Благодарю всех, кто ещё интересуется данным рассказом. Снова приношу свои извинения за задержку.
Глава 16.
Непредсказуемы пересеченья И разветвления наших дорог. Мы расстаёмся на несколько жизней, Чтобы однажды столкнуться в холодном метро…
Париж был слишком большим, суетливым и праздным, Андрею было совершенно непонятно где искать Катю. Она могла быть в любом уголке старинного европейского города: вот хотя бы в этом ресторанчике с видом на сад Тюильри около Площади Согласия, куда Жданов забежал на поздний завтрак, или в музее Орсе по ту сторону Сены, мимо которого он устало шёл предыдущим вечером из самолёта в отель. Его помощница культурно образована, пожалуй, одна из немногих, кто с интересом и вниманием слушал Юлиану в тот далёкий зимний вечер в картинной галерее. Они бесконечно ходили кругами: Катя даже не подозревая, что Андрей в Париже и Андрей, высматривая девушку в лицах проходящих мимо людей. Он знал о своей помощнице и её увлечениях совсем немного, но он её понимал.
А Кате, действительно, очень понравился музей Орсе — она разглядывала живопись импрессионистов и искала отличия в произведениях Моне и Мане, задумчиво впитывала ощущения «Звёздной ночи» Ван Гога и воображала себя танцующей на балу в «Мулен де ла Галетт» Ренуара. В какой-то момент отголоском прошлого пронеслось «Кать, Катюш, я хочу попросить у Вас прощения…» вкрадчивым голосом Андрея, и она, смутившись и оглядываясь на посетителей, выбежала из музея на свежий воздух. Вечерний прохладный ветерок развевал выпавшие из причёски прядки и Катя, подняв голову, пыталась разглядеть звёзды на потемневшем небе. Обратив свой взгляд ввысь, она отвлеклась и не заметила под ногами ступеньку. Споткнувшись, начала падать, но в последний момент сбалансировала падение и отделалась всего лишь оброненной сумкой. Присев, чтобы собрать рассыпавшуюся мелочёвку, Катя не обратила внимания на прошедшего мимо мгновениями раньше темноволосого высокого мужчину со знакомым коричневым кожаным дорожным саквояжем, спешащего в сторону отеля. Спокойствие и умиротворённость после этого небольшого происшествия покинули девушку, и она немного побродила по городу, пытаясь унять чувство необъяснимого тревожного возбуждения. Продрогнув, Катерина вернулась в номер и спряталась под одеялом, пытаясь согреться и поскорее уснуть. С утра всё забылось. Утреннее солнце пригревало по-летнему, и, быстро позавтракав в отеле, она отправилась через сад Тюильри в сторону Лувра. Проходя мимо ресторанчиков Катя было среагировала на аромат свежей выпечки, но розоватые распустившиеся цветы на деревьях отвлекли. Красота цветущих японских вишен покоряла и дарила сердцу желание любить, жить, порхать и дышать полной грудью. Нагулявшись по аллеям, насмотревшись на статуи и незаметно покормив голубей, девушка отстояла небольшую очередь в Лувр и вновь погрузилась в мир искусства.
