной раз на прогулке и долго разговаривали. Andruet был очень воспитанным и интересным собеседником. Он успел посетить разные города и страны и рассказывал очень интересные истории о своих приключениях. Сегодня он ей признался, что не смог уехать немедленно после передачи писем графине Турнон де Мейерс, из-за неё, Кики. Он остался в их графстве гостем, воспользовавшись приглашением её матери графини, которая, благодаря ему, получила очень хорошие известия от своего старшего сына. Но завтра Andruet предстоит отправиться в соседний край выполнять поручение отца, и после возвращаться в Париж. Кики не сдержалась и в ответном порыве призналась в своём зародившемся глубоком чувстве любви к этому высокому, черноволосому юноше с такой обворожительной улыбкой.
Счастью обоих не было предела, но оно было недолгим, им предстояла разлука, а Кики могли обязать выйти замуж за другого мужчину. Тогда, встав на колено и приложив руку Кики к своему сердцу, Andruet поклялся вернуться за ней как можно скорее, получив благословение своего отца и просительные письма к её матери.
Катя проснулась посреди ночи с лёгкой улыбкой на губах, как хорошо, что она всё же решилась после работы поехать на второй сеанс к Владиславу. Правда, Катя до сих пор не могла до конца понять, как воспоминания прошлой жизни, а гипнолог её уверял, что всё, что она видит во время сеанса, это события её прошлой жизни, помогут разрешить проблемы в настоящей. Юлиана ей за обедом пояснила, что её подсознание выбрало именно ту прошлую жизнь, которая отвечает за жизненный выбор событий в этой. Неразрешённые задачи, переживания и страхи прошлого Катя, как и миллионы других людей, перетянула в своё настоящее. Юлиане Катя доверяла, но пока так и не отважилась рассказать о поступке Жданова и Малиновского. Когда же прозорливая Юлиана спросила, что именно её расстроило сегодня, Катя сослалась на свою внешность. Однако, девушка с зонтиком не нашла никаких изъянов в самой Кате, предложив в свободное время забежать с ней в пару магазинов чтобы обновить гардероб. Выслушав её советы и рекомендации по тому, что из одежды может ей подойти, Катя запланировала вечером с Колькой, которому тоже было необходимо обновить гардероб, забежать в магазины, но, вернувшись с обеда на работу резко передумала. Набрав семь цифр телефона Юлианы, она подтвердила готовность вечером поехать к Владиславу.
Катя всего лишь обнаружила на своём столе новую открытку от Жданова Андрея.
________________
— Kiki!!! Catiche! Reviens mon amour! Oh mon Dieu, ils l'ont prise. Robert, ils ont emmené ma Catiche!
— Кики! Катишь! Вернись, моя любовь! О, мой Бог, они её забрали! Робер, они увезли мою Катишь!

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

bkol, мерси за проду!

_________________

Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.

мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать

Точно, я неправильно перевела, и даже не обратила внимание.
По французски Andruet (устар.форма, примерно в описываемые времена использовалась) окончание не произносится. Хотя это сейчас не произносится, а в то время может и читалось. Я не сильна во французском

Спасибо!

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

та не важно, насколько достоверно. важно, что по-русски звучит!
мне, правда, понравилось ))

_________________

Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.

мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать

Так всё интересно: и прошлое во снах, и действительность.

Спасибо за комментарий).

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Глава 6.

Катя сидела за своим рабочим столом и перечитывала открытку, которую оставил Андрей. Вчера она к ней не притронулась, уж очень совпало её появление и возвращение Малиновского, и Катя спрятала её подальше в стол не читая. А сегодня утром, взглянув на осунувшегося и явно не выспавшегося Жданова, решилась.
«Никогда не жалел, что не умею читать чужие мысли. Что с тобой происходит, Катя? Мне кажется, ты исчезаешь и ускользаешь, отдаляешься от меня с каждой минутой. Стена, разделяющая нас, становится всё больше и толще. Мы потеряли с тобой одну ночь, но у меня ощущение, что потерян год. Неужели тебе не грустно от этого? Я не сплю и много думаю о тебе, и надеюсь, что мы снова будем вместе. Не отталкивай меня, прошу. Я очень по тебе скучаю. Твой А.»
Эта открытка звучала совершенно иным образом, она была живая и за ней явно стоял сам Андрей. И, похоже, ночные кошмары, измучившие его, не прекращались. Так как она считала, что одна из причин этих снов нахождение «НикаМоды» в их с Зорькиным руках, то она решила сгладить эту проблему.

Коля приехал в «Zimaletto» к одиннадцати утра, предварительно подбив все цифры в документах по «НикаМоде».
— Андрей Палыч, — заглянула в его кабинет Пушкарёва со стороны приёмной. Надо же, погруженный в собственные переживания он и не заметил, как она выходила из своей каморки.
— Да, Катенька, — ответил Андрей, рассматривая свою помощницу, которая впервые за несколько дней не прятала взгляд.
— Там приехал Коля, Николай Зорькин, он привёз отчёт по «НикаМоде». Мы готовы всё показать и отчитаться по деятельности компании Вам и Роману Дмитричу, — выпалила Катя на одном дыхании. Андрей выскочил из-за стола.
— Катя, зачем?! Я Вам полностью доверяю. Да и появление Николая в «Zimaletto» опасно, все могут узнать про подставную компанию.
— Андрей Палыч, все, итак, могут узнать об этом. Все, кто читает журнал «Экономический вестник», — парировала Катя. — Да не волнуйтесь Вы так, мало ли кто к Вам пришёл, может очередной поставщик.
Коля в кашемировом пальто, надетом поверх дорогого и хорошо сидящего костюма, стоял в приёмной и беззастенчиво разглядывал Викторию. Вчера, когда Катя извиняющимся тоном отказалась от совместной поездки по магазинам, Коля решился пуститься в самостоятельное плавание. И у него это отлично получилось.
— Николай, проходите, пожалуйста, — вернулась из кабинета президента Катя и повела его в конференц-зал, — Андрей Павлович сейчас подойдёт.
И уже, когда за ними закрылась дверь, шёпотом добавила: — Не сверни шею, Зорькин.
— Мне кажется, Пушкарёва, я ей понравился, — доверительно повернулся к подруге Коля, — она меня так разглядывала.
— Она просто на ходу подсчитывала стоимость твоего прикида, эх ты, Колька. Ну неужели мой пример тебе не показателен?
— Ну ладно, ладно. Как я хоть выгляжу? — Зорькин скинул пальто и повертелся вокруг себя.
— Вижу, что постарался, молодец, — с улыбкой похвалила его Катя.
— Ну, а тебе, когда пойдём апгрейд делать?
Но Катя ответить не успела, дверь открылась и в конференц-зал зашли немного растерянные от незапланированного визита Жданов и Малиновский.
— Добрый день, Андрей Павлович, — протянул Николай руку Жданову, тот на рукопожатие ответил, но оглядел гостя недовольным взглядом. Он ожидал увидеть паренька с кухни, и для него было удивительно появление друга Кати в строгом костюме.
Роман кивком поздоровался с Зорькиным, всем своим настороженным видом показывая, насколько ему не нравится этот сюрприз с отчётом.
Как ни странно, но обстановку разрядила Клочкова. Она всё утро оплакивала свой красный спортивный автомобиль и, сделав в уме некоторые подсчёты относительно внешнего вида нового посетителя, решила брать того тёплым.
— Чай или кофе? — с широкой улыбкой вошла она в конференц-зал, призывно покачивая бёдрами и глядя прямо на Николая.
— Вика, тебя никто не звал, — буркнул Жданов, — но раз уж ты пришла, то принеси всем кофе. Горячий.
Виктория вышла, и все сели за стол, сгруппировавшись по обе стороны.
Коля открыл папку с отчётом и передал Жданову и Малиновскому, которые, переглянувшись, начали просматривать отчёт. Суммы заработанных на бирже денег были значительны, нет, они были очень значительны и, на фоне затрат этой маленькой, но шустрой фирмы, выглядели ошеломляюще.
Жданов и Малиновский переглянулись ещё раз.
— Катенька, поясните, откуда такие цифры? — спросил Андрей.
— А эти суммы заработал Коля, играя на бирже. Впрочем, он всё сам сейчас расскажет.
Зорькин приосанился и, переворачивая листы отчёта, принялся занимательно рассказывать о том, как и за счёт чего функционирует «НикаМода». Андрей, слушая его, наблюдал за переменами в его внешнем облике и интонациях. Он сейчас остро напоминал ему Катю, которая, будучи несколько неуклюжей и робкой, кардинально преображалась, когда дело касалось цифр. Он бросил на неё взгляд: она сидела, не вникая в слова друга, погруженная в свои, по всей видимости довольно неприятные мысли. На лбу у его помощницы залегла складка, и Андрей с трудом подавил желание протянуть руку и разгладить её. В кабинете президента зазвонил телефон, Катя выскочила из конференц-зала, оставив мужчин одних.
— А скажите-ка нам, любезный Николай, чем вызван такой внезапный порыв предоставить отчёт по «НикаМоде»? Уж очень подозрительно всё выглядит, — не удержался Малиновский.
— А вам, я смотрю, всё кажется подозрительным, да? Мы с Катей работали самостоятельно спокойно — подозрительно, пришли отчитались — тоже, — сердито буркнул Коля.
— А разве мы как-то демонстрировали свои сомнения в вашей деятельности? — удивился Роман.
— А разве нет? — ответил вопросом на вопрос Зорькин, глядя исподлобья и с вызовом.
Жданов с Малиновским переглянулись одинаково встревоженными взглядами: неужели эти очкарики что-то знают?
В это время в конференц-зал вошла припозднившаяся Клочкова с подносом. Проходя мимо Зорькина, она задела его бедром и, широко улыбаясь, поставила перед ним чашку с кофе. Николай забыл всё на свете, и зачем он появился в офисе и про Катю.
— Вика, кофе снова холодный! Когда ты хоть его варить научишься! — заорал на неё Жданов, сделав глоток из своей чашки.
— Андрей, — гордо подняла голову Вика, — нас в МГИМО кофе варить не учили.
— Господи, Вика, да у тебя учёба закончилась раньше, чем началась, — застонал Жданов, — может ты уже найдёшь себе новую работу? А я дам тебе самые лучшие рекомендации.
Обиженная Виктория выскочила из конференц-зала, оставив Зорькина в состоянии влюблённого дурмана.

