|
В оставшиеся два месяца «случайно» Кате Андрей позволил себе позвонить еще два раза. Больше не решился. Боялся. А чего и сам не знал точно. Иногда приходила мысль, что с ума он все-таки не сошел, и все можно списать на совпадения: и друга Кольку, и папу - бывшего военного, недавно устроившегося на работу бухгалтером в какую-то фирму, и маму, которая печет такие вкусные пирожки, и даже фамилию Пушкарева… Но тем не менее, Андрей старался расспросить Катю по возможности обо всем: что любит, что не любит, куда ходит, чем занимается… Ведь это была такая возможность узнать лучше… Кого? Бывшую когда-то его Катю, которая еще на стала бывшей? И с каждым таким разговором он убеждался все больше – именно ее.
О себе самом Жданов старался ничего не рассказывать. Не хотел снова врать, но и правду говорить…Одно время Андрей увлекался фантастикой и очень хорошо помнил, что может произойти с реальностью всего лишь из-за одной маленькой бабочки. Себя он легким насекомым не считал, на мотылька явно не тянул. Если и был похож на крылатое существо, то скорее на слона, того что пошатался по посудной лавке, розового к тому же. Была у Кати мечта – он, и вот это мечта ее и растоптала. Эту Катю или нет… растоптал или еще растопчет…
И с этим тоже надо было что-то решать. Вдруг все правда, и эта та Катя, та которая еще девочка с косичками, нелюбимая им только пока. Придет она через год с небольшим в компанию по пошиву модной одежды «ЗимаЛетто», встретит его и влюбится с первого взгляда. А он, идиот, не будет ничего замечать, будет использовать ее в своих сомнительных схемах, приобщит к обману, а потом втянет в роман, который закончится адом для них обоих. На себя было плевать, он свой заслужил, а вот она… Может, остановить, уговорить? Как именно это сделать, он представлял себе плохо. Точнее, вообще не представлял. Да, и кроме того боялся эффекта той самой бабочки. Поэтому и старался Кате не очень запомнится, чтобы не оставить в ее жизни очередной не нужный никому, а возможно и опасный, след. Правда, для этого была еще одна причина - ревность. Да, это глупо звучит, но ревновал к самому себе. Бред. Его жизнь за последние три месяца превратилась в настоящий бред, и на самом деле, иногда казалось что самым реальным была надпись в собственном телефоне «номер не определен». Он так и звонил по этому неопределенному номеру, этой неопределенной Кате, но скоро его неопределенность закончится. Остался последний звонок. Послезавтра она уезжает – возвращается в Москву. Он остается, а она уезжает. Снова. И что ему делать?
"Как быть?" и "что делать?" - вопросы всех времен и народов. Для него уж точно. Только правильные ответы он находить так и не научился. Причем ни на трезвую голову, ни на пьяную. Приходу Малиновского Андрей даже обрадовался. Можно перестать думать, отвлечься на болтовню об очередной модельке… Как бы так только отвлечься, чтобы еще и на два следующих дня хватило? Потом можно будет с чистой совестью напиться. Хотя как раз пить и не хочется. И уже давно. Организму надоело, что разум пытается проблемы решать таким вот способом.
- Опять пьешь? – Ромка прошелся по кабинету и устроился рядом с Андреем на краю стола.
- Нет. Это первая, - продемонстрировал Жданов наполовину наполненный стакан, - Присоединишься?
- К трезвости с виски в руках? Нет. Это извращение.
Андрей кивнул. Малиновский явно хотел что-то спросить, но почему-то не решался.
- Что-то случилось? – поторопил его Жданов.
- Ты знаешь, я не хочу наступать на твою вечно больную мозоль, но мне почему-то кажется, что случилось что-то у тебя, - Малиновский помолчал и неохотно продолжил, - И дело опять в Пушкаревой, - заявил он.
- Дело?
- Дело - не дело, но с тобой в последнее время оно и творится, это самое недело. Может расскажешь что происходит?
Разговаривать с Малиновским о Кате не хотелось. Но надо отдать Ромке должное – у него всегда получалось найти выход из самой, казалось бы, безвыходной ситуации. Правда, иногда эти выходы оказывались такими…
- Я ей звоню, - ответил Андрей, рассматривая жидкость в своем стакане, и горестно вздохнул.
«Звоню?» То есть звонить звоню, но никто не отвечает или как?
- Не понял.
- Что?
- Звонишь… и? Она с тобой не разговаривает?
- Еще как разговаривает, - и Жданов рассмеялся каким-то странным, и Роману показалось, жутким смехом.
Что ему от этих разговоров совсем невесело было очевидно.
- Не звони, - предложил логичный выход из ситуации Малиновский.
Только это для него выход показался логичным, Жданов же в ответ посмотрел на него как на придурка. Потом устало кивнул.
- Скоро не буду…
- Ну вот и ладненько…
- Она уезжает в Москву.
Странность построения Ждановым фраз стала пугать Малиновского не на шутку. «Уезжает в Москву», а они сейчас со Ждановым где находятся?
- Ты хотел сказать приезжает? Ну и отлично, поговорите при личной встречи или не поговорите, в любом случае будет хоть какая-то определенность. Хотя по-моему, это определенность наступила уже давно. А тебя все никак не отпустит.
- Мозоль? – усмехнулся Андрей.
- Какая мозоль?
Жданов пожал плечами:
- Ну это ж ты мне начал про мозоли рассказывать.
