Думала , что в моей истории будет больше событий, чем размышлений. Получается наоборот. Хотелось больше стремительной, остросюжетной истории. Но надеюсь, получается просто глубже. Не скучно или затянуто? Хотя, в этих главах, Катя у меня обдумала все возможное и дальше пойдет в наступление.
Глава 4 Буря внутри маленькой, но сильной девочки не утихала и не находила выхода. Катя хватала ртом воздух и, казалось, находилось на грани безумия. В её жизни было много разных известий: радостных и убийственных, пугающих и обнадеживающих, иногда чувства были настолько сильными, что ей казалось, такое пережить невозможно... но сейчас... она даже не металась из одной крайности в другую. Она была в полной прострации, казалось, если сейчас рядом начнется пожар, она и на него не сможет отреагировать. Могла замечать только свои физические реакции, она накатывали волнами: сердцебиение, звон в ушах, начали трястись руки... Надо было что-то делать, думать, принять решение, уцепиться за какую-то эмоцию. Но не получалось... Следующей волной пришло пламя, оно разгорелось внутри и принесло боль, уже физическую. Внутри был полный раздрай, землетрясение. Катя почти видела это: вся жизнь в клубах пыли разваливается на куски и проваливается в бездну. Неожиданно, боль и эти картинки помогли. Нет, они не вернули её к жизни, но включился автопилот - маленький уголок сознания: очень трезвый, решительный и безразличный ко всему, кроме выживания. Иногда даже казалось будто это не часть тебя, а кто-то иной, со стороны. Маленький ребенок умирал от страха, но весь этот ужас оказывался где-то в стороне, будто за бетонной стеной, а её тело оказывалось в распоряжении лишь малой части сознания. Хладнокровной, ясной и простой. Ответы приходили мгновенно. Приказы телу были простыми и лаконичными, легко и четко выполнялись т.к. касались только ближайших секунд. Сейчас нужно было уйти отсюда. Катя чуть ли не ползком добралась до красного кресла, оперлась на него и смогла встать, голова все еще кружилась. Дошла до двери. «Постараться не привлекать внимания: глаза в пол, руками обхватить себя за локти». Кое как дошла до туалета — нужно перевести дух, несколько секунд под дверью — разговоров не слышно, можно заходить. Испытала небольшое облегчение: похоже тут пусто. Умылась холодной водой, закатала рукава, намочила руки до локтей и шею. Вытерлась бумажными полотенцами. Иногда тошнота подкатывала к горлу, но сейчас это не проблема, раз получилось спрятаться в туалете. Теперь надо как-то добраться до дома. Вот только как? В кабинет Жданова возвращаться нельзя. Значит пальто недоступно и деньги тоже. Общественный транспорт и такси отпадают. Нужно позвонить домой, путь приедут и заберут. Мобильника нет. Откуда еще можно позвонить? Женсовет? Получится ли при них притворяться нормальной? Это сложно - сегодня итак уже взбаламутила. К тому же телефоны у них стационарные, а лишние уши ни к чему. Потапкин! У него подходящий телефон и риск сплетен меньше. Глубокий вдох-выдох, глаза в пол и быстрым шагом к цели. Вылетела из туалета и столкнулась с Юлианой. Всегда жизнерадостная пиарщица улыбнулась такой удаче: она как раз искала Катю: хотела передать ей обновленные счета на обслуживание следующего показа. - Катя! - Извините. - Кать, а я к вам! - Ч-что? - увидела бумаги в руках — а, да, давайте. Голос был совсем деревянным. Юлиана забеспокоилась всерьез. - Катя, что с вами? Ответа не последовало. Девушка молча смотрела на документы стоя с протянутыми руками... Помощница Андрея у Виноградовой еще при первой встрече вызвала почти материнские чувства, не так часто она встречала людей, которые бы казались настолько беззащитными. Но, чем больше они общались, тем сильнее она уважала Катю, почти восхищалась, чувствовала в ней ту же увлеченность любимым делом, что и в себе. Такое сочетание таланта и усердия встречались крайне редко. Юлиана всегда была готова помочь, но была деликатна и не любопытна, поэтому предпочитала без необходимости не вмешиваться. Рядом с сегодняшней Катей оставаться отстраненной было почти невозможно. - Давайте присядем. Пушкарева ничего не ответила, только едва уловимо покачала головой. - Давайте, давайте, в ногах правды нет. Пришлось брать упрямицу под локоток, что бы отвести в сторону и усадить на ближайший диванчик. - Что произошло? - Ничего. - Ничего себе «ничего». Да вас всю трясет, Катя! - Мне просто нездоровиться. - Вам нужно к врачу. - Нет, мне домой нужно. Не волнуйтесь, я знаю, что со мной. Дома есть лекарство, приму, отдохну, все пройдет. - Вы уверены? - Да, не волнуйтесь, Юлиана Филипповна. - Просто Юлиана. Тогда я вас отвезу домой. - Н-нет. Не стоит беспокойства. - Катя, не спорьте, одну я вас не оставлю. - Но я не хочу отвлекать вас от дел. - Здесь я уже закончила и в ближайшую пару часов дел у меня нет. Так что нам с вами по пути. - Хорошо. Спасибо.
Предложение Юлианы усилило раздвоенность этого дня. С одной стороны выход нашелся — дома она будет быстрее чем смела надеяться и её личные переживания останутся тайной, с другой - Катя не знала как вернуться в Кабинет за вещами. Даже заикнулась о том, что бы сбежать без пальто. Но против Юлианы нет приема — сразу последовало предложение принести вещи, послать кого-то из сотрудников, даже вызвонить Жданова. Деваться было некуда. Встречи избежать не удастся. Только как это пережить? Особенно сейчас? Когда не принято никакого решения. Что делать? Пытаясь игнорировать горе, Катя испытывала досаду — очень не хотелось заглядывать в клубок мыслей, которые недавно с таким трудом удалось оставить в стороне, и которые были готовы наброситься на неё в любую минуту, но вместе неизбежностью встречи пришло какое-то мазохистское удовольствие — желание заглянуть к нему в глаза, попытаться прочесть правду, понять, что он чувствует и как он мог... чуть не задохнулась от этого вопроса. «Нельзя! Не сейчас! Пройду мимо, заберу вещи, может быть столкнусь и посмотрю, но участвовать и думать не буду: сейчас я сторонний наблюдатель, меня нет, я — робот, задача которого добраться до дома.» - Не надо никого беспокоить. Я поэтому... Я просто никому не хочу рассказывать. Пожалуйста. Я пойду оденусь и вернусь. Вы могли бы меня подождать пару минут, тут или внизу? - Я буду у лифтов. Просто выйдем вместе, не привлекая внимания. - Договорились, спасибо.