Александр Юрьевич Воропаев походкой хозяина жизни вошёл в здание компании «Zimaletto». После последней коллекции, выпущенной под руководством Жданова, которая, как ни странно, имела успех, Воропаев прекратил ежеминутно интересоваться делами компании. Нет, у него не пропало желание возглавить «Zimaletto», просто он решил спокойно дождаться совета директоров. Да и влиять на состояние дел ему на данный момент было не через кого. Финансами заправляла эта серая мышка Пушкарёва, Клочкова оказалась непроходимой тупицей, а Кира просто влюблённая глупышка, живущая своей свадьбой. К тому же он ждал, терпеливо ждал, когда Андрей совершит ошибку. А в том, что ошибка будет, он был уверен. Хотя, пока его прикрывает Пушкарёва, к Андрею сложно подкопаться, но ничего, кто умеет ждать, тот получает всё. И может при правильной игре, у него получится не только заполучить управление компанией, но и оставить Пушкарёву при себе. Судя по тому, что он знал о ней, её профессионализм был довольно высок, а потенциал обширен. К тому же за эти полгода она прекрасно изучила компанию изнутри, так что она бы ему очень даже пригодилась.
В баре на президентском этаже Александр застал Викторию, ждущую кофе. Удержаться от колкости он не смог, ему всегда поднимала настроение возможность самоутвердиться за счёт нижестоящих на иерархической лестнице. Впрочем, тратить на неё много времени он не стал, его ждали дела.
Кабинет президента пустовал, лишь из каморки раздавался голос помощницы, которая подтверждала какую-то деловую встречу. Обрадовавшись выпавшему шансу пообщаться с ней наедине, узнать о состоянии дел в компании и потрепать ей нервы, Александр зашёл в её кабинет и прикрыл дверь. В прошлую их беседу в каморке Катерина очень растерялась от его давления, даже испугалась его настойчивого внимания и уставилась на него своими огромными глазами. Красивые, кстати, глаза, если бы она их ещё не прятала за этими старомодными очками.
— Екатерина Валерьевна, ну здравствуйте, — он дождался, пока она положит трубку, и подошёл вплотную к её столу, взяв в руки со стола первую попавшуюся папку с документами и заглянув туда.
— Здравствуйте, Александр Юрьевич, — в этот раз девушка даже не вздрогнула при его появлении, а жаль, ему нравилось, когда его боялись или остерегались.
— Я зашёл попросить показать мне отчёт о состоянии дел в компании.
— Отчёт ещё не готов, боюсь, что изучить его Вы сможете только на совете директоров вместе со всеми, — сухо ответила Катя.
— Да? — он бегло пробежался взглядом по документу, по-видимому, это был отчёт по продажам — судя по цифрам, коллекция действительно расходилась хорошо.
Воропаев Кате был неприятен, он её пугал. Нет, это не был обычный страх, просто она понимала, что для достижения своих целей этот мужчина пойдёт на всё. И в отличие от Жданова и Малиновского, он готов не только на ложь и интриги, но и на злоупотребление силой. Наверняка, если бы Александру взбрело в голову расположить её к себе, он бы не стал расшаркиваться, тратить время на открытки и пылкие признания, а был бы прямолинеен. Зажал бы где-то в углу, и… Хотя нет, в этом её невзрачном виде, он бы на это не пошёл.
Воропаев наблюдал, как на лице Пушкарёвой отражается ход её мыслей, отстранённость и хмурость сменились ироничной и слегка грустной улыбкой.
— А скажите-ка мне, Катя, Вы всё ещё не передумали? — он отложил папку на стол и наклонился поближе к девушке. — Всё также верны своему благоверному?
На лице Кати мелькнули испуг и недопонимание, и он пояснил: — Я о Вашем начальнике, о Жданове. Или он уже успел совершить какой-нибудь опрометчивый поступок и поколебать Вашу преданность?
Осознав, что речь не идёт о личных взаимоотношениях между нею и Андреем, она взяла себя в руки, и взгляд снова стал серьёзным и упрямым.
— Александр Юрьевич, не Вы брали меня на работу, а Андрей Павлович. Я являюсь его помощницей и не понимаю, почему Вас удивляет что я придерживаюсь корпоративной этики и храню корпоративную тайну? Я следую должностной инструкции, вот и всё.
— О, да ради Бога, сколько пафоса в Ваших словах! В современном мире бизнеса вполне нормально менять работодателя. Вы же не собираетесь здесь работать до скончания веков? С Вашим потенциалом и знаниями это просто неразумно, — убеждал её Александр.
Катя встала, взяла папки и стала расставлять их на стеллаж. От его слов ей стало волнительно, ведь он был в чём-то прав, оставаться в «Zimaletto» скоро станет бессмысленно. Для чего? Чтобы продолжать готовить липовые отчёты? Смотреть как поженятся Кира с Андреем? Прикрывать его похождения с моделями уже от жены?
— Вы правы, Александр Юрьевич, через какое-то время мне придётся сменить работодателя.
Услышав от неё позитивный отклик в свою сторону, Александр продолжил давить:
— Вот, Вы уже тоже задумались о будущем. А я Вам предлагаю — переходите работать ко мне. У меня новый интересный проект и мне нужны здравомыслящие сотрудники.
— Как, Вы решились открыть птицефабрику? Нет? А как же тогда моя отталкивающая внешность? Я же распугаю всех Ваших партнёров и клиентов.
— Ох, как Вы заговорили, Катенька, — усмехнулся Воропаев, подходя к ней и беря её за руку. — У меня немного другие клиенты и партнёры, я же не Жданов и за юбками как он не волочусь. А Вам всего лишь нужен хороший стилист и немного денег. Так что Вы подумайте, пока я предлагаю сотрудничество.
— Хорошо, — быстро согласилась Катя, вынимая свою руку, его прикосновение было очень неприятным, её обдало холодом и в сердце поселился непонятный ужас.
По-видимому, Воропаев почувствовал её неприязнь, он усмехнулся и пошёл к выходу. Открыв дверь, он обернулся и напоследок добавил:
— Я всегда добиваюсь своего, сейчас я предлагаю дружить, но скоро мне это будет не нужно, и мы можем стать врагами.
Не прощаясь, он пересёк кабинет президента и вышел в приёмную. Он торопился к сестре, пригласить её на презентацию своего нового проекта.
А Катя заторможенно смотрела ему в след несколько минут, отгоняя нехорошее предчувствие и подступающий приступ тошноты. Её взгляд упал на часы в президентском кабинете, и она поспешила в конференц-зал, вспомнив об оставленных ею мужчинах.