Странствуя между мирами, Я храню в себе память О каждом твоём воплощении. И в назначенный час Я узнаю тебя По первому прикосновению…
Париж был не таким, как надо! Он абсолютно не соответствовал ожиданиям Андрея! Своей современностью, многонациональностью, разноголосием он сбивал Жданова с мыслей о Кате. Почему-то ему казалось, что достаточно узнать, где находится девушка, и все проблемы решатся. Он прямо так и представлял, что едва ступив на землю Франции в аэропорту, сразу поймёт где её искать. Но, увы, мало того что и город не напоминал видения из снов, так его ещё с самого утра изводили телефонные звонки. Он раздражался, злился, швырял телефон, но упрямо продолжал принимать вызовы в надежде на звонок от беглянки. — Андрюша, дорогой, ты где? — елейным голосом, мастерски имитируя Киру, поинтересовался Малиновский, вынудив Жданова расплескать кофе на скатерть. — Малина! Я же просил меня не беспокоить. — Так я по делу звоню. Или тебя больше производство не интересует? — Ну что ещё там случилось, снова плечики у Милко увели? Истерит? — Милко на себя взял Павел Олегович. — Рома, а что отец там делает? — раздосадовано перебил друга Жданов. — Заходил, тебя искал, был недоволен твоим отсутствием. — Ром, а когда он вообще был доволен моими поступками? Не помнишь? — задал риторический вопрос и сам на него ответил. — Ну вот и я не помню. — Ну не заводись, не заводись, он отвлёкся на вышивальный станок. — Уже привезли? — обрадовался Жданов, — Полянский молодец, всё всегда делает в срок. — Привезли ещё вчера вечером, а с утра уже и установили, так что всё идёт по плану. — Ну и славно, Ром, — облегчённо улыбнулся Жданов, — жизнь-то в «Zimaletto» налаживается. — Ты сам где и когда вернёшься? — впервые за всё время их дружбы Малиновский не знал ничего о местонахождении друга. — Вернусь, Ром, я обязательно вернусь. — Ну подожди, Андрюх, давай вечером встретимся, расскажешь как съездил к местному Мессингу. Да отпразднуем, в конце концов, последние события. — Увы, Ромка, не получится, я нахожусь за пределами родины… Как бы Андрей не старался отстранится от «Zimaletto, совсем не думать и не радоваться успехам, как и не переживать за осложнения он не мог. Всё же это было частью его жизни. А весенний парижский день был удивительно тёплым и почти безветренным. Выйдя из ресторанчика Жданов осмотрелся по сторонам и погруженный в свои мысли прошёл было по саду Тюильри, но отвлёкшись на очередной телефонный звонок развернулся, пересёк Площадь Согласия и пошёл по парку вдоль улицы Елисейские поля в сторону Триумфальной Арки.
Лишь для одной ослепительной вспышки, Лишь ради нескольких звёздных мгновений Мы будем плыть друг другу на встречу Сквозь бесконечность и океаны забвения.
Разговор с Полянским вышел позитивным и лёгким. Как настоящий человек дела, порядочный и следящий за репутацией своей фирмы, Герман позвонил, чтобы получить обратную связь: — Андрей, добрый день. Ну что, как впервые впечатления от станка? — Герман, всё просто прекрасно, — уверенно поддержал беседу Жданов, уже успев созвониться с начальником производства. — Хотя, если честно, сам я пока машину не видел, я не в Москве. Но мне уже отчитались, что всё в порядке. — Вот и отлично, — порадовался Полянский, — если что, я всегда на связи. Звони напрямую по любому вопросу. — Спасибо, но надеюсь, что никаких сложностей не возникнет. — Андрей, сам знаешь, ситуации бывают разные. Всё зависит от объема её загрузки, технической грамотности персонала. — Да, не беспокойся, как только вернусь сразу отправлю ещё нескольких работников на переобучение. — Договорились. Ты случайно не во Франции? — услышав французскую речь около Жданова, не удержался от вопроса Герман. — Да, именно здесь, — раздосадовано буркнуло Андрей, обходя шумную компанию. — Но я здесь инкогнито, никто об этом не знает. — Понял, можешь расчитывать на моё молчание. Распрощавшись с Полянским, Жданов удивлённо оглянулся по сторонам. Каким-то образом он оказался у очередного парка — Трокадеро — как подсказывала вывеска у входа. Ощутив себя ужасно