Глава 5. Тридцать лет своей жизни Андрей не умел зацикливаться на неприятностях. Он их устранял, прятался от них, смеялся вместе с лучшим другом или срывался на ком-то или на чем-то. Так или иначе, но он находил выход или облегчение. Плохое настроение быстро уходило и он шел по жизни легко и с улыбкой. И только президентство о котором он грезил столько лет, которое считал воплощением всех своих мечтаний, началом новой жизни; в которой не будет границ, а только возможности; в которой он воплотит все свои фантазии и будет бесконечно, безмерно счастлив... Это выстраданное, драгоценное президентство стало источником кошмаров, непомерного груза вины и связало его по рукам и ногам так, что он даже вообразить себе не мог... до всей этой эпопеи. Бойтесь исполнения своих желаний. Да? Конечно, Жданов и не думал отказываться от своего места, оно было главной ценностью его жизни. Или казалось? Только набив себе первые шишки, он задумался о том, что благо компании и его собственное возвышение не идут рука об руку. В минуты слабости он даже спрашивал себя: «Может я зря здесь?». Но ответ был всегда один: «Кто если не я?». И альтернатив не было. Без развития, без рывка вперед было никак нельзя, так жаль, что отец этого не видел! Когда Андрей рискнул с тканями он опасался только за свое место, за репутацию компании, за капитал двух семей, и только узнав, что ошибся понял главную опасность: люди. От его решений зависли судьбы тысяч людей. Если они с Катей и Романом не вытянут ЗимаЛетто из ямы и банки конфискуют имущество компании, тысячи семей останутся без средств к существованию. И в этом будет виноват он один! Постоянные вина и стах настолько его измучили, что бессонница и ночные кошмары стали казаться естественным состоянием. Еще полгода назад оптимизм из Андрея так же бил фонтаном, как и из Ромки. Но теперь, изнанкой всех грандиозных планов и надежд на светлое будущее шел страх, иногда даже ужас. Этот страх питался не только виной, но и опасениями повторений. За каждой победой таилась новая проблема, причем каждый раз опаснее предыдущей. Так было с Выборами и ошибкой в плане, новым планом и экономией на тканях, новыми поставщиками и конфискацией, первым успешным показом и проклятым Зорькиным, завоеванием Кати и... новой западней страха и вины. Какой-то почти животный инстинкт требовал защитить Катю, а, Андрей не знал как. Он буквально разрывался между своим страхом и острой потребностью оберегать и заботиться, которая засела как заноза в сердце с того самого момента, как Катя вышла из душа в гостинице на свой день рождения. Или в ту ночь появилось другое? Удовольствие от её любви? А когда он стал о ней заботиться? Почему вдруг? Когда она защитила его: сама влезла между молотом и наковальней — Кирой и Лариной, или нет? После того как она спасла его пробившись на футбольное поле, а он после этого утирал ей слезы? Она ставила в тупик, раздражала, когда-то даже хотелось сбежать... И, все же, она была чудом, ЕГО чудом. «Волшебницей в голубом вертолете» как он сам же когда-то сказал своему другу. Андрей даже в мыслях, наедине с собой боялся произнести, какое именно значение вкладывал в слова: «Она умрет, если узнает». Просто обещал себе не допустить утечки. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Он будет осторожнее и Малиновского заставит. При воспоминании о Ромкином беспечном отношении раздражение вспыхнуло с новой силой. Андрей так резко вскочил, что стул отлетел назад и врезался в стену. Жданов немного побегал по конференц-залу: очень хотелось что-нибудь сломать, еще больше кого-нибудь убить, но этот кто-то сейчас был слишком далеко, оставался вариант на кого-нибудь наорать, например на Клочкову, но перед этим необходимо было спрятать компромат. Нельзя самому проявлять беспечность за которую только что отчитывал другого. Начал с инструкции. Просто скомкать её было недостаточно, с большим удовольствием и прилежанием он методично рвал её на мелкие кусочки. Уничтожение этой пакости даже немного успокоило, Клочкова и женсовет могли быть спокойны. Схватил пакет не глядя, подобрал телефон (надо же, не разбился, только батарейка вылетела), и вернулся в свой кабинет. За собственным столом, рядом с Катиной каморкой, раздражение почти утихло. Захотелось увидеть улыбку Катюши. К счастью, сегодня у него для этой цели был собственный реквизит. И свой план. Улыбнулся в радостном предвкушении. Последнее время в его жизни начал появляться какой-то странный баланс. Муки совести становились все тяжелее, но появлялись реже: то есть стали отступать, когда Катя была рядом и улыбалась. Ему становилось легко и весело, Катино присутствие... близость, вызывали целую бурю положительных эмоций. Редкие минуты радости, которые выпадали ему в это тяжелое время, были так или иначе связаны с Катей. Её присутствие в его жизни стало похоже на американские горки, его бросало из одной крайности в другую: из страха за трогательную девочку в боязнь, что он не сможет удержать свою добычу из-за Киры, Зорькина или кого-то еще и вместе с этой потерей потеряет компанию; от доверия, большего, чем испытывал к кому-либо еще в своей жизни, к панике от