|
Исполнение № 1.
Кажется, время пришло. В Зималетто проблемы. Со стороны все выглядит относительно благополучно. И из долгов вроде выбрались, и показ новой коллекции на носу, а на деле... В компании кадровый коллапс. Бизнес перестает быть семейным. Между членами клана больше нет доверия, зато взаимных обид, как водится, поднакопилось.
Воропаев уже объявил о выходе из дела и сестер за собой тащит. Кира свою долю пока не забирает, но ее отъезд - дело решенное. Похоже, что предстоящий показ будет последним ее выходом в свет в качестве топ-менеджера высшего звена.
Отдел маркетинга Жданов-младший сам же и обезглавил приснопамятным ударом в челюсть друга и соратника. Сплетни в мире моды распространяются со скоростью света, и теперь тот хук справа не обсуждает только ленивый.
Пушкарева... Темная лошадка. Пока неизвестно, задержится ли она на посту президента. Здесь все слишком запутано. То ли Павел заигрался в воспитателя, то ли, и вправду, решил отдать бразды правления девчонке с улицы... Сам-то в президентское кресло не вернется, это факт, но вот с молодежью разобраться не сумел. Стареет. Неужели не понимает, что, стоит только отгреметь фанфарам, от компании (под чьим бы руководством она не находилась) останется лишь пепелище.
А тем временем сорока на хвосте принесла, что и Андрей собрался самоустраниться. Отвергнутый любовник покидает поле брани. Очень вовремя.
Что ж, обстоятельства складываются как нельзя лучше.
Сейчас или никогда. До показа всего три дня. Надо многое успеть и ничего не упустить. Никаких лишних движений. Один точный выстрел - и цитадель падет. Останется лишь раскинуть руки и принять удачу в свои объятия.
***
Очнулась Катя на чем-то пыльном, похожем на старый диван. Голова кружилась, и очень хотелось пить. Мышцы затекли и болели. Ноги связаны, руки за спиной - тоже. Но что хуже всего, ей очень туго завязали глаза, да так, что стянуть с головы повязку без помощи рук никак не удавалось.
В первые часы, она еще пыталась бодриться, даже подавала голос, обращаясь не известно к кому, но все тщетно. Либо ее намеренно игнорировали, либо кроме нее здесь действительно никого не было. Потом пыталась себя успокоить. Ее будут искать. Во всяком случае, будут пытаться. До дома она так и не добралась, значит, родители поднимут тревогу. Если не получится у родителей, то в Зималетто ее отсутствие точно не останется незамеченным, ведь завтра показ... А может, уже сегодня?.. Сколько времени она здесь? В кромешной тьме совсем потерялся счет времени.
Так, еще раз. День накануне совета. Длинный и суматошный. Она работала допоздна и уходила последней. Это она точно помнит. Вышла и направилась прямиком к такси, которое предварительно вызвала. Хотя к тому ли такси? На номера не смотрела, уточняющих вопросов не задавала. Просто села и назвала адрес. В теплом салоне автомобиля усталость взяла свое. Глаза закрыла лишь на минутку, а вернувшись в реальность, обнаружила, что не видит обычно мелькавших за окном огней вечернего города. Но даже тогда она не испугалась, разумно рассудив, что и этому должно быть какое-то объяснение, за которым и обратилась с вопросом к водителю. Вместо ответа, таксист затормозил, молча вышел из машины и полез в багажник. Вот тут-то и всколыхнулось беспокойство, но прежде чем Катя успела что-либо предпринять, дверь с ее стороны открылась и лицо закрыла широкая ладонь, оглушив отвратительными, остро-сладкими парами.
Кому и зачем она понадобилась? Денег ни у нее, ни у ее семьи нет. Но должность громкая, вполне способная ввести в заблуждение. Выкуп? Глупо. Но, наверное, возможно.
Конкуренты? Звучит бредово. Проще было бы устроить производственную диверсию или, на худой конец, организовать поставку контрабандного товара. С другой стороны, опять-таки показ. Состоится ли он без нее? Утренник без снегурочки... Но бизнес есть бизнес. Если что, Дед Мороз подстрахует. Вот только компании, перетасовавшей за минувший год трех руководителей, подобные кульбиты явно не на пользу. Едва-едва добились стабильности, заручились доверием и поддержкой партнеров, а тут очередной «сюрприз».
