НРКмания

Уважаемые игроки. У нас праздничный раунд, посвященный масленнице. Тема - Масленница, к теще на блины. Также, как и на новогодних раундах, тексты будут выкладываться без имен авторов, и только после того, как все тексты будут выложены, появится список авторов. Угадавшие ДО получат выигрыш в двойном размере.

Итак, первый текст

Беседа с Юлианой несомненно стала украшением серого, в общем-то, дня. С того самого момента, как Жданов обрел вполне заслуженное счастье, жизнь Ромы стала не то что хуже, но явно бледнее. Андрей поводил все время с молодой женой и Малиновский страдал. Работать все 8 часов он не привык. Тем более не привык делать это в одиночестве, не отпуская едких комментариев по поводу и без. Именно поэтому, зашедшую на минуту Юлиану ждал удивительно радушный прием. Они поупражнялись в остроумии, обсудили знакомых, соревнуясь в том, у кого шпильки лучше заточены, а шутки удачнее. Обменялись двусмысленными намеками и остались весьма довольны тем, как они совместными усилиями убили пару часов времени.
Юлиана уже собралась уходить, но вернулась с порога и, глядя на Малиновского невинным взором перламутрово-серых глаз, спросила:
- Ром, а не поможешь ли ты мне? – и надула губки, что в сочетании с невинным взглядом смотрелось умилительно.
- Для прекрасной дамы все, что угодно! – опрометчиво пообещал Рома.
- Ты мне нужен в качестве мужа,- сказала Юля.
Рома уронил сигарету, которую только собирался прикурить, слез с кресла и скрылся под столом. Юля, кусая губы, сдерживала приступ смеха, а Рома пытался придать своему лицу более-менее нормальное выражение.
- Я, кажется, что-то не понял, - немного растерянно произнес Рома, вылезая из-под стола.
- Помнишь, я рассказывала, что у меня мама болела? – начала Юля издалека, - я ее еще в Москву перевозила?
Рома кивнул, прикурил и сделал глубокую затяжку.
- Так вот, моя бедная больная мамочка мечтает увидеть меня замужем. Я, ты же знаешь, замуж не стремлюсь и чтобы успокоить ее старое сердце, сочинила историю, что я живу с мужчиной, что мы не расписываемся только потому, что нам некогда. Мама успокоилась, а тут стала звонить мне и просить познакомить ее с моим мужем, которого, как ты понимаешь, нет в природе.
- Я понимаю… Но при чем тут я? – осторожно уточнил Малиновский.
- Я прошу тебя завтра, в субботу, сыграть роль моего гражданского мужа. Пожалуйста!
Рома хранил молчание, сосредоточено рассматривая огонек тлеющей в руках сигареты.
- Тем более, сейчас масленица. Мам блинов напечет, - мечтательно вздохнула Виноградова.
Во рту у Малиновского, который последнее время совсем перестал следить за своим питание, поскольку обеды в гордом одиночестве были еще невыносимее работы в этом самом одиночестве, образовался излишек слюны. Рома сглотнул, причмокнул и согласился.
Юлиана довольно заулыбалась, но тут же взяла деловой тон:
- Ты цветы купишь? Только не пошлые розы, прошу. И приезжай, скажем к семи, по этому адресу… - Виноградова вывела по диагонали чистого листа название улицы и номер дома, – встретимся внизу, у подъезда, хорошо?
- Конечно, - с нотками сомнения в голосе ответил Рома.
В указанное время он был на месте. Юля опоздала всего на десять минут, вручила непривычно меланхоличному Роме сверток и пояснила:
- Мама чашки собирает, вот, подарок.
Поднимаясь по лестнице, Юлиана спешила посвятить Рому в некоторые детали собственной жизни. Рома кивал, понимая, что все равно все не упомнит. Единственное, что надо запомнить точно, что живут они вместе уже, с ума сойти, целых 4 месяца.
Юля нажала на кнопку звонка, Рома приклеил на лицо самую широкую из своего арсенала улыбку.
- Маму зовут Людмила Михайловна, - пошипела Юля, когда дверь, скрипя, стал открываться.
На пороге стояла женщина, годящаяся Юле в старшие сестры, но никак не в мамы. Тем более она никак не тянула на роль «больной, старой, бедной женщины». Узкие джинсы, обтягивающая черная футболка с надписью «смерть олигархам», девичья стройная фигура, фиолетовый маникюр и ядрено морковный цвет волос, подстриженных ежиком. Во рту беломорина.
- Мамочка!- Юля первая вошла в квартиру и не смогла по достоинству оценить вылезшие из орбит глаза Малиновского. Рома, надо отдать ему должное, быстро пришел в себя, почти без запинки, выговорил:
- Людмила Михайловна, рад знакомству, - и, галантно поклонившись, протянул букет и подарок.
- Можно Люся, - приятным низким голосом ответила женщина, внимательно осмотрела Малиновского с ног до головы и довольно кивнула, приговаривая, - Хороший экстерьер.

