|
6. Все могут короли...
- Круталина Семеновна, еще одно письмо пришло, и все оттуда же, - Людочка обогнула шкуру полярного медведя, быстро семеня, застучала каблучками по паркету и остановилась прямо перед начальницей, мирно висящей в гамаке, натянутом посреди кабинета.
- Из «Зим-м-м-м-малетто», - не выходя из сложной позы, промычала Круталина.
- Да, - Людочка попыталась разобраться, где же рука, а где нога в сложной позе ее неповторимой начальницы, глаза готовы были окосеть, но так и не нашла, откуда ниточка запуталась, и как теперь она обратно… того… выползет.
- И что у них случилось в этот раз? - Круталина начала раскачиваться, а Людочка испуганно пятиться — как бы не выпала она да не поломалась - к шкуре медведя, лихорадочно разворачивая листик в клеточку.
- В этот раз пишет Шура Кривенцова. Она жалуется на… Сейчас. Вот… «Дорогая Круталина, ничего у нас не выходит. Мы четко следовали вашей инструкции, но начальство, по-прежнему, не обращает на нас внимания — на всех девочек, не только на меня. Мы не понимаем, где совершили ошибку. Вон у Катьки Андрей Палыч уже который день бесится. И зарплату ей поднял, и с невестой расстался (хотя это она ему изменила, но это не важно), и бегает за ней целыми днями, смотрит так… преданно-преданно, влюбленно-влюбленно, что у нас, у девочек, слезы на глаза наворачиваются от умиления. Но вот Катька не ценит этого. Мы даже поругались с ней по этому поводу, высказали ей все несколько раз, но она же не слушает, говорит, начальник просто боится, что она уволится и к любви это не имеет никакого отношения.
Но мы-то все видим, все замечаем. И переживаем за них двоих. А еще не понимаем, почему у Катьки получилось, а у нас нет. Может быть, нам тоже надо начальство пару раз огреть отчетом по голове, как это сделала Катерина вчера?
Очень надеемся на Вашу помощь. Искренне любим Вас! И ждем дальнейших указаний.
Ваши преданные поклонницы Ж.»
Людочка посмотрела на начальницу, но та никаких признаков жизнедеятельности не подавала, висела теперь уже вниз головой.
«Может, пережала себе что-нибудь и задохнулась?» - испугалась Людочка.
- Круталина Сем…
- Что я им рекомендовала в прошлом письме? - зашевелились одни губы, идеально ровно накрашенные красной помадой.
- Почаще произносить имена их новых кумиров и начальство сначала игнорировать, а потом иногда уделять им больше внимания, чтоб не расслаблялись… Кстати, давно хотела спросить, а что означает буква «Ж»?
- Жертва безразличия, - невозмутимо ответила Круталина, и вдруг как завертелась, как покатилась вниз. Людочка задержала дыхание, прижала пухленькие ручки к груди, и выдохнула только тогда, когда начальница остановилась в нескольких сантиметрах от пола, и вытащила одну ногу откуда-то из-за поясницы, а другу — из-за затылка. Откуда вылезли руки — Людочка так и не поняла, но очень удивилась, когда Круталина Семеновна за одну секунду хлопнула ими в ладоши, и метнулась к лестнице, ведущей к рабочему месту. Установить стол под потолком у окна, а окно сделать на всю стену — только одна из многочисленных идей Круталины Невербаум.
- Итак! - крикнула она сверху. - Думается мне, что они снова все напутали и сделали неправильно. Если и дальше так пойдет, - раздался грохот маникюра о стеклянную поверхность стола, - то они все испортят. А у меня еще ни одного проигрыша не было.
- И что же делать? - Людочка вытянула шею, близоруко щурясь.
- В этой ситуации я разберусь лично! Люсия, - так Круталина предпочитала называть свою помощницу, - вызывайте мой терракотовый лимузин!
Первый раз Потапкин потерял сознание, когда в «Зималетто» вошел Филипп Киркоров, скинул прямо на грязный пол норковую шубу и спросил:
- Шура Кривенцова на каком этаже работает.
- А-а… - Потапкин стащил солнцезащитные очки.
- Малыш, ты бы поторопился. У меня еще сегодня концерт в Кремле, а я так соскучился по своей рыженькой белочке.
- По Шуре? - выдохнул охранник перед тем, как рухнуть без чувств.
