НРКмания

Форум любителей сериала "Не родись красивой" и не только
Текущее время: 29 мар 2024, 04:12

Часовой пояс: UTC + 4 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 12 ] 
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: 20 мар 2017, 16:50 
Не в сети
Человек из Кемерово
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 10 сен 2013, 16:58
Сообщения: 960
Откуда: Чудель
Название: Лесная прогулка, или Пикник в лунную ночь
Автор: ludmimilochka
Пейринг/персонажи: Андрей, Катя, Роман, Александр, Коля, Потапкин, Федя, Маша, Амура, Шура, Анжела
Категория: джен
Жанр: мистика, экшн
Рейтинг: R – NC-17
Предупреждение: смерть персонажа
Краткое содержание: Не спешите верить рекламным проспектам и в жаркий летний день вырываться из душного мегаполиса на лоно природы. Вы ошибаетесь, если считаете, что самые опасные твари в подмосковных лесах – это комары.
Примечание: Этот фанфик с только что закончившейся ЗФБ

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 20 мар 2017, 16:51 
Не в сети
Человек из Кемерово
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 10 сен 2013, 16:58
Сообщения: 960
Откуда: Чудель
Грунтовая дорога, лопухи и осока по обочинам. С одной стороны дороги – лес, поднимающийся темно-зеленой стеной, с другой – бесконечные поля сочной нескошенной травы. Синее небо и склонившееся над горизонтом солнце. Именно это видели, оглядываясь по сторонам, пассажиры двух остановившихся на обочине автомобилей, которым обычные городские дороги были слишком тесными.
День заканчивался, но раскаленный воздух продолжал давить, не оставляя надежды на вечернюю прохладу. Только легкие редкие порывы ветра приносили облегчение. На подножке первого автомобиля – внедорожника, подложив джинсовую куртку, сидел Малиновский. Зажмурившись и подставив розовым солнечным лучам лицо, он с наслаждением вдыхал запахи, приносимые летним ветерком. К нему подошел Воропаев и облокотился на открытую дверцу. Он недовольно подергал ворот рубашки. Ему было жарко.
– Долго мы будем тут загорать? – Воропаев не пытался скрыть звучавшее в его голосе раздражение.
Малиновский приоткрыл один глаз и покосился на него.
– Сейчас Андрей с Федей с разведки вернутся, и поедем. Не суетитесь, Александр Юрьевич.
Воропаев вынул из кармана телефон, покрутил его и спрятал обратно. Малиновский хмыкнул.
– Вы сами напросились на эту поездку. Теперь чего страдать? Другие же ждут терпеливо. Потапкин гуляет, Маша радио мучает, Анжелочка делает вид, что спит, Шура с Амурой одуванчики собирают, Зорькин с Пушкаревой под березой прохладой наслаждаются. Вливайтесь!
Воропаев обошел машину, залез на заднее сиденье и с оглушительным треском захлопнул дверь машины, вложив в это движение все свое негодование. Зачем он с ними поехал? Жара сводила его с ума, новые белые льняные брюки и замшевые ботинки покрыла серая пыль, рубашка помялась. Он проклинал час, когда согласился участвовать в этой затее – коллективно-корпоративном отдыхе.

За последний месяц в Зималетто случилось немало событий: неожиданное назначение Жданова вице-президентом, еще более неожиданная помолвка Жданова и Кати, потом увольнение Киры, возвращение в компанию Малиновского. Вслед за Кирой из компании уволилось еще несколько человек. Поиск новых работников затянулся, и работа, которой меньше не становилось, легла на плечи оставшихся.
Если раньше после шести часов вечера административный этаж быстро пустел, то теперь вечерние посиделки стали обыденностью. Напряжение росло. После очередной разгоревшейся на пустом месте склоки между Амурой и помощницей Юлианы Катя решила устроить для всех зималеттовцев маленький праздник – добавить к субботе и воскресенью еще один выходной день, а Андрей предложил воспользоваться предложением туристической фирмы, которая забрасывала компанию своими буклетами и листовками.
Эта фирма предлагала россыпь бизнес-тренингов. Их представитель особенно настаивал на корпоративном отдыхе в лесу: «Лес, тишина, деревянный дом, вы и больше никого вокруг. Вы удивитесь, насколько сближает такое уединение, ваши работники почувствуют себя одной семьей!»
Малиновский поднялся и, отряхивая на ходу куртку, пошел по дороге навстречу появившимся из-за купы деревьев Жданову и Федору.
– Ну, что? Заблудились мы? Или шанс найтись еще есть?
– Фух! – выдохнул Жданов и отпил несколько глотков воды из бутылки, протянутой ему Федором. – До Максима я дозвонился, ответил он мне с десятого раза. Говорит, что не слышал моих звонков! – Его голос стал раздраженным. – Правильно я говорил, нам нужно было еще немного проехать, а не обратно возвращаться, как Сашка вопил. Я скинул Максиму координаты с навигатора и… все нормально, – он снова припал к бутылке.
– Мы немного не доехали, метров пятьсот, – подхватил Федор, – дорога, на которую нам нужно свернуть, совсем рядом.
– Это не дорога даже, а так, лесная тропа, – уточнил Жданов, – но на первый взгляд достаточно хорошая. Думаю, наш минивэн по ней пройдет.
– Тогда поехали. Народ! Подтягиваемся, подтягиваемся!

Разбежавшиеся пассажиры начали стягиваться к машинам. Потапкин сел на водительское кресло минивэна, Зорькин с Катей, перепрыгнув маленький ров у обочины, разделились – Зорькин сел рядом с Потапкиным, а Катя подошла к внедорожнику. Воропаев, наоборот, вылез из машины.
– Значит, мы едем дальше? Жданов, ты в своем уме? Скоро темнеть начнет! Мы полдня кружим по проселочным дорогам, а сейчас ты хочешь ехать в чащу? Разворачиваемся и едем в Москву!
Жданов подошел к машине.
– Если через полчаса мы не доедем до места, я сам поверну домой. Или ты думаешь, мне нравится без толку километры наматывать?
Воропаев усмехнулся.
– У тебя достаточно своеобразные вкусы, и знать, что тебе нравится, я не могу, да и не хочу.
Посчитав разговор оконченным, он сел обратно.
– Андрюха, поехали, поехали, – нетерпеливо подгонял друга Малиновский, усаживаясь на переднее сиденье рядом с Федором, – я в чистом поле ночь встречать не хочу.
Жданов, отложив перепалку до более удобного времени, сел рядом с Катей, взявшей на себя роль буфера между двумя закадычными врагами. Машины тронулись в путь.

Вскоре Федор свернул на укатанную лесную дорогу. Сосны, переплетаясь ветвями, закрывали небо и прятали дорогу от солнца. Мгновенно потемнело, будто кто-то надел на солнце ночной колпак. Федор и Потапкин дружно включили фары. Беспокойство подкралось к путешественникам: одни невольно поеживались, поглядывая в окна, другие вздрагивали на каждой кочке.
– Долго еще, Андрей Палыч? – не оборачиваясь, спросил Федор.
– Так… – задумался Жданов, вглядываясь в подсвеченный экран навигатора и указания, которые ему дал Максим, представитель турфирмы. – Скоро будет развилка. Сворачиваем направо и едем пока не увидим дом.
Федор свернул в нужную сторону, Потапкин не отставал от него. Минут через двадцать машины остановились у деревянного забора.
Зималеттовцы выходили из машин, стараясь не шуметь. Шура, вылезая на волю, оступилась, ойкнула, но Амура тут же шикнула не нее. Зорькин, отойдя от машины, присвистнул и сразу осекся. Маша робко подошла к Федору – он немедленно сжал ее руку в своей ладони и ободряюще улыбнулся. Анжела, высунув из машины нос, сразу забралась обратно. Катя подошла поближе к Жданову, чувствуя себя рядом с ним увереннее. Малиновский, включив дальний свет, последним вышел из машины, но, как и остальные, замер в нерешительности.
Их взорам предстал двухэтажный дом, обнесенный забором. Высокий забор, сколоченный из гладких струганных досок, но без ворот. Ворота то ли сняли, то ли вовсе забыли поставить. Только блестящие от масла петли указывали на то, что они должны были быть. Сквозь зиявший проем виднелся просторный, но захламленный досками и опилками двор. Первый этаж дома был сложен из круглых тесаных бревен. Второй этаж – дощатый – словно был надстроен позже. Даже окна были разными: на первом этаже – аккуратные, квадратные, с резными наличниками и ставнями, на втором – высокие с поперечными деревянными планками. Общее у них было только одно: они все светились темнотой. Этот дом даже отдаленно не был похож на те, которыми пестрели страницы туристических буклетов.
– По-прежнему не хочешь вернуться в Москву? – первым нарушил тишину Воропаев.
Жданов засопел.
– Федор! Загоняй машину во двор, Потапкин следом. Осмотритесь в доме. Надо найти, где включается свет. Над входной дверью висит фонарь, значит, должен он как-то зажигаться. Ром, у тебя с собой фонарик? Хочу дом вокруг обойти, оглядеться.

Малиновский вынул из сумки длинный фонарь, включил его, и они со Ждановым скрылись за домом. Запинаясь об обломки досок, они шли по узкой тропинке между забором и стеной, пока не вышли на задний двор. Малиновский присвистнул. Широкая лужайка со скошенной травой была с двух сторон ограждена забором, с третьей он был разобран, а доски сброшены в кучу строительного мусора. Но главное, в том месте, где забор был разобран, они увидели залитую бетоном яму, края которой были завалены осыпавшимися бетонными блоками с торчащими прутами арматуры.
– Строили, строили и недостроили, – пробормотал Малиновский.
Они подошли к краю ямы.
– Солидная яма для солидного фундамента.
– Кто-то хотел себе дачу строить…
– Дачу? Скорее усадьбу, особняк или виллу. Не нравится мне здесь.
Жданов повернулся к другу.
– Думаешь, лучше уехать?
Малиновский посмотрел на часы и почесал затылок.
– Поздно уже и темно. Мы сюда в сумерках ехали, а сейчас, посмотри: до леса рукой подать, а ничего не видно, – он вздохнул и пожал плечами. – Набери Максима. Где он? Он нас встречать должен был.
– Сети нет! – Андрей выругался и повернулся к дому. – Не знаю, если этот дом хоть немного пригоден для временного существования… Доберусь я до этой фирмы! – прорычал Жданов и пошел обратно в темноту.
– Погоди! Куда без фонарика пошел? Лоб себе расшибить хочешь? – Малиновский взглянул еще раз в сторону леса и поспешил за другом: ему показалось, что у противоположного конца ямы мелькнула чья-то серая тень.

Тем временем остальные осваивали дом. Шура с Потапкиным, прихватившим карманный фонарик, первыми вошли в дом и оказались в сенях. Обнаружив на стене щиток, они принялись, отталкивая друг друга, щелкать тумблерами.
– Горит? – крикнул Потапкин.
– Ничего не горит, – отозвался Федор с улицы. – Кажется, даже темнее стало.
– Очень смешно! Только не говори, что мы нашли выключатель от луны.
Зорькин с Амурой прошли через сени и вошли в темную комнату. В нее не попадал свет от фар и не было видно ни зги. Освещая стены телефоном, они искали выключатели.
Шура нажала на очередной тумблер, и послышался гул.
– Что это?
– Будто двигатель заработал, – предположил Потапкин. – Наверное, это общий рычаг. Теперь давай остальные включать.
– Амура! Зажегся свет?
– Ай!
– Что? Выключатель нашли?
– Нет, пока только диван… и синяк, – проворчал Зорькин.
В этот момент двор залило светом: фонарь над входной дверью загорелся, ярко осветив весь двор. Федор с Машей радостно заулюлюкали. Следом зажглись лампы в сенях и на первом этаже. Как только сени осветились, Потапкин заметил еще одну дверь, он толкнул ее – она бесшумно открылась. За дверью оказалась маленькая комнатка без окон, в ней не было ничего, кроме чудаковатого гудящего агрегата.
– Что это? – спросила Шура.
– Бензиновый генератор. Электричество вырабатывает. Видишь бак? Почти полон.
– И насколько этого бензина хватит?
– Не знаю, – пожал плечами Потапкин, – дня на два, может больше. Во всяком случае, нам хватит.
Пока Потапкин с Шурой рассматривали электрогенератор, остальные обследовали дом. Весь первый этаж, не считая сеней, технической комнаты и ванной, занимала одна большая комната, соединявшая в себе и кухню, и гостиную. На втором этаже, на который нужно было подниматься по узкой деревянной лестнице без перил, было три спальни. Мебель в комнатах видела лучшие времена: обивка диванов и кресел была потертой, кое-где виднелись пятна. Деревянный пол и дверцы шкафов скрипели от одного взгляда на них. Старенький холодильник поминутно вздрагивал и дребезжал. Дом производил угнетающее впечатление.
Катя спустилась со второго этажа, посмотрела на коллег, понуро сидевших в гостиной, и покачала головой:
– Да-а-а-а-а… оставаться здесь нельзя.

