НРКмания

Гуляя по интернету, я наткнулась на этот отзыв о Северной Корее случайно. Почитала, ужаснулась, как же тяжело живут там люди, и как-то нечаянно зацепилась за эту тему более подробно. Почитала еще несколько статей и захотелось поделиться впечатлением тут, на форуме. Почитайте, уважаемые форумчанки, похоже, жизнь в Северной Корее это что-то неслыханное!

Вот сначала этот отзыв русского туриста (жирным я выделила наиболее, на мой взгляд, вопиющее):

Значок Ким Ир Сена. Северная Корея

Если Вам не доставляло в детстве удовольствие таскать за хвост кошку, отрывать лапки мухам и жукам, бить палкой собак, одним словом Вы выросли нормальным человеком и не любите смотреть всевозможные издевательства, Вам не доставит удовольствие посещение Северной Кореи.

Осенью 2005г. совсем за смешные деньги (600 дол.), мне предложили на 4 дня посетить эту страну.

В Северную Корею летели несколько наших депутатов Государственной Думы и корейцы решили, чтобы не гонять пустой самолёт, сделать ознакомительный тур для российских туристов.

Полет длился девять часов, но чудеса начались уже в салоне лайнера. Хорошо говорящая на русском стюардесса рассказала, что руководитель их страны товарищ Ким Чай Мыр, огромное внимание уделяет качеству продуктов, предложив попробовать северокорейской воды. Личным примером, смакуя как вино, девушка дегустировала жидкость из пластикового стаканчика. Рейс отправлялся с опозданием и народ очень хотел пить, но стюардессы после взлёта превратились в мегер и воду приносили лишь тем, кто начинал хрипеть от изнеможения. На пассажира существует строгий лимит потребления жидкости.

Паспортный контроль и выдача багажа с учётом того, что летевший с нами южнокореец задержал группу при прохождении через пограничников, заняли двадцать минут. Самолеты других держав мы не видели, только северокорейские, а прибывший рейс был только наш. Принимающая сторона в добровольно-принудительной форме предложила сдать на хранение мобильные телефоны, да и что от них толку, роуминга там нет. Гид представилась Татьяной и сказала, что ей будут помогать еще два гида, не говорящие по-русски. Нас быстро домчали в самый лучший, как они говорили, отель Пхеньяна, дали час на отдых, потом повезли на экскурсию во дворец пионеров.

Пхеньян был весь разрушен бомбежками США, исторических мест там нет. Поражает почти полное отсутствие машин на улицах. Девушки-регулировщицы на перекрестках как роботы, ни одного лишнего движения, все в красивой форме. Во дворце пионеров нас встретила девочка-пионерка и повела показывать кружки, где занимаются школьники. Потом был концерт. Дети пели и плясали, воспевая свою хорошую жизнь и вождя: "Горячо любимого руководителя, товарища Ким Чай Мыра". Все понравилось. "Порядок в стране" - думали мы.



После концерта стемнело, нас повезли обратно в отель. Я захотел забежать в манивший редкими огоньками магазин рядом с отелем, но не тут-то было. Все три наших гида оказались сотрудниками НКВД, они всячески пресекали любую попытку общения с простыми корейцами. Нашу группу загнали в гостиницу и не разрешили выходить, а сами дежурили внизу. Сомнительные вопросы гид словно не слышала и не отвечала, продолжая восхвалять и превозносить свою державу. Мы начали между собой роптать по поводу их строя.
Чекист ходивший рядом с нами и не понимавший до этого русский язык, вдруг искренне удивился: "Вам у нас не нравится?". Ну все, приехали, поняли мы.. В отеле было чем заняться, но я лично прилетел с целью познакомиться с незнакомой страной, да и запретный плод всегда сладок. Прогулку решили перенести на вечер следующего дня.

В отеле находились русские в военной форме, это был наш ансамбль песни и пляски, их даже показывали по местному телевидению.

На следующий день всех нас повезли к границе с Южной Кореей на 38-ую параллель. (Кто располагает информацией, почему в мире две Кореи, тот знает историю, описывать это все я не буду.) По дороге проезжали сопки покрытые кустарником, автобус как птица вылетал из тоннелей, имеющих возле входа и выхода огромные валуны. В случае начала войны камни закроют шоссе и враг с юга по единственному пути не пройдёт.



Простой народ в деревнях живет очень бедно. Видно, рассказы о голоде в 94 - 99гг. - не сказки. Земля везде обработана, почти все засеяно рисом, техники на полях не видно, всё делается вручную. Зато статуи основателя Северной Кореи товарища Ким Ир Сена периодически показываются вдоль дороги. Огромный вождь по ленински указывает рукой путь своему народу. За каждым памятником ухаживает несколько человек, получая за данную работу зарплату. Фотографировать нам не давали, только там, где чекисты сами решали возможным.



Возле границы очень напряженно. Пошел дождь, дабы сохранить причёску две женщины надели на головы целлофановые пакеты, чекисты в грубой форме приказали снять, ведь южане могут увидеть это безобразие. Настроение у нас совсем испортилось, сказки гидов о победе над армией США уже не впечатляли. На обратном пути привезли в музей императора. Этот комплекс отстроен 5, максимум, 9 лет назад, историей там даже не пахнет.

Вечером был концерт Ариран - грандиозное шоу, где участвуют сто тысяч человек. Синхронность и отточенность движений огромной массы людей впечатляет. Ариран проходит каждый год, одни люди, 100 000 человек в течении месяца дают концерт, и не работают на своих работах, а все остальные обязаны посетить данное мероприятие. Нас посадили на трибуне стадиона, данное шоу должно было стать, а возможно и стало для отдельных россиян, кульминацией пребывания в Северной Корее.

Я обрадовался, что рядом нет гидов, и можно сфотографировать лица простых людей, я ошибся. За иностранцами осуществляется непрерывный надзор. Снимать можно только спектакль. Всегда найдётся человек, который наблюдает за тобой, жутко устаёшь от постоянной слежки. Забегая вперёд скажу, что если разрешат сфотографировать человека, его можно снять целиком, а например ботинки отдельно нельзя, или значок на пиджаке крупным планом тоже нельзя.

Я понял, что учение Чучхе, как и всякая другая секта, держится на массовых сборищах. Люди подзаряжаются энергией друг от друга. Лозунги, портреты и вся прочая атрибутика хорошо бьет по мозгам. Средняя зарплата в Северной Корее - 10 долларов. Телевизоры, холодильники, да, зачастую, и одежду дарит "любимый руководитель, товарищ Ким Чай Мыр", за хорошую работу. Замкнутый круг, чем сильнее он «имеет» своих подданных, тем они его больше БОГОТВОРЯТ.

Одна моя знакомая женщина за два года до меня посетила Северную Корею. В поездке её одну сопровождало сразу 3 гида. Ночевала она в роскошном отеле для иностранцев, который занимает небольшой остров, и из которого нельзя ночью выйти погулять. Женщина поведала забавный случай. Привезли её в образцово-показательный колхоз, больше похожий на музей садоводства, подвели к яблоньке, до которой когда-то дотрагивался товарищ Ким Ир Сен. Горячо любимый руководитель, во время посещения колхоза спросил: «Сколько дерево даёт яблок?» Получив ответ удивился: « Но ведь 150 это мало…..». Дерево на следующий год порадовало урожаем в 400 яблок и постоянно теперь даёт такие урожаи.

Интересные моменты, основная часть населения из русской литературы знает только 3 произведения - «Как закалялась сталь» и ещё что-то подобное, А. Дюма, Ф. Купер, А. Пушкин……. всё это простым корейцам не знакомо. Когда рождается ребёнок, мать 3 месяца сидит в декрете, затем отдаёт малыша в ясли, где из него готовят биоробота, готового по малейшей команде отдать свою жизнь за учение Чучхе. Но чем дальше отходишь от стадиона, дома пионеров, памятника Чучхе, музея Победы, тем грустнее люди. Мужчины почти все в одинаковой одежде, да и женщины тоже.



Все ходят со значками Ким Ир Сена двух видов ; первый - Ким большой на знамени, его носят очень сознательные корейцы, второй - Ким на круглом фоне, украшает тёмные пиджаки и платья обычных людей, но со значками все. Потерять значок - это как у нас раньше потерять партбилет. Если к корейцу носящему маленький значок подойдёт человек с большим значком и что-то прикажет сделать, поручение необходимо исполнить.


Во время общения с нашими чекистами мы все просили такие значки. Они всем обещали, но потом, при отлете. Вообще, корейцы с русскими очень похожи. Кореец, в отличие от японца или китайца, не будет бесконечно улыбаться, в общем, кинули нас корейские чекисты. А мы им и шоколадки дарили, и консервы оставили. Но это я опять отвлекся.

Из отеля мы выскакивали по одному, кого завернули, тот не попал с нами. Зато попало, как мы потом узнали, гидам, но это уже их проблема.

Ночью, Пхеньян погружается в темноту. Улицы не освещены, редко где в окнах горит свет. Такое понятие, как "люстра", в домах не наблюдается, или лампа "Ильича" или дневного освещения. Комнаты в квартирках маленькие, как наши хрущевки, в них на веревках сушится белье, на улицах нельзя. Отсутствие штор позволяет видеть однотипную жизнь людей. Во всех квартирах висят три портрета: на первом - отец, на втором - сын, а на третьем- святой дух. =)) А вот и нет, на третьем они вместе. Впрочем надо добавить что есть панельные девятиэтажки, где возле каждого подъезда стоят автоматчики, видимо здесь живёт элита и заглянуть внутрь нет возможности.

