НРКмания

Название: Очень плохие парни
Автор: Лана
Фандом: Не родись красивой
Герои: Малиновский, Жданов
Рейтинг: G
Примечание: "Bathilda писала: В соседнем кабинете у меня стоят бутылки со "Вдовой Клико" и каким-то монтепульчано... ))) (декабрь 2018)


Малиновский снисходительно посмотрел на друга, подумал и всё-таки кивнул.
– Я прекрасно тебя понимаю.
И что там было не понять? Всё как в сказке: направо пойдешь или налево, ничем хорошим не кончится. А по центральной дороге в принципе проезда нет, там Павел Олегович с дубиной. Малиновский нюхнул опостылевшее виски и поморщился. Эх, сейчас бы на тосканские холмы, где ветер лениво ерошит волосы, пока в крови звенит благородное красное вино "Нобиле де Монтепульчано". Где не надо отчаянно выбирать между Кирой и Катей, а можно неспешно наслаждаться певучей итальянской речью. Una notte in una strana casa... Где мгновение длится дольше и запоминается крепче. Где не строят коварных планов, соблазняя легко, естественно и почти невинно.
– Сашка ведет себя так, будто уже победил. Но я-то еще не сдался!
Ждановский рык спугнул солнечных зайчиков с окон палаццо Таруджи.
– Успокойся, Андрюша. Кира в запале отменила свадьбу, но потом-то она ему сказала, чтоб он не лез, мол, вы сами разберетесь со своими отношениями.
– А толку? – От гнева Жданов моментально перешел к унынию. – Через день всё начнется по новой. Знаешь, я чувствую себя жонглером, который нахватал больше мячей, чем может удержать.
"Перекинь часть мячей мне", – чуть не вырвалось из доброго сердца Малиновского, но он вовремя сжал зубы, поскольку от Катиных брекетов ему становилось дурно, а от Кирочкиных ледяных взглядов – страшно. Он еще раз поморщился и всё-таки глотнул виски.
– Предполагалось, что за каникулы ты успокоишь родителей, нервы и особенно невесту.
Жданов недовольно что-то буркнул себе под нос, встал и, засунув руки в карманы, медленно пошел к окну, по дороге прицельно пнув кресло у малого стола.

Привычного Малиновского этот грохот не напугал, а вот Шурочка невольно отшатнулась от двери. Но уже через пару минут вернувшаяся из курилки Амура застала подругу в столь тесном общении с дверью, что не оставалось ни малейших сомнений: высказанное утром намерение стать сплошным ухом последовательно претворялось ею в жизнь.
– Как дела? – шепотом осведомилась Амура, устраиваясь рядом.
– Ничего интересного, – пожала плечами Шура и тут же добавила: – Пока.

– Папа смотрел на меня с осуждением, мама с надеждой, а Кира с подозрением. Ром, ты считаешь, что в таких тисках можно отдохнуть?!
– Не обязательно ж было всё время сидеть дома. Развеялся бы культурно.
Жданов забыл, что прокладывал маршрут к окну, и навис над хозяином кабинета, сверля его взглядом.
– Поучи меня еще! Мы были в Королевской Академии искусств, в Национальной галерее, в университетском городке Оксфорда и даже в Стоунхендже. – Он помахал рукой, показывая необъятные просторы солсберийских равнин. – Кира ревновала меня к гидам, туристкам и ледям с картин! Даже странно, что на мегалиты она дала мне посмотреть спокойно.
– Надо было сводить ее на балет. Пока она глаз не отводит от сцены, любуется на батманы и па-де-де, ты мог бы...
Тут Малиновский вспомнил, что в январе в Королевской опере традиционно дают "Щелкунчика", не удержавшись, представил себе Пушкаревский оскал и даже клацнул челюстями, но смолчал, глянув на мрачное лицо Жданова. Хоть и жалко было смеяться одному над столь остроумной шуткой. Впрочем, и друга, запутавшегося в собственных долгах и долгах фирмы, тоже было немного жаль.
– Нда, согласен, серый дождливый Лондон не прибавляет способности радоваться жизни. Летом отправлю-ка я тебя в Италию. Куда б ты хотел? В Венецию, послушать, как плещет вода о борт гондолы? В Сиену, посидеть на шумной площади, впитывая тепло камней? Нет, нет, я придумал! В Монтепульчано.
– И что же там заставит меня забыть о собственной подлости? – поинтересовался Жданов, присев на край стола и сняв очки.

Шура с Амурой переглянулись, с новой надеждой еще плотнее прижав уши к дверям. И если до этого момента половина их внимания уходила на коридор, из которого в любой момент могла появиться Кира Юрьевна и застать их в позах, не поддающихся двойному толкованию, то теперь разговор закрывшихся в кабинете начальников поглотил их полностью.

– Загадочность, дух средневековья, винные погреба и этрусские некрополи. Последнее особенно важно. Этруски жили-жили, о чем-то своем переживали, а потом всё закончилось. И никому сейчас дела нет до их душевных метаний и угрызений совести. – На самом деле этот город всегда вызывал у него смутную тревогу. Примерно такую же, как задумчивая складка на лбу Жданова и нервное постукивание пальцами по крышке ноутбука. – Всё уладится, Андрюш.
"Так или иначе. Рано или поздно."
Жданов покачал головой и забрал стакан у друга. До конца рабочего дня было еще далеко и напиваться он не хотел. А вот пара глотков вдогонку к своей порции – самое то.
– Не уверен, – сказал он. – Твой оптимизм бы увял, если бы ты видел лицо Катерины. Она сказала, что не пойдет на показ, понимаешь? Я зашел ее пригласить, а она отказалась! Работы, говорит, очень много. И мода не для таких, как она.
– Это нормально, – Малиновский предпочел проигнорировать часть про моду, – баланс она подготовила, но дел еще навалом. И мы ведь надеемся, что коллекция будет распродаваться такими же темпами, верно? Тогда просвета ей не видать. Она ж у тебя и правая рука, и левая...
– Я сам знаю, кто она!
– Вот и молодец.
– А ты знаешь, кто мы?
– Сейчас соображу. – Малиновский прикусил кончик ручки и зажмурился.
– Подсказываю: начинается на "П".
– Поганцы? Прохвосты? Паршивцы? Проходимцы?
На каждое слово Жданов отвечал только укоризненным взглядом.
Малиновский откатился с креслом подальше и почти шепотом спросил:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что мы – подонки?
– Нет, дорогой мой. Мы – подлецы!
На этой жизнеутверждающей ноте, оставляя вице размышлять над глубинными смыслами, Жданов подхватил очки, водрузил их на нос и так быстро покинул кабинет, что секретарши еле успели отпрянуть от двери. Но он не заметил двух столбов и широким шагом отправился в мастерскую, оправдывая якобы важным разговором с Милко нежелание возвращаться к себе, где его подкарауливали совесть и напряженная холодность Кати.

Через полчаса бурных обсуждений сначала у стойки ресепшена, а затем в безопасной тишине сортира, женсовет пришел к выводу, что боссы, конечно, негодяи, нельзя так загружать работой бедную девочку, пользуясь ее безотказностью и трудолюбием, но хорошо, что они хоть сами это понимают. Стыдятся, угрызаются и может выпишут Кате премию побольше. На которую она сможет наконец купить себе кофту поприличнее и юбку помоднее, а то ухоженная Викуся того и гляди захомутает Катиного богатого и красивого жениха – Колю Зорькина.

_________________
Роман: А?
Андрей: Свет...
Роман: А. Операция "Лампочка".