Спааааааасибо, девочки!
20. Несмотря на то, что Жданов очень мало спал и много думал, проснулся он на удивление бодрым и полным сил. Катя не влюблена в Малиновского – это раз. Катя влюблена в Жданова – это два. Отлично! Он принял душ в мастерской Милко, нашел себе свежую рубашку, в модном доме он работает или где, побрился с помощью «скорой помощи ловеласу» Малиновского и к началу рабочего дня уже порхал по Зималетто, как жизнерадостный фей. – Машенька! Прекрасно выглядите! Опоздали? Ну всего на полчасика, это не страшно. Светлана Федоровна... ну не страдайте вы так из-за всяких буренок... Милко, креативное наше светило! С утра и уже как пчелка? Гениальная пчелка, мы все это знаем. Олечка Вячеславовна, а подготовьте ткани для Юлианы, у неё какая-то новая идея… Чтобы мы без вас делали, драгоценная вы наша! – Сбрендил совсем, – выразил мнение коллектива Милко. – Вот как на шефа отсутствие Киры Юрьевны действует, – выдвинула альетнутивную версию Амура. Перед тем, как войти в свой кабинет, Жданов пригладил волосы и поправил галстук. – Катенька, доброе утро, – он с разбега поцеловал её в щеку, встал за её спиной, тяжело положив ладони на хрупкие плечи. Катя вжалась в кресло, словно под обстрелом. – Добрый день… Андрей Павлович. – Катюша, а мы готовы к встрече с Макротекстилем? – А что, нужна какая-то особая подготовка?.. – Ну… документы там разные… договор…. Руки Жданова как-то сами по себе, без участия мозга, принялись массировать плечи Кати. Большие пальцы с силой провели по изящной шее. – Что… что… что такое? – с глубоким недоумением пробормотала Катерина. – Вы слишком напряжены… может, вам нужно в спа-салон? Кать, – он наклонился ниже, – а вы помните, что мы сегодня приглашены к Волочковой? – Мы? – Мы, – твердо ответил он, втягивая в себя запах Катиных волос. – Ну, Катюш, я же не могу отправиться в это гнездо гламура без моей личной помощницы… Тем более, вы у нас персонаж медийный, мелькаете то и дело в газетах. Разве вам привыкать к всеобщему вниманию? – Вы мне мстите! – вскричала Катя с таким торжеством, словно победила в «казаках-разбойниках». Она вскочила на ноги. едва не ударив его затылком по подбородку, и повернулась лицом к лицу к Жданову. Вернее – грудью к его груди. Оба опешили. Катя поспешно отступила, роняя стул. – Вы мне мстите за эти публикации из ГУМа, да? Нельзя быть таким злопамятным, Андрей Павлович. Я же не специально попала с вами на обложку. От волнения и смущения у неё так бурно вздымалась грудь, что Жданов не слишком вслушивался в Катины неожиданные обвинения. – Ну что вы такое говорите… Так вот, про Волочкову. Это очень важное событие в мире моды, мы просто обязаны там быть. После работы, да, Кать? Она кивнула, очень сейчас похожая на испуганного кролика.
С сожалением оставив Катерину волноваться и вздыматься в своей каморке, Жданов вышел в конференц-зал и оттуда позвонил Шестиковой. – Шестикова, – сказал он, – а что это за напасть такая с газетами? – Тебя, может, прокляли, Андрюш, – весело отозвалась главная сплетница столицы. – Или заказали? – Или заказали, – легко согласилась она. – Количество брошенных тобой женщин несметно. Попробуй найди иголку в стоге сена. – А ты найди, – посоветовал ей Жданов ласково. – А ты мне что? – А я в долгу не останусь. Самого Жданова не сильно волновала вся эта движуха с фотками, но Киру лишний раз дергать за хвост не хотелось. Ей и так, наверное. сейчас не сладко сидеть в Праге и думать об отмене свадьбы. Неожиданное теплое сочувствие к Кире едва не заставило Жданова позвонить ей, но он удержался. Права Юлиана, не гуманно рубить хвост по частям. После мыслей о Кире сразу появились мысли о совете директоров. Сможет ли Жданов удержать за собой пост президента? Он посмотрел на часы и позвонил отцу. – Пап, – спросил он, – как вы поговорили с Сашкой? – Договорились обсудить это лично, когда мы прилетим в Москву. Я попросил его пока не делать резких движений. Андрей тяжело вздохнул. – Не думаю, что Воропаевы будут лояльны к нам на этом совете… слишком сложные у нас отношения с Кирой. Отец помолчал, обдумывая услышанное. – Ситуация, действительно, неприятная, – согласился он. – Ваша свадьба с Кирой была бы идеальным решением для Зималетто, но жизнь редко бывает идеальной. Но Кира – разумный человек, и… – Кира – разумный человек? – Андрей, – предостерегающе отозвался отец, – как минимум, ты должен относиться с уважением к женщине, на которой едва не женился. – Ну да, – уныло согласился Жданов.
При мысли о возможном скором расставании с креслом президента, у Жданова так резко и сильно испортилось настроение, что он провел встречу с Макротекстителем без всякого огонька, и даже трагикомедия с машиной Клочковой не вызвала к нем никаких чувств. Проводив гостей, он без всяких сил рухнул на стол в конференц-зале, сфокусировавшись на том, чтобы так поставить бутылку воды на лоб, чтобы она не упала. – Андрей Палыч, – раздался слева суровый Пушкаревский голос, – зачем вы напоили вчера Зорькина? – Кать, – отозвался он меланхолично, – вот вы мне друг? – Я вам личный помощник. – А друзья моего личного помощника – мои друзья. Бутылка с грохотом упала со лба Жданова. Он открыл глаза и посмотрел на стоящую возле него Катю. Прям карающий меч правосудия, а не Пушкарева. – Да сядьте вы, – раздраженно попросил Жданов. – Не нависайте надо мной. Катя послушно села в кресло, опустила подбородок на кулачки. Повернув к ней голову, Жданов близко увидел выразительный изгиб губ. – Андрей Павлович, – по-прежнему строго спросила она, – если у вас есть вопросы – задайте их мне. Ни к чему спаивать несчастного Зорькина. – Это был приступ неконтролируемой ревности, Кать. Она усмехнулась. – Нельзя быть таким собственником. Думаю, в вашем сознании это словно табуретка Зималетто отправилась на свидание к комоду из Макротестиля. «Но я для него все равно что калькулятор или письменный стол, я его рабочий инструмент»… Никогда прежде Жданову не хотелось целовать табуретку. Хоть вот свой письменный стол целовать приходилось. Он взял Катину руку и поднес к губам. – Кать, давайте всё потом. У меня правда иссякли все силы. Я провел почти бессонную ночь, и чувствую себя развалиной. Она приложила ладонь к его лбу. – Вы заболели? – Что я буду делать, если лишусь Зималетто? – Ничего вы не лишитесь, – сердито сказала Катя. – Я вас спасу. Он засмеялся и закрыл глаза. – Ценю ваш героизм, Екатерина Валерьевна, но надеюсь, что мы обойдемся без такого экстрима. – Да, я тоже, – призналась она. – Но подумайте сами. Павел Олегович живет в Лондоне и не может оттуда руководить компанией. Кира Юрьевна никогда не стремилась занять президентское кресло. А Александр Юрьевич мечтает распродать Зималетто. Кто, если не вы? – Да Сашка сядет в это кресло просто назло мне! – Да, назло – это сильная мотивация. Жданов приоткрыл один глаз. – Не нравится мне задумчивость в вашем голосе, Кать. – А что, если вы будете умолять его занять это кресло? – Нет, нет и нет. Даже не говорите такого вслух. Играть в терновый куст мы с Воропаевым не будем. Катя рассеянно кивнула, но постигшая её задумчивость никуда не делась. – Кать, – Жданов встал со стола и сел рядом с Пушкаревой, – вы знаете, что я все время нахожусь под страшным давлением… Она отодвигалась от него все дальше, а он придвигался к ней всё ближе. – У меня постоянный стресс, нервы… В этот момент мне так нужен верный друг. Человек, на которого я мог бы рассчитывать… Кто понимал бы меня… – Малиновский? – Нет в нем душевной чуткости. Я говорю о вас, Катя… – Андрей Палыч… Вы меня клеите?! На лице у Пушкаревой была такая гремучая смесь возмущения, оскорбления и изумления, что она стала даже красивой в эту минуту, – Я сто раз видела, как вы такое проделываете с моделями всякими, – продолжила Катя. – А… меня-то за что?! Вы… обидеть меня хотите? Приплыли. Он тут ухаживает за девушкой как умеет, а в ответ – полная неблагодарность! Жданов резко встал. – Что-то у меня температура поднялась, – хмуро сказал он. – Я глючу просто. Да ну её к черту, эту ненормальную Пушкареву. Пусть осознает, кого она потеряла.
_________________ Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость. (с)
Последний раз редактировалось tapatunya 12 июл 2019, 15:31, всего редактировалось 1 раз.
|