Когда последовало приглашение на кухню, Рома был готов увидеть все, что угодно – начиная от суши, заканчивая пивом с воблой. Но на столе их поджидали блины, аппетитной горкой возвышаясь в самом центре стола. Вокруг стояли вазочки с самыми разными начинками.
- Чай? Коньяк? Самогон? – предложила Люся без тени иронии.
- Пожалуй, чай, - Рома привычно обаятельно улыбнулся.
Вскоре Малиновский почувствовал, что наелся на год вперед. Появилась приятная сонливость и удивительная умиротворенность. Мир пропитался гармонией с запахом блинов, женщины напротив были воплощением всех достоинств.
- А знаете, - сказал Рома, - только ради такой тещи стоило бы жениться на Юльке.
- И что мешает? – хмыкнула Люся, прикуривая очередную сигарету.
- Она не хочет, - с грустью ответил Роман.
- А хочешь, я тебе погадаю? – неожиданно спросила «теща» и не дожидаясь утвердительного ответа Малиновского, напрочь игнорируя дочкино: «Мам, ну что ты…». Подошла к старинному буфету, занимающему половину и без того небольшой кухни, вытащила из ящика колоду карт и узорчатую, старинную шаль.
- Деньги есть? – утонила деловито.
Малиновский безропотно полез в карман, достал несколько купюр.
- Бросай сюда, - кивнула на расстеленную шаль.
Рома бросил.
Один неуловимый жест и деньги исчезли. Роман присвистнул, Юля засмеялась.
Люся стал раскладывать карты, приговаривая шепотом «суета, дорога, дом казенный, любовь».
Рома ощутил, как его начинает захватывать это представление. Он ни на йоту не верил гаданиям, но было в этом что-то такое влекущее, интригующее. Ему смутно захотелось, чтобы Людмила нагадала ему что-нибудь экстраординарное. Так и получилось.

Через два года, как и нагадала Люся, у Малиновских родилась двойня. К этому моменту в их жизни произошло еще много удивительных, неожиданных, но предсказанных событий, самым невероятным из которых все признавали женитьбу Малиновского и Виноградовой. Юля, смеясь, отвечала на вопрос, как ей это удалось, так: «Это все мама виновата…».

Побегла давать анонс!

_________________
Парадокс чтения: оно уводит нас от реальности, чтобы наполнить реальность смыслом. © Даниэль Пеннак

А как бы узнать, сколько я могу поставить?

И сколько текстов всего будет?

Нет, ну теща такаая - картина маслом. Юлианна на нее, как на живца, наверное, себе не одного мужа поймала


А чего мне можно поставить, у меня ничего окромя собственных портков нету

А предположить могу Может это Амалия

Мда... Совсем не узнаю, впрочем, что не есть удивительно. Но не Нюрочка, не Санни, не Натали, не Я-любимая, не Амалия- уж точно. Может... Делла?

Хороший текст
Мож это Нюрочка , пойду еще подумаю ...

А может Сплин.

_________________
Какое бы ты не принял решение, оно все равно будет неверным.

Ошибаешься - у всех новичков, кто еще не играл в Казино, есть стартовые 20 очков. Минимальная ставка 5 очков. Так что дерзай и удачи тебе!

