2
— Наташ, поддай-ка ещё парку, — попросила Нюра, развалившись на широком пологе. — Эх, хорошо-то как! Ни с какими саунами не сравнить. Наша простая деревенская банька — это же чудо что такое!
Наташка, разморённая, румяная, лежала на краю и вспоминала, всё ли к новогоднему столу приготовлено. Гусь, фаршированный рисом и яблоками, томился в печке. Салаты осталось только заправить, нарезка, бутерброды — дело пяти минут. К тому же, надо успеть сначала зайти к родителям Нюрки, их поздравить, да за столом с ними посидеть хоть немного. Наташа всегда старалась к ним заходить, жалко было их, одиноких стариков, хоть обоим даже шестидесяти не было, но справляться в одиночку стало трудно, вот она и заглядывала, да и помогала то там, то тут…
Как только на улице стемнело, подруги в зал стол вытащили и скатертью накрыли. Салаты расставили и, переглянувшись, переодеваться пошли. Нюрка стояла перед зеркалом — худенькая, подтянутая, в коротком красном платье — и, вытаскивая шпильки изо рта по одной, старательно убирала кудри в гладкую причёску. Получалось с переменным успехом. Потом она на выбивающиеся из пучка волосы рукой махнула и шагнула в спальню к Наташке.
— Наташ, ну как там? Подошло?
— Да вроде неплохо, — Наташка платье на бёдрах разгладила и на подругу взглянула, — Да?
— Давай-ка покрутись.
Наташа повернулась, и юбка бледно-голубого платья легко взметнулась вокруг её ног. Подошла к зеркалу, корсаж поправила на груди и волос задумчиво коснулась.
— Садись, я тебе сейчас локоны накручу, — велела Нюрка, и подруга послушно уселась перед трюмо.
— Да, Наташка, стол у нас шикарный, — заметила подруга, открывая шампанское. — Жаль, вино некому открывать. Какой-то девичник получается… Давай, подставляй бокал. Скоро куранты бить будут.
Разлили шампанское аккурат под речь президента.
— Вот умеет же красиво заливать! — восхитилась Нюрка. — Мне иногда кажется, что это у мужиков врождённая функция такая — лапшу на уши вешать. И ведь верим же!
— Нюрка, куранты!
И хором: — Пять, шесть, семь… двенадцать! С Новым годом!
— В общем, чтобы в этом году всё у нас с тобой, Наташка, было: деньги, дружба и любовь. Деньги — не проблема, заработаем. Дружбу мы с тобой временем проверили. Осталось только любовь найти…
Подруги синхронно осушили бокалы и вздрогнули: в окно кто-то настойчиво стучал.
— Ты кого-нибудь ждёшь? — посмотрела на подругу Наташа. Та отрицательно покачала головой.
— Так, хватай кочергу, — распорядилась Нюрка, — посмотрим, что за гость к нам пожаловал.
Шли осторожно: Наташка с кочергой наперевес и Нюрка с чугунной старой сковородой. Наташа дверь открыла и от неожиданности кочергу из рук выронила.
— Наташка! — взвыл Сашка Жарков, — Ты что творишь? Больно же!
— А ты говорил, нас здесь ждут, — ехидно проговорил кто-то позади Сашки, — Если вы, Наталья, всех гостей так встречаете, неудивительно, что у вас нет мужа.
Наташка кочергу подобрала, на Сашку гневно глазами блеснула и в дом ушла.
— Здрасьте-пожалуйста! — возмутилась Нюра. — Вы гости незваные, а нам вас ещё и хлебом-солью привечать? — Сашку отодвинула и на обладателя ехидного голоса недобро взглянула. — А вас я, кажется, не знаю. Хотя…может, это и к лучшему. Сашка, давай забирай своего друга, да и проваливай отсюда подобру-поздорову! Не позволю Наташку обижать, даже такому… — она лукаво улыбнулась, — симпатичному мужчине. Вижу, ваш характер тоже вам сослужил плохую службу — кольца-то нет, — Нюрка выразительно посмотрела на его правую руку, — Так что гудбай, мальчики…
— А если мы извинимся? — уныло спросил Жарков, оглядываясь на друга.
— А я сейчас у Наташки спрошу, — решила Нюра. — Она хозяйка, ей и решать. Наташ!
Наташка на крыльцо вышла и руки на груди сложила. Хмуро на мужчин посмотрела и кивнула.
— Ну что ж, извиняйтесь тогда, — Нюрка хмыкнула и оглянулась на подругу.
«Неспроста Наташка так себя ведёт, неспроста» — подумала она и с интересом на брюнета взглянула. Статный, рослый, красивый — он подавлял собой стоявшего рядом Сашку: тот был невысокого роста, крепко сбитый, простой деревенский парень, коих в любом уголке страны — десятки, если не сотни… С другой стороны — Сашка парень добрый, никогда не обидит, а этот… Стоит, вальяжно о перила облокотившись, и на Наташку смотрит, мрачно так смотрит, неприятно.
— Наташ, ну прости ты нас, дураков. Больше не будем, — пообещал Жарков, — Праздник всё-таки… И мы вас в клуб хотели пригласить, на танцы.
— На танцы? — Нюра выразительно выгнула бровь. — С незнакомым человеком? А вдруг он маньяк?
Наташка прыснула.
— Не обижай, Нюр, солидного человека. До маньяка ему ещё далеко. Да и ты его знаешь, — созналась она, — Это Володя, бывший Светки Громовой, помнишь?
— А, кажется, припоминаю… — насмешливо сузила глаза Нюрка, — Ерёменко, да? Хм… интересно, — и на Наташку ехидно глянула, а та ей тайком кулак показала и отвернулась.
— Ну что ж, гости дорогие, заходите, нальём вам что ли кружечку винца… А потом и на танцы можно.
Наташа посторонилась, мужчин пропуская, Сашке мимолётно улыбнулась, а когда Володя мимо проходил, застыла.
— Наташк, это не с ним ты в десятом классе цапалась? — шёпотом поинтересовалась Нюрка и сама себе согласно закивала. — Он, точно он. Эх, как вспомню, какие искры между вами тогда пролетали, так удивляться начинаю, с какого такого, извини, хрена ты с Олежкой встречаться начала?
— Нюр, да какие искры? Я его терпеть не могу, и тогда тоже так было. Даже не думай меня с ним сводить, — посоветовала она подруге, — иначе останусь здесь и ни в какую Москву не поеду.
— Наташ, ну ты не меняешься, — расхохоталась Нюра. — Ладно, пойдём, а то мужчины нас, наверное, заждались. Ой, я всё это время, оказывается, со сковородой в руке простояла. И удивлялась ещё, чего это Сашка нервный такой?
Наташка в зал входила с опаской: не хотелось Володе на глаза попадаться, но как это Нюрке объяснить, чтобы та всё правильно поняла, она не знала. Что делать, если столько лет прошло, а они с Ерёменко всё так же друг друга недолюбливали? И повод, чтобы друг другу нервы пощекотать, даже искать не нужно было. Оба резко вспыхивали, потому и встречаться как можно реже — было единственным выходом для обоих.
«Какое счастье, что он в Питере живёт», — подумала Наташа, бокал под шампанское подставила и выпила залпом.
_________________ «Самая трудная задача — быть самим собой в мире, где каждый пытается сделать вас кем-то другим».
Бенедикт Камбербэтч
|