|
Привет всем!
Простите, что запропала - меня лишили и компа и интернета, но я прорвалась, мужественно изыскав средства на тырнет и подключив ноут-бук. Гордая собой - до невозможности.
Я с новостями. Какие они - судить вам.
Первая - вот последний кус этого фика. Простите, но ЭР-ка ну никак не получается, так что я бросила это гиблое дело. Зато, и это новость ДВА, вымучивание эротишных сцен натолкнуло меня на мысли, которые будут воплощены в проде для "Служебного романа" на следующей недели.
Третья новость - в Богах будет продолжение и большое - или сегодн вечером или завтра.
Всех ЛЮ!
- Послушай. Кать, это нужно для дела. Вот и Юлиана тебе подтвердит…
- Да, Кать, будто ты не знаешь! Сама не хуже нас в этом разбираешься. Ну же!
- Я не хочу!
- Хороший ответ, правда, Юль? – Андрей, набычившись отошел к окну и стал тихо чертыхаться. Достаточно тихо, чтобы не заподозрить его в плохом воспитании, но одновременно достаточно громко, чтобы Катя слышала, как он, гм, сокрушается.
- Ну? – Юлиана покачала головой.
- Ладно! – сдалась Катя, - но с условием – статью пришлют мне на контроль, нам на контроль, - поправилась она, глядя на мужа.
Идея интервью для журнала «У очага» исходила от редактора, который был в хороших отношениях с Виноградовой, и на которого история любви четы Ждановых произвела некогда неизгладимое впечатление. Оставалось уговорить дать интервью самих Ждановых. Андрея удалось уломать достаточно быстро, пообещав, что в интервью не будут обсасываться сальные подробности, а в качестве бонуса посулив рекламу новой коллекции «Зималетто» на страницах, посвященных моде.
Катя наотрез отказалась от встречи с журналистом. Мало того – обиделась и на Андрея и на Юлю. Она искренне недоумевала, как они не понимают, что их история настолько личная, принесшая немало горя окружающим и выносить ее на суд общественности нельзя.
Андрей уговаривал ее дома, на работе эстафету принимала Юлиана:
- Кать, все равно писать будут! Всем же интересно, а слухи – это намного хуже! Лучше рассказать все самим, расставить верные акценты, а иначе информация появляться будет, только ты уже не сможешь на это никак влиять, – увещевала своего несговорчивого партнера Юлиана.
- Возможно, ты права, но по своей воле, выложить незнакомому человеку все… -Катя закрыла глаза,- нет, не могу…
- Почему все? – Юлиана даже вскочила,- ты расскажи, только то, что хочешь. То, что считает нужным.
- Ладно, допустим… но почему интервью берут у меня? Почему не у Андрея или не у нас вместе?
- Потому что рубрика такая – называется «История сильной женщины. Судьба – в твоих руках».
- Понятно – буркнула Катя, - история несчастных золушек, которых подбирают принцы.
- Нет, современных женщин, которые свою жизнь выстраивают сами. А дополнительно расспрашивают друзей - родных - знакомых делают вставку – эдакий портрет со стороны.
- Нет! – твердо ответила Катя. – Это плохая идея, Юлиана.
- Твое упрямство это … ! – Юля сдвинула брови, - и как Андрей с тобой живет?
Катя, оторвавшись от изучения бумаг, улыбнулась:
- Как? Спроси у него. Только у него тоже характер не сахарный.
- Два сапога пара,- вздохнула Юля, мучительно решая, каким же способом заставить Катерину согласиться.
Они взяли ее измором. Однажды ей просто надоело сопротивляться. И вот она сидит в своем кабинете, крутит нервно ручку, а немолодая тетушка с неаккуратной прической, раскладывает по ее столу содержимое своей сумки: диктофон, тетрадку, телефон, какие-то бумажки.
- Простите,- журналистка, оттопырив нижнюю губу, выдохнула, отчего соломенная прядь со следами «химии» поднялась и тут же опять опустилась обратно на ее лоб. – Я так торопилась. Пресс-конференцию задержали, а я оттуда прямо к Вам.
- Вы могли бы позвонить, мы бы перенесли нашу встречу, - с нескрываемым сожалением сказала Катя, добавив про себя: - Или вовсе отменили…
- Нет, что Вы! – журналистка испугано замахала на нее руками, - редактор мне голову открутит. И так, я еле выпросила это интервью. Меня не очень жалуют,- женщина жалко улыбнулась, - я так мало похожа на гламурных девиц, а внешность теперь так много значит.
Катя смутилась. Как быстро, оказывается, все забывается. Прошло чуть больше трех лет с того момента, как она резко поменяла имидж, а уже не помнит, что была «неформатной». Мало того, других стала оценивать по внешности.
- Хотите чаю? – вскочила Катерина, - или кофе?
- Ох, - женщина сгребла все в сумку, оставив на столе только диктофон, - кофе, если можно, - прижала руки к груди.
Пока Катя самолично делала кофе, Вера Аркадьевна рассматривала скромный кабинет полноправной хозяйки одной второй агентства «Бис». Она была примерно в курсе событий, произошедшей с Катериной и Андреем, но ее жизненный опыт, а так же журналистский опыт на два голоса убеждали в том, что многое из услышанного приукрашено, а что-то – полный бред. Она была уверена, что сказок не бывает, но только увидев Катю, а точнее, ее глаза, засомневалась.
- Вот кофе и конфеты, - Катя поставила перед женщиной чашку и вазочку со сладостями.
- Спасибо, Екатерина Валерьевна, - она отпила глоток, причмокнула, - кофе восхитителен. Начнем? Я буду задавать вопросы, а вы отвечать. Потом я прослушаю текст, составлю так, чтобы читалось хорошо, лишнее – уберу и пришлю Вам на вычитку. Договорились?
- Да, - Катя вся подобралась: сложила руки, словно сидела за партой и уставилась на зажегшийся огонек диктофона.
- Давайте начнем не с начала, а - будем оригинальными - начнем с конца. Вы женаты чуть меньше года. Миновало ли Вас разочарование, которое бывает, когда придуманный идеал, вдруг оказывается просто человеком?
- Нет, не было разочарования. Потому что мой муж, я это знала давно – не идеал. И он знал, что я тоже – не совершенство…
Катя как наяву увидела себя, смешенную, в круглых очках и с брекетами, застывшую с размазанным пирожным перед Андреем. Сколько раз потом, во сне она видела его именно таким – спокойно стоящим и улыбающимся ей своей самой обаятельной из всех возможных улыбок. Он был ее идеалом тогда. Был – чего скрывать, и его развенчивание было столь болезненным, что даже сейчас, будучи замужем за ним, она иногда просыпалась с тревожно бьющимся сердцем и со слезами на глазах. Персональный кошмар Ждановой Е.В. - падение Жданова А.П. с пьедестала. Вот он ее тогда идеалом не считал и потом, наверное, тоже. Даже когда она приехала из Египта. Он сам сказал, что хотя был не разочарован, а горд, но все же чувствовал обиду. Уехала ЕГО Катя, а вернулась какая-то чужая, пусть и красивая, уверенная в себе женщина.
- У Вас с Андреем... – Вера заглянула в тетрадь, сверилась с записями, - …Павловичем очень красивая и интересная история любви. Надо признаться, что трудно поверить в такое. Неужели, то что рассказывают – правда.
- То, что я была простой секретаршей, некрасивой, неинтересной, а он смог полюбить меня?
Вера кивнула.
- Правда, но я не хочу вспоминать. Эту страницу мы перевернули, потом мы долго не виделись и когда снова встретились… поняли, что не можем друг без друга.
- Скажите, как Вы считаете, в чем секрет семейного счастья? Как сохранить, по-вашему, романтику в отношениях? Или этого не надо делать?
Катя задумалась…
- Кать…
Всхлипы.
- Каааа-тяяя,- он трясет ее за плечо, пытается заглянуть в глаза, но она отворачивается, утыкается лицом в подушку и рыдает уже в голос.
- Черт возьми! - Андрей садится рядом. В его голосе нет злости, только удивление и непонимание. - Кать, что случилось?
Ноющая боль в животе напоминает, что не за горами критические дни и что ПМС в разгаре, а значит, в ее плохом настроении виноваты гормоны, и только они. Но эта мысль не успокаивает, а совсем наоборот…
- Катерина, - вот сейчас он начинает злиться,- расскажи, в чем дело. Что случилось? – появляются в голосе рокочущие нотки.
- Все неправильно! - всхлипывает она, - у меня… у нас ничего не получается! Лучше мне было вообще остаться одноооооой!
Он молчит, ждет, пока она повернется на бок – к нему спиной, и, всхлипнув снова, продолжит:
- Все плохо, я устаю, я ничего не успеваю, вчера ужин испортила, сегодня вот – лежу и мне плохо и …
Он лег рядом, обнял ее:
- Ах, Катя-Катерина, я тебя не узнаю! Это та Катя, которая никогда не пасовала перед трудностями? Это та Катя, которая дважды переворачивала мою жизнь вверх дном? Ты что, жалеешь, что мы вместе? – он перебирает её волосы, легонько гладит по голове, по шее, по плечам. Нежные прикосновения, успокаивающие, дружеские, участливые, говорящие «Ты не одна».
- Как ты мог подумать! – она резко садится, вытирает слезы, - Я никогда не жалела, что мы вместе!
