tatyana-gr,Nurit, Травка, Ленушка, Яна, леди Неизвестность 
надеюсь попкорн не закончился ( что б было не скучно читать
ну или метать им же в нерадивого автора
)
Спасибо тем, кто заинтересовался
***
Кривенцова участливо закивала, сгребла папки и решительно двинулась выполнять Катину просьбу. На пороге конференц-зала все же замялась: гул голосов не то, чтобы пугал, скорее останавливал: одно дело вместе с подружками подслушивать под дверью, а другое - явиться сейчас перед всем начальством. Можно и нарваться.
Шурочка глубоко вздохнула, мысленно напомнив себе о бойцовском характере, и шагнула в зал заседаний.
Столь неожиданное появление не осталось незамеченным. Присутствующие, как по команде, замолчали и уставились на вошедшую секретаршу.
Никто не проронил ни слова, ничем не обидел её, но Шура залилась заметным румянцем: покраснело не только лицо, но и шея. Зная о таком своем недостатке, девушка непроизвольно схватилась за нее рукой, втянув голову в плечи, беспомощно огляделась по сторонам, отчаянно ища поддержки.
- Шура, в чем дело? Вы что-то хотели? – знакомый голос шефа раздался как нельзя вовремя. Уцепившись взглядом за знакомую фигуру Малиновского, девушка пошла прямо к нему и сразу как-то успокоилась.
- Вот отчет, Роман Дмитрич.
Она положила перед Романом верхнюю папку. Когда тот, немного поколебавшись, все же взял отчет в руки, смело продолжила:
-Андрей Палыч… Пал Олегович…
И далее по кругу. Дойдя до Урядова и наткнувшись на многозначительное подмигивание кадровика, который явно пытался подать ей какой-то знак, Шура вновь прикрыла ладонью шею, но наклонилась, услышав гневное, еле сдерживаемое шипение:
- Павел Олегович,- показывая выпученными «страшными» глазами в сторону Жданова-старшего. - Вначале принято подавать документы ему, а не вице-президенту.
И продолжил уже в полный голос, улыбнувшись присутствующим:
- Бар-дак!
Кривенцова затравленно ойкнула.
Второй раз за утро спасала ледяная вода. Умывалась тщательно, даже провела пару раз по волосам влажной ладонью, потом промокнула лицо бумажной салфеткой. Смотреться в свое отражение не было, ни времени, ни желания, поэтому, надевая очки на ходу, она уже спешила по коридору в направлении зала заседаний.
Слабость, конечно, осталась, но на ногах Катерина держалась уверенно, даже срывалась на короткие перебежки, предвидя, что подружку нужно выручать.
Предчувствия не обманули.
- Шура! Вы можете внятно объяснить, что происходит?! Где Катя?! – голос Андрея она услышала еще на подходе к приемной.
Так и знала, что он сорвется на крик, поэтому дернула дверную ручку без всяких предварительных постукиваний, просьб войти и извинений, практически ввалившись внутрь.
Никаких предполагаемых катастрофических разрушений Катя на первый взгляд не заметила, да их и не было.
Акционеры сидели на своих местах, а бушевал только Андрей, в запальчивости вскочив со своего стула. На него-то она и налетела, чуть не оказавшись в объятиях.
- Трогательно, - насмешливо произнес Воропаев. - Жданов, признайся, это у тебя такой отвлекающий маневр, что б основательно заморочить нам голову своими секретаршами перед подачей главного блюда?!
- А ей все дозволено в компании. Ты разве не знал?!
- Ки-ра-аа! – еще больше завёлся Андрей.
Они испуганно отпрянули друг от друга. Андрей провёл лихорадочным взглядом по ее лицу, пытаясь отыскать объяснение или какой-то намек на то, что же все-таки произошло, но Пушкарёва сделала вид, что не поняла этого и быстро отвернулась.
Катя, вообще, старалась смотреть исключительно на Павла, боясь не выдержать и сорваться. Нервы были на пределе.
Жданов-старший тоже почувствовал ее напряженный взгляд, а может и надоело непонятное, затянувшееся действо, но, тихонько постучав по гладкой поверхности, дал понять - пустые разговоры окончены, пора приступать к работе.
- Екатерина Валерьевна, с вами все в порядке?- голос спокойный, но властный.
Андрей тем временем придвинул стул и уселся, потеряв надежду на какой-либо, одному ему видимый знак.
Терпение, Андрей Палыч. Терпение.
- Извините меня. Я почувствовала себя плохо, поэтому и осмелилась попросить о помощи Шуру. Не хотелось заставлять всех ждать.
- Тем не менее, у вас это замечательно получилось.
- Кира, давай оставим эти разговоры на «потом», а заодно и твой тон. – Павел Олегович не повысил голоса, но Воропаева замолчала, неприязненно зыркнув в сторону помощницы президента.
Бум, бум, бум...
- Катя, вы работать сможете или придется проводить собрание без вас? Честно говоря, не хотелось бы, - ее бледность и образовавшиеся круги под глазами не могли обмануть.
- Все в порядке, Павел Олегович, не волнуйтесь. Можем начинать.
Тихо.
Только шорох листов из раскрытых папок с документами.
А ей уже невмоготу подгонять время, которое, кажется - остановилось, лениво отсчитывая только секунды: одна, две, три…
Она боится даже поднять голову и натолкнуться на чей-либо взгляд, в котором уже зажглось понимание – фирма еле-еле держится на плаву.
П-шшш-шш!
Катя вздрогнула всем телом, испуганно оглядываясь в поиске источника, взорвавшего тишину. Впрочем, не одна она.
- ПрОшу прОщения. Газы.- Милко брезгливо смахивал с ладоней и одежды разбрызганную воду, отодвинув подальше бутылку минералки.
- Я принесу салфетки,- неожиданно, даже для самой себя, Катя подхватилась, почувствовав необходимость вырваться из этого кабинета. Немедленно.
- И целлофан, Катенька, а лучше – зонт,- донесся ей вслед голос Малиновского. – А что, будем укрываться от водопада.
- Я бы на вашем месте, Роман Дмитриевич, заказал бронежилет и каску. Причем, в тройном экземпляре.
- Саша! Прекратите, наконец!
Катя, не вслушиваясь в то, что еще скажет Маргарита и как именно среагирует на ее слова Воропаев или кто-нибудь другой, просто закрыла за собой дверь, шагнула немного в сторону и привалилась спиной к холодной стене.
Теперь можно вздохнуть свободней.
Конечно, она выскочила не за салфетками – нужна хоть секундная, но передышка.
Что сейчас будет?!
Крики, скандал? Ее уволят? Так она и сама собиралась это сделать – уйти!
Самое страшное – глаза Андрея.
Катя потерла внезапно вспотевшие ладошки о юбку.
А готова ли ты, Пушкарева, увидеть во взгляде любимого мужчины…Да, да,- любимого!
Что?!
Презрение, отвращение – все то, что он так тщательно прикрывал, попав на крючок финансовой зависимости.
Готова ли ты сама к этой правде?!
Катя неловко дернула рукой и зацепилась рукавом блузки о дверную ручку - приоткрылась узенькая щелочка.
Она увидела профиль Малиновского. Роман свободно развалился на стуле, крутя между пальцами карандаш. Спокоен, и даже тихонечко хмыкнул каким-то своим мыслям.
Странно, он ведь должен был уже увидеть инструкцию?!
А вот и Андрей, вернее, то, что можно увидеть - его спина. Плечи ссутулены и голова опущена, не рассмотреть даже опущенную макушку.
И вдруг звенящую тишину оборвал крик:
- Па- ша-ааа!!! Да помогите же ему кто-нибудь!!!
Катя сняла очки и устало потерла глаза: сегодняшний день никак не желал заканчиваться и получился совсем не таким, как она утром себе его запланировала.
Не было никакого обсуждения, разборок и публичных разоблачений, да и самого Совета, по сути, тоже.
Павлу Олеговичу стало плохо – сердечный приступ, как потом уже пояснил доктор, приехавший на вызов с бригадой «скорой».
А вначале бестолково забегали, заметались: кто-то переносил обмякшее тело на диван президентского кабинета, распахивал настежь окна, впуская морозный воздух, кто-то - вызывал медицинскую помощь.
В больницу поехали почти все, присутствующие в конференц-зале, только изрядно опоздавшая Кристина увела в мастерскую Милко отпаивать валерьянкой.
- Кать, ты чего сидишь тут одна? – в каморке появилась Светлана.
– Работаешь что ли?!
Не удовлетворившись кивком головы, заглянула через плечо подруги на черный экран монитора – выключен. Понимающе вздохнула.
- Что, никаких новостей?
- Нет, никто не звонил.
- А ты сама не пробовала?
- Что я буду лезть, им не до нас, понимаешь?
- Да, конечно, Кать. Но будем надеяться - все обойдется.
Видя, что подруга совсем сникла от случившегося и, скорее всего, тяготится затеянным разговором, Локтева, немного поколебавшись, продолжила.
- Я что хотела-то… В конференц-зале никто порядок не наводил, а…
- Что? Порядок?!
- … а там документы. Мне показалось это важным.
- Вот, идиотка! – Катерина даже застонала в голос.- Отчеты! Это же конфиденциальная информация. Спасибо, Свет.
- Да не беги ты так! Там на всякий «пожарный» девчонки приглядывают, хотя Клочкова уже порывалась…
Странное ощущение чего-то нереального охватило уже на пороге.
Если Светлана и говорила о наведении порядка, то не в прямом значении этого слова, а только лишь, как и она сама, опасаясь утечки информации.
В остальном же все было идеально.
Поэтому и выглядело отталкивающе. По крайней мере, для нее.
Папки, канцелярские принадлежности- ручки с карандашами, даже бутылки с водой – все на своих местах, будто и не было никакой трагедии, боли, волны нечеловеческого страха и связанной с этим суматохи.
Захотелось немедленно порушить застывшую картину: рвать, швырять, разбрасывать, выплеснуть, затопившее тело и разум чувство. Она, Екатерина Пушкарева, виновна!
Только ее действия и ничем не оправданные поступки привели к тому, что сейчас в эту самую минуту Павел Олегович не присутствует, как должно было быть, на запланированном Совете директоров собственной компании, а лежит на реанимационном столе, где врачи борются за его жизнь.
Он увидел цифры, понял, что «Зималетто» ему больше не принадлежит – и сердце не выдержало.
Она мотнула головой, пытаясь отогнать видение: белое, как мел, лицо, сведенные посиневшие губы, запах лекарств…
Вот они - документы.
Катя обогнула единственный перевернутый стул и взяла в руки папку Павла Олеговича. Тут же из не до конца раскрытой папки к ее ногам спикировало несколько листов: один, два, три…
Девушка наклонилась и подняла тот, что лежал к ней ближе всего: никаких цифр и таблиц, только вереница мелких букв с подгоняющими друг друга, неразборчиво написанными словами, которые она уже вызубрила наизусть.
Такой знакомый подчерк:
«Мой друг и президент…»
В глазах потемнело…
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
А когда продолжение? 
Здорово как. Новый автор. 
Новая история 