Едва Потапкин пришел в себя, как его хватил следующий удар — из вертящейся двери выбежал Басков с охапкой цветов, в малиновом, сияющим блестками, костюме, а за ним следом объявился Леонид Агутин в кожаном трико и в кольчуге.
- Влекут ли мечты небывалые, цветут ли цветы запоздалые, все так же рыдает шарманка, без Пончевой Тани я чужестранец, - запел Басков, пританцовывая, надвигаясь на вспотевшего охранника.
- Там, - Потапкин показал пальцем на лифт, а сам зажмурился в надежде, что все эти звезды исчезнут, но чей-то настойчивый голос вывел его из темноты век.
- Мне бы увидеть Амуру Буйо. Жуть, как хочется приложить к ее груди свою буй… буйную головушку.
Сергей Сергеевич распахнул глаза, несколько секунд, не мигая, потаращился на густую копну кудрявых волос, и обреченно выдал:
- На четырнадцатом этаже. Там вам подскажут.
- Благодарю.
- Не за что, - прошептал Потапкин, и снова начал терять сознание, когда приметил входящих в «Зималетто» Владимира Жириновского с охраной, Олега Газманова в шинели и с конем, и Гошу Куценко с цветами и бутылкой дорого вина — марку Сергей Сергеевич определил еще издалека, за долю секунды, мысленно похвалил выбор, и вырубился окончательно.
Разбудила Потапкина Катя, принялась трясти его за плечо, орать над ухом.
- Сергей Сергеевич, у вас все в порядке? - спросила она, когда уже Потапкин открыл глаза.
- Я, - он помотал головой. - А нет! - махнул рукой. - Приснится же такое, - улыбнулся. - Все отлично, Катерина Валерьевна. Не выспался, наверное.
Катя просверлила его пытливым взглядом, но больше ничего не сказала, и пошла к лифту. Обед давно уже закончился, и она опаздывала, минимум, на час. Это хорошо, с одной стороны, потому что Андрея Палыча придется избегать не так долго, и плохо, потому что ничего она не успевает делать. Все силы тратит на усмирение Жданова. Извел он Катю за эти две недели, душу ей вывернул своими лживыми признаниями в любви. И как он понять не может, что она не дурочка (с некоторых пор), и поверить в подобную чушь теперь уже неспособна. Хотя очень хочется. Очень-очень.
Но разум раз за разом напоминает: «Он поступает так только из страха потерять «Зималетто», ты же слышала все сама! Неужели забыла? Они не доверяют тебе. И то, что ты страдаешь по Безрукову безответно, теперь уже их не успокаивает!».
«Что же мне делать? Что делать?.. Как еще доказать, что не нужно мне ничего? Ни компания, ни Жданов… Не нужен! Как доказать?...
И стоит ли доказывать? Не проще ли бросить все, уволиться, переписать на Андрея доверенность на управление «Никамодой» и уйти?
Заманчиво… Очень заманчивая мысль, но, к сожалению, пока это невозможно… Вот если только после Нового года...» - Катя задумчиво посмотрела на мигающие на экране цифры — три, два, один. Двери распахнулись, Катерина вошла в лифт. А когда прибыла на офисный этаж наткнулась на плотную стену, состоящую исключительно из высоких, широкоплечих мужчин в форме охранников.
- Имя? - пробасил один из них.
- Катя, - доложила Катерина, истинная дочь подполковника, ничуть не смутившись.
- Фамилия?
- Пушкарева.
Громила пробежал глазами по блокноту, утвердительно кивнул.
- Должность?
- Помощник президента компании, а также исполняющая обязанности финансового директора, - четко, громко, с расстановкой доложила Катерина.
Громилы тут же уважительно расступились.
- Проходите, Екатерина Валерьевна.
Катя тут же рванула вперед. Стойка ресепшн пустовала и коридоры были пусты.
«Где все? И зачем охранники? Неужели что-то произошло?» - с каждым новым шагом Катя прибавляла скорость. Вбежала в приемную, тяжело дыша, краем глаза приметила на столе Клочковой два роскошных букета, и отсутствие самой Вики, усмехнулась и толкнула дверь, тревожно выдохнув.
