Исполнение 1. 12/?Искать что-то в лесу, следуя лишь чьим-то устным описаниям, было задачей не из легких. Им повезло, что после получаса ходьбы Катерина, не видя поблизости никакой трехглавой осины, вспомнила про амулет на Александре. Точнее, про то, что с его помощью можно найти в лесу практически что угодно.
— Покажи, где трехглавая осина, — взяв амулет в руку, сказал Александр, и его стрелка, несколько раз дрогнув, указала на северо-запад.
— Мы могли бы с самого начала использовать его, чтобы найти ведьму, — проворчал Александр, — Обошлись бы без лешего, и он был бы все еще мне должен.
— Лесная ведьма не дура, — отозвалась Катерина, — ее жилище скрыто чарами, даже амулет не поможет.
Александр всегда гордился тем, что в добрачные времена, кажущиеся теперь невозможно далекими и нереальными, каждый день тренировался с мечом и потому был сильнее и выносливее большинства придворных. Работа лесорубом добавила ему мускулов и сил, и потому он пока ни капли не устал. Катерина же уже запыхалась, щеки у нее покраснели, так же как и нос, которым она то и дело хлюпала, но она упорно шла вперед.
Когда трехглавая осина, наконец, показалась впереди, Катерина охнула и вздрогнула.
— Что? — напрягся Александр.
— Там… — Катерина отпустила его руку, шагнула вперед, поежилась и быстро снова взяла Александра за руку, отведя взгляд от дерева. — Ты не видишь?
— Что не вижу? Что там?
— Ничего. Раз не видишь, значит, на самом деле там ничего нет. Но для меня на осине висят трупы. Полуразложившиеся. Один из них клюет ворон. Они качаются на ветру, и кажется, что один из них будто бы машет рукой, зовя к себе. Когда я за тебя держусь, мне не так отчетливо их видно… к счастью.
— Нас здесь явно не рады видеть, — пробормотал Александр.
Им повезло, что неделей раньше установилась неестественно теплая для зимы погода, и после оттепели в лесу осталось не так много снега, иначе идти по нему было бы почти невозможно. Тем не менее, во многих местах он лежал твердым ледяным настилом, и Катерина не раз и не два спотыкалась и не падала только благодаря тому, что Александр крепко держал ее за руку. Вот почему, когда они проходили мимо большого куста бузины — того самого, о котором говорил леший, и Катерина споткнулась, Александр, который шел чуть впереди, не обратил на это внимания. Не успели они сделать и двух шагов после этого, как Катерина все же упала и вдруг громко закричала, дернув Александра за руку так резко, что он не смог удержать ее руку в своей. Стремительно обернувшись, Александр увидел, что вылезший из земли корень, извивающийся, как гигантский червяк, обвил ногу Катерины и тянет ее к кусту бузины. Катерина отчаянно цеплялась руками за ледяной наст, но лишь резала ладони его острыми кромками и никак не могла ухватиться за что-то понадежнее. Одной ногой она пыталась упираться в землю, а второй, плененной, резко дрыгала, силясь освободиться от корня, но все это было бесполезно. Очнувшись от секундного ступора, Александр кинулся к ней, схватил ее и потянул на себя. Корень оказался намного, намного сильнее самого Александра, и неумолимо тащил за собой Катерину. Земля рядом с Катериной вспучилась, оттуда выполз еще один корень, замер, как змея перед атакой, и проворно оплел вторую ногу Катерины.
— Нож, — прохрипела Катерина, — руби их ножом.
Продолжая тянуть на себя Катерину одной рукой, второй Александр выхватил нож и выдохнул. Он понимал, что ему надо будет очень, очень быстро действовать, и, откровенно говоря, вовсе не был уверен в том, что у него получится. Но выбора у него не было.
Отпустив Катерину, он ринулся вперед и полоснул ножом один из корней, разрубив его на две части. В ответ на это второй корень еще быстрее потащил ее к кусту, чьи ветки подозрительно низко наклонились, словно готовые схватить Катерину, как только она окажется достаточно близко. Навалившись на Катерину всем телом, чтобы не дать кусту сцапать ее, Александр начал резать второй корень, который оказался толще и прочнее первого. Дотянувшиеся до него ветки бузины больно царапали шею и голову, раздирая кожу, но Александр упрямо рубил корень, продолжавший тянуть Катерину за собой. Почувствовав, как под ним взбугрилась земля, Александр зло ударил по корню, и тот, наконец, поддался и перерубился. Рывком подняв Катерину на ноги, Александр потащил ее за собой подальше от бузины и ее агрессивных корней и веток.
