|
Исполнение 1. 2/...
-2-
Последнее предновогоднее утро Катя провалялась в постели, поднявшись только к полудню. Была рассеянной и отвечала невпопад. Елена Санна беспокоилась, что Катя заболевает, и без конца отправляла дочь в комнату отдыхать, но та не соглашалась. Надо было отвлечься и хоть чем-то себя занять. Перемыла, перечистила и нарезала все, что Елена Санна смогла ей доверить, но отрешиться от невеселых мыслей все равно не получалось.
Вечером долго лежала в горячей ванне и ругала свою глупость. Вчерашнее негодование иссякло на удивление быстро. На смену возмущению пришла усталость. Внутри поселилась пустота, холодная и неподвижная.
Выбравшись из воды, Катя медленно вытирала себя полотенцем, игнорируя негодующие воззвания голодного Зорькина к покинувшей ее совести. Что ж, Мюнхгаузен из нее никудышный. Попытка вытащить себя из болота за волосы явно не удалась. Она что, всерьез рассчитывала на понимание? С какой стати?
Потом неспешно сушила голову феном, наносила макияж.
Да, выставила себя полной дурой. Ну, и что? Когда летишь в пропасть, так ли это важно?
"Это просто издевка", - думала она, снимая с вешалки черное коктейльное платье.
"Удобная маленькая месть", - выбирая белье.
"Посмеялся и думать забыл", - обтягивая ногу тонким капроном.
"Что ж, и она забудет", - вынимая из коробки легкие сапоги из тонкой замши.
Каплю туалетной воды? Нет. Для старенького родительского диванчика в потертую зеленую клетку это будет совсем уж неуместным изыском. А с другой стороны... Кто сказал, что Новый год, пусть и в тесном семейном кругу, надо встречать в домашнем халате?
- Ого! - присвистнул Зорькин, когда она вышла из своей комнаты.
- Катенька, - просияла мама. - Какая ты красивая!
Катя лишь плечом повела.
- Я слышала, этот год надо в черном встречать...
- Да-да-да, точно, - подхватила Елена, - по телевизору говорили, в черном или в золотом!
Колька закатил газа.
- Катька в золоте... Это было бы воистину ослепительное зрелище. А ничего, что мы тут рядышком посидим? По-простому?
- А ты не ерничай, - одобрительно вставил отец, уже хорошенько подогретый наливкой, - сразу видно, чья дочь!
Под шумные россказни отца, хлопочущие щебетания матери и довольные почавкивания Зорькина привычно провожали уходящий год, сидя за круглым раздвижным столом. Уютно, спокойно, обыденно. Когда раздалась трель домофона, Катя вздрогнула, чуть не пролив на праздничную скатерть компот из высокого стакана.
- Мы ждем кого? - спросил отец.
- Да вроде нет, - удивилась Елена, вставая с места.
Сняв трубку, она растерянно протянула ее в сторону комнаты.
- Катенька, это тебя... Машина... За тобой.
Катя замерла, на секунду закрыла глаза и тихо выдохнула:
- Забыла... Я совсем забыла. Это... наши партнеры. Они приглашали. Нас... С Колей. Я думала, что они не всерьез... Так, из вежливости... А выходит...
- Ну, как же так, Катерина?! - возмутился отец.
- Я даже не думла...
- И что же, доченька, поедешь?
Катя опустила взгляд в свою тарелку.
- Надо. Наверное.
Спускаясь вниз по лестнице, она тянула за рукав возмущенного, ничего не понимающего Зорькина и твердила, стараясь не смотреть на него:
- Прости Коля, прости. Так надо. Я все тебе объясню. Потом.
У подъезда ее ждал высоченный широкоплечий человек, перед которым они остановились как вкопанные. Мужчина обратился к ним сам: представился и уточнил, она ли является Пушкаревой Екатериной. Получив утвердительный кивок сразу от обоих, указал рукой на припаркованную во дворе большую черную машину. Водитель пропустил Катерину вперед, и двинулся следом, а потом, опередив ее на пару шагов, открыл заднюю дверцу. Она медлила. Оглянулась назад, туда, где так и остался стоять Зорькин, но быстро отвернулась и села в автомобиль.
Заехав на подземную стоянку, водитель заглушил двигатель, обогнул машину и помог своей пассажирке выйти. Проводил до лифта и вопреки ее ожиданиям вместе с ней поднялся на этаж, довел до квартиры и нажал кнопку звонка. Все это он проделал молча и так же молча направился обратно, к лифтам. Катерина в замешательстве обернулась за ним и отступила назад. В это время открылась дверь.
