НРКмания

Форум любителей сериала "Не родись красивой" и не только
Текущее время: 29 мар 2024, 05:41

Часовой пояс: UTC + 4 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 121 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6, 7  След.
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: 15 фев 2017, 18:09 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 май 2015, 15:24
Сообщения: 2064
Откуда: Краснокаменск, Забайкальский край
Изображение
Пушистик, спасибо.
Перечитываю выложенные проды, и наслаждаюсь.
Мне всегда интересны отношения родителей и детей. Особенно вот как у Андрея с близкими ему людьми. И сердечную боль той, которая оставила малютку, будучи девчонкой сама и боль той, которая все же более 30 лет воспитывала ребеночка, превратившегося в зрелого мужчину.
На примере хороших друзей, знаю, какая эта трагедия, когда тайна такого рода перестает быть тайной.
И как правильно поступить в таком случае: скрыть ее, тайну, навсегда или донести до ребенка раньше? В каком возрасте лучше это сделать?
И не всегда выход семейный детский дом. Сколько приходилось смотреть репортажей об этом. И вроде бы все красиво, как в сказке. В жизни все не так. Знаю не по наслышке. Все было прекрасно пока дети не достигли переходного возраста.
Это отдельная история, о которой можно говорить много.
Простите, Пушистик, меня занесло куда-то не туда.

_________________
Изображение
И создал бог женщину. Посмотрел, засмеялся и сказал: да, ладно, накрасится!


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 15 фев 2017, 21:15 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 30 янв 2017, 22:15
Сообщения: 19
Откуда: Волгоград
Я прочитала две последние выложенные части сразу, одну за другой, и такой контраст получился)) После таких сильных переживаний за родственные отношения в семействе Ждановых и отдельно за Киру (за неё и Павла Олеговича я страдала особенно сильно), такой бальзам на душу, такие милости-радости в отношениях Андрея и Кати, в особенности их свадьба!
За Киру душа болела сильно. Столько всего сразу и на одного человека, на хрупкие женские плечи. Выбирать между братом и человеком, оказавшимся отцом… Испытание неимоверно трудное. И ведь она фактически одна осталась. Брат ушёл, жених бросил, люди, что и без того считались семьёй, оказались лжецами и предателями. Я ещё удивляюсь, как она вообще была в состоянии ходить на работу, видеть их лица и говорить с ними. Я бы после такого, наверное, закрылась дома ото всех и в одиночестве изводила себя мыслями и самобичеваниями. Не видеть, не слышать никого не хотела бы. И всё-таки правильно Андрей и Павел Олегович сделали, что вытащили её из паутины собственных чувств, в которых она запуталась. Заставили её выговориться, признаться и просто расплакаться, в конце концов. Как парадоксально получается, что люди, которые причинили ей все эти страдания – единственные, кто могут ей сейчас помочь. Всё-таки жизнь – это очень сложная штука)) Я надеюсь, что со временем Кира сможет со всем примириться и снова вернуть себе свою жизнь, стать счастливой. Хочется верить и в то, что у неё наладятся отношения с Александром. Да и не только у неё. Хочется, чтобы вся эта большая семья смогла наладить мир между собой. Думаю, в третьей части мы за этим понаблюдаем.
Кире сейчас, наверное, даже не так волнительно от свадьбы Андрея и Кати, учитывая, что у неё есть другие переживания, на которые можно отвлечься, и которые тяготят её ничуть не меньше, а может даже и больше, чем налаживающаяся личная жизнь бывшего возлюбленного. Я вот только не поняла, решилась ли она пойти на его свадьбу или всё-таки нет? Вроде бы упоминания про Киру на свадьбе не было, если я ничего не упустила. Считаю, что она поступила правильно, не надо ей себя лишний раз травмировать. :no:
Мне вообще эта Кира, которая в этой истории, нравится куда больше, чем сериальная. И интереса больше вызывает и эмоций. У меня даже сошло на нет раздражение к ней, которое всегда было после просмотра. За эту я переживаю, волнуюсь, жалею её и желаю ей счастья. Спасибо Вам, автор, за то, что этот персонаж превратился у вас в такую глубокую личность! :good:
А встреча родителей Андрея (точнее будет сказать, его родственников) это же сплошной комок нервов. Такое напряжение, такая боль у каждого, ну кроме Ирины, конечно))) Очень светлый и жизнерадостный персонаж. Действительно помогает разрядить обстановку, и не только героям, но и читателю. Сама непосредственность!:) :P
Ну и, конечно же, свадьба! Главы такие лёгкие, светлые, мягкие получились. Приятно читать о счастливых Кате и Андрее, наблюдать за взаимопониманием и идиллией, которые существуют в их отношениях. Столько нежности у них, столько счастья… Я так понимаю, это было затишье перед бурей? А хочется, чтобы у всех героев уже всё было хорошо)) :girl_sigh:
Спасибо за такие события и эмоции, что не перестают вызывать интерес и крайнюю озабоченность судьбой героев. Даже не верится, что вторая часть уже подошла к концу. И вроде столько текста, а пронеслось всё как один миг, но очень яркий и запоминающийся!
Ждём третью часть. Будем разбираться с Воропаевым :wink:

Цитата:
Вам спасибо, Elis, за такие глубокие рассуждения.

Глубокие события и переживания героев, которые вы создаёте тянут на такие рассуждения. Так что, какое чтиво, такие и мысли, как говорится))) Вам спасибо за возможность покопаться в героях, почувствовать себя на их месте. :Rose:

_________________
Пока люди любят, они прощают.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 16 фев 2017, 11:35 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Розалия писал(а):
Пушистик, спасибо.
Перечитываю выложенные проды, и наслаждаюсь.

Спасибо, Розалия!
Розалия писал(а):
Мне всегда интересны отношения родителей и детей.

Мне тоже. Я всю жизнь работала с детьми и видела, насколько важно правильное отношение родителей к детям, и как детские отношения с родителями отражались во взрослой жизни. Все мы родом из детства.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 16 фев 2017, 11:38 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Elis писал(а):
Я надеюсь, что со временем Кира сможет со всем примириться и снова вернуть себе свою жизнь, стать счастливой.
Думаю, в третьей части мы за этим понаблюдаем.

Обязательно! ))
Elis писал(а):
Я вот только не поняла, решилась ли она пойти на его свадьбу или всё-таки нет?

Нет, Кира на свадьбу не пошла.
Elis писал(а):
Мне вообще эта Кира, которая в этой истории, нравится куда больше, чем сериальная.

Да, меня сериальная тоже порой бесила своей зацикленностью.
Elis писал(а):
Я так понимаю, это было затишье перед бурей?

Правильно понимаете. :)
Elis писал(а):
Спасибо за такие события и эмоции, что не перестают вызывать интерес и крайнюю озабоченность судьбой героев.

Вам спасибо, что читаете, что делитесь своими мыслями. :thank_you:

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 16 фев 2017, 12:13 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Часть III. Александр.


Глава 1.

Александр стоял у окна и смотрел на заснеженный двор, на покрытые серебристым, переливающимся в свете фонарей, инеем деревья.

Скоро, совсем скоро Новый год. Буквально несколько дней – и закончится этот год, принесший столько разочарований. А что будет дальше? Что ж, если поговорка «Как встретишь Новый год, так его и проведешь» верна, то и в новом году его ничего хорошего не ждет…

Совсем недавно он так любил этот праздник! А сейчас стоит у застывшего окна и мечтает о том, чтобы скорее прошла новогодняя ночь и можно было опять погрузиться в работу и не думать, не думать ни о чем, не вспоминать… не вспоминать…

…Обычно они встречали Новый год на даче. Тридцать первого с утра приезжали Ждановы и весь день в доме царила предпраздничная суматоха: женщины что-то готовили, сервировали стол, а мужчины украшали дом – развешивали гирлянды, наряжали елку. В последние годы, насмотревшись рождественских американских фильмов, даже снаружи весь дом опутывали фонариками, и в новогоднюю ночь он сиял на всю округу. После боя курантов выскакивали во двор, валяли друг друга в снегу, снежками закидывали… Сколько было визгу, смеха… Наигравшись, возвращались в дом, смотрели телевизор, танцевали. Обязательно танцевали: мама очень любила танцевать и ни один праздник без этого не обходился. И это была, пожалуй, единственная ночь в году, когда он переставал чувствовать себя взрослым и важным начальником и ненадолго возвращался в детство… и даже переставал ненавидеть Андрея.

Потом родители погибли, и последние годы Новый год они встречали у Ждановых. Конечно, такого веселья уже не было, праздник стал более домашним… но и он после смерти родителей изменился, растерял свое веселье, и поэтому его это устраивало.

…Когда он узнал о гибели родителей, ему показалось, что это его расплющил врезавшийся в них самосвал. Он очень любил их… нет, даже не так: он их боготворил… и их гибель в какой-то степени оказалась и его гибелью. Он страшно переживал: не спал ночами, рыдал, вцепившись зубами в подушку, когда не оставалось уже сил терпеть скопившуюся на сердце боль. А днем надевал на себя маску уверенного и спокойного человека и делал вид, что все в порядке, что ничего не случилось, и жизнь продолжается… Он крепился, потому что рядом была Кира, которую надо было утешать и поддерживать… и потому, что самолюбие гордого человека не давало возможности показать кому-то свои страдания. Ведь страдания – удел слабых, а он – сильный человек, он справится и без сочувствующих помощников.

И он замкнулся в себе. Его легкая ироничность превратилась в сарказм, веселость – в насмешливость, а некоторая, присущая ему с детства, грубоватость – в откровенное хамство. Загородившись этим забором, он никому не позволял проникнуть в его душу, увидеть его боль и одиночество… и только Кира, единственный оставшийся у него родной и близкий человек, понимала его и всегда была рядом, и любила его таким, какой он был – со всеми его недостатками. И он думал, что она всегда поймет и простит его, что бы он не сделал… А оказалось, что это не так. Он сделал подлость, опустился до шантажа… и Кира не простила его падения… и он остался один… Совсем один…

Несколько раз он звонил Кире, пытался вымолить у нее прощение… Ответ был один: извинись перед Павлом Олеговичем… если простит он – прощу и я. Но не в его привычках было просить прощения. И он понял, что отныне Киры в его жизни не будет…

Он всегда гордился тем, что ему, как он совершенно искренне считал, никто не нужен, что он – одинокий волк, живущий независимой и гордой жизнью… Но оказалось, что в действительности раньше он не был одинок. В глубине души он знал, что есть люди, которые в трудную минуту придут на помощь: родители, Кира, Ждановы – и именно это и позволяло ему быть одиноким и независимым волком. А вот теперь он действительно одинок… и готов уже выть на луну от отчаяния и осознания своего одиночества…

Александр посмотрел на громадную яркую луну, сияющую в морозном зимнем небе. И почему-то представилось огромное заснеженное поле… такое огромное, что его края скрывались где-то за горизонтом… и посередине этого поля – маленькая фигурка отчаянно воющего волка, пытающегося этим воем докричаться до соплеменников… Но ветер разносил его голос по степи, раздирал его на мелкие, неслышимые волокна… и не долетали волчьи страдания до края поля, не слышали его те, кому предназначался этот одинокий, страдающий вой.

Александр горько усмехнулся: да… осталось только завыть на луну… а потом собрать вещи – и прямым ходом отправиться в психушку… А, собственно, почему бы и нет? Там, по крайней мере, рядом будут люди…

…О, одиночество, как твой характер крут… Александр плеснул в стакан виски, выпил залпом. Что-то он стал много пить… каждый вечер надирается, как сапожник, чтобы не лезли в голову горькие мысли, чтобы хоть ночью не мучило осознание собственной никомуненужности.

Почему-то он думал, что со временем он привыкнет к этому, научится обходиться без Киры, забудет Ждановых. Но прошло уже больше полугода, а боль от расставания становилась только сильнее. Воспоминания мучили, не давали жить спокойно. Стоило на минутку забыться, и сразу перед глазами появлялись то сгорбленная в отчаянии фигура Павла Олеговича, то полные слез глаза Андрея, то Кира, глядящая на него со смесью ужаса и презрения… И только работа до изнеможения и виски по вечерам позволяли спать без этих навязчивых кошмаров…

Что-то надо делать… иначе он точно сойдет с ума или сопьется… Может, жениться? Александр усмехнулся. А что, пойти в брачное агентство, выбрать мордашку посимпатичнее…

Нет, точно пора в психушку… пока окончательно не свихнулся…

А может… а может все-таки пойти к Павлу Олеговичу и извиниться, покаяться? Сказать, что понял он все, что никогда больше не сделает он ничего подобного… Что и кресло президентское ему уже не нужно, пусть правит Андрей спокойно, не будет он его больше подсиживать… Ведь любит его Павел Олегович, может, простит?... А если простит Павел Олегович, то простит и Кира…

Любит… простит… Любил когда-то, да, любил. А теперь… теперь, наверняка, ненавидит. «Уходи… и больше у меня не появляйся. Этот шантаж я тебе не прощу». Уже не первый раз появлялась у Александра мысль о покаянии… но сразу вспоминались жесткие слова Павла о непрощении, и понимал он, что путь к Павлу Олеговичу ему заказан…

Что же делать?

Александр уткнулся лбом в холодное стекло, почувствовал, как опять отчаянием заполняется сердце.

Он больше не может быть один… Он должен вернуть Киру… Как угодно, любым путем… Только чтобы снова быть вместе… Он готов на все… на все…

Да, он поедет к Павлу Олеговичу и хотя бы попытается это сделать. Павел Олегович суров, но справедлив. Если он увидит, что Александр искренне раскаивается – он простит…

А если он не поверит словам, подумает, что врет опять Александр, чтоб выгородить себя? Тогда… тогда он встанет перед ним на колени и… Что?! Он – на колени?! Никогда! Никогда… никогда и ни пред кем… да, никогда и ни перед кем… Ни перед кем – это да… а перед Павлом Олеговичем – встанет… встанет и попросит прощения еще раз… и Павел Олегович поймет, что он говорит правду… после этого он не сможет не поверить… А если… если даже это не поможет?... Что же, тогда, по крайней мере, у него будет ясность. И ненависть к Павлу Олеговичу за пережитое унижение. И эта ненависть поможет ему справиться с отчаянием…. А попробовать надо… пока он действительно в психушку не угодил…

Александр вздохнул, оторвался от стекла, снова посмотрел на безразлично сияющую луну. Нет, он больше не хочет быть одиноким волком… не хочет… Повернулся, поставил на стол стакан, вышел в прихожую, снял с вешалки пальто и, надевая его на ходу, быстро, чтобы не передумать в последний момент, вышел из квартиры, с размаху захлопнув за собой дверь.


Глава 2.

День рождения Кати решили отмечать у Ждановых-старших. Предлагала, правда, Маргарита отметить его в ресторане, но Андрей с Катей решительно воспротивились: Катя – потому, что не хотела в таком виде в ресторане появляться, а Андрей – потому что так решила Катя… и еще потому, что вдруг жутко суеверным стал он в последнее время и оберегал Катю от посторонних глаз, как султан – свой гарем, стараясь даже на деловые встречи ее не брать, чтобы не сглазил ее какой-нибудь банкир. Сперва Катя сердилась на него за такой надзор, потом – смеялась… а потом махнула рукой и засела безвылазно в «Зималетто», тем более, что работы было много, а много ходить с таким животом – желания мало. Она и раньше-то не была любителем шумных вечеринок, а сейчас, на восьмом месяце беременности, тем более предпочитала сидеть дома у камина, слушая мечтания Андрея об их будущей жизни с маленьким сыном. И поэтому, когда предложил Павел Олегович отметить этот день у них, сказав, что давненько не собирались они своим тесным семейным кругом в домашней обстановке… все что-то по ресторанам, да по ресторанам… то с радостью согласились они на это предложение. И напекла Елена Александровна пирогов, заказала Маргарита Рудольфовна в ресторане салаты и мясо… и, наконец, собрались все за большим столом в гостиной у Ждановых: пришли Пушкаревы, забежала после работы Кира, даже Татьяна Васильевна с Ириной приехали, взяв на работе недельный отпуск, чтобы остаться уже до Нового года. Последними появились как всегда заработавшиеся Катя с Андреем, захватив с собой Николая. Маргарита хлопотала у стола, рассаживая всех, проверяя, хватает ли приборов, у всех ли наполнены бокалы, а Павел Олегович стоял у окна и, улыбаясь, смотрел на это шумное семейное сборище, чувствуя себя по-настоящему счастливым…

Внезапный звонок в дверь заставил всех замолчать. Маргарита удивленно выпрямилась:
- А это еще кто может быть?
Павел Олегович пожал плечами:
- Сейчас узнаем.

Вышел в прихожую, открыл дверь… и увидел напряженно стоящего в подъезде Сашу. Встретившись с ним глазами, Александр опустил голову, и Павел Олегович удержал готовые вырваться гневные слова.

Постояли, помолчав, потом Павел Олегович отступил от двери:
- Ну, заходи, раз пришел…

Все так же молча, опустив голову, Александр прошел в прихожую, остановился. Павел закрыл дверь, сухо кивнул:
- Проходи.

И пошел в гостиную. Чуть помедлив, Александр двинулся за ним… и резко, будто на стену наткнувшись, остановился в дверях, увидев множество направленных на него глаз. «Черт… как я не вовремя!» Но отступать уже было некуда… Еще в подъезде, встретив гневный взгляд Павла Олеговича, Александр понял, что шанс на прощение у него всего один, и если он сейчас им не воспользуется, второго шанса у него не будет.

- Ты хотел что-то сказать? – с вежливым безразличием спросил Павел Олегович.
Александр кивнул, открыл рот… но ни один звук не смог прорваться через сведенное спазмом горло. Если бы Павел Олегович был один! А извиняться вот так, публично… Перед Кирой, смотрящей на него с каким-то непонятным ужасом… перед всегда готовым поиздеваться над ним Андреем… перед всей этой толпой праздных зевак…

- Павел Олегович… - хриплый, совсем не похожий на обычный, Сашин голос заставил окружающих вздрогнуть. – Мы можем поговорить наедине?
- Нет, Саша. Наедине мы уже говорили. Мне хватило. Говори при всех. – Павел Олегович сказал, как отрезал, посмотрел все тем же непреклонным взглядом…

Александр опустил голову, сжал кулаки…
- Я…

Но слова не шли с языка, застревали в горле… Черт, да что ж это такое… Не привык он извиняться… даже чувствовать себя виноватым не привык… Не сможет он при всех… Даже слова не выдавит… Нет, хватит, его унижения они не увидят! Черт с ним, с прощением… Он поднял голову, хотел было развернуться и уйти… и встретил отчаянный взгляд Киры… и замер на месте, не в силах оторвать от нее взор.
- Кира…
Но Кира отвела глаза, опустила голову…

- Кира… - буквально простонал Александр, но Кира так и не подняла головы, и он понял, что если он сейчас уйдет, он потеряет Киру навсегда… Но слов по-прежнему не было… Если б можно было без слов… но чтоб сразу понятно было, что он хочет… что виноват он… Все равно унижаться… так хоть молча, не насилуя себя…

Александр поднял голову, обвел взглядом замерших гостей, снова уткнулся взглядом в пол… и внезапно опустился на колени и застыл, сгорбившись, сжавшись от непередаваемого словами охватившего его чувства отчаяния и унижения…

У Павла Олеговича расширились от удивления глаза, он шагнул было к Саше, но тут же остановился и посмотрел на Андрея. И почему-то все остальные тоже посмотрели на него, и Андрей понял, что решать – ему, что только от него зависит, останется ли Сашка с ними, или уйдет навсегда. Навсегда! Как часто мечтал он об этом: чтобы сгинул Воропаев из его жизни, не надоедал своими придирками, мерзкой своей иронией. И вот сейчас появилась у него возможность избавиться от этого надоевшего врага: достаточно сказать «нет»… да даже просто промолчать, и уйдет Сашка… и никогда больше не будет мешаться у него на дороге…

Андрей посмотрел на Киру, глядящую на него огромными умоляющими глазами. Ну да, он же ее брат… любимый брат… Ей опять придется разрываться между не простившим отцом и отверженным братом.

Отец… с какой жалостью смотрит он на Сашку. Он его уже простил… сразу и полностью… и хочет его вернуть… но ждет, что скажет сын. И если Андрей не простит, отец примет его решение и не будет искать встреч с Сашкой… но ему будет больно…

Отец и Кира… Оба ждут его решения, оба готовы его принять… Но ведь он не Господь Бог, он не имеет права казнить или миловать. Почему же так покорно ждут они его приговора? Потому что считают, что он больше всех пострадал от Сашкиного шантажа? Но ведь это не так… Он только выиграл… У него теперь две мамы… две очень милых сестренки… и отец, который ему доверяет, который его любит… с которым они, благодаря Сашке, так сблизились… Так какое же право он имеет судить его? Нет у него такого права… не судья он Сашке, не судья…

…Секунды казались Александру часами. Сердце тяжело и гулко билось в груди. Молчание окружающих камнем давило на сгорбленные плечи… Что ж… его не простили… и, значит, уже и не простят… Ну и черт с ними… он и без них проживет… Он им еще докажет, что сможет прожить без них… и даже без Киры сможет… без Киры… тоже… сможет…

Александр резко поднялся, ни на кого не глядя, повернулся к дверям, собираясь уйти с гордо поднятой головой, на прощание громко хлопнув дверью…

- Сашка! – насмешливый голос Андрея ножом вонзился в спину. Александр надменно выпрямился, сжал кулаки. Если это ничтожество посмеет сейчас сказать что-нибудь язвительное… унизить еще больше… он за себя не ручается…

- Сашка, куда это ты заторопился? Никогда не поверю, что ты сможешь уйти, не попробовав своих любимых пирогов. Тем более Елена Александровна готовит их великолепно. Ручаюсь, ты таких еще не ел. Мам, принеси Сашке тарелку… Валерий Сергеевич, Вы сможете на диване сдвинуться, чтобы Сашке места хватило?

И все заговорили, засуетились, начали пересаживаться, переставлять тарелки… а Павел Олегович подошел к застывшему на месте Александру, положил руку ему на плечо:
- Ну что, Саша… Садись за стол, а то пироги остывают.

Сжав зубы, чтобы сдержать внезапно нахлынувшую дрожь, Александр кивнул, сквозь зубы выдавил:
- Сейчас… только руки вымою…

И кинулся в ванную, не в силах больше сдерживать вырывающееся из-под контроля напряжение.


Глава 3.

Александр сидел на краю ванны и не мог заставить себя покинуть это ненадежное убежище и зайти в шумную, полную народа, гостиную. Ему казалось, что все сейчас только и делают, что обсуждают этот цирк, который он устроил на потеху достопочтенной публике… Клоун… как он мог… как он только решился на такую глупость… Стоять на коленях… перед всей толпой… как ему в голову могло такое прийти… Александр почувствовал, как загорелись пламенем уши, запылали жаром щеки. Нет… он не останется на ужин… ни за что… Его простили – и слава богу. Потом он еще раз придет, поговорит с Павлом Олеговичем наедине. А сейчас… Нет-нет, никаких ужинов… никаких пирогов… Сейчас он выйдет из ванной и тихонько уйдет, никого не потревожив… Да, он уйдет, и чем скорее, тем лучше…

Александр встал, чтобы привести в исполнение свою мысль, но в этот момент в ванную заглянула улыбающаяся Кира.
- Саша, ты куда пропал? Тебя все ждут.

- Зачем? Чтобы посмеяться над бесплатным клоуном? – горечь, прозвучавшая в голосе, заставила Киру удивленно вглядеться в пылающее лицо брата.
- Сашка, да ты что? Глупый… Сашка, ты такой поступок совершил… Я даже не ожидала, что ты на это способен. Я так горжусь тобой!

- Что?! Гордишься?! Ты – гордишься?! – Александр пораженно уставился на Киру. – Чем?! Тем, что я, как последний придурок, на коленях ползал?!
Голос у Александра сорвался, он отвернулся от Киры, уставился в стену.

- Нет, Саш, не этим… Тем, что ты понял, что виноват, что смог это признать, что нашел в себе силы и мужество извиниться… Я же знаю тебя, я знаю, как тяжело тебе было на это решиться.

- Я сделал это из-за тебя, Кира, -- Александр повернулся к сестре, посмотрел на нее взглядом побитой собаки. – Кира… знаешь, я совсем не могу без тебя… Я очень люблю тебя, сестренка. Я понимаю, что тебе сейчас не до меня… У тебя новая семья… отец… даже брат новый появился… А у меня кроме тебя никого нет… Кристина вечно в разъездах… семьи нет… эти одинокие вечера, когда даже позвонить некому… Я даже не думал, что это так тяжело, Кир.

Кира подошла к нему, уткнулась лбом в плечо:
- Саша… а мне тебя тоже не хватало… Я так привыкла тебе плакаться, все горести и радости поверять… Ты один меня полностью понимаешь, с полуслова, с полувзгляда… Я так рада, что ты вернулся, Сашка…

И Кира вдруг заплакала, а Александр обнял ее и почувствовал, что ради этих слов он готов и не такое вынести… и даже остаться на ужин…

…Наконец, Кира оторвалась от брата, вытерла слезы.
- Саш, пойдем. Нас уже заждались, наверное…
- Иди, Кирюш, я сейчас.
- Но ты не уйдешь? – Кира встревожено заглянула ему в глаза.
- Нет, Кир, не уйду. Правда-правда, не уйду! Я скоро буду, иди.

Кира чмокнула его в щеку и ушла, а Александр снова присел на край ванны, улыбнулся: Кира его простила, осталось переговорить с Павлом Олеговичем… и с Андреем? С Андреем… Улыбка сползла с лица. Нет, с Андреем он разговаривать не будет. Он слишком виноват перед ним… Снова вспомнил полные слез глаза Андрея, его прерывающийся голос: «Саша, что же мне делать-то теперь?»

Нет, зря он пообещал Кире, что не уйдет. Не сможет он сидеть в их теплой копании… не готов он к этому…

Андрей… рыцарь благородный… Александр вдруг понял, что только от Андрея зависело его прощение, что если бы Андрей сказал «нет» или даже просто бы промолчал, не сидел бы сейчас Александр здесь, не плакала бы у него на плече Кира, не звал бы его Павел Олегович к столу…

Волна неуправляемой злости окатила с головы до пят, заставила сжаться кулаки. Меньше всего на свете Александр хотел бы зависеть от Андрея, и вот, оказалось, что именно Андрей выступил в роли его благодетеля.

Нет… он не останется. Сейчас вызовет Киру в прихожую, все ей объяснит. Она поймет, обязательно поймет. Она всегда его понимала. И он уйдет. А с Павлом Олеговичем поговорит завтра. Это не к спеху. Теперь – не к спеху.

Дверь в ванную открылась. Он поднял голову, встретил серьезный взгляд Андрея. Вскочил, включил воду, начал сосредоточенно мыть руки.

- Сашка, ты чего здесь сидишь?
- И давно у тебя проблемы со зрением? Не видишь, что ли? Руки мою.
- За полчаса-то до дыры еще не протер?

Голос звучал серьезно, без насмешки, и Александр перестал притворяться, выключил воду и, вытирая полотенцем руки, снова уселся на край ванны, упорно глядя на ботинки Андрея.

- Сашка… - Андрей подошел, сел рядом. – Знаешь, в последнее время я много думал…
- Да ты что?! – ироническая насмешка вырвалась сама собой, без участия Александра. – Ты, что ли, думать умеешь?

А Андрей, вместо того, чтобы обидеться или разозлиться, вдруг рассмеялся:
- Представь себе, научился. Самому смешно, но, оказывается, умею. Сашка, что мы с тобой делим все время? Вспомни, мы ведь в детстве играли вместе, защищали друг друга, перед родителями выгораживали. Что и когда случилось, что мы с тобой врагами стали? А, Саш?

Александр помолчал, думая, стоит ли начинать этот разговор, потом нехотя выдавил:
- Это из-за Киры… Ты с детства считался ее женихом, а сам постоянно обижал ее. Она столько слез из-за тебя пролила… А я… я когда эти слезы видел, я убить тебя был готов. Кира для меня… - Александр замолчал, сжал губы, чтобы не наговорить лишнего, не расчувствоваться перед этим неудавшимся женихом.

- Я знаю, Саш… Но теперь этой причины уже нет. Мы с Кирой разобрались в наших отношениях, простили друг друга. Сашка, может, и нам с тобой пора прекратить эту нелепую вражду?

Александр молчал. Он понимал, что Андрей прав, что пришла пора пересмотреть их отношения, но на языке опять вертелись язвительные упреки, и Александр с трудом сдерживал их, чтобы не испортить серьезность момента.

А Андрей вдруг снова рассмеялся:
- Да скажи уж, Сашка, не сдерживайся.
- Что сказать? – растерялся Александр.
- Не знаю… но что-то ведь хотел сказать? Какую-то гадость очередную… У тебя лицо такое было, будто ты меня придушить собираешься.

Александр поднял голову, посмотрел на улыбающегося Андрея и неожиданно для себя вымолвил:
- Ты прости меня, Андрюха…

И даже задохнулся от удивления, поразившись тому, что сказал он Андрею такие слова. Вскочил, шагнул к крану, плеснул на лицо холодной водой.

- Саш, а я и не сержусь. Знаешь, ты, сам того не желая, так много хорошего для меня сделал.
- Хорошего? – Александр с изумлением посмотрел на него.
- Да. У меня теперь две мамы, две очаровательные сестренки. И с отцом отношения великолепные. И все – благодаря твоему шантажу. И потом… признайся, Саш, когда до тебя дошло, что ты сделал, тебе ведь стало меня жалко? Ведь было такое, Саш?
- Ну, было… - нехотя согласился Александр, отводя глаза.
- Ты жалел меня, Сашка, тебе было не по себе, я это чувствовал… Ты этим сочувствием мне тогда здорово помог. Если бы ты язвить продолжал, я бы, наверное, сорвался. А твое сочувствие помогло мне на плаву удержаться, с мыслями собраться…
- Ты мне еще спасибо за это скажи, - с ворчливой язвительностью пробормотал Александр, пытаясь заглушить в себе растущее чувство благодарности к Андрею, так легко разрубающему узел их напряженных взаимоотношений.
- И скажу, Сашка! – рассмеялся Андрей. – Сейчас только шнурки поглажу – и скажу.

Александр неожиданно для себя улыбнулся – фраза про шнурки была его любимой в детстве, он употреблял ее к месту и не к месту. «Саша, иди обедать! – Щас, только шнурки поглажу…». «Саша, сходи в магазин! – Щас…» Однажды он сказал ее биологичке, когда она его к доске вызвала, за что получил «2» по поведению и был нещадно отруган отцом. И сейчас, прозвучав в устах Андрея, эта фраза вдруг перенесла его в детство, когда все еще было так хорошо, и когда были они с Андреем закадычными друзьями.

Он посмотрел на сидящего на краю ванны Андрея, хотел сказать что-то язвительное по поводу впадения Андрея в детство… но вдруг понял, что язвить ему совсем не хочется, а хочется самому стать ребенком, протянуть Андрею руку и сказать что-нибудь смешное, типа «Мирись, мирись и больше не дерись»…

А Андрей встал, шагнул к нему, посмотрел в глаза, положил ему на плечи руки, улыбнулся:
- Слушай, Сашка… пошли уже за стол. А то пирогов тебе точно не достанется. Пошли, Сашка, хватит уже руки мыть…

И, обняв Александра за плечи, потащил его в гостиную, откуда раздавались веселые голоса и звон бокалов.


Глава 4.

Андрей протащил Сашку по коридору, почувствовал, как напрягся он и попытался затормозить у входа в гостиную, но темп не сбавил… и пришлось Александру подчиниться и на полной скорости влететь в празднично шумящую комнату. Андрей остановился у стола, по-прежнему держа его за плечи, и гаркнул, перекрикивая гул голосов:
- Минуточку внимания!

Опять почувствовал, как напрягся Александр, как выпрямился он, надменно подняв подбородок…

- Знакомьтесь: Александр Воропаев, брат Киры.

И начал представлять ему сидящих за столом гостей:
- Это Валерий Сергеевич и Елена Александровна, родители Кати. Николай Зорькин – Катин друг. А это – Татьяна Васильевна…
И все-таки не удержался, подколол легонечко:
- Я думаю, ты знаешь, кто она такая…
Но, увидев, как до желваков на скулах сжал Александр зубы, поторопился продолжить:
- Ну, и моя сестренка Ирина. Чудо, что за девушка.
- А ты говорил, что у тебя братьев нет, -- улыбнулась Ирина.
Андрей непонимающе посмотрел на нее:
- Нет… и не было.
- А что, брат твоей сестры – не твой брат?
Андрей глянул на хмуро молчащего Александра, хмыкнул:
- Мысль, конечно, интересная… Ну, Иринка, осчастливила!.. Ладно, братец, садись давай!
И подтолкнул Александра к стулу.
- Ирин, поухаживай за ним, а я – к Кате.
- Что, уже соскучился? – поддразнила Ирина, но Андрей только улыбнулся и поспешил на другой конец стола, где сидела улыбающаяся ему именинница.

