"КРАСНОЕ И ЧЕРНОЕ", Ю.Еремин, РАМТ, Москва, 2008г. (6)
Спектакль не простой, а с секретом. Жюльен Сорель и мадам Реналь здесь не самые главные герои, хотя Денис Баландин и Нелли Уварова сыграли историю любви убедительно - в меру реалистично, в меру романтично, и в меру эротично.
Главный герой спектакля – некое третье лицо, внедренное режиссером. И это не Стендаль, хотя этот третий ведет себя как автор, активно комментирует происходящие на сцене события. Лицо вполне реальное, всем известное и предполагается, что зритель его опознает, если догадается, что режиссер, буквально следуя названию романа, поставил спектакль о «красном» и «черном».
К сожалению, секрет раскрыт в программке и тот, кто ее внимательно прочитает перед началом спектакля или в антракте, лишит себя удовольствия от разгадывания тайны и восхищения неэвклидовым полетом фантазии постановщика.
Советую делать как я, программку читать после спектакля. То же касается рецензий и подробных откликов.
Спектакль задуман как двухэтажный (простому зрителю - история, игра страстей; продвинутому зрителю - игра ума в мире чистых сущностей и отвлеченных идей). К сожалению, в обоих этажах постройки есть существенные изъяны, но смелость архитектурного замысла нельзя не оценить.
Кроме того, к спектаклю сделана пристройка, приложение, которое играется отдельно (в «Черной комнате» в рамках «Ночного проекта РАМТ») и окончательный вывод о сооружении можно будет сделать, когда посмотришь и ее.
А пока об основном здании.
Поскольку название романа «Красное и черное» состоит из цветов, нетривиально мыслящий режиссер (который не ограничивается изложением сюжета, а ищет чего-бы к сюжету добавить) обратился к изобразительному искусству.
Первый импульс режиссерской мысли понятен (от цветов к художнику), такому замыслу должна в первую очередь соответствовать сценография. И пусть по режиссуре изобразительная линия спектакля не получилась внятной (осталась на уровне общей идеи, первотолчка), а в кубистических костюмах Виктории Севрюковой выглядела нарочитой, в сценографии Валерия Фомина она реализовалась в полной мере. Картинка в спектакле превосходна, геометрическая четкость и симметрия, таинственное багровое зазеркалье и таинственное колыхание серых занавесок, мерцающие где-то вверху круглые слуховые окошки, и главная удача - зеркальный-красный-черный квадрат, узловой образ, несущий основную смысловую нагрузку, своеобразная лестница, ведущая на второй этаж спектакля.
Но сценография это еще не все. Для полноценного театрального воплощения идеи режиссера хорошо бы, чтоб художник сам появился на сцене.
Но кого из художников можно ввести в спектакль по роману Стендаля? Кого-нибудь из его современников - это было бы иллюстративно, здесь нужна другая живопись, живопись, работающая с цветом, как с чистой идеей, идеей «красного» и идеей «черного». И совершенно закономерно на память приходит живопись абстрактная, а отсюда остается сделать всего один шаг, чтобы прийти к единственно верному решению - вспомнить о «Черном квадрате» и «Красном квадрате» и вызвать Казимира Малевича. Кандидатура еще и потому подходящая, что Малевич писал не только картины, но и манифесты, работал не только красками, но и словами. Режиссеру оставалось только найти соответствие между красками Стендаля и красками Малевича (совпадение цветов квадратов с названием романа – мало для спектакля, а выстроить четкую линию режиссеру не удалось).
Роль Малевича (в программке он замаскирован под именем Мале) прекрасно играет Антон Шагин.
На взрослой сцене родился новый актер (на учебной сцене он был заметен в «Майской ночи» и в заглавной роли в «Гамлете»).
Роль труднейшая. Требовалось воплотить абстрактную идею, несколько заумную, головную идею режиссера. Образ получился такой, какой надо – притягательный, зазеркальный и содержащий тайну. Единый во многих лицах – «второе я» героя, лицо от автора, комментатор, дирижер. Спектаклю в целом нечеткость «цветового сюжета» повредила, но для этой роли нечеткость оказалась полезна, она только обострила интерес к таинственной фигуре, весь спектакль закрашивающей квадраты.
Итак, на первом этаже разыгрывается сюжет романа, история драматическая и романтическая, социальная и любовная. А на втором этаже та же история препарирована художником-аналитиком до состояния математических фигур и простых цветов. В соответствии с математически чистым, абстрактным замыслом, структура спектакля также строго подчинена законам симметрии: первое действие - «красное», второе действие - «черное».
Красное крыло здания получилось идеально геометрическим. Длинный коридор, слева за занавеской ее комната, справа за занавеской – его комната, в нужные моменты комнаты выезжают вперед на подвижных платформах, в самые интимные - скрываются за занавеской. В центре –то самое квадратное зеркало-окно. Четыре цвета костюмов – белый, серый, красный, черный – это «цветовой квадрат». И в сюжете четыре угла – муж, жена, учитель, служанка – это «любовный квадрат». У всех персонажей четкие мотивы (Ущемленное самолюбие, ревность, страсть, боязнь огласки) и интрига развивается с математической четкостью. Также четко определенно и внятно развивается характер молодого героя – простолюдина, болезненно воспринимающего социальное неравенство времен реставрации. А что же Малевич ? На первом этаже спектакля он – отражение в зеркале или внутренний голос героя, можно сказать его «красная тень», если вспомнить спектакль Еремина «Тень» там же в РАМТе. Тень живет за тем самым квадратным зеркалом, в зазеркалье. Таким образом зеркало находится не только в центре декорации, но и в центре действия. Зазеркалье выглядит таинственно, в багровых тонах.
Во второй части действие переносится из провинциального городка в Париж и тут сюжетная четкость пропадает. Причина не столько в режиссуре, сколько в драматургии, Юрий Еремин сам делал инсценировку и если «красную пьесу» он написал блестяще, то «черная» ему не удалась. Драматическое напряжение любовной интриги и социального неравенства сразу теряется, как только возникает легкомысленный, насмешливый тон. А режиссер еще усугубляет проблему, подмигивая залу цитатами из Пушкина. Действие теряет стержень, распадается не череду необязательных эпизодов, комических, танцевальных и даже фехтовальных (всегда приятно посмотреть, как хорошо танцуют и фехтуют молодые актеры, но это разрывает действие). А главное, и характер главного героя потерял стержень, энергия восхождения по социальной лестнице уходит в песок необязательных сцен.
Черная пьеса содержит сюжетную рифму к красной – герой снова попадает в знатный дом (на этот раз не учителем хозяйских детей, а секретарем хозяина) у него снова возникает роман (на этот раз не с женой, а с дочерью хозяина). Увы, второй любовной интриге элементарно не хватает места, чтобы развернуться (да и эротики, украсившей первую часть, тоже не хватает). Партнерша ограничивается сатирическим изображением взбалмошной девицы, какая уж тут любовь?
В «черной пьесе» Мале выходит из своего зазеркалья и уже активно дирижирует «черным действием».
Ах, если бы театральное действие сохранило серьезный драматический тон, если б Париж предстал инфернальным городом (колоритная фигура Алексея Маслова оказалась бы очень к месту). Тогда вышедший из багрового зазеркалья персонаж выглядел бы посланцем иного мира, искусителем, подлинным автором Черного Квадрата – Князем Тьмы. Финальная точка - встреча любовников в черном квадрате - выглядела очень эффектно.
http://lev-semerkin.livejournal.com/175 ... ine#cutid1
взято с
http://uvarovanelly.ru/forum/
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Но у Максимы качество лучше. 
[/quote]
