Часть 4. Кто спит по ночам?
Катя убежала из дома тайком, пока родители спали, и нужно было вернуться засветло, пока они не проснулись - Елена Александровна вставала в дичайшую рань.
Поэтому Катя то и дело поглядывала на часы, и Жданов поглядывал - не хватало еще перед Валерием Сергеевичем оправдываться, но в какой-то минут и часы, и строгие родители, и все на свете стало неважным и ненужным, и остался только гул в висках, и невероятная спешка, и женщина, тающая в твоих руках, и ты сам - потрясенный, несчастный от того, что все это может закончиться, и ты останешься снова совсем один.
А потом Катя взяла и заснула, и Андрей тоже заснул, даже не заснул - а с разбега нырнул в сон, счастливый и умиротворенный тихим дыханием рядом.
Всего за три ночи он так привык к этому дыханию где-то в районе своей подмышки, что его отсутствие оказалось сущим мучением.
Он проспал совсем недолго - может час, а может, меньше, проснулся рывком, испугавшись, что Катерина уже сбежала, но она все еще была рядом, и чему-то хмурилась во сне, и без очков казалась совсем девочкой, трогательной, нежной, юной девочкой. Очень хотелось её растормошить, ну или хотя бы поцеловать - в ушко, или в уголок губ, а может быть в шею, но Андрею было жаль будить Пушкареву, она выглядела усталой вечером - притомилась от него бегать.
Ох, Катя, Катя, что же делать мне с тобой?
Свадьбы с Кирой не будет - это Андрей понял вполне отчетливо. Потому что какая свадьба, если невеста вызывает лишь раздражение, а спать ты хочешь с другой женщиной. Более того - можешь спать только с другой женщиной. С Катей Пушкаревой. Хочется секса и хочется разговоров после, и теплой нежности между, и бескорыстной заботы во время - и все это с Катей. А с Кирой не хочется ни секса, ни разговоров, ничего не хочется, только пойти и напиться. А не поможет - повеситься.
Теперь, когда острая жажда по Кате немного схлынула, Жданов попробовал порассуждать здраво. Как там Катенька велела - разобраться со своей жизнью?
Если он переживет разрыв с Кирой и останется после этого здоровым - что делать потом с Катей? Не жениться же на ней в самом деле. Прав Ромка - география этих отношений должна остаться в пределах недорогих кабаков, безопасности машины, темноты подворотен и замкнутых пространств. Он и так, должно быть, рехнулся, раз привез Катю сюда. Только чудо или остатки женской гордости удержали Киру от визита - а впрочем, она еще может приехать, телефоны-то у Жданова отключены.
Но как уговорить Катю сохранить их отношения в тайне, какие привести доводы и аргументы? Историю с сооблазнением она ему простила, но только потому, что он раскаялся и постарался смягчить все острые углы. Не говорил, например, про фото Волочковой, и виски, и ужас перед ней. Сказал, что всегда относился к Кате тепло, просто немного перераспределил энергию этого тепла... Валил побольше на Малиновского - стерпит.
На самом деле самым лучшим решением было бы после Совета расстаться с обеими женщинами - и Кирой, и Катей. И порхать себе дальше по коридорам Зималетто и светским тусовкам подобно бабОчке.
Но при одной только мысли о том, что не будет в его жизни Кати, у Жданова становилось холодно в желудке.
Ох и влип ты, братец.
Он хорошо себе представлял свою идеальную ждизнь - в этой идеальной жизни было мало Киры и много Кати. Катя оставалось бы его верной помощницей, и целыми днями была бы рядом, даже голоса повышать не нужно, чтобы позвать. И можно было бы когда угодно зайти в чуланчик, вытащить её из кресла, и целовать, сколько влезет. Или просто сесть на табурет и смотреть, как она считает свои бесконечные цифры, и от этого бы становилось спокойно и уютно.
И было бы много Кати по ночам - другой Кати, без отчетов и калькуляторов, без этой непременной субординации, и вежливой отстраненности. Где-то в этом городе есть такое место, где бы Катя его ждала по вечерам, бросалась на шею, теряя тапочки, и спрашивала, как прошел показ, а он бы ей рассказывал, как скучал и маялся на всех этих модных мероприятиях, и что шампанское подавали безвкусное, а Изотова опять приставала, но он не поддался, и Катя бы только смеялась, и шутила про его неотразимость, и безусловно верила каждому слову.
