|
Вот такие дела.
Дружба закончилась в один момент, после одного поцелуя. Всё, что строили столько лет, все правила и истины, что старательно заучивали, - всё было позабыто в одну секунду. Лихорадочные поцелуи сводили с ума. Воздух, казалось, раскалился, ожидая продолжения, а они всё целовались, как те подростки, которых с головой накрыла первая любовь, незнакомая доселе нежность, а от смелости первых поцелуев кружилась голова. Всё, что было под запретом много лет, стало позволено и можно было прикасаться, прижимать к себе, что-то требовать и не бояться быть непонятым.
Катя цеплялась за широкие плечи, мягкую ткань свитера и упивалась этой своей слабостью, чувствовала себя игрушкой в руках Жданова. Казалось, от всего остального мира ее отгородили стеной; сил уже ни на что не осталось, от жарких поцелуев ноги давно перестали слушаться. Она все сильнее прижималась к Андрею, надеясь, что он - не разожмет рук, не отпустит. Это казалось очень важным - чтобы не отпустил.
Оторваться друг от друга заставил звонок телефона.
Катя увернулась от губ Жданова, прижалась щекой к его плечу и попыталась сладить с дыханием. Прижиматься к Андрею было очень приятно. Такой большой, такой сильный, стоял, как скала, но к себе прижимал бережно, а ладони, которые гладили её по спине, были горячими и нежными.
Жданов потёрся губами о её висок, что-то шепнул, а Катя попробовала освободиться от его рук.
- Телефон…
- Не надо, - запротестовал он.
Но она всё-таки пошла, покачиваясь, словно пьяная, держась рукой за стену и в другой ситуации, наверное, возненавидела бы себя за то, что не может скрыть от него свою слабость. Но не сегодня.
Андрей пошёл за ней, переступил через свою куртку, которая так и лежала на полу, и дела до этого никому не было. Остановился в дверях и наблюдал, как Катя снимает телефонную трубку. А у самого от волнения во рту пересохло, и сердце колотилось где-то в горле неровными толчками. И совершенно не хотелось думать о том, что с ними происходит, правы они или нет. Видел, как Катя дрожит, словно в ознобе, как трясутся её губы и руки, и больше всего хотелось подойти к ней и снова прижать к себе, отогреть, и сжать в ладони дрожащие пальчики.
Катя поднесла трубку к уху и осторожно, словно ожидала подвоха, проговорила:
- Я слушаю.
Жданов невольно напрягся, не зная, чего ожидать от судьбы, да ещё Катя, выслушав собеседника, кинула на Андрея затравленный взгляд. Они встретились глазами, оба в сильнейшем волнении, а потом Катя сказала:
- Нет, извините… Мы такси не заказывали.
Если бы в этот момент гром грянул (и наплевать, что сейчас конец декабря), Андрей бы и то такого удивления не почувствовал. А Катя сама вдруг испугалась содеянного, посмотрела беспомощно и чуть ли не с ужасом во взгляде, и Жданов понял, что медлить больше нельзя, нужно действовать пока она окончательно себя не запугала. И постараться, чтобы она его страха не распознала, не почувствовала.
Он подошёл, а Катя вдруг отвернулась. Ещё секунда – и она раскается и попросит его уйти. А Андрей понимал, что уйти сейчас хуже, чем остаться. Даже если завтра утром они не смогут посмотреть друг другу в глаза, но им будет за что себя винить, а если остановить это безумие, то оно никуда не уйдёт, так и будет висеть над ними. И всё испортит. Окончательно.
Он протянул руку, это было самым трудным, просто руку протянуть и до Кати дотронуться. Провёл пальцем по её щеке вниз, Катя вздрогнула.
- Зря всё это…
Жданов вдруг улыбнулся.
- Хочешь, чтобы я ушёл?
Секунду помедлила, потом кивнула. Он снова улыбнулся.
- Честно-честно?
Катя сильно зажмурилась и повернулась к нему.
- Ты специально всё это говоришь, - пожаловалась она.
- Я специально всё это говорю, - признался он и обнял.
Почему-то Катя всегда была уверена, что помнит те их памятные с Андреем ночи до мелочей. Столько раз вспоминала, как он её целовал, как прикасался, как сама доверчиво льнула к нему. Тогда ещё не было проблем, вообще ничего не было, только глубокое, ни с чем не сравнимое чувство нежности и любви. Её любви к нему. А о его чувствах она старалась не думать ни тогда, ни после. Хотя, сейчас, спустя годы, можно было бы усомниться и в своих чувствах – а была ли это любовь? Та самая, которая прощает всё на свете, которая горит, не подогреваемая доказательствами со стороны любимого человека, которая стерпит и не умрёт… Выдержит что угодно, даже самое тяжёлое испытание – временем. Сейчас, пройдя через всё это, через годы, Катя могла сказать уверено – любит. Не смотря ни на что, она любит Андрея Жданова. Не вспоминая никаких обид, не оборачиваясь назад – любит сейчас. Когда он рядом, когда он ведёт себя ужасно, когда демонстрирует характер, когда придумывает ей подарки, когда складывает тяжёлый стол и вытирает тарелки… когда знакомит её со своими девушками и раздражается на её Юрасика. Когда целует вот как сейчас, когда прикасается так, как только он умеет, а у неё дрожь по всему телу, о которой она уже успела позабыть, решила для себя, что всё это в прошлом.