Катя стояла перед зеркалом, и в отражении на неё смотрела красиво одетая девушка с опухшими от слёз глазами и безжизненным взглядом.
Она была одета в великолепное коралловое платье, цветом отдавая дань югу страны, который являлся её родиной. Платье было расшито золотыми узорами, что выдавало праздничный наряд. Из-за плотного корсета ей было тяжело дышать, а её и без того тонкая талия выглядела на фоне пышной юбки былинкой. Девушка провела рукой по широкому и тонкому кружеву, декорировавшему область декольте, довольно приличного и сшитого в соответствии с модой, принесённой последней фавориткой короля. Сзади швея подкалывала что-то на юбке, доводя до совершенства свадебный наряд. Дверь открылась и в комнату вошла её maman.
— Кики, дорогая моя, ты прекрасна! О если бы только твой papa смог завтра вести тебя к алтарю, — женщина не удержалась, от умиления в её глазах заблестели слёзы. Чтобы как-то отвлечься, она оглядела наряд дочери со всех сторон и на что-то указала швее. После подошла к кушетке и взяла в руки длинную фату, чтобы рассмотреть поближе.
Кики, решив, что это её шанс, обратилась к матери:
— Матушка, скажите мне, ведь Вы же любили papa?
— Да, я его любила, — согласилась графиня Турнон де Мейрес, и отбросив фату в сторону, повернулась к дочери. — И ты тоже полюбишь своего супруга, Michou, он порядочный человек, и ты ему очень нравишься. До моего замужества я виделась с твоим отцом всего несколько раз, но как только заветные слова во время церемонии прозвучали, я вверила свою судьбу в его руки.
— О, матушка, но ведь Ваше сердце было свободно, — по щекам девушки снова потекли слёзы. Графиня взглянула на швею и, сославшись на то, что её дочь устала, попросила сделать перерыв в примерке. Понятливая женщина вышла из комнаты, оставив их вдвоём. Элиабель подошла к дочери и тихо, но твёрдо попыталась воззвать к её строгому воспитанию:
— О, Кики, ты всё ещё не забыла того очаровательного молодого человека. Но всё пройдёт, поверь мне, завтра ты обменяешься клятвами с Michou и тебе станет легче.
— Матушка, ну я же знаю, что Andruet приезжал сюда в это поместье, в эту крепость, принадлежащую Вашей кузине du Tillet. Вы же отказали ему. Ну за что Вы так жестоки ко мне, — девушка бросилась на кушетку и уткнулась в расшитую серебром подушку.
— Кики, — Элиабель Турнон де Мейрес почувствовала укол в сердце. Будучи женщиной доброй и удачно выданной замуж, она желала своей дочери счастья, но понимала это слово по-своему, и как и многие другие, считала своё мнение единственно верным. — Неужели ты думаешь, что я враг тебе? Нет, моя дорогая, я желаю тебе счастья. Пойми, отец Andruet никогда не одобрит вашей свадьбы, что бы его сын не говорил. Они занимают слишком высокое положение в стране и очень приближены к королю. А если он всё же решится взять тебя в жёны, то тебе придётся столкнуться с высокомерием его окружения. Милая, зачем тебе всё это? Высший свет — это склоки, интриги, соперничество за внимание короля. А наш король любит красивых женщин. А вдруг, если ты попадёшься ему на глаза, и он захочет сделать тебя своей фавориткой? Тогда о спокойной жизни можно будет забыть.
— О, maman, Andruet не такой, он очень добрый, отважный, благородный ему совершенно не важно находиться при дворе, — девушка, почувствовав расположение матери, стала отстаивать свои чувства и свою любовь. — Он не предаст меня, я знаю.
— Моя дорогая, — графиня наклонилась и погладила дочь по голове, — его заставят обстоятельства. Отдохни, мы вечером ещё поговорим с тобой.
Она помогла снять дочери верхнее нарядное платье и взяла его с собой для швеи. А Кики осталась одна, устроившись поудобнее на кушетке, она задумалась над словами матери. Вот уже почти полгода они жили здесь, на севере страны в этом замке La Bussière, в дне пути от Парижа. Всё это время ей готовили приданое, шили наряды, вопрос с её замужеством был окончательно решён в пользу Michou du Tillet. Как же Кики здесь всё не нравилось! Сырость, серость, отсутствие красок и недостаток солнца, ветер и хмарь. Её лишили привычных стен и подруг, даже няньку оставили дома. К ней приставили местную девушку, которая была доброжелательной и исполнительной, но чужой. Впрочем, она была расположена к новой госпоже, и именно через неё Кики получила письмо от Andruet, в котором он сообщал о своём приезде и разговоре с её maman. Но это было два месяца назад и вот уже январь, самая свадебная пора во Франции, на завтра назначен день её свадебной процессии, а новостей всё нет…
Катя открыла глаза, выходя из гипнотического состояния. Она лежала на диване в кабинете Владислава и медленно приходила в себя.
— Как Вы себя чувствуете, Катя? — заботливо поинтересовался гипнолог.
— Хорошо, — Катя рывком села и посмотрела на него. — Почему мы прервали сеанс? Мы так медленно движемся вперёд.
— Уже поздно, и Вы устали. Мы продолжим завтра.
— Как же долго! Для чего мы так подробно всё смотрим?
— Ваше подсознание само регулирует последовательность и необходимые эпизоды той жизни. А мы с Вами лишь следуем за ним. Пройдя всю ту жизнь, мы подойдём к её концу, осуществим переход в так называемый «мир душ», и там уже Вы получите ответы на вопросы о нынешнем воплощении, — Владислав встал, налил воды в стакан с заготовленными дольками лимона и листиками мяты, немного всё перемешал и подал девушке. — Пейте, Вам нужно взбодрить свой организм.
Катя с неохотой сделала первый глоток и с жадностью осушила весь стакан.
— Спасибо, мне действительно стало лучше, — она поставила стакан на стол и благодарно улыбнулась.
— Вот и хорошо, — кивнул гипнолог. — Вы успеваете прослушивать запись между сеансами?
— К сожалению, нет. Утром я бегу на работу, вечером прихожу к Вам. Но я всё очень отчётливо помню, ночью во время сна я вижу повторение эпизодов с небольшими дополнениями.
— А как Вы себя чувствуете на работе? Когда приходится общаться с Андреем, Романом?
— Я вполне могу с ними общаться, сегодня меня уже почти не беспокоило ни чувство обиды, ни злости.
— Замечательно, значит мы движемся в правильном направлении, — удовлетворенно кивнул Владислав и встал проводить девушку домой.
Катя оделась, обулась, попрощалась и спустилась вниз, её там ожидало такси. Сегодняшний день был очень странным и нелепым, каковой была и она. По всей видимости, появление Зорькина с отчётом в компании не привело к желаемому результату, а породило новые сомнения и подозрения у Жданова с Малиновским. Сначала Андрей стал настаивать на их с ней совместном обеде, но деловая встреча с Полянским помешала его планам. В обед Катя с девочками из женсовета отправились в небольшое кафе, в соседнем квартале, отпраздновать беременность Татьяны. За весёлыми разговорами и воспоминаниями тех, кто уже имел детей, обед прошёл легко и отвлёк её от тревожных мыслей. Остаток дня Катя провела в полном погружении в работу, она торопилась выполнить запланированный на сегодня объём, так как вечером хотела зайти в торговый центр по адресу, рекомендованному Юлианой, и сделать необходимые покупки. Её планам помешал Андрей со своей напористостью непременно поужинать и всё обсудить. Что именно «всё» он сам толком не смог ей объяснить, как, впрочем, наверняка не мог и себе. Решив, что ничего плохого в обычном ужине нет, Катя согласилась с лёгким сердцем. На неё положительно влияли сеансы гипноза, они стёрли появившееся было в её голове желание мщения, заменив его желанием понять и принять, в первую очередь, себя. В конце концов, что она может добиться при помощи мести? Сделать больно своему любимому человеку? А что это принесёт лично ей, Кате? Ничего, ровным счётом ничего, кроме переживаний за переживания Андрея. На самом деле, она желала быть счастливой самой по себе, и именно над этим она и планировала работать. Но подслушанный случайно разговор Андрея с Романом, в котором они обсуждали, куда её повести, подействовал как ушат холодной воды. Катя взбрыкнула и потребовала отвести её в «Лиссабон». «В «Лиссабон» или домой!» Она рассчитывала, что Андрей постесняется и откажется от ужина, но нет, он её удивил и привёз в этот вычурный пафосный ресторан.
— Проходите, присаживайтесь, — провёл их официант за центральный столик около камина и сцены.
Катя с невозмутимым видом заняла своё место, стараясь не замечать обращённых на них любопытных взглядов Ждановских знакомых. Она уже начала жалеть о своём упрямстве. Официант выдал им меню и достал зажигалку из кармана с намерением зажечь свечу, стоящую на столе.
— Не нужно, — отказался Андрей, — у меня с детства фобия, боюсь открытого огня.
— Бывает, — согласилась Катя, — может ещё и камин попросим погасить?
— Нет, он мне не мешает, — буркнул Андрей, понимая, как глупо выглядит. Они заказали напитки и как только официант отошёл, Андрей обратился к девушке:
— Мне и в самом деле неприятен огонь свечи, как и запах дыма и воска.
Катя внимательно посмотрела на Андрея и решила, что он не притворяется. Вспомнив их последнюю ночь, она участливо поинтересовалась:
— Вам всё ещё снится пожар?
— Нет, как ни удивительно, но каждую ночь я вижу разные сны, а вот запах дыма меня периодически настигает. К тому же я с трудом засыпаю и по нескольку раз просыпаюсь по ночам. Мне снятся кошмары.
— Мне очень жаль, — огорчилась Катя, Андрей и в самом деле выглядел очень уставшим.
— А помните, Вы как-то предлагали мне подушечки с лавандой? — неожиданно для обоих после небольшой паузы спросил Андрей.
— Помню, — кивнула девушка. — Но Вы решили поберечь интересы Киры Юрьевны.
— Кира Юрьевна… Я сегодня не хочу говорить о ней и её интересах. Почему так происходит, что я должен думать об интересах и желаниях каждого, а моё личное мнение и переживания никого не волнуют? — обиженно спросил он.
— Хорошо, я принесу Вам лаванду, завтра и принесу, — успокоительно заверила его девушка. — У меня дома хранится достаточный запас сухих цветов, я люблю её запах, он меня всегда успокаивает. Когда-нибудь я непременно поеду в Прованс летом полюбоваться на оттенки этих цветов. Я и во Францию влюбилась из-за лаванды, я понимаю, это звучит смешно, но, когда я была ребёнком, я увидела красивые фотографии лавандовых полей и на их фоне старинные замки. А потом, папе дали путёвку в Крым, и мы поехали всей семьёй. Ему и до этого предлагали отправить меня в лагерь, но он отказывался. Я была поздним по тем временам ребёнком и меня одну никуда не пускали. Так вот, когда мы поехали в Алупку, это Бахчисарайский район, папины друзья-сослуживцы, переведённые в Севастополь, взяли нас на прогулку в горы. Вот там я увидела эти прекрасные растения, но окончательно меня покорил их запах. Живые цветы в лугах пахнут неповторимо, они обладают лёгкостью, свежестью и приносят умиротворение.
Сейчас, когда Катя рассказывала об этом растении, её глаза лучились любовью и теплом, которых так не хватало Андрею в последнее время. Он бы не смог назвать её невзрачной серой мышью, в эти мгновения она была прекрасна, и он видел её настоящую, какой она была с ним наедине в их ночи.
Официант принёс апельсиновый свежевыжатый сок для Кати и бокал с виски для Андрея. Оставив им меню для выбора блюд, он деликатно удалился в сторону.
— О чём Вы хотели со мной поговорить? — бокал виски и отголоски текста инструкции перевели Катю на деловой лад.
— Я хотел поговорить о Вас, вернее о нас, о тебе и обо мне, — начал Андрей.
Но поговорить им не дала появившаяся Елена Шестикова, этакая любительница закинуть статейку другую в издательства жёлтой прессы. Полностью проигнорировав спутницу Жданова, она стала вешаться на него, недвусмысленно предлагая перевести встречу в лёгкое свидание. Андрей довольно быстро от неё избавился, но у Кати совершенно пропало настроение вести беседу, она просто решила, что это всё бессмысленно. Попросив у Андрея телефон, она вышла в фойе и позвонила Владиславу, который согласился её принять у себя в такой поздний час.
— Ну что, Катенька, Валерий Сергеевич выпишет Вам сегодня 3 наряда вне очереди? — с улыбкой спросил у неё Андрей, когда она вернулась.
— Думаю, всё обойдётся гауптвахтой. Но, действительно, лучше его не злить. Давайте я отвечу на все Ваши вопросы и побегу.
— Куда? Мы же ещё не поужинали?
— В этом ресторане полно тех, кто с удовольствием составит Вам компанию. Я же немного не в формате и не подхожу ни Вам, ни этому заведению.
— Не понимаю Вас, Катя, Вы же сами предложили пойти сюда, — растерялся Андрей от её прямолинейности.
— Не знаю даже, что на меня нашло, — Катя нахмурила лоб и неожиданно для самой себя добавила: — Ах, да, вспомнила, я просто услышала, как Вы с Малиновским решали, куда стоит меня вывести. Признаюсь, меня это задело. Ну да ладно, было и прошло. Я пойду, Андрей Палыч.
Катя встала и направилась к выходу, даже не взглянув на замершего на месте, поражённого её откровенностью Андрея. Она спешила к психологу, уравновесить своё состояние и не скатиться до дешёвой мести.
А Андрей так и просидел весь вечер в одиночестве над бокалом виски, размышляя над водоворотом событий, затягивающих в свою пучину. Вся наигранная экспрессивность, несбалансированность и непоследовательность поступков и желаний завели его жизнь в тупик.