Свобода нас впечатлила. Мы жили возле ж/д вокзала и решили отправиться туда. Нужно отдать должное северокорейскому воздуху - он чист и свеж, а гулять по пустому городу, вырвавшись из под надзора чекистов, очень даже приятно. На скамейках, под открытым осенним небом возле вокзала, спали женщины и дети, которые были очень бедны, если судить по одежде, возможно они приезжали специально на Ариран. Люди на контакт не шли. Завидев иностранцев, разбегались, на вопросы не отвечали, оглядывались по сторонам. Интересно было узнать, что они курят.

На просьбу об одной сигаретке молодой парнишка шарахнулся в сторону, но потом догнал нас и, убедившись, что за ним не следят угостил сигаретами. При нашем появлении в здании, вокзал опустел, очередь возле буфета рассеялась. Мы даже не успели увидеть, что там продают, появились две милиционерши и попросили нас к выходу. Почту, вокзал и телеграф мы брать не собирались и сразу ушли.

Последний троллейбус забитый до отказа проносится мимо (такие модели у нас возили пассажиров в конце 60х), свет в салоне не горит, часть людей едет верхом на задней лестнице. Одинокий прохожий семенит после работы, подсвечивая себе путь фонариком. Заглянули в обычный дом. Обувь корейцы снимают в подъезде и оставляют её перед входной дверью, никто не утащит. За тоненькими дверями тишина, все спят.



В одном здании мы обнаружили типографию, опять неудачно, корейцы заметили нас в окне и подняли тревогу, в другом месте увидели, как женщины сидят за столами и ужинают маленькими кусочками риса, захотели зайти, но дверь оказалась заперта. Горячо любимый руководитель чтобы платить как можно меньше, кормит своих рабочих, работников, гидов и других бесплатными обедами и ужинами. Магазинов с продуктами почти не видели, а тот набор продуктов, что удалось посмотреть, не впечатлял.

Вобщем, ночью в Пхеньяне молодёжь не гуляет, Арбата своего у них мы не нашли. Спать - значит, спать, на работу - так на работу. На улицах спокойно, криминала нет вообще. Фотоаппараты мы не брали, мало ли, куда туристы - дураки забрели. А забрели мы на набережную, напротив памятника Чучхе. Днем здесь много студентов, они репетируют свое шоу Ариран, а работающего человека я видел здесь всего одного, он укладывал булыжники в мостовую.
Ночная тишина, спит даже памятник Чучхе, напоминая о себе несколькими блёклыми лампочками. И вдруг кто-то наступил на спящего человека. Человек лет шестидесяти спал под целлофаном. Он был очень удивлен, увидев русских, но искренне обрадовался. В любой бедной стране нужно ругать США, это срабатывает, как система "Свой - Чужой". Жестами объяснялись пять минут. Я даю ему доллар, а он испугался, не берет. Я положил доллар на землю, он очень обрадовался. Тут мы решили попросить значок, человек был обычным и носил круглый значок. Старик снял его и подарил. Я даю снова доллар, а он не берет. Тогда я вновь положил доллар на землю, пожал ему руку, и мы удалились. Самый главный сувенир из Северной Кореи был получен.

На следующий день была поездка в пхеньянском метро (всем иностранцам показывают всего 2 станции), посещение местечка, где жил Ким Чай Мыр в детстве, киностудии, кладбища революционеров и музея Победы. На двух последних хочу остановиться поподробнее.



На кладбище прослушали рассказ о том, как одному герою японцы выкалывали глаза, а он кричал, что обожает Ким Ир Сена и Корея пойдёт по пути коммунизма. Здесь всё примерно понятно. Читая Маркса я не нашёл у него трудов о замене одной религии на другую. Люди старшего поколения помнят, что Ленин был главный Бог, как Христос, рангом пониже находились Зоя Космодемьянская, Александр Матросов и т. д. Земная жизнь Ленина была превращена в легенду, оставшиеся в живых родственники красных апостолов находились под контролем КГБ, дабы не опорочить память героев с которых все берут пример (здесь предстаёт в полной красе одна из моделей скрытых форм управления толпой).

В СССР дикторы ТВ и радио великолепно владели различными интонациями голоса, это было целое искусство. Так например новости о перевыполненном плане сталеварами подавались на одних интонациях, коварные замыслы империалистов тот же самый диктор зачитывал по другому, а детские программы по третьему…..

Музей Победы очень большой, около сорока диорам, с различными моментами истории Северной Кореи. Нас усадили в кресла, выключился свет, началось действие. По горной дороге движутся грузовики, полностью воссоздана местность одного из горных перевалов. Спокойным добрым голосом диктор на великолепном русском языке рассказывает, что машины везут продовольствие для стариков, женщин и детей.

Вдруг, будто железом заскребли по стеклу, голос диктора приобретает стальные интонации, на диораме вылетают самолёты (у меня появилось какое-то беспокойство, возможно включают специальные звуки действующие на психику), налёт американских стервятников. Самолёты сбрасывают бомбы и улетают. Жалостным и дрожащим голосом диктор вещает, что разбомблен мост и продовольствие не попадёт к голодающим.

- Но не дрогнули наши водители, пришли крестьяне окрестных деревень,- голос диктора звучит всё увереннее,- подставили свои спины люди и машины проехали по плечам.

Автомобили на диораме скрываются за горами, опускается занавес, включается свет. У меня слёзы на глазах, мозгами я понимаю, что грузовик не может проехать по плечам, но слёзы предательски выкатились, у многих наших людей в группе такая же ситуация. Спектакль озвучен просто блестяще!

В Северной Корее вовсе не советский социализм. Это самый худший сталинизм, самые мерзкие его формы. Люди (местные) верят, что жизнь на планете началась 94 года назад, когда родился Ким Ир Сен. Он является божеством, увидеть его сына (Ким Чай Мыр тоже божество) лично – огромное счастье. Ким Ир Сен освободил Корею от японцев, русские и китайцы лишь чуть-чуть помогли. Любая информация о внешнем мире пресекается на корню. Северная Корея живет так, будто война вчера кончилась. Они были бы счастливы, если бы кто-то на них напал. Двадцать лет назад, видимо по пьянке, прилетел американский вертолет, его сбили, радуются до сих пор. На население нагнетается страх войны, поэтому везде шпионы. Переходов на сторону южан нет, вырежут всю семью. Это правда!

В последний день, за несколько часов до отлета, было посещение главной святыни - мавзолея товарища Ким Ир Сена. Перед входом проходишь долгую проверку, как перед самолетом. Офицер безопасности провел по моим карманам прибором, тот зазвенел. Я достал всю мелочь, с ней был и значок. Охранник не заметил. У иностранца значок отобрали бы, и стали бы выяснять где взял. Внимание отвлекла на себя лежавшая в кармане иконка. Пришёл старший офицер, позвали гида, она объяснила, что это такое. Им это было очень странно, ведь бог один - Ким Ир Сен.

Сын выстроил папе огромный комплекс, это целый дворец. Сначала нужно поклониться статуе Ким Ир Сена, затем в другой комнате - стеклянный саркофаг с вождем. Люди обходят по кругу и кланяются с каждой стороны. На обратном пути я видел толпы простых корейцев. Для них это святыня, но они с огромным интересом смотрели на нас. Все корейцы одеты одинаково. Женщины без каблуков. Стучать каблучками - признак неуважения в святых местах.



Значок я одел только после взлета самолета. Все наши спрашивали, где я его взял, удивлялись. Ходил со значком две недели по Москве, никому и дела нет, никто не видел здесь эти значки. А привезённая из Пхеньяна небольшая маска неожиданно треснула. Наверно ночью, когда люди засыпают, предметы оживают, и маски собранные мною из других стран вправили мозги своей непутёвой соседке.

А вот еще один отзыв, тут, я так поняла, туристам удалось больше фотографировать жизнь местных и эти фото четко показывают очень тяжелую жизнь обычных людей.

Северная Корея глазами туриста

Если вам с утра очень плохо, голова гудит как оскверненный злобным Винни Пухом пчелиный улей, собака сожрала любимые тапочки, отключили неоплаченный телефон и в гости пожить на неделю намыливаются любимые родственники. прочтите сей скромный опус, да вспомните, что где-то сейчас кому-то живется неизмеримо хуже, чем можно представить будучи в здравом рассудке и при остатках памяти. Впрочем, разве это жизнь...



Первое знакомство с идеями чучхе начинается на корейской границе. Приезжие обыскиваются с редким усердием. К ввозу запрещена печатная литература, сотовые телефоны, радиоприемники, диски, кассеты и т.п. Вообще любые средства связи и носители информации. Провозимый нами рюкзак с фототехникой вызвал у таможенников легкий шок. После тщательного изучения фотокамеры, на специальной бумажке были переписаны все ввозимые нами флешки, КПК и прочee.



Вообще фотосъемка запрещена. Не то чтобы вообще, фотоаппарат ввозить можно. Но категорически запрещается снимать людей (особенно военных), различные объекты инфраструктуры, рынки, магазины, виды с возвышенностей, оборонительные сооружения. Короче запечатлеть разрешается только то, что разрешит сопровождающий. Причем этот сопровождающий периодически требует показать что ты тут при нем наснимал на камеру. Как разруливается вопрос в случае с пленочной техникой для меня осталось загадкой.

Естественно плевать мы хотели на все эти запреты. Достопримечательности которые можно снимать представляют собой однообразные серые камни с революционными письменами. Поэтому пока я отвлекал внимание гида своим огромным аппаратом со здоровым широкоугольным объективом, Татьяна шлепала посредством гиперзума все что запрещено. Главное потом было успеть подменить флешку, когда гид начинал подозревать неладное и требовал показать что мы тут отсняли. Впрочем, российский принцип необязательности исполнения жестоких законов работает в полной мере и в Северной Корее.