Александр Воропаев не пошел в дом. Он стоял рядом с внедорожником и пытался раскурить трубку, но тщетно – пальцы его не слушались. Он нервничал и беспрестанно смотрел то в сторону почерневшего леса, то на угол дома, за который завернули Жданов с Малиновским. Увидев, что они возвращаются, Воропаев бросил возню с трубкой и сунул ее в карман.
– Что там?
Жданов и Малиновский коротко рассказали об обнаруженных руинах.
– Отсюда нужно уезжать и немедленно. Здесь нельзя оставаться, – с нажимом сказал Воропаев.
– Согласен, – кивнул Жданов.
– Но уже ночь…
– Не важно! Оставаться здесь нельзя!
– Хорошо-хорошо. Через полчаса-час поедем.
– Что?! Зачем тебе этот час?
– Люди устали! Это элементарно. Передохнем, поедим и поедем обратно.
– Андрей, ты не понимаешь, – заводился Воропаев, – у нас нет этого часа! Уезжать надо прямо сейчас!
– А ты понимаешь, что мы целый день тряслись в машине?
– А кто виноват, что мы заблудились?
В этот момент они услышали деликатное покашливание и повернулись на звук. В проеме пустых ворот стоял мужчина неопределенного возраста с неприметной внешностью и в такой же неприметной одежде. Он чуть смущенно улыбнулся и спросил:
– Я не помешал?
Воропаев мгновенно сник, пробормотал еле различимо: «Все, теперь поздно», – и побрел к дому.
– Добрый вечер! – продолжая улыбаться, человек подошел к Жданову и Малиновскому. – Простите, что помешал вашему разговору. Я не представился. Максим. А вы Андрей Жданов? Значит, с вами я разговаривал по телефону. Доехали благополучно?
– Нет, – поспешил разуверить его Жданов, – не благополучно. И вообще, должен вам сказать, что…
– Давайте пройдем в дом, – Максим, широко улыбаясь, перебил его. – Обсудим все в спокойной и уютной обстановке.

Неизвестно, где Максим собирался брать уютную обстановку, во всяком случае в гостиной ее не наблюдалось. Выслушав первые потоки жалоб и возмущенных откликов от зималеттовцев, он примирительно поднял руки, призывая к вниманию.
– Господа, я вас прекрасно понимаю. Я обещал Андрею Павловичу замечательный отдых на свежем лесном воздухе со всеми удобствами, а привел вас в эту хижину, но поверьте, тут нет моей вины. Мои коллеги уверили меня, что реконструкция дома закончена. – Он виновато улыбнулся. – К сожалению, меня ввели в заблуждение.
– Нам теперь что делать? – раздраженно спросил Жданов. – Ваши сожаления, какими бы искренними они ни были, дыры не залатают, постели не застелют и, – он отряхнул руки, – пыль не сотрут.
Максим пожал плечами.
– Сегодня вам придется переночевать здесь, а завтра вернетесь в Москву. Договор мы расторгнем, аванс вернем.
Все хором загалдели, перебивая друг друга. Все, кроме Воропаева, занявшего стул в самом дальнем углу гостиной.
– Что, простите? – Высунулась из-за Фединой спины Маша. – Ночевать? Здесь? Ну, знаете!
– В комнатах духота, окна не открываются!
– Я в этой халупе спать не буду! – капризно добавила Анжела.
– По-моему, он издевается! – вскинулась Шура, угрожающе уперев руки в боки.
– Да на ваше постельное белье взглянуть страшно, не то что спать! – фыркнув, поддержала подругу Амура.
– Как спать? Здесь максимум девять спальных мест, а нас одиннадцать!
– Ребята, возвращаемся в Москву, – насуплено проворчал Потапкин. – Лучше я целую ночь за баранкой проведу.
Максим не вникал в обрушившийся на него водопад негодования. Он внимательно смотрел на Жданова, разговаривавшего о чем-то с Катей.
– Ну, так что, Андрей Павлович? – громко спросил он, перебивая остальных. – Вы решили?
Жданов открыл было рот, но Катя его опередила.
– Мы уезжаем, – отрезала она, – ни о каком ночлеге в доме больше напоминающем сарай и речь быть не может.
– Но, подождите…
– Екатерина же вам сказала, мы уезжаем, – перебил его Жданов, взял Катю за руку и двинулся к выходу. На пороге он остановился. – Вас, Максим, я прошу передать своему начальству, что одним расторжением договора они не отделаются. Я стрясу с вас сполна за моральный ущерб.
Он вышел в сени. Остальные потянулись за ним.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 20 мар 2017, 16:52 
Не в сети
Человек из Кемерово
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 10 сен 2013, 16:58
Сообщения: 960
Откуда: Чудель
Жданов открыл входную дверь, сделал шаг и остолбенел. Катя до боли сжала его руку. Кто-то захлебнулся вдохом. Прочие замерли.
Во дворе плескалось серое озеро. Волки. Огромные волки медленно прогуливались от забора до забора, кружили вокруг машин. При появлении людей их блестевшие жутковатым зеленым светом глаза загорелись любопытством и предвкушением.
– Простите… господа, позвольте… дайте пройти, – протискивался сквозь окаменевший человеческий частокол Максим. Оказавшись за порогом, он быстро сбежал вниз по ступенькам. Зайдя в серое озеро по пояс, он остановился и хищно улыбнулся.
– Господа, вы так быстро свернули разговор, что я не успел вас предупредить о… – Максим развел руки, – о ваших гостях. Поверьте, если бы вы дали мне закончить мою мысль, то возможно вам не пришлось бы с ними знакомиться.
Волки перестали бродить по двору и выстроились в полукруг около Максима. Из-за машин вышли двое мужчин: один худой и рыжий с будто приклеенной кривоватой ухмылкой, другой чуть повыше с угрюмым лицом – и встали позади него. Максим широко улыбнулся.
– Вынужден признаться, я не работаю в турфирме. Турфирмы, с которой вы заключили договор, вообще не существует. Ну, может быть, конечно, и существует, но к сегодняшней встрече она не имеет никакого отношения. Мне нужно было просто заманить сюда Андрея Жданова и Екатерину Пушкареву. У остальных я прошу прощения. Кстати, вы совершенно свободны. Можете сейчас рассесться по машинам и поехать домой, а можете переночевать в хижине и уехать завтра утром посветлу. Это на ваше усмотрение.
– Как это – «заманить». Что это значит? – Малиновский протиснулся вперед. – Для чего вам Жданов и Пушкарева?
Максим рассмеялся. Рыжий за его спиной довольно осклабился, обнажая белоснежные зубы.
– Как бы вам объяснить, чтобы вы поняли. Э-э-э… Я хочу пригласить господина Жданова и госпожу Пушкареву на обед, но стульев за обеденным столом для них не предусмотрено.
Жданов машинально притянул к себе Катю, но та не вслушивалась в слова Максима, она не могла оторвать глаз от стаи, вглядываясь то в одного, то в другого волка. Один из волков, что стоял ближе остальных к дому, подмигнул Кате. Она вздрогнула. Жданов сильнее стиснул ее руку. Малиновский сжал губы в тонкую линию – на его скулах заиграли желваки.
– Это не смешно! – из-за спины Жданова вылез Зорькин. – Если это шутка, то она бездарно затянулась.
Максим скривил губы в насмешливой ухмылке. Несколько волков негромко зарычали.
– Вы полагаете, я шучу?
– Плевать мне шутите вы или нет! – Федор спрыгнул с порога на землю и решительно направился к внедорожнику. – Мы уезжаем и уезжаем все вместе. – Он открыл дверь и посмотрел на Максима. – Неужели вы думаете, мы отдадим вам Андрея Палыча и Катю? – спросил он под нарастающее рычание. – Поехали!
– Федор, вернись! – крикнул Жданов. – Это не розыгрыш.
Но Федор и не думал возвращаться: он сел на водительское сиденье и завел машину. Максим подал Рыжему и Угрюмому знак – те быстро подошли к машине и выволокли упирающегося Федора в центр двора.
– Эй! Убери руки… убери руки, я сказал! – огрызался он.
Жданов и Малиновский подались вперед, но перед ними выстроился волчий строй оскаленных пастей.
– Я вижу, что не все вняли моим словам! – чеканя каждое слово, говорил Максим, обводя взглядом зималеттовцев. Улыбка исчезла с его лица. – Для того, чтобы объяснить степень серьезности моих слов, придется устроить небольшое показательное выступление. Предупреждаю сразу: любое неосторожное движение, и показательное выступление из сольного превратится в групповое. Киш! – позвал он, не поворачиваясь.
Рыжий, скрутивший руки Федора за спиной с такой силой, что тот не мог даже пошевелиться, отозвался:
– Готово!
– Начинайте.

Зималеттовцы замерли, слышалось лишь чье-то частое прерывистое дыхание. Даже волки с любопытством поглядывали на плененного. Угрюмый шагнул к обездвиженному Федору. Тот дернул головой, но Угрюмый обхватил ее своими лапами и дернул за подбородок. Звук хрустнувших позвонков ясно слышался в повисшей тишине. Кто-то сдавленно вскрикнул. Но Угрюмый на этом не остановился – он умело развернул голову Федора на триста шестьдесят градусов и рывком оторвал ее. Из разорванной аорты брызнула кровь, лоскуты окровавленной кожи беспомощно повисли. Рыжий отступил в сторону, и обезглавленное тело упало на землю. Угрюмый швырнул оторванную голову в сторону дома.
Вопль ужаса пронзил ночь. У Маши подкосились ноги, Амура с Потапкиным еле успели ее подхватить. Жданов было подался вперед, но чьи-то руки вцепились в него мертвой хваткой.
Максим спокойно, сунув руки в карманы, вышел вперед. Он ткнул носком ботинка окровавленную голову – она покатилась к порогу.
– Сволочь! – процедил сквозь зубы Жданов, часто дыша. – Сука…
Максим остановился в нескольких метрах от него и печально вздохнул.
– Я вижу, что ни вы, ни ваша спутница еще не готовы смириться со своей участью. Но я не стану вас торопить. У вас есть время: целый час, чтобы добровольно принять ранее озвученное мною приглашение на ужин.
– Ублюдок…
Максим усмехнулся.
– Я прощаю вам вашу неучтивость и предупреждаю: не надо делать глупостей. Мы уходим, но скоро вернемся. Кстати, тело вашего друга мы забираем с собой, как заслуженный трофей. До скорой встречи!
Максим развернулся и не спеша побрел к воротам. Серая река быстро утекала. Кое-кто из волков облизывался, глядя на висящий на плече Угрюмого труп Федора. Киш, кивнув Максиму, единственный остался во дворе. Оперевшись на минивэн, он достал плеер. Почти все зималеттовцы ушли в дом, на пороге оставались стоять Жданов, удерживавшие его Катя и Малиновский, и Маша с Потапкиным. Резко заиграла музыка:
И волки среди ночи
Завыли под окном.
Старик заулыбался
И вдруг покинул дом.
Но вскоре возвратился
С ружьем наперевес:
"Друзья хотят покушать,
Пойдём, приятель, в лес!" [*]
Маша вздрогнула, рассеянно похлопала себя по бокам, вынула из кармана пакет и начала под аккомпанемент долбящих басов дрожащими руками его разворачивать. Потапкин понял, что она хочет сделать, отобрал у нее пакет, спустился по ступенькам вниз и подошел к голове Федора. Из шеи кровь все еще лилась тонкой струйкой. В свете лампы его кровь казалась фиолетовой. Стеклянный взгляд его раскрытых глаз не выражал ничего: ни страха, ни боли. Потапкин присел на корточки рядом с головой друга, опустил ему веки и спрятал голову в черный целлофановый пакет. С этой страшной и драгоценной ношей он вместе с остальными вошел в дом.
– Заткни свою шарманку, тварь! – не выдержал Малиновский.
Киш ухмыльнулся и вставил наушники. Малиновский плюнул на землю и с грохотом закрыл за собой дверь.

Обреченность. Она вошла в гостиную и обосновалась в ней, как у себя дома. Анжела вытянулась на диване и, прижав ладонь ко лбу, уставилась в потолок. Маша, присев на стул рядом с кухонным столом, спрятала лицо в ладонях, ее плечи бесшумно вздрагивали. Шура с Амурой, оглушенные, опустошенные, молча сели рядом с ней, не пытаясь помочь или утешить, ибо это было не в их силах. Зорькин, не желая сидеть без дела, обшарил кухонные шкафы: они все были пусты кроме одного, набитого чашками, ложками, вилками и ножами. Он налил девушкам воды из-под крана, потом откликнулся на молчаливую просьбу Анжелы и намочил холодной водой ее платок, а после стал ходить по комнате от окна к окну, вглядываясь в темноту. Воропаев вновь занял стул в дальнем углу гостиной. Потапкин, положив голову Федора в холодильник, сел подле на табурет. Катя свернулась в комочек в кресле – в ее голове, как заезженная пластинка, звучали слова Максима. Жданов стоял за Катиным креслом, вцепившись пальцами до побелевших костяшек в спинку: в нем клокотала невыплеснутая ярость. Вошедший последним в гостиную Малиновский первым нарушил молчание.
– Нужно что-то решать, нужно выбираться отсюда.
– Как? Как Федя?
– Я не знаю! Нужно подумать… Придумать что-нибудь!
– Придумать, конечно, можно, – кивнул Зорькин. – Например, можно, телепортироваться. Быстро и удобно. А можно надеть шапки-невидимки и тихонько прошмыгнуть напрямик через лес.
– Издеваешься? – с вызовом спросил Малиновский.
– Я хоть что-то предлагаю, – огрызнулся Зорькин.
– Только до опушки леса километров тридцать, – произнес из своего угла Воропаев, – не меньше. Пешком за час нам это расстояние не преодолеть. А до ближайшей деревни еще больше. Выбраться отсюда можно только на машине…
– Которые сейчас охраняет один из Фединых убийц, – закончила за него Шура.
– Стая только и ждет, чтобы мы попытались завладеть нашим транспортом. Они нас на шницели нашинкуют, – добавил Зорькин.
– И что делать? – вновь задал вопрос Малиновский.
– Сидеть и ждать, когда нас порвут на кусочки, – вздрогнула Анжела.
– Или выполнить их условия… – глухо произнесла Маша.
В комнате вновь воцарилась тишина. Никто не посмел возразить ей. Катя закрыла глаза и задумчиво, будто саму себя спросила:
– Кто они такие? Максим и те двое? Кто? Волки слушают их… Сколько их было? Пятнадцать? Двадцать? Они действуют, не как волки… Они словно сами люди. Как они смотрели на нас! Это были не звериные глаза.