В своей недолгой трудовой жизни Катя ни разу не сталкивалась с криминальной составляющей, если таковая и имела место. Глав компаний-конкурентов знала не только в лицо, и до сегодняшнего дня все они представлялись ей довольно милыми людьми. Однако она здесь. Связанная, напуганная и, что уж обманываться, устраненная с профессиональной арены в день своего триумфа.
В который раз, прокручивая в голове события последних часов, Катя спрашивала себя, как она, воспитанная своим отцом бдительной и ответственной, оказалась настолько легкой добычей?
А вдруг, маньяк? Нет! Допускать такое совсем не хотелось. От этих мыслей накатывала тошнота и испарялись жалкие остатки присутствия духа.
Время тянулось бесконечно долго. Измученная усталостью, голодом и неизвестностью, она впадала в забытье, а приходя в себя, вскакивала, слепо озираясь, и напряженно впитывала тишину, в которой ей мерещились шорохи.
***
Просыпался Андрей тяжело. Первым, что он увидел, едва продрал глаза, была такая же, как и у него самого, осоловелая физиономия Малиновского на соседней подушке. Непонимание длилось считанные секунды. А потом вспомнилось сразу все: как Ромка пришел мириться и как в итоге помирились. А судя по тому, что уснули воссоединившиеся друзья чуть ли не в обнимку, возлияние было обильным.
Разбудивший его телефон не умолкал. Все еще плохо соображая, Жданов прижал трубку к уху и перевернулся на спину. Какое-то время будто и не слушал вовсе, а приходил в себя, потирая одной рукой нахмуренный лоб. Но вдруг резко сел и хриплым ото сна голосом потребовал: «Повтори!».
Часы показывали четверть шестого утра.
Наблюдая, как Андрей, зажав телефон между ухом и плечом, подпрыгивал, натягивая брюки, Роман окончательно проснулся. Соскочил с кровати и натянул рубашку (благо, джинсы были на нем). И как только Жданов нажал «отбой», задал единственный вопрос:
- Палыч, что за пожар?
Андрей сфокусировал на нем взгляд.
- Зорькин... Катя пропала, - если позвонили ему, еще вчера бывшему последним человеком, к которому Пушкаревы решились бы обратился за помощью, значит, дело действительно плохо. Андрей рассеянно огляделся, похлопав себя по карманам. - Мне ехать надо.
- Подожди, - окликнул Роман, застегивая пуговицу на манжете. - Рожу-то умой. Я с тобой.
А потом началась круговерть. Встревоженный Зорькин, подавленные Пушкаревы и въевшийся в кожу запах корвалола.
Утешать Андрей не умел. Произносил правильные, подобающие случаю фразы и злился на себя за то, что не может выразить словами то, что на самом деле чувствует. А чувства его переполняли.
Уходя, обратился к взъерошенному Николаю и, кивая в сторону комнаты, где притихли Катины родители, спросил шепотом:
- Может, скорую?
- Уже была.
От Пушкаревых Андрей с Романом отправились в Зималетто, где их уже ждал начальник службы безопасности. Еще час отсматривали записи видеонаблюдения. Им повезло, в объектив камеры попала часть номера машины, в которую села Катя.
Дальше - дело техники. Подтянулись еще люди из СБ. Выяснилось, что никакому таксопарку, разыскиваемый автомобиль не принадлежит, а выехавшее по Катиному вызову такси так и не дождалось своей пассажирки. Зато удалось отследить Катин сотовый. Сигнал шел из пригорода.
Выехали впятером: Жданов, Малиновский и еще трое вооруженных парней. Сигнал странным образом усиливался посреди Киевского шоссе. Вокруг лес и ни намека на хоть какое-нибудь жилище. Вскоре нашлась в кювете Катина сумку. Еще полтора часа прочесывали окрестности в грязно-белых пятнах последнего нестаявшего снега, но ничьих следов так и не обнаружили.
