Мурзилка писал(а):
Уже через пару минут
Пардонте за опоздание!
Я решила дать название (или эпиграф) каждой части...
Заранее прошу прощения за ашипки и очепятки...
Часть III. «Чем бы дитя не тешилось…»
Коля сидел в салоне горячо любимого автомобиля и терпеливо ждал. Потом скучал. Потом сердился. Потом вышел и немножко походил. Постоял. Подумал. Нежно погладил милую машинку. Опять подумал. Придирчиво осмотрел новые ботиночки. Глянул на часы. Позвонил Катьке. Послушал длинные гудки. Заволновался. Ещё разок прошёлся по гаражу, заметил машину Жданова. Успокоился, но ненадолго. Поволновался ещё немножко, поразмышлял о женской наивности, и о том, что таким прохвостам, как Андрей Жданов, легко вешать девчонкам, вроде Катьки, лапшу на уши. Подумал о лапше, послушал урчание голодного желудка. Возмутился до глубины души, и не только души. Одарил уничтожающим взглядом президентский «Проше». Опять проверил который час. Позавидовал ждановскому успеху у женщин. Подумал о Викусе. Поиграл с мобильником в какую-то глупейшую игру. Мобильник выигрывал, и Коля злился. Бросил играть. Сел в машину. Покрутил руль, пооткрывал окно, заглянул в бардачок, нашёл пирожок, съел. Очередной раз посмотрел на часы, почувствовал справедливое негодование. Снова позвонил Катьке, и снова - без толку. Чем она там занимается, в конце-то концов?! Его, между прочим, Викуся ждёт!.. И кушать очень хочется…
Катюша сполоснула лицо холодной водой и, наконец, решилась взглянуть на себя в зеркало. Да –а… В таком виде она не выиграет на конкурсе красоты, даже если место председателя жюри займёт её родной папа, а соперницами в борьбе за корону будут баба Зина и тётя Фая из соседнего подъезда. Опухшие от слёз глазки превратились в две узенькие-преузенькие щёлочки. Красному носику любой клоун позавидует. Причёска - как у Бабы Яги после неудачного приземления. Сколько она здесь просидела и проревела? Не меньше часа…ОЙ! Не меньше полутора часов! И чего, спрашивается, было реветь? Как будто случившееся сегодня хуже произошедшего вчера или позавчера! Это всё усталость. Она очень устала за последние дни. А сегодняшний поцелуй, там, в кабинете, убеждённость, что их кто-то видел, и незнание, кто именно – просто последние капли. Всё. Она уже успокоилась. Сейчас надо позвонить Кольке и сказать, чтобы ехал домой. Или к Вике. Кажется, у него сегодня свидание. А она позже поедет к папе с мамой на автобусе. Только немножко посидит здесь, окончательно придёт в себя, а потом поедет. Нельзя же, чтобы родители увидели её в таком состоянии. Катя пошарила в сумочке. Телефона не было. Неужели он выпал, когда…? Нет, это – дурдом какой-то! Всё сегодня против неё, даже собственный телефон!.. Непрошенные слёзы опять застилали глаза, текли по щекам. Да когда ж они высохнут, эти горько-солёные ручейки?! Хватит! Соберись! Нельзя раскисать! Ты же Пуш-ка-рё-ва!.. Сейчас она пойдёт и заберёт свой телефон из президентского кабинета. И позвонит Кольке. Бедный Колька. Он, конечно же, сидит и ждёт её. И наверняка - голодный. Катюша уже взялась за дверную ручку, намереваясь выйти, но тут же остановила себя. Вдруг ОН ещё там? Как она покажется Андрею с ТАКИМ лицом?
Ромке стало совсем тоскливо. Большие часы, на которые спикировал бронзовый орёл, валялись у входа в кабинет, изрядно покорёженные, и почему-то ещё тикали (Привет Мотыльку!). Никакие другие звуки вице-президентский слух не услаждали. Даже Жданов перестал обиженно сопеть и, прижавшись щекой к стене, думал свою горькую думу.
Перспективка провести вечер в обществе друга, полупустой бутылки виски и батареи Малину не радовала. Вот если бы минус батарея, плюс девчонки! Рома с грустью вспомнил о Людочке, свидание с которой, скорее всего, сорвалось. Он даже не мог позвонить бедняжке, так как непредусмотрительно (или наоборот –предусмотрительно, учитывая недавние события) переложил телефон в карман пальто. Пальто распростёрлось на полу вне зоны досягаемости хозяина, придавленное красным кожаным креслом, на котором не более часа назад оно ещё спокойно почивало. Не зная, чем заняться, Роман заглянул под батарею, в призрачной надежде найти там что-нибудь интересненькое, но нашёл только сотовый Андрюхи, лишённый аккумулятора. «Ещё один раненый!» - сочувственно подумал Рома и понадеялся, что его мобильник не пострадал. В районе президентского стола что-то противненько запиликало.
- Твой? – спросил Андрей.
- Скажешь тоже! – оскорбился Малина. – У моего красивый звук! А это… Кстати, по-моему оно уже звонило.
