|
Околопенсионная тетка – Наталья Павловна – позвонила Кате сама, интересовалась, как со справкой, она придерживала место, Катя пришлась Наталье Павловне по душе, но начальство упорно сватало ей чью-то бестолковую родственницу, а Наталья Павловна этой родственницы категорически не хотела, была заранее уверена, что сначала придется десять раз объяснять, а потом все равно делать самой. Справку Катя до сих пор не получила, и Наталья Павловна выговаривала Кате, что надо было сходить, проследить, и ругала почту, которая отвратительно работает, она как-то сама ждала посылку полтора месяца вместо десяти дней. Договорились подождать до понедельника, и, если ничего не изменится, то пусть Катя на нее не обижается, Наталье Павловне ссориться с начальством ни к чему, Катя ведь понимает? Катя понимала, почтовый ящик оставался пустым. В понедельник она собралась с духом, позвонила Наталье Павловне, поблагодарила и пошла наниматься в магазин неподалеку от дома – оформление без документов, четырнадцатичасовой рабочий день по графику, десять тысяч зарплаты для начала. Катю отправили в контору на другом конце города, где у нее равнодушно приняли заявление, велели выходить завтра в девять утра и сделать медицинскую книжку.
После первого рабочего дня она не могла уснуть, перед глазами стояли ряды коробок с рафинадом и хлопьями, которые Катя расставляла на полках, после второго – ревела, стоя под душем, чтобы не услышал отец, а после выходных по графику Катю перевели в другой отдел, и в напарницы ей досталась шумная девушка Марина, бегавшая в получасовой перерыв в соседний дом, где она снимала комнату, в которой у нее оставался с соседкой-пенсионеркой двухлетний сын Санька, и Саньку надо было накормить обедом, потому что соседка с этой задачей не справлялась. Катя разозлилась на себя, попробовала наравне с Мариной поднимать коробки, но напарница это быстро пресекла – она из деревни и привыкла к тяжелой работе, а Катя худющая, никаких сил, пусть лучше прикроет Марину, когда та будет опаздывать с обеда, потому что Санька вечно капризничает, и приходится каждую ложку в него заталкивать силком. Катя прикрывала Марину, расставляла на полках бесконечные банки, коробки и пакеты, возвращалась к полуночи, приносила продукты, падала без сил на диванчик, в восемь утра уже уходила из дому, и впервые услышала, как на нее по телефону кричит муж, которому надоело терпеть ее отсутствие дома, обвиняет во вранье и прочих грехах, и грозит разводом.
Ждановский «порше» и самого Жданова Катя увидела сразу – Андрей Павлович выбрал место точно напротив ее подъезда, и сам стоял рядом с машиной. Предположить, что Жданов заехал к ним во двор с утра пораньше случайно, было смешно, сделать вид, что не заметила его и пройти мимо – глупо. Она поздоровалась первой – два года прошло, всякое в жизни бывает, и надо просто оставаться людьми, а он спросил – что у тебя случилось, Катя? Она пожала плечами – ничего интересного. Жданов усмехнулся – ее право не делиться с ним подробностями жизни - и отдал Кате злополучную справку. По тому, как язвительно она его благодарила, Жданов понял, что сделал что-то не то и не так. Катя отправляла запрос месяц назад, и теперь эта бумажка была ей просто не нужна, но она ценит, что господин президент компании доставил ее лично. Она хотела уйти, но Жданов перехватил ее, встряхнул за плечи – об этой бумажке он узнал вчера вечером, сегодня утром стоит здесь, а если бумажка не нужна, значит, разорвать и забыть… Андрей прикрывал глаза, закусывал губу, потому что накативший спазм обеспечивал ему головную боль на весь день. Он сел в машину, достал таблетки и бутылку с водой, принял лекарство – надо ждать, пока не пройдет, ехать опасно. Так и сидел с закрытыми глазами, пока не услышал, как тихо хлопнула дверца – Катя села рядом, напуганная, и он, морщась, поспешил успокоить ее: сейчас отпустит. И повторил вопрос – что у тебя случилось, Катя? И услышал в ответ – А у тебя?
В общем-то, ничего, спазмы, потом головная боль на весь день, он привык. А у нее вот с мамой плохо, она из-за этого приехала, и пыталась на работу устроиться, поэтому ей было нужно…Он пообещал убить Урядова, как только тот попадется на глаза. Она просила у него прощения, что все вот так… Он спрашивал – где она сейчас, в Питере? Нет, в Новосибирске. Да, занесло… У мужа там бизнес, она помогает. А в Москве надолго? Она не знает, не от нее зависит. С работой - да, решилось, здесь неподалеку магазин большой – и спохватывалась, что бессовестно опаздывает. Он заводил машину и осторожно выруливал на проспект.
