|
Как только ключ в замке повернулся, Егор юркнул под отцовской рукой, приналёг на дверь и ввалился в квартиру.
- Осторожнее! - Андрей едва успел схватить сына за шиворот ветровки. - Старик, ты нам так все косяки посшибаешь!
Егор вывернулся из отцовских рук.
- Ма-ам! - присев на корточки, он стал развязывать ботинки маленькими неуклюжими ручонками. Засопел и даже язык от старания высунул.
Андрей довольно шмыгнул носом — Катя что-то парила-жарила. Что-то очень вкусное...
Егор потянул за шнурок, шнурок потянул за собой ботинок, и мальчик рухнул на попу.
- Ма-ам! - заголосил он и улёгся спиной на пол, задрав ногу и держа в кулачке всё тот же шнурок. - Мам, мы пришли!
- Это мы пришли, - Андрей подхватил сына под подмышки, поставил на пол и натянул капюшон на детскую смоляную голову. - А вы - ввалились, уважаемый! - теперь уже сам присел на корточки и стал снимать с сына ботинки.
- Ма-ам! - снова закричал Егор над отцом. - Ты почему нас не встречаешь? Мы пришли!
- Малыш, я не могу отойти от плиты! - донёсся голос Кати с кухни. - Я слышу, что Вы пришли!
- Ма-ам! Мам, а мы игрушки ходили смотре-е-еть! Но папа отказался купить мне мотоцикл. Сказал, что у меня полно другииих, и что...
Андрей потянул вниз замок на сыновей ветровке, снял её с него и легонько подтолкнул мальца вперёд.
- Иди, и не кричи на весь околоток!
- … что один уже доигрался с мотоциклаааамиии, - не прерывая свой важно-срочный рассказ, Егор по-детски, переваливаясь с ноги на ногу, протопал по коридору в направлении к кухне.
Андрей разулся и отправился следом.
Застал в кухне он вполне банальную картину семейного выходного дня. Катя сновала туда-сюда между плитой и раковиной, а Егорка сновал туда-сюда за ней, всячески мешая её стремительной работе.
Сколько раз в начале их семейной жизни Андрей заводил вопрос о какой-нибудь домработнице — пусть приходящей два-три в неделю, но Катя каждый раз категорически отказывалась. «Я им не доверяю — раз. У нас уже взрослые дети, пусть учатся помогать и приобретают чувство ответственности — два, а три — у моей мамы никогда домработницы не было.» «А у моей была и есть!» - парировал Андрей. Катя лишь кокетливо пожимала плечами: «Ты вполне можешь пойти жить к маме?!». «Ага, щаз!» - вспыхивал Андрей, и тема домработниц, как правило, отходила на второй план. В конце концов, вопрос этот подниматься перестал, и сейчас Андрей даже не представлял себе, как может быть по-другому. Без субботних дурманящих запахов готовящихся домашних вкуснотей, без воскресных «мальчики — пошли прогулялись часа на три-четыре, заодно мусор забрали, девочки — взяли тряпки в руки, и чистоту наводить!».
Это была его семья. Все его девочки-мальчики без которых не было бы его жизни.
И самой главной его девочке — вот этой, самой любимой, которая сейчас одной рукой пытается перевернуть что-то в духовке, а другой погладить малыша по голове, - ему приходится безбожно врать. Не то, чтобы врать. Но не рассказать ей что-то очень-очень важное...
- … во-от, а там такой красный бок... А руль, мам, руль даже больше, чем у Кирилла. А ещё...
Парочка не обращала на стоящего в дверях отца никакого внимания. А он был даже этому рад.
Он всегда смотрел на жену с особым удовольствием, но в последнее время созерцание её приводило его в восторг. Стареет, что ли...
Волосы, забранные наспех заколкой, растрепались, и теперь то и дело норовили спасть Кате на глаза. Согнутой в локте рукой, она периодически убирала их назад, но они снова и снова падали ей на лицо. Джинсы, не удерживаемые поясом, спустились с талии, обнажив полоску кожи. Фартук, завязанный на пояснице манил к женскому телу игривым бантиком. Вместе всё это смотрелось очень и очень. Очень эротично.
