|
Глава 7.
Для Маргариты началась совсем другая жизнь: тихая, несуетная, довольно скучная, и нелегкая. Она привыкла ложиться поздно, и утром любила поспать подольше, а теперь вставать приходилось рано - нужно успеть до начала процедур привести Катю в порядок, накормить. Андрей разыскал где-то врача-диетолога, который составил целый список продуктов, необходимых в ее рационе. Он же составлял меню обедов и завтраков на неделю, и Маргарита строго следовала его рекомендациям. Сама она не верила, что можно путем определенного питания поднять человека на ноги и заставить его ходить, но если сын в это верит, она будет стараться выполнять все предписания безупречно, чтобы потом не смогли сказать, что из-за ее халатности ничего не получилось. Конечно, она могла перепоручить приготовление блюд поварихе, но сын просил ее, и она будет все делать сама, и сама же отвечать за результат – так она решила.
А результата пока не было. Нет, первый положительный сдвиг наступил довольно быстро – уже через месяц Катя могла сидеть, но дальше дело застопорилось.
Закончилось лето, порог переступила осень. Пожелтели листья, частенько моросит дождь…. Катю уже не вывозят на прогулку в сад, в гостиной с утра горит камин, согревая воздух и придавая дому жилой дух. В город решено было не переезжать, а зимовать здесь, на природе.
Андрей приезжал летом часто, почти каждый день, но постепенно приезды его стали реже – непогода, плохая дорога, да и дни стали короче – успокаивала Маргарита Катю, а еще больше – себя.
С Катей они подружились. Долгими вечерами коротали время перед телевизором или просто разговаривали, глядя на огонь.
Катя много рассказывала о своих родителях. Она тосковала по ним, и ей хотелось говорить о них – так она воскрешала их для себя.
С Пушкаревыми Маргарита почти не общалась, знала их мало – встречались пару раз перед свадьбой, и потом их приглашала Елена Александровна на день своего рождения – они тогда с Павлом случайно оказались в Москве. Она даже не могла сказать определенно: понравились ей новые родственники или нет – они были другие, как будто из другого мира. Возраст у них примерно одинаков – одно поколение, но видимо среда, в которой они жили, настолько отличалась, что ни детский сад, ни школа, не смогли объединить их, усреднить, интегрировать их интересы и взгляды на жизнь. Маргарите Пушкаревы показались слишком простыми, даже примитивными: и еда у них самая простая, хотя, надо признать, очень вкусная, и убранство квартиры не современное, но опять же очень рациональное. В их доме было тепло и уютно – это Маргарита признала после первого же посещения. Возможно, они бы и подружились, узнав друг друга ближе, но… не судьба.
Теперь же, слушая Катины рассказы о том, как дружно они жили, она проникалась все большим уважением к этим людям.
- Кать, а вы до Москвы где жили?
- В Забайкальском военном округе. Я тогда маленькая была.
- Наверное, ничего не помнишь о тех временах?
- Ну,почему… Помню… В лес ходили, ягоды собирали: чернику, голубику, княженику…
- Никогда не слышала о таких ягодах. Какие они?
- Черные, с синим отливом. Мельче смородины, и не кислые. Их особенно вкусно есть вместе с земляникой. Можно молоком залить.
Родители еще облепиху заготавливали, она полезная, от всех болезней, но мне не разрешали ее сбирать – она кислая, руки разъедает, и колючая.
- Берегли тебя… Отец, наверное, настоечку из нее делал?
- Нет, из облепихи не получается – в ней масла много. Настойку он из вишни делал и из рябины. Вообще-то это мама все делала, отец командовал только.
Еще грибы собирали, и шишки кедровые. Грибы мама солила и сушила на зиму, а из шишек орешки выбивали, и грызли, как семечки.
Папа нас и на рыбалку брал, на озеро.
- На Байкал?
- Нет, у нас недалеко было маленькое озеро. Мы с ночевкой ходили. Палатку брали с собой. Ночью костер жгли, чтобы мошкару отогнать, а мама уху варила. У нее рецепт был особенный – из трех сортов рыбы. Она меняла рыбу в кипящем бульоне в определенной последовательности. Такая вкусная уха только у мамы получалась, хотя она рецепт всем давала.
- К Москве, наверное, не сразу привыкла? После природы город, тем более такой большой, пугает шумом, многолюдностью.
- Да нет, нормально. Мы же не в центре жили. Я уже в старших классах училась, занята была, но мы и здесь выбирались на природу. Не так часто, конечно.