Он находился в этом отеле уже неделю и сейчас он делал то, что так хорошо умел и во сне, и в жизни. Он бокал за бокалом потягивал ароматный тягучий напиток и ждал новостей. Возможно, дневная действительность нашла своё отражение во сне, но он сидел в баре или точнее таверне при отеле, в стене около него горел камин. Несколько посетителей сидели за соседними столиками, кто-то ужинал, кто-то выпивал. Для полной картины не хватало живой музыки и песни Ирины Дубцовой — увы эпоха и страна не располагали.
— Dédé, мой друг, я всё уладил, — забежал как всегда жизнерадостный Робер. Он присел за столик и залпом выпил бокал вина. — Ну что ты пьёшь? Нужно взять коньяку.
Пока друг разбирался с напитками, Andruet грустил о трудных прошедших месяцах. После разговора с отцом, который наотрез отказался давать своё согласие на его брак с Catiche, он пребывал в отвратительном настроении. Его уныние сменялось надеждой, бездеятельность приходила на смену воодушевлению и активности. Когда он понял, что они с другом опоздали и его возлюбленную увезли готовить к выдаче замуж, но не за него, он впал в отчаяние. Он отказался наотрез от брака, организованного отцом. При этом старался выполнять все родительские поручения и осилил небольшое путешествие в Неаполь, куда отправил его отец в надежде развеяться. Но этого не произошло, даже южные красотки не вызывали в Andruet привычного жара. Набравшись храбрости и при поддержке Робера, он вымаливал у матери Кики отдать дочь за него, но madam Элиабель была женщиной умной, тонко разбиралась во всех дворовых хитросплетениях и без просительных бумаг от его отца выдала отказ.
— Давай выпьем, за успех нашего сомнительного, но такого романтичного мероприятия, — они выпили немного коньяку и Робер, сжалившись над тревожащимся другом, принялся рассказывать.
— Помнишь, эту девушку, Мари? Которая прислуживает у твоей Кики? — увидев понимание на лице друга, Робер продолжил: — Так вот, она прекрасна и сговорчива. Мне потребовалось совершенно малое количество времени, чтобы убедить её в моём внимании, и она сдалась. О, ты даже себе не представляешь как горяча она!
Огонь в глазах Робера говорил о том, что он находится на самом пике своего увлечения Мари, который обычно длился у него пару недель, но всегда сходил на нет, как только перед взором появлялась новая красотка.
— Так чем она согласилась помочь? — поторопил друга Andruet.
— Да, так она подтвердила, что твоя Кики ждёт тебя и всё также тебе предана. Её мать в общем-то не против счастья своей дочери с тобой, но понимает, что твой отец не даст согласия. В общем, думаю, она примет факт вашей свадьбы. Но, действовать придётся быстро, так как на завтра уже назначена её свадебная церемония с этим Michou.
— Я согласен, Робер, я на всё согласен, — глаза юноши зажглись надеждой. — Я согласен впасть в отцовскую немилость. Но скажи же, скорей, что ты придумал?
— Я уже договорился с одним монахом и завтра на рассвете он вас обвенчает в небольшой часовне в деревне около замка du Tillet.
— О, Робер, я знаю, ты меня совершенно не понимаешь и даже немного осуждаешь, но что же поделать, если я безумно полюбил её. О, как же мы будем с ней счастливы!
— Пойдём, мой друг, нам нужно успеть привести тебя в порядок, — Робер оставил несколько монет на столе, и они поднялись в комнату Dédè, искать подходящее одеяние.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