И всё-таки она изменилась. Уже не та девочка, которая замирала от смущения, целовала его, а сама поражалась собственной смелости. Сейчас так не получалось. Повзрослела. Опыт появился. Не просто отдавала, но ещё и требовала.
Жадничала, будто Жданов мог обделить её какой-нибудь лаской. Посмеяться бы над собой, но смешно совсем не было.
Уже несколько минут лежали в тишине, Катя боялась пошевелиться. Так и лежала на Андрее, чувствовала, как колотится его сердце, никак не успокаивается. Щекой прижималась к его плечу, а мужское дыхание щекотало другую щёку. До сих пор не верилось, что что-то было.
Такое могло случиться только в самом смелом, безумном сне. Но разгорячённое тело рядом и сбивчивое дыхание усомниться в реальности происходящего не позволяли.
Ладонь Андрея легла на Катину поясницу, и через минуту стало горячо. Пушкарёва шевельнулась, а рука поползла вниз. Приостановилась на ягодицах, а Кате вдруг стало не по себе. За душу что-то царапнуло, и она осторожно со Жданова сползла на постель. Он, кажется, усмехнулся, но спорить не стал. Повернулся на бок и натянул на них одеяло. Погладил её волосы, рассыпавшиеся по подушке, потом поцеловал Катю, очень осторожно, словно боялся спугнуть.
- С днём рождения, солнышко.
Эти слова вызвали хоть слабую, но улыбку. А затем и обняла.
Андрей довольно улыбнулся, снова поцеловал, правда, на этот раз в лоб, и прижал к себе.
- Спи. Знаешь, как поздно?
Она покачала головой. Жданов шепнул:
- Очень.
Катя снова прижалась, дышала с некоторым надрывом, он чувствовал, но знал, что жалеть её сейчас нельзя. Даже вида подавать нельзя, иначе она расплачется, а Андрей был совсем не уверен, что эти слёзы предназначались для кого-то, кроме неё самой. Уткнулся носом в её волосы, натянул на Катю одеяло и затих. Чутко прислушивался к её дыханию – оно сначала было осторожным, словно она каждый свой вдох продумывала заранее или рыдания из последних сил сдерживала, потом в какой-то момент стало надрывным, но затем Катя успокоилась и расслабилась. Жданов понял – уснула. Жалась к нему доверчиво, как когда-то, и ему требовалась очень большая выдержка, чтобы её больше не трогать, не обнимать, не гладить. А очень хотелось…
Через некоторое время Катя перевернулась на другой бок, отвернувшись от него, а он сполз на подушке вниз, обнял девушку одной рукой и закрыл глаза. В конце концов, он этой ночью счастлив, значит, и уснуть должен спокойно. Счастливые люди всегда спят спокойным сном.
Утром проснулся от того, что Катя осторожно выбиралась из-под его руки. Попытался её удержать и, не открывая глаз, поинтересовался:
- Ты куда?
- В ванную. Спи.
Её голос показался ему странным, какой-то хриплый, но тогда он не придал этому значения. Перевернулся на живот и тут же уснул. Как оказалось зря, безответственный поступок. Когда проснулся спустя час, Кати в квартире не было. Андрей прошёлся по комнатам, остановился у кухонного окна, упёр руки в бока и в сердцах выругался.
Какая же упрямица! Всегда и во всём поступает по-своему. А совета если спросит, то потом, когда уже поздно. С этим нужно что-то делать.
Перевоспитывать, что ли?
Он даже не искал её. Просто поехал к Катиным родителям и, как оказалось, не ошибся. Да и куда ещё она могла поехать? Со всеми своими напастями она спешила к родителям под крылышко. Жаловалась на судьбу редко, Андрей это прекрасно знал, но отогреваться и раны зализывать ехала именно туда.
Дверь ему открыла обеспокоенная Елена Александровна.
- Андрюш, что случилось? Вы опять поругались?
Жданов не ответил, только вздохнул с облегчением – значит, Катя всё-таки здесь, - повесил куртку на вешалку, а когда обернулся, увидел Валерия Сергеевича, который смотрел на него с большой претензией.
- У меня кончается терпение, - грозно предупредил Пушкарёв.
- Я всё улажу, - пообещал Андрей. – Где она? В комнате?
Елена Александровна кивнула и вдруг прищурилась, глядя на него. От её взгляда Андрею стало не по себе. Он натянуто улыбнулся и пошёл к двери Катиной комнаты.
Катя сидела на диване, поджав под себя ноги, увидела Андрея и поспешно отвернулась, принялась вытирать слёзы, даже носом шмыгнула. Жданов спрятал улыбку. Подошёл и присел перед ней на корточки.
