*** Глава 23.
В замочной скважине тихонечко заскрежетал ключ, когда К. В. Пушкарёва на почту А. П. Жданова отправляла новое, первое за много-много дней сообщение: «Малоуважаемый Антон Львович! На каком основании Вы смеете мне «тыкать»? Светочка». Вскользь чмокнула свою неугомонную заботливую мамочку в щеку, быстренько озвучила необходимые ЦУ, схватила сумку и побежала к двери. Обувала дорогие туфельки, когда ее догнал шепот Елены Александровны: - Доченька, папа ждет тебя у парковки, отвезет на работу. Ооо-х, чуть не осела в прихожей Катерина. Отбиться от папулиных услуг удалось. Заторопилась к остановке автобуса. Очень любила эти перебежки к остановкам и от остановок общественного транспорта через подземные переходы до станций метро. Хорошо думалось, решались проблемы, представлялись наметки предстоящих встреч, переговоров, контрактов. Сегодняшнее утро этому не способствовало. Вспомнила открывшуюся картину на асфальте под окном, свои слезы радости, восторга, которые комом встали в горле и вылились бурным речным потоком. И, подняла вверх, сжатые в победном жесте кулачки! Сил хватило, не задохнулась: «Эхх»! Едва привела себя в норму к мамину приходу, вот и выскочила из квартиры стрелой из арбалета под ее недоуменный, сочувствующий взгляд. Любящая мама заметит все. Легче от отправленного сообщения не стало. Что бы такое еще придумать, как бы еще побольнее уколоть Жданова? Мозгами хотелось сделать ему больно, и теми же самыми глупыми вилюшками, заполнявшими ее черепную коробку, вновь и вновь представляла картинку под окном. На работу не опаздывала, времени было предостаточно, не было запланированных утренних встреч, собраний. Но от необъяснимой радости бежала вприпрыжку, как девчонка. Внутренности съеживались только от одной мысли в голове: как увидит глаза Андрея? Как будет с ним себя вести? Скорее всего, сама повиснет у него на шее и прокричит на весь кабинет, офис, на весь белый свет: - «Я всегда хочу просыпаться с тобой в одной постели! Хочу больше всего на свете, чтобы у моей Сонечки был папа. Вот такой, какой ты есть, каким я тебя увидела впервые, представляю ночами, каким изредка украдкой позволяю себе любоваться тобой: красивый до безобразия, самый заботливый, самый умный». Входила в вагон метро, когда у нее закончились определения на слово «самый». Впервые за последние месяцы всю ее окутывает тепло. Оно идет не от шерстяного кардигана, не от отопительной системы вагона, ее греет аляпистая картина за окном, нарисованная самым бесталанным художником. Но что может быть прекраснее этого граффити? Переделала кучу дел, близится обед, когда отправилась на производственный этаж для решения проблем с бракованным рулоном ткани, а Жданова все нет. Бежит к лифту, и опустились все внутренности, стало холодно-холодно. Все тело покрылось гусиной кожей. Мелкие колючие мурашки скопом поползли от пяток к макушке. Очки не спасали, плотной пеленой весь мир закрыла преждевременная, ранневозрастная, если таковую диагностируют офтальмологи, катаракта: из поджидаемой Президентом кабины лифта, под руку с Кирой Юрьевной вышел герой ее грез, презираемый всеми фибрами ее душонки, ненавистный и одновременно любимый теми же фибрами девичьего сердечка, распутник, бабник, ловелас Жданов! Жданов, которому не знакомы такие понятия как честь, совесть, ответственность, привязанность. Что там бывает еще: любовь? Верность…? В поступках которого нет ни последовательности, ни логики. Пушкарева, спрячь, затолкай подальше, на самые верхние полки пыльных антресолей старых шкафов все представления о мерзком типе и забудь, не расслабляйся, прекрати думать о нем. Это только легко сказать! Что-то Жданову опять от тебя понадобилось, и нашел новый способ, скорее всего, вновь ведомый своим дружком, запудрить тебе мозги детской присыпкой? Только на этот раз, Пушкарева, не повезло: преждевременно с инструкцией его верного оруженосца познакомиться не удалось! Ох, как захотелось шваркнуть изо всех сил дверью, но двери лифта для такого выражения душевных переживаний, увы, не приспособлены и не предназначены! Медленно, как недопустимо медленно, едва ползут, закрываются зеркальные двери . Как вошла, Катерина так и продолжала неподвижно стоять в кабине спиной к двери, не в силах повернуться, сделать шаг, и как только почувствовала движение этой махины вниз, сделала шаг вперед, уцепилась в поручень, прижалась лбом к блестящей холодной поверхности. Дома ждет Сонечка, поэтому нельзя провалиться в преисподнюю. Транспортное устройство, перемещающее в данный момент Катерину вертикально вниз по жестким вертикальным направляющим, установленным