А текстик-то оооочень хорош... Автор - браво!
И есть у меня тихое подозрение, что это Паленчик так развлекается...
Очень она уж любит, когда ее герои надувают губки

Хотя версии Сплин, Делла и Анимешка тоже заслуживают внимания... Надо бы подумать...

Но пока моя ставка - Пален... поменять всегда успею...

Пален

**********
1000 очков

_________________
Поверь мне, невозможное – возможно,
И быть волшебником совсем не сложно.
Согрей сердца людей любовью, лаской,
И серость будней обернется сказкой!

С первым текстом поддержу Мурлычу. Тоже почему-то думается мне на Palen.
А вот со вторым... Чувствую что-то знакомое. Чем-то напоминает NeProfi, хотя, по-моему, всё-таки не они.
А давайте-ка я буду думать пока на Амалию! Уж очень мне словечко "подобие" понравилось. И ей тоже, кажется.
Ставки и на первый и на второй текст стандартные. Для меня
40 очков.

_________________

Как на меня от первой части второго текста накатило, аж дышать тяжело. Да уж, игра - на разрыв души. Так вот неожиданно, заходишь в Казино - и улетаешь куда-то... Собственно, никаких ставок нет, просто СПАСИБО автору!!!

_________________
Огонек

ППКС! Автору - браво!

А почему ставки-то не делаем?

Я вот скорее на Мотылька подумаю.

Мотылек

*******
1000 очков

_________________
Поверь мне, невозможное – возможно,
И быть волшебником совсем не сложно.
Согрей сердца людей любовью, лаской,
И серость будней обернется сказкой!

Добавить нечего! Только,автору

_________________
Умная женщина - та, в обществе которой можно держать себя как угодно глупо. Поль Валери
Жизнь-это цепь потерь. Айзик Азимов

Вот именно. Ну кто ещё так над Катей и Ждановым может поиздеваться, заставляяя делать выбор между чувством и долгом.

