Гиперболоид Кати Пушкаревой Исполнение 1. 17/...По квартире волнами разливались ваниль и корица. Ммм… Мамины блинчики… Катя открыла глаза. Телефон всё еще был в руке. Интересно, а ее брат по разуму уже накропал вкратце свой план Б?
Обещал откопать что-нибудь эдакое. Каких-нибудь жареных фактов про себя, любимого. Ну… то есть про свою новую шкурку. А что, Пушкарева, и шкурный интерес бывает для пользы дела…
Сегодня вставать не хотелось. И кого ты пытаешься обмануть, Пушкарева? Лежишь тут и трясешься как заяц… Я не трус, но я боюсь… А может, это от нетерпения? Да, как перед экзаменом. Всё знаю, только слова разбежались… А внутри тревожная тишина…
Тан-тада-тада
Тан-та-да-да…
Катя выдернула наушник и пихнула Зорькина в бок.
— Не спи, замерзнешь. Коль, ну тебе же самому интерееесно.
— Не канючь, Пушкарева. То, что я тут с тобой торчу, — это осознанная необходимость.
Гараж Зималетто для засады не подходил. Абсолютно. Потапкин бы вычислил их в два счета. Во-во. И обезвредил. Зато чуть левее, у заправки, имелось кафе-стекляшка. Пару стоек, витринные окна, угол обзора — сказка.
Сегодня им везло. Серебристый «ягуар» плавно затормозил у заправки. Элегантным движением хозяин авто распахнул дверцу.
Великие мышиные сыщики затаили дыхание.
— Не молчи, Коля! Что???
— Ну… Малиновский как Малиновский. Гуманоид, вроде. Эээ, две ноги, две руки, а посередине… Ай, ты чего щиплешься!
— А смотрит как? Глаза! Глаза! Причесон! Ни на какие мысли не наводит?
— Он что, лошадь? Меня его грива не интересует… Ну, не лысый… Да фазан напыщенный! Перья золотые распустил, рассекает…
— ???
Губы тряслись. Пальцы не слушались. Фууу, расклеилааась… Но надежда еще оставалась, зелененькие такой росточек. Катя выхватила мобильник из чехла и со всей силы нажала на вызов. Зажмурила глаза, а глупое воображение уже рисовало красивенький гриб после взрыва… Ага, и с Колькой успеть обняться… На прощанье…
Ее трясли за рукав и ждали ответной реакции. Вооот… Даже за косичку тебя не дернуть, Пушкарева, косичка-то ту-тууу…
— Кать, Кать! Ты чего, а?
Она потерла глаза и носом прижалась к витрине кафешки. По ту сторону стекла ничего не происходило. Номер Второй ждал, пока его накачают бензином, и как ни в чем не бывало ворковал в трубку что-то сногсшибательное, ну… судя по физиономии. Он был всё так же в резкости — не двоился, не троился. Не испарился, как облачко, и не превратился в монстрика…
Это был провал. Вокруг нее столпилось уже пять пустых чашек из-под кофе. От Кольки такой осечки она не ожидала. Да нормально у него все со зрением. А вот у нее…
Думай, Пушкарева, думай. У девушек блондинистая внешность — просто-таки тонкий намек на толстые обстоятельства. Дааа. Но этот же не девушка… Вроде… А может, ты тупая блондинка? И никто, кроме Дубль Малиновского, об этом не догадывается. Законченный мерзавец и клиническая идиотка. И оба белобрысые. Да вам ближе километра друг к другу лучше не соваться… Мировой коллапс накроет…
— Коль, ну хоть ты-то понимаешь, что со мной всё…
— Катька, слууушай, а дай очки поносить.
— Иди ты…
— Да я тебя морально и так…
Он отодвинул подальше от края остывший кофе. Шестой по счету, между прочим.
— Иди-ка ты на роботу, гулёна. В сотый раз отмаза про банк может и не пройти.
Катя рассеянно закивала. Ей придется раскручивать всё сначала.
Продолжение следует