- Сына! Руки!
От неожиданности Андрей вдзрогнул, плечо соскочило с косяка и больно ударилось о край кухонного гарнитура. Андрей с шумом втянул в себя воздух.
Катя резко обернулась.
Егор — тоже резко! - одёрнул руку от вазочки с печеньем — именно его Катя не разрешала брать немытыми руками! - и шмыгнул мимо отца в коридор, а потом исчез в гостиной.
Катя проследила за сыном взглядом и снова отвернулась к плите.
- А поцеловать ушибленное место? - обескураженно поинтересовался Андрей, потирая плечо. Подошёл к ней сам и обнял сзади, жарко задышал ей в затылок.
- Ммм... Я так соскучился...
- Да? - скептично поинтересовалась она, но попыток избавиться от мужниных рук не делала. - Когда успел только?! Вас же всего лишь три часа не было, а уходили-то минут на тридцать...
- Ммм... - ладони Андрея скользнули под фартук, нащупали край кофты и стали медленно — но верно! - тянуть её вверх, одновременно поглаживая прохладную кожу. - Мы решили прогуляться. Ты ворчишь, потому что тоже соскучилась.
Не поэтому. А потому, что Катя была зла. Зла и рассержена. И только присутствие сына мешало ей до этого выплеснуть весь негатив.
Как он мог?! За кого вообще её принимает, если утаил ТАКОЕ?! Да ещё и Кирилла подговорил!
Когда Лариса удалилась — после побега Кирилла, она долго не задержалась, ушла почти сразу, - в Кате долго бушевали неконтролируемые эмоции.
Она умудрилась перевести все имеющиеся в доме сырые продукты за два часа.
Когда нервничала, всегда усиленно готовила, чтобы хоть чем-то занять руки и хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей. Теперь на обед были три салата (два — мясных, один - овощной), пюре, картошка варёная, паста в сырном соусе, пирожки жаренные, пирожки печёные, жюльен, в духовке тушилось мясо, на сковороде жарилась курица...
Андрей развернул Катю к себе лицом.
Мысли о количестве приготовленных блюд становились всё более и более размытыми...
Горячая ладонь оказалась под кофтой, на груди, и лёгкими, сводящими с ума движениями перемещалась под чашечки бюстгальтера...
Кажется, Катя собиралась высказать мужу нечто очень важное. Провести с ним воспитательную беседу. Обидеться, в конце концов...
Они как с цепи сорвались и целовались - как сумасшедшие.
Так целовать и обнимать мог только он!
Она вроде уже и привыкла к его этим безудержным, неконтролируемым, и одновременно нежным и трепетным поцелуям, но каждый раз они, поцелуи его, были для неё чем-то особенным, загадочным и безумно заводящим...
Кажется, она на что-то обижалась, злилась, и собиралась высказаться... Что она собиралась ему сказать?
- Я так люблю тебя, - прошептал он, а она в очередной раз поразилась, как он успел сделать это раньше неё.
Андрей легко переместил её и прижал к кухонной столешнице. Закинул на себя Катину ногу, согнув её в колене, и, не переставая целовать, провёл ладонью от щиколотки до самого бедра. Сунул пальцы за пояс джинсов.
- Ма-ам? - удивлённый детский голос заставил обоих замереть, её — на вдохе, его — на выдохе. - Я, наверное, руки потом помою.
Топот удаляющихся детский шагов отлично слышали оба. Но как они не слышали топот шагов приближающихся???
Тишину нарушало лишь шкварчание курицы на сковороде.
Катя медленно разжала пальцы, смявшие мужнину футболку на груди. Андрей тихонько засмеялся, уткнувшись ей в плечо.
- Мы с ума сошли! - покраснев как рак, пробормотала Катя.