Александр угрюмо опустился на стул, окинул мрачным взглядом заставленный тарелками стол. Есть не хотелось. Он чувствовал себя чужим на этом празднике и хотел только одного: подождать, когда перестанут гости обращать на него внимание и уйти потихоньку домой, зализывать полученные самолюбием раны.

- Вам салат положить?
Веселый голос вывел Александра из прострации.

- А? Нет, я не голоден.
- Ну, тогда пироги. Андрей сказал, что Вы пироги любите.

- А еще что сказал Андрей?
Александр глянул на девушку тяжелым темным взглядом… но на нее это почему-то не произвело никакого впечатления. По-прежнему энергично накладывая ему по кусочку всех выложенных на столе пирогов, она ответила:
- А еще он сказал…

Поставила перед Александром заполненную тарелку, села, наклонилась к нему и заговорщическим тоном сказала:
- Вы рыбный попробуйте. Обалденный пирог! Я уже рецепт взяла…
Выпрямилась и, как ни в чем не бывало, продолжила:
- Еще он сказал, что человек Вы хороший, несмотря на то, что порядочная язва.

- Ирина!!! – Татьяна Васильевна подскочила на диване, бросила встревоженный взгляд на опешившего Александра. – Ну когда ты научишься думать о том, что говоришь?!
- А что я сказала? Я правду сказала, а на правду не обижаются. Вы ведь не обиделись, Саша?

Александр молча посмотрел на улыбающуюся девушку, не зная, что сказать. Впервые в жизни он не нашел язвительного ответа на поставившую его в неловкое положение фразу.

А Ирина пододвинула тарелку ему поближе:
- Вы ешьте, ешьте, меня не слушайте, а то я Вас заболтаю.

Александр почувствовал, что теряется перед жизнерадостным напором этой веселой пигалицы. Слишком непривычно разговаривала она с ним: не пугалась его грозных взглядов, не пыталась кокетничать… и он вдруг понял, что если он сейчас уйдет, она уже через пару минут перестанет о нем думать, забудет о его существовании… Почему-то от этой мысли стало досадно… Да, собственно, ему-то какое до нее дело! Пытаясь взять себя в руки, натянул привычно на лицо защитную ироничную маску, взял первый попавшийся кусок пирога, откусил… и услышал:
- Рыбный взяли? Правильно! Вкусный ведь?

Александр угрюмо кивнул и отвернулся. Эта, не дающая покоя, болтушка начинала раздражать. А еще больше злило то, что он никак не мог поставить ее на место. Вроде бы, не говорила она ничего такого, за что можно было бы отбрить ее по полной программе, сразить своей язвительностью… Ну не язвить же по поводу рыбного пирога… мелко как-то… Он снова мрачно глянул на нее… а она тронула его за плечо и на полном серьезе сказала на ухо:
- Саша, Вы меня не бойтесь. Я – человек мирный и не кусаюсь.

Александр подавился пирогом, закашлялся, почувствовал, как заколотила она его ладонью по спине.
- Ну что Вы так неосторожно!

- Какого ч-ч-черта! – Александр резко встал, кипя от негодования… но увидел, как все повернулись на его крик, посмотрели встревожено… и медленно опустился обратно, уткнулся взглядом в тарелку, и только желваки заходили на скулах да легшие на колени руки, спрятавшись под скатерть, сжались в кулаки.

- Саша… -- он вздрогнул, почувствовав на своем кулаке теплую Иринину ладошку. – Простите меня. Я больше не буду Вас доставать… Я буду молчать, как рыба… жареная…
- Почему… жареная?...

- А Вы разве не знаете, что по данным последних исследований живые рыбы, вообще-то, очень разговорчивые? Болтают без передышки, совсем как я. Поэтому я и говорю, что меня зажарить надо, тогда я, возможно, помолчу немного. А вообще, моя болтливость не раз меня выручала на работе. Знаете, чего только не случается, когда с иностранцами работаешь. Я ведь с третьего курса делегации встречаю. Вот однажды случай был…

И Ирина начала рассказывать один случай за другим, и Александр, слушавший поначалу краем уха, все с бОльшим трудом продолжал притворяться, что ему это не интересно, чувствуя, как сползает с него презрительно-ироничная маска, понимая, что еще немного – и не сможет он сдержаться от накатывающего смеха… и боясь, что примет это Ирина за проявление его слабости… и все равно с нарастающим интересом слушая ее рассказы, даже не замечая, что давно уже стали они центром внимания, и все окружающие так же увлеченно, как он, слушают ее повествование.


Глава 5.

Услышав Сашин крик, увидев, с каким напряжением он опускается на место, Павел Олегович встревожено наклонился к Андрею:
- Андрей, а ты уверен, что поступил правильно?
- Ты о чем, пап? – не понял Андрей.
- Ну, что Сашу ты рядом с Ириной посадил. Может, лучше было посадить между мной и Кирой?

Андрей улыбнулся:
- Пап, ты не беспокойся. Иринка ведь только на первый взгляд легкомысленная болтушка, а в действительности она ничего зря не говорит. И прекрасно знает, о чем можно невзначай брякнуть, а о чем лучше промолчать. Ты вспомни, как она вас с Татьяной Васильевной на нашей свадьбе подружила. Мама ведь с ней сейчас чуть ли не лучшие подруги.

Павел Олегович задумчиво посмотрел на нахмуренного Александра и что-то тихо говорящую ему Ирину:
- Ну… может быть ты и прав… но мне все равно тревожно. Очень уж тяжело Саше сегодняшний вечер достался…
- Вот она его сейчас и развеселит. Ты послушай, она свои истории начала рассказывать.

Павел Олегович помолчал, выслушал пару историй, улыбнулся:
- Знаешь, никогда не думал, что работа переводчика настолько забавна и увлекательна. Ведь сколько уже ее слушал, а ни разу она не повторилась, все какие-то новые случаи рассказывает.

Андрей рассмеялся:
- Да уж… Пап, хочешь, страшную тайну открою?
Павел Олегович с любопытством глянул на Андрея.
- Ну?

Андрей наклонился к самому уху, сказал тихо, чтобы не услышали окружающие:
- Па, она их просто коллекционирует. У нее уйма знакомых переводчиков, причем не только российских, а и немецких, французских, английских, американских… в общем, со всего света. И все знают, что она собирает смешные случаи, произошедшие на переговорах и презентациях. И, главное, все ей пишут! Она, по-моему, со всем миром переписывается. В прошлый раз она мне рассказала байку, присланную ей переводчиком из Австралии… Ну, а она их заносит в свою картотеку смешных ситуаций и адаптирует к нашей действительности. Знаешь, ей уже можно книгу издавать, у нее этих случаев накопилось около пятисот, если не больше. А самое удивительное, что она их все помнит, и даже помнит, кто и откуда их прислал.

И Андрей снова улыбнулся.
- Она это, в общем-то, не скрывает. Сама, правда, не объявляет, но, если спросят – сознается. Ты, главное, об этом Сашке не говори, а то еще опять обидится ненароком, обманутым себя почувствует. Смотри, как слушает.

Павел Олегович повернулся к Александру и удивленно поднял брови. На первый взгляд, все осталось без изменений: Александр сидел с прежним презрительно-ироничным выражением лица, сложив губы в язвительную усмешку… но напряженно-зажатая поза сменилась расслабленно-свободной: сидел Александр, откинувшись на спинку стула, закинув руку за спинку и положив ногу на ногу, и хорошо знающий его Павел вдруг увидел, как старательно пытается он сохранить на лице эту маску, остаться независимым островком в океане окружающего его веселья… но волны смеха, захлестывающие окружающих, затопляли этот островок, и уже подергивались у Александра уголки губ от с трудом сдерживаемого смеха.

А Ирина подняла на Александра глаза, улыбнулась весело, и Александр вдруг улыбнулся ей в ответ… и пал последний бастион сдержанности… и легко и свободно стало на душе… и рассмеялся Александр в ответ на Иринино: «А вот когда мы были в Греции…»… и Павел Олегович вздохнул с облегчением: а ведь прав оказался Андрей, хорошо, что мы его послушали…

А Александр смеялся: открыто, радостно, так, как он не смеялся уже, наверное, несколько лет, со дня гибели родителей. Смеялся до слез, плакал, не скрываясь, потому что многие уже вытирали выступившие от смеха слезы… и только Павел Олегович понимал, что плачет Саша не только от смеха… что с этими веселыми слезами выходит из него вся боль сегодняшнего вечера, очищающим дождем омывая душу.


Глава 6.

Вечер подходил к концу, и гости начали разъезжаться. Первыми уехали виновники торжества: Андрей сказал, что Кате уже пора отдыхать и, не слушая ее возражений, увез ее домой, заявив, что рекомендации врача нарушать не позволит. За ними уехали Пушкаревы с Николаем, взяв с Павла Олеговича слово, что в ближайшем будущем нанесут они с Маргаритой ответный визит. Пока Павел провожал их у входной двери, Кира подошла к одиноко сидящему Александру:
- Саша, я уезжаю. Ты еще остаешься?

Александр поднял на нее глаза, встал:
- Да, Кирюш. Хочу с Павлом Олеговичем поговорить…

- Хорошо. – Кира улыбнулась, поцеловала его в щеку, уткнулась лбом в плечо. – Саш… заходи завтра вечером, я так по тебе соскучилась. Столько новостей накопилось…

Александр бережно обнял ее, прижался щекой к ее волосам:
- Хорошо, Кира, обязательно зайду. Сразу после работы.
- Тогда – до завтра?

Кира подняла голову, заглянула ему в лицо. Александр нехотя разжал объятья:
- До завтра…

Проводил Киру взглядом, снова сел, опустив голову, набираясь решимости для разговора с Павлом Олеговичем, погрузившись в себя настолько, что даже не замечал снующую между кухней и комнатой убирающую со стола Ирину. А Ирина, чувствуя, что не до нее сейчас Александру, двигалась молча и бесшумно, быстро складывая на поднос грязные тарелки, опустевшие салатницы и так же тихо выскальзывая из комнаты…

…Закрыв дверь за счастливо улыбающейся Кирой, Павел Олегович прошел в комнату, увидел погруженного в задумчивость Александра. Постоял, молча глядя на него, чувствуя, как теплом и состраданием наполняется сердце. Он, как никто другой, понимал, чего стоил Александру сегодняшний вечер, знал, что если решился Александр на такой шаг, значит, действительно понял он свою вину… и не стоит больше его бранить: свою долю душевной боли он уже получил…

- Саша…
Подошедшая было к дверям Ирина мгновенно исчезла, будто ее и не было…
Александр очнулся от задумчивости… увидев Павла Олеговича, быстро встал… и снова отвел глаза.

- Саша, ты меня ждешь?
- Да…
- Я слушаю, Саша.
- Павел Олегович…
Александр поднял голову… но смотрел мимо, упершись взглядом в стену, боясь встретиться с Павлом Олеговичем глазами.

- Я… я очень виноват перед Вами… очень… я не знаю, сможете ли вы меня простить… когда я вспоминаю тот день… не знаю, как я вообще решился… Я так зол был на Вас… но все равно… я понимаю, это меня не оправдывает…

Запутался в своих лихорадочно скачущих в голове мыслях, растерянно развел руками… и вдруг сел на стул, обхватил руками голову, уперся взглядом в пол, заговорил быстро, нервно:
- Я столько передумал за это время… Я понял, какая это страшная штука – одиночество… как ужасно, когда тебя все презирают и ненавидят… Если бы Вы только знали, как это тяжело… Я столько раз хотел прийти к вам, попросить прощения… и боялся… Вы тогда сказали, что не простите… Павел Олегович… пожалуйста… Я не знаю, как объяснить Вам, как доказать, что понял я… мне даже компания уже не нужна, пусть Андрей спокойно президентствует, я больше ему ни слова не скажу и мешать не буду… мне бы только знать, что могу я, как раньше, прийти к вам, поговорить, посоветоваться… что не прогоните, выслушаете… Это так ужасно – быть одному… Павел Олегович…

Почувствовал, как затрясло его от еле сдерживаемого волнения, замолчал, сжав зубы, стараясь сдержать дрожь напряженного тела…

- Саша… я рад, что ты все понял. Жаль, что ты не пришел раньше. Я уже давно тебя простил, Саша. И Андрей тоже. Так что ты зря боялся…

Александр поднял голову, не веря своим ушам:
- Вы простили? Давно?
- Конечно, Саша.

Павел Олегович подошел к нему, встал рядом, положил руки на напряженно выпрямленные плечи:
- Саша, ты же знаешь, я очень тебя люблю. Ты мне как сын… Именно поэтому мне было так больно… Такой удар от близкого и дорогого человека.

Почувствовал, как сжался Александр от его слов, вздохнул:
- Саша, я рад, что эта история закончилась. Я думаю, мы больше не будем к ней возвращаться?

Легонько похлопал его по плечу, отошел к столу, сел на стул, посмотрел на сидящего с опущенной головой Александра, улыбнулся… и совсем другим тоном продолжил:
- Мы тут недавно думали, где же Новый год встречать будем, чтобы всей нашей большой семьей поместиться. Кира предложила вашу дачу, но без твоего согласия мы как-то не решились на этот вариант. Как ты на это смотришь?

Александр поднял голову, посмотрел на Павла Олеговича с благодарностью и любовью… и увидел тот, как приоткрылась перед ним на мгновение душа этого жесткого наглеца… но тут же захлопнулась дверка, едва только поймал Александр взгляд Павла… сложились губы в знакомую ироничную усмешку:
- Ну, какие проблемы, Павел Олегович… Пользуйтесь на здоровье…

Встал, посмотрел на часы:
- Пожалуй, я пойду. Поздно уже.

И двинулся к выходу. Павел Олегович усмехнулся: да, Саша пришел в себя, это заметно… И пошел следом. Александр уже открывал дверь… но, выходя, остановился на мгновение, не поворачиваясь, глухо сказал:
- Спасибо Вам, Павел Олегович…

И быстро вышел, не дожидаясь ответа.

Павел Олегович постоял еще немного перед закрывшейся дверью, потом вернулся в гостиную, остановился у окна, увидел, как вскинул голову Александр на их окна, прежде чем сесть в машину, улыбнулся: наконец-то закончилась эта неприятная история…

- А Саша уже ушел?
Ирина вошла в комнату, начала составлять на поднос чашки.
- Да… ушел…
Павел Олегович оторвался от окна, повернулся к Ирине.

- Жаль. Я бы с ним с удовольствием еще пообщалась.
- Он тебе понравился? – удивленно спросил Павел.
Ирина на мгновение перестала убирать со стола, бросила на Павла быстрый взгляд:
- Он меня заинтересовал.
- Чем?!
Ирина снова начала заполнять поднос посудой:
- Противоречивостью. Такой гордый, самолюбивый… и такой… - чуть помолчала, подбирая слово. – Такой уязвимый… ранимый… Несоответствие желаемого и действительного…
Павел Олегович озадаченно посмотрел на Ирину.
- Ты знаешь, ты, пожалуй, первый человек, от которого я слышу такие слова об Александре. Обычно его считают бездушным хамом.
Ирина рассмеялась:
- Видимо, одно другому не мешает.

И, подняв поднос, отправилась на кухню. А Павел Олегович, глядя ей вслед, почему-то впервые подумал, что Александр до сих пор не женат… и что, пожалуй, неплохо было бы ему остепениться…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 17 фев 2017, 15:51 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 7.

Александр стоял у окна и смотрел на огромную луну, сияющую в морозном зимнем небе. Всего каких-то четыре часа прошло с того момента, когда он, вот так же на нее глядя, готов был выть от отчаяния и одиночества. Надо же… всего четыре часа… А кажется – вечность.

Александр улыбнулся: больше он не одинок. Завтра он поедет к Кире и опять, как в старые добрые времена, будет слушать ее рассказы о «Зималетто», о ее новых проектах, об Андрее… Хотя, нет, об Андрее, наверное, не будет. Он ведь больше не ее жених… Зато он ее брат. Нет, разговоров об Андрее не избежать… Ну, и ладно. Пусть. Может, заодно и о сестренке его расскажет.

Александр удивленно хмыкнул. Что за странная мысль пришла ему в голову? Зачем ему знать о сестренке Андрея?

И вдруг увидел перед собой веселые глаза, курносый нос, смеющиеся губы… а потом и вся Ирина проявилась, как кадр на фотопленке, становясь с каждой минутой все четче и красочней…

Александр тряхнул головой: это еще что за наваждение! То ему волки воющие мерещатся… то девушки смеющиеся… Нет, девушки, конечно, приятнее… но…

Отошел от окна, сел на диван, откинулся на спинку, забросив ногу на ногу…

…А она – забавная. И необычная…

…Почему-то Александру не везло на девушек. Сколько ни знакомили его друзья, все девушки вели себя одинаково: кокетничали, завлекали… и он всегда, с первого взгляда, определял, что он их интересует только как хозяин толстого кошелька. И ради него – кошелька, а не Александра – они были готовы на все… и даже терпели его грубость и хамство. И он беззастенчиво пользовался этим, видя, в свою очередь, в них только объект для удовлетворения своих желаний и потребностей… и, расставшись, уже через пару дней мог не узнать их при встрече, настолько одинаковыми они ему казались. А эта… эта… пигалица, вот именно – пигалица! – вела себя так, будто и не знала, что он – завидный жених… будто ей наплевать на его кошелек… смотрела весело, но спокойно, без тени кокетства… и без сочувствия…

Слава Богу! От нее сочувствия он бы не вынес.

Александр опять почувствовал, как загорелись жаром щеки. Черт! Как все по-дурацки получилось… Надо же было так вляпаться… Вскочил, заходил по комнате. Схватил оставленный на столе стакан с виски, отхлебнул глоток.

Все! Хватит! Это уже в прошлом. Это надо забыть… чтобы не смутиться снова, когда ее встретит…

Да что ж это такое! При чем здесь вообще она! Глупость какая-то. Ее и женщиной-то назвать сложно… пацанка, пигалица… Как говорится – ни рожи, ни кожи… Одна радость – курносый нос, да веселые глаза. Плюнуть и забыть. Ему достаточно пальцем поманить – толпа красоток набежит…

…Только зачем ему эта толпа?..

А интересно, чем она заниматься всю неделю до Нового года будет? Может, согласится от нечего делать с ним в ресторан вечерочком съездить?

Воропаев, ты что, сдурел? С ней – в ресторан? Тебя ж засмеют… а сколько сплетен пойдет… А, собственно, почему засмеют? Держать себя она умеет, по долгу службы положено, раз с иностранцами работает… да и не в джинсах она в ресторан пойдет… А так она очень миленькая…

Так. Хватит. Вроде, и выпил немного… Что за бред в голову лезет? Пожалуй, пора спать. Завтра еще рабочий день. Вставать рано придется. Да… рано…

…А она его, наверное, хамом считает… Он с ней даже не попрощался… Ну, и правильно. Он и так – хам и нахал. И ради нее меняться не собирается. И вообще, слишком много для нее чести – столько о ней думать. Все. Спать, так спать.

С размаху поставил стакан на стол, пошел в спальню. В дверях остановился, оглянулся, улыбнулся внезапно: а что, про ресторан – не плохая мысль… И выключил за собой свет.


Глава 8.

- Мам!
Ирина лежала на кровати в двухместном гостиничном номере, закутавшись в одеяло, и смотрела на расправляющую свою постель Татьяну Васильевну.
- Скажи, пожалуйста, а вот когда ты папу встретила, ты сразу поняла, что он – твоя судьба? Он тебе сразу понравился?

Татьяна Васильевна оторвалась от своего занятия, выпрямилась, посмотрела на ждущую ответа дочь.
- Ну… понравился-то сразу, а вот насчет судьбы… нет, не сразу. Я тогда думала, что после Андрея никого полюбить не смогу, и отцу пришлось много усилий приложить, чтобы поверила я ему… а главное – себе… А почему ты спрашиваешь, Ириш?

Ирина пожала плечами:
- Да так… просто…

- Ты знаешь, обычно словом «просто» прикрывают какую-то очень сложную проблему. Что случилось, Иринка?
Татьяна Васильевна подошла к дочери, села рядом с ней на край кровати.

- Мам… скажи, что ты думаешь об Александре?
- Об Александре? – Татьяна Васильевна удивленно приподняла брови. – Трудно сказать. Я его слишком мало знаю… Но одно я уже сказать могу: я бы не хотела полюбить такого человека.
- Почему?
- Сложно с ним будет. Очень сложно… Одна эта его усмешка чего стоит…
- Мам, но ведь усмешка – это снаружи. А внутри он совсем другой.
- Да с чего ты взяла, что он другой?

Ирина помолчала немного, потом села, обняла руками колени.
- Не знаю, мам… Может быть, глаза его выдали. Ему сегодня так больно было, так стыдно… А он выдержал, справился. Мне кажется, он еще сам себя до конца не знает… на что он способен…
- Н-ну… может быть… Но смотри, Ирин. Ему уже за тридцать, а он все еще не женат. Это тоже о чем-то говорит.
- Да он просто еще не встретил свою женщину. А вот когда встретит такую, которую сможет полюбить, то…
- Милая моя романтичная дочурка! – Татьяна Васильевна обняла Ирину, поцеловала в лоб. – Это только в книжках злодеи от большой любви прекрасными принцами становятся. А в жизни, к сожалению, не все так просто.

Заглянула Ирине в глаза, встревожено спросила:
- Ирин… Он тебе понравился?
Ирина отвела взгляд, посмотрела куда-то вдаль, будто и не было стены перед глазами:
- Ну что вы оба с Павлом Олеговичем… Почему сразу – понравился? Он меня просто заинтересовал, только и всего…
- Только и всего? Ирин, я понимаю: когда начинает говорить сердце, разум прислушиваться перестает… но я бы на твоем месте десять раз подумала, прежде чем полюбить такого человека.
- Мам, если бы ты десять раз подумала… то это была бы уже не любовь. И потом… не собираюсь я в него влюбляться… больно надо…
- Я была бы рада, если бы это было так.

Помолчав, Татьяна Васильевна взяла дочь за руку, сжала холодные пальцы:
- Иришка, об одном тебя прошу: не наделай глупостей. Чувствую, произвел на тебя Александр впечатление. Но уверяю тебя: он не только не лучше, он во многом хуже, чем другие окружающие тебя мужчины. Пожалуйста, Ирина, будь осторожнее.
- Мам, не переживай раньше времени… Он-то на меня и внимания не обратил. Ушел, даже не попрощался… Может, мы и не увидимся больше.

Ирина вздохнула, снова легла на спину, закинула руки за голову.
- Да и живем мы слишком далеко друг от друга… Так что, мам, не беспокойся. У нас вряд ли что-то получится.

Татьяна Васильевна с тревогой посмотрела на погрустневшую Ирину.
- Ирина, тебе, наверное, не понравится то, что я скажу… Но я действительно буду очень рада, если ты окажешься права, и у вас с Александром ничего не выйдет… Я не говорю, что он плохой человек… я не могу такое сказать, потому что я его не знаю… Но то, что с ним тебе будет очень сложно и трудно, я уже поняла. И поэтому я и не хочу продолжения вашего знакомства.

- Мамочка… – Ирина снова села, взяла ее за руку, посмотрела с мольбой. – но если вдруг так получится… ну, мало ли что в жизни бывает… если он все-таки обратит на меня внимание… мне не придется с тобой ссориться из-за этого?

- Ирин… – Татьяна Васильевна снова вздохнула. – Ты, главное, на него не вешайся. Будь независимей. Тогда у тебя будет больше шансов, что он на тебя внимание обратит… хоть и не хотела бы я этого…

Встала, подошла к выключателю:
- Ну что, ложимся спать?
Не дожидаясь ответа, выключила свет. И, идя к кровати, услышала тихое:
- Спасибо, мама…


Глава 9.

Александр сидел, вальяжно развалившись на диване, держа в одной руке стакан с плещущимся на дне виски, а другой обнимая забравшуюся с ногами на диван и положившую голову на его плечо Киру. Он был счастлив, полностью и безоговорочно счастлив…

Он уже выслушал все новости «Зималетто», все новые анекдоты про отношения Николая и Виктории, узнал сплетни женсовета и семейные секреты Ждановых, и сейчас они сидели молча, ощущая тепло друг друга, наслаждаясь тем, что они, наконец-то, снова вместе…

- Кирюш… А с Андреем у вас сейчас как?
- Замечательно!
Кира улыбнулась, заглянула Александру в лицо.
- Знаешь, Саш, Андрей-брат оказался намного лучше Андрея-жениха. Он такой заботливый, внимательный… Перестал ревновать меня к отцу, на разрывается больше между мной и Катей… и от всего этого он сейчас так счастлив, что хочет, чтобы и весь мир вокруг тоже был счастливым. Сестренку свою новую обожает, а она его вообще боготворит. Она столько лет мечтала его увидеть, что первое время готова была с него пылинки сдувать, а его слова считала чуть ли не истиной в последней инстанции… божественными откровениями…

Александр сразу вспомнил: «Андрей сказал, что Вы пироги любите…». Усмехнулся: теперь понятно, почему она его пирогами закармливала. А Кира продолжала:
- Теперь-то это не так явно проявляется, Ирине вообще-то идолопоклонничество не свойственно… но поначалу забавно было за ними наблюдать…
- А Катя как к этому относится? Не ревнует?
- Нет… Они с Ириной – подружки закадычные. Ирина к ним часто приезжает. Когда без Татьяны Васильевны, так даже ночует у них.
- А когда с Татьяной Васильевной?
- Тогда они в гостинице останавливаются, неподалеку от Андрея.
- Понятно… И чем они здесь занимаются вечерами?

Александр постарался, чтобы вопрос прозвучал естественно и небрежно… но, видимо, перестарался в этой небрежности, потому что Кира вдруг рассмеялась и, выпрямившись, весело посмотрела на него:
- А почему ты спрашиваешь? Что, Ирина и на тебя тоже впечатление произвела?
- Глупости говоришь! – Александр одним глотком осушил стакан, встал, подошел к бару. – Она не в моем вкусе…

Не выбирая, открыл первую попавшуюся бутылку, плеснул в стакан… но пить не стал, повернулся к Кире:
- А почему – тоже?

- Да потому, что тут из-за нее поначалу такие африканские страсти разгорелись… Андрей чуть Малиновского не прибил за то, что тот за Ириной решил поухаживать, даже в ресторан ее пару раз успел сводить… А потом Андрей узнал… Что тут было! Отелло отдыхает…

- В роли Дездемоны, как я понимаю, выступал Малиновский, - усмехнулся с интересом слушающий Киру Александр.

- Ну, да… Они тогда вообще чуть не разругались. Ирине их потом мирить пришлось. А заодно и объяснять Андрею, что она уже совершеннолетняя и сама может за себя постоять… Потом Зорькин приударить решил…

- Зорькин?!
От изумления Александр чуть стакан не выронил.
- А что ты так удивляешься? Тоже мужчина.
Александр хмыкнул… но свои комментарии по этому поводу озвучивать не стал.

- Ну, с Зорькиным уже Катя разбиралась, так что обошлось без кровопролития. Потапкина, заявившегося к Ирине с цветами, Андрей пообещал уволить без выходного пособия… на этом его любовь и закончилась. Самый мирный вариант оказался…

- Потапкин? Это этот… охранник?! О, Господи!
Александр расхохотался, уселся на диван.
- Да уж, вижу, Ирина тут не скучала… Ну, а сейчас какой идиот пытается за ней ухаживать?
- Ну… – Кира весело посмотрела на него. – Если я не ошибаюсь, он сейчас рядом со мной на диване сидит.

И увидела, как сползла с лица Александра улыбка, как потемнел он лицом…
- Саша… обиделся? Прости, пожалуйста. Я пошутила, Саш, правда, пошутила. Не обижайся, я не буду больше…

Прильнула к нему, обняла за шею, поцеловала в щеку:
- Саша, прости. Просто в том, что тебе Ирина понравилась, нет ничего странного или удивительного. Она всем нравится, понимаешь? Но пока никому еще не удалось ее сердце завоевать. Она умудряется всем отказать, ни с кем при этом не поссорившись. Даже с Малиновским они сейчас в хороших отношениях, хотя Андрей до сих пор на него глазами сверкает, когда он к Ирине подходит.

Кира легла на диван, положила голову Александру на колени, провела рукой по помрачневшему лицу брата:
- Саш, хочешь, я завтра Ирину с Катей в гости к себе приглашу? А? Ну, и ты приедешь, конечно…

Александр молчал, сидел, хмуро глядя в окно… потом, не поворачиваясь, спросил сквозь зубы:
- А что? Это так заметно?

Вопрос прозвучал несколько не по теме, но Кира поняла, о чем он спрашивает.
- Нет, Саш, все нормально. Просто я очень хорошо тебя знаю.
- Это… смешно?

Александр по-прежнему не глядел на нее, но она почувствовала, как напрягся он в ожидании ответа.
- Нет… я была бы рада, если бы у вас что-то получилось. Но тебе придется постараться. Ирина на первого встречного кидаться не будет…

Александр снова помолчал, посидел, уткнувшись в стену невидящим взглядом… потом поглядел на часы:
- Кира, уже поздно. Я, пожалуй, пойду.

Подождал, пока Кира сядет, освободив его колени, встал, поставил стакан на столик, двинулся к выходу. У дверей остановился, повернулся к сидящей на диване Кире, посмотрел вопросительно:
- Значит… до завтра?
Кира кивнула:
- Приходи, мы будем рады.

И, проводив брата взглядом, потянулась за телефоном, вспоминая, в каком номере гостиницы остановилась Ирина.


Глава 10.

- Привет!
Ирина повесила куртку на вешалку, снимая сапоги, спросила:
- А где Катя?
Кира развела руками.
- А Кати не будет. Она себя не очень хорошо чувствует, поэтому Андрей увез ее домой.
- Что-то серьезное?
Ирина встревожено взглянула на Киру. Та поспешила успокоить:
- Нет, нет… Просто устала. Сейчас полежит, отдохнет – и все пройдет. Но Андрей такой перестраховщик…
- Ясно.

Ирина прошла в комнату, села на диван. Кира остановилась в дверях.
- Что будешь пить: чай, кофе, сок?
- Лучше чай.
- Тогда пошли на кухню. Посидим немного, посплетничаем. – Кира улыбнулась. – А потом, раз Кати с нами нет, предлагаю в клуб съездить.
- Замечательно! – Ирина вскочила, подошла к Кире. – Давай так и сделаем!

И они пошли на кухню. Уже по дороге Ирина начала рассказывать, как она провела сегодняшний день, и продолжала рассказ, сидя за столом, пока Кира заваривала чай. Но внезапно раздавшийся звонок в дверь заставил ее замолчать. Она вопросительно взглянула на Киру:
- А это кто?
Кира пожала плечами:
- Сейчас узнаем.

Вышла из кухни, открыла входную дверь… и Ирина услышала:
- Привет, сестренка!

Сердце отчаянно забилось. Надо же… почему она не подумала, что может его здесь встретить… Ну да, раньше-то он здесь не появлялся… А она… Тут даже зеркала нет, чтобы посмотреть, все ли в порядке… Так… тихо… Тихо… Спокойно… Он не должен заметить ее волнения… Вспомнились мамины слова: «Будь независимей, Ирина!» Глубоко вдохнула, медленно, до самой капельки, выдохнула… Все… к приему делегации готова… Улыбнулась: держись, Иринка! И, откинувшись на спинку стула, стала ждать появления Александра…

…- Привет, сестренка! А я тут мимо проезжал, решил зайти. Не помешал?
От Сашиного голоса у Киры зазвенело в ушах. Чувствовалось, что говорит он отнюдь не для стоящей рядом сестры. Александр чмокнул Киру в щеку, снимая пальто, глянул вопросительно. Кира улыбнулась, кивнула в сторону кухни:
- Нет, конечно, не помешал. Заходи!

Александр пригладил волосы, поправил перед зеркалом воротник рубашки, расстегнул пиджак. Так… спокойнее… еще не хватало, чтобы она заметила его волнение. А, кстати, с чего он вдруг разволновался? Что, с женщинами никогда не знакомился, что ли? Хм… так то – с женщинами… Александр усмехнулся, посмотрел на Киру:
- Пошли?

И двинулся за ней на кухню. Остановился в дверях, опершись рукой о косяк, посмотрел насмешливо:
- Какие люди! Кирюш, что ж ты не сказала, что у тебя гости? Добрый вечер, Ирина!

Подошел к столу, сел напротив, окатил откровенно оценивающим взглядом…

- И что? Сколько дадите? – Иронии в голосе Ирины хватило бы на десятерых.
Александр приподнял брови:
- Вы о чем?
- Ну, Вы так посмотрели, будто купить собирались, - усмехнулась Ирина.
- А что, это было бы неплохое приобретение! Итак, называйте Вашу цену.
- Вы считаете, что купить можно все?
- Конечно! Все зависит только от величины кошелька. А у меня, уверяю Вас, он достаточно толстый.
- И поэтому Вы решили меня купить…
- А почему бы и нет? В моей коллекции такой женщины еще не было.

