Катя отбивалась как могла – подумать только! Предложить ей такое!
Но Жданов был настойчив – уговаривал, упрашивал, рисовал на бумажке схемы, снова упрашивал, даже бил на жалось:
- Катенька, но только Вы можете спасти меня от позора!
И внушал ей незаменимость:
- Катенька, только Вы можете спасти ЗимаЛетто от банкротства – я никому другому не доверяю, а на себя фирму оформить не могу!
И уговорил.
И была создана компания НикаМода, владельцем которой значилась Екатерина Валерьевна Пушкарева… И было положено на счет сто тысяч долларов – частично личных Андрея, частично – принадлежащих ЗимаЛетто, но оформленных на Катерину как беспроцентный кредит.
Ну а Катя получила карт-бланш на прокрутку этих денег, если получится.
- Получится, Андрей Палыч! – радостно возвестила Катя, - мой друг, Коля, он – финансовый гений! Вот увидите – как все здорово получится!!
Коля явился в ЗимаЛетто, начальственное око не могло поверить в то, что этот мальчишка – гений, но Кате начальство доверяло. Раз в большом было доверие, то почему бы и не тут? В конце концов, кому как не Катерине знать всё о финансовых гениях?
И дело пошло.
Пока Николай преумножал капиталы на виртуальных финансовых биржах, Катя с Андреем составили договор залога, с которым Пушкарева и отправилась в банк, где работала прежде.
Уж как Катеньке удалось выбить кредит – автор рассказывать не будет: мутная история со слезами и ударом ниже пояса. Главное – дали!
И вот после этого Катерина закупку тканей взяла под свой контроль – сама выбрала поставщика, удостоверилась, что Милко одобрил, и после этого ЗимаЛетто заключила новой договор.
Жданов старался не возражать – знает кошка, чье мясо съела: и так уже со своим «я – самый умный» неоднократно попал впросак.
Милко приступил к пошиву коллекционных образцов, Андрей, успокоившись, стал добродушным и незлобивым – он снова ударился в гулянки, не забывая, впрочем, и о невесте.
Кира принялась за Катерину: теперь уже она не уговаривала ее сменить имидж, ходы стали более тонкими:
- Кать.. Ты же теперь не просто секретарша, ты – помощник президента и финансовый директор! Ты должна будешь присутствовать на показе! Ка-а-ать! Прости, но я с тебя с живой не слезу!
Вика проявляла все признаки беременности, ахала и вздыхала, жаловалось на тошноту, головокружение и на то, что «папе мы не нужны…». Последнее произносилось в присутствии Малиновского, с глазами, полными слез, и сопровождалось поглаживаниями по животу.
Малиновский тихо сходил с ума – ему везде мерещился детский плач, его перестали интересовать модельки, он побледнел, под глазами появились синяки – от бессонницы: ибо, зачастую, он просто боялся уснуть: снились-то кошмары!
Он жаловался Андрею, но тот только подхихикивал – впрочем, вряд ли Рома, окажись он на его месте, смог бы реагировать по-другому: ведь, пока не коснется, не поймешь…
С такими вот пирогами приплыла наша компания к показу новой коллекции.
В день показа – бешеный для начальства, Кира отмазала Катю от работы. Когда Жданов, яростно вращая глазами – как захудалый провинциальный актеришко, изображающий мавра – заорал, что в такой день Катя обязана быть, Кира очень легко и просто тормознула жениха конкретными вопросами:
- А зачем, дорогой, тебе сейчас нужна Катя? Отчет к собранию уже готов, счета подписаны, а организация мероприятия лежит вне ее компетенции!
Жданов не нашелся – что ответить. Не мог же он сказать, что ощущает Катю – талисманом, что, будь его воля, он бы обзавелся волшебной палочкой – чтобы уменьшать ее и таскать все время с собой. Почему-то, только в присутствии своего личного помощника, Екатерины Валерьевны Пушкаревой, он чувствовал себя нормально, не опасался, что приключится беда или просто какая-то неприятность.
- Кира, но ты отвечаешь за то, чтоб Катя была на показе!
Воропаева засмеялась:
- Отвечаю, отвечаю!
Возможно, это и странно, но мысль о том, чтобы спросить – а зачем Кира Катерину от работы отмазывает, Андрею даже в голову не пришла…
И Малиновский, замученный беременностью, тоже об этом не спросил.
И вот – отель!
И яркий свет сияет так, что больно глазу! И гости, съехавшись сюда, застыли в томном предвкушеньи; и журналисты меж гостей снуют направо и налево; и Милко снова истерит, и нервно мучает девАчек; а гости жаждут зрелищ, а журналисты ждут…
Неужели провала?
О, нет!
Журналисты ждут сенсаций! Провала ждут – конкуренты.
|