|
Название: Зыбучие пески
Бета: нет
Рейтинг: PG-13 (в перспективе R за мистику/хоррор)
Пейринг: пока нет
Персонажи: сериальные в количестве
Жанр: пока джен
По мотивам заявок: «После возвращения из недельного отпуска Катя начинает замечать в себе некоторые странности: зрение восстановилось, волосы отрасли густой шевелюрой, брекеты переломались во время выбивания скидки на переговорах. А вот у Жданова началась проблемы: при череде случайных обстоятельств его стали отшивать модели; все начало валиться из рук.
Все дело в мистике или есть какая-то другая причина?
Без инструкций и соблазнений, полная альтернатива. Жанр: любой.»
и
«хоррор с удовольствием, на классическую тему: "Любой фильм о легкомысленных горожанах, приехавших тусануть в лесной домик и немедленно поплатившихся за наглое вторжение на территорию темных сил". Хоть с юмором, хоть без.»
С авторскими вариациями)) И, быть может, с оборотнями))
Часть 1
Катя проспала. Такое случалось с ней крайне редко, особенно учитывая, что родители всегда готовы были разбудить, если понимали, что она не встала в привычное время по звонку будильника. В этот раз, однако, она спала так крепко, что мама никак не могла до нее добудиться и в конце концов махнула рукой, решив, что Катя заболела и проснется тогда, когда ее организм сочтет необходимом. Температуры не было — и хорошо, а там видно будет. Возможно, Катя еще долго спала бы, не в силах открыть глаза и пошевелить и пальцем, но ее поднял кошмар. Она не помнила, что именно ей снилось, но в памяти осталось ощущение удушающей непроглядной темноты, липкого ужаса, от которого немел язык, и чего-то обманчиво мягкого, но неподъемно-тяжелого, навалившегося сверху. Проснулась она с криком, и Кате стоило немалых трудов убедить родителей, что с ней все в порядке. Конечно, они пытались уговорить ее остаться дома — куда ей идти в таком-то состоянии? — но Катя была непреклонна: ей надо на работу, и точка. Заветные слова «на меня рассчитывают», «это мой долг», «не могу подвести Андрея Павловича» убедили родителей отпустить ее с миром. Времени позавтракать у Кати уже не было, и поэтому она захватила с собой пару пирожков, чтобы поесть на работе. Если удастся. При мысли о том, что недовольный Катиным опозданием Андрей Павлович опять будет ее чихвостить к вящей радости Вики (если та вдруг соизволит в кои-то веки прийти не к обеду), она тяжело вздохнула и поняла, что ей не то, что позавтракать за компьютером, ей и сесть-то толком не дадут, сразу завалят работой по самую макушку. Принципиально, так сказать. Нет, шеф ее ценил… наверное. Уж точно доверял, но ему и в голову не приходило задумываться о том, что Катя — живой человек, которому время от времени надо хоть немного отдыхать, перекусывать и вообще… И даже иногда опаздывать, тем более что она постоянно задерживалась на работе. Кажется, она уже вплотную подошла к той черте, когда кроме работы и сна, да и то короткого и плохого, в жизни не остается ничего. Хотя нет, никаких «кажется» — точно подошла, причем давно. Год назад она считала, что в этом нет ничего такого: вся Москва так живет, а как иначе-то? К тому же это значило, что она почти все время проводит с Андреем Павловичем, а это само по себе было наградой. Сейчас же ее энтузиазм заметно иссяк. Оказалось, что даже любим… дорогой шеф не может заменить неторопливого завтрака с маминой фирменной шарлоткой, прогулок по вечерам по ближайшему скверику, где осенью полыхали клены, а весной буйно цвели каштаны, и вечерних сериалов, любви к которым Катя немного стыдилась, но не настолько, чтобы перестать их смотреть. Как оказалось, долгие рабочие часы, выходные в обнимку с ноутбуком, пирожки всухомятку на завтрак, торопливый обед с Женсоветом и литры кофе, постоянный стресс и недовольство шефа не способствуют ни хорошему сну, ни крепкому здоровью, ни цветущему — насколько он у нее вообще мог быть цветущим, — виду.
Сейчас Катя не могла ответить даже самой себе, какая шлея ей вдруг попала под хвост, вынудив уволиться из банка и согласиться на должность секретарши. Тогда это казалось ей логичным, обоснованным и правильным, теперь же выглядело полным бредом. Нет, ей теоретически нравилась ее работа, но еще больше она ей нравилась бы с «хорошей» записью в трудовой, приличным рабочим местом, более-менее нормированным рабочим днем и другим шефом. Ладно, это она погорячилась — с этим же, но не таким темпераментным.
Увы, непохоже было, что в ее жизни в ближайшее время что-то изменится, а у нее не было ни сил, ни желания, ни решимости менять что-то самой. Да и бросить «Зималетто» она никак не могла, это было бы настоящим предательством. Хотя, объективно, компания уже миновала кризис и теперь, наоборот, торопливо шла к успеху и развитию. Укрепляла занятые позиции, проводила разведку боем, искала новые поля сражений, разрабатывала стратегии успеха битв, — в общем, умирать пока не собиралась и надеялась на светлое будущее. Порой Кате казалось, что «Зималетто» как-то уж очень быстро и неожиданно рвануло вперед, оставив позади трудности. Было бы легко — и вполне справедливо — приписать себе все заслуги по вытаскиванию «Зималетто» из болота, но Катя понимала, что без общих усилий ничего бы не получилось. И все же она гордилась собой. Разнообразия ради было бы неплохо, если бы ей гордился еще кто-нибудь. Ну, не считая родителей.