в шахте, не могло унести ее дальше минус второго этажа! *** «Малоуважаемый Антон Львович! На каком основании Вы смеете мне «тыкать»? Светочка». Прочитал… Согласно выражению друга Ромки: «не въехал». Цаца, она и в Африке Цаца! Но что же случилось с его Светочкой-Клавочкой? Откуда эта напыщенность и самодовольство? Повертел в руках смартфон, навигатор обещал, что из пробки выберется не раньше, чем через один час двадцать минут. Звонить никому не будет. Что, у него не могут быть неотложные дела по делам фирмы? Впереди полтора-два часа, за это время можно придумать что-то интересное на непредвиденный ход его королевы. Но только он предполагает, а черт – располагает. Одновременно с ним, рядом с его авто припарковалась Воропаева. Попыток сбежать от Кирюши он, если честно, не предпринимает. Идут рядышком, ни друзья, ни соперники, ни враги. Уже в кабине лифта Кира осторожно прижалась к груди бывшего жениха, тихо-тихо прошептала на ухо, одновременно обнимая одной рукой за шею: - «Андрюша, я так соскучилась». По естественному поведению и ласковому тону девушки нельзя даже предположить, что между ними давным-давно пробежала черная-черная кошка. Лифт прекратил движение, Андрей молча пытался отодвинуться от Киры, но она как назло, или именно назло, взяла его под руку и, улыбаясь, отряхивала невидимые пылинки с его пиджака. Закон подлости в действии: как всегда, в ненужном месте, в ненужный час все, кого хотелось бы встретить в этот час, и кого бы век не видал, сбились в кучу: Пушкарева ждет именно этот лифт, с трудом вырвавшись из цепких лапок женсовета; представительницы вышеназванной самообразовавшейся общественной организации якобы разбирают почту, только что доставленную курьером Федей. Как в детстве, захотелось внушить себе, что если сильно зажмуришь глаза, то перестанешь видеть все окружающее тебя и станешь невидимкой для всех друзей и врагов. Правда на маму это не действовало, она его всегда видела. Не видел, шестым чувством отмечал торжествующую улыбку Киры и онемевший женсовет. Безмолвие секретарей стучало по барабанным перепонкам сильнее канонады. Боковым зрением заметил промелькнувший силуэт фигурки Пушкаревой. Последнее окончательно выбило из душевного равновесия. Ноги однозначно превратились в ходули, неспособные сгибаться в коленках. Как добраться до кабинета? Пустого кабинета, где отсутствует Ромио, и просить помощи не у кого. Вывод один: все ночные потуги в рисовании – пошли насмарку. Попробуй теперь докажи этой противной упрямой девчонке, что он ее действительно любит. Любит! И жить без них, без нее, без Катеньки и маленькой девочки, имени которой он до сего момента не знает, жить не может! Вот после того вечера, когда подписали Договор с киевским партнером, и Ромка ляпнул про Катиного ребенка, он окончательно понял, что они его самые родные, самые главные в жизни. Их не заменит никто. Надежду Ткачук, делавшую на него ставку, как на перспективного кавалера, чтобы не доставала звонками, отправил в черный список. Вот как теперь доказать своей Госпоже, (с того самого дня сумел расшифровать все сказанное старой цыганкой), что внимание, оказываемое Наденьке, это только игра, чтобы привлечь к своей особе внимание Президента. Да если бы он только знал, если бы даже во сне приснилось, что Катенька кормящая мать! Как теперь выкрутиться, как доказать ей свою любовь, верность? Вот поедет сейчас на минус второй этаж, найдет эту глупую упрямую любимую малышку, обнимет, будет при всех целовать и стоять на коленях, просить прощения! Да разве удержишь ее в объятиях? Выскользнет как угорь! К кому идти за помощью? *** Твердо решил одно: выходить из образа Антона Львовича не будет. Текст письма набирал на подсознании. «Светочка, разлюбезная Ирина Васильевна, консьержка из моего элитного дома готова и без пыток подтвердить, что я, Гомильштейн Антон Львович, не маньяк и не представляю никакой угрозы для юных беспомощных созданий, что я очень порядочный человек, готовый в любую минуту придти на помощь больным, страждущим, обездоленным. Эта дама, подкупленная моим обаянием и красотой души, никому не дает забыть, что я не прошел мимо ни одного котенка со сломанной лапкой. Светочка, простите мне мой плохой английский, но так говорит моя мама, Маргарита Рудольфовна: How many about itself tell, all the same behind the back will tell more interestingly. (Сколько о себе не рассказывай, все равно за спиной расскажут интереснее)! Кроме Ирины Васильевны, не верьте никому. Она всегда подтвердит, что в моей квартире никогда не бывает никаких женщин. Помнится, приводил ранней осенью позапрошлого