дождалась!!!
какой замечательный Лиссабон! какой шекспировский поворот сюжета! и как же хочется очередную проду!!!!

_________________

Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.

мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать

Спасибо за комментарий!)
Я постараюсь не задерживать, но совместить два рассказа (две темы) оказалось сложнее, чем я предполагала.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

Глава 7.

— Малиновский, она знает, она всё знает, ты понимаешь?! — бегал Жданов по кабинету вице-президента.
— Андрюх, да сядь ты и не мельтеши! — не сдержался Малиновский, уже пятнадцать минут выслушивающий хаотичный рассказ друга о вчерашнем вечере. Андрей сбросил пальто и сел в кресло. Малиновский заботливо протянул ему стакан воды: — На, выпей и давай всё подытожим.
Жданов сделал пару глотков воды, и устало откинулся на спинку кресла. Малиновский с задумчивым видом начал перечислять:
— Итак, Катя сама предложила поехать в «Лиссабон», потому что услышала наш с тобой разговор о выборе места. Обиделась, что вполне логично. Там она вышла поговорить по телефону, а когда вернулась, то сразу сбежала.
Андрей кивнул, и Роман продолжил:
— А кому она звонила?
— Домой, наверное, её же отец постоянно контролирует.
— А если нет? А может она звонила Зорькину? Или ещё кому.
— Кому, Ром? Мы же убедились, что у них с Зорькиным ничего нет.
— Хорошо, это опустим. Но с чего ты решил, что она всё знает? И что это всё?
— Всё, это про все наши с тобой подозрения, и про ухаживания за ней из-за «НикаМоды», — Жданов заговорил тише и подался к другу.
— Ты ещё скажи, что она читала инструкцию, — усмехнулся Малиновский. Андрей по инерции тоже улыбнулся, но через мгновение оба замерли, поражённые случайно вырвавшейся мыслью.
— Инструкция! — Жданов подскочил на месте и указал рукой на стол, на котором и нашёл пакет с инструкцией. — Я же и забыл о ней, и о подарках этих, и открытках!
— А что, что ты с ней сделал? — Малиновский тоже встал и уставился на стол.
— Порвал и выкинул. Я даже и не знаю, что там написано, пробежался глазами по первым строкам. А что, там было всё очень подробно?
— О, не просто подробно, а ещё и с юмором, — Роман слегка припомнил текст и уточнил: — С таким, знаешь, немного специфическим юмором.
— То есть, если Катя видела инструкцию… — лицо Андрея приобрело серый оттенок.
— Тогда нам крышка, — Малиновский схватился за голову, — она нас уничтожит.
— Малиновский, что ты там написал? Ты… ты оскорблял Катю? — Андрей подошёл и навис над другом.
— Я написал правду, ну немного приукрасил, — видя распалившегося Жданова, осторожно ответил Роман.
— Рома! Ну зачем, а?! Зачем?!
— Да я не для неё писал, а для тебя. Чтобы ты немного расслабился, посмеялся. И вообще, мы не знаем наверняка, читала ли она, — Малиновский сел на своё место.
— Хорошо, допустим, Катя не читала, тогда откуда она всё знает? — Андрей последовал примеру друга и сел за стол.
— Андрюх, — успокаивающим тоном сказал Малиновский, — мы знаем только то, что Пушкарёва слышала наш вчерашний разговор.
— Допустим, — кивнул Жданов, — а к чему тогда появление этого Зорькина с отчётом? Ты помнишь, как нам вчера не понравились его слова?
— Возможно, твоя Пушкарёва просто слышала какой-то предыдущий наш разговор. В общем, всё нужно сначала проверить. Понаблюдать. Правда времени совсем не остаётся, совет не за горами, а нам нужен отчёт. Правильный. Так что ты пойди, договорись насчёт него. Может, стоит открыточку написать? — он залез в стол и достал пару пустых экземпляров.
— Нет, Ром, не буду.
— Ну, смотри сам, — пожал тот плечами.
— Кира ещё эта! Как же мне всё надоело! — взвыл Жданов и пошёл в свой кабинет.

