НРКмания

Это да

_________________

Глава 8.

Тонкие пальчики сжимаются в кулак, красные ноготочки впиваются в ладонь, оставляя белые следы. Прохладная ладошка обхватывает кожу и скользит чуть вверх, а потом снова вниз, до упора. Ласкает, сжимает, ослабляет напор и тут же снова усиливает, чувствуя вибрацию, потом вновь скользит по мягкой коже, по всей длине, вызывая миллион непрошенных мурашек. Как красиво, эротично, необузданно дико! Катя неотрывно смотрит вперед, вжимает педаль газа в пол, заставляя мотор взреветь еще сильнее, убирает свою ладонь, а Андрей нетерпеливо сглатывает, желая наблюдать за этой картиной снова и снова. И девушка, будто подчиняясь немому приказу, снова опускает ладонь на рычаг ручника, обитый гладким материалом молочного цвета, и проводит вниз, едва касаясь, примеряется, словно привыкает…

— Жданов! Ау! Ты в какие дальние края улетел, дружище?! — Малиновский потряс Андрея за плечо и пощелкал пальцами перед носом. — О чем задумался, что аж покраснел?

— А, нет, ничего! — он повертел головой, чтобы унять непрошенные воспоминания, и сосредоточенно посмотрел на друга.

— Куда вы сегодня с Екатериной Валерьевной ездили? — будто между делом спросил Рома.

— На подписание контрактов…

— Она теперь тебя везде с собой таскает? — друг ухмыльнулся и подошел к открытому шкафу, с недовольством разглядывая одежду на вешалках. — Еще один костюм? Она купила?

— Ром, это униформа… — устало ответил ему Жданов. — Не могу же я ездить на встречи с серьезными людьми в том, в чем был на выпускном восемь лет назад? У меня пиджак и брюки с Черкизовского рынка, а там мир моды!

Ромка цокнул языком, но перечить не стал, развалился на скрипучем диванчике и сложил руки на груди.

— А по делу что?

— Ничего пока, — рассеянно ответил Андрей, — ищу, когда возможность есть.

— Не умеешь ты врать, Жданов! Не умеешь! Чего ты краснеешь? Не влюбился хоть в эту стерву?

— Нет! — поспешил отвертеться тот. — В нее — нет!

— А что, в кого-то влюбился? — ухмыльнулся Рома и подвинулся поближе, заглядывая другу в глаза. — Колись!

— Ну… там много других женщин, секретарей, девчонки меня любят вообще-то!

Малиновскому врать было сложно, он его знал, как облупленного. Втрескаться по уши в первую красавицу потока или в самую популярную девчонку в классе и страдать от неразделенной любви было в духе Андрея. Нет, чтобы воспылать нежным чувством к милой и скромной девочке, которую непременно одобрила бы мама! Такие истории никак не про Жданова, и уж кому, как не Ромке, было знать об этом?

— Так, и кто на этот раз? — Малиновский ухмыльнулся. — Отвечай быстро, не задумываясь!

— Да в Машку, секретаршу с ресепшена! — машинально ответил Андрей самое правдоподобное, что пришло в голову. Он еще в первый день заметил, что Тропинкина чем-то напоминала его одноклассницу, которая даже взгляд на нем не останавливала, Малиновский точно поверит. — Там грудь — во! И декольте до пупка!

Жданов слегка покраснел, вспоминая совершенно другое декольте. То самое, которое частенько маячило у него перед носом в каморке с некоторых пор. К Катиным невинным шалостям он уже привык, но в первый раз чуть не подавился от неожиданности, когда начальница облокотилась на стол, чуть подавшись вперед, пока интересовалась какими-то документами у него в руках.

За месяц работы в Зималетто для Андрея многое изменилось. Прибавилось уверенности: сказывалось влияние начальницы, которая не стеснялась ни в выражениях, ни в проявлениях своих чувств, да и тесное общение с женсоветом тоже не прошло даром. Теперь, чтобы выбить его из колеи, нужно было постараться. Во всяком случае, на «9-1-1» в женский туалет Жданов заходил лишь с одной мыслью, не попасться на глаза начальству в неподобающем месте. Катя с него шкуру спустит Екатерина Валерьевна будет очень недовольна, если узнает о том, где он проводит короткие перерывы в работе.

Правда, за руль машины президента он опасался садиться, очень уж первый опыт вождения крутой иномарки врезался ему в память. Хотя Катя больше и не предлагала, вообще не вспоминала этот инцидент, как будто ничего и не было. Даже не касалась Андрея. Даже когда проходила очень близко. Впрочем, ему было даже комфортнее наблюдать за героиней своих грез на расстоянии. Привычнее, что ли?

Да, он по-прежнему смущался от слишком уж откровенных разговоров, отказывался сплетничать и обсуждать начальство с девочками, боясь ляпнуть лишнего. Однако у Жданова уже прекрасно получалось скрыть свое смятение под маской ледяного спокойствия. Даже Милко стало неинтересно подкалывать помощника президента, не получая видимой бурной реакции с его стороны.

— А она что? — нетерпеливо поинтересовался Малиновский. — Ты ей признался?

— Нет, нет, конечно! — замахал руками Андрей. — Ты что?!

— А почему нет? — хмыкнул Рома. — Ты теперь такой завидный парень! Давно бы уже исследовал все пещерки этой скалы… Или тебе подавай одну единственную на всю жизнь?

— Я не могу вот так, ни с того, ни с сего…

— Бабу тебе надо, Палыч, бабу! В самом приземленном смысле этой фразы. Спермотоксикоз затормаживает работу мозга, Жданов! Савсем глюпый будешь.

Рома наигранно покачал головой и погрозил другу пальцем. Андрей искренне засмеялся и немного расслабился. Конечно, Малиновский прав, негоже не иметь личной жизни в двадцать пять лет, но родительское воспитание не давало внаглую намекнуть девушке на интим, а неудачный опыт в школе и вовсе отбивал всякое желание затевать что-то подобное. Пока он способен себя контролировать, в отношения он ни ногой! Проблема только в том, что в присутствии начальницы Жданов не контролировал ровным счетом ничего. Но Рома об этом знать не должен!

— Это же прекрасно, что тебе хоть кто-то понравился! Сиськи — это прекрасная мотивация! Ты только представь… — Ромка с упоением втянул в себя воздух и зажмурился, а потом будто резко вернулся на землю и как ни в чем ни бывало продолжил: — Атмосфера модного дома на тебя благотворно влияет, Палыч. Пригласи ее куда-нибудь, например, вечером? Слово за слово…

— Куда я ее приглашу с моей-то зарплатой? — буркнул Андрей, прикидывая, какого рода заведения предпочитает его начальница.

— Цветов подари, — продолжал перечислять Ромка.

— Отца вот-вот выписывают, ты же знаешь!

Малиновский, наконец-то, остановил свою поучительную тираду и удивленно хлопнул глазами.

— С клумбы нарви астрочек! Она же секретарша, а не принцесса датская, в конце концов, — обиженно фыркнул он.

— Ром, какие астры? Октябрь на дворе, — вздохнул Жданов, а сам крепко задумался.

Ярко-алые герани, пышно цветущие на подоконнике на кухне, теперь вызывали жгучее желание унести их на работу, чтобы разбавить яркими красками серые будни. Понравились бы они ЕЙ? А вдруг?

***

— Андрей, «9-1-1» для Машки! — в очередной раз в трубке раздался бодрый голос Танечки.

Делать было нечего, пришлось вставать и выглядывать из своего убежища. Пушкарева посмотрела на него с подозрением, но ничего не сказала, пока он максимально уверенным шагом пересекал президентский кабинет. Собрание женсовета (как он туда попал?) проходило, как обычно, в туалете. Тропинкина вся в слезах гордо восседала на мягком пуфе, растирая по щекам косметику.

— Представляете? Представляете?! — завывала она. — А если я туда не пойду, он подумает, что я убита горем! А если пойду, то это будет провал! Позорище!

Андрей негромко кашлянул, чтобы обозначить свое присутствие, все тут же резко замолчали, и шесть пар глаз обратились в его сторону.

— Так вот, — бодро заявила Шура, прерывая тишину, — возьми Андрея с собой! Смотри, какой он презентабельный!

— Точно! — подхватила Амура. — И в этом костюмчике вообще космос!

Андрей смущенно поправил пиджак, почувствовав себя на витрине магазина. Он так и не понял, к чему они клонят.

— Будешь моим парнем?! — с надеждой в голосе спросила Машка. Черно-розовые разводы на щеках не придавали ей шарма, даже слегка пугали, Жданов вздрогнул, но трагичность ситуации не дала развернуться и убежать прочь.

— В-в-в смысле? — пробормотал он.

— Андрюша, да ты успокойся, — тепло улыбнулась ему Ольга Вячеславовна. — Понимаешь, у Маши проблема, ее сегодня пригласили в клуб, там будет ее бывший парень Дима со своей новой девушкой. А Маша не может пойти одна, потому что чувствует себя…

— Брошенкой! — взвыла Тропинкина и снова принялась тереть покрасневшие глаза.

— Не в своей тарелке, — продолжила Уютова и успокаивающе погладила Андрея по плечу. — Помоги ей, сделай вид, что ты ее парень. У тебя же нет девушки? Это всего на несколько часов.

— Андрюш, ты нам друг или что? — заныла Амура.

— А Федя почему не может? — парень слегка покраснел, надеясь избежать незапланированных приключений.

— А Федя все всерьез примет! — буркнула Тропинкина. — И Федька балбес, а нужен серьезный красивый мужчина! Презентабельный! Чтоб Димка локти себе искусал… Чтоб знал, кого потерял! В общем, кроме тебя вариантов нет, — уверенно подытожила она.

Жданов задумался ненадолго. Изображать влюбленного ему до сих пор ни разу не доводилось, хотя… Может, если выпить немного и представить на месте Машки Катю, то вдруг у него выйдет правдоподобно? Заодно Малиновского успокоит немного, а то он никак не отступает от мысли устроить личную жизнь своего друга. Андрей уже сто раз пожалел, что обмолвился о своей симпатии к Марии, но было уже слишком поздно. А тут такой шанс!

— Ну пообнимаетесь немножко, поухаживаешь за дамой, — протянула Шурочка. — Ничего сложного!

— Х-хорошо, — Андрей вздохнул, прикидывая в уме, как объяснить маме свое позднее возвращение. Сказать, что он проводит вечер с девушкой? Нет, не стоит. Потребует тут же предъявить, пригласить в гости на ужин, засыплет ненужными советами и будет интересоваться, насколько все серьезно. А то и вовсе придет на работу смотреть будущую невестку!

— Тогда вечером у ресепшена, — Тропинкина просияла и кинулась к Андрею на шею. Неловко обняв ее, он неуверенно кивнул. — Спасибо, Андрюш, ты настоящий друг!

Ее поцелуй в щеку еще долго не давал покоя Жданову. Сославшись на нереальное количество работы, он поспешно удрал к себе в каморку, пока его не хватилась начальница, и крепко задумался. Может, Ромке позвонить? Пока раздумывал, Малиновский позвонил сам.

***

Катя отложила папку с договором и уставилась на вошедшую следом за Андреем Юлиану, как на призрака. Обычно появляется позже, чтобы поинтересоваться, чем Катенька собирается заниматься вечером, но чтобы практически сразу после обеда — это что-то из ряда вон выходящее.

— Ты по мне уже соскучилась? — Катерина усмехнулась и откинулась на спинку кресла.

Юлиана фыркнула и покосилась на дверь каморки, безмолвно спрашивая, там ли Катино сокровище. Пушкарева вопросительно нахмурилась, чем позабавила гостью. Их безмолвный диалог прервался звонком из-за закрытой двери, а затем чуть приглушенным голосом Андрея.

— … Я как раз звонить тебе собирался… Рома, помощь нужна!

Катя нахмурилась. Раз уж Юлька самовольно пришла, значит, знает в чем дело.

— Андрюша у нас, оказывается, на свидание собрался, — быстро шепнула Юлиана, аккуратно прикладываясь ухом к закрытой двери кабинета помощника президента.

Катерина пожала плечами. Собрался и собрался, не в рабочее время же. Ему полезно. А то она уже начинала думать, что ее помощник ненормальный. Пушкарева привыкла к тому, что все мужики на нее слюни пускают, а этот смотрит мимо! Обидно. Однако любопытство взяло свое, Катя поднялась со своего места, встала позади подруги и тоже прислушалась.

— … Рома-а-а, ну прикрой, ты маму мою знаешь! — взмолился Жданов. — Я, если что, с тобой вечер провел. Да хватит ржать, Малина, что за мысли у тебя? Свидание у меня. Да, с той самой, я тебе рассказывал про нее…

Катя едва слышно скрипнула зубами. Даже про Юльку забыла напрочь на целых полминуты.

— А знаешь, с кем он идет, Катенька? — прошипела Виноградова на ухо подруге. — С Машкой Тропинкиной. Женсовет трепался только что.

— … Прикинь, сама пригласила, — раздалось из-за двери. — Вот только тебя мне там не хватало, дружище! И ничего я не придумал. А, черт с тобой, в восемь «У Севы». Знаешь, где? Прекрасно. Только я тебя не знаю, понял?

— А Маша у нас не промах, — прошептала Юлиана. — Пока ты, подруга, охраняла свое сокровище, одевала-обувала и повсюду с собой таскала, Тропинкина решила к рукам зайчика прибрать…

— Ну и что? — буркнула Пушкарева, вертя в пальцах карандаш. Настроение стремительно падало ниже плинтуса. Почему-то.

— А то, дорогая моя, сейчас твой зайчик освоится, войдет во вкус и начнет приходить на работу, как и весь женсовет, когда ему вздумается! И ты Машку не знаешь, что ли? Найдет кого поперспективнее, бросит Андрюшку, и будет у тебя любовная трагедия в отдельно взятой каморке.

— Не маленький, сам разберется.

Катя демонстративно поджала губы и отошла на пару шагов.

— … Ромио, может, мне тебя еще в постель с собой взять? Ну, чтобы ты убедился самолично, что я не налажал!

Катя вдруг вспомнила, как Жданов отвозил ее домой. Тогда было просто весело выводить помощника из равновесия, но ощущение тяжелого пульсирующего члена под рукой ей запомнилось хорошо. В ладони что-то хрустнуло. Оказалось, карандаш. Юлиана с веселым изумлением глянула на госпожу президента и усмехнулась про себя.

— Короче, я звоню маме и говорю, что иду с тобой, — глухо раздалось в каморке. — Скажем, решили пива выпить. Да не убьет она тебя, уймись уже! А что, ты в курсе, где у нас библиотека находится? — смех. — До вечера, дружище. Спасибо тебе.

— Опоздает утром — живьем освежую, — чуть слышно рыкнула Пушкарева, с легким удивлением уставившись на обломки карандаша, зажатые в кулаке.

***

В клубе было непривычно: темно, шумно, многолюдно. И что Ромка находит в этом такого классного? У барной стойки как раз обнаружился Малиновский, увидев Андрея в обнимку с Машей, он кивнул и украдкой показал большой палец. Ну, может, теперь успокоится и отстанет.

Мария подвела Андрея к большому круглому столу, поздоровалась и победно посмотрела на длинноволосого блондина. Видимо, это и есть Дима — тот самый бывший, ради которого задуман весь спектакль. Смазливенький какой-то, тощенький, соплей перешибить можно. Но Тропинкиной виднее, с кем встречаться. Морду кирпичом, Жданов, ты уже научился за время работы в Зималетто не показывать истинных чувств! Так, посмотреть на Машу — представить Катерину, улыбнуться.

— Присаживайся, дорогая, — Андрей отодвинул подруге стул.

Поездки с начальницей на официальные деловые обеды и ужины давали свои плоды. Катя подсказывала ему правила поведения, что-то он подмечал сам и вводил себе в привычку, даже дома автоматически отодвигать маме стул начал. Маргарита только ахала и влюбленными глазами смотрела на сына, вспоминая, как в молодости за ней ухаживал муж. Машка уселась на предложенное ей место с видом истинной королевы, а в густо накрашенных глазах играли бесенята. Нужно, наверное, за руку ее взять, а то никто не поверит ведь.

— Не сиди, как на допросе, — Маша дотянулась до уха Андрея. — Пообщаемся, выпьем, закусим — и домой. Расслабься, Андрюш.

Насчет выпить — идея неплохая. Не перебрать бы. Пил он редко, но метко. Если что, Малиновский рядом, не даст ударить лицом в грязь. Незнакомые названия коктейлей в меню, что выбрать-то? Глаза разбегаются в разные стороны. Андрей сделал вид, что придирчиво изучает меню, и решил остановиться на красном вине. Это хотя бы не так пугает, как многосоставные наименования алкогольных суррогатов.

— Маш, что будешь? — Андрей улыбнулся, стараясь не думать о ценниках, но получалось из рук вон плохо.

Тропинкина схватила меню и наугад ткнула в какой-то коктейль, а потом прижалась к своему кавалеру снова, хихикая и кокетничая изо всех сил. Компания оказалась не такой уж плохой, вполне дружеской. Только Дима искоса поглядывал на Жданова, видимо, они с Машей оказались достаточно убедительны. После пары бокалов Андрей и вовсе расслабился, начал что-то рассказывать, не забывая при этом обнимать подругу.

— Андрюш, а поцелуй меня, — прошептала Тропинкина, когда уровень алкоголя в крови отключил здравый смысл, а парочки из-за столика начали отходить на танцпол.

Ну и что, что не договаривались?..

— Маш, а, может, не надо? — Жданов слегка покраснел. — Неловко как-то…

— Надо, Андрюша, надо! — Машка подвинулась поближе к своему спутнику. — А то нам никто не поверит! Всего один поцелуй. А потом пойдем потанцуем, а?

— Да я… Не танцую, в общем, — под натиском Машкиного декольте Андрей почти сдался, даже обнял подругу поинтимнее. Маша, решив, что уговорила его, придвинулась еще ближе, жарко дыша Андрею в шею. Ну как тут отказывать?..

— Развлекаемся? — голос начальницы прозвучал так внезапно, что Машка отодвинулась почти на полметра.

— Ой, Екатерина Валерьевна, здрасти! — пролепетала Тропинкина виновато, не сразу сообразив, что они, вообще-то не на работе. Андрей так вообще готов был сквозь землю провалиться.

— Машенька, а вы тут чем занимаетесь? Вы вообще в курсе, сколько сейчас времени и что завтра вам обоим на работу? — улыбка президента не предвещала ничего хорошего. — А вы, Андрей? — Жданова слегка передернуло от официального «вы» Пушкаревой. — Мне с утра нужен адекватный помощник на переговорах, а не кубометр дров!

— Да мы просто… — начала оправдываться Машка, понимая, что от Андрея сейчас помощи ждать не придется.

— Свидание у нас, Катерина Валерьевна, — Жданов простодушно улыбнулся, надеясь, что начальница отстанет. Но Катя опешила от его прямоты всего на секунду.

— Отлично. А теперь домой, Андрюша, вы мне утром нужны в здравом уме и твердой памяти! — рявкнула Пушкарева так, что парень слегка протрезвел.

Хорошо, что за столиком в этот момент никого из компании не осталось, а то они почувствовали себя школьниками перед строгой учительницей.

— Прости, Маш, — быстро шепнул Жданов подруге и виновато улыбнулся.

— Мария, вас через десять минут заберет Федор. Не в ваших интересах отказываться! Опоздаете с утра — уволю! — рыкнула Катерина и нетерпеливо посмотрела на помощника. Андрей покорно последовал за ней на выход, не зная, что сказать в свое оправдание. Начальница была не в настроении. Да и почему он должен перед ней оправдываться за свою личную жизнь?!

***

Катя сама не знала, зачем поперлась в этот злосчастный клуб. Убедиться, что у ее помощника действительно свидание с Тропинкиной? Ну, убедилась. Юлиане сказала, что просто хочет отдохнуть, однако подруга почувствовала, откуда ветер дует, и увязалась следом.

В клубе «У Севы» они никогда не бывали, простоват. Хотя, если учесть, что элитный «Аквамарин» для Кати теперь закрыт, то пару бокалов вина можно было пропустить и здесь. Девушки сели за барную стойку, сделали заказ, а Пушкарева сразу же начала искать взглядом Андрея. Не хотела, останавливала себя, но проиграла в битве с собственными желаниями. Да, в этом она была не сильна.

— Девушки, милые, вы не знаете, где здесь можно найти психиатра? — к ним почти сразу подсел симпатичный блондинчик, порядком мешая рассматривать людей за столиками. Катя окинула его придирчивым взглядом с ног до головы: массмаркет, хоть и качественный, коктейль в руке средней цены, часы тоже недорогие. Вряд ли он имеет отношение к миру моды, скорее, просто решил попытать счастье, но лицо какое-то смутно знакомое…

— Простите? — удивленно ответила Юлиана и бросила на парня заинтересованный взгляд.

— Мне сейчас позвонил друг, ему плохо… Девушка, — он схватил ладонь Пушкаревой и тут же приник к ней губами, — я вижу по вашим глазам, что вы можете ему помочь! Вы же не бросите в беде нуждающегося? Кстати, меня зовут Роман! А вас?

— А вашему «дружку», — Катя взглядом на его пах и недобро ухмыльнулась, — венеролог не нужен?

— Ну, зачем вы так? — Малиновский сразу же поник и посерьезнел.

— А вам кто-то еще дает после таких подкатов? Находятся дуры? — фыркнула Пушкарева.

— Ромочка, вы не обращайте на мою подругу внимания! — проворковала Юлиана и придвинулась поближе к их собеседнику. — У нее сегодня парня увели, она не в духе.

Рома удивленно округлил глаза, но Виноградова уже взяла его в оборот.

— Вы знаете, я — немного психиатр! Где же наш пациент?

Катя только усмехнулась: если Юлиана видит красивого мужика, то забывает обо всем на свете. Только алкоголя эти двое заказывают все больше и больше. Ну и прекрасно, зато ей уже ничто не помешает… А зачем она сюда приехала, собственно? Блуждая взглядом по полутемному залу, Катя наткнулась на Андрея и Машу за столиком в большой компании и скривилась. Тропинкина изо всех сил вешалась на парня, разве что сиськи из майки не вывалила, а Андрей ее беззастенчиво обнимал, улыбался, склонял то и дело голову к своей спутнице, и, кажется, даже не смущался, как обычно. Девственник! Ага, конечно!

И до того было противно смотреть на это представление! Что-то Машенька не спешила вешаться на Андрюшу, пока тот таскал сильно поношенный костюмчик, которому место на помойке! А теперь вон как развернулась! Можно подумать, Пушкарева для нее старалась, приводила мальчика в порядок. Вино в бокале закончилось быстрее, чем Катя ожидала. Она на автомате достала телефон из сумочки, написала Короткову короткое смс с адресом клуба и увидела, что ее подчиненные остались наедине. Отставив в сторону пустую посуду, она решительным шагом двинулась к сладкой парочке, надеясь изо всех сил, что не устроит скандал. Повода-то формально нет. И никаких видов на Андрея тоже, что бы там ни говорила Юлька!

