НРКмания

Ну... как бэ... Выложу всё, потому что многие не читали первых глав.

Название: Осторожно: Клава!
Пейринг: Катя/Андрей
Рейтинг: PG-13
Жанр: смешно, но не всегда




-1-


Солнышко выбивалось из густых облаков, высвечивая искрящие ледяной коркой тротуары. Припаркованная машина испускала обильные клубы газов.

- Андрюш, ты уверен, что сюда можно заезжать?

- Тебе сегодня все можно, милая, - улыбнулся обаятельно.

А сам вертел головой, рассматривая тренировочную площадку, в надежде, что никто их не заметит. Парковочные места с той стороны были все заняты, и это просто чудо, что шлагбаум на въезд на эту территорию оказался открытым.

- Спасибо тебе еще раз. Это самый необычный подарок. И ты у меня такой романтичный, оказывается.

Кира быстро поцеловала его в уголок губ и выскочила из машины, счастливо оглядываясь. Андрей поморщился. Идея с автошколой целиком и полностью принадлежала Ромке, это он придумал такой хитроумный ход, как Воропаеву от их пятидневного загула отвлечь.

- Палыч, смотри, ты и с восьмым марта ее поздравишь, да еще и благородный поступок совершишь — обучишь девушку вождению автомобиля.

Да уж... обучит. Основные команды Кира уже освоила — голос (звонить каждые пол часа с вопросом: «Ты где? С кем?»), дай лапу (хватать его под руку на людях), умри (эффектно улыбаться в камеры журналистов). Кира очень способная. А вот ему, Андрею, крышка. Потому что его родители тоже уже давно оценили способности Киры, и плюсы от возможного союза двух семей, основателей общей компании «Зималетто», и не просто намекают, что пора делать предложение, а заявляют открытым текстом.

В окошко постучали. Андрей автоматически приоткрыл дверь. И оказался под прицелом суровых глаз.

- Сколько вас ждать можно! Договаривались на три часа. А сами тут стоите.

Девушка недовольно дернула плечиком, поправляя сумочку. А это была определенно девушка, после некоторого замешательства в первые секунды, Андрей пришел к выводу, что для бабушки у нее слишком юный голос. Хотя внешний вид указывал именно на то, что перед ним самая лютая пенсионерка, закаленная серпом и молотом советского союза и вылитая по образу и подобию всех прочих пенсионерок. Взгляд Андрея зацепился за меховой воротник ее серого пальто, проскользил вниз, запутался в складках юбки и разбился о ледяной асфальт.

- Я Екатерина Пушкарева.

Она вдруг протянула руку, Андрей непроизвольно ответил на пожатие. Теряя нить с реальностью под строгим взглядом.

- Может быть, вы уступите мне место?

- Да, конечно.

Андрей выскочил из машины. И замер, недоуменно оглядываясь по сторонам. А девушка уже во всю осваивалась на водительском сидении. Она дергала зеркало дальнего вида, ерзала на кресле, пытаясь дотянуться до педали.
Вы так и будете там стоять? У меня времени совсем мало, еще к семинару нужно готовиться, - она постучала пальчиками по рулю. «Маникюр отсутствует», - отметил про себя Андрей.

- Быстрее, - рявкнула девица. Андрей вздрогнул, обежал автомобиль, запрыгнул на пассажирское сидение.

- А что собственно... - попытался выяснить ситуацию.

- Не мешайте, и тогда, возможно, я ничего не перепутаю.

Она обкрутила вокруг себя ремень безопасности. Сильно вцепилась в руль. И судя по тому, как дала по газам, а затем резко по тормозам, дорога их ожидает нелегкая.

- Папа говорит, что водить — не мое. А я считаю, что человек всему может обучиться, стоит только захотеть. Да что там эти правила учить! Подумаешь. Для меня это ерунда...

Она посмотрела на Андрея, улыбнулась, сверкнула брекетами, и даже не заметила, как снесла шлагбаум. Андрей подавился криком, прохрипел что-то невнятное.

- Вот и я о том же! - кивнула ему девица, соглашаясь. - Чего там учить-то! Вот горит зеленый, выезжаем на главную трассу. Куда прешь, я для тебя помеха справа, обязан уступить! - заорала на бедолагу на синей ауди, которого чуть не припечатала к бордюру. - Я сдаю уже третий раз. И сейчас абсолютно уверена, что все у меня получится. Я даже рада, что не с первого раза, что пришлось поволноваться, и даже что-то подучить. Сейчас я в себе полностью уверена, как в участнике дорожного движения.

Она пересекла двойную сплошную, заехала на тротуар, развернулась и лихо ворвалась обратно в поток движения под активное сопровождение гудящих ей вслед автомобилей.

- Вы молчите, не говорите, куда ехать. Вот я решила сама проявить смекалку. А хотите, я покажу, как объезжаю машины на скорости? - предложила воодушевленно.

- Нет! - выкрикнул Андрей, вжавшись в кресло.

- Жаль, - девушка расстроилась. - Я считаю, что это у меня получается лучше всего. Я же должна продемонстрировать свои лучшие навыки, чтобы вы смогли оценить меня по достоинству.

- Я уже! Уже оценил. Поехали обратно, пожалуйста.

- Так я сдала? - завизжала в голос, и отпустив руль, захлопала в ладоши.

- Там... - Андрей побледнел, машина выехала на встречку, он попытался ухватить руль, но девица его оттолкнула, вильнула вправо, еле избежав столкновения с фурой. Потом их не слабо занесло на льду на повороте.
Андрей уже и не надеялся выбраться из машины живым и невредимым, но вид приближающегося здания автошколы, вселял надежды. А зря. Уже паркуясь, едва ли не у самых дверей кирпичного здания, девушка, немного перепутала газ и тормоз и на скорости влетела в столб.

Подушка не сработала. Андрей впечатался лбом в лобовое стекло. Девица вскрикнула и выскочила из машины.

- Это случайность, - тараторила она. - Но я же хорошо справлялась. И вы обещали! Вы обещали... Я же сдала.

На негнущихся ногах Андрей подошел к бамперу. Присвистнул.

- Я... - девица всхлипнула. - Я сдала?

- Конечно, сдали. Простите, как вас?..

- Пушкарева. Катя Пушкарева.

- Катенька, вы сдали.

Андрей готов был сейчас обещать этой сумасшедшей все что угодно, лишь бы она ушла, наконец, лишь бы не смотрела на него так расстроенно, сдерживая в себе слезы, готовые вырваться в любое мгновение, лишь бы перестала пронзать таким тяжелым взглядом, от которого у Андрея сжималось, будто тисками, сердце.

- Правда? - несмело улыбнулась. - Спасибо! - кинулась к нему, повисла на шее. - Зорькин сегодня подавится собственным галстуком! Я сдала! - закричала она. - А что... а куда мне теперь идти?

- Туда, - махнул рукой на здание.

Катенька взвизгнула и побежала по ледяной дорожке.

Внезапно из-за угла вышел мужчина.

- Фара и часть бампера, - кивнул со знанием дела. - Повезло вам. Мою ласточку она в прошлый раз сплющила в гармошку. А на самой ни царапинки. Везучая. А вот я месяц в гипсе ходил. Надеялся, не вернется. Как хорошо, что сегодня опоздал. Пронесло.

- Так вы экзаменатор?

- К сожалению, да.

- Дайте ей права. Иначе ведь вернется.

- Знаю... - выдохнул. - Но не могу. Совесть не позволяет пускать ее на дорогу.

- А вот так? - достал из бумажника несколько купюр. Андрей и сам не понимал, что творит, но ему казалось, поступает правильно.

- Нет, никакие деньги меня не переубедят.

- А я считаю, что как только девица получит свои права, так сразу и позабудет о вождении. У нее же цель: сдать. Вот и будет к вам ходить. Каждый месяц.

Экзаменатор поежился.

- Вы правы. Не отстанет.

- Андрюша!

Выпорхнув из здания, к нему бежала счастливая Кира.

- Занятия начнутся со следующей недели. Я так рада. А... что здесь происходит? Что с машиной?

- Скользко, - лаконично ответил Андрей, потирая ушибленный лоб.

- Очень скользко, - согласился экзаменатор, пряча за спину недавно вызволенную из гипса руку.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

-2-


- Дался тебе этот Грюнберг. Палыч, ты только подумай, какие мы с тобой перспективы упускаем! Двухнедельный отпуск в самом сердце Европы - в Испании! Солнце, жара, горячие девушки, - Роман взволнованно причмокнул. – И все они страдают! И у всех стресс!

- Стресс? У горячих испанских девушек или у тебя? – Андрей усмехнулся, и снова вернул взгляд в документы, перевернул страницу обратно, чтобы еще раз убедиться, что все верно.

- Разумеется, у них стресс! Черствый ты, Жданов! Неужели не понимаешь? Конец октября, скоро станет совсем холодно. А нас нет! А мы торчим в этом чертовом Берлине, в скучной кафешке, за окном дождь, и ждем Грюнберга!

- У меня план. Малиновский, не мешай, - демонстративно отвернулся к окну, закрывшись папкой.

Роман поерзал на стуле, еще раз окинул тоскливым взглядом зал кафешки.

«Скучно, нудно. И ни одной симпатичной девушки. Кругом одни ходячие галстуки или парочки — жертвы фастфуда», - сделал вывод Роман. «Кстати, о шарах!», - повертел шары для боулинга – часть декорации кафе, выдержанного в спортивном стиле. «Интересно. Но не настолько, чтобы разглядывать больше минуты», - вернул шар обратно – на середину стола, вздохнул, потом еще раз вдохнул. Заглянул в свою тарелку, поковырял остатки обеда, подцепил на вилку салат, с мученическим видом его дожевал, и, не выдержав долгого молчания, иронично сказал:

- Ты, правда, веришь в успех этой затеи?

- А ты сомневаешься? – Андрей швырнул бумаги на стол и с претензией посмотрел на друга.

- В тебе? Ни в коем случае, - ответил едко. – Но поверить в то, то Грюнберг скупит нашу коллекцию и попросит еще, я, прости, не могу. Зачем им наши халаты? У них своего такого добра хватает.

- Ну, скажем, не халаты, а элегантные дизайнерские платья. И вообще! Кто не рискует…

- Тот живет долго и счастливо.

- И до конца своих дней работает помощником президента, - выкрикнул Андрей, пригладил рукой волосы и прерывисто выдохнул, успокаиваясь. – Мой начальник – это мой отец. Что может быть унизительнее? Мне иногда кажется, он во мне не видит специалиста. А я работаю в «Зималетто» уже семь лет! Семь лет, Ром. Знаю компанию, как свои пять пальцев. Да я любой швейный станок с закрытыми глазами разберу и соберу, - последние слова почти выкрикнул, и замолчал, восстанавливая душевное равновесие.

