Прошу прощения, что в час по чайной ложке, но завтра обещаю еще
Исполнение 1. 2/?Когда Катя проснулась, они все еще ехали в Сказийск. Во всяком случае, Катя очень на это надеялась. Было бы обидно протащиться в такую даль, только чтобы обнаружить, что она приглянулась какому-нибудь маньяку, увидевшему ее фото где-то в интернете. Ну и что, что на всех Катиных фотографиях, выложенные в социальных сетях, у нее у самой вид как безумной психопатки? Маньякам же положено быть психами, а психи еще и не то выберут.
Вокруг была темнота, едва рассеиваемая впереди светом фар. Кажется, по обеим сторонам дороги был лес. Географию Катя, к своему стыду, знала плохо: в школе она банально зубрила ее, не вникая в суть, и теперь, вспоминая наспех прочитанную информацию об Урае, пыталась понять, должны здесь быть такие леса или нет. Так и не придя ни к какому выводу, Катя взглянула на Виноградову, сосредоточенно смотрящую вперед. Все происходящее казалось Кате нереальным, словно она видит какой-то запутанный сон и не может проснуться. Подумать только, меньше пяти дней назад она пила кофе в московском сквере и огорчалась несовершенству мира, а теперь уже едет чуть ли ни на край земли. У нее было такое ощущение, что вокруг нет ничего, кроме этой темноты и пустоты, никакого леса, никаких поселков, рек, дорог, что они едут по какому-то мистическому Ничто и так будет продолжаться вечно. При мысли об этом у Кати по спине побежали мурашки. Впрочем, уже через минуту это пугающее чувство исчезло, когда Юлиана, бросив на Катю быстрый взгляд, предупредила:
‒ Держитесь, Катя, сейчас будет ухабистый участок дороги.
«И это вы называете ухабистым?!» ‒ захотелось спросить Кате минут пять спустя, но она сдержалась. В основном потому что испугалась, что остатки невкусного самолетного обеда окажутся на приборной панели машины. Ее словно прокатили по американским горкам, потом прокрутили в стиральной машине и хорошенько отжали ‒ именно такое впечатление осталось у нее от «ухабистой» дороги.
‒ Ничего, теперь все будет хорошо, ‒ снова повеселела Юлиана.
Кате очень хотелось в это верить.
* * *
Катя не знала, чего ожидать от Сказийска, то ли запустения и бедности, обшарпанных домов, покосившихся заборов и общего настроения «привет из девяностых», то ли, напротив, показного богатства города, в который вкладывают деньги сильные мира сего, вроде нефтяников, газовщиков или, вот, фармацевтов. Рассмотреть как следует город в темноте было проблематично, но у Кати сложилось впечатление, что он скорее близок ко второму варианту: фонари вдоль дороги ярко горят, сама дорога даже отдаленно не похожа на ту ухабистую, а дома, кажется, стоят ровно.
‒ Надеюсь, вам здесь понравится, Катя, ‒ сказала Виноградова, заметив, как Катя смотрит по сторонам. ‒ До Москвы или даже до Урая нам далеко, но зато у нас здесь свежий воздух, тишина и спокойствие. Сказийск чудесный городок, его все любят и мало кто отсюда уезжает.
Улыбка Виноградовой оставалась по-прежнему доброжелательной, а в речи не было и намека на ложь, но почему-то Кате почудилась издевка при словах «чудесный городок». Как будто Виноградова сама в это не верила.
‒ Ночь вы переночуете у меня ‒ вы не против? Забыла вас предупредить, что заселиться в гостиницу можно будет только утром. По правде говоря, это не столько гостиница, сколько пансионат, совсем небольшой, но уютный. Постояльцев его хозяева обслуживают лично, но сейчас уже слишком поздно, не хочется их тревожить. Так вы не против?
‒ Н-нет, ‒ отозвалась Катя и для наглядности помотала головой.
Вообще-то она была очень даже против: незнакомый город, незнакомая женщина, кажущаяся все более и более подозрительной ситуация ‒ в таких условиях проводить ночь в чьем-то доме Кате хотелось меньше всего. Вот только выбора у нее не было. Да, все-таки воспитание отца-военного давало свои плоды: детям полагалось впитывать с молоком и любовью матери доверие к окружающему миру, а Катя впитала лишь предостережения отца о том, что верить надо в первую очередь своим родителям и себе, а остальным ‒ доверять, но проверять. А учитывая, сколько лжи Катя слышала с детства, было неудивительно, что ей везде мерещились мошенники. Хотя, возможно, у нее просто развилась паранойя и ей пора переселяться в желтый дом с мягкими стенами.
