-3-
Андрей выглянул из-за угла. Ресепшн пустовал — Женсовет традиционно опаздывал с перерыва на обед почти на двадцать минут — один лишь Жорик Урядов курсировал периметр у лифта, гневно поглядывая на наручные часы.
«Путь свободен» - обрадовался Андрей, перехватил костыли поудобнее, так, чтобы не задеть уже натертые на пальцах мозоли, и усиленно запрыгал в сторону лифта.
- Андрей Палыч, это саботаж какой-то! Ни одного секретаря нет на рабочем месте! - Тише, Жора, тише! - резко затормозил и шикнул на Урядова. - Но почему я должен молчать! Я считаю, это преступление против дисциплины, против основ рабочего регламента! - распалялся Урядов. - Жора, давай потом, - в десятый раз ударил кулаком по кнопке. Лифт не ехал. - Они имеют наглость плевать на правила! Это неуважение к вам, в первую очередь! - Я с тобой полностью согласен! - пять ударов в секунду по кнопке. Лифт не едет. Застрял на цифре 6. - Андрюшенька, а куда ты собрался? - донеслось ему в спину.
«Ну, вот и все… Сбежать не удалось. Чертов Урядов со своей дисциплиной и громким голосом!», - обреченно обернулся, постаравшись нацепить на лицо довольную улыбку.
- Кирочка. А ты разве не уехала обедать?
Она уже была рядом, уже тянула к Андрею руки, подхватывала под плечо (как будто бы ему было легче так идти!).
- Как же я могла уехать без тебя? - Кира дернула Андрея вперед, таким образом, приглашая уйти от лифтов и от любопытного Урядова. Жданов вскрикнул от боли в плече.
- Что такое, Андрюш? Опять нога разболелась? Нет, так дело не пойдет. Ни в какой ресторан мы с тобой не поедем. Пойдем-ка в мой кабинет. У меня есть для тебя сюрприз! - Кира полыхнула задорным блеском в глазах и потащила своего возлюбленного едва ли не силой. Хотя Андрей и не думал сопротивляться. Какой смысл? Все равно живым не уйти. Во-первых, Кира все равно его догонит. А во-вторых, как показала практика, сбежать от Воропаевой, когда она вся настроена на заботу о «бедном Андрюше», нереально! Вот уже три недели прошло с тех пор, как сломанный и загипсованный палец правой ноги Андрея Жданова ступил с трапа немецкого самолета на Московскую землю, и тут же угодил в трепетные ручонки Кирюши, немедля взявшие Андрюшу в оборот (не без подсказок и тайного руководства дорогой мамочки, конечно же). Кира буквально поселилась в его квартире, ни одно занятие не могло пройти без ее ведома и жертвенной помощи. Даже поход в душ сопровождался Кирочкиной поддержкой и хищным взглядом. Но хотя, надо отдать ей должное, Воропаева не приставала. Ни-ни. Очень хотела пристать, но… ни-ни. То ли действительно берегла Андрюшино здоровье, то ли получила какие-то конкретные инструкции от Маргариты Рудольфовны, запрещавшие ей на данном этапе переходить эту черту.
Вот так из умеренно поднадоевшей и немного пугавшей намеками на желание перейти в более серьезные отношения — то есть сменить статус — с просто любимой на любимую жену, Воропаева плавно превратилась в личный кошмар и ужас Андрюши Жданова. Жалела она его, черт возьми! Жалела и приходила в умиление каждый раз, когда Андрей выходил из себя и начинал кричать, что-то вроде этого:
- Киррра! Я в состоянии сам дотянуться до ноутбука!! И прекрати обкладывать меня подушками! Мне жарко!
- Да-да, милый! Как скажешь, - умилялась Кира, и тащила еще одну подушку.