- У меня только один вопрос. Хм… А чем тебе может помочь Грюнберг?

- Если я заключу с ним сделку. И налажу контакт. То это, во-первых, выход на европейский рынок, а во-вторых, отец перестанет смотреть на меня с подозрением. Ну, и в третьих, родители увидят во мне, наконец, взрослого человека, способного на серьезные, ответственные поступки, и, возможно, откинут в сторону свои идеи женить меня на Кире, и при помощи Кирочки уже сделать из меня серьезного мужчину и семьянина.

- Да… - Роман едва сдержался, чтобы не присвистнуть. – Но почему именно Грюнберг? Неужели нельзя было найти в Испании заинтересованные компании для сотрудничества? В Испании! Стране солнца, вина и горячих девушек, а не в стране Гитлера и охотничьих колбасок… хотя, это Швейцария. Жданов! Ты меня не слышишь?

Вопрос повис в воздухе, Андрей с нескрываемым ужасом смотрел в сторону входа.

- Клава, - прошептал потрясенно. – Это она! Клава! – сообщил Роману.

- Клава?

Малиновский оглянулся, повертел головой. У входа стояла только одна особа женского пола. На то, что пол именно женский указывала сиреневая вязаная кофточка в крупный горошек, топорщащаяся в плечах и по всему периметру так называемой талии, и малиновая юбка во всю длину ног — до пола. Дальше с определением личности особы случился некий конфуз, потому что огромные круглые очки, скрывавшие половину лица, и сильно отсвечивающие надоедливыми бликами, мало того, что закрывали глаза, так еще и искажали время и пространство, да так, что в какое-то мгновение Малиновскому почудилось, что под носом особы затемнели усы. Надо ли говорить, что внешний вид этой «девицы» вызвал у Романа в первые секунды столбняк, потом обильное дергание глаз, и нехватку воздуха в том месте, что отвечает за эстетический вкус?

- Клава Калашникова, - сказал Андрей серьезно, напряженно следя за тем, как эта девица эффектно споткнулась о край стола, чудом сохранила равновесие, но в последний момент оступилась еще раз и вывернула на какого-то бедолагу чашку с горячим кофе.

- Калашникова? – Роман тоже следил за передвижениями девицы. Следил напряженно, словно за осой, влетевшей в дом.

- Да, фамилия у нее такая. А может, и другая… С обстрелом что-то связано.

- Откуда ты ее знаешь?

- В автошколе познакомились… когда Кира на права сдавала.

- Так это было-то… пол года назад! Надо же! И ты запомнил?

- А ты попробуй такую забудь.

- Да, верно… - Клава снова оступилась и, при падении, заехала другому парню локтем в нос. – Такую не забудешь. Но что она тут делает?

- Понятия не имею.

Клава перестала извиняться, отошла от пострадавшего паренька. И вдруг посмотрела прямо на Андрея, резко переменилась в лице и уверенно подошла прямо к ним. Андрей напрягся.

- Вы? Так это вы! – ткнула в Жданова пальцем, взмахнула рукой. И снесла со стола бутылку виски. Жидкость пролилась на стол, а затем хлынула на малиново-ядовитую юбку Клавы, и разрослась некрасивым темным пятном.

- Ну вот… - Клава недовольно поджала губы. И с большой претензией посмотрела на Жданова, будто это он является виновником всех ее бед. – Мы еще не договорили, - бросила она, сверкнув глазищами, и умчалась, по видимому, в дамскую комнату.

Андрей выдохнул, расслабленно откинулся к спинке дивана. Но не прошло и нескольких секунд, как рядом с их столиком объявился Грюнберг.

- А как же переводчик? – спросил Андрей на ломаном английском, использовав все свои лексические и лингвистические познания («Где транслэйтор? – вопросил он, если быть дословно точными).
Грюнберг радостно закивал.

- Йа, Йа, Катрин, - произнес, растягивая гарсирующую «р».

Далее он заговорил на немецком, нисколько не смущаясь тем фактом, что ни Андрей, ни Роман его не понимают. Грюнберг размахивал руками, даже смеялся и хлопал Андрея по плечу, призывая, таким образом, тоже посмеяться над шуткой. Андрей смеялся, буквально выдавливая из себя наигранный смех. И вздрогнул, когда над ухом прозвучало:

- Йа, натюрлихь, - кто-то крикнул противнейшим голосом. - Иншульдиген зи биттэ.

Андрей медленно повернулся на отвратительный звук. Перед ним стояла Клава.

- О, Катрин! – оживился Грюнберг.

- Катрин? – переспросил Роман. – Она? Так это она переводчик.

- Нихьт. Катрин ист стражер. Катрин ист зэр шён унд зэр шлау. Но Катрин будет транслейт тоже.

- Катрин, - пробормотал Роман, пряча улыбку. – Катя, значит. Очень приятно познакомиться, - Катя – которая Клава, встрепенулась, перегнулась через стол и активно пожала Малиновскому руку. Тот в первое мгновение хотел было бежать (возник у него такой порыв, чего уж тут лукавить, испугался), но вовремя сдержался и ответил на пожатие. - И раз уж вы переводите… - отстранился, потирая руку. - Что сказал сейчас господин Грюнберг?

- Что я очень красивая и очень умная, - не моргнув и глазом ответила Катрин-Клава. И без всякого перехода нависла над Андреем:

- Так вы господин Жданов? Быстрая у вас карьера, однако, господин Жданов. Из инструктора по вождению - в главного помощника президента модного дома, - криво усмехнулась, и тут же отвернулась, заговорив на немецком с Грюнбергом.

- Йа, йа, - в очередной раз заулыбался тот в ответ. И начались переговоры.

Андрей раскрыл папку, и начал говорить. Говорил спокойно, уверенно, легко и свободно обращаясь с цифрами, и почти не отвлекаясь на отвратительные звуки немецкой речи из уст переводившей Клавы. Он давно готовился к этой встрече, давно изучил материалы, подсчитал все плюсы и минусы, и даже примерную прибыль от подобного сотрудничества. И перспективы, выросшие на калькуляторе, взволновали его безумно, настолько, что Андрей уже считал, что сделка почти у него в кармане, что эта встреча просто обречена на успех. А как может быть иначе? Ведь он, Андрюша, так готовился! Сам написал! Сам речь сочинил. Кто может устоять перед обаянием Андрюши?

- Какой процент, вы говорите, с учетом налогов? - хмуро сдвинув брови, поинтересовалась Катрин.

- Что? - Андрея так резко перебили, будто оторвали крылышки, а потом сдернули с подиума, где он еще не договорил заготовленную публике речь. - А… Пятнадцать процентов, - перевел дыхание, снова настроился, и заговорил:

- Вот… Цветовая гамма выдержана в соответствии последних модных тенденций. Вы можете сами в этом убедиться, когда приедете в Москву. Милко устроит вам специальный показ…

Его не слушали. Андрей смолк, негодующе уставившись на верещавшую Катрин и довольного немца, не спускавшего с нее глаз и ушей. «Цюрюк» - повторяла она то и дело, и жестом, каким обычно выносят приговоры в суде, поправляла на носу съезжавшие очки.

И если вначале Андрей обижался, что его не слушают, и что эта выскочка Катрин не дает ему и слова вставить, заслонив своей амбразурой всего Грюнберга, то чуть позже понял, что цветочки еще впереди. А все дело в том… хм… Дело в том, что Грюнберг, как и все порядочные немцы, по природе своей скуп и мелочен, и до моды ему, оказывается, совершенно нет никакого дела, соответствует ли расцветка тенденциям или нет — наплевать, главное — какая сумма получится в прибыли. А Катрин, на радость Грюнбергу, оказалась личностью стойкой, к работе относящейся с убойным трепетом. В общем, Катенька выбивала из них скидку, как рыбу об лед глушила. И уже через каких-то два часа Андрей, весь мокрый от духоты, уставший, с охрипшим горлом, едва поднявшись со стула, выдавливал из себя прощальную улыбку Грюнбергу, для Катрин же у него хватило только — промычать Ауфидерзейн и дернуть правым глазом (хотя это больше нервное).

Роман откинул в сторону исписанные и изрисованные салфетки:

- Поздравляю тебя, дружище! Ты практически подарил ему коллекцию и даже вызвался доставить ее сюда, в Берлин, за свой счет. Благородный поступок. А главное — взрослый и очень самостоятельный. Сделка века, не иначе.

- Ром, заткнись, - Андрей потер затекшую шею и инстинктивно потянулся рукой к меню, в надежде увидеть там виски.

- Это еще ума хватило не подписывать сейчас ничего. Хотя как ты устоял — загадка. Катерина так на тебя напирала, мне даже страшно стало. И это ее «цузамэн» на высоких нотах. Я думал, меня паралич хватит. Палыч, ты герой!

- Откуда она вообще взялась? - пробормотал зло.

- Мне бы самому было интересно узнать, откуда такие берутся. Маргарет Тетчер немецкого розлива. Кстати, о пиве! Палыч, давай уйдем отсюда, а то у меня уже начинаются признаки клаустрофобии. О, нет! - Роман, приподнявшись, снова осел на стул. - Палыч, она идет сюда опять.

Катерина выглядела очень решительно настроенной, стремительно преодолела разделявшее их расстояние, и даже никого по пути не задела.

- Андрей Палыч, я хотела выразить радость от предстоящего сотрудничества. Понимаете, это мое первое настоящее дело здесь, в Германии, и я очень счастлива, что придется работать с российской фирмой. Родина, знаете ли, зовет, родина лечит в иноземных краях. И еще я хотела бы извиниться за то, что накричала на вас вначале. Вы неплохой специалист. Хотя с цифрами вам бы еще разобраться, подучить некоторые экономические моменты. Может быть стоит поступить на курсы в институт? Знания, знаете ли, лишними никогда не будут. Но для помощника президента вы очень даже ничего… способный. Очень приятно было с вами познакомиться, - она хищно улыбнулась. - Роман Дмитрич, вы прекрасно рисуете! Всего доброго, - отсалютовала рукой, постучала по столу (неизвестно что выражая этим жестом), развернулась и ушла, так же стремительно.

От Андрея можно было прикуривать. У него из головы едва ли пар не валил. Хлопал полыхающими глазами, прожигая спину удаляющейся Катрин и молчал, готовясь обречь ярость в достойную тираду нецензуных слов.

А бильярдный шар, пришедший в действие от удара по столу, уже катился к краю. Секунда. И он удачно приземлился. На ногу Андрею Жданову.