Александр чувствовал, что его заносит, что говорит он уже не то, и не о том, понимал, что Ирина – не Вика и с ней нельзя разговаривать подобным образом… краем глаза видел, как укоризненно смотрит на него Кира… но остановиться уже не мог.

- Вынуждена Вас разочаровать. Сумма будет Вам не по карману.

Ирина уже не рада была, что ляпнула, не подумав, эту идиотскую фразу в начале разговора. Что это с ней творится? Раньше она была сдержаннее в словах, думала, о чем говорит… Ну, посмотрел не так, как ей хотелось… Так не он первый, не он последний… Зачем же было нарываться… а теперь разговор свернул на очень скользкую дорожку, и как с нее сойти – неизвестно. А он прямо удовольствие получает от этой пикировки… смутить ее хочет… Не дождется!

- А Вы себя дорого цените… Что ж… я согласен…
- К чему такие расходы? Я же не в Вашем вкусе…
- Почему Вы так решили?
- Андрей сказал…
- Ах, Андрей сказал… Ну, ему, конечно, мои вкусы лучше меня известны.

Наклонился к ней через стол, накрыл ладонью ее руку, заговорщическим шепотом проговорил:
- А если я Вам скажу, что Андрей не прав, и Вы мне очень нравитесь? Вы согласитесь пойти со мной в ресторан? Можете выбрать самый дорогой – у меня хватит денег оплатить ужин. Что Вы на это ответите?

Ирина вытащила руку из-под его ладони, помолчала, глядя в стол, потом подняла глаза на ухмыляющегося Александра и серьезно, без иронии и усмешки, сказала:
- А если я Вам скажу, что до этого разговора Вы мне очень нравились, а теперь нравитесь намного меньше, и поэтому в ресторан я с Вами не пойду… Что Вы ответите на это?

Александр перестал усмехаться. Так… кажется, он перестарался. Чувствовал же, что нельзя так с Ириной разговаривать… Идиот…

А Ирина вдруг встала, повернулась к Кире:
- Кира, я, пожалуй, пойду, не буду вам мешать.

И шагнула к дверям. Но Александр, вскочив, перегородил ей дорогу:
- Ирина…
Почувствовал, как прорвалось в голосе волнение, замолчал, взял себя в руки. Продолжил насмешливо:
- Я вижу, гордости Вам не занимать… Что ж, если Вам не нравится мое общество, то, пожалуй, уйду я. Вы – приглашенный гость, а я – незваный. Так что разрешите откланяться…

- Хватит!
Кира даже ногой топнула, чтобы прекратить этот балаган.
- Саша, прекрати! Садись и помолчи немного. Ирина, сядь, успокойся. Ну… садитесь уже!

Оба еще немного постояли, глядя в пол, потом нехотя подчинились.
- Сашка, прежде чем говорить, иногда неплохо было бы и подумать… Ирина, не обращай внимания. Саша любит эпатировать публику, и ради этого частенько говорит не то, что думает… Успокойтесь оба. Ирин, пей лучше чай. – Кира поставила перед ней чашку. – Саша, вот твой кофе.

Посидели молча, глядя в чашки: Ирина – ломая на мелкие кусочки печенье, Александр – помешивая сахар, Кира – прихлебывая кофе, думая, как же помирить этих двух гордецов. Наконец, поставила чашку, решив попросить Ирину закончить рассказ о том, как она провела сегодняшний день… но в этот момент Александр поднял глаза:
- Ирина…

Ирина еще ниже наклонила голову, пряча глаза.
- Извините меня… я много лишнего наговорил.

И снова замолчал, яростно размешивая уже и так полностью растворившийся сахар.

… Какого черта он перед ней извинился? Он – всем известный хам. Он никогда и ни перед кем не извиняется, что бы он не наговорил… ну, кроме Павла Олеговича, разве… Это всем известно, никто этому не удивляется… Чего ради он вдруг изменил своим принципам? Вон как изумленно на него Кира смотрит… Конечно, изумишься тут… Он и сам изумлен не меньше… Что ж это делается-то? Что происходит?! Она же его сейчас на смех поднимет, с этими его извинениями… свою силу почувствует…

А Ирина подняла голову, поспешно ответила:
- Это Вы меня простите…
И опять отвела глаза, увидев, как удивленно вскинулся Александр:
- За что?
- Ну, я же первая начала…

… Ну вот… она перед ним извинилась… Зачем?! Ведь это он виноват… нечего было так смотреть… как на кобылу на базаре… ладно, зубы не проверил… а она же еще и извиняется… Независимей надо быть, независимей! Надо было усмехнуться победно… что, мол, так и должно было быть, что он извинился… а она… Что же происходит-то? Почему она перед ним робеет, как девчонка-малолетка? Он же сейчас ее на смех поднимет… свою силу почувствует…

Вскинула голову:
- Со мной нельзя так разговаривать. Я слишком независима для подобных разговоров.
- Хорошо… я больше не буду…

Посмотрели друг на друга, улыбнулись облегченно, снова уткнулись в чашки. Кира посмотрела внимательно на обоих: ну, с Сашкой, вроде, все понятно… хотя и очень удивительно… но Ирина?! Это уже становится интересным…

- Саша, мы с Ириной в клуб собирались. Составишь нам компанию?
- Да без проблем, Кирюш. Всегда в твоем распоряжении.

Кира улыбнулась: в моем… как же…
- Ну что, тогда пошли? Кофе можно и в клубе заказать.

И встала из-за стола, предвкушая интересный вечер в обществе двух влюбленных гордецов, боящихся признаться в этом даже самим себе.


Глава 11.

Они сидели за столиком, и Александр, вальяжно развалившись на стуле и небрежно закинув ногу на ногу, с презрительно-ленивой миной разглядывал переливающийся огнями шумный зал, не забывая, однако, искоса поглядывать на разговаривающую с Кирой Ирину. В принципе, и мина эта, и поза создавались в расчете на нее, чтобы она поняла, что, приехав сюда, он сделал им одолжение, а вообще-то он по таким забегаловкам, пусть даже и элитным, не ходит… не его это уровень. Но Ирина, как назло, не обращала на него никакого внимания: болтала весело с Кирой, кому-то радостно махала рукой, подходили к столу с приветствиями какие-то парочки, некоторые даже за столик ненадолго подсаживались… и начинал Александр чувствовать себя здесь лишним… и глухое недовольство темной волной поднималось изнутри, заволакивая глаза мрачной пеленой, играя желваками на скулах… И в тот момент, когда, доведенный Ирининым невниманием до белого каления, Александр уже собирался встать и уйти, сказав на прощание что-нибудь колюче-язвительное, Ирина вдруг повернулась к нему, положила руку на его напряженно сжатый кулак и спросила:
- Саша, а почему Вы все молчите? Вам скучно? Ну да, это, наверное, не Ваш уровень, Вы привыкли в дорогих ресторанах отдыхать, да? А мне здесь нравится. Мы с Кирой тут часто бываем, почти каждый раз, когда я приезжаю.

Она задавала вопросы – и не требовала на них ответа, потому что и так его знала. Смотрела на насупившегося Александра и улыбалась весело, словно желая передать ему свое хорошее настроение, чтобы не хмурился он, не смотрел мрачно из-под сдвинутых бровей…
- Саша, слышите? Моя любимая мелодия. Пойдемте, потанцуем.

И, не дожидаясь ответа, встала, потянула его за собой, и он, все еще хмурясь и кривя рот в презрительной усмешке, почему-то покорно пошел за ней, забыв, что только что собирался уходить…

Кира, давно уже с тревогой поглядывавшая на закипающего брата, облегченно улыбнулась: ну, Иринка… где она только этому научилась… Быстро она Сашку к рукам прибрала: как ягненок за ней пошел, даже свою любимую песню про то, что в таких местах не танцует, завести не успел…

- Здравствуй, Кира!
Знакомый, но уже несколько подзабытый голос раздался совсем рядом, и Кира перевела взгляд с танцующей пары на обладателя этого приятного баритона.

- Никита! Сколько лет, сколько зим! Ты где пропадал?
- Да так получилось, что несколько лет в Питере жил, а вот недавно вернулся и решил тряхнуть стариной, в клубе потусоваться. А тут – ты… Можно, я присяду?
- Конечно! Извини, что сразу не предложила.

И улыбнулась, глядя, как он устраивается за столом, стараясь сесть к ней поближе… но не настолько, чтобы показаться наглым и навязчивым…

- Никита, сколько мы с тобой не виделись?
- Около четырех лет… Ты тогда начала всерьез за Жданова замуж собираться… А мне работа в Петербурге подвернулась интересная… ну, я и уехал.

Кира отвела глаза. Интересная работа… Она помнила их разговор, предшествовавший внезапному появлению этой интересной работы в другом городе… но напоминать о нем не хотелось. К тому же Никита, наверняка, и сам его не забыл…

Помолчали. Потом Никита осторожно начал:
- Я слышал, вы с Андреем…
И замолчал, не договорив. Кира улыбнулась:
- Да, мы с ним расстались. Он женился на своей помощнице. Скоро у них ребенок будет. Никита, об этом можно говорить совершенно спокойно. У нас с Андреем прекрасные отношения, мы с ним – хорошие друзья. Я сейчас даже рада, что все так получилось.

Никита вздохнул облегченно, обвел глазами зал.
- А ты здесь с кем?
- С Сашей и с подругой. Вон они танцуют.
- Вижу… Ну, Сашка твой все такой же самоуверенный нахал, по лицу видно. Ничуть не изменился.

Улыбнулся:
- А может, и мы потанцуем?

Встал, наклонил голову, протянул Кире руку. Кира положила руку на его раскрытую ладонь, почувствовала, как сжал он ей пальцы…
- Пойдем!

Никита поднес ее руку к губам, поцеловал коротко, взглянул без улыбки… и повел ее в самую гущу танцующих…

…Ирина затащила Александра внутрь танцующего круга, глянула снизу вверх смеющимися глазами, положила руки ему на плечи. Александр, по-прежнему хмурясь, опустил руки ей на спину, угодив в район лопаток, затоптался на месте, чувствуя себя последним идиотом из-за того, что так покорно пошел с ней танцевать… как собачка на веревочке… А она уж, поди, и обрадовалась, что власть над ним взяла… Нет, дорогуша, не на того напала…

Зло сверкнул глазами, поймал удивленно-настороженный взгляд Ирины, усмехнулся насмешливо… и пошел гулять рукой по сразу напрягшейся спине, спускаясь все ниже… пока не добрался до обтянутых джинсами ягодиц… погладил… стиснул их жесткими пальцами… и вдруг резко прижал к себе, чтобы почувствовала она твердеющий под брюками бугор… промурлыкал на ухо:
- А у Вас чудесная попка… Она меня возбуждает… Может быть, не тратя зря время, займемся более приятным делом?

Ирина дернулась было, пытаясь освободиться, но он держал железной хваткой, издевательски усмехаясь ей в лицо… и внезапно почувствовал, как расслабилась Ирина, опустила напряженно поднятые плечи и совершенно спокойно сказала:
- Вообще-то я каратистка, и неплохая. На соревнованиях даже призовые места занимала. Так что, если Вы не хотите оказаться битым на глазах всей этой толпы, лучше отпустите меня сами…

Каратистка?! Александр смутно вспомнил, что Ирина действительно говорила об этом на дне рождения Кати у Павла Олеговича. Она тогда рассказала, как «разобралась» с двумя подвыпившими Дон Жуанами, решившими проводить ее до дома. Слушать было смешно… но оказаться на их месте… да еще здесь, среди этой тусовочной толпы… Рука сама поползла вверх, железная хватка ослабла. Александр остановился; сжав зубы, смотрел угрюмо поверх голов, понимая, что сейчас остается только одно: развернуться и уйти, сбежать от очередного позора… и больше никогда не встречаться с этой совершенно непредсказуемой пигалицей…

- Саша… Зачем Вам это надо?
Иринина рука прикоснулась к его волосам, легко скользнула по щеке. Александр вздрогнул, непонимающе посмотрел на нее. Хрипло выдавил:
- Что?
- Ну… воевать со мной, унижать… казаться хуже, чем Вы есть на самом деле.
- А с чего Вы взяли, что я кажусь? Я такой и есть – хам и нахал, презирающий женщин, считающий, что они существуют только для развлечения мужчин.
- Да… не повезло Вам. – Ирина вдруг весело рассмеялась, снова положила руки ему на плечи. – Вам надо было султаном на Востоке родиться. Был бы у Вас целый гарем для развлечения… правда, презирать бы Вы, наверное, утомились: представляете, сто жен – и каждую презирать надо… Тяжело…
- Ничего, я бы справился… – усмехнулся Александр.
- Не сомневаюсь. – Ирина снова улыбнулась. – Но, пока у Вас нет гарема, отдуваться приходится мне… за весь гарем сразу. Так?

Она перестала улыбаться, посмотрела на него серьезно… и он вдруг обмяк, отвел глаза…
- Ирина… – помолчал немного… но так и не решился сказать ей, что она одна целого гарема стОит… почему-то испугался, что опять не так может она его понять. – Давайте лучше потанцуем…

И обнял ее за плечи, почувствовав, как доверчиво прижалась она к нему, словно и забыв о том, с каким хамом и нахалом пришлось ей только что иметь дело.


Глава 12.

Александр довез Ирину до гостиницы, не доезжая, остановил машину немного в стороне у засыпанного снегом скверика, посидел, глядя перед собой.
- Ну, вот и приехали…

Расставаться не хотелось… но что сделать, что сказать, чтобы задержать Ирину, он не знал…
- Да… приехали…

Ирина вздохнула, посмотрела на сияющий огнями вход в гостиницу.
- Саша, а Вы домой очень торопитесь?

Александр растерялся: что ответить? «Да…» – но тогда она уйдет… и неизвестно, когда они еще увидятся… «Нет…» – но она может подумать, что он не хочет с ней расставаться…

А Ирина, не дожидаясь ответа, продолжила:
- Погода такая чудесная… давайте немного погуляем?
- То есть как… погуляем?

Александр даже не понял в первый момент, что она предлагает. Он-то решил, что в гостиницу она его пригласить хочет… А Ирина рассмеялась:
- Ну, как люди гуляют? Выходят из машины и идут не спеша, куда глаза глядят… по сторонам глазеют, разговаривают… Вы что, никогда не гуляли?
- Ну… гулял когда-то… давно, когда у меня машины не было.
- А когда ее не было?
- Когда в школе учился.
- Здорово… – Ирина изумленно посмотрела на снова нахмурившегося Александра. – И Вы с тех пор не гуляли? Тогда пойдемте скорее, я научу Вас гулять. Хотите? Гулять – это так интересно! Особенно – по незнакомому городу… Пойдемте же… ну!..
И, выбравшись из машины, обежала ее, открыла дверцу со стороны Александра:
- Ну, выходите же!

Александр нехотя вылез из машины, всем своим видом демонстрируя, какое великое одолжение делает он Ирине, соглашаясь на ее каприз… но Ирина опять не обратила никакого внимания на его вид, а только поторопила нетерпеливо:
- Пойдемте! Вечерняя Москва такая красивая!..

… Они не торопясь шли по переливающейся огнями предпраздничных витрин улице, и Ирина весело болтала, вспоминая сегодняшний вечер в клубе, рассказывая, где она за эти дни побывала, что повидала и какое это все произвело на нее впечатление… а Александр слушал и снисходительно улыбался ее «детскому лепету», как он мысленно окрестил ее рассказ… и почему-то радовался тихо, что идет она рядом, веселая, забавная… и тоже радуется тому, что они вместе… А Ирина вдруг поскользнулась и схватилась за его рукав, но тут же отпрянула:
- Ой! Извините!
И снова поскользнулась… рассмеялась:
- Ну, началось! Саша, можно я за Вас держаться буду? А то раз уж начала поскальзываться, то теперь пока не упаду – не успокоюсь.

И взяла его под руку. И почему-то оба вдруг смутились и пошли молча, не глядя друг на друга… но, как ни странно, молчание не давило… почему-то было приятно идти рядом – и молчать… а с темного неба плавно опускались искристо переливающиеся в свете фонарей пушистые снежинки, тонким серебристым ковром выстилающие перед ними дорогу…

- Ирина… а Вы долго здесь будете?
- До второго января. А потом придется возвращаться. Работы много.
- Но ведь праздники…
Ирина рассмеялась:
- А в праздники далеко не все отдыхают. Кто-то же должен людям эти праздники создавать. Я буду с иностранцами работать, которые на Рождество в Петербург приезжают.
- Понятно…

Почему-то сообщение о скором отъезде Ирины оставило в душе царапину… и Александр впервые подумал, как же далеко они живут друг от друга… И в этот момент вынырнувший из арки холодный зимний ветер взвихрил поземкой тонкий искрящийся ковер, бросил в лицо сразу ставшие колючими снежинки, и почувствовал Александр, как вздрогнула от пронизавшего ее холода Ирина.
- Ирин… замерзла?

И Ирина вдруг поймала на себе его мягкий, заботливый взгляд, совсем не похожий на уже такую привычную иронично-насмешливую маску. Улыбнулась смущенно:
- Немножко…

Александр хотел было обнять ее, чтобы закрыть от этого морозного ветра… но в последний момент не решился, одернул себя… и только спросил, скрывая вдруг нахлынувшую неловкость:
- Может, пойдем обратно? В машине кондиционер хорошо работает, быстро согреешься.

Он и не заметил, что перешел на «ты»… а Ирина не стала ему на это указывать, только улыбнулась в ответ на его слова:
- Пойдем.

И они, развернувшись, пошли обратно, постепенно ускоряя шаг, стремясь к теплу… а когда увидели невдалеке темнеющий силуэт машины, Ирина вдруг взглянула на Александра с веселым вызовом:
- Спорим, я вперед добегу?! Догоняй!

И кинулась бежать. А Александр, вдруг растеряв всю свою надменную важность, неожиданно для себя, кинулся за ней… понял, что не так-то просто будет ее догнать, рванул на полной скорости… и догнал ее уже у самой машины, налетел с разбегу, и оба рухнули в сугроб, завозились, проваливаясь в снег, пытаясь встать и мешая, не давая друг другу это сделать… И совсем было уже удалось Александру выбраться из разбуравленного ими сугроба, как Ирина сделала подсечку, дернула его за рукав… и упал он прямо на нее… и совсем рядом оказались смеющиеся глаза, улыбающиеся губы… И замерли они на мгновенье, глядя друг другу в глаза… и хватило Ирине этого мгновенья, чтобы заглянуть в самую душу Александра, увидеть его настоящего… Но тут же захлопнулась дверка, замкнулась на большой тяжелый замок… рванулся Александр в сторону, сел в сугроб, отвернувшись от Ирины… а когда повернулся, увидела Ирина на его лице знакомую ироничную усмешку:
- Для международного переводчика Вы не слишком-то солидны.

И встал, протянул руку, помогая ей выбраться из сугроба, отряхнулся, подошел к машине:
- Что ж, спасибо за приятный вечер… а мне пора. Я думаю, здесь Вы уже не заблудитесь, дорогу домой найдете.

Сел в машину, хлопнув дверцей, рванул с места, спасаясь от укоризненных Ирининых глаз… а главное – от себя, от того необычного, никогда ранее не испытанного чувства, которое ощутил он, глядя в ее глаза…

А Ирина, провожая взглядом машину, поняла, что никогда больше не обманет ее эта жесткая ироничность Александра… и что теперь, думая о нем, она всегда будет видеть его таким, каким увидела в это короткое, но так сблизившее их, мгновение, когда заглянули они друг другу в глаза…


Глава 13.

Александр сидел на диване, держа в руках стакан с виски, уставившись в него невидящим взглядом, пытаясь понять, что же случилось сегодня вечером, что произошло в тот момент, когда заглянул он в глаза Ирины…
- Идиот…

Восклицание вырвалось неожиданно, но Александр был полностью с ним согласен. Более нелепого вечера у него еще не было. Сначала он опозорился у Киры… потом – этот кошмар в клубе… и в заключение – сугроб этот чертов… Нет… ну как можно было так себя вести… как мальчишка…

А Ирина… она-то за кого его принимает?!.. Александр быстро пролистал в голове страницы их короткого знакомства… и почувствовал, как волна жаркого стыда захлестнула с головой, заставив учащенно забиться сердце. Нет… надо же было такому случиться… Как пошло с самого начала, когда он при ней на коленях стоял, прощение вымаливал… так и идет до сих пор… наслаивается один позор на другой…

Нет… это невозможно… так больше нельзя…

Александр вскочил, подошел к окну, взглянул на не спеша падающий снег, на серебристые пушистые снежинки… вспомнил, как искристым ковром ложились они под ноги Ирине…
- Черт…

И опять со стыдом подумал, каким придурком, наверное, считает его Ирина… А он тоже хорош… Вместо того, чтобы развеять это мнение, он с каждым разом все больше ее в нем укрепляет…
- Черт…

Поставил стакан на стол, постоял, мрачно уставившись в одну точку…

Нет, с него хватит… Он больше не должен с ней встречаться. В конце концов, он гордый человек… хватит уже унижаться перед этой девчонкой, которая его и всерьез-то не воспринимает… для которой он – ходячее недоразумение… клоун… Она же им командует… вертит, как хочет… а он… Он почему-то ей подчиняется… и выполняет все ее команды, как дрессированная собачка…
- Ч-ч-черт!

Стукнул кулаком по столу, резко развернулся, с размаху уселся на диван… вспомнил, как прижимал Ирину в клубе, говоря ей о своем желании… и опять вспыхнул… вскочил, забегал по комнате, пытаясь взять себя в руки…
- Черт! Черт! Черт!

Рухнул на диван, обхватил голову руками… Да что же происходит! Почему он столько думает о ней?! Ну, не удался вечер… плюнуть – и забыть… и не встречаться больше, только и всего…

…И вспомнил, как шли они молча по серебристому снежному ковру, а пушистые снежинки падали на Иринину куртку, покрывали ее шапку сказочным мехом…

Наплевать – и забыть… наплевать – и забыть… забыть… забыть…

… А она второго уже улетает… Осталось всего пять дней… А он даже не договорился с ней о встрече… умчался от нее со всех ног… со всех шин… Чего же он так испугался?..

И увидел перед собой ее глаза – веселые и ласковые… и ни презрения, ни насмешки в них не было… Они смотрели так, будто хотели заглянуть ему в душу, увидеть, что же там спрятано, под его ироничностью, за его хамством… И, кажется, это им удалось… удалось увидеть его без маски, без защиты… Поэтому он и убежал… испугался, что открылся… что узнала Ирина то, что ей не предназначалось…

Спрятал лицо в ладонях… и увидел перед собой такие же веселые ласковые глаза, услышал мягкий голос: «Сынок, не расстраивайся, все наладится…» Мама… как же мне тебя не хватает… ласки твоей и нежности, от которых так отмахивался я, пытаясь казаться взрослым и независимым… Вытер увлажнившиеся глаза, усмехнулся иронично: вот, значит, как… мамочку мальчику надо стало… в Ирине маму увидел… Но ведь они абсолютно разные, абсолютно… и внешностью, и характером… Но глаза – добрые, ласковые… и тепло, от них идущее, обволакивающее и успокаивающее… дающее надежду… вселяющее спокойствие…

Встал резко.

Так… еще не хватало… разнюнился… мальчик бедненький… поплакаться некому… мамочку захотел… Детский сад…

Вздохнул глубоко, беря себя в руки. Нет… не стоит больше встречаться с Ириной. Незачем… Все равно она скоро улетает… и неизвестно, когда они снова увидятся… да и увидятся ли…

Опять подошел к окну, посмотрел на покрытые снегом деревья.

… У него еще есть пять дней… Целых пять дней, чтобы показать Ирине, что не придурок он… и не маньяк озабоченный… что и разговаривать он нормально может… не такой уж он и хам, как о нем думают…

…Нет, дорогой… ты, видимо, окончательно свихнулся… Сегодняшнего вечера тебе мало? Хочешь раскрыться перед ней, показать, какой ты мягкий и пушистый? Чтобы села она тебе на шею, власть над тобой взяла, командовать начала? И все – из-за ласковых глаз?..

…Но ведь с Кирой он может быть откровенным… почему же… Нет! Нет, нет и нет! Нет… Кира – это Кира… она – одна и больше таких женщин нет. И незачем создавать себе лишние проблемы. Он – одинокий волк… он не создан для любви и ласки… он – сам по себе, сам себе хозяин… он не сможет никому подчиняться… Нет… больше с Ириной он встречаться не будет… по крайней мере, по своей инициативе… Надо продержаться только одну новогоднюю ночь, всего одну… а потом Ирина уедет, и он ее забудет… и жизнь потечет по прежнему размеренно и спокойно… И по прежнему одиноко… Ну, так на то он и одинокий волк… судьба у него такая…

Взял стакан, допил одним глотком остаток виски, налил еще, опять выпил залпом…
Все… пора спать… завтра – на работу…

А новогоднюю ночь он как-нибудь переживет… Ничего… выкрутится… надо просто больше быть с Павлом Олеговичем… и все… будет всю ночь сидеть с ним, разговаривать о «Зималетто», о политике… о погоде, в конце концов… Не такая уж она и длинная – эта новогодняя ночь…

Поставил стакан, подошел к дверям, задержался на мгновение, снова обернувшись к окну… тряхнул головой, отгоняя сразу возникшее перед глазами виденье… и решительно выключил за собой свет…


Глава 14.

Андрей разъяренной фурией ворвался в кабинет, кинулся к сидящей за столом Кате.
- Нет, ты представляешь… это вообще ни в какие ворота не лезет…

Катя подняла от бумаг голову, взглянула с интересом на разбушевавшегося мужа.
- Что случилось? Ты, вроде, к Кире ходил о новых магазинах разговаривать. Что такого могло с ними произойти?

Андрей заметался по кабинету… потом кинулся к столу, остановился напротив Кати:
- Вчера Воропаев был в клубе с Ириной.
- Ну и что?

Катя удивленно посмотрела на мечущего молнии Андрея.
- Ну, как что! Еще не хватало, чтобы Сашка Иришку охмурять начал!
- Да с чего ты взял, что он охмурять будет?

Катя выбралась из-за стола, подошла к только лишь не рычащему Андрею, взяла его, как ребенка, за руку, подвела к креслу:
- Ты не шуми, сына напугаешь. Лучше расскажи толком, что тебе Кира сказала.

Упоминания о сыне хватило для того, чтобы рычащий лев превратился в скромного ягненка. Андрей покорно сел, обнял остановившуюся рядом жену, прижался щекой к ее животу, забормотал ласково:
- Не испугается он… он у нас смелый…

И почувствовал, как пнул его смелый сын, рассмеялся:
- Точно каратистом будет…

Обнял Катю, посадил себе на колени:
- Понимаешь… вы же вчера собирались встретиться у Киры. Вот Ирина к ней и приехала. А потом Сашка заявился, как нарочно.
- И что? – Катя поудобнее устроилась на коленях мужа. – Что, он не имеет права после такой долгой разлуки к сестре заехать после работы?
- Имеет, конечно… но зачем он в клуб с ними поперся?!
- А в клуб он Ирину пригласил?
- Нет… как я понял, это его Кира пригласила. Они с Ириной как раз туда поехать собирались.
- Замечательно… Сестра пригласила его в клуб составить ей компанию, а он должен был отказаться из-за того, что ты Ирину к каждому столбу ревнуешь?

Андрей встревожено посмотрел на Катю:
- То есть как это – я ревную… ты чего, Кать? Она же моя сестра!
- Сестру тоже ревновать можно. – Катя улыбнулась, разлохматила ему волосы. – Андрей, я пока не вижу причины, из-за которой ты так разбушевался.
- Да как не видишь!

Андрей опять завелся. Если бы Катя не сидела у него на коленях, он бы снова забегал по кабинету… но приятно придавившая его двойная тяжесть вынудила его только замахать руками.
- Он же ее потом в гостиницу повез!
- О-о-о… а это уже интересно… – лукаво улыбнулась Катя. – И зачем он ее туда повез?
Андрей смутился:
- Кать… ну она же там живет…
Катя рассмеялась:
- Андрей… Александр Юрьевич, как воспитанный мужчина, подвез даму до дому. Или он должен был Ирину на такси отправить? В чем криминал-то?

Андрей помолчал немного, пытаясь вспомнить, почему же он так завелся, узнав, что была Ирина в клубе с Александром.
- Кать… Ну, Сашка же – он же циник прожженный, ему же Иринку обидеть ничего не стоит…
- А-а… ты об Ирине заботишься… Андрей, а ты знаешь, сколько Ирине лет?
- Ну… знаю…
- А кем она работает, ты в курсе?
- Ну… а при чем здесь это?
- А ты в курсе, что она уже пол мира объездила со всякими делегациями?
- Да не пол мира вовсе…
- Хорошо, я преувеличила. Но, я думаю, ты согласишься, что домоседкой ее назвать никак нельзя?
- Соглашусь…

Андрей насупился, понимая уже, куда клонит Катя.
- Ты с ней знаком меньше года… Скажи мне, кто ее раньше защищал от всяких встречающихся в ее жизни Воропаевых?

Андрей упрямо молчал, понимая, что Катя права, но не желая принимать ее правоты, потому что еще при первых встречах с Ириной раз и навсегда взял на себя роль старшего брата-защитника… и не желал из этой роли выходить.

- Андрей… – Катя улыбнулась, обняла его ласково, поцеловала в щеку. – Ты же у нее всех женихов распугаешь! Малиновский вон до сих пор от нее шарахается, как тебя увидит.

- Ну, нашла жениха… – с деланной сердитостью проворчал Андрей, растаяв от Катиной ласки. И тут же встревожено поднял голову, взглянул в лицо жены. – А ты что, думаешь… нет, если Сашка только посмеет к ней приблизиться…

- Андрей! – Катя уже всерьез рассердилась, даже попыталась встать с его колен, но он облапил ее обеими руками, прижался щекой к ее груди:
- Кать… Кать… ну, не сердись… просто я хорошо знаю Воропаева. Он же хам и нахал, он вполне может Ирине какую-нибудь гадость сказать или сделать…
- А что Кира сказала? Он чем-то Ирину обидел?
- Нет… Кира говорит, что Сашка был на удивление тих и вежлив. Не хамил… и даже танцевал с Ириной, хотя, насколько мне известно, он в подобных заведениях не танцует.
- Ну, вот видишь!
- Так это-то меня и пугает! – Андрей поднял голову. – Если Сашка притворяется воспитанным джентльменом, значит, точно хочет Ирине голову вскружить… а потом…
- А что – потом?... Андрей, ты из мухи слона делаешь. Ирина прекрасно разбирается в людях. Если она согласилась танцевать с Александром, значит, он действительно вел себя прилично. И потом, ты забываешь, что обидеть Ирину не так-то просто, она умеет за себя постоять… И, кстати, ну-ка, вспомни, кому они обязаны своим знакомством? Кто Ирину чуть ли не умолял отвлечь Сашу от мрачных мыслей?
Андрей вздохнул:
- Ну, я… Но я тогда не подумал, что у этого вечера может быть какое-то продолжение.
- Андрей, один случайный поход в клуб продолжением еще не является. Тем более, что раз вы приняли Александра Юрьевича снова в свою семью, то можно было предполагать, что и с Ириной он тоже будет встречаться, как и все вы. Андрей… оставь их в покое. Ничего Александр Юрьевич с Ириной не сделает. Сам ведь знаешь, Ирина – не нежный ангелочек. Чтобы с ней справиться, Александру Юрьевичу попотеть придется. Я не думаю, что у него будет желание тратить время на ее укрощение. Скорее, она его укротит…

Катя снова улыбнулась:
- Андрей, успокойся. Помоги лучше: мне документы нужны, а папка на верхней полке лежит, я не дотягиваюсь.
- Конечно… сейчас…

Помог Кате подняться, зашел следом за ней в каморку, нашел нужную папку…
- И все-таки не нравится мне все это…
- Андрей!
- Молчу, Катюш, молчу…

Снова бережно обнял жену, погладил ласково по округлому животу:
- Кать…
И нежно поцеловал ее в улыбающиеся губы…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 17 фев 2017, 20:20 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 30 янв 2017, 22:15
Сообщения: 19
Откуда: Волгоград
Часть про Александра мне тоже очень нравится. Она какая-то более светлая, лёгкая что ли))) То ли это от того, что я за этого героя всё же не так сильно переживаю, как, например, за Катю и Андрея или за Павла Олеговича, то ли от того, что действительно она добрая - эта часть. :tender:
Ведь все уже счастливы: Андрюша с Катей ждут пополнения, готовятся стать полноценной семьёй, все родители Андрея наладили отношения между собой, Кира тоже успокоилась и уже, кажется, даже у неё налаживается личная жизнь. Да ещё и тот факт, что всё это происходит на фоне приближающегося нового года, тоже срабатывает. Атмосфера какая-то праздничная, а сам праздник – семейный очень, вот они все и сближаются, и становится их семья всё больше и больше))
Очень трогательное воссоединение Саши и Киры, да и сама сцена прощения Сашки всем семейством… очень сильные моменты, и такие сложные для Александра.
Нелёгкий ему путь предстоит, как мне кажется. Столько лет прятаться за маской иронии, ехидства и цинизма, искренне веря, что это единственный способ защититься, спрятаться от жестокого мира… А теперь снимать эту маску, с которой уже почти сросся. Буквально отдирать её слой за слоем. И всё ради и благодаря любви!) Кто бы мог подумать, что и такие как Воропаев могут влюбиться. :pooh_lol:
Я ещё как только прочитала строчки, в которых Андрей предложил Саше сесть рядом с Ириной на празднике, почувствовала, что что-то начинается))) Ирина, наверное, действительно одна из немногих, кто может поставить Сашу на место и этим помочь ему. Она – девушка непростая, под стать сложному характеру Александра. И её умение вести себя спонтанно, нестандартно, так сказать, умение игнорировать хамство и грубость этого мужчины, видя за этим нечто большее… В общем, влип Сашка по полной. Чувствую я, возьмётся Ирина за его перевоспитание)))
Но ему на самом деле нужна встряска, взбучка, перемена в жизни. Характер у него, конечно, сложный, но оригинальный. И девушка ему нужна необычная, местами сильная и властная, местами понимающая, знающая, когда промолчать нужно, а когда и ответить можно. Ирина с этой задачей справляется отлично! Светлая, непредсказуемая, душевная, добрая девушка. А своей болтовнёй и бесконечными «интересными случаями» Валерия Сергеевича напоминает))) :girl_haha: Тот байки про армейскую службу рассказывает, а она про работу.
У меня вот даже вопрос возник, просто любопытно очень :-) Вы, когда во второй части создавали образ Ирины, выдумывая Андрею сестру, вы уже тогда задумывали её для Александра? Или эта идея пришла уже в процессе, когда характер девушки был готов?
Спасибо за новые стороны Александра, за его мысли, чувства, переживания. За сложность его души и безграничные эмоции, связывающие всех героев. Вообще, в целом, очень домашняя, семейная история у вас получилась. Настолько входишь в неё с головой, будто домой попадаешь, где живут такие разные, непохожие друг на друга люди, являющиеся одной большой семьёй.
Спасибо большое за яркое, глубокое продолжение!