Казалось, злость и агрессивные выпады Жданова только раззадоривали ее, наделяли дополнительной силой, позволявшей с легкостью отражать любое недовольство, и пресекать все попытки убежать. И ладно бы Кира липла к нему одна, сама по себе, так нет же! У Кирюши была мощная артиллерийская поддержка в лице несравненной мамули.
- Андрюша, прекрати расстраивать Кирочку. Девочка так старается, она так тебя любит. А ты совсем не ценишь!
- Я ценю, мама.
«Такое трудно не оценить», - всякий раз мысленно добавлял Андрей.
И даже отец не смог пройти мимо и не сделать пару дельных замечаний по поводу того, что как бы не плохо было бы, если бы капиталы Ждановых и Воропаевых, наконец, объединились, и «Зималетто» превратилось бы в настоящее семейное предприятие.
- Пора взрослеть, сын, - подвел итоговую черту Павел Олегович и переключился на обсуждение деловых вопросов. Кстати, о делах…
Было еще кое-что, что мучило Андрея с той самой поездки в Берлин, и имя этому чему-то — Клава. Она обрывала телефон, названивая первые несколько дней по десять-пятнадцать раз (и это только в первой половине дня), пока Андрей не заблокировал ее, внеся в черный список. Но Клава не сдавалась. Она принялась звонить с разных номеров. А когда номера закончились, добралась до телефонов «Зималетто». Клаву теперь знал весь «Женсовет». Они узнавали ее по голосу, и, по указу начальства (Андрея Палыча, естественно) придумывали многочисленные отговорки, чтобы послать Клаву куда подальше и прервать разговор. Не то, чтобы Клава была большой проблемой, но она доставляла немалые душевные неудобства, напоминая Андрею о провале с идеей подцепить богатенького иностранного покупателя. И разумеется, ни на какое сотрудничество со скупым Грюнбергом и надоедливой Клавой Жданов не собирался идти. Не дурак же он подписываться под таким невыгодным контрактом!
- Андрюша, закрой глаза, - а Кира, меж тем, подвела Андрея к своему кабинету, и зашептала на ушко. - Тебе понравится. Любую боль, как рукой снимет.
Андрей мысленно перекрестился и толкнул дверь.
Кругом были расставлены свечи: на столе, вдоль стен. На журнальном столике изобильствовали блюда японской кухни, в простонародье называемые — суши.
- Проходи, присаживайся. Знаешь, я подумала… Зачем нам куда-то ездить, если мы и здесь можем пообедать, - Кира улыбнулась самой милой из своих улыбок, и ненавязчиво подтолкнула Андрея к диванчку. - А чтобы тебе стало еще лучше, я приготовила, - вытащила магнитофон, поставила его на рабочий стол и нажала на кнопку, заиграла легкая, расслабляющая музыка, - танец.
«Черт! Черт! Черт! Только не танец! Только не танец! Потому что после танца всегда следует… О, нет!», - Андрей быстро вытащил мобильный и отправил Малиновскому сообщение:
«Быстро зайди в кабинет Киры и забери меня!».
«Я подъезжаю к «Зималетто». Что случилось? Кирюша заставляет тебя придумывать имена вашим будущим детям?».
«Быстрее! Пожалуйста!».
Откинул мобильный в сторону и усилием воли заставил себя смотреть на Киру, не морщась. Кирочка, конечно же, восприняла это как сигнал к дальнейшим действиям и уже шагала к нему погодкой оголодавшей львицы.
- Ты так напряжен, - руки-лианы захватили его плечи, Андрей вздрогнул. - Да ты весь дрожишь!
- Холодно немного. Кирюш, ты не могла бы принести что-нибудь… согреться.
Андрей видел явную борьбу, отразившуюся на лице Воропаевой, видимо она очень-очень хотела сказать что-то вроде: «Я тебя согрею, милый», но не решалась.
- Да, я сейчас, - разумная Кира победила.
Едва дверь закрылась, Андрей выдохнул. Правда его ровное дыхание длилось ровно пол минуты, до того самого момента, пока не вернулась Кирочка с пледом в руках.
