|
- Ну, что ты шумишь! Не родила твоя еще! Так что иди отсюда подобру-поздорову! Нечего здесь околачивать, до утра еще далеко. Иди, милок, отдохни, проспись. А то малой родится, спать некогда будет.
- Ну, я должен с ней поговорить сейчас. Это очень важно, понимаете. Я не могу ждать. Нам необходимо поговорить сейчас! Нельзя этот разговор еще откладывать. Мы и так слишком долго ждали. Ну, пожалуйста, я прошу вас, войдите в наше положение.
- Здесь во всех палатах в положении или около того. Так что не шуми и иди, милый, себе. Завтра наговоритесь, если силенок у нее хватит на разговоры. Иди уже, а то я милицию вызову, чтоб забрали тебя. Будешь праздновать рождение дитяти в кутузке. Иди, иди. Ой…. Что это ты мне суешь, милок? Эт зачем? Не надо, убери. Иди лучше от греха.
Жданов вновь сунул в кулачок медсестры еще парочку зеленых бумажек, не обращая внимания на округлившиеся глаза женщины.
- Скоро же праздники, подарки надо всем сделать. А сейчас цены в магазинах, как Гималайские вершины, заоблачные. Вот и порадуете близких, и праздники нормально встретите, нас с Катюшей вспоминая. Я не долго, только поговорю и все. Я никому не помешаю. Обещаю вам.
Или клятвенные заверения этого богатенького мужечка, или честные красивые глаза, или же (скорей всего) желаемые к празднику зеленые бумажки возымели свое действие, но женщина решила сжалиться над молодым папашей и впустить его.
Идя по коридорам роддома за медсестрой, Андрей отчаянно пытался найти подходящие данной ситуации слова. Но все что вертелось в голове это – ПРОСТИ МЕНЯ ! ПРОСТИ ! А потом мысли потекли быстрым потоком, сливаясь в один возглас – ПРОСТИ МЕНЯ! Как же я виноват перед тобой, что ты не захотела мне сообщить о нашем ребенке. Как я могу все исправить? Как мне оправдаться перед тобой, родная моя? Я не могу без тебя! Весь мир потерял свои краски после твоего ухода. Все кругом стало серым и неинтересным без тебя. Я живу по-настоящему только когда ты рядом. Не гони меня. Я так хочу быть с тобой и нашим малышом. Я все сделаю, чтоб вы были счастливы. Вы для меня самое главное. Никого нет ближе вас. Прости меня, прошу тебя!
Но подойдя к дверям палаты, где была его единственная женщина, все слова, которые он проговаривал по дороге, улетучились. Голова была пуста, сердце опять пустилось в бешеный пляс, руки затряслись, ноги не слушались, а глаза как-будто защипало от нахлынувших чувств…. Все начиналось сначала. Надо брать себя в руки, подумал Жданов, чтоб не выглядеть в Катиных глазах слезливым идиотом. Еще надо со всем разобраться, не время раскисать! «Спокойнее Эпалит, спокойнее!» Все будет хорошо! Вперед!
Андрей решительно открыл дверь и вошел в полутемную палату. Внутри стояли четыре кровати, и лишь одна была занята. Он сразу же ее увидел, даже скорее почувствовал, а потом увидел, она лежала на кровати у самого окна и смотрела на него. Рядом на тумбочке, горел ночничок с тусклой лампочкой, чтобы не мешать спать роженицам и давать медсестрам спокойно передвигаться по палате не мешая никому. Он плохо в тусклом помещении мог рассмотреть ее глаза, но точно знал, она смотрит на него. Смотрит и молчит. Ну, не гонит, уже неплохо.
- Привет. Ты как? Все в порядке?
- Здравствуй. Все хорошо, не волнуйся.
- Врач был?
- Да. Посмотрел уже.
- И что сказал?
- Что все в порядке. Должна родить к утру.
- Не боишься?
- Есть немного. Но не за себя боюсь, а за малыша, чтоб все в порядке было.