_________________
Пока люди любят, они прощают.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 18 фев 2017, 11:46 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Elis писал(а):
Часть про Александра мне тоже очень нравится. Она какая-то более светлая, лёгкая что ли

Это только пока. ((

Elis писал(а):
Нелёгкий ему путь предстоит, как мне кажется.

И еще какой!

Elis писал(а):
У меня вот даже вопрос возник, просто любопытно очень :-) Вы, когда во второй части создавали образ Ирины, выдумывая Андрею сестру, вы уже тогда задумывали её для Александра? Или эта идея пришла уже в процессе, когда характер девушки был готов?

Когда я во второй части создавала образ Ирины, я вообще о третьей части не думала. )) Как я уже писала, вторая часть у меня получилась нечаянно. Хотела написать пару глав эпилога, а вылилось это желание в рассказ о взаимоотношениях родителей и детей. То же самое получилось с третьей частью. Я вообще не собиралась писать про Александра, но у этого типа такой характер... Он просто стал ко мне приходить: по ночам снился, в транспорте рядом присаживался, когда я за компом сидела - рядом садился и зудел, зудел, зудел: когда про меня писать будешь? Смотри, какой я герой интересный, сколько во мне намешано, какие страсти во мне бушуют! И я сдалась... )))
Сначала опять задумывала эпилог написать о нем - первые главы до слов, когда Андрей его из ванной вытаскивает. А потом поняла, что так не получится, что придется дальше писать, иначе он от меня не отстанет. ))) А тут еще Ирина возьми да и влюбись в него... Бедная девочка...
Словом - "не виноватая я, он сам пришел!" (с) :grin:

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 18 фев 2017, 11:52 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 15.

Тридцать первое декабря выдалось суматошным… как, впрочем, и всегда. С самого утра все собрались на даче Воропаевых. Елена Александровна сразу оккупировала кухню, взяв себе в помощницы Татьяну Васильевну и Катю. Мужчины сперва расчищали снег во дворе, потом взялись за украшение дома: Николай с романом украшали елку, Павел Олегович с Андреем распутывали и развешивали гирлянды фонариков. Маргарита Рудольфовна с Кирой и Ириной делали уборку – пылесосили, протирали пыль: Кира с лета не была на даче, и поэтому затхлый запах нежилого помещения все ощутили сразу, как только вошли в дом. В общем, все были при деле, работы хватало всем.

Не было только Александра, и Кира, знавшая его пунктуальность, начинала уже тревожиться. И, наконец, не выдержала, подошла к протиравшей фужеры Ирине:
- Ирина, ты не знаешь, где Саша?

Ирина мельком глянула на нее, сухо ответила:
- Нет…
- А вы с ним сегодня не созванивались?
- Нет… Мы с ним с того вечера в клубе не созванивались и не виделись.
- Да? – Кира удивленно взглянула на нахмурившуюся Ирину. – А я почему-то думала…

И замолчала. Ну, Сашка… А она ведь была уверена, что не оставит Саша Ирину в покое… Значит, все даже серьезнее, чем она предполагала…
- Ирин, а вы тогда не поссорились?
- Нет…

Ирина, не поднимая на нее глаз, яростно терла фужеры, и Кира поняла, что что-то, все-таки, случилось.
- Ирина, что произошло?

Ирина помолчала, потом подняла голову, взглянула на Киру:
- Просто он ненадолго забыл, что он хам и нахал… и сам этого так испугался, что сразу уехал… И больше не звонил…

У Ирины дрогнули губы, она отвернулась к окну, пытаясь загнать обратно выступившие на глаза слезы. Кира подошла к ней, обняла за плечи:
- Ирина… тебе Саша нравится?

Не поворачиваясь, Ирина молча кивнула.
- Ты ему тоже нравишься, правда.
- Я знаю…
- Откуда?!
- Я видела его взгляд… как он на меня смотрел… Он поэтому и сбежал тогда… и не звонил больше… потому что испугался, что выдал себя…

Ирина вдруг заплакала:
- Он же считает, что женщин любить нельзя… что он себя унижает этой любовью. Он сейчас сделает все, чтобы забыть меня, изгнать из своей жизни… Я уверена, что он сегодня не приедет… скажет, что заболел, например, и будет Новый год один встречать… только чтобы меня не видеть.

Кира обняла плачущую Ирину, погладила по вздрагивающей спине:
- Ничего, Ирин… Никуда Сашка теперь не денется… Давай-ка я ему позвоню сейчас, выясню, в чем дело.

И, усадив Ирину на стул, достала из кармана телефон.


Глава 16.

Александр лежал на кровати и смотрел в потолок. Этому увлекательному занятию он предавался уже пятый час… Нельзя сказать, что оно ему очень нравилось… но заниматься тем, чего от него ждали все: вставать, одеваться и ехать на дачу, где уже вовсю кипели приготовления к Новому году, было еще хуже…

Шел третий день с того вечера, когда гуляли они с Ириной по ночной Москве, и все это время Александр боролся со своим желанием позвонить Ирине и пригласить ее на ужин в ресторан… или в клуб… или, если выскажет она такое желание – просто погулять. Боролся потому, что дал он себе слово, что не будет больше видеться с Ириной, а свое слово он привык держать… и эта бессмысленная борьба с самим собой вымотала его настолько, что, проснувшись этим предновогодним утром, он понял, что уже ничего не хочет: не хочет вставать, не хочет ехать на дачу… и даже Ирину видеть тоже уже не хочет. И лежал он, апатично глядя в потолок, ни о чем не думая, пока звонок телефона не вывел его из этого летаргического состояния.
Александр нехотя дотянулся до трубки: а… Кира… ну да… она уже, наверное, забеспокоилась…

- Да, Кира, я слушаю…
- Саша, ты где? Мы тебя уже заждались.

В ее голосе чувствовалась тревога, и Александр поспешил успокоить сестру:
- Кира, я дома. Лежу в кровати.
- В кровати? Почему? Саша, ты заболел?
- Нет… то есть да… Да, я заболел и на дачу не поеду. Дома отлежусь.
- Саша, мы с Ириной сейчас к тебе приедем.
- Нет! – заорал Александр и даже сел на постели. Взял себя в руки, заговорил спокойнее:
- Нет, Кира, не надо. Не приезжайте. Веселитесь там… а я уж сам как-нибудь… один…

Кира долго молчала… он слышал в трубке ее дыхание и ждал ее следующего вопроса, уже зная, каким он будет, этот вопрос… Кира всегда понимала его и порой лучше, чем понимал себя он сам.
- Саша… Это из-за Ирины?

Теперь молчал он. Врать сестре не хотелось… но и правду сказать он тоже не мог.
- Саша, а Ирина тебя очень ждет. С самого утра. Она расстроится, если ты не приедешь.

Александр продолжал молчать, хотя в душе его от этих слов поднялась целая буря. Ирина его ждет… не может быть! Зачем он ей – хам, нахал, клоун… А она ждет… и расстроится, если он не приедет. Она ждет… с утра… не может быть… она не может ждать… зачем ей его ждать… Но Кира врать не будет, незачем ей врать… она ему никогда не врет… Значит, Ирина ждет… Ждет Ирина… его ждет…

- Саша, и я очень жду, и Павел Олегович… Мы все тебя ждем. Я так мечтала, что в Новый год мы будем вместе, Саш!

Вот! Кира его ждет! Да, его ждет Кира! Он не может обмануть ожидания сестры! Она расстроится! Он не имеет права испортить ей праздник! Да, конечно, он сейчас приедет… он приедет… ради Киры… только ради Киры… только ради нее…
- Ну, Кирюш, тебя я расстроить не могу. Я приеду… чуть позже… ближе к вечеру… Ради тебя, Кира… только ради тебя…

Александру показалось, что ответ прозвучал вполне естественно… но Кира, видимо, так не считала.
- Ради меня?

И Александр почувствовал, что она улыбается.
- Спасибо, Саша. Я буду ждать.

И после небольшой паузы добавила:
- Мы будем ждать, - выделив голосом первое слово. – Приезжай скорее, Саша.
И отключилась.

Александр посидел еще немного, прижимая трубку к уху, и вдруг, словно очнувшись, бросил телефон, соскочил с кровати.

Его ждут. Он давно должен быть на даче, а он все еще лежит в постели. Что с ним такое?

Меланхоличная апатия сменилась жаждой деятельности. Александр заметался по квартире, поспешно одеваясь, лихорадочно вспоминая, что надо взять с собой на дачу, что он хотел купить по дороге… И вдруг остановился… замер на месте… Потом медленно подошел к дивану, сел, обхватив голову руками, уткнулся взглядом в пол: что с тобой, Сашка? Что происходит? Что же с тобой происходит, Сашка?

И уловил слабый, еще не уверенный ответ… И даже головой мотнул, отбрасывая его… Нет, этого не может быть… Бред какой-то… Бред… С НИМ этого точно быть не может… И, загоняя эту нелепую мысль в самый дальний угол сознания, резко встал. Его ждут… Кира ждет, Павел Олегович… Ему пора ехать. А он до сих пор еще подарки не купил. Дел по горло. Хватит дергаться, пора действовать!

… А загнанная вглубь сознания нелепая мысль продолжала пульсировать, посылая в мозг сигнал SOS… наполняя душу ужасом… и надеждой…


Глава 17.

- Ну, вот все и выяснили.
Кира взглянула на выжидающе смотрящую на нее Ирину, улыбнулась:
- Саша скоро будет. Сейчас соберется – и приедет. Так что не переживай, Ирин.
- Спасибо, Кира.

Ирина вытерла слезы со щек, смущенно улыбнулась:
- Ты извини, что я так… расквасилась…
- Да что ты… все нормально.

Кира обняла ее за плечи, прижалась щекой к ее щеке.
- Знаешь, я буду рада, если у вас что-то получится. Сашке давно пора жениться.

И, взглянув на вспыхнувшую Ирину, добавила:
- Тебя, правда, жалко, Ириш. Сашка ведь далеко не подарок.

…- Кира! Кирочка! – раздался за дверью голос Маргариты Рудольфовны. – К тебе гость приехал.
Кира выпрямилась:
- Никита!

И, крикнув в ответ: «Иду!», быстро вышла из комнаты, торопливо пробежала мимо опутывающих мишурой елку Романа с Николаем, выскочила в небольшую прихожую у входных дверей.
- Никита! Здравствуй!

И, ойкнув, засмотрелась на громадный букет темно-бордовых роз в руках у Никиты.

- Здравствуй, Кира!
Никита улыбнулся слегка смущенно, протянул ей букет.
- Вот… это тебе. С Новым годом, Кира!
- Спасибо!

Она бережно приняла это чудо, уткнулась носом в огромный бутон, вдохнула нежный, мягкий аромат… Когда ей последний раз дарили цветы? Андрей никогда этого не делал… Цветы он дарил только Кате… А ей…

И вдруг зарумянилась, бросила быстрый взгляд на снимающего пальто Никиту: последний раз она получила букет в подарок четыре года назад… от Никиты… незадолго до его отъезда… Надо же! А ведь она до сих пор тот букет помнит – три гигантских белых лилии. Никита любит большие цветы: если хризантемы – так с блюдце, если гладиолусы – так чуть не с нее ростом… Кира улыбнулась, посмотрела на остановившегося перед ней мужчину:
- Ну что, пойдем? Познакомлю тебя со всеми.

Никита кашлянул, скрывая волнение, пригладил волосы, пошел за Кирой. Войдя в комнату, остановился у дверей, услышав, как призывает Кира всех к вниманию, желая познакомить их с Никитой, и никто из присутствующих, глядя на спокойно стоящего и приветливо улыбающегося мужчину, даже не догадывался, какую неловкость он испытывает, видя эту дружную компанию, вспоминая, при каких обстоятельствах он расстался с Кирой.

- Познакомьтесь: Никита Минаев, мой старый друг. Павел Олегович, извините, что не предупредила, но я пригласила Никиту встречать с нами Новый год.

- Кирочка, – улыбнулся Павел Олегович. – Это твой дом, ты здесь хозяйка и имеешь право приглашать, кого захочешь. Так что, я думаю, извинения излишни.

Встал, подошел к Никите, протянул руку для рукопожатия:
- Здравствуй, Никита. Давненько мы с тобой не виделись.
- Да уж, Павел Олегович. Время летит быстро.
- Где ты пропадал так долго?
- В Петербурге жил… работал там. А теперь вот вернулся.

И насторожился, увидев подходящего Андрея. И Кира тоже напряглась:
- Андрей! Никита – мой гость!

А Андрей рассмеялся:
- Это ты мне говоришь, чтобы я его за дверь не выкинул? Не бойся, драться не буду.

Остановился перед Никитой, окинул его взглядом, протянул руку:
- Ну, здравствуй, Никита Минаев.
- Здравствуй, Андрей Жданов…

Пожали друг другу руки, постояли, глядя глаза в глаза…
- Никита… а ты был прав тогда: я действительно относился к Кире не лучшим образом.

Никита недоверчиво усмехнулся:
- Это ты, что ли, передо мной за ту драку извиняешься?
- Можно сказать и так…

Еще немного помолчали, глядя друг на друга…
- А ты и правда изменился, Андрей…
- Что, Кира уже доложила? – рассмеялся тот и хлопнул Никиту по плечу. – Ладно, пошли, познакомлю с остальными, да фронт работ покажу. До обеда надо с украшением комнаты закончить.

И повел Никиту знакомиться с новыми для него людьми. А Кира так и осталась стоять у дверей, опять уткнувшись в распустившиеся бутоны, поглядывая на Никиту поверх букета… радуясь, что опасения ее не сбылись, и возвращение Никиты прошло мирно и без скандала…


Глава 18.

Потратив несколько часов на поиски подарков, Александр, наконец, вырвался из шумного города и помчался по шоссе в сторону дачи. Шел восьмой час, уже давно стемнело, и Александр вдруг подумал, что его уже, наверное, все заждались… особенно Кира… да, особенно Кира… ну, и Павел Олегович, конечно… А перед глазами вдруг встало совсем другое лицо… но Александр упрямо старался его не замечать…

Внезапно царившая в машине тишина стала раздражать. Не глядя, он протянул руку, включил радио. Салон заполнился негромко звучащей музыкой. Сразу стало легче на душе. Александр ехал, глядя на освещенную светом фар дорогу, не вслушиваясь, подпевал машинально… и вдруг услышал, что же он поет:
Девочка моя синеглазая,
Без тебя мне не прожить и дня.
Девочка моя синеглазая,
Ну скажи, что любишь ты меня.
И, прежде чем разозлиться, успел поймать себя на мысли, что вместо «синеглазая» надо петь «кареглазая»…

Чертыхнулся, тряхнул головой, выбрасывая из головы дурацкие мысли, переключился на другую волну. Прислушался к зазвучавшей песне.
Девочка моя, ты мой ясный свет,
Я искал тебя очень много лет.
В дождь или грозу, и в холодный день
Я искал тебя, я бродил, как тень…

Почувствовал, как закипает в душе глухое раздражение. Да что ж это такое? Специально они, что ли?! А собственно, что он так психует? Какое ему дело до всех этих песенных девочек?! Пусть поет… Но раздражение нарастало, и он, не выдержав, снова переключил канал.

Зазвучала спокойная, лирическая музыка… а в голове сразу всплыло: «Саша, это моя любимая мелодия. Пойдемте, потанцуем…» Со злостью вновь чертыхнулся, выключил радио. Настроение испортилось окончательно. Некоторое время ехал в тишине, потом включил диск. Диск был, правда, уже поднадоевший, но зато и неожиданностей от него не предвиделось…

… Подъезжая к даче, еще издали увидел переливающийся разноцветьем фонариков дом, усмехнулся: да уж… красиво жить не запретишь… Наверное, Кира захотела, чтобы все было как раньше, при родителях… Заехал во двор, мельком удивился незнакомой машине: кто это еще приехал?... и застыл, вцепившись в руль, набираясь сил и наглости на всю эту длинную новогоднюю ночь.

Видимо, шум подъехавшей машины никто не услышал, никто так и не вышел ему навстречу, и Александр, опять-таки как-то поверхностно этому удивившись, с трудом оторвался от руля и выбрался из теплого салона на морозный воздух, постоял немного, глядя в темное, почти черное, небо с золотистой россыпью звезд вокруг холодно сияющей Луны и, наконец, решившись, пошел к дому.

…Дверь открылась бесшумно, словно желая помочь вернувшемуся после долгой разлуки с домом хозяину в исполнении его желания подольше оставаться незамеченным… а дом оглушил несущейся из комнаты музыкой… и Александр понял, почему его появление до сих не услышали. Снял пальто… не найдя на вешалке свободного места, хмыкнул: надо же, сколько сегодня народу здесь собралось… бросил небрежно пальто на стоящий у дверей пуф, пригладил перед зеркалом волосы, расстегнул пиджак. Делал все как-то машинально, больше прислушиваясь к тому, что происходит в комнате… но сквозь музыку прорывались только отдельные слова, а Ее голоса он так и не услышал…

Наконец, словно очнувшись, выпрямился, осознанно посмотрел на себя в зеркало. Да уж… хорошо, что его никто не встречает… Бледное лицо, растерянный взгляд… Соберись, Сашка! Таким она тебя видеть не должна. Ты же сильный… и наглый… и тебе море по колено… Ну!.. Привычно натянул на лицо надменно-ироничную маску, улыбнулся насмешливо своему отражению: ну вот, совсем другое дело!... и пошел навстречу неизвестности, встречающей его празднично гремящей музыкой.


Глава 19.

- Всем – привет!
Александр остановился на пороге, окинул взглядом сидящих за столом, засмотрелся на сидящую с расстроенным видом Ирину, увидел, как радостью осветилось ее лицо, как засияли при виде его ее глаза. Екнуло сердце: неужели и правда ждала… и расстраивалась, что он не едет… Услышал, как воскликнула Кира: «Ну, наконец-то! Где ты был так долго?», как приветственно зашумели остальные… с трудом отвел взгляд от Ирининых глаз, насмешливо поднял брови:
- Да хотел устроить себе торжественный прием. Приехал бы раньше, никто бы моего появления и не заметил!

Прошелся вдоль стола, пожимая мужчинам руки, целуя руки дамам, говоря комплименты, поздравляя с Новым годом… Остановился около Минаева, зло прищурился:
- Ба! Какая встреча! Никита Минаев собственной персоной! Откуда ты опять свалился на нашу голову?

Никита встал, хотел ответить… но вскочившая Кира перебила его:
- Сашка, если у тебя плохое настроение, это не повод портить его всем остальным. Никиту пригласила я, и я очень рада, что он принял мое приглашение.

Не ожидавший такого отпора Александр замолчал, перевел взгляд на взъерошенную Киру, пожал плечами:
- Да ради Бога… пусть сидит… Надеюсь, не объест…

И, обойдя Киру, шагнул к единственному не занятому стулу, стоящему как раз между Кирой и Ириной, иронично взглянул на провожающую его взглядом сестру:
- А это место, как я понимаю, для меня оставлено?

Кира улыбнулась облегченно, села, потянув за собой Никиту, ответила весело:
- Конечно! Я же говорила, что буду ждать. Вот местечко рядом с собой и приберегла для тебя.
- Спасибо, сестренка! Всегда знал, что могу на тебя положиться.

Прозвучавший в голосе едкий сарказм заставил Павла Олеговича внимательно взглянуть на Сашу… но тот уже садился, с присущей ему иронией оглядывая заставленный блюдами с едой стол, и Павел Олегович решил, что не стоит ломать себе голову над очередным Сашиным закидоном… А Кира только усмехнулась в ответ и повернулась к Никите, продолжая прерванный Сашиным появлением разговор, не обращая больше на брата внимания, предоставив ему возможность самому решать, что же ему делать, сидя рядом с Ириной…

- Саша… Давайте я за Вами поухаживаю, как за опоздавшим. Что Вам положить?

Веселый голос раздался над самым ухом, и Александр, до сих пор так и не взглянувший на Ирину, даже вздрогнул и, резко повернувшись, саркастически осклабился:
- Я что, похож на инвалида?
- Нет… а при чем здесь это?
- При том, что я сам могу прекрасно за собой поухаживать.
- Но я только хотела…
- А хотеть не вредно, как говорится… Слышали такую фразу?

И увидел, как сбежала с лица Ирины веселая улыбка, как радость в глазах сменилась недоумением и обидой.
- Извините, Саша… Я не думала, что мое желание сделать Вам приятное настолько преступно… Извините…

И отвернулась от него, уткнулась в тарелку… а потом повернулась к сидящей рядом Кате, начала расспрашивать ее о здоровье, о том, что сказал врач… всем своим видом показывая, что ни Александр, ни его настроение ее больше не интересуют…
Александр налил себе вина, глотнул и, забыв поставить бокал, уставился невидящим взглядом в салатницу… Да что ж это такое! Ведь он совсем не собирался ее обижать… Почему же он опять нахамил? Почему он постоянно делает не то, что хочет?... А, кстати, чего же он хочет?

Искоса глянул на занятую разговором Ирину… и представил огромный пустой зал… и они – вдвоем, только вдвоем! – танцуют в этом просторном зале быстрый вальс… и Ирина, в длинном белом бальном платье, неимоверно красивая, смотрит на него и смеется… а он, в черном смокинге и… Черт… он что, уже собственную свадьбу вообразил?!

От неожиданности Александр дернулся, чуть не расплескал вино, резко опустил бокал… Кира, почувствовав неладное, наклонилась к нему, вполголоса спросила:
- Саш, ты чего?

И, глянув на мрачное лицо брата и отвернувшуюся от него Ирину, вздохнула:
- Ты что, уже успел нахамить? Сашка, ну нельзя же так. Она тебя весь день ждала… Извинись немедленно!

Александр усмехнулся:
- Ты со своим Минаевым любезничай… а я уж сам как-нибудь разберусь.

И, нарочито не обращая больше внимания на сестру, начал накладывать себе в тарелку салаты. Кира пожала плечами и снова отвернулась, а Александр, сразу потеряв аппетит, начал заталкивать в себя салат с таким видом, будто заставляют его сжевать клок сена…

- Леди и джентльмены! – Малиновский встал, позвенел вилкой о бокал, словно намереваясь сказать тост… но вместо этого произнес: – Кончайте жеваться, а то еды на всю ночь не хватит! Предлагаю начать танцевальный марафон! А право первого танца предлагаю дать нам с Ириной.

И, выбираясь из-за стола под одобрительный гул сидящих, позвал:
- Ирина, пойдем танцевать!
Ирина вскинула голову, улыбнулась:
- Пойдем!

И, так и не взглянув на насупившегося Александра, подала Роману руку, а он обнял ее, и на маленьком пятачке у елки, еще днем гордо названным им «танцполом», закружились они вдвоем в быстром вальсе… и Ирина смотрела на Романа и смеялась… а Малиновский улыбался ей самой завлекательной из всех своих улыбок… и Александр даже зубами заскрипел от ярости, чувствуя, как волна абсолютно дикой ревности начинает заполнять душу… еле сдерживаясь, чтобы не запустить в Романа чем-нибудь тяжелым…

Снова уткнулся в тарелку, жевал, не понимая, что жует, пока не услышал над ухом голос Киры:
- Сашка, надеюсь, салфетку ты есть не собираешься?

Очнулся от тяжелых дум, увидел в руке скомканную салфетку… бросил ее на стол, повернулся к Кире:
- Я что, произвожу впечатление полного идиота?
- Почти…

Кира постучала себя пальцем по лбу и отвернулась к Никите, зовущему ее танцевать. Александр поднял голову, нашел взглядом Ирину. Она все еще танцевала с Малиновским, только для быстрого вальса места уже не осталось, потому что танцевали уже практически все: Андрей с Катей, Павел Олегович с Маргаритой Рудольфовной, Валерий Сергеевич с Еленой Александровной, Кира с Никитой, и даже Николай пригласил на вальс Татьяну Васильевну… И только он оказался не у дел… как самый голодный, за столом застрял… Ну и что! А он действительно голоден! Он позже всех приехал! Имеет право!

Александр откинулся на спинку стула, со скучающей миной стал наблюдать за танцующими, старательно обходя взглядом Ирину, чтобы не беситься, видя, как Малиновский ей глазки строит… как шепчет что-то на ухо, от чего заливается Ирина счастливым смехом… Бабник несчастный… попадешься ты мне на узкой дорожке…
Александр встал, отошел к окну, застыл, глядя на разноцветно искрящийся от света фонариков снег… На душе было мерзко и темно… Зачем он только приехал? Сидел бы сейчас дома, смотрел телевизор, пил виски… и никакие Малиновские бы настроение не портили…

- Саша, ты тут долго стоять собираешься?
- Кира! Какое тебе до этого дело?! – вспылил было Александр, но тут же взял себя в руки, буркнул сердито: – Извини…

А Кира, будто и не услышав его грубости, оперлась спиной о стену рядом с окном, заглянула брату в лицо:
- Сашка, ты теперь так и будешь всю ночь переживать, ничего не предпринимая?
Александр пожал плечами:
- А что я должен делать, по-твоему?
- Ну, для начала хотя бы извиниться перед Ириной, а потом пригласить ее на танец.
- Ну да… чтобы все поняли, что здесь что-то нечисто… Я же не танцую, если ты забыла.
- А все об этом прямо знают и помнят… Ох, Сашка, тебе не тяжело таскать свое самомнение?
- Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь что-нибудь заподозрил…
- Кто-нибудь… что-нибудь… – передразнила Кира. – Боже мой, с каких это пор тебя стало волновать чужое мнение? Ладно, Саш… Только ты вспомни одну простую истину: хочешь что-нибудь спрятать – положи на видное место, а хочешь что-нибудь скрыть – сделай это напоказ. Тебе ли этого не знать!

И, найдя глазами Ирину, громко позвала ее:
- Ирина!
Подождала, когда та обернулась на ее голос и продолжила:
- Ирин! Пригласи-ка Сашу танцевать. А то он весь вечер так и проскучает тут в уголочке…

Ирина улыбнулась и пошла к ним, а Александр почувствовал, как гулко забилось сердце. Ну, Кира… просили ее… А Ирина уже подошла, протянула руку:
- Пойдемте, Саша.
Скривив губы в усмешке, Александр развел руками:
- Не могу отказать таким очаровательным дамам…

Подхватил Ирину под руку, вывел к елке, обнял осторожно… Некоторое время танцевали молча, и Александр никак не мог собраться с духом и задать Ирине один важный, очень интересующий его вопрос… и, видимо, это отразилось на его лице, а может, в движениях… но Ирина вдруг сказала:
- Саша, мне кажется, или вы меня действительно о чем-то спросить хотите?

Александр помолчал еще немного и, наконец, решился:
- Ирина, а почему Вы со мной танцевать пошли? Ведь я Вас опять обидел.
Ирина улыбнулась:
- А что, не надо было? Я могу и уйти…
- Нет! – поспешно воскликнул Александр, и Ирина почувствовала, как вцепился он в нее, прижал крепче… и снова улыбнулась, опустив глаза, чтобы не выдать Александру своей радости от его реакции.

Опять помолчали, танцуя, наслаждаясь долгожданной близостью…
- Ирина, а Вы ведь так и не ответили на мой вопрос.
- Саша, а Вам было бы приятнее, если бы я встала в позу и громко заявила, что не пойду с Вами танцевать, потому что Вы меня обидели?
- Значит, Вы меня пожалели? Самолюбие мое пощадить решили?

Александр помрачнел. Мысль о том, что Ирина просто пожалела его, оказалась невыносимой. Он остановился, руки сами разжались… Все, пора уходить… с него хватит…

- Нет, Саша, не пожалела. – Ирина серьезно взглянула ему в лицо. – Просто решила воспользоваться удобным случаем, чтобы помириться. Совсем не хотелось встречать Новый год, дуясь на Вас.

Александр отвел глаза, усмехнулся: как все просто оказывается. А он опять чуть все не испортил. Ну почему он все всегда усложняет?.. Снова обнял Ирину, наклонился к самому ее уху, тихо сказал:
- Ирина, простите меня. Я сам не знаю, что на меня нашло.

Ирина ничего не ответила, только прильнула к нему, прижалась крепче, и он, наконец, расслабился и полностью отдался ласковой и нежной мелодии, звучащей из колонок и какой-то щемящей приятной грустью отзывающейся в душе…

И вдруг, спиной почувствовав опасность, резко выпрямился, обернулся… и натолкнулся на удивленный Катин взгляд. Катя сразу отвела глаза, но он понял, что опять себя выдал… и, разозлившись, резко отодвинулся от Ирины. Ирина встревожено посмотрела на него:
- Саша, что случилось?

Насмешливая усмешка коснулась губ:
- Хорошего – понемножку, Ирина. Кроме танцев с Вами у меня и другие планы есть.

Хотел было повернуться и уйти… но в последний момент все-таки спохватился, что даму в любом случае надо проводить на место: откуда взял, туда и верни… Взяв Ирину под руку, подтащил ее к столу и, развернувшись, кинулся вон из комнаты.

Ирина растерянно посмотрела ему вслед, сжала дрогнувшие губы, подошла к своему месту, села, пытаясь понять, что же случилось, почему опять сбежал Александр.

- Ирина, извини меня.
Теплая Катина ладошка легла ей на руку.
- За что? – удивленно вскинула на подругу глаза Ирина.
- Александр Юрьевич из-за меня сбежал. Просто я никогда не видела его таким… таким нежным, добрым… ну, и удивилась… а он мой взгляд поймал. Извини, Ирин.
Ирина облегченно улыбнулась:
- Тогда понятно… А то я даже растерялась: вроде, все так хорошо было, и вдруг…
- Ирина… – в глазах Кати появилось тщательно маскируемое, но все равно прорывающееся любопытство. – И давно это у вас?
- Что – это?
Ирина сделала вид, что не понимает вопроса подруги, но в глазах скакали лукавые чертики, и Катя, рассмеявшись, обняла ее:
- Не притворяйся, Иришка. Ты знаешь, о чем я.

А Ирина вдруг погрустнела:
- Да ничего у нас нет, Катя. Ты же видела, как он боится: боится, что кто-то узнает… что кто-то поймет, что он не такой, каким казаться хочет… сам себя боится… Знаешь, если бы не Кира, он бы сегодня вообще не приехал – испугался бы встречи со мной. И хамит он тоже со страху. Я уже не знаю, что и делать с этим зайчиком пугливым…

- А Кира… она об этом знает?
- Кира знает. Если б не она, Саши бы здесь вообще не было. Она его сегодня еле из дома вытащила.
- Ладно, Иришка. Не переживай, все наладится.

