|
7
Уютный зал такого знакомого питерского ресторана «Мармеладоff» мог бы вселить в нее уверенность и ощущение безопасности. Мог бы. Но его воздействие никак не могло соперничать с просто присутствием мужчины, сидящего слева от нее. Лариса Петровна, Катина свекровь, посматривала на Жданова с настороженностью, если не сказать с враждебностью. Вообще, Лариса Петровна относилась так к большинству незнакомых людей. Как сказал когда-то Миша: «Потом привыкает и становится другой». В большинстве случаев именно так и происходило. Вот, например, с Катиными родителями, первая встреча с которыми прошла, мягко говоря, не очень хорошо, Мишины родители по-настоящему подружились. У них нашлись общие интересы, темы для разговоров, и совместные семейные вечера всегда проходили в теплой семейной обстановке. Но вот в отношении Кати таких изменений так и не произошло. Лариса Петровна была уверена, что Катерина недостаточно заботится о Михаиле, что она мало внимания уделяет их совместному бизнесу, не оказывает Мише той поддержки, в которой он так нуждается. Свекровь всегда находила недочеты в Катином поведении, и не забывала указать на каждый из них. Единственное во что она не вмешивалась, так это в воспитание внука, несколько отстранившись от этого под предлогом того, что они далеко живут и не могут часто видеться и общаться. Если честно, то в бытность влюбленности в Жданова Катя часто охлаждала свои мечтания воспоминаниями о Маргарите Рудольфовне. Достаточно было представить ее презрительный взгляд и все надежды на совместное будущее с Андреем Палычем, тут же разбивались в пух и прах, где, в общем-то, им и было место. Лариса Петровна так никогда не смотрела. Она предпочитала высказать все в лицо вполне дружелюбным голосом, но высказать так, что Катя чувствовала себя студенткой на экзамене, который сдать невозможно, поскольку учебник даже в глаза не видела, не говоря уже о его содержании. Для Кати это было тем ужасней, что она так чувствовать себя не привыкла. Как бы окружающие к ней ни относились, она всегда была уверена в себе, в том, на что она способна, всегда, до знакомства со своей свекровью.
Вот и сегодня Мишины родители, и Лариса Петровна в особенности, заставляли Катю чувствовать себя маленькой провинившейся девочкой, а никак не взрослой состоявшейся женщиной, матерью прекрасного почти четырехлетнего сына.
- Так Вы работаете вместе с Катей?
То что вопрос был занят с намеком не вызывало никаких сомнений. Тем более этого не мог ни заметить Андрей, который, в силу занимаемой должности, уже давно научился улавливать скрытый смысл в сказанном.
- Да. Катя, - Андрей умудрился произнести ее имя абсолютно нейтральным тоном, таким, что даже у Ларисы Петровны появились сомнения в своей правоте, - работает у меня.
- Что же привело Вас сюда?
- Вы имеете в виду этот ресторан или город? – обворожительная стандартная улыбка Жданова, - Мы с Катей в командировке, у нас с утра была встреча, и когда я узнал, что она собирается после нее отправиться на другую, причем в один из самых лучших ресторанов города, я просто не смог ее не сопровождать. Признаюсь Вам, грешен - очень люблю вкусно поесть, - и снова его неотразимая улыбка, - Но если я Вам мешаю…
- Нет-нет, что Вы, - вмешался, наконец, Алексей Борисович, - Совсем нет. Наш сын всегда хотел, чтобы в его ресторанах можно было отдохнуть и…
- Да. Именно так. А вот Катя отказалась, к сожалению, продолжать то, что он начал, – не смогла ни поднять свою любимую тему свекровь.
- Что ж в таком случае, стоит Катерину Валерьевну отблагодарить.
- Вот как?
- Да. Насколько мне однажды удалось выяснить на себе, она не сильна в выборе ресторанных блюд.
До сих пор молчавшая Катя была просто ошарашена тем, что Жданов до сих пор …
- Неужели Андрей Палыч, та рыба была настолько плоха, что Вы помните о ней даже спустя столько лет?
- Такое не забывается, - уже в который раз улыбнулся Андрей, только на сей раз, его улыбка была адресована Кате, и дала ей почувствовать себя более уверенной.
- И, тем не менее, я думаю, что тебе, Катя, стоило остаться в ресторанном бизнесе, а не гнаться за карьерным ростом. Тем более у Миши в планах было открытие еще нескольких…
- Простите, что вмешиваюсь, но в бизнесе я достаточно долго, и могу со всей ответственностью вам заявить, что экономических знаний и умений Кати, в которых я ни капли не сомневаюсь, не достаточно для того, чтобы управлять бизнесом. Для этого надо уметь рисковать, а этого она не любит.