одной мысли, что кто-то может повлиять на его помощницу; а отношения с ней вызывали то мучительные угрызения совести, то сочетание умиротворения с блаженством, которых раньше никогда не испытывал. Утренний разговор с другом принес-таки пользу. Андрей понял, что, сама по себе, эта любовь Кате навредить не должна: она счастлива с ним. А потом он будет осторожнее и постарается причинить ей как можно меньше боли. Может это утопия, но им удалось выбраться из такой тяжелой ситуации с компанией, причем с Катиной помощью. Катя во всем была его опорой. И не злилась никогда на него, даже если думала, что отношения закончились. Хотя точнее будет сказать раньше не злилась. Вспомнилась её вчерашняя ревность. Она почему-то больше не раздражала, а смешила. Как она смущалась и возмущалась, пыталась убежать и ничего не смогла сделать. Ну что ж, Екатерина Валерьевна, считаете себя вправе ревновать? Тогда придется отдуваться самой. Даже облизнулся от этой мысли. Полез в сумку достал сверток с букетиком и стал аккуратно разворачивать. После банка он заскочил домой и убрал в шкафы все Кирины вещи: что бы не бросались в глаза, а совместные фотографии положил сверху книг так, как это делала уборщица, когда протирала пыль: и в глаза не бросятся и Кира не прибьет, если он забудет вернуть все на место. На лестничной площадке натолкнулся на Лешку с Виолой Владимировной, кажется, вот и перехватил трофей у старушки. Андрей выбросил упаковку, аккуратно взял букетик и поспешил в каморку. И чего Катя не показывается? Открывая дверь, окликнул свою девочку по имени, но ответа не последовало... немного растерялся. Где же она ходит? Вроде долго тут сидел и размышлял. Нет? Зашел внутрь. Пальто и сумка на месте... Катя еще тут. Цветы, наверное, надо поставить в воду. Взял стакан у себя на тумбочке, наполнил водой из графина, вернулся в каморку. Пока Жданов занимался своей маленькой инсталляцией, в кабинет вошла Пушкарева. Девушка не обнаружила присутствия начальника и понадеявшись, что ей удасться улизнуть незамеченной, стала торопиться... Помощница с президентом столкнулись в дверном проеме каморки. Андрей протянул руки, что бы обнять и поддержать её, зная чью-то неуклюжесть, но Катя отскочила от него как ошпаренная, что было очень странно. - И-извините. - Ничего страшного, Катюш. - он тепло улыбался. - Можно? Отступил в сторону, оперся на косяк и стал наблюдать за ней. Хотела взять сумку, но замерла увидев цветы. Перед Катей стоял маленький, но такой нежный и трогательный букетик крохотных, хрупких цветочков. Они были похожи на подснежники, но не белые, а цветные от небесно голубого до нежно-фиолетового. Очень красивые. Еще утром у Кати бы от них дыхание перехватило. Услышала сзади шаги Андрея и почувствовала его руки на своих плечах. - Нравятся? Захотелось сбросить его руки и сбежать, но свою реакцию показывать было нельзя, иначе выяснения отношений не избежать, а... она... - Откуда они? … такие необычные. - И очаровательные, как и ты. Поцеловал в щеку. Катя напряглась, он решил, что она стесняется и постарался успокоить её рассказом. - В обед заглянул домой. А у меня сосед-приятель купил в нашем же подъезде квартиру для одинокой матери, вместе с ней жить не мог, но и оставить в деревне тоже было нельзя, здоровье у неё слабое: какие-то проблемы с ногами. Бабуля очень любила свой сад, вот и пытается его воспроизвести у себя на подоконнике и у сына. Увядающие цветы её печалят, поэтому она старается срезать их и раздавать. Сегодня повезло мне. - Они красивые. Спасибо. - Ты закончила работу? - Да... - Тогда собирайся. Развернулся, что бы снять её пальто с вешалки. - …я домой. - Что? Какое домой, Кать еще рано. К сожалению, я не могу тебя никуда сводить... - Тогда что не так моим решением закончить работу вовремя и поехать домой? - Не сердить, Кать, просто я сегодня вечером должен быть дома... - Я знаю и тоже собираюсь. - Я хочу пригласить тебя к себе. - ЧТО? То есть как к себе? - Киры нет, с проверкой она не нагрянет, бояться нам нечего. - Но она ведь может допросить твоего консьержа! - Ты не кто-нибудь, ты - моя правая рука. Даже если узнает, можно сказать, что работали с документами. - Я не могу. Развернул к себе. - Почему, Кать? … Она смотрела на него и чем-то напоминала испуганную птичку. Но было что-то еще... В ней чувствовался не просто испуг, а какая-то рана, надломленность, как вчера. Ну кто тебя за язык тянул, Жданов! - Глаза красные. Ты плакала? - Я плохо себя чувствую. Отвернулась, взяла сумку. - Настолько? - Не страшно. Это просто мигрень. Со мной редко, но бывает. Глаза слезились, вот и... Протянула руку за пальто, Андрей его подал. - Ну если ты уверена, тогда ладно. Поехали домой. - Нет, я... - Катя одну в троллейбус я тебя не отпущу! - За мной папа приехал. - Я тебя провожу до машины. - Нет, он думает, ты уехал. Будет ругаться, если что. - Переживу. - А я нет: буду нервничать, станет хуже. - Ладно, береги себя. Коротко обнял, поцеловал в макушку. - Завтра утром позвони, если будешь плохо себя чувствовать... Сил выносить его близость у Кати больше не было. И говорить что-то тоже. Молча вышла из кабинета и поплелась к лифтам.
Глава 6. Колька уже какое-то время пытался извиниться за свою неудачную шутку. Катя почти не слышала его слов и только последняя фраза резанула... - Пушкарева, ты — финансовый гений, это любой может доказать. Из груди вырвался икающий, надсадный толи смех, толи плачь. Коля забеспокоился еще больше. - Кать, ну ты чего? Ну не плачь! - Просто иногда так хочется, что бы ко мне относились как к человеку, а не как к калькулятору на ножках. Колька выглядел все более растерянным и так трогательно дурачился. Так искренне поддерживал и подбадривал. - Я ведь тоже не красавец, но не плачу. Коленька - самый близкий, самый родной человек, не по крови, духовно. Никого не было и не будет ближе. Все остальное глупые мечты и иллюзии. Вот где возможно безграничное доверие! Только родители и лучший друг. Больше никто! Коля предлагал придумать ему страшную кару. От его тепла и открытости стало проще, удушающая дрожь прошла. Захотелось прижаться к нему, почувствовать человеческое тепло. Она дома, в родных уютных стенах. Они столько тут пережили. И на его и на её долю выпало немало страданий, но они были вместе и помогали друг другу через все это пройти. Сколько раз они хватались друг за друга, когда отчаяние казалось неподъемным?! - Хочешь я поклянусь тебе страшной клятвой? Я никогда в жизни больше не буду смотреть на фотографию — сделал паузу и, слегка надломленным голосом, произнес — Клочковой! После всех сегодняшних откровений, напоминание об увлечении друга вызвало страх за его благополучие, вместо обычной досады. - Неужели она так много для тебя значит? Самая страшная клятва? У тебя голос изменился, когда ты о ней заговорил... - Конечно я... Виктория... она для меня... мечта... но тебя я люблю больше! Ты мой самый близкий и дорогой человек. Поэтому если ты... - Я понимаю, Коль. Я не ревную. Смотри сколько хочешь. Просто мне страшно и больно видеть, как ты надеешься привлечь её своей: надежностью, честностью, верностью, любовью к детям и готовностью стать подкаблучником. Я ничего не забыла? Как ты можешь думать, что этого достаточно и у вас может быть большое и светлое чувство? Из этих качеств её заинтересует, разве что последнее, и ТОЛЬКО если у тебя будет толстый кошелек впридачу. Неужели ты думаешь такая как она способна разглядеть твою душу? - Тебя это правда интересует? Сейчас? - Да Коль, ответь, пожалуйста. - Даже если её привлечет только мой кошелек... - Которого у тебя нет... - Еще будет. Вон как мы хорошо зарабатываем, смогли сейчас, сможем и потом! - Ну хорошо, будет у тебя кошелек. И? - Виктория захочет узнать меня получше, а когда узнает влюбиться. - Она обманывала своих ухажеров притворяясь беременной, что бы получить с них денег, её не интересует твой внутренний мир. Коль, ты думаешь, такие как она способны измениться? - Да, Кать, я так думаю. Эти «ухажеры», как ты их назвала, тоже её использовали, а я буду любить, и она оценит! Ты сама говорила: Малиновский относился к ней без уважения и сочувствия, а я буду ей поклоняться. Несчастье делает людей злыми, а благополучие может смягчить характер. Так и бывает обычно. - Обычно, люди бессердечно используют друг друга ради денег или другой выгоды. - Не всегда, Кать. Я смотрел кино. Там какой-то миллионер или миллиардер, уже не помню, обратился в детективное агентство с целью проверить обманывает ли его невеста, утверждавшая будто не знала кто он такой, когда они познакомились. Её там долго изучали и, в конце, сказали ему, что она врет насчет незнания, но в самом деле его любит. А когда тот попытался возмутиться на её счет, прочитали лекцию: «А за что вы её любите? Разве в списке достоинств не будет внешности? Что вас в ней изначально привлекло? Разве не её красота?» И этому снобу было нечего ответить, ведь они были правы. И меня можно полюбить так же. - Это кино, а в жизни они получают свое и исчезают. - Значит я сделаю так, что бы она никогда не получила...в смысле, что бы у меня было, что еще ей дать! - Она будет с тобой только до тех пор, пока не найдет кого повыгоднее: побогаче, симпатичнее, с лучшими связями. - Зато, я буду счастлив в то время, которое она проведет со мной. - И тебя это устроит? Посвятить жизнь человеку для которого ты — лишь удобная вещь? - Мне все равно, пускай. Она, для меня, - человек из другого мира, будто прекрасный сон. Если он со мной случиться, я хочу не просыпаться как можно дольше. Даже если она меня не полюбит. Даже если решит, что я для неё чужой. Я хочу что бы она была рядом хоть немного, хотя бы совсем чуть-чуть. Потому что она - моя мечта! - Просто тебе еще никогда не разбивали сердце! - Я знаю Кать. Я не хотел тебе напоминать, прости. - Это не ты. - А кто? - Жданов. - Жданов?! Нет, погоди. Мы с тобой, наверно, друг друга не так поняли. - Нет, ты понял правильно. Я второй раз... на те же грабли. При воспоминании захотелось завыть, закричать, свернуться клубочком. Катя вцепилась в Колю покрепче, успокаивалась и слушала удары его сердца: вот где всегда будет для неё место. - Колька, я в такую историю впуталась. Я теперь совсем не знаю, что мне делать. Меня разрывает на части, кидает из стороны в сторону и кажется, что я вот-вот сойду с ума. - Кать, что он сделал? - То же самое. Ухаживал за мной, клялся в любви и врал. Я долго не верила, но он смог меня убедить. Я ведь ему доверяла. Никому бы другому не поверила … но... мне даже в голову не пришло, что он будет играть со мной, дура наивная! - Но зачем ему это надо?! Ты же все для него все делаешь. Ты для него самый ценный сотрудник. Он доверил тебе тайну, которую родителям своим не рассказал. - А я эту тайну выдала тебе и он... не простил или не поверил. Он боится тебя. Я думаю, все это началось, когда адвокаты приехали описывать имущество компании: мы с тобой обсуждали это по телефону, а Жданов с Малиноским услышали. - Тебе была нужна помощь. И твоим начальникам тоже. Что бы вы делали, если бы с описью приехали без предупреждения! - Я пыталась это объяснить. Но, в самом начале, Жданов просил меня держать его план в секрете. И я пообещала. Поэтому их обоих ужасно возмутила твоя осведомленность. Андрей обвинил меня в том, что я «по друратской женской привычке - как он выразился - не могу держать язык за зубами», а Роман Дмитриевич сказал: «это похоже на шпионское проникновение». Я тебя защищала, я их битых полчаса уговаривала, растолковывала, что ты честный, порядочный. Андрей спросил: почему же