календарного года только одну, которую предварительно с точным расчетом обездвижил на пешеходной зебре. Ее детскую фигурку, туфельки со сломанным каблучком, тоненькие косички с вплетенными в них разноцветными веревочками, ленточками, уважаемая мною Ирина Васильевна, помнит по сей день. Звали ее Светочка. Именно глубокоуважаемая Ирина Васильевна уверена, прожужжала мне все уши, что только Светочка может стать такому великовозрастному оболтусу, как я, хорошей женой. Убеждает, что в конце концов, я должен позаботиться о своем личном счастье, доказывает мне при каждой встрече, что мой долг перед тобой и собой, отыскать Светочку и сделать ей предложение. Светочка, поедем завтра покупать обручальные кольца? К сему: Гомильштейн А.Л. Число, месяц, год ». Достаточно долго гипнотизировал монитор, прежде чем нажал на значок «отправить». Чего, чего дождется в ответ? Следующее телодвижение: звонок в офис Виноградовой оказался, как оценил его Жданов, «пустышкой», Юлианы на месте не было. И где друг Малина? На звонок не ответил, сбросил. Этот рыцарь печального образа обиделся и скорее всего, нашел приют под крылышками директора PR-агенства? И что за жизнь началась, помощи ни от кого не дождаться! Ни на что уже не надеялся, когда пошел в бар, рассчитывая быть ближе к секретарям, чтобы хоть какую-то, мало-мальскую, информацию раздобыть о Пушкаревой. Торопливое отбытие Президента на минус второй этаж спровоцировал внеочередной сбор Женсовета по тревожному сигналу 9-1-1. Делать нечего, другого решения нет - как отправиться в женский туалет следом за сплоченной командой прекрасной половины офисного этажа. Но ему повезло гораздо раньше, не пришлось трясти Катиных подруг в их «зале заседаний», которые, как комсомолки на допросе в гестапо, могли и не расколоться. Он теперь для них не любимый начальник, а непонятно кто. С недавних пор появилась у Женсовета начальница, которую они любят, побаиваются (стало быть уважают), опекают, защищают, которой беспрекословно подчиняются, перед которой они снимают шляпки, попросту сказать - преклоняются. А он теперь в их глазах так себе, ни рыба, ни мясо. Индивидуум, нанесший ей обиду, которому прощения нет. Все умирают от любопытства, что он сделал такого, что Катерина, раньше, смотревшая на него как на кумира, обожествлявшая его, готовая ради него броситься в огонь и в воду, a на футбольное поле, на котором бегают за одним мячом двадцать два разгоряченных здоровых мужика - это вообще мелочи. После возвращения по просьбе старшего Жданова в компанию, Катенька смотрит на своего бывшего шефа как на пустое место, как на букашечку - таракашечку! По коридору впереди него быстрым шагом шел Зорькин и с раздражением, громко говорил в телефонную трубку: - Пушкарева, не могу я сегодня забрать от родителей и привезти к тебе Соньку! У меня, в конце-концов, может быть личная жизнь? Из-за твоих проблем и выкрутасов, рушится, слышишь, рушится моя жизнь! Оставь Соньку переночевать у родителей, все равно ее завтра везти к ним! Пушкарева, прошу - не реви, ну не реви! Привезем с Викой тебе Сонечку, только уточни время. Итак, доченьку звать Сонечка, Софья Андреевна. Звучит божественно - София Андреевна! Только ее вреднючая мамочка придумывает проблемы там, где их не должно быть: делает тайной свое материнство; наличие Сонечки; вместо того, чтобы заниматься уходом за ребенком, она тащит на себе не нужную ей компанию. Крутится как белка в колесе, плачет, устает, просит оказать помощь кого угодно, только не его, кто должен в первую очередь быть рядом с ней. Вот как этот самый правильный постулат вбить в ее головку, украшенную модной стрижкой? Вот кто, скажите, кто позволил состричь косички? Андрей твердо решил, что в ближайшие дни поставит своих «родаков» в известность о их новом статусе бабушки и дедушки. И, добьется того, что Софию Андреевну перестанут таскать из одной квартиры в другую. Мама Сонечки будет заниматься главным делом своей жизни, будет Катенька заниматься домом и воспитанием, и… очень надеется, что он в стороне не останется. Отец-основатель компании, Жданов П.О., пусть возвращается и занимается своим делом до поры до времени! (В состоянии эйфории Жданов так размечтался, что забыл спросить себя и тех, кто был героем его фантазий, а как они отнесутся к его планам?). Для начала нужно будет приобрести новому и.