Буквально за долю секунды да крика дверь кафешки захлопнулась, окончательно скрыв из вида кусочек сиреневой вязаной кофточки Катрин в крупный желтый горошек.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

-3-


Андрей выглянул из-за угла. Ресепшн пустовал — Женсовет традиционно опаздывал с перерыва на обед почти на двадцать минут — один лишь Жорик Урядов курсировал периметр у лифта, гневно поглядывая на наручные часы.

«Путь свободен» - обрадовался Андрей, перехватил костыли поудобнее, так, чтобы не задеть уже натертые на пальцах мозоли, и усиленно запрыгал в сторону лифта.

- Андрей Палыч, это саботаж какой-то! Ни одного секретаря нет на рабочем месте!
- Тише, Жора, тише! - резко затормозил и шикнул на Урядова.
- Но почему я должен молчать! Я считаю, это преступление против дисциплины, против основ рабочего регламента! - распалялся Урядов.
- Жора, давай потом, - в десятый раз ударил кулаком по кнопке. Лифт не ехал.
- Они имеют наглость плевать на правила! Это неуважение к вам, в первую очередь!
- Я с тобой полностью согласен! - пять ударов в секунду по кнопке. Лифт не едет. Застрял на цифре 6.
- Андрюшенька, а куда ты собрался? - донеслось ему в спину.

«Ну, вот и все… Сбежать не удалось. Чертов Урядов со своей дисциплиной и громким голосом!», - обреченно обернулся, постаравшись нацепить на лицо довольную улыбку.

- Кирочка. А ты разве не уехала обедать?

Она уже была рядом, уже тянула к Андрею руки, подхватывала под плечо (как будто бы ему было легче так идти!).

- Как же я могла уехать без тебя? - Кира дернула Андрея вперед, таким образом, приглашая уйти от лифтов и от любопытного Урядова. Жданов вскрикнул от боли в плече.

- Что такое, Андрюш? Опять нога разболелась? Нет, так дело не пойдет. Ни в какой ресторан мы с тобой не поедем. Пойдем-ка в мой кабинет. У меня есть для тебя сюрприз! - Кира полыхнула задорным блеском в глазах и потащила своего возлюбленного едва ли не силой. Хотя Андрей и не думал сопротивляться. Какой смысл? Все равно живым не уйти. Во-первых, Кира все равно его догонит. А во-вторых, как показала практика, сбежать от Воропаевой, когда она вся настроена на заботу о «бедном Андрюше», нереально! Вот уже три недели прошло с тех пор, как сломанный и загипсованный палец правой ноги Андрея Жданова ступил с трапа немецкого самолета на Московскую землю, и тут же угодил в трепетные ручонки Кирюши, немедля взявшие Андрюшу в оборот (не без подсказок и тайного руководства дорогой мамочки, конечно же). Кира буквально поселилась в его квартире, ни одно занятие не могло пройти без ее ведома и жертвенной помощи. Даже поход в душ сопровождался Кирочкиной поддержкой и хищным взглядом. Но хотя, надо отдать ей должное, Воропаева не приставала. Ни-ни. Очень хотела пристать, но… ни-ни. То ли действительно берегла Андрюшино здоровье, то ли получила какие-то конкретные инструкции от Маргариты Рудольфовны, запрещавшие ей на данном этапе переходить эту черту.

Вот так из умеренно поднадоевшей и немного пугавшей намеками на желание перейти в более серьезные отношения — то есть сменить статус — с просто любимой на любимую жену, Воропаева плавно превратилась в личный кошмар и ужас Андрюши Жданова. Жалела она его, черт возьми! Жалела и приходила в умиление каждый раз, когда Андрей выходил из себя и начинал кричать, что-то вроде этого:

- Киррра! Я в состоянии сам дотянуться до ноутбука!! И прекрати обкладывать меня подушками! Мне жарко!

- Да-да, милый! Как скажешь, - умилялась Кира, и тащила еще одну подушку.

Казалось, злость и агрессивные выпады Жданова только раззадоривали ее, наделяли дополнительной силой, позволявшей с легкостью отражать любое недовольство, и пресекать все попытки убежать. И ладно бы Кира липла к нему одна, сама по себе, так нет же! У Кирюши была мощная артиллерийская поддержка в лице несравненной мамули.

- Андрюша, прекрати расстраивать Кирочку. Девочка так старается, она так тебя любит. А ты совсем не ценишь!

- Я ценю, мама.

«Такое трудно не оценить», - всякий раз мысленно добавлял Андрей.

И даже отец не смог пройти мимо и не сделать пару дельных замечаний по поводу того, что как бы не плохо было бы, если бы капиталы Ждановых и Воропаевых, наконец, объединились, и «Зималетто» превратилось бы в настоящее семейное предприятие.

- Пора взрослеть, сын, - подвел итоговую черту Павел Олегович и переключился на обсуждение деловых вопросов. Кстати, о делах…

Было еще кое-что, что мучило Андрея с той самой поездки в Берлин, и имя этому чему-то — Клава. Она обрывала телефон, названивая первые несколько дней по десять-пятнадцать раз (и это только в первой половине дня), пока Андрей не заблокировал ее, внеся в черный список. Но Клава не сдавалась. Она принялась звонить с разных номеров. А когда номера закончились, добралась до телефонов «Зималетто». Клаву теперь знал весь «Женсовет». Они узнавали ее по голосу, и, по указу начальства (Андрея Палыча, естественно) придумывали многочисленные отговорки, чтобы послать Клаву куда подальше и прервать разговор. Не то, чтобы Клава была большой проблемой, но она доставляла немалые душевные неудобства, напоминая Андрею о провале с идеей подцепить богатенького иностранного покупателя. И разумеется, ни на какое сотрудничество со скупым Грюнбергом и надоедливой Клавой Жданов не собирался идти. Не дурак же он подписываться под таким невыгодным контрактом!

- Андрюша, закрой глаза, - а Кира, меж тем, подвела Андрея к своему кабинету, и зашептала на ушко. - Тебе понравится. Любую боль, как рукой снимет.

Андрей мысленно перекрестился и толкнул дверь.

Кругом были расставлены свечи: на столе, вдоль стен. На журнальном столике изобильствовали блюда японской кухни, в простонародье называемые — суши.

- Проходи, присаживайся. Знаешь, я подумала… Зачем нам куда-то ездить, если мы и здесь можем пообедать, - Кира улыбнулась самой милой из своих улыбок, и ненавязчиво подтолкнула Андрея к диванчку. - А чтобы тебе стало еще лучше, я приготовила, - вытащила магнитофон, поставила его на рабочий стол и нажала на кнопку, заиграла легкая, расслабляющая музыка, - танец.

«Черт! Черт! Черт! Только не танец! Только не танец! Потому что после танца всегда следует… О, нет!», - Андрей быстро вытащил мобильный и отправил Малиновскому сообщение:

«Быстро зайди в кабинет Киры и забери меня!».

«Я подъезжаю к «Зималетто». Что случилось? Кирюша заставляет тебя придумывать имена вашим будущим детям?».

«Быстрее! Пожалуйста!».

Откинул мобильный в сторону и усилием воли заставил себя смотреть на Киру, не морщась. Кирочка, конечно же, восприняла это как сигнал к дальнейшим действиям и уже шагала к нему погодкой оголодавшей львицы.

- Ты так напряжен, - руки-лианы захватили его плечи, Андрей вздрогнул. - Да ты весь дрожишь!

- Холодно немного. Кирюш, ты не могла бы принести что-нибудь… согреться.

Андрей видел явную борьбу, отразившуюся на лице Воропаевой, видимо она очень-очень хотела сказать что-то вроде: «Я тебя согрею, милый», но не решалась.

- Да, я сейчас, - разумная Кира победила.

Едва дверь закрылась, Андрей выдохнул. Правда его ровное дыхание длилось ровно пол минуты, до того самого момента, пока не вернулась Кирочка с пледом в руках.

- Ольга Вячеславовна одолжила.

Андрея замуровали в плед. Кира сделала музыку погромче и вернулась к танцам.

«Кира прекрасна в танце», - думал Андрей, невольно залюбовавшись. Так было всегда. Когда Кира танцует, она не просто двигается в такт музыке, нет! Кира Воропаева умудряется любую музыку подстроить под себя и выразить все, о чем думает и чего хочет без слов. Редкий талант. Дар свыше. Вот только Андрею сейчас было не до восхищения талантами, потому что…

«Кира хочет меня», - он понял это особенно остро.

Дверь распахнулась спасительно быстро, в кабинет влетел Малиновский.

- Палыч, ты чего тут сидишь? Тебя Павел Олегович повсюду разыскивает!

Кира метнулась к столу, выключила музыку. И посмотрела на Андрея взволнованно.

- Но ты даже не пообедал!

Жданов стягивал с себя плед.

- Ничего страшного. Я уверен, что это не надолго, - уже вставал, подхватывая костыли. - К тому же… Кирюш, мне как-то хочется мяса.

- Мяса? Какого мяса? Говядина, индейка?

- Любого. Ты не могла бы заказать?

Кира оживилась.

- Конечно. Да… Я сейчас, - направилась зачем-то к выходу, но быстро вернулась и сказала:
- Только не пей вино! Дождись меня.
- Хорошо.

Воропаева ушла. Андрей выглядел озадаченно.

- Что это с ней?

- Кайфоломщик ты, Жданов — вот, что! Кто же женщину останавливает в такой… эм… волнующий момент?

- Это же Кира!

- Тем более!

- Ром, я ощущаю себя щенком с перебитой лапкой.

- Какое точное сравнение, - усмехнулся, поднимая с пола ароматическую свечу. - Но антураж тут, я смотрю, далеко не щенячий.

- Мне иногда кажется, что Кира рада, что со мною случилась такая история со сломанной ногой.

- О, я думаю, она бы обрадовалась еще больше, если бы услышала расширенную версию.

- И когда настанет день, когда я сниму гипс… У меня такое ощущение, что она снова мне что-нибудь перебьет… другую лапку, например.

- Главное, чтобы не хвостик, Палыч, - заржал Малиновский.

Андрей вскинул встревоженный взгляд, схватил со столика бокал, наполненный вином и выпил его залпом.

- Ты что делаешь! Тебе же к Павлу Олеговичу сейчас идти!

- Так он действительно меня звал?

- А ты думаешь, я бы такое смог придумать? Вообще-то, я собирался забрать тебя на производство, по моей легенде, сочиненной на ходу, швеи устроили там забастовку из-за… из-за закончившихся ниток… вот… Но меня остановил твой отец.

- Все же с фантазией у тебя… бывают иногда некоторые проблемы.

- О, поверь, друг мой. В тех фантазиях, что озаряют меня под покровом ночи, я силен, как никто другой! Да я бог ночных фантазий! Хочешь проверить? - проговорил страстно и повис у Андрея на плече.