я о тебе не рассказывала. И он был прав: это моя ошибка. И как я могла её объяснить? Тем более они были вдвоем и смотрели с таким негодованием и подозрением. Я промямлила, что ждала подходящего момента и пыталась заверить их, обещала, что мы не подведем. Андрей просил больше ничего не скрывать. И я снова дала слово. А на следующий день, всплыли сплетни женсовета о моей великой влюбленности в тебя. Я сказала, что это не правда, но не придала большого значения: зачем начальнику знать подробности личной жизни помощницы. Если б я только могла предположить, что он думает на самом деле! - И что только из-за сплетен женсовета, он? Они? - Дело не только в сплетнях. Ты сам подтвердил их страхи. Помнишь тот показ, с которого вы с папой меня забирали? Ты еще тогда представился моим женихом и передал визитку — она попала прямо им в руки! Вот после этого показа все и началось. Они вытащили меня на совещание поздним вечером в какое-то кафе. Роман почти сразу исчез: ему якобы кто-то позвонил. А Андрей напился, когда в компании начались проблемы он стал больше пить, но, таким пьяным как тогда, я его не еще видела и очень переживала. Он делился своими сомнениями и страхами насчет компании. Так бывало и раньше, я старалась поддержать его как могла. Я и сейчас думаю, что он был искренен в начале того разговора. А потом он заговорил о тебе, сказал, что ревнует. А я была в шоке: не понимала почему... точнее совсем не понимала: ни что происходит, ни о чем он говорит. О какой ревности: кого? К кому? - А я тебе скажу. Этот плейбой привык быть в центре внимания. Он уверен, что все женщины только и мечтают упасть в его объятия, стоит ему только улыбнуться, да пальчиком поманить и любая красотка жаждет его внимания и расположения. Всю жизнь он окружен софитами, им восхищаются и мечтают о нём. А ты всегда рядом, такая верная, преданная и полезная. Готов поспорить, он считал себя центром твоего мироздания. Ты так много ему отдавала, делала для него — все возможное и даже больше. Может быть он был благодарен, но еще он к этому привык, стал воспринимать как должное. Он поверил, что ты принадлежишь ему безраздельно. И тут выяснилось, что это не так. Он был уязвлен. А тут еще и залог. Как же так? Он от тебя зависит, а ты поклоняешься не ему, а кому-то другому. Привычная картина мира рушится, компания в опасности, он психанул и захотел это исправить. Хотя способ конечно выбрал аховый, зато проверенный. Он решил доказать, что имеет власть над тобой. Да? - Да. Они с Малиновским посчитали, что могут быть уверены в моей верности только если я буду влюблена в Жданова. В тот вечер после слов о ревности, он наговорил мне комплиментов и поцеловал, а я испугалась и сбежала. Я думала, он просто выпил лишнего, но на следующий день все повторилось, только он был трезвый и в словах его было все меньше правды. Я очень долго с ним спорила, но не подозревала в обмане, думала, он запутался, снова пыталась помочь, оправдать, убедить. Считала, что дело в нервах, одиночестве в трудной ситуации, благодарности. Говорила, что знаю как выгляжу и не могу никому нравиться, а он сыпал пафосными словами про внутреннюю красоту и клялся в любви луной. - Тоже мне Ромео. - Да, это было так странно. Мне казалось... знаешь, я поверила ему, но не могла поверить в происходящее, все казалось каким-то сном, хуже горячечным бредом. Когда ты не можешь до конца осознать происходящее или проснуться. Он не оставлял меня в покое. Много раз меня что-то пугало или расстраивало и я пыталась закончить эти отношения, но каждый раз он меня догонял, уговаривал, давал новые клятвы. Он красиво за мной ухаживал, дарил подарки и открытки с нежными словами. Но часто я терялась от его отстраненности и холодности. Но, все равно, ни в чем не подозревала, предполагала ошибку, но не обман. Я доверяла ему, как никому другому. Я думала если покажу ему, что принимаю таким какой он есть, то он не будет мне врать. Кому угодно только не мне! Я принимала его слова за истину в последней инстанции и предположить не могла, что он станет обманывать меня. Даже когда мне прямо об этом сказали. Я не видела! К тому же, вскоре, он изменился, я поверила в искренность его чувств и была почти счастлива. А потом мне стало стыдно и еще страшнее. Было очень трудно. Он до сих пор помолвлен с Воропаевой. Он убеждал меня, что их отношения — это взаимный расчет, а я и в это поверила. Ведь с самого начала знала, что он её не любит. Но думала, он с ней по привычке потому, что так удобно. А когда он сказал, что использует её и попросил тянуть время с отменой свадьбы до выхода из кризиса, я согласилась на эту подлость, хотя понимала, что это жестоко по отношению к Кире. Я была такой слепой дурой! Мне и в голову не пришло предположить, что он может точно так же играть и со мной. Хотя это было так очевидно! Эти ухаживания и открытки, совещания и перешептывания — я ведь через это все проходила. Второй раз на одни и те же грабли. Коля! - Ты знаешь, мне очень хочется дать ему в морду. - Не получится. Андрей очень сильный и ловкий. Он один побил Витька сотоварищи. - Как? И зачем? - Они стали смеяться надо мной, оскорблять, а его это взбесило. - Как-то не вяжется с твоим рассказом о подлом обманщике. - Рассказ не закончен и дальше только больше путаницы. Сегодня Роман Дмитриевич и Кира Юрьевна уехали в командировку в Прагу, а Жданов остался. Малиновский оставил у себя на столе пакет полный открыток, игрушек и шоколадок, которые Андрей должен мне дарить. А еще в этом пакете было письмо. Очень мерзкое, злобное и жестокое письмо. Называлось оно: «Инструкция по совращению Пушкаревой часть 2». А содержание еще более ядовитое. Я там «очкастый монстр», который может вызывать только отвращение, внешность «хуже уже не будет», а Жданова он призывает терпеть до совета директоров и «прикрывать своим телом амбразуру по имени Катя» и так далее. Тошно вспоминать, в каждом предложении какая-нибудь пакость. Я столько яда, наверное, за всю жизнь не слышала. Я чуть не умерла, пока все это читала. Было так больно! Казалось, что это страшный сон, что я сошла с ума. А самое худшее, там было написано, что это Андрей так думает. Малиновский всегда надо мной подшучивал, а Жданов нет. В первый день он случайно повторил шутку РоманДмитрича при мне и смутился из-за этого. Больше шуток я от него не слышала. Иногда он даже других одергивал. Он всегда относился ко мне по-доброму. Мог