- Когда?
- Когда ты меня бил!
- А ты в меня птичку кинул! – с обидой сказал Андрюша.
- Ага! – радостно подтвердил Ромка.
Подавшись вперёд настолько, насколько позволяли «узы сладострастия», Малиновский обозрел окрестности, выцепил снайперским взглядом искомый предмет, определил приблизительное расстояние до эпицентра мерзопакостного треньканья и отрапортовал:
- Это какой-то монстрик, перетянутый изолентой!
Монстрик-инвалид тут же замолчал. Видимо, обиделся на Ромку.
- Это Катенькин! Нормальный телефон – звонит ведь! – возмутился Андрей, заступаясь за ветерана мобильного труда.
- Какая хозяйка, такой и телефон! – невнятно проворчал Малиновский.
- Что ты сказал?!
- Я говорю – достать его надо, пока он нас не достал! – пояснил Ромка.
- Интересно, кто это ей названивает? – буркнул недовольный Жданов.
- Зорькин! – воскликнул Малина. Однако, заметив, что Андрюха ещё больше насупился, Роман поспешил исправиться:
- Поставщики, конечно!
- Ты на часы смотрел?!
- Смотрел. Не переживай! Они же не совсем сломались… А! Это кто-то из женсовета Катюшке звонил!
- За день не натрещались, сороки! – ещё больше разнервничался Андрей. – Нечего Кате по вечерам надоедать! Она на работе устаёт!
- Так это ж сама Катенька! – обнадёжил друга Роман. – Приехала домой, заметила, что обронила свой сотик. Теперь хочет узнать, не подобрал ли ты этого калеку.
Тотчас, будто в подтверждение Ромкиных слов, задребезжал стационарный телефон.
- Вот видишь! И на рабочий тебе звонит! Наверняка и на домашний уже звонила!
Жданову эта мысль пришлась явно по душе, он довольно сощурился, как кот, которого почесали за ушком. Но вскоре президент пригорюнился, прикинув в уме, что ни ему, ни Ромке до трубки на столе не дотянуться. Да и перемотанный изолентой трудяга тоже не близко. Малиновский, будто прочитав мысли друга, заявил:
- Сейчас мы этого уродца добудем!
Андрюха собрался было вновь отстаивать честь Катенькиного телефончика, но замолк на полуслове, оторопело наблюдая за Ромкой, стаскивающим с себя беленький свитерок.
– Чтобы не испачкать! – пояснил Роман, поймав ошарашенный взгляд Андрея. Обнажив мускулистые плечи, храбрый охотник за первобытными аппаратами растянулся во весь рост на полу, пытаясь поочерёдно то правой, то левой рукой, хотя бы дотронуться до ускользающего мобильника. Малина барахтался так минуты две, напоминая неумелого пловца, который впервые пытается преодолеть несколько метров «кролем». Не достигнув положительного результата, Рома сел на прежнем месте и разочаровано вздохнул.
- Не даётся! Зараза, – пожаловался он.
- Это потому, что ты его обозвал! – констатировал расстроенный Жданов.
У Ромки была своя версия, но озвучить её он не захотел. Сейчас следовало разобраться с маечкой-безрукавкой, пострадавшей во время неудачной охоты. Грязную одежду Рома не любил. Он снял с себя майку, аккуратно сложил и уместил на трубе, рядом со свитерком. Свитер одевать не стал – возле батареи было довольно-таки жарко.
По окончании сеанса мини-стриптиза в исполнении Малиновского (при полном отсутствии благодарных зрителей), две жертвы сексуальной революции пытались найти ответ на главный вопрос всех смутных времён: «Что делать?». Причудливой формы цепочки оказались достаточно крепкими, а медная труба центрального отопления - слишком деликатной. Дальнейшее применение грубой мужской силы могло привести к весьма плачевным последствиям. Громко кричать и звать на помощь Потапкина Андрюша отказался, памятуя историю с красным платьем. В общем, надежду на скорейшее освобождение друзья почтили минутой молчания. Двумя минутами. Тремя. Четырьмя.
- Мне скучно! – вскоре заявил Малина.
- Займись чем-нибудь полезным!
- Чем?! В потолок поплевать?– огрызнулся Ромка.
Жданов посмотрел на него, как председатель совета дружины на нерадивого двоечника, затем окинул задумчивым взглядом батарею, с глубокомысленным видом почесал макушку, взлохматив и без того растрепанную шевелюру, и принялся сосредоточенно колупать ногтём краску.
Продолжение следует...
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Просто, отдыхали на юге и в нашем бунгало заело замок,да так, что не откроешь. А удобства там были за углом. И я чес говоря, мужу чем-то позавидовала. 
Мне то пришлось ждать вызволения. 
Ромка готов поделиться ужином! 
А Ромка может встать на одной ноге и открыть окно... 
Их застукают, но при других обстоятельствах... 
есть вс-таки в жизни ЩАСТЬЕ 
краску колупает...в детстве обоев, что ли недорвал? 