Марина усердно допрашивала Катю – что за мужик подвозил ее сегодня на шикарной машине? И почему она вкалывает на такой собачьей работе, если у нее имеется такой мужик, она, Марина, и дня бы не вкалывала. Катя объясняла, что у нее имеется муж, поправляла ряды коробок, проверяла ценники, руки были заняты, голова свободна, ей вспоминалось, как она испугалась за Андрея, как хотелось прикоснуться к нему, облегчить боль, и чувствовала внезапную острую вину перед мужем. В обед она вышла на улицу, подальше от чужих ушей, и позвонила Мише, сказала, что ей без него плохо, она очень его любит и хочет приехать. Скоро должна подойти очередь на больницу для мамы, и у нее будет две недели, папа справится сам, а она приедет, потому что скучает и больше не может без него. Потом расплакалась - Миша говорил, что тоже ее очень любит, хочет, чтобы она была с ним всегда, просил прощения и обещал, что у них все будет хорошо, она у него самая лучшая, любимая, единственная его девочка.
В первую же минуту своего появления на административном этаже Жданов сообщил Кире, отчитывавшей за опоздание Шурочку, что ее право объявлять выговоры сотрудникам распространяется только на Клочкову, на третьей влепил Урядову штраф на ползарплаты, не слушая оправданий и объяснений, как и в какие сроки они должны отвечать на обращения, на седьмой обнаружил, что все сотрудники старательно работают, и до конца дня стараются не пройти лишний раз мимо президентского кабинета. Часам к пяти вечера поток дел и посетителей схлынул, Андрей попросил принести ему кофе и позволил себе перебрать в памяти подробности короткой встречи. Катя сильно похудела, на лице одни глазищи. Усталая девушка, от холодной бизнес-леди не осталось и следа. О муже сказала обыденно, буднично, совсем просто. А это и есть ее будни, ее жизнь. Где Андрею места нет, хоть и мелькнула в ее глазищах сегодня жалость… Как мелькнула, так и пройдет, кто, в конце концов, для нее Жданов? Подступала тоска, он рано собрался домой, но с полдороги, без звонка, повернул к Инге, давней своей знакомой, которая терпеть не могла Киру, язвительно высмеивала его подружек, без слов чувствовала настроение Андрея и понимала его желания, всегда была готова провести с ним ночь и никогда не претендовала на ждановскую свободу. Он обнимал и целовал Ингу, а на краешке сознания скользнула мысль, что если бы с ним была Катя, то все было бы не так, ее он любил бы иначе, трепетнее… Но мысль скользнула и ушла, и Андрей сосредоточился на женщине, с которой занимался любовью сейчас, а потом Инга спросила – Андрюша, признавайся, в какую неприступную красавицу ты влюбился? И позволила Жданову остаться у нее до утра, хотя обычно сразу прогоняла домой.
Днем он никак не мог собраться, заняться делом, вопрос, заданный Ингой, все время оставался в сознании, пока Жданов не решился ответить сам себе: он не влюбился. Он так и не смог разлюбить. Он любит женщину, которая замужем и скоро уедет домой, где у нее семья, родит мужу ребенка, и, может так случиться, он никогда больше ее не увидит, не окликнет, не прикоснется к ней. Он начал снова себя винить и себя же жалеть, но тут явилась Кира, всегда чувствовавшая ждановский загул на стороне, и стала уговаривать его поменять билеты на самолет, они должны были открывать в Лондоне представительство, так лучше улететь в пятницу, а не в воскресенье, возможность есть, Кира уже звонила, и они бы провели выходные у его родителей, отдохнули, и, вообще, это важный момент, и все должны видеть, что в их компании и в их семье все в порядке. Жданову давно надоели Кирины хитросплетения, он не собирался менять ни билеты, ни свое отношение к их пока еще браку. Они в очередной раз разругались, Кира расплакалась, а Жданов хлопнул дверью и уехал. В нем все еще дрожало от скандала и напряжения, он не сразу сообразил, куда едет, но совершенно не удивился, выезжая на знакомую улицу и сворачивая в знакомый двор…
_________________ 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
- кароч, народ, радуйтесь, нас кормить будут вкусно и регулярно. 