Катя ласково пожала ей руку, улыбнулась.
- Знаешь, почему-то мне кажется, что если влюбляется такой циник и хам, как Александр Юрьевич, то это бывает всерьез и надолго. Так что все у вас еще будет… и все будет хорошо, вот увидишь.
- Спасибо, Катюш…

…- Девушки, а что это мы скучаем, а?
Роман подошел сзади, обнял обеих девушек за плечи.
- Андрей, как тебе не стыдно? Жена сидит, тоскует, а ты ее даже на танец не пригласишь! Позор тебе и порицание!

Андрей, разговаривавший с Павлом Олеговичем, оглянулся на Романа, потом посмотрел на улыбающуюся Катю:
- А и то верно. Катюш, пошли, потанцуем.

И, извинившись перед отцом, подошел к Кате, помог ей выбраться из-за стола и, ласково обняв, повел на «танцпол». А Роман, прищелкнув каблуками, наклонил голову:
- Ирина, разрешите Вас пригласить на танец.
- И давно мы с Вами на «Вы»? – улыбнулась Ирина.
- С тех пор, как я решил Вас пригласить… Нет, я могу, конечно, и по-другому.
И Роман, расхлябанно сгорбившись, проговорил противно-тягучим голосом:
- Слышь, крошка, пАшли, пАтрясемся…
Ирина рассмеялась:
- Нет, первый вариант мне понравился больше.
- Ну, тебе не угодишь…

И Роман, широко и лучезарно улыбнувшись, подал Ирине руку и, обняв за талию, повел к уже танцующим Кате и Андрею.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 18 фев 2017, 11:53 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 20.

Александр стоял на крыльце и нервно курил. Мысли неслись со стремительностью скоростного экспресса, скакали, как дикие мустанги… Почему он так волнуется? Ну, заметила Катерина его взгляд… но что ж в этом такого… Минаев вон как на Киру смотрит – хоть сейчас под венец. И ничего, никто внимания не обращает… Вот именно – не обращает! А на него – сразу обратили. Потому что он – не Минаев, он – нахал и хам и не может вести себя, как влюбленный придурок.

… Нет, он зря приехал, зря! Пожалуй, пора сматывать удочки. Сесть в машину и уехать: тихо, не прощаясь. Никто и не заметит его отсутствия. Никто… кому он нужен… у всех свои заботы…

… Врешь ты, Воропаев. Сам себе врешь. Никто… А Ирина? Ты и так старательно портишь ей вечер, а если еще и уедешь… Вспомнил, как засияли ее глаза, когда он зашел в комнату… и как заволокло их пеленой обиды, когда он ей с ходу нахамил.
…Ей же лучше будет, если он уедет. У нее и без него ухажеров хватает. Будет веселиться, танцевать с Зорькиным, с Малиновским… С Малиновским?! Глухое раздражение опять заползло в душу, заставило скрипнуть зубами. Малиновский… бабник, ловелас… Как он смеет так смотреть на Ирину?!

Опять нервно затянулся.

…Он уедет, а Малиновский – останется… и всю ночь будет вешать ей на уши любовную лапшу… А если она поверит?.. Нет, он не должен уезжать… надо поставить на место этого нахала, чтобы неповадно ему было…

…А если Малиновский ей нравится? Он – симпатичный… и язык хорошо подвешен… и такой же общительный, как Ирина. Они друг другу очень подходят… А он тут сейчас вылезет… защитничек… Но ведь Кира сказала… А Кира могла и ошибаться. Так ей Ирина и скажет правду… Ей Малиновский нравится… а им, Александром, она просто прикрыться решила… чтобы об их связи с Малиновским никто не догадался… А он уж и уши развесил… Дурак…

… Что за бред!...

Отбросил недокуренную сигару, сбежал с крыльца, зачерпнул в ладонь снегу.

…Бред! Не может этого быть! Он же видел, как Ирина на него смотрела, когда он приехал! Она не может так притворяться!...

Протер снегом лицо, от обжигающего щеки холода немного пришел в себя.

…Нет, он не уедет. Теперь не уедет. Он должен все выяснить… узнать все наверняка… И если это правда… он… он уедет… вот тогда он уедет… и больше никогда не будет встречаться с Ириной… Но сначала надо разобраться... надо все узнать…

Вытащил из кармана платок, вытер мокрое от подтаявшего снега лицо, решительно поднялся по ступенькам.

…А собственно, какое ему дело до того, кто нравится Ирине? Это ее дело, и его это не касается… Не касается это его… никак не касается…

…Но она еще так молода, неопытна… а Малиновский… ему же только волю дай… Ему же обмануть девушку – раз плюнуть... а потом – хоть трава не расти…

Снова вспомнил, как обнимал Малиновский Ирину, как смеялась она от его сказанных ей на ухо слов…

…Нет! Он не уедет! Он не уедет…

И, на ходу снимая пальто, открыл дверь, зашел в прихожую, снова бросил пальто на пуф, поспешно, уже даже не глянув в зеркало, вошел в комнату… и сразу увидел Ирину, танцующую с Романом. Окаменев, смотрел на них, пытаясь заглушить в себе волну поднимающейся ярости: значит, это правда… значит, ему не показалось… Малиновский опять с ней… опять обнимает, шепчет что-то на ухо… а она… она рада, довольна, смеется весело… и ей наплевать на его отсутствие…

Почувствовав на себе его тяжелый взгляд, Ирина обернулась и, встретившись с ним глазами, перестала улыбаться.
- Роман, спасибо. Я, пожалуй, пойду за стол.
- Ты что, уже проголодалась?

Рассмеявшись, Роман заглянул ей в лицо, заметил в глазах тревогу, удивленно проследил за ее взглядом, увидел мрачно стоящего на пороге Воропаева.
- Ирин, ты что? Ты из-за него?
Ирина испуганно повернулась к Роману:
- Нет, нет, Ром, что ты. Просто я устала… не хочу… пусти, Рома, я пойду.
Роман пожал плечами, снова бросил взгляд на набычившегося Александра:
- Ну, хорошо…

Взяв под руку, повел к столу, усадил на место. Наклонился к уху, прошелестел еле слышно:
- Ирин… а чего Сашка-то такой мрачный? Не из-за тебя ли?
Ирина серьезно взглянула на хитро усмехающегося Романа:
- Ром… мы с ним едва знакомы. С чего вдруг?
- Ну, не знаю…

Роман взял ее руку, нежно поцеловал, искоса посмотрел на застывшего в дверях Александра. Поймал его взгляд… и перестал улыбаться, выпрямился.
- Ладно, Ирин, я, пожалуй, пойду…

Но очнувшийся от столбняка Александр уже подходил к столу.
- Куда это Вы заторопились, Роман Дмитрич? Может, шампанского выпьем? В честь Нового года… и прекрасной дамы? Вы ведь любите прекрасных дам… Сколько их у вас было? Сто? Двести? А Вам все мало?
- Саша…

Ирина встревожено посмотрела на свирепо глядящего на Романа Александра.
- Саша… что с Вами?
- Со мной?
Александр перевел на нее взгляд, усмехнулся:
- Со мной – ничего. Я счастлив. Более веселого Нового года у меня еще не было. Такая веселая компания… красивые девушки… чего еще желать! Давайте выпьем.

Встал рядом с Малиновским, взял бутылку с шампанским, разлил по фужерам, протянул один Малиновскому:
- Ну что, Роман Дмитрич… За Вашу очередную прекрасную даму?

Роман взял фужер, посмотрел недоуменно на Александра, чувствуя, как начинает подниматься в нем раздражение на этот неуместный ернический тон, на всю складывающуюся из-за Александра какую-то абсурдную ситуацию. Также едко ответил:
- А Вам, Александр Юрьевич, как я вижу, просто завидно, что данная прекрасная дама предпочла Вам – меня? Вы оказались слишком мрачны для нее?

- Роман! – вскинулась Ирина, хотела вскочить, но Александр, положив ей руку на плечо, припечатал ее к стулу.
- Мне – завидно? Роман Дмитрич, мне глубоко наплевать на Ваших прекрасных дам…

И вдруг сбился с ернического тона, задышал тяжело, взял Романа за грудки, зашипел прямо в лицо:
- Но если ты, гад, обидишь Ирину…

И не успел договорить. Роман дернулся, освобождаясь из его рук, и шампанское из фужера, который он все еще держал в руках, выплеснулось прямо на пиджак Александра.
- Саша!

На крик Ирины обернулись все, находящиеся в комнате. Но сделать уже ничего не успели. От удара Александра Роман отлетел к стене… и приземлился прямо на руки успевшего среагировать на этот внезапный полет Никиты.

- Саша, прекрати!
Ирина вцепилась в его кулак, повисла на его руке. Одним прыжком рядом оказался Андрей, обхватил Александра за плечи, сжал по-медвежьи… Никита еле удерживал рвущегося в бой Романа…

- Что здесь происходит?
Вошедший в комнату Павел Олегович мгновенно оценил ситуацию, встал между развоевавшимися бойцами.
- Что за петушиные бои? Александр! Роман! Что опять случилось?
Но оба молчали, исподлобья с ненавистью глядя друг на друга.
- Ирина, что произошло?
Но Ирина тоже молча отвела глаза, и Павел Олегович понял, что сейчас лучше не спрашивать, что причину можно выяснить потом, а пока надо развести этих петухов в разные углы ринга и дать им успокоиться.

А Александр вдруг обмяк и глухо сказал Андрею:
- Отпусти…

Андрей расцепил руки, отступил на шаг.

Ни на кого не глядя, Александр ладонью стряхнул с пиджака капли шампанского и, развернувшись, пошел к выходу. Ирина кинулась за ним, схватила за рукав:
- Саша… подожди…

Но он молча отцепил ее руку и вышел из комнаты.


Глава 21.

На ходу надевая пальто, Александр выскочил из дома, кинулся к машине.

- Саша!
Умоляющий голос раздался совсем рядом.
- Саша, пожалуйста!.. Не уезжай!

Иринины руки вцепились в его ладонь.
- Пожалуйста, Саша!

Не оборачиваясь, остановился:
- Отпусти!

Его трясло от бешенства, от унижения, от того, что он снова попал в нелепое, смешное положение… и все из-за нее, из-за девицы этой, прилипшей к нему, как банный лист. Едва сдерживая желание отбросить ее в сторону, яростно повторил:
- Отпусти, а то хуже будет…

- Саша, подожди. Давай поговорим… Только пойдем в дом, а то здесь так холодно…

Зло обернулся:
- Ах, холодно… Тогда какого черта…

И замолчал, увидев, что стоит Ирина перед ним в легком платье и в босоножках – выскочила, не успев одеться, только чтобы не дать ему уехать…

- Ирина! С ума сошла! Иди немедленно в дом! Простудишься!

А Ирина, обхватив себя руками, чтобы сохранить хоть немного так быстро улетучивающегося на морозе тепла, замотала головой:
- Без тебя не пойду!

И Александр понял, что действительно не пойдет… Отвечать за полученное ей из-за его упрямства воспаление легких не хотелось… но и в дом он идти не мог.
- Ч-черт… Возись тут с тобой теперь…

Зло стащил с себя пальто, закутал в него Ирину, подхватил ее на руки, чтобы не ходила она в босоножках по колючему снегу, понес к машине. Усадив на переднее сиденье, потянулся к климат-контролю, включил на максимальный обогрев, захлопнул дверцу. Обогнув машину, сел за руль. Делал все резко, дергано, чтобы увидела она, как он зол, чтобы поняла, как виновата она перед ним…

- Спасибо, Саша. А то на улице так холодно было…

Ирина улыбнулась все еще дрожащими от холода губами, и он, представив вдруг, каково ей было стоять в таком наряде на двадцатиградусном морозе, почувствовал, как побежали у него по телу холодные мурашки.

- Не надо было выскакивать раздетой, – хмуро пробормотал он, мысленно выругавшись из-за того, что так медленно прогревается салон, и поэтому Ирина никак не может согреться.

- Не надо было убегать так быстро, – парировала Ирина. – Я просто хотела тебя задержать, чтобы ты не уехал.

- Задержать она хотела… Наделала мне проблем… – ворчал Александр, думая, что же сделать, чтобы поскорее ее согреть, чтобы не простыла она. Достал фляжку, открутил пробку, протянул Ирине:
- На, глотни.

- А это что? – Ирина с любопытством взяла фляжку, понюхала содержимое.
- Коньяк.
- Саш, я коньяк не пью.
Ирина протянула ему фляжку обратно.
- А я тебя не спрашиваю. Пей, говорю.
Отвел протянутую с фляжкой руку:
- Ну…

Ирина глотнула прямо из фляжки, закашлялась, сморщила нос.
- Фу, какая гадость!
- Гадость не держим. – Александр отобрал фляжку, закрутил крышку.
- Саша, охотно верю, что это самый дорогой и самый лучший в мире коньяк… но все равно – гадость! – рассмеялась Ирина и поплотнее закуталась в его пальто.

Александр посмотрел на нее: нахохлившийся воробушек… Вроде, уже не так уж и холодно, а она все согреться не может. Конечно… в босоножках по снегу… ноги-то, поди, ледяные… Сердито спросил:
- Ноги мерзнут еще?
Ирина кивнула:
- Да… Ничего, сейчас согреются.
- Давай сюда…
- Что? – Ирина непонимающе вскинула на него глаза.
- Ноги сюда давай… – раздраженно повторил Александр и, взяв Ирину под колени, развернул ее на сиденье к себе лицом, скинул с ее ног босоножки, поставил ледяные ступни себе на колени, сверху накрыл ладонями… Ирина покрылась красными пятнами, уткнулась носом в колени, замерла, боясь пошевелиться. Его ладони… какие они горячие… и большие…

…Какие у нее ножки… холодные… и маленькие… целиком в его ладонь входят… Александр сидел, отвернувшись от Ирины, глядя в ветровое стекло, отчаянно злясь на себя за весь этот происходящий по его же милости идиотизм. Да какое ему дело, простынет она, или нет! Он не просил ее бежать за ним… Если бы не она, он бы уже давно уехал… и скоро был бы дома… Он бы еще успел до Нового года… Включил бы дома телевизор, налил бы виски…

- Ирина, иди в дом. Я поеду… а то до Нового года не успею до дома добраться.
- Саш, ты и сейчас не успеешь. До Нового года несколько минут осталось.
- Значит, придется встречать в машине…

Помолчали немного, потом Ирина потянулась к Александру, положила свою ладонь на его руку:
- Саша, пойдем вместе. Извинишься перед Романом и нормально встретим Новый год.
- Что?! – вскинулся Александр. – Извиняться перед Малиновским?! Ты с ума сошла?
- Саша… но ведь ты не прав… Роман тебе ничего не сделал. За что ты его ударил?
- Защищаешь… – с горькой усмешкой выговорил Александр. – Ну да… это я дурак… впредь наука будет – нечего лезть не в свое дело.

Опять отвернулся от Ирины, чувствуя, как на душу спускается тупое опустошение, в котором глохнут все другие чувства… даже ярость и ревность, всплеском заполнившие было душу, вдруг захлебнулись в этом ватном отчаянии…

- Саша… Спасибо тебе. Я знаю, ты хотел за меня заступиться. Ты думал, что Малиновский… что он хочет со мной… Саш, это все неправда. Мы с ним просто друзья. Он общительный, с ним весело… но не больше. Саша, мы ведь с ним уже больше полугода знакомы… он мне не нравится… ну, как мужчина не нравится… А просто общаться с ним приятно, он танцует хорошо… и не боится со мной танцевать…

Легкий укор прозвучал в ее голосе, и Александр сжал зубы: правильно, если бы он не сбежал тогда, если бы продолжил танцевать с Ириной, ничего бы не было… А Ирина продолжила:
- Саша, ну не в машине же Новый год встречать. Ты что, хочешь весь год за рулем провести?

- Я не буду извиняться перед Малиновским… – глухо проговорил Александр, уставившись взглядом в приборную доску.
- Хорошо, давай я за тебя извинюсь. Скажу, что мы просим прощения за инцидент… Раз это все из-за меня, значит, и я виновата тоже. Саша, пойдем… У нас еще вся ночь впереди…

Александр сидел, пытаясь понять, что же она говорит… «У нас еще вся ночь впереди…» Вся ночь с Ириной… Она извинится за него… значит, он получит возможность нормально встретить Новый год и при этом его самолюбие не пострадает… и не надо будет краснеть перед этим шутом гороховым – Малиновским… Он придет, сядет за стол… и будет смотреть, как Ирина будет за него извиняться?!… Красота… Опять поползло изнутри глухое раздражение: за кого она его принимает? За человека, который вообще не умеет отвечать за свои поступки? За самовлюбленного индюка, который не может признавать свои ошибки? Она за него извинится!.. Вот радость-то!.. И она серьезно думает, что он ей это позволит?!
Повернулся, посмотрел мрачно ей в глаза:
- Ты что, действительно считаешь, что я ни на что не способен?
- Саш…
- Пошли…

Снял со своих коленей ее ноги, вышел из машины, обойдя, открыл дверцу со стороны Ирины, подождал, когда застегнет она босоножки, опять подхватил на руки, понес к крыльцу, чувствуя, как волна теплой нежности заполняет его и удивляясь этому непонятному, неизвестному ощущению… Поставил Ирину на крыльцо, отвел глаза… Боже мой, на что он согласился… может, все-таки рвануть отсюда, пока еще не поздно… Но Ирина уже взяла его за руку, ободряюще пожала:
- Пойдем?

И они зашли в дом, не останавливаясь, прошли через прихожую, зашли в комнату. При их появлении разговоры стихли, все повернулись в их сторону, и Александр вдруг вспомнил, как всего неделю назад на него уже вот так же смотрели все эти глаза… но Ирина, не давая ему задуматься, подвела его к Роману. Тот медленно встал, настороженно всматриваясь в хмурое лицо Воропаева, не зная, что от него ждать. Воцарилось тяжелое напряженное молчание, и Андрей на всякий случай напружинился, готовясь кинуться Ромке на помощь… но в этот момент Александр отвел глаза и, глядя в сторону, сквозь зубы процедил:
- Извини, Роман, я был не прав.

И, резко повернувшись, пошел на свое место. Ирина улыбнулась смущенно в ответ на направленные на нее изумленно-вопросительные взгляды и, сбросив на кресло пальто, поспешила за Александром. Роман проводил их ошалевшим взором, захлопнул отвалившуюся челюсть, повернулся к Андрею:
- Андрей… мне на голову за последние пять минут ничего тяжелого не падало? Может, у меня галлюцинации?

- Роман! – Павел Олегович предостерегающе поднял руку, призывая Малиновского замолчать и не провоцировать Сашу на новый взрыв. Встал, спросил заботливо:
- Шампанское у всех есть? До Нового года осталось меньше пяти минут!

И все, как по команде, посмотрели на экран телевизора, где в это время Президент России с очень серьезным лицом поздравлял россиян с этим веселым праздником…

…Александр сел на стул, спрятав сжатые в кулаки руки под скатерть, чувствуя, как трясет его от вновь пережитого унижения. Извиняться перед Малиновским! Да такое даже в дурном сне не приснится! Ночной кошмар… А он извинился… из-за Ирины… она вертит им, как хочет, а он подчиняется… Пора уже покончить с этой унизительной зависимостью! Пора показать ей, кто здесь главный… кто будет командовать парадом…

И ощутил, как легла Иринина ладонь на его руку, услышал, как шепнула она ему на ухо:
- Спасибо тебе, Саша…

Он не ответил, сидел, глядя перед собой, крепко сжав губы, пытаясь сохранить на лице надменно-безразличное выражение… а Иринина рука ласково поглаживала его судорожно сжатый кулак, и от этих поглаживаний успокаивалось бешено бьющееся сердце, проходила нервная дрожь, расслаблялось напряженное тело… И, наконец, разжал он кулак, и скользнула Иринина рука в его раскрывшуюся ладонь, а он бережно сжал ее тоненькие пальчики… Сидели оба, не глядя друг на друга, уставившись внимательно в телевизор, слушая поздравления Президента… и только руки под скатертью вели лишь им понятный разговор.


Глава 22.

Президент закончил поздравление, поднял бокал с шампанским… и все сидящие за столом, тоже подняв свои бокалы, дружно встали, зашумели, чокаясь, поздравляя друг друга с Новым годом…

- Загадывай быстрее желание, – шепнула Ирина Александру. – Надо успеть, пока куранты бьют.

… Желание… Александр посмотрел на Ирину. Одно у него сейчас желание… хоть и не нравится оно ему… А внутри вдруг все заныло, скрутилось в тугой узел… Врешь, Сашка, опять врешь… Хоть себе-то в этом признайся… И, видимо, проскользнуло что-то в его взгляде, потому что вспыхнула Ирина, отвела глаза… и в этот момент перестали бить куранты и все, закричав «Ура!», сдвинули дружно бокалы и, выпив шампанское, шумно начали усаживаться за стол, чтобы продолжить новогоднее пиршество.

- Ирина, а Вы успели загадать желание?
Александр наклонился к Ирине, заглянул ей в глаза, надеясь, что сумеет он прочитать в них загаданное ею желание.

- Успела, – улыбнулась Ирина, отводя взгляд.
- И какое же, если не секрет?
- Саша, желания раскрывать нельзя, иначе они не сбудутся.
- А Вы, значит, хотите, чтобы оно сбылось…

Александр усмехнулся иронично, залпом допил шампанское, поставил бокал на стол.
- И Вы верите в эти сказки о сбывающихся желаниях?

Снова насмешливо взглянул на Ирину.
- Верю… И Вы верите, иначе бы не стали загадывать.

Александр пожал плечами:
- А я и не загадывал…

Налил в стакан сок, небрежно развалившись на стуле, поднес его к губам…

- Загадывали, Саша. И я, по-моему, даже догадалась – какое…
Александр чуть не подавился соком, закашлялся, поставил поспешно стакан на стол. Догадалась она… нет, если бы догадалась, так спокойно бы об этом не говорила…
А Ирина продолжила, как ни в чем не бывало, будто и не заметив его реакцию на свои слова, уводя разговор с опасного направления:
- А вообще, Саша, мы вроде, уже на «ты» перешли. Неужели опять к «Вы» вернемся?

Александр перевел дух: да, с этой пигалицей надо ухо востро держать… расслабляться не дает… Глянул искоса:
- Когда это мы на «ты» переходили?
- Когда в машине сидели.

… В машине… Вспомнил холодные Иринины ступни на своих коленях, ее смущение… Снова жаром опалило внутренности… Что за черт… Надо взять себя в руки…
- Ну, на «ты», так на «ты». Я не против.

Потянулся к салатнице, бухнул в тарелку полную ложку салата.
- Вам… тебе положить?
- Нет, спасибо, – замотала головой Ирина. – Я уже, по-моему, на всю жизнь наелась. Елена Александровна изумительно готовит, правда?
- Да…

Александр кивнул, взглянул на гору салата в своей тарелке и вдруг понял, что тоже уже не в силах ничего съесть. Посмотрел на Ирину, встретился с ней взглядом, неожиданно улыбнулся открыто, весело:
- Знаешь, я, кажется, погорячился с этим салатом. Тоже уже сыт. Что теперь делать?
- Ничего… Ночь длинная, успеешь еще проголодаться.

Посидели молча, глядя на танцующих Киру с Никитой и Павла Олеговича с Татьяной Васильевной, потом Александр неуверенно предложил:
- Ирина… А может, и мы потанцуем?

И взглянул на нее настороженно, исподлобья, не зная, как реагировать в случае отказа. А Ирина радостно закивала:
- Конечно, Саша! Пойдем!

И встала, протянула ему руку. Облегченно улыбнувшись, Александр взял ее под руку, вывел к танцующим, бережно обнял за плечи… Танцевали молча: Александр – глядя в пустоту перед собой, Ирина – уткнувшись взглядом в пуговицу на его рубашке, и Александр чувствовал, как с каждой минутой нарастает у него желание крепко прижать Ирину к себе, уткнуться лицом ей в волосы, почувствовать ее всем своим телом… и наплевать на окружающих… И понимал, что никогда этого не сделает… И вдруг страстно захотелось оказаться с Ириной наедине, без этих любопытных наблюдающих посторонних глаз…

- Ирина… – Александр помолчал немного, набираясь решимости, думая, правильно ли он поступает. – Пойдем, погуляем. Ты ведь любишь гулять в незнакомых местах?

Посмотрел на нее выжидающе. А Ирина заулыбалась радостно:
- Пойдем! А то я сегодня весь день в доме просидела.
- Только оденься потеплее, я тебя далеко уведу. А я пока на крыльце покурю.

Ирина закивала, выбралась из его рук, быстро вышла из комнаты. Александр посмотрел ей вслед, подошел к столу, не садясь, допил, наконец, оставленный сок. Плеснул в опустевший стакан виски, выпил одним глотком. Тянул время, чтобы никто не подумал, что они с Ириной вместе куда-то ушли. Вспомнил слова Киры: «Хочешь что-то скрыть, сделай это напоказ». Подошел к так и лежащему на кресле пальто, демонстративно стал рыться в карманах, выудил, наконец, сигару… встретил взгляд наблюдающих за ним Павла Олеговича и Татьяны Васильевны, улыбнулся:
- Пойду, покурю…

И, перекинув пальто через руку, вышел из комнаты.

Остановился перед зеркалом, надел пальто, засунул в рот сигару, усмехнулся своему отражению: ну что, конспиратор… а ведь не удалось тебе их обмануть… догадались они… А и пусть! Волна какой-то бесшабашной радости заполнила душу, и почему-то стало все равно, что подумают о них оставшиеся.

Вышел на крыльцо, но сигару разжигать не стал. Перекатывал ее из одного угла рта к другому, ожидая Ирину, почему-то начиная волноваться…
- А вот и я! Не замерз еще?

Александр качнул головой: нет… Внимательно осмотрел ее и осмотром остался доволен: брюки, сапоги, куртка… не замерзнет Ирина, не надо будет ее отогревать. А жаль…

Усмехнулся своему сожалению, вытащил сигару изо рта, засунул ее в карман.
- Ну что, пошли?

…Они шли не спеша по улице дачного поселка, и Ирина держала Александра под руку, а он рассказывал ей о знаменитостях, живущих в этом поселке, и сам себе напоминал экскурсовода на выставке: посмотрите направо… посмотрите налево… Сравнение забавляло… но Ирине было интересно, и он продолжал рассказывать до тех пор, пока не вышли они за ворота и не оказались на дороге, ведущей к шоссе, засаженной с двух сторон густым кустарником. Ирина остановилась:
- Куда мы идем, Саша? Тут уже дорога в город.
- Пойдем, Ирин. Еще немного. Я уверен – тебе понравится.

Провел ее еще пару десятков метров, внимательно вглядываясь в кусты и, наконец, увидел вынырнувшую из зарослей хорошо утоптанную тропинку. Повернулся к Ирине:
- Вот она! Иди за мной. Только осторожно, ветки придерживай.

И нырнул в кусты, показывая Ирине дорогу. Ирина неуверенно двинулась за ним, почти на ощупь пробираясь в полной темноте, пока, наконец, не наткнулась на остановившегося Александра.
- Ну, вот и пришли. Смотри…

И отступил в сторону, пропуская ее вперед. И перед Ириной открылось огромное заснеженное поле… такое огромное, что его края скрывались где-то за горизонтом… и только там, за горизонтом, едва виднелась темная полоса леса и туда, к этому лесу, и вела эта извилистая тропинка. Все поле было покрыто голубовато-серебристым снежным ковром, переливающимся и искрящимся под неровным светом нереально огромной и яркой Луны. А над всем этим великолепием сияли холодные, равнодушные звезды…

Ирина замерла, вглядываясь в ледяное спокойствие бескрайней равнины.

- Впечатляет?
Александр подошел сзади, обнял за плечи. Ирина прижалась к нему, заглянула в лицо.

- Да… Знаешь, даже немного жутковато…
- Для одинокого волка в самый раз.
- Что? – Ирина непонимающе взглянула на него, а он усмехнулся:
- Потом как-нибудь объясню.

Помолчал немного, потом продолжил:
- Видишь справа дерево? В нем дупло есть. Мы с Андреем когда в разведчиков играли, в этом дупле шифровки друг другу оставляли. Сейчас туда не пройти, здесь снегу по пояс наметает… хотя в детстве нам это не мешало. Мы с ним ледоколы из себя изображали: забуришься в сугроб – и вперед! Один раз я чуть в сугробе не утонул. Провалился так, что выбраться не мог. Андрей меня еле откопал…

Александр замолчал, растревоженный воспоминаниями, крепче обнял Ирину. А Ирина замерла… пошевелиться боялась, чтобы не спугнуть открывавшуюся ей навстречу душу…
- А еще я люблю на звезды смотреть… Тут звезды яркие и видно их хорошо. Упадешь в снег на спину, и ощущение появляется, что ты один во Вселенной… только ты – и звезды…

Снова замолчал, пытаясь удержать рвущиеся из сердца слова, сам не понимая, почему он так разоткровенничался… но не удержал, сказал то, что не говорил еще никому… даже Кире…

- Знаешь, когда мама погибла, я сюда чуть не каждый день приезжал… лежал и смотрел на звезды… и казалось, что она где-то рядом… там, среди звезд… я даже разговаривал с ней…

Господи, что он говорит! Зачем?! Ведь это – его тайна, о которой не знает никто… ни один человек… Никто даже помыслить не мог, что у такого циника, как он, могут быть подобные переживания… Он так долго создавал себе этот имидж, так долго лепил подходящую маску… и вдруг так нелепо раскрылся… сам ей свою душу принес… на блюдечке… готовую к употреблению… Что он делает!

Отпустил Ирину, отошел от нее, постоял, опустив голову, сжав кулаки, заталкивая обратно в дальний угол души так не вовремя вырвавшуюся оттуда откровенность… Повернулся к Ирине, напряженно начал:
- Ирина…

Но Ирина не дала ему ничего сказать…
- Саша… пожалуйста… можно, я тоже посмотрю на звезды? Пожалуйста, Саша…

Шагнул к ней, заглянул в глаза, ожидая увидеть в них насмешку или хотя бы удивление… и не увидел. Только понимание… и нежность… и мольбу… Не отрывая взгляда от ее глаз, провел кончиками пальцев по ее лицу… Захотелось сжать ее в объятиях, поцеловать в эти понимающие, ласковые глаза, в приоткрывшиеся в ожидании его ответа губы… Сглотнув, отвел руку, сказал осевшим голосом:
- Конечно, Ирин… Звезды ведь общие…

И, отступив от нее, повернулся и упал навзничь в сугроб, раскинув руки, спасаясь среди таких родных, таких знакомых, таких же одиноких и холодных, как он, звезд от того неизвестного и неизведанного чувства, которым заполнилась вдруг его неожиданно распахнувшаяся душа.


Глава 23.

Катя подошла к сидящей за столом Кире, тяжело опустилась на стоящий рядом стул.
- Кира, мы с Андреем уезжаем. Еще раз с Новым годом!
Кира оторвалась от разговора с Никитой, повернулась к Кате:
- Катюш, останьтесь. Я для вас комнату на втором этаже приготовила. Иди, там поспи, отдохни.
- Нет, Кир. Устала я очень. Домой хочу, в тишину.
Кира встревожено взяла ее за руку:
- У тебя все в порядке?
Катя улыбнулась в ответ на ее тревогу:
- Все в полном порядке, Кира, я просто устала. А ты не знаешь, где Ирина? Я с ней попрощаться хочу.
Кира обвела глазами комнату:
- Нет, не знаю. Я как-то за ними не смотрела…
- За ними? – рассмеялась Катя. – Ну да, Александра Юрьевича тоже давненько не видно.

Кира оглянулась на прислушивающегося к их разговору Никиту, наклонилась к Кате, таинственным шепотом спросила:
- А ты что, тоже заметила?
- Ага! – так же таинственно ответила Катя, и обе рассмеялись, почувствовав себя шпионами, выведавшими страшную тайну.
- Честно говоря, – по-прежнему шепотом продолжила Кира, – я от Сашки такого не ожидала. Никогда не думала, что он всерьез влюбиться может.
- А я – от Ирины, – подхватила Катя. – У нее же столько ухажеров было, а она всех отшивала. А тут вдруг… Даже удивительно!

Оглянулись по сторонам, проверяя, не подслушивает ли кто… и зашептались дальше.
- Кать, а ты не знаешь, что тут за драка была? За что Ромке попало? А то мы с Маргаритой Рудольфовной фрукты мыли, я захожу, а тут – шум, крик…
- Не знаю точно, но, по-моему, из-за того, что Ирина с Романом танцевала.
- Что, Сашка приревновал? – ахнула Кира.
- Наверное…
- Ну, надо же! – Кира удивленно покачала головой. – Но, вообще-то, этого можно было ожидать. Сашка – собственник. Живет по принципу «Мое – не трогай!». Так что Ирине, при ее общительности, тяжело придется.
- Да уж… Ну, ладно, Кира, мы поехали. Ирину за меня поцелуй, я ее ждать не буду.