Тяжело дыша, они остановились, лишь когда были уверены, что бузина до них не дотянется. Выругавшись, Александр хотел было прислониться спиной к ближайшему дереву, но передумал: неизвестно теперь, чего ожидать от этого леса. Катерину трясло, и она обхватила себя руками за плечи, пытаясь успокоиться и отдышаться.
— Нам все равно надо как-то пройти мимо бузины, чтобы не заблудиться, — сказала она в конце концов.
— Нам надо вернуться в деревню и забыть об этом проклятом лесе, — буркнул Александр, не выпуская из руки нож.
Катерина, разумеется, пропустила его слова мимо ушей. Подумав, она достала из притороченного к поясу мешочка огниво и протянула его Александру.
— Должно помочь. Мне это кресало одна знахарка дала, сказала, что огонь от него сжигает все нечистое. Только не промахнись.
Александр закатил глаза, но все же взял у нее огниво. Когда они с Андреем были еще безусыми юнцами, последний, желая произвести впечатление на очаровательных придворных дам, а заодно и короля Дангара, заявлял, что обязательно найдет дракона, сразится с ним и принесет во дворец его голову и его несметные сокровища. Александр уже тогда понимал, что богатство и славу лучше зарабатывать каким-нибудь другим, менее опасным путем. Однако Андрей, несмотря на свои военные успехи, половиной которых он наверняка был обязан своей хитрости, а не доблести, что-то не встретился ни с одним завалящимся драконом. Зато Александру пришлось жениться на безродной нищенке, валить лес в мертвом лесу, сражаться с зачарованными кустами и искать опасную ведьму, чтобы ее убить. Где справедливость, а? Когда он будет королем — а он им будет, чего бы ему это ни стоило, — он организует Андрею дракона. На худой конец — ведьму. Пусть учится тому, что свое слово надо держать.
Из-за амулета бузина не почувствовала Александра, хотя ее ветки и уже многочисленные вылезшие из земли корни чуть пошевелились, когда он приблизился. Правда, совсем уж вплотную к кусту Александр подходить не стал, но и с такого расстояния было сложно промахнуться. Он зажег прихваченную по пути ветку и бросил ее в куст. Бузина загорелась почти мгновенно и вся сразу. Александр постоял минуту, любуясь этим зрелищем, а потом махнул рукой, подзывая Катерину.
— Я даже представлять не хочу, чем нас встретит дуб в пять обхватов, — мрачно заявил Александр, забирая у Катерины нож, который он оставил ей на всякий случай.
— Я тоже, поэтому давай побыстрее его проскочим, — предложила Катерина.
Можно было бы, конечно, стукнуть ее по голове, но Александр сомневался, что ему удастся выбраться живым и невредимым из леса с бесчувственной Катериной на руках. Пережить неведомый дуб казалось ему более выполнимой задачей.
План был прост: Александр держит в одной руке нож, во второй — факел, Катерина цепляется за его локоть, и они вдвоем как можно быстрее пробегают мимо дуба, глядя под ноги и стараясь держаться подальше от него, но все же ненамного.
«Нельзя отходить очень далеко от него, — сказала Катерина. — Думаю, леший не просто так назвал нам эти ориентиры. Вполне может статься, что если не пройти достаточно близко к каждому, то мы просто не найдем дорогу до дома ведьмы».
Их план сработал. Александр готов был утверждать это до последнего вздоха. Их не сцапали ни хищные корни, ни зловредные ветви, и им ничего не пришлось поджигать. Дуб просто закидал их желудям. Посреди зимы. Огромными желудями, которые были такими тяжелыми, словно их выточили из камня. Получив желудем прямо темечку, Александр упал бы, если бы не Катерина. Бежать под градом камней было нелегко и, прямо скажем, больно, но они все же справились.
— Если из-за тебя я останусь глухим, я тебе этого не прощу, — сказал Александр, потер распухшее и горящее ухо, в которое попал тяжеленный желудь, и осторожно промокнул оторванным от подола рубахи куском ткани глубокую кровоточащую рану на лбу Катерины.
Она лишь улыбнулась, кивнула и поморщилась от боли.
— Надо идти, — сказала она, нетвердо вставая на ноги. — У нас остается совсем мало времени.
— Я ожидал от дуба чего-нибудь похуже, — заметил Александр. — Обстрел килограммовыми желудями не так страшен, как ожившая бузина.
— Думаю… думаю, если бы тебя убило первым же желудем, ты бы так не говорил. Нам просто повезло. И, потом, подозреваю, что даже ведьма не может полностью зачаровать такой старый и сильный дуб, как этот. Он был частью свободного леса задолго до нее и вряд ли так легко смирился с рабством.
— Ты так говоришь, как будто он живой.
— Конечно. Ну, определенном смысле. Иначе какой был бы смысл в леших? Мертвым не нужны защитники и хранители.