Продрогшие и злые вернулись к машинам, закурили. Отчаяние, охватившее Андрея, можно было потрогать руками. Малиновский с порозовевшим от холода кончиком носа затянулся и задумчиво произнес:
- Палыч, а помнишь, пару лет назад Хмелин нас на дачу к себе приглашал? Это же где-то здесь... То ли Медведево, то ли Медведково... Дай Бог памяти...
Жданов непонимающе посмотрел на Романа.
- А причем здесь Хмелин?
Малиновский пожал плечами.
- Может и не при чем, но и выбирать нам особенно не из чего. Лучше потом извиниться, чем сейчас прошляпить.
С минуту Андрей думал. И, судя по тому, как замкнулось его лицо, принял решение.
- Поехали, - скомандовал он, и все пятеро расселись по машинам. - Если эта сука... Я его своими руками... - процедил Андрей и рванул с места, возвращаясь в Москву.
Хмелина застали дома, потягивающего утренний кофе. Гостям он крайне удивился, но в квартиру впустил. Беседа не клеилась. Хозяин недоумевал, разводил руками и советовал поискать в другом месте. И вообще ему-то этой ночью было точно не до Зималетто - с девкой он кувыркался! В конце концов, разговор перестал быть цивилизованным. Жданов сорвался. Схватил Хмелина за грудкИ, припоминая тому и грязный пиар, и давнишнее воровство эскизов уже готовой коллекции, а теперь вот еще и похищение.
Пока Андрея несло, один из парней, покопавшись в телефоне фигуранта, многозначительно присвистнул.
- А это вы как объясните?
На светящемся экране смартфона красовался текст СМС, содержание которого вмиг рассеяло все сомнения.
Жданов взревел и снова бросился на конкурента.
- Ах, ты, сволочь! Где она?! Что ты с ней сделал?!
Хмелин отплевывался, визжал и матерился, но не кололся. Однако время было дорого. Оставив человека ожидать полицейских и присматривать за изрядно потрепанным Хмелиным, остальные четверо отправились на дачу в Медведево.
В пути Андрей созвонился с отцом, в общих чертах обрисовав ситуацию, и предположив, что показ, возможно, придется отменить. По молчанию, повисшему в трубке, Андрей понял, что сейчас его будут пытаться приободрить, а потом и переубедить, и поспешил свернуть разговор. Он дал отцу информацию, обозначив свои приоритеты, а там будь что будет. Главное - Катя.
К даче подъехали не первыми. У ворот уже выгружались бойцы в бронежилетах, кто-то из парней говорил о них по дороге сюда.
Ему не терпелось попасть внутрь, но его оттеснили, велев ждать снаружи. Да куда там! Он ринулся вслед за проникшими в дом людьми. Малиновский - за ним.
В коридорах мелькали фигуры в камуфляже, распахивались двери комнат и раз за разом повторялось только одно слово: "чисто".
Надежда судорожно цеплялась за каждую оставшуюся секунду, а воображение услужливо подсовывало картинки одна страшнее другой.
Осмотревшись вокруг, Андрей дернул Романа за рукав:
- Малина... Здесь должен быть подвал. Как думаешь?
- Есть, наверное.
- Черт, где?
- Да вон, похоже... - в нише под лестницей, ведущей на второй этаж, виднелась дверь с аккуратным декоративным засовом снаружи.
Коротко взглянув на Романа, Андрей повернул задвижку. Дверь поддалась, и он чуть не свалился: под ногами были ступени, ведущие вниз. Держась за стену, шагнул вперед. Вспыхнул свет. Видимо, Ромка нашел выключатель. И сразу же увидел ее.
Катя сидела в неестественной напряженной позе с заведенными назад руками и подобранными под себя ногами. Пол-лица закрывала повязка. Из-под задравшейся узкой юбки белели острые коленки.
В горле встал ком.
Он рванул к ней беззвучно и только коснулся руками плеч, как она дернулась, пронзительно закричала и забилась в его ладонях, инстинктивно еще глубже вжимаясь в диван.
Он понял, что напугал ее. Схватился за повязку. Пальцы не слушались.
- Катя, Катя, это я, Андрей... Уже все... Все закончилось. Все хорошо, слышишь?