И все это было бы только для них, для них двоих. Газеты не пестрели бы фотографиями президента модного дома вподручку с новой пассией - от таких фото даже самые верные клиентки бы разбежались. Как можно ждать от Зималетто безупречного стиля и вкуса, если её глава выбрал такое? Не рассказывать же всем и каждому про богатый внутренний мир! И про то, какая Катя умница, и про блестящий и быстрый ум, и про абсолютную верность, и про то, что как себе самому. И о том, как загораются её глаза, когда он входит в комнату, тоже не расскажешь. И про хриплый шепот, который сводит его с ума, и про эти губы, и про то, как хорошо целовать её в шею, спускаясь вниз - к груди.
Нет, тут или уходить из президентов и тогда встречаться с Катей в открытую - столице будет плевать на Андрюшу-не-президента, или оставаться президентом и скрывать свои отношения с Катей.
Между прочим, и ей всяких психологических травм поменьше будет.
- Не вздыхай.
- Что?
- Не вздыхай так тяжело, - Катя смотрела на него, и в её взгляде было сочувствие, а Жданову стало мучительно стыдно, будто она могла прочитать его мысли, и чтобы заглушить это чувство стыда, он склонился над ней, спрятал лицо за поцелуями в шею, но она остранила его, потянув за волосы. Серьезно посмотрела в глаза.
- Что? - шепнула в самые губы. - Совет, Кира, кредиты?
- Ты, Катенька, - честно ответил он. - Всю голову себя изломал, как бы сделать так, чтобы ты не бросала меня больше.
- Я не бросала, - сказала она успокаивающе, - я давала тебе возможность подумать.
- Кать, - позвал он, и потерся подбородком о её плечо, и вспомнил о небритости и тут же осыпал плечо поцелуями, - обещай мне, что всегда будешь на моей стороне.
- Ну здрасти, - притворно возмутилась она, - хочешь пожизненную индульгенцию?
- Да, - он обхватил ладонями её скулы, вгляделся в серьезные глаза, - мне нужно знать, что ты со мной, понимаешь? Я тогда всё смогу.
- Андрей Павлович, - спросила она отчетливо, - вы собрались кого-то убить и хотите заручиться уверенностью, что я буду таскать вам сухари на зону?
- Екатерина Валерьевна, сухари, зона! Круг ваших интересов меня настораживает... Кать! Сегодня приедут мои родители, и разговоры о свадьбе начнуться с новой силой. Ты помни, что это понарошку, ладно?
Она помолчала. Выскользнула из-под него, встала, закутавшись в простыню. Прошла на кухню и долго пила воду прям из бутылки. Жданов не шевелился, ждал, когда вернется. Появилась только через несколько минут, застыла на пороге.
- Нельзя так с Кирой Юрьевной, - сказала Катя горько, - она же живая. Ей больно.
- А я мертвый, по-твоему? - тут же вспыхнул Андрей. Разговор ему был неприятен. Мало своих рефлексий!
- Неужели эта компания так важна, - проговорила Катя, и было понятно, что она не ждет ответа, это вопрос в никуда, - чтобы обманывать ради неё близких людей.
- Кать, три часа ночи, пощади, - взмолился Жданов, подошел к ней, подхватил на руки, утащил обратно в безопасность простыней. Ему казалось, что пока они вместе в одной кровати, то все будет правильно, как надо. Катя притихла на его груди - страдала. От своей вины, а заодно и вины Андрея - перед Кирой.
- Катенька, - зашептал Жданов, вдруг испугавшись, - имей в виду, что если ты решишь меня бросить - то Кире только хуже будет.
- Почему это? - удивилась она.
- Так я же озверею, Кать, - доверительно сказал он. - На людей бросаться начну. Уволю еще кого-нибудь под горячую руку, кто на на ресепшен всё время опаздывает.
- Нет, такой трагедии я допустить никак не могу, - отозвалась Катя, повеселев. - Придется мне вас терпеть, Андрей Павлович. Ради Тропинкиной.
- И Пончевой.
- Что, Татьяне тоже грозит опасность?
- Еще какая, - подтвердил Жданов. Ему стало легко и спокойно. - Кать, а хочешь я включу камин? И будет как в Энске.
- Тебе же спать надо, - спохватилась она.
- Ну какое спать, Катя, - Жданов вскочил, крепко поцеловал Катерину - так, будто уходил на войну - и пошел включать камин.
Она смотрела на него и очень старалась думать о хорошем. О шкурах, соснах, лоскутках.
|
а смска - 
Жданов, действительно, прекрасен! Люблю, когда тормозная жидкость в его организме находится на нужном уровне, а то в оригинале постоянно зашкаливала 
Ну, синяки-то заживут, хоть и получены они по собственной дур... ой, неосторожности, зато и награда за страдания тут как тут 
Уровень торможения еще очень высок! 