Итак продолжаем хулиганить. Эта главка получилась не слишком веселой...
Но, обещаю, что в следующих повеселимся обязательно.
Исполнение 1. 2/...
- Да вы что, не понимаете, что такой отчет можно только на гранитной плите выдолбить?! И сверху два венка вот так бросить! - Роман активно замахал рукам, показывая, как именно нужно бросить венки, - потому что там сумма долга, как годы жизни…
- Столько не живут, Малиновский, - скукожившись от напряжения, простонал Андрей, - Катенька, мы же с вами договаривались.
- Андрей Палыч, я вам уже говорила, - тоном учительницы, повторяющей нерадивому ученику пройденный материал, ответила Пушкарева, - что липовый отчет можно составить только на основе реальных цифр. Я хотела, чтобы вы с ними ознакомились.
- И когда это случится, Катя? – не сумев сдержать эмоций, выкрикнул Андрей.
- Я вам точно не могу сказать…, - неопределенно подняв глаза к потолку, девушка на пару секунд задумалась, - думаю, оптимистичная версия будет готова ближе к вечеру.
- Да что вы говорите? – внезапно оживился Роман, - К вечеру? Вы так думаете? Ну, тогда, я с вашего разрешения, до вечера фикусом прикинусь, хорошо? Меня спросят: «Роман Дмитрич, что с вами?». А я только вот так вот стою, - растопырил веером пальчики на обеих руках мужчина, - и листьями шевелю. Катя вы, там, скажите, чтобы меня влажной тряпочкой протерли, хорошо?…
И жестами показал, где именно его надо протереть – от живота и вниз к главной достопримечательности дражайшей тушки.
- Я сама это сделаю, - интимно понизив голос, пообещала Пушкарева.
- Понимаете, Катенька, нам нужно освоить с Роман Дмитричем новые циферки…, - сделав многозначительную паузу, Андрей в очередной раз сорвался на крик, - два фикуса на совете директоров это чересчур!
- Я понимаю, конечно, - Катиному спокойствию мог бы позавидовать даже самый флегматичный бразильский удав.
- Что скажешь? – поняв, что в одиночку он вряд ли пробьется через это железобетонное Катино спокойствие, Андрей повернулся к Роману, - надо что-то делать, растение?
- А мое дело маленькое, – Малиновский врос ботинками в пол, и двигаться с места, похоже, вообще не собирался, - расти и радовать окружающих своей красотой. Вырабатывать кислород.
- Кошмар…, - подытожил Жданов.
- Совершенно с вами согласен, - как болванчик, кивнул Рома.
- Хорошо, Катенька, идите, работайте, - Андрей вяло махнул рукой в сторону коморки, - а мы с Роман Дмитричем пока почитаем…, и, что греха таить - порыдаем дуэтом над вашим нетленным произведением.
- Говори только за себя, - весело зашевелил пальчиками Малиновский, - настоящие фикусы, ну такие как я, никогда не плачут.
- Даже в этом на тебя нельзя положиться, - поник головой Жданов.
Как только за Катериной закрылась дверь коморки, Роман мгновенно перестал «валять дурака» и, подскочив к Жданову, ухватил того за пиджак и оттянул подальше от Катюшкиных «апартаментов».
- Это ты во всем виноват, - понизив голос до шепота, прошипел Малиновский на ухо Андрею.
- Я? – в немом недоумении вытаращил глаза мужчина.
- А кто, по-твоему? Пушкин? Или я? Я свою часть обязательств по нашему гениальному плану выполнил самым наилучшим образом – подарками снабжал, открытки сочинял, моральную поддержку оказывал, плюс еще все организационные моменты решал. А ты? Ты свою часть задания провалил. Причем самым бездарным образом.
- То есть, по-твоему, это я виноват, да? Знаешь, это уже становится какой-то аксиомой - всегда и во всем виноват Андрей Жданов! А ты тут вообще ни при чем?! Ни каким боком?!