В Москве отец меня по музеям водил, по выставкам живописи – почти каждый выходной.
Но иногда мы с мамой от него сбегали в театр или в филармонию – он этого не любил.
Молодец Валерий Сергеевич! Старался, чтобы выросла дочка разносторонне развитой. Сам он не был ценителем искусства, признал за собой армейскую неотесанность, но в ней хотел воспитать трепетную душу, понимающую и воспринимающую красоту во всех ее видах. Вот только его понимание красоты часто расходилось с общепринятым, а армейское чинопочитание, привычка беспрекословно исполнять приказы вышестоящего начальства, позволяло ему навязывать это понимание другим, «нижестоящим чинам», в числе которых были жена и дочь – поэтому и ходила Катенька в круглых очках , длинных юбках и без косметики. Она и сама к этому привыкла и считала вполне нормальным.
Катина мама, Елена Александровна, был натурой более тонкой – в молодости она посещала драмкружок и училась в музыкальной школе. Но основной чертой ее характера была доброта – она всех жалела, всем все прощала, не перечила мужу, считала его мнение решающим во всех вопросах. В итоге ее роль в семье ограничилась созданием уюта и приготовлением вкусной, разнообразной еды в огромных количествах - Жданов перед женитьбой всерьез опасался, что потеряет спортивную форму.
Зря опасался… Не довелось ему вдоволь покушать тещины пироги и борщи…
*
Перепоручив ежедневную заботу о жене Маргарите, Жданов с головой окунулся в работу – это давало иллюзию прежней жизни, а по прошествии времени жизнь и действительно все больше становилась таковой.
От ежедневных поездок за город в осеннюю непогоду Катя с Маргаритой сами его отговорили. И что ему было делать долгими вечерами? А друг Малина всегда рядом, всегда найдет, чем утешить: стаканчиком виски или…
- Палыч, а ты помнишь, что Синицкий прислал нам приглашения на новую программу в его клубе?
- Ты думаешь, стоит сходить?
- Не стоит, а обязаны мы! Ты что, забыл? У него же день рождения!
- А новая программа – блеф?
- Ну почему, и программа тоже будет. А поздравить его мы должны – он нас не раз выручал. Тебя от Киры отмазывал, меня от слишком назойливых девиц избавлял…
- Пожалуй ты прав – сходить надо. А подарок?
- Обижаешь! Все под контролем! – и он достал из пакета объемистую коробку, - смотри, какая прелесть!
- Что это?
- Кукла-стриптизерша! В тему!
Очутившись в знакомом зале, Андрей будто сбросил с себя весь груз проблем, почувствовал себя молодым и беззаботным.
Гремела музыка, на подиуме с шестом извивалась свеженькая девица, довольно милая, и еще без хищного взгляда – видимо, новенькая.
К ним подлетел хозяин заведения, сам господин Синицкий, и они вручили ему свой подарок, от которого он пришел в полный восторг – в кукле он нашел несомненное сходство с оригиналом на сцене, и Малиновский не преминул воспользоваться этим, заявив, что куклу делали на заказ... И что самое удивительное – Синицкий поверил , и был доволен вдвойне.
Они заняли удобный столик и стали наслаждаться виски и зрелищем – истинно мужское развлечение!
А потом оказалось, что они уже не вдвоем, а вчетвером…Когда подсели две девицы они и не заметили. Вернее, Жданов не заметил, а Малиновский, скорее всего, заранее «сделал заказ».
Вчетвером вечер стал еще приятнее – присутствие женщин создавало атмосферу легкого флирта, добавляло в кровь адреналину…
Роман незаметно переглянулся со Ждановым: «Какую берешь?»,- на что тот неопределенно пожал плечами.
Малиновский, ориентируясь на былые пристрастия, усилил натиск на блондинку, повел ее в танце в полумрак зала, подальше от сцены и их столика. Брюнетка осталась на попечение Жданова, но тот вдруг потерял интерес к происходящему – вспомнил, что у него есть жена, и она больна, и скучает по нему, и страдает от навалившихся бед, а он… развлекается…
Видимо, эти мысли отразились на его лице, потому что Анечка, или Раечка… или вовсе Тамара – он совершенно не помнил, как зовут девицу, которую он должен развлекать (или она должна это делать?), вдруг грустно улыбнулась и погладила его по щеке… Он дернулся, как от пощечины, а она вдруг совершенно серьезно спросила:
- Плохо тебе?