- Уже передумали?
Воропаев стоял на пороге, заложив руки в карманы брюк. Он тоже был в черном. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, освобождая шею, что придавало выверенной сдержанности его облика ноту расслабленности.
- Ну, что же вы? - он усмехнулся. - Первый шаг сделан. Самое время вдохнуть поглубже и войти в клетку с тигром.
Она шагнула вперед, и дверь за ее спиной захлопнулась.
Он предложил ей раздеться. В ответ она не шелохнулась, лишь взглянула на него настороженно, на что он рассмеялся.
- Пальто! И кстати, уже можно выдохнуть. Я не людоед, президентами модных домов не закусываю. Хотя... утверждать, что не кусаюсь, не стану.
Катя отдала Александру пальто, и он жестом указал вглубь квартиры. В гостиной усадил ее за стол, сервированный на двоих, и взялся открывать бутылку шампанского.
Смотреть на него не хотела. Не могла. Скользила рассеянным взглядом по стенам, дорогой лаконичной мебели и непривычно пустующему пространству, прошлась по столу, невольно отметив про себя, что, кроме шампанского и десерта, на нем ничего больше не было. Очевидно, обстоятельные посиделки за новогодним ужином в планы хозяина не входили.
- Как вам мое жилище? - спросил Александр, наполняя бокалы.
- Холодно и необитаемо, - ответила быстрее, чем успела подумать.
Внезапно он перегнулся через стол и взял Катерину за руку, сжав в ладони ее ледяные пальцы. От неожиданности она дернулась. А он уже вернулся на место.
- Похоже на то. Но, сдается мне, причина вашего "обморожения", совсем в другом.
Она тряхнула головой, словно сбрасывая наваждение.
- Театр абсурда какой-то...
- Ну почему же? Вы - не пугливая девственница, я - не заоблачный принц. Мы с вами взрослые люди. И мы заключаем сделку.
- Я все равно не понимаю, зачем вам это.
- Ждете подвоха?
- Я вам не верю.
- Карета может превратиться в тыкву?
- А кучер в крысу.
Он тихо засмеялся.
- Такова жизнь. Не попробуешь - не узнаешь.
Он протянул ей бокал.
- Шампанское выдыхается. На брудершафт пить не будем. Это пошло. На брудершафт мы сделаем кое-что другое, - и чокнулся о ее бокал своим.
Он успел сделать лишь глоток, когда его отвлек звонок телефона. Посмотрев на дисплей, Александр извинился и вышел в другую комнату.
Какое-то время Катя сидела, не шевелясь, потом приложила ладони к горящим щекам и вскочила со стула. Торопливо процокала шпильками по извилистому коридору, схватила сумку, сорвала с вешалки пальто, повернула рукоятку замка на входной двери и толкнула ее плечом: не поддалась. Слева на уровне глаз монитор показывал безлюдную лестничную площадку.
- Уже уходите?
Она застыла.
- А как же десерт?
Александр оторвался от дверного косяка, привалившись к которому наблюдал за Катиными манипуляциями, подошел к ней и тесно прижался грудью к ее спине, а щекой - к виску. Опустив, одну руку на Катино плечо, другой, практически обняв ее, дотянулся до двери и повернул рычажок замка в обратную сторону. Послышался характерный щелчок.
- Вот так, - сказал он гораздо тише. - Но позже.
Щелчок раздался снова. Он развернул ее лицом к себе.
- Теперь уже не ты решаешь когда, где и с кем. Ты свой шанс упустила.
- Да вы не джентльмен, - глухо съязвила она.
- Это точно.
Провел рукой вниз по дрогнувшему бедру и нырнул под узкую юбку, потянув ее вверх. Нащупав кружевную резинку, насмешливо вздернул бровь.
- Чулочки!
Она попыталась оттолкнуть его, но он не отпустил, провел носом в ее волосам.
- А парфюм выбрось. Он тебе не идет.
На наручных часах Воропаева запищал будильник. Александр отстранился от Кати и произнес:
- Полночь. Золушке пора разоблачаться.
Крепко стиснул кисть ее руки и решительно повел за собой.
В спальне было слишком светло, просто ослепительно. Свет обнажал ее до костей и нервировал. Неужели все это происходит с ней на самом деле?
Она смотрела, как буднично Воропаев скинул туфли, расстегнул манжеты рубашки, снял часы, положив их на комод, шагнул к ней и негромко скомандовал:
- Подними руки.