- Анекдот Малина вчера рассказал, - проговорил Андрей, уткнувшись ей в плечо. - Муж пришёл к психологу и пожаловался, что жену любит, а в постели никакого удовольствия не получает. Психолог посоветовал представить, что они снова молодые. Придите, говорит, набросьтесь на неё прямо с порога, как будто вы и неженаты вовсе. Через некоторое время этот муж опять приходит к этому психологу. Спасибо Вам, говорит, сделал всё, как Вы посоветовали. Пришёл и набросился на неё прямо с порога. Ну и что? - спрашивает врач. Всё отлично! - отвечает мужик. Эмоции зашкаливали, удовольствия — море, оргазм бурный. Жена довольна... Но Вы не представляете, как смеялись дети!
- Старый ты дурак, Жданов! - засмеялась Катя и стукнула мужа в грудь. - Отпусти меня! Как мы теперь сыну в глаза смотреть будем?
Андрей ещё раз смачно поцеловал её в шею и, отойдя, плюхнулся на стул.
И только теперь почувствовал, что с запахами что-то не то.
- Кать, - осторожно поинтересовался он. - А у нас ничего не горит?
- О, Господи! - она бросилась к плите и подняла крышку со сковороды. Ещё немного, и курица была бы зажарена до несъедобного состояния.
Схватив чайник, Катя подлила воды в сковородку. Пар поднялся практически до самого потолка
- Ты ничего не хочешь мне рассказать? - вдруг спросила Катя, резко повернувшись к мужу.
Когда Кирилл с Васькой зашли в квартиру, встречать их вышел только Егор.
- Они там целуются, - доверительно сообщил он, указав рукой на закрытую дверь кухни.
- Странно было бы, если бы не целовались! - прокряхтел Кирилл, стягивая с ног кроссовки. - Их же вообще наедине оставлять нельзя, сразу...
- Тихо! - это Васька громко шепнула. - Похоже, там не до обжиманий...
Кирилл прислушался. Действительно, за кухонной дверью явно не миловались, разговор шёл на повышенных тонах.
- Иди в комнату, малявка, - приказал старший брат, и младший ни слова не говоря потрусил к себе.
- Ты не будешь подслушивать! - предупредила Василиса, догоняя Кирилл уже у кухонной двери. - Ты обалдел совсем?
Он одарил её таким взглядом, что она предпочла заткнуться. В полном смысле этого слова.
- Андрей, ты пойми, так нельзя! - Это мама возмущалась. - Человек может совершать какие-то ошибки!
- По-твоему, сын — это какая-то ошибка?! - кажется, отец даже по столу кулаком саданул.
- Нет! Я не об этом говорю. Я имею ввиду то, что эта женщина раскаялась. Пусть поздно, но она признала свою ошибку. И предлагает ему такое...
- Что она ему предлагает, что? Фирму своего покойного папика?
- Ты не прав! И Кирилла настраиваешь!
- Я никого не настраиваю!
- Настраиваешь! Тем, что показываешь своё отношение!
- Я вообще при нём соблюдаю полный нейтралитет!
- Я и видела, как он даже слушать никаких её объяснений не стал. Вскочил, и только его и видели!
- И правильно сделал!
- Чтооооо?
- А то! - отрезал отец. - Я не собирался никому ничего говорить. Но раз ты такая, то знай. Эта раскаившаяся мать неделю уговаривала меня подсунуть Кириллу документы на подпись этой её грёбаной фирмы. Якобы он её на неё отписал. Понимаешь? Да ещё откат мне предлагала! И это, по-твоему, раскаявшийся человек?
После этих слов, Кирилл по инерции сделал несколько шагов назад, спиной наткнувшись на Ваську.
- Так! Спокойно! - проговорила она. Взять себя в руки у неё получилось быстрее, чем у него. - Только без глупостей. Хорошо?
Он пихнул её — сильно, она едва не упала! - и прошёл в прихожую.
- Кир! - Василиса бросилась за ним. Он уже сунул ноги в кроссовки, и, даже не потрудившись их зашнуровать, распахнул входную дверь. - Куда ты?
Он не ответил. Молча вышел, шарахнув напоследок дверью этой со всей силы.
_________________ Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Не, ну.... Нет слов. Фтопку!!! 
Чего молчал столько времени. Ап чём тут думать было.
Ей покойный муж оставил наследство. А зачем, чтобы Кирилл чего-то там подписывал? 