На сей раз взгляд, брошенный им на нее, был каким-то странным, с намеком, хотя может ей просто показалось. Ведь может?
Лариса Петровна, в свою очередь, одарила Жданова неприятной улыбкой и уже явно собиралась что-то ответить, но Алексею Борисовичу все же надоели эти разговоры вокруг да около, и он предложил перейти к обсуждению того вопроса, ради которого они здесь собрались. Жданову тут же стало скучно, и он принялся рассматривать Катерину и ругать последними словами Малиновского.
Вообще, Андрей был склонен обвинять во всех своих бедах Ромку, но только про себя, и прекрасно понимаю, что Малиновский абсолютно не причем, но так иногда ведь приятно найти крайнего. А тут вроде и искать долго не надо.
Кому-то надо было ехать в Питер. Так уж получилось, что ездил туда Роман, именно он налаживал контакты с потенциальными партнерами, именно он занимался открытием в Питере представительства ЗимаЛетто. Но теперь речь шла о филиале, полноценном самостоятельном филиале, и ехать должен был Жданов, тем более вроде и причин не любить город на Неве больше у Андрея не было. Но кроме президента должен был ехать и финансист, лучше всего на эту роль, конечно, подходил Зорькин, но только тот заартачился, мол, без него могут сорваться переговоры с банком, значит пусть едет Катерина, тем более ей и так в Питер надо, а Малиновский его еще и поддержал. Два предателя.
Зорькин. Этого вообще Андрею, наверное, никогда не понять. У него серьезно создается впечатление, что этот финансовый гений всегда знает все и точно рассчитывает, когда и насколько стоит делиться имеющейся информацией. Хорошо, что это бизнеса не касается, зато касается всего связанного с Пушкаревой, тьфу ты, Борщевой.
Если сказать, что он был удивлен, что нужен Катиному сыну, это ничего не сказать. Был удивлен даже больше того, что Катя его попросила о помощи. Что-то было в этом не так, чего-то он не знал. Зато знал, у кого это можно выяснить. Зорькин.
Николай докладывал о выплатах по кредитам и перспективам получения еще одного на проведение очередной глобальной модернизации, а Андрей внимательно наблюдал за ним и пытался принять для себя решение: стоит ли заводить с ним разговор на эту тему или нет? Ответит ли он хоть что-то этот вечный Катин защитник.
- Николай Антонович, я хотел у вас спросить… Ваня… Катя как-то говорила, что у него проблемы.
- Катя говорила?
Поздравляю, Жданов, ты промазал. Как выкручиваться будешь?
- Я так понял. Ошибся?
Коля помолчал несколько секунд, внимательно его разглядывая.
- Вы в последнее время с ним часто видитесь. Зачем вам это, Андрей Палыч? – Жданов пожал плечами, - Хотите отомстить?
За последние несколько лет, которые Коля проработал в ЗимаЛетто, он имел возможность видеть Жданова в разном настроении и состоянии, но такого возмущения и гнева ему видеть еще не приходилось.
- Я никогда не строил из себя святого, Николай Антонович, да, никогда им и не являлся. Но додуматься до такого… - с каждым словом голос его становился все громче и последние слова он уже проорал.
Коля выдохнул. Снова внимательно посмотрел на Жданова, и все-таки решил ему все рассказать.
- Извините. Но вы должны понимать, что… Я должен быть уверен, что вы не используете то, что я расскажу против Ваньки, - Жданов кивнул, - Вы знаете, что случилось с Михаилом? – Андрей отрицательно покачал головой, до этого момента его ответ на этот вопрос как-то совершенно не интересовал, - Инфаркт. Ему было двадцать девять. Несколько минут и человека нет. Катька говорила, он на сердце никогда не жаловался, да, и не нервничал особо, иногда она больше переживала. Он предпочитал сразу отступать, а... – Коля замолчал, переводя дыхание, - Неважно все это, конечно. Важно другое, такое сложно пережить и взрослому человеку, а уж ребенку. Он не понимал, почему папы нет, куда он исчез и почему. В какой-то момент даже на Катьку злиться начал, может, решил, что это она… Лариса Петровна, Катина свекровь, тоже масла в огонь подливала. Ей Катька никогда особо не нравилась, да, и в выражениях они не привыкла стесняться. Не думаю, что она это при Ваньке говорила, но он запросто что-то услышать мог…
Зорькин все говорил и говорил, сыпля какими-то подробностями, а Андрею с каждым сказанным словом становилось все страшнее и страшнее за маленького мальчишку, который неожиданно остался один. Одному Богу, наверно, известно, почему он доверился Жданову, что он почувствовал, что происходило в его маленькой голове. Как вообще такое могло произойти, что сыну человека, который его, Жданова, скорее всего и на порог бы не пустил, и был бы, наверно, прав, ему, Жданову, поверил. И вот это доверие предать Андрей не мог. Ни за что и никогда. И сдержит данное Кате слово. В лепешку расшибётся, но сдержит, лишь бы у Ваньки все было хорошо.