- Ты сама только что сказала, что… - он снимает очки, кладет их на тумбочку, рядом с очками жены, улыбается лукаво.
- Ничего такого я не говорила, - уверенно заявляет Катя, но тут же отводит глаза,- прости, я просто… просто настроение такое…
- Я понимаю, - он целует ее в висок, потом скользит губами по щеке, до подбородка, ниже, ниже.
Они занимаются сексом не в первый раз, да и «первая брачная ночь» была давно, но каждый раз она замирает от восторга, когда он касается ее обнаженной кожи, когда он начинает медленно раздевать ее или нетерпеливо срывает с нее одежду…
Сегодня она сердится на жизнь, а он утешает ее. Дождливая акварель… Завтра будут другие чувства – у него и у нее, и картинка получится иная. Случайное совпадение случайных эмоций, как рисование разными красками: огненно-красной страстью, серовато-голубой грустью, зеленой радостью или солнечной нежностью… Каждый раз разное сочетание красок-чувств, каждый раз – новая картина их любви, другая, но неизменно гармоничная…
Секрет семейного счастья? Что ответить на этот вопрос?
- Надо быть откровенными, - говорит Катя, тщательно подбирая слова. – Я не имею в виду – говорить правду и только правду, хотя это тоже важно – не врать. Я немного о другом…. – она замолкает, раздумывая, как правильно передать словами свои эмоции, как сказать чужому человеку, что она – Катя поняла не так давно. Важно обнажать душу. Как о таком расскажешь?
- Я вижу, Вы очень любите мужа? – тихо спрашивает журналистка.
- Очень, - улыбается Катерина,- очень…
Следуют другие вопросы – глупые и не очень: об их предпочтениях в плане отдыха и поездок, о том, каково совмещать семейную жизнь и карьерные устремления.
Катя отвечает спокойно и взвешено. Как-то незаметно разговор все же переходит на тему начала отношений, журналистка выключает диктофон. Дальше их беседа напоминает задушенную болтовню, хотя Катя помнит о том, что лишнего лучше не говорить, но все равно, Вера Аркадьевна впечатлена.
Собирая вещи в сумку, она замечает, сдувая с лица непокорную прядь:
- Катерина Валерьевна, Вы – удивительная женщина! О такой судьбе надо снимать фильмы!
- Что вы! Обо мне? О некрасивой секретарше, которая… Нет, это невозможно!
- А мне кажется, фильм бы имел бешеный успех.
- Сомневаюсь, что продюсеров заинтересовала бы моя жизнь. И даже если так, они бы все упростили бы или переврали и… – она взмахивает рукой, как бы говоря, что все это пустые разговоры.
***
- Катя, ты что такая сосредоточенная?
- Мне прислали интервью,- усмехнулась Катя, - и я не знаю, что делать!
- Дай посмотреть,- Андрей подошел к жене, сидящей на диване с ногами, забрал несколько листов и стал читать. В процессе бросал взгляды на Катю, которая созерцала свой маникюр.
- Да, я тебя понимаю…
- Интервью уж слишком хорошее! Из скромности, мне кажется, половину надо выкинуть!
- Например это? – уточняет Андрей и зачитывает: – «…она может быть жесткой на работе, рассказывая о рекламном рынке и о несовершенстве законов, регулирующих данную область, но когда разговор заходит о ее семье, о ее муже, ее глаза удивительного янтарного цвета наполняются любовью. Это невозможно описать – словно в темной комнате вспыхивает ее персональное солнце, согревающее ее и часть этого тепла достается случайным свидетелям… Не надо расспрашивать ее о ее семье - она спрячется за дежурными фразам, просто скажите что-то хорошее о ее муже и увидите, какая улыбка расцветет на ее губах…», – он смотрит на Катю, которая пытается казаться серьезной и продолжает. - А может, это? «Да, мы через многое прошли, – говорит Екатерина, - не знаю, пошло ли это на пользу нам, нашим отношениям, но это часть нас часть истории нашей любви и она дорога мне…»
- Это уже вольный, художественный перевод, - заметила Катя.
- Значит, твои глаза горят, когда ты думаешь обо мне? – Андрей положил бумагу на стол, сел рядом с женой, аккуратно снял я нее очки. Она смотрела прямо ему в глаза. – Да, что-то такое я замечаю. Действительно, какой-то блеск, ммм… мистический.
Его ладонь легла на ее затылок, он прикоснулся губами к ее губам и тут же отстранился, чтобы, снова вглядываясь в ее глаза, хрипло произнести:
- А так глаза горят еще ярче.
И снова поцелуй, уже не отрываясь.
КОНЕЦ.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
И все твое творение в целом! Признаюсь, все время боялась, что ты свернешь на трагическое окончание этой истории. Спасибо, 