- Боже упаси! Верю тебе на слово. Ром, а отец у себя?

- Да. Направлялся, во всяком случае, в сторону приемной. А с чем у нас тут суши?



Отец огорошил его прямо с порога, заявив, мол, почему это он, Андрюша, не рассказал ему, что нашел таких замечательных партнеров в Германии. Андрей сразу взмок от одних лишь воспоминаний о тех самых партнерах.

- Пап, они…

- Ты присаживайся.

- Да, - допрыгал до кресла, сел. - Они выдвинули невыгодные для нас требования. Подожди… а как ты узнал?

- Я вчера был на даче. И до меня по домашнему телефону дозвонилась некая Екатерина Валерьевна.

«Я бы не удивился, если бы Клава дозвонилась и на кофе машину или на бритвенный станок», - подумал Андрей, с тревогой ожидая, что дальше скажет отец.

- Я сегодня изучил документы, что мне прислала Екатерина. И знаешь, очень даже интересное предложение. Выгодное для обеих сторон.

- Выгодное? Ты серьезно? Ты видел, какую скидку они хотят получить? А пункт про доставку читал?

- Да… Все разумно. Странно, что ты так реагируешь. Если не доверяешь мне, вот, держи, посмотри сам.

Андрей взял внушительных размеров папку. Это все прислала Клава?

- Андрей, у меня к тебе просьба. Мне срочно нужно уехать в «Ллойд Морис». А ты встреть, пожалуйста, Катерину Валерьевну. Она обещала быть к трем часам. Это через… - вскинул руку, - пятнадцать минут. Выслушай все предложения. Тем более, что ты уже знаком с Катериной и ситуацией. Справишься?

- Конечно. Не переживай, па.

Впервые отец доверил ему самостоятельно провести ответственные переговоры. Впервые смотрит с гордостью и родительской любовью. И будь это встреча с любыми другими партнерами, Андрей бы уже летал по кабинету, не взирая на сломанную ногу. Но реальность оказалась слишком жестока! Сейчас сюда придет Клава.
Андрей поежился. Нога заныла протяжной, тягучей болью.



В дверь постучали.

- Войдите, - Андрей в последний момент схватил железную статуэтку балерины и прижал ее к груди, словно защищаясь.

Сначала из-за двери показалась голова Клавы. Выглянула, утвердительно кивнула, и снова исчезла за дверью. А через мгновение дверь резко распахнулась, явив Клаву целиком.

- Здравствуйте, Андрей Палыч.

О, этот голос он не забудет никогда.

- Добрый день! Проходите, пожалуйста.

Клава кивнула и промаршировала до кресла, размахивая длинной зеленой юбкой в такт шагу. Посомневалась отчего-то немного, потом только села.

- А Павел Олегович скоро будет?

"Вот, что ее смутило!", - подумал Андрей зверея. "То, что придется иметь дело со мной".

- Павел Олегович не смог отменить очень важную для компании встречу...

"Так-то! Пусть знает, что есть дела и поважнее их Грюнберга!".

- Я вместо Павла Олеговича. Поэтому все ваши блистательные идеи вы можете смело доверить мне.

- Да-да, - печально вздохнула. - Конечно... - принялась копаться в своей огромной сумочке. - А может... А может, я запишу все идеи на бумаге и вышлю Павлу Олеговичу по почте завтра?

- Что вы, Клавдия! Не стоит так утруждаться. Я передам Павлу Олеговичу все слово в слово, - Андрей с трудом удерживался в пределах вежливости.

- Да. Просто...

- Что такое? В чем дело? Вы не в настроении сегодня?

Клава стрельнула в него испепеляющим взглядом.

- Я всегда в настроении, - заявила подчеркнуто сухо. - Просто с вашими способностями исчезать на месяц и не отвечать на звонки... Боюсь, как бы вы не забыли.

- Вы звонили? - "удивился" Андрей, причем, так натурально, что Катерина на мгновение даже растерялась.

- Да. Звонила. И не единожды. Я и в приемную вашему секретарю звонила и секретарю ресепшн, но они говорили, что вы... Что вас нет или что вы не в настроении.

- Яй-я-яй, - поцокал язычком. - Какой бардак! Я давно говорил, пора менять секретарский состав! Совсем распустились.

Катя вспомнила милых женщин, что помогли ей найти кабинет президента и испуганно вжала шею.

- Нет, зачем же сразу увольнять. Они же не виноваты, что вы отсутствовали.

- Вы так думаете? - Андрей прожигал Катерину взглядом: долгим, магнетическим, непрерывным.

- Да, - в горле пересохло. Катя поправила верхнюю пуговицу на воротнике-стойке белоснежной блузки. И этим самым движением привлекла взгляд Жданова ниже - к шее.

"Что происходит", - думала Катя, отчаянно краснея. "Почему он так смотрит?".

"Что происходит?", - думал Андрей, сжигаемый безудержным желанием. "Почему я все это чувствую... к ней?", - далекими отголосками мелькала паника: "Как? Почему? За что?".

Андрея накрыло неожиданно резко, как раз в тот момент, когда Клава отчитывала его за то, что он пропал на месяц. За какую-то долю секунды сухая, не модная, не интересная Клава преобразилась в его глазах в желанную Катрин. Острый взор мгновенно отметил тоненькую шейку, что она невольно вжала в плечи (Спрятала? Ха! Как бы не так! - распалялся Андрей еще больше), и округлые формы, обтянутые блузкой, и румянец, вспыхнувший на щеках.

"Как же она прекрасна!" - обливалась слюнями похоть. "Это же Клава! Беги! ДУРАК" - вопил где-то вдалеке разум.

- Клава... То есть Катрин. Что же мы тут теряем время?..

- Что?

- Я имел в виду, что... - мысли отказывались его слушаться. - Давайте поужинаем! Поехали в ресторан, там все обсудим.

- А... Но сейчас же обед! - глаза Катерины мигали фарами, едва ли не выскакивая за пределы очков.

- А по пути заедем ко мне домой, я возьму... эм... свой тостер. Не выношу, знаете ли, ресторанные тостеры.

"И почему мне кажется, что он меня обманывает", - думала Катерина, погибая под гипнотическим взглядом Жданова. "Но говорит так правдоподобно. Я вот тоже не люблю ресторанные тостеры!".

Андрей вскочил из-за стола и пошел, опираясь на гипс на ноге, и не ощущая ни малейшей боли.

- Андрей Палыч, что с вашей ногой? - закричала Клава испуганно. И вовремя закричала, потому что Андрей уже метил в ее губы.

- Нога? - обернулся, потом посмотрел вниз. - А, точно! Перелом, - махнул рукой. - Ничего страшно.

Улыбка сползла с его лица. Андрей сделался очень серьезным. Вдруг подошел слишком близко, по мнению Катерины, положил ей руки на плечи, и уставился куда-то вниз.

"На подбородок, что ли смотрит? Неужели испачкалась?" - Катя испуганно вскинула вверх руку, провела по подбородку. "Вроде, ничего нет... Тогда... почему он так смотрит? Так словно..."

Андрей перехватил ее руку, быстро поцеловал в ладошку. И именно за такой милой сценой застал их Роман Малиновский, вбежавший в кабинет, как на пожар.

- Жданов! - заорал он. - Можно тебя на минуточку?

- Ты мешаешь. Неужели не видишь? - ответил каким-то не своим, чужим голосом.

- Это очень срочно. Я отвлеку тебя не на долго. Катенька, здравствуйте!

- Здравствуйте, Роман Дмитрич.

- Андрей, это очень важно!

Жданов испепелил друга взглядом. Нехотя выпустил ладошку Катерины, и вышел в приемную.

- Я смотрю, нога тебя больше не беспокоит?

- Что? - он, словно невменяемый, буравил взглядом двери, скрывавшие Катрин.

- О, только не это! Так, Палыч, слушай меня внимательно! Я нашел на столе у Киры упаковку таблеток.

- Я тебя поздравляю. Если это все, то я пойду.

- Стоять! - потянул его на себя силой, вцепился в плечо. - Это не простые таблетки, а для... мужской силы... Виагра, короче. И внимание, Жданов, там отсутствует три таблетки! Ты слышишь меня? Три таблетки! Что тебе Кира сказала, когда уходила? Не пей вино, пока она не вернется?

- Да. Кажется, так... - остатки разума всплывали на поверхность.

- Но ты его выпил, так?

- Да, - остатки разума снова уходили ко дну.

- Никакой связи не улавливаешь?

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

-4-



Так уж повелось, еще со времен развеселого ребячества, что в самых сложных ситуациях, жертвуя всем (даже телефончиком юной нимфы), на помощь Андрею всегда приходил он — верный оруженосец, рыцарь без страха и упрека — Роман Всемогущевич Малиновский.

Нужно от школы отмазать? Так это всегда пожалуйста! Ромочка научился филигранно подделывать почерк Маргариты Рудольфовны и без ошибок писать записки с просьбой отпустить «Андрюшеньку» на пару дней в Лондон, ведь «мальчик пол года не видел отца».

Возникли проблемы с самой мамочкой? И тут Ромочка не подкачал, раздобыл грязные фотографии Сашеньки Воропаева в стрип клубе, и на долгие недели отвлек внимание Маргариты от сыночка.

А уж как задобрить такую сложную натуру, как Кирюша, Роман знал и умел, как никто другой. Да что там скрывать! Ромочка прослыл неформальным лидером «Зималетто» по сердечным открыткам и плюшевым зайчикам, мишкам и собачулям.

Незаменимый друг, неповторимый комбинатор! Только он мог спасти невменяемого Жданова в эту минуту. Только он смел (невзирая на страх перед откровенной опасностью — ждановским кулаком) ухватить Андрея за руку и, намертво вцепившись, тянуть назад, даже падая и тащась по полу, удерживать друга от непоправимой ошибки.

- Палыч, опомнись! - кричал он, врезаясь в дверь. - Катенька, бегите!

Катрин напоминала экспонат музея восковых фигур. Стояла с вытаращенными глазами и не мигала. Перед ней, как в замедленной съемке, рычал, тряс гривой и рвался вперед разъяренный зверь, скрывавшийся до этого под личиной Жданова А. П.

- Что… происходит? - голосок Катрин охрип.

- А вы не понимаете, Катя? - Роман уже лежал на полу, вцепившись в ногу Жданова. - Вы не видите?

- Что не вижу?

- Как вам не стыдно, Катя! Посмотрите на себя!

- А что со мной не так? - придирчиво оглядела свою рубашку, не найдя ни единого изъяна, пригладила юбку.