- Катя! Где вы ходите? - на нее налетел испуганный Андрей Палыч, схватил за плечи, и принялся кричать:
- Откуда они взялись? Кто их приглашал? Катя! Это опять ваши тайные влюбленности прогрессируют? Почему вас нет на рабочем месте??
Катя невозмутимо выслушала его до того самого момента, когда у Жданова закончится запас воздуха в легких.
- Кто они, Андрей Палыч?
- Жданов, при чем тут Катя? - из угла вышел Малиновский, выглядел он рассеянным.
- А что случилось, Роман Дмитрич? - специально не смотрела на Андрея.
- А вы пойдемте с нами в демонстрационный зал. У нас внеплановый показ сегодня, для специальных гостей.
- Каких гостей?
- Жданов, отпусти девушку, ты ее сейчас раздавишь.
Андрей кинул на Малиновского недовольный взгляд, но руки разжал, Катя тут же отошла на безопасное расстояние.
- Катенька, пойдемте с нами, и вы все поймете! - Малиновский подхватил Катерину под руку и уволок в конференц-зал, а затем в холл, и дальше — в святая святых (после мастерской, конечно же) «Зималетто», в демонстрационный зал. Андрей шел следом, еле поспевая, и мечтал Романа сначала поломать пополам, затем свернуть шею и оторвать ту самую ручонку, что вцепилась в Катю. Но не успел, вошел в зал и в который раз за день растерялся.
По подиуму вышагивал Женсовет. Милко сидел на полу и глотал капли валерьянки из рук встревоженной Ольги Вячеславовны. А звездные зрители, тем времени шумно аплодировали, свистели и выкрикивали бесчисленные комплименты.
- А сейчас наши крошки будут дефилировать под золотой голос России. Николай, прошу вас! - какая-то дамочка с микрофоном взмахнула рукой, и действительно, вышел Басков.
- Круталина, если вы просите, для меня это закон. Тем более, что это моя мечта — спеть рядом со своей музой, Танечкой Пончевой! Таня, это все для тебя! - закричал в микрофон Николай.
Андрей дернул приросшего к стене Урядова за пиджак.
- Что здесь происходит? - прошептал он.
- Если бы я понимал, Андрей Палыч. Это ошеломиссимо какое-то!
- Шура! - закричал Киркоров и тоже рванул на подиум. - Уйди отсюда, ты петь не умеешь, - вырвал у Баскова микрофон, но тот не расстерялся и пошел обниматься со смущающейся Пончевой. Урядов в этот момент крякнул.
Филипп притянул Шуру к себе, придвинул ей микрофон.
- Я твой зайчик, - не попадая ни в одну из нот, запела Шура. - Я ночами плохо сплю, потому что я тебя…
Киркоров, скривившись, убрал подальше от Кривенцовой микрофон. Но было поздно. Шура вошла во вкус, и микрофон отобрала, применив грубую физическую силу. Она уверенно прошлась туда-сюда, поманила кого-то из зрительного зала пальчиком. К ней заспешил Жириновский, пританцовывая руками.
- Это мой поклонник! - завопила вдруг Клочкова, и вцепилась в Жириновского мертвой хваткой.
- У тебя еще есть Гоша Куценко! Ты уж определись! - возмутилась Шура.
- Девушки, не спорьте! - та самая дамочка, что изначально не понравилась Андрею, улыбнулась, сверкнув красной помадой.
- Что здесь происходит? - заорал Андрей, разозлившись, что ему приходится стоять в стороне в неведении.
Музыка затихла. Все разом посмотрели на Жданова. Дамочка спустилась с подиума, подошла ближе.
- А с вами, Андрей Палыч, у меня будет отдельный разговор. Но это чуть позже. А пока, - она обвела всех насмешливым взглядом, - небольшой сюрприз. Сережа, иди сюда.
У Андрея непроизвольно сжались кулаки, когда он увидел Безрукова.
- Сереж, покажешь Кате подарок?
Безруков довольно кивнул и широко улыбнулся.
- Непременно. Пойдем, Катюш.
Он шагнул было к Кате, но Жданов преградил ему путь.
- Никуда она не пойдет! - заорал Андрей.
- Андрей Палыч, не надо быть таким тираном! Давайте своей помощнице хоть иногда отдохнуть. Девушке нужно устраивать свою личную жизнь, а вы мешаете.
- Я? Мешаю? - Андрей побагровел от ярости.
