НРКмания

Какое изящное описание женщины на портрете! Андрей начал думать - и это радует.
Спасибо, Автор :Rose:

[quote="Гость"]- Знаешь,Роман, а почему мы решили, что она с Иноземцевым заодно?[/quote] Наконец-то Андрей стал думать своей головой... [quote="Гость"]Кто и зачем испортил картину? Кто и зачем забросил эти портреты в глубь пыльного ящика?[/quote] Вот теперь будет чем Катеньке заняться на досуге... :pooh_lol:
Автор, спасибо!

[quote] Кто и зачем испортил картину? Кто и зачем забросил эти портреты в глубь пыльного ящика[/quote] да! :girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh:

Большое спасибо Автору :Rose: - с каждой новой главой вырисовываются интересные подробности. Кира с черной розой как чья-то печаль...
Главное, чтобы Катю за рассматриванием не застукали :shock:

О чудо чудное! Здорово- здорово! Портрет жены его... замечательное описание!
А Ромочка здесь подкачал... чего ж он Палыча отговаривает? Нет, чтобы поглубже, посильнее втравить :girl_haha:

Жутковато от этого портрета... :shock:

Автору , Спасибо !!! :sun:

Спасибо за добрые слова и долготерпенье

Продолжим!

[b]119. По мотивам "Джен Эйр".
Исполнение 1 /12.
Гувернантка.
12.[/b]

В это время библиотеке, за плотно закрытыми шторами, говорили о Екатерине Валерьевне Пушкаревой. Говорил, в основном, Роман Дмитриевич
.
- Надо решать, Андре, этой барышне здесь делать нечего, и с Иноземцевым связана, и Сашка ее нанял. К тому же, быстро соображает – сразу поняла, что я во двор вышел, чтобы на ребенка посмотреть. И, знаешь, этак на меня очами сверкнула. Я в ее спальню заглянул, пока они гуляли – представляешь, у изголовья книга лежит, ладно бы «Кларисса» или «Бедная Лиза», или там «Евгений Онегин», что девицы обычно читают... Нет! Пудовый том, какое-то математическое сочинение. Quelle horreur! (франц. ‘Какой ужас!’). Вот явятся по ее навету за тобой судейские, да упекут, не разобравшись, в Алексеевский равелин как государственного преступника.
Андрей Павлович друга слушал лениво, явно не разделяя его опасений:
- Знаешь,Роман, а почему мы решили, что она с Иноземцевым заодно? Сам посуди, он ее соблазнил, бросил, ославил на весь Петербург, да еще и наследства дядиного лишил. Логика подсказывает, что она к нему нежных чувств испытывать не будет.
Роман Дмитрич прямо задохнулся от возмущения:
- Андре, о чем ты? Женщина и логика? Чепуха! «Чем меньше женщину мы любим , тем больше нравимся мы ей». Вспомни, мон ами, твою историю с графиней де Кармантье, два года назад, в Париже, ведь ты ее бросил, а она за тобой через пол-Европы устремилась и, все простив, умоляла к ней вернуться, а ведь красавица была, не то что эта Екатерина свет Валерьевна.
- Красавица, не спорю, но глупости непроходимой и пылкости неутомимой. Надоела мне за одну неделю. А мадмуазель Пушкарева, похоже, неглупа и с обостренным чувством собственного достоинства. Предлагаю рассказать ей всю мою историю с Иноземцевым. Мы ничем не рискуем. Деться ей отсюда некуда, не сбежит же она пешком зимним лесом. И девочку она не бросит. А вот некий профит от ее участия в наших делах, может, и будет. И, кстати, не перевирай Пушкина – ««Чем меньше женщину мы любим , тем легче нравимся мы ей».
- Une folie! (франц. ‘Глупость безумная!’). Да тебя, мон амии, не переубедишь, делай, как знаешь, - подвел черту Роман Дмитриевич.