Все это время Жданов не сводил взгляда с Воропаева. Его злость и ненависть раздула мыслимые и немыслимые подозрения и обратила их на человека, с которым его связывала долгая, обоюдно взлелеянная вражда.
– Может, ты сможешь ответить на эти вопросы, а?
Воропаев поднял голову.
– Ты о чем? Почему я?
Жданов сделал несколько шагов в его сторону.
– Андрюх, сейчас не время, – дернул его за рукав Малиновский.
– Нет, время самое то, – возразил Жданов. – Сначала ты напросился с нами в эту поездку. Для чего? – Он продолжал наступать. Воропаев поднялся и отступил к стене. – Потом, когда мы въехали во двор, ты говорил… Нет, ты умолял меня немедленно уехать. Помнишь? А когда появился этот упырь, ты сказал, что слишком поздно. Слишком поздно для чего? А?
Жданов подскочил к Воропаеву, схватил его за горло и впечатал в стену.
– Говори! Это твоих рук дело? Да? – Жданов яростно орал, впиваясь пальцами в его шею. Воропаев хрипел, пытался вырваться, но тщетно. – Отвечай, подонок! Отвечай! Или я убью тебя!
Зималеттовцы заволновались, Малиновский и Зорькин пытались оттащить его.
– Жданов, ты сбрендил? Отпусти его!
– Андрей, хватит!
Но он никого не слушал. Ненависть придавала ему сил.
– Говори! Говори, сволочь! Или, клянусь, я убью тебя!
Воропаев вцепился в его пальцы и чуть слышно просипел:
– Это не я, не я… это Кира…
Жданов разжал руки и отступил.
– Кира? – переспросил он, не веря своим ушам. – Не может быть…
Воропаев согнулся и закашлялся. Шура с Катей усадили его на стул. Зорькин сбегал за водой, но Воропаев оттолкнул стакан, часто дыша. Он вынул платок из кармана и жестами попросил намочить его. Прижав к горлу холодную ткань, он начал говорить, прерываясь на кашель.
– Пару недель назад Кира сказала мне, что хочет отомстить тебе и что затеяла небольшой розыгрыш… Потом я узнал о поездке и решил поехать с вами. Я не знал, что именно она затеяла! Когда мы стояли на дороге, я надеялся, что мы заблудились, и нам нужно в другое место, но когда я увидел дом, а потом Максима, то все понял…
– Что ты понял?
– То же, что и ты мог бы понять, если бы немного пораскинул мозгами, – рявкнул Воропаев. – Мы проезжали деревни: Рассказово, Упоровка. Тебе эти названия ничего не говорят?

Жданов вспомнил. Здесь прошло детство Воропаева и его сестер. Его мама была деревенской, она родилась и выросла в деревне Рассказово, а в Упоровке родилась его бабушка, откуда и взял ее в жены дед Александра.
– Вижу, говорят. Не только я, Кристина и Кира выросли в этих местах, ты тоже жил у нас два лета. Забыл? Так я напомню, а еще напомню про наши легенды.
Жданов покачал головой.
– Чушь… бабушкины сказки…
Воропаев усмехнулся.
– Сейчас кроме нас в этом лесу нет людей. Максим и его подручные – оборотни.
В полном молчании Воропаев забрал у Зорькина стакан с водой, намочил в нем платок и снова приложил к шее.
– Я сам в это не верил. Я долгое время считал, что нежелание строиться вблизи этого леса – блажь. Я, как и многие, списывал исчезновение людей, отправлявшихся сюда, на несчастные случаи или тому подобное, но однажды я стал свидетелем того, чего не должен был видеть… Это было давно. Я благополучно забыл об этом. И вот опять…
– Но как Кира вышла на них? – изумленно спросила Катя. Для нее поверить в то, что Кира Воропаева заказала бывшего жениха оборотням, было еще сложнее, чем поверить в самих оборотней.
Он посмотрел на нее и покачал головой.
– Я не знаю. И вряд ли уже узнаю.
– Ну, уж нет! – взорвался Малиновский. – Я не позволю кучке упырей закусить мною.
– Каким образом? Родилась гениальная мысль? – саркастически спросил Зорькин.
– Единственный способ выбраться отсюда – автомобиль. Значит, нужно его заполучить.
Потапкин замотал головой.
– Они только этого и ждут.
– Плевать! У нас другого выхода нет, а сидеть, как козленок на привязи, и ждать, когда меня соизволят сожрать, я не хочу. Есть другие идеи?
Других идей не возникло.

Потапкин осторожно, стараясь не шуметь, выломал окошко, выходящее на задний двор. Он вылез сам, потом помог спуститься на землю Амуре и Шуре, последним спрыгнул Зорькин.
– Тихо, – шикнул он на него, – идем.
Убедившись, что четверка благополучно выбралась из дома, Катя подошла к наблюдавшим из окна за Кишем Жданову, Малиновскому и Воропаеву.
– Все в порядке, – вполголоса произнесла она.
Зималеттовцы понимали, что пытаться брать машины нахрапом бессмысленно. Увидев их, оборотень сразу забьет тревогу. Поэтому они решили, что одни будут отвлекать Киша, а другие захватывать машины.
– Готовы? Тогда на старт.
Сев на землю и оперевшись о колесо, оборотень слушал музыку в наушниках и поглядывал по сторонам. Заметив мелькнувшую у забора тень, он привстал и выключил плеер.
«Началось», – довольно подумал он. Киш неслышно вышел за ворота и увидел двигающихся вдоль забора гуськом людей. Он беззвучно хмыкнул и, крадучись, пошел за ними.
Как только оборотень вышел со двора, Малиновский, Жданов и Воропаев выскользнули из дома и побежали к машинам. Жданов открыл дверь внедорожника, сел на водительское место и вставил ключ зажигания.
– Быстрее, – позвал он, караулившую в дверях Катю. Та вместе с Машей и Анжелой переступили порог, сделали несколько шагов и обмерли.
– Быстрее? Зачем? Вам некуда торопиться.
Жданов повернулся на голос. Положив руки на капот, перед машиной стоял длинный худощавый парень и мерзко улыбался. Максим обвел их вокруг пальца! Конечно, он не мог оставить добычу под надзором одного-единственного охранника. Жданов нажал на газ, машина рванулась с места, но оборотень оказался быстрее – он запрыгнул на капот, и Жданов въехал в забор. Он попытался сдать назад, но оборотень спрыгнул на землю, обхватил руками дверь, выдрал ее и отбросил в сторону. Потом он вытащил из машины Жданова. Завязалась потасовка. Андрей попытался вытащить из кармана перочинный нож, но оборотень скрутил ему руки за спиной и прижал к земле. Лежа лицом вниз и пытаясь пошевелить хотя бы ногами, Жданов услышал рычание:
– Твое счастье, что я не могу тебе даже ушко отгрызть, но это пока.
У Малиновского и Воропаева дела были не лучше: они даже не успели сесть в минивэн, как из-за кучи бревен выскочили два волка. Один запрыгнул на крышу и обнажил клыки. Второй перепрыгнул через машину и стал наступать на них, рыча и скалясь. Вооруженные только кухонными ножами, Малиновский и Воропаев попятились. В этот момент раздался женский безумный крик, смешанный с волчьим воем.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 20 мар 2017, 17:01 
Не в сети
Человек из Кемерово
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 10 сен 2013, 16:58
Сообщения: 960
Откуда: Чудель
Киш крался за четверкой не больше минуты. Потом вышел на освещенный лунным светом пятачок и кашлянул.
– Ку-ку!
Они быстро повернулись и встали плечом к плечу. Потапкин вытащил нож, следом за ним, как по команде, то же сделали остальные. Киш засмеялся, подпрыгнул и изогнулся в воздухе дугой. На землю уже опустился волк. Он перекинулся за секунду без шума и каких-либо ярких эффектов. Только перед ними стоял человек, и вот теперь стоит зверь. Киш оскалился и завыл. В следующее мгновенье из-за деревьев показались другие волки: сначала трое, потом еще пятеро. Они обступали четверку со всех сторон, кружась вокруг них. Наконец, одному наскучил танец. Он выпрыгнул вперед и клацнул зубами. Потапкин выбросил вперед руку с ножом, но волк уже отскочил. В следующий раз тот же фокус повторил уже другой волк, но уже с Зорькиным, потом третий, четвертый, пока Шура на очередной выпад очередного оборотня не выскочила ему навстречу и не полоснула его ножом по морде. Волк заскулил и отскочил назад.
– Нет! – закричала Амура, хватая подругу за руку и пытаясь оттащить ее назад, но поздно.
Разозлившиеся оборотни бросились на Шуру. Они сшибли ее с ног и начали рвать. Двое волков отогнали Амуру, Потапкина и Зорькина к забору, остальные утоляли свою ярость и обиду за искалеченного товарища. Все трое были не в силах оторвать глаз от кровавого пиршества. Амура, вцепившись зубами в ладонь, чтобы не закричать, смотрела, как от ее еще живой подруги серые твари отрывают ноги, руки, как они жадно кромсают ее плоть, перемазываясь ее алой кровью. Амура услышал хруст разгрызаемых костей и зажмурилась. Зорькин прижал девушку к себе. Он искусал себе губы в кровь, его тело била мелкая дрожь ненависти и отвращения.
Шура больше не кричала. У нее не осталось легких, которыми она могла бы дышать.
– Все! Хватит! Потом доедите.
Волки расступились, отходя от того, что когда-то было Александрой Кривенцовой. Даже Потапкин отвернулся, чтобы не смотреть на ее обглоданные останки. Он почувствовал, как кто-то скрутил ему руки за спиной и повел его куда-то. Его, Зорькина и Амуру привели во двор дома и заставили сесть рядом с остальными. Каждого держал оборотень.

Максим вышел из-за спин своих собратьев. Он пытался выглядеть рассерженным, но его губы так и норовили растянуться в улыбке.
– Мне казалось, что я доходчиво объяснил вам, чего хочу, но вы, люди, такие бестолковые существа… – он сокрушенно покачал головой. – По-хорошему вы не понимаете. Что ж, придется вас наказать.
Кто-то зажмурился, кто-то просто опустил голову, но Жданов и Воропаев не сводили глаз со своего мучителя. Максим подошел к внедорожнику, нагнулся и одним рывков выдрал задний мост. Двое оборотней подошли к минивэну, изодрали покрышки, выломали двери и разбили приборную панель. Пленники с ужасом взирали на это надругательство над их надеждой вернуться домой.
Максим отряхнул руки и подошел к пленникам.
– Мое предложение по-прежнему в силе. Видите, там, в лесу, горят огни – это я зажег фонари в нашем лагере, чтобы вам было проще его найти. Я снова даю вам час на то, чтобы вы выдали мне Екатерину Пушкареву и Андрея Жданова. Иначе…
– Забирай сейчас! За чем дело стало? – перебил его Воропаев.
Максим улыбнулся.
– За тем, что я не люблю насиловать человеческую природу. Только добровольно. Только полюбовно.
– Значит, Федю ты от большой любви сожрал? А Шура себя добровольно дала растерзать? – выкрикнул Зорькин.
Максим закатил глаза.
– Вы как дети, право слово. Ваши друзья были наказаны за дерзость. Проявите мудрость, и завтра вы все, кроме господ Жданова и Пушкаревой, разумеется, будете дома. Отпустите их!
Через пару мгновений двор опустел. Зималеттовцы, разминая затекшие руки, кряхтя и постанывая, поднимались на ноги. Только Амура осталась лежать на земле. Катя подошла к ней и попыталась поднять, но она вырвалась.
– Ненавижу! Всех ненавижу! Их ненавижу и вас ненавижу. Зачем мы сюда приехали? Шурка…
Катя втянула воздух, развернулась и вышла за ворота. Маша, виновато посмотрев на Жданова, с помощью Анжелы увела Амуру в дом. Мужчины остались стоять во дворе.

– Мы в ловушке, – прервал молчание Жданов, – самим нам из лесу не выбраться. Я не вижу другого выхода, как…
– Ты ляжешь на тарелку перед этой болонкой только через мой труп, – перебил его Малиновский.
– Такими темпами, ждать твоего трупа осталось недолго, – парировал Воропаев.
– А ты и рад, да? – огрызнулся Малиновский.
– Класс! – воскликнул Зорькин. – Нам как раз вашей драки не хватает для комплекта. Не о том спорите. Думать надо, что дальше делать.
– Я же говорил, что они только и ждут, что мы к машинам полезем, – вставил Потапкин.
– Хорошо, а чего они не ждут?
– Нужен нестандартный ход. Такой, к которому они не готовы.
– Крылья нам нужно отрастить – вот это будет неожиданный ход.
– Опять? Сначала телепортация? Теперь крылья?
– Взорвать бы все это волчье логово к чертям собачьим!
Зорькин хмыкнул.
– Проще крылья отрастить.
Потапкин почесал затылок.
– Подождите, а взорвать у нас есть что. В доме огромная бочка с бензином.
Все четверо с любопытством посмотрели на Потапкина.
– Ну-ну, дальше-то что?
– Берем любую из машин, лучше внедорожник – его меньше раскурочили. Вынимаем коробку автозапуска с проводами и аккумуляторами, подсоединяем к баку и у нас получается бомба с дистанционным взрывателем. Пульт автозапуска, надеюсь, живой.
Жданов разочарованно выдохнул.
– Сомневаюсь, что вам удастся сделать это, тем более за час. Нет, нужно что-то еще.
Малиновский замотал головой.
– Нельзя отказываться! Вдруг сработает. Сергей Сергеевич, вы сможете сами сделать то, о чем нам рассказали?
Потапкин пожал плечами.
– Попробую. Должно получиться.
– Вам помощники нужны?
– Федю бы, – вздохнул он, – но…
– Я вам помогу, – отозвался Зорькин. – Я не ас, но в машинах мало-мальски разбираюсь. Идемте.
Воропаев посмотрел им вслед.
– И я пойду. Прогуляюсь.
– Куда это? – подозрительно спросил Малиновский.
– Свежим воздухом подышу, – отрезал он и вышел за ворота.
Жданов положил руку на плечо друга.
– Иди в дом, нечего нам тут торчать, а я пойду Катю поищу. Как бы она глупостей не наделала.
Жданов вышел со двора. Оставшись один, Малиновский посмотрел на ночное небо, усеянное звездами. Под таким небом хорошо мечтам предаваться, а не умирать.