накричать, но он на всех кричит, кроме своего отца. Я подумала о хорошем и пыталась себя убедить, что это шутка, ошибка... - Каким образом такое могло быть ошибкой? - Андрей говорил, что никто не знает о нас, даже Роман. Поэтому я и тебе не сказала. Вчера мы были на квартире у Малиноского и там был консьерж, который видел нас. Я очень волновалась по этому поводу, а Андрей нет. Он такой: всегда творит, что хочет и только потом, если приходится, думает о последствиях. И я подумала, что тот парень проболтался хозяину квартиры и новость не вызвала восторга, отсюда такая злая шутка. Я попыталась ухватиться за надежду, что Андрей тут не при чем. Он был таким... невозможно так притворяться... - «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад!» Катька! Ты сама себя хоть слышишь? - Слышу. И знаю, что глупо, но я цеплялась за надежду и решила подождать, узнать всю правду. Я упаковала пакет, вернула его на место и стала ждать возвращения Андрея со встречи... Катя выпрямилась, замолчала и замерла на какое-то время, непрерывно глядя в одну точку. - Ну и? Что сделал Жданов? Чуда, я так понимаю, не случилось. В чем путаница? - Путаница... Да... Андрей знал о письме, не отрицал план и свой страх, но... он был в бешенстве, а потом раздавлен. Наорал на Малиновского. Это письмо его так покоробило, что даже дочитать его не смог, порвал. Кричал, что сами они монстры. - И был прав. - Понимаешь, когда я увидела, что он все это знает, я в один миг... будто бы все на этом свете потеряла. Было так ужасно, как будто моя жизнь сплошные повторения, круги ада и ничего, никогда не изменится... ничего хорошего не случиться... а потом, Андрей стал кричать на Романа. И еще он очень переживал. Я ему вчера рассказала про Дениса. - … - Да, да. Представляешь себе! Андрей меня спросил уже во второй раз и я ему доверилась. И мне даже стало легче на этот день. Он очень меня поддерживал, говорил как ему хочется придушить Дениса, а еще пытался того оправдать. Чем-то вроде: «Может он просто запутался. Сначала на спор ввязался, а потом у него чувство прорезалось?». - Тоже мне герой, «не виноватая я». - Я тогда этим словам не придала значения. Только сейчас задумалась. Я подсматривала за Андреем, когда он открыл пакет и читал письмо и, одновременно, разговаривал по телефону с Романом. Я слышала такие фразы: «мне трудно её обманывать», «она - чистый и светлый человек», «она лучше прочих, мне с ней было хорошо», «она стоит тысячи твоих кукол». Это все обо мне. То есть он не думает... не говорил тех гадостей, которые были в письме. Но так же Жданов сказал, что боится, поэтому будет продолжать эти отношения и принимать помощь Малиноского. То есть все это правда — план «влюбить в себя Катю, что бы лучше её контролировать» существует. И подарки с открытками - они от Малиновского. Еще Андрей назвал себя трусом, подлецом и предателем, оказывается, ему невыносимо думать о том, что они натворили. А Роман говорит будто эти отношения - подарок для меня — я ведь ничего не узнаю и буду счастлива пока им нужна. Но Андрей был очень расстроен. Снова сказал как ему трудно обманывать такого человека как я, возмутился языком письма и бросил трубку. Он выглядел очень несчастным, просто раздавленным. Сидел и не двигался, довольно долго. Я и сама не сразу в себя пришла. Он даже мог бы меня обнаружить, если бы сам не психовал. - И что ты думаешь это его оправдывает? - Я не знаю, что думать! Я знаю, что он мне врет, но не во всем. Что-то между нами было и правдивое, но я не могу понять что и насколько... У меня в голове не укладывается, он боится: и меня, и за меня тоже. Но разве такое возможно? Разве можно заботиться о том, в ком видишь угрозу или не доверять человеку, но считать его чистым и светлым? - Ты говорила, что он видит угрозу во мне. - Какая разница? Я же принимаю решения и он об этом знает. Ревность это только предлог. - Знаешь, ревность далеко не всегда означает любовь. Скорее наоборот, ревность - это смесь из недоверия и эгоизма. Тот же страх потерять и жадность. Как раз тот случай. - Наверное ты прав. Только теперь я совсем запуталась. Меня бросает из стороны в сторону. Я то очень злюсь — как он мог так поступить, со мной. С живыми людьми нельзя так поступать! Потом мне становиться стыдно: я была согласна так поступить с Кирой. Мне больно — ведь я уже поверила в его любовь и потеряла её. А еще я чувствую облегчение: все вдруг стало таким реальным! Раньше мне казалось, что я сплю: мне чудиться и кажется. Я все никак не могла поверить... то есть я верила, думала говорит правду, но все казалось нереальным... я ждала, что все растает как дым при малейшем дуновении ветерка. А теперь оно реальное, но как вынести столько лжи и грязи? Я как мошка в янтаре: вляпалась и не знаю как выбраться. Даже хочу ли. Ох, Коля! Что же мне делать?! Свихнуться можно от этой неразберихи. Что бы ты делал на моем месте? - Я? Сложно сказать. Тем более, я сам не все еще успел переварить. Но... мой бы выбор зависел от того насколько я хочу... если бы это была Виктория, я бы сделал вид, что ничего не знаю. Я бы остался с ней сколько смогу. Не просто принял бы её игру, а еще сам ей любую лапшу на уши навешал, лишь бы она была моей хоть на время. В этом гад Малиновский прав. Но, когда я думаю о тебе, я хочу порвать их в клочья. Я хочу... Я отомстил бы. У тебя же в руках все их имущество. А подлость нужно наказывать! - Нет Коля, я не буду мстить. Его подлость — не оправдание для моей собственной. И быть с ним во лжи я теперь тоже не смогу. Я так от неё устала, я не могу больше врать! Меня просто тошнит ото всего этого. Я очень устала и мне очень больно, но почему-то какой-то маленький, наверное, извращенный и мазохистский кусочек меня радуется и испытывает облегчение только от пары добрых слов в свой адрес. Я чувствую себя такой жалкой и слабой. - И что же ты будешь делать? - Не знаю. Я очень устала, хочу спать. Давай поговорим завтра. - Хорошо Кать. Отдыхай. Но ты имей ввиду, я тебя поддержу в любой ситуации. Буду рядом, сделаю все, что попросишь, ты только не замыкайся в себе! - Не получится. Мне надо ходить на работу. От меня зависят люди. Многие. Не только эти... - Да, я понимаю. Ну ты держись Пушкарева. - Спокойной ночи, Коль. - Спокойной ночи, Кать. Правда, ляг и отдохни. Тебе сейчас все равно ничего не решить, а силы понадобятся. Я скажу твоим родителям, что ты уже легла. - Спасибо. Пока.