Проняло по полной А вот кто автор

Текст три

Полоска бумаги полетела в мусорную корзину.
Катя вышла из ванной и осторожно, чтобы не услышали суетящиеся в преддверии завтрака на кухне родители, вернулась в свою комнату. Войдя, легла на диван, уткнулась лицом в подушку и крепко сжала руками её края.
Надо успокоиться. Взять себя в руки. Это ещё не конец. Это всего лишь неприятность, которую можно уладить. Но что-то в ней протестующе кричало, сметая все эти доводы: нет, это конец! Конец! Что ты будешь делать – с этим?! ЧТО?!
А сегодня последний день перед Советом. И отчёт у неё не готов. Впрочем, зачем она врёт самой себе, здесь же нет никого – ни Малиновского, ни его самого… Всё у неё давно готово, в обоих экземплярах, на любой вкус – и для Воропаева и Жданова-старшего, и для Андрея с его Санчо Пансой. Вот только как передать всё это в «Зималетто»?
Ведь она не пойдёт туда сегодня. Она сейчас позвонит и скажет, что у неё болит голова… что она умерла… провалилась сквозь землю. Она не в состоянии видеть его сегодня… нет, только не сегодня. Завтра, когда она свыкнется за целых двадцать четыре часа со своей новой бедой, будет уже легче. И можно будет даже взглянуть в его глаза, и что-то сказать ему… Но только не сегодня. Боже, дай ей силы пережить это «сегодня»!!
Но ведь завтра Совет, и ему нужно точно знать, что отчёт готов. Да ей теперь на всё наплевать, на все свои игры, она готова сказать ему, что отчёт готов. Пусть только пришлёт Фёдора за ним… Нет, Фёдора нельзя, Андрей никогда не сделает этого. Да не всё ли ей равно, каким образом он заберёт этот проклятый отчёт?! Она всё продолжает жалеть его, думать за него… Пусть выпутывается сам, сам! Как придётся теперь выпутываться ей…
Но что же делать? Что? Ведь с этим надо что-то делать, ведь этого нельзя так оставить! Как же это могло случиться?! Да не всё ли теперь равно – как, если это произошло и от этого нельзя отмахнуться и внести в долгосрочные планы!
Кому это было нужно? Зачем, зачем в одну из этих двух счастливых-несчастных ночей в ней зародилась новая жизнь?.. И это как раз когда она решила уйти, решила оставить компанию, забыть всё и всех, кто связывал её с прошлой жизнью! А теперь? Теперь она связана с ним самыми крепкими, самыми неразрывными узами, окажись она хоть в Австралии, улети хоть на Северный полюс!..
Дверь осторожно приотворилась, и в проём выглянуло встревоженное мамино лицо. Увидев дочку уткнувшейся лицом в подушку, она вошла в комнату и, закрыв за собой дверь, подошла к ней.
- Катюша! Доченька! Что с тобой? – дрожащим голосом проговорила мама, положив руку ей на голову и пытаясь повернуть её лицом к себе. Катя приподнялась и посмотрела на неё – растрёпанная, раскрасневшаяся…
- Мама, я не знаю… Мне очень плохо… Ты можешь позвонить на работу и сказать, что я сегодня не приду? Скажи, что я заболела, придумай что-нибудь…
- А что такое? У тебя случилось что-нибудь? Что у тебя болит, скажи мне?
- Ничего, просто голова очень болит… Ты успокой Андрея Палыча как-нибудь, скажи, что я через полчаса сама позвоню, там надо, насчёт работы…
- Хорошо, хорошо, ты лежи, я всё сделаю! – Мама сокрушённо качала головой. - Ой, а что же папа скажет? Сейчас разволнуется… А я блинов напекла, со сметаной, с вареньем… Масленица же идёт. А ты заболела. Может, всё-таки пойдёшь, покушаешь?
- Нет, мамочка, я сейчас ничего не хочу. Я только полежу немножко и приду. Вы не волнуйтесь…
И, когда мама вышла за дверь, Катя снова опустила голову и спрятала лицо в подушке.
Она слышала, как мама звонила в «Зималетто», разговаривала с кем-то. Потом мама заглянула в комнату, сказала, что передала какой-то секретарше (Катя мысленно отметила: Клочковой), что Катя заболела и не может сейчас прийти на работу. Клочкова, конечно, не преминула съехидничать про больничный… Но какие же это пустяки по сравнению с тем, что её ждёт…
Заходил папа, пришлось успокаивать и его. «Ты чего это вздумала болеть?!» – гремел он, но она-то слышала в его голосе страх за неё. Бедный, бедный её, совсем незащищённый папа…
Вскоре раздался телефонный звонок. Она ждала его, знала, что самой не придётся звонить.
