Ворнинг!
Мнение Зинаиды о госпоже Президенте может не совпадать (в данном аспекте) с мнением редакции!
Редакция в лице Автора приносит благодарность Гостю за "вороненую" - образ окончательно сложился
Больнее всего ротации в списке ударили по Малиновскому, который вслух называл нововведения госпожи Президента чисткой и геноцидом и считал их направленными против себя лично, ибо теперь ему некуда было смотреть – на Светлану не позволяли совесть и пиетет перед ее нелегкой судьбой, на Георгия –жизненное кредо, а на Екатерину Валерьевну – идиосинкразия. Ситуацию могла бы спасти Зинаида, но … Роману Дмитричу было страшно. То ли вороненой стали кудрей, то ли снайперского взгляда, то ли… Поэтому он смотрел, а точнее, неотступно наблюдал, за предметом Зинаидиной незатухающей страсти и своей головной боли – бывшим Президентом компании «Зималетто», которому было велено хоть тушкой, хоть чучелком, но убедить госпожу Президента нынешнюю, что явление ресторатора в белом костюме произвело-таки на него нужное впечатление, он изнывает от ревности, поражен артефактом и черевичками, но по-прежнему не достоин и несет свой крест. И будет нести до истечения известного срока, но вот это хитрый Малиновский советовал тщательно скрывать.
И пока Андрею все удавалось. Неизвестно, что ударило по нему сильнее, артефакт или ревность (хотя скорее всего – очередной марш-бросок Зинаиды, уже два раза проехавшейся по нему бюстом чуть пониже солнечного сплетения), но рядовой Жданов притулился в дальнем углу стола в компании Федора, Потапкина и водки (В.С. Пушкарев, полковник и главбух, не одобрял виски и прочего тлетворного влияния, мало ли чего они туда понапихали, поэтому все напитки, окружавшие собутыльников, были исключительно отечественного производства) и горько жаловался на судьбу. И рыдал в Потапкина, а Потапкин - в огромный носовой платок, сквозь слезы настоящей мужской солидарности убеждая безутешного рядового, что этот хлюпик ему в подметки не годится и ни росту в нем, ни реакции, и один Бог знает, что он при этом имел в виду, но Жданов прорыдал в ответ, что хлюпик готовит хорошо и наверняка умеет борщ варить, и тут уж Потапкин ничем возразить не смог – он очень любил борщ и считал его важной составляющей счастливого (вот как у него) брака.
Возмущенная столь варварским способом применения в хозяйстве мужской силы Зинаида явственно назвала госпожу Президента прошмандовкой.