- Ольга Вячеславовна одолжила.
Андрея замуровали в плед. Кира сделала музыку погромче и вернулась к танцам.
«Кира прекрасна в танце», - думал Андрей, невольно залюбовавшись. Так было всегда. Когда Кира танцует, она не просто двигается в такт музыке, нет! Кира Воропаева умудряется любую музыку подстроить под себя и выразить все, о чем думает и чего хочет без слов. Редкий талант. Дар свыше. Вот только Андрею сейчас было не до восхищения талантами, потому что…
«Кира хочет меня», - он понял это особенно остро.
Дверь распахнулась спасительно быстро, в кабинет влетел Малиновский.
- Палыч, ты чего тут сидишь? Тебя Павел Олегович повсюду разыскивает!
Кира метнулась к столу, выключила музыку. И посмотрела на Андрея взволнованно.
- Но ты даже не пообедал!
Жданов стягивал с себя плед.
- Ничего страшного. Я уверен, что это не надолго, - уже вставал, подхватывая костыли. - К тому же… Кирюш, мне как-то хочется мяса.
- Мяса? Какого мяса? Говядина, индейка?
- Любого. Ты не могла бы заказать?
Кира оживилась.
- Конечно. Да… Я сейчас, - направилась зачем-то к выходу, но быстро вернулась и сказала: - Только не пей вино! Дождись меня. - Хорошо.
Воропаева ушла. Андрей выглядел озадаченно.
- Что это с ней?
- Кайфоломщик ты, Жданов — вот, что! Кто же женщину останавливает в такой… эм… волнующий момент?
- Это же Кира!
- Тем более!
- Ром, я ощущаю себя щенком с перебитой лапкой.
- Какое точное сравнение, - усмехнулся, поднимая с пола ароматическую свечу. - Но антураж тут, я смотрю, далеко не щенячий.
- Мне иногда кажется, что Кира рада, что со мною случилась такая история со сломанной ногой.
- О, я думаю, она бы обрадовалась еще больше, если бы услышала расширенную версию.
- И когда настанет день, когда я сниму гипс… У меня такое ощущение, что она снова мне что-нибудь перебьет… другую лапку, например.
- Главное, чтобы не хвостик, Палыч, - заржал Малиновский.
Андрей вскинул встревоженный взгляд, схватил со столика бокал, наполненный вином и выпил его залпом.
- Ты что делаешь! Тебе же к Павлу Олеговичу сейчас идти!
- Так он действительно меня звал?
- А ты думаешь, я бы такое смог придумать? Вообще-то, я собирался забрать тебя на производство, по моей легенде, сочиненной на ходу, швеи устроили там забастовку из-за… из-за закончившихся ниток… вот… Но меня остановил твой отец.
- Все же с фантазией у тебя… бывают иногда некоторые проблемы.
- О, поверь, друг мой. В тех фантазиях, что озаряют меня под покровом ночи, я силен, как никто другой! Да я бог ночных фантазий! Хочешь проверить? - проговорил страстно и повис у Андрея на плече.
- Боже упаси! Верю тебе на слово. Ром, а отец у себя?
- Да. Направлялся, во всяком случае, в сторону приемной. А с чем у нас тут суши?
Отец огорошил его прямо с порога, заявив, мол, почему это он, Андрюша, не рассказал ему, что нашел таких замечательных партнеров в Германии. Андрей сразу взмок от одних лишь воспоминаний о тех самых партнерах.
- Пап, они…
- Ты присаживайся.
- Да, - допрыгал до кресла, сел. - Они выдвинули невыгодные для нас требования. Подожди… а как ты узнал?
- Я вчера был на даче. И до меня по домашнему телефону дозвонилась некая Екатерина Валерьевна.
«Я бы не удивился, если бы Клава дозвонилась и на кофе машину или на бритвенный станок», - подумал Андрей, с тревогой ожидая, что дальше скажет отец.