Свободное перемещение для туристов естественно тоже не допускается. Единственная вольность, что в составе группы разрешается ходить строем не в ногу. Везде только в сопровождении гида (обычно с помощником). Нельзя выходить за пределы указанной территории. В нашем случае это была местность вокруг роскошного и пафосного отеля на берегу моря. На все огромное здание из мрамора и гранита, напоминающее гигантский мавзолей, нас было 11 человек туристов. Пустые коридоры напоминали кадры из фильма ужасов. Номера естественно прослушиваются. Что в принципе удобно. Эмоциональное выражение недовольства отсутствием туалетной бумаги, вызывает незамедлительный стук в дверь номера, на пороге уже стоит девушка с рулоном.

Туристам бесплатно можно брать велосипеды, чтобы кататься вокруг здания за забором, да в зоне видимости камер наблюдения. Вероятно забор, камеры и охрана на выезде были недостаточны, поэтому в первый день за нами на велосипеде вокруг отеля кружил сопровождающий. Потом видимо мы внушили доверие примерным поведением и велосипед нам давали покататься перед крыльцом отеля уже без сопровождения.



Большинство кадров снято не целясь от пояса, через грязное стекло прыгающего на кочках автобуса, под прикрытием сумки или иной подвернувшейся туши. Так что качество печально, но сюжет разобрать можно. Вообще тоскливость картин выходит за границы разумного. Серые здания, ужасная одежда, пыльные дороги, все это очень напоминает мрачную гранитную рамку к жизнерадостному портрету Ким Ир Сена.



Традиционно хотел наскрести небольшую коллекцию дорожных знаков. Однако знаки встречаются еще реже чем машины. Технология их изготовления тоже по чучхейски самобытна. Какая-то пленка налепленная на куски фанеры или жести. Этот вот шедевр знакотворчества означает место революционной славы и прочие достопримечательности. В этом конкретном месте Ким Ир Сен вышел из машины, ступил на корейскую землю и сказал что-то мудрое, или дал какое-то ценное указание. Точно суть события я не запомнил, но оно явно оставило неизгладимый след в истории корейского народа.



Первые знакомства с городскими пейзажами. Дороги грунтовые и похоже больше рассчитаны на борьбу с транспортом вероятных оккупантов, чем на передвижение по ним в мирное время. Основной грузовой транспорт это вот такие коровы (быки). Иногда их как трамваи цепляют “паровозиком” и один водитель управляет составом из двух повозок с говяжьей тягой.



Портреты Ким Ир Сена, его сына и жены, в различных вариациях украшают собой любые общественные здания. Статус сооружения легко определить по размеру такового портрета. В музее революции, конный портрет имеет размер с вертолетную площадку. Сфотографировать к сожалению не удалось. Не только не пускают с фотокамерами, но и вообще иностранцам доступны лишь два зала из двух десятков. В одном зале портреты и фотографии Ким Ир Сена, в другом зале принесенные из леса пни с антияпонскими лозунгами. Пни представляют собой заповедную у нас могильную сосну (растущую тут повсеместно как сорняк).



Транспортные средства редки и порой представлены обычными для ЮВА франкенштейнами. Его собрат стоит у нас в музее автостарины. Хотя выкуп авто и мото техники здесь местами распространен.



Центр международной связи. Звонок на родину стоит от четырех баксов за минуту. Мы не звонили, но сия халабуда входит в экскурсионную программу. Позабавила витрина с сотовыми телефонами. При том что сотовой связи в стране нет, да и ввоз таковых телефонов категорически запрещен.

Mагазины для населения отсутствуют как класс. Есть сувенирные для иностранцев, рестораны для иностранцев (заказывать нужно за сутки, чтобы ресторан открыли и принесли продукты), ларьки с нехитрой снедью. Для всех есть очень приличный рынок. Ассортимент примерно как на наших китайских рынках лет десять назад. Естественно с местной спецификой в продуктах и одежде. Покупатели в принципе тоже имеются, хотя торговля и не бьет ключом. Цены по нашим меркам фантистически смешные. Из уличной приступности только малоопытные карманники, да и те дети.



Концерт пионеров. Зал ощетинился фотоаппаратами. В зале, помимо нашей мелкой кучки, остальное исключительно китайцы.
Пионеры качественно поют и всячески пляшут развлекая публику. Зрители в восторге.



После концерта детишкам положено дарить разные лакомства.


(дальше в следующем посте, а то компьютер начал подвисать, боюсь, чтобы не пропал весь пост)

Вообще праздно шатающиеся юные корейцы нами замечены не были. Обычное их состояние это таскание тележек с хворостом. Электричество практически отсутствует. Днем большинство госучереждений и магазины не освещается. Даже во время концерта выключали свет. Так что дрова являются главным источником энергии.



Прочее трудоспособное население с рассветом занимает позиции с тяпкой на полях. Как нам пояснили, идут 100 дней битвы за урожай. Даже рынок начинает работать вечером, чтобы не отвлекать граждан от трудовых подвигов. Кстати рынок в Наджине есть главное зримое воплощение результатов деятельности свободной экономической зоны. Эдакий корейский рай и рассадник сладкой жизни в отдельно взятом районе.



Пару слов о нашем быте. Как уже упоминал, во всей каменной громаде отеля нас было 11 человек. Естественно ни бары, ни какие-либо развлекательные приблуды не работали. Зато свет отключался не более чем на минуту. Вероятно оперативно запускался собственный генератор. С электричеством в стране вообще серьезная проблема. Нет мазута для работы электростанций. Горячая вода в отеле по расписанию, утром и вечером.
Еда дерьмовая и однообразная, хоть конечно с голоду и не помрешь. Обслуживание в целом мягко говоря не соответствует внешнему виду сооружения.



Ночью отель напоминает космическую тюрьму из фантастических фильмов. Шурующие по периметру прожекторы высвечивают излишне бодрых постояльцев, чтобы значит не шалили и не пытались просочиться через забор на корейскую землю.



А это веселенькая территория, где нам собственно полагалось гулять.



Mожно долго изучать различные говяжьи транспортные средства. Животные перемещаются без лишней суеты и создают достаточно приятное впечатление на городских улицах. Hа повозках и на самих коровах нет номерных знаков (например все велосипеды с государственными регистрационными номерами). Только клеймо на рогах.



Тройной сортир.



Знаменитые оборонительные сооружения на горных дорогах. При нападении супостата, клинья выбиваются и огромные бетонные глыбы падают перегораживая дорогу. Страшно подумать, что произойдет в мирное время со всеми дорогами, случись небольшое землятрясение.



Местный иконостас. Папа, мама и сын. Корейцы всегда изображают руководителей улыбающимися и безмерно счастливыми. Что вообще говоря отличает их от других народов.



Природа красивая до самоизумлеия. Какая-то просто нереальная. Картинно корявые сосны раскинулись бесконечными лесами на причудливом горном рельефе.



Чучхейская идеология не мешает корейцам содержать в идеальном состоянии места наших воинских захоронений.



Государственная корейская столовая для иностранцев. Если ушлый гид не успел удвоить цену, поесть можно за смешные деньги. Хотя антисанитария везде находится на достаточно высоком поносопозывном уровне. Водопровода нет в принципе.



Образцово-показательный дом в образцово-показательном колхозе. Пример корейского рая и достижений в уровне жизни населения демонстрируемый иностранцам.



Телевизор, DVD, швейная машинка, холодильник, лампочка на потолке и вот такой шайтан-прибор чтобы все это работало.



Отопление корейских домов организовано под полом. Т.е. печка находится на уровне фундамента. Открывается люк в полу и запихиваются дрова. Одновременно готовится пища в вставленных в пол котлах. А сам пол равномерно нагревается по всей площади дома. В противоположном от печки конце дома от фундамента отходит дымовая труба, причем снаружи деревянная. Вероятно КПД такого способа отопления исключительно высок. Спят прямо на полу.



Демонстрирующий достаток и прочее благосостояние дизайн интерьера. Красная штуковина напоминает водяную колонку, но водопровода нет даже в многоэтажных домах. Воду таскают в ведрах. Высота дверных проемов примерно мне до плеча. Причем не только в частных домах, но и в госучереждениях, например в банке. В потолок тоже упираешься головой.



Еще одна комната. Живут ли тут, или ночью весь дом запирается как музей, не очень понятно.



Как уже упоминал, водопровода в домах нет даже в многоэтажках.



Обычное зрелище это переноска различных тяжестей на голове. Вообще сам образцово-показательный колхоз расположен в изумительном месте на берегу моря. Красивые скалы у воды, нетронутый лес, чистый и вкусный воздух.



В одной тошниловке, где мы умудрились забомжиться слиняв от наших сопровождающих, рядом с нами что-то праздновала группа военных. Разгововорившись после капитального остографинивания, выяснили, что это оказывается празднуется чей-то дембель. В армии служат десять лет (с 17 до 27 лет). Служат как мужчины, так и женщины. Ежу понятно, что о каком нормальном функционировании экономики может идти речь, если основная часть трудоспособного населения, вместо того чтобы работать или учиться, занимается херней служа в армии. Детей заводят к 30 годам.



Разбитые корейские дороги оказали нам неоценимую услугу, значительно разнообразив экскурсионную программу. А возможно это уже у меня карма такая. Как возьму в руки фотоаппарат, так что-нибудь тут же неприменно утонет, завязнет или перевернется.



В незапланированном месте наш автобус завалился в придорожную канаву. Поглазеть на невиданное зрелище в виде целого автобуса больших белых обезьян, сбежались окрестные жители. Жизнь прожита не зря, теперь в деревне будет что обсуждать ближайший год. Наши сопровождающие в ужасе бросились заниматься спасением транспорта, а мы получили некоторую передышку и возможность незаметно фотографировать окрестности.