Голос Андрея дрожал от скрытого нетерпения.
- Кать, что-то серьёзное?.. Вы же знаете, что сегодня…
Она слышала, что он раздражён, взволнован, но теперь это не имело для неё никакого значения. Другое владело ею, о другом она думала и переживала.
- К тому же я хотел… я хотел попросить прощения… за вчерашнее. Я думал, что вы…
- Не беспокойтесь, Андрей Палыч… Я уже ничего не помню, всё в порядке. И тоже хотела попросить прощения… за пощёчину. Извините меня, я поступила импульсивно.
- Ну что вы, Катя, вам не за что просить прощения. – Было слышно, что он еле сдерживается, что ему хочется сказать какие-то совсем другие слова. – Что же мы будем делать? С отчётом, а, Кать? Ведь вы не успеете подготовить его…
- Я уже подготовила его, - твёрдо сказала она. – Вы можете прислать кого-нибудь за ним.
В трубке воцарилось молчание. Она просто чувствовала кожей, какое он испытал облегчение при её словах. Вот так. И всё, и нечего выдумывать, что он может беспокоиться о ней самой.
- Хорошо, я что-нибудь придумаю… Спасибо вам… Но неужели вы… неужели вы так и не придёте сегодня? А завтра? Завтра, Кать? Завтра ведь Совет…
- Завтра я буду на работе, обещаю вам… - усталым, безразличным тоном проговорила она. - Андрей Палыч, вы извините, мне тяжело разговаривать.
- Да-да, конечно…
И снова она лежала, укрывшись одеялом с головой и заставляя себя не паниковать. Она со всем справится, всё одолеет… разве она не Пушкарёва?..
Звонок в дверь взбудоражил притихшую квартиру. Зорькин, спокойно сказала себе Катя. С утра поехал в налоговую, и вот – быстренько вернулся, чует масленичные блины на расстоянии. Андрей бы позвонил, сказал, кто должен приехать… Раз не звонит, значит, ещё не решил, что предпринять.
Мама снова заглянула в дверь. Неужели всё-таки за отчётом…
- Катенька, там… Андрей Палыч… приехал… хочет видеть тебя.
Катя откинула одеяло, изумлённо приподнялась на кровати. Кровь отлила от её лица, и теперь оно выглядело совсем бледным.
- Зачем… он сам… я не хочу…
Мама внимательно смотрела на неё.
- Ну, хорошо, я тогда скажу ему…
- Нет-нет, - задумчиво остановила её Катя. – Нельзя… Это действительно надо… Ты скажи ему, что я сейчас выйду.
От слабости немного дрожали руки и ноги, когда она одевалась. Как она посмотрит на него? Что она скажет ему? А что, если взять и сказать правду, бросить её ему в лицо?! Что будет с ним, как он поступит?.. Что толку размышлять об этом, надо просто выйти и отдать ему отчёт… И всё. И никаких фантазий. Ведь они не помогут ей в том, чего она хотела когда-то больше всего на свете. Чудес не бывает.
- Какая вы бледная, Кать… - сказал он, вглядываясь в её лицо. – Вы уверены, что всё будет нормально? Может быть, нужно врача вызвать? – И он вопросительно посмотрел на её мать, стоящую с ними в прихожей.
- Андрей Палыч, ну вы же знаете её… Ни за что не позволит врача вызывать, - развела руками мама.
- Я вообще-то здесь, мама, - глухо проговорила Катя, посмотрев на неё. – И сама могу говорить. Всё будет хорошо, Андрей Палыч, - она вскинула на него открытый взгляд. – Не беспокойтесь, я сейчас принесу отчёт. - И, стараясь больше не смотреть на него, она поспешно ушла в свою комнату. Он озадаченно смотрел ей вслед.
Когда она вышла из комнаты, прихожая была пуста. Она с удивлением заглянула в кухню: Андрей, уже без пальто, сидел у стола и терпеливо смотрел, как мама ставит перед ним тарелку, на которой горкой были выложены аппетитные блины. Папы на кухне не было, мама сообщила ей, что отправила его в магазин: сметаны совсем мало осталось, а ещё ведь Коля придёт... Андрей обернулся и извиняющимся взглядом посмотрел на Катю.
- Кать, тут вот… Елена Санна меня пригласила… а я не мог отказать…
Катя медленно обошла стол кругом и села на другой стул напротив Андрея. Мама поставила тарелку и ей.
Что он делает? Зачем он сидит здесь и ест блины? Ведь у него там – отец, Воропаев, Кира, завтра Совет… Просто невозможно поверить, фантастическая картина – её мама кормит Жданова блинами с вареньем, они так мило воркуют, как будто на дворе лето, отпуск, и он просто пришёл к ней в гости, без подоплёк, без выгод, без условий… Как будто здесь, на этой кухне, ему и место, а мама только и мечтала всю жизнь, чтобы блинами его угощать…