Катя ушла не далеко: дойдя до места расправы над Шурой, на котором осталась лишь залитая кровью трава, она развернулась и пошла обратно к воротам, но не стала заходить во двор, а села на поваленное дерево.
Андрей сел рядом. Катя обхватила его руку и прижалась лбом к плечу. Некоторое время они молчали.
– Зря ты убежала, – решился он начать. – Амуре, Маше, им… им сейчас очень тяжело.
Она подняла голову, чуть удивленно посмотрела на него и покачала головой.
– Ты не понял. Я ушла, потому что не могу смотреть им в глаза. И Маше, и Амуре… всем. Я не могу отделаться от чувства, что Федя и Шура погибли из-за меня. Кто следующий? – Она сглотнула, подступивший к горлу комок. – Я знаю, наши шансы выбраться отсюда живыми со скоростью света стремятся к нулю. Может, кто-то еще на что-то надеется, но я… – она не договорила и замолчала.
Андрей обнял ее, и Катя обмякла в его руках. Он покачал головой и тихо заговорил.
– С тобой ничего не случится, слышишь? Катюш, ты проживешь долгую и счастливую жизнь, а о сегодняшней ночи будешь вспоминать, как о детском кошмаре. Никто больше умрет. Я тебе обещаю.
Она напряглась и отстранилась, вглядываясь в его лицо.
– Ты что-то задумал, правда? Ты никуда не пойдешь. Во всяком случае, без меня не пойдешь. Слышишь? Андрей, ты слышишь меня?
Он улыбнулся.
– Глупо играть в геройство и самопожертвование, но еще глупее умирать вдвоем, если можно умереть одному, – сказал Андрей и посмотрел на горящие в лесу фонари. – Если верно, что Кира заварила эту кашу, то и расхлебывать ее мне. Кто знает, может мне удастся их убедить обойтись одной жертвой.
– Андрей… – сдавленно произнесла она и замолчала. Слезы подступили и просились наружу.
Он улыбнулся и поднес ее ладони к губам, потом встал и, не говоря более ни слова, скрылся за деревьями. Катя закрыла руками лицо. Она чувствовала себя ужасно, словно она сама отправила его на смерть, словно она сама воткнула ему нож в спину. Она отняла ладони от лица только, когда кончились слезы. И вздрогнула. Перед ней стоял Малиновский и с любопытством разглядывал ее.
– Ушел?
Она кивнула.
– Один?
Она сглотнула и снова кивнула.
– Ничего, это легко исправить.
Он взял ее за руку и потащил за собой в лес.

Они шли быстро. Катя запиналась о корни, натыкалась на ветви, но не жаловалась и не пыталась вырваться. Минут через пятнадцать они подошли к поляне. Она была освещена несколькими фонарями на столбах. На противоположном конце поляны стоял добротный деревенский домик, сложенный из бревен, чуть в стороне были натянуты две большие брезентовые палатки. Еще на поляне почти вплотную к деревьям и тому месту, где остановились Катя с Малиновским, стоял полуразвалившийся сарай. Рядом с ним они увидели фигуру Жданова.
Катя хотела было выйти из тени леса на свет, но Малиновский ее остановил.
– Сдурела? – зашипел он. – Всю разведку провалим!
– Я думала, ты хочешь, чтобы я сдалась, – пробормотала Катя.
Он фыркнул.
– Отдать на съедение волкам невесту лучшего друга – то еще удовольствие. Смотри! – Малиновский повернул Катину голову вправо.
В центре поляны, в тени одной из палаток стоял автомобиль – УАЗик.
– Ты ж моя прелесть! – потер руки Малиновский. – Стоит, красавец, нас дожидается.
– Как думаешь, сколько здесь всего оборотней? – спросила Катя.
Он пожал плечами.
– Мне было не до арифметики, но штук двадцать, не больше.
В это время к Жданову подошел один из оборотней. Жданов что-то ему сказал, тот ответил, указал на сарай и не спеша пошел в сторону самой большой палатки. Жданов поколебался и вошел в сарай.
– Идем, – дернул Малиновский Катю за руку. – Тот долговязый наверняка пошел за своим главарем, надо подслушать.
Девушка даже пикнуть не успела, как уже стояла, прижавшись к рассохшимся доскам сарая, и старалась не дышать.

Дверь скрипнула. Жданов не шевельнулся. Максим с молчаливым укором разглядывал сгорбившуюся фигуру своего добровольного пленника. Так мог смотреть многоопытный учитель на нашкодившего ученика. Максим вошел в сарай, аккуратно закрыл за собой дверь и сел напротив Жданова на перевернутый ящик.
Обреченный поднял голову и посмотрел на убийцу.
– Я знаю, почему именно мы оказались здесь, – он говорил глухим надтреснутым голосом. – Знаю, зачем ты присылал нам рекламные буклеты, зачем уговаривал приехать.
Максим продолжал молчать, с любопытством слушая свою жертву. Жданов сделал глубокий вдох и произнес:
– Кира Воропаева. Она наняла тебя и… указала на нас двоих. Меня и Катю. Она просила убить нас, – Максим закатил глаза и усмехнулся, но вновь не проронил ни слова. – Я знаю, она хочет наказать меня. Слышишь? Меня. Ей не нужна Катя или кто-либо другой. Ей будет достаточно меня. – Максим покачал головой и укоризненно улыбнулся, но Жданов не сдавался. – Позвони ей. Нет! Лучше дай мне позвонить ей. Она согласится, что ни к чему отрывать головы нам обоим, достаточно меня одного. Ну? Ты был согласен отпустить всех, кроме меня и Кати. Ты уже получил Федьку, Шуру… Я здесь! Ты уже перевыполнил план.
Максим не выдержал и рассмеялся в голос, качая головой.
– Какие вы, люди… забавные.
Жданов замолчал. Их взгляды скрестились.
– Я предлагал отпустить твоих друзей живыми и невредимыми, пока один из них не начал мне хамить. Когда же вы порезали одного из моих братьев… – он снова усмехнулся, – вы нарушили правила игры первыми и сами повинны в результатах произведенного нами вычитания. Не я.
– Значит для тебя это всего лишь игра, – Жданов не спрашивал, в этом не было необходимости.
Максим пожал плечами.
– Почему бы и нет. Как ты обычно проводишь пятничные вечера? Нет, я не спрашиваю тебя о тех вечерах, когда ты просто заваливаешься с друзьями в бар погудеть, или вечерах, которые ты проводишь, пялясь в телевизор. Я говорю о другом. Например, ты планируешь насыщенный вечер. М-м-м, поход на любопытный спектакль или на открытие выставки, а может, ты решишь пойти на премьеру долгожданного фильма. Бывает? Такие вечера планируют заранее: покупают билеты или достают пригласительные, выбирают подходящий наряд, компанию, в которой наслаждаться вечером будет еще приятнее. Но вот спектакль или фильм закончился, и вы идете в ресторан поболтать и поесть на сон грядущий. – Максим широко улыбнулся, обнажая идеально ровные белые зубы, и развел руками. – Сегодня пятница! Я тоже хочу повеселиться. Мой спектакль, который я сам поставил и в котором играю одну из главных ролей, в самом разгаре. Андрей, я вынужден тебя разочаровать, в моей пьесе для Екатерины Пушкаревой отведена единственная роль – роль моего обеда. Почему? Потому что так решил я. – Его голос стал жестким, с металлическими нотками. – Кира может думать, что «наняла» меня, – он хмыкнул, – ее право. Люди вообще довольно глупые создания.
Вцепившись в деревянный ящик, на котором он сидел так, что побелели костяшки пальцев, Жданов прошипел:
– Какая тебе разница кого жрать? Мясо одной коровы ничем не отличается от мяса другой.
– Фу! Как грубо! – скривился Максим. – Хотя… считай это моим капризом. – Он склонил голову набок и задумался. – Как бы тебе объяснить? Представь, что ты пришел в ресторан китайской кухни, и знаешь, что там готовят великолепную утку по-пекински. Ты, конечно, заказываешь ее, ведь пока ты ехал в ресторан, ты представлял себе ее волшебный насыщенный вкус и аромат. Но приготовить утку – не стейк пожарить. Нужно ждать час, возможно два, но ты согласен ждать, ведь ты приехал сюда именно ради нее. Теперь понимаешь?
Жданов горько усмехнулся.
– Я утка? По-пекински?
Максим заливисто засмеялся и захлопал.
– Ай, молодец! Какой молодец.
– А пока ждешь основного блюда, можно «Цезарем» червячка заморить?
– Ты сам все понимаешь, – кивнул Максим. – Если бы ты и твоя девица сразу согласились с моими условиями, все твои друзья и коллеги сейчас бы уже были на полпути к Москве. Вы сами решили не торопиться с подачей основных блюд. Пришлось переключиться на закуску.

Жданов понял: все уговоры тщетны. Его свора продолжит охотиться за Катей и остальными. Он вновь согнулся и уставился в земляной пол, но отступать не хотелось.
– Люди не закуска… – вяло возразил он.
Максим вздохнул, ему начинал надоедать этот спор.
– Если ты решил упрекнуть меня в каннибализме, то спешу напомнить: я – оборотень. Если же ты хочешь упрекнуть меня в убийстве… – Максим сплюнул на пол и, буравя взглядом макушку Жданов, отрывисто заговорил: – Знаешь, почему я презираю людей? Да-да! Не ненавижу, а презираю. Потому что вы лицемерны! На рынке у мясных рядов не протолкнуться, но стоит дать кому-нибудь в руки нож и указать на еще бегающую живность, как у того начинают трястись руки и заплетаться язык: «Я не могу!», «Это жестоко!».
Максим разозлился. Он вскочил на ноги и пнул ящик, на котором сидел.
– Я люблю убивать и есть людей, и никакие гуманистические фальшивые увещевания этого не изменят. Даже в этом вам везет – курица перед обедом не будет читать мораль!
Жданов не шевелился и молчал. Он понял, что проиграл.
Максим выдохнул, встряхнулся, надевая привычную благостную маску добродушия, улыбнулся сам себе и пошел к выходу. На пороге он повернулся к Жданову.
– Над тобой благоразумие взяло верх. Надеюсь, что и твоя подружка примет правильное решение. Даю ей полтора часа. Если через девяносто минут она не будет сидеть рядом с тобой, можешь начинать читать отходную по своим друзьям.
Он вышел из сарая, плотно закрыв за собой дверь.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 20 мар 2017, 17:02 
Не в сети
Человек из Кемерово
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 10 сен 2013, 16:58
Сообщения: 960
Откуда: Чудель
Как только шаги оборотня стихли, Малиновский выдохнул и обмяк. Катя дернула его за рукав и вопросительно подняла брови. Он кивнул в сторону леса и одними губами произнес: «Уходим». Оглядевшись, они стремглав бросились в лес и, только погрузившись в спасительную темноту деревьев, остановились.
– Не зря прогулялись, – прошептал Малиновский.
– Как нас не заметили? Чудо.
– Может и заметили, но вида не подали. Ты же слышала: игра продолжается.
Катя передернула плечами.
– Я не хочу играть в игру, в которой итог заранее известен.
Малиновский усмехнулся.
– Ничего, мы еще поборемся. У нас уйма времени в запасе. Видела машину? Хорошая машина! Осталось самая малость – посадить в нее всех наших и свалить отсюда, как можно дальше.
Катя покачала головой. У нее не было желания улыбаться.
– Какой в этом смысл? Максим дал нам это время именно для того, чтобы дать нам возможность вновь полезть на рожон и чтобы перебить нас всех. Нет. С этим нужно кончать. – Она тоскливо посмотрела на Малиновского и прохрипела: – Я возвращаюсь.
Малиновский прищелкнул языком.
– Это не поможет, – отрезал он. – Во-первых, я ему ни на грош не верю, и ни за что он нас не отпустит. Во-вторых… А, во-вторых, какого черта! Я не дам ему сожрать моего лучшего друга. Понятно?
Он схватил Катю за руку и потащил ее прочь от лагеря оборотней.

