На дворе апрель, а в Зималетто еще осень Тринадцатая серия, с чёртовой дюжиной, господа! Исполнение 1. 13/… Она ждала звонка. Лежала в темноте и, как бусины, перебирала развлечения прошедшего дня. Не могла удержаться — уткнулась носом в подушку и опять потешалась над бесстрашным эквилибристом в костюме за штуку баксов.
Как странно… Обычно злорадством не страдала, а тут…
Фууу, все-таки от этого типа лучше держаться подальше. Чего доброго, подцепишь, Пушкарева, какой-нибудь вирус злючки и зазнайки, воздушно-капельным путем, ага…
Когда Пал Олегыч перед утренней летучкой представил ее…. точнее своего нового помощника… Катя ужасно боялась, что у Маркетолога Всея Зималетто будет бурная реакция. Но нет… Кроме легкой заинтересованности она ничего не уловила, да и особо некогда было.
А потом он неожиданно заглянул в ее кабинет, вроде как поинтересоваться, ну там… как обустроилась… Благо дело, дверь его по соседству.
Плёл что-то о вчерашнем недоразумении… О том, что он польщен, если у такой прелестницы — Пушкарева, это он что, о тебе? — толпа поклонников… А некоторые даже по голосу так на него похожи…
Она и мяу сказать не успела, а этот обольститель с моторчиком уже намекал, что неплохо было бы познакомиться поближе, так сказать, в неформальной обстановке. А глазки такие мутные, блекло-голубые, что ли. Бррр…
Ну ты ему и выдала, Пушкарева. Учили тебя, учили — сперва ж подумай, а потом и высказывайся, так нет! Как будто искра пробежала — Сокольники, метро и ресторанчик этот, сто раз же мимо ходили. И название-то запомнила, только потому что импрессионистов всегда любила…
Телефон заголосил над самым ухом, аж вздрогнула. В путь, Пушкарева. Устроила себе сеанс одновременной игры. Вот и давай… Большая морская регата объявляется открытой. Малиновский Номер Первый — полный вперед!
— Ало, Катя!!!
— Ой, Роман Дмитрич, у меня ухо заложило… вы в порядке?
— Хе, как вам сказать, Катенька. За последние несколько дней мое отношение к общепринятым нормам катастрофически изменилось…
— Я это понимаю, но все равно… у вас же должны быть хоть какие-то мысли…
— Катенька, да у меня масса вариантов, не знаю за какой ухватиться…
— А еще кому-нибудь вы дозвониться пробовали?
— Бесссполезно! Бесссполезно! Я и в вас-то через раз верю… Ха-ха, как в детстве в Деда Мороза! А мало ли — чепуха вперемешку с бредом…
— Ну, ущипнуть вас через трубку у меня вряд ли получится, так что…
— Успокоили, благодарю покорно… мы вчера прервались на самом интересном…
— А знаете, вы ведь сегодня пригласили меня на свидание. Да, и мы катались на роликах… А вы, между прочим, коленку разбили.
— Эээ… Катенька… Заметьте, в моем номере алкоголь уже давно закончился, а на трезвую голову я как-то…
— А кому сейчас легко? Сказано копать от забора и до обеда…
— Не понял, не понял… Что?
— Не обращайте внимания, Это папа у меня так шутит.
— Ааа, помню-помню, дааа, наливочка у папы вашего, конечно…
— Опа, а вот с этого места поподробнее.
— Ага, ликвиднули тогда с Андрюхой годовой запас «Аскорбинок»… Мы ж не железные…
Приплыли, Пушкарева, твой телефонный подопытный кролик лично знаком с папой… Да что там с папой — с его фирменной наливкой… Ну-ну… Да тебе самой помощь нужна, всё по тому же профилю…
— Ф-ф, ало, что там у вас за затишье?
— Ааа, нет… я слушаю, задумалась просто… А знаете что… нам надо сверить показания, да.
— Отлично, Катенька, чур я добрый следователь.
Во (!) беседа получилась. Ну очень содержательная.
Номер Первый был в ауте — потому как он, оказывается, и не в командировке вовсе. А прилежно ходит на работу. Ведет себя подозрительно серьезно. Строчит доклады и выкладки. В связях порочащих замечен не был. Плюс еще строит глазки Пушкаревой. Не мужик, а белокудрая синеглазка какая-то.
Кате тоже мало не показалось. Как говорится, ты там стоишь, Пушкарева, тогда лучше сядь. Он, ведете ли, почетный друг семьи. А она-то — держите меня семеро! — замужняя барышня. Да, и фамилия… так на языке и вертится. В общем, ажур полный.
О графике перехода своего состояния из свободного полета в замужнюю кумушку уточнять она опасалась. Малиновский не возражал. Короче, было решено усиленно зондировать почву с обеих сторон и ждать дозвона.
Эх, Пушкарева, поспать бы еще… И за окном темень. Дааа… горячая выдалась ночка.
Продолжение следует