Вблизи все выглядело еще омерзительнее. Стиснув зубы, Пушкарева подошла к воркующим голубкам и на ходу начала нести какую-то чушь, лишь бы выдернуть Андрюшу из лап секретарши. При виде нее он вдруг застеснялся, а потом покорно последовал за начальницей, хотя и выглядел крайне недовольным. Свидание ему испортили, видите ли!

— В машину садитесь, — рявкнула Катерина, круто обернувшись к Андрею. Тот зябко поежился, но упрямо сверкнул глазами. — Андрей, вам утром нужно быть в форме, а не маяться похмельем.

— Вы, вроде, говорили, что вас мало интересует, чем я занимаюсь вне работы, — буркнул обиженный Андрей, не спеша выполнять приказ.

— Зная Тропинкину, скажу так: меня очень скоро заинтересует, чем вы заняты и в рабочее время, — прошипела Пушкарева.

— У нас нет встреч завтра утром, я знаю ваше расписание наизусть.

— Значит, будут! Мне нужно что-то объяснять? — рассвирепела Катерина. — Садитесь, и не ломайте комедию. Пора домой. Я отвезу вас.

— Я сам до дома доберусь, — буркнул Андрей, упрямо глядя на асфальт под ногами. — Не маленький.

— Вам не надоело спорить? Андрей, не упрямьтесь. Еще спасибо скажете потом, что испортила вам свидание! С чего вам вообще пришло в голову идти на свидание с Тропинкиной?

— Кто позвал, с той и пошел! А нужно было вас пригласить, Екатерина Валерьевна? — Жданов громко и от души рассмеялся.

— И как вы себе представляете наше свидание? — усмехнулась Катя, запихивая парня в машину силком. Он только дергался от непрекращающегося смеха, но не возражал и не сопротивлялся.

— Никак, вы откажетесь, — Андрей тут же успокоился и пожал плечами. — Так что смысла приглашать вас не вижу.

А пьяный зайчик, оказывается, саблезубый! Салон машины на какое-то мгновение показался невероятно тесным. Может, дело в том, что скромняжка-Андрюша развалился на сидении в свободной позе и не сводит с нее странно поблескивающих глаз?

— И даже не попытаетесь? — Катя взяла себя в руки, завела машину и вырулила со стоянки. Так хотелось хоть немного смутить Андрея, но получилось пока только рассмешить. — А вдруг соглашусь?

— Бросьте шутить, — фыркнул Жданов. — Не смешно. Вы не согласитесь, а я не знаю, куда вас можно сводить, чтобы это не выглядело глупо.

— А если место выберу я? — поддразнила Катерина. — Куда, кстати, ехать?

Андрей назвал адрес и замолк, отвернувшись к окну. Мимо проносились яркие огни ночной столицы, сливаясь в один световой поток. Время почти полночь, на дорогах уже пусто, а рык мощного двигателя убаюкивал и успокаивал.

— Андрей, вы на вопрос не ответили.

— А вы думаете, что стоит на него отвечать? — пробурчал Жданов. — Я и так знаю, какие места вы предпочтете, они таким как я не по карману.

— Вы всегда можете предложить свой вариант, — Кате нравилась эта игра, слегка щекочущая нервы. А главное, Андрей не смущался, хоть и был очень недоволен разговором.

— Ага, Макдак, например. И мое ржавое ведро с болтами в качестве транспорта. Вам подойдет?

— Марию вы повели в довольно приличное заведение, — поддела его Катя. — Или вам не нравится сама мысль о возможном свидании со мной?

— Это совершенно невозможно, — спокойно ответил Андрей, о чем-то раздумывая.

— Мне кажется, вы так говорите, потому что я вам немного испортила вечер с вашей дамой, — снова попыталась раззадорить его Катерина, свернув в указанном Андреем направлении.

Неоновые огни проспектов сменились одинаковыми панельными многоэтажками и пустующими парками спального района. Ну и дыра!

— Немного — мягко сказано, — негромко произнес Жданов, косясь на изящные пальчики начальницы, сжимавшие руль. — Вряд ли Маша согласится повторить вечер и довести его до логического завершения. Вы же женщина, как думаете?

— Она тебе настолько нравится? — повинуясь жесту, Катя свернула в крохотный двор и с трудом приткнула машину на свободное место перед видавшей виды хоккейной коробкой. — Ты хотел начать с ней отношения?

Андрей потянулся, перевел мутный взгляд на начальницу и как-то болезненно улыбнулся и тихонько начал читать на память, изредка сбиваясь с ритма и запинаясь:

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь — как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали…
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Кате прежде стихов ни разу не читали. Вообще. Никто. Никогда. Сорили деньгами, дарили шикарные подарки, отпускали пошлые шуточки, но никто даже не думал выучить ради нее Есенина. Тихий голос мужчины завораживал, и, почему-то казалось, что он говорит не о Марии. Не про серые глаза секретарши эти стихи! Не про них!

Захотелось забыть обо всем: о проблемах на работе, о давлении на нее любимых родственников, о том, что нужно держать лицо перед обществом и соответствовать чьим-то идеалам. Она слушала чуть хриплый мужской голос, слегка склонив голову на бок, не в силах отвести взгляд от его губ. Где-то на краю сознания не отпускало желание втихаря прикопать Тропинкину, доставить Андрея до порога его дома под вооруженным конвоем и зорко следить за тем, чтобы в его окружении всякие Машеньки впредь не заводились. Это ее Андрей!

Чуть прохладные пальцы мужчины бережно прикоснулись к ее щеке, осторожно, невесомо, скользнули в волосы, маня и зовя за собой. Он смотрит на нее из-под полуопущенных ресниц, глаза его в полумраке кажутся черными, глубокими, и прочесть, о чем он думает в этот момент, невозможно. От него пахнет вином, и, вероятно, он все еще пьян. На губах легкая улыбка, от которой сердце начинает выпрыгивать из груди. Ей хочется довериться его рукам, почувствовать тепло его тела, забыться ненадолго. Андрей любуется ей открыто и беззастенчиво, как не мог позволить себе любоваться раньше, и его восхищение без капли похоти, которую Катя привыкла видеть во взглядах мужчин, заставляет сердце трепетать и замирать в ожидании чего-то…

Теплые губы нежно касаются ее губ, и отталкивать его не хочется, пусть движения слегка неловкие, но от них все замирает внутри и требует продолжения. Еще чуть продлить нежданную ласку, чуть углубить поцелуй. Катя точно знает, что кроме этого Андрею ничего не нужно. Его рука не скользнет в вырез плаща, чтобы сжать грудь, он не потребует подняться с ним наверх, а завтра не упрекнет, не будет строить из себя победителя, мачо или альфа-самца. Завтра это будет тот же Андрей Жданов, воспитанный, скромный и тактичный.

Катя тянется к нему сама, прося поцеловать ее еще. Потому что так ее прежде никто не целовал. Так, чтобы кружилась голова от одного нежного прикосновения. Она не дала ему отстраниться, обняв за шею и запустив пальцы в волосы на затылке. Андрей только усмехнулся, позволив себе поцеловать ее еще раз.

— Кать… Я пойду… — Жданов мягко отстранил от себя девушку, поцеловал тонкое запястье и отодвинулся. — Вы же сами будете ругаться, если опоздаю. И машину я у клуба оставил…

— Федор утром пригонит на стоянку, — пытаясь восстановить дыхание, произнесла Пушкарева, совершенно позабыв о том, что она президент крупной фирмы, а Андрей ее подчиненный. Парень только молча улыбнулся и взялся за дверную ручку, чтобы выйти, наконец, наружу.

— Андрюш, — как не хотелось отпускать его! Жданов покорно откликнулся на ее зов. Как всегда. — Спасибо…

— Вам спасибо, Екатерина Валерьевна, — Жданов пожал плечами и слишком поспешно скрылся за подъездной дверью. Практически сбежал. Катя посидела еще немного в пустом темном дворе, не в силах завести двигатель. Она опустила голову на ладони, изо всех сил сжавшие руль, и почувствовала подступающий к горлу комок. Нет, Екатерина Пушкарева никогда не плачет, тем более из-за такой ерунды. Никогда.

Ехать куда-то совершенно не хотелось, но и делать здесь уже нечего. Подумав, она все-таки свернула в сторону дома. Видеть кого-то сейчас, особенно Сашку, ей не хотелось, нужно побыть одной.

Автор, где это вы пропали?

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

В работе, если честно
Надо продолжить...

_________________

Последние строки такие красивые, немного печальные и романтичные... Да еще Есенин... Душа замерла... Хочется продолжения этой истории-перевертыша.
Дорогой автор, очень люблю ваше творчество!

Спасибо большое!
Мне кажется, на фикбуке есть чуть больше глав БК, чем здесь - это мое упущение, нужно исправить. Но и там тоже работа пока не закончена, к сожалению

_________________

Глава 9.

Андрей прислонился к капоту отцовской машины и с нетерпением ждал появления родителей в дверях кардиоцентра. Погода стояла просто замечательная: довольно тепло, светило солнце, ветра практически не ощущалось. Настроение на высоте — папу, наконец, выписали! Два долгих месяца они не виделись. Отец запретил Андрею навещать его в больнице, звонил сам, но редко, говорил, что у него все хорошо, и волноваться не о чем. А как не волноваться? Конечно, выписка это еще не все, и Андрей это понимал, но возможность увидеть и обнять родного человека уже придавала ему уверенности в том, что все наладится. Да и мама перестанет так сильно опекать сына, наконец. И вообще — жизнь налаживалась. Работа интересная, зарплата неплохая, коллектив дружный, а теперь вся семья в сборе.

Странным образом все желания Андрея сбывались, даже те, о которых и думать было страшно. Кто бы мог подумать, что он поцелует Катерину, а ей это понравится! И пусть на следующий день она снова сделала вид, что ничего необычного не произошло, а Машка при упоминании начальницы вздрагивала, Жданов был счастлив. Да, было жутко неловко вспоминать все, что он наговорил Кате, стыдно за свое поведение, но от повтора он точно не стал бы отказываться. Еще чего! И что бы там ни говорил про нее Ромка, его начальница — прекрасная женщина.

Приближался показ, и в офисе царил хаос. Андрею некогда было даже перекинуться парой слов с женсоветом, а о том, чтобы выпить вечерком по бутылочке пива с Федором и Сергеичем, вообще речи быть не могло. Приходилось задерживаться на работе допоздна, а после, выходя из офиса, Андрей мечтал поскорее доехать до дома и плюхнуться в кровать. Даже до дневника не всегда получалось добраться.

Отпрашиваться у начальницы пораньше в такое время, чтобы встретить отца из больницы, было страшновато, но Катя внимательно выслушала помощника и только кивнула в ответ на его просьбу. Ну, не мог Андрей его не забрать из больницы! Слишком соскучился, да и неправильно было бы позволять родителям ездить на такси в то время, как есть своя машина.

Андрей улыбнулся, завидев вдалеке знакомые силуэты. Ну, наконец-то! Родители шли медленно, часто останавливались, чтобы отдохнуть. Отец под руку с мамой, но объемную сумку с вещами несет сам. Мама хоть и улыбается, но недовольна упрямством мужа. Носить тяжелое он ей никогда не позволял и даже сейчас упрямился, делая вид, что ему нисколько не трудно. Андрей поспешно отлепился от нагретого места и двинулся навстречу родителям.

— Здравствуй, пап! Ты как? — забрав у отца сумку, Андрей протянул руку для пожатия. Обнять его как раньше на людях постеснялся, взрослый уже.

— Да что мне сделается? — Павел Олегович отмахнулся от вопроса, не желая вдаваться в подробности. — Рассказывай, как у тебя дела?

— Нормально, — Андрей пожал плечами. — Работаю допоздна. Работа интересная, знакомых много теперь.

— Совсем дома не появляется. Представляешь, Паш?! — добродушно вставила свое слово Маргарита.

— Все работаешь, да работаешь, — проворчал тот. — А на девушек, небось, и не смотришь. Пора бы уже, сынок… Жизнь, она, знаешь, быстро проходит.

— Па, ну какие девушки?! — воскликнул младший Жданов, краснея до корней волос. Если уж совсем по-честному, то сексуальный опыт у Андрея увеличился в несколько раз с недавних пор, только папе пока об этом знать не стоит. Разволнуется… А вдруг рецидив, и снова на операционный стол? — Работы полно!

— Ну, а я о чем? — Павел Олегович рассмеялся. — Машина-то цела еще?

— Обижаете, Пал Олегыч! — Андрей улыбнулся. — Как новая! Я стекло поменял, кстати.

— И стоило разоряться так? — проворчал добродушно отец. — Врачи мне за руль пока не разрешают, а я так соскучился по машинке нашей…

— Я уже привык считать ее своей, — Жданов-младший счастливо рассмеялся, — но верну по первому требованию!

— Да куда мне ездить-то теперь? — Павел Олегович вздохнул.

— Расплачусь по кредиту — махнем на море все вместе, — пообещал Андрей, укладывая вещи в багажник.

Под добродушное ворчание отца Жданов-младший помог сесть матери на заднее сидение, а сам плюхнулся на место водителя. Довольно бодро взревел мотор старого жигуленка, слегка удивив Павла. Андрей все выходные прокопался с
Ромкой в гараже, перебирая двигатель. Малиновский, конечно, больше мешал, чем помогал, но с ним было весело. Правда, приходилось следить за своими словами, если речь заходила о Пушкаревой. Пусть лучше друг думает, что с Тропинкиной у них все складывается замечательно.

Как же хотелось домой и побыстрее! Хорошо, что начальница отпустила его до конца дня, и на работу возвращаться не нужно. Плотный поток автомобилей двигался гораздо медленнее, чем того хотелось бы Андрею. Еще не час пик, не пробка, но тащиться с черепашьей скоростью совершенно не улыбалось. Если чуть прибавить газу, проскочить из одного ряда в соседний, где посвободнее… Потом в другой… Сзади ему просигналила серебристая Тойота, которую он нечаянно подрезал. Вроде, вжал педаль в пол, а машина реагирует кое-как… На Феррари такие маневры удавались на «ура», можно было лихо вклиниться на любое свободное место. Да никто бы не рискнул врезаться в такую дорогую тачку, век не расплатишься.

— Андрей, что ты играешь в «шашечки»?! — сделал замечание Павел Олегович. — Я тебя не учил так ездить. Перестроился в свою полосу, там и едь!

Жданов недовольно покосился на отца и поджал губы, ничего не говоря в ответ. Ряд, в который он только что пролез, поехал медленнее, а через пару минут и вовсе остановился. Андрей резко крутанул руль влево и снова услышал нервный гудок сзади.

— Вот чего ты туда-сюда прыгаешь? — строго спросил отец. — Ну, проедешь ты на двадцать метров дальше и встанешь… Взяли моду скакать туда-сюда! Эх, молодость!.. лишь бы свою удаль показать!

— У меня нет желания тащиться полдня в крайнем правом ряду, — пробурчал себе под нос Жданов-младший.

Он снова попытался перестроиться, но не успел. Пока воткнул с третьего раза передачу, место уже заняли. Неужели и коробку придется ремонтировать? На это категорически не было свободного времени. Андрей досадливо стукнул ладонью по рулю, но тут же спохватился, что родители заметили.

— Вот влетишь ты рано или поздно, найдется еще один такой умник…

— Я аккуратно езжу, пап. Скоро приедем. Ромка, кстати, вечером обещал заглянуть.

***

Задумчивость Кати стала заметна даже патологически невнимательному Сашке. Ее уже давненько не видели ни в клубах, ни в шумных компаниях, не смотря на то, что Милко с Юлианой кутили напропалую. Возможно, это была осенняя хандра, возможно, вагон и маленькая тележка работы… Этим она и отговаривалась каждый раз, как только жених заикался о совместном вечере. А может, Катерина наконец-то остепенилась перед свадьбой? Но такое развитие событий было настолько необычным, что беспокоило Воропаева еще сильнее. Он, конечно, скрежетал зубами, сыпал упреками, но докопаться до сути дела не выходило. А что он мог предъявить невесте? Катя действительно засиживалась за работой в офисе чуть ли не до ночи с Колей и своим Андрюшей. К Зорькину Александр не ревновал, а вот бесконечное упоминание Жданова бесило. Что будущая госпожа Воропаева нашла в этом вечно заикающемся ботанике для Саши оставалось тайной за семью печатями.

В президентский кабинет Александр теперь не совался — вечно там ошивались и финансовый директор, и очкарик-помощничек, колдовали над цифрами, спорили до хрипоты, иногда размахивали руками в порыве. Как будто больше негде! Самое невероятное — Катя наблюдала за ними каким-то умилением, нередко улыбалась и практически не походила на саму себя. Екатерина Пушкарева, которую Саша знал с самого детства, расчетлива, холодна, упряма и полна собственного достоинства. С этими двумя обнаруживалась чуть капризная девчонка, слегка избалованная, ничуть не похожая на бизнесвумен со стальным характером и бульдожьей хваткой.

При появлении будущего мужа улыбка Кати неизменно гасла, и она начинала вести себя, как обычно. Саша даже несколько раз пытался присоединиться к этой неразлучной троице, и его не гнали прочь, но он почему-то чувствовал себя очень лишним. В итоге Воропаев решил обсудить поведение невесты с ее лучшей подругой, которая нет-нет, а заходила в его кабинет выпить кофе. «По-соседски», — как она говорила. Уж Юлиана точно должна знать, в чем дело!

Дождавшись ее очередного визита, когда Виноградова беззастенчиво развалилась на его желтом диванчике, Саша постарался не упустить шанс и взять, так сказать, «быка за рога».

— Сашенька, я попросила Шуру принести нам кофе! — прощебетала девушка, тряхнув рыжими кудряшками. — Ты же не против, дорогой?

— Кажется, тебе не нужно мое разрешение! Действительно, кто я такой? — съязвил он.

— Бро-о-ось, Воропаев, — тут же попыталась успокоить его Юлиана, — я только пользуюсь твоей милостью. А милость — это удел сильных! Ты тут король, неужели будешь отказывать верным подданным в чашке бодрящего напитка?

Александр победно вздернул подбородок и поправил манжеты идеально отглаженной рубашки. Неприкрытая лесть доставляла неподдельное удовольствие. Юлиана же снова расслабилась, грациозно закинула ногу на ногу и кончиками пальцев потеребила длинную сережку, пристально глядя на мужчину. Не отвела взгляд, даже когда вошла Кривенцова с подносом в руках. Можно подумать, что женсовет не знает ее обыкновенного слегка вызывающего поведения!

— Ты чем-то обеспокоен, дорогой? — спросила Виноградова, когда она снова осталась наедине с хозяином кабинета. — Что-то случилось?

— Ты мне скажи.

Саша демонстративно отставил чашку подальше и с такой силой сцепил пальцы, что костяшки слегка побелели.

— Я? — вскинула брови Юля. — Зачем ты так напрягся? Это вредно для здоровья… — она осторожно поднялась с дивана, обошла письменный стол, положила руки на плечи Воропаеву, слегка сжала и чуть наклонилась к нему. — Расскажи мне, что тебя так тревожит? Ты же знаешь, я всегда рада тебе помочь.

Александр слегка дернулся, но тонкие женские пальчики, массирующие плечи и шею, очень успокаивали. Раньше так иногда делала Пушкарева, но было это словно в прошлой жизни.

— Катя, — с хрипотцой в голосе пробормотал он.

— Катя? Что у вас случилось?

— Она перестала ходить с вами на вечеринки, все время работает…

— И что тебя не устраивает? Разве ты не этого хотел?

— Она никогда не была такой! Меня это беспокоит…

— Теперь она ни в чем не виновата перед тобой, да? Нечего отрабатывать в постели? — хмыкнула Юлиана.

— Да что ты… — попытался возмутиться Саша, но Виноградова осторожно провела острыми коготками по его шее и спустилась к груди через расстегнутый ворот рубашки, а по телу пробежали мурашки.

— Скажи еще, что тебя не возбуждает ее популярность у других мужиков. Они все ее хотят, но она никуда от тебя не денется…

— Я привык к ее распутности, но сейчас ее поведение… Меня бесит, что она может быть такой!

— И чего же ты хочешь? — тихо спросила девушка. Воропаев вывернулся из ее нежных ручек и пристально заглянул в глаза.

— Она влюбилась? Скажи, у нее кто-то появился?

— Ты хочешь отменить свадьбу? — удивилась Юля.

— Я хочу выкинуть из головы навязчивую мысль о том, с кем она спит! — запальчиво ответил Саша.

— Так займись своей жизнью, дорогой, — облизнулась Виноградова, вмиг становясь серьезной. — Пусть Катюша думает о том, с кем ТЫ, а не наоборот. Ты же — хищник, вокруг столько добычи!

Александра будто осенило, он с благоговением глянул на Юлиану, даже открыл рот, чтобы ответить, но она развернулась и, соблазнительно виляя полными бедрами, обтянутыми узкой юбкой-карандаш, вышла из его кабинета.

Да! Он — хищник! Всю сознательную жизнь он смотрел мимо окружающих женщин, не отрывая взгляд от одной единственной. Пусть теперь Пушкарева узнает, насколько он может быть популярным.

***

— Пушкарева, хватит лыбиться, съешь лимон! — недовольно буркнул Зорькин, хотя сам еле сдерживал себя от улыбки. Такой подруга нравилась ему гораздо больше.

— Сам съешь! — огрызнулась девушка и откинулась в кресле, выгодно подчеркивая линию своего декольте. — Хочешь кислятины, вперед! Я в этом не участвую.

— Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты влюбилась.

— А что, я не могу ощущать… влюбленность? — не открывая глаз, спросила Катя. — Что ты знаешь об этом, Коленька?

— Не ходи ты к ней на встречу, не ходи! — донельзя фальшиво пропел финансовый директор вполголоса. — У Пушкаревой гранитный камушек в груди!

Катя тут же встрепенулась, скомкала первый попавшийся под руку листок бумаги и запустила в лоб другу.

— Тебе вот стихи читали под луной, чурбан?!

— Нет, только выли.

— Что? — не поняла Катя. — Кто?

— Ты, конечно. Регулярно ко мне пьяная жаловаться приходишь. Неромантично.

Пушкарева фыркнула и крутанулась в президентском кресле.

— И кто он? Бедный наш друг Синица? Хотя, вряд ли он такой романтик, — задумался Зорькин.

— Нет, ты что? С ним давно уже все. Не хочу даже вспоминать!

— Моделька-блондинчик?! — сделал очередное предположение друг. Катя стрельнула в него хитрым взглядом, но тут же осеклась, увидев в дверях Андрея.

