|
Глава 2
Когда Малиновский утром вошел в офис родной фирмы, его встретили опасно сияющая Вика и гнетущее молчание, волнами наплывавшее из их общего с Андреем кабинета. Заподозрив неладное, он поспешил к другу и замер на пороге, пораженный увиденной картиной.
Андрей с похоронным видом сидел за столом. На столе перед ним стояла небольшая корзинка в розовых бантиках, в корзинке шевелился какой-то мех. Поскольку это не было похоже на бомбу, на письмо из налоговой или на тест на Викину беременность, Роман расслабился и подошел к столу в полной уверенности, что проблему можно решить.
— Что тут у тебя такое? — спросил он, привычно примащиваясь на край стола.
— Вот… — Андрей горестно вздохнул, указав на корзинку с шевелящимся мехом. — Вика. Подарила. — Он несколько раз махнул рукой, не в силах подобрать слово. — Собаку.
— Соба-а-а-а-ку?
Малиновский немедленно расплылся в улыбке и бесцеремонно извлек из корзинки теплый комок. Комок выпустил лапки и тяфкнул. Ему уже надоело в корзинке, он хотел играть и бегать. Две пары глаз, собачьих и человеческих, изучили друг друга с взаимным одобрительным интересом.
— А как зовут животное? — поинтересовался Малиновский у друга, вертя щенка так и сяк. Друг завис где-то между торгом и депрессией и ответом его не удостоил. — Ясно, — проявил деликатность Роман. — Вика!
Оказалось, что животное звали Семпронием. Неизвестно, желал ли заводчик думать, что он в Древнем Риме, но братья Семпрония, носившие имена Сулла, Септимус, Сципион и Спартак, с сестрой их Сервилией (знакомая снабдила Вику подробной информацией) свидетельствовали в пользу того, что скорее да, чем нет. Малиновского идея привела в восторг и он категорически запретил слегка ожившему другу употреблять по отношению к юному патрицию плебейскую кличку Шарик. Пушок и Персик тоже были им отвергнуты. Андрей, тоскующий по утраченному питбулю, не нашел в себе сил настаивать, и подарок Вики остался Семпронием.
Поначалу гуляя с Проней Андрей очень стеснялся. («Вот, знаете ли… Подарили, а куда его? Что уж теперь…»). Делать вид, что это не его, получалось плохо, тем более что Проня никакого вида делать не хотел и наоборот стремился дать понять всем, особенно другим собакам и почему-то Синицкому, что это именно его Андрей и совершенно нечего тянуть к нему свои лапы. Дабы пресечь все попытки незаконного взаимодействия с хозяином, Проня атаковал любую дворовую живность с яростью берсерка. Больше всего доставалось овчарке Гектору.
Гектор был большой дружелюбной собакой, испытывавшей (возможно, вслед за хозяйкой) особую симпатию к Андрею, и Андрей, мечтавший о чем-то примерно где-то вот таком, отвечал ему взаимностью. С водворением в элитном доме пламенного Семпрония эта симпатия каждый день подвергалась серьезным испытаниям.
— Проня, фу! Брось сейчас же! Проня, ты же взрослая, ответственная собака! Отдай Гектору мячик! Извините, мы сейчас отдадим! Проня!
Подобные сцены происходили регулярно, и несчастный Гектор, кроме того, что был облаиваем и прогоняем отовсюду, где появлялся Андрей, частенько страдал от покушений на любимые игрушки. Его ветреная хозяйка (О, женщины! Вам имя вероломство…) не только ничего не делала, чтобы защитить питомца, но еще и предательски сюсюкала каждый раз, восхищаясь агрессором, как будто это ничего, что какая-то другая собака грызла игрушки, бывшие законной собственностью Гектора.
Сходные чувства, надо полагать, испытывал и Синицкий, для которого стало крайне проблематично приветствовать друга привычным образом. Правда, великодушие Гектора, весьма бережно обходившегося с вредной мелочью, было ему чуждо. Он мстительно называл животное этой тварью и был единственным, кто отказывался сюсюкать при его виде (все друзья Андрея, потешавшиеся сначала над тем, как угораздило их товарища, обожали его внезапное приобретение, с удовольствием тискали и играли, а Полянский, после того как Проня в неравной схватке почти одолел тяжелую бархатную портъеру, прозвал героя Волкодавищем).
Андрей же как будто не замечал той безудержной отваги, что пылала в гордом сердце Семпрония. Наоборот, по его мнению, окружающий мир грозил несчастной крошке неисчислимыми опасностями, от которых он как хозяин (временный! пока не найдется кто-нибудь более подходящий) обязан животное уберечь. «Ты что?! Он же маленький! — возмущался Андрей на предложение Малиновского, не одобрявшего подобного «баловства», отпустить Проню побегать на воле. — А тут люди... дети... дети вообще опасны! Другие собаки...» «Ага. Питбули…» — ехидно добавлял про себя Роман, а вслух сообщал, что усиленно занимается поисками для Прони новых хозяев. Делая вид, что совершенно не обратил внимания, как друг непроизвольно прижимает себе довольно визжащий комок.
_________________
"Не нужно вмешивать в бизнес наши отношения!" А. Жданов
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
им конечно внимание нужно, но ничего, девушек будет дома принимать, он же с пушистиком еще более привлекательным мужчиной должен быть по идее 
Тоже кошатница. Это на первом месте.