Вскоре они вышли к дому, но не к воротам, а к заброшенному котловану.
– Очень удачно. Я давно присмотрел здесь парочку железных прутов.
Уже взошла луна, и ее неясный белый свет освещал и задний двор, и котлован, и дорожку, ведущую мимо него к дому.
Малиновский подошел к краю ямы и начал из осыпающихся бетонных блоков выламывать арматуру. Катя остановилась поодаль. Оглянувшись на лес, она спросила:
– Что дальше? Полтора часа пролетят очень быстро.
Занятый отбиванием бетонной крошки с прута, Малиновский ответил не сразу.
– Идея со взрывом мне нравится все больше и больше. Надеюсь, Потапкин с Зорькиным уже разобрались, как из бака с бензином сделать бомбу. Во-вторых, нужно захватить УАЗик. Пока не знаю как, придумаю что-нибудь. И последнее – надо предупредить Андрюху и увести его подальше от лагеря. Ну, это в общих чертах.
–Тебя не смущает отсутствие конкретики в твоем плане?
– Конкретику добавим по ходу.
Их диалог прервал тихий смех. Они замерли. От забора отделилась тень.
– Как интересно! А я думал, дежурство скучным будет…
Он вышел на свет: молодой высокий тощий парень с бездонно-черными, как у Максима, глазами.
– Бежать затеяли? Машинка наша понравилась? – ехидничал он, глядя на Малиновского. – Не выйдет, ребятки.
Малиновский хмыкнул и сжал в ладони арматурину.
– Желаешь внести в наш план коррективы? Пожалуйста, я с удовольствием выслушаю твои пожелания.
– У меня одно пожелание, – оборотень осклабился, – стой смирно, тогда ты почти не почувствуешь, как я перегрызу тебе горло.

Он подпрыгнул – в воздух взлетел человек, на землю опустился волк. Он зарычал, обнажая зубы. Малиновский побледнел и крепче сжал прут. Тварь сделала несколько шагов, облизнулась и прыгнула на него. Малиновский пригнулся, упал на колени и резким движением проткнул налетевшего оборотня арматурой насквозь.
Волк захрипел, упал, придавив телом своего убийцу. Малиновский дергал прут, разрывая внутренности. Волк хрипел, пытаясь вздохнуть, из раны на животе и из пасти лилась кровь, заливая лежащего под ним Малиновского.
– Катя, помоги, – сдавленно произнес он. Он попытался столкнуть с себя умирающего зверя, но тщетно.
Катя очнулась и бросилась к нему. Она стащила тушу на землю и помогла Малиновскому подняться.
Смотреть на него было жутко – лицо, волосы были залиты кровью, белая футболка стала красной. Он снял с себя перепачканную куртку и начал оттирать дрожащими руками лицо.
– Какая мерзость!
Катя машинально кивнула, не в силах произнести ни слова и отвести глаз от агонизирующего волка. Из его спины торчал окровавленный кусок арматуры, второй конец торчал из разорванного брюха, упираясь в залитую кровью землю и вывалившиеся внутренности. Он еще был жив: раскрытой пастью то ли ловил воздух, то ли пытался что-то сказать, его лапы конвульсивно подергивались.
Катя сглотнула ком в горле и отвернулась.
– Пора идти, время уходит, – сказал Малиновский, закончив попытки стереть с себя кровь, – мне нужно срочно смыть с себя эту дрянь.
– Мы оставим лежать его здесь?
– Ты предлагаешь похоронить? – усмехнулся Малиновский.
– Нет, но его нельзя так оставлять. Они постоянно шныряют вокруг дома, и когда обнаружат его, нам не поздоровится.
Они переглянулись в растерянности.
– Можно сбросить в котлован.
Они взяли оборотня за лапы и потащили к железобетонной яме. Он был еще жив, пытался сопротивляться из последних волчьих сил, но этих сил оставалось совсем мало. Они подтащили его к краю и сбросили вниз. Тело глухо ударилось о дно котлована и больше не шевелилось.

Девушки в ужасе закричали, увидев окровавленного Малиновского в дверях.
– Это не моя кровь, – отмахнулся он и скрылся в ванной.
Пока он смывал с себя чужую смерть, Катя, собрав всех вокруг себя, вкратце рассказала о том, что они увидели, услышали и сделали. Закончив, она оглядела притихших друзей по несчастью с надеждой. Первым заговорил Зорькин.
– Ну и… чего мы сидим? Времени в обрез. Поехали?
Потапкин кивнул и, кряхтя, встал. Девушки повернулись к притихшей Анжеле. Та вздохнула и еле слышно произнесла.
– Есть выбор?
Пчелиный рой загудел. Потапкин и Зорькин заканчивали мастерить «бомбу». Девочки собрали оставшиеся на кухне ножи, Малиновский принес столько арматурных прутов, сколько смог выломать.
Через двадцать минут семеро зималеттовцев сгрудились у ворот и были готовы ко всему.
– А где Воропаев?
Все переглянулись. Воропаев исчез, и никто не видел куда.
– Смылся, значит, – проскрежетал зубами Малиновский. – Ну и черт с ним! Обойдемся. Маша, ты не передумала? – спросил он. Та энергично замотала головой. – Тогда слушай. Через двадцать минут ты включишь на плеере эту запись – звук уезжающей машины. Ровно через двадцать минут, не раньше. Как включишь, сразу убегай в лес! Спустя пятнадцать минут нажимаешь на автозапуск. Неважно, клюнут ли эти твари на приманку или нет, все равно нажимай. После взрыва уходи немедленно. – Он вручил Маше навигатор. – Вот видишь? Мы сейчас здесь. Развилка дорог, на которой встречаемся, здесь. Прячешься у развилки, как только мы появляемся на УАЗике, выходишь. Мы тебя подбираем и едем домой.
Маша трясущимися руками взяла навигатор и посмотрела на пульсирующие точки.
– Домой?
Малиновский кивнул и, поддавшись порыву, обнял девушку.
– Удачи.
Аккуратно, стараясь не шуметь, отряд зималеттовцев уходил в лес.
– С Богом… – прошептала она им вслед.

Оставшись одна, Маша села на траву, оперлась спиной о забор и стала ждать. Ей не было страшно. Тупое чувство обреченности и безысходности овладело ею. Она не верила, что сумеет пережить эту ночь. Но раскисать было нельзя, у остальных еще был шанс спастись, и она должна сделать для этого все.
Она встала, вынула из багажника минивэна свой рюкзак и вошла в дом. Вытряхнула из него содержимое, оставив на дне несколько футболок, потом достала из холодильника черный целлофановый пакет и положила в рюкзак. Она обхватила его и заплакала.
«Как глупо, нелепо. Так бывает только во сне, но не наяву», – с этими мыслями Маша вытерла слезы, посмотрела на часы в телефоне, надела рюкзак и вышла во двор.
Оставались считанные минуты. Наконец, Маша включила плеер, выжала громкость, положила его на землю и побежала в лес. Нужно было все точно рассчитать: убежать настолько далеко, чтобы ее не обнаружили, но быть настолько близко, чтобы сигналка автозапуска сработала. Добежав до выбранного заранее места, она спряталась в небольшой яме – углублении между корнями, и принялась ждать.
Наконец, гости пожаловали. Семь серых теней появились из леса. Одни рыскали вокруг забора, оббегая территорию кругом, другие шныряли по двору. Один остановился, встал на задние лапы и обратился в человека. Еще трое последовали его примеру.
– Я не понял, откуда звук?
Самый высокий смачно сплюнул и вытер тыльной стороной ладони рот.
– За дураков нас держат. Плеер врубили, а сами решили через лес слинять.
– Точно! – крикнул другой. – Вот он, лежит, надрывается, – и пнул плеер ногой. Звук смолк.
– Возвращаемся? Максу доложиться надо.
Самый высокий задумался. Видимо он был старшим, потому что остальные терпеливо ждали его решения.
– Сначала дом осмотрим. Вдруг они решили нам засаду устроить?
Оборотни в обличии людей вслед за высоким вошли в дом, волки остались во дворе. Маша боролась с желанием нажать на кнопку немедленно, но нельзя! Оставалось еще две минуты. Она молилась, чтобы оборотни не вышли прежде, чем время истечет.
«Ну же! Ну же!» – гипнотизировала она цифры на дисплее телефона.
И вот время вышло. Маша вытянула руку и нажала на кнопку. Ничего! Она нажала еще, потом еще раз. Электроника не реагировала. От отчаяния Маша встала во весь рост и вышла из укрытия. Один из волков заметил ее, но ей было все равно. Она снова нажала на кнопку, и сигнал сработал.
Бак с бензином рванул! Опаленные бревна вылетали из стен, кусок крыши оторвало и подбросило в воздух, огонь вырывался из дверей, окон, выбивая стекла. Маша попятилась, запнулась и упала на землю. Ей нужно было немедленно уходить, но она, как завороженная, не могла оторвать глаз от объятого пламенем дома. Оставшихся на улице оборотней накрыло огненной волной и осколками стекла. Кто-то попытался вылезти из горящего рушащегося дома через окно, но в следующее мгновение крыша рухнула, погребая под собой всех, кто был в доме.
Маша встала. На ее освещенном всполохами огня лице не было ни следа жалости и сочувствия. Она поправила лямки рюкзака на плечах, включила навигатор и побежала в чащу леса.

На подступах к лагерю оборотней отряд разделился. Малиновский, Амура и Анжела стали пробираться к машине. Катя с Потапкиным и Зорькиным направились к сараю, в котором сидел Жданов.
Луна переместилась, и теперь поляна, отделявшая сарай от края леса была ярко освещена. Он по-прежнему никем не охранялся. Между палатками бродили фигуры, но к сараю никто не приближался.
– По одному?
– Лучше все вместе, пока никто сюда не глядит.
– Видите окно? Там стекла нет. Мы с Сергеем Сергеевичем залезем внутрь, а ты снаружи останься. Если что, свистни.
– Если что?
Катя вздохнула и ничего не ответила.
– Быстрее. Нужно успеть, пока Маша запись не включила. Потом вся стая побежит мимо этого места.
Тихо, на полусогнутых, они перебежали освещенный участок и прижались к стене. Потапкин, сжимая в руке железный прут, подсадил Катю к окну, потом с помощью Зорькина полез сам.
– Вы? – выдохнул пораженный Жданов. – Зачем вы пришли?
– За тобой.
Катя обхватила его руку и еле слышно затараторила, оглядываясь. Потапкин поправлял ее в нужных местах.
– Безумный план… Малиновский сдурел.
– Больше так никто не считает, – с жаром возразила Катя. – Я тебя здесь не оставлю.
Потапкин шикнул на нее. Все замерли, прислушиваясь.
– Слышите? Будто машина едет. Поторапливаемся.
Зорькин тоже услышал включенную Машей пленку и неосторожно высунулся из спасительной тени на свет.
– Ой, а кто это у нас тут гуляет! – раздался насмешливый лающий голос.
– Раз, два, три, четыре, пять! Вышел зайчик погулять! – со смехом произнес второй голос.
Зорькин похолодел и повернулся. Метрах в пятнадцати стояли два оборотня и хищно оглядывали его.
– Зайчик вышел травку пощипать? Не боится, что его лисица-сестрица в норку затащит?
– Или волчок, серенький бочок?
Они хором расхохотались. Онемевший Зорькин попятился к лесу.
– Да… я так… мимо проходил, – наконец, выговорил он.
– Мимо? Почему же мимо? В самую точку, – покачал один головой и облизнулся. – С твоим другом нам играть не разрешают. Мы с тобой сыграем!
– Со мной тоже… нельзя, – продолжал пятиться Зорькин.
– А мы никому не скажем, да? – подмигнул второй, обнажая острые клыки.
Зорькин уткнулся спиной в ствол дерева. Полными ужаса глазами он посмотрел в окно сарая и увидел побледневшие лица Кати, Жданова, Потапкина. «Уходите», – произнес он одними губами и бросился в чащу. Оборотни кинулись за ним.
В это время мимо сарая бесшумно один за другим побежали волки в сторону дома. Их было пять или семь, Жданов не разобрал. Он услышал голос Максима, тот, что-то прокричал им приказным тоном. Они бежали, и, казалось, этой серой реке не будет конца. Прошло всего несколько секунд, но им троим они показались вечностью.
Наконец, последний оборотень скрылся за деревьями. Жданов выбрался из сарая и побежал следом за Зорькиным. Уже минус два, неужели будет минус три?

Зорькин бежал так, как не бегал никогда. Страх вырастил ему крылья, и он бежал, не чувствуя ног, не разбирая дороги. Вдруг одно неосторожное движение – его носок зацепился за корень, и он ничком упал на землю. Адреналин кипел в крови и не позволил ему отключиться. Зорькин попытался встать, но услышал за спиной волчий смех, и его ноги стали ватными. Он перевернулся на спину. Над ним нависли довольные волчьи морды. Он пополз назад. Один из оборотней покачал головой, сделал шаг, второй, третий и наступил передней лапой на его голень. Зорькин сжал зубы и с шумом втянул воздух.
– Больно? – обрадовалась тварь. – Ничего, будет еще больнее. – Он повернулся к своему напарнику и спросил. – Правая или левая?
– Какая на тебя смотрит? Ту и бери, – клацнул зубами тот.
– Ну, держись, зайчишка!
Зорькин заорал. Жуткая боль прошла через все его тело, как удар молнии – оборотень вонзил зубы в лодыжку, прокрутил сустав в коленной чашечке и оторвал голень. Мясо ошметками свисало с колена, кровь в несколько ручьев лилась на траву. Зорькин вгрызался пальцами в лесной дерн, разрывая горло от крика. И новый прилив боли! Вторая тварь схватила его правую лодыжку таким же макаром, но не хватило мастерства – он смог оторвать только стопу. Еще одна молния.