- Каждое утро будешь сбегать? – поинтересовался он.
Она покосилась на него и снова отвернулась. Андрей осторожно положил руку на её колено, Катя дёрнулась, видимо, хотела отодвинуться, но так и не решилась.
- Катя, - тихо протянул он. – Посмотри на меня. И реветь прекращай.
От этих слов слёзы хлынули бурным потоком. Теперь уже не скрываясь, всхлипнула и ладонью принялась их вытирать. Закусила трясущуюся губу.
Андрей смотрел на неё с улыбкой, - с чертовски счастливой улыбкой! – и не мог ничего с ней поделать, как Катя со своими слезами. В какой-то момент не выдержал, обхватил девушку руками и попытался притянуть к себе, уткнулся лицом в её колени.
- Катька, хватит, - попросил он глухо. – Что ты плачешь?
- А ты не понимаешь?
- Нет…
- Андрей, мы всё испортили! – её отчаяние было настолько сильно, что Жданова даже за душу взяло. – Прекрати меня обн-нимать! – начала заикаться, значит, не просто слёзы, уже истерика. – Слышишь? Отп-пусти.
- Катюш…
- Да не хочу я ничего слышать!.. – а потом тише и безнадёжнее: - Это я во всём виновата… конечно, я! Ты пьян был, а я о чём думала?..
Андрей решительно покачал головой.
- Нет, позволь. Не настолько я был пьян… или проблемы были?
Она готова была его стукнуть, причём сильно. Его тон и смеющийся взгляд сильно обижали. Жданов виновато опустил глаза, а потом и голову и поцеловал Катю в коленку.
- Ну что ты расстраиваешься? Сама расстраиваешься и меня расстраиваешь.
- А как?.. К-как мне не расстраиваться? Я не могу… Я не смогу без тебя!
Она ревела в голос, а Андрей вытирал её мокрые щёки, как маленьким детям вытирают.
- Будешь так реветь, сейчас Валерий Сергеевич прибежит и меня расстреляет. Катька, слышишь ли?
Она только головой покачала. Андрей поднялся и пересел на диван. Сгрёб Катерину в охапку, прижал её голову к своей груди и поцеловал в макушку.
- Не плачь. Всё хорошо будет… Знаешь, я исправлюсь. Честно. Так что не реви.
Катя всхлипнула и жарко задышала – жарко даже через свитер стало. Андрей заулыбался и погладил её по волосам. А затем с воодушевлением продолжил:
- Ты только мне говори чётко, чего хочешь. Я ведь не очень в таких вещах соображаю, ты же знаешь… А ты говори – хочу то-то и то-то. И я всё сделаю… Луну тебе с неба достану, хочешь?
Катя больно ткнула его кулачком в живот. Жданов вначале охнул, но тут же рассмеялся. Погладил её по волосам.
- Я очень постараюсь быть хорошим мужем. Буду очень стараться. Честно-честно.
Катя отреагировала не сразу. Затаила дыхание, а потом осторожно зашевелилась, подняла голову.
- Что?
Вытерла ладонью мокрые щеки, отвела со лба волосы и облизала распухшие от рыданий губы.
Андрей лишь плечами пожал.
- А что прикажешь делать? Валерий Сергеевич когда узнает… - показательно вздохнул и сокрушённо покивал. – Придётся жениться.
- Он не узнает, - еле слышно проговорила Пушкарёва.
Андрей «удивился».
- Как это? Я сейчас пойду и расскажу ему.
Катя приоткрыла рот и всерьёз задумалась, глядя на Андрея. А тот застонал в голос.
- Катя… Катюш… Ну хватит. Я люблю тебя. Я люблю тебя так, что дышать не могу… Не смотри на меня, - взмолился он. – Итак себя мальчишкой чувствую, а ты ещё смотришь такими глазами. Люблю. Я тебе вчера не говорил?
Она покачала головой.
- Сегодня хотел, - тут же нашёл он оправдание. – Утром, а ты взяла и сбежала. Все планы порушила. Больше не сбегай, - потребовал Жданов.
Катя закусила губу, которая снова предательски затряслась.
- Зачем ты мне всё это говоришь? Я ни о чём не просила… я…
- Я начинаю терять терпение, - повторил Андрей недавние слова Пушкарёва и притянул Катю к себе. – Сама за меня не пойдёшь – заставлю. Я умею, ты знаешь.
Катя обняла его и прижалась мокрой щекой к его щеке.
- Я тебе обещаю, у нас всё будет хорошо, - прошептал он. – Я никому тебя не отдам. У нас дом свой будет, только наш…
- … и ребёнок.
Андрей откинул голову на спинку дивана, закрыл глаза и заулыбался.
- И ребёнок, - подтвердил он.
Она уютно завозилась у него на руках, обняла и пристроила голову у него на плече. Глаза сами собой закрылись, Катя улыбнулась и сказала:
- Я очень тебя люблю… Честно-честно.
КОНЕЦ
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Ещё подерутся, кто виноватее. 
главное, чтобы утром не разбежались по углам, делая вид, что ничего не было 