— Екатерина Валерьевна, простите, — стушевался он, опуская взгляд. — Тут документы принесли, счет-фактуры на ткани, но мы такие не заказывали. Еще и так много!

Катерина тут же стала серьезной и забыла про их с Колей разговор. Жданова она не посвящала в их тайные дела, но курьер, видимо, не подумал, что такие пакеты нужно отдавать президенту лично в руки, решив, что помощник — достаточно доверенное лицо.

— Андрюша, прикрой дверь и отдай бумаги Николаю Антоновичу, — мягко ответила она, не моргнув глазом.

Жданов нахмурился, но просьбу начальницы выполнил, отмечая у себя в голове, что, возможно, нашел то, что давно должен был найти по просьбе Ромки. Хорошо, что он догадался сделать копию для себя. Только вот стоит ли отдавать находку Малиновскому прямо сейчас?

В последнее время Катя изменилась. С ним, особенно наедине, начальница становилась просто женщиной. Нежной, улыбчивой и совершенно не такой грозной и распущенной, какой казалась вначале. У Андрея заходилось сердце, когда она подходила к нему ближе и аккуратно убирала пылинку с его пиджака. Он в такие моменты заливался краской, но взгляда от выреза ее блузки оторвать не мог, полной грудью вдыхая аромат сладких духов. Ночью он крутил такие моменты в памяти раз за разом, и казалось, будто ее близость становилась наркотиком, зависимостью, от которой уже не избавиться.

Коля быстро засобирался, глядя на невольно остановившихся друг перед другом госпожу президента и ее помощника.

— Вы хоть дверь закройте, — буркнул он и вышел в приемную.

Хлопок двери вывел Андрея из ступора. Он встряхнул головой и тут же улизнул в свою каморку, пряча полный нежности взгляд.

***

День показа новой коллекции стремительно приближался. Каждое утро у Кати все больше нарастало ощущение, что вокруг все только и делают, что бьют баклуши, а потому она даже саму коллекцию решила проверить лично и в конце очередного рабочего дня, прихватив с собой Юлиану, отправилась на производство.

— Ты не доверяешь Милко? — фыркнула подруга, зонтиком поковыряв отваливающуюся штукатурку на стене, пока Пушкарева, матерясь на заевший замок, открывала массивные двери склада.

— Доверяю, но проверяю, — ответила Катя, кое-как устояв на высоких шпильках, когда створки распахнулись.

Девушки зашли в полутемное помещение, включили свет, и президент начала придирчиво разглядывать каждый из стоящих там манекенов.

— Ты пойдешь с нами на вечеринку к Беляеву? Он спрашивал про тебя.

— Обломается, — буркнула Катя.

— Теряешь хватку, подруга! Скоро все, кто на коленях ползал перед тобой, забудут, что была такая Катенька Пушкарева…

В коридоре что-то стукнуло, но тут же все снова стихло. Юлиана насторожилась, но тут же расслабилась снова. Рабочий день уже кончился, и на этаже было пусто.

— Наскучили однодневные интрижки, — небрежно бросила Катерина, не отрываясь от своего занятия.

— Решила быть верной невестой? — засмеялась ее подруга. — Ублажать только Сашенькин могучий стержень?

— Брось! Работы много, некогда строить из себя недотрогу. Я из офиса не вылажу, сама же знаешь.

— И давно у тебя целибат? Может, тебя твой девственник покусал?

Теперь засмеялась Катя. Не хотелось показывать Юльке особое отношение к Андрею, но будь она слишком серьезна, проницательная Виноградова тоже почует неладное.

— Может, он не девственник вовсе? Симпатичный парень…

Юлиана тут же подошла поближе и с интересом заглянула подруге в глаза.

— Ты что, проверила уже? Да? ДА?!

— Нет! — резко прервала ее Катя и раздраженно дернула плечами. — Я не сплю с мужиками на работе.

— Да брось! Это сказка для Воропаева. Неужели он тебе дал от ворот поворот? А может, у него девушка есть?

— Виноградова, акстись! Отстань от парня! — взмолилась Пушкарева.

— Не-е-е-ет! Отказаться от такой возможности трахаться по три раза в день, не отходя от рабочего стола? Да ты была бы не ты! — Юля чуть не захлопала в ладоши от такой догадки и никак не хотела отставать. — Девственник отшил тебя!

Катя почувствовала, что начинает злиться, собрала всю свою волю в кулак и стиснула зубы.

— Юлианочка, да кто МЕНЯ может отшить? Ты шутишь что ли?

— Твой помощник, видимо, может! — прошипела подруга и хищно улыбнулась.

— Чушь! — парировала Пушкарева.

— Ну так докажи! Уложишь его в постель и предоставишь мне фото.

— А что получу взамен? Это о-о-очень серьезное пари, — ухмыльнулась Катя.

— Отложенную свадьбу, — парировала Юлиана. — Сашка сам ее перенесет.

— И ты сделаешь это?! — ошарашенно хлопнула глазами Катерина.

— Конечно!

— А как?

— Это уже мое дело. Ну, так что? По рукам?

— По рукам, — Пушкарева хлопнула по ладошке подруги. — Хочешь фото раздетого Андрюши? Ты их получишь.

— Распечатаю и поставлю в рамку! — засмеялась Виноградова.

Услышанные нечаянно слова били набатом в ушах Андрея. Он аккуратно попятился назад, боясь быть обнаруженным. Пошел искать начальницу, чтобы срочно подписать документы и отдать курьеру, а узнал такое, что перевернуло всю его вселенную.

Для своей начальницы он — просто мясо, член на ножках, способный удовлетворить ее непомерные аппетиты в постели и не докучать лишний раз. Он ничем не отличается от других. Что ж, Жданов, кажется, ты снова оказался полным придурком, а ведь Ромка тебя предупреждал… Размечтался, что в этот раз у тебя все будет по-другому? Вот идиот-то!..

Глава 10.

Казалось бы, что сложного для красивой женщины затащить в постель мужчину? Катя уже несколько дней билась над неразрешимой задачей: как сломать глухое сопротивление своего собственного помощника? Раньше он был гораздо сговорчивее, особенно если забывал про свою дурацкую скромность. Сейчас же на него не действовало ничего: ни томные взгляды, ни соблазнительно закушенная нижняя губа, ни выставленное напоказ декольте. На все ее, вроде бы, нечаянные прикосновения Андрей реагировал стабильно никак. То есть, раньше он хотя бы смущался, а сейчас просто смотрел мимо нее с каменно-непроницаемым выражением лица, а иногда даже с укором. Обидно, между прочим! Она тут из кожи вон лезет, чуть ли не из трусов выпрыгивает, мог хотя бы из вежливости кинуть мимолетный заинтересованный взгляд! Но нет, Жданов, как всегда, был безукоризненно вежлив, обходителен, и помогать Кате выиграть это глупое пари совершенно не собирался.

Открыто приставать к нему Пушкарева боялась, Андрюша не оценит подобное поведение. Да и не умела Катя совсем уж откровенно предлагать себя. Чушь какая! Пошло и низко, а симпатия была для нее игрой в поддавки между мужчиной и женщиной. Игрой! А не театром одного актера. Казалось бы, Андрей должен радоваться, что такая шикарная женщина его хочет. Да добрая половина мужиков Москвы отдала если не все, то многое, чтобы Екатерина Пушкарева хотя бы обратила на них внимание!

А Жданов не замечает. Или делает вид, что не замечает.

Масла в огонь подливала Юлька, каждый день невинно интересуясь, как обстоят дела с укрощением девственника. Катя отмахивалась от подруги и отговаривалась кучей дел перед показом — до него оставалось всего пара дней. Юлиана только посмеивалась в ответ и поддразнивала Пушкареву, веселясь от души.

Проигрывать госпожа президент не собиралась, но и сама уже была не рада, что поспорила с Виноградовой о, казалось бы, невинном пустяке. Однако, нет-нет, но руки опускались. Катя смотрела на сосредоточенно работающего помощника и думала, что он не заслуживает быть игрушкой. Минуты негодования нет-нет, а сменялись вспышками легкой вины. Он так искренне читал ей Есенина и целовал в темном дворике спального района, как никто и никогда не делал. Только ее отложенная казнь, какой виделась Катерине собственная свадьба, была весомым поводом заморочиться и засунуть совесть подальше. В конце концов, она ничего не обещает Андрею, да и он в курсе ее решенной помолвки… У них еще есть немного времени, чтобы побыть вместе, если ему это действительно нужно.

***

За кажущимся равнодушием Жданова скрывалась самая настоящая буря. Каждое прикосновение начальницы, каждый брошенный взгляд, ее улыбка сбивали с настроя. Неделю назад он все бы отдал за подобное, но приходилось напоминать себе постоянно, что он — просто предмет спора двух подружек.

Отдать бы сделанные копии документов Малиновскому, и гори Зималетто синим пламенем вместе с его президентом и всем советом директоров. Андрей получит такую необходимую сумму денег, расплатится по долгам, сможет отправить отца на реабилитацию, но тогда они больше не увидятся с Катей. Никогда. Пострадает не только она и сам модный дом, но и девочки из женсовета, Федька, Сергеич — все, к кому Андрей привязался за это короткое время. Потому и медлил. Совесть не позволяла поступить так с огромным количеством замечательных людей. Может, начальнице скоро надоест устраивать комедию и она оставит его в покое?.. Как же он ошибался!

На показ Андрей не собирался, справедливо считая, что ему там совершенно нечего делать, не для него такие шумные публичные мероприятия. Однако начальница решила по-другому. Катя впорхнула в его каморку, как обычно, как много раз до этого, и Жданов, сделав над собой усилие, даже не поднял головы от отчета, который изучал. Пушкарева, не долго думая, уселась на стол прямо перед ним, загораживая собой монитор, и молодой человек чуть было не поперхнулся от открывшегося для его глаз вида. Соблазнительно приподнялась обтягивающая идеальные бедра юбка, ничего лишнего, впрочем, не показывая, но возбуждая фантазию на «ура». Андрей тяжело сглотнул, чувствуя, как его бросает в жар, и даже слегка откатился на стуле подальше от злосчастного стола. Катерина смотрелась вопиюще несерьезно, разве что ногами не болтала в воздухе, зато закинула одну ногу на другую, натягивая ткань юбки еще сильнее. Она лукаво улыбалась и разглядывала своего помощника с неподдельным любопытством.

— В-вы что-то хотели, Екатерина В-валерьевна? — заикаясь, чего с ним давненько уже не случалось, поинтересовался Андрей.

— Показ начинается через четыре часа, а вы, я смотрю, не готовы, Андрей, — взмахнув густо накрашенными ресницами, ответила Пушкарева. — Вы мне можете понадобиться в любой момент, между прочим.

— Я… А я н-не собирался, — отчаянно краснея, пробормотал парень. Взгляд так и норовил скользнуть по фигуре сидящей на столе женщины, нестерпимо хотелось провести рукой по ее бедру, даже пальцы слегка покалывало от предвкушения.

— Андрюш, — Катя откровенно наслаждалась его реакцией. Наконец-то получилось вывести его на эмоции! Жданов поднял растерянные глаза на начальницу. — Ты — помощник президента компании, ты обязан присутствовать.

— Не вижу производственной необходимости.

— Так, и долго мне вас уговаривать, Андрей?! — Катя резко снова перешла на «вы». — Как маленький! Вы едете со мной — это приказ. Понятно?

— Да, Екатерина В-валерьевна, — пробормотал Жданов, опустив взгляд.

— Отлично, я звоню Милко, — Пушкарева самодовольно улыбнулась и потянулась к телефону.

— А ему-то зачем? — оторопел Андрей, проворно подскакивая со своего стула.

Катя слушать его не стала, соскочила, наконец-то, со стола, небрежно одернула юбку и бросила через плечо:

— Я уехала, мне нужно успеть переодеться, буду к началу. Ты едешь с Милко. И не вздумай напиваться, мы на работе!

— Я и не собирался, — поспешил заверить начальницу Жданов.

План у Кати был простой: выпить на показе и попросить Андрея отвезти ее домой. В темноте и тесноте салона автомобиля зайчик не отвертится, а к концу поездки сам с огромным удовольствием поднимется к ней. Главное, быть во всеоружии, чтобы у него даже мысли не возникло отказать ей. Это пари она должна выиграть во что бы то ни стало!

***

— Нет, это кощунство! ПрятАть, закрЫвать такое совЕршенство в пыльнОм чулане! Ни сЕбе, ни людЯм! Ну, нЕужели она нЕ видит?

Милко вторгся на территорию Жданова совершенно неожиданно и без объявления войны. Втиснувшийся следом за ним Федор поставил объемные пакеты у входа и, виновато улыбнувшись, тут же ретировался от греха подальше, а вот Андрею пришлось переодеваться под пристальным взглядом дизайнера, так как за стеллаж с документами Вуканович его не пустил. Наедине с представителем сексуальных меньшинств ему было крайне некомфортно, но тот вел себя корректно. По крайней мере, руками помощника президента не трогал. Видимо, Катерина сделала своему другу внушительное предупреждение.

— Ты предстАвляешь, Андрюша, Катька — тИран и деспот! — вздохнул модельер. — Я ей говОрил! Я ее прОсил! А она уперлась рогом: классика! И все тут! Так же скучно! Ты ей скАжи, да, скАжи, что с ней ты можешь одЕвать эту скучную классику, а на мОих пОказах…

— Вряд ли Екатерина Валерьевна меня послушает, — хмыкнул Андрей, застегивая рубашку. В одежде, тщательно подогнанной ему по размеру, он чувствовал себя несколько непривычно, но гораздо спокойнее, чем в нижнем белье под мечтательным взглядом <s>этого пидораса</s> Милко.

— Так, стой! — вдруг распорядился Милко. — Нет, ну куда это гОдится! ОлЕчка! Где моя ОлЕчка?!

— Здесь я, здесь, милый, что такое? — Ольга Вячеславовна поспешила на зов капризного гения.

— Они мне все Испортили! Это никУда не гОдится! ВрЕдители!

— Сейчас вот так булавочкой, и все будет нормально, — Ольга ловко присобрала ткань рубашки на плече и сколола ее. — Подожди, Андрюш, уколешься. Пару стежков сделаю только. Вот, все. Одевайся.

— Вот, дрУгое дело, — удовлетворенно произнес Милко. Крошечная складочка там, где ее быть не должно, теперь стала совсем незаметна.

Андрей обреченно вздохнул и только понадеялся, что на подиум его не отправят. Он отсидится в каком-нибудь темном уголке, и спокойно уедет домой.

***

— Мамочка, папочка, — дежурная улыбка хозяйки вечера лишь едва затронула уголки идеально накрашенных полных губ. — Рада вас видеть! Мы скоро начинаем!

— Катюша, а где же Сашенька? — Елена Александровна обвела взглядом зал, наполненный людьми. — Вы обязательно должны быть вместе на снимках!

— Мам, мне сейчас некогда искать Сашку, — Катя нервно оглянулась, разыскивая, правда, Юлиану. — Андрей, найдите мне Виноградову, немедленно.

— Возле подиума, — не сходя со своего места, подсказал Жданов. Катя скупо улыбнулась ему, но почему-то, как показалось Андрею, гораздо теплее, чем собственным родителям.

— О, Сашенька, — всплеснула руками Елена Александрова, — здравствуй, дорогой!

— Здравствуйте, Елена Александровна, — Воропаев приложился к руке будущей тещи, поздоровался с Валерием Сергеевичем и насмешливо глянул на мнущегося и не знающего куда себя деть Андрея.

— Сашенька, как дела? — заворковала Пушкарева-старшая. — И почему вы с Катенькой не вместе? Вы просто обязаны на фото с показа быть рядом!

— Так, мне пора, — процедила госпожа президент. — Андрей… Ладно, потом.

Катерина тут же растворилась в толпе шикарно одетых людей, а спустя несколько минут нашлась перед объективами камер в другом конце зала.

— А Катеньке некогда, — обиженно протянул Александр. — Она же у нас нарасхват!

— Показ — это важное мероприятие! Основное! — поучительно ответил Валерий Сергеевич. — От того, как она поработает сегодня, зависит наше благополучие. И твое, кстати, тоже.

Воропаев раздраженно фыркнул, кивнул Елене и уверенно направился к бару за очередной порцией допинга. А вот Андрей задумался дольше, чем следовало бы, и был замечен Пушкаревым, у которого сегодня было невероятно благодушное настроение.

— А вы, молодой человек, чем порадуете?

— Простите? — не понял Жданов.

— Раз уж Катерина занята, расскажите хоть, как обстоят дела на фирме. Вы же должны знать? — Валерий Сергеевич по-свойски взял помощника президента под локоть и потянул в сторону ближайшего стола с напитками и закусками. — Давай выпьем! Как тебя там зовут?

— Андрей, — пробормотал ошарашенный таким напором Жданов.

— Вот! Андрюха, давай выпьем, а ты мне как раз расскажешь что у вас новенького.

— Мне нельзя, Екатерина Ва…

— Екатерина Валерьевна, Екатерина Валерьевна! — пробурчал Пушкарев, а сам нашел глазами бармена. — Водочки нам налейте чистой две стопочки! — а потом снова вернулся к своему собеседнику. — Ничего, перебесится твоя Екатерина Валерьевна! Я ее вот такую еще хворостиной гонял!

— Какой хворостиной, Валера? — возмутилась стоявшая рядом Елена Александровна. Она редко обращала на них внимание, разглядывая толпу и здороваясь со знакомыми, но, очевидно, к разговору мужчин прислушивалась.

— Какой-какой?! — встрепенулся старик. — А никакой! Вот поэтому она стервой и выросла! Надо было гонять. Ничего, уважит отца. Давай, Андрюх!

Сопротивляться напору бывшего военного было невозможно. Казалось бы, Валерий уже лет двадцать как ушел со службы, но армия так и осталась с ним. Будучи прирожденным командиром, он прекрасно отладил работу их с Юрием Воропаевым фирмы, и не Андрею было тягаться с таким тяжеловесом. За первой рюмкой пошла вторая, а потом третья. После нее Пушкарев забрал у бармена бутылку и громогласно потребовал:

— Бутербродов нам сделай с маслом! Закуски ваши эти французские… Тьфу! Кто ж так закусывает?! Сейчас я научу тебя пить, Андрюха! Негоже это, мужику не уметь пить.

Катя, вышедшая на подиум для открытия показа, уже слегка расплывалась в глазах Жданова, однако он этого уже не замечал. Пушкарев замолчал, благоговейно глядя на дочь, освещенную софитами, будто это была не реальная женщина, а ожившая икона. Андрей тоже слушал ее, не отвлекаясь, не вникая в слова, но казалось, что говорит она что-то настолько пронзительное, что впору было бы заплакать.

— Ах, какая! — гордо пробасил Валерий, дергая его за рукав. — Стерва! Ух, несносная девчонка. Все они, бабы, такие. Давай, Андрюха, еще выпьем!

— Да мне, хватит, наверное, — вяло отозвался Жданов, с трудом отрывая взгляд от начальницы.

— Хватит ему! Уважь старика-то! Все занятые вон, не с Ленкой же мне пить! — Пушкарев протянул парню очередную наполненную стопку и бутерброд. — Давай, Андрюх, за успех!

Пока модели дефилировали по подиуму, Жданов регулярно «уважал» Валерия Сергеевича, слушая его бесконечные рассказы о службе и работе, изредка вставляя слово для поддержания разговора. Параллельно своей тираде Пушкарев еще успевал давать оценки некоторым нарядам из новой коллекции, делиться впечатлениями, нахваливать Милко, периодически ласково называя его пи-и…здюком.

— Хороший ты парень, Андрюха! — по-отечески похлопав Жданова по плечу, старик понюхал изысканного вида тарталетку и недовольно поморщился. — Фу, гадость какая. Но надо! Надо! Катерина следит, чтобы все было по моде!

— Екатерна Ва-ва-ва…рна о-о-очень срьезн относится к работе, — выдохнул Андрей. — Она… она… и…

— Да, знаю я, — перебил его Валерий Сергеевич. — Но сладу с ней никакого, творит, что хочет, и ведь не откажешь, заразе этой! Воспитали, на свою голову!

«Да», — подумал про себя Андрей, уже привычно опрокидывая стопку. — «Отказывать ЕЙ практически невозможно!»

— Ты за ней присматривай, Андрюха! Я тебе теперь доверяю! Правильный ты мужик! А Катьке все лишь бы гулять да ерундой заниматься! Уж замуж скоро выходит, а ей все неймется!

При упоминании о скорой свадьбе начальницы Жданов хлопнул еще одну стопку, не чокаясь, и в тот же момент встретился взглядом с возмущенными карими глазами Екатерины.

***

Хищник! Тигр! Нет, лев! Точно, он — царь зверей! И все местные кошечки должны быть от него без ума.

Воропаев уже несколько дней ругал себя за то, что раньше не понимал, насколько завидный он жених. Привык смотреть снизу вверх на Пушкареву, а других женщин для него будто не существовало. А между тем он молод, красив, богат! Чем он хуже, например, чем Дима Синицкий?! Этот ходок еще та сволочь, конечно, всегда слюни на его Катеньку пускал. Но хрен ему! Пусть и дальше теребит свой стручок, не видать ему невесты самого Александра Воропаева!

Сашка приосанился и оценивающим взглядом окинул толпу. Показ уже заканчивался, пора и поразвлечься. Вопроса, кого бы выбрать своей целью не было, ему нужна самая красивая женщина в зале.

Катенька!

Нет, только не она.

На глаза попалась Анастасия Волочкова, окруженная восторженной толпой журналистов и поклонников. То, что надо!

— Могу я угостить вас коктейлем на правах хозяина вечера? — томно начал Воропаев, разогнав окружающих звезду людей.

— Рада вас видеть, Александр, — вежливо улыбнулась балерина. — Показ выше всяких похвал! Я обязательно поздравлю Милко с таким невероятным успехом!

— Это заслуга всей нашей команды. Может быть, вы и меня поздравите, несравненная? — он припал к руке Волочковой, немало ее смутив. — Как насчет того, чтобы покататься по ночной Москве?

Анастасия, округлила глаза и не нашла подходящих слов для достойного ответа.

— Можем потом поехать в ресторан… — настойчиво разминая пальцы девушки, вещал Саша. Что там еще делал Синицкий, когда клеил баб? — А еще у меня есть прекрасная коллекция марок, не хотите взглянуть?

— Да что вы себе позволяете?! — возмутилась балерина и с силой выдернула свою ладонь. — Я замужем!

Воропаев удивленно хлопнул глазами, глядя вслед удаляющейся серебристой накидке. Какая женщина! Да что он сделал не так?!

— Рекомендую тебе найти кого-нибудь попроще, чтобы оттачивать свое мастерство, — раздался за спиной голос Юлианы.

Ее скабрезный тон вызвал волну злобы у Сашки внутри, но он постарался себя сдержать, чтобы не устроить публичный скандал.