В целом впечатление от страны достаточно шокирующее. Уровень и уклад жизни (если судить по старым фильмам) находится примерно на уровне тридцатых годов прошлого века. Те же идиотически просветленные энтузиазмом лица. Бесконечный труд с тяпкой в полях. Распаханы и засажены не только все мыслимые клочки земли вдоль дорог. Но и косогоры, газоны и клумбы в городе, откосы и железнодорожные насыпи. Везде растет какая-то культурная ботва.

Фактически нет электричества, водопровода, канализации. Телевидение якобы три канала (нам местное телевидение показывать запрещено, им запрещено смотреть телевидение для иностранцев). Но телевизионные антенны на крышах домов встречаются исключительно редко. Похоже единственная надежда заполучить мазут для электростанций это эти долбанные ракеты. Возможно кто-нибудь испугается и подарит танкер керосина, чтобы КНДР на время успокоилось. Сами корейцы называют существующую ситуацию блокадой.



Основная часть населения ходит в военной форме или просто в мрачных костюмах. На груди обязательно значок с портретом Ким Ир Сена. Значков нет у маленьких детей, иностранцев и совсем бомжеватых сельских жителей. Строем перемещаются даже гражданские лица. В толпе выделяются комсорги или как они там у корейцев называются. Пионеры в школу ходят в белых рубашках и естественно красных галстуках. Вообще дети одеты ярко и хоть как-то расцвечивают серую человекомассу.



К счастью приставленный к нашей группе гид никогда не был в России и вообще за границей. Поэтому слабо понимал разницу в уровне жизни и не ориентировался что нам можно показать, а что нет. Например такие вопросы, почему люди моются только в реке, а не дома в ванной, были вообще выше его понимания. Страшно подумать, что творится в остальной Корее, за пределами этого оазиса для иностранцев.
В той же реке, на окраине города, рыбаки вечерком растягивают сети. Значит собственно есть и рыба. Причем экологически чистая, совершенно не отравленная продуктами цивилизации.

Вот собственно и все. Поездка в стиле "назад в прошлое". Надеюсь что для нас это прошлое никогда больше не станет будущим. А что касается корейцев, так это их личное, сугубо внутреннее дело.

http://bigpicture.ru/?p=65639

Да уж, как будто вернулись в начало прошлого века.

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Да, просто кошмар! В наше время! Там населения около 24 миллионов человек, и все эти люди, цивилизованные, с древней культурой, получается, насильственно, искусственно изолированы от мира, загнаны чуть ли не в концлагерь и даже не догадываются об этом. Водопровода нет, канализации нет, электричества мало, автомобилей мало, поля обрабатываются чуть ли не вручную, техники нет, ходят строем. И человек, у которого значок большего размера, может на улице отдавать приказы человеку с меньшим значком. Прямо вспоминается фильм Кин-дза-дза, где люди отличались по цвету штанов - самые богатые и влиятельные ходили в желтых штанах и все остальные должны были перед ними раступаться и кланяться.

Я, почитав все эти отзывы, решила поискать что-то более серьезное о жизни людей в КНДР и нашла вот это
(тут выдержки, все равно получилось много букв, но мне кажется это реально познавательно и интересно):

А. Н. Ланьков. Естественная смерть корейского сталинизма

Андрей Николаевич Ланьков в 1986 г. окончил восточный факультет ЛГУ, а в 1989 г. - аспирантуру при нем. В 1989-1992 гг. преподавал корейский язык и историю Кореи в ЛГУ, в 1992-1996 гг. работал в Южной Корее. Жил в КНДР, время о времени бывает там и сейчас. С 1996 г. в Австралии преподает корейский язык и историю в Австралийском Национальном Университете, в Канберре. Сферы интересов: история Дальнего Востока и в особенности история Кореи. В частности - история КНДР в 1945-1965 гг. и история повседневной жизни корейского города. Андрей Ланьков – автор многочисленных публикаций по проблемам современной истории КНДР и Республики Корея.

Наверное, нужно начать с того, что представляла из себя Северная Корея в ее «классическом» варианте. Примерно с начала 1960-х гг. Ким Ир Сен почти разрывает отношения с Советским Союзом и начинает маневрировать между Советским Союзом и Китаем, фактически получая помощь от обеих стран и в то же время игнорируя политические советы, давление и указания с обеих сторон, т.е. усваивает то, что хочет, но не усваивает то, что считает не соответствующим корейской специфике.

В результате формируется очень специфическое общество, которое, как я думаю, будут изучать столетиями как суперсталинистское общество, т.е. Сталина там точно «пересталинили» (не знаю, какой здесь должен быть правильный русский глагол).

Тотальный информационный контроль. В Северной Корее с начала 60-х гг. является уголовно наказуемым преступлением (формально и сегодня является уголовно наказуемым) иметь дома радиоприемник со свободной настройкой. 5 лет лагерей просто за факт обнаружения радиоприемника у вас дома. Практически полное отсутствие любых информационных обменов. Т.е. даже советские газеты, например, «Правда» или китайская «Женьминь жибао», разумеется, тоже шли в спецхран – они и сейчас идут в спецхран.

Любое нетехническое зарубежное издание может находиться только в спецхране. Для самой молодой части аудитории нужно, наверное, объяснить, что такое «спецхран». Это значит – специальные отделы библиотек, где вы можете работать, если вам это разрешила политическая полиция, проведя проверку вашей благонадежности.

Жесткая распределительная система. Т.е., естественно, ликвидация всех видов частной экономической деятельности в конце 50-х гг. С 1957 г. переход на карточки, а с конца 60-х гг. – тотальная карточная система. С конца декабря 1957 г. вводится запрет (причем он реально действовал) на торговлю зерновыми на частных рынках. Это было сильно подсудное дело. Надо учитывать специфику корейского питания: 80-90% всех калорий корейцы получали и получают из риса, кукурузы и ячменя. Частная торговля всеми этими зерновыми продуктами строжайшим образом запрещается. К концу 60-х гг. карточная система становится всеобъемлющей. И примерно с 1970 г. в северокорейских магазинах нельзя купить абсолютно ничего: это просто распределительные пункты.

Существует очень сложная система иерархии. Люди получают от 900 г зерновых в день (это рабочие на тяжелом производстве) до 100 г зерновых (это на каждого младенца меньше полугода или года, не помню точно). Самая типичная норма – это 700 г зерновых на работающего человека, 350 г – на иждивенца. Сверх этого – 4 раза в год по полкило мяса, 2 яйца в месяц и т.д. Я говорю о хороших временах. Все это очень жестко.

Рынки, правда, вопреки часто встречающимся утверждениям, существовали всегда, но частное сельскохозяйственное производство было либо запрещено, либо ограничено. В частности, можно было иметь, например, куриц, но из животных ничего крупнее. Приусадебный участок: 30 кв. м в городах, до 100 кв. м (т.е. 1 сотка) – в деревнях. Много на этом не вырастишь. А то, что выращивали, продавали по совершенно запредельным ценам. Я хорошо помню, что одна курица в Пхеньяне в середине 80-х гг. (когда я там жил) стоила чуть больше половины месячной зарплаты, 2/3 зарплаты. Понятно, что за такие деньги не напокупаешь.

Жесткий контроль за передвижением населения. Для поездки за пределы родного уезда, т.е. района, требовалось специальное разрешение (теоретически это все еще существует). Разрешение оформлялось примерно так же, как в советские времена оформлялась поездка в Болгарию. Нужно было получить заверенное приглашение: у тебя дядюшка, и ты хочешь к нему съездить. Там сложная система, я опишу типичную ситуацию: в не совсем соседнем районе (нет общих границ) есть дядюшка, который хочет увидеть вас, любимого племянника. Он посылает приглашение, заверенное в местном Управлении внутренних дел. Вы идете по треугольнику администрация-профком-партком. С этой бумагой вы идете во второй отдел местного муниципального совета. Они примерно неделю обсуждают, можете ли вы поехать к дядюшке, выдают вам бумажечку со штампом. И только с этой бумажечкой вы можете получить билеты и поехать в соседний район. Но это хороший случай. Потому что если вам хочется поехать в столицу революции – в город Пхеньян – или в приграничные районы, то там нужны более серьезные разрешения, которые утверждаются Пхеньяном, и ждать их нужно около месяца. Причем на протяжении большей части истории Кореи частным лицам эти разрешения не выдавались.

Еще очень важный момент – это система народных групп. Т.е. все население страны было объединено в начале 60-х гг. в группы взаимного контроля, я бы сказал – в группы «взаимного стука», численностью 30-75 человек в каждой. Практически говоря, это квартал в деревне или подъезд, если это большой многоэтажный дом. Каждая такая группа имела свою начальницу (типично женская должность, тетушкина), которая за небольшие деньги, а местами – на общественных началах (там тоже были градации) вела учет много чего там происходящего. В частности, вы не могли ночевать за пределами своего дома и не могли оставить кого-либо у себя ночевать, если вы до 10 часов вечера не сообщили своей начальнице, что «у меня ночует такой-то человек по таким-то причинам».

Причем периодически проводились обыски, выборочные проверки каждого такого квартала (и обычно 3-4 раза в год совместно с силами милиции, органов и администрации) на предмет соответствия правилам. Т.е. все ли ночуют, кто прописан, куда делись, кто не прописан, у ночующих – правильно ли выправлены документы, правильно ли заблокированы радиоприемники. Потому что все радиоприемники пломбировались, чтобы их нельзя было переделать так, чтобы слушать иностранное вещание. Все приемники имели кнопочку «о великом вожде», другую кнопочку – тоже «о великом вожде» и третью кнопочку – «еще о великом вожде», примерно такая система.