- Вы, разве, сегодня не видели себя в зеркало? Кто вам дал моральное право одеваться так… откровенно? Вы свели с ума Андрея Павловича своей приталенной рубашкой.

- Я?

- Вы! Катерина Валерьевна! Посмотрите на него. Посмотрите, как страдает! А еще позиционируете себя порядочным человеком.

- Но я не… - Катя забежала за стол, прикрыла себя руками, она едва не плакала от отчаяния.

- Андрей, да прекрати же ты вырываться! - закричал Роман, поднимаясь. - Хорошо. Я вас оставлю.

- Давно пора, - ухмыльнулся Жданов.

- Нет! Роман Дмитрич! Не оставляйте нас! - Катенька побледнела. Папенька учил ее всему — как обезвредить грабителя ударом в коленную чашечку, как не перепутать танки т-32 и т-34, как при помощи одной лишь заколки развести огонь, вскрыть консервную банку и поставить палатку (при отсутствии палатки) в сложных походных условиях. Но что делать, когда к тебе рвется озабоченный мужчина с одной лишь целью… хм… (По правде говоря, ей пока что до конца не известной целью… Ну, как… Известной. Но известной так давно, и так смутно — из-за перегоревших лампочек в общежитии, что почти позабывшейся)… Этого папочка ей не разъяснил.

- Все в порядке, Катерина. Он вас не обидит.

- Не уходите! - голос ее предательски дрогнул.

- А что я могу сделать? - Роман деланно почесал затылок. - Точно!

- Что? - Катя смотрела на Малиновского с надеждой. Андрей с плотоядным интересом… на Катрин.

- Все, что я в силах сделать сейчас — это укрыть вас от посторонних ушей... и глаз. Идите в кладовку.

«… дети мои», - хотел добавить Роман, но вовремя прикусил язычок.

- Прошу. Андрюша, проходи! - впихнул Жданова внутрь и быстро захлопнул дверь и повернул ключ.

- Малиновский! - взревел Андрей за дверью. - Я тебя убью!

Ромка вздрогнул, отбежал от кладовки. Вслед за ним метнулась и Катерина.

- Катенька, эта дверь для него — временная преграда. Слышите, как гремит. С плеча выносит. Максимум, десять минут, и он выберется.

- А… что же мне делать? - рассеянно хлопала глазками. - Мне же подписать нужно. Мне же… Меня же Грюнберг спросит, а что я ему скажу?

- Раньше думать нужно было, когда гардероб подбирали! - целомудренно возвел палец вверх.

- Но я же не знала… что он… Что так…

- Вас надо переодеть! Срочно.

- Но мне не во что. Может, я пойду? Приду завтра и…

Малиновский как представил, что придется возиться с этим чудом еще и завтра, вздрогнул и закричал:

- Нет. Зачем же расстраивать вашего начальника. Мы все вмиг исправим. Пойдемте.

Он потащил Катю из кабинета, где уже трещала по швам дверь и по второму кругу пошел перечень выражений русского матерного алфавита.

- Понимаете, мне ведь тоже тяжело видеть вас, - впаривал, меж тем, Малиновский по пути к ресепшену. - Я ведь тоже с ума схожу. Но у меня, в отличие от Жданова, есть сила воли. Я не так легкомысленен, как Андрей. Для меня любые отношения с девушкой — только серьезные. Знаете, просыпаться каждое утро с одной и той же женщиной — истинное счастье. Понимаете, Катя.

Катя по наитию кивала головой и все время оглядывалась (не бежит ли вслед). Романа она почти не слушала. Слишком силен был шок.

- Катенька, я ведь вам не интересен… как мужчина?

Катерина продолжала кивать. А вот Малиновский проглотил незаслуженную обиду.

«Не интересен, значит?! Да кто она такая! Моль облезлая!».

- Очень жаль, - продолжал говорить, удерживая на лице фальшивую улыбку. - Но я знал это, чувствовал. Именно поэтому я покину вас, Катя. И отдам в самые надежные руки.

Какое же счастье, что Женсовет сегодня так опоздал с обеда и так обнаглел, что по-прежнему стоит в холле и терепется ни о чем, вместо того, чтобы отправиться по рабочим местам!

- Женщины, милые! - Роман знал те самые волшебные слова, способные растопить сердце любой секретарши. - Очень нужна ваша помощь. Что, Шурочка? Нет. Ну, какое работать! Не сейчас. У меня для вас есть ответственное поручение, - сделал паузу.

- Какое? - Таня поперхнулась йогуртом «Даниссимо» от перенапряжения.

- Нужно срочно спрятать вот эту девушку в туалете, минимум, на час.

Женсовет мгновенно просканировал Катю. И вынес вердикт: страшная, скучная, видно, что одинокая; пришла, скорее всего, по делу, такие всегда ходят по делу; взгляд такой… как будто интегралы в уме считает, значит, экономист.

- И… что нам с ней там делать? - Маша скрестила руки на груди.

- Ничего особенного. Поговорите. Посплетничайте.

Полное непонимание отразилось на их лицах. И маленькая, едва заметная надежда: «Вот же! Наконец-то! Оценили. Отпускают отдохнуть и заняться самым любимым делом — перемывать косточки» - заблестела в уголках глаз.

- А заодно поможете Катеньке переодеться.

- А что случилось, Роман Дмитрич.

Нет, не мог он удержаться и не сказать! И пусть Жданов его потом прибьет! Зато Роман увидет их лица. А это того стоит.

- Ох, беда, Шурочка. Жданов буянит.

- Опять кричит? С Кирой Юрьевной поругались?

- Нет… В этот раз другое. К Катерине пристает… Еле увел ее от этого неудержимого. Всё. Бегите. Спрячьте ее. Иначе…

Роман сжал кулачок, прикусил губу. И придав лицу максимально озадаченное выражение, покинул поле боя. А судя по загоревшимся глазкам дамочек, бой Катеньке предстоит тяжелый. Ну ничего! Она выстоит. А вот ему сейчас придется побегать и изрядно потрудиться, чтобы Жданова в норму привести.

«Три таблетки! Это очуметь! Кира совсем рехнулась!» - думал он, бегая по кабинету Воропаевой и задувая свечи. «А вот я ей сейчас позвоню».

- Кирочка, ты где? Едешь уже? Нет, ничего не случилось. Просто я хотел спросить: где ты взяла это вино? Да, то самое, что в бокале было… Нет-нет, я не пил. Что ты! Без спроса не посмею… Пил не я, а Андрей. Он выпил и почувствовал себя не хорошо, сказал, что пойдет в гримерку к Милко, посидит с моделями, вдруг лучше станет… Кира! Кирюш, тебя не слышно. Что? Уже подъезжаешь? А что это за звук? Шины скрипят на поворотах? Тебя не слышно, Кир… Отключилась. Что ж, подождем.

Роман спокойно опустился на диванчик, подцепил на палочку остатки ролла, щедро обмакнул в вассаби и проглотил, не морщась.

* * *

- Значит, малиновый с черным лучше не смешивать? - спросила Пончева, быстро строча ручкой в блокноте.

- Ни в коем случае. Эти цвета нарушают гармонию, - Катя прохаживалась взад-вперед, заложив руки за спину, напротив нее на пуфиках сидели дамочки и прилежно строчили в конспектах каждое сказанное ею слово. И что-то спрашивали, спрашивали. А Катенька такой человек, который не может никого оставить без знаний, особенно если просят так настойчиво. Она еще в детском саду давала лекции воспитателям, «как правильно приготовить манную кашу без комочков», и наглядно демонстрировала это на примере песка и пульта управления телевизором, выступавшим в качестве венчика.

- А расскажите еще раз про деловые костюмы! - подняла руку Маша Тропинкина.

- Это очень сложная тема. Первое, то нужно запомнить — все вещи должны быть тщательно выглажены. Второе — комбинировать юбки и рубашки нужно с умом. Видите, даже я не сумела справиться со вторым пунктом, и подобрала сегодня слишком обтягивающую рубашку и узкий пояс юбки с завышенной талией.

Шура кивала и грызла карандаш.

- Скажите, а из какого материала ваша рубашка? - подала голос Светлана.

- Белорусский трикотаж. Очень качественный.

- Я же говорила, что Андрей Палыч не может устоять перед качественной тканью! - воскликнула Амура.

- А где вы покупали рубашку?

Катя поправила очки и торжественно изрекла:

- На рынке. Я напишу вам адрес.

* * *

Роман бежал в мастерскую. Он конкретно сглупил, рассевшись дожидаться Киру в ее кабинете. Зная Кирочку Воропаеву, можно было бы предположить, что в первую очередь она навестит Милко.

Так и получилось. Кира уже вылетала из-за угла, когда Роман перехватил ее.

- Ты уже здесь! Так быстро.

- Где Андрей? - в глазах ее блестели искры от кавказских сабель.

- Андрюша в своем кабинете. Заперт.

- Один?

- Так точно. Один одинешенек.

Кира шумно выдохнула.

- А вот ты расскажи мне, дорогая, зачем всыпала в вино три таблетки Виагры? - спросил, подхватывая ее под ручку и уводя подальше от мастерской.

- Как три? Я же две бросала… Ой, - прикусила язычок. - А откуда ты… Ты нашел? - испугалась. - Дура, я, дура. Забыла спрятать.

- Так куда, говоришь, подевалась еще одна таблеточка?

- Я ее на Потапкине проверяла, - Кира покраснела.

- Подожди, подожди… На днях, я слышал, Сергей Сергеевич крутил шашни сразу с двумя швеями. С полненькими такими… как их… Глафира Сегизмундовна и Аграфена Коловратовна. Помню, помню. Они еще подрались тогда. А потом выбили Потапкину зуб. Ну, ты, Кира, даешь!

* * *

- Катя, поменяйся со мной!

- Не со мной!

- А я тебе еще сумочку отдам. Новую. На прошлой неделе купила. По большой скидке.

- Маша, что ты несешь! Ты с этой сумочкой год уже ходишь. А вот я, Катя, готова подарить тебе скидочную карту в магазин «Стринги-Винги», если ты выберешь меня!

- Не слушай ее! - верещали дамочки наперебой, отталкивая Шуру.

Катя растерянно моргнула. А затем разозлилась на себя за нерешительность. Собралась. Выпятила Пушкаревскую грудь вперед и как закричала:

- Молчать! - все затихли разом.

Катя обвела дамочек взглядом.

- Я приняла решение. В моем случае подойдет самое не обтягивающее. А такая одежда сейчас имеется только у Амуры.

- Й-е-е-ху-у! - закричала Амура, пританцовывая.

* * *

- И что мне делать, Ром. Я не хочу туда идти. Я его боюсь!

Малиновский подталкивал Киру в сторону президентского кабинета.