- Что, так заметно? Я похож на запутавшегося пожирателя женских сердец?
- Ты похож на загнанного волчонка, потерявшего мать. Что у тебя случилось?
Он сам не ожидал от себя такого – он рассказал ей, совершенно чужому , незнакомому человеку, все….
Она слушала внимательно, не формально, а пропуская его боль через свою душу. И от этого ему стало легче – часть боли она взяла на себя.
- Я думаю, нам лучше уйти отсюда, - сказала она, и, увидев смятение в его глазах, продолжила с легкой улыбкой, – не пугайся, ты только вызовешь такси, ничего более… Давай помашем Ромочке - ему не зачем знать, куда мы уходим… Он не поймет тебя…
Они еще не раз бывали с Малиновским в клубах и барах, но Жданов заранее предупреждал друга, чтобы тот сам разбирался со своими «одноразовыми зажигалками», и не рассчитывал на него – вряд ли попадется еще такая Тамара…
Глава 8.
Прожив с невесткой почти полгода, Маргарита и думать забыла, что когда-то противилась появлению ее в их семье. Она жалела ее уже не как жену сына, а как свою дочь. В какой-то мере она перешла на ее сторону, стала ближе с ней, чем с сыном. Нет, сына она любила, как и прежде, ничуть не меньше, но он был мужчина, а они с Катей – женщины, и они объединились в свой, женский союз – у них были от него свои секреты и маленькие тайны…
Маргариту очень беспокоил тот факт, что Андрей уже не торопился, как прежде, в загородный дом, к жене и матери. Все чаще он оставался в своей городской квартире, и приезжал только на выходные. Катя тоже переживала – не раз Маргарита заставала ее, печально разглядывающую фотографию, где они были сняты с Андреем незадолго до аварии – такие счастливые, жизнерадостные. Катя с улыбкой смотрела на мужа, запрокинув лицо, а он одной рукой обнимал ее за плечи, а другую руку положил на ее уже выпячивающийся живот – вроде, как и ребенка обнимал…
Маргарита сына понимала – молодой, здоровый мужчина с богатым сексуальным опытом, который долгое время не востребован…
А Катю она жалела и по-матерински, и по-женски – такая домашняя девочка, совсем не знающая жизни, заласканная родителями и смотревшая на мир сквозь розовые очки.
Работа в компании, общение с такими людьми, как Малиновский, Воропаев, и, конечно же, отношения с Андреем приоткрыли для нее изнанку жизни, но и там все быстро наладилось – она вновь была всеми любима. И вдруг, в одночасье, ее мир разрушился.
Нет больше заботливой, все понимающей мамы, нет строгого, но справедливого и любящего ее отца, нет ребенка, который уже стал ее частью, завладел ее душой. Никого из них уже нет.
Да и ее самой – той, прежней Кати, которая искренне любила, открыто радовалась своему счастью, которая могла сутками пропадать на любимой работе ради любимого человека, той Кати тоже нет. Вместо нее теперь другая женщина – больная, убитая горем, потерявшая веру в себя. От прежней жизни у нее остался только Андрей. Только он держал ее на поверхности жизни. Без него она утонет в своем несчастье.
И если он… Если у него… Нет! Этого нельзя допустить! Маргарита винила во всем себя – не нужно было переезжать из городской квартиры, тем более оставаться в доме на зиму, и спальню менять не стоило…
Вот так всегда и получается – стоит сделать лучше для себя, как тут же это оборачивается тем, что кому-то другому становится хуже… Ну, коли сама виновата, то и исправлять положение придется самой…
В Москве у нее было много знакомых, с которыми она. правда, мало общалась в последнее время, но слухи обладают свойством опережать действия. Еще ничего не произошло. Кто-то где-то что-то заметил, увидел, расценил по своему усмотрению, и пошло… из уст в уста… обрастая несуществующими подробностями и бездоказательными выводами.
Дошли такие слухи и до Маргариты. Андрея не раз видели в барах, опять с Малиновским и белокурыми красавицами модельной внешности.
Как только Андрей появился, она задала ему прямой вопрос. Он отрицать ничего не стал
- Ма, ну я же не монах… Но это не влияет на отношение к Кате. Катя моя жена и останется ею, это даже не обсуждается! А все стальное – бары, девушки… Это просто отдых… Больше ничего!