Глава 7. С утра Андрей был в хорошем настроении. После стольких поражений в его жизнь начали возвращаться победы. Текущая коллекция продавалась отлично, а на подходе была новая, еще лучше — эскизы просто восхитительные. Он уже предвкушал успех и ажиотаж. Испуг по поводу перерасхода на производство прошел, его сменил кураж борьбы. Половину нужных денег они нашли. Спасибо Кате. Даже её «неудача» в переговорах с банком его сейчас радовала — несколько дней свободы стоили того неприятного скандала, который остался позади, в отличие ото всего остального... После вчерашнего, он с еще большим наслаждением предвкушал спокойный день, без Киры. Она осталась довольна дозвонившись до него вчера вечером по домашнему телефону и Андрей надеялся, что сегодня она оставит его в покое и доверится контролю Клочковой, как будто та что-то способна понять. Обычно отъезд Киры означал свободу для поиска приключений, которому Андрей придавался с искренним энтузиазмом. Сегодня, однако, на охоту он не собирался. На этот вечер у него был совсем другой план, если опять не облажается, - Катюшка. Но до этого надо тоже дожить. Он снова вернулся мыслями к коллекции, с банком переговоры прошли хорошо, осталось договориться с Макротекстилем, кажется, это вторая часть решения, предложенного Катей. И договариваться будет опять она. Андрей, вероятно впервые в жизни, задумался о том, что ему надо приложить усилия, что бы не дать повода для ревности. Он так привык к Кириной, что не мог её воспринимать как серьезную неприятность, даже когда Катя начала его игнорировать только шутил и никакие претензии Малиновского эффекта не имели: хочет злиться, пусть злится, кто я такой, что бы мешать? Но Катя не Кира, она не будет скандалить, она убежит, а этого он допустить не может: она ему нужна каждый день — на работе, конечно — он без неё как без рук. Поэтому и пытался настроиться на деловое общение с Натальей Нестеровой на сегодняшней встрече. Конечно Наталья его давно интересовала, а её неприступность только раззадоривала, но именно сегодня он был как-то отвлечен. Мучительное нервное напряжение последних месяцев отступало и сменялось воодушевлением. Неподъемный груз вины, надеждой все исправить. Он не знал насколько этого хорошего настроения хватит, но старался задержаться в нем подольше. Поэтому задумался о причинах: работа и Катя. Если переговоры пройдут успешно, их ожидает еще одна отличная коллекция. Еще один большой шаг к свободе и процветанию любимой компании. От этой мысли груз вины становился легче. Отношения с Катей тоже налаживались. Конечно он все еще оставался гнусным обманщиком. Но эта мысль не мучила так, как раньше. Андрей сумел утешиться тем, что она рада и счастлива быть рядом с ним, а гарантий нигде в жизни нет. Просто нужно быть осторожнее со словами и не обещать ей будущего. Жданов даже на Ромку почти не злился из-за вчерашнего - кажется удалось до того достучаться. По крайней мере, e-mail со списком подарков он получил, и шуточки были только в адрес нервного зануды-президента, и не коробили. Если Малиноский не будет цепляться к Пушкаревой, у Андрея есть шанс смириться с этой историей. Сегодня он даже предвкушал работу с Катей. До того как он начал этот цирк с ухаживаниями, они были хорошей командой: добивались успехов, понимали друг друга, поддерживали. Андрей даже испытывал легкую досаду за упущенный вчерашний вечер. Хотя он был в жутком раздрае после ругани с Малиновским, Катя всегда его успокаивала. Почти всегда. Недавно ему очень хотелось от неё сбежать, но это желание осталось позади. Ему было хорошо рядом с этой трогательной, солнечной женщиной-ребенком. Она была забавная, очень теплая и уютная. Он не мог не радоваться, когда видел его улыбку. «Спасибо за счастье!». Только эта девочка могла такое сказать! И все это уживалось в одном теле с потрясающей силой. С тем же Макротекстилем договорилась его Катя! Она была вся для него и он никому её не отдаст! Никаким Зорькиным и иже с ними. Её нежелание поделиться своим плохим самочувствием вызвало укол раздражения. Он должен все о ней знать, а Катя позвонила отцу. И прятала глаза. Это вызывало беспокойство. Она все время ставила Андрея в тупик, это раздражало, зато было приятнее добиваться своего и, когда она наконец сдавалась, он чувствовал себя победителем. В этот кризисный период ему очень не хватало этого чувства. Жданов приехал в офис немного раньше обычного. Катя будет где-то через час. Она позвонила, когда он выезжал из дома и предупредила, что немного опоздает — проспала, а подвезти себя не разрешила — её опять должен был провожать кто-то из родителей. Но Андрей не стал из-за этого расстраиваться — он взял с Катюши обещание провести вечер с ним. Сейчас он должен был подготовить утренний сюрприз для Кати. Открытка, подготовленная Ромой, снова категорически не понравилась: «я провел бессонную ночь в мечтах о тебе» - очень уместные слова для девушки, которая вчера плохо себя чувствовала. Может быть даже очень плохо — Катя не из тех, кто жалуется без причины, наоборот она старается как можно меньше обращать на себя внимания. Помогать другим, а не причинять беспокойство, даже если у неё разбита коленка или очки. Андрей не знал восхищаться этой жертвенностью или злиться из-за неё, поэтому делал и то и другое, пока пытался сочинить хоть что-то приличное.
Глава 8 Катя действительно проспала. С ней это случалось крайне редко. Но сегодня такой исход был предсказуем - после почти бессонной ночи. Кроме того, обычно, запасным будильником был Коля — если он приходил завтракать, а Катя еще спала, мама напоминала ей о времени. Но сегодня Зорькин тоже плохо спал и к завтраку припозднился. И все же, Пушкарева была довольна собой. Ночь размышлений не прошла даром. После того как она выплеснула экстремальные эмоции в слезах в каморке и в разговоре с Колей, Катя хотела спрятаться далеко и надолго. Она не хотела думать, принимать решение, выяснять что-то, идти завтра на работу. Хотелось выключиться, забыться, провалиться в сон, а очнувшись понять, что этот кошмар исчез, закончился. Но мысли и воспоминания не оставляли её в покое. И плохие и хорошие они кружили в её голове и не давали провалиться в сон. Все было слишком реально! Как там Андрей говорил? Что-то про тихий спокойный остров посреди бури. Точнее про глаз урагана. Катя не помнила сейчас точных слов, только свое удивление его смятению... Он давно не делился с нею своими страхами, Катя решила, что эти переживания для Андрея остались позади, ведь он был от природы оптимистом и последние недели только подбадривал Катю. А дело было не в оптимизме. Просто правда между ними закончилась... Пожалев себя еще немного, Пушкарева, как ни странно, испытала какую-то абсурдную, похожую на злорадство, благодарность за то, что в её жизни был Денис. Какой бы дикой не казалась эта мысль, старая трагедия сделала её сильнее. Не столкнись она с тем обманом, этот могла бы и не вынести. Сейчас