-19-
На опушке леса Ромка нашел несколько краснощеких, разогревшихся на солнышке, выпускниц, и, глядя на их заливистый смех, на цветастые платьишки, колышущиеся на ветру - то раздуваясь, то облегая тоненькие талии, вдруг вспомнил, что он, в первую очередь, Малиновский, а потом уже — креативный директор, ответственный работник и прочая дребедень. Поэтому поездка в «Зималетто», как-то сама собой, отложилась на неопределенный срок. А точнее сказать — забылась.
Андрей, занятый громкими рассуждениями вслух о тщетности бытия, о коварстве женщин и о теории вероятности, в целом, случайно помог барду Семену сочинить песню. Гитара живо заиграла, Семен заголосил. Андрей, подкрепившись похмельной порцией самодельного вина, мгновенно почувствовал себя лучше, и даже немного подпел Семену в припевах.
«Ах, Кира-Кира, Ки-ира, Ведь здесь моя квартира, Ведь здесь мои альбомы, Диван, ковер, тоска.
Хочу — куплю сухарик, Хочу — куплю зефира. Ах, Кира-Кира, Кира. Прости, прощай, пока.
Я босоногий мальчик, Держу. Гитару. Мира. Ах, Кира-Кира, Кира, Кончается строка.
Ах, Кира-Кира, Кира, Ведь здесь моя квартира, Ведь здесь мои альбомы, Прости, прощай, пока».
Тень от дерева медленно ползла по кругу, как ползут стрелки часов по циферблату. Комары, перебрав крови, толстые, раздувшиеся, но довольные, сидели на ветках этого дерева, и тихо подпевали барду Семену. Муравьи устало смотрели на приближающийся закат, они сильно натерли ноги, бегая за выпадающими крошками из бутербродов, и теперь тоже подпевали барду Семену. Из корзинок доносилось дружное чавканье — это черви доедали, чудом подобранные, подосиновики, и они тоже подпевали барду Семену.
Юные выпускницы политехнического лицея, тем временем, незримо, между собой, делили Ромку, используя дроби и перекрестные взгляды. Каждая из них, мысленно, уже ходила по подиуму, ездила на дорогой машине и примеряла самые модные свадебные платья.
Подвыпивший, разговорившийся Андрей, идеально вписался в компанию бардов. Он поведал им и о черствой Клаве, и о приставучей и беременной Кире, и о сопернике - Сашке Воропаеве, и о недоверии отца, и о патологическом желании матери завести внуков, и даже о страшном кошмаре с прыгающем животом. Барды оказались самыми благодарными слушателями. Ни разу Андрея не перебили. Сидели, записывали что-то в блокнотах. Кажется, они написали еще парочку песен.
- Андрюха, ты мужик или нет? - выдал вдруг бард Семен.
Андрей растерянно проткнул пальцем сыроежку.
- Мужик, - поведал он, не понимая, к чему Семен клонит. - А что?
- А то! - поднял указательный палец вверх.
- Ага, - загадочно поддакнул бард Виталя.
Андрей моргнул. И еще раз моргнул. Умные мысли так и не прилетели.
- Поясни, - потребовал он.
- Мужик никогда не спрашивает разрешения, - глубокомысленно изрек Семен.
- Не хочешь жить с Кирой, разводись. Не хочешь терпеть Клаву, увольняйся, - добавил Виталя.
- А-а... - Андрей задумался, нарастающий гул цикад кузнечиков, кажется, поселился у него в сознании. - А что я буду тогда делать? Без работы и...
- Что угодно, - ответил бард Жека, потрясая длинными патлами волос.
- Поехали с нами на фестиваль «Цыганочка», - предложил Виталя. - Лес, гитара. Никакой работы, никаких женщин, никаких проблем. Не жизнь, а сказка. Свобода, - выдохнул густым, слегка забродившим, перегаром.
- Не нужно отчитываться перед начальством. Не нужно пахать на систему. Ты сам решаешь, когда проснуться, когда в отпуск уехать, а когда голову помыть.
Андрей передернулся, немытая голова Жеки уничтожала всякие перспективы стать выдающимся бардом.
- Потому что ты — мужик! И никто тебе не указ! - выкрикнул Семен, подкидывая в костер охапку веток.