- Я сегодня изучил документы, что мне прислала Екатерина. И знаешь, очень даже интересное предложение. Выгодное для обеих сторон.
- Выгодное? Ты серьезно? Ты видел, какую скидку они хотят получить? А пункт про доставку читал?
- Да… Все разумно. Странно, что ты так реагируешь. Если не доверяешь мне, вот, держи, посмотри сам.
Андрей взял внушительных размеров папку. Это все прислала Клава?
- Андрей, у меня к тебе просьба. Мне срочно нужно уехать в «Ллойд Морис». А ты встреть, пожалуйста, Катерину Валерьевну. Она обещала быть к трем часам. Это через… - вскинул руку, - пятнадцать минут. Выслушай все предложения. Тем более, что ты уже знаком с Катериной и ситуацией. Справишься?
- Конечно. Не переживай, па.
Впервые отец доверил ему самостоятельно провести ответственные переговоры. Впервые смотрит с гордостью и родительской любовью. И будь это встреча с любыми другими партнерами, Андрей бы уже летал по кабинету, не взирая на сломанную ногу. Но реальность оказалась слишком жестока! Сейчас сюда придет Клава. Андрей поежился. Нога заныла протяжной, тягучей болью.
В дверь постучали.
- Войдите, - Андрей в последний момент схватил железную статуэтку балерины и прижал ее к груди, словно защищаясь.
Сначала из-за двери показалась голова Клавы. Выглянула, утвердительно кивнула, и снова исчезла за дверью. А через мгновение дверь резко распахнулась, явив Клаву целиком.
- Здравствуйте, Андрей Палыч.
О, этот голос он не забудет никогда.
- Добрый день! Проходите, пожалуйста.
Клава кивнула и промаршировала до кресла, размахивая длинной зеленой юбкой в такт шагу. Посомневалась отчего-то немного, потом только села.
- А Павел Олегович скоро будет?
"Вот, что ее смутило!", - подумал Андрей зверея. "То, что придется иметь дело со мной".
- Павел Олегович не смог отменить очень важную для компании встречу...
"Так-то! Пусть знает, что есть дела и поважнее их Грюнберга!".
- Я вместо Павла Олеговича. Поэтому все ваши блистательные идеи вы можете смело доверить мне.
- Да-да, - печально вздохнула. - Конечно... - принялась копаться в своей огромной сумочке. - А может... А может, я запишу все идеи на бумаге и вышлю Павлу Олеговичу по почте завтра?
- Что вы, Клавдия! Не стоит так утруждаться. Я передам Павлу Олеговичу все слово в слово, - Андрей с трудом удерживался в пределах вежливости.
- Да. Просто...
- Что такое? В чем дело? Вы не в настроении сегодня?
Клава стрельнула в него испепеляющим взглядом.
- Я всегда в настроении, - заявила подчеркнуто сухо. - Просто с вашими способностями исчезать на месяц и не отвечать на звонки... Боюсь, как бы вы не забыли.
- Вы звонили? - "удивился" Андрей, причем, так натурально, что Катерина на мгновение даже растерялась.
- Да. Звонила. И не единожды. Я и в приемную вашему секретарю звонила и секретарю ресепшн, но они говорили, что вы... Что вас нет или что вы не в настроении.
- Яй-я-яй, - поцокал язычком. - Какой бардак! Я давно говорил, пора менять секретарский состав! Совсем распустились.
Катя вспомнила милых женщин, что помогли ей найти кабинет президента и испуганно вжала шею.
- Нет, зачем же сразу увольнять. Они же не виноваты, что вы отсутствовали.
- Вы так думаете? - Андрей прожигал Катерину взглядом: долгим, магнетическим, непрерывным.
- Да, - в горле пересохло. Катя поправила верхнюю пуговицу на воротнике-стойке белоснежной блузки. И этим самым движением привлекла взгляд Жданова ниже - к шее.
"Что происходит", - думала Катя, отчаянно краснея. "Почему он так смотрит?".