Продираясь сквозь переплетенные ветви, Жданов слышал оглушающие вопли Зорькина, видел, как два оборотня вгрызались в его тело, видел его самого, извивающегося от боли и страха, видел бахрому человеческого мяса вместо ног.
Ярость затуманила мозг Жданова. Не понимая, что делает, он набросился на волка, оседлал его и начал душить. Оборотень зарычал и стал извиваться, пытаясь скинуть нечаянного наездника.
В следующее мгновенье на поле боя появились Катя и Потапкин с арматурой наперевес. Потапкин попытался, как Малиновский, проткнуть брюхо второго оборотня, но тот увернулся. Катя попробовала подойти к Зорькину, но оборотень огрызнулся и встал между ними.
– Моё! – взвыл он и сбил Катю с ног. Потапкин огрел его по хребту. Волк взревел, швырнул одним ударом лапы тело Кати о ствол дерева и повернулся к своему обидчику.
Потапкин размахивал прутом, не давая волку подобраться. Оглушенная девушка медленно приходила в себя, и помочь ему была не в силах.
Взмах прутом – звериный прыжок. Взмах прутом – еще прыжок. Этот танец доставлял удовольствие оборотню и изматывал Потапкина. Он снова сделал выпад, но неудачно: тварь извернулась и подмяла его под себя. Волчьи зубы клацали у самого лица, ему еле удавалось сдерживать звериную мощь, уперев арматурину в шею зверя. Вдруг от напряжения судорога свела плечо Потапкина. Он ослабил хватку, и зверь тут же этим воспользовался. Он обхватил зубами железный прут и отшвырнул его в сторону. Оборотень уже хотел вгрызться в горло своей жертве, но не тут-то было – Потапкин вцепился в челюсти волка, не давая им сомкнуться.
Пока Потапкин танцевал с одним оборотнем, Жданов отплясывал с другим. Несколько минут волк не мог сбросить с себя человека. Жданов душил его, но сил у рук не хватало. Тогда он попытался вцепиться в его пасть и разорвать ее. В этот момент волк выгнулся и стряхнул противника на землю. Жданов нашарил засохшую ветку и стал обороняться. Оборотень, увидев его орудие, рассмеялся лающим смехом.
– Веточка? Против меня?
Он вонзил зубы в ветвь и сломал ее. В следующее мгновенье оборотень уже подмял под себя Жданова и стоял передними лапами на его груди, продолжая смеяться. Жданов шарил рукой по земле, пытаясь найти хоть что-нибудь, и нащупал телефон. Это был его телефон! Он выпал из кармана во время борьбы.
– У твоего дружка очень вкусные ноги, а какая у тебя самая вкусная часть?
Повинуясь безотчетному порыву, Жданов запихал телефон в глотку развеселившемуся оборотню.
– Жри, тварь!
Оборотень перестал смеяться, замер и закашлялся. По счастливой случайности Жданов сунул свой телефон в дыхательную трубку зверя, а не в пищевод.
Волк хрипел, раздирая когтями куртку Жданова, пытался вдохнуть воздух, но тщетно. Судорога прошла по его телу, он попытался сделать еще один вдох и затих. Жданов спихнул с себя труп и поднялся с земли.
Тем временем Катя пришла в себя, и вовремя. Силы Потапкина кончались, еще мгновенье и волчьи зубы сомкнутся на его шее. Катя подняла железный прут, который оборотень отшвырнул к ее ногам, и обрушила на его спину удары один за другим. Она лупила от души, желая переломить хребет этой мерзости, посчитавшей, что может отужинать ногой ее лучшего друга. Оборотень взвыл, откатился и оскалился.
Освободившийся Потапкин отполз в сторону и закричал, останавливая Жданова:
– Нет, Андрей Палыч! Не надо!
Потапкин приподнял свитер и обнажил висящую на поясе кобуру, вынул пистолет, передернул затвор и выстрелил два раза в израненную Катей тварь. Звук выстрелов потонул в грохоте взрыва. Жданов присел на землю, Катя зажала руками уши, Потапкин просто зажмурился.
Когда все стихло, Потапкин подошел к своему оборотню и ткнул его ногой. Тот был мертв.
– А ваш? – спросил он Жданова.
– Яблоком подавился. Сергей Сергеевич, у вас с собой пистолет? Почему вы раньше не стреляли?
Потапкин лишь развел руками.
– Простите. Мозги набекрень. Взял его с собой просто так, по банкам пострелять, даже и не догадывался, по каким мишеням палить придется. Кто же знал, что обычного свинца хватит, чтобы этих тварей угомонить, пока Роман Дмитрич одного из них на железный прут не насадил.
Катя уже была подле Зорькина.
– Он умер?
– Нет, живой. У него болевой шок.
– Нужно остановить кровь… Иначе мы его не довезем.
Жданов снял с себя куртку, Потапкин стянул из–под свитера футболку. Всхлипывая, Катя начала бинтовать Колины раны лоскутами одежды, которые нарвал Потапкин.
– Все будет хорошо, потерпи, потерпи, родненький мой, любименький мой, Коленька, потерпи, все будет хорошо, маленький мой… – как заклинание шептала Катя.
Жданов беспомощно огляделся. Он не успел. Все-таки не успел.
– Нужно уходить, – выдернул его из дум Потапкин. – По плану мы уже должны быть на полпути к месту встречи.
Жданов кивнул.
– Всё? – посмотрел он на Катю, та кивнула. – Тогда идем. Идем быстро, но осторожно. Близко к лагерю не приближаемся. Сергей Сергеевич, вы впереди, я за вами с Николаем, Катя за мной. Все ясно?
– Андрей Палыч, давайте я понесу Зорькина, – возразил Потапкин. – Вы уж простите, но я посильнее буду.
– Нет! Зорькин легкий, а теперь… еще легче стал, – сказал он, глотая подступивший к горлу комок. – К тому же лучше, если пистолет будет у вас.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 20 мар 2017, 17:03 
Не в сети
Человек из Кемерово
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 10 сен 2013, 16:58
Сообщения: 960
Откуда: Чудель
Малиновский, Амура и Анжела, стараясь не подходить близко к краю леса, обошли лагерь и остановились напротив избушки. Анжела села на корень и с еле слышным стоном вытянула уставшие ноги. Амура недовольно посмотрела на ее обувь.
– Скажи, а у тебя домашние тапочки тоже на шпильке?
– Нет! – огрызнулась Анжела. – Я кроссовки дома забыла. Или мне нужно было в лес босиком идти?
– Тише, – осадил их Малиновский, – сперва дело, потом перепалки.
Они притихли и огляделись. На поляне было пустынно. Изредка кто-то из оборотней проходил от палатки к палатке. Одно из окон избушки было освещено, но определить, есть ли кто-нибудь внутри, было невозможно.
– Что делать будем? – спросила Амура.
– У нас одна цель – УАЗик, ждем взрыва и идем на абордаж, а пока я хочу залезть в этот домик.
– Зачем?!
– Во-первых, хочу поискать ключи от машины, – пояснил Малиновский. – Но главное, хочу послушать, о чем между собой говорят наши надзиратели. Свет же горит? Значит внутри кто-то есть.
– Затея преглупейшая! – зашипела Анжела. – Ты думаешь, ключи специально для тебя положили на видное место? Проходи и пользуйся, да?
– Нет, конечно, – скривился Малиновский. – Ключи не главное. УАЗик – красавец, сплошная механика, никакой новомодной электроники. Я его и без ключей заведу.
– Как это?
– А так! Как отцовскую «Волгу» заводил. Все, я пошел. Сидите тихо и не передеритесь.
Малиновский осторожно, стараясь не бренчать, положил железные пруты арматуры на землю и, крадучись, стал подбираться к окну, самому дальнему от освещенного. Потом выпрямился, врос в стену сруба, прислушался и придвинулся к оконной раме. Форточка была распахнута. Малиновский внимательно вгляделся в стекло, но увидел лишь темноту. Он оперся о стену, просунул руку в форточку, дотянулся до шпингалета, повернул его и аккуратно потянул створку на себя. Окошко открылось без скрипа и стука. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, а потом влез внутрь.
Оказавшись на полу, он прислушался. До него донеслись приглушенные голоса, но слов он разобрать не мог. Малиновский прикрыл окно и бесшумно подошел двери, ведущей вероятно в другую комнату.

– Пятнадцать… двадцать три… тридцать два… и еще восемь. Итого сорок. У меня сорок!
– И? Тебе медаль? Орден надо? – раздраженно спросил некто.
– Нет, – обиженно произнес первый, – уж и сказать ничего нельзя.
– Слушайте, сколько еще мы будем ждать? – вступил в разговор третий. – Долго Макс собирается наших цыплят мариновать?
– Ты куда торопишься? – усмехнулся «Раздраженный». – Оголодал? У нас такой охоты уже месяц не было.
– У Лехи фантазии нет, – захихикал «Обиженный». – Он бы наших цыплят передавил сразу одного за другим, а потом бы больше других ныл, что все так быстро кончилось.
«Я так и знал, – сжал кулаки Малиновский. – Эти сволочи и не собирались нас отпускать.»
– Макс знает, что делает, – лениво протянул «Раздраженный».
Он сказал что-то еще, но Малиновский не разобрал, потому что в это мгновение кто-то обхватил его сзади, зажал рот и потащил в угол комнаты. Он растерялся. Попытаться вырваться? Но тогда его услышат в соседней комнате. Молчать? И дать спокойно перегрызть себе горло?
– Спокойно, это я.
Услышав знакомый голос, Малиновский обмяк.
– Воропаев, что ты здесь делаешь?
Тот не ответил и потащил Малиновского в нишу за шкафом.
– Ты неплохо ориентируешься.
– Заткнись, наконец! – прошипел Воропаев.
Кто-то вошел в комнату, пошарил в шкафу и быстро вышел. Они слышали неясный шум, топот ног, потом все стихло. Воропаев отпустил Малиновского и вылез из ниши.
– Они ушли. Странно.
Малиновский подошел к окну и поднес часы к лучу лунного света.
– Молодец Машка, ровно двадцать минут.
– Может, объяснишь, почему Тропинкина – молодец?
– Может, лучше ты объяснишь, куда ты исчез?
Воропаев хмыкнул.
– Вы скулили и не могли ни на что решиться. Мне нужно было остаться и составить вам компанию вместо того, чтобы заняться делом? Ты появился только сейчас, а я этот лагерь прошерстил уже вдоль и поперек.
– К машине подбираешься? Решил один смыться?
В этот момент они услышали чей-то нечеловеческий вопль. Малиновский проглотил подкативший комок. Воропаев печально вздохнул и сел на стул у окна.
– Что ты спросил? А! Если бы хотел, давно уехал. Добежать до машины, завести двигатель – минута, максимум две.
– А ключи?
Воропаев снисходительно улыбнулся.
– Ключи в замке зажигания. Еще вопросы?
Вопрос у Малиновского остался только один:
– Тогда зачем ты сюда залез?
– А вот зачем.
Воропаев встал, прошел в соседнюю комнату и указал на стену. Малиновский присвистнул. Стена была увешана холодным оружием: сабли, мечи, кинжалы, шпаги, рапиры – глаза разбегались. Пока они вдвоем разоряли собранную кем-то коллекцию, Малиновский в двух словах посвятил Воропаева в составленный им план.
– Быстрее, – подгонял Малиновский напарника, – время уходит, нам нужно быть наготове.
Они вылезли из дома через окно и только успели добежать до убежища девочек, как грянул взрыв.

Максим вышел из палатки и прислушался. Он знал этот лес как свои пять пальцев, знал каждое дерево, каждый овраг, каждую тропинку. Еще он точно знал звук шелеста автомобильных шин по лесной дороге.
Он улыбнулся и подумал: «Молодцы, затейники! Лапки не сложили, барахтаются. Любопытно, что же они на этот раз задумали?»
Со стороны дома к нему подбежала троица.
– Ты слышал? – выпалил самый высокий из них и мотнул головой в сторону леса.
Максим кивнул и потер ладони.
– Итак! Действие третье, явление первое. Тихон, бери ребят, и дуйте к хижине. Наши малыши решили устроить очередную провокацию, и это великолепно. Обыщите дом, двор, особо не церемоньтесь, но и первыми не нападайте. Все должно выглядеть ответом на их агрессию.
– А что будем делать с теми, что по лагерю рыщут? Один тощий и длинный только так вокруг лагеря круги нарезает.
– Займемся ими позже. Пусть думают, что мы их не заметили. Сперва разделаемся с затейниками!
Высокий осклабился.
– Ребята, за мной!
– Всех не убивайте! – крикнул вдогонку стае Максим. – Оставьте в живых двоих или троих! У нас еще и четвертое действие будет.
Он еще немного постоял, наслаждаясь прохладой летней ночи, и хотел уже вернуться обратно в палатку, когда услышал душераздирающий вопль. Максим остановился и нахмурился. Лучше, чем в охоте на живца, он разбирался только в сортах человеческой боли.
– Киш! – окликнул он оборотня, сидевшего в соседней палатке. – Где Дюк?
– Он с Кешей ушел хижину патрулировать.
– Как только вернется, немедленно отправь его ко мне. Если он опять самодеятельность устроил, я с него шкуру спущу.
Недовольный Макс скрылся в палатке – он не выносил, когда его приказы не выполнялись. Киш усмехнулся: все знали, что Дюк не любил ходить на поводке. Он убрал в карман куртки плеер, наушники и пошел немного размять ноги. Прогулявшись по поляне, он подошел к УАЗику и заметил торчащие в замке зажигания ключи.
– Ну, Леха, – пробормотал он, – всегда у него так: то ключи потеряет, то фары не выключит, то заправиться забудет.
Он потянулся к ключам, но в этот момент услышал взрыв. Забыв обо всем, Киш недоуменно смотрел на зарево в глубине леса.
– Что это?
– Что случилось?
Из палаток высыпали оборотни. Максим, сжав челюсти, яростно вглядывался в полыхающий пожар.
– Это уже чересчур… Это вы перегнули, братцы-кролики… В лагере остаются только Киш и Майя. Все остальные за мной! – закричал он и побежал в лес, в прыжке принимая волчий облик.