Так это все работало, причем реально работало. Я прошлым летом довольно долго общался с одной из таких «тетушек». Она рассказывала о своих буднях, как она разоблачила страшную ситуацию, как у них обнаружился не запломбированный приемник. Времена были уже либеральные, начало 90-х гг., 5 лет за это уже не давали, просто всех – в высылку в сельскую местность пожизненно за обнаружение. А в другой раз она разоблачила вообще очень серьезное экономическое преступление. У них был столяр, который делал трюмо, судя по описанию, типичные советские трюмо 60-х гг. (было, да и во многом остается, сильное советское влияние на быт). Он делал: маленькая тумбочка, зеркала – хорошее трюмо. Продавал он их аж по 10 тыс. вон, это громадные деньги, 5-7 годовых зарплат. У народа, естественно, при такой системе – скрытая инфляция – огромное количество денег на руках, несмотря на периодические денежные реформы (не у народа, а у его части, о которой мы сейчас будем говорить). Его разоблачили и тоже выслали за незаконную частную предпринимательскую деятельность. Она, начальница «народной группы», бдительно заметила, что он какие-то деревяшки весь день таскает, и сообщила. Они там каждую неделю ходят местному участковому докладывают, что у них в группе происходит. Вот такая система.

Полнейшая информационная изоляция. Официально считается, что страна процветает. На всех денежках написано «Не завидуем никому на свете» (это императив – «Не завидуй никому на свете»), т.е. «мы самые счастливые, живем лучше всех». Южная Корея официально считается адом.
7 млн безработных (т.е. около 30% безработицы) – чушь собачья, конечно, ничего такого нет. В школьных учебниках предлагают решить задачи… я пересказал одну из таких задач (я – честный человек, не давал ссылок на оригинал), что в бедном южнокорейском городе такое-то количество детей просит милостыню, а такое-то количество детей чистит обувь американским солдатам, какая пропорция детей чистит обувь американским солдатам? Задачка четвертого класса. Мне позвонили товарищи из одного американского журнала, которым попалась моя заметка на глаза, и сказали: «А вы уверены, что это так? Дайте нам источник». Я честно пошел смотреть первоисточники и обнаружил, что примерно 1/4 часть всех задач в северокорейских задачниках производит такое впечатление. Там то про страдающих, то про то, сколько литров крови для продажи американским империалистам сдали голодающие студенты, если каждый сдал по столько-то крови, сколько танков сожгли героические дяди из народной армии (каждый помногу жег) и т.д. В такой атмосфере люди жили.

Все так и существовало. Гигантская милитаризация, которая, видимо, все подкосила. При этом изначальная стартовая ситуация в Северной Корее была достаточно благополучной. Конечно, вся эта система была экономически очень неэффективной. Но на протяжении десятилетий северокорейская дипломатия великолепно лавировала между Советским Союзом и Китаем, шантажируя обе стороны отказом от своего нейтралитета – что «если что случится, то тут же американцы…» Несмотря на то что их ни в Пекине, ни в Москве никогда особенно не любили. Если вам скажут, что северокорейский режим – это советская марионетка, то – да, марионетка на начало 50-х гг. А к концу 50-х гг. глаза бы Кремля эту марионетку не видели, т.е. ненависть там была. Это, наверное, единственный режим, по поводу которого все – от крайнего диссидента до секретаря ЦК – думали примерно одинаково. Но приходилось поддерживать из геостратегических соображений.

В начале 90-х гг. ситуация изменилась. Рухнул Советский Союз, прекратились субсидии, льготные поставки нефти и энергоносителей (что очень важно), прекратилась закупка некачественной северокорейской продукции, за которую по бартеру, по клирингу отправляли достаточно качественные вещи, и т.д. Блокады как таковой не было, просто советские, венгерские и прочие товарищи сказали: «Хотите автобусы, истребители? Отлично! Платите по мировой цене в твердой валюте, а иначе – ваша проблема».

И тут система начала меняться. Обнаружилась очень любопытная вещь. Система тотального контроля, тотального наблюдения все-таки очень дорогая, особенно в сочетании с гипермилитаризацией экономики. Оценки разные, потому что, естественно, все секретно. Северная Корея не публикует никакой экономической статистики (вообще никакой) с начала 60-х гг., почти ничего, кроме демографической. Демографическая статистика просочилась при смешных обстоятельствах, о которых нет времени рассказывать, но просочилась не потому, что они этого хотели, а так нечаянно получилось. А основная статистика не публикуется.

Система стала валиться. Для народа это примерно совпало со смертью Ким Ир Сена, хотя реально первые признаки кризиса проявились, когда Ким Ир Сен был еще жив. Что произошло. Во-первых, с точки зрения народа, стали задерживать выдачу продуктов по карточкам. Еще в 70-е гг. произошло первое сокращение норм выдачи продуктов, сказали, что «поскольку империалисты бряцают, ястребы сгущаются, то нам необходимо уменьшить количество выдачи, что мы добровольно, все, как один, добровольно откажемся от одного дня из пятнадцати в пользу нашей армии». Второе сокращение было в конце 80-х гг. А где-то с 1992 г. пошли реальные задержки в выдачи риса. Его выдавали раз в 15 дней, и вдруг люди приходили в назначенный срок, а риса не было: «Приходите потом».

Кстати, я говорю «рис», но это неточно. Реально чистый рис получал только Пхеньян, и то не весь. В провинции никакого риса не видели – ячмень, кукуруза, потому что карточки выдавали на «зерновые». А какие именно зерновые – это особый вопрос. И посольство всегда очень интересовалось соотношением риса, кукурузы и ячменя в пайках, потому что это был очень важный показатель стабильности – раз, и политического значения того или иного района – два. Т.е. если в данной провинции дают аж 30% пайка чистым рисом, значит, это важная провинция, а если там риса нет, значит, эту провинцию списали, сочли политически неважной. А если доля риса в пайках выросла, значит, там началось что-то интересное, надо приглядеться внимательнее.

Стала исчезать выдача пайков. Официальная северокорейская версия: главная проблема – это катастрофические наводнения 1996 г. Наводнения действительно были и действительно большие. Впрочем, они ударили и по Южной Корее, и в результате Южная Корея осталась без лука и практически без капусты. Я в это время там находился. Народ очень нервничал, цена на капусту выросла в 8 раз, газеты писали о том, что лук срочно закупается и вот-вот будет, чуть ли не сводки, где корабли с луком, – вот и все, что случилось на юге. На севере был удар куда серьезнее. Но проблема в том, что развал карточной системы начался до наводнения. Наводнения просто усугубили ситуацию.

Примерно с 1995 г. хроническое недоедание начало превращаться в массовый голод. 1996-1999 гг. – это годы массового голода в стране. Количество жертв голода не установлено и, видимо, не будет установлено в обозримом будущем с полной достоверностью. Оценки – от 250 тыс. человек (это цифра, которую признали сами северокорейцы) до 2,5 млн человек (это цифра одной из благотворительных организаций, вероятнее всего, сильно преувеличена).

Вопросы слушателей:

какова продолжительность жизни в Северной Корее?

Ланьков: Очень интересный вопрос. Первый результат – неожиданный. Я сейчас точной цифры не скажу, но она неожиданно велика. До голода – около 67-68 лет, после голода это существенно сократилось, но все равно – больше 60 лет. Это одна из интересных особенностей. При всех своих недостатках северокорейский режим оказался в состоянии поддерживать очень низкий уровень смертности за счет диспансеризаций, массового медицинского обслуживания и т.д.

каков уровень лекарств?

Ланьков: Никаких. Кое-что было, и то – даже в 80-е гг. были очень серьезные проблемы со снабжением даже базовыми лекарствами, в особенности антибиотиками. Сейчас практически – то, что поступает как гуманитарная помощь, то, что ввозится контрабандно и легально закупается за деньги. Т.е. больного в больнице, в общем, не лечат ничем, кроме традиционных травяных лекарств, которые, может, помогают «скорее нет». Если тебе нужны более сильные препараты, твои родственники должны каким-то образом эти препараты достать и передать врачу, либо иногда дать деньги врачу, и он их сам купит за какую-то комиссию. Положение с лекарствами очень тяжелое.

Насколько я поняла, такого понятия, как интернет, в Северной Корее нет. Есть ли какая-то подобная сеть, насколько она развита?

Интернета нет. Есть локальная сеть – Интранет – национального масштаба. С телефонами плохо, но не так катастрофически плохо, как раньше. Телефонизация потихоньку происходит, хотя, конечно, телефонная линия дома, кроме Пхеньяна, – это большая редкость. Да и в Пхеньяне это не рядовая семья. Рядовая семья и за 100 долларов компьютер не купит, потому как это примерно пять годовых зарплат. Но элита это имеет. Внутри Интранета идет нормальная интернетовская жизнь, снаружи абсолютно невидимая, потому что доступа снаружи нет, к ним доступа тоже снаружи нет. А так и чаты, и форумы. Естественно, никакой политики, как я подозреваю. Университеты имеют свои сайты.

По настоящему интернету следующая ситуация. Есть список учреждений, утверждаемый лично Ким Чен Иром, которые имеют право иметь компьютеры, подсоединенные к сети. Это реально МИД, некоторые научно-технические серьезные организации, служба безопасности. Но даже в этих организациях подсоединенные к интернету компьютеры стоят в специальных комнатах, доступ туда только по спецпропускам, людям, имеющим разрешение входить в комнату, где стоит подсоединенный к интернету компьютер. Если хочет подсоединиться какое-то новое учреждение, великий вождь должен лично подписать разрешение.

Кроме этого есть центр компьютерной информации, который занимается тем, что сгружает из большого интернета в малый интернет (то ли uploaded, то ли downloaded, не знаю) политически безопасные сайты, в основном научно-технического содержания, любые естественные науки, политика под запретом. Там сидят цензоры, они получают заказы, что нужен такой-то сайт, цензор внимательно читает, видит, что там никакой крамолы нет или крамола есть, но так мало, что ее можно вычеркнуть, он ее вычеркивает, сайт загружается в Интранет, и им могут пользоваться корейские ученые.