о. Президента компании машину с водителем. Эту роль он вполне может взять на себя! Жданов потряс головой, как собака после купания в холодной речной воде, отгоняя от себя странные фантазии. «Не рано ли, и не много ли, ты друг ситный, берешь на себя? Дождись ответа, что тебе еще напишут в ответ». *** Вечером проверил почту, кроме деловых писем ничего не пришло. Часа в три ночи вставал выпить воды и сходить по малой нужде (жизнь есть жизнь, все естественно), никто ему ничего не написал. Эх, Катька, Катька, и долго ты будешь отнимать у меня надежду? Ну, и бог с тобой Пушкарева, я уверен, что и без Ромкиной помощи, что-нибудь придумаю и не сойду с ума от твоих выкрутасов. Утром, по дороге в «Зима-Летто» не выдержал и полез на светофоре в смартфон. «Ответила, ответила, ответила! Так, Катенька, спасибо за то, что я не совсем Вам безразличен, хоть что-то ко мне чувствуете, без разницы: любите или ненавидите. Это лучше, чем полное безразличие»! Прочитал, быстро пробежал глазами текст, прочитал второй раз, запомнил короткое словосочетание наизусть и повторял его бесконечно: «Антон Львович, 1) советую Вам записаться на прием к психиатру ; 2) проверьте, не ошиблись ли вы адресатом с предложением о покупке колец. Светочка. Число, месяц, год».
На десять часов утра Президент назначила совещание, о чем ему сообщила Шурочка, едва он перешагнул порог приемной. - Спасибо, Шурочка! - Андрей Палыч, а Романа Дмитрича сегодня опять нет. - И не будет! Сказал, вернее, рявкнул с такими интонациями, таким тоном, что верной секретарше продолжать дискуссию на эту тему больше не хотелось, только заболела душа о любимом зеленоглазом веселом, никогда не унывающем начальнике. Через час в «зале заседаний» Танечка Пончева поставила весь Женсовет перед фактом ухода из компании Романа Малиновского. Акции бывшего шефа в глазах женщин упали до самой нижней отметки: объяснить себе, что творится в компании не могли, но пользуясь информационной программой ОБС, (одна баба сказала), самым надежным видом связи, единогласно постановили, что и увольнение главного маркетолога «Зима-Летто» произошло не без участия бывшего Президента. *** Всего несколько совещаний Пушкарева провела в качестве и.о. Президента. Присутствующие, дабы не попасть под ее косой взгляд, старались занять свои места без опоздания, концентрировать все внимание на работе. Удивительно, но никто не вел себя подобно плохому ученику-разгильдяю на уроке молоденькой красивой учительницы, которую нужно было вывести из себя. Например, подложить на стул кнопку, острием вверх; сообщить, что у него нет ручки или тетрадки, и он не может конспектировать тему и так далее; кому-то необходимо выйти из класса, а вслед кто-то комментирует «пошел покурить». Вариантов масса. Новый президент берегла каждую минуту и старалась научить этому каждого присутствующего на совещании. Все вопросы решались оперативно, в темпе. Даже Милко с Урядовым прониклись деловой атмосферой, и только бывший Президент на протяжении всего совещания сидел, уткнувшись в свой смартфон, не поднимая глаз на выступающих. Катерина как наяву видела, что она вцепилась обеими руками в буйную шевелюру своего «вице», и как противного мальчишку, который ее игнорирует так, как если бы она вообще здесь не присутствовала, раз за разом ударяет его красивой физией об стол, об стол и, чтобы быстрее очнулся и пришёл в себя после экзекуции, поливает, поливает водой из бутылки. Вдруг действительно почувствовала себя молодой, неопытной учительницей, которой очень хотелось подойти, отнять у него телефон и отправить лоботряса за родителями! И представила себе эту сценку: как выговаривает отцу Андрея в кабинете директора, то бишь президента, как ставит Пал Олегыча перед фактом плохого поведения сына на уроках и просит заглянуть в дневник, где у его оболтуса стоит «неуд» за поведение. Не посмотрела в сторону Жданова, попрощалась со всеми, попросила всех переслать ей на почту отчеты, собрала документы, демонстративно вскинула голову и отправилась в кабинет. Жданов, тихонько, сквозь зубы, сказал: «Как ни задирай, милочка, голову, выше не станешь»! И несчастными глазами смотрел вслед Пушкаревой. Милко сидевший напротив, ничего не разобрал из его слов, только подозрительно на него посмотрел. В кабинете Катерина включила компьютер, до вечера необходимо свести все отчеты и отправить в Лондон, Павлу Олеговичу. Только открыла программу, как вверху монитора высветился прилетевший конвертик. «Катерина Валерьевна! Сколько ты будешь меня игнорировать? Прошел год, как без всяких объяснений ты исчезла. Появилась и делаешь вид, что меня в твоей жизни не было. А я был, есть и буду! И хочу быть всегда рядом с тобой и моей дочерью. Что случилось, за что ты ненавидишь меня? А помнится, говорила, что любишь». Все. Больше ни одного знака. Только пометка: отправлено с устройства «samsung». По времени отправления – отправил