‒ Вот и отлично! ‒ просияла Виноградова. ‒ К тому же мы уже приехали.
Машина остановилась перед забором с широкими воротами, которые в ответ на сигнал брелка медленно открылись, и въехала внутрь. Дом Виноградовой оказался милым двухэтажным особнячком, не рублевского, конечно, размаха, но вполне достойным совладелицы фармацевтической фирмы, пусть и не очень большой. Только когда Катя вышла из машины, она вдруг вспомнила о том, что Сказийск был режимным городом.
‒ Юлиана Сем...
‒ Просто Юлиана, хорошо?
‒ Юлиана, а как же КПП и разрешение на въезд в город? Мы что, проехали незаконно?
Юлианна рассмеялась.
‒ Да нет, просто статус режимного города ‒ чистая формальность. Я уже и не помню, когда у нас убрали КПП. Здесь довольно дикие и глухие места, к нам мало кто заезжает просто так, по пути. Хотя мы все же стараемся соблюдать правила игры, поэтому я с утра схожу в полицию, пропусками у нас они занимаются, и скажу, что вы приехали, да к тому же еще до истечения указанного в пропуске времени. Только у меня к вам одна просьба, Катя: мне необходимо было получить разрешение на выезд из города, но я про это начисто забыла.
Странно, лжи в этом не было, но, судя по ее улыбке и лукавому блеску в глазах, она не забыла, а просто не сочла нужным это сделать.
‒ Если вас будут спрашивать, скажите, что доехали до Сказийска на попутке, а я вас встретила при въезде в город, хорошо? ‒ продолжила Юлиана. ‒ Вы меня очень обяжете.
‒ Скажу, ‒ стараясь, чтобы это прозвучало совсем уж обреченно, ответила Катя.
Отказать в этой просьбе у нее не было причин, тем более что она собиралась провести ночь в доме Юлианы. Может, она специально пригласила Катю к себе, чтобы она ее не выдала? «Шизофрения, как и было сказано», ‒ мысленно сказала Катя, чувствуя себя подозрительной идиоткой, и пошла в дом вслед за Юлианой.
* * *
Утром Катя проснулась от выставленного на телефоне будильника: в Москве она предпочитала жить по режиму и в будни просыпалась всегда в одно и то же время ‒ в восемь утра. Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится, а когда поняла, то обругала себя за недогадливость: разница с Москвой составляла здесь два часа, а значит, сейчас десять часов, нормальные люди в это время давно уже работают, а она все дрыхнет. И задерживает Юлиану. Стыдно-то как!
Однако когда Катя встала с кровати, то увидела, что на висевших на стене часах, на первый взгляд старинных, восемь утра.
‒ Вот до чего техника дошла, ‒ уважительно взглянув на свой телефон, надо полагать, автоматически переведший время, сказала Катя и пошла умываться, а затем искать Юлиану.
Та нашлась на кухне.
‒ Доброе утро, Катя. Как спалось?
‒ Отлично, спасибо.
‒ Рада слышать. Давайте завтракать. У меня чудесный чай, попробуйте. Вот, тосты, джем, варенье ‒ домашнее, клубничное, пальчики оближешь, ‒ ветчина. Сейчас поедим, и я отвезу вас в гостиницу. Или давайте оставайтесь у меня.
‒ Спасибо, но лучше в гостиницу, ‒ твердо отозвалась Катя.
Юлиана, казалось, была разочарована этим ответом, но настаивать не стала.
‒ Гостиница так гостиница. Потом я покажу вам город, а потом…
‒ На завод? ‒ предположила Катя.
‒ Завод? Нет-нет, завод у нас в другой области, он полностью автоматический, вам там нечего делать, ‒ махнула рукой Юлиана. ‒ А вот офис у нас здесь и все документы тоже, я вам их предоставлю. Но сначала я устрою вам экскурсию по городу и мы пообедаем в кафе «Бабушкины пирожки». Там чудесно готовят, и не только пирожки. А уж потом работа. Как вам такой план?
‒ Хороший план, ‒ вымучено улыбнулась Катя, у которой вдруг резко пропал аппетит.
Что-то во всем этом было не то, но она пока что не понимала, что именно…
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Может потому что я и тут с источником не знакома?.. Но сказка захватывает и интригует.