Для жителя крупного города типа Пхеньяна человек живет на грани голода, в смысле есть хочется каждый вечер, но не настолько, чтобы от этого были серьезные последствия – я говорю о типичном человеке. Он одет как-то. Причем он, может быть, одет плохо, рвано иногда, часто и нет. Повторяю, я говорю о среднем человеке. Есть, конечно, и очень богатые люди.



полный текст тут: http://polit.ru/article/2007/02/22/lankov/

Между прочим, само существование этого монстра с атомным оружием возможно благодаря коммунистам и сердобольным идиотам с Запада с гуманитаркой.

Еще я читала, что Сев. Корея зарабатывает деньги продажей наркотиков. Контрабандно, естесственно.

Да, получается так. КНДР продукт, созданный Советским Союзом. У них устройство многих институтов похоже на то, как было в СССР. Вот пионеры:



а вот памятник Ким Ир Сену, похож на наши памятники Ленину с протянутой вверх рукой. Все люди обязаны ему низко кланятся, когда кладут цветы:



памятник Трудовой Партии Кореи. У нас был Серп и Молот, а у них добавили еще кисточку Интеллигента:



Вот что Ланьков говорил о ядерном оружии КНДР:

Bопрос: Вы не коснулись ядерной программы Северной Кореи. Когда она началась? Сколько лет ушло на ее создание? И какие условия способствовали тому, что они добились успеха?

Началось это в конце 50-х гг., когда они стали обучать своих ядерщиков в Объединенном институте ядерных исследований г.Дубна, когда были подписаны первые соглашения о сотрудничестве с Советским Союзом в этой области. В середине 60-х гг. была завершена поставка первого советского исследовательского ядерного реактора для того центра – официально Мебельная фабрика, кажется, №95, – в котором бомбу и сваяли. Он был поставлен при условии контроля над отработанными стержнями, чтобы не баловались. И потом начались переговоры о строительстве АЭС, были даже подписаны соглашения с Советским Союзом о техническом содействии. Но все шло очень медленно, дело «заморозилось», и тогда Советский Союз вынудил Северную Корею подписать договор «о нераспространении». Видимо, изначально имелись в виду военные цели. Я подозреваю, что в такой стране ядерная программа всегда будет иметь потенциально военное измерение, а по-настоящему – по-видимому, в 70-е гг. Причем парадоксальная вещь: я подозреваю, что толчком послужила южнокорейская ядерная программа, о которой мало кто помнит. В 70-е гг. Южная Корея, опасаясь, что американцы выведут войска из Южной Кореи (они это тогда собирались сделать) и что по военным вооружениям у Северной Кореи огромное превосходство, решили для гарантии разработать собственную ядерную бомбу. И вроде бы достаточно близко подошли к успеху, но американцы вмешались и прервали проект. В этом нет никакой тайны, об этом много написано, опубликованы кое-какие воспоминания и документы. По-видимому, Северная Корея узнала об этом плане (учитывая их хорошую агентуру на Юге, они, конечно, узнали), и это стало в начале 70-х гг. очень серьезным толчком. Они тогда начали работать с советским реактором, переделывать его, увеличивать его мощность, «разгонять» его. Следующий реактор они делали уже сами, именно заточенный под производство плутония и т.д.

Можно так сказать: первые зачатки на рубеже 50-60-х гг. С начала 70-х гг. – четкая военная направленность. Слухи о том, что они достаточно близки к реальному изготовлению ядерного оружия, стали активно ходить в конце 80-х гг.


Bопрос: Ядерная программа – это, по нашему опыту, непростая штука. Там «с нуля», при отсутствии интеллигенции, школы, должно было возникнуть что-то, минимально напоминающее Физтех, отбор школьников… Большая социальная программа. И это возможно при нулевом старте?

Вполне возможно. В конце концов, у южан тоже был практически нулевой старт, но все в порядке. Как раз все, что связано с армией, у них достаточно хорошо. И я уже подчеркивал, что по естественнонаучным дисциплинам все совсем не безнадежно. Студенты, которые приезжали учиться к нам, учились хорошо. И я думаю, что ведущая часть была советской выучки, в программах ведущую роль и сейчас играют бывшие выпускники Физтеха, физфака МГУ и ЛГУ, и свои были. Я не думаю, что в стране со 100-процентной грамотностью, 20-процентным поступлением в вузы сложно сымитировать технологию 40-х гг. Это не Африка, это очень интересное в этом смысле общество. Оно в чем-то очень репрессивное, очень бедное, и в то же время по каким-то параметрам оно вполне соответствует обществам Восточной Европы.

http://polit.ru/article/2007/02/22/lankov/

А вот выдержки из более поздней лекции Ланькова (14.03.2015):

Есть основания думать, что в Северной Корее начинается сейчас новая эпоха, там начинают происходить изменения в политике страны. Изменения эти несколько неожиданны, хотя задним числом можно сказать, что они логичны.

B начале 1990-х КНДР потеряла доступ к прямым и косвенным советским субсидиям. Результатом стали развал экономики и голод. Народ тогда действительно голодал, умирая в больших количествах – примерно полмиллиона человек умерло в 1996-99 годах.

Люди обнаружили, что пайки им больше не выдаются, а Северная Корея на протяжении десятилетий была страной тотальной карточной системы. То есть, для северных корейцев среднего и старшего поколения, наличие карточек – признак нормы. Когда некоторые россияне слышат, что где-то ввели карточки, то они это воспринимают как признак, что там стало плохо. А для северокорейцев введение карточек – это хорошо, это означает, что государство теперь будет гарантированно кормить людей продуктами по карточкам, практически бесплатно. Так вот, около 1992-94 гг. карточки перестали отовариваться, и народ начал «крутиться», чтобы не умереть с голоду, стал заниматься разнообразными видами частной экономической деятельности. Крестьяне стали возделывать нелегальные поля на склонах гор, все стали торговать – у кого было, чем. Рабочие стали по кирпичику, по бревнышку тащить с заводов, либо стали использовать то, что осталось и то, что еще работало, чтобы делать на продажу кастрюльки-гребешки и так далее.

С конца 90-х стали появляться частные рестораны, стало развиваться достаточно серьезное частное предпринимательство. Крупные предприятия маскируются под государственные. Если вы приедете в Пхеньян, вы увидите, что там много приличных ресторанов, и места в них надо заказывать заранее, хотя ужин там обойдется в15 долларов на человека, в то время как официальная зарплата в стране – 50 центов в месяц.

Формально такой ресторан – государственный, там и вывеска соответствующая имеется, и документы. Но реально этот ресторан не государственный, а частный, владеет и управляет им частный предприниматель. Так работает примерно ¾ ресторанов. Инвестор, у которого были деньги, договорился с местными властями, получил регистрацию как якобы государственное предприятие, где он или она (это обычно женщина) будет числиться директором. Потом хозяйка наняла работников, составила меню, оборудовала интерьер и ведет бизнес. Государству она платит отчисления от прибыли, плюс дает взятки местной администрации, чтобы не задавали лишних вопросов.

При этом надо помнить, говоря о взятках, что страна очень коррумпирована с 90-х годов. До этого она была очень чистой. Когда КНДР была сталинистской страной – какой смысл был брать взятки, если с деньгами ты никуда не денешься, на деньги ничего не купишь, а карьерные шансы сильно снижаются от этого? Сейчас на деньги можно купить все – вот и взятки появились.

Есть в Северной Корее и частные шахты, и частные автобусные предприятия – междугородные автобусные перевозки были в основном неофициально приватизированы еще в начале 2000-х. Вообще, в КНДР с конца девяностых идет такая «ползучая приватизация». Ее масштабы оценить сложно, но по разным оценкам, от 30-60% ВВП страны сейчас производится частным сектором.

При этом, однако, несмотря на все эти стихийные изменения, власти Северной Кореи занимали по поводу происходящего очень осторожную позицию. Покойный генералиссимус Ким Чен Ир (его посмертно произвели в генералиссимусы, а при жизни он был всего лишь маршалом) не проводил никаких реформ.

Основания у такого подхода имелись. Дело в том, что у Северной Кореи есть одна огромная проблема и называется она – «Южная Корея». Северная Корея – результат совершенно произвольного раздела страны в 1945 году, когда по карте, наспех вырванной из «National Geographic», страну по линейке разделили на две примерно равные по площади части. Это воспринималось тогда как временная мера, как зона ответственности на время боевых действий, не более того. Результат сейчас общеизвестен. Южная Корея – один из «азиатских тигров», это высокоразвитая экономика. Разница в уровне доходов между Южной и Северной Кореей, если верить оптимистам – четырнадцати кратная, если верит пессимистам – сорока кратная. Это наибольший разрыв в уровне доходов на душу населения между двумя государствами, имеющими общую границу. Для справки: разрыв между Восточной и Западной Германией около 1990 г. был то ли трехкратным, то ли двухкратным.

То есть, рядом есть государство, где говорят на том же языке, и которое положено считать второй половиной своей страны, но с которым существует гигантский разрыв в уровне жизни. Это политически опасно, и Генералиссимус Ким Чен Ир это понимал (сейчас это подтверждается свидетельствами людей из его окружения). Почему это опасно? Предположим, начались реформы, и тут же неизбежно пойдет информация о внешнем мире, о котором сейчас в КНДР простые люди знают мало (Интернета нет, хранение приемника со свободной настройкой – уголовное преступление, вся иностранная пресса идет в спецхран). Придут инвестиции, с ними придут инвесторы, а инвесторы будут рассказывать о внешнем мире. Люди начнут меньше обращать внимания на государство, больше обращать внимания на свои экономические достижения, и в итоге контроль над населением будет потерян.

Ким Чен Ир принял решение: ничего не трогать, ничего не реформировать. Его главная стратегическая цель была простой – умереть своей смертью. В итоге он блестяще разрешил эту задачу, умерев в декабре 2011 своей смертью.