— Тебя забыл спросить! — ехидно ответил он.

— А лучше бы и спросил, дорогой. Все знают, что Настенька счастливо замужем, дочку недавно родила. С чего ей вестись на твои подкаты? Тебе нужна какая-то более раскованная женщина, готовая к экспериментам. Понимаешь? — Виноградова хитро улыбнулась и провела ладошкой по спине мужчины.

— Уж не про себя ли ты говоришь?

— Такую, как я, еще нужно добиться. Даже такому самцу, как ты, дорогой… — многозначительно заявила девушка.

Воропаев сделал шаг в ее сторону, резко сокращая дистанцию между ними, и почувствовал аромат пряных духов, круживший голову и разжигающий желание. Почему он раньше никогда не воспринимал Катину подружку как желанную женщину? Юля слегка приобняла его за шею и на ухо сказала:

— Я бы на твоем месте озаботилась поведением твоего будущего тестя. У него, кажется, потенциальный сынок завелся.

Глянув в сторону Пушкарева, Сашка рассвирепел. Валерий Сергеевич практически на руках держал помощника своей дочери, который так и норовил сползти с барной стойки на пол. Напился! Вусмерть! Да еще и на показе! Ладно, Катерина души не чает в этом выскочке, но чтоб еще и тесть воспылал к мерзкому Андрюше неземной любовью! И ведь не поучает его, кажется, как это было всегда с Александром! Окажись он в такой ситуации, век бы слушал упреки в свой адрес.

— Сейчас я поставлю их всех на место! — рыкнул Воропаев и, грубо оттолкнув девушку, направился в другой конец зала.

***

Отчитать Андрея Катерина не успела, отвлекли журналисты, но в ее глазах полыхнуло неслабо. Впрочем, Андрей тут же забыл об этом, залюбовавшись своей начальницей. Казалось, разъяренная она еще прекраснее.

— Красавиц наших бледный круг в ее сияньи исчезает… — пробормотал Андрей, с трудом ворочая языком.

— Чего ты там бубнишь? — спросил Пушкарев. — Та-а-ак, рядовой… Как там тебя?

— Жданов! — тут же откликнулся парень.

— Рядовой Жданов, отставить бубнить! Доложить! — выпитая бутылка водки в конце концов дала о себе знать и Валерию Сергеевичу.

— Все в ней гармония, все диво!
Все выше мира и страстей!
Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей!
Она кругом себя взирает:
Ей нет соперниц, нет подруг!
Красавиц наших бледный круг
В ее сияньи исчезает! * — отрапортовал Андрей и снова сник.

Елена Александровна окинула его заинтересованным взглядом и даже развернулась к мужчинам.

— Эт что? — удивленно хлопнул глазами Пушкарев.

— Это Пушкин, Валерочка, — ответила ему супруга. — Вы увлекаетесь поэзией, молодой человек?

— А объяснять начальству, почему вы в таком виде присутствуете на работе, тоже в стихах будете? — грубо перебил ее подошедший Воропаев.

Андрей начал что-то бормотать, пытаясь оправдаться, но Валерий Сергеевич внезапно перевел разговор в совершенно новое русло:

— А ты что же, Сашенька, себе позволяешь?! — загремел он. — Ты что думаешь, я не видел, как ты там ручки девочкам нацеловывал?! Пока Катерина пашет, ты прохлаждаешься?!

— Валера, ну что ты такое говоришь? Сашенька же помолвлен с нашей дочерью!

— Лена, а ты не видела?! Вот так вот! — Пушкарев попытался что-то изобразить руками, и Андрей чуть было не свалился на пол. — Стоять, рядовой! Бой еще не окончен! Мы еще выпьем сейчас для сугреву.

— Да что тут происходит?! — все замерли, увидев подошедших Катерину и Зорькина. Госпожа президент пылала праведным гневом, а вот финансовый директор только счастливо улыбался и хитро осматривал присутствующих. — Папа, так это ты напоил моего помощника?!

— Катюшенька, — попыталась успокоить ее мать, — папе просто нужна была компания, и он одолжил твоего сотрудника.

— Одолжил?! — еще больше взвилась Катя. — Он что, вещь, чтобы его одалживать?! Андрей!!! Я о чем тебя просила?!

Жданов только искренне улыбнулся, пытаясь схватиться за лацкан пиджака Пушкарева. Ему было стыдно перед начальницей… Нет, любимой женщиной, но он ни слова не мог сказать в свое оправдание.

— Катерина! Ну-ка, отставить воспитательную работу! Лучше жениха своего построй, чего он с этой обжимался?

— С кем? — нахмурилась девушка, слегка поутихнув.

— С балериной этой! Как ее?

— Катюш, с Волочковой мы вели исключительно деловые переговоры, — вмешалась непонятно откуда взявшаяся Виноградова.

— Во-о-о-от! Змея ты подколодная, Юлька! — прищурился Валерий.

Катя только тяжело вздохнула. Ей было совершенно все равно, с кем мог кокетничать Воропаев, хоть со всеми подряд. Мама причитала, вызывая приступ тошноты, отец пьяный становился милым, но ужасно грубым и навязчивым. Вечер должен был закончиться совершенно по-другому: в теплом салоне авто, со стихами и неумелыми жаркими поцелуями. О пари она даже не думала, просто нарисовала себе красивую картинку, мечтала получить награду за нервный и невероятно утомительный показ, за то, что выжата, словно лимон, за то, что только пашет-пашет-пашет, получая упреки со всех сторон. Теперь же, глядя на упившегося в дрова Андрея, надежды на продолжение вечера рухнули. Поругать бы, устроить разнос и уволить к чертовой матери! Плевать на спор, на то, что она без него уже как без рук! Но он смотрел на нее виновато и настолько ласково, совсем как пару недель назад, что проявить характер не хватило решимости.

— Коль, помоги мне утащить Андрея в гримерку. Может, проспится, — тихо попросила Катя.

— Вряд ли, — улыбнулся Зорькин, но все-таки попытался забрать Жданова из-под опеки подполковника.

— А вас, — тихо, но строго заключила Катерина, оглядев родителей, Сашу и Юлиану, — чтобы я сегодня больше не видела. Я работаю в поте лица, а вы устроили какой-то балаган. Быстро по домам!

«Но, встретясь с ней, смущенный, ты
Вдруг остановишься невольно,
Благоговея богомольно
Перед святыней красоты».*

______________________
*А.С. Пушкин "Красавица"

Глава 11.

— Надеюсь, желудок у твоего верного оруженосца крепкий, — хмыкнул Зорькин, сгружая бесчувственное тело Жданова на заднее сидение своего автомобиля.

— На химчистке боишься разориться? — огрызнулась порядком уставшая Катя.

— Нисколько, — Николай усмехнулся, — ты разоришься, Пушкарева! Между прочим, это твой отец споил младенца!

— Вот с него и спросишь, — мстительно отозвалась девушка. — Закинешь меня домой потом?

— Закину, если мне не понадобится среди ночи искать автомойку, — в тон ей ответил донельзя развеселый финансовый директор.

В остывшей машине Зорькина Андрей пришел в себя ровно настолько, чтобы сообщить о том, что у него все нормально и ему нужно домой, а после снова отрубился. Конечно, у Кати был соблазн привезти помощника к себе и немножко смухлевать с пари, но возиться с похмельным мужчиной с утра настроения не было. Окончательно его испортила любящая мама, настоявшая на том, чтобы Пушкарева вместе с женихом все-таки засветилась перед прессой. От натянутой улыбки уже сводило скулы, так что, наплевав на возмущения Александра и родителей, она демонстративно хлопнула стакан коньяка и попросила непьющего финдира развезти их с Андреем по домам. Благо, адрес Жданова девушка запомнила.

В машине Катя нет-нет, но оглядывалась на уснувшего Андрея. Что вообще она сейчас делает? Не в правилах Пушкаревой было развозить пьяных подчиненных по домам. Наорать, штрафануть, уволить — запросто. Да что подчиненных? Даже своих любовников она никогда не таскала по домам, а тут строит из себя сестру милосердия. Но бросить парня не смогла, хоть тресни.

— Ну и дыра, — присвистнул Зорькин, заруливая в полутемный дворик спального района. Катя поморщилась. Какая разница-то? — Андрей, ты там как?

Ответа не последовало: Жданов спал крепким сном мертвецки пьяного человека. Колька ему даже позавидовал. Андрюша сейчас будет отсыпаться, а ему еще выслушивать жалобы от начальницы, отвозить ее домой, добираться до своего дома. Неохота. За вечер Зорькин умаялся так, словно вагоны разгружал.

— Андрей, мы приехали, — тихо позвала помощника Катя, надеясь, что он все-таки проснется.

— А ты спящего красавца поцелуй, — засмеялся Коля, — не зря ж так в сказках пишут.

— Сам целуй! — огрызнулась Катя, бросив на него недовольный взгляд.

Она попыталась вытащить парня из машины или хотя бы сдвинуть его с места, но он только поморщился и пробормотал что-то невнятное.

— Не, это к Милко. Да подожди ты, Пушкарева! Андрей, подъем!

Финансовый директор отодвинул начальницу и кое-как привел тело Жданова в вертикальное положение. Тот начал потихоньку открывать глаза, но все равно норовил завалиться и практически не соображал, что происходит.

— Ключи у тебя где? — осведомилась Пушкарева, стараясь не задерживать взгляд на блаженно улыбающейся физиономии Андрея.

— Там, — неопределенно махнул рукой Жданов. Загадочное «там» пришлось выяснять самой Кате. Помощник совершенно не возражал, пока она лазила по его карманам в поисках ключей, но помогать даже не собирался.

— Коль, я одна его не доведу, — обреченно выдохнула она. — Поможешь?

— Тяжелый, блин, — пожаловался Зорькин, практически взвалив на себя Андрея.

Лифт в подъезде не работал, ситуация становилась совсем скверной. С трудом добившись от Жданова, что он живет на «птомкатеринавлрна», вся честная компания, состоящая из абсолютно трезвого, но смертельно уставшего финансового директора, подвыпившей и расстроенной президента компании, а также совершенно ничего не соображающего ее личного помощника, двинулась пешком по лестнице. На пятый этаж. Уже через четыре пролета Катя прокляла шпильки, еле поднимающего ноги тяжеленного Андрея, родного папу и субтильного друга, который тяжелее бизнес-плана в руках ничего не держал.

— Не ссы, Пушкарева. Зималетто собственными руками подняли, и этого кабана дотащим, — пропищал Зорькин в районе четвертого, успокаивая больше себя, чем подругу. Катя только недовольно фыркнула.

— Блять, Андрей, ты десять секунд можешь постоять? — прошипела она, когда их развеселая компания буквально ввалилась в темную узкую прихожую. Жданов с грохотом влетел в обувницу и что-то уронил с комода. — Да твою ж…!

— Андрюша, это ты? — с кухни неожиданно раздался женский голос. — Почему ты так поздно, сынок?

Прихожую залило тусклым желтоватым светом, когда женщина, судя по всему, мать Андрея, вышла встречать своего отпрыска. Некрепко стоящий на ногах Жданов встрепенулся в руках своих сопровождающих. Кате в сотый раз за этот вечер захотелось провалиться сквозь землю.

— Здравствуйте, — оглядев всю троицу, женщина остановила взгляд на сыне.

— Добрый вечер, — устало кивнула Пушкарева, которой жутко не понравился оценивающий взгляд матери Андрея. Зорькин предпочел скрыться за широкой спиной миниатюрной подруги и не отсвечивать — застеснялся.

— Ма, — Жданов отвел взгляд, с трудом ворочая языком. — Все в порядке.

— Боже мой, да ты совершенно пьян! — женщина всплеснула руками. — Андрюша, ну что папа скажет, если увидит тебя в таком состоянии, ты не подумал? Он же волноваться будет!

— Все нрмльна, — пробубнил Жданов, удерживаемый от падения двумя парами рук. — Ма, я это… устал сильно…

— Я вижу, как ты устал, — недовольство в голосе нарастало. — Отец уже спать пошел, а ты приходишь неизвестно откуда, ночь-полночь на дворе, телефон не берешь, еще и не один!

— Мам, это… — красный, как маков цвет, Андрей, на голову выше матери, безропотно позволил усадить себя на пуфик, жалобно скрипнувший под его весом. — Это мои колл… коллеги, ма. Они меня проводили!

Катя расслышала, как минимум с пяток «р» в последнем слове. Ее терпение уже подходило к концу, и, похоже, объясняться придется именно уставшей ото всех злоключений госпоже президенту.

— Андрей был вынужден присутствовать на рабочем мероприятии, — спокойно начала Пушкарева, — так что прошу простить за задержку, у нас сегодня ненормированный день.

— Да что за работа у вас такая, что люди приходят домой за полночь в совершенно непотребном виде? — негромко спросила хозяйка дома, всем видом выражая неудовольствие. Вот и делай добрые дела, еще и виноватым останешься.

— Мам, это моя… моя… президент, — вмешался Андрей, одарив начальницу влюбленным взглядом. — А это мама, — с улыбкой выдохнул он. Познакомил, называется, джентльмен!

Отлично! В углу тихонько затрясся от беззвучного смеха Зорькин, получив тычок под ребра от Кати. Весело ему, поганцу! Наблюдать за тем, как пожилая женщина наклоняется, чтобы разуть свое великовозрастное дитятко, было неловко, но Катя свою помощь предлагать не спешила. И вообще — пора бы убираться отсюда по домам.

— Зорькин, затухни, — нервно прошипела Катя, до того ей было некомфортно здесь. — Нихера смешного не вижу!

— А вы, девушка, должны знать, — наставительно произнесла мать Андрея, — что приличной женщине не подобает выражаться на людях как разнорабочему с ткацкой фабрики! Постыдились бы!

— Мам, не надо, — тихо попросил Андрей.

— А с тобой с утра поговорю, как проспишься!

— Извините, что так получилось, — отмер, наконец, Зорькин, обезоруживающе улыбаясь. — Меня зовут Николай, я — финансовый директор в Зималетто. Фирмы, в которой работает ваш сын. Вы знаете, он — незаменимый помощник, мы бы никак не справились без него на сегодняшнем показе новой коллекции!

— А пить алкоголь тоже входит в его должностные обязанности? — гневно сверкнула глазами женщина.

— А Андрюша у нас пал в неравном бою с Валерием Сергеевичем, нашим главным акционером, — хмыкнул Коля. — Широчайшей души человек! Хлебосольный, общительный! Отказов не принимает совершенно.

— Марго, что случилось?

Катя критично оглядела вышедшего в прихожую мужчину, отметив про себя, что Андрей очень на него похож.

— Пашенька! Ну что же ты встал? — запричитала его жена. — Тебе отдыхать нужно! Ты иди-иди, ложись.

— Непременно, как только все успокоятся. Марго, дорогая, почему ты гостей на пороге держишь? Пригласила бы на кухню, предложила бы чай, — укоризненно произнес Павел. — Добрый вечер, молодые люди. Меня зовут Павел Олегович, я — отец этого не умеющего пить юноши.

— Я — Николай, а это — Екатерина, — Коля влез вперед Пушкаревой и протянул руку для пожатия, а тот ответил на жест. — Очень приятно познакомиться с вами!

— Мне тоже очень приятно, — Жданов-старший глянул на сына и усмехнулся. — А Андрей у нас на доске почета в вытрезвителе сегодня. Не ожидал, за ним такого раньше не водилось.

— Прости, пап, — пробубнил виноватый с ног до головы сын. — Больше не повторится.

— Дело молодое, — отмахнулся от извинений Андрея мужчина. — Марго, постели пока Андрею, пожалуйста, а гостей я приглашаю на чай.

— О, с удовольствием, — отозвался Зорькин, не дурак поесть на халяву, от предложения отказаться не сумел бы. — Да и оставлять Андрюху ночевать на коврике в прихожей не стоит, сам он до кровати вряд ли дойдет.

— Прошу прощения, я откажусь. Мне пора, день был суматошный, — негромко ответила Пушкарева, которой было очень неловко оставаться в этом доме. Под взглядами родителей Андрея почему-то захотелось прикрыть привычное глубокое декольте и спрятать ноги в юбке подлиннее. — Коля, дай ключи от машины, пожалуйста, — прошипела она вполголоса.

— Как это? — поддразнил подругу Зорькин. — Ты, значит, на моей машинке, а я что? Пешком пойду, что ли?

— Такси вызовешь, завтра сочтемся, — сморщила нос девушка. — Коленька, ну пожалуйста!

— Держи, Валерьяновна, — махнул рукой ее друг и от души зевнул. — Не разбей только.

— Я провожу, — встрепенулся Андрей.

— Сиди уж, провожальщик, — фыркнула Маргарита.

— Спасибо вам за помощь, Екатерина. Приятно было познакомиться, — доброжелательно сказал Павел Олегович. — Доброй ночи.

— Доброй, — смущенная донельзя Пушкарева поспешила убраться из их поля зрения поскорее. Тянуло домой, в теплую постель… Отдохнуть от сложного дня и подумать над сделанными открытиями за столь короткое знакомство с родителями Андрея. Так не похожа семья Ждановых на ее собственную! И доказательства этому она получила, едва войдя в свою квартиру. В гостиной, по-хозяйски развалившись на диване, сидел Сашка и сверлил тяжелым взглядом только что вошедшую Катерину.

***

— Милая моя, — довольно мурлыкнул Андрей, не открывая глаз. Рука прижимала к себе хрупкое тело, хотя, Жданов помнил, что засыпал он один — совершенно точно. — Так хорошо, что ты пришла.

Пронзительно звенел будильник, отдаваясь болью в голове. Но так не хотелось вставать! Лучше потереться об округлое плечо щекой, пока есть время…

— Какая я тебе милая, Жданов? — раздался голос финансового директора Зималетто, выдернув Андрея из сладких грез. — Ты б еще поцеловать меня попробовал, придурок! От Вукановича нахватался?!

— Твою мать, — тихо, чтобы не услышали родители, выругался Андрей, подскакивая на собственном разложенном диване, и, заметно покраснев, рывком отодвинулся подальше. Колька откровенно зашелся в беззвучном смехе. — Простите, Ни-николай Антонович!

— Если бы так сделал Милко, то в пору было бы рыдать. А кто у тебя в милых, а?

Коля хитро улыбнулся и, протерев очки краем простыни, водрузил их на нос.

— Да какая разница? — застеснялся Андрей, тоже нашарил очки и нацепил их на себя. Ситуация, конечно, анекдотичная. Кому расскажешь — помрут со смеху.

— И это после всего, что между нами было! — воскликнул Зорькин, состроив страдальческую гримасу.

— А… а что было?

— Ты не помнишь?! Как ты мог такое забыть!

— Да что? Что?! — всерьез запаниковал Жданов, перебирая в памяти уцелевшие фрагменты вчерашнего вечера.

— Как это что? — ничуть не смутившись, ответил Коля. — Ты жениться обещал как порядочный мужчина.

— На вас?! — Андрей осторожно встал с дивана и стал медленно отходить к окну, заметно бледнея. — Но я не… не…

Зорькин усмехнулся, взлохматил свою шевелюру и решил не продолжать шутить в духе воротил модного бизнеса. Этот младенец еще не готов к такому рода розыгрышам. Ничего, обтешется, заматереет…

— Ой, успокойся, Жданов. Я шучу! Ты просто напился вчера с Валерием Сергеевичем, и я приволок тебя в родные пенаты. И устал. Резко. Очень.

— Но я же не пью, — пробормотал Андрей, потихоньку отходя от шока.

— Это ты начальнице своей расскажешь! А откуда она твой адрес знает, кстати?

— Подвозила как-то раз, — буркнул Жданов, прислушиваясь к звукам из-за двери. — Спасибо, Ни-николай А-антонович.

— Да зови меня уже просто Коля, — отмахнулся Зорькин, а потом с улыбкой многозначительно добавил: — После всего, что между нами было!

— Андрюша, вы уже проснулись? — раздался стук в дверь, и на пороге появилась Маргарита Рудольфовна. — Завтрак на столе.

— Идем, мам! — бодро отозвался Андрей, стараясь игнорировать ноющую боль в висках. Коля выглядел значительно бодрее и явно собирался плотно и с аппетитом покушать.

Завтрак был приправлен нотациями Маргариты Рудольфовны. Андрей только и делал, что кивал, прятал взгляд, а также клятвенно обещал, что больше подобного не повторится и торопился поскорее проглотить еду, чтобы смыться на работу. Зорькин, давно отвыкший от таких нравоучений, так как давно уже жил один, решил спасать ситуацию.

— Маргарита Рудольфовна, ваши сырники — выше всяких похвал! — он громко прервал речь хозяйки дома.

— Большое спасибо, Коля, — растерялась Жданова.

— Ел бы и ел! Но! Нам пора. Работа зовет! Андрею еще нужно успеть на головомойку от начальницы до утренней планерки!

— Так что же, он все-таки подвел вас?! — ахнула Марго.

— Что вы! Что вы! Она просто тиран и самодур.

— А это не та милая девушка, что приходила с вами вчера? — спросил Павел Олегович с хитринкой в глазах. — Она не производит впечатление строгого руководителя.

— Она, да! — улыбнулся Коля. — Я знаю ее столько, сколько себя помню, так что поверьте на слово! Но ваш сын у нее на прекрасном счету. Лучший сотрудник! Никто еще не удостаивался чести быть доставленным домой лично госпожой президентом.

Андрей заметил, как мама раздраженно закатила глаза, а отец весело рассмеялся, но разговор решил не продолжать. Вывалившись из дверей родного дома, он прислонился ноющим затылком к прохладной подъездной стене и резюмировал под восторженный свист Зорькина: «Пиздец».

***

Катя без удивления оглядела собственный пустующий кабинет. Обычно Андрей приходил раньше нее, но сегодня, видимо, никуда не торопился. Будь Катерина на его месте — пришла бы к обеду, в лучшем случае, если бы вообще явилась на работу. Тягаться в выпивке с ее папочкой — смертельно опасно, особенно неподготовленному человеку.

Надо было признать, что ее помощник освободил ее вчера от существенной части забот, полностью выключив из рабочего процесса Валерия Сергеевича. Катя терпеть не могла, когда ей указывают, что делать, и лезут в ее дела, а Пушкарев был лучшим именно в этом. Поток его замечаний и вредных советов обычно не утихал весь показ, а вчера Катя даже сама сперва не поняла, почему ей так спокойно и легко дышится.

Правда, вечер закончился куда менее удачливо. Неожиданный визит Саши хоть и не вышиб из колеи, но оставил неприятный осадочек: крики, ругань, вопросы, на которые Катя не могла дать ответа даже себе. Обычно, когда жених начинал истерику, она просто начинала раздеваться перед ним, и скандал сам собой сходил на нет. Но в этот раз не хотелось. Просто не хотелось ложиться в постель с этой истеричкой.