- А кто у НАС будет, уже знаешь?
Катя при слове «НАС» вся встрепенулась, подобралась, но смело встретив его взгляд, ответила: - Да, знаю. Я же была на УЗИ. Девочка будет.
- Девочка? Здорово. Во всяком случае, лучше, чем парень. А то стал бы, таким как я. А кому такой оболтус был бы нужен. Девочка, это очень хорошо! Правда, здорово!
- Никакой ты не оболтус. Просто жизнь в такие условия тебя поставила, по-другому никак поступить не мог.
- Нет, мог! И должен был! Я…я..
- Не надо, Андрюш. Ты же сейчас здесь. И это главное!
Катя коснулась руки Жданова и тихонько ее сжала. Жданов, как маньяк накинулся на эту руку, целуя каждый миллиметр, не пропуская ни кусочка кожи девушки. А затем, с нежность прижал Катину ладонь к своей щеке.
- Как же хорошо, когда все хорошо. Правда?
Он почувствовал, что Катя кивнула головой, но ничего не сказала. Ничего они еще друг другу все скажут. А сейчас так хорошо побыть в ночной тишине, чувствуя друг друга рядом. И вдруг Катина рука дернулась, он услышал сдавленный стон. Катя сильно сжала его руку, другой вцепившись в одеяло. Схватка.
- Катюш, родная, все будет хорошо. Все сейчас пройдет. Сейчас, котенок мой. Уже проходит. Может медсестру позвать?
Он говорил тихим голосом, стараясь не показать Кате своего страха за нее, и нежно гладил ее руку.
- Нет, не надо уже проходит. Все нормально.
Так и потекло время. Они о чем-то перешептывались в темноте, то над чем-то посмеивались, то вместе пережидали все чаще повторяющиеся схватки, крепко держась за руки, нервно покусывая губы, иногда просто молчали, слушая дыхание друг друга. Говорили как будто ни о чем и, кажется, обо всем: о детстве друг друга, любимых игрушках, маленьких надеждах и мечтах, об имени будущей дочери, обо всем, что хотели бы ей подарить, что показать, чему научить. И не было слов любви, но каждое слово, каждое их движение насквозь было пропитано любовью. И слова были не нужны. Сейчас были только – ОН и ОНА, да еще их не рожденная пока ДОЧЬ, но уже страстно любимая обоими родителями. И было во всем этом и тихий покой, и радость, и счастье, и любовь. И крик под утро новорожденной, только подтвердил их уверенность в правильности всего происходящего.
Андрей все время был рядом с Катей. Он держал ее за руку, во время схваток, нежно целовал в висок, что-то шептал на ушко, подбадривая ее, гладил по спине и плечам, заглядывал ободряюще в глаза.
Когда после родов они были в палате, заглянула медсестра, и попросила уйти Андрея, дав отдохнуть молодой мамочке, да и скоро врачи все придут, не попало бы им. Жданов и сам видел как устала Катя и понимал, что отдых сейчас ей просто необходим. Но ему так не хотелось уходить от сюда, от его девочек. Но делать было нечего.
- Катюш, ты отдыхай, поспи. А я заеду к твоим, и попрошу их приехать к тебе после обеда. Хорошо?
- Хорошо. Скажи, чтоб не несли много, я ничего не хочу.
- Совсем ничего? – Жданов многозначительно приподнял брови с легкой усмешкой на губах. – Или пока ничего?
- Перестань, Андрей. Иди уж.
- Иду. Кать, а я хотел….
- Что?
- Я скажу твоим родителям, что я отец малышки!
- Но папа….
- Ну, не убьет он меня?
- Убить не убьет, но нервов попортит….
- Ладно, переживу. Мне теперь сам черт не страшен. Чувствую себя Ильей Муромцем! Мне море по колено. Я должен сам им все рассказать. Понимаешь?
- Ой, богатырь ты мой. Я буду за тебя кулаки держать. Иди.
Андрей нежно поцеловал Катюшу и убежал.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