вспоминая как провалилась в свои слезы и боль, как пряталась и жалела себя неделями Катя начала злиться. Гнев был новым чувством для неё. Раньше она подобного не испытывала. Эта злость утопила все остальные чувства. Катя злилась на всех: на себя, которая позволяет так к себе относиться и верит в сказки; на каждого мужчину и женщину, которые считают себя вправе на подобные игры; на Малиновского за его гадкие слова и подстрекательство на эту игру; на Андрея за то, что согласился, позволял её оскорблять, знает все про неё и продолжает играть, не верит ей, за то, что ПРЕДАЛ её. Когда она вспоминала инструкцию. Её злость превращалась в какое-то красное марево. Ей хотелось применить к своему насмешнику множество пыток, избить, ранить, найти способ и унизить, смешать с грязью, заставить так же страдать. Во гневе, Катерина представляла его себе каким-то абсолютно бесчувственным чурбаном, и верила, будто он способен испытывать только телесную боль, поэтому возвращалась к разного рода избиениям и нападениям с ножом. Интересно, если бы он был сейчас рядом остановил бы её уголовный кодекс или психологический барьер, склонной к состраданию девочки? Наслаждаясь кровожадными картинками Катька в этом сомневалась, но все же была рада, что этот гад с длинным языком сейчас далеко от неё и Андрея... Андрей... О физической расправе над Андреем думать не получалось. Когда она представляла его физически рядом, мысли и желания её принимали совсем другое направление... да... мысли о его теле в её руках... были опасны и нежелательны, хотя и манили... злость схлынула и уступила место смущению и досаде. Катя повернулась на другой бок и стала взбивать подушку. Эти фантазии могли подвести её к одному из Колькиных вариантов, а продолжать быть жертвой в этой игре Катя решительно не хотела. Свернулась клубочком. Злость и мечты отнимали силы, а воспоминания об обмане и играх принесли приступ самобичевания. Во-первых, она обманула Андрея. А тот доверил ей больше, чем, как она могла себе представить, один человек может доверить другому, после такого непродолжительного знакомства! Обычно такое доверие, если и встречается, то только после нескольких лет близкого и откровенного общения, у людей которые знают друг друга от и до. Как она с Колей, как Андрей с Малиновским. Ей даже стало жалко Андрея. Она представила как тот испугался... полностью зависеть от человека, который что-то от тебя скрывает, при том, что Катя об Андрее знала все. Или ей так казалось? Нет это не её фантазия. Жданов, до того как услышал о Коле, действительно, был полностью открыт с ней. Даже больше чем ей бы хотелось — она бы отлично обошлась не наблюдая его в объятьях моделей и Киры... мысль о Кире напомнила еще об одной своей вине. Мда... Во-вторых, она — Катя Пушкарева — согласилась играть с чувствами Киры. Неужели она до конца верила, что та выходит за Андрея по расчету? Нет. Просто Кате было удобнее себя в этом убедить, принимать желаемое за действительное: и в отношении чувств Киры и в отношении неожиданных и нереальных чувств Андрея. Как странно, что отрезвление по обоим фронтам пришло в один день... осознание собственной вины, убило остатки злости и мыслей о мести. Осталось только горе... Что же ей делать, если ни мстить, ни сбежать, ни закрыть глаза она не может? Какие есть еще варианты? Простить? Да разве такое возможно? Все же попытаться уйти? Например, поменяться с Колей местами, что бы не видеть Андрея? Перед Катиным внутренним взором предстали весы, с которыми она играла когда-то в офисе. На одной чаше была вся гадость этих игр, в центре которых она оказалась, а на другой её любовь и Андрей. Теперь Катя очень четко понимала разницу в своих чувствах. На ухаживания Дениса она просто ответила. Её чувства к нему — смесь благодарности и покорности течению, общественным устоям — девушки встречаются с парнями, интересуются ими, влюбляются в них, вполне логично принять такие красивые ухаживания. А тут столько внимания! Как не ответить? Вот и себе Катя говорила, что влюблена в Дениса. Андрей же был частью её, его боль и радость она воспринимала как свои собственные. И физически и душевно она была привязана к нему, переполнена им. До встречи с ним она и представить себе не могла такую силу чувств. Что такая любовь существует, что может случиться с ней — прячущейся от всего мира рассудительной девушкой и заполнить все её существо до краев. Но на этом нельзя зацикливаться. Надежды ведь нет? Катя стала думать о поведении самого Андрея и его чувствах... Причина участия в игре понятна: страх. Коля говорил о каком-то плохом виде ревности... Нет. Абсурд. Не верю! Значит Андрей испугался. Интересно, чья это идея? Судя по письму — Романа, но Андрей поступает так не впервые и... Даже осудив себя за Киру, Катя не могла избавиться от боли, при мысли о том, что Андрей мог... отнестись к ней самой так же как к другим женщинам. К той, которая делала для него все и ничего не требовала взамен. Она никогда не ожидала от него любви, но чувствовала его благодарность, уважение, доброту. Катя верила, что он видит её такой, какая она есть. И вдруг... такая пропасть. Она понимала его страх, но предательство понять не могла. Чего она тогда боялась? Он перепишет НикаМоду на другого человека? Он не поверил, что она её отдаст или решил, что так удобнее? «Кукла Кира, кукла Катя: сделают все, что я пожелаю» - так что-ли? Эти мысли могли бы окончательно раздавить Катину веру в любимого, если бы не поток воспоминаний: согнутая спина и голова обхваченная руками, «мне невыносимо думать о том, что мы натворили», «мне все труднее обманывать её». И потом их ночи. Его: «простите, я не должен», в отеле... почему же он тогда не ушел? Его поведение именно тогда изменилось? Он больше не смущался рядом с ней... а его глаза... И у Малиновского? Он бы не стал... два раза... если бы не было интереса к ней... чувств... а после её рассказа и слов благодарности, он так переживал! «Мне иногда кажется, что я тону и дна не будет», «не смотря на все, что я сейчас творю, я счастлив рядом с тобой», «я виноват... мне важно, что бы ты понимала как я к тебе отношусь». Ну и как же ты ко мне относишься, Андрей?! «Ты даешь мне надежду... я боюсь за тебя... ты мне дорога» Так было и раньше, разве нет? «Как ты можешь верить, зная меня таким какой я есть?». Он увидел в Кате женщину, он раскаивается, но что это меняет? Она слишком сильно любила Андрея. Слишком, слишком сильно — эта любовь не оставила от её морали и чувства собственного достоинства почти ничего. Хотя с самооценкой у Пушкаревой всегда были проблемы, честным человеком она была и постарается за это зацепиться. Ей давно уже пора проснуться. И теперь она это сделает. Кажется, решение было принято.
_________________ "Я... боюсь художников. Очень уж легко их брата обидеть, проще, чем коту на хвост наступить." (с) МФ.
Последний раз редактировалось little_birdie 27 сен 2017, 12:21, всего редактировалось 2 раз(а).
|