- И не нужно так злиться, - дамочка ткнула пальчиком ему в плечо. - Вы всего лишь начальник, а не…
- Катя моя! - закричал он. - И я не просто начальник! Я!.. Я!..
- Что? - дамочка хитро улыбнулась.
- Я люблю ее, - выдохнул Андрей тихо.
Женсовет дружно ахнул, Малиновский перекрестился со словами: «Наконец-то», Урядов еще пять раз сказал «Ошеломиссимо», Клочкова взвизгнула и сломала каблук о ботинок Жириновского, тот от души выдал истинно русскую речь - четырехэтажную, с подковыринкой.
- Ну, раз так, то это очень веская причина. Сереж, видимо, подарок тут будет неуместен, - Круталина драматично вздохнула.
- Ну уж нет, - вдруг сказал Жданов. - Пусть дарит… И путь идут, куда хотят. Я не могу лишать Катю счастья, - он махнул в воздухе рукой, развернулся, даже не взглянув на Катю, и ушел.
Нет, он не шел, а почти бежал, потому что уже сильно жалел о своих словах — не тех, где признался в любви при всех, этого он давно не стыдился, давно признал и смирился, а тех, где собственноручно вручил Катерину другому. Уходил все дальше и дальше, заставлял себя идти, стиснув зубы, успокаиваясь только одним: в кабинете припрятана непочатая бутылка виски, должно хватить до конца рабочего дня. Уходил, минуя безликие коридоры, расплывающиеся в одну неразличимую картинку — безысходность. Уходил, и даже не надеялся услышать быстрые шаги за своей спиной. Но все же…
- Андрей Палыч.
Остановился, шумно выдохнул, и, уже ни на что не надеясь, обернулся.
Катя улыбалась, смущенно, нерешительно.
- Безруков предложил мне сняться в кино.
Смял за спиной пиджак, изо всех сил удерживая ответную улыбку на лице.
- Да?
Катя быстро закивала.
- Но я сказала, что соглашусь, только если и Вы со мной снимитесь.
Андрей закашлялся.
- Я? А… Что за фильм.
Катя развела руки в стороны.
- Не помню. Что-то про милицию.
- А-а…
- Вы бы вышли не плохим капитаном... Или майором. Вам бы еще усы отрастить.
- А-а…
- И вернуть кожаное пальто.
- У вас же на него аллергия.
Катя задумалась, а затем покивала.
- Да, все верно.
А потом вдруг подошла к Андрею, подхватила его под руку и повела дальше, в сторону президентского кабинета.
- С аллергией будем бороться, Андрей Палыч. Но меня сейчас волнует другое… Как вы объясните Ваше признание в… лю… - она проглотила последние слова, на щеках вспыхнул румянец. Похоже, Катерина сама уже испугалась собственной смелости.
Андрей плотоядно улыбнулся.
- Объясню, Катенька. Обязательно объясню. Прошу вас, - галантно распахнул перед Катей двери, пропустил ее вперед. - Сегодня поедем в «Лиссабон» и там все объясню.
- А-а… У нас там встреча? Что-то я не припомню, чтобы было что-то запланировано…
- Что вы, Катюш, какие встречи! - ненавязчиво подтолкнул Катю в сторону каморки, сам пошел за ней следом. - У меня свидание там сегодня.
- А зачем я…
- С Вами.
Захлопнул за собой дверь каморки, проигнорировав выключать света, прошел вперед.
- Но если вам не терпится узнать, то я могу начать уже прямо сейчас, - снял с себя пиджак, кинул на пол.
- Что начать? - Катя упала в кресло, таращась на начальника испуганно и следя за его размеренными действиями, как кролик за удавом.
- Ну, что вы такая несмышленая, Катюш?
Подошел к ней вплотную, примеряясь, с чего бы начать с первую очередь.
- Объяснять, - прошептал ей на ушко.
Катя поежилась, вжала шею в плечи, и спросила, уже не надеясь, что получится убежать:
- А может, вы потом мне расскажите? Там гости…
- Они заняты и без нас, - положил руки ей на талию, придвинул к себе вместе с креслом.
- А как же Сергей?
- Но ты же пошла за мной. Сама, - быстро поцеловал в уголок губ. - Сама, - отодвинулся, довольно улыбаясь. - А Безруков пусть идет… в кино! - стащил с нее очки, и поцеловал. Медленно, нежно, легко.