"Что происходит?", - думал Андрей, сжигаемый безудержным желанием. "Почему я все это чувствую... к ней?", - далекими отголосками мелькала паника: "Как? Почему? За что?".
Андрея накрыло неожиданно резко, как раз в тот момент, когда Клава отчитывала его за то, что он пропал на месяц. За какую-то долю секунды сухая, не модная, не интересная Клава преобразилась в его глазах в желанную Катрин. Острый взор мгновенно отметил тоненькую шейку, что она невольно вжала в плечи (Спрятала? Ха! Как бы не так! - распалялся Андрей еще больше), и округлые формы, обтянутые блузкой, и румянец, вспыхнувший на щеках.
"Как же она прекрасна!" - обливалась слюнями похоть. "Это же Клава! Беги! ДУРАК" - вопил где-то вдалеке разум.
- Клава... То есть Катрин. Что же мы тут теряем время?..
- Что?
- Я имел в виду, что... - мысли отказывались его слушаться. - Давайте поужинаем! Поехали в ресторан, там все обсудим.
- А... Но сейчас же обед! - глаза Катерины мигали фарами, едва ли не выскакивая за пределы очков.
- А по пути заедем ко мне домой, я возьму... эм... свой тостер. Не выношу, знаете ли, ресторанные тостеры.
"И почему мне кажется, что он меня обманывает", - думала Катерина, погибая под гипнотическим взглядом Жданова. "Но говорит так правдоподобно. Я вот тоже не люблю ресторанные тостеры!".
Андрей вскочил из-за стола и пошел, опираясь на гипс на ноге, и не ощущая ни малейшей боли.
- Андрей Палыч, что с вашей ногой? - закричала Клава испуганно. И вовремя закричала, потому что Андрей уже метил в ее губы.
- Нога? - обернулся, потом посмотрел вниз. - А, точно! Перелом, - махнул рукой. - Ничего страшно.
Улыбка сползла с его лица. Андрей сделался очень серьезным. Вдруг подошел слишком близко, по мнению Катерины, положил ей руки на плечи, и уставился куда-то вниз.
"На подбородок, что ли смотрит? Неужели испачкалась?" - Катя испуганно вскинула вверх руку, провела по подбородку. "Вроде, ничего нет... Тогда... почему он так смотрит? Так словно..."
Андрей перехватил ее руку, быстро поцеловал в ладошку. И именно за такой милой сценой застал их Роман Малиновский, вбежавший в кабинет, как на пожар.
- Жданов! - заорал он. - Можно тебя на минуточку?
- Ты мешаешь. Неужели не видишь? - ответил каким-то не своим, чужим голосом.
- Это очень срочно. Я отвлеку тебя не на долго. Катенька, здравствуйте!
- Здравствуйте, Роман Дмитрич.
- Андрей, это очень важно!
Жданов испепелил друга взглядом. Нехотя выпустил ладошку Катерины, и вышел в приемную.
- Я смотрю, нога тебя больше не беспокоит?
- Что? - он, словно невменяемый, буравил взглядом двери, скрывавшие Катрин.
- О, только не это! Так, Палыч, слушай меня внимательно! Я нашел на столе у Киры упаковку таблеток.
- Я тебя поздравляю. Если это все, то я пойду.
- Стоять! - потянул его на себя силой, вцепился в плечо. - Это не простые таблетки, а для... мужской силы... Виагра, короче. И внимание, Жданов, там отсутствует три таблетки! Ты слышишь меня? Три таблетки! Что тебе Кира сказала, когда уходила? Не пей вино, пока она не вернется?
- Да. Кажется, так... - остатки разума всплывали на поверхность.
- Но ты его выпил, так?
- Да, - остатки разума снова уходили ко дну.
- Никакой связи не улавливаешь?
_________________ - Ты не туда идешь! Огни в другой стороне! - Мне все равно, я зажгу свои.
|