- Легко сказать – не бери… Я-то все пойму, посмотрю сквозь пальцы, прощу, наконец… А Катя? Как она воспримет, если узнает?
- А что она узнает? Ничего же не было, только слухи…Что же мне и в бар нельзя сходить? Да, случилось несчастье, но жизнь – то продолжается…
- Ой, смотри, Андрюша… Не пришлось бы кусать локти… Катя не Кира…
- Все нормально, ма! Я взрослый мальчик. Не бери в голову…
*
Разговор с сыном еще больше растревожил Маргариту. Бесполезно говорить с ним – он все еще не повзрослел. Слишком легко ему все далось. И Катя тоже… Вот если бы он помучился, завоевывая ее прощение и доверие, он больше ценил бы ее любовь, да и свою тоже берег бы. А он все еще как мальчишка рассуждает: может, не заметит мама двойку…
Маргарита решила действовать через Катю. Долго готовилась к разговору и в один из дней осмелилась начать его. Благо повод был – Андрей позвонил, сказал, что не приедет.
А Катя так ждала его…
Едва Маргарита зашла к ней, Катя обратилась к ней с вопросом
- Маргарита Рудольфовна! Андрей не звонил?
- Звонил, только что
- Он не приедет?
- Катюш, он хотел, а я отговорила… Куда он на ночь глядя… по такой погоде… - врала, придумывала на ходу, и боялась, что Катя заметит… - Ты очень расстроилась? Не надо было мне так говорить?
- Нет, Вы правы… зачем ехать… Скоро выходные.
- Катя… Я хочу поговорить с тобой. Только пойми меня правильно, не обижайся на мои слова. Подумай. Я добра хочу… тебе и сыну… обещаешь?
- Обещаю. Говорите!
Маргарита помолчала, собираясь с духом, глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду, и произнесла громко, даже резко:
- Катя! Ты должна встать! Я разговаривала с врачом, он говорит, что у тебя все в норме, ты можешь ходить! Но ты боишься…психологически не настроена. Тебе нужен толчок, встряска…
- Он…так сказал?
- Да. Катя, ну зачем тебе лишний стресс? Давай будем учиться без него…
- Я… не знаю… я не смогу…
- Значит, хочешь получить стресс… А это не трудно! Получишь… Я не хочу пугать тебя, да и не в моих интересах говорить тебе то, что я решила сказать и скажу. Как женщина женщине. – Как долго ты собираешься держать мужа в стороне? Я знаю, ты уверена в его любви, и он тебя действительно любит, но кроме любви есть физиология… Ее тоже не стоит сбрасывать со счетов. Он молодой, интересный мужчина, вдобавок – богатый, да еще и работает в модельном бизнесе. Ты ведь знаешь, сколько вокруг него соблазнов?
- Знаю…
- Уверена, что он устоит?
Катя не ответила, только ниже опустила голову.
- Молчишь… А я скажу – я мать, я знаю своего сына. И честно говорю тебе – он может не устоять. И тебя я теперь хорошо узнала – ты не простишь. Ты смогла простить ему их с Малиновским план, а измену не сможешь. Поэтому, если хочешь сохранить семью, мужа, пересиль себя, заставь себя встать! А я помогу… во всем.
- Спасибо Вам… Вы столько со мной возитесь… Вы из-за меня… Я не заслужила…
- О чем ты? Что значит, не заслужила?
- Вы Киру хотели… и внуков… А я….
- Вспомнила! Причем то, что я хотела? Если Андрей выбрал тебя, значит, так тому и быть.
А внуков еще родишь, этот должок за тобой!
С этого дня они начали готовить сюрприз для Андрея – по чуть-чуть, по сантиметру сдвигали ноги и через неделю Катя смогла спустить их с кровати, еще больше недели потребовалась на то, чтобы она решилась встать на них
- Нет, Маргарита Рудольфовна, я не могу…
- Сможешь!
- Я боюсь… я упаду…
- Я рядом, я поддержу. Обопрись на меня…Крепче!
- Вам больно… тяжело…
- Не думай об этом… оторвись от кровати… Ну, давай! Катя!
- Сейчас…я…ой… нет, не получается…Не могу…
- Хорошо…Ложись, отдохни… Подождем Андрея, может с ним получится.
- Нет! Я с Вами! Пожалуйста… я попробую еще раз…
И так изо дня в день, по многу раз… Пока однажды она встала – всего на секунду, а потом они плакали обнявшись …
_________________ Архив Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#Архив
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