Она щурилась заболевшими от яркого света глазами, пока еще не понимая и тяжело дышала. Он гладил ее лицо в разводах от потекшей туши и повторял:
- Все хорошо, все хорошо, все закончилось...
Наконец осознав, кто перед ней, прохрипела:
- А... Андрей?.. Это ты?
- Я, Кать, я. Все теперь хорошо.
Она уткнулась лбом в его плечо и заплакала.
Он обнял ее крепче и только тут понял, что руки у нее связаны.
- У кого-нибудь есть нож? - крикнул он, зная, что позади столпились другие участники операции.
Нож ему передали. Он сам перерезал веревки, приговаривая:
- Сейчас, родная моя, сейчас... Вот так, все. Иди ко мне.
Освобожденные конечности отозвались резкой болью от кистей до плеч, и стона сдержать не удалось. Андрей ослабил объятие, но Катя, всхлипнув, вцепилась в него сильнее. Все, что угодно, только бы руки, бережно согревавшие ее, никогда не размыкались и никуда ни за что не отпускали.
Он прижимал ее к своей груди, убеждая себя в том, что она в порядке, жива и почти здорова. Но как же хотелось рассмотреть, ощупать ее всю, удостовериться, что никто не смел прикоснуться к ней, обидеть, причинить вред еще больший, чем уже причинил.
Кто-то принес воды. Успокоившись, Катя сделала глоток, и, стараясь не смотреть на Андрея, смущенно спросила:
- Здесь есть туалет?
Мысленно он дал себе по лбу за бестолковость. Поднял Катерину на руки и вынес из подвала. Возле нужной двери поставил драгоценную ношу на пол.
- Ты только не запирайся... Не волнуйся, никто не войдет. Я покараулю, - и пояснил: Ты еле на ногах держишься.
Катя только кивнула и скрылась из виду.
Пока она приводила себя в порядок, бойцы засобирались восвояси. Здесь им больше нечего было делать. Роман похлопал друга по плечу:
- Все, Андрюх, выдохни.
***
Малиновский предусмотрительно сел за руль, оставив влюбленных перешептываться на заднем сидении. Приближавшийся к полудню день закупорил дороги пробками, путь домой затянулся.
Разомлевшая в тепле Катя свернулась калачиком у Андрея под мышкой, изо всех сил борясь со сном и непроходящей головной болью.
- Как вы меня нашли?
Андрей поцеловал ее в макушку и приобнял поудобнее.
- Может, поспишь? Я тебе потом расскажу.
- Расскажи сейчас.
Андрей тяжело вздохнул.
- Хмелин... Сволочь.
От очередного спазма в висках Катя прикрыла глаза.
- Это из-за показа?
- Похоже на то.
На некоторое время оба затихли, думая каждый о своем. Молчание нарушил Андрей.
- Кать...
- Ммм?
- Тебя врачу показать надо.
- Не надо.
- Кать...
- Правда, не надо. Я просто перенервничала. А остальное... - потерла саднящие запястья, - само пройдет.
Он склонился над ней и испытующе посмотрел в глаза.
- Уверена?
- Абсолютно. Только спать очень хочется. И есть.
Улыбнулся. Погладил по спутанным волосам и мягко поцеловал.
- Будет тебе и поесть и поспать. Ни на шаг больше от себя не отпущу.
Она потерлась щекой о его рубашку.
- Не отпускай.
Во второй за эти сутки визит к Пушкаревым Андрей всерьез опасался, что снова придется вызывать неотложку. Родители Кати, обычно бойкие и улыбчивые, как-то разом состарились, сгорбились и убавили в росте. Елена Санна причитала что-то, слышное только ей, и все норовила коснуться дочери, будто боялась, что та вот-вот исчезнет. Валерий Сергеевич не командовал, как бывало, не возмущался, но выглядел совсем потерянным и частенько хватался за сердце.
Врача Андрей все-таки вызвал. Для Кати. Когда она, вконец измотанная водными процедурами, выползла из душа, доктор ее уже ждал. Сил спорить не было, и она позволила себя осмотреть. Врач выписал рецепт, рекомендовал побольше спать, получше питаться и с постели в ближайшие сутки по-возможности не вставать.