- Но... Быть президентом «Зималетто» - моя мечта.
- Мечта? - Жека крепко сжал губами сигарету. - Мечта — это серьезно. Значит, нужно ее исполнять.
- Настоящий мужик всегда добивается того, чего хочет, - поддакнул Виталя.
- Кто у тебя соперники? Жиголо Сашка? И строптивая баба? - хохотнул, выплюнул догоревшую сигарету, вытащил из пачки и поджег новую. - Порви этого Сашку! Уничтожь Клаву. Победа любит смелых и стойких.
- Но...
- Никаких компромиссов! Бейся за свое. Зубами рви, но отвоюй!
- У меня, к такому случаю, родилась песня, - произнес Семен, ударяя пальцами по струнам.
«Если ты мужик, То никакая Клава То ни потоп, ни лава, Тебя не победит.
Смотри-ка, парус мчит. На глубине орбит. Держи штурвал прямей. Командуй, не немей!
И ни потоп, ни лава. И никакая Клава Тебя не победит. На глубине орбит...»
Песня поплыла по лесу, огибая деревья, сливаясь с птичьими трелями, эхом долетая до темного бора.
Комары сонно моргали, глядя на краснеющий закат. Муравьи, спотыкаясь, бежали в муравейник, пытаясь успеть домой до захода солнца.
Черви выплевывали остатки подосиновиков, и с жадностью поглядывали в сторону фиолетового гриба.
Ромка, вдоволь назанимавшийся моделированием и слегка протрезвевший от переизбытка свежего воздуха, с интересом прислушивался к пылкому разговору бардов, втиравших что-то про мужицких мужиков и стойкую стойкость. На трезвую голову информация никак не воспринималась. Но после парочки стаканов «тепленькой» тема заиграла совершенно другими красками.
- Палыч! - закричал Ромка, с таким видом, будто только что осознал все науки мира и просветлел. - Нужно срочно ехать в «Зималетто»!
- Точно! «Зималетто», - закричали барды.
И тут начались проводы. Дельные советы сыпались горой. Корзинки с ценными грибами закидывались в багажник. Выпускницы политехнического лицея разочарованно надували губки. Ромка пообещал им ВСЁ, но оказалось, что оставил с НИЧЕМ. Потому что так быстро не бегут от будущих жен, не запрыгивают в машину на ходу и не отказываются оставить хотя бы номер телефона. Ведь так?
Жданов завел машину, и резко дал по газам.
«Настоящие мужики» подкатили к «Зималетто» спустя несколько часов, чудом не нарвавшись на гаишников.
- Андрей Палыч, - удивленно воскликнул Потапкин. - И Вы сегодня поработать приехали?
- И я, - подтвердил Андрей, громко икая. - Стоп. Почему и я? Там есть кто-то еще? - показал пальцем вверх.
- Да, - покивал Потапкин. - Конечно, есть. Там боженька.
- Где? - Андрей потряс головой.
- Там, - охранник посмотрел на небо.
- А. Нет. Я это...
- Как это нет? - испугался Потапкин.
- Я не знаю. Я не про это. Кто сейчас в «Зималетто»?
Потапкин выпрямил спину.
- Екатерина Валерьевна, - отрапортовал он.
- Потрясающе! То, что надо, - Ромка выпрыгнул из машины, вытащил из багажника самую большую корзинку, закинул в рот жевачку «Дирол» с мятным вкусом, и двинулся к лифтам. - Палыч, это твой звездный час, жги, - впихнул Андрею корзинку, пригладил топорщащиеся ветки в волосах.
- И помни, Клава — всего лишь слабая, одинокая женщина, - нажал на кнопку лифта. - А ты кто?
- Я? - посмотрел по сторонам, икнул. - Я мужик?
- Правильно! Ты настоящий мужик! А она всего лишь Клава.
- Может, не надо? Ну, да, Клава — не всего лишь Клава, а терминатор. Но и Жданов в гневе — далеко не плюшевый мишка.
- Отставить сомнения в сторону! Покажи ей, кто в этой компании главный! - впихнул Андрея в лифт, нажал на нужную кнопочку, а сам быстро выскочил из лифта.
Двери с грохотом захлопнулись.
* * *
Катя собиралась сделать себе кофе, вышла в приемную, и чуть не вскрикнула — в дверях стоял Андрей, лохматый, помятый и очень даже нетрезвый.
- Екатерина Валерьевна, - слабо удивился он. - А это Вам, - впихнул Кате корзинку с грибами. - Презент. Из леса.
Катя окинула быстрым взглядом стройный ряд поганок.
- С-спасибо, - поспешила скорее поставить корзину на пол, ближе к букетам цветов. Как говорится, мусор — к мусору.
- А Вы... Вы специально ко мне... эм... приехали?
Жданов нахмурился.
- Я? Приехал... Поработать. Дел... очень много. Важных.
- Ага, - Катя одобрительно кивнула. Все же есть какой-то росток здравомыслия в этой великовозрастной детине.
- А Вы? - Жданов ткнул в Катю веткой, которую вытащил откуда-то из рукава.
- Я?
- Вы почему здесь... так поздно?
- Заработалась.
- Не бережете Вы себя.
- Отчего же, я за собой слежу. А вот Вы...
Во внешнем виде Андрея все было не так, от дырявого свитера до стойкого запаха дыма с тонкими нотками перегара.
- А вот и я, - перекатился с пятки на носок. - Екатерина Валерьевна, дайте мне поручение.
Катя задумалась.
- Поручение?
Жданов кивнул.
- В нерабочее время?
- В него.
Что бы поручить Жданову? Нетрезвому и неадекватному?
М-да. Только одно не страшно было испортить.
Катерина притащила увесистую папку.
- Здесь вся информация по нашим магазинам. Изучите каждый на рентабельность, и сделайте вывод — которые магазины стоит закрыть, а которые требуют больших денежных вливаний. Отчет принесете в понедельник, - Клава хищно улыбнулась.
Андрей с грохотом кинул папку на свой стол.
- Кать... терина Валерьевна, только у меня будет одно условие.
- Вот как? - подняла бровь. - И какое же?
- Здесь, - обвел пальцем приемную, - я главный. А там, - ткнул пальцем в президентский кабинет, - Вы, - громко икнул.
Катя серьезно кивнула.
- Договорились. Только... - обвела взглядом приемную. - Как быть с Воропаевым?
- С Сашкой я сам разберусь. Потому что я... настоящий... этот, как его... мужик, - шарахнул кулаком по столу.
- Как скажете, - Катя миролюбиво подмигнула Андрею, и скрылась в своем кабинете.
- Вот и поговорили, - пробормотал Андрей. - Обозначили границы, так сказать.
«А ведь где-то тут была бутылка виски», - заглянул в тумбочку, и обрадованно заулыбался, обнаружив там приличную порцию вискаря.
Через пятнадцать минут, может, более, когда Катя уже выключала компьютер и накидывала на плечи пиджак, собираясь уходить, в кабинете появился еще больше захмелевший Жданов.
- Клава, - выдал он.
«Бедняга, уже начал путать имена. Все же алкоголь — зло», - подумала Катя.
- Клава, все эти магазины, - потряс папкой, листы посыпались на пол, - их надо закрывать!
- Все? А где мы тогда коллекцию новую будем продавать?
Андрей задумался.
- Хороший вопрос.
Подошел к столу, уселся на краешек. В движениях его скользила пугающая плавность.
- Один магазин оставим.
- Прекрасно, одного нам точно хватит.
- Это что? - повернулся к Кате. - В вашем тоне я слышу сарказм? Зря иронизируете. Я еще... я изучу эти... материалы, - стремительно кинулся поднимать бумаги с пола, и едва не упал и не ударился о край стола.
Катя быстро подскочила, стала поднимать тяжелого Жданова. Жданов не очень хотел подниматься, он дополз до дивана, крепко держась за руку Катерины. Сходу приземлился на диван, Катя полетела следом, и упала прямо на губы Андрея. Как-то сам собой завязался поцелуй.
Из корзинки в приемной раздались цикады заблудившегося кузнечика. И дружное чавканье червей, добравшихся до фиолетового гриба.
_________________ - Ты не туда идешь! Огни в другой стороне! - Мне все равно, я зажгу свои.
|