НРКмания

Тесные пространства

Драббл

Мне это чудится! Точно — чудится! Не мог же мой замечательный начальник в действительности это сделать, ведь правда же? Не мог же он вот так, вдруг, реализовать мой кошмар?
Я попыталась повернуться в тесном пространстве, но больно стукнулась обо что-то локтем, искры и слёзы брызнули из глаз разом.
Андрей Палыч, наверное, решил спасти меня от какой-то опасности. Я никого, кроме двух длинноногих девушек у машины не заметила, но это ведь ничего не значит! Наверное, на крыше комплекса разместился снайпер, и Андрей Павлович это заметил, и схватил меня, прикрыв собственным телом, и, спасая мою жизнь, затолкал меня в багажник, и...
Фантазия моя исчерпалась, глупость для влюблённых — это, конечно, важный атрибут, но я соглашаюсь быть идиоткой только до определённой степени.
— Андрей Палыч, — тихонько позвала я.
Снаружи не доносилось никаких звуков. Не мог же он меня здесь бросить?
— Андрей Палыч! Выпустите меня! — никакой реакции в ответ.
В багажнике становилось жарко, растрепавшиеся волосы лезли в нос и зачесалась левая пятка. Я извернулась и слегка стукнула кулаком в крышку багажника. Ничего не произошло. Тишина. Стук моего сердца, немного хриплое дыхание и больше не звука. Мне опять показалось, что я попала в свой страшный сон — я одна в целом мире, никто не придёт мне на помощь. Но это не могло быть сном: я же помню обед в ресторане, маринованные лепестки хризантемы, заказанные Ждановым и Малиновским, дорогую и несъедобную мраморную говядину и уважительные взгляды Кревича и Дианы...
Мне в моём багажнике стало жарко. Я вспомнила и резкие злые движения Жданова, сдирающего с меня туфли, заталкивающего меня в тесное пространство, горящие непонятным недовольством глаза...
Одна из снятых туфель всё сильнее впивалась мне в бедро своим каблуком. Я со всей силы, коленками и ладонями уперлась в крышку багажника. Что-то заскрипело, механически крякнуло, но крышка осталась на месте.
— Помогите! — я уже не сомневалась, стоит ли кричать. Если воздуха не хватает, если кажется, что жизнь вот-вот закончится, место стыду и сомнениям не остаётся. — Помогите мне! Откройте багажник!
Я стучала и кричала, я задыхалась и почти совсем сорвала голос, когда багажник открылся и раздался недовольный голос Жданова:
— Катя, ну что вы так орёте? Шуток не понимаете?

Андрей Павлович Жданов был, как всегда, великолепен. Вальяжен, обаятелен, насмешлив, ухожен... Но минута, а это была минута, я потом проверила, проведённая в его багажнике очень многое для меня сделала. Или это я сама для себя сделала? Не знаю... Но за минуту в тесном пространстве, в пространстве кошмаров и самых моих жутких фантазий, я смогла, я избавилась от веры, своего рода невинности и каких-либо иллюзий в отношении моего начальника. Я избавилась от любви.