Всё утро Андрей вслушивался в Катин голос, пока она общалась с партнёрами. Голос был вполне себе живым и доброжелательным. Он всматривался в её лицо, пытаясь прочитать следы тревоги или обеспокоенности, которые могли бы выдать знание всей правды об их отношениях. Но Катя была любезна и спокойна, вполне себе привычная такая Екатерина Пушкарёва.
Ближе к двенадцати Кате позвонил Зорькин, Андрей особо не вслушивался в их разговор, но для себя отметил, что голос у неё стал более встревоженным под конец разговора.
Не в силах больше мучиться в догадках и терпеть расстояние, Андрей шагнул к ней в каморку и прикрыл дверь.
— Как наши дела, Катюш?
— Вы об отчёте? — она оторвала голову от бумаг и посмотрела на Андрея. — Я уже приступила к его подготовке.
Андрей взял табурет-лесенку, приставил к столу помощницы и сел на него.
— Нет, я не об отчёте, — он попытался взять её руку, но она мягко отодвинулась в сторону. — Нам так и не удалось вчера поговорить, Вы от меня сбежали.
— Да, у меня были дела, и я торопилась. К тому же я не вижу темы для беседы. Все рабочие вопросы мы прекрасно можем решить в офисе. За «НикаМоду» Коля вчера отчитался. Отчёт в разработке. Что-то ещё?
— Да, Вы меня избегаете.
— Нет, вернее это не совсем так. У Вас своя жизнь, друзья, невеста и свой круг общения. Я же случайность, возникшая по необходимости.
— Ваши слова звучат как-то неоднозначно и странно.
— Но и Ваше поведение отнюдь не прямолинейно.
Андрей подскочил, открыл дверь и вышел в свой кабинет, сделал там круг и забежал обратно. Подойдя к Катиному столу, он наклонился и навис над девушкой.
— Объясни мне, наконец, что происходит?! Ещё совсем недавно ты меня любила, вернее, говорила, что любишь, а сейчас избегаешь. Что произошло в эти дни? Что или кто повлияло на тебя? Или может те слова были ложью?!
Катя опустила глаза и сказала очень тихо: — Я не обманывала. Я никогда Вас не обманывала.
Услышав эти слова, Андрей выдохнул, осторожно обошёл стол и присел перед девушкой на корточках.
— Кать, я хочу, чтобы всё было как раньше, — он взял её руку и поцеловал запястье, — чтобы ты мне радовалась. Хочу видеть твою улыбку.
Катя широко распахнутыми глазами, выражающими безмерное удивление, смотрела на Андрея.
— Но зачем? Я не понимаю.
— Я люблю тебя, — он привстал с намерением поцеловать девушку, когда из его кабинета раздался резковатый голос.
— Андрей! Жданов, ты там? Выйди, пожалуйста, сюда, — судя по интонации, Кира готовилась к бою.
Катя дёрнулась, оттолкнула Андрея и развернулась на кресле к стене, от отчаяния закрыв лицо руками.
— Кать.., — Андрей растерялся и потянулся к ней.
— Идите, ну идите же, Вас зовёт невеста, — резковато ответила помощница, не оборачиваясь.
— Это ничего не значит… — попытался оправдаться Жданов.
— Андрей? Мне долго ждать? — поторапливала Кира.
Вздохнув, несчастный президент компании вышел в свой кабинет, прикрыв поплотнее дверь.
Чтобы остановить, готовые вот-вот политься слёзы, Катя по совету Юлианы сделала несколько глубоких вздохов.
«Зачем он так со мной поступает? — непонимающе спрашивала она себя. — Ему нужен был липовый отчёт, я согласилась и сейчас его готовлю. Они с Малиновскии волновались насчёт «НикаМоды», Коля отчитался. Что же ему ещё нужно? Зачем он меня так мучает?»
За дверью в кабинете президента шумела Кира, обвиняя жениха в том, что он проводит время со своей помощницей больше, чем с ней. Андрей ей что-то вяло отвечал, и Катя не выдержала. Натянув на лицо маску безразличия, она резко открыла дверь. На неё удивлённо устремились две пары глаз.
— Ой, — деланно прижала Катя руку к груди в обманно правдивом жесте, — а я Вас и не слышала.
Она медленно и степенно, прошла через весь кабинет и вышла в приёмную: присутствовать при скандалах руководства, обсуждающих свою личную жизнь, она больше не хотела.
Пройдя в холл, Катя обнаружила шушукающихся секретарей около ресепшн, судя по их возбуждённым лицам, обсуждаемая сплетня была грандиозной. Тропинкина попыталась позвать подругу поучаствовать, но она, сославшись на неотложные дела, пошла в сторону туалета. В проходе около копировального аппарата Катя столкнулась с Воропаевым.
— Катерина Валерьевна, и снова мы с Вами встретились, — ухмыльнулся Александр. — А может это судьба? Может, Вам следует перейти под моё крыло?
Сделав шаг в сторону, она ответила:
— Вы верите в судьбу? Неожиданно.
— Ну, Вы много чего обо мне не знаете.
— Вы правы, но того, что знаю, достаточно чтобы сделать определённые выводы.
Девушка обошла Воропаева и скрылась за дверью женского туалета.

Воропаев со смешком посмотрел ей вслед: «Ещё неизвестно, Катенька, вполне возможно, Вы скоро поменяете своё решение». Вчерашняя презентация его нового бизнес-плана была принята положительно, один из партнёров согласился участвовать в управлении новой компанией и вложить приличный процент первичного капитала. Так как Воропаев вовсе не хотел в будущем делить своё детище с кем-либо, он взял паузу и решил использовать на 80% свои средства. Личных свободных накоплений не хватало, подставляться с кредитами не хотелось, поэтому он принял окончательное решение забрать свои акции из «Zimaletto» и продать. Именно с этой новостью он зашёл к сестре. Никакой поддержки от Киры он не получил, что было ожидаемо, и готовился к тяжёлому разговору со Ждановым-старшим. Впрочем, вызволение акций было лишь частью необходимого. Ему нужны были профессионалы, неординарные, перспективные, не развращённые откатами. Ветров был нужный человечек, но уж больно ушлый и довольно ограниченный. Его Александр предпочитал использовать разово, особенно после фиаско в «Zimaletto». Воропаеву была нужна Пушкарёва — умная, живая, преданная, ответственная, смелая. А так как своей Пушкарёвой у него не было, и было непонятно, где таких искать, он решил брать Ждановскую.