— Обо мне ты так не печешься, Катенька! — кричал Воропаев, выдергивая модный галстук из-под воротничка рубашки. — На меня тебе всегда плевать! Всегда! Другие вот на твоем месте…

— Я слышала, тебя отшила Волочкова? — раздраженно ответила Пушкарева.

— Отшила! Скажешь тоже! Да если бы я захотел…

— Ты не умеешь ухаживать за женщинами, Саша.

— Ты раньше не жаловалась! — фыркнул жених.

— Сесть в лужу и ждать галеон с алыми парусами — это не ухаживать.

— Я не отменю свадьбу! Слышишь? Не дождешься!

Спать они легли по-отдельности, на работу утром приехали в молчании, хоть и вместе. Одна радость: в кабинет к ней сейчас Сашка не рискнет сунуться, можно побыть не президентом компании, не счастливой невестой, а просто самой собой. Без трех минут девять. Жданов, да где тебя носит? Сдался ей этот зайчик-стесняшка! Но тихий и скромный Андрей был ей очень нужен сейчас, с ним забавно, легко, можно расслабиться и отвлечься от всех проблем на свете.

Без двух минут девять в кабинет ввалились Зорькин и Жданов, оба радостно ржущие над чем-то своим. Катерина напустила на себя суровый вид. Нечего всем подряд знать, что она здесь с ума сходит в одиночестве.

— Валерьяновна, привет! — Коля улыбнулся. Катя едва нашла силы ответить другу тем же. — Как спалось?

— С огоньком, — огрызнулась Катя. — Вы время видели?

— Рабочий день начинается в девять — мы на месте, — Зорькин наморщил нос. — Андрюша, дорогой, это была великолепная ночь!

Катя приподняла брови и навострила уши. Ее помощник хоть и покраснел, но продолжал ехидно ухмыляться. Что-то новенькое… Пушкарева сделала себе пометку в уме: допросить Зорькина при первом же удобном случае.

— Знаешь, Коля, — трагично начал Жданов, трясясь от хохота, — давай останемся друзьями?

— И это после всего, что между нами было? — Зорькин закатил глаза и упал на стул для посетителей. — Это все из-за твоей «милой», да? Он променял МЕНЯ на какую-то «милую»! Ладно, так уж и быть, я согласен на крепкую мужскую дружбу. Не все же мне сопли девчонкам утирать? Катерина Валерьевна, подайте мне ключи от моей машины, я больше ни минуты не могу находиться здесь с этим обманщиком!

Жданов улыбнулся и украдкой окинул начальницу теплым взглядом. Настроение у Пушкаревой стремительно поползло вверх, хоть разговор о симпатиях ее помощника оказался неприятен. Да кто может с ней тягаться? Чушь. Наблюдая за мужчинами, Катя не сдержала улыбку.

— Иди уже, Николай Антонович, работай. Надеюсь, у нас все готово перед советом?

Глава 12.

Очередной совет директоров прошел успешно. Все остались на удивление довольны, даже Кира, которая каждый раз норовила ткнуть Катерину в ее недоработки. Казалось бы: радуйся! Но Пушкарева не находила себе места уже неделю.

— Ну, и чего ты маешься? — удивлялась Юлиана, разглядывая мечущуюся из угла в угол подругу. — Нечем больше заняться? Сходила бы, развлеклась с нами вечерком. Мы с Милко приглядели новый клуб…

— Не хочу, — раздраженно буркнула Катя. — Конечно, ты можешь развлекаться, не тебе же замуж выходить после нового года! И чего отцу опять неймется?!

— Что он тебе на этот раз сказал?

— Что даже слышать не желает о наших ссорах и тем более о расставании! Давно пора все бросить и организовать свой бизнес! Юля, ну, неужели мы не сможем?

Виноградова смерила Катерину холодным взглядом и тут же возразила:

— Нет, конечно! А производство? Станки? Работники, в конце концов? Ты понимаешь, сколько денег нужно будет потратить, чтобы начать все с нуля?

Пушкарева замолчала и опустила голову. Несмотря на приличные доходы от всех контрактов, им бы все равно не хватило денег на свою фабрику. Юля права, как и всегда, она более приземленная. А Катю снова уносят эмоции! Что с ней творится в последнее время? Ей же даже нравилась идея, что у нее всегда ей запасной аэродром в виде Воропаева. Да, он закатывал скандалы и пытался качать права, но все равно был послушным и верным, с ним можно было играть и наслаждаться его непосредственностью. Понятно и так, что московские красавчики были временными, несерьезными увлечениями. Несколько жарких ночей вместе, и все, адьес! А Саша был и будет всегда. Почему же именно перед свадьбой желание видеть жениха пропало напрочь? Зато скромный помощник из каморки все чаще мелькал в мыслях и мечтах.

— Ты не о том думаешь, подруга. Лучше бы совратила своего Андрюшу, и я начала бы претворять свой план по переносу твоей, между прочим, свадьбы в жизнь! Или ты сдалась?

— Еще чего! — вспыхнула Катя. Не хотелось внаглую лезть к Жданову, но, может, это единственно верное решение? Трахнет его и перестанет заморачиваться. Тот десерт, что уже испробован, манит гораздо меньше. Может, и голова встанет на место? Девушка сверкнула глазами и заулыбалась. — Мне было некогда, Юлианочка! Зато теперь я стала свободнее и могу… как ты говоришь? Развлечься!

***

— Я решила попереписываться на сайте знакомств с девушкой! — гордо заявила Шура и, высоко подняв голову, затянулась сигаретой.

Маша, стоящая рядом, глянула на нее, как на умалишенную, Андрей закашлялся, а Ольга Вячеславовна спокойно спросила:

— Ты отчаялась найти себе мужчину и, как говорит Милко, сменила сборную?

— Нет! Что вы! — всполошилась Кривенцова. — Просто я подумала, что так буду лучше понимать мужчин!

— Чтобы лучше понимать мужчин, нужно общаться с мужчинами! — авторитетно заявила Светлана. — Вот, с Андрюшей, например.

— Ой, нет! Он же мне как младший брат!

— А что ты понять-то хочешь? — вмешалась Амура.

— Я пробую разные подкаты! И смотрю, как они реагируют. Такие стервы попадаются! Ужас!

— Вот не лень же тебе! Лучше бы на свидание сходила.

— Ничего ты, Машка, не понимаешь! — фыркнула Шура. — У меня, может, научный интерес! Вот совершу переворот в психологии!

Андрей слушал женсовет, буквально открыв рот. В реальных отношениях он мало что понимал, потому и молчал. Зато он резонно подумал, что Кривенцовой хочется поставить себя на место мужчины, хотя бы виртуально, так же, как ему узнать женскую точку зрения. И все бы было совсем хорошо, если бы Шура не нарисовалась вечером того же дня в его каморке и решительно не заявила:

— Мне нужно фото твоего члена!

— Что?! — изумленно вскинул брови Андрей, а от разрастающегося негодования стал глотать ртом воздух и стремительно краснеть.

— Фото. Члена. Дикпик называется!

— Да как… да как… тебе не стыдно?!

— Да мне не для себя! — жизнерадостно пояснила Шура. — Я просто одной своей знакомой на сайте хочу отправить!

— Мой член?! — пискнул Жданов, мечтая провалиться сквозь землю.

— Ну, что у тебя там, третье яйцо? — деловито спросила секретарша. — Че я там не видела? Я тебе даже фотоаппарат принесла!

С такими просьбами к Андрею еще, конечно, никто не обращался. Мама бы в обморок упала, если бы узнала.

— Ты же мой друг! Выручай! Не у Потапкина же мне просить!

— Шура, но я не могу вот так!

— До свадьбы? — поинтересовалась девушка.

— До свадьбы, — охотно согласился Андрей. — Нет! В смысле, незнакомым людям! Это как-то дико!

— На нем же не написано, что он твой! Фотки у меня вообще взяты из интернета, какой-то мужик левый. А я рассматривать не буду! Обещаю!!! Чтоб мне всю жизнь кассетами на рынке торговать!

Это, конечно, аргумент. Интересно, а Малиновский слал незнакомым девушкам свои гениталии?

— Я подумаю, — буркнул Андрей, за что был удостоен счастливого женского визга.

***

Кажется, смех Малиновского в трубке был слышен даже в президентском кабинете. Андрей зажал динамик ладонью и устало вздохнул. Лучший друг — дебил — это приговор.

— Скажи мне это еще раз: тебя попросили ПО-ДРУЖЕСКИ прислать дикпик?!

— Да, — буркнул Жданов.

— А подержаться не попросили? Ну, знаешь, потренироваться перед поездкой в автобусе, чтобы за поручень научиться держаться! — и снова неистовый ржач.

— Да что смешного? Она проводит эксперимент!

— А ты кролик… Подопытный! Жданов, — пытаясь отдышаться, ответил Рома, — святая ты простота! Тебе пять лет, что ли? Все, что помещается в интернет не исчезает бесследно. Ты действительно хочешь, чтобы где-то на просторах бескрайней сети блуждал твой дрын?

Андрей аж застонал от обиды. Ну почему он не может просто послать Шурочку? Вот Малиновский бы легко и приятно превратил весь разговор в шутку, и не было бы проблемы.

— Что же мне делать, Ром? — простонал Жданов, предчувствуя, что придется объясняться с Кривенцовой.

— Горе ты мое, Палыч! Да скачай ты из интернета что-нибудь поприличнее и пошли ей.

— А что значит, поприличнее?

— Ну… не пупырку там какую. Или ты веришь, что они не посмотрят? Устроят совет!

— Женсовет, — уточнил Андрей.

— Вот, женсовет! Оценят все. Засмеют же, если что! Выбери нормальный агрегат.

— Как у меня?

— А я не знаю, как там у тебя, твой агрегат я последний раз видел в детском саду, — Рома на несколько секунд замолчал, и его голос стал ощутимо строже. — Разберешься, короче. Бывай, Палыч.

Малиновский отключился, так и не дав более конкретных рекомендаций по поводу зоны поиска. В интернете? И как должен выглядеть запрос? Нормальный мужской член? Нормальный ПРИЛИЧНЫЙ мужской член? Вообще, разглядывать мужские гениталии не хотелось, это сфера интересов дизайнера их замечательной компании. А что поделать? Хорошо, что Андрей уже закончил со всеми сегодняшними делами. Теперь ему предстояла задачка со звездочкой.

***

Катерина с самого детства считала себя абсолютно неотразимой. Даже несмотря на конфликты с отцом, родители всегда давали ей понять, что она — лучшая, она — элита. И это не считая того, что к ее услугам были самые модные салоны красоты, самые дорогие бутики. Она знала, как себя подать, и всегда добивалась своих целей, причем мужчины были самой частой из них. Нет, результатом далеко не всегда был секс. Зачастую заинтересованный взгляд, симпатия, благосклонное отношение. Будучи сильными мира сего, они ощутимо упрощали ее жизнь, а ей взамен стоило только прекрасно выглядеть и обезоруживающе улыбаться.

И только ЕЕ ГРЕБАНЫЙ ПОМОЩНИК смотрел словно сквозь нее. Ни провокационное декольте перед носом не вызывало огня в его глазах, ни вырез облегающей юбки, открывающий самый краешек кружева чулок. Если Катя загораживала ему монитор, присаживаясь на рабочий стол, он равнодушно отодвигал ее в сторону. От его прикосновений ее уже бросало в жар, настолько не терпелось добиться своего, но все НА-ПРА-СНО! Как об стенку горох. Она отдавала себе отчет, что это какая-то навязчивая идея, и избавиться от нее можно, только затащив Андрея в постель. Но не в углу же этого скромняжку зажимать? До такого она еще не докатилась…

— Конечно, Екатерина Валерьевна. Пожалуйста, Екатерина Валерьевна. Будет сделано Екатерина Валерьевна, — передразнила она помощника вполголоса, чтобы сидящий за дверью Андрей ничего не услышал. Мышкой она машинально пролистывала фотографии с показа, которые только что он прислал, но даже не всматривалась в них. — Может, ты — евнух, Жданов? У тебя член-то хоть есть?!

И будто в ответ на ее вопрос на экране возникла фотография мужских гениталий крупным планом. В прекрасном разрешении. Со всеми подробностями и каждой венкой!

Катя быстро закрыла почту и открыла снова. Вдруг это глюк какой-то или вирус? Но одна из фотографий, прикрепленных к письму, имела другое название, характерное для исходников фотоаппаратов, и там был изображен, мать его, член!!! Пушкарева молча закусила губу и покосилась на закрытую дверь каморки. Неужели это Андрея? Длинный, гладкий, блестящий, слегка искривленный кверху. Она провела ладонью по поверхности стола и попыталась ощутить под рукой эту кожу. Сколько у нее уже не было секса? Месяц? Да быть не может!

Катерине и раньше присылали подобного рода картинки с недвусмысленными намеками. Да и какая тут двусмысленность? Скорее желание показать товар лицом. Подобные предложения ее мало интересовали, но этот экспонат она бы посмотрела вживую.

Внизу живота начало приятно тянуть. Ну как еще толковать подобные намеки? Вот тебе и скромняжка-помощник. Хорошо, что уже вечер, и, скорее всего, через несколько минут офис опустеет, а, значит, никто не ворвется сюда без приглашения. Пора закончить уже эту историю и выиграть пари, наконец. Пушкарева без колебаний нажала на кнопку печати. Господи, что она делает?

— Андрей, а скажи мне честно: это предложение, или просто похвастаться захотелось? — Катя вошла в каморку к Жданову, аккуратно прикрыв за собой дверь и без церемоний уселась на стол перед парнем. Увидев, что распечатано на листе бумаги в ее руках, Андрей густо покраснел и отвел глаза.

— Простите, Екатерина Ва-валерьевна, — пробормотал он. — Это… Это не вам!

Это заезженное оправдание вызвало бурю негодования у Кати внутри. Значит, девственник — вообще не скромник. И не девственник, судя по всему!

— А кому, если не секрет? — пытаясь сделать голос как можно доброжелательнее, спросила девушка.

— Э-это Ш-шура п-попросила… Это… Ну… Не мое, в общем…

— Шура попросила? — Катерина уже начала ощутимо злиться. Что, интересно, еще у Жданова просит женсовет, черт возьми?!

— Д-да… — безнадежно краснея, ответил Андрей, отводя взгляд от начальницы. — Я случайно выделил, видимо. Извините.

Он попытался нырнуть обратно в недра своего компьютера, но Пушкарева ему откровенно мешала и на этот раз сдаваться не собиралась совершенно.

— Интересно выходит, — медленно закипая, процедила Катя, — с Тропинкиной ты на свидания ходишь, Шуре, якобы по ее просьбе, фото своего члена шлешь…

— Да не мой это! — Андрей даже зажмурился от стыда. — Кать… Катерина В-валерьевна… Домой п-пора с-собираться, поздно уже…

— А я не тороплюсь, — ладошка начальницы многозначительно обвела вены на напряженной руке мужчины, пальчики скользнули к запястью, игриво провели по краю манжета. Андрей напрягся и прикусил губу, упорно пытаясь вернуться к своим делам. — Да и вы, я смотрю, не сильно спешите…

— Мне… Мне пару м-минут… Закончу и домой, — пробормотал Жданов и затих, собрался с силами и уже более твердым голосом продолжил: — Если не будете отвлекать меня, освобожусь быстрее.

— А я отвлекаю? — наивно хлопая ресницами, поинтересовалась Катерина. Странная кипучая смесь злости, азарта и, чего греха таить, жгучего желания, растекалась по венам. Ни на миллиметр не отодвинется!

— За вами экран не видно, — сдержанно ответил Андрей, отодвигая руку подальше от бедра начальницы.

— Правда? Но мне так удобно, — Пушкарева уже толком не понимала, что несла, но остановиться уже не могла. Отступит сейчас, Андрюша снова уйдет в глухую оборону. Упрям, как осел!

— На столе? — зачем-то уточнил Жданов, бросив быстрый взгляд на девушку. Катя, думая в совершенно другом направлении, кивнула. Да хоть на столе! Где угодно уже, плевать! — Что ж, хорошо.

Андрей резво соскочил со своего места, подхватил на руки начальницу, которая от неожиданности потеряв равновесие обняла мужчину за шею, и широким шагом обошел стол, явно намереваясь усадить ее подальше от себя и этого чертова компа. Психанул, видимо, довела она его все-таки. Катю не раз носили на руках, в буквальном смысле, но сейчас было особенно приятно, и расставаться с теплыми бережными объятиями Андрея она совершенно не желала. От близости столь желанного мужчины напрочь сорвало крышу, и, едва он усадил ее на прохладную столешницу, притянула его к себе, касаясь быстрым поцелуем губ, которыми грезила уже довольно давно.

Сквозь полуопущенные ресницы было забавно наблюдать, как расширяются зрачки от удивления, делая его глаза совершенно черными. Жданов на миг застыл, и Катя решила действовать, не углубляла поцелуй, но осторожно касалась губ мужчины, не давая ему опомниться и оттолкнуть ее от себя. Эта монашеская жизнь уже порядком ей надоела, а удастся ли снова загнать зайчика в угол — неизвестно. Главное, что после минутного ступора, он начал неуверенно отвечать ей, неумело, как тогда, в ее машине, но для Пушкаревой это было триумфом. Дыхание его становилось тяжелее, а руки бережно, но все более требовательно сжимали талию, заставляя желать гораздо большего.

— Так, говоришь, это не твой? — игриво спросила Пушкарева, кивнув на валяющийся листок с распечатанной фотографией. Андрей отрицательно мотнул головой и был готов разжать объятия. — Ну, так мы можем это проверить, верно?

Смутно вспоминалась ее шалость в машине, тяжелый, налившийся кровью член под пальцами, который она ласкала. Рука сама потянулась к его паху.

— Войдет кто-нибудь… — отказать Кате не поворачивался язык, даже зная, что она отнюдь не бескорыстна. Андрей рвано выдохнул, попытавшись отстраниться, но девушка соскользнула со стола, следуя за ним. —  Увидят… Скандал будет… Сильный… Кать…

— Надо, Андрюша, — предчувствие скорой победы подгоняло ее к дальнейшим действиям. — И тебе надо, и мне тоже.

Шаг за шагом, они обошли стол в обратном направлении, и Пушкарева почти силой усадила Андрея на стул, коснулась губами его губ, ловя прерывистое дыхание. Не глядя, она расстегнула брюки, касаясь возбужденного члена через тонкую ткань белья пальцами и хищно улыбнулась. Щеки Жданова заливало румянцем, он еще раз попытался образумить ее, но Кате уже было все равно, зайдет кто-то или нет. Ослабить чертов галстук, расстегнуть пару верхних пуговиц, вытянуть полы рубашки из брюк, обнажить живот, все, как много раз до этого, привычно. Даже второй рукой можно не помогать себе. Только отрываться от влажных манящих губ Андрея совершенно не хочется.

— Пожалуйста, — шепнула она ему в губы. Андрей тяжело сглотнул, но возражать уже не посмел, а когда Катины пальчики ловко высвободили напряженный член и обхватили его, едва заметно кивнул. Только задышал чаще и прикусил губу, пытаясь сдержать стон. Катя довольно улыбалась: он наконец-то реагирует на нее как нормальный взрослый мужик. Еще не стеснялся бы так, получился бы крышесносный секс, даже не слезая с этого стула. С трудом оторвавшись от его губ, Пушкарева быстро поцеловала шею, едва удержавшись от того, чтобы оставить на ней засос: пусть потом своим подружкам объясняет откуда он! Она бы посмотрела на это! Да и Юлиане можно было бы предъявить, мол, вот, пожалуйста, а ты сомневалась? Жаль, мобильник остался на столе в ее кабинете, а то пари было бы уже у нее в кармане! Катя усмехнулась своим мыслям, опустила взгляд ниже, на зажатый в руке член, и облизнулась даже от предвкушения. Толстый, тяжелый, перевитый крупными венами, с блестящей бордовой головкой, влажный от смазки, в обрамлении черных жестких волос совершенно не похожий на тот, что был на фото. Не соврал. Ну и пусть!

Тормоза давным-давно сорваны, да и стесняться нечего: Катя хотела Андрея. Плевать, что она — его начальница, на явно испорченные чулки — плевать. Некогда об этом думать, горячее тело под пальцами, тонкая полоса жестких волос от пупка к паху, провести по податливой плоти, оставляя влажный след, огладить подобравшиеся тяжелые яички, накрыть губами головку, поласкать языком, чувствуя вкус, успокоить напрягшегося Андрея — ничего страшного не происходит. Подумаешь!

— Кать… — сдержанный стон, — с ума сошла…

Пушкарева только фыркнула: ну, сошла, дальше что? Прерваться, чтобы пригласить его куда-нибудь в более подходящее место страшно, вдруг по пути мозг прояснится, и зайчик резво ускачет в голубые дали, а завтра снова будет краснеть и отводить взгляд. Блять, собственные трусы уже промокли насквозь от его тихих стонов и липнут к телу. Андрей расслабился, рискнул положить ладонь ей на плечо, мягко и нежно провел по шее, сбивая напрочь дыхание и сердечный ритм.

Кончиком языка провести по уздечке, с наслаждением слушать, как Жданов втягивает в себя воздух сквозь сжатые зубы, снова накрыть головку губами… Хотела поддразнить, раззадорить, чтобы он сам попросил большего, и не удержалась!

Минет Катя делала редко, только особо отличившимся любовникам. Никакого удовольствия ей самой, а партнер получает кайф за ее счет. Сейчас почему-то получилось по-другому. Она будто ждала этого момента, желала, хотелось касаться его члена, ласкать, смаковать, пока Андрей не кончит, и было неважно, что она сама разрядки, скорее всего, не получит, все равно возбуждение нарастало в геометрической прогрессии, не давая остановиться. Осознание того, что Жданов стонет именно под ее руками приносило какое-то особенное удовольствие. Катя так увлеклась, что совершенно не слышала, как в президентский кабинет кто-то вошел.

***

Через несколько секунд шаги приблизились, и единственное, что Катерина успела — нырнуть под стол. Андрей подпрыгнул, но ума хватило просто подкатиться вперед и сделать вид, что работает за компьютером. Лохматый, красный, с полу расстегнутой рубашкой — работает. Зато можно запахнуть пиджак за доли секунды, чтобы совсем уж не спалиться. Мало ли? Когда дверь распахнулась, он быстро смял распечатанную непристойную картинку и кинул в урну в углу.

— Андрей, а где наша прекрасная госпожа президент? Неужели смылась пораньше? — с порога спросил Зорькин и замер, слегка поморщившись.

Он пристально оглядел комнату, а Андрей попытался вспомнить, есть ли у его стола задняя стенка. В этот момент Катя, так и не выпустившая его пенис из рук, снова коснулась его губами, язычком пощекотала край головки и провела пальчиками по стволу. Из груди чуть было не вырвался стон, но Жданов усилием воли закашлялся и, кажется, снова покраснел.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — скептически поинтересовался Коля, не спеша уходить. — Выглядишь не очень.