голодным, он забрел в ближайший ресторан и заказал себе то ли поздний обед, то ли ранний ужин. Поужинав и выйдя из ресторана, Андрей поднял голову и увидел прямо перед собой Эйфелеву Башню. Подойдя поближе и полюбовавшись на одно из излюбленных мест романтически настроенных пар, он решил подняться наверх в надежде, что с высоты поймёт в какую сторону двигаться дальше. Уже у самого входа раздался очередной телефонный звонок. — Да! — Жданов уже не скрывал своего раздражения. — Андрей, — раздался суховатый и явно недовольный голос отца, — добрый вечер. — Папа, — Андрей немного растерялся и отошёл от входа в башню к одной из её опор. — Андрей, ну, так не делается. Ты пропал, в компании тебя нет, домой к тебе мама заезжала и там тебя тоже нет. Никто толком мне не может объяснить где ты и что происходит. Нам завтра улетать в Лондон, а компания снова брошена, — Павел Олегович отчитывал сына привычным разочарованным менторским тоном. — Пап, а что собственно тебя беспокоит, а? — раздосадовано начал заводится Андрей. — В компании всё идёт своим ходом, даже оборудование уже установлено с небольшим опережением графика. Милко — творит, Зорькин — считает, Кира улетела в Прагу перезаключать договоры, Малиновский контролирует ситуацию с партнёрами в Москве. Тебе не угодишь! — Андрей, не нужно повышать голос, я пока ещё хорошо слышу. То, что сотрудники работают — прекрасно, но где же их начальник?! Как ты можешь в такой ответственный момент не появляться на работе? — Жданов-страший перевёл дух и закончил: — В общем так, приезжай давай к нам сейчас, ещё раз всё обсудим перед нашим отъездом. — Не смогу, папочка, — усмехнулся Андрей, — при всём моём желании это просто невозможно. Меня нет в Москве. — Андрей! Да ты что, ты пьян? — Нет папа, я трезв как стёклышко. И я не шучу, и я не приеду. У меня есть свои личные проблемы, которые для меня сейчас на первом месте. — Сын, ты взрослый мужчина, ты в первую очередь должен думать о компании… Но Андрей не дал договорить отцу, он нервно переложил телефон в другую руку и с нажимом ответил: — Выслушай меня, папа, пожалуйста. Поймёшь — хорошо, нет, ну что же, я не обижусь. Я с детства только и слышу, что я должен, я должен на первое место ставить мнение окружающих людей, твою компанию, семью Ждановых и так далее. Сколько себя помню, я всегда пытался тебе что-то доказать, я знал, что компания для тебя значит всё и принял это. «Zimaletto» и для меня стало целью и приоритетом. Я всё делал ради того, чтобы ты мной гордился, чтобы признал, что и я на что-то способен. Но, увы, этого не произошло. Я оказался неспособным эгоистом, развалившим компанию, разрушившим дело всей твоей жизни. Я признаю. Но вот только в «Zimaletto» сейчас всё хорошо, и всё налаживается, а у меня нет. Потому что это была твоя компания, твой смысл жизни. А я, получается, твой смысл жизни сделал своим. А это неправильно, папа. Поэтому сейчас я поехал за своим смыслом жизни. Именно сейчас мне нужно его вернуть. Прости, но компания в эту минуту для меня на втором месте. С того мгновения, как я сел в самолёт, я начал свою собственную жизнь. — Андрей, — Павел Олегович помолчал несколько мгновений, — ты отказываешься возглавлять компанию? — Нет, я ни от чего не отказываюсь, я исправлю все свои ошибки. Я держу всё под контролем. Вернусь скоро. Так что спокойно можешь лететь в Лондон. — Ну хорошо, — устало согласился Жданов-старший. — Только, Андрей, звони если нужна будет хоть малейшая помощь. Я тоже умею признавать свои ошибки. — Хорошо, пап, спасибо — облегченно выдохнул Жданов. Завершив разговор, он несколько мгновений смотрел на экран телефона. Осознав, что Катя ему точно не позвонит, а если так будет продолжаться и дальше, то толку не будет, Андрей выключил телефон и убрал его в карман. Вздохнув полной грудью, он быстрым шагом пересёк расстояние до входа в Башню и скрылся за дверью.
Странствуя между мирами, Ты хранишь в себе память О каждом моём воплощении. И в назначенный час Мы узнаем друг друга По первому прикосновению, Где бы ты ни был, Кем бы ты ни был.