Андрея Павловича на работе еще не было. Ничего удивительного, в конце концов, он не всегда приходил ровно к девяти, но Катя так настроилась на головомойку, что была абсолютно уверена, что шеф уже на месте. Вот и чудненько. А вот что было удивительным, так это восседающая за своим столом Вика: на редкость пунктуальная, отвратительно жизнерадостная и подозрительно благодушная.
— Опаздываешь, Пушкарева, — только и бросила она и снова вернулась к своему увлекательному занятию — раскладывать пасьянс на компьютере.
И больше ничего — ни подколок, ни возмущений, ни угроз рассказать все Андрею Павловичу. Существуй в мире вирус альтруизма и бактерия адекватности, Катя решила бы, что Вика заболела.
Без шефа, от которого не было ни слуху, ни духу, утро прошло почти спокойно. Катя успела и позавтракать, и посмотреть выгрузки из банков с остатками средств, и начать работу над бюджетом на второе полугодие. Чувствовала она себя, как ни странно, вполне нормально, даже отлично — и голова у нее прошла, и откуда-то появились вдруг силы и энтузиазм. К появлению Андрея Павловича она переделала кучу дел даже без подпитки литром кофе и ни капли не устала. Причина задержки Андрея Павловича стала ясной, едва Катя его увидела.
— Флюс, — мрачно буркнул Андрей Павлович. — Ураганный.
— Ой, так вам к врачу срочно надо, — всплеснула руками Катя, глядя на перекошенную и раздутую щеку шефа.
Тот смерил ее неласковым взглядом.
— Только что от него. Утром все было намного хуже, — признался он, невольно содрогнувшись. — Ничего, до свадьбы заживет.
При этих словах он поморщился, видимо, вспомнив о свадьбе с Кирой, которая то и дело откладывалась по разным причинам «до более подходящего времени». Да, это он зря — так он еще долго с опухшей щекой проходит.
— Ладно, неважно. Скажите лучше, ткани растаможили?
— В процессе. Обещали, что сегодня к вечеру все сделают.
— Хорошо. Данные по квартальным продажам пришли?
— Да, вот.
Они продолжили обсуждать рабочие вопросы, но было заметно, что Андрею Павловичу трудно сосредоточиться из-за боли, и Катя быстро вернулась к себе. Промучившись несколько часов, Андрей Павлович по настоянию Киры поехал домой долечиваться и отдыхать, а Катя отправилась на законный обеденный перерыв позже обычного и без Женсовета. Видимо, поговорка о том, что беда не приходит одна, была верной: рассеянно ковыряясь в пюре, Катя вдруг почувствовала между зубами что-то твердое и явно несъедобное. Торопливо выплюнув это на вилку, Катя не без труда опознала в странном предмете выпавшую пломбу. Вот только этого ей и не хватало! Да что ж такое-то, что за стоматологическая эпидемия в «Зималетто»? В туалете она, подсвечивая себе телефоном, осмотрела все зубы с пломбами, какие смогла, но все они, вроде бы, выглядели нормально. Предположить, что в ее пюре была чужая пломба, было слишком страшно. К счастью, в ближайшей к дому стоматологии нашлось вечером свободное время, и Катя смогла уйти с работы вовремя, чтобы успеть на прием. Жизненный опыт научил ее, что зубы надо лечить вовремя, иначе, затянув, придется потратить намного больше денег и нервов. (В детстве, пользуясь ее ответственностью и полным отсутствием боязни врачей, родители отправляли ее к зубному самостоятельно. Врачи умилялись такой пациентке, но, само собой, серьезных вопросов с ней не обсуждали, просто ставили пломбы и отпускали с миром, а родителей привести не просили, рассудив, что те вряд ли горят желанием заниматься здоровьем дочери, раз ни разу не пришли вместе с ней. В итоге Катя поставила брекеты уже после университета, когда на них появились деньги, хотя ее проблемы с прикусом можно было бы решить в детстве меньшей кровью, так сказать.)
— Вы что-то перепутали, девушка, — цокнув языком, сказал врач. — Не вижу я у вас вылетевших пломб. Все шесть… да, точно, шесть на месте. Остальные зубы в идеальном состоянии, так что радуйтесь. Ни намека на кариес. Не всем так везет, гордитесь.
— Ага, спасибо, — ответила Катя, механически вставая с кресла.
Она точно знала, что пломб у нее было восемь, причем две ставили совсем недавно. Ей лечили здоровые зубы? Нет, не может быть. Конечно, от стоматологов-пройдох, ищущих наживы, всего можно ожидать, но она же не просто удовольствия ради пошла тогда к врачу, а потому что зуб разболелся. И что все это значит? Кто-то явно ошибался, но кто, она или врач? Ладно, бог с ним, она будет считать, что все это какое-то недоразумение.
В этом приятном заблуждении Катя пребывала до самого утра, пока, при чистке зубов, не выплюнула в раковину несколько пломб…
|
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
