НРКмания

Список предполагаемых авторов


ant-ares
Eva de'PORUT
Palen
Алька
Амалия Андерсен
Мотылек


Андрей Павлович Жданов был птицей важной, принятой во многих почтенных домах, и матери девиц на выданье завистливо провожали глазами его невесту - сироту, взятую в приживалки госпожой Ждановой. Родители сиротки – Воропаевы – Юрий Александрович, да Дарья Матвеевна, погибли при странных обстоятельствах: лошадь понесла по-над угором, и сани с господами свалились в только что подмерзшую реку, а ямщик – выжил.
Бородатый страхолюдный Ванька – ямщик, мужичина в годах солидных – под сорок, утирал слезящиеся глаза ладонями-лопатами, да не по разу рассказывал про чудо дивное из-за которого он и сумел спастись: зацепился огромным воротом ямщицкой шубы за кустики посреди ледяного ската, а потом уж выкарабкался с Божьей помощью.
Поговаривали, что ямщику тому сам Жданов-старший денег немеряно отвалил, чтоб партнера своего – Воропаева – извести.
Правда то, или нет – никому не известно, Ваньку приставы с Богом отпустили, но и ямщичить он более не стал – в Петербург, говаривали, подался. А, может, и врут люди…
Но с тех пор править ткацкими фабриками Жданов стал в одиночку, сИротам же Воропаевским – Дарье, Марье да Александру процент отчислял.
А на младшей, Марье, повелел жениться сыну своему единственному – Андрею Павловичу.

Тот же – красавец, бражник, кутила почище гусар, да до женского полу охочий, под венец торопиться не хотел, отговаривался; впрочем, на балах Марье не отказывал – и вальс с ней танцевал, и мазурку, но после балов отправлялся в нехорошие дома, кои приличным девушкам и видеть не полагалось, вместе с другом своим закадычным – Романом Дмитриевичем Малиновским, по происхождению - разночинцем, вроде как шляхетской крови. Роман, как и Андрей, служил в головной конторе фабрик, место занимал не главное, но и не последнее.
На Романа девушки тоже зарились, но тот, похоже, с холостой жизнью завязывать не собирался.

Жданов-старший, собираясь отойти от дел, готовил преемником сына - всерьез готовил, заставляя того часами в конторе просиживать, да бумаги разбирать; сам-то он торопился уехать на воды – подлечиться, жену подлечить, да и отдохнуть от дел.
Но случилось непредвиденное.

Марья, влюбленная в Андрея настолько, что порою и в обморок могла упасть от одного его взгляда, решилась поторопить дело со свадьбой – она уже миновала возраст старой девы, ранее и женихи сватались, но Жданов-старший всем отказывал, храня девушку для своего сына.

И вот что там произошло, какой разговор али принуждение – того после уж никто не рассказал, но слыхала прислуга, что гневался барин страшно, ногами топал и кричал – пока не получил удар.
А потом шепотом, из уст в уста, передавали по дому, что старый барин застал молодого с Марьей – да не за разговором; а будто бы, бесстыдно задрав сироте платье, приходовал ее Андрей в ее же спальне, да не на кровати, а у туалетного столика, развернув к себе противоестественно задней частью.
Эта вот новость перешептывалась всеми, а кое-кто дополнял совсем уж стыдными подробностями, но тому можно и не верить.

Тем не менее, старый барин, чуть оклемавшись, созвал всех совладельцев фабрик – Ждановых, Воропаевых-младших и вызвал из поместья Пушкаревых, коим принадлежало всего 10% - за то, что те при своем имении организовали обучающие курсы для кружевниц; Елена Сергеевна – жена отставного генерала Пушкарева была в этом большой мастерицей; но сама, конечно, плела лишь для удовольствия, а Павел когда-то уговорил ее позаниматься с девушками – уж больно хороши были пушкаревские кружева; нарасхват у модниц.

Пушкаревы поселились у Ждановых, привезли с собой они дочь, Катерину – пугливую, да стыдливую девицу; неловкую и неуклюжую.
Катерина старалась никуда не показываться, сидела в светелке, портила глаза чтением непонятным книжек. Генерал на дочь ворчал, но отказать ей не мог – что поделать: не уродилась единственная дочура, кто замуж и возьмет, так лишь за приданое.

А вот что удивительно: Марья появлению в доме новой молодой особы испугалась. С чего бы вдруг? Та и собой нехороша, и дика, и на балы, наверняка выезжать не будет – неужто в деревне танцам училась? Но – поди ж ты!
Встречая Катерину в коридорах да на лестницах, Марья обязательно шипела что-то гневное и унизительное, Катенька же лишь опускала глаза и молчала.
Однажды сцену эту увидел Андрей; непонятно с чего, он заступился за скромную забитую девушку; отчитал невесту, а Катеньку отвел в ее светелку – сам проводил до дверей.
Заглянув туда лишь краем глаза – поразился книгам, набросанным по столу.
- Вы читаете эти книги, Катя? – не удержался он от вопроса.
- Да…
- А можно глянуть?
Катерина покраснела – впустить мужчину в светелку?!
Но тут Андрея снизу позвала мать, и он был вынужден уйти.
- Я все-таки посмотрю позже, - сказал он ласково и наклонился, целуя руку.
Катерина закрыла дверь за ним – сердце глухо вырывалась из грудной клетки.
- Ах… какой! – прошептала Катя, - но тут же одернула себя, - Ишь, разлакомилась! Не про тебя жених-то!

_________________
Кукусики, дядьки и тетьки!