Пришел к власти его третий сын, молодой парень, год его рождения является государственной тайной – именно потому, что парень-то совсем уж молодой, он родился примерно в 1984 году. То есть, в момент прихода к власти, в декабре 2011 года, ему было примерно 28 лет. Он по возрасту годился во внуки всему тогдашнему составу северокорейского правительства, да и нынешнему – тоже. Молодой парень, учившийся в Швейцарии, потому что Северная Корея – страна наследственная во всех уровнях, там не только должность Генерального секретаря и главы государства передается по наследству, там вообще высшее руководство – в основном потомки примерно 100-120 человек, которые прибыли вместе с Ким Ир Сеном из Советского Союза в сентябре 1945 года. Те, кто приплыли на пароходе «Пугачев» в Вонсан 30 сентября 1945 года, вот их дети и внуки сейчас правят страной.

Ким Чен Ын учился в Швейцарии, как многие представители Семейства Ким.

Сначала он достаточно энергично показал, «кто в доме хозяин». Когда в декабре 2011 года хоронили его отца, за его гробом Генералиссимуса шло семь человек: четверо военных и трое гражданских, и восьмой – сам Ким Чен Ын.
Сейчас один из них, Чан Сон Тхэк, точно расстрелян, как «изменник и вредитель, совершивший ряд гнусных преступлений». Преступления Чан Сон Тхэка, в частности, заключались в том, что он «приказал поставить стелу с одой в честь Ким Чен Ира в тень», также «неискренне аплодировал Ким Чен Ыну» – это говорится в официальном обвинительном заключении по его поводу. Другой участник похорон, начальник Генштаба Ли Ен Хо исчез без следа, с большой долей вероятности он тоже репрессирован, потому что его имя отовсюду исчезло, он больше нигде не упоминается, на всех фотографиях его заретушировали, из кинохроники убрали. Там такая же привычка, какая была и в СССР – репрессированный человек исчезает отовсюду.
Из остальных оставшихся пятерых четверо просто исчезли. Иначе говоря, всё высшее руководство, назначенное Ким Чен Иром, его сын в течение полутора лет либо расстрелял, либо отправил в отставку, а вместо них посадил на высшие посты своих людей.

http://polit.ru/article/2015/03/14/north_korea/

nezabudka, спасибо за интересный материал. Такие закрытые общества, тем более с совсем непохожей культурой, очень плохо и редко описываются. Хотя видно, что автор тщательно избегает критики, все-таки он должен с ними продолжать общаться.

Вам спасибо, что читаете и описываете свои впечатления.
Я понимаю, что много текста, читать, наверное, сложно, но я почему-то реально зацепилась за эту тему. Поразительно, насколько можно, оказывается, оболванить миллионы людей, заставить их "добровольно" и "радостно" жить в таких жутких условиях и, главное, насколько, оказывается, нет предела тоталитаризму властей. Там власть сумела довести свой диктат до абсолюта: оградили население от всего на свете и делают с народом, что хотят. Им никто не мешает, с ними никто не борется. Я читала, что там практически нет никаких протестных настроений, никаких оппозиционеров потому, что все протесты десятилeтиями задавливаются на корню.
Там даже уголовной преступности почти нет, настолько люди запуганы. Пхеньян считается самым безопасным, в смысле отсутствия преступности, городом мира (это конечно хорошо, что преступности нет, но какой ценой этого добились?)

Я честно говоря до этого материала слабо представляла жизнь в Северной Корее, какая огромная пропасть теперь между Северной и Южной Кореей.

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Я сходила по ссылке и дочитала до конца выступление. Некоторые вещи стали понятнее. Но если говорить в целом, то меня Сев. Корея не удивляет. Конечно, в наше время трудно полностью изолировать 24 миллиона человек, так что можно даже восхититься "умелостью" властей. Но в той или иной степени аналоги знакомы.

Но прогноз мой, что все кончится как и везде, - развалом системы. Многие признаки уже есть. Их счастье, что рядом развитая Южная Корея и сами корейцы - очень трудолюбивый и талантливый народ, они справятся как и корейцы с Юга от 38-й паралели. Хотя лектор и утверждает, что Южная Корея не заинтересована, это на уровне политического руководства - только сами выползли, а тут такая головная боль, но у многих жителей на Севере остались родственни, линейка рассекла и семьи тоже, так что общественное давление вынудит объединиться.

Корейские лагеря товарищ тщательно обошел.

Какие лагеря? Политических ссыльных? Он писал о чистках в партии тут: http://polit.ru/article/2007/02/22/lankov/

Вопрос: Насколько я понял, для Кореи «классического» сталинистского периода, о котором вы говорили, были не очень характерны масштабные репрессии внутри самой бюрократии и службы безопасности, которые очень характерны для европейских сталинистских режимов. А как поддерживался порядок внутри? Как чисто технически обрубались те горизонтальные корпоративные связи внутри бюрократии, которые обычно и губят такие режимы?


Ланьков: "Были характерны. Ситуация такая, что рубили, причем по всем правилам. У меня в «РОССПЭНе» в конце этого года выходит книга, посвященная одной из таких репрессивных кампаний. Это 1956-1959 гг. Тогда Пан Хак Сэ (основатель северокорейской госбезопасности) честно сказал тогдашнему советнику посла советского посольства Пелишенко, что «с 1946 или 1948 г. (там непонятный термин употреблен) до 1957 г. мы 100 тыс. человек репрессировали, а за последний год – еще 100 тыс. человек». Значит, 200 тыс. он сам гордо отрапортовал. А потом еще маховик раскручивался, это было еще до пика террора. Последняя волна партийных чисток – 1967-1969 гг. Последняя волна чисток в госбезопасности – начало 80-х гг. Причем в начале 80-х гг. есть описание того же Кан Чхоль Хвана, который из-за тюремной решетки видел, куда менее известные личные рассказы Ким Ен Су (она не очень известный человек, но я лично ее знаю), когда шли буквально эшелоны с семьями сотрудников госбезопасности, их выгружали, на машины – и в лагеря, в лагеря, в лагеря. С этим все было нормально. Другое дело, что партийное руководство с конца 50-х–начала 60-х гг. – это практически маньчжурская группировка, люди, которые воевали с Ким Ир Сеном, герои маньчжурского сопротивления. Он им, в общем, доверял, хотя потом, в 1967 г., он именно их чистил, тех, кто слишком много о себе стал понимать. И где-то с 70-х гг. это только особо проверенные, закаленные бывшие партизаны со всеми вытекающими последствиями.
1982 г. – большая чистка, после того как министра госбезопасности отправили неизвестно куда, видимо, в лучший мир. И после этого действительно чисток не было. Но тут есть одна особенность – монолитность элиты. Северокорейская элита отлично понимает, что если они сейчас начнут драться между собой… это же не Советский Союз, не Борис Николаевич, который может сказать: «Здравствуйте, я понял, что я демократ, а не коммунист» – и избраться президентом, это не пройдет. Не пройдет, потому что приедет южнокореец, и он покажет, кто был лучшим демократом. Они сейчас себя чувствуют, как на тигре сидят: отряд иностранного легиона, прижатый к кишащей крокодилами реке Лимпопо. Там единство, потому что если они начнут делить власть – конец всем, они это понимают."

И еще одна цитата из этого текста:

"А к вопросу о том, что такое «богатая жизнь» по-северокорейски, расскажу один реальный очень интересный анекдот. Один мой южнокорейский знакомый, работавший с беженцами в Китае, рассказал, как примерно в 1998 г. (когда шла волна беженцев) он брал интервью у некоей северокорейской бабушки. Она только приехала, за несколько дней до этого перешла границу и сказала, что она теперь побывала в Китае, где все замечательно, Китай просто сшибает богатством северокорейца, это шок. Это шок, когда они видят, насколько безумно богаты беднейшие районы Китая, по сравнению с ними. И она за эти четыре дня такая продвинутая, говорит ему: «Я теперь знаю, что хорошо». «А что ты знаешь, бабушка?» – спрашивает он у нее. «Ну, что Америка хорошо живет, я знаю», – говорит бабушка. Он спрашивает: «А что такое хорошо жить?» Ответ бабушки: «А в Америке всем, даже грудным детям каждый день по карточкам дают 800 г чистого риса».


Вот так вот. Несчастные люди.

Модин, или вы имеете в виду под "корейскими лагерями" что-то другое?

И то же самое, и другое, потому что ничего не закончилось, только количество лагерей сократилось.
http://www.dprk.ru/surveys/camps/camps.htm - перевод отчета американского комитета по правам человека в Северной Корее в 2003 г.

"Кван-ли-со (тюремно-трудовые лагеря для политических преступников).
На протяжении нескольких лет небольшое количество перебежчиков из Северной Кореи в Южную Корею поставляли информацию о системе тюремных лагерей, которая собиралось правительственными службами Республики Корея, учеными и специалистами. Первый большой международный отчет неправительственной организации по правам человека по Северной Корее, Права человека в КНДР (Северной Корее), был опубликован в декабре 1988 г.

Свидетельства бывших заключенных начали появляться в печати в середине 1990-х годов, после того как два бывших заключённых из "сектора революционаризации" Кван-ли-со №15, часто называемымого Йодоком, Кан Чхоль Хван и Ан Хёк перебежали в Южную Корею через Китай в 1992 году и опубликовали свои тюремные мемуары в Сеуле. В 1994 году бывший тюремный охранник Ан Мён Чхоль перебежал в Южную Корею и предоставил большое количество информации из первых рук. В 1996 году сеульский Корейский Институт Национального Объединения начал публиковать Ежегодный Отчёт по Правам Человека в Северной Корее, в котором содержались интервью, проведённые правительством Южной Кореи с северокорейцами, которые нашли убежище в Республике Корея.