— Пр-прекрасно, — выдохнул Андрей и почувствовал, как Катя с усилием втянула головку члена в себя. Да что же она делает?!

— Ты передай своей… начальнице, — хитро заулыбался финансовый директор, — чтобы кондиционер тут тебе поставила. Душно! — добавил он и показательно закашлялся.

— Угу, — кое-как выдавил из себя парень, молясь о том, чтобы Николай поскорее ушел.

— Она ездит на тебе просто бессовестно! — погромче добавил Зорькин, отступая назад. — ТИран!

Он снова заулыбался и, помахав рукой, захлопнул дверь. В кабинете послышались удаляющиеся шаги. Андрей застонал и попытался отстраниться, но Катю это не остановило.

— Он ушел, расслабься, — успокоила она и продолжила свои умелые движения.

Сопротивляться напору начальницы было невозможно. Финал уже становился невероятно близок. Мышцы в паху стали ритмично сокращаться, и Катя ускорилась. Кажется, если бы не стресс и не вошедший Коля, он бы кончил уже несколько раз! Но как?! Прямо ей в рот? Как в порно?!

— Кать… я сейчас… подожди… — из последних сил простонал Андрей, но она не отпустила, наоборот, заглотила еще глубже, и он не смог сдержаться, задрожал и излился прямо ей в горло, параллельно сгорая от стыда за содеянное.

Но Катю это, кажется, абсолютно не беспокоило. Она спокойно облизнула головку и, глядя прямо ему в глаза, улыбнулась. Да как она может? Радуется, что выиграла пари? Еще одна победа для нее. Очередная. Может, прав был Рома, когда ругал ее последними словами? Такой порочный взгляд сложно сыграть.

— Тебе понравилось? — мурлыкнула девушка, поднимаясь на ноги и рассчитывая на поцелуй.

Андрей тут же поспешил откатиться подальше к стене и застегнуть ширинку под ее удивленный взгляд.

— Все, снова будешь строить из себя скромника? — усмехнулась Катя.

— Вы удовлетворили свое любопытство, кажется. Я могу быть свободен? Мой рабочий день уже завершился, Екатерина Валерьевна, — как можно равнодушнее ответил Жданов.

Сохранять спокойствие было сложно. Внутри порхали бабочки: его любимая женщина отвечает взаимностью, готова к близости, сама встала на колени перед ним и… Такого в его жизни еще никогда не было! Она лучшая, невероятная! Но потом в голове всплывало услышанное пари. Он не мог иначе, чувствовал себя игрушкой, хоть и любил ее. Тем больнее было видеть, как в считанные секунды к ней приходит осознание, меняется ее лицо, в глазах появляется разочарование. Разочарование в нем. Именно он обидел ее сейчас.

— Ах, вот как… — грустно улыбнулась Катерина. — Развратная начальница принудила вас…

Она рассеянно начала одергивать юбку и поправлять разлохмаченные волосы.

— Не беспокойтесь, никто не узнает, — участливо ответил Жданов, но понял, что это прозвучало еще унизительнее.

— Это вы не беспокойтесь, Андрей…

— Палыч.

— Да, Андрей Палыч, не беспокойтесь, такого больше не повторится, — она отвернулась и будто за секунду надела маску стервы. Обернулась с хищной ухмылкой, — Еще будете вспоминать сегодняшний вечер… Можете быть свободны!

Она вышла в президентский кабинет и громко хлопнула дверью.

— До свидания… Катя… — пробормотал Андрей, чувствуя себя последней сволочью.

Ураааа, автор вернулся.

Спасибо

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Надеюсь на это =)))
Мы в процессе

_________________

Глава 13.

— Друг мой, ты что-то непривычно задумчив для этого прекрасного утра! — Роман пихнул Андрея локтем в бок. — Поведай же о своих печалях!

— Слушай, Ром… А сперма не вредна для желудка? — серьезно спросил Андрей. О своих сексуальных подвигах накануне он уже рассказал другу и теперь сидел на скамейке в парке, как нахохлившийся воробышек.

— Ты что, Андрюх, чистый белок! Люди вон за спортивное питание деньги платят, а ты бесплатно делишься.

— А вдруг язва там какая? Или гастрит?

— А Марию забрала скорая после вашего… уединения? — участливо спросил Малиновский, докуривая сигарету.

— Нет, она ушла, — вздохнул Жданов, морщась от сигаретного дыма.

— Ну, не мишленовский ресторан, че уж, — заметил Рома.

— Малина, ты издеваешься?! — вспылил Андрей и даже подпрыгнул на месте от возмущения.

Друг заржал так, что с соседней полянки улетела стая птиц. Прохожие оборачивались на них и неодобрительно качали головами. Малиновский покраснел, как помидор, но все еще не мог остановиться. Андрей насупился и сложил руки на груди.

— Я с тобой по-дружески делюсь! А ты!

— А я даю бабам за щеку еще с первого курса! — со слезами на глазах ответил Рома, продолжая смеяться. — И тебе пора бы! Ты че как гимназистка? Девушку-то удовлетворил потом?

Андрей скорбно опустил глаза и отвернулся.

— Что?! Нет? Оставил девчонку без сладкого?

— Она на меня с подружкой поспорила, что в постель затащит, — буркнул Жданов.

Рома разразился новым приступом истерического смеха.

— Ты что, жениться на ней собрался? Чего так расстроился-то?

— Она меня использует!

— Но имеешь-то ее ты! — Малиновский похлопал друга по плечу и улыбнулся.

— Я же ее люблю! — возмутился тот. — А она со мной… так.

— Одно другому не мешает, Андрюх! Одно другому не мешает.

***

— Пушкарева, чего такая невеселая? — Коля усмехнулся. — После качественного секса ты выглядишь куда оптимистичнее. Или Андрюха облажался?

— Не было ничего, — буркнула обиженно Катя.

— То есть, ты мне под столом померещилась? — веселье друга не остановила бы, наверное, даже хорошая затрещина.

— Да, блять, — Пушкарева поджала губы, — лучше бы ты померещился. Все испортил мне, Коля!

— Я?! — удивленно вскинул брови Зорькин. — Ну, знаешь, Пушкарева…

— Уволю к чертовой матери, — злобно пробубнила Катерина, размешивая ложечкой кофе уже добрых пять минут.

— Кого? Меня? У тебя рука не поднимется!

— Андрея!

— А что, не удовлетворяет? — Зорькин фыркнул. Катя промолчала, в ее взгляде читался укор. — Пушкарева, я все понимаю, но вытаскивать меня в субботу утром, чтобы пожаловаться на не удовлетворившего твою ненасытную натуру мужика — это уже слишком!

— Он для работы! — поспешно отговорилась госпожа президент. Коля хотел было спросить, над чем таким работала подруга у Жданова под столом, но не стал.

— Так в работе он тебя вроде бы полностью устраивал, — Коля усмехнулся, — но если тебе Андрюша больше не нужен, то я заберу его к себе. Мне талантливый финансист в отделе пригодится!

— У него совершенно невыносимый характер! — пожаловалась Катя.

— А с тобой кто-то еще способен сработаться?

— Друга защищаешь, да?

— Просто не понимаю, почему твои претензии к Жданову выслушиваю я. У вас там какие-то непонятки, а все шишки летят на мою невинную светлую голову!

— Да если б тебя черти не принесли, то все было бы нормально!

— Радуйся, что меня, а не твоего благоверного, — Коля усмехнулся. — Ты в следующий раз хотя бы закрывай кабинет, подруга.

— Не будет следующего раза, — тихо прошипела Пушкарева. — Я за ним бегать не собираюсь! Мужиков, что ли, мало?!

Пожалуй, неистовый ржач Зорькина после этих слов не остановило бы даже прямое попадание ракеты с ядерной боеголовкой в их столик. Катя терпеливо ждала, пока веселье друга поутихнет, а сама мучилась от мрачных мыслей. Ну что этому Андрюше не так, черт возьми?! Да если не это пари, она в жизни бы не взглянула в его сторону! Она ему отсосала, хоть бы спасибо сказал! И Коля тоже молодец, нашел время, когда зайти.

— А ты за ним бегаешь? — поинтересовался Зорькин, когда перестал ржать в голос. — Хотя… Чего я спрашиваю…

— Да ну тебя, — Пушкарева разобиделась окончательно и отвернулась к окну. Пари, кажется, она проиграла, а, значит, замужество неизбежно. К этой оскорбленной невинности она кроме, как по работе, больше не подойдет!

***

Двух выходных было катастрофически мало, чтобы успокоиться. Как себя вести с начальницей Андрей не имел ни малейшего представления. Лучше всего было бы не попадаться ей на глаза хотя бы в первой половине дня, но ему все равно придётся выходить из своей каморки в кабинет. Разве что приехать пораньше, чтобы успокоиться, попытаться уйти с головой в работу и не высовываться, пока не позовут?

А вот когда Катерина его вызовет, то как держаться? Как будто бы ничего не произошло? Что говорить? Ведь, как пить дать, снова начнёт заикаться и краснеть при одном взгляде на госпожу Пушкареву. А если уволит? Тогда они больше никогда не увидятся, она спокойно выйдет замуж и думать о нем забудет. Голова буквально разрывалась от вопросов без ответа, но у Андрея даже не было сил, чтобы хоть что-то написать в дневнике. Неизвестность настолько его пугала, что в воскресенье он уснул с трудом, долго ворочаясь с боку на бок и, разумеется, утром проспал. Хуже не придумаешь!

Оказалось, что хуже может быть, в этом Андрей убедился утром в понедельник. Во-первых, он опоздал на двадцать минут, как ни старался успеть вовремя. Во-вторых, ему пришлось невежливо отмахнуться от Вики, потому что Клочкова сегодня, как ни странно, была на рабочем месте и попыталась поскандалить с ним, едва он сунул нос в приемную. И, в-третьих, попытка прошмыгнуть незамеченным мимо начальницы оказалась провальной. Только он открыл дверь в президентский кабинет, как нарвался на злой взгляд Катерины.

— Доброе утро, Андрей, — сочащимся ядом голосом поздоровалась госпожа президент, — уже и не надеялась вас увидеть этим прекрасным утром.

— Проспал, — виновато ответил Андрей, отведя взгляд в сторону.

— Так заводите будильник! — рыкнула Катя. — И будете появляться на работе вовремя!

— Я заводил, — искренне ответил Жданов, но тут же стыдливо опустил взгляд в пол.

Вот как теперь с ней общаться? Она ж у него… а он…

— Идите, — недовольно буркнула начальница и снова зарылась в бумаги.

День определенно не удался.

Время до обеда прошло в душевных метаниях Андрея. Сначала он хотел извиниться, но потом все-таки передумал. Голос разума тембром Малиновского вещал в голове: «Извиниться за минет — это дно, братан». Невозможно было с ним не согласиться.

Женсовет же, заметив уныние своего сына полка, немедленно поняли в чем дело:

— Ты влюбился, сынок, — тепло улыбнулась ему Ольга Вячеславовна и похлопала по плечу. — Надеюсь, не в модель нашу какую-нибудь?

— Нет-нет, что вы! Это… одноклассница. Бывшая.

— А чего ты страдаешь? — тут же откликнулась Тропинкина, бодро зажевав пирожок. — Бери ее в оборот.

— Негоже пропадать такому красавчику, Андрей, — авторитетно добавила Света.

— Я никогда никого не звал на свидания…

Шесть пар глаз с нескрываемым удивлением уставились на него.

— Совсем-совсем никогда? — опешила Таня, а Шурочка потыкала его вилкой в плечо:

— Уникальный экземпляр!

— Вымирающий вид, — подтвердила Амура.

— Точно! — подскочила Тропинкина. — А знаешь, почему вымирающий? Потому что ты такими темпами и потомства не оставишь на этой Земле.

— А если она не согласится? — с сомнением в голосе спросил Жданов. — Мы с ней, вроде как, повздорили.

— Ничего, Андрюш. Если любит, согласится. Заодно и помиритесь, — ответила Ольга Вячеславовна, и сразу на душе стало как-то легче.

Утром Андрей сломал себе всю голову, что делать с цветами. Слишком уж очевидным было бы тащить их в кабинет начальницы через весь офис. Да и — чего скрывать — накладно. Все заработанные им средства уходили на лекарства отцу и кредиты. Жданов попросту не смог бы выделить тысячу с лишним на роскошный букет, к каким наверняка привыкла Екатерина Валерьевна. Что ж… он может предложить ей только себя, таким, какой он есть, поэтому выбор за ней. Ее пари с Юлианой Филипповной в данном случае играло только на руку Андрею. Если Катя хочет выиграть, то согласится на что угодно.

Андрей победно ухмыльнулся. Он, конечно, любит Екатерину Валерьевну, но когда еще выпадет шанс воспользоваться ситуацией и немного поиграть? В конце концов, прав Ромка — в накладе он сам не останется. Осталось только пригласить начальницу на свидание. И, пожалуй, это самое трудное. Впрочем, кое-чему Андрей научился за время работы в Зималетто…

***

— Вы издеваетесь, Андрей? — Катя фыркнула и скривилась, когда помощник поставил ей на стол тяжёлый горшок с яркой розовой геранью. — Это что за кактус?

— Это цветы, Екатерина Валерьевна, — Андрей усмехнулся и, расправив плечи — а внутри стремительно нарастал приступ паники — высыпал на стол перед начальницей леденцы «Дюшес». — А это конфеты.

— Зачем? — непонимающе хлопнула глазами Пушкарева.

Не убьет же она его, в конце концов? В крайнем случае, наорет и решит, что он невменяемый. Зато перестанет домогаться — тоже неплохо.

— Я зову вас на свидание, — стараясь казаться максимально серьезным, ответил Жданов. — Сегодня вечером. Вы согласны?

Катя выдохнула и замерла с открытым ртом. Несмотря на свою бурную половую жизнь, Катя всегда слыла одной из самых недоступных женщин в Москве. Чтобы добиться ее заинтересованности, кандидатам приходилось знатно потрудиться и раскошелиться. И все равно поток желающих не иссякал. Да, мужчины часто ее звали на свидания. Все, как один, тащили роскошные букеты и бельгийский шоколад ручной работы, золото и бриллианты, они заглядывали в глаза и нервно переминались с ноги на ногу в ожидании ее вердикта. Не смотря ни на что, Пушкарева частенько им отказывала, предпочитая только самых привлекательных на свой вкус. А тут… Андрей тоже не сводил с нее решительного взгляда, словно принял любую свою участь. Странно, на положительный ответ он явно даже не рассчитывал. Прикалывается над ней, что ли? Урод.

Но какой красивый!

— А в качестве ресторана, — мягким голосом пропела Катерина, — я полагаю, будет поездка на Казанский вокзал за шаурмой?

Несмотря на кажущееся спокойствие, ее тон не предвещал ничего хорошего, но Жданов предвидел что-то такое, а потому, не моргнув глазом, ответил:

— Я слишком… себя люблю, чтобы так легкомысленно рисковать здоровьем. Макдональдс, подойдёт? Знаете, там очень строго с контролем качества.

Нет, он точно издевается!

— Ну, не хотите — как хотите, — Андрей уже повернулся, собираясь скрыться в каморке, но его задержал ехидный голос Пушкаревой:

— Только поедем на моей машине.

Жданов нервно хихикнул.

— Не ожидали, Андрей Павлович? — еще более злобно прошипела начальница.

Парень закрыл лицо руками и безудержно рассмеялся. Скорее всего, это было нервное. Но кто бы всерьез поставил на такой исход?

Катя сморщила носик и фыркнула. Старалась не рассмеяться вслед за помощником, но не удержалась: все равно улыбнулась. Такой он дурак, слов нет. Откуда только взялся на ее голову?

— И веник свой поставьте на тумбу к окну. Не оставлять же на рабочем столе. Поливать сами будете! — попыталась сделать голос как можно строже, но тут же замерла от его искренне счастливого взгляда.

— Буду, Катерина Валерьевна! Все, что скажете!

— Тогда идите, работайте.

Совершенно несносный у нее помощник. И она словно девчонка восемнадцатилетняя. Куда катится мир?

Герань, леденцы, шаурма...

Автору

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Идеальное свидание! Почему бы и нет?

_________________

Глава 14.

Полезность «кактуса» Катерина вскоре оценила в полной мере. Едва её жених сунулся в кабинет, как тут же наморщился и завертел головой в поисках источника нового запаха.

— Откуда такая вонь, Катя? — возмутился Воропаев.

— Я сменила духи, — невозмутимо откликнулась госпожа президент, продолжая что-то сосредоточенно печатать на клавиатуре. — Не нравятся?

— Французские? — недоверчиво уточнил он.

— Да, запах Парижа.

Юлька всегда говорила, что в городе влюбленных пахнет или цветами, или мочой. Герань у окна воняла чем-то средним.

— У меня бабушка так пахла, — протянул Саша, незаметно отступая к двери.

— Да, я еще куплю кружевную салфеточку на кофейный столик. Это последний писк. А ты по делу, дорогой?

Кажется, жених уже начинал зеленеть от букета ароматов, а потому следовало срочно идти в наступление, пока он не сбежал.

— Я, кстати, сегодня буду занята вечером, так что не жди. Встреча с поставщиками. Ты же не против?

Катерина мило хлопнула глазами и улыбнулась самой невинной улыбкой, Саша только и смог, что утвердительно буркнуть, а потом спешно ретироваться в приемную.

— Андрюш! А ваш веник не прогоняет нечисть всякую? Что там в интернете пишут?

В каморке только что-то громко упало на пол. Пушкарева понадеялась, что не ее помощник и коварно улыбнулась: вечер обещал не быть томным.

***

— Ты посмотри, какие руки… — с придыханием протянула Машка, запрокинув голову вверх.

— Ему бы в стриптизеры, — подтвердила Света, — а не на верхотуре торчать в такой холод.

— Вот делать вам больше нечего, как разглядывать монтажников, — обиженно пробурчал Федя, спустив взгляды женсовета с бригады парней, меняющих вывеску над входом.

Тропинкина живо представила, как молодой мужчина в форменном комбинезоне и без футболки вешает над входом Зималетто признание в любви для нее.

— А ты не завидуй, — фыркнула Маша. — Если так же подкачаешься, то и на тебя залипать будут.

— А я от отсутствия внимания не страдаю! К сведению некоторых, — не остался в долгу тот, — мужчины тоже должны вести себя прилично, а не вешаться на каждую встречную дамочку.

— Тебя Андрей, что ли, покусал, Федь? — с состраданием уточнила Кривенцова и похлопала курьера по плечу. — Ты брось это! Нам двух скромных мужиков в коллективе слишком много.

— Молодой человек! Молодой челове-е-е-к! — не выдержала Машка, привлекая внимание своим воплем прохожих. — Вывеска криво висит! Слева надо пониже опустить!

Один из монтажников вздрогнул и чуть не упустил трос из рук, но быстро спохватился.

— Да нет же, это правый угол надо поднять! — крикнула Шура.

— Дамочки, не отвлекайте вы их! — попытался урезонить женсовет Фёдор. — Уронят же!

Монтажник снова отвлекся, и пока Амура презрительно фыркала что-то вроде «какие мужчины нервные пошли», тяжелый лист оргстекла со свистом полетел вниз, неуклюже планируя над незадачливыми советчицами.

— Ахтунг! — крикнула Шура, и весь женсовет бросился в рассыпную.

Федя среагировать не успел, смотрел в другую сторону. И поэтому с головы до ног оказался засыпан мелкими осколками. А вместе с ним и алая Феррари госпожи президента, которую он только что пригнал с парковки.

— Это что, блять, такое?!

— Не вовремя как, — зажмурилась Тропинкина и попыталась слиться с асфальтом. — Нам капец, девочки.

На ступеньках у входа стояла сама госпожа Пушкарева. И, судя по виду, готова была убить всех и каждого. Она сделала несколько решительных шагов вперед и запрокинула голову, точно так же, как до этого стояли девочки.

— Уволены К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!!! — проорала она не своим голосом, а потом слегка смягчилась: — Да какого хрена?! Что за день такой вообще?

— Е-екатерина Валерьевна! — тут же из-за нее вынырнул Жданов, пытаясь сформулировать хоть одну здравую мысль, пока курьер пытался прийти в себя от контузии. — Вы только не переживайте…

Катя зажмурилась и потерла ладонями переносицу. Не так она себе представляла начало своего самого необычного в жизни свидания — ох, не так! Хотя чего она ждала? Необычное — это еще слабо сказано. Этот вечер ей запомнится надолго. И все, кто хоть немного знал Пушкареву-младшую, сказали бы, что сейчас она должна сравнять все вокруг с землей, уволить всех причастных, и решить вопрос с машиной, но впервые в жизни захотелось, чтобы все решили без нее. Она просто опустила плечи и, не открывая глаз, ответила:

— Андрей, реши все сам, пожалуйста. Сил моих нет на весь этот дурдом.

И в этот момент у Жданова словно выросли крылья.

Он быстро схватил телефон, отыскивая номер сервиса и одновременно с этим делая знак женсовету и Феде, чтобы они уходили, пока начальница не пришла в себя.

Катя краем уха слушала обрывки фраз об эвакуаторе, о криворуком монтажнике и, почему-то, о том, что Андрей задержится «по работе» немного. И было невозможно хорошо и спокойно. Хрен с ней, с машиной. Главное, Андрей с ней, рядом, заботливо поддерживает её под локоть, сейчас он все решит и разрулит, а она… она просто побудет женщиной, у которой есть надёжный мужчина.

— Екатерина Валерьевна, — из ленивых раздумий Катю вырвал голос её помощника, — я отдал ключи Сергей Сергеичу, он встретит эвакуатор. Сервис пошёл нам навстречу, наше присутствие не нужно. Коля… Николай Антонович свою машину вам дать отказался и уехал. Стало быть, доступен только мой элитный автомобиль, — не удержавшись, Жданов нервно хихикнул.

— А ваше ржавое ведро способно передвигаться своим ходом? — Пушкарева вымученно улыбнулась. Вот тебе и свидание. Вместо крутого ресторана — Макдональдс. Вместо кареты — чиненая-перечиненая «шестерка». Вместо принца — её собственный помощник-девственник. Где-то Екатерина Валерьевна явно пропустила явление феи-крестной, чудес не произошло.

— Обижаете, домчимся в один миг! — с плохо скрываемой иронией фыркнул Жданов и повел начальницу к своей «шохе».

В машине тесновато и прохладно, но чисто. Жданов, чуть покраснев, включил печку, которая загудела и обдала девушку еле теплым воздухом. Кате было сложно поверить, что этот доисторический монстр способен самостоятельно передвигаться.

— Андрей, а скажи, пожалуйста, почему ты не поменяешь машину? — не выдержав тишины, спросила Пушкарева.