- Ну извини, я не селен в анатомии и медицине. Мозоль, язва или что там у тебя.
Андрей машинально потер рукой грудь. И Ромка кивнул.
- Ах да, прости, сердечные раны.
Малиновский искренне не понимал, что это за раны такие. Долго не понимал. Помнил как однажды, уже после отъезда Пушкаревой, к нему пришла Воропаева и стала доказывать, что они, Кира с Андреем, должны быть вместе, потому что «всю жизнь, с детства любим друг друга». Ромка ей ничего не ответил, а про себя подумал: «Андрей всю жизнь точно любит, ее, Киру, и еще кучу девиц». Причем ничего ужасного в такого виде любви Ромка не видел. Сам любил также. И был абсолютно счастлив. Они оба со Ждановым были. А потом с Андреем что-то произошло. Что-то… Катя Пушкарева. Это было действительно что-то! Просто-таки стихийное бедствие в отдельно взятой компании! А также уме и сердце ее президента… Малиновский очень долго не хотел этого признавать, но в итоге пришлось: Катя – уникальный случай. Для Жданова уникальный. Понял это, когда год назад застал Жданова в кабинете пьяного вдрызг. Обычно если Андрей и напивался до такого свинского состояния, то делал это дома или в баре, ну никак не на работе.
- Ты чего? – спросил его тогда Малиновский.
А Жданов скривил губы в улыбке:
- С днем рождения, Малина! – с трудом выговорил он.
- С чьим?
- Догадайся, подлец, - потом головой покачал, отрицая собственные слова, - Хотя нет, Ромка, ты не подлец. Это все я…
Далее последовал Ждановский монолог на тему «какая же я скотина – обидел бедную маленькую невинную и прочее прочее прочее девочку». Вот тогда Ромка и поверил. Не в любовь, нет, а в неизлечимость Ждановской болезни.
Поэтому и удрученное, в последнее время, настроение друга он списал на обострение этой самой болезни. И как выяснилось, угадал. Только вот эти странности в поведении Андрея, его непонятные фразы…
- Ты ничего не понимаешь, - повторил, тем временем, Жданов.
- Так объясни. Она приедет. Это же хорошо?
- Она приехала четыре года назад.
- Что?
- Может, я спятил… - проговорил Андрей не столько обращаясь к Ромке сколько к самому себе, а потом начал нести тарабарщину.
Да, предыдущие монологи Жданова перед вот этим опусом отдыхали. Ему бы романы писать... фантастические. Раньше-то Ромка грешным делом думал, что эротические, потом что любовные, а теперь друг открыл для себя новый жанр. Или спятил…
- В прошлое?
- Да, звоню ей в прошлое. Вот смотри, - и Андрей протянул Ромке свой телефон, - Там в «исходящих».
«Номер не определен». Да, странная надпись. Глюк телефона? Бывает. Брак производственный. Можно на них в суд подать, потому что из-за этого брака у президента «ЗимаЛетто» поехала крыша. Но спорить с больными не стоит. Им надо поддакивать. Может, за одно удастся вывести их из подобного состояния. И Ромка решил попробовать:
- Но если ты звонишь ей в прошлое, то отговори ее.
- От чего?
- Скажи, Катенька, так мол и так, не за что в жизни не устраивайтесь на работу в компанию, которая называется «ЗимаЛетто», сидите себе в своем банке, или откуда она тогда к нам пришла, и не высовывайтесь. А то когда вы высовываетесь… - суровый взгляд друга заставил Ромку свернуть описания апокалипсиса, - В общем, всем будет лучше.
- Не пойдет.
- Почему?
- «И грянул гром» Брэдбери читал?
- Не помню. Но смысл по названию, кажется, понял. Хорошо. Другой вариант. Не звони ей больше…
Посмотрев внимательно на друга, понял предложение бесперспективно. Если бы Жданов мог не звонить, то остановился бы с первого раза.
- …Тогда пригласи на свидание, - предложил Малиновский, в итоге.
- У тебя нет четырехмерного мышления.
- Спасибо, что не отказал мне в наличии мышления вообще…
- Я не могу ее пригласить на свидание. Она вернется четыре года назад.
- А ты в этом уверен?
- Нет. Но совпадений слишком много, чтобы они были всего лишь совпадениями.
- Серьезно?! Знаешь такой город Чекалин? Он в Тульской области. Между прочим, один из самых маленьких городов России.
- Ни разу не слышал.
- Как ты думаешь какова вероятность того, что ты встретишься с ребенком женщины, которая родом из этого города?
Жданов пожал плечами.
- Я никогда не был в этом городе, так что ребенок…
- Какой же ты испорченный, Жданов. Я про вероятность, а не про твоих внебрачных детей. Так что? Вероятность невелика? Ну так вот. Моя мать родом оттуда. А ты со мной не только встретился…
- Ты издеваешься?
- Нет, просто говорю, что ничего невозможного в этом нет.
- То есть может, на самом деле, девушка Катя Пушкарева, которая учится…
- Да-да-да. Все это может быть.
- И поэтому ты предлагаешь пригласить ее на свидание?
- Не только поэтому. Пригласить на свидание ты можешь и ту Катю, которая действительно из прошлого. Что в этом такого? Ну не поверит - не придет. Или вообще забудет…
- А если придет?
_________________
Веди себя хорошо только тогда, когда это веселее, чем вести себя плохо! (с)
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
.
Спасибо всем пишущим! 
В общем, я такое не пишу 
Они могут 