Проточная вода своим журчанием и прохладой быстро привела Катю в чувство. Умывшись, она стояла и разглядывала себя в зеркало, облокотившись на раковину. Да, с таким внешним видом не в модном доме работать… Вот только как найти на всё время, если после работы она ходит к психологу? Возможно, сегодня стоит пропустить сеанс и посетить торговый центр? Или сбегать в обед и сменить хотя бы очки?
— Катя, — не успела она переступить президентский кабинет, как попала в руки его хозяина, — мы не закончили разговор. Ни Кирины слова ничего не значат, ни приглашения. Я обещал отменить свадьбу, и я это сделаю.
Катя отошла от Андрея на безопасное расстояние, позволяющее трезво мыслить, и обернулась.
— Вы уверены, что это стоит делать?
— Да, Катя, да! Как только пройдёт совет директоров, я всем всё объявлю.
В каморке зазвонил старенький, перемотанный изолентой мобильный телефон и Катя, ничего не сказав Андрею, поспешила ответить.
— Екатерина Валерьевна?
— Да, это я.
— Вас беспокоит администратор клиники «МастерДент». У Анатолия Викторовича появилось окно, сегодня в 14.00. Так как Вы встали в лист ожидания, я предлагаю Вам подъехать.
Катя бросила взгляд на часы, было только 12.50, почти обеденное время.
— Хорошо, я подъеду, здесь недалеко. Подскажите, пожалуйста, сколько времени займёт встреча?
— Так, у Вас только осмотр и консультация, верно?
— Да.
— Думаю, уложитесь в полчаса, но в любом случае на каждого пациента у доктора отводится час времени.
— Хорошо, спасибо. До свидания.
— Ждём Вас в 14.00.
Катя отложила телефон и задумалась, похоже, внешние обстоятельства снова вмешивались в её планы, впрочем, вопрос с зубами тоже был безотлагательный.
Услышав, что Катя собирается на какую-то встречу, Андрей возмутился. Что же это такое, на него она времени найти не может, а на свои личные вопросы — пожалуйста. В его голове пронеслись слова сомнения Малиновского о вчерашнем Катином звонке с его телефона. А действительно, домой ли она звонила?
Андрей вышел из кабинета и наткнулся на Клочкову, раскладывающую пасьянс на компьютере.
— Чёрт возьми, Вика, когда нужно тебя нет на месте, а когда не нужно, ты здесь ошиваешься! — спустил он пар и решил спрятаться в кабинете вице-президента.
Забежав к Малиновскому, он покачал головой на его немой вопрос и неистово стал просматривать исходящие вызовы. Ага, вот и незнакомый номер. Жданов мысленно выругался и нажал на кнопку вызова. Спустя несколько гудков ему ответил приятный мужской голос:
— Добрый день, Катерина. Что-то случилось? Вы хотите подтвердить сегодняшнюю встречу или отменить?
Андрей от неожиданности чуть не выронил телефон. Разозлившись, он буркнул первое, что пришло ему в голову:
— Добрый день. Екатерина Валерьевна просила передать, что сегодня она с Вами встретиться не сможет. Работы у неё много.
И, удовлетворившись мелкой местью, завершил разговор. Отшвырнув телефон в сторону, он сел на кресло напротив Романа:
— Нет, ну ты представляешь?! Она вчера всё-таки звонила не отцу!
— Она это Катя? — уточнил Малиновский.
— Да! Мне, значит, сегодня утверждала «Я Вас никогда не обманывала», — передразнил Андрей Катины интонации, — а сама ходит с какими-то мужиками!
— Да ты что? Наша тихоня оставила тебя вчера в ресторане и пошла на встречу с другим мужчиной? — отчего-то восхитился Роман.
— Да, представь себе. Мало того, она ещё и сегодня собиралась с ним встречаться.
— Собиралась?
— Ну ты же слышал, я отменил встречу.
Малиновский странно разглядывал своего друга, как будто видел впервые.
— Андрюх, ты насчёт откорректированного отчёта что-нибудь выяснил?
— Да, она уже к нему приступила.
— Ну и замечательно. Раз так, тогда забудь, забудь про неё, про её встречи с неизвестными людьми. Подумай лучше о своей свадьбе, о Кире. Тебе тоже есть с кем приятно провести вечер.
Андрей ничего не ответил, он вспомнил, что Катя подтвердила ещё какую-то встречу, и побежал в свой кабинет.

На улице было холодно и морозно в этот ранний час. Вдали, над рекой плыла небольшая туманная дымка, скупые солнечные зимние лучи пробивались из-за туч за горизонтом. Девушка, зябко куталась в чёрный утеплённый плащ с капюшоном, покрывающим голову. Рядом с ней в карете без опознавательных знаков сидела Мари, неожиданно ставшая единственной близкой подругой. Управлял каретой незнакомый молодой светловолосый мужчина, высокий, громогласный и жизнерадостный.
Через несколько минут карета остановилась, девушки переглянулись, но дверь открылась, и перед ними появилось довольное лицо мужчины.
— Мы на месте, мадемуазель, — Робер, кажется так его представила Мари, протянул руку и помог девушкам спуститься. Они оглянулись на стоящую перед ними небольшую часовню, освещаемую розоватым утренним светом. Мари подбадривающе сжала руку своей госпоже. Кики благодарно улыбнулась и, приказав себе быть смелой, сделала глубокий вдох и шагнула навстречу своему будущему.
В часовне всё уже было подготовлено к свадебной церемонии: стояли зажжённые свечи, да и, благодаря разожженному камину, было довольно тепло. Впереди, у алтаря стоял молодой человек и священнослужитель, одетый как подобает для торжественных церемоний.
— Пойдёмте, мадемуазель, я Вам помогу привести себя в порядок, — прошептала Мари и увела замершую девушку в небольшую келью.
Кики сбросила плащ и оказалась одетой в хорошенькое платье. Подбирая одеяние, она отказалась от тяжёлого роскошного свадебного наряда, да и предназначалось оно для другого, нелюбимого мужчины. Она выбрала своё любимое, бледно-розовое платье, с прикрытым декольте. Голову она покрыла длинной фатой, которая была необходима в силу традиций и подчёркивала невинность невесты. Мари расправила юбку, поправила причёску и вуаль.
— Желаю Вам счастья, мадемуазель, идите. Идите же, — слегка подтолкнула она онемевшую девушку.
Они прошли обратно, в центральную часть с алтарём.
— Позвольте, я заменю Вашего отца и проведу Вас к Вашему жениху, — предложил свою руку подошедший Робер. Кики кивнула, взяла его под руку и через несколько мгновений она уже была рядом с Andruet.
Увидев лицо любимого, Кики наконец-то испытала облегчение и радость.
— О, Катишь! — молодой человек поцеловал ей руку в знак приветствия, — Как же мне хотелось устроить для Вас пышную свадьбу, настоящее торжество.
— Мой родной, всё просто прекрасно, это самое лучшее и восхитительное бракосочетание, — улыбнулась Кики, — ведь я сочетаюсь с Вами.
Решив, что влюблённые обменялись необходимым количеством любезностей, монах прокашлялся, призывая к началу церемонии. Он уже было собрался читать псалтырь, как увидел закрытую дверь на улицу.
— Дверь, нужно открыть дверь, — он указал рукой в сторону входа. — Церемония будет считаться свершённой только при открытых дверях.
Это был всего лишь небольшой формализм, означающий, что любой посторонний человек мог быть свидетелем обетов и священных обрядов, дабы избежать предлога для расторжения брака.
Робер открыл двери и в часовню засквозил свежий утренний воздух.
Монах удовлетворённо кивнул и начал свадебный обряд.
После обмена клятвами, все покинули гостеприимную часовню. Была длинная дорога в один из замков, принадлежащих семье Andruet. Насколько поняла девушка из сумбурных объяснений супруга, это был его личный дом, и пусть она не переживает, и чувствует себя в нём полноправной хозяйкой. После приезда была небольшая трапеза и демонстрация владений. Насыщенный волнениями день подошёл к концу, оставив тревоги позади и открыв для молодых общую спальню. Кики росла в родительской и братской любви, имела подруг, но в силу излишней родительской опеки также обладала природной стыдливостью и правильным христианским воспитанием. С юности, как и многие девушки она жаждала любви, а встретив Andruet и отдав ему своё сердце, ждала того момента, когда сможет разделить с ним их общее чувство. Пережив страх потери, сомнения, разлуки, почти смирившись с неизбежностью, Кики, наконец-то, благодаря судьбе, оказалась в объятиях любимого. В этом ярком ослеплении счастья она со всей своей глубинной нежностью и доверием отдалась своему супругу.
Так и случилось, что в этот январский день Catherine-Antuanette Tournon de Meyres стала законной супругой Andruet-Philippe de Montmorency-Laval в небольшом Château de la Chasse.
Катя внезапно проснулась, её разбудил морозный воздух, ворвавшийся в открытую форточку. Она встала и пошла поплотнее закрыть окошко. За окном падал снег, и Катя, завернувшись в плед, забралась на подоконник и стала смотреть на игру снежинок.
Сон был очень позитивный, как и сегодняшний сеанс с Владиславом. Да, она снова в приоритет над внешним поставила внутреннее и вместо торгового центра пошла к психологу.
Когда в конце рабочего дня в офисе появилась Юлиана и занесла счета к ней в каморку, Катя обрадовалась и стала рассказывать о сеансах. Юлиана с интересом всё выслушала, а потом спросила, с чьего телефона она последний раз звонила Владиславу. Катя, не задумавшись, ответила, что воспользовалась телефоном Жданова, так как находилась с ним на деловой встрече.
Этот ответ развеял все сомнения Виноградовой и ответил на все вопросы, но лезть со своим знанием она к Кате не стала. Только рассказала, что сегодня днём Владиславу позвонил мужчина и сердито отменил запланированную на вечер встречу. Владислав предположил, что это тот самый мужчина, из-за которого все Катины проблемы, уж больно ревностно звучал голос.
Катя от этих слов покраснела, но своё смущение перевела в возмущение: «Да как он смеет? Мало того, что я решаю все рабочие вопросы, пишу необходимые ему отчёты, он ещё и моим личным временем распоряжается!» Это Ждановское вмешательство и побудило Катю не откладывать сеанс гипноза. Тут же созвонившись с Владиславом, она извинилась за дневной звонок и подтвердила встречу. Правда её немного удивил его ответ, психолог сказал, что наоборот, очень рад этому звонку, значит, их с Катей работа уже начала приносить плоды. Поблагодарив Юлиану, которая вызвалась подвезти Катю, она наскоро попрощалась со Ждановым и выскочила из кабинета.
Но больше всего её возмутила последняя выходка Андрея, когда оказалось, что он её поджидал у подъезда дома Владислава и попытался уговорить уехать с ним. Рассердившись, Катя прошмыгнула в салон подъехавшего такси, отправив Жданова к невесте.
Интересно, а куда это с ним? К нему домой или…