- Ты подсыпала таблетки, тебе и отвечать за результат.

- Он сильно опасен?

- В последний раз, как я его видел, Андрюша выносил дверь и бы очень близок к побегу.

- Ром, а это не Мисс Мира пошла?

- Где?

Малиновский обернулся. А Кире только это и нужно было. Она уже убегала в сторону своего кабинета, скрываясь за поворотом.

* * *

Катя поправила перстни на пальцах и решительно толкнула дверь. Каморка ходила ходуном. Стены вибрировали. Но это нисколечко ее не напугало. Катерина прошла дальше, повернула ключик, отошла в сторону. И вовремя отошла, потому что из двери на полной скорости вылетел всклоченный помощник президента.

- Катрин? - вымолвил он потрясенно, разглядывая Катю. Ее разноцветные шаровары, яркую кофточку с воланами, многочисленные перстни на руках. - А что…

- Присаживайтесь, Андрей Палыч, - взглядом указала на кресло. - Теперь, когда ничто не смущает вас в моем… облике, давайте поговорим, серьезно поговорим.

Андрей послушно сел. Он продолжал пялиться на Катерину с большим удивлением.

- Прежде всего, вернемся к ключевым вопросам… где моя папка… Вот она… Так вот, что касается транспортировки…

- Катрин, а что с вами… Почему вы — Амура? - сей факт взрывал Андрею мозг, но что самое страшное - все больше разрасталось понимание, что эта женщина менее желанной не стала.

- Какая Амура? Ах, Амура!.. Так сложились обстоятельства. Давайте продолжим. Я считаю, что аренда…

- Катрин, - перебил ее Андрей. - Как вы думаете, вы стали мне менее… интересны?

- Разумеется, - ответила уверенно. Уж в чем, а в необтягиваемости своего наряда Катя была уверена железно.

Андрей вышел из-за стола.

- Вынужден вас разочаровать. Вы не стали мне менее… интересны.

Он завладел ее рукой, снова потянул на себя.

Катрин всхлипнула от досады. И, припомнив, как при помощи заколки ставила палатку и валила наповал комаров, извернулась и оттолкнула Жданова от себя.

Андрей отлетел к двери. Приземлился на колено. В руках у него остался перстень Катерины. Андрей поднял этот перстень вверх, разглядывая с недоумением.

И именно этот момент выбрала Кира, чтобы войти.

- Да!!! - закричала она с порога, ничуть не растерявшись, и ничуть не смутившись тем фактом, что кольцо у возлюбенного было не золотое и даже не серебрянное, а обычная пласмасска с приклеенным стеклышком вместо бриллиантов.

А Андрей протрезвел как-то разом. Неконтролируемое возбуждение рухнуло вниз, обмякло и повиновалось объятиям новоиспеченной невесты.

Катя собрала папки, поджала губки и молча вышла из кабинета.

«Почти женатый человек и такое себе позволяет! Моим же кольцом предложение сделал! Хам! Нахал! Ноги моей здесь больше не будет! Сегодня же напишу в дневнике новый устав, касающийся строгости формы одежды и норм поведения с неадекватными начальниками!».

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

-5-


Больше всего в Наталье Марковне Андрея раздражала крупная, не менее десяти сантиметров в диаметре, фиолетовая брошь. Она переливалась отвратительными отблесками светодиодных ламп, изысканно подвешенных под потолком и оформленных в причудливую композицию, и била Андрею прямо в глаз, в левый. Андрюша морщился, безрезультатно пытался увернуться от фиолетовых лучей и стоически удерживал милую улыбочку на лице, мечтая только об одном — сорвать эту брошь, противного фиолетового цвета, ставшего ему с некоторых пор ненавистным, с Натальи Марковны и выбросить ее под какой-нибудь кустик искусственного растения.

Стоит также отметить, что брошь была не единственным недостатком этой милой дамы. Если отлепить пострадавший глаз от лучей и вслушаться в разговор, нескончаемым потоком лившийся перекрестно вокруг Андрея, то можно было поседеть от ужаса. Дело в том, что Наталья Марковна, на правах старой маминой подруги, а также именинницы и хозяйки торжества, не постеснялась задать парочку провокационных вопросов Кире и Маргарите Рудольфовне, с двух сторон перекрывших Андрею пути к отступлению.

- Ребеночка вам нужно, Кирочка. Сейчас, пока молоды, пока полны сил.

- Мы не говорили с Андреем об этом, - Кира замялась, опасливо поглядывая на Андрея.

- А что с ними, мужчинами, говорить! - засмеялась Наталья Марковна, обнажив белоснежную улыбку. - Мужчина не любит подобных вопросов. Им гораздо спокойнее обойти все разговоры и увидеть результат — прижать к груди свою маленькую кроху, а может быть и несколько.

- Я не… - на мгновение Кире показалось, что Андрей ей подмигивает левым глазом. Но с чего бы это? Он что-то хочет сказать. Или?.. Не может быть! Он намекает на то, что хочет детей! Кира не могла поверить своему счастью.

- Вот и я им говорю! - встряла Маргарита. - Давно пора! Уже больше года женаты. А они все гуляют. Какая может быть семья без детей?

Наталья Марковна согласно закивала. Они с Маргаритой еще пообсуждали семейные ценности и нравы современных молодоженов. Кира в разговор не вмешивалась, она странно посматривала на Андрея и улыбалась. От этой ее улыбки Андрюша совсем извелся. Теряясь в догадках, что же так могло порадовать его дражайшую супругу.

Хотя радовать ее могло многое. Дело в том, что в последнее время Жданов ведет себя как примерный семьянин, как самый образцовый муж - в общем, именно так, как еще когда-то давно нарисовала в своем воображении Кира. Он не пьет (если только глоточек, ну, другой... ну третий… Так ведь не узнает никто! Он же не нажирается до дюбелей), не изменяет (разве что в мыслях; но он не виноват! Ни-ни! Просто так совпало, что у Милко новый кастинг моделей, и все девочки просто ах!), по клубам с Малиновским не ходит (вот тут верно, совсем не ходит… эх…), супруге уделяет внимание — одаривает цветами (открыточки там всякие, зайчики, мишки, комарики… Ромка тот еще затейник! Все время что-то новое придумывает, но Кире нравится), водит по ресторанам (Кира просто помешалась на вегетарианстве и его, Андрея, уже неоднократно к этому склоняла, готовя на ужин какую-то траву. Короче, уж лучше в ресторан. Там хотя бы есть мясо), супругу называет ласковыми словами (Змеюшка там… Скелетинка моя… Вампирушка ненаглядная. Но это только в мыслях, разумеется) и на людях все время обнимает и стремится поцеловать (Не поцелуешь, не отстанет) — на зависть друзьям и подругам, на радость Женсовету (Такая сцена! Есть, что обсудить). Короче, в глазах всех знакомых и на обложках журналов Андрей Жданов теперь выглядит самым честным, самым любящим мужем. Репутация повесы давным давно позабыта, вычеркнута из памяти и из сердец все еще надеющихся на мимолетную взаимность девиц. Нет больше того беспорядочного дамского угодника, на его месте, облачившись в дорогой костюм и в тесный галстук, появился другой Жданов — неторопливый, уравновешенный, рассудительный.

«Что же случилось? Неужели исправился? Неужели изменился?» - в панике вопрошали дамы.

И только один человек в целом мире знал истинную причину перемен — Роман Малиновский, друг, товарищ, соратник. А знал он вот что — Павел Олегович в последнее время сильно занемог (слабое сердце), здоровье не позволяет ему больше управлять «Зималетто» (врачи запрещают стресс и волнения, а как обойтись без волнений, когда ты управляешь большой компанией?), и он вот-вот оставит пост и уедет на лечение Лондон. Но кто же заменит его, кто займет должность президента?

Совсем недавно объявился Сашенька Воропаев и изъявил острое желание принять участие в развитии компании, и неоднократно намекнул, что, ежели чего, будет претендовать на кресло президента. Как же Андрей с Романом тогда испугались, четыре дня не выходили из запоя, а когда вышли, пересчитали все голоса совета директоров и сделали вывод, что Павел, страдая патологическим недоверием к родному сыну, скорее всего, проголосует за Сашу. Милко Андрея, конечно, недолюбливает, но Воропаева он ненавидит сильнее.

- Палыч, ты когда последний раз дома ночевал? - Ромка допивал второй графин воды, руки его тряслись, речь дрожала.

- Не помню, - Андрей откинул со лба мокрое полотенце, сел.

- А с Кирой у вас как?

- Последний раз, когда ее видел, она меня чуть дыроколом не пришибла. Еле убежал.

- А потом мы узнали о визите Воропаева к твоему отцу и решили это событие отметить, - кивнул Роман, строить логические цепочки ему было все еще тяжело. - Значит, ты оставил разъяренную Киру на несколько дней. Палыч, это же смесь быстрого брожения. Ой, как рванет! И как ты собираешься с ней объясняться?

- Придумаю что-нибудь, - думать у Андрея выходило совсем плохо. - Скажу, что контракт важный обсуждали.

- Пол недели?

- Сколько? - подслеповато сощурился, разглядывая дату в телефоне. - Вот черт… Ничего, - отмахнулся. - Кире не привыкать. Она знала, за кого замуж выходила.

«Точнее вынуждала выйти — угрожала, шантажировала, тащила на аркане почти год (и это после помолвки!)» - подумал Роман, разглядывая узоры на графине.

- А теперь тебе нужно, чтобы она привыкла к обратному.

- Не понимаю, - тряхнул головой и тут же вскрикнул от острой боли.

- Голос Киры — решающий. Как ты думаешь, она проголосует за тебя… такого?

- Да… - ответил неуверенно. - А что со мной не так? - оглядел помятый костюм и свою не менее помятую физиономию, и тихо выдохнул. - Что ты предлагаешь?

- Придется потрудиться. Нелегко тебе будет, но дело стоит свеч. Помни, Саша Воропаев ровно на один голос шагает вперед тебя к креслу президента. Помни об этом всегда, - сочувственно похлопал по плечу и начал излагать план.




Брошь била в левый глаз, Андрей с тоской посматривал в сторону выхода, стрелка на дорогих наручных часах тащилась как черепаха в полуденный зной.

Не выдержав больше этой изощренной пытки, наклонился к уху Киры и шепнул:

- Милая, я отлучусь ненадолго. Ты же не будешь скучать?

- Буду. Еще как буду, - кокетливо сморщила носик.

- Я скоро вернусь.

Отцепил от себя ее ручку и шагнул прочь, всеми силами стараясь не бежать, а идти ровно, размеренно, не забывая, при этом, улыбаться знакомым.