Катерина Валерьевна тем временем перебралась в новые, ей с ученицей предназначенные покои – обширная комната, где в одном углу два молчаливых лакея под руководством домоправительницы быстро разместили стол для занятий, грифельную доску, а в другом, около камина – диван, кресла, кофейный столик. Из классной-гостиной две двери вели в уже подготовленные спаленки.
Катя робко заметила, что хорошо бы еще небольшую этажерку – книги кое-какие поставить, Лизины игрушки разместить.
- Так вот же шкаф, он пустой, - сказала Мария Генриховна.
Небольшой старинный шкафик карельской березы стоял в углу у окна, частично прикрытый тяжелой гардиной. Катя, которой уже надоело лежать, после ухода домоправительницы, начала потихоньку расставлять в нем книжки. Куда бы деть Лизины карандаши и цветные мелки? Вот, внизу у шкафика есть выдвижной ящик, только в нем – какие-то старые бумаги. Она вытащила пыльные тома журнала «Вестник Европы» за 1802 - 1804 годы, старинную детскую книжку на немецком языке, атласные лоскутки, а это что? На дне ящика обнаружились два небольших овальных портрета в одинаковых рамках, видно, парные.
Парные портреты обычно делают для супругов. У Кати в шкатулке хранились два маленьких полустершихся портретика, вставленных в одну рамочку – военный с усами и круглолицая русоволосая дама, ее отец и мать. Только писал их, наверное, какой-то отцовский сослуживец, художник-любитель, которому до художественных высот далеко было, лучше всего у него мундир получился, а лиц уже и не разглядеть.
Найденные портреты были прекрасны, похоже, хорошему художнику заказывали. Мужской был ей знаком – Андрей Павлович, только помоложе, волосы длинные, серьезен, но в глазах словно искорки играют, вот-вот рассмеется, так смотрят люди, которые уверены, что им приоткрылась новая, счастливая страница в жизни. Сейчас он совсем другой, настороженный, озлобленный, и по-прежнему красивый.
Катя долго всматривалась в женский портрет. Блондинка с тонкими чертами лица, серо-голубые глаза; светлые, пепельного оттенка волосы; декольте открывает точеные плечи; переливается матовым блеском шелк пышного розового платья; нежным светом сияют крупные жемчужные серьги серьги и изящное ожерелье из неведомых Кате розовых камней и жемчуга. У дамы странный взгляд, вроде и вдаль, и как бы внутрь себя, а губы плотно сжаты, без улыбки. Вряд ли это Виттория Колоччи, потусторонний взгляд и отрешенность от мира никак не вязались с представлением о предприимчивой и расчетливой итальянке, какой предстала Лизина маменька в рассказе Андрей Павловича. И уж совсем странно смотрелась одинокая роза в руке у дамы – роза была черная. Приглядевшись, Катя поняла, что розу, видно, подкрасили потом, превратив обычный белый или розовый цветок в какой-то мрачный символ. Кто и зачем испортил картину? Кто и зачем забросил эти портреты в глубь пыльного ящика?

Ммммм.... Какое прекрасное продолжение! Автор, как замечательно Вы пишите! Ваше произведение дышит!

Эх... это наверное мое самое любимое произведение на этом Фесте (как его оригинал ДжЭ - в жизни).

мне кажется, никакими силами Катю из этого поместья щас не прогнать - по правилу "она нужна здесь, важна здесь"..

как и все жду раскрутки сюжета.

[quote="Гость"]А мы все вместе жить будем? Пусть они поженятся, тогда у меня и мама, и папа будут![/quote] Как говорят "устами младенца глаголет истина" :inlove:
И ДА, что там говорят про Катю, но в её отсутствие?

Интересно и очем там РоманДмитрич говорит

Автор, как чудесно, что вы продолжаете... как чудесно вы продолжаете!!!
Спасибо!

[quote="Яна"]маловато будет.... :oops: [/quote]
Да, уж!
Уж очень интересно, что там дальше будет.

:sun: :thank_you: Спасибо большое за долгожданное интересное продолжение повествования! :tender: :inlove: :Rose:
Очень интригующее окончание, во-первых, для кого готовят больше и больше бланманже, а во-вторых, каких гадостей о Катерине наплетет интриган Р.Д. за плотно закрытыми шторами? :pooh_lol: :pooh_lol: :pooh_lol:

маловато будет.... :oops:

Автору :bravo: :bravo: :bravo:

[quote="Гость"]Прощаясь, врач настойчиво посоветовал Кате «больше в подобные ситуации не попадать». Хороший совет! Но последовать ему можно было только одним путем – выяснить, кто же на самом деле кидался камнями в окна.[/quote]А в процессе выяснения не словить бы чего похуже камня... :-(
Автор, хорошо, но мало :oops: (но вы это и сами знаете... :sorry: )

Что-то я ничего не успеваю, в чем и каюсь. Вот чуть-чуть.