— Ты много знаешь о лесах.
— Только кое-что.
* * *
Болото, вопреки царившей зиме, даже и не думало замерзать. От него поднимались дурно пахнувшие испарения, и Александр готов был поклясться, что где-то в его глубине квакали лягушки.
— Хорошо, что нам надо пройти мимо, а не через него, — пробурчал себе под нос Александр. — Не хватало еще утонуть.
И, конечно же, накаркал. Им казалось, что они шли на расстоянии нескольких метров от кромки болота, по твердой земле, и поэтому Александр даже не сразу понял, что произошло, когда сделал очередной шаг вперед и едва ли не мгновенно погрузился по грудь в затягивающую жижу.
«Не двигайся!», — хором крикнули они с Катериной друг другу.
Александр впился пальцами в крошечную кочку размером с его кулак и постарался успокоиться.
— Не двигайся, — повторил он Катерине, стараясь дышать как можно медленнее и не паниковать. — Отойди осторожно назад.
Глядя на него огромными испуганными глазами, она кивнула и попятилась.
— Я… я с-сейчас. Надо… палку, надо найти палку.
— Подожди! Сначала привяжи себя вон к тому дереву, — сказал Александр, радуясь, что им пришло в голову захватить с собой веревку.
Катерина с сосредоточенным видом кивнула, один конец веревки привязала к дереву, вторым обвязалась сама и, взяв в руки ранее найденную крепкую длинную палку, легла на живот и начала медленно и неуклюже, но решительно ползти в сторону Александра, который все глубже погружался в болото и с огромным трудом сдерживался, чтобы не начать дрыгать руками и ногами, пытаясь освободиться самостоятельно. Теория и логика не очень-то помогали победить почти животный страх, который все больше и больше овладевал Александром. Он уже готов был поддаться этому страху, когда до него, наконец, дотянулся конец палки, которую держала Катерина. Ухватившись за нее, Александр сделал глубокий вдох и начал осторожно и неторопливо вытягивать себя из болота. Разумеется, оно не хотело его отпускать, но покрасневшая от усилий Катерина, стиснув зубы, так сильно, хотя и аккуратно, тянула на себя палку, помогая Александру, что болото в конце концов сдалось.
Александр не помнил, как он оказался на твердой — теперь уже точно твердой! — земле. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что они с Катериной лежат под деревом, тяжело дыша.
— Надо развести костер и высушить тебя, — сказала Катерина, когда Александр и сам сообразил, что ему зуб на зуб не попадает от холода.
— В-времени н-нет. С-солнце скоро н-нач-чнет садит-т-ться.
— Так ты никуда не дойдешь, — покачала головой Катерина. — Мы недолго.
Александр не стал говорить ей, что за «недолго» он не успеет высушиться. Ему отчаянно хотелось хоть немного передохнуть и немного согреться.
* * *
— У меня была сестра, — сказала вдруг Катерина, когда они сидели у костра.
Точнее, Александр сидел, прикрыв голые ноги плащом Катерины, пока та пыталась хоть немного высушить над чахлым костерком его штаны.
— Правда, всего несколько часов, — продолжила Катерина. — Она родилась намного раньше срока и не дожила до конца дня. Она была такая крошечная, что ничто в мире не могло бы ее спасти. Но у меня есть шанс помочь Риночке, вернуть ее живой родителям, и просто не могу сделать вид, что меня это не касается и оставить ее ведьме. Понимаешь?
Вообще-то, Александр не очень понимал, но списал все на странную и непостижимую женскую душу. Ну, и полное отсутствие логического мышления. Однако потом он немного подумал и сказал:
— Мой отец умер на охоте. Практически у меня на руках. Он… Он был не самым трезвым охотником в тот день, и, будь он растерзан волком или диким кабаном, его смерть считалась бы если не благородной, то, по крайней мере… приемлемой. Вместо этого он не удержался в седле и сломал себе шею. — Он замолк и пожал плечами, не зная, что еще сказать. Не зная, зачем он вообще поведал ей эту историю, о которой сам не любил вспоминать.
Катерина с сочувствием посмотрела на него, потом подошла и неловко обняла.
— Держи, — сказала он пару мгновений спустя и протянула ему еще сырые штаны. — Пора идти.
— Знаешь, если ты сегодня погибнешь, то это будет благородная и героическая смерть, — добавила Катерина, когда они снова тронулись в путь. — Но я надеюсь, что этого не случится.
— А уж я-то как на это надеюсь… — хмыкнул Александр.
Не меньше, а может, даже и больше, он надеялся на то, что мокрые промерзшие штаны не помешают ему в будущем стать отцом.