сразу, как только вышла из конференц-зала. Так вот чем он занимался все время, пока шло совещание! Набирал текст этого послания, крупные пальцы постоянно попадали мимо, удалял неверно набранные буквы, знаки и символы и, вновь набирал большими пальцами на мелкой клавиатуре. Едва сдержалась, чтобы не ринуться к нему и, как той, первой зимой, когда защищала Кольку, надавать ему пощечин. Сдержалась. Первый всплеск эмоций сумела приглушить. Но не сумела задавить в памяти обидные слова из письма Малиновского. Их едкие эпитеты в ее адрес, когда они обсуждали ее, не стесняясь, что она находится рядом, за стенкой, в каморке. Долго удивлялась, почему после всего вновь пережитого не расплакалась, почему не убежала из кабинета, сумела собраться и доработать до конца рабочего дня. Катерина всегда умела работать быстро и результативно. Только прошло то время, когда она могла часами оставаться на работе. Все, все изменилось после ее возвращения в «Зима-Летто», теперь оперативно, ни на что не отвлекаясь, она старалась закончить все текущие дела. Как говорит Мария Тропинкина, сама спокойно не живет и другим не дает расслабляться. С приходом нового президента в компанию, праздного шатания по офису почти не наблюдается, если только короткие сборы Женсовета по тревожному сигналу 9-1-1, и только в отсутствие Президента в офисе! Вот и сегодня, оформила все отчеты, отправила в Лондон старшему Жданову, с горячим желанием сделать приписку, как ее классная делала в дневнике однокласснику Витьку: «постоянно занимается посторонними делами на уроках. Обижает девочек, не успевает по всем предметам». У-фф, глубоко вздохнула, задержала взгляд на часах, к которым хотелось прикоснуться, ведь это ЕГО часы - оставалось пять минут до конца рабочего дня, - и стала торопливо убирать бумаги. Домой, скорее домой! Там ее ждет доченька, ждут Шерочка с Машерочкой, у которых бурная, незатихающая личная жизнь. Может быть, так и надо жить, так и надо строить отношения, как делают это Колька с Викой? Катерина давно отметила для себя, что у них нет друг от друга тайн и запретных тем. Камней за пазухой не держат, порой в курсе их объяснений все здание бизнес-центра, от минус второго этажа и до чердачного помещения, когда от Викиного визга и бухтения Зорькина разлетаются из-под крыши все воробьи и терпеливо пережидают эти схватки боевые, на соседних тополях. Прав друг Колька, когда говорит, что умеет она излишки своего ума использовать совсем не по назначению: создавать и придумывать проблемы там, где они выеденного яйца не стоят. И еще втянуть в эти проблемы окружающих и вдобавок, усложнять жизнь родным и любимым людям. «Пушкарева, - обратилась Катерина сама к себе,- угомонись: это кому ты жизнь усложняешь? Бабнику Жданову? Давай, выключай всю оргтехнику и беги отсюда, не оглядываясь… до завтрашнего утра»! Убирала в ящики стола лишние бумаги и красиво, неосознанно, машинально раскладывала в ряд разноцветные ластики, собирала в коробочку скрепки, любая другая или любой другой на ее месте, попросту бы смели с поверхности стола эти загнутые кусочки проволоки и бросили в ящик стола или мусорную корзину, но она такого себе позволить не могла. Дверь в приемную приоткрылась и появилась хитренькая, как у Лисички-сестрички из русской сказки, жизнерадостная мордочка Юлианы. - Катюша, я не успела? Ты уходишь? А мне так нужны материалы с прошлого показа и кое-что для нового, времени-то для подготовки в обрез. Ты не задержишься на несколько минут? Катерина стремительно вышла из-за стола, обняла подругу, чмокнула в щечку : - Юлианочка, а давай ты сама? Я еще компьютер и не выключила, здесь тебе будет удобнее найти нужное, чем перебирать папки с бумагами. Колька привез Сонечку и ждут меня. Хорошо? - Конешшшно, могу и сама, но не боишься, что обнаружу что-то страшно секретное? - Нет, не боюсь. Если есть пара папок с документами не для всех, так они «запоролены», а так ничего интересного ни для друзей, ни для врагов нет. - Ладно Катюнь, заеду попозже, через часик- два, уже два дня не видела красотулю! Вы же еще не будете укладываться? Там, я слышала, Лена Санна пирог с курагой отправила, чаю попьем! Это прозвучало уже вслед убегающей Катерине, и вряд ли она услышала. Успокоилась Катерина, только попав в метро, когда вокруг ощутила особую суету массы незнакомых людей; привычная дорога от остановки автобуса до дома вообще внесла полное умиротворение в душу. Все хорошо, но не могла забыть слова из письма: «помнится, говорила, что любишь». «Жданов, я и сейчас тебя люблю. Но никогда тебе этого не скажу. И доченьке о тебе не расскажу… Пока… Что пока?» По дороге домой, впервые, пришла в голову Катерине мысль, что придет время и спросит Сонечка, кто ее папа. Что она ей ответит? Сочинит сказку, как придумывают многие одинокие мамы, про полярника или космонавта ( уже не актуально); разведчика – за сто миль несет неправдой. Просто расскажет правду, и назовет его имя – Гомильштейн А.