[b]119. По мотивам "Джен Эйр"
Исполнение 1. 11/
Гувернантка.
11.[/b]
Как же хотелось Кате, чтобы Андрей Павлович раскрыл Лизочке объятия, заулыбался, растрогался, или даже слезу уронил. Как ни обижала Катерину судьба, но институтское воспитание давало о себе знать склонностью к сентиментальному романтизму. Однако выражение лица господина Жданова скорее можно было истолковать как «вот попался, так попался!». Положение спасла появившаяся няня; она схватила девочку за руку и со словами «Пойдем со мной, а он с Катей поговорит и потом к тебе придет», попыталась вывести из комнаты.
Лизочка упиралась, а неуемная детская фантазия тут же нарисовала столь желанную для нее картину:
- Папа с Катей придет? А мы все вместе жить будем? Пусть они поженятся, тогда у меня и мама, и папа будут!
- Не будешь слушаться – не придут, - и рассерженная няня выволокла Лизочку в коридор.
Узрев такую бесчувственность, Катя смолчать не смогла.
- Андрей Павлович, разве так можно ребенка обижать? Если она вам не нужна, куда ей идти? Как жить?
- Есть ей, на что жить, не волнуйтесь. Этот дом и все вокруг принадлежит Лизе, мы тут все у нее в гостях.
Насчет дома Катя не поняла, но поспешила высказать то, что у нее было на сердце:
- Но девочке нужна любовь.
- Любовь? Много вы об этом знаете! – зло усмехнулся Андрей Павлович. – Это чувство разрушает и уничтожает, безумен тот, кто думает иначе.
Похоже, ему показалось, что он сказал лишнее и, наскоро распрощавшись, Андрей Павлович ушел.
Катя, перебравшись в постель, быстро уснула, сил разбираться в непонятных словах господина Жданова не было, а, может, нянин травяной чай ее усыпил.
На следующий день Катю посетил врач, строгий ученый немец. Долго осматривал голову, заставлял следить глазами за его пальцем, наклоняться в разные стороны, прописал мазь для заживления ссадины на голове, микстуру для успокоения потрясенных нервов и покой на пару дней. Потом доктор несколько расслабился и рассказал пациентке, как страшно было нестись в возке по темному лесу, но врачебный долг - превыше всего! Катя подозревала, что не только долг позвал доктора в дорогу, но и немалый гонорар. Прощаясь, врач настойчиво посоветовал Кате «больше в подобные ситуации не попадать». Хороший совет! Но последовать ему можно было только одним путем – выяснить, кто же на самом деле кидался камнями в окна.
Из-за недомогания гувернантки воспитанница осталась без уроков. Няня Вера сообщила, что Лизе нашли дело – девочка вместе с кухаркой делает на кухне бланманже, миндальное и шоколадное.
- Уж вся кухня в этом «манже», - посетовала старушка. – Лизоньке даже платьице пришлось переменить.
Кате очень хотелось спросить, как там Андрей Павлович, но няня и сама понимала, что волнует гувернантку.
- Был он, был у Лизочки, с утра в каморку зашел, велел мне уйти, а с ней говорил. Не знаю, что и как, только Лизочка прямо сияет. Но, умница такая, никому ничего не говорит, только все твердит кухарке – больше бланманже, больше, а то всем не хватит. Видно, папеньке отнести хочет.
И Катя вздохнула с облегчением – не отвернулся Андрей Павлович от дочери, не останется Лиза сиротой.
В это время библиотеке, за плотно закрытыми шторами, говорили о Екатерине Валерьевне Пушкаревой. Говорил, в основном, Роман Дмитриевич.

Автор, очень-очень ждем))))

Ждем-ждем :girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh:

[quote="Гость"]Ах, автор, мы соскучились!
:girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh:[/quote]
Присоединяюсь к предыдущему оратору
:girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh: :girl_sigh: