Гость писал(а):
Маленькая, и совершенно невинная интерлюдия
19.1
невинная междулюдия?
Класс!
20.
МамОля радостно кинулась на грудь гостю:
- Дрюшенька! Как давно я тебя не видела, как соскучилась! Катенька! Катенька же? Проходите скорее! Самовар уже два раза пришлось подогревать!
- Хорошо, что он электрический, - появился из недр дома и Хлором.
- Где мой сюрприз? – с порога, как и полагается наследнику – набалованному капризному мальчику, который знает, что ему никто и никогда не посмеет в чем-то отказать или сделать замечание, - поинтересовался Андрей, и хозяйка дома только весело рассмеялась в ответ. Катя подумала, что такая реакция возможна в тех случаях, когда человек самозабвенно любит невоспитанное чудовище или когда он знает, что это всего лишь игра.
- Будет тебе сюрприз, давай только кое-кого дождемся. А пока проходите к столу!
- Кого это? – с некоторой уже тоской смотрит на угощение Андрей, идет вслед за мамОлей, не выпуская из поля зрения Катю, которую Роман тем временем встречает со всеми возможными почестями циркового артиста: спотыкается перед ней на ровном месте, с грохотом падает, ползает на коленях, бьет себя кулаками в грудь, жонглирует обувью, вынимает шнурки из рукава, делает вид, что рвет в отчаянии на себе рубаху, строит жуткие рыдающие рожицы и пытается облобызать край Катиного платья, потом шумно отплевываясь. Катя сначала снисходительно улыбается, потом уже хохочет вовсю.
МамОля, привыкшая к подобным номерам, не обращает на это представление внимания, суетясь около стола, на котором и вправду царствует средних размеров самовар, придумывая, как объяснить Андрею, кто он такой, ее постоялец.
- Так кого ждем-то, сюрпризеры? - Дрю нервен и нетерпелив сегодня вечером.
- Микурадзиму Вулканыча, - встревает в разговор Хлором, который уже получил милостивое прощение от девушки, и, тут же преобразившись в нормального человека, уселся за стол. – Но мама зовет его просто Милко, потому что сначала ей послышалось, что он назвался Милкой Разиней с Пуканчевки.
И опять: плюшки-ватрушки, варенья-печенья, и, как положено к чаю – отличный лимончелло домашнего изготовления. Катенька, благодаря ухаживаниям хозяина дома, отведала уже три рюмочки нежно-желтого, слегка опалесцирующего напитка, который с удивительной мягкостью скатывается по горлу (при такой-то его крепости!), но была все так же трезва и с живостью поддерживала разговор и с Хлоромкой, и с мамОлечкой, чем вызывала смутную тревогу в душе Андрея. Но Роман подал ему знак: будь спокоен, еще не вечер!
Уж полночь близится, а вечера все нет!
- Ну, и долго еще ждать мой сюрприз? А если ваш Мунька вообще сегодня не явится? – спросил Андрей минут сорок спустя, озабоченно поглядев на часы. День, на который возлагались такие смелые надежды – напоить и уложить в кровать Катю, грозил закончиться ничем, если иметь ввиду не первые значения этих слов, так как выпито было немало, и Дрю бы не удивился, если б Катя после всего этого предложила пойти встречать рассвет или сделать раннеутреннюю пробежку.
- Мам, да не ждите вы его! Покажи Андрею, что хотела.
- Ну хорошо, и правда, что-то он припозднился сегодня, как бы опять куда не влип!
Она ушла в другую комнату и вернулась оттуда со стопкой каких-то цветных тряпочек.
- На, Андрей, погляди. Хлоромушка все смеется надо мной, но ты поймешь.
- Ба-а-а, что это? - взял в руку нечто, пошитое из лоскутиков Андрей, потом другое во вторую, вертит головой, от восторга не в состоянии остановить взгляд чуть подольше на каком-то одном нечте.
- Это хозяйственные сумки от Милко, - сказала довольная мамОля, хотя вопрос был, конечно, не про это. – Авоськи, торбочки...
- Нет, это не сумки, это чудо что такое, это... это шанс!
Андрей, словно забыв обо всем на свете, разглядывал матерчатые изделия, перебирая их, как папаша Гранде золотые монеты в своих сундуках, бурно радуясь искусно сделанным кармашкам-аппликациям.
- Да я же говорила, что Милко талантище, и что эти сумки можно хорошо продать!
- Да какие же это сумки? Вы что, совсем не видите? Это же модные модели экстра-класса!
- Да ну? – усомнилась мамОля, подливая себе в чашку еще водички, - Скажешь тоже.
- Ромка, дай ножницы, быстрее! – закричал Андрей, лихорадочно блестя глазами.
- Зачем это? – всполошилась хозяйка, но ножницы уже прилетели прямо в руки Дрю. - Стой! – приподнялась она со стула и тут же упала обратно, - Что ж ты наделал!
Андрей быстрыми и точными движениями разрезал один бок сумки, а потом ее дно.
- Я хочу тебе показать, мамОлечка то, чего ты не видишь! Это же прекраснейший сарафан! А ты говоришь – сумка!
- Какой, какой сарафан? – простонала она. – Дай мне быстрее, чтобы я успела зашить это безобразие до его прихода! Он такой ранимый, тонко чувствующий! У него истерика будет!
- Вот какой, - сказал Андрей и накинул ручки сумки, как лямки сарафана на плечи самовару. – Видишь? Вот тут пуговки пришить – готовое платье, причем уникального дизайна! А вот это, это же топик! Авторская работа! А это целая коллекция ультрамодных юбок…
- Катенька, не хотите пересесть пока вот сюда, на диванчик? Это надолго! – обратился Роман к гостье, которая вдруг подперла голову рукой, - Насколько я знаю Дрюна, он сел на своего конька. А если сейчас явится Милко, то, боюсь, эта тряпичная вакханалия затянется до утра, ведь они еще ухватки не разглядывали, кухонные фартуки и самую изюминку коллекции: теплый колпак на чайник, сшитый специально для мамОлечки. О, это вершина дизайнерского искусства, правильно, что мама начала с легких наркотиков…
Катя не стала спорить, а благодарно приняла предложение, переместилась на удобный диван с огромным множеством подушек и подушечек, взяла в руки какой-то журнал и, улыбаясь своим мыслям – у нее-таки все получилось сегодня! – стала его листать.
Когда в открытую форточку влетел голубь, Катя этого уже не увидела, потому что задремала, положив голову на согнутый локоть.
Хлором ловко отвязал маленький свиточек с птичьей лапки.
- Все, друзья мои, я должен вас оставить! – сказал он, быстро натягивая зеленую куртку. – Сегодня не вернусь, уж больно сложное дело. А, может, и завтра тоже.
- Что такое? – чисто для порядку спросила мамОля.
- У одной моей знакомой чашка разбилась.
- И что? – Андрей, наконец, поднял голову от груды тряпок и посмотрел на друга.
- А то, что она никак не может без меня справиться с ситуацией. Ее нужно как минимум утешить, а лучше совершенно отвлечь от грустных мыслей о разбитой посудине. Кстати, знаешь о законе парных случаев? Чашка может разбиться сегодня и у кого-нибудь другого! – он многозначительно взглянул на Катю, которая никак не реагировала на яркий свет и громкие звуки вокруг, видимо уснув очень крепко. – Если не тормозить, конечно!
Ну, вот, теперь Катя уснула не там, где надо. Сейчас она выспится, проспится, и все придется начинать сначала!
Ромка ушел, Андрей решительно отодвинул от себя груду швейных изделий. Мечта уже показала ему краешек своего плаща, и он теперь знает, за какую ниточку потянуть, чтобы выйти к заветной цели. Но это потом, а сейчас... В конце концов, можно быстренько ее схватить, усадить в машину, в машине укачивает...
Где-то в доме зазвонил телефон. Когда мамОля вернулась, на ней не было лица, зато было легкое пальто и шарф.
- Андрей, я уже вызвала такси, мне нужно поехать за Милко.
- Куда?
- В «Кобальтовый Бабуин».
- Зачем?
- Он никак не научится выбирать компании.
- Давай я тебя туда отвезу! Что это за место, где? – решительно спрятав глубокое сожаление, что опять его планы рушатся, предложил Дрю.
- Ни в коем случае! Более того, я бы хотела, чтобы вы до нашего приезда побыли здесь. А то вдруг я разминусь по случайности с Милко? Так было уже. Ключи он опять забыл, вот и будет сидеть на холоде под дверью или, что еще хуже, пойдет искать новых приключений. Андрей, тебе непременно нужно с ним познакомиться!
- Стать для него подходящей компанией? Я подумаю. А давай Катя побудет, а я съезжу с тобой! Или Ромке позвоним? – настаивал Андрей, которому было страшно неудобно отпускать неизвестно куда пожилую женщину поздно ночью, хотя ему страшно не хотелось оставлять здесь Катю. Нет, он не может ее здесь оставить, что он такое говорит?