Л. И вдруг, сорвалась со спокойного шага и бегом побежала домой. Отпустила Кольку с Викой, как только перешагнула порог квартиры. Вообще-то неразлучная парочка и не пыталась задерживаться ни на секунду, у них были свои планы на вечер. Судорожно обнимала доченьку, целовала в макушечку с непослушными темными вихрами и рылась в стопках каких-то бумаг. Нашла, что искала, только бросила взгляд, выхватила первую строчку, написанную неровным почерком: «Дорогой, мой друг и президент»… И дала волю слезам… Малышка, висела в полукольце Катиной руки и совершенно не испытывала неудобства от позы, в которой находилась. Только весело гукала, с восторгом дрыгала ногами, пускала пузыри и пыталась присосаться или облизать кожу на запястье маминой руки. *** Внимание Андрея привлек большой черный джип, мигнувший всеми фарами. Пикнула сигнализация. К машине от подъезда Пушкаревой спешили … О Боже, Царя храни! Сладкая парочка: Зорькин и Клочкова! «Абсалютна» уверен, что совершенно не получит удовольствия от встречи с Николя и упаси Бог, попасться на глаза Клочковой! Судя по тому, как Виктория упиралась, а Коля тянул ее к машине, она заметила «Порше» Андрея. - Ники, что здесь делает Жданов? - Вики, мы опаздываем! Какой Жданов? Как по-твоему, в этом районе может он оказаться? - Зорькин, что, я, по-твоему, круглая идиотка и не отличу машину Жданова от сотни подобных? Зорькин вновь, теперь уже с силой дернул спутницу к себе, открыл дверцу и буквально втолкнул свою красотулю в салон джипа, на переднее сиденье. Вика пыталась отпихнуть кавалера, голова у нее при этом крутилась как на шарнирах, на 180 градусов вокруг оси во все стороны. Но за тонированными стеклами машины Жданова, к своему полному неудовольствию, ничего не разглядела. В этот момент любопытство, которое естественно, не является пороком, а только источником знаний, съедало новую секретаршу Киры. Совсем вылетело из Викиной головы, что больше Кира не требует от нее шпионских данных про бывшего жениха. Несчастную мучил только один вопрос: - Зорькин, скажи, как он попал в этот район? Здесь никак не может проживать никакая модель! (Озвучить побоялась, но подумала «Только твою подружку, и.о. президента может занести в такую глушь»). - Виктория, не твое собачье дело, что здесь делает Жданов, даже если это ОН! Понятно? В своих проблемах бы разобраться, до ждановских мне как до фонаря! Ясно? И, запомни, дорогая, раз и навсегда, не лезь не свое дело! С таким Зорькиным Виктория имела честь быть знакомой, такого побаивалась. Спесь с нее слетела в один момент. Однажды пришлось ей телепать минут тридцать на каблучищах, когда решила взять верх над Коленькой, и он для того, чтобы укротить немного гонор своей фифочки, попросту высадил ее из машины за пару кварталов до дома. (Вот в тот вечер и поняла красавица «всея «Зима-Летто», какое это блаженство, одновременно снять туфли на шпильках и лифчик»)! Не так прост оказался на поверку новый финдир компании «Зима-Летто»! Так эта парочка и перетягивала канат – от одного к другому, то к себе, то от себя. Про них, отставной подполковник сказал: - Как дети малые: вам и вместе тесно, и врозь скучно! Не задерживаясь больше ни на минуту, Николай постарался побыстрее свинтить из Катькиного двора, правда на ходу успел отправить подруге SMS-сообщение : - «Будут проблемы – звони. Прилечу, как на ракете». «Чуйка» ему подсказывала, что не просто так Жданов дежурит у Катькиного дома. И философски решил: «Чему быть, того не миновать. Не поубивают же они друг друга, в конце концов. И про Соньку Жданов знает, и не дурак, выводы делать умеет. Ох, Пушкарева, когда только ты человеком станешь и прекратишь усложнять жизнь себе и другим?» И еще, надо как-то насмелиться, и поставить Пушкареву в известность, что они с Вики решили подать заявление в ЗАГС. Сегодня подруга своими слезами не дала им этого сделать, опоздали, отложили на завтра. Удивительно, но Викуля приняла это сообщение почти спокойно, и даже ни один волос не упал с его головы. Только в качестве компенсации выторговала у жениха очередные финансовые вливания на проведение свадьбы. Будущая жена знает, уяснила себе, что самое главное у него – это голова, ее необходимо беречь. *** Андрей оценил по достоинству потуги Виктории зафиксировать его присутствие в Катюшином дворе. Вдавился всем телом в спинку сиденья, откинул голову, чтобы в лобовое стекло не засветиться в глазах любопытной Викуси. Опустил стекло и со злостью сплюнул. Какого черта он боится Клочкову? Сколько он вообще будет прятаться ото всех и всего бояться, кто как глянул, кто что подумал? В конце концов, он что, белошвейка или слушательница курсов института благородных девиц? Разозлился на себя и свою бесхребетность так, что потемнело в глазах. Поднял стекла в машине, от души хлопнул дверцей. Однажды на такой его выпад в адрес ни в чем не повинной машины, Кира в сердцах ему сказала: - Жданов, не в танке! Это воспоминание еще добавило масла в огонь и придало ему уверенности в том, что поступает он верно. Внутренний голос ему подсказывал, сердце кричало, что если он сейчас, сию минуту не послушается их, отступит, то никогда не будет со своими девчонками! Он первостатейный эгоист, был уверен, что Катерина и Сонечка его, и только он один может находиться рядом с ними и должен отвечать за них! *** Пока Жданов уличал себя в трусости и бесхребетности, Юлиана удобно устроилась в президентском кресле, увидела на рабочем столе папку, названную достаточно самонадеянно «МОЙ ПОКАЗ», и параллельно поискала папку с файлами с предыдущего показа. Как и во всем, в файлах у Катерины царил полный порядок. Открыла документ, успела вникнуть, собралась копировать, когда машина издала тихий всхлип и вверху монитора задергался, засветился прилетевший конвертик, извещая о новом письме. Автоматически, привычно, не задумываясь, кликнула по конвертику. Зря Юлиана костерила себя, выражаясь языком Малиновского, «по всем двенадцати мордовским падежам» за некрасивое поведение. Зря доказывала себе, что нельзя злоупотреблять доверием хозяина ПК. Но остановиться уже не могла. Адрес, с которого пришло сообщение, ее заинтриговал. Кому принадлежит «A_Palich@mail.ru» , она знала уже лет пятнадцать, когда email- почта была далеко не у каждого. «Ах, это женское любопытство! Самая воспитанная, самая интеллигентная дама, загонит глубоко в подполье своей совести понятие «что такое плохо», практически всегда забудет, что мама учила не подглядывать и не читать чужие письма, не удержится, чтобы не удовлетворить свою женскую суть – любопытство. Заглянет, ну хоть одним глазком, выяснит текст заветной записки, адресованную подружке». Итак, не познакомиться с тайной перепиской, утаённую от ее глаз, себя не уважать. Юлиана Виноградова всем нутром поняла, что она как никогда близка к раскрытию секретного агента, известного ей под кодовым названием Гомильштейн А.Л. Да собственно, разгадывать уже нечего, все и так предельно понятно: сообщение на почту Пушкаревой Е.В. пришло с почты Жданова А.П., только в послании называет он ее: «Светочка» ; а себя величает «Антон Львович»! Ну, Катька, ну, Катька! И как бы ты не шифровалась, радистка Кэт, моя спецслужба тебя раскрыла! Осталось только припереть неоспоримыми фактами к стене! Новоиспеченный Штирлиц и его радистка Кэт еще и не подозревали, что они не на грани провала, они с треском провалились! «Ё-мое, Юлиана, ну и ворона же ты! (Обратилась к своей особе пиарщица). Вот как ты упустила, что в «Свидетельстве о рождении» твоей крестницы записано: Пушкарева София Андреевна! Андреевна, а никакая не Антоновна»! Что скрывать, после рождения девочки, она присматривалась к внешности Сонечки, но четких черт Жданова выделить не могла: ну, темноволосая. Так можно предположить, что пресловутый Антон Львович должен быть темноволосым, и сама Катерина не блондинка! А законы Менделя никто не отменял! Цыганские глазищи на пол-лица? Так у самой Кати глаза такие, что на троих природа отпустить рассчитывала, а достались одной Катьке! В данном конкретном случае нужно разбираться с помощью наливки дедушки Валеры, а не прибегать к модному в наше время анализу ДНК, который на хрен никому не нужен! Виноградова мысленно поаплодировала себе и своему везению. Чуть-чуть, совсем капелюшечку, стало все же стыдно, что уподобилась Радику и Ветрову! Но она же в благих намерениях собирается покопаться в почте единственной близкой подруги, только личное, ничего общественного! А портить файлы, и запускать «Троянов» в «комп» подруге она не будет. Итак, Центр приступил к изучению донесений: Алекс-Юстасу. (Неофициальное кодовое название операции: « женское любопытство»)! Дважды перечитала новое письмо, только что прилетевшее с просторов интернета. Написано в форме заявления, по тональности письмо напоминает стон бурлака: «Кому: Светочке От кого: Гомильштейн(а) Антона Львовича. (Светочка, уточните, моя фамилия