Насмотревшись на картины в Лувре, устав от обилия великих произведений, насытившись искусством на многие недели вперёд, Катя вышла из лабиринта музея на свежий воздух. Перекусив в небольшом кафе, она решила прогуляться вдоль реки в сторону Эйфелевой башни. Немного побаиваясь высоты она не была уверена, что решится подняться, но когда есть цель куда идти, жить проще и интереснее. Еле слышный плеск воды приносил умиротворение и Катерина начала понимать, что немного устала от энергичного города и хочет сменить обстановку. Пора было двигаться дальше, Париж ей отдал всё, что было нужно для внутреннего изменения, но ощущение, что она что-то опускает, что какое-то место её тянет к себе, не отпускало девушку. Подойдя к Эйфелевой башне, она смотрела снизу на её вершину и уговаривала себя подняться наверх, чтобы с высоты птичьего полёта взглянуть за пределы города и найти ту манящую к себе точку. Она уже почти решилась войти внутрь, когда зазвонил её телефон. — Да? — Катья? Добрый вечер, — мелодичный голос француженки переключил Катю на рабочий лад. — Здравствуйте, Домик. Как дела? — Всё хорошо, Катья. Как Вы? Налюбовались городом? — Да, Париж очень разнообразный и интересный город. — Впрочем, как и Москва — девушки обменялись любезностями и Доминик перешла к делу: — Катья, документы я все подписала. Уверена, что нас с Юлианой ждёт плодотворная работа. Завтра могу их Вам передать. — Как здорово! — обрадовалась Пушкарёва. Ну что же, раз документы готовы, то её здесь больше ничего не держит. — Куда мне завтра подъехать? — Давайте лучше мой водитель подвезёт документы к Вам в гостиницу, — предложила Доминик. — Я завтра рано утром вылетаю на встречу в другой город, к сожалению мы уже увидимся с Вами и Юлианой в Москве. — Да, конечно, — согласилась Катя. Она продиктовала адрес гостиницы и уже хотела попрощаться, когда надоедливая мысль наконец-то полностью оформилась и девушка решилась попросить Доминик оказать небольшую услугу. Хозяйка ювелирной компании любезно согласилась помочь Катерине и пообещала, что водитель будет в полном её распоряжении и отвезёт куда будет нужно. Любезно попрощавшись с француженкой довольная девушка радостно покружилась на месте и опасливо посмотрела на вершину Эйфелевой башни. Взвесив все за и против, она покачала головой и побежала в гостиницу, ей нужно было собраться в дорогу.
Время придёт и мы снова откроем Книгу на самой последней странице. И эпилог станет новым прологом, И мы уйдём, чтобы вновь повториться.
Стоя на самой вершине башне у самого края смотровой площадки Андрей был очень сосредоточен. Прохаживаясь из стороны в сторону он внимательно всматривался в разные уголки города, пытаясь угадать местонахождение Кати. Поднявшийся к вечеру ветер нервировал мужчину, как будто иронизировал над ним и подгонял принять решение. Разговор с отцом помог Жданову отбросить все остальные мысли и сосредоточиться на потерявшейся девушке. Он чувствовал, что она рядом, совсем близко. Его взгляд метался между разными уголками города; в сумерках появившиеся огоньки в зданиях сливались, и Андрей любимым жестом сорвал очки и потёр переносицу. На мгновение ему показалось, что он слышит её голос. Очередной порыв ветра смешал все звуки и Жданов вдруг понял, что он её не найдёт в Париже, что это не тот город. Он вдруг отчётливо понял в каком единственном месте она может быть. Облегченно рассмеявшись он побежал к лифту.
Только бы не разминуться, не заблудиться В круговороте смертей и рождений. И в назначенный час вспомнить друг друга По первому прикосновению.