Значимое событие случилось в декабре 2002 года, когда еженедельный журнал Экономический Вестник Дальнего Востока опубликовал спутниковые фотографии Кван-ли-со №22 в Хверёне, провинция Хамгён-Пукто. У правительства США и Южной Кореи есть более качественные фотографии тюремно-трудовых лагерей. Когда Кан Чхоль Хван приехал в Сеул в 1992 году, ему были показаны спутниковые фотографии Кван-ли-со №15 Йодок такой точности, что он смог найти на фотографиях свой бывший дом. Но эти разведслужбы никогда не предоставляли эти фотографии прессе и публике. Джон Ларкин, проживающий в Сеул и говорящий по корейски, в последствии корреспондент Экономического Обзора Дальнего Востока, смог узнать широту и долготу Кван-ли-со №22 из старых Советских карт Северной Кореи на которых, в консультациях с бывшим охранником Ан Мён Чхольем, Ларкин смог точно определить местоположение протяжённого лагерного поселения Хверён. После того, как Ларкин получил спутниковые фотографии от коммерческой фирмы, Ан определил местоположение и идентифицировал строения в колонии трудового наказания."

"Кйо-хва-со (тюремно-трудовые исправительные лагеря).
В теории "исправление через труд" может быть наиболее реабилитационным путем обращения с преступниками по сравнению с простым тюремным заключением для изоляции от общества. Однако эта теория не имеет никакого отношения к Кйо-хва-со, описанное бывшими северокорейскими заключёнными в этом отчёте. Согласно этим свидетельствам, "просветительные" компоненты этих учреждений состоят в основном из принудительного заучивания высказываний Ким Ир Сена и Ким Чен Ира и организованных заседаний "самокритики". Эти заседания часто проводятся вечером, и истощенным заключённым не позволяется возвращаться в свои камеры для сна до того, как они смогут повторить высказывания наизусть. Заключённые, которые стоят на коленях перед своими трудовыми группами напротив тюремных служащих, часто притворно сознаются в своих воображаемых ошибках, которые затем тюремные служащие или старосты тюремных групп "критикуют", после чего рабочая бригада может завершить собрание "критики" и возвратиться в свои переполненные камеры.
Кйо-хва-со управляются Службой Охраны Общественного Спокойствия Народа () (до 1998 г. - Служба Общественной Безопасности ()). Некоторые из Кйо-хва-со представляют из себя большие тюрьмы для заключенных: одна большая территория, ограждённая высокими стенами с колючей или электрической проволокой, на которой расположены несколько зданий для производства, жилища заключённых, офисы охранников и администрации тюрьмы. Другие Кйо-хва-со являются большими поселениями, ограждёнными колючей проволокой, расположенными в долинах высоких гор, состоящие из деревень для заключенных, где заключённые работают на шахтах или занимаются лесозаготовкой.

Во многих аспектах повседневной тюремной жизни, Кйо-хва-со похожи на Кван-ли-со. Тюрьмы являются учреждениями "строгого режима", где заключённых заставляют выполнять трудную, часто тяжелую, часто опасную работу, в то время как питание недостаточно для поддержания даже сидячей жизни. Такой уровень питания был и до голода середины 1990-х годов. Сочетание тяжёлой работы и недостаточного питания отражается в быстрой потере веса, несчастных случаях на производстве, болезнях, вызванных недоеданием и смертях. Тюремные госпиталя, в которых, в основном, нет докторов и лекарств, в сущности, являются местами, где больные и покалеченные люди, которые не могут больше работать, дожидаются своей смерти. Уровень смертности в Кйо-хва-со так велик, что многие Кйо-хва-со считаются заключёнными лагерями смерти, в которых им суждено умереть до окончания своего срока.

Главное - и существенное - отличие заключённых Кйо-хва-со и заключённых Кван-ли-со заключается в том, что первые почти всегда проходят юридическую процедуру, и после осуждения, получают определённый срок, в то время как последние, со своими семьями, просто вычищаются и заключаются пожизненно. По идее, Кйо-хва-со являются исправительными учреждениями для людей совершивших тяжкие преступления; эквивалент того, что в Соединённых Штатах называется уголовными преступлениями. В действительности, некоторые из бывших заключённых, давших интервью для настоящего отчёта согласились, что они совершили преступления, за которые их бы наказали и в нормальном сообществе.

По ссылке можно прочитать свидетельства бывших заключенных."



http://inosmi.ru/fareast/20130130/205236401.html - 2013 год, свежее.

"компания внесла изменения в приложение Google Maps, добавив информацию о Северной Корее, включив в нее названия улиц и даже очертания тюремных лагерей. Таким образом, компания начала заполнять карту страны, которая по большей части оставалась пустой с того момента, когда Google запустил программу Google Maps для компьютеров и мобильных устройств восемь лет назад.

Новая информация о Северной Корее оказалась результатом так называемого краудсорсинга: люди, которых интересовала эта страна, сообщали названия улиц, районов, зданий и других крупных объектов в рамках программы Google под названием Map Maker ( «Создатель карт» - прим. ред.)

Обновленная карта Северной Кореи также показывает места, где, как предполагается, находятся похожие на ГУЛаг трудовые лагеря. Они считаются одними из крупнейших и самых негуманных тюрем во всем мире. Коричневые участки выделяются на светло-бежевом фоне, сразу демонстрируя пользователю Google Maps огромный размер этих тюрем. "

Все это существует и сейчас, только в меньших размерах. Молодой вождь чистит руководство и расстреливает родственников, а их семьи отправляются в политические лагеря. А там, где есть серая экономика, есть завистники и доносы. И просто доносы из страха, что донесут на тебя. Что происходит в таких диктатурах описано на примерах многих стран. Меньше описано, что происходит с народом после их падения.

А народу придется очень тяжело потом, после этого дикого режима. Жизнь в мире слишком отличается от их представлений. Переучиваться, менять ментальность - дело не одного поколения. Кому-то и не понравится, захочется обратно в карточки и патронут государства. Вся многочисленная рать - военная и безопасников, останется без доходов и привычной власти. В общем, я очень понимаю Южную Корею, кот. проще с забором и самоизоляцией Севера. Да, и всем остальным проще, потому они там и "резвятся" безнаказанно.

Modin, cпасибо за интересный материал.







Ужасно...



При Сталине тоже уголовники содержались в более человеческих условиях, чем политические. Бандиты и убийцы же менее опасны для власти.
Вообще, во многом похоже на сталинские лагеря, только еще хуже, наверное (хотя не уверена, что хуже). При Сталине, кажется, не арестовывали всех до третьего колена, только жену, а детей отправляли в детдома. Родителей и братьев, сестер вроде не трогали. Или по разному бывало?

При Сталине всяко бывало. Семьи участников громких процессов были уничтожены полностью. И братья, и сестры, и их дети. Остальных - как получалось. Да, и Россия - слишком большая страна. Многие семьи были раскиданы, и про родственников просто не знали. Слава богу, тогда не было компьютеров и интернета всех вычислить. Переезжали, меняли фамилию, меняли национальность...

В Корее, похоже, устроили смесь из ГУЛАГА и китайских лагерей времен Мао и культурной революции. Китайцы устраивали публичные покаяния.

Да, Советский Союз охватить не смогли. Тут и территория огромная и национальности разные. А это значит, разный все же менталитет, хоть все и советские люди, но со своими особенностями. Не смогли полностью закупорить, а может просто не успели. Сталин умер, если бы не умер, неизвестно еще, что было бы.
А в КНДР территория маленькая, заперли весь народ и экспериментируют свободно.

Тут у Вас не хватает знаний и понимания о том, что происходило при Сталине.

Сталин в определенные периоды закупоривал СССР и экспериментировал вволю. Скажем, побеги и нелегальная работа за границей были немыслимы в сталинском СССР. То, что кто-то успешно скрывался внутри СССР, не слишком волновало. Система работала с цифрами. Были определенные люди, которых уничтожали персонально, но это - капля в море репрессированных. Остальные интересовали как масса. Выполнить и перевыполнить разнарядку от начальства было важнее, чем поймать конкретного человечка. И тот, кто понимал это, имел шанс спастись. Деду моей подруги сказали, что ночью за ним придут, он взял семью и первым поездом уехал в другой конец страны. Так и спаслись. Никто его не искал, потому что план местного начальства охватывал только свою территорию.

Но большинство ничего не понимали, радовались любой малости и боготворили Сталина. Сажали за анекдот, из-за зависти или страха соседей и сослуживцев, за национальность, корову, 3 колоска с поля, опоздание на работу, даже по самой серьезной причине, за отказ в сексе и т.д. и т.п. Не надо было быть кем-то неугодным, достаточно было быть на групповой фотографии в доме арестованного. Мама рассказывала, что дед и бабушка праздновали НГ с друзьями, а она болела дома, потому они ушли раньше, и не сфотографировались со всеми на общем снимке. А через несколько месяцев кого-то арестовали , нашли снимок и арестовали всех, кто на нем был.

А как пытали и издевались над арестованными, написано много - кто захочет, найдет, что прочитать. А про условия в ГУЛАГе написал Шаламов.

И думать, чья диктатура была диктатуристей, смысла нет. В конце концов, Мао, Кимы, Пол Пот и прочие людоеды были далеко, а Сталин - здесь. И у нас погибли и пострадали родные от него и миллионов его пособников. После всего, что сотворили Сталин и Гитлер, азиатско-африканские диктаторы смотрятся подражателями. Как-то жальче своих, уж простите за эгоцентризм.

Я много читала о том времени, и мне тоже многое рассказывали родственники. Про КНДР я не знала, что конкретно там творится, а про Сталина в курсе.



О том, что "ученик" КНДР переплюнул в тоталитаризме "учителя" Сталина пишут аналитики.



Они и есть подражатели.



Согласна.