А скула-то опухшая… Бедный… Она ударила, ударила его! А что ей оставалось делать? Он так навалился на бедного Зорькина, что, казалось, готов порвать его на части… А теперь… Теперь она узнала о себе и о нём такое, что все драки и пощёчины покажутся детскими забавами. Ну, что же ей делать? Что?!..
- Кать, вы так странно смотрите на меня, - проговорил он, беря со стола салфетку и вытирая руки. – Может, всё-таки обратиться к врачу? Я не хочу, чтобы вы заболели…
Ну, ещё скажи, скажи про завтрашний Совет… Что я нужна тебе живая и здоровая, чтобы во всей красе представить процветающее «Зималетто» Совету директоров…
Но он молчит. И только загадочно смотрит на неё своими лучистыми тёмными глазами.
Наконец он поднялся и, поблагодарив маму, пошёл в прихожую. Она шла за ним, держа в руках папку с отчётом. Надевая пальто, он скользнул по папке взглядом и снова перевёл глаза на неё. Она поспешно протянула ему папку, он помедлил немного и взял её в руки.
- Кать, это… это тот отчёт? – многозначительно произнёс он.
- Не волнуйтесь, там оба отчёта. Сами выберете, какой представлять на Совете… - не выдержала она.
Он остро взглянул на неё.
- Что вы имеете в виду?
- Ничего. – Она отвела глаза. – Только то, что я сделала всё, что могла.
- И всё-таки вы какая-то странная сегодня… - медленно проговорил он, внимательно глядя на неё. – И дело не в болезни, не в головной боли… Вы… - И глаза его вспыхнули, словно от какого-то озарения. – Вы… просто не хотите идти на работу… Совсем не хотите, вообще не хотите возвращаться. Я прав? – И он впился в неё взглядом, словно не желая пропустить ни единого изменения в её лице.
- Да, вы правы, - медленно произнесла она, тоже глядя ему прямо в глаза. – Только это… только это не потому, что я не хочу… Есть другая причина.
- Какая?.. Если вы об этой драке, то я готов извиниться, я уже извинился… Я вам даже благодарен за эту пощёчину, я и Кире об этом сказал…
Она вспыхнула.
- Кире Юрьевне? Она… она знает?!
Он растерянно смотрел на неё.
- Извините, Кать, так получилось… Виктория всё узнала и рассказала Кире. Но это ничего не значит… я ведь говорил вам… это ничего не значит. Всё остаётся по-прежнему, всё будет так, как я говорил вам…
Её лицо ожесточилось.
- Андрей Палыч, вам надо идти. Вас ждут в «Зималетто». У меня всё будет хорошо, а завтра я с утра буду на работе…
- Завтра? Завтра, Кать? – И снова он смотрел на неё каким-то загадочным взглядом. – Но ведь сегодня показ… неужели вы…
- Мне нечего делать на показе, вы же знаете, я никогда не хожу на них, - слишком резко ответила она.
После недолгого молчания он произнёс:
- И всё же я надеюсь, что мы сегодня увидимся, Кать, - твёрдым, не признающим возражений, тоном сказал он. - Я не прощаюсь с вами. До вечера.
- Всего доброго, Андрей Палыч…
Он протянул руку, как будто хотел дотронуться пальцами до её лица, но, взглянув за её плечо, увидел суетящуюся на кухне Елену Александровну и терпеливо опустил руку.
- Я не прощаюсь, Катя… Не прощаюсь, - повторил он и вышел за дверь.
Она подошла к двери и прижалась к ней лбом. Да… я никак, никак не могу попрощаться с тобой… Какое-то проклятие, какое-то наваждение… Что же ей делать? Что?!..

…И такие Масленицы тоже бывают…

Понимаю, почему вы улетели только от ПЕРВОЙ части этого текста.
А спасибо стоит сказать Станиславе Бланк.
http://www.proza.ru/texts/2007/06/02-141.html

Внимание. Второй текст был временно удален до прояснения ситуации, вызванной постом Тины. Все ставки на этот текст аннулируются

К сожалению выяснилось, что приведенный ранее конкурсный текст под номером 2 являл собой элемент плагиата, допущенного непреднамеренно. Все ставки по нему аннулируются.

Печально, однако. Но лично для меня в этом один вывод - это писали не Мотылёк и не Амалия. Адназначна!

А в написании текста №3 подозреваю natally
Мои подозрения основаны, как это ни смешно будет звучать на слое "подоплёк". Только у natally я обнаружила наиболее частое его упоминание. Знаю, что несерьёзно, но...

_________________