Вот и спасительный коридор. Достал телефон, набрал номер.

- Забери меня отсюда. Срочно! Я больше не могу.

- Завтра совет директоров. Терпи казак, атаманом будешь!

- Я не могу. Ром, мне кажется, они все сегодня собрались, только чтобы меня доконать.

- Так, боец! Выдохнул, грудь вперед! И повторяем мантру: я обаятельный и привлекательный будущий президент «Зималетто»…

- Я… обаятельный и привлекательный президент «Зималетто».

- Все голоса будут моими.

- Все голоса будут моими. А ты не преувеличиваешь?

- Не перебивай меня! На чем мы там остановились?.. Ах, да! Кира не сможет помешать мне занять большое красивое кресло президента, а если попытается, я подарю ей незабываемую ночь любви, и все равно стану президентом.

- Кира не помешает мне занять кресло президента… Я подарю ей ночь любви. Что? Еще одну? Побойся бога, Ром. Еще одну я не вынесу!

- Вынесешь! Ты все сможешь. Сейчас твой решающий бой. Соберись. И выдержи его достойно!

- Но я не…

- Никаких НО! Будь самым неотразимым в глазах Киры сегодня. Это твоя главная цель.
Сказал и отключился, оставив Андрея один на один с жестокой действительностью.

- А вот и буду… самым неотразимым! - поправил галстук и вышел в зал.

Едва он к ней подошел, как Кира тут же обвила его за руку, словно цепями сковала, и весь оставшийся вечер ходила вслед неотступно. Единственное, что радовало Андрея — то, что отец впервые был им доволен и даже почти похвалил, сказав, что сын повзрослел, остепенился и хорошо выглядит. Еще бы он хорошо не выглядел! Праведную жизнь ведет. Никаких загулов, никаких пьянок. Даже в зеркало противно смотреться. От своей «хорошести» скулы сводит. Второй месяц только пошел его добровольной каторги, и вроде бы все это время не плохо справлялся, и почти не страдал. Но сегодня, почему-то, все неприятие особенно обострилось.

- Любимый, поехали домой! Я ужасно соскучилась, - горячее дыхание проникло в ухо.

Андрей даже с шага сбился. С одной стороны, уехать сейчас — спастись от маминых многочисленных подруг, их советов и отвратительной бижутерии, а с другой — весь вечер исполнять Кирюшины шалости, а фантазия у нее, как оказалось, ого-го какая!

Вот она — прелесть супружеской жизни!

Решение было мучительным, но спустя почти незаметную паузу, Андрей широко улыбнулся.

- Как скажешь, милая.

Подошли попрощаться с родителями и невольно услышали, как Маргарита выговаривала Павлу:

- Дай мальчику шанс! Он давно вырос из своей должности. Неужели ты этого не видишь?

- Марго, не дави на меня. Наш мальчик, как ты выразилась, слишком полон сомнительных идей, ты…

- А Саша совсем не знаком с «Зималетто».

- Я все это знаю. Ну, что ты переживаешь?..

- Маргарита, мы уходим, - Кира первой обозначила свое присутствие.

- Уже?

- Да, немного устала.

- Ты хорошо себя чувствуешь? Бледненькая такая.

- Все хорошо. Просто день сегодня был… насыщенный.

«Еще бы! Салоны, стилисты, магазины!» - Андрей покосился на жену, но ничего колкого сказать не решился. Терпел. Все время терпел. Сама терпимость, черт возьми!

А когда добрались домой, пришлось еще и притворяться, что приготовленный Кирой сюрприз (со свечами и вином) его удивил и, более того, возбудил настолько, что он прямиком потащил ее в постель.

«Уж лучше быстрее начать и быстрее закончить» - эта мысль вертелась, когда он Киру раздевал, и когда впечатывал ее в подушки, затем, когда Кира, разнеженная, снова потянулась целоваться, скользнула вдоль бедра и настойчиво навалилась на Андрея сверху.

«Нет… Если начать быстрее, то быстрее все равно не закончишь» - думал Андрей поздней ночью, вглядываясь в темноту потолка.


* * *


«Я молодец. Я молодец. Я идеален. Ко мне невозможно придраться» - Андрей печатал шаг, подходя к «Зималетто».

На улице светило солнышко, дул легкий теплый ветерок, обещая послеобеденую жару.

«Как хорошо, что Кира изволила сегодня ехать на своей машине. И предсказуемо отстала на светофоре» - вдохнул полной грудью, расслабил тугой узел галстука и шагнул к двери.

И вдруг! Что-то налетело на Андрея сбоку. Ударило чем-то острым в живот. Андрей согнулся пополам.

- Простите, - пропищало это создание, и, сверкая стройными ножками, убежало прочь, скрывшись за дверью.

Андрей поднялся. Потер ушибленный бок, осторожно ощупал живот на наличие дыр.

- Андрей Палыч, что же вы! - подбежал Потапкин. - У вас кровь, Андрей Палыч.

- Где?

- Так вот же, - указал на голову.

Андрей дотронулся. Действительно, кровь. Прямо у виска.

- Я сейчас. Пойдемте со мной. У меня бинт есть.

- Да, нужно вытереть, - согласился Андрей, ни к чему пугать родителей.

Пока Потапкин возился с аптечкой, в «Зималетто» прибыла Кира.

- Андрей, что с тобой? - испугалась, подбежала.

- Небольшая авария.

- Авария? Что случилось?

- Не поделил дорогу с какой-то дамочкой.

- Ты разбил машину?

- Нет, только голову.

- Андрюша, я тебя не понимаю.

- Да пробегала тут одна сумасшедшая. Сбила нашего Андрея Палыча с ног. А я к ней, главное, подхожу, пропуск требую. А она: «Меня ждут, я опаздываю». Увольнением еще пригрозила.

- Что-то мне не хорошо.

- Кружится голова?

- Нет. Пойдем, Кир. Опаздываем…

- Ты точно идти можешь?

Андрей кинул на стойку окровавленный бинт.

- Все в порядке. Идем.



А в конференц-зале все уже были в сборе. Едва Андрей вошел, как Воропаев воскликнул:

- О, Андрюшенька. Опаздываешь, дорогой ты мой, родственник!

- Сашенька! - выкрикнул в тон и демонстративно крепко пожал ему руку.

- А пока ты шел, за нас уже все решили, - пожаловался он.

- Что решили? - перевел взгляд на отца, тот передернул плечом — плохой знак.

- Ни тебе, ни мне президентское кресло не светит, по крайней мере, в ближайшие три месяца.

- Почему? Пап, ты передумал уходить? А как же здоровье?

- Андрюша, ты сядь, - Маргарита выглядела приунывшей.

Андрей послушался, опустился в кресло, рядом с Кирой, которая тоже выглядела озадаченной и переводила взгляд — то на Сашку, то на Маргариту.

Роман, до этого пытавшийся показать что-то знаками, не выдержал и сказал:

- Нет, Андрей. У нас будет новый президент.

- Новый?

Дверь распахнулась, вошла незнакомая ему девушка. В поразительно знакомых очках.

- Павел Олегович, там все в порядке. Они согласны подождать, - сказала она… голосом Клавы.

- Клава? - Андрей вздрогнул, вытаращив глаза. У него разом заболела и нога, и висок, и живот.

- Я просил Екатерину Валерьевну возглавить «Зималетто»... на время, - сказал Павел, откашлявшись.

- Но… почему?

Андрей выглядел таким жалким, таким растерянным, что Павел невольно усмехнулся.

- Я долго думал и пришел к выводу, что ни ты, ни Саша еще не готовы. Ваши предложения сыры, бизнес-планы требуют доработки. Поэтому на время, пока кто-то из вас не будет по-настоящему готов, «Зималетто» возглавит Екатерина Валерьевна.

Клава важно кивнула.

- Но почему она? - Андрей вертел головой, отказываясь принять действительность.

- Я не первый год работаю с Екатериной Валерьевной, она помогала мне вести дела в Лондоне, все проекты, осуществленные за последние месяцы — дело рук Екатерины Валерьевны. Я уверен в ней абсолютно.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Alla Savos, просто восторг! Новая глава и какой поворот! С нетерпением жду продолжения новых приключений наших героев. Браво!!!

_________________
Понять,значит простить.(с)

Клава вернулась! Автор,

_________________
Скачать тексты по НРК в разных форматах.

Спасибо за продолжение. Интригующе!

_________________

Не жалеете вы Андрюшу))


Зря радуетесь) Ее теперь не выгонишь!


Спасибо!

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Как там наша Клава?

Бедные Андрюша и Милко
Одного разорвет на 1000 маленьких жданчиков, другому не хватит всей валерианки
Даёшь перестройку всея Зималетто
Алла

_________________
У меня нет вредных привычек -
у меня есть привычка вреднечать:)

Интересный персонаж эта Ваша Клава (Катя). С нетерпением жду продолжения!

Алла Супер! Не ожидала. Оригинально.
Катя-Клава это что то! А Андрей с Романом?
Все их замыслы и женитьба - коту под хвост.
Всё переиграла Клава - Катя.
Ждём продолжения.

_________________
Вера без любви делает человека фанатиком. Горе тем, кто скуп на любовь. Зачем жить, если не для того, чтобы любить? (Лао Цзы)
Счастье - это состояние души человека.

-6-


Дальнейшие полтора часа собрания пролетели для Андрея как во сне. Монотонный голос отца был едва различим сквозь бушующую в груди волну негодования.

Нет, совсем не так представлял Андрей этот Совет, совсем не так виделось ему это утро. В воображении сиял другой образ — яркий, очень желанный — как он входит в кабинет, как ставит свою первую подпись под первым распоряжением, как пьет свой первый президенсткий кофе, как... Да много еще чего приятного! И не было в воображении никаких долгих речей и занудливых поддакиваний очкастой мымрой, не было вздохов дорогой мамочки: «Паша, а ты уверен?», и притихшей растерянности дорого братца любимой женушки — Александра Воропаева.

Кисло, тухло, несправедливо — вот девиз этого собрания.

«Пошли все к черту!», - мысленно отсалютовал собранию Андрей и, прихватив Малиновского, двинулся в ресторанчик. По официальной версии — обедать, а на самом деле — пожаловаться друг другу на судьбу судьбинушку да перемыть президентше-выскочке косточки.

- А я давно говорил: такая далеко пойдет!

- Кто тебя за язык тянул? Накаркал! - Андрей раздраженно поставил бокал на стол. Ему сегодня не пилось и не елось. Зато Роман ни в чем себе не отказывал, поглощал уже второе блюдо и довольно щурился, отправляя кусочки стейка в рот.

- Если бы исполнялось все, что я каракаю, ты бы уже давно был президентом.

- Сломался твой аппарат, Нострадамус.

Малиновский встрепенулся, театрально вытаращил глаза.

- Тише ты! Тьфу-тьфу-тьфу. Аппарат мой в норме. И еще долго будет служить... природа-матушка приказала, - расхохотался и нацелился на еще один кусочек стейка, самый аппетиный.

- Я не понимаю, почему она? - в очередной раз повторял Андрей. - Чем эта выскочка лучше нас? - воскликивал он, ожесточенно кромсая кусочки овощного рагу ножом и раскидывая их по всей тарелке. - Меня? - нож вверх.

- Вариант, что Катенька повергла Павла своей красотой, соблазнила и выторговала это место через постель отметаем сразу...

Роман замер, споткнувшись о суровый взгляд Андрея.

- Чушь несу, согласен. Тогда остается одно, - дожевал мясо. - Катенька действительно очень умна и талантлива, как это утверждал на совете Павел. Других вариантов у меня нет.

- Что мне делать? - восклицал Андрей. - Что же мне теперь делать? - тряс головой отчаянно.

- Начни с главного, - посоветовал Малиновский, - познакомься с ней... поближе.

- Я уже, знаешь ли, достаточно хорошо знаком с Клавой, - потер руку, где некогда был перелом и уставился на кольцо. - И с каждым разом это знакомство доставляет мне все больше и больше проблем.

- Ерунда! - отмахнулся Роман. - Всего лишь череда случайных совпадений, - проткнул пышущую ароматами котлету и отправил ее в рот целиком. - Пуфкаревых фояться - ф леф не фодить! Аф-фя-фяй, горяфё, - вдохнул воздуха и зажевал быстрее.

- Совпадений? Малиновский, ты в своем уме? Какие совпадения? Вся моя жизнь рухнула сегодня... и еще раньше... И все это — из-за нее!

- Не говори так! Катенька, конечно — не подарок. Но если правильно с ней себя вести, то можно из этого общения извлечь пользу. Ты только подумай! Павел доверяет ей безоговорочно, раз отдал кресло президента, причем, доверие это не простое! Палыч, он уважает ее как специалиста, а это дорого стоит! Тебе ли не знать.

Андрей поморщился.

- И что ты предлагаешь?

- Я ничего пока не предлагаю. Но намекаю: Катенька — та самая веревочка, что может дернуть твоего отца.

- Она не веревочка, а булыжник, что загонит меня на дно.

- Но-но, не депрессуй. Подумай только! Стоит Катерине только шепнуть, что Андрюшенька Жданов — талантливый руководитель, что у него много блестящих идей и что бизнес-план его необычайно грамотный, и всё! Кресло президента наше, - дожевал салатик. - То есть твое. Не зыркай так на меня. Я птица стреляная.

- Слышь, ты, птица, Катенька эта твоя — выскочка и моралистка. Да она меня невзлюбила с первого взгляда. И поверь мне, ни за что на свете она не будет расхваливать меня перед отцом.

- А ты постарайся, - скинул шоколадную крошку с запеканки. - Ты очень постарайся, и тогда все получится. Ну, Жданов, наладь с ней хотя бы дружеские отношения, - облизал шоколад с губ. - Тем более, возможностей у тебя будет предостаточно. Вы же будете работать с ней вместе.

- Что? В смысле? - Андрей отодвинул тарелку с искромсанным и раздавленным в лепешку рагу. - В смысле работать?

- Как же, ты не слышал разве, что сказал Павел Олегович? Андрюх, ты останешься на прежней должности. То есть помощником президента — Екатерины Валерьевны.

Андрей встал из-за стола, его штормило. Горло сдавил спазм, нехватало воздуха.

- Как ты там сказал? Совпадения? Нет, Ром, не думаю... Водки мне! - прохрипел он, хватаясь за стол.

- Даже не думай! Мы едем в «Зималетто». Первым делом, первым делом Пушкарева, ну а девочки и водока — потом! - пропел, бросая на гору пустых тарелок смятую салфетку. - Счет, пожалуйста!



Андрея тошнило всю дорогу до «Зималетто», в животе засела тугая боль, что усиливалась каждый раз, стоило ему только подумать о Пушкаревой. А тут еще и дорогой папочка расстарался. Встретил Андрея прямо у лифта и как начал нотации читать, мол, слушайся Катеньку, помогай ей во всем, учись и прочая бла-бла-бла, которую слушать было невозможно, но надо.

- Паша, отстань от ребенка, - по-своему помогала Марго. С одной стороны — затыкала словестную порку Павла, с другой — позорила сыночка перед Женсоветом. - Мальчик и так расстроен. Не переживай, Андрюша, это не надолго. Через каких-то шесть месяцев ты...

- В смысле шесть месяцев? Ты же сказал, три!

- Да. Сказал. Но потом мы пришли к выводу, что три месяца — мало, слишком короткий срок для той работы, что наметила Катенька. Андрей, ты опять витал в облаках, вместо того, чтобы участвовать в обсуждениях.

- Шесть месяцев?

Павле покачал головой.

- Мой тебе совет: используй это время с пользой. Ты, как вторая рука президента, теперь несешь огромную ответственность перед компанией. Не оплошай, сынок.

Родители ушли. Женсовет испарился. А Андрей двинулся на ватных ногах к президентскому кабинету.

«Не хочу я быть ее второй рукой. И первой не хочу! Я президентом быть хочу!» - топал ножками внутренний маленький Андрюша Жданов.

«Боже, дай мне сил не запустить в нее стулом сразу!» - взмолился взрослый рассудителный Андрей Жданов.

И они оба толкнули дверь в кабинет.

Пушкарева заседала за столом, окруженная кучей папок. Когда Андрей вошел, она подняла глаза и тут же возмущенно постучала карандашом по столу.

- Опаздываете, Андрей Палыч.
Простите, - промямлил Андрей. Ну не объяснять же ей, что Малиновский в последнее время жрет много и что часа на обед ему мало!

- На первый раз прощаю. Потом буду штрафовать. Я понимаю, Андрей Палыч, ваш статус в этой компании высок, вы привыкли поступать так, как вам велит ваша... слабость. Но я не позволю! - закричала она. - Не позволю вам впредь подобной безолаберности. Рабочий день начинается в пол девятого. Будьте добры быть на рабочем месте заранее.

- Кхм..

- Да? Что вы хотели сказать?

- Мое рабочее место... где оно?

- А где вы работали до этого?

- Здесь. Я эм... подменял отца... Или же в конференц-зале...

- Интересно, - Катенька сняла очки, бросила их на стол, потерла переносицу, а потом вскинула на Андрея огормные глазищи и сказала:

- Поработаете пока в приемной. Потом мы что-нибудь придумаем, - улыбнулась добродушно и подмигнула Андрею.

Она ему подмигнула! Она — ему! Подмигнула! Вы только подумайте!

Жданов отшатнулся назад, схватился за бок, куда переместилась та самая тугая боль, что ранее истязала желудок.
Огромные умные и очень внимательные глаза смотрели будто бы внутрь Андрея. Вонзались в головной мозг и крутили его на вертеле.

- С вами все в порядке?

Катенька привстала. И только сейчас Андрей обратил внимание на длинные стройные ножки стоящей перед ним женщины, на простой, но очень элегантный костюм, что подчеркивал фигуру именно там, где надо подчеркивать; на волнистые пряди волос, струящиеся по плечам; на пухлые губы и аккуратный носик. Исчезли очки... и исчезла страшилка... Что за чертовщина?!

Что? Женщина? Он назвал ее женщиной?

Андрей снова попятился.

- Все хорошо, - выдавил из себя, когда пауза затянулась неприлично долго. - Я пойду... обустраиваться... на новом рабочем месте.

Открыл дверь, но уйти не успел.

- Андрей Палыч, подождите! По поводу вашего бизнес-плана. Он тут лежал... и я немного полистала...

Катенька смолкла. И вдруг как засмеялась. Громко, мелодично.

- Вы все это серьезно? На полном серьезе писали? - потрясла папочкой бизнес-плана.

- Д-да. А что не так?

- Всё, - ответила лаконично Катерина. - С этим бизнес-планом вам только на черкизовский рынок идти торговать, Андрей Павлович.

Ярость налилась в глазах Жданова. Он набрал воздуха в грудь, готовый разразиться возмущением, но вдруг кто-то толкнул дверь за спиной, дверь врезалась Андрею в затылок. По кабинету, прямо над головой Андрея, полетели мошки в круглых очочках.

- Ой, простите, Андрей Палыч... - пропищала Тропинкина. - Екатерина Валерьевна, там приехали поставщики фурнитуры. Хотят видеть президента. Говрорят, что на сегодня у них была назначена встерча.

- Да? - Катя задумчиво взглянула на свой ежедневник. - Андрей, проводите, пожалуйста, гостей в конференц-зал, я сейчас подойду... И мне бы хотелось видеть список дел на сегодня и на завтра.

Она не назвала его даже по отчеству! - возмутился Андрей. Он ей кто? Мальчик на побегушках, что ли?

- Андрей, побыстрее, пожалуйста.

Пушкарева вернулась к столу, напялила свои циркулевидные очки и снова стала мымрой.

«Мымра» - заорал Жданов мысленно, затопал ножками, замахал кулачками.

- Конечно, - прохрипел он все же после небольшой заминки с внутренними жданотараками, и шарахнул за собой дверью так, что на пол посыпалась побелка.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Спасибо Alla Savos! Оригинально по содержанию и неожиданно.
Такой Андрей и Катерина - Клава, которую Андрей про себя называет
"мымра" необычны для восприятия.
Катя не считает Андрея как серьёзного работника, при случае норовит его унизить.
Так же и Андрей, как ребёнок, обижается на неё, сказывается отношение к нему
его мамочки Марго.
Желаю удачи. Ждём продолжения.

_________________
Вера без любви делает человека фанатиком. Горе тем, кто скуп на любовь. Зачем жить, если не для того, чтобы любить? (Лао Цзы)
Счастье - это состояние души человека.

аааааа клава вернулась!как долго я Вас ждала.читать Ваше произведение такое удовольствие .спасибо

Здорово!

И долго над Андреем будут издеваться???

Автору

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Бедный Жданов! Сначала она его калечила, теперь командует. Ай-яй-яй…. ПО отчеству не называет. КОшмар!

_________________
Не обижайте тех, кто вас любит, ведь они беззащитны из-за любви к вам

Спасибо!)


Теперь времени свободного больше, я буду чаще наведываться в Зималетто)





Глав ещё пять - точно) А там - как пойдёт. Но зная мою склонность к затягиванию сюжета...


Такова судьба его!
Но ведь хоть где-то Жданову должны были сделать обрезание... отчества

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.