- Это все совершенно не нужно, ты зря переживаешь, Дрюшенька. Я знаю это место, оно совершенно безопасное, и меня там уже знают, вот, даже позвонили добрые люди, просто Милко… он иногда капризничает, никого не слушается, только меня. А вот если вы останетесь, я буду рада! Хломушкина комната свободна, я ему только сегодня постель поменяла. И вот в гостиной диван. А, Дрюнь?
- МамОль, если ты уверена… Конечно, мы вас подождем.
- Нет, не ждите, это может быть долго: пока туда, пока там, пока вернемся. Поздно уже. Ложитесь, главное, чтобы кто-то был дома. Если появится раньше меня – открой, - объясняла она уже на крылечке. – Ты его узнаешь сразу, он очень милый и слова произносит на необычный манер. А завтра поговорите!
Андрей вернулся в комнату. Он смотрел на спящую Катю и думал, что безнадежный пасьянс внезапно сошелся. Вот, все масти собраны, осталось только положить этого короля на эту королеву…
- Кааать!
Не слышит.
Присел перед ней на корточки, разглядывает. Есть что-то запретное в этом – смотреть на спящего человека. Потому что его лик совершенно беззащитен в этот момент перед твоим взглядом? Потому что полностью обнажен - не прикрыт маской, которую надевает на него сознание?
Вид мирно спящей Кати дико волновал, легко представлялось, какая она теплая там, под пледом, какая томная и сладкая со сна...
Руки привычно и уверенно подхватывают нетяжелую ношу с дивана.
- Мы куда? – с трудом разлепляя веки, спрашивает Катя.
- Спать. Нам пора спать.
Он несет ее в Ромкину комнату, садится на край кровати, касается губами щеки, скользит вниз по шее... девушка все никак не может выпутаться из лимонной паутины сна, обмякнув на его руках.
- Кать, ты обещала мне поздравление... - Он подцепляет пальцем кружево выреза на плечике, касаясь его внутренней поверхности, продвигается по коже вниз.
- Мммм... – глаз не открывает, укладывает голову поудобнее на его плече. – Да...
- Повторяй за мной: «Поцелуй меня, милый Дрютти, я так давно этого хочу!»
Там, у нижней кромки выреза его палец забрался чуть глубже, чем под вязаные узоры платья, и чувствует, как от легких прикосновений проснулся и нахохлился крохотный птенчик.
Несколько мгновений - и Дрю понимает, что сон больше не владеет Катиным телом безраздельно. Ее глаза широко раскрыты, она словно замерла на вдохе.
- Андрей...
- Да? – склоняется он к ней ухом, а его палец продолжает неспешно гулять по контуру ажурного выреза, как бы невзначай спуская платье вместе с бретелькой бюстгальтера с плеча. Он улыбается, потому что ее шепот – это стон с той самой хрипотцой, в которой даже неискушенное ухо сразу распознает томительное желание.
Она пытается остановить его руку, поймав ее, она надеется еще остаться верной своим намерениям (два амурчика уже открыли бутылку с колой и распотрошили упаковку конфет «ментос»):
- Зачем ты спал с куклой?
Да, это могло бы сработать – вопрос отличный, чтобы разогнать густой дурман влечения, и сформулирован эдак... показательно. Есть, в общем, над чем подумать, а когда думаешь, отвлекаешься от телесных желаний, которые, как вынутые из морозилки кусочки льда сразу начинают таять. Но Катя с ним капельку опоздала, с вопросом, Андрей уловил его самым краем сознания, захватил в ловушку памяти, но вникать не стал, просто фраза прозвучала не та, которую он ждал, значит, эта - потом, все потом. Он уже видел цель и шел к ней, а все остальное являлось досадной помехой.
- Нет, скажи то! – пальцы-инквизиторы знают толк в добывании признания у подозреваемой. И не щадят они кружева ручной вязки...
- Андрей, не... – последняя жалкая попытка неискреннего сопротивления. Катя сама прильнула ртом к его губам. Это был единственный способ облегчить пыточную муку.
(бульк, бульк, бульк падают ментосины в газированную жидкость, которая вскипает на глазах: реакцию уже не остановить, амурчики скачут в восторге).
Если бы Милко сейчас явился домой, то вряд ли ему кто-нибудь открыл.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
как же так? А говорят ещё, что женщины коварные 
- списать и это на усовершенствования модели доктором.
Персонажи все такие яркие. 