Катя подняла на Андрея глаза и тихо произнесла:
- Если я не появлюсь, то сыграю им на руку. Ты хочешь доставить им такое удовольствие?
Он покачал головой.
- Я хочу, чтобы с тобой все было в порядке
- Я знаю. Андрюш...
От этого нового "Андрюш..." пахнуло таким теплом, что бросило в жар.
- Что?
- Обещай, что разбудишь меня через три часа.
Он долго смотрел на нее, раздумывая, а потом решил:
- Обещаю. Если сможешь, пойдешь. А пока Ромка там покомандует.
Доктор, наблюдавший эту сцену, по-отечески поворчал, но чиркнул на листочке новое назначение и пояснил:
- Вижу, вы настроены совершать глупости. Если все же не одумаетесь, то, как проснетесь, примите это. Но только один раз! Несколько часов поможет продержаться, но потом - сразу в постель. И уже не на сутки. Минимум на двое. Все ясно?
Катя заснула. Андрей попросил разрешения побыть с ней немного, всего полчасика. Пушкаревы поспешно, даже как-то суетливо оставили детей одних, притворив дверь Катиной комнаты с обратной стороны. Андрей присел на краешек Катиного диванчика, а поразмыслив немного, вытянулся рядом, накрыл своей ладонью характерный синяк на ее запястье и не заметил, как провалился в сон.
***
Это была самая короткая речь из всех, которые он помнил. И исполнена была дуэтом.
Они вышли на сцену вместе. Улыбались широко, но несколько отстраненно. Андрей держал Катю за руку и демонстративно не отпускал.
И Юлиана не подкачала. Перестроилась на ходу. Приятно работать с профессионалами. Она, конечно, волновалась и за Катерину, и за показ, но рассчитала все верно. Прислала к Пушкаревым милую девушку-волшебницу, которой за какую-то пару часов удалось не просто поставить Катю на ноги, но сделать из нее настоящую красавицу, что само по себе, учитывая трагические обстоятельства, было делом непростым. А всего-то и требовалось - отдаться в руки массажиста, косметолога и визажиста в одном лице.
Концепцию презентации новой коллекции пришлось немного скорректировать, сделав упор на то, что Зималетто - по-прежнему семейная компания. Впрочем, ни у кого из присутствующих этот факт сомнения не вызывал. Достаточно было взглянуть на главную пару вечера, на то, как трепетно Жданов-младший поддерживал под локоток своего президента и украдкой целовал в висок. Журналисты остались довольны: новость получилась громкой, снимки - отличными.
Серые, со смешинкой глаза оглядывали зал поверх бокала с шампанским. Все-таки он - голова. Нет, гений! А они... Ну, взрослые же люди, а все как дети малые. Люблю - не люблю... И бизнес - коту под хвост. А он скучал. По дружбе, по Зималетто. Он просто хотел вернуть свою жизнь. И у него получилось.
Теперь у него снова есть Зималетто, а у Зималетто - он.
Андрей заполучил свою голубку, пыхтит и сияет, как начищенный самовар.
Дружба перешагнула критический рубеж, обновилась и окрепла.
А Хмелин... Как говорится, хороший конкурент - мертвый конкурент. Ха-ха, шутка.
А вообще все оказалось даже легче, чем он думал. Пара слов нужному человечку, да девочку горе-конкуренту сообразительную, вон как ловко с телефоном сработала.
Ну, а сам он горд, доволен собой, да и просто счастлив. И даже Катенька одарила его искренним: "Спасибо вам, Роман Дмитрич".
Конец.
|
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Насколько я помню, в каноне Хмелин девицу в казино подсунул Воропаеву, а потом ему предложил за деньги задержать выпуск коллекции. Но его ведь никто не заставлял спускать деньги в казино и потом расплачиваться компанией, так что Воропаев - все сам.
Тот момент, когда Жданов хватает Хмелина за грудки - там он перечисляет его вины перед ЗЛ. Естественно, это не как в сериале. Но и остальное тоже ведь не так, кроме общей линии - без Малиновского Жданов вообще никогда бы на Кате не женился.
Жалко только, что автор так разогнал сюжет 