Жданов пожал плечами. За рулём своего жигуля в дорогом костюме он смотрелся, как инородное пятно. Но вёл машину расслабленно, словно был с ней одним целым.

— А все-таки… — Кате было очень любопытно услышать, что скажет её водитель. Андрей как-то ласково провел пальцами по приборной панели и на миг скосил глаза на Катю. В полутьме салона девушке показалось, что на неё посмотрели с теплом и нежностью.

— Это машина отца, — пояснил Андрей. — На ней мы всей семьей объездили полстраны, на ней я учился водить, когда мне было лет пятнадцать… с этой машиной связано много историй. Она — член семьи.

— Вернули бы машину своему отцу, а вам мы могли бы служебную оформить… — неуверенно протянула Катя. — Что-то…

— … поприличнее? — фыркнул Андрей.

— Понадежнее. Поновее. Нельзя же держаться за вещи, словно они родные. Это просто машина. Старая.

— Когда отец купил её, все пацаны во дворе просились посидеть за рулём и отчаянно завидовали мне. Я крутил баранку чаще всех, — неожиданно поделился воспоминаниями Андрей. — Я понимаю, что это для Вас… непонятно, но дело не только в деньгах.

Катя слегка смутилась и опустила взгляд. Сколько у нее было машин за эти годы? Иногда она меняла их просто потому что надоел цвет или на улице увидела другую модель. Что она чувствовала при этом? Ничего. Примерно так же, как и с мужчинами. Зато Андрей в своей консервной банке был как будто бы счастлив и доволен жизнью, даже не задумываясь о престиже.

Тем временем, они уже выехали на большой, оживленный проспект. И Пушкарева расслабилась. Кому она должна что-то доказывать? Не оказалась ли она сама заложницей своего же образа жизни? Вечно должна держать планку, должна чему-то соответствовать. Может быть, она может притвориться хоть на вечер простой счастливой девчонкой? Хотя она ведь такой никогда не была. Даже в подростковом возрасте у нее был социальный статус, положение в обществе и вся эта лабуда, от которой она старательно бежала, а потом начала показательно ломать свою жизнь, пытаясь отогреться в мужских объятиях.

— Екатерина Валерьевна, если хотите, я остановлюсь и вызову Вам такси, — с легкой обидой в голосе буркнул Андрей.

Видимо, заметил ее задумчивый вид.

— Нет, не стоит, Андрей Палыч, — усмехнулась в ответ. — Давай уже снова на «ты»? Это же свидание. Как ты собираешься меня целовать, если будешь «выкать»?

— А кто сказал, что будут поцелуи? — тут же оживился Жданов. — Может быть, я сторонник плавного развития отношений?

От его фразы и лукавого взгляда Катерине стало невыносимо смешно. И она позволила себе смеяться — не кокетливо или наигранно, а от души, наслаждаясь этим состоянием.

— Хорошо. Тогда я еще подумаю, записать ли тебя в свои бальную книжечку.

***

Сорок минут спустя Катя уже вылазила из заржавевшего скрипучего люка на крышу многоэтажки в одном из спальных районов Москвы. Она поежилась от пронизывающего до костей ветра и оглянулась по сторонам: город уже погрузился во мрак и зажигал разноцветные огни. Машины неспешно текли по руслам магистралей, а люди, кутаясь в куртки, спешили домой. Она не раз и не два наблюдала за столицей с высоты птичьего полета. В конце концов, ее кабинет находился на последних этажах первого в Сити небоскреба. И все-таки… все-таки…

Жданов оказался на крыше вслед за ней, поставил на небольшой выступ пакет с едой из фаст-фуда и накинул на плечи девушки потертый, колючий, но теплый плед.

— И часто ты сюда приводил девушек? — будто само собой вырвалось у Пушкаревой.

Она не хотела обижать своего помощника или ставить его в неудобное положение, но едкие слова вырвались сами собой, и Катя тут же прикусила язык.

— Нет, ты первая, — без обиняков ответил Андрей и передал ей стаканчик с горячим кофе. — Мы мальчишками сюда лазили с моим лучшим другом. Жили во-о-он в том доме.

— Извини, я… Не хотела тебя цеплять.

— Что вы, Екатерина Валерьевна. Я привык.

— К тому, что я вечно придираюсь?

— К тому, что с вами нужно держать ухо востро, — нахмурился Андрей.

Свидание. Это все еще было самое странное свидание в ее жизни. И повторять его определенно не хотелось, и все-таки, ей было удивительно спокойно на промозглой крыше рядом со своим несуразным помощником. Катя никак не могла понять, почему.

— Ты опять мне «выкаешь».

— Привычка, — пожал плечами Жданов, раскладывая на бумажном пакете картошку фри и коробочки с бургерами.

— Обними меня, Андрюш? Мне холодно.

Второй раз просить не пришлось. Андрей тут же сел ближе и обхватил ее плечи теплыми ладонями. Катя слегка повернулась к нему и уткнулась носом в воротник мужской куртки, пытаясь унять царящий в душе беспорядок.

— Теперь это действительно похоже на свидание.

— Зря я тебя сюда привел. Слишком холодно.

— Я же понимаю, что ты пытался меня удивить.

— А зачем тогда согласилась? Это же не твое все. Ты привыкла к другим свиданиям, к другому обращению. Почему не кинула мне эту герань в лицо и не выгнала? — с каждым словом голос Андрея становился все более и более мрачным.

Катя удивленно распахнула глаза и подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Ты действительно считаешь, что я должна была послать тебя? Я сделала так, как захотела. Или ты рассчитывал на противоположный эффект?

— Хочешь сказать, что всегда мечтала мерзнуть на крыше и пить дешевый кофе, а не об элитном ресторане и ужине на тысячу баксов? — зло ухмыльнулся он и разомкнул объятия.

Пушкарева поежилась. Впервые за долгое время она чувствовала растерянность.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь.

— А почему ты не ешь? Уровень не твой?

— Ты забываешься.

— Может, отсосешь мне еще раз? Прямо здесь? — нехорошо ухмыльнулся Жданов.

Катя даже подумать не успела, как изо всей силы ударила его ладонью по щеке. Жданов тут же перестал кривляться и отступил от нее на пару шагов. Его будто подменили.

— Я никогда и никому не позволю так с собой разговаривать, — прошипела Пушкарева. — И если я что-то делаю, то, значит, хочу этого. И раскаиваться ни в чем не стану. А если ты настолько…

— Я знаю про ваше пари с Юлианой Филипповной, — Андрей жестко перебил ее.

Катя замерла и даже приоткрыла рот от удивления. Таким своего помощника она никогда не видела.

— Мне даже стало интересно, как далеко Вы сможете зайти ради победы в споре. Насколько опустите свою планку. Вы привыкли к дорогим букетам, элитному шоколаду, пафосным ресторанам. — Андрей говорил негромко, но не заикался и не смущался, как раньше. — Всего этого я никогда не смогу дать такой женщине, как вы, Екатерина Валерьевна. Помните наш разговор в машине? Тогда, когда вы прервали наш с Тропинкиной поход в клуб. Вы не хотели соглашаться на такое времяпрепровождение ни при каких обстоятельствах. Но ради дела можно и потерпеть, да? Но самое смешное в том, что я готов Вам помочь выиграть пари. Даже несмотря на то, что мне мерзко об этом думать. И все-таки не могу иначе. Только многого от меня не ждите, я не слишком опытен в… — он нервно усмехнулся, — ну… в этом деле. Вряд ли смогу чем-то удивить.

— Андрей… — Катя опустила голову и сильнее сжала ладонями картонный стаканчик. Только его тепло сейчас спасало. Стыд — то, чего она не испытывала уже очень много лет. — Ты не совсем так все понял.

— Да чего уж там непонятного? Все предельно ясно. Извините, я перешел границы…

Катя замолчала, закусив губу. Рассказать ему обо всем, что творится в душе? Обо всех страхах, о которых поклялась молчать? Тот ли это человек, перед которым можно открыться после всего, что он сегодня высказал? Но, внезапно проснувшись, совесть требовала оправдаться перед Андреем.

Жданов же спокойно пил кофе и не ждал ответа. В сумраке зимней ночи он был удивительно красив. Желтые уличные фонари мягко подсвечивали его лицо, когда он смотрел вниз, тени на небритых щеках пролегли резче, делая его лицо особенно мужественным. Пальто расстегнуто, несмотря на холод, чуть колышется от ветерка здесь, наверху. Спина прямая, плечи расправлены. И не скажешь, что это тот же самый девственник, которого Пушкарева приняла к себе на работу. Совсем другой. Совсем чужой.

Андрей допил кофе, а потом деловито начал укладывать еду обратно в пакет.

— Вы совсем замёрзли, Екатерина Валерьевна. Я отвезу вас домой.

— Андрюш, подожди. Давай еще где-нибудь посидим. — Кате не хотелось расставаться со Ждановым. Было страшно, а вдруг утром опять будет этот, чужой, словно супергерой из фильма, Андрей, а не ее помощник. — Только в тепле. Вместе.

— У меня дома родители, — пожал плечами Жданов.

— Куда угодно, — выдохнула Катя, принимая его ладонь, чтобы не упасть со скользкой лестницы.

— Что ж, — без привычной усмешки сказал Жданов, — есть одно место…

Через десять минут они остановились в полутемном гаражном кооперативе неподалеку. У девушки даже проскользнула мысль о том, что все происходящее напоминает документальное расследование про маньяков, которые иногда крутили по телевизору. Андрей уверенно открыл один из гаражей, зажег там свет, развел огонь в небольшой печке-буржуйке, и пыльное помещение, пропахшее бензином и машинным маслом, стало на удивление уютным. По стенам тянулись ряды полок, а в дальнем углу обнаружился старый диван. Очень удобный, как оказалось, хоть Кате и пришлось его тщательно осмотреть прежде, чем сесть.

— Вот как-то так. Могу чай заварить. Есть варенье, домашнее клубничное. Мама делала.

— Нет, спасибо. Ни к чему тратить варенье на предателей, не так ли?

— Екатерина Валерьевна, вы мне ничего не сделали. Так что… возражения не принимаю.

Он пожал плечами, небрежно сбросил на диван пальто, накинул старую куртку, и поставил видавший виды эмалированный чайник на печку. Среди вещей на полках нашлись и ложки, и кружки, и даже небольшое блюдце. Андрей аккуратно все сполоснул водой из канистры и поставил на старенький шаткий столик. За вареньем ему пришлось слазить в погреб, в котором не оказалось света. Жданов выругался, взял фонарик и проворно спустился по скрипучей лестнице, словно проделывал это каждый день. Катя со смущением наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. Он казался совершенно прав: их миры слишком далеки друг от друга.

— Андрюш… — Катя поймала его взгляд. — Я не хотела тебя обидеть. Просто…

Андрей, казалось, не слушал её откровения, только почему-то перестал протирать банку от пыли и замер.

— Ты мне нравишься, — со вздохом призналась девушка. — Может быть, поэтому, я согласилась на идиотские условия пари, когда Юлька предложила отодвинуть эту чёртову свадьбу. Я почти на все готова, лишь бы её вообще не было.

— Кажется, пари вы выиграли, когда влезли ко мне под стол, — мрачно усмехнулся Жданов.

— Я про него даже не вспомнила, — чуть покраснев, ответила Катя. — Просто… глупость сделала, понимаешь?

Жданов прикрыл глаза, стараясь, не смотреть на гостью. Вручил ей чашку с чаем и сел к ней на диван, делая вид, что варенье его интересует гораздо больше девушки.

— И здесь я не из-за пари, — продолжила Катя, согревая руки о горячий напиток, — просто… с тобой… все по-другому. Я… я не могу объяснить даже самой себе, понимаешь? Я устала играть. Устала кому-то что-то доказывать. Устала держать планку, а с тобой можно просто быть собой.

— Ну да, чай с вареньем в гараже — не трюфели в «Лиссабоне» трескать, — фыркнул Андрей. — Предел мечтаний, — он немного задумался и чуть тише добавил: — Мне не нужно что-то доказывать. Все равно я тебе верю, даже если это глупо.

Катя порывисто наклонилась к нему и, обхватив ладонями щеки мужчины, прижалась к его губам в простом, почти целомудренном поцелуе. Скорее благодарном, чем соблазняющем. А потом оторвалась от него и облегченно рассмеялась:

— Как видите, Андрей Палыч, я продолжаю делать глупости. Вдруг вы — маньяк, а ночью в этих катакомбах ни души…

— Маньяк, значит? — напряжение, витавшее между ними спало, и Жданов вновь стал походить на самого себя. — А может быть…

— Какой ужас! — поддразнила его Катерина, отпуская. — Кошмар! И часто вы распиваете чаи со своими жертвами, господин маньяк?

— Катерина Валерьевна… Катя… я же говорил, что вы… ты… первая же-жертва. — Жданов чуть отвел глаза. — Так что обкатываю свою схему на вас.

Пушкарева рассмеялась в голос: такой дурак её помощник. Стена, было, выросшая между ними, стремительно разрушалась.

— Может быть, я не против? — серьезно спросила она. — Хочу, чтобы ты сделал со мной все, что пожелаешь, только бы не уходил.

— Я не уйду, — кивнул ей Андрей и, набравшись смелости, потянул на себя.

Катерина послушно перекинула ногу через его колени и наклонилась к желанным губам.

Они наконец-то были одни в месте, где их никто не потревожит.

Глава 15.

Ее глаза ярче всех известных звезд… И смотрит так доверчиво и открыто… Вроде, помирились… Хотя и не ссорились. Но и взаимных обид между ними нет. Теперь — нет.

— Андрюша, ты не заболел, сынок? — воспоминания прерывает заботливый голос Маргариты Рудольфовны. Легкое касание-поцелуй до лба. Андрей вздрагивает и мотает головой.

— Нет, мам, у меня все хорошо, — поспешно открещивается от подозрений родительницы Андрей.

— А почему не ешь? Оладьи, твои любимые, — в обеспокоенные интонации закрадывается легкий укор. Андрей с удивлением обнаруживает себя за кухонным столом, подпирающим щеку ладонью, над тарелкой с почти нетронутым завтраком.

— Прости, мам, — Андрей смутился и отвел взгляд. — Задумался.

Она обнимает его, льнет всем телом, чуть вздрагивает от его прикосновений. А он откровенно наслаждается властью над ней: проводит ладонями по гладким женским бедрам вверх, по ягодицам до талии и с силой вжимает в себя. Она не может принадлежать ему, но сейчас так легко обманываться, пока она в его объятиях…

— Андрей! Локти на столе!

— Прости, мам, — Андрей поспешно убирает руки и сбивает стакан с молоком на пол. — Я все уберу, не суетись.

Маргарита Рудольфовна лишь качает головой в ответ.

— Может, тебе не стоит сегодня садиться за руль?

— Мам, все хорошо, честно, — пунцовый от смущения Жданов выныривает из-под стола с мокрой тряпкой.

Завтрак начисто забыт. Да и есть не хочется. Отец, как в детстве, оценивающе смотрит поверх обязательной утренней газеты, и Андрей чувствует себя нашкодившим пацаном.

— Ешь поскорее, иначе опоздаешь на работу, — тихо произносит Павел Олегович.

— Угу, — неопределенно промычал Андрей. Глотает завтрак, почти не чувствуя вкуса. Немного стыдно перед матерью — старалась ведь…

— Поцелуй меня еще, — невозможные глаза, теплые, со вспыхивающими искорками в глубине… И нет сил отказывать ей. Для нее это почти ничего не значит. Для него — целая вселенная, центр мироздания. Он принадлежит ей. И ее просьба исполняется без раздумий и колебаний.

— Спасибо, мам, очень вкусно. До вечера. — Андрей машинально прикладывается к щеке матери и поспешно одевается на выход. В голове полный кавардак.

— Хоть сегодня приди не затемно, — доносится вдогонку, но он пропускает просьбу мимо ушей.

— Может, поднимешься ко мне? Ты же тоже этого хочешь, — в ее голосе странная мольба, словно ей тоже не хочется прощаться. И хочется верить, что так оно и есть. Но он, сделав над собой усилие, целует ее напоследок.

— Прости, не сегодня. В другой раз. Обещаю.

Она смотрит на него с легкой грустью и неохотно разжимает объятия.

— Что ж… до завтра, Андрюш, — сама льнет к нему снова, сплетая их пальцы воедино, легко касается губами его губ напоследок.

— Спокойной ночи, Кать, — он улыбается в ответ на поцелуй. Она не возражает, когда он отходит на шаг, но смотрит на него внимательно и пристально. Этот взгляд… И так легко поверить ей, что пари здесь ни при чем.

«Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!»

***

Мимо женсовета Андрей пролетел на сверхзвуковой скорости — чтобы не остановили и не начали пытать. Казалось, что если он сейчас хоть с кем-то заговорит, то все тут же поймут, чем Жданов занимался прошлым вечером. Обнародовать свой недороман с начальницей перед вездесущими секретарями он, конечно, не собирался. Однако удача в это утро была явно не на стороне Жданова, потому что, влетев в кабинет Катерины, он почти врезался в спину Александра. Жених Екатерины Валерьевны стоял почти у самых дверей, а вице-президент Зималетто аккуратно поправляла ему лацканы дорогого пиджака.

Юлиана никак не отреагировала, когда поняла, что они не одни. Только окинула помощника своей подруги оценивающим плотоядным взглядом.

— У меня болит голова от этого ужасного цветка! — с нотками обиды в голосе вещал Воропаев. — И зачем он ей понадобился вообще?

— Кто именно, Сашенька? — пропела Виноградова, прожигая взглядом Андрея.

Тот невольно поежился и сделал шаг в сторону своего «кабинета». Интересно, Юлиана уже знает про их с Катей вчерашний вечер?

— Ну, этот… цветок! Как его?

— Герань, — тут же подсказала пиарщица, выпустив пиджак Александра из цепких коготков. — Андрюша, вы не знаете?

— Д-доброе утро, — слова дались Жданову очень тяжело. Не дай бог, она как-то скомпрометирует Катю перед женихом! Опасения захватили Андрея с головой, ибо Юлиана Филипповна — это даже не женсовет. Она по сравнению с ними как акула против плотвы, и надо быть еще более осторожным.

Но к счастью, ответа у него никто требовать не стал, поэтому получилось молча проскользнуть в свою каморку и спрятаться за монитором. Правда, гости никуда уходить не собирались, видимо, намереваясь дождаться хозяйку кабинета.

— А ты попробуй пожевать ее, — послышался ироничный женский голос, — должно отпустить.

— Пожевать? Герань?!

— Я слышала, это очень помогает. Полезнейший цветок!

Возможно, Александр опробовал совет, потому что некоторое время молчал.

— Я не узнаю Катю в последнее время, — посетовал он, прерывая тишину. — Ее будто подменили!

В кабинете раздался стук каблучков и снова замер.

— А зачем тебе ее узнавать? — томным голосом ответила Юлиана. — Главное, что она скажет тебе «да» в ЗАГСе и сделает тебя еще богаче. Разве не этого ты хотел, милый?

Воропаев глухо зарычал, и Андрей уже было хотел посмотреть, что у них там происходит, как услышал любимый голос, по которому успел соскучиться за недолгую ночь:

— Юляш, ты решила протянуть коготочки к моему… цветку? — Екатерина Валерьевна была явно в прекраснейшем настроении. — Доброе утро, котики! Что нового?

Услышать ответ начальства Жданов не успел, так как на столе зазвенел рабочий телефон. Он даже подпрыгнул от неожиданности, и тут же схватил трубку, плюхаясь на стул.

— Андрей! Андрюша! Срочно «911» для Шурочки! — проверещала трубка взволнованным голосом Пончевой. — Бегом в туалет!

И отключилась.

Андрей на автомате выгреб из нижнего ящика стратегический запас: колготки, тушь, пластырь, салфетки и шоколадку «Аленка» — единственное, что он купил сам из этого набора — и кинулся к выходу. Затормозил он уже в дверях под недоуменным взглядом президента Зималетто — то, как на него посмотрят остальные, было уже глубоко наплевать.

— Ты куда? — пробормотала Катя, разглядывая упаковку бежевых Omsa.

— В туалет, — без раздумий отозвался Жданов. — Я быстро!

— Он что у тебя, метросексуал? — искренне удивился Воропаев. — А Милко уже обрадовали? Он интересовался, кажется.

— Да какого… — продолжила Катя, но так и не придумала, что хотела сказать.

— Это девочкам! — выкрикнул Андрей, и, чуть не сбив с ног взъерошенную Клочкову, вылетел за дверь.

— Уволю! К чертовой матери уволю весь женсовет!!! — прорычала ему вслед Пушкарева. От ее хорошего настроения не осталось и следа, но Жданов только улыбнулся — он-то уж точно знал, как вернуть его обратно.

***

В женском туалете в этот раз оказалось людно. Слишком.

— О, еще одна жертва матриархата, — понимающе вздохнул Зорькин, чем поверг Андрея в полнейший ступор.

Финансовый директор явно был недоволен сложившейся ситуацией и своим местонахождением, о чем красноречиво говорили сложенные на груди руки и нахмуренные брови. Николай выглядел как никогда внушительно. На пуфе сидела взъерошенная и воинственно настроенная Кривенцова, а девочки все одновременно причитали о чем-то и ругались попеременно, не давая ей встать. Полнейший бедлам!

— Слушай, у тебя пирожков нет, а? — с надеждой спросил он Жданова.

— Нет, только колготки.

— Ага, добро еще разбазаривать! Давай сюда, — возмутилась Амура и забрала из рук Андрея достижение итальянской легкой промышленности.

— А давайте мужиками куда-нибудь сходим, а? — скривился Коля, не реагируя на происходящий вокруг дурдом. — Федю позовем. Еще кого-нибудь, я не знаю… после такого стресса, мне нужна первая помощь.

— Потапкина, — добавил Жданов, вспоминая, что так и не проставился перед охранником.

— Потапкина, — с готовностью повторил финансовый директор. — Эти женщины мне вот уже где, — он постучал ребром ладони по горлу. — Сил нет! То одна, то другая, то все сразу! Все сразу — это вообще, — он кивнул на шумную толпу, — смерть. Пошли отсюда поскорее.

Андрей убедился, что девочки уже успешно приводят Шурочку в порядок и пошел вслед за Зорькиным в его кабинет.

— А что случилось-то?

— Подрались, — буркнул Коля. — С Клочковой, естественно. Как же она меня уже достала, ты бы знал! Если бы не Катька, я бы давно уже свалил из этой богадельни.

Андрей понимающе кивнул: в женском коллективе и правда была своя специфика. Женсовет невзлюбил Вику с потрясающим единодушием.

— Я последний раз разнимал женскую драку еще в школе, когда Пушкарева одной оторве волосы повыдергивала. Думал, уже больше не повторится, а тут нате!

— За что?