Андрей бежал по коридору за смеющейся босоногой девушкой в длинном светлом платье, внутри его всё клокотало от предвкушения, вспепоглощающего счастья, любви и нежности. Он нагнал её у двери в комнату и подхватил на руки, она доверчиво взяла его за шею, продолжая заливисто смеяться.
— Попалась, — улыбнулся мужчина и, забежав в спальню, опустил девушку на огромную высокую кровать. Сам склонился над ней и быстро поцеловал губы, останавливая её смех. Девушка провела по его волосам, обвела пальцем бровь, прошла по щеке и прикоснулась к губам. Мужчина поцеловал её руку и убрал прядь волос, мешающую окунуться в глубину её глаз. Обхватив ладонями лицо любимой, он принялся покрывать его короткими поцелуями, спускаясь всё ниже. Глаза, губы, шея, ложбинка между грудей. Его тело ныло от ожидания единения и обладания девушкой, он коснулся губами небольшой родинки на груди и спустился ниже. Вот уже две недели они были женаты, две недели, отбросив всё и всех, изучали друг друга и тонули в собственном счастье. С того самого момента, как он увидел её в той часовне, в прелестном скромном платье и услышал успокаивающий ласковый голос, Andruet пребывал в радостном состоянии и благодарил судьбу за расторопность друга.
С той их первой ночи на общей кровати, когда он, одаривая Кики любовью, взамен получил в той же мере нежность, благодарность и счастье, он в полной мере почувствовал себя супругом и продолжателем рода. Он ощутил неизведанную ранее ответственность и готовность быть защитником своей семьи перед людьми и Богом.
— Ах, душа моя, — выдохнул он, вдыхая уже ставший родным аромат лаванды и тела любимой, — какая же Вы хорошая! Как же хорошо Вас любить! Я обещаю
Вам, что буду таким, каким Вы хотите. Я буду о Вас всегда заботиться, о Вас и о нашей семье.
Услышав в ответ любовный и бессвязный шёпот супруги, он погрузился в чувственность и безграничную любовь.
Андрей проснулся от какого-то лёгкого щелчка и сел в кровати. Но всё было тихо и спокойно, свет был выключен, Кира спала, отвернувшись к стене, в комнате царила сонная тишина. Он прошёл на кухню выпить воды, вернулся и лёг, повернувшись к окну и наблюдая водоворот снежинок. Этот сон был таким приятным и тягучим, что совсем не хотелось возвращаться в реальность. Повседневность его тревожила и мучила, как его тревожила и мучила Катя. Он не пошёл с Малиновским на обед, а повёз свою помощницу на, как он предполагал, личную встречу. Это было удивительно, но Катя как-то усмехнулась и легко согласилась, предупредив, что пообедать не удастся. Оказалось, что он переживал напрасно. Очутившись в стоматологической клинике и вдохнув ненавистный с детства запах лекарств, Андрей почувствовал себя идиотом. Но делать ничего не оставалось, и он мужественно сидел на кожаном диванчике в приёмной, листал какой-то неинтересный журнал, смотрел какой-то непонятный фильм и пил кофе, услужливо приготовленный администратором. Катя отсутствовала целую вечность, как ему показалось, но вышла довольная и счастливая через 40 минут. Когда они сели в машину, она доверительно ему сообщила, что совсем скоро перестанет быть «Мисс Железные Зубы». Эти её слова явно несли какой-то подтекст, но вот какой он так и не понял. Только возмутился, что она себя не ценит и обзывает такими нехорошими словами. На что она ему ответила ошарашенным взглядом. Впрочем, он воспользовался моментом, перегнулся к ней и поцеловал. Невзирая на стоматологический привкус лекарств, это был очень сладкий поцелуй, от него внутри Андрея разлилось тепло и его окутал так давно не ощущаемый запах свежескошенной травы и лаванды.
А вот вечером его постигла неудача, Катя с ним ехать отказалась, а он так хотел понять, с кем она встречалась. Да и Кира стала возмущаться небольшой подушечке с лавандой, подаренной Катей, которую он попытался положить под свою подушку перед сном. Осмыслив прожитый день и волшебный сон, Андрей начал задрёмывать. И уже когда совсем засыпал, на краю сознания едва касаясь прошелестело воспоминание их с Катей ночи и маленькая родинка около её груди.

_________________
You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer

bkol, это прекрасно. мне очень нравится!

_________________

Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. (с) Voltaire.
Всё к лучшему в этом лучшем из миров. (с) Вольтер.

мой блог на форуме: мои фики, любимые фики, о сочинительстве и просто поболтать