Она послушно подняла вверх одеревеневшие руки, и он ловко стащил с нее платье через голову. Нащупал на спине застежку бюстгальтера, разомкнул ее и отбросил вещицу в сторону. Отступил на шаг, оценивающе разглядывая ее сверху вниз, и, усмехнувшись, качнул головой:
- Кто бы мог предположить в недоумке Жданове такую прозорливость?
Что-то дрогнуло в ее взгляде. Отвернулась, но он взял ее лицо за подбородок, повернул к себе, и тихо произнес:
- На меня смотри.
Она подняла на него глаза.
- О принцах не думать! Их здесь нет.
Судорожно вдохнув, она попросила:
- Погаси свет...
- Нет.
Одним движением он сдернул покрывало с постели и пока избавлялся от остатков своей одежды, наблюдал, как Катя, сидя на краю кровати, расстегивала облегающие сапоги - сначала один, затем другой; взялась за резинку чулка, но он ее остановил:
- Оставь.
Подошел к ней совершенно нагой, бесстыдно демонстрируя полную боеготовность, и опрокинул на спину.
Он занимался ею, не торопясь, настойчиво преодолевал смешное невысказанное сопротивление, будто сам с собой спорил. Действовал умело и точно, словно нажимал на нужные кнопки. А когда ее тело пусть нехотя, но отозвалось, навалился сверху и снова потребовал:
- Смотри на меня.
Дождался, пока она сфокусировалась на нем, и, не отпуская взгляда, резким толчком вторгся в нее.
Она устала довольно быстро. Когда он понял это, перекатился вместе с ней на спину, так что она внезапно оказалась сверху, и велел не сачковать.
Он был на удивление вынослив. Вертел ею как марионеткой, отрывисто отдавая команды: быстрее, тише, повернись, приподнимись, закинь ноги на спину... И она повиновалась. В какой-то момент этот марафон стал казаться ей бесконечным, тогда она сама активно включилась в процесс, желая только одного - чтобы все, наконец, закончилось. Он кончил и, отдышавшись немного, пошел на новый виток.
А потом он курил, раскинувшись на влажных простынях, выпускал в потолок ровные кольца дыма и задумчиво рассматривал лежавшую рядом женщину.
Она уже не стеснялась. В голове было пусто и звонко. Приподнялась на локте, взяла с прикроватной тумбы трубку радиотелефона и стала вызывать такси. На том конце провода ей объясняли, что машин мало - праздник, не забыли упомянуть о двойном тарифе и, в конце концов, сказали: - "Ждите".
Воропаев поднялся, прошествовал мимо нее и, выходя из спальни, бросил:
- Вторая ванная - по коридору налево.
Она не двигалась, пока не услышала шум льющейся воды. Встала, собрала свои разбросанные по комнате вещи и кое-как натянула их на себя. Тело не слушалось. Ноги стали ватными, движения тяжелыми и вязкими.
В прихожей Катя подняла с пола пальто, сумку и тихо вышла за дверь.
Было холодно, и через несколько минут она совсем продрогла. Ее модное, но совершенно не практичное пальто морозный ветер продувал насквозь, сапоги на тонкой подошве ничуть не грели, да и отсутствие трусов, оказавшихся безнадежно испорченными, тоже сказывалось. Воропаев, конечно, не оставил бы без внимания столь пикантную деталь и с удовольствием добил бы ее, съязвив и на этот счет.
Оказавшись дома, она долго отогревалась в горячей ванне, только здесь почувствовав, как непривычно ломит тело и ноют мышцы. Вернувшись к себе в комнату, прямо в халате и с мокрыми волосами забралась под одеяло и увидела на дисплее телефона мигающий значок SMS. Сообщение от Воропаева: "Я буду думать". Прочла и, не раздумывая, швырнула аппарат в темноту.
Продолжение следует...
|
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Это мы еще про Берджеса, например, не говорили или, скажем, о Кронине 
Что доказывает, что не только наши авторы были редкостными редисками 
. И если про себя я точно знаю, что никогда не напишу про долгую счастливую семейную жизнь Кати и Андрея (не верила, не верю и не поверю никогда), то есть авторы, любящие эксперименты, пробующие конструкции на прочность и просто даже развлекающиеся тем, что подыскивают обоснуй нестандартным пейрингам или развитиям событий. Ну, скажем так: как себя ведет Катя в определенных обстоятельствах всем уже давно из сериала известно. А вот как она поступит, если ее поставить перед выбором, как в этом фике? Или автор хочет посмотреть, а срастется ли у этой пары?
о Ромочке.... Так что все тапки в Автора. 