Хлоп! Хлоп! Максим методично колотил мокрой курткой по горящему бревну.
«Ублюдки... Суки…»
После очередного удара обгоревшее бревно дрогнуло, вылетело из стены и покатилось по земле.
– Осторожно!
Один из оборотней отскочил, пропуская головешку. Максим взвыл от ярости и ненависти. Он бросил куртку в ведро с водой и оглядел двор.
Оборотни сновали от старого колодца к дому с ведрами, наполненными водой, пытались прибить огонь мокрыми тряпками, в которые превратили свои куртки и рубашки, но огонь не отступал. Он жадно пожирал старые рассохшиеся бревна сруба и не собирался униматься.
У ворот лежали три волчьих тела. Одному стеклами перерубило сонную артерию, он был уже мертв, когда они появились. Второй умер от ожогов на глазах у Максима. Сожженная спина, на которой мясо запеклось, как на барбекю, обугленные передние лапы и морда – он еще дышал и пытался что-то сказать, когда Максим к нему подошел, но тщетно. Третьему повезло больше: несколько подпалин, глубокие раны от оконных стекол, но его жизни ничего не угрожало. Он рассказал, как все случилось, рассказал про девушку с пультом, про Тихона и еще троих ребят, которые были внутри дома, когда раздался взрыв. Максим понимал, что шансы обнаружить их живыми ничтожны, но принять то, что кучка гламурных изнеженных выблядков сумела его обойти, не мог.
– Макс, – к нему подошел коренастый черноглазый крепыш, – нам его не потушить. Наши ведра с водой, что слону дробина.
– Тушите! – рявкнул Максим.
– Проще дождаться, когда он сам догорит, – пробурчал крепыш.
– Не гони! – перебил его пробегавший мимо оборотень с ведром. – Если ветер поднимется, весь лес сгорит.
– Макс! Матвей вернулся.
От леса к ним приближался волк. Оказавшись около Максима, он поднялся на задние лапы и обратился в человека.
– Что? – бросил Максим.
– Ничего хорошего. В котловане я нашел Алекса. Он мертв.

Максим скрипнул зубами и пнул ногой ведро с водой. Оно отлетело к дому и треснуло, врезавшись в стену.
– И еще, – добавил Матвей, – я в лесу я нашел Дюка с Кешей. Они тоже мертвы.
Максим закрыл глаза и часто задышал. Ненависть затопила его разум, и он пытался прийти в себя и вернуть способность мыслить спокойно.
– Значит так, – глухим голосом начал он, – возвращайся в лагерь и глаз со Жданова не спускай. Понятно?
– Поздно! – отозвался крепыш. – Я сразу тебе не сказал, но Жданов сбежал. Мы когда мимо сарая пробегали, я заметил, что его нет.
Макс повернулся к полыхавшему дому. В его широко распахнутых глазах заплясали язычки пламени.
– Сбежали, значит? Не выйдет. Мы прочешем каждый сантиметр этого леса. Я залезу в каждое дупло каждого дерева, загляну под каждый кустик, но этих выродков я найду. И тогда… – Он замолчал. Остальные молча слушали его и лишь ждали приказа. Он обернулся. – Леся и Платон остаются здесь. Тушите пожар и приглядываете за раненным Прохором. Остальным разделиться и прочесать лес. Матвей, Миша, вы со мной.

Взрыв так напугал Амуру и Анжелу, что они даже не успели удивиться, когда увидели прыгнувшего к ним вместе с Малиновским Воропаева.
Малиновский прижал палец к губам, приказывая дамам молчать и, пригнувшись к земле, выглядывал из укрытия за происходящим на поляне. Оборотни волновались, суетились. Наконец, восемь волков во главе с Максимом скрылись в лесу, в лагере остались дежурить двое. Малиновский отполз назад к остальным.
– Теперь надо придумать, как завладеть машиной.
– Я думала, у вас уже есть план, – укоризненно сказала Амура.
– Есть. В общих чертах: хватать и бежать. О деталях я пока не думал.
Малиновский глянул на поляну. Оборотни сидели у входа в палатку и о чем-то сосредоточенно разговаривали.
– Тут и думать нечего, – тихо произнес Воропаев. – Времени у нас мало. Пока лагерь пуст, нужно действовать, причем быстро и четко. Трое отвлекают на себя внимание, четвертый прокрадывается к машине.
– Четвертым, конечно, ты видишь себя, – насмешливо сказал Малиновский.
– Все еще не веришь мне? – спросил Воропаев, приняв наигранно скорбный вид.
– Прости, но нет. Поэтому делать будем так.

Майя встала и отошла от палатки, вглядываясь в разрыв частокола из деревьев, где скрылся отряд Максима.
– Наших долго нет, – вздохнула она.
– Они только ушли.
– Я имею в виду Тихона и остальных ребят. Как думаешь, они пострадали на пожаре?
Киш покачал головой. Отвечать ему не хотелось. Майя обожала задавать глупые и риторические вопросы, и порой он переставал отличать одни от других. Вдруг он услышал незнакомый шорох, поднял голову и напрягся. У дома с горящей веткой в руке стояла девушка. Он помнил ее – она громче других кричала, когда он перегрыз глотку рыжей девчонке. Она стояла прямо и словно ждала, когда на нее обратят внимание. Киш встал и сделал два шага вперед.
– Стой! – воскликнула девушка. – Двинешься, и я подожгу дом.
Киш улыбнулся и снова шагнул.
– Если я буду стоять, ты все равно его подожжешь, иначе зачем тебе твой факел?
Майя зарычала. Амура, ибо это была она, побледнела и отступила назад. Киш сделал еще пару шагов.
– Опусти ветку, и я не сделаю тебе больно. Клянусь.
Амура покачала головой и протянула руку с веткой к ставням. Киш взвыл и прыгнул, принимая в воздухе волчий облик. Как только он тронулся с места, Амура, не дожидаясь, когда огонь перекинется на дом, отшвырнула ветку и побежала, скрываясь за углом дома. Киш нагонял ее. Амура бежала вдоль бревенчатой стены, не помня себя от страха. Добежав до конца, она на миг оглянулась и увидела приближающуюся к ней оскаленную пасть. С визгом она прыгнула за угол. Волк прыгнул за ней, но в этот момент его полоснула сталь.
Это Воропаев, притаившись за углом дома, поджидал зверя. Он метил в шею волка, но промахнулся и разорвал его левое плечо, обнажив кость. Киш заскулил. Кровь заливала волчью лапу, стекая на землю. Шок от неожиданной атаки прошел, теперь боль придавала ему ярости. Киш прыгнул на Воропаева, но промахнулся – вместе с мышцами клинок разорвал сухожилия, и лапа больше не слушалась своего хозяина. Воропаев отскочил и с криком: «Уходите!» – снова ударил мечом зверя. Теперь рана красовалась на правом боку – Киш успел увернуться, и сталь лишь поцарапала его шкуру. Киш полоснул когтями Воропаева, разрывая его рубашку и кожу на спине. Тот взвыл и наугад махнул мечом, отгоняя от себя тварь.

Тем временем Майя уже принялась за девушек. Анжела, прятавшаяся вместе с Воропаевым, подбежала к Амуре и отдала ей один меч. Они стояли рядом, боясь пошевелиться от ужаса. Майя тряхнула головой и обернулась волком. Опустившись на лапы, она зарычала и сделала короткий прыжок. Амура дернулась и неумело рубанула воздух мечом. Майя легко увернулась, сшибла девушку с ног и полоснула когтями по ее груди. Амура закричала и покатилась в сторону.
Анжела осталась одна: Малиновский возился с машиной, Воропаев бился со своим волком, Амура корчилась от боли на траве. «Все, конец», – подумала она. Как только эта мысль пронеслась в ее голове, ей стало неожиданно спокойно и легко. Пусть это конец, но она так просто не сдастся. Не сводя глаз с волчицы, Анжела выскользнула из туфель и ступила босыми ногами на траву. Майя оскалилась и начала атаку.
Волчица клацала зубами, пытаясь вырвать кусок мяса из тела девушки. Анжела отчаянно защищалась, выставляя перед собой стальной клинок. Они стали кружиться на месте. Тварь нападала то слева, то справа – Анжела защищалась. Пока Анжела угадывала все ее движения, но так не могло продолжаться бесконечно.
Девушка устала: бессонная ночь и тяжелый меч в руках изматывали ее. И вот очередной бросок она отбить не смогла: волчица выбила меч из ее рук и рванула зубами плечо. Анжела закричала. Она ждала, что сейчас зубы твари вопьются в ее горло, но этого не случилось. Амура, совладав с болью, поднялась на ноги, взяла меч и ударила волчицу, но, к сожалению, ударила плашмя!
Майя взвыла: в ярости она швырнула девушку на землю и, решив, что расправится с ней позже, вернулась к Анжеле, но той хватило подаренных Амурой секунд, чтобы вновь начать бороться. Она шарила руками по земле, пытаясь нащупать выбитый меч, но наткнулась только на свою шпильку. В этот момент оскаленная пасть нависла над ней. Не помня себя, Анжела колошматила волчицу по голове каблуком, будто гвоздь забивала. Сколько она била ее – минуту или час – Анжела не знала. Обессилев, она потеряла сознание.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 20 мар 2017, 17:03 
Не в сети
Человек из Кемерово
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 10 сен 2013, 16:58
Сообщения: 960
Откуда: Чудель
Воропаев продолжал сражаться с Кишем. Раненный, он не торопился нападать, предпочитая описывать вокруг своей жертвы круги.
– Долго мы будем плясать? – вдруг спросил оборотень, продолжая шагать по начерченной им окружности.
– Пока ты не сдохнешь, – отрезал Воропаев.
– Тогда тебе придется долго ждать, – оскалился волк. Окровавленный, с вывороченными наружу багровыми краями ран, он выглядел еще более устрашающим.
Воропаев усмехнулся. Адреналин в крови помог ему забыть о кровоточащих ранах на спине. Он отер со лба пот и остановился. Волк тоже замер.
– Поумнел? Решил сдаться?
– Я же сказал, что остановлюсь, только когда ты сдохнешь.
В этот момент оборотень услышал шум, обернулся, но было поздно. Прямо на него мчался УАЗик. На полном ходу он сбил зверя и переехал его.
– Малиновский! – воскликнул Воропаев. Его колени подкосились, и он оперся на рукоять меча. – Почему так долго?
– Заводиться не хотел, – Малиновский выскочил из кабины. – Я его тыркал, тыркал, а он ни в какую. Пока не треснул по нему пару раз, не завелся. Ты как?
– В норме, – глухо ответил Воропаев, выпрямляясь. – Девчонки… там… – он махнул неопределенно в сторону. – Не знаю… живы ли…

Ее кто-то звал. Звал упорно и настойчиво. Нехотя Анжела открыла глаза – перед ней на корточках сидел Малиновский.
– Живая? Наконец-то.
– А где… а кто… – пыталась она собрать мечущиеся в черепной коробке мысли.
– Все целы, – перебил ее Малиновский. – И Амура, и Сашка. Поцарапаны немного, но шрамы украшают не только мужчин.
– А волчица?
Малиновский усмехнулся.
– Мертва. Задолбала ты ее в самом прямом смысле. Теперь я до конца понял выражение «Каблуки – самое главное женское оружие».
– В смысле? – удивилась Анжела.
– Ты шпилькой ей череп насквозь пробила, – объяснил Малиновский. – Воропаев, наконец-то! – воскликнул он, вставая.
Воропаев появился из дверей дома и быстро пошел к машине.
– Все в машину! Поехали.
Малиновский помог Анжеле сесть на заднее сиденье УАЗика рядом с Амурой. Воропаев запрыгнул в кузов, прижимая к себе аптечку, которую нашел в домике. Он был убежден, что она им еще пригодится.

Потапкин оглянулся и остановился. Жданов кивнул и осторожно опустил Зорькина на землю. Катя присела рядом с ним.
– Он все еще без сознания, – с тревогой сказала она и оглядела своих спутников.
Потапкин пожал плечами.
– Пульс есть, дыхание тоже. Пусть лучше так. Пока он в отключке, боли не чувствует.
Жданов посмотрел на часы и покачал головой. Они отставали от графика. Им нужно было уже быть около развилки, но идти приходилось очень медленно. Зорькин был легким, но чем дольше они шли, тем меньше сил оставалось у Жданова. К тому же они сбились с пути и теперь приходилось делать крюк. Потапкин уверял, что знает нужное направление, но ошибся. Он запоминал направление по навигатору, оставшемуся у Маши, и положению луны, но луна уже сместилась. Когда он понял свою ошибку, они прошли значительно расстояние.
– Надо торопиться, – сказал Жданов, бережно беря на руки Зорькина. – Дальше двигаемся без остановок.
Они молча шли по лесу, продираясь сквозь сплетенные ветви деревьев и кустарника. Потапкин шел впереди, освещая путь фонариком. Иногда он поглядывал то на луну, то на часы, прикидывая, не нужно ли взять немного левее. Жданов старался идти и ни о чем не думать, но у него ничего не получалось. «Нужно дойти, главное – дойти, и тогда все будет… Хорошо? Нет, не важно как, главное, что будет: Катя будет цела и невредима, Коля будет жив, и мы все уберемся подальше от этого кошмарного леса».
Катя шла позади, вслушиваясь в лесные шорохи. Вдруг она остановилась и обмерла.
– Вы слышите? Вы слышите это?
За ними гнались. Их преследователи не заботились о сохранении инкогнито, не выбирали дороги, не ступали мягко и неслышно. За ними гнались ярость, ненависть, злоба.
– Бежим! – шепотом крикнул Жданов.
И они побежали.
Звук погони становился все явственнее, казалось, они слышали дыхание своих преследователей, когда из чащи выбрались на относительно расчищенный участок. В его центре были уложены в виде квадрата несколько бревен, сверху они были прикрыты деревянным щитом на петлях с металлической ручкой.
– Землянка, – выдохнул Потапкин.
– Вниз! – скомандовал Жданов. – Они уже близко. Мы не успеем добежать до развилки.
Потапкин отбросил дверь и спрыгнул вниз: землянка оказалось неглубокой – меньше двух метров в высоту. Следом прыгнула Катя. Вместе они приняли у Жданова Зорькина и опустили его на пол. Жданов спрыгнул последним, закрыл дверь и воткнул в ручку прут арматуры. В следующую секунду они услышали звериное рычание и скрежет когтей по деревянным рейкам. Они были в ловушке.