- Да. Я тут ни при чем. Потому что, это не моей основной задачей было сделать Катеньку счастливой и влюбленной. Это ты должен был ее окрылить своей неземной любовью, ну или утомить своим страстным и безумным сексом. А ты не сделал ни того, ни другого. Иначе, мы бы с тобой сейчас тут не сидели, и головушки свои над тем, как нам из всего этого выпутаться… - потряс желтой папочкой Рома, - не ломали.
- Ну и что ты предлагаешь нам делать?- покосился на друга Жданов.
- Не нам, - хмыкнул Роман, - а тебе.
- Хорошо, - громко выдохнув, потер рукой лоб Андрей, - что ты предлагаешь МНЕ делать?
- Что, что?.. Исправлять все надо, - и кивнув головой на Катину коморку, с ухмылкой добавил, - причем немедленно…
Катя сидела, склонившись над своим столом, и пыталась как можно сильнее, закрыть уши ладонями. Но, несмотря на все ее усилия, голос Малиновского настойчиво продолжал бить мерзостью произнесенных слов прямо по барабанным перепонкам. Это было просто невыносимо! В последнее время с ее слухом начали твориться какие-то непонятные вещи, создавалось такое впечатление, что ее коморка перестала подчиняться старым добрым законам акустики и стала жить по своим собственным. Всё, о чем говорилось в кабинете президента, или даже в конференц-зале Катя слышала так, словно разговоры велись непосредственно в метре от нее. Будучи человеком образованным и технически продвинутым, Пушкарева паниковать не стала, а для начала, поискала ответ в Гугле. И нашла – оказалось, у нее, на лицо, все признаки гиперакузии или попросту – аномально острый слух. «Это все из-за нервов», - решила Катерина, - «Вот покончу со всем этим кошмаром, и слух придет в норму».
Обреченно вздохнув, Катерина отняла ладони от ушей – все равно это не помогало. На глаза, уже в который раз за день, навернулись слезы. Оно и не мудрено – ведь всю свою стойкость девушка только что растратила на далеко не самое приятное общение с «дорогим» начальником и его верным вице-бездельником. Пушкарева сняла очки и бросила их на стол, затем, вытерев рукавом глаза, посмотрела на монитор. На экране была открыта электронная версия реального отчета. Что-то показалось ей странным… даже очень…. С цифрами вроде все правильно – она два раза их перепроверила. Катя машинально стала перелистывать отчет, пытаясь найти причину непонятного беспокойства. Но с отчетом все было в порядке.
«Это все из-за нервов», - мысленно успокоила себя Пушкарева, - «Мне просто надо продолжать работать, и ни на что не обращать внимание». Девушка взяла в руки папку с документами отдела продаж, пролистала ее и, тут ее осенило…. Она ведь без очков!.. И при этом прекрасно видит.
- Ну, и как прикажешь мне все исправлять? – вопросительно посмотрел на товарища Жданов, - а еще лучше подскажи когда?
- Легко! – ухмыльнулся Малиновский, - Отвечаю на первый вопрос. Как – вино, конфеты, цветы, легкая романтическая музыка…, ну и самое главное – сеанс безудержной любви. А где… ну, можешь её опять ко мне отвезти. Разрешаю!
- Да ты, Малина, стратег…
- А-то! – гордо поднял подбородок Роман.
- Все продумал, вот только одну малюсенькую, но очень важную детальку ты забыл.
- Какую же?
- Как, по-твоему, я ее повезу к тебе домой, если она должна заниматься отчетом? – гладя в упор на друга, прошипел Андрей.
- М…да, - задумался Малиновский, - неувязочка получается.
- Получается, - развел руками Жданов.
На полминуты в кабинете установилась тишина.
- Есть один выход! – весело поднял вверх указательный палец Роман, - тебе не нужно никуда ехать.
- И не нужно ничего делать, - облегченно кивнул Андрей.
- Еще как нужно! Все очень просто - мы все организуем здесь, - Роман аж подпрыгнул на кресле, восхищенный собственной гениальностью.
- Где здесь? – не понял Жданов.
- Здесь, - широко развел руками Малиновский, - На твоем, так сказать, рабочем месте.
- Ты что, с ума сошел? – почти выкрикнул Андрей.
- Тихо ты, - зашипел на него Роман, - а что делать? Нужно же как-то спасать ситуацию. И почему это ты так вдруг завелся? Можно подумать, ты никогда не проводил тут никаких неформальных встреч с женщинами. Взять, вон, к примеру, Изотову…
- Не надо брать Изотову, - скривился Жданов.
- Правильно – Изотову не надо. Надо – Пушкареву. Романтический интерфейс я тебе обеспечу, ну там – свечи, вино, муз….
- А Кира? Родители сегодня должны приехать? – перебил его Андрей.
- Отвлеку, - обещающе кивнул головой Роман, - что-нибудь придумаю.
- Все равно, - нахмурился Жданов, - как-то это все неправильно.
- Правильно… неправильно, хорошо… плохо – этому ты детей своих учить будешь. А сейчас будь мужиком. Сожми волю в кулак и иди…, соверши подвиг. Родная компания тебя не забудет.
- Дурак ты, Малина, - Андрей с сочувствием взглянул на товарища, - ничего ты не понимаешь.
- Почему не понимаю? Понимаю! Ну а что делать? Другого выхода из этого тупика, в который ты нас, Сусанин, завел, я не вижу. Поэтому, сегодня вечером тебе придется постараться и быть на высоте. Я верю – ты сможешь…, - похлопал товарища по плечу Малиновский, - Андрюх, нам нужен этот отчет! Без него нам или в петлю, или действительно – в фикусы…. Помню, в детстве книжку одну читал, там два пацана, чтоб в школу не ходить, в воробьев превратились. Мы тоже так можем. Только не в воробьев. С нынешней зимой воробьем долго не проживешь… Часа два, не больше…. А фикусом? Почему бы и нет? В тепле, с гарантированным поливом. Красота…
- Ромио, заткнись, а? У меня от твоего щебета уже мозг взорвался.
- Жданчик, а ты не напрягайся. Ты расслабься, и подумай о хорошем. В конце концов, я же тебе не предлагаю совершить нечто ужасное. Просто совместишь приятное с полезным, другими словами, Пушкареву с отчетом. Хотя, нет. О чем это я? О приятном сейчас речи не идет. Ну, тогда – совместишь полезное с полезным. Прими секс с Пушкаревой как в детстве рыбий жир…. Он ведь полезный?- скривил гримасу Малиновский, - хотя, мерзость еще та.
У Катерины внутри разрасталась буря. Словно огненные волны, злость и жгучая, рвущая душу обида, накатывали, и постепенно разрастались, становясь яростнее и сильнее. Казалось, еще совсем чуть-чуть и, они, пробив грудную клетку, вырвутся наружу.
Девушка, крепко сжимая в руках папку, яростно впилась глазами в монитор. Что произошло в следующую секунду, Катя осознала не сразу. Сначала раскололся пополам монитор, а через мгновенье – в её руке загорелась папка.
Пламя обожгло пальцы, и Катерина испуганно отбросила от себя пылающие документы. Только из-за состояния тотального шока она сейчас не заорала не своим голосом на все «Зималетто». Но, Пушкарева не была бы Пушкаревой, если бы природное самообладание не смогло победить ужас происходящего. Сорвавшись с места, девушка кинулась к горящей папке. Забивая пламя ногами, Катя очень ясно почувствовала, что ей немедленно нужно отсюда бежать, иначе…, иначе – может случиться что-то страшное. Оставив обгоревшую папку валяться на полу, девушка схватила сумку и пальто, и со скоростью ураганного ветра вынеслась из коморки.
- Катя, что случилось? – ошарашено уставившись на нее, хором спросили мужчины.
- Мне надо… прямо сейчас… надо уйти…, домой, срочно, - с трудом выдыхая каждое слово, просипела Пушкарева - у меня, у меня…
«Беда» - хотела сказать она, но голос ее подвел, поэтому, Катерина просто развернулась и стремглав вылетела из кабинета. Пробежав на негнущихся ногах приемную, девушка остановилась. Сердце билось так, словно она бежала десятикилометровый марафон. Глубоко вздохнув, Катя оперлась спиной о стену. Её всю знобило, зубы отплясывали чечетку, а колени предательски дрожали.
И не смотря на шок, страх, две стены и десятиметровое расстояние, до нее опять добрался все тот же насмешливый голос беззаботного и неунывающего вице-президента.
- Жданов, ты что-нибудь понял? Что она вообще пролепетала, а то я не расслышал?
- Мне кажется, у нее что-то случилось, - несколько взволнованно ответил Жданов.
- Чего ты тогда сидишь? Беги, догоняй. Верни и потребуй объяснений. В конце концов, рабочий день никто не отменял. И потом, она должна нам отчет!
«Ничего я вам не должна, Роман Дмитрич», - внутри у нее уже не штормило…. Там извергался самый настоящий вулкан, и клокочущая огненная лава, растекаясь по сосудам, наполняла девушку какой-то неведомой ранее силой, - «Я, вообще, никому в этой компании ничего не должна! И не будет вам никакого поддельного отчета. Всё – я в эти игры больше не играю! Что вы там хотели? Вешаться? Прикинуться фикусом? Атлична! Можете начинать быть фикусом прямо сейчас, на пару с вашим послушным и исполнительным другом…».
- Маргарита Рудольфовна! Пал Олегович! – Шура от радости подпрыгнула практически до потолка…, не допрыгнула сантиметров пять, но все равно побила свой собственный рекорд по прыжкам с рабочего места в высоту.
- Шурочка, я тоже рад тебя видеть, - улыбнулся ей Жданов-старший.
- Что вам предложить? - заметалась вокруг дорогих гостей Кривенцова, - кофе, чаю, или может быть сок?
- Все такая же активная, - пожурил секретаршу Павел, - береги силы, Шурочка, ты же борец за справедливость во всем мире.
- До последнего вздоха, - бодро подтвердила девушка.
- Шурочка, а где Андрей? – вклинилась в разговор Маргарита Рудольфовна, - я почему-то не могу до него дозвониться.
- Так, он в своем кабинете, - махнула рукой в направлении президентского кабинета девушка, - они там с Роман Дмитричем с самого утра совещаются.
- Тогда я, пожалуй, пойду, с сыном поздороваюсь, - направилась к двери Маргарита.
- Я с тобой, - поспешил за женой Павел
- Я вас провожу, - подпрыгивая, как зайчик, устремилась за ними Шурочка.
Президентский кабинет встретил их абсолютной тишиной.
- Ну, и где же, позвольте поинтересоваться, ваш президент? – повернулась к секретарше Маргарита.
Шурочка лишь пожала плечами.
- Может в конференц-зале? – через мгновение предположила она, - пойду, позову.
И резво ускакала в конференц-зал.
Вернувшись через пару секунд Кривенцова, разведя руками, бойко отрапортовала:
- Там его тоже нет….
- А может они с Роман Дмитричем на обед уехали? – тут же, выдала новое предположение Шурочка.
- Так уже пятый час? – удивилась Маргарита, - какой может быть обед? Паша, ты чего молчишь? Может, позвонишь ему?
Павел Олегович не сразу отреагировал на вопрос жены. Он с интересом рассматривал два больших фикуса – один зеленый, а другой - фиолетовый, которые почему-то стояли не на полу, а на красных кожаных креслах. Заметив на ветках какой-то странный блеск, Жданов подошел ближе. На одной из верхних веток фиолетового фикуса висел нательный крестик его сына, а на другой, несколькими рядами веток ниже – его золотой Rolex.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Закидайте меня тапками 
.
признаться, в день открытия феста так захотелось пошалить 
и замечательно, что из этого вышло, конечно-конечно, буду ждать продолжения, уже предвкушаю, что вот эти сакраментальные слова «никакой мистики и волшебства» это и есть интрига, вы пишете легко, весело и с огоньком, буду читать с удовольствием, ради такого дела у меня на столе аж два компа - в мониторе работа, а в ноуте Зималетто