Катя встала, чмокнула Киру в щеку и пошла к стоящему рядом с Павлом Олеговичем Андрею. Кира проводила ее взглядом, снова удивленно хмыкнула: надо же… Сашка подрался – из-за женщины! Да-а… пожалуй, пора придумывать фасон платья на свадьбу… Кира улыбнулась, повернулась к Никите. Он улыбнулся ей в ответ.

- Что, Катя с Андреем уезжают?
- Да. Катя устала.
- Знаешь, я, наверное, тоже поеду. Смотри, все разъезжаться начинают.

Кивнул головой на прощающегося с Павлом Олеговичем и Маргаритой Рудольфовной Валерия Сергеевича, громко благодарящего их за радушный прием, поторапливающего Елену Александровну.

- Не выдумывай! – замотала головой Кира. – Места много, переночуешь здесь, а днем погуляем… или на лыжах покатаемся. Помнишь, как раньше?
- Помню…

Никита помолчал немного, потом взял Киру за руку, взглянул вопросительно:
- А может, сейчас погулять сходим? Хоть ненадолго?

- Пойдем! – легко согласилась Кира и, встав из-за стола, пошла к выходу. Никита, вскочив, поспешил за ней, помог надеть пальто, торопливо натянул свое. Разволновался от мысли, что, наконец-то, они смогут побыть наедине, без посторонних наблюдающих глаз… Придержал перед Кирой дверь…

… Они сидели на скамейке в беседке и молчали. И Никита безуспешно искал тему для разговора, но, почему-то, в голове была пустота, и тема не находилась… и он уже начинал нервничать, кляня себя за затянувшееся молчание, боясь, что рассердится сейчас Кира на него и уйдет…

- Никита… А ты там, в Петербурге, хоть изредка вспоминал… нас?
Кира задала этот вопрос только для того, чтобы прервать становившееся напряженным молчание, и только начав говорить, поняла, что говорит не то и в последний момент успела сменить «меня» на «нас»… А Никита, серьезно взглянув на нее, ответил:
- Очень часто, Кира. Особенно – тебя.

Снова помолчали… и вдруг Никита заговорил – торопливо, несвязно, будто боясь, что прервет его Кира, заставит замолчать, и опять не сможет он высказать всего, что на душе накопилось:
- Тот разговор наш последний, перед моим отъездом… Я ведь не собирался никуда уезжать… а после драки с Андреем… ты же знала, что прав я, а не он… а заступилась за него, выгнала меня, сказала, чтоб не лез я не в свое дело… и я понял, что не должен вам мешать… тебе мешать не должен… и согласился на предложение переехать в Петербург… потому что думал, что ты больше видеть меня не захочешь… Но я всегда о тебе помнил… всегда… И когда узнал, что у вас с Андреем ничего не получилось, что разошлись вы… Я не мог больше там оставаться… Я хочу, чтобы ты знала, Кира, что в моем отношении к тебе ничего не изменилось, что я по-прежнему люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной. Я даже не прошу у тебя твоей любви… Я понимаю, что насильно мил не будешь… Я буду счастлив, если ты просто будешь рядом… Кира, выходи за меня замуж… а я все сделаю, чтобы тебе со мной хорошо было…

И замолчал, опустошенный, сгорбился, опустив голову, уже жалея, что разоткровенничался, боясь, что снова посмеется Кира над его чувствами и вновь его выгонит…

- Никита…
Кира взяла его за руку, пожала тихонько:
- Никита, не торопи меня, пожалуйста… Дай мне время… Ладно?

Никита, не поднимая головы, молча кивнул, не в силах протолкнуть слова через сведенное спазмом горло… Сам пожал Кирину ладошку, отметив, какие холодные у нее пальцы. Кашлянул, прочищая горло, тихо спросил:
- Замерзла?
- Немножко…

Не глядя на нее, напрягшись, готовый ко всему, осторожно обнял ее за плечи, притянул к себе…

А Кира прижалась к нему, положила голову ему на грудь… и он расслабился, обхватил ее, согревая, двумя руками… и так и сидели они, молча, не думая ни о чем… но молчание уже не было тяжелым.


Глава 24.

Александр сидел в машине, хмуро глядя на сереющее с рассветом небо, на дом, без многоцветья фонариков выглядевший устало и уныло, на бледнеющую и пытающуюся скрыться от его злого взгляда за облаками Луну…

На душе скребли кошки… Кошки… Александр горько усмехнулся. Не кошки… Тигры… Скребли своими мощными лапами, раздирая душу в клочья, раскидывая кровавые ошметки далеко по округе… Как же собрать ее обратно?

…Что же он наделал? Кто его просил? Как, почему решился он на такое: отвести Ирину на ЕГО поле, показать ей ЕГО звезды… рассказать ей о маме… ЕГО маме… Это – только его переживания, только ЕГО, а он подпустил к ним Ирину, и они перестали быть ЕГО… стали общими… Ведь женщины – они все одинаковы. Умные, глупые, красивые, некрасивые – они все одинаково болтливые… И уже сегодня днем его тайна, которую он так берег, так скрывал от посторонних глаз, станет достоянием общественности. И все начнут ему сочувствовать, жалеть его начнут: «Ах, Сашенька, ах, бедный мальчик… а мы и не думали, что он так по маме тоскует…» Ладно, если в газеты не просочится… «Холодный циник? Плачущий ребенок!» «Александр Воропаев скучает о маме». Шестиковой ведь только попадись на язычок – мигом ославит…

Александр откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза.

…Дурак… Идиот… Как же он решился… расслабился, глядя в ласковые глаза… Ведь сам привел, Ирина не просила… Она и не знала ничего… Почему он не повернул обратно, когда Ирина остановилась за воротами?! Сочувствия захотел? Устал в одиночку тащить этот груз? Да, наверное… А еще показалось почему-то, что поймет Ирина, что смеяться не будет…

И вспомнил, как лежали они рядом на бескрайнем заснеженном поле, раскинув руки, и держал он Ирину за руку, чувствуя, как сливаются в звездном хороводе их души, зная, что мама смотрит сейчас с высоты небес на них и улыбается, радуясь за него…

Александр скрипнул зубами, крепко сжал веки, чтобы не выпустить подступающие к глазам слезы. Мальчишка… разнюнился, раскрылся… Смешно… «Мама смотрит с высоты небес…» Как он мог такое сказать Ирине… Господи, как все смеяться будут, когда узнают…

Что же теперь делать? Взять с Ирины слово, что не расскажет она никому? Бесполезно… Все равно разболтает… она же – женщина… Захочет похвастаться, как к рукам прибрала такого циника…

Что ж… выход один: уехать, опять закрыться в своей пещере… замуроваться… и не встречаться ни с кем. Работа – дом, дом – работа… Слава Богу, у него есть Кира. Она поймет и не будет его унижать. А остальные… что ж, он долго жил без них… и дальше проживет… одинокий волк…

И снова вспомнилось лицо Ирины перед тем, как разошлись они по своим комнатам, договорившись, как встанут, пойти кататься на лыжах. Она смотрела так, будто прощалась… будто знала, что он уедет и на лыжах они не пойдут…

Бросил взгляд на дом. Показалось, что у окна на кухне кто-то стоит… Ирина?.. Сморгнул, снова посмотрел: нет, показалось… Если бы там была Ирина, она бы уже выскочила, стала звать его обратно… и пришлось бы ему снова отогревать ее в своих объятьях.

И представил, как стоят они перед машиной, и он кутает Ирину в свое пальто, а потом прижимает ее к себе, крепко прижимает, чтобы почувствовать ее всем своим телом…

Все! Хватит! Размечтался… Ему нельзя влюбляться, он слишком открывается, так нельзя… Чтобы женщина взяла над ним власть! Не бывать этому… никогда не бывать!

Александр вдруг выпрямился, изумленно раскрыл глаза.

О чем это он сейчас подумал? Влюбляться?! Он что… влюблен?...
И обмяк, сгорбившись.
Влюблен… себе-то можно в этом признаться… Чтобы лечить болезнь, нужно поставить диагноз…

Скрестил на руле руки, опустил на них голову.

…Нет, это не для него. Он не создан для семейной жизни. Жена, дети – это кошмар его снов. А раз так, то он не должен давать надежду Ирине. Она не заслуживает обмана. Он должен сразу ей показать, что между ними быть ничего не может. А для этого он должен уехать… и никогда больше с ней не встречаться. Ничего, он сумеет… он справится…

Александр оторвался от руля, снова посмотрел на дом. Жаль, что Ирина спит… нет, хорошо, что Ирина спит и не видит, как он уезжает. Он не смог бы уехать, если бы она была рядом. Вздохнул, завел мотор, прогревая двигатель, вышел не спеша из машины, открыл ворота… достал сигару, закурил… и вдруг понял, что тянет время… ждет, что проснется Ирина, почувствовав, что он уезжает, и остановит его, не даст уехать…

Что за черт!.. Отбросил сигару, быстро подошел к машине, сел за руль и, не давая себе времени на раздумья, решительно тронулся с места, чуть не врезавшись в ворота от такой решительности…

- Ирина!
Ирина, вздрогнув, обернулась, отошла от окна.
- Да, Кира?
- Ты чего не спишь?
- Сашу провожаю.
- То есть как… Он что – уезжает?!
- Думаю, что да… Сейчас с духом соберется – и уедет.

Ирина села за стол; опустив голову, стала разглядывать свои лежащие на коленях руки.
- Так что ты сидишь?! Его надо остановить!

Кира быстро пошла к дверям.
- Нет!

Ирина вскинула голову… но, увидев, что Кира остановилась, снова ее опустила.
- Не надо, Кира… Пусть уезжает…

- Ирина…
Кира подошла к понуро сидящей девушке, присела, заглянула ей в лицо:
- У вас ведь все хорошо было. Он так на тебя смотрел, когда вы прощались…
- Да… поэтому я и поняла, что он уедет… У нас все было слишком хорошо…

Она подняла голову, посмотрела на Киру, с горечью сказала:
- Понимаешь, пока я рядом, он мне верит, душу свою раскрывает… а потом пугается и сбегает… Он слишком открылся сегодня, чтобы остаться…

- А что он тебе сказал?
Кира с любопытством посмотрела на Ирину. А Ирина мягко улыбнулась, пожала лежащую у нее на коленях Кирину руку:
- Кира… не обижайся, пожалуйста, но он ведь это МНЕ сказал, а не для всех… Он ведь потому и сбегает, что думает, что я всем разболтаю, и все на него пальцем будут показывать…

Подняла голову, прислушалась:
- Слышишь?
Кира тоже прислушалась и в тишине новогоднего утра услышала негромкое фырканье прогревающегося мотора.
- Решился… – Ирина вздохнула, встала. – Ладно, Кира. Пойду я, пожалуй, полежу немного.

Вскинула голову, сжала губы, сдерживая непрошенные слезы… и быстро вышла из кухни.

Кира проводила ее сочувственным взглядом, встала, подошла к окну, увидела, как поспешно сел Александр в машину, как рванул с места, едва не снеся ворота… покачала головой: эх, Сашка, Сашка… от себя ведь не убежишь…

И, вздохнув, пошла закрывать оставленные Александром нараспашку ворота.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 19 фев 2017, 03:16 
Не в сети
Такса с пропеллером
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 25 окт 2007, 15:53
Сообщения: 2417
Откуда: Москва
Вот это даааааааа! Пушистик!
Тот самый Пушистик!
Проверила архив фанфиков! Дата создания файла "А может быть поедем в Лиссабон" - 03.12.2006.
Прошла вечность. И очень хочется поставить много-много многоточий...

_________________
Изображение

птичий ФБ


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 19 фев 2017, 13:16 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
ptichka писал(а):
Вот это даааааааа! Пушистик!
Тот самый Пушистик!

Здравствуй, ptichka! Очень рада тебя видеть!
Да уж... десять лет прошло-пролетело...

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 19 фев 2017, 13:31 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 25.

Она плыла через огромный водоем… наверное, она переплывала море… силы были уже на исходе, когда вдали появился берег, а на берегу она увидела Андрея, маму с папой, родителей Андрея, Колю… и все они приветственно махали ей руками… И она тоже обрадовано замахала… и вдруг внезапно скрутившая ее судорога потянула ее ко дну… Она испуганно забилась, и вынырнула. Судорога отпустила, и она в панике поплыла дальше. Но новая судорога опять увлекла ее под воду. И вдруг рядом оказался Андрей, увидевший с берега, как нелегко ей приходится. Он подхватил ее на руки и, как Бэтмен, взлетел с ней к небу, унося ее все выше, к сияющему солнцу. И она радостно обняла его, прижалась к нему всем телом… но новая судорога заставила разжать руки, и она вновь полетела вниз, в холодный страшный океан…

…Катя резко открыла глаза, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, успокоить бешено бьющееся сердце. Сон… это всего лишь сон… надо успокоиться… Повернула голову: рядом спокойно спал Андрей. Все в порядке… все хорошо… Но тревога не проходила, и она лежала в полумраке спальни, покрываясь холодным потом, пытаясь разобраться, что же ее так напугало… и вдруг почувствовала, как внизу живота начинает нарастать тупая, тянущая боль… Хотя… даже болью-то это пока назвать было нельзя… просто: неприятно-стягивающее ощущение…

Катя замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Неужели… но еще рано… еще три недели впереди… Боль отпустила, и Катя перевела дух: нет, может, обойдется… она просто устала сегодня, вот ей и мерещится… Лежала, пытаясь унять дрожь, от которой начинали постукивать зубы… Что она волнуется? Даже если и началось… она же все знает: как дышать, какие точки нажимать, чтобы не так больно было… их с Андреем на занятиях всему научили. Все будет хорошо… Очень хотелось разбудить Андрея, но Катя сдерживалась: может, еще ничего и не будет, зачем зря его пугать. Достаточно того, что она сама дрожит, как заячий хвостик… Уже минут десять прошло, а может быть, и больше… и ничего нет… она зря беспокоится… Но тут опять откуда-то изнутри начала подниматься стягивающая живот тяжестью тупая ноющая боль, и Катя не выдержала, схватила Андрея за руку:
- Андрей, проснись!

- Угу… – пробормотал тот сквозь сон, повернулся к Кате, обнял ее, не открывая глаз… и снова сонно засопел.
- Андрей! У меня, кажется, начинается!
- Пусть начинается… ты спи, Катюш… – пробормотал Андрей, не понимая спросонья, что говорит… и вдруг резко открыл глаза, приподнялся на локте, заглянул Кате в глаза:
- Кать, что? Начинается?

Сел резко, проведя руками по лицу, прогоняя сон:
- Сейчас… что делать-то надо… да… Скорую вызвать… или нет, что я говорю… я сам тебя отвезу…

Вскочил с кровати, начал торопливо одеваться, потом повернулся к все еще лежащей Кате, растерянно спросил:
- Кать, а ты чего лежишь-то?

Катя улыбнулась. При виде растерянного и испуганного Андрея весь страх у нее прошел и захотелось успокоить мужа, чтобы не суетился он так, не нервничал.
- Андрей! – она протянула ему руку, призывая сесть рядом, и он подчинился, перестал метаться, сел на кровать, взял ее за руку. – Андрей, если ты будешь так переживать, я тебя с собой не возьму. Уеду на Скорой, а тебя дома оставлю.
- Так я и остался… – пробормотал Андрей. Прижал к лицу Катину ладошку, поцеловал ласково. – Я буду себя хорошо вести, Кать, ты не думай. Это я сейчас спросонья… не проснулся еще…

А Катя вдруг схватила его за руку, пережидая новую схватку, уже более болезненную, чем предыдущие.
- Кать… – испуганно наклонился к ней Андрей. – Больно?
- Нет… не очень… Но все-таки поехали скорее…

И Катя встала, начала одеваться, еще раз повторяя Андрею, где что лежит, что он должен сделать в ее отсутствие, что принести, когда их с сыном будут выписывать. Андрей кивал на каждую ее фразу, провожая ее взглядом, но было видно, что до него доходит не более половины из того, что она говорит… а может, и того меньше… и поэтому Катя замолчала и, взяв пакет с необходимыми вещами, сказала:
- Ну что… пошли?

И они вышли из квартиры, спустились в лифте на первый этаж, дошли до машины… и все это время Андрей обнимал ее за плечи, ни на миг не отпуская, чтобы чувствовала она, что он рядом, что можно не бояться…

- Андрей, ты только не торопись… я до роддома живой хочу доехать!
Катя улыбнулась, пристраиваясь поудобнее на сиденье, пытаясь заглушить боль от новой схватки.
- Я рожать еще не скоро буду, доехать успеем.

Андрей молча кивнул и выехал со двора…

…Уже седьмой час Андрей ходил за Катей, пытаясь хоть чем-то помочь ей. Сначала все было хорошо. Схватки были редкими, хотя и с каждым разом становились все сильнее и болезненнее. И каждый раз, когда Катя хватала его за руку, вцепляясь так, что и ему становилось больно, он пугался и готов был бежать звать врача… но Катя, переждав схватку, улыбалась ему бледными губами и говорила, что не так уж это и больно было, и вообще, она все делает так, как их учили и поэтому все будет в порядке… Но потом схватки начали учащаться, становились все болезненнее… и Катя перестала улыбаться… и больше не хватала Андрея за руку, а хваталась за живот… или вцеплялась в спинку кровати, сжимая зубы от боли… и маятником бродила по палате, натыкаясь на Андрея, не замечая его, будто он был мебелью, оказавшейся на ее пути. Он ходил за ней, пытался делать массаж точек, как учили их на занятиях, говорил о дыхании… но она смотрела на него непонимающим взглядом, отталкивала его руки и опять начинала, как зомби, бродить по палате, ничего не говоря, кроме стонущего «О-о-о-о-ох!» во время очередной продолжительной схватки, ничего не чувствуя, кроме сворачивающей ее в штопор боли… И Андрей выскакивал из палаты и бежал к врачу, требуя ответа, когда же, наконец, это закончится… а врач, умудренная опытом женщина, ворчливо отвечала:
- Ну, папаша, не все сразу. Все идет просто прекрасно. Потерпите еще немного.
И шла смотреть положение плода… удивляя и возмущая этим Андрея. Там рвался на свободу его сын… а она о нем – как о яблоке: плод…

И, наконец, дождался. Врач, посмотрев Катю, сказала:
- Ну, что. Пора рожать. Идемте…
И повела их в соседнюю палату…

…Андрей держал Катю за плечи, смотрел на ее согнутые в коленях ноги, слышал спокойный голос врача:
- Ну, еще немного, тужься давай…

И сам, не замечая, что делает, тужился вместе с ней, чувствуя себя вымотанным до предела, не понимая, как еще держится Катя, как у нее хватает сил… И, наконец, увидел вынырнувшую откуда-то снизу черноволосую головку ребенка… а еще через мгновенье и весь ребенок оказался на руках врача… и Андрей почувствовал, как расслабилась Катя, и сам расслабился… а врач, возясь с ребенком, мельком глянула на него и сказала медсестре:
- Папаше нашатырку, быстрее…

И медсестра сунула ему под нос резко пахнущую ватку, от запаха которой сразу прочистились мозги, и Андрей уже осознанно смог посмотреть на этот красный, заляпанный слизью, комочек – его сына…

А врач вдруг улыбнулась:
- Ничего, ничего, мы его сейчас умоем, красавцем будет. Зато как кричит-то… богатырь!

И поднесла ребенка Кате, положила ей на грудь, и Катя так посмотрела на малыша, что Андрей сразу понял, что красивее детей она еще не видела… и уже совсем другим взглядом посмотрел на это маленькое чудо – его сына.


Глава 26.

Звонок в дверь поднял Александра с постели. Накинув халат и отчаянно зевая, он поплелся к двери, распахнул ее, собираясь выругать непрошенного раннего гостя, но вместо этого удивленно спросил, словно не веря собственным глазам:
- Кира?

И отступил, пропуская ее:
- Ты чего в такую рань? Что-то случилось?
- Рань? – рассмеялась Кира. – Саш, ты на часы смотрел?

И, скинув пальто, прошла в комнату. Александр бросил взгляд на часы: действительно… уже почти двенадцать… Проворчал, идя вслед за Кирой:
- С этим Новым годом вечно весь распорядок дня к черту летит. Кира, ты посиди немного, я сейчас себя в порядок приведу. Выпить хочешь?
- Нет, я у Павла Олеговича выпью. И переоденешься ты потом, я тебе сначала все новости расскажу.
- Ну, что случилось?

Александр сел на диван, закинул ногу на ногу, поправил халат, чтоб не торчало голое колено.
- Саш, Катя родила, представляешь!

Александр хмыкнул:
- Ну, это когда-то должно было произойти…

- Сашка, ну, ты просто чурбан бесчувственный!
Кира села рядом на диван:
- Катя так мучилась…

Александр пожал плечами:
- Женщинам это свойственно… Она знала, на что шла…
- Сашка!
- Да ладно, ладно!

Обнял Киру за плечи, притянул к себе:
- Поздравляю! Еще одним Ждановым больше стало… радости-то!.. Вот ведь семейство, как плодится и размножается, а?! Не по дням, а по часам.
- Сашка, не язви.
- А, скажешь, нет? Был один Андрюша Жданов, а сейчас у него две сестры, жена, сын…
- А тебе и завидно!

Кира легла на диван, положила голову Александру на колени, чтобы видеть его лицо в момент, когда сообщит она ему следующее известие.
- Упаси Бог, сестренка! Жить в таком муравейнике! Нет уж… я уж как-нибудь один проживу.
- А ведь так и получится, Саш. Один до старости… ни детей, ни внуков…

И Александр вдруг понял, о чем дальше пойдет разговор. Хотел встать, но очень уж удобно устроилась на его коленях Кира… и он остался сидеть, переведя взгляд на пасмурное небо за окном. А Кира продолжила, внимательно глядя ему в лицо:
- Саш, почему ты вчера уехал? Никому ничего не сказал, не попрощался…

Александр молчал, глядя на темные, тяжелые облака.
- Ирина так расстроилась…

И снова – никакой реакции… только взгляд стал жестче, да глаза чуть прищурились…

- Я сейчас Ирину и Татьяну Васильевну в аэропорт провожала… вместо Андрея… а то он со вчерашнего вечера у Павла Олеговича рождение сына отмечает… – Кира улыбнулась легко, но тут же снова посерьезнела, взглянула на Александра. – Так вот мне все время казалось, что вместо меня Ирина хотела бы видеть кого-то другого… Она до последней минуты тебя ждала, Сашка…

Тяжелой неподвижности Александра могла бы позавидовать статуя Командора… и Кира не выдержала, вскочила, перекрыла собой окно, чтобы поймать взгляд брата, заговорила горячо, пытаясь пробиться через панцирь, в который, как черепаха при опасности, забился Сашка:
- Саша, чего ты боишься? Радоваться надо, Саш! В кои-то веки ты встретил настоящую женщину. Не фарфоровую куклу с куриными мозгами, не охотницу за выгодным женихом, не секс-бомбу, у которой мысли выше пояса не поднимаются, а нормальную, умную девчонку, которую интересуешь ты, а не твой счет в банке… которая тебя любит настолько, что готова принять тебя со всеми твоими комплексами и страхами… а самое главное, что и она тебе нравится, Сашка! Но ты почему-то боишься в этом признаться даже самому себе… Почему, Саш? Что страшного в том, что ты сумел полюбить хорошую девушку?

- Да с чего ты взяла, что я ее полюбил? – Панцирь внезапно разлетелся на тысячу мелких осколков. Александр вскочил, встал напротив сестры:
- Кира, очнись! Разве я могу кого-то полюбить?! Я же кроме себя никого не люблю… ну, тебя еще, разве… и все! Это же смешно… даже просто представить смешно – влюбленный Воропаев… Чушь собачья!

Александр почти кричал, пытаясь донести до Киры то, что себе внушал уже несколько дней… и чувствовал, что неубедительно у него получается, что не верит она ему… Замолчал, прошелся нервно по комнате, зло отбрасывая путающиеся в ногах полы халата, остановился, отвернувшись, у окна:
- Кира… какой из меня влюбленный… Смешно просто… Я и ухаживать-то не умею…

- Научишься, Саш. Если захочешь – научишься. Не так уж это и сложно.
Кира подошла, встала рядом, положила руку ему на плечо:
- Саша, зачем ты все так усложняешь? Ты любишь и любим… Сколько людей об этом мечтают, как о награде, которую никак получить не могут. Тебе повезло, а ты, вместо того, чтобы возблагодарить Бога за этот дар, почему-то сопротивляешься, избавиться от него пытаешься… Чего ты боишься, Саша?

…Чего он боится?... А перед глазами встал мраморный памятник с маминой фотографией, внезапно сменившийся танцующей с Малиновским и глядящей на него смеющимися глазами Ириной… и от этих воспоминаний снова болью пронзило сердце…
- Чего ты боишься, Саша?

- Потери, Кира… – сквозь зубы выдавил Александр. – Еще одной потери…

Отошел от окна, сел, сгорбившись, на диван, опершись локтями в колени, уткнулся в пол взглядом:
- Кира… после гибели родителей я вдруг понял, как хрупка жизнь человеческая… и как тяжело терять близких людей… Я не хочу больше ни к кому привязываться. Люди имеют привычку уходить: кто-то – в небытие, а кто-то – к другому мужчине… Если с ней что-то случится… или она полюбит другого… для меня это будет равнозначно, понимаешь? Не важна причина, по которой я ее потеряю, главное – ее не будет со мной… Я не хочу ее терять, поэтому…

- Поэтому ты ее уже теряешь. И мучаешься из-за этого ничуть не меньше, чем если бы ты потерял ее через десять лет семейной жизни. С одним «но»: через десть лет у тебя бы остались хорошие, утешающие тебя воспоминания, а сейчас у тебя и их нет… одни страдания.

Кира села рядом, обняла брата, прижалась щекой к его плечу:
- Сашка, глупыш… Может, ты забыл, но твои родители были и моими родителями… и я их тоже очень любила…
Голос у Киры дрогнул, и Александр, наконец, поднял голову, обнял ее за плечи, прижался щекой к ее волосам…

- Саша, нельзя жить в постоянном страхе. Жизнь продолжается. Ты думаешь, маме было бы приятно знать, что ты умер вместе с ней? Вспомни, как она расстраивалась, что никак ты себе девушку хорошую найти не можешь, что все однодневки тебе попадаются… Как бы она сейчас радовалась, Саш! Я уверена, Ирина бы ей понравилась…

Александр молчал, сидел, глядя перед собой невидящим взглядом, погрузившись в свои мысли… Кира тоже замолкла, чувствуя, какая нелегкая борьба идет в душе брата…
- Ты ее телефон знаешь?

Нелегко дались Александру эти слова, с трудом протолкнул он их сквозь застрявший в горле колючий ком… но, сказав их, он вдруг почувствовал облегчение, будто пересек некий рубеж… перешел свой личный Рубикон, за которым начался новый этап его жизни.

- Конечно!
Кира обрадовано потянулась за сумочкой, достала органайзер:
- Я тебе сейчас его запишу!

Обвела комнату взглядом в поисках листочка, но, ничего так и не увидев, выдернула страничку из блокнота, быстро на ней что-то написала, сложила пополам, бросила на журнальный столик:
- Вот, Саш. Тут все есть.

Вскочила, чмокнула его в щеку:
- Я – к Павлу Олеговичу, поздравлять с внуком. Поедешь со мной?
- Нет, Кира, не поеду. Поздравь его от меня, ладно? А я попозже заеду… или позвоню…
- Хорошо, Саша. Пока!

И, помахав рукой, вышла из комнаты. Александр встал было, чтоб проводить ее, но в прихожей почти сразу хлопнула входная дверь… и он так и остался стоять у дивана, не сводя глаз со сложенного пополам листочка. Наконец, решившись, потянулся к нему, взял осторожно, будто боясь, что он вдруг исчезнет, развернул… И улыбнулся: ну, Кира… сестренка… хорошо ты знаешь своего брата… Телефон домашний… телефон мобильный… и адрес: улица, дом, квартира… А он-то, дурак, еще удивился, почему за номером телефона Кира полезла не в мобильник, а в органайзер…

Прочитал несколько раз, запоминая… сложив, хотел положить листочек в карман, но вовремя вспомнил, что он все еще в халате… вышел в прихожую, опустил его во внутренний карман пальто… снова застыл, глядя в одну точку, уже зная, что он будет делать, но по-прежнему не решаясь даже себе признаться в этом… Потом усмехнулся иронично: ну что, Александр Юрьевич… вляпался? И пошел в ванную – приводить себя в порядок перед отъездом.


Глава 27.

Самолет промчался по взлетной полосе, оторвался от земли, взмыл в пасмурное, уже темнеющее небо. Александр отстегнул ремни, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза… Так… суматоха, вызванная отъездом, кончилась… можно, наконец, привести мысли в порядок и взглянуть правде в глаза.

С того момента, как решился он ехать в Питер, ни на секунду не дал он себе задуматься о последствиях своего решения. Эти несколько часов, прошедшие от ухода Киры до посадки в самолет, он до предела заполнил движением: сборами, поездкой в аэропорт на своей машине, а не на такси, чтобы не расслабляться, не давать волю мыслям… а следить за дорогой, закрытой мутной пеленой начавшейся метели… Эта метель чуть не спутала все его планы… но ему повезло: она закончилась так же неожиданно, как и началась, и рейс отменять не стали. И сейчас он прилетит в Питер и увидит Ирину… Представил, как обрадуется и удивится Ирина его появлению, как засияют ее глаза… Улыбнулся мечтательно: да, в этот раз ему повезло…

…Или наоборот – не повезло? Улыбка сползла с внезапно потемневшего лица. С чего он решил, что Ирина ему обрадуется? А может, она вовсе и не ждет его, может, это все выдумки Киры, желающей устроить брату личную жизнь… А Ирине на него наплевать… И она будет неприятно удивлена, увидев его в дверях своей квартиры. Почему он решил, что обрадуется она его появлению? Что хорошего он ей сделал, чтобы она ему радовалась? Нахамил в клубе, устроил скандал из-за Малиновского, чуть не простудил… Уехал, в конце концов, не выполнив своего обещания покататься с ней на лыжах… обманул… С чего же ей радоваться?

…Зачем он летит?! Как жаль, что рейс состоялся… Какое было бы удобное оправдание и перед собой, и перед Кирой: отменили рейс из-за погодных условий. И он бы с чистой совестью вернулся бы домой… или поехал бы к Павлу Олеговичу, чтобы поздравить его с первым внуком… и они сидели бы за праздничным столом – наверняка ведь Елена Александровна постаралась! – и пили виски… или коньяк… неважно – что, главное, что не болтался бы он теперь между небом и землей, и не летел бы неизвестно – куда, неизвестно – зачем…

…Черт… эти самолеты… Если бы он ехал в поезде, он бы точно вышел сейчас на ближайшей станции и поехал бы обратно. К сожалению, у самолета промежуточных станций не намечалось…

Мелодия мобильника вывела из раздраженно-мрачного состояния, заставила открыть глаза.
- Да, Кира, я слушаю…
- О-о-о… судя по голосу, ты не в настроении… Что-то случилось, Саш?
- Нет, все в порядке…

Александр взял себя в руки. Собственно, Кира не виновата в его состоянии… решение принимал он сам…
- Саша, а мы тебя ждем. Ты приедешь?
- Нет, Кира. Сегодня я не смогу зайти к Павлу Олеговичу. Извинись там за меня и передай мои поздравления.
- Хорошо, Саш. А что, ты уже в Питере? – невинно поинтересовалась Кира.

Александр помолчал, стиснув зубы… даже трубку отвел от уха, посмотрел на нее с неожиданной ненавистью: как он, оказывается, предсказуем… Кира даже не удивилась его словам, будто уверена была, что так и будет… Снова прижал трубку к уху, пробурчал сердито:
- Нет, я еще в самолете.
- Ладно, Саш. Привет Ирине передавай.
- Зачем? Ты же с ней сегодня виделась.
- Ну, не хочешь – не передавай! – рассмеялась Кира и тихо, видимо, чтобы не услышали окружающие, добавила: – Сашка, ты молодец! Ты все правильно делаешь!

И продолжила уже нормальным голосом:
- А привет все-таки передай! И как вернешься – звони, хоть к Кате вместе сходим.
- Ну да… всю жизнь мечтал в роддоме побывать… – проворчал Александр и, отключив телефон, уставился в иллюминатор, пытаясь выбросить из головы такие ненужные, такие запоздалые сомнения… пытаясь найти поддержку в Кириных словах о том, что все правильно он делает… и чувствуя, что не верит он этим словам…

Откинулся опять на спинку кресла, закрыл глаза, надеясь, что удастся ему подремать хоть полчасика… но напряжение не отпускало, и никак не могла найти успокоения мечущаяся в тесном салоне самолета его разодранная переживаниями душа…


Глава 28.

Александр сел в такси, назвал адрес. Нахохлившись, хмуро смотрел в окно на пробегающие мимо заснеженные деревья, на пешеходов, прячущих носы в воротники… Сидел, мрачно размышляя о своем неожиданном появлении перед Ириной. Как он ей объяснит, почему он прилетел? Что она подумает? Ведь не скажешь, что случайно мимо проходил… Ухажер хренов… Представил, как подходит он к Ирине, вручает ей букет цветов, целует руку… Усмехнулся зло: ну и сцена… глупее не придумаешь. А если еще на колено встать… И помрачнел еще больше: именно – на колено… а еще лучше – на оба… и лбом – об пол, да посильнее, чтобы выбить эту чушь, в голову лезущую…

Чтобы отвлечься, полез в карман, выудил сигару… но так и не закурил, снова задумался, вертя ее между пальцами.

…А ведь Кира права: маме бы Ирина понравилась, и она была бы рада его женитьбе, она давно этого хотела. Но мамы нет… ей сейчас все равно, женится он, или нет. А ему-то самому это надо?

Попытался представить себя в роли счастливого мужа… Почему-то вспомнилась беременная Катя… колобок на ножках… неужели и Иринка такой же будет? А потом – пеленки, развешанные в его стильной ванной… ночные концерты вечно чем-то недовольного младенца… раздраженная от усталости Ирина… Нет! Это – не для него… Жена, ребенок… Он – свободный человек и не собирается лезть в петлю семейной жизни!..

…А зачем он тогда приехал в Петербург? Что ему тут надо, если не хочет он связывать себя какими бы то ни было узами? Ведь, увидев его, Ирина наверняка решит, что поймала его, затянула в свои сети… Его! Одинокого волка! Нет, его решение ехать к Ирине – это какое-то помешательство… временное помутнение рассудка… Как эта мысль ему вообще могла прийти ему в голову? Глупость… идиотизм… Пожалуй, надо разворачиваться, пока не поздно, и ехать обратно в аэропорт… и – в Москву! Домой! Да… так и надо сделать.

- Останови!
- Что?
Слушавший музыку таксист не сразу понял, что этот мрачный, не проронивший за всю дорогу ни единого слова, пассажир обращается к нему.

- Останови, говорю! – бешено заорал Александр, но привыкший к странностям пассажиров таксист только пожал плечами и стал выискивать среди плотно стоящих машин местечко у бордюра, где мог бы он притормозить, не мешая движению и, наконец, увидел, как отъезжает машина и успел втиснуться на освободившееся место перед самым носом яростно загудевшего Ниссана.
- Ну, и что дальше? Приехали, что ли?

Но Александр уже его не слышал. Сидел, глядя на оказавшуюся прямо перед глазами вывеску небольшого магазинчика, борясь с собой… и, наконец, дернул за ручку двери, буркнул водителю:
- Подожди! Сейчас вернусь!
И пошел к дверям магазина с незамысловатым названием «Цветы».

Войдя, остановился в растерянности… Никогда в жизни никому не покупал он цветов. Маме на день рождения цветы всегда выбирала Кира, на все остальные случаи цветы заказывала верная, все знающая секретарша… и Александр, потерявшись среди этого великолепия, хотел было уже повернуть обратно, но вынырнувшая откуда-то из-за цветов продавщица остановила его вопросом:
- Вам чем-нибудь помочь?

- Цветы мне нужны, – процедил сквозь зубы Александр, уже жалея, что поддался минутной слабости и опять попал из-за этого в глупое положение. А продавец продолжала расспрашивать:
- Вы кому букет выбираете: жене? Любимой девушке?
Какое ей дело до того, кому он выбирает букет?! Буркнул недовольно:
- На юбилей… сослуживице…
- Тогда возьмите вот этот. Он будет замечательно смотреться на таком мероприятии. Смотрите, какой он солидный, торжественный.

И девушка вытащила из вазы большой, тяжелый, аляповато оформленный букет, от одного вида которого у Александра свело челюсти… но признаться в том, что обманул он ее и не нужен ему такой букет – духу не хватило и, стиснув зубы, Александр схватил этого цветочного монстра, бросил на прилавок купюру и пулей вылетел из магазина…

Подойдя к такси, нервно дернул дверь, нагнувшись, бросил с размаху букет на заднее сиденье, услышал, как охнул от неожиданности таксист:
- Осторожнее! Неужели не жалко такую красоту?

Посмотрел на лезущего не в свое дело водилу своим «фирменным» темным надменным взглядом, от которого рот таксиста захлопнулся сам собой, сел, откинувшись на спинку сиденья…
- Поехали!

И опять уставился в окно, в который раз пустив по кругу размышления по поводу нелепости его приезда… не в силах понять, почему он, всегда гордившийся своим умением принимать быстрые и правильные решения, не может сейчас решить простой, незамысловатый вопрос: куда ехать – в Москву, или к Ирине…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 19 фев 2017, 13:32 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 29.

- Иришка, – сказала Татьяна Васильевна, заходя в комнату дочери. – Сходи-ка в магазин, продуктов купи. А то в холодильнике пусто совсем, да и к чаю ничего нет.
- Хорошо, мам, сейчас схожу.

Ирина встала с дивана, бросила обратно в распахнутый чемодан блузку, которую держала в руках, потянулась за висевшим на стуле свитером.
- Ирин, ты чего? Все еще чемодан не разобрала?

Татьяна Васильевна подошла к дочери, обняла ее, усадила обратно на диван, села рядом.
- Иришка, что случилось? Два часа разбирать чемодан и в итоге так ничего и не сделать – это на тебя не похоже.

Ирина неопределенно пожала плечами, но ничего не ответила.
- Ты из-за Саши переживаешь? Иринушка, но ведь этого можно было ожидать. Ты ведь сама мне говорила, что не придет он нас провожать. Так, Ирин?

Ирина молча кивнула, еще ниже опустила голову.
- Ох, Иришка… Сколько вокруг тебя парней хороших вьется, а ты – выбрала… Как ты себе дальше ваши отношения представляешь?

- А никак!
Ирина вздохнула, выпрямилась, посмотрела печально на мать:
- Мам, ты, как всегда, права. Если уж он решил не встречаться со мной, пока я в Москве была, то уж сюда-то он тем более за мной не поедет, даже если увидеть захочет. Он ведь не сможет заявить, что из-за меня приехал, а что ему еще сказать можно будет? Извините, мимо проходил, решил зайти?.. Нет, мама… Он – там, я – здесь… Когда я еще в Москву приеду…

Ирина помолчала, потом глянула на выжидающе смотрящую на нее мать:
- Мам, а может, мне действительно за Сережку замуж выйти? Хороший парень, и тебе нравится… А, мам? Я за ним, как за каменной стеной буду…

- Ирина…
Теперь уже вздохнула Татьяна Васильевна.
- Мне действительно нравится Сережа, и, честно говоря, намного больше, чем Александр, и если бы ты мне эти слова до Нового года сказала, я бы очень обрадовалась…
- А сейчас?
- А сейчас я говорю: Иринка, не дури… Нельзя выходить замуж от отчаяния или кому-то назло. Все равно ведь Сашу не забудешь. Сравнивать все время будешь, в Москву перестанешь ездить, чтоб только его не встретить… да и жить с нелюбимым, спать с ним… Да что я говорю, ты ж сама прекрасно все это понимаешь, так ведь?
- Понимаю, мам… Только мне так плохо сейчас…
- Ну, а ты чего ожидала, связываясь с таким человеком? Что путь розами усыпан будет? У роз-то ведь еще и шипы есть… Потерпи немного. После Рождества посвободнее станешь, снова в Москву съездишь, а там уж видно будет…

Татьяна Васильевна встала, потрепала дочь по волосам:
- А сейчас давай-ка соберись, в магазин сходи, да чемодан разбери все-таки. А то уж вечер скоро. Да, и открой-ка форточку, а то духота у тебя неимоверная, вот от недостатка кислорода мысли бредовые в голову и лезут.

Мать и дочь посмотрели друг на друга, улыбнулись…
- Мам, я тебе уже говорила, что мне с мамой повезло?
- Говорила, и не один раз. А я тебе уже сообщала, что у меня дочь – умница?
- Сообщала… и тоже уже не один раз.

Ирина обняла стоящую перед ней маму, прижалась головой к ее груди. Татьяна Васильевна ласково погладила ее по волосам, поцеловала в макушку:
- Ну, все, все… Давай, собирайся. А то сегодня еще постирать надо. Потом опять некогда будет.
- Сейчас, только форточку открою…

Ирина оторвалась от матери, подошла к окну, открыла форточку, бросила взгляд во двор… и вдруг отскочила от окна, посмотрела на мать округлившимися от изумления и недоверия глазами.
- Что случилось, Ириш?
- Мам… там – Саша!
- Саша? Не может быть, тебе показалось!

Татьяна Васильевна подошла к окну, выглянула из-за портьеры.
- Это вот этот, на лавочке? Но как он мог здесь оказаться? Нет, наверное, просто похожий человек.
- Мам, это он! Поза его… и пальто… и вообще, это он, я знаю… я чувствую…
- Ну, если чувствуешь… Но почему он во дворе сидит, не заходит…
- Мам, он причину ищет. Не может же он прийти и заявить: Ирина, я по тебе соскучился… Мам, он же уйдет сейчас… причину придумать не сможет – и уйдет… Мама, что делать?... Придумай что-нибудь! Мама, он уйдет!...

Ирина уже чуть не плакала, умоляюще глядя на мать. Татьяна Васильевна вздохнула, покачала головой:
- Ну, что тут можно придумать… Ну, давай я в магазин пойду… Подойду к нему и приглашу в гости.
- Давай! Только поскорее, пожалуйста, пока он не ушел!
- Уже иду.

Татьяна Васильевна вышла в прихожую, начала торопливо одеваться.
- Мам, ты только не удивляйся его появлению, ладно? Сделай вид, что так и должно быть и в его появлении нет ничего странного.
- Ты думаешь? А если он тогда решит, что мы так и думали, что он приедет, испугается своей предсказуемости и сбежит?
- А если ты удивишься, он может сбежать от твоего удивления…
- Да уж, Ирин… Куда ни кинь – все клин… Вот уж никогда не думала, что буду заниматься отлавливанием жениха для дочери…
- Ну, мам!
- Да иду уже, иду!

И, на ходу застегивая шубу, Татьяна Васильевна вышла за дверь, а Ирина кинулась к окну, застыла за портьерой. Увидела, как подошла мама к Александру, заговорила с ним, как дернулся тот от неожиданности, вскочил… что-то ответил… они немного поговорили, потом мама пошла дальше, а Александр остался стоять у скамейки, глядя ей вслед… затем отвернулся и медленно пошел в другую сторону… Ирина закрыла рот руками, замерла в отчаянии… но тут Александр остановился, постоял, опустив голову, повернулся и так же медленно, преодолевая себя, пошел к подъезду…

…Когда Александр зашел в подъезд, Ирина облегченно вздохнула, отошла от окна… и вдруг увидела распахнутый чемодан, раскиданные по дивану вещи… Тихо охнув, кинулась убирать, покидала все обратно в чемодан, засунула его в шифоньер… выскочила в прихожую и замерла у двери, дожидаясь звонка.


Глава 30.

Такси остановилось у подъезда старого, послевоенной постройки, дома. Александр сунул таксисту деньги, не дожидаясь сдачи, открыл дверь.

- Подождите… а цветы?
- Жене подари, – сквозь зубы выдавил Александр и, выйдя из машины, с размаху хлопнул дверцей, не слушая удивленных возгласов водителя. Впрочем, тот особо и не настаивал, газанул – и исчез с глаз, оставив Александра перед железной дверью с кодовым замком.

Александр проводил такси взглядом, подошел к двери, поднял руку, чтобы набрать код… но мучившая его всю дорогу мысль о том, как объяснит он Ирине свое появление, заставила его опустить руку и застыть перед дверью.

Что ж… вот он и приехал… а что дальше? Сейчас поднимется он к их двери на… какой же у них этаж получается… наверное, третий… поднимется на третий этаж, позвонит в дверь. Ирина откроет и… И что? Удивится? Обрадуется? Или рассердится? В любом случае спросит, как он здесь очутился. И что он скажет? Извините, я мимо проходил, решил зайти? Или: в Москве вас не проводил, так прилетел «до свидания» сказать?

…Зачем он приехал?! Не надо было отпускать такси. Развернуться – и обратно, в аэропорт! Ведь всю дорогу собирался так сделать! А все-таки приперся сюда… и стоит теперь перед дверью в полной растерянности, не зная, что делать…

Повернулся, подошел к стоящей у сугроба скамейке, уселся, опершись руками о колени, сгорбившись, опустив голову.

Так… что можно еще придумать? Ирина, я забыл сказать… что? Что он забыл сказать? Что пироги у Елены Александровны вкусные были? Ха-ха… смешно… Что любит он ее и не хочет расставаться?.. Нет, этого он не скажет ни за что… под пытками не скажет… Что у Андрея и Кати сын родился? Да она это и так знает, наверняка Андрей им позвонил… а может, и виделись они, поздравляла Ирина любимого брата… Но ведь он, Александр, этого может и не знать! Он этого действительно не знает… и прилетел сообщить эту радостную новость!… Ага, а такое средство коммуникации, как телефон, ему, конечно, не известно… позвонить он, конечно, не мог и приперся сообщить об этом лично… Но, пожалуй, это единственное, за что он может уцепиться… больше говорить нечего…

- Добрый день, Саша. А я думаю – Вы это, или не Вы… Не узнала сразу-то...

Александр дернулся от неожиданности, вскочил, посмотрел на внезапно появившуюся перед ним женщину.
- Добрый день, Татьяна Васильевна… А я вот тут… мимо проходил…

И мысленно выругался: мимо проходил… шел так из Москвы на Сахалин… и прошел мимо…

Но Татьяна Васильевна и бровью не повела, будто каждый день встречала москвичей, которые, идя домой с работы, мимо их подъезда проходили.
- Ну, так замерзли, наверное. Холодно на улице. Вы заходите к нам, Ирина Вас чаем напоит. Правда, после недельного отсутствия у нас даже к чаю ничего нет, но я сейчас в магазин схожу, куплю чего-нибудь. Ужин приготовлю. Заходите, Ирина рада будет. А я быстро…

Александр пожал плечами:
- Ну… я не знаю… я, вообще-то, по делам здесь…
- Дела немного подождут. За полчаса ничего с ними не сделается. А Вы хоть согреетесь, в тепле посидите. Вам подъезд открыть, или Вы код знаете?
- Знаю… – неохотно сознался Александр.
- Ну и замечательно. Идите, а я сейчас что-нибудь на ужин куплю, да к чаю. Посидим, поговорим… Зайдете?

Александр посмотрел куда-то вдаль, мимо Татьяны Васильевны… потом перевел взгляд на нее:
- Да, наверное… Действительно, замерз немного…
- Вот и чудесно. Идите. Да… А Вы что на ужин хотите? Мне с дороги готовить не хотелось, так я думала пельменей купить… но если Вы магазинные пельмени не едите, я могу приготовить что-то другое.
- Нет, нет… Не беспокойтесь… я в гостинице поужинаю…
- Ясно… пельмени Вас не устраивают…

Татьяна Васильевна улыбнулась, поправила выбившиеся из-под шапки волосы.
- Ну, ладно… Посмотрю что-нибудь другое. Идите, Саша, обрадуйте Ирину своим появлением.
И пошла, не оглядываясь.

Александр посмотрел ей вслед… Обрадуйте Ирину своим появлением… Неужели обрадуется?.. А он-то хорош… даже коробку конфет купить не догадался… Ухажер… Вспомнил слова Киры: научишься, Сашка, не так уж это и сложно… Для кого-то, может, и не сложно… А он… Заявился с пустыми руками… ни цветов, ни конфет… Нет, незачем ему туда идти. Незачем…

Развернулся, пошел в другую сторону… и вдруг представил глаза Ирины после сообщения Татьяны Васильевны, что был он здесь, обещал зайти… и не зашел… опять обманул… Черт… если бы не эта встреча… принесла же нелегкая Татьяну Васильевну… А сейчас… сколько можно над Ириной издеваться…

Постоял, опустив голову, набираясь решимости, повернулся и медленно, преодолевая желание кинуться отсюда сломя голову, подошел к подъезду, набрал код, дернул дверь… и, обернувшись и бросив на двор взгляд приговоренного к казни смертника, зашел внутрь.


Глава 31.

Медленно поднимаясь по широкой лестнице на третий этаж, Александр еще раз продумывал легенду, с которой он появится перед Ириной…

Итак… он приехал по делам… по своим делам, по министерским… Вызвали его срочно… Зачем же его вызвали, да еще срочно… да еще в праздник?... Ну, неважно… можно гриф секретности повесить… улыбнуться так загадочно… мол, информация не для всех…

Остановился у окна, закурил.

Так… ладно… приехал, значит… Ну, а раз все равно в Питере оказался, то решил зайти, чтобы сказать, что у Андрея, братца ее любимого, сын родился… а то вдруг она этого не знает… Да… именно… не специально приехал, чтобы с ней повидаться, а, приехав по делам, решил заодно сообщить ей о рождении племянника…

Вздохнул облегченно: хорошо, что он без цветов и без конфет… Он же не ухажер какой-то нелепый… а деловой человек, совсем нечаянно оказавшийся в этом районе… Проходил мимо… по делам… решил зайти к знакомым… просто так, попутно…

Затушил сигару, кинул ее на подоконник. Приободрившись, поднялся до квартиры. Снова остановился, еще раз продумывая детали своей легенды… Усмехнулся, вспомнив анекдот: никто бы не заподозрил в Штирлице русского разведчика, если бы не парашют, за ним волочившийся… Как бы не проколоться где-нибудь, не выдать себя…

Нажал на кнопку звонка…

Дверь открылась мгновенно, будто с той стороны уже ждали его прихода, и Александр, буквально утонув в огромных, с надеждой смотрящих глазах Ирины, на мгновение забыл все, что он сейчас насочинял. Хотелось просто стоять и смотреть на нее… и еще хотелось… хотелось… Александр сглотнул, отвел глаза… и снова посмотрел на Ирину, но уже с привычной ироничной насмешливостью:
- Я вижу, мне не рады… Не слышу восторженных возгласов и не вижу летящих в воздух чепчиков… Что ж, я, конечно, этим фактом не удивлен, но…

Но в этот момент Ирина схватила его за руку и втащила в квартиру.
- Саша! Я так рада твоему появлению! Ты тут, наверное, по делам каким-то, да? Мимо проходил и решил зайти? Ты такой молодец, Саша! А то я думала, что мы теперь долго не увидимся, я ведь теперь не скоро в Москве появлюсь. Заходи, раздевайся. Замерз, наверное? На улице холодно… А я – одна, мама в магазин ушла. А то мы перед отъездом все подчистили и холодильник разморозили, так что у нас сейчас кроме круп никаких продуктов нет. Ну, ничего, она скоро придет, и мы будем пить чай. Ты ничего против чая не имеешь? А то кофе у нас тоже кончился, а я не знаю, догадается ли мама его купить…

Она говорила и говорила, боясь, что если замолчит, то смутится сама и Сашу поставит в неловкое положение… и вдруг увидела, что уже снявший пальто Александр стоит прямо перед ней и смотрит на нее с язвительной насмешкой… и замолчала, отвела глаза…

- И долго меня еще в прихожей держать будут? Или это сейчас в Петербурге модно – гостей дальше порога не пускать?

Ирина вскинула голову: ах, он еще язвит! Она тут старается, пытается облегчить ему жизнь… а он язвит! Взяла себя в руки: не надо ссориться… она так долго его ждала…
- Извини, Саша. Я не заметила, что ты уже разделся. Проходи.

И повела его в комнату, кивнула на диван:
- Садись… или можешь на стул сесть, как хочешь.
- Да я уж в самолете насиделся.

Александр остановился в дверях, засунув руки в карманы и покачиваясь на носках, окинул оценивающим взглядом комнату:
- А вы неплохо устроились… Квартирка ничего, приличная… Только ремонта, конечно, требует. Из нее можно неплохую конфетку сделать. Почему вы евроремонт не делаете?

Ирина удивленно посмотрела на Александра:
- Саш… во-первых, это достаточно дорого… а во-вторых, мы свою квартиру и такой любим. Я к этой комнате привыкла, она моя с самого детства… мне, честно говоря, даже не хочется ничего особо тут менять… мне в ней уютно и хорошо…
- Нет, она, конечно, миленькая, не спорю… но это уже не модно, Ирина. Не стильно, скажем так.
- А мы за модой не гонимся!

Ирина вдруг обиделась за свою, может и не очень стильную, но очень уютную и добрую квартиру.
- Может, тут и не стильно, зато тепло и уютно. И гостей всегда много, друзья любят у нас бывать.
- Ну да… главное, можно за интерьер не бояться… Что бы гости не натворили, хуже уже не будет…

Александр говорил, не думая, даже не слушая себя… Рассматривал жадно комнату, запоминая каждую деталь, каждую мелочь… Это – Иринина комната, она здесь живет… каждая мелочь здесь принадлежит ей. Компьютер, за которым она работает… пожалуй, пора его обновить… Ничего, он ей купит хороший, самый современный… Книжный шкаф… столько книг! И на английском, на французском… а это, кажется, немецкий… Мировая классика в подлинниках… молодец, Иринка! Диван… на котором она спит ночью… надеюсь, что одна спит… А если не одна… Внезапно выползший червячок сомнения на глазах превращался в гигантского удава… Что, собственно, он о ней знает? Ни разу ведь толком и не поговорили… Это ведь он ей все душу изливал, а она… Вдруг стало жарко… А если у нее кто-то есть? А он приперся… идиот… как он мог… так опозориться… вот Ирина сейчас смеется-то над ним…

Сжал зубы, зло прищурился… Нет, не может этого быть! Кира бы знала… она бы ему сказала…

Но сомнение было посеяно и попало на благодатную почву. Волна ревности опалила душу. Александр замолчал, с мрачным прищуром посмотрел на ничего не понимающую Ирину. А Ирина, увидев, как изменилось настроение Александра, попыталась вспомнить, что же она сказала такого, что опять его разозлило… но, так ничего и не поняв, почувствовала вдруг страшную усталость и оперлась спиной на стену, потупилась: нет… так жить нельзя… у них ничего не выйдет… она не сможет так – следить за каждым своим словом, гадать, что же может его задеть… Ведь все шло нормально… и вдруг – такой взгляд… волком смотрит… ей даже не по себе становится от его взгляда… а она понятия не имеет, что случилось…

Александр с трудом взял себя в руки, посмотрел на потупившуюся Ирину. Может, спросить? Нет… никогда… Она не должна знать, что его волнуют ее друзья… Он сам это узнает… другим путем…

Подошел к Ирине, встал перед ней, засунув руки в карманы:
- Ирина, а тебя не удивляет, почему я здесь?
- Наверное, по делам?

Ирина подняла голову, посмотрела ему прямо в глаза, и он на какой-то миг забыл обо всем – и о ревности, и о том, что вынужден притворяться… Шагнул к ней, встал почти вплотную, внимательно глядя в глаза, увидел в них испуг… Глупышка, чего она боится… разве можно его бояться…
- Саша… не надо…

Ирина хотела шагнуть в сторону, отойти от нависшего над ней Александра, но он резко вскинул руку, оперся о стену, перегородив ей дорогу, и она замерла, насторожившись, глядя на него исподлобья.

… Ирина… как она близко… он чувствует ее дыхание… Ее волосы… такие мягкие, пушистые… Глаза… испуганные и чего-то ждущие… он знает, чего она ждет… Губы… сколько раз в мечтах он ловил эти губы своими губами, целовал жадно и крепко… Как приятно будет прижать ее к себе, зарыться лицом в ее волосы, поцеловать в полураскрытые ждущие губы…

Провел другой рукой по ее волосам, скользнул по щеке, зацепил пальцем подбородок, приподнял голову…

- По делам? Конечно, по делам…
Голос прозвучал хрипло и грубо, и Александр почувствовал, как напряглась Ирина… Сашка, остановись… что ты делаешь… ты ее сейчас напугаешь…

…Напугаешь ее, как же… У нее любовников, наверное, непочатый край… при такой-то работе и такой общительности… Ревность опять заполнила душу. Нет, он ей покажет, кто главный в их отношениях! И больше – никаких любовников… только он… только он…

Наклонился еще ближе, потянулся к ее губам, но Ирина опустила голову, отвернулась… Нет, она действительно боится. Но почему? Он же чувствует ее желание… она же хочет этого… и боится… почему-то боится… А он… он тоже боится… Как странно… он – боится… волнуется, как в первый раз… он уж и не помнит, когда он волновался от встречи с женщиной… Сашка, возьми себя в руки! Она не должна почувствовать твое волнение… это же смешно – так волноваться! Ты уже не ребенок… вот и докажи это ей!

- Ирина, – промурлыкал ей на ухо, преодолевая желание упасть перед ней на колени и начать целовать ей руки. – Я просто подумал, что мы – взрослые люди и заслужили маленький кусочек секса… Ты любишь секс? Это так приятно… не находишь?

И уже жестче взял пальцами за подбородок, повернул ее лицо к себе, увидел в глазах какое-то странное выражение, но не задумался о нем, потому что ее губы оказались совсем рядом с его губами… и он, наконец, прижался к ним жадным поцелуем… и тут резкая боль в паху перехватила дыхание, согнула его пополам…

- И… рина… за… что?
Непонимающе взглянул на нее, чувствуя, как накатывает обида, выдавливая на глазах злые слезы. С трудом доковылял до дивана, уселся, уткнувшись лицом в колени, пережидая боль.

- Я не люблю, когда со мной делают то, чего я не хочу, – дрожащим голосом выдавила Ирина, с отчаянием глядя на согнутую от боли фигуру Александра.

- Но ведь ты же хотела! – вскинулся Александр. – Ты же сама хотела!
Его трясло – от боли, от отчаяния, от обиды, от нелепости ситуации… от того, что он снова оказался в смешном положении… Бежать, бежать отсюда… и больше никогда не встречаться с этой дурой… Этого унижения он ей не простит…

…Хотела?! Она – хотела?!... А ведь он прав… она хотела… Она так давно мечтала об этом поцелуе… и он уловил ее желание… и решил сделать ей приятное… А она… она все испортила… испугалась… Почему же так получилось?.. Это – его тон… и слова… секса ему захотелось… а она ждала слов любви… что на колени он перед ней встанет, руки целовать начнет… это он-то! Дура… какая же она дура! Этого унижения он ей не простит!

- Саша… пожалуйста…
- Не подходи! – Александр резко выпрямился, посмотрел на нее полным боли и обиды взглядом. – Я все понял… я больше не буду лезть в твою жизнь…

Резко встал… стиснув зубы, чтобы не выказать все еще не прошедшую боль, пошел к дверям, стараясь, чтобы походка была прямой… но от боли само собой сводило колени и, вместо независимого и гордого шага получалось гусиное ковыляние… и, от этого, понимая, как смешно выглядит он со стороны, Александр готов был разрыдаться.

- Саша! – кинулась за ним Ирина, но он заорал бешено:
- Уйди!

И, выскочив в прихожую, схватил пальто, непослушными пальцами еле справился с замком и вылетел в подъезд, чуть не столкнувшись с поднимающейся навстречу Татьяной Васильевной.


Глава 32.

Татьяна Васильевна проводила недоуменным взглядом чуть не сбившего ее с ног Александра, качнула головой: опять что-то не так пошло… Ох, Иринка, намучаешься ты с ним… Открыла захлопнувшуюся от толчка Александра дверь, вошла в прихожую, включила свет… и испуганно остановилась:
- Ирина! Что случилось?!

Кинулась к сидящей на полу уткнувшись лицом в колени дочери, присела рядом:
- Иришка… он тебя обидел? Ирина, что произошло?

Ирина подняла голову, посмотрела на мать измученным, тоскливым взглядом:
- Мам… в кого я такая дура?..
- Ну… не знаю… в меня, наверное, больше не в кого… Отец-то у нас очень умный был, а я вот иногда попадала в глупые ситуации… бывало такое. Ирина, скажи, наконец, что случилось?!
- Мам… твоя мечта начинает сбываться… Саша ушел… навсегда…

И Ирина, уткнувшись маме в плечо, горько разрыдалась. Татьяна Васильевна обняла ее, поглаживая, зашептала на ухо утешающие слова… Да что ж это такое? Что опять произошло у них с этим непредсказуемым самолюбивым гордецом?...

Когда рыдания дочери немного стихли, снова спросила:
- Иринушка, что на сей раз ему не понравилось? Чего он испугался?
- Мам… – Ирина посмотрела на мать с таким отчаянием, что у той защемило сердце. – Я унизила его, мама. Этого он мне не простит! А главное, что виновата я сама была… а попало ему…

И Татьяне Васильевне пришлось пережидать новый взрыв отчаяния…

Наконец, Ирина перестала плакать, замерла, глядя в одну точку перед собой… Татьяна Васильевна встала, сняла шубу, повесила ее на плечики, постояла немного, с жалостью глядя на горестно застывшую дочь. Подошла к ней, наклонившись, взяла обеими руками за плечи, помогла встать.
- Иринушка… пойдем в комнату… пойдем, дорогая. Там все и расскажешь…

В комнате села на диван, усадила Ирину рядом.
- Я слушаю, Иришка. Что у вас произошло?
- Он хотел меня поцеловать, мам… А я…

Ирина замолчала. Татьяна Васильевна грустно улыбнулась:
- А ты применила свой хорошо отработанный прием…

Ирина кивнула, закусила губу, сдерживая слезы.
- А почему, Ирин? Ты не хотела этого поцелуя?
- Хотела, мам, очень хотела. Я так давно о нем мечтала…
- Тогда почему, Ирин? Я ничего не понимаю!
- Не знаю! – с отчаянием воскликнула Ирина. И поникла:
- Хотя нет… знаю… Потому что я мечтательная и романтичная дура… Потому что хотела ухаживаний, цветов… Хотела, чтобы на коленях передо мной стоял, руки целовал… А он…

Она замолчала.
- Что – он, Ирина?
- А он предложил мне маленький кусочек секса… – сердито выговорила Ирина и отвернулась от матери.

- Что? – Татьяна Васильевна изумленно посмотрела на Ирину. – Он так и сказал: маленький кусочек?..

И Татьяна Васильевна вдруг рассмеялась. Ирина резко повернулась к ней, посмотрела в смеющееся лицо… и губы у нее снова задрожали. Она хотела встать и уйти от непонимающей всей остроты ситуации матери, но та удержала ее, снова усадила рядом.

- Иринушка, доченька, прости… не сердись… я понимаю, что тебе не до смеха… но «маленький кусочек секса» - это нЕчто. Теперь мне все понятно, Ириш. Бедный Саша… Он-то, наверное, думал, что ты обрадуешься, а ты…

Татьяна Васильевна перестала улыбаться, крепче обняла дочь.
- Но знаешь, Ирин, я бы, наверное, поступила так же. Так что ты себя особо не вини… но и Сашу не обвиняй. Он действовал, как умел… Просто вы оба не вписались в предлагаемые обстоятельства.

Помолчала немного, потом спросила:
- Иришка, что делать думаешь?
- Не знаю, мам, – вздохнула Ирина. – Не знаю… Понимаешь, если бы я просто накричала на него, или пощечину дала… А я ведь его унизила, в смешное положение поставила… Мам, он не простит… не простит…

Ирина опустила голову, снова застыла горестным изваянием.

Татьяна Васильевна встала, размышляя, прошлась по комнате, остановилась перед дочерью.
- Ирин, мне кажется, ты должна лететь в Москву и разбираться с Сашей на месте, в привычной ему обстановке.
- Мам! Когда мне лететь? У меня завтра группа прибывает с самого утра! Мне в восемь часов в аэропорту ее встречать надо!
- Моя группа прибывает послезавтра. Я хотела завтрашний день переводам посвятить, но теперь думаю, что будет лучше, если я твою группу приму, а ты утречком, первым рейсом, в Москву улетишь, а вечером вернешься. Я думаю, дня на разборки вам хватит. Главное, на последний рейс не опоздай, потому что послезавтра я с твоей группой возиться уже не смогу. Как тебе такая идея?

Ирина подняла на мать засиявшие глаза:
- Мама, ты – просто чудо! Мам… А почему – завтра? Давай я прямо сейчас туда полечу!
- Ирин, поверь моему опыту. Редкий мужчина после такого испытания вернется домой и телевизор смотреть сядет. Я думаю, сегодня ты просто не застанешь Сашу дома… или он будет основательно пьян. А разговаривать с пьяным – себе дороже. Так что, Ирин, не гони лошадей. Сейчас мы поужинаем, потом выспишься нормально, а с утра пораньше улетишь. Ну, а там уж будешь действовать по обстоятельствам. Главное, держи себя в руках и не нападай на него… объясни ему, почему так получилось… и я думаю, ты сможешь с ним помириться. Ты же умница.

Татьяна Васильевна поцеловала дочь в лоб, провела рукой по волосам:
- Ну, все? Жизнь продолжается? Иди умойся и давай ужин готовить. Я там курицу купила, она уж, наверное, в сумке оттаяла, пока мы с тобой разговариваем. Давай, Ирин, действуй!

И пошла спасать оттаивающие в брошенной в прихожей сумке продукты. Ирина посмотрела ей вслед, потом вытерла ладонями мокрое лицо, вздохнула… и, наконец, решительно встала, тряхнула головой, отбрасывая печальные мысли и вышла следом за матерью, стараясь выбросить из памяти постоянно всплывающий перед глазами полный боли и обиды взгляд Александра…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 20 фев 2017, 11:22 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 33.

Александр сидел в машине перед своим домом и не мог решить, что же ему делать. Идти домой не хотелось… Не мог он сейчас сидеть дома и смотреть телевизор, слишком муторно, слишком горько было на душе, чтобы смотреть еще и на чужие переживания… а смотреть очередной дурной комедийный сериал и смеяться над чужими промахами, когда так свеж и болезненен свой, не хотелось тем более…
В который раз за эти часы, прошедшие с момента его позора у Ирины, он переживал произошедшее… и в который раз хотелось ему кричать от отчаяния и боли, пронизывающих сердце и разрывающих душу.

…Он ей поверил… он думал, что она – удивительная, необычная, не такая, как все… что она поймет его… а она… Она оказалась такой же, как все женщины: двуличной, глупой дурой… Она спровоцировала его… нарочно спровоцировала… а он и повелся… как дурак… как младенец… Идиот… Как он мог… как он мог…

Влюбился… Это он-то! Он, прекрасно знающий, что женщины его любви не достойны… что всем им надо одно: деньги, деньги, деньги… а от них взамен можно получить тоже только одно: секс. Деньги – секс… а на большее они не способны… Почему он решил, что Ирина – другая? Дурак…

…Но ведь как раз после того, как он ей секс предложил, все это и получилось…
…Ну да… потому что денег он ей не дал… С этого надо было начинать…
…Но ведь Кира говорила, что Ирине нужен он, а не его счет в банке…
…Ага, конечно… ОН ей нужен… Он понял сегодня, КАК он ей нужен… Очень хорошо понял…

На глаза навернулись злые слезы…

…Самое обидное, что она же хотела… она хотела, чтобы он ее поцеловал… он не мог ошибиться, он чувствовал ее желание… и вдруг – такое… Выставила его дураком…

Вспомнил, как ковылял он к двери… и даже застонал от стыда, залившего его краской до самых пяток… уткнулся лицом в скрещенные на руле руки.

Господи… как стыдно… как больно… Нет, надо что-то сделать… иначе он не выдержит… он просто умрет от этой раздирающей грудь боли… Что же сделать, чтобы снять эту боль?...

Напиться… пойти домой и напиться… так, чтобы все забыть… чтобы даже имя это забыть – Ирина… «Ирина? А это кто? Я не знаю женщин с таким именем. Я никогда не любил женщин с таким именем. Это имя мне не знакомо…» Ему никогда не нравилось это имя… дурацкое, плебейское имя… Вот то ли дело – Кристина… или – Виктория…

Виктория? Вика… Александр поднял голову. Виктория… Клочкова… А что… идеал женщины – пустоголовая красивая дура… причем – сексуальная дура… Может, жениться на ней? Она, конечно, стерва… но ведь и он не лыком шит. Он из нее дурь-то быстро выбьет. А зато в свет выходить… смотреться она эффектно будет… не то что эта пигалица… ни рожи, ни кожи… И имя получится звучное: Виктория Воропаева… Не то, что – Воропаева Ирина… С таким именем только фамилию позорить…

Да что за черт! Что он все время сравнивает! Нет в его жизни больше никакой Ирины! Нет!! Нет!!!

Выпрямился, завел машину, выехал на дорогу, набрал скорость.
Достал мобильник, набрал номер, услышал нервное «Алло!»

- Виктория… Узнала? Ну, еще бы! А я тут неподалеку от тебя кое-какие дела улаживал, дай, думаю, заеду, проведаю старого друга… давненько не виделись. Ну-у, Вика… разве можно так грубо… А как насчет ужина в «Ришелье»? Или «Лиссабон» предпочитаешь? Ну, я так и понял… Буду минут через пятнадцать, жди!

Отключился, бросил телефон на соседнее сиденье. Что ж… Он еще докажет себе, что ничего страшного не произошло… что он сможет прожить и без этой… без этой…

Затормозил у Викиной высотки, остановился у подъезда, посидел немного в машине. Представил, как зайдет сейчас к Вике, как начнет она перед ним разыгрывать из себя честную и благородную девушку, почувствовал, как губы сами собой складываются в презрительную гримасу. Вышел из машины, хлопнув дверцей, вошел в подъезд, поднялся на лифте на Викин этаж, подошел к двери. Как и ожидалось, дверь оказалась открытой. Усмехнувшись, зашел в темную прихожую, аккуратно, чтобы не хлопнуть, прикрыл за собой дверь. Вошел в комнату. Увидел Вику, сидящую за столом, эффектно положив ногу на ногу. Иронично приподнял брови:
- Виктория… ты обворожительна!

Подошел, взял ее руку, поднес к губам, насмешливо поглядывая на гордо выпрямившуюся Вику.
- Ну, что… чем порадуешь? Может, вином угостишь?

Подошел к столу, взял в руки стоящую меж двух бокалов бутылку, презрительно скривил губы:
- Виктория… ты меня разочаровываешь. Разве ЭТО можно пить?!

С ироничной усмешкой выслушал оправдания Клочковой по поводу долгов, счетов, маленькой зарплаты. Подошел к ней, присел, насмешливо глядя снизу вверх, не спеша провел рукой по затянутой в тонкий чулок ноге, поднимаясь все выше… забрался под подол… Виктория выпрямилась, посмотрела на него испуганно, но ни отодвинуться, ни убрать его руку не решилась. А он, продолжая под подолом поглаживать ее ноги, забираясь все дальше, спросил с деланной заботой:
- Как я понимаю, у тебя опять финансовые проблемы? За что у тебя опять не уплачено?

- Ну… нет… то есть, да… честной одинокой девушке так сложно жить на свете… Везде деньги, деньги… – забормотала Вика, не зная, то ли возмущенно прогнать Александра, то ли принять его ухаживания в надежде, что оплатит он ее счета…

- Сколько?
Александр выдернул из-под платья руку, встал, вытащил бумажник.
- Ты хочешь меня купить?! – Вика вскочила, гордо вздернула подбородок…
Александр насмешливо поднял брови:
- Ну что ты, Викуся! Разве я посмею… Я просто хочу оказать тебе гуманитарную помощь.
И опять резко спросил:
- Сколько?
Вытащил, не считая, пачку тысячных купюр, бросил на стол, повернулся к Вике:
- Ну…

И, расстегивая брюки, двинулся к ней. Вика попятилась, продолжая бормотать что-то о том, что она – порядочная девушка, что только из-за тяжелого материального положения она не выгоняет его после такого мерзкого предложения… но он уже не слушал. Толкнул ее на кровать, упал рядом, стал жадно, грубо целовать накрашенные губы. Стащил с плеча тонкую бретельку платья, смял в руке красивую, упругую грудь… Был груб и нетерпелив, тискал и мял податливое тело, как резиновую куклу, не думая о Викиных чувствах, выливая на нее все свое презрение к этим продажным, двуличным тварям – женщинам… и, наконец, задрал ей подол и буквально вонзился в нее, пытаясь раз и навсегда доказать себе, что женщина создана только для этого… а все остальное – плод его больного воображения…


Глава 34.

В эту ночь Александр так и не уснул. Проворочался на кровати, изредка проваливаясь в туманно-дремотное состояние, из которого его выводил очередной сон ужасов с участием то Ирины, то Виктории… и под утро, поняв, что лучше не спать совсем, чем маяться кошмарами, встал, принял теплую ванну и, одевшись, отправился на кухню завтракать…

Звонок в дверь раздался неожиданно, и Александр замер, не донеся вилку до рта. Кто это может быть… В такую рань… Он гостей не ждет… И вообще, он никого не хочет видеть… никого… Его нет дома. Нет, и не будет. Вообще не будет, никогда! Он уехал… далеко и надолго… Очень далеко… и очень надолго…

Но визитер был настойчив, звонил, не переставая, и Александр, раздраженно бросив вилку, пошел к двери, распахнул ее, собираясь наорать на настырного посетителя… и осекся, увидев напряженно стоящую Ирину. Встретив его взгляд, Ирина опустила глаза:
- Здравствуй, Саша…

Александр молчал. Стоял, смотрел на Ирину, нервно теребящую ремешок сумки, не зная, что сказать, что сделать… Наорать на нее и захлопнуть дверь… и пусть убирается обратно в свой Петербург? Но ведь она тоже горда… и может действительно уехать… и уехать навсегда… И хорошо… и пусть уезжает… Пусть!

- Саша… можно, я войду?
Александр по-прежнему молча стоял в дверях. В голове прыгали рваные мысли… и ни одну он не мог додумать до конца, не мог ни на что решиться… Выгнать ее… пусть катится отсюда… Нет! Нет… впустить, пусть объяснит… пусть расскажет, зачем приехала… Но он ее все равно не простит! Ни за что! Тогда зачем пускать… только время тратить… А вдруг… вдруг она сумеет оправдаться… вдруг все не так страшно, как ему представляется… Да? Не страшно? А как быть с тем унижением, которому он подвергся по ее милости? Нет! Он не простит! Пусть убирается отсюда!

- Саша… пожалуйста, разреши мне войти…
Александр отвел взгляд, сделал шаг назад, пропуская Ирину в прихожую. Подождал, когда она войдет, закрыл за ней дверь, остановился, сумрачно глядя куда-то выше ее головы.

- Саша… а можно, я куртку сниму?
Александр пожал плечами: что ж, раз уж он ее впустил, не стоять же в прихожей… Обошел Ирину, прошел в комнату, остановился, отвернувшись, у окна, внимательно разглядывая еще завуалированный утренними сумерками двор…

- Саша…
Голос раздался совсем рядом, и Александр напрягся, сжал кулаки, пытаясь выкинуть из головы внезапно возникшее воспоминание, как ковылял он к двери на глазах у Ирины, чтобы перестали гореть вдруг запылавшие жаром щеки.

- Саша… пожалуйста… прости меня. Я была неправа, Саша. Я просто романтичная дура, Саш. Я так хотела ухаживаний, цветов… чтобы руки ты мне целовал… а ты… Саша…

…Она хотела, чтобы он ей руки целовал… А он-то как этого хотел… встать на колени, спрятать лицо в ее ладонях… Если бы он это сделал… если бы послушался своего сердца… все было бы по-другому. Когда же он научится делать то, что хочет сердце?...

- Нет, я понимаю, что это не твой стиль… Я не буду больше этого ждать… Пожалуйста, Саша, прости… Я просто испугалась… Я очень испугалась, Саш. У тебя такой взгляд был… Я подумала, что ты… Что не сдержишься ты… А я…

…Какой же он дурак… Ведь он чувствовал, что она боится… Конечно, испугаешься тут… Он же помнит, каким взглядом посмотрел он на нее, когда подумал о ее любовниках… Она испугалась и стала защищаться… она же не знает, что он бы не стал ее обижать… Он всего-то хотел поцеловать ее…

…Всего-то? Себе-то не ври… Поцелуя тебе было мало, ты хотел большего… и это отразилось в твоих глазах… и она испугалась… Испугалась… но почему? Неужели она не хотела… неужели ей это не нужно? Но почему? Значит, она его не любит… Значит – не любит…

Александр опустил голову, начал нервно постукивать пальцами по подоконнику.

- Саша… я обещаю тебе… я клянусь, что больше никогда ничего подобного не повторится… Правда, Саша… Пожалуйста, прости меня…
Нерешительно прикоснулась к его плечу… Он перестал постукивать, замер… А Ирина, увидев, что не сбрасывает он ее руку, ждет, что будет дальше, вдруг обняла его, прижалась щекой к его спине:
- Саша… не обижайся больше… пожалуйста… Я больше не буду, Саш…

Александр закрыл глаза, застыл, млея от этой неожиданной ласки…

- Саша, мне так плохо было из-за нашей ссоры… Я себя прибить была готова…
Александр открыл уже рот, чтобы съязвить, почему же она этого не сделала… но промолчал, чувствуя, как от нежных осторожных поглаживаний Ирины стихает боль в груди и почему-то начинают подгибаться колени…

- Саша… пожалуйста, посмотри на меня… Пожалуйста, Саша…
Повернулся к Ирине, встретил ее умоляющий, полный отчаяния взгляд, увидел дрожащие губы...

- Саша…
Поднял руку, кончиками пальцев нежно провел по ее лицу… Ирина закрыла глаза, потянулась за его рукой… Осторожно, очень ласково приподнял за подбородок ее лицо, скользнул пальцами по шее, шепотом позвал:
- Иринка… Ириша…

Она открыла глаза и столько тепла и любви было в ее взгляде, что у него тоже задрожали губы…

- Ирина…
Наклонился к ней, легко, еле заметно прикоснулся губами к ее губам…
Потом еще раз… и еще… все крепче, все сильнее… А Ирина прильнула к нему, запуталась пальцами в его волосах, приподнялась на цыпочки, чтобы быть ближе к нему, к его губам… И Александр почувствовал, что начинает терять голову. Скользнул руками по ее напряженно вытянувшейся, чтобы быть выше, спине, забрался под футболку, почувствовал под руками теплое тело, стал поглаживать нежно по спине, поднимаясь выше, к плечам… и вдруг понял, что под футболкой ничего нет, что одного движения достаточно, чтобы ощутить ее всю… Замер, не решаясь сделать это движение… взглянул вопросительно в ее лицо. Ирина смущенно отвела глаза, и Александр понял, что разрешение получено и, резко развернув Ирину к себе спиной, скользнул руками на ее грудь, сжал мягкие бугорки, прижал ее к себе, стал целовать в шею, волосы, тиская и поглаживая грудь, чувствуя, что заводится, перестает держать себя в руках… и, уже не думая, что делает, резким движением стащил с Ирины футболку, предвкушая, как прильнет он сейчас губами к этой маленькой, но такой упругой груди…

А Ирина вдруг пискнула сдавленно, инстинктивно прижала к груди, закрываясь, согнутые в локтях руки, и сжалась, залившись краской…

Не ожидавший такой реакции Александр ошеломленно посмотрел на нее.
- Ириш, ты чего?

Но она не ответила, только головой помотала… и поражающая своей нереальностью догадка опалила Александра внезапным жаром.
Он развернул ее к себе лицом:
- Ирина… ты что… первый раз?!

Она кивнула, не поднимая головы… а Александр, вдруг сам смутившись, обнял ее, прижал к себе, закрывая ее от себя, от своих нескромных глаз, забормотал растерянно:
- Ириночка, прости, прости… я не думал…

…Первый раз… Первый… А он к ней – с маленьким кусочком секса… Понятно, чего она так испугалась… Дурак… Мало тебе вмазала, надо было больше… Но он же не думал… Ведь она уже не малолетка… и мужчины роем вокруг вертятся… а она…

- Но как же так, Ирин… Тебе ведь уже…
- Мне уже двадцать пять… - еле слышно сказала Ирина.
- Двадцать пять… и ни разу… Но… ты работаешь в такой фирме… ездишь по всему свету… столько мужчин вокруг… а ты – такая красивая… потрясающе красивая… Как, Ирин… почему?!

Ирина уткнулась лбом ему в плечо:
- Это из-за Андрея…
- Из-за… Андрея?!

- Мне пятнадцать лет было, когда мама о нем рассказала… Я тогда влюбилась в восемнадцатилетнего парня. Маме он очень не нравился… Она права оказалась, он потом в тюрьму попал… но я тогда без ума от него была. Он мне таким взрослым казался, умным, знающим жизнь. Счастлива была, что на меня внимание обратил. А он… ему мало было со мной просто встречаться. Он все говорил, что, если я его действительно люблю, я должна с ним спать, а иначе – это не любовь. А я его так потерять боялась, что совсем уж было согласилась… но, по счастью, маме сказала, что после дискотеки к нему поеду, чтобы мама меня не потеряла. Ну, а она сразу поняла – зачем… Сначала просто пыталась убедить, что не надо этого делать, а когда поняла, что до меня не доходит… тогда рассказала об Андрее. Я не знаю, как она решилась… я бы, наверное, не смогла. Неизвестно ведь, как пятнадцатилетний подросток на такой рассказ отреагирует…

Ирина замолчала, перенесясь воспоминаниями в ту ночь, когда впервые она услышала о маминой трагедии, и Александр, по-прежнему держа ее в своих объятиях, боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть, не прервать эту неожиданную исповедь.

Помолчав, Ирина продолжила:
- Я тогда всю ночь проплакала. Мама меня пустырником отпаивала, валерьянкой… А мне так жалко их было – и маму, и Андрея, что я никак успокоиться не могла. В ту ночь я поняла, что мы всегда несем ответственность за каждый свой шаг, за каждый поступок… Не хилая мысль для пятнадцатилетней девчонки… До некоторых это и в тридцать лет не доходит… А я в ту ночь повзрослела лет на десять. С парнем тем порвала в этот же день: позвонила ему и сказала, что, если для него любовь и секс одно и то же, то нам с ним не по пути… И дала себе слово, что моим первым мужчиной будет только тот человек, которого я действительно полюблю… от которого захочу иметь ребенка, чтобы желанным он был, не случайным… Но мне все как-то не везло. Влюблялась несколько раз, но все чувствовала, что это – не то… И в дальнейшем так и оказывалось. Расставались, оставаясь хорошими друзьями… Так вот и дожила до двадцати пяти лет…

Ирина замолчала, и Александр, прижимая ее к себе, даже сквозь рубашку чувствовал, как колотится быстрыми, сильными толчками ее сердце.

- Ирина… – почему-то шепотом начал он, одновременно боясь и желая ее ответа. – А меня ты… любишь?
А Ирина вдруг обняла его, прильнула к нему всем телом, спрятав лицо у него на груди и тихо ответила:
- Да…
Александр судорожно вздохнул:
- Ирина…

Прижал ее к себе крепко-крепко, так, что дыхание у нее перехватило… провел рукой по волосам, прижался к ним щекой:
- Девочка моя… родная моя…

Чуть отодвинулся, взяв обеими руками ее голову, взглянул в широко распахнутые глаза:
- Люблю тебя… люблю…

И поцеловал… прильнул губами к приоткрывшимся навстречу губам…
Опустился медленно на колени, скользнув руками по ее спине, уткнулся лицом в маленькую, но такую желанную грудь… замер на мгновение и стал целовать легкими, быстрыми поцелуями… почувствовал, как напряглась опять под его руками Ирина, поднял голову, заглянул ей в глаза:
- Ириночка… все будет хорошо… я тебя не обижу… я люблю тебя, Ирина…

Встал, не сводя с нее глаз, снова крепко поцеловал в ждущие поцелуя губы… а потом подхватил ее на руки и понес в спальню. Уложил на кровать, осторожно, стараясь не напугать резким движением, лег рядом с ней, ласково прикоснулся губами к ее лбу и начал целовать глаза, щеки, подбираясь к губам… и, наконец, добрался, стал целовать – все жарче, все откровеннее… а рука заскользила по телу, приласкала грудь, спустилась по животу, добралась до застежки джинсов…

…Кружило голову, жаром пылало тело, но Александр держал себя в ежовых рукавицах, не давая себе воли… действовал бережно и неторопливо, чутко прислушиваясь к каждому Ирининому вздоху, реагируя на каждое ее движение… и, наконец, задышала Ирина прерывисто, застонала коротко, потянувшись к нему, желая почувствовать его тело, его поцелуи… и он понял, что уже можно, что ждет она его… и медленно вошел в нее, закусив губу, чтобы сдержать стон, из последних сил держа себя в руках:
- Сейчас, девочка моя… все будет хорошо…

И опять начал целовать ее… услышал ее короткий всхлип, почувствовал, как оплела она его руками и ногами, не отпуская из своих объятий… и выдохнул облегченно, прижался к ней всем телом:
- Ириночка… родная моя… любимая…

И начал медленные, неспешные движения, с каждым разом забираясь все глубже, продолжая гладить и целовать Ирину, потихоньку отпуская узду, в которой держал он себя все это время…

…Никогда, ни с одной женщиной не обращался он так бережно и благоговейно, никогда еще не хотелось ему плакать от переполняющей его нежности к доверчиво прижимающейся к нему девушке… никогда еще его руки не прикасались к лежащему перед ним телу так осторожно и ласково…

Женщины для Александра всегда были игрушкой, развлечением… или инструментом для достижения своих целей. Не то что бы он был он с ними жесток или безжалостен… нет… просто, как правило, мало интересовался их чувствами… и тем поразительней для него было совершенно новое, впервые охватившее его пронзительное желание раствориться в Ирине, сделать так, чтобы ей было хорошо, чтобы никогда, ни на один миг не пожалела она, что именно он оказался ее первым мужчиной… Первым – и единственным… Потому что понял вдруг Александр, что жить без этой маленькой веселой пигалицы он больше не сможет…


Глава 35.

Ирина сладко потянулась, открыла глаза: надо же, она, оказывается, уснула… Ну, правильно, прошлую ночь она почти не спала, все время вспоминая их с Александром ссору, его отчаянный взгляд… И вот, после их чудесного примирения, расслабилась – и уснула. На самолет бы не опоздать. Хотя нет… еще светло, день еще не кончился.

Повернула голову, посмотрела на лежащего рядом Александра. Спит… Тоже, поди, всю ночь без сна проворочался… а сейчас спит – так спокойно, умиротворенно... Какое у него лицо… счастливое. Она даже не знала, не думала, что он может быть таким: мягким, нежным, добрым. Улыбнулась: «Вот ты какой, цветочек аленький…» Не обманешь теперь ни бравадой своей напускной, ни цинизмом притворным. Она-то теперь знает, какой он на самом деле…

Захотелось обнять его, поцеловать… но Ирина одернула себя: нет, пусть еще поспит. Жалко будить. Лежала, опершись на локоть, смотрела на спящего Александра. Как это, оказывается, здорово: лежать рядом с любимым мужчиной… А еще лучше – любить его… Почувствовала, как запылали щеки, откинулась на спину, полежала, глядя в потолок, вспоминая, как все происходило… Вспомнились Сашины слова: «А ты красивая… потрясающе красивая…» Красивая? Странно… Никогда не считала она себя красивой… Симпатичная – да, может быть, но красивая… Встала, натянула Сашин халат, утонув в нем до самых пяток, подошла к зеркалу. Смущенно оглянулась на Александра: спит… И, распахнув халат, начала изучать свое тело, пытаясь понять, что же такого красивого смог найти в ней Александр.

Талия… хм… не осиная, но, в общем-то, есть. Бедра… Ну, пышными их не назовешь… одно название, что бедра… ну да ладно, будем считать, что присутствуют. Грудь поменьше, чем у Кати, маловата, конечно, грудь, но зато упругая, задорно торчащая. Ноги… не от ушей, правда, но достаточно длинные. А вообще – фигура, как фигура. Модельной не назовешь, для Плейбоя сниматься вряд ли позовут.

Лицо… Ирина удивленно хмыкнула, разглядывая в зеркале курносый нос, карие глаза с веселыми искорками, стрижку под мальчишку. Да уж… красавица… топ-модель… Сашка, наверное, не в себе был от удивления из-за ее девственности, когда это говорил… или просто посмеялся.

Ирина сморщила нос, показала своему отражению язык… и услышала веселый Сашин смех. Вскинула голову, увидела в зеркале, что лежит он, повернувшись на бок, глядя на ее отражение, испуганно обернулась, смущенно потупилась, встретив его смеющийся взгляд, поспешно запахнула халат.

- Иринка!
Александр встал, подошел к ней, даже простыней не прикрывшись… Ирина испуганно отвела глаза, а Александр снова рассмеялся, обнял ее, прижал к себе:
- Иринка! Какой же ты еще ребенок!
- Теперь уже нет… – сердито проворчала она, уткнувшись носом в его плечо, стыдясь своего смущения, но не в силах ничего с собой поделать.
- А ты еще скажи, что об этом жалеешь? – поддразнил Александр.
Ирина подняла на него сияющие глаза:
- Нет, Саш, не жалею…

И перестала улыбаться, встретив его взгляд. Он смотрел ей в глаза, и она таяла, растворялась в этом глубоком, темном взгляде, как омутом, затягивающем в себя… и не выдержала, уткнулась снова ему в плечо, прячась от его глаз.

- Ты чего, Ирин? – тихо спросил Александр, но она не ответила, только прижалась к нему сильнее, и Александр, чувствуя, как комом в горле встала поднявшаяся из глубины души и мгновенно затопившая его всего нежность, обнял Ирину и уткнулся лицом ей в волосы… и так они и стояли, молча обнявшись, пока, наконец, не понял Александр, что надо срочно выбирать: либо немедленно оторваться от прильнувшей к нему Ирины и идти в ванную… или на кухню… неважно, главное – идти… куда-нибудь… либо подхватить Ирину на руки и вернуться на кровать… и в ближайший час уже никуда не ходить…

- Ирин… то, что было… тебе понравилось?
- Очень… – не поднимая головы, тихо ответила Ирина.
- А может быть, повторим на «бис»?

И его руки, скользнув по ее пылающим щекам, по шее, забрались под мягкую ткань на плечи, попытались скинуть мешающий халат… почувствовали легкое сопротивление…

- Ты не хочешь? – шепотом спросил Александр, и Ирина сразу разжала вцепившиеся было в халат кулачки, и халат упал на пол к ее ногам, а она опять смущенно уткнулась лбом в плечо Александра.

- Ирин… Иринка… – Александр обнял ее, спрятал в кольце своих рук. – Я люблю тебя… Я еще никогда и никому не говорил таких слов, правда, Ирин… Я даже не думал, что я смогу кого-то полюбить… Мне так хорошо с тобой…

Постоял немного, уткнувшись подбородком в Иринину макушку, глядя на их отражение в зеркале, чувствуя, как ищет выхода переполняющее его желание… Потом чуть отодвинулся от нее:
- Ирин… посмотри на меня…

Ирина подняла голову, посмотрела в его ждущие, почему-то немного растерянные, глаза, потянулась к нему, как цветок к выглянувшему из-за туч солнцу, и, прошептав:
- Я тоже люблю тебя, Саша! – сама начала целовать его.

И Александр, почувствовав, как воздушным шариком взлетает к небесам его наполнившаяся радостью душа, подхватил Ирину, закружил ее по комнате, услышал ее счастливый смех, кинул ее на кровать, упал на нее сверху, услышав, как взвизгнула и снова рассмеялась Ирина, и стал целовать смеющийся рот, разрумянившиеся щеки, шею, спускаясь к ждущей его губ груди… наслаждаясь каждым мгновением их удивительной, такой необыкновенной и упоительной близости…


Глава 36.

Такси остановилось у Ирининого дома.
- Ну что, – вздохнул Александр. – Вот и приехали.
Посидели молча, не выходя из машины.
- Ты иди, Ириш. Я тут подожду, пока ты поднимешься, а потом в гостиницу поеду.
- Ладно… Ну… до завтра?
Ирина грустно посмотрела на него, чмокнула в щеку, начала выбираться из машины.
Сердце заныло от ощущения предстоящей разлуки…
- Ирина…
-Что? – Ирина мгновенно оказалась рядом, заглянула в лицо…
- Нет… ничего… – Александр отвел глаза. – Я… в общем, ты иди… иди…
- Иду…

Ирина опять погрустнела, вышла из машины, пошла к подъезду. Александр тоже выбрался наружу, встал, облокотившись на дверцу, глядя ей вслед с какой-то удивляющей его самого тоской. Расставаться на целые сутки… до завтрашнего вечера… Что же он будет делать целый день без нее?.. И целую ночь…

Вспомнился разговор в аэропорту, когда Ирина увидела, что вместо одного билета он купил два:
- Саша, ты что, тоже летишь?
- Да.
- Но, Саш… я же занята буду целыми днями, с утра до вечера… Мы же все равно видеться не сможем!
- А ночью? – улыбнулся Александр. – Ночи сейчас длинные…
- Но мама…
- А что – мама? Ты же сама говорила, что она у тебя умная и понимающая. Она поймет. Или… может, ты просто не хочешь, чтобы я ехал с тобой?
- Хочу, Саш, очень хочу! – поспешно проговорила Ирина, увидев, как помрачнел внезапно Александр и прильнула к нему, потерлась щекой об уже колючий подбородок. – Просто я не знаю… тебе, наверное, скучно будет целыми днями одному…
- Ничего, я себе занятие найду! – успокоил ее сразу повеселевший Александр. – За меня не беспокойся. Пойдем лучше, уже посадку объявили…

…Да… там, в аэропорту, в Москве, решение ехать с Ириной казалось единственно правильным. А сейчас, глядя, как уходит она от него, почувствовал, как тоскливым обручем сжало сердце: зачем он приехал? Лучше было бы оторвать ее от себя сразу… а так – видеться по часу в день, наспех, в гостинице… пока мама не потеряла… Он же знает, что хвост собаке надо сразу рубить, одним движением, а не по маленьким кусочкам в течение недели…

- Саша! – дошедшая уже до дверей подъезда Ирина обернулась, глянула на него отчаянным взглядом, и он отцепился от дверцы, обогнул машину и чуть не бегом кинулся к ней.
- Что, Ирин?

Увидел рядом ее глаза, приоткрытые губы – и не сдержался, облапил по-медвежьи, впился жадным поцелуем так, что у обоих голова закружилась…

Отдышавшись, Ирина продолжила:
- Саша… пойдем к нам. Ну ее, эту гостиницу. Переночуешь в большой комнате. У нас там часто кто-нибудь ночует. Мама не удивится.

Ирина умоляюще смотрела на него: соглашайся… ну, соглашайся же! Но радостно вскинувшийся было Александр вдруг снова ссутулился, посмотрел в сторону:
- Ирина, а мама у тебя знает, почему мы поссорились?
Ирина опустила голову:
- Знает, Саш… Я ей рассказала…
- Ну, вот, видишь… Она меня, наверное, сексуальным маньяком считает, а я сейчас вдруг появлюсь: здравствуйте, я ваша тетя…
- Ну, какая же ты тетя… – улыбнулась Ирина. – На тетю ты совсем не похож… Саша, мама рада будет, что мы помирились, правда, Саш. Она тебе ни слова не скажет. Зато мы сможем все вечера вместе проводить, и утро тоже. Пойдем, Саш… пожалуйста!

Александр стоял, глядя в стену, не зная, на что решиться… но тут водитель, которому надоело ждать, высунулся в окошко и заорал на весь двор:
- Ну что? Мы едем, или нет? Сколько стоять-то можно?

Александр резко обернулся, шагнул к машине, глянул, прищурившись, бешеным взглядом, сжав кулаки, зло ответил:
- Сколько нужно, столько и будешь стоять, понял?
- Понял… – поспешно согласился водитель и нырнул обратно в машину, решив, что с психами лучше не связываться.

Александр постоял еще немного, мрачно глядя перед собой, и внезапно, так и не оглянувшись на Ирину, пошел к машине. Ирина с трудом подавила готовый вырваться крик: «Саша!», замерев, смотрела ему вслед, чувствуя, как начинают дрожать губы… а Александр, подойдя к машине, вытащил с заднего сиденья свой портфель, сунул водителю деньги и, хлопнув дверцей, сжав зубы и сумрачно глядя перед собой, пошел обратно к застывшей от неожиданности Ирине, остановился перед ней, хмуро уставившись в стену за ее спиной… Ирина проводила взглядом отъехавшее такси, улыбнулась облегченно:
- Саша, я так рада…
И чмокнула его в щеку.
- Саш, не сердись, все будет хорошо, вот увидишь!

Александр перевел взгляд на Ирину, заглянул в сияющие глаза и вдруг спросил с недоумением, сам не понимая, почему же он все-таки не поехал в гостиницу:
- Что же ты со мной делаешь, Ирина?
- Ничего… – мотнула та головой. И, опустив глаза, тихо закончила:
- Я просто люблю тебя, Саша… очень люблю.

И, отвернувшись, шагнула к двери, дрожащими пальцами начала набирать код, всем телом и, кажется, даже курткой своей ощущая растерянный взгляд Александра.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 20 фев 2017, 11:23 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 37.

Ирина открыла входную дверь, включила в прихожей свет, крикнула в глубину квартиры:
- Мама, мы вернулись!
- Мы? – Татьяна Васильевна вышла из комнаты, удивленно глянула на Александра. – Добрый вечер, Саша.
- Добрый вечер… – хмуро ответил Александр и продолжил: – И если от моего присутствия он стал менее добрым, можете меня отсюда выставить. Разрешаю.
- Ну, зачем же так, – мягко улыбнулась Татьяна Васильевна. – Мы гостям всегда рады. Проходите в комнату. Сейчас ужинать будем.
- Спасибо, не хочу.
- Хочет, хочет! – весело сказала Ирина, скидывая куртку. – Мы голодные, как волки! Саша, пