|
Шел дождь, шел троллейбус, и шел мужчина в дорогом пальто. Пальто уже насквозь промокло, ткань потемнела, обмякла, потеряла лоск и вид.
Был вечер.
Был март.
Было прохладно, дул ветер.
Мужчина не замечал ничего.
Троллейбус, лихо подкатывая к остановке, обрызгал дорогого мужчину грязной водой, но тот не обращал внимания.
Он сосредоточенно шел вперед.
Он мог бы ехать, но кончился бензин. Машину он оставил – до цели оставалось совсем немного; кажется, нужное здание уже маячило впереди.
В кармане зазвучал телефон. Мужчина, не вынимая аппарата, нажал «отбой».
Ну вот.
Кажется, он пришел.
Достал из кармана листочек, глянул на него, сверил номер дома. Все верно.
Огромные окна занавешены, но освещены изнутри.
Наверное, это там.
Зайти?
Заметил, что часть портьеры отодвинута.
Подошел, зажмуривая глаза. Если прислушаться – там музыка. Если открыть глаза, можно увидеть что-то не то. Не открывая… представить, что все по-другому…
Тонкая перемычка – зажмуренные веки… Если бы он сумел открыть глаза вовремя, то не было бы этого дождя, этого дома и этой боли.
Поднимите мне веки!
И приник к окошку, жадно вглядываясь в ту жизнь. Запретил сердцу – болеть, глазам – плакать, нервам - чувствовать. Сейчас он только наблюдатель. Он должен все узнать, отойти от окна и принять решение.
- Ну что, Жданов? Все узнал?
Вот она. Танцует с другим. Улыбается, смеется… Этот дохляк – интересный?!!!
Стоп, Жданов. Не кипятись.
Однажды ты уже сделал поспешные выводы, которые совсем не вытекали из фактов. Не повторяй ошибок.
Повторяй другое: это моя женщина, и я верну ее во что бы то ни стало! Даже если придется взорвать это здание. Даже если придется взорвать половину города.
Это – МОЯ женщина, она мне нужна.
Все.
Вижу цель.
Не замечаю препятствий.
Верю в себя.
Его глаза встретились с глазами ее мамы.
Вздрогнули оба. Он отступил, прячась, но она не верила в привидения и наваждения.
Елена Александровна Пушкарева отправилась «посмотреть с той стороны – вдруг окна грязные, Сазонов придет – ругать будет…»
- Андрей Палыч!
Что же она? В одном халате? Дождь кончился? Он даже и не заметил…
- ЕленСанна, добрый вечер!
Он сделал вид, что абсолютно спокоен и весел.
Вот так. Да! Спокоен и весел! Весел и спокоен. Он просто проходил мимо.
Случайно.
- А я тут… шел мимо…
- Ага, шел мимо!.. Значит так, я Вас в последний раз предупреждаю… - в ее голосе враждебность. Она что, все знает? Катя рассказала?!! – если еще раз подойдете к моей дочери… я за себя не ручаюсь…
- Простите… - он попытался улыбнуться.
- Не прощу!!! Как Вы вообще посмели появиться здесь? Совесть у Вас есть?!!
Есть совесть. И не только совесть. Я люблю Вашу дочь, и я не отступлюсь…
- Я… все понимаю… Но мне нужно увидеть Катю…
- Вот я Вас предупреждаю – я свою дочку в обиду не дам! Так что, давайте, проходите мимо!
С крыльца сбежал тот дохляк, что танцевал с Катей:
- ЕленСанна, вот пальто… - и он остановился, съедая глазами Жданова, - Что случилось?
Андрей молчал, молодой человек помог Пушкаревой надеть пальто.
- Познакомься, - сказала женщина, - это бывшей начальник Кати, Андрей Палыч…
- Мы знакомы, - играя желваками, ответил Михаил.
- Я не хотел мешать… - Жданов, держись… держись, Жданов…, - просто мне необходимо увидеться с Катей… у меня для нее кое-какая информация…
- Я могу передать Вашу информацию…
- Простите… Но я должен лично…
- Простите, а мне кажется, Вам лучше уйти…
- Да не-у-же-ли?.. – расслабленно спросил Андрей.
Все.
Предохранители отказали.
Держись, парнишка.
- Вы зря теряете время, - вмешалась Елена Александровна, - и не надо, не надо нас гипнотизировать… мы не поддаемся! Вы слышите меня, Андрей Палыч?
Жданов смотрел на хлюпика.
Убить сразу, чтоб не мучился?
- И вот если Вы достойный человек и порядочный, то пообещаете мне, что никогда больше не побеспокоите нашу Катю…
- Нашу Катю? - «ласково» улыбнулся Андрей, переводя взгляд на Михаила.
- Да! Нашу Катю! Пообещайте, что больше никогда не будете ее преследовать!
Андрей хмыкнул.
Он не станет ничего обещать. Но нужно, чтобы Елена Александровна ушла.
- Спокойной ночи… - произнес он и отошел в сторону.
Пушкарева и этот придурок, посмотрев вслед незваному гостю, развернулись, чтобы уйти в помещение.
- А Вас, молодой человек, я па-а-апрашу остаться! – хлестнула холодный воздух команда, заставившая Михаила остановиться и оглянуться.
- Да-да, Вас! – уточнил Андрей, глядя ему прямо в глаза, - или Вы такой смелый только под прикрытием женщин? А поговорить по-мужски – кишка тонка?
Борщов непроизвольно рванулся навстречу задире, но Елена Александровна придержала его за локоть:
- Миша… не нужно… он тебя провоцирует, - и обратилась к Жданову, - знаете что, Андрей Павлович… уходите. Уходите немедленно или…
- Елена Александровна… Что же Вы не даете молодому человеку ответить за себя? Неужели нашей Кате нужен такой трусливый и бессловесный мужчина?
Этого Борщов вынести не мог.
Он решительно выдернул локоть из рук Пушкаревой и сделал шаг вперед.
Жданов расхохотался:
- О, какой смелый! А что Вы будете делать, если я Вас побью? Катеньке пожалуетесь?
Ответить Миша не успел – на крыльцо вышла сама Катя.
- Что тут происходит? – спросила она у матери, а в следующее мгновение увидела улыбающегося Жданова.
О, как хорошо знала она эту его улыбку!
Вот только, при виде Кати, Андрей сразу преобразился – нет, блеск в глазах остался, но это уже было не звериное свечение в ожидании крови, а бесконечная нежность, невозможное счастье и… любовь.
Любви столько, что Кате показалось, будто она снова вернулась под палящие лучи египетского солнца. И она не могла не смотреть в его глаза, ежесекундно умирая и тут же возрождаясь вновь.
- Идите, мама… - пробормотала девушка, - идите… я… поговорю…
- Но, Катя... - предупреждающе заговорила Елена.
- Мама, идите, - повторила Катя, - я сама...
И спустилась на одну ступеньку.
Андрей сделал шаг навстречу.
- Катя...
- Андрей... ты...
- Подожди... – помотал он головой, - пусть они уйдут...
Катя согласно кивнула.
- Мама, Миша... уйдите... пожалуйста... я недолго...
- Катя... – тихо, все еще не веря глазам, прошептал Андрей, - Катенька моя...
- Андрей Палыч… мне не нужна Ваша фирма, что Вы так волнуетесь? – Катя сама не верила в то, что говорила. Мир, кажется, сошел с ума, но разве могут быть такие влюбленные глаза у человека, которому нужна только фирма? Однако, однажды она уже ошиблась, ошиблась жестоко, как можно верить? - Расплатимся с долгами, уйду из ЗимаЛетто, забудете обо мне, как о страшном сне, навсегда…
- Катя, Катя… неужели ты никогда не простишь меня? – отчаянно воскликнул Андрей, хватаясь за ее плечи, - при чем тут ЗимаЛетто? Я…
- Я простила вас. Я простила тебя, - Катя говорила быстро, не поднимая глаз; мужские ладони обжигали ее тело, от этого контраст между прохладным воздухом и все повышающейся температурой внутри становился сильнее; дрожь начала сотрясать ее, и она торопилась сказать все быстрее – до того, как нижняя челюсть начнет выплясывать языческие танцы, - Удивительно, но это так. За то, что ты сделал, за то, что ты меня обманул, и даже за то, что сказал моему отцу, что я хотела украсть у тебя компанию. Пусти меня, пожалуйста! Оставь меня, пожалуйста, в покое.
- Я…
- И не надо Кире говорить, что ты приезжал сюда, это ни к чему…
- Да причем тут Кира?!! – взорвался Жданов, - и Кира, и ЗимаЛетто, и все на свете, Кать, не стОят ничего, если нет тебя! Как ты не понимаешь, не врал я, не врал! Я люблю тебя!
- А Вы ничуть не изменились, Андрей Павлович, - усмехнулась Катя.
- Это неправда! Я изменился!
- Поезжайте домой, Вас Кира ждет, наверняка волнуется! – зачем Катя говорила все это? Чтобы уверить – кого? – в справедливости возведенных ею границ?
Она обвиняет его во лжи, а сама?
Так – проще?
Дать вморозить себя в глыбу льда, потому что гореть - страшнее?
- При чем здесь Кира, между нами ничего не было с тех пор, как я понял, что люблю тебя!
- История стара, как мир!
- Мне действительно, кроме тебя, никто не нужен!
Она не слышит его! Она даже не хочет слушать! Погрузилась в себя и читает фальшивую книгу, написанную шалуном Локи, которому безразличны страдания простых смертных.
- Катя! – он слегка тряхнул девушку за плечи, вырывая из полусонного омута, - Катя!
И тут заметил, что она дрожит, старательно не давая посиневшим губам разжаться и выдать ее.
- Господи, Катька, да ты замерзла! – Андрей принялся расстегивать пальто, чтобы укрыть ее, защитить хотя бы от холода.
- Не… надо… - прислонилась Катя ладошками к его груди, она не могла сказать, что жар, исходящий от него – лучше всякой теплой одежды. Просто позволить себе погреться рядом… - О-ой! У тебя пальто мокрое…
- Это от слез, Катя… - очень серьезно сказал Жданов, - но внутри оно теплое…
- Не надо… я пойду, ладно?
Что они делают?!!! Разговор ни о чем, она просто уходит… Она не сердится больше? Что это?
И тут вспыхнуло в памяти - «Лиссабон»!
Она не верила словам, но…
…но почти поверила поцелую…
- Ка-тя… - Андрей зажмурил глаза, вспомнил ту Катю – со смешными косичками и круглыми очочками, нежность наполнила все его существо, - Катя…
Так вовремя расстегнутое пальто впустило девушку в нежное убежище, поближе к его бухающему сердцу…
Что это? Так бьется его сердце?
- Катя… люблю… - он уже не говорит, «люблю», он дышит этим, он сам – Любовь…
Отпустить себя на одну лишь минуту…
Поверить…
Здесь и сейчас…
Его губы…
- Катерина! – рык папы-Пушкарева напугал окрестности, несчастные воробьи рванулись ввысь, хлопая крыльями как парусами, - Что это?
Но ему никто не ответил.
Катя вздрогнула – как тот воробушек, Андрей сразу же закутал ее в полы пальто и прижал к себе – маленькую, дрожащую, напуганную…
Но этот напуганный воробушек зашептал ему:
- Андрюша, ты иди, иди, скорее отсюда, а то папа…
- Никуда я не пойду! Наоборот! Я твоему папе сейчас все и скажу!
- Не надо, не надо, пожалуйста! Ну, как ты потом? Кира Юрьевна…
- Перестань, Кать… нет никакой Киры Юрьевны, слышишь? Забудь о ней! Все в прошлом!
- Но как же, Андрей? Как…
- Так мне кто-нибудь ответит? – снова прогремел Пушкарев.
На крыльцо выскочили и Елена с Мишей. Женщина поднесла руки к лицу, закрывая ладонями трясущиеся губы, Борщов – нахмурился, поигрывая желваками, сжал кулаки.
- …как же, - продолжала быстро шептать Катя, - она же тебе не невеста и…
- Катька, да что ты? – перебил ее Андрей, и, вобрав в легкие побольше воздуха, крикнул, - моя невеста – Екатерина Пушкарева!
Валерий Сергеевич замолк на полуслове, Елена Александровна от неожиданности принялась икать. Миша, полуоткрыв рот, застыл в нерешительности, едва не потеряв точку опоры – ибо еще секунду назад был готов сбежать с крыльца.
Знать бы только – зачем.
- Ну, Жданов, дае-е-е-ет, - восхищенно протянул вышедший на шум Зорькин, - пожалуй, свадьба намечается, а, теть Лена?
- Ка-акая свадьба?!! – закричал папа-Пушкарев, - я не позволю!
Колька хмыкнул.
- Андрей… так нельзя…
- Нельзя нам быть не вместе! – уверенно сказал Жданов, - пошли!
Он взял Катю за руку и повел ее навстречу судьбе.
Отныне – всегда вместе.
***
- Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети…
- Абонент не отвечает или находится вне зоны…
- Абонент не отвечает или находится вне…
Женщина молилась на телефон…
Это стало ее привычкой и необходимостью – почти каждый вечер разговаривать с Его телефоном.
- Абонент не отвечает или находится…
- Абонент не отвечает или…
Она знала, что он не ответит, но звонила все равно.
Лишь бы не оставаться в одиночестве.
Каждый вечер в пустоте - это слишком тяжело.
- Абонент не отвечает…
Отвечает… Пусть чужим голосом, но все-таки отвечает…
- Ответь! Ответь же! Я даже не буду спрашивать – где ты и с кем! Просто скажи, что ты жив!
Женщина молилась на телефон…
Сказка!
Для кого-то – сказка…
Читатель закрывает книгу, радуясь свадьбе героев…
Счастливо вздыхая – ну, хоть в книжке все хорошо!
А там, за обложкой…
…женщина молится на телефон.
- Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети…
- Андрей, ответь, ну, ответь же!!!!
- Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети…
FIN
_________________
Видишь, монетки в небе мигают -
звезды зовутся.
Эти монетки бросил Гагарин,
чтобы обратно в небо вернуться...
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Я у автора спрашивала.