В этом пригороде уже царила весна, и девушка была одета в чёрное пальто, из-под которого виднелись тёмно-синие джинсы. В этой местности неизменно присутствовал ветер, вот и сейчас он развевал растрепавшиеся волосы. Она дотронулась рукой до зелёного тонкого шарфика, которым предусмотрительно обернула шею. Все сны и воспоминания пережиты и осознаны. Вся боль и тревоги позади. Осталось только окончательно распрощаться с прошлым и с чистым сердцем войти в новую жизнь. Для этого она и прилетела в эту страну, приехала в эту небольшую деревню, оставить былое в минувшем, в самом эпицентре тех событий. Неожиданно за спиной раздался любимый сердцу голос, зовущий её по имени. Она недоверчиво обернулась и увидела высокого темноволосого мужчину, спешащего к ней быстрым шагом через небольшую площадь перед старинным зданием. — Наконец-то я нашёл тебя. В этот раз я не опоздал! — с этими словами он подхватил хрупкую девушку и закружил её на месте. Она пахла свежестью, новыми цветочными духами, сквозь который пробивался такой родной, такой необходимый ему, её собственный аромат. — Как ты узнал, что я здесь? Я никому не говорила, в каком именно месте остановлюсь, — спросила девушка, всматриваясь в любимое лицо. — Мне снились сны… они привели меня к тебе, моя Тэжели… — О, Боже! Андрей! Но, как же?.. — все Катины вопросы потонули в нежных поцелуях, которыми Жданов покрывал всё лицо беглянки. — Пообещай мне прямо сейчас, Катя, что никогда больше не убежишь! Слышишь? — требовательно заглядывал он ей в глаза. — В этой жизни ни за что так не поступлю, — счастливо пообщела девушка. — Но как же ты оказался в Château de la Chasse? Именно сегодня? — О, я обошёл весь Париж в бессмысленных поисках. Тебя там не было, — слегка обиженно пробурчал Жданов. — Я как раз в Париже и находилась всё это время, — улыбалась Катя. — Сегодня выпал случай и я сюда приехала. — Значит я не спроста ходил кругами вчера по паркам и входам в музеи. — Да, а мне всё мерещился ты или твой голос. Я решила, что начинаю сходить с ума, и сбежала сюда. Но как ты узнал про это место? — Неверный вопрос, Катюш, — Андрей обнял её за плечи и повёл в сторону небольшого замка. — Вопрос, как я мог всё забыть? Ведь именно здесь мы были так счастливы. — Были, но так недолго, — вздохнула Катя. — Да, но нам представился шанс всё изменить. Теперь, когда я тебя нашёл, я тебя ни за что не отпущу. Я не знаю, где мы окажемся завтра, но мы ведь вместе, да? — А как же ты смог оставить «Zimaletto»? Ты же так хотел… — Катюш, ну что ты? Всё ещё сомневаешься? — он остановился и развернул девушку к себе, притянув за плечи. — Нет, больше я не сомневаюсь ни в тебе, ни в себе, — улыбнулась Катя, утонув в его глазах и обнаружив там ответы на все вопросы. Приподнявшись на носочках, она нежно обхватила лицо Андрея руками и притянула для поцелуя. Этим ласковым порывом она впервые взяла инициативу в свои руки, впервые продемонстрировала свои намерения, приняла мужчину как свою частицу и дала обоим уверенность в совместном будущем. — Ну что, пойдём внутрь или прогуляемся по заповеднику? — неохотно отстранившись от девушки спросил Андрей. — Сначала зайдём, а потом прогуляемся, да? — хрипловато ответила Катя. — Тогда пойдём поскорее, — потянул он её за руку вперёд. — А то такими темпами мы не скоро доберёмся до отеля. ________________
Флёр. Память. Непредсказуемы пересеченья И разветвления наших дорог. Мы расстаёмся на несколько жизней, Чтобы однажды столкнуться в холодном метро. Странствуя между мирами, Я храню в себе память О каждом твоём воплощении. И в назначенный час Я узнаю тебя По первому прикосновению.
Лишь для одной ослепительной вспышки, Лишь ради нескольких звёздных мгновений Мы будем плыть друг другу навстречу Сквозь бесконечность и океаны забвения. Странствуя между мирами, Ты хранишь в себе память О каждом моём воплощении. И в назначенный час Мы узнаем друг друга По первому прикосновению, Где бы ты ни был, Кем бы ты ни был.
Время придёт и мы снова откроем Книгу на самой последней странице. И эпилог станет новым прологом, И мы уйдём, чтобы вновь повториться. Только бы не разминуться, не заблудиться В круговороте смертей и рождений. И в назначенный час вспомнить друг друга По первому прикосновению.
В круговороте смертей и рождений… В круговороте смертей и рождений… В круговороте смертей и рождений… По первому прикосновению…
_________________ You will never know what you are capable of if you are afraid. Bodo Shafer
|