* * *
— Так, — сказал Александр, резко остановившись, когда они уже были далеко от болота — Подожди. Какая маковая поляна? Зима на дворе. Как мы узнаем, маковая это поляна или нет?
— Думаю, что как-нибудь да поймем.
— Как? Предлагаешь обойти все поляны вокруг?
— Предлагаю начать вон с той, а там посмотрим, — отозвалась Катерина и кивком показала на виднеющуюся впереди между деревьев поляну.
Та была занесена снегом — поди разбери, росли здесь летом маки или нет. А если все же росли, то от этой поляны не стоило ожидать ничего хорошего.
— Ну, пошли, что ли, — сказал Александр, когда они в некоторой нерешительности остановились на краю поляны.
Он на всякий случай зажег факел, поудобнее перехватил железный нож, и они с Катериной ступили на поляну. На первый взгляд, точнее, после первых нескольких шагов это была обычная лесная поляна. Однако какое-то шестое чувство, о котором Александр и не подозревал, подсказывало ему, что что-то с этим местом было не так. Хотя, возможно, это на него так действовал амулет. Так или иначе, они осторожно пошли дальше, пока Катерина не пошатнулась и не привалилась к нему.
— Что? — бешено оглядываясь по сторонам, спросил Александр, но так и не увидел никакой угрозы.
— Н-ничего. Просто… Не знаю. Не поняла, — ответила Катерина. — Идем.
Они с опаской пошли дальше, и Александр уже готов был поверить, что это либо не та поляна, либо та, но почему-то безвредная, когда Катерина охнула и снова прижалась к нему, уткнувшись лбом в его плечо.
— Это м-маки, — запинаясь, выговорила она. — Они забирают воспоминания. Я… что-то связанное с мамой. Не помню. Надо идти.
Они успели сделать еще несколько шагов, но тут Катерина остановилась как вкопанная и схватилась за голову.
— Папа… — простонала она. — Забыла, все забыла. Что-то хорошее.
Она тяжело дышала, а в ее глазах появилось отсутствующее выражение. Она неуверенно шагнула вперед на заплетающихся ногах, опять застыла и недоуменно посмотрела на Александра, будто бы не понимала, где она и что происходит. Он хотел было что-то сделать… что-то, но он забыл, что именно. Вместо этого он подумал почему-то первом бале Киры, который состоялся незадолго до того, как Кристина сбежала к тому заморскому принцу. Тогда Кира сияла, как полуденное солнце, прокравшаяся на бал Кристина была еще беззаботной и шкодливой тринадцатилетней девчонкой, а сам Александр, который и организовывал этот бал, в кои-то веки не думал ни об отце, ни о том, как заполучить корону и избавиться от Андрея, — он просто веселился и был счастлив… кажется. Снова подумав о том дне, Александр вдруг забыл, и какое у Киры было платье, и как они танцевали первый танец, и кто был среди приглашенных, и… Он тряхнул головой и вернулся в реальность. Катерина стояла, словно окаменев, и Александр, стиснув зубы, взвалил ее на плечо и понес вперед.
Поляна, которая еще недавно была обычной лесной полянкой, теперь показалась Александру поистине огромной. Он все шел и шел, сначала довольно бодро, а потом все медленнее и медленнее, спотыкаясь и тяжело дыша, едва не роняя Катерину, но другой край поляны все никак не приближался и не приближался. У Александра уже дрожали ноги и онемело плечо, и он ничего так не хотел, кроме как сесть на землю и передохнуть. Он и сам не понимал, почему он еще этого не сделал, продолжая упорно брести вперед.
Поляна закончилась совершенно неожиданно. Еще секунду назад Александр был уверен, что ему надо пройти еще как минимум полкилометра, а сейчас он уже сгрузил Катерину на землю и сидел рядом с ней под деревом и пытался отдышаться. Через несколько минут Катерина со стоном пришла в себя и спросила слабым голосом:
— Что?.. Что случилось?
— Понятия не имею, — честно признался Александр. — Что ты помнишь?
— Я… Мама и папа…. Я не помню. Воспоминания о детстве куда-то делись. Я знаю, что они были, но я ничего не помню.
Александр искоса посмотрел на нее и уточнил:
— А кто ты есть, ты вообще помнишь? И что мы тут делаем?
— Это — помню, — твердо сказала Катерина. — Кажется, пропали только самые хорошие воспоминания. Спасибо. Если бы не ты, я бы так и осталась на этой поляне.
— Если бы не амулет, — пробурчал Александр, но улыбалась-то Катерина ему, а не амулету, и это было неожиданно приятно.
Катерина прерывисто выдохнула и глухо сказала:
— Ведьма должна быть совсем близко.
— Ну, пошли тогда.
И они пошли к ведьме.