– Заглуши двигатель. Нас на весь лес слышно.
– Если я его сейчас заглушу, то потом могу машину вообще не завести.
Малиновский остановил УАЗик на месте встречи – на развилке дорог. Ни Маши, ни Жданова с его спасителями не было. Время поджимало: в любой момент оборотни могли хватиться автомобиля и броситься в погоню, но они продолжали ждать.
Воропаев спрыгнул на землю и обошел машину, вглядываясь в чащу.
– Долго мы еще будем стоять? – вполголоса спросил он.
– Столько, сколько нужно, – буркнула Амура.
Малиновский стучал пальцами по рулю и поглядывал на часы. Ему тоже не нравилось торчать посреди дороги, но бросать остальных он не собирался.
– Надо ждать, – ответил он, не глядя на Воропаева, – надо ждать…
В этот момент в метрах десяти от них на дорогу выскочила фигурка. Воропаев машинально вскинул руку с мечом.
– Уймись, псих! – Малиновский выскочил из машины и побежал по дороге. – Это Тропинкина.
Маша тяжело дышала от бега. Оперевшись на Малиновского, она подошла к машине и ладонями уткнулась в капот, пытаясь восстановить дыхание.
– Все в порядке? Ты не ранена?
– Взрыв удался на славу. Ты молодец!
– С толком дом взорвался? Кто–нибудь из этих сволочей погиб?
На все вопросы Маша лишь мотала головой.
– Там… в лесу… на полянке… Андрей Палыч… Катя… – наконец произнесла она и закашлялась.
– Ты их видела? Где?
– Я бежала по навигатору через лес и решила сделать крюк побольше, чтобы на этих тварей не напороться. Когда я свернула к развилке, то наткнулась на полянку. Это даже не полянка, так, проплешина. Там были два оборотня. Я сначала не поняла, что они делают: казалось, что нору в земле пытаются раскопать. Потом я разглядела, что они топчутся и ковыряют какой-то деревянный щит, а из-под него идут голоса. Я узнала голос Жданова!
Маша замолчала и снова закашлялась. Малиновский кусал губу, напряженно сопя.
– Они видели тебя?
Она замотала головой.
– Нет, я не высовывалась из-за деревьев. От полянки начиналась просека, я бежала параллельно ей.
– Яма с деревянной крышкой? Заброшенная охотничья землянка, скорее всего, – подал голос Воропаев. – Кто бы в ней ни сидел, долго ему не продержаться.
– Тогда нельзя медлить, – резюмировала Амура. Она обняла Машу и повела ее в машину.
Воропаев и Малиновский переглянулись.
– Если действовать быстро… может и получиться, – пожал плечами Воропаев.
– Маш, – позвал Малиновский, – ты говорила о просеке. По ней машина проедет?

Жданов крепко держал прут арматуры, прижимавший дверь землянки к косяку. Оборотни с такой силой напрыгивали на дверь, что прут грозился вылететь при каждом толчке. Рядом с ним, сжимая в руке пистолет, стоял Потапкин.
– Может, пальнуть по ним разок?
– Нет, – покачал головой Жданов и зажмурился, спасая глаза от сыпавшейся сквозь щели земли, – это их только разозлит.
Сверху неслось рычание и скрежет когтей.
– Жданов, я знаю, что ты там! – услышали они взбешенный голос Максима. – Я достану тебя из любой норы, в какую бы ты не заполз. Выходи! И, может быть, я убью тебя первым и избавлю от наслаждения лицезреть мученья твоих друзей.
– Сперва достань, гаденыш! – крикнул Жданов.
Дверь сотрясалась и протяжно скрипела под тяжестью волчьих туш.
– Вы уже трупы!
– Твои братишки тоже так говорили, – не удержался Потапкин.
После этих слов оборотни окончательно разъярились.
– Макс, я позову остальных. Давай сожжем их заживо, как они сожгли Тихона и ребят, – прорычал Матвей.
– Нет! – рявкнул Максим. – Я хочу лично разорвать эту гадину на мелкие кусочки. Я хочу отрывать от него лоскуток за лоскутком, пока он не захлебнется собственной болью и кровью!
Дверь трещала и грозила проломиться в любую минуту. Жданов поморщился.
– Все без толку. Мы продержимся еще минут пять, десять, пятнадцать, а потом…
– Что потом? – произнесла Катя. В темноте он не видел ее, сидящую на земляном полу рядом с Зорькиным, но слышал ее голос, спокойный, бесстрастный.
– Не знаю, – соврал он.
– И я не знаю. Я не знаю, в какую очередную игру захочет сыграть с нами этот садист. И не хочу знать. Я не хочу сидеть в этой норе, как крыса, и ждать, когда меня начнут отсюда выкуривать.
Послышался волчий вой – оборотни звали своих. Один из волков перекинулся в человека и стал шарить по карманам.
– Черт! Ни спичек, ни зажигалки.
– Не надо ничего! – продолжал яриться Максим. – Я сам их достану оттуда.
Матвей прислушался.
– Чуешь? Машина едет. Кажется, наш УАЗик.
– Я же велел Кишу в лагере оставаться! – злился Максим, кромсая дверь. – Ничего, я ему потом уши оборву. Но сначала я сверну шеи нашим цыплятам.
Внизу тоже услышали приближающуюся машину. Потапкин передернул затвор.
– Сидеть тут не имеет смысла. У меня полный магазин патронов, нужно их выгулять.
Жданов пнул лежащую на полу лестницу.
– Ставьте! Потапкин, идешь первым, на счет три я выдергиваю прут и, ты отбрасываешь дверь. Потом можешь палить, сколько душе угодно. Я выбираюсь следом.
Потапкин поставил лестницу и, пока Катя держала ее, залез наверх, почти уперевшись макушкой в трясущуюся дверь.
– Катя, остаешься здесь!
– Но…
– Без но! Раз, два…
– Три!

На лесную проплешину въехал УАЗик и на скорости сбил ничего не подозревавшего искателя спичек. Одновременно дверь землянки распахнулась, Потапкин выскочил и выпустил одну за другой четыре пули в Матвея. Оборотень захрипел и повалился на землю. Максим взвыл и в несколько прыжков скрылся за деревьями.
Малиновский выпрыгнул из машины и бросился обнимать вылезшего из-под земли Жданова. Тот отбросил в сторону ненужный более железный прут и попытался вырваться из объятий друга.
– Задушишь же! Помоги лучше.
Жданов вновь спрыгнул вниз, взял на руки Зорькина и передал его Малиновскому и подошедшему помочь Воропаеву. Крик ужаса разорвал ночь – Амура, Анжела и Маша увидели покалеченного Зорькина.
Потапкин отошел на несколько шагов и держал на прицеле метавшегося оборотня. Максим снова завыл, призывая своих братьев. Потапкин раздосадовано выругался: ему очень хотелось прервать его мерзкую песнь, но тот находился слишком далеко для пистолетного выстрела.
Зорькина положили в кузов, Катя села рядом с ним, туда же запрыгнул Жданов.
– Быстрее! Надо уходить, сейчас здесь будет вся стая.
Девушки уже вернулись в машину.
– Роман Дмитрич, – позвал, не оборачиваясь, Потапкин, – давайте я за руль сяду, я много лет такую машину водил.
– А пистолет?
– Разрешите, – Воропаев взял у Потапкина оружие, вытянул руку, прицелился и выстрелил.
Пуля содрала кору с дерева в нескольких сантиметрах от оборотня. Максим взвизгнул и отпрыгнул.
– Я найду вас! Я из-под земли вас достану!
Послышался вой – сначала в отдалении, но звук нарастал и нарастал.
– Уходим! – закричал Малиновский.
Потапкин залез на водительское сиденье и тронулся с места. Воропаев запрыгнул в кузов на ходу. Машина помчалась.
Она подпрыгивала на ухабах, зарывалась носом в ямы, но не теряла скорости. Вскоре они выехали с просеки на лесную дорогу. За ними гнались волки.
– Главное выехать из леса! – пытался перекричать рев мотора Воропаев. – Дальше они не сунутся, не посмеют.
– Уверен? – спросил Жданов.
– Да!
В глубине души он сомневался, но надеялся, что окажется прав.
Один из волков вырвался вперед и попытался запрыгнуть в кузов, но Воропаев двумя выстрелами отбил у него охоту. Потапкин прибавил газу, оставляя разъяренную стаю позади. Еще десять минут, и они выехали из леса.
Небо светлело, горизонт на востоке розовел.
– Патроны кончились, – сказал Воропаев. – Вовремя.
На дорогу выбежал волк и остановился. Он долго смотрел вслед удаляющейся машине. Андрей был уверен, что это Максим.
– Как Николай?
– Пока жив, – тихо ответила Катя, нащупав пульс.
Жданов с Воропаевым переглянулись.
– В Рассказово есть фельдшерский пункт. Надо вызвать туда скорую. Мы-то до больницы дотерпим, а его можем и не довезти.
Жданов кивнул и постучал по перегородке.
– Малиновский, слышал? У тебя телефон с собой? Сеть появилась? Звони быстрее.
Пока Малиновский объяснял дежурной скорой, зачем им понадобилась врачебная помощь, и уверенно врал про нападение стаи волков, остальные думали о том, что правду о прошедшей ночи они никому не смогут рассказать, ибо никто им не поверит. Анжела, Амура и Маша, прижавшись друг к другу, молча глядели на проплывающие за окнами сонные пейзажи. Жданов сел на пол рядом с Катей и взял ее за руку. Воропаев достал из кармана телефон, повертел его в руках и нажал вызов.
– Я тоже кое-кому наберу, – сказал он, прижимая трубку к уху. – Надеюсь, ей не спится… Алло, Кирочка, это я, твой брат, живой и почти невредимый. – Его голос стал жестким и холодным. – И Жданов с Пушкаревой живы… Нет, хорошо эта ночь кончилась не для всех... Всё! Твои извинения мне не нужны. В конце концов, я твой брат и рано или поздно прощу тебя, но не жди прощения от других. И мой тебе добрый совет – уезжай. Чтобы ноги твоей в Москве не было, когда мы туда вернемся! Поняла, сестренка? Вот и отлично. Кстати, с добрым утром!

Примечание:
[*] Текст песни «Лесник» группы «Король и Шут»


Конец

Ноябрь 2016 – Февраль 2017

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 20 мар 2017, 22:56 
Не в сети
Наблюдающая

Зарегистрирован: 09 май 2009, 17:09
Сообщения: 1963
Откуда: Москва
Какое чтиво на ночь! ludmimilochka, спасибо :missing:
Если автор не против:
Лесная прогулка, или Пикник в лунную ночь_ludmimilochka.docx
Лесная прогулка, или Пикник в лунную ночь_ludmimilochka.fb2
Лесная прогулка, или Пикник в лунную ночь_ludmimilochka.epub
Лесная прогулка, или Пикник в лунную ночь_ludmimilochka.mobi

_________________
Скачать тексты по НРК в разных форматах.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 24 мар 2017, 08:20 
Не в сети

Зарегистрирован: 12 авг 2015, 19:00
Сообщения: 17
Слушайте! Это было ... просто ВАУ! Автор, вы гений! Это же просто готовый сценарий для фильма! Классный ужастик получился! Жаль, конечно, Федьку, и Шуру, и Зорькина.
P.S. Простите за излишнюю эмоциональность!


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 24 мар 2017, 08:26 
Не в сети
Ёжик в тумане
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 24 окт 2007, 13:39
Сообщения: 12563
Откуда: Иркутск
nrkmanka писал(а):
Классный ужастик получился

И единственный на моей памяти ужастик по НРК. :pooh_lol:

nrkmanka писал(а):
Жаль, конечно, Федьку, и Шуру, и Зорькина.

Я их оплакивала всю фандомную битву :cray:

_________________
Не простая птица ёж. Не взлетит, пока не пнёшь.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 24 мар 2017, 15:01 
Не в сети

Зарегистрирован: 28 ноя 2012, 07:35
Сообщения: 240
Ох! Жуть какая! Хорошо , что не стала читать на ночь. До сих пор передергивает от ужаса. Эмоции зашкаливают. Жалко погибших ребят.
Так жестоко и нелепо . Написано талантливо! Никак не ожидала такой ужастик от Вас, Людмилочка. Спасибо! Хотя это и не мой жанр, но прочитала со страхом и удовольствием.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 05 июн 2017, 18:10 
Не в сети
Человек из Кемерово
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 10 сен 2013, 16:58
Сообщения: 960
Откуда: Чудель
Забыла всем сказать спасибо! :shock: :swoon:
фелиция, nrkmanka, Амалия, люсия205, спасибо вам большое!!!!!!!!!!!!!!!
nrkmanka писал(а):
Классный ужастик получился!

Мне тоже понравился, хотя я столько слез пролила, пока его писала. :sorry:
Амалия писал(а):
И единственный на моей памяти ужастик по НРК. :pooh_lol:

Приятно осознавать, что даже спустя 12 лет можно что-то сделать новое и неожиданное. :sun:
люсия205 писал(а):
Никак не ожидала такой ужастик от Вас, Людмилочка.

Мне понравилось экспериментировать. :Rose:

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 12 ] 

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB