Моё недавнее открытие и болезнь, надеюсь, надолго... Встречайте: Кот Басё!!!
Я не желаю карьерных вершин, дорогих машин, мне надоела гонка за кубок дня. Мы на диване, обнявшись, с тобой лежим, слушаем скрип возмущающихся пружин, и ты, несомненно, лучшая часть меня. И если кто-то из тех, кто кусал мой хвост, надменно спросит: как ты теперь живешь? мне, чтобы ответить на этот смешной вопрос, придется спуститься с неба, построить мост – ведь эту пропасть так и не перейдешь. Да только лень мне, да и зачем им знать, ведь у меня абсолютно другой режим, пока они будут хмуриться и читать, сплетничать, спорить, что-то соображать – мы на диване, обнявшись, с тобой лежим.
***
Бредут поэты при луне,
а мы с Пегасом - ржем (с)
М.Петелина
Я непризнанный автор Comedy – clubа,
Злобный гений, сосватавший белке орех.
Мне народ говорит: «Ненормальная баба»,
Я сижу и плюю с небоскреба на всех.
Вот толпа собралась, возмущается, ходит –
Мол, Пегас – это чуткая к фальши душа…
А у нас с этой лошадью общее хобби –
Примоститься повыше и просто поржать.
Лунный лучик скользит по лицам, время делая настоящим, югу тоже нужна столица, только пусть она будет спящей.Лунный лучик лимонной долькой тонет в крепком небесном чае, я не знаю сама, насколько я сейчас по тебе скучаю. Город спит, только мне не спится, кто все начал – не вспомнить даже, югу тоже нужна столица,только пусть она будет нашей. Лунный лучик почти растаял - эхолотом пространство мерить, я тогда не могла представить, а сейчас не могу поверить. Город спит, только что мне город, если пуст, как почтовый ящик, календарь на часах упорно время делает настоящим. Город спит,только мне не спится, ночь опять пролетает мимо, лунный лучик скользит по лицам и не может найти любимых.
Мяу!
Вот черная кошка и белый кот, они по дороге идут вперед, и Ты между ними разметкой лег, чтоб не сплелись пути. У них, у кошачьих, хвосты трубой, они довольны вполне собой, идут, мурлыкая над Тобой, Ты их, дураков, прости. Им вместе еще и полвека нет, им кто-то придумал такой завет, чтоб черный на белом остался след и рядом – наоборот, они не знают, что это Ты, смешные, шелковые коты, по девять жизней им на хвосты и сала на бутерброд. Они несут на усах весну, они другим не дают уснуть, они запомнили наизусть свой каждый неверный шаг, у них глаза из живых лучей, вот кошка ничья, да и кот ничей… Храни их, Боже, от лихачей, охотников и собак.
Ангел, а?
Я приставлена к ней и хожу по пятам, хоть и злая она, и не носит креста, и ругается яростно с пеной у рта, если тень мою где-то заметит. Я привыкла и нянчу ее без обид, я же к людям иду, если что-то болит, а душа ее, в общем, почти инвалид, хоть она не считается с этим. Я ей сказки читаю в висок по ночам, и мешаю серебряной ложечкой чай, и сдуваю неслышно пылинки с плеча, и желаю всех благ и здоровья. Это, в сущности, просто, и мне не впервой, я ее иногда называю сестрой, если только она не рыдает порой и не бредит дурацкой любовью. Вот тогда я сержусь и ее не люблю, вот тогда я сама от нее устаю, и зачем подложили мне эту свинью, лучше б дали кого поспокойней. Мне приходится пить с ней сухое вино, снова слушать на полную громкость «Сплинов», а потом открывать нараспашку окно и карабкаться на подоконник. И когда ей расхочется плакать и пить, она будет на небо смотреть и просить, чтобы дали ей крылья чуть-чуть поносить, полетать на свободе ночами. А я буду прохладой сентябрьской дуть и ложиться ей дымчатой кошкой на грудь, и показывать вечеру в комнату путь, и сидеть у нее за плечами. У меня и без этого куча забот, только я провожу так который там? год и, хотя она мне отдохнуть не дает, я ее полюбила такую. Я скажу – и по комнате сны закружат, и она будет спать, чуть неровно дыша, и ресницы легонько во сне задрожат, если я ее вдруг поцелую. И пока она спит, я шагну из окна – рассказать все, о чем попросила она, я, вообще-то, ей так помогать не должна, но она же мечтала об этом… И я всем докажу, что нас надо спасти, пусть там ей подберут поудачней пути, только если ее что-то ждет впереди – мне придется отправиться следом.
_________________
Думать - одно из наивысших наслаждеий, дарованных человеку. В шкале моих ценностей размещено сразу после оргазма и перед чтением книг. (Татьяна Саломатина)
|