склоняется в мужском роде)? Количество экземпляров : 1. ПОДПИСКА. Настоящей подпиской Гомильштейн А. Л. уведомляет Светочку о том, что отныне, все выезды на шашлыки и рыбалки с друзьями-рыбаками будет совершать только с Вашего Высокого позволения и при Вашем непосредственном участии, то есть присутствии рядом; отказывается посещать бары, казино, ночные и стриптиз клубы, прочие заведения, которые небезызвестный Вам Валерий Сергеевич, характеризует как «злачные места». Любимую, почти настольную книгу «Энциклопедия азартных игр» завтра, прямо с утра сдаст в «Букинист». Колоду игральных карт в покер презентует Амуре, авось пригодятся для «нагадывания счастья» каждой женсоветчице, и подскажет антисоветчице Светочке вкупе с ними, что сердце ее успокоится Крестовым Королем. Светочка, Гомильштейн А. Л. в данную минуту, просит Амуру погадать ему. Офисная гадалка красиво стопочками разложила колоду, ловко ее перебирает и шепчет, шепчет: 1) Для вас. 2) Для сердца. 3) Для дома 4) Что было? 5) Что будет? 6) И чем все закончится? Чем его сердце успокоится?
Гомильштейн также обязуется всегда быть рыцарем для Светочки, и только по этой причине в Вашем присутствии, вступать в драку с семерыми бандитами во дворе дома, расположенного по ул. Авдеенко, 8. Светочка, Антон Львович обещает не препятствовать вашему питию крепких напитков в дорогих ресторанах, в частности таких как «Лиссабон», «Ришелье», но при этом сам, как верный Санчо Панса, будет присутствовать рядом, не прикасаясь к оным напиткам, так как подозреваю, что он благодаря своим физическим данным, способен доставить домой малорослую худенькую Светочку, (даже если она будет находиться в маловменяемом состоянии), а она его – нет. Гомильштейн А.Л. обязуется всегда находиться рядом и защищать свою спутницу от всех акул пера, в частности от Шестиковой Е. Обязуется целовать Светочку при самом ярком освещении, в самых публичных местах, не дожидаясь ее просьбы, а проявлять инициативу самостоятельно, без клятв ночным светилом! Если не овладеет навыками пользования набором «Сделай сам», то рисковать приклеивать Ваш каблучок никогда не будет, (предупреждая опасность его попадания в чужие руки), для надежности накупит несколько пар туфелек без каблуков, типа «балеток»! Зеленого цвета. Светочка, не забывай постоянно выглядывать в окно твоей кухни. Помни, что Антону Львовичу Гомильштейну, уже давно не пятнадцать лет, и ему очень непросто достался труд райтера»! К сему, с уважением всегда Ваш Гомильштейн А. Л. «Число, месяц, год». Два слова: « Мой автограф», завершают все. Половина намеков осталась Юлиане непонятной. Что-то в подтексте было такое, что должно быть понятным только этим двоим. Нужны шифровальные коды! Она их добудет, как Бекас в исполнении Михаила Ножкина в старом шпионском детективе «Ошибка резидента» уже здесь и сейчас, или она не Юлиана Филипповна! Или, что еще хуже, помрет от неутоленного любопытства, если не вытянет из радистки Кэт все коды к шифровкам! Логически рассудила, что часть информации кроется в письмах, написанных ранее. Что делаем? О-открываем для начала входящие, а позже – отправленные. Не погнушаемся и «корзиной»! Из посланий Жданова понятно, что он с каждой минутой становится все настойчивее; а Катькины отбрыкивания от его ухаживаний, больше похожи на заигрывания! Ты, глянь, флиртовать наша Катька учится! Кое-что осталось вообще непонятным. Юлиана уверена, что потихоньку, так подкатится к подруге, что та потеряет бдительность и сама расскажет про кургузый, страшно грязный пиджачок, который необходимо постирать в машине Гомильштейна; и про сломанный, непонятно где и когда, каблучок, который до сих пор хранится в бардачке машины Жданова. И про руки Гомильштейна Антона Львовича, которые, по уточнениям Катерины, у него растут из того места, откуда у нормальных мужиков растут ноги! Последнее, на что обратила внимание Виноградова, что и здесь не обошлось без участия Романа. Каким-то боком он оказался виноватым в том, что каблучок Светочки (читай – Катерины), после проведенного ремонта ее обуви Антоном Львовичем, отвалился через две ступеньки от двери Жданова. А ведь уверяла, чуть ли не клялась, что никогда не бывала в квартире Андрея. Ну, Катька! Ну, тихушница! Будешь сегодня же вечером крутиться как уж на горячей сковороде, но будешь или каяться, или изливать душу – это как получится, как карты лягут! Но я не отступлюсь, пока не вытрясу из тебя все, касаемо этой темной лошадки, под именем Гомильштейн А. Л., дала себе слово Юлиана.
_________________ И создал бог женщину. Посмотрел, засмеялся и сказал: да, ладно, накрасится!
|