— Что за что? — не понял Зорькин, замерев над двумя бокалами с бутылкой виски.

— За что повыдергивала?

— А ни за что. С Валерием Сергеичем повздорила, вот и полезла на рожон — обычное дело.

— Обычное? — не понял Андрей.

— Она все всегда делала ему наперекор. Трудный подросток, показывала характер, а потом вот втянулась, и… А не важно! Давай выпьем, что ли?

— Ты ж не пьешь, вроде, — удивленно поднял брови Жданов.

— С этим серпентарием не только пить начнешь, — горестно вздохнул финансовый директор и подвинул Андрею стакан с виски. Отказ Зорькин категорически не принял, но и на большем настаивать не стал.

***

Совещание в конференц-зале проходило как-то вяло. Милко пытался заинтересовать окружающих эскизами новой коллекции, но Кате было не до него. Всеми своими мыслями она находилась в каморке своего кабинета с Андреем, в то же время с унынием осознавая, что у нее накопилось такое количество работы, что вряд ли ей светит продолжительное уединение с помощником.

С другого конца стола с нее не сводила взгляда Елена Александровна, по обыкновению присутствовавшая на отборе эскизов — значит, допроса не избежать. Ее мать была достаточно чуткой с дочерью, видела, когда что-то не так, но всегда трактовала это по-своему. Катя всегда боялась помощи матери — извращенное семейное счастье.

— Доченька, ты сама на себя не похожа сегодня. Что-то стряслось? — Пушкарева-старшая, конечно, направилась за Катей в кабинет, когда все разошлись.

— Нет, мам, просто устала. Возможно, перепады погоды, голова болит.

— Хммм… — задумчиво протянула Елена Александровна. — Ты знаешь, я была на днях на открытии галереи Румянцева, и встретила там Дмитрия Синицкого…

Катя внутренне напряглась, услышав имя бывшего любовника, но внешне не показала, что хоть как-то отреагировала.

— И?

— И он мне намекнул на вашу с ним связь. Интимную.

Катя тяжело вздохнула и подняла усталый взгляд на мать. Какой же он скотина, этот Синицкий. Как ему вообще могло в голову прийти втягивать ее мать? Это же просто немыслимо!

— Хватит слушать всякую чушь, мам. У меня очень много завистников.

— Ты действительно думаешь, что я ничего не знаю, Катерина? — повысила голос Елена Александровна. — Ты позоришь Сашеньку на всю Москву! Я уж не говорю о том, что такая «слава» может отразиться и на успехе бизнеса. И мы с Валерой закрываем глаза на твои похождения, потому что мы твои родители. Но это отнюдь не значит, что мы одобряем такое… распутство.

Вся ее тирада проходила словно сквозь Катерину, которая сидела с абсолютно каменным лицом. Ее не впервые отчитывают, но почему-то сейчас стало мерзко. Да, она сама дура. Да, сама виновата. Но ей ведь уже не шестнадцать? С какой стати ее полощут как щенка? И сколько еще нужно выслушать от родителей, чтобы они наконец-то отстали? Ведь не она настаивала на свадьбе. Или до тех пор, пока она работает в «их Зималетто», никто не будет с ней считаться? Впрочем, зачем еще любящей родительнице сюда приходить? Не предстоящий же день рождения обсудить, однозначно. Обидно…

— Это все? — безучастно спросила она, когда мать замолчала. — Тогда выйди, и закрой за собой дверь. У меня много работы.

***

Андрей слышал весь разговор Кати с матерью, сам того не желая. Он бы многое отдал, чтобы не присутствовать в этот момент за хлипкой дверью. Единственное, чего он не ожидал, так это увидеть расстроенную начальницу у себя на пороге. Действительно, сама на себя не похожа. Такую Катеньку хотелось успокоить и утешить.

Она как девчонка забралась к нему на колени, уткнулась носом в плечо, притягивая к себе за расстегнутый ворот рубашки, и заплакала. Андрей растерялся: одно дело, когда у тебя на плече по очереди рыдает весь женсовет, другое — непробиваемая президент компании, женщина с железным характером и выдержкой. Но, обнял все-таки, одной рукой, погладил по спине и поцеловал в висок. Что сказать в утешение, он так и не придумал.

— Ты слышал, да? — всхлипнув, спросила Катя и уткнулась носом в воротник его рубашки. Андрей молча кивнул. — Отчитывают, как дуру малолетнюю.

— Кать… ну, чего ты… в самом деле… — попытался урезонить начальницу Андрей. — Ерунда же…

— Синицкий — мудак! — тихо проскулила она, вытирая слезы.

— Это… это из-за него? — серьезно спросил Жданов. Последний раз «мудаком» был какой-то Машкин парень, в которого она влюбилась без памяти, а он ее бросил.

— Угу, — всхлипнула Катя.

— Ты его любишь, да? — чуть скривившись, спросил Андрей. Мысль о том, что Катя может быть влюблена в какого-то придурка, была ему неприятна.

— Кого? Синицкого? — усмехнулась Катя сквозь слезы. — Нет, конечно! Мы расстались давно. Он был… для здоровья.

Андрея кольнул неприятный вопрос, а для чего Кате он. Для пари?

— Я с тобой совсем размякла, — невесело улыбнулась она, когда приступ рыданий подошел к концу. — Никогда раньше себе не позволяла такого, а теперь вот…

На это Андрей совсем не знал, что говорить, поэтому просто обнял Катю покрепче. Она всхлипнула еще раз и замерла в его руках, доверчиво прижавшись к нему, и прикрыла глаза.

— Ладно, у нас работы навалом, — через пару минут к Пушкаревой вернулось ее обычное, «рабочее», настроение. Она неохотно выбралась из уютных объятий Андрея. — Спасибо тебе.

— Да не за что, — Жданов смущенно отвел взгляд.

— За поддержку. За то, что ты у меня есть, — Катя быстро мазнула губы блеском, подправила макияж и твердым шагом вылетела прочь из каморки. Андрей с мечтательным видом уставился в монитор, совершенно не соображая, что там написано.

Непривычно, но безумно интересно читать ФФ, где всё шиворот - навыворот. Наверное, самые узнаваемые здесь - это женсовет и каморка, и то, как меняются герои ))) Авторам спасибо за ломку сознания и лёгкость повествования. И за Катьку на коленях Андрюшки. И за герань от Сашки

Да, мне тоже абсолютно непривычно! Троп "плохой богатый мальчик/хорошая бедная девочка" - это же классика, а тут вынос мозга какой-то. Опасно скатиться совсем уж в пошлятину, и к неприятной героине.
Спасибо, что пишете отзывы и читаете! Очень приятно =))

_________________

Глава 16.

В голове шумело от адреналина, сердце выпрыгивало из груди. Счастливая улыбка против воли появлялась на губах — ее похитили на ее собственном автомобиле! И кто? Тихий и застенчивый Андрей Жданов! Катя и подумать не могла, что он добровольно решится на такую авантюру. Что они решатся.

Он вел машину в абсолютной тишине, лишь изредка косился на свою пассажирку и едва заметно нервно ухмылялся, тут же переводя взгляд на пустую темную дорогу. Иногда Катя замечала, как он облизывает пересохшие губы, и по ее телу проходила приятная дрожь предвкушения. Она слишком давно — а может, и вообще никогда — не испытывала такого. Пушкарева всегда быстро и без проблем получала то, что хотела, а теперь намеренно получала свою личную дозу кайфа от простого ожидания чего-то важного для них обоих. Как будто секс — это только следствие, а не причина, как было раньше.

МКАД они проехали, Жданов свернул с него на Дмитровское шоссе и гнал так, будто за ним по пятам неслись все черти преисподней. В этот раз он уже уверенно сидел за рулем красной Феррари, и смотрелся там органично и крайне сексуально. Москва осталась далеко позади, куда ее вез Андрей, Катя не имела ни малейшего представления, но ее это и не интересовало. Сейчас не хотелось ничего анализировать — она находилась там, где действительно хотела.

— Андрей, ты слишком серьезен, — в конце концов, рассмеялась Катя. — Просто небольшое приключение.

— Для Вас, может быть, — не очень весело отозвался мужчина. Катя улыбнулась и положила ладонь ему на колено. Андрей нервничал, и от прикосновения вздрогнул и напрягся. — Катерина Валерьевна, давайте не сейчас. Я за рулем.

Катя фыркнула и совершенно по-девчачьи надула губы.

— Сноб, — коротко заметила она.

— Какой есть, — ухмыльнулся Жданов, слегка расслабляясь. — Я впервые украл девушку прямо с бала.

— Девушка была не против.

Между ними повисла недолгая пауза.

— Я и надеяться не мог, что ты согласишься. Не жалеешь? — с опаской, спросил Андрей.

— Нет. Я поняла, что готова променять их всех на вечер с тобой, — без раздумий ответила Катя, беззастенчиво любуясь своим помощником. — А куда мы едем, Андрюш?

— Увидишь, — ответил Жданов и лукаво улыбнулся.

На шее у Кати тускло поблескивала тонкая золотая цепочка.

Надо же, не сняла…

***

за сутки до этого…

… Мучительно краснея, Жданов переминался с ноги на ногу, покорно ожидая, когда Катя поднимет голову от бумаг. Отвлекать начальницу не хотелось — риск нарваться на грубость был немалым. Президент Зималетто даже несмотря на их неуставные отношения умела и любила работать, а потому терпеть не могла, когда ей мешали это делать. В офисе давно уже никого не было, вечер пятницы к трудовым подвигам не располагал, а стрелки часов уверенно приближались к двенадцати ночи. Однако Катя все еще не спешила уходить из кабинета, и Андрею это было только на руку.

— Я думала, что ты ушел, — негромко сказала Пушкарева, заметив, наконец, своего помощника. — У тебя что-то важное?

— Нет… то есть… да, важное, но много времени не займу, Катерина Валерьевна, — невнятно пробормотал Жданов. — Просто…

— Что, Андрюш? — госпожа президент мягко улыбнулась ему. Опять, что ли, на свидание собрался позвать?

Ее усталость брала свое — на плечах будто лежал тяжелый груз, шея затекла. И неожиданно приятно было увидеть, что она все-таки не одна посреди темного пустого офиса, как обычно бывало.

— У вас день рождения… — ответил Андрей, набираясь смелости. — Я не смогу вас поздравить утром, но не хочу ждать до понедельника, поэтому…

— Что ж, поздравляй сейчас, — снизошла госпожа президент, поглядывая на часы — вот-вот должна наступить полночь — новый год ее жизни. — Я вся внимание.

Андрей тихонько подошел к начальнице, аккуратно развернул ее кресло к себе и опустился на колено, завладев ее взглядом. Катя, казалось, действительно ждала его слов, боясь даже вздохнуть.

— Екатерина Валерьевна… Кать… — Жданов густо покраснел, но не отводил глаз от девушки. Невольно он подумал, что в такой позе стоят, делая предложение руки и сердца. И он бы непременно сделал его! Если бы кто-то дал ему такое право владеть полностью и безраздельно этой великолепной женщиной, Андрей ни секунды бы не сомневался. Но героиня всех его грез помолвлена, а он может только украсть у судьбы редкие минуты близости с ней.

— Я не умею красиво говорить, но… день Вашего рождения для меня… подлинный праздник… я… я счастлив, что судьба позволила мне познакомиться с такой… простите, несу невозможную чушь. Я действительно рад, знакомству с Вами и, надеюсь, Вы… мы… — Андрей тряхнул головой, зажмурившись на миг.

Катя невольно расплывалась в улыбке, слушая сбивчивые поздравления своего помощника, который лихорадочно шарил по карманам. Опять, наверное, карамельками засыплет? Но Жданов зажал в кулаке что-то маленькое.

— Я не умею делать подарки, как это принято. Не знаю, что пожелать Вам, — Андрей опять запнулся, — но, надеюсь, Вы будете счастливы, что бы… что бы Вы ни решили. Это Вам. Тебе. На счастье.

Слегка дрожащая рука вложила в ладонь Кати нагретую золотую цепочку с крохотной подковой. Девушка с минуту рассматривала скромный подарок и не решалась поднять взгляд на Андрея. Глаза почему-то слезились, но снова реветь перед ним было стыдно — хватит с нее слабости.

А Жданов в свою очередь напрягся — слишком скромный для нее подарок, слишком незначительный — не понравится. Он и на него-то потратил все свои небольшие сбережения, но так хотел оставить хоть что-то на память о себе, об этих вечерах в кабинете, об особенном для него декабре.

— Андрей… — Катя протянула цепочку с кулоном Жданову, заставив его напрячься — вдруг вернет, — поможешь мне застегнуть? Пожалуйста.

— К-конечно, — Андрей подхватился исполнять просьбу, но провозился с замком с минуту — пальцы дрожали от волнения и внезапно нахлынувшего облегчения. — Вот. Готово.

Катя подошла к зеркалу, осмотрела свое отражение, чуть придирчиво, но с явным удовольствием, а потом обернулась к расхрабрившемуся Жданову и крепко обняла его за шею.

— Спасибо, Андрюш, — коснулась губами его губ легким, почти невесомым поцелуем. — Мне нравится.

— С днем рождения тебя, Катя, — Жданов улыбнулся, на секунду стиснув девушку в объятиях.

Она снова потянулась за поцелуем, на этот раз более настойчивым и убедительным. У них еще оставалось немного времени, чтобы побыть вдвоем — сегодня работа подождет.

***

Шумную вечеринку по случаю дня рождения президента Зималетто в этот раз было решено организовать в новом модном отеле, ресторан которого славился роскошью на всю столицу. Несмотря на то, что в подобных местах Катя себя чувствовала как рыба в воде, сегодня шумное мероприятие казалось каким-то утомительным. Гораздо больше, чем праздные разговоры с гостями, Пушкареву занимали воспоминания о прошедшем вечере. Окружающие, хоть и были в большинстве своем давно знакомыми, но этим вечером казались безнадежно чужими. Формальные поздравления, фальшивые пожелания, подарки — соревнование «кто круче» — вот и весь день рождения. Катя терпела, стиснув зубы и растянув губы в фальшивой глянцевой улыбке, а чтобы совсем не сойти с ума заливала в себя шампанское бокал за бокалом.

— Я предлагаю тебе сегодня развлечься, — заговорщицки сообщила Пушкаревой ее подруга Юлиана, когда они остались втроем с ней и Милко. — Наконец-то есть повод для сюрприза!

— ДевОчка мОя, — мечтательно протянул дизайнер. — Я тЕперь не мОгу с вами отрЫваться. У мЕня поЯвился друг.

— Что-о-о?! И ты нам не сказал? — ахнула Виноградова. — Я хочу его видеть!

— Нет, рЫба мОя, я тебе его не покАжу. Ты сделаешь Его натУралом. ПосмОтри только на свОе платье!

Юлиана крутанулась вокруг своей оси и подмигнула кому-то за плечом Кати. На подруге действительно было супер-откровенное открытое платье. И хоть оно плотной тканью скрывало все стратегически важные места, создавалось ощущение, что наблюдатель просто что-то не разглядел. Она притягивала взгляды всех гостей, и будто желала затмить собой даже именинницу. Пушкарева этого к своему удивлению даже не заметила.

— Ты, Юлька, совсем стыд потеряла, — пробасил хмурый Валерий Сергеевич, подходя к ним, слегка прихрамывая. — Я же тебя помню — во! — пиздюшкой маленькой! А теперь — смотри-ка! — кому ты там подмигиваешь?

— Не ваше дело, Валерий Сергеевич, — пропела Виноградова, широко улыбаясь. — Я уже достаточно взрослая девочка, не обязана ни перед кем отчитываться.

— Не обязана она! — нахмурился Пушкарев, потерев подбородок и глянув на отрешенный вид дочери. — Не нравится мне это все. Где Колька? Управы на вас нет! А ты, Милко, когда мне уже эскизы передашь? На ту смету, что мне прислали, там должны быть шедевры!

Дизайнер тут же выпятил грудь колесом и гордо вздернул подбородок:

— Каждая мОя кОллекция — шЕдевр!

— И каждый — все дороже и дороже, — вставила свое слово Катя, чем снова заработала заинтересованный взгляд отца.

— Ох, замуж вам надо, девки, — выдохнул Валерий и покачал головой.

Мобильник в руках Катерины вдруг ожил и издал звук входящего сообщения.

«Простите, что отвлекаю. Счета, которые вы просили проверить к понедельнику, готовы и лежат на вашем столе. Еще раз с днем рождения!»

Катя заулыбалась. Значит, Андрей еще на работе в субботу вечером. Где-то на краю сознания мелькнула вспышкой ревность — она никогда даже не интересовалась, как он обычно проводит свободное время. И с кем.

«Может быть, в сотый раз перейдем на ты?» — отправила ответ.

«Может быть. Не хочу отвлекать тебя от праздника.» — пришло через пару секунд.

— Катюша, ты о чем вообще думаешь? — Елена Александровна одернула дочь за рукав платья. Катя даже не заметила, когда она подошла. — Ты хозяйка вечера, а в телефон вцепилась и глаз с него не спускаешь!

— У меня есть некоторые обязанности, мама, — раздраженно ответила Катерина и повела плечом. — Я все-таки глава большой фирмы.

— В субботу вечером? В день рождения? Ни за что не поверю, — воскликнула Елена Александровна.

«Может быть, только твое сообщение и порадовало меня за весь вечер. Веришь?» — быстро напечатала ответ, игнорируя выпады матери.

«Хотелось бы верить. Если бы я мог как-то тебя порадовать, то сделал бы все, что угодно.»

— Лучше бы Сашеньке уделила внимание, — слишком уж приторным голосом протянула Елена Александровна, и Катя почувствовала руку, которая легла на талию, а потом и горьковатый запах одеколона жениха.

— Действительно, последовала бы совету матери, дорогая. Она плохого не посоветует. Мы очень мало времени проводим вместе в последнее время.

Он потянул Катю в сторону, чуть дальше от гостей, и без предупреждения впился в ее губы влажным настойчивым поцелуем. Еще месяц назад Катя бы страстно ему ответила — отличный способ показать бомонду столицы, что она всерьез собирается замуж — но сейчас пылкие порывы Воропаева вызывали только тошнотворное желание умыться и почистить зубы. Что-то важное изменилось в ней за последнее время.

Однако она сделала над собой усилие и не оттолкнула Сашу, более того, небрежно положила ладонь ему на плечи, поощряя. Играть из себя правильную девочку перед родителями все еще ее святая обязанность.

— Давай снимем номер и поднимемся туда, — страстно зашептал он ей на ухо, — я хочу тебя, что аж яйца сводит.

У Кати тут же поднялось настроение, и она чуть не засмеялась в голос — он такой простой, как пять рублей одной бумажкой.

— А что ты сделал, мой хороший, чтобы заслужить меня?

— В смысле? — не понял Саша, искренне удивляясь. — Ты моя невеста. Что я должен делать?

Пушкарева вспомнила сертификат в лучший спа-салон на баснословную сумму, подаренный женихом, и подумала о том, что абонемент на интимные услуги оплачен за будущий год. Значит, такова ее цена.

Телефон в сумочке снова пиликнул.

— Я хочу поиграть, — ухмыльнулась Катя. — Ты готов к экспериментам?

— Конечно!

— Нам нужны наручники. И плетка, — серьезно перечислила она. — А еще огро-о-омный резиновый член. И смазка. Достанешь это все прямо сейчас? — она дождалась утвердительного кивка охреневшего жениха. — А потом поднимись в номер и жди меня там.

Воропаев тут же закивал, словно болванчик, и сорвался с места, бегом спеша на выход.

«Что я могу сделать для тебя?»

«Андрей, ты можешь сделать меня счастливой этим вечером?»

«Всегда можно попробовать.»

«И что ты собираешься делать?»

«Твоя машина стоит на парковке Зималетто?» — пришло через пару минут.

«Андрей, что ты задумал?!»

Ответа не последовало, и Катя даже успела залпом осушить два бокала шампанского, пока болтала ни о чем с очередными бессмысленными гостями. Волнение перебивало все остальные чувства и переживания. Ей стало настолько плевать на происходящее вокруг, что она позволила себе даже не притворяться хоть сколько-то заинтересованной.

— Ты куда Сашу отослала, что он убежал, будто задница загорелась? — спросила подошедшая Юлька, потягивая красное вино.

— За свечами от геморроя, — безучастно ответила Пушкарева, ощущая поднимающееся внутри раздражение на подругу.

— А что, он… уже?

— Пусть будут, никогда не знаешь, кто тебя трахнет в жопу.

Телефон снова просигналил о входящем сообщении.

«Алые паруса ждут свою Ассоль.» — высветилось на экране, и у Кати будто перехватило дыхание.

Он приехал. За ней.

Кровь вскипела от нахлынувшего адреналина. Пушкарева оглядела зал удивленным взглядом, словно только что там оказалась, и осознала, что совершенно ничего здесь ее не держит.

Она развернулась, и, не прощаясь, решительным шагом направилась к выходу. Кто-то пытался ее окликнуть, но оборачиваться — словно в сказке — было нельзя. Даже отец что-то крикнул вслед — неважно. Единственное, что она видела перед собой — красную Феррари, остановившуюся у самого входа. Сквозь затемненные боковые стекла было не видно, кто сидит за рулем, но она точно это знала.

— Дорогая! — послышался сзади голос Воропаева. — Куда ты?!

Но Пушкарева сделала вид, что не слышит. Сегодня ее день. Ее вечер. Ее жизнь, черт возьми!

Может она прожить ее так, как хочет сама?

— Гони! — крикнула она, запрыгивая в салон и начиная истерически смеяться.

Машина в эту же секунду с визгом стартанула с места, унося их подальше от всего этого дурдома. В зеркале заднего вида остался размахивающий объемным пакетом жених, в зале — гости и родители, а рядом сидел улыбающийся Андрей, и ничто уже не могло заставить ее переживать.

***

— И, все-таки, куда мы едем? — не выдержала Катя. — Ну, скажи, пожалуйста!

— Уже почти приехали, — Жданов ухмыльнулся шире и свернул на узкую дорогу с шоссе. — Пока не отвлекай, боюсь поворот пропустить.

— Не скажешь? Что за таинственность? — насупилась Катерина, сложив руки на груди. — Андрей!

— Да приехали уже, — Жданов быстро коснулся губами щеки девушки и резво выскочил из салона.

В открытую дверь ворвался зимний морозный воздух. Андрей проворно отпирал потемневшие от времени ворота. Свет фар выхватил совершенно нетронутый сугроб за ними. Застрянут ведь! Но мужчина исчез из поля зрения и через несколько минут вернулся с лопатой для расчистки снега.

— Ты застала меня врасплох с этим похищением, — Андрей хитро подмигнул. — Не успел подготовить свой замок к приезду принцессы. Придется принцессе немного подождать.

Катя легко рассмеялась, ведь теперь — совершенно точно — было легко и весело. И она готова была ждать его хоть всю ночь.