Первое время было очень трудно находиться рядом с Катей и Ваней одновременно. Вроде, он уже давно смерился, что Катя изменилась, что той девочки, которую он знал когда-то давно, уже нет, да и ему самому давно вроде бы не было до этого дела, но теперь почти забытая вроде бы злость снова каждый раз оказывалась рядом. Он уже и сам не знал, почему, на кого и за что он злиться. Понимал только одно, что это ни в коем случае нельзя показать ребенку. Хотя непосредственно рядом с ним он о злости своей забывал. Да, и как можно злиться, когда на тебя смотрят таким светлым доверчивым взглядом, с такой честностью и открытостью, которую до этого он видел только у…? Когда они играют в снежки в том самом любимом Андреем парке? Когда он слышит Ванькин смех и видит горящие счастьем его глаза?
Гораздо сложнее было, когда его звали за стол, на теперь уже хорошо знакомую кухню Пушкаревых, или Катя отправлялась с ними гулять. Но, видимо, судьба, или как сказала бы Кристина, карма у него такая, Пушкарева постоянно заставляет его через себя переступать. Вот и на этот раз пришлось. Пришлось признать, что про прошлое, за которое он до сих пор, как выяснилось, цепляется, давно пора забыть, и думать надо только о будущем, о своем, которое, кстати, тоже имеется, и вот этого озорного мальчугана рядом, с которым неизвестно зачем его свела судьба. А Катя? А Катя, которая давно уже не Пушкарева, она его, этого мальчугана, мать. И этим все сказано, и ничего больше значения для него иметь не должно. И у Андрея получилось отрешиться от всего остального, действительно, получилось, настолько, что он однажды даже у Кати спросил, как у них там дела с Кругловым. Она немного занервничала, а потом ответила, что чем смогла ему помогла. То есть уходить она пока не собирается. И что ты, Жданов, по этому поводу чувствуешь? Ничего.
Ничего не чувствовать оказалось довольно легко и приятно. До этой злосчастной совместной поездки в Санкт-Петербург. Он почувствовал, что Катя нервничает еще, когда они садились в самолет. Она, правда, сказала, что летать боится, и он это объяснение благополучно проглотил. Боится и боится, с кем не бывает? Они стали обсуждать детали предстоящих переговоров и Катя вроде успокоилась. И когда приземлились, то вроде все было хорошо. Потом, правда, выяснилось, что Катя тоже остановится в гостинице. Странно, у нее же здесь квартира должна быть или нет? Вспомнил, что Зорькин говорил про натянутые отношения со свекровью и про какие-то Катины дела, связал одно с другим и постарался на этом не заморачиваться, лишь иногда замечал немного затравленный ее взгляд, когда он спрашивал у нее о планах на очередной день, ведь он помнит, что у нее есть в Питере еще и ее собственные дела. Но Борщева настаивала, что дела ЗимаЛетто прежде всего. А он никак не мог понять, чего она так боится. Но видимо, до бесконечности откладывать встречу с родственниками не получилось.
- Андрей… Палыч, - она с этим «Палычем» вечно путалась, после того как Ванька его так спокойно называл «Андреем», - Вы как думаете, мы до двенадцати успеем?
- Думаю, да.
- Отлично.
По ее виду было понятно, что как раз «отличного» для нее ничего не было. И черт его дернул:
- Кать… - она глаза подняла, а ему оставалось лишь нервно сглотнуть, - С тобой пойти?
А что он мог еще ей сказать, если он видел, что ей действительно страшно. Точно также пару дней назад на него смотрел Ванька в парке, стоя перед огромной новой качелей, на которой безумно хотел прокатиться, и прокатиться хотел, но и страшно было. И вот тот же взгляд и слова у него те же вырвались сами собой. Еще была надежда, что она откажется, а она почему-то согласилась.
- Да. Спасибо.
А теперь он сидит в одном из уже практически не ее ресторанов и защищает от нападок ее вроде как родственников, чувствует в этом безумную потребность, не может не заметить ее благодарности и пытается понять, зачем же, черт побери, ему все это нужно. Но ведь нужно, да, Жданов? Нужно.
_________________
Веди себя хорошо только тогда, когда это веселее, чем вести себя плохо! (с)
Последний раз редактировалось jedilady 19 сен 2012, 01:14, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
И скорее писать продолжение.