А уже через мгновение ничего медленного не осталось. У Андрея словно сработал некий механизм, приведший, его тело в движение. Он смял Катерину, как ураган, мощное, неконтролируемое стихийное явление.
Но кто сказал, что Катя собиралась спасаться?
Глеб Григорьевич выгрузил на стойку ресепшн огромную кипу плакатов, и присвистнул, когда увидел, как к лифту потянулась шумная кампания, состоящая исключительно из звезд. И все бы ничего, да вот только звезды эти были именно те, что он принес напечатанными на плакатах. Вот это да!
Их небольшой полиграфической фирме уже почти месяц поступают из этой компании регулярные заказы, причем на неприлично приличные суммы, особенно в последнее время. И дела у фирмы настолько пошли в гору, благодаря этим заказам, что Глеб Григорьевич уже подумывал прикупить себе новый автомобиль, в несколько раз выше классом своей шестерки.
Лифт работал, усиленно развозя звезд, а Глеб Григорьевич стоял и наблюдал, как Киркоров мило воркует с какой-то рыжей дылдой. И куда Пугачева смотрит? А Леонтьев и вовсе строил глазки африканке.
- Что это тут творится? Это не модный дом, это Дом звездного разврата какой-то, - бубнил Глеб Григорьевич.
Ему, как человеку простому, из простой семьи, было чуждо такое поведение женщин и мужчин. И пусть Глеб Григорьевич человек уже не молодой (тридцать три года — возраст, по его мнению), и не женатый, но неискушенное сердце его разрывалось от протеста.
- Черти что творят! - выругался он.
- Согласна.
Рядом с ним вдруг оказалась милая женщина, в очках, с короткой стрижкой, стройная, изящная, красивая.
- Как вас зовут?
- Светлана… Федоровна. А вас?
- Глеб Григорьевич.
- Не обращайте внимания, Глеб Григорьевич, это сезонное обострение у девчат.
Света поджала губы. Ей не повезло, нет, точнее повезло с начальником, ведь в начальниках-то у нее Катя, и никаких звезд придумывать не надо, чтобы заставить ее лучше относиться, Катя и так — подруга. Вот так Светлана Локтева одна единственная осталась сегодня без богатого и знаменитого (пусть и не настоящего) поклонника.
Глеб Григорьевич украдкой разглядывал Светлану.
- Очень интересно.
- Что?
- Все это настолько невероятно. А не написать ли мне повесть или рассказ?
- Вы писатель? - спросила восхищенно Светлана.
- Нет, фотограф. Но у меня еще полиграфическая фирма. Вот, - ткнул пальцев в кипу плакатов, - я принес.
- А почему не курьер?
- Курьер попал в аварию. Пришлось самому ехать. И я очень рад, что так получилось… Светлана, а можно, я приглашу Вас сегодня в… погулять… эм… по парку… или в ресторан?
- Можно, - ответила Светлана, счастливо улыбаясь.
И только Круталина Невербаум не принимала участия во всеобщем веселье. Она стояла в стороне от всех, смотрела строго, довольная своим результатом, и просчитывала, как добить Малиновского. Урядов был уже готов. Жданов убит — и подавно. А вот Кира Воропаева… К ней нужен особый подход.
- Людочка, то есть Люсия, приготовь мои крокодиловые сапоги, я лечу в Прагу! - проговорила она в мобильные телефон. Нацепила на глаза солнцезащитные очки и направилась к выходу. Охранник «Зималетто» по-прежнему спал — непорядок какой(!) - а на улице в лучах морозного солнечного дня сверкал терракотовый лимузин.
- В Останкино! - бросила водителю, захлопывая за собой дверь.
Лимузин тронулся с места, оставив после себя сильный накат на снегу.
А Потапкин, тем временем, проснулся, потянулся, и озадаченно пробормотал:
- Приснится же такое! Как в кино.
_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
И не очень-то и секретный - если посмотреть с другой стороны. С которой стороны смотреть? Да не знаю. С какой-нибудь уж глазиком взгляните 
Но я этот момент, естессно, исправила. Так что ничем он теперь не приметен. Если любите читать ничем неприметные фики, тогда вы заглянули по адресу.
А то что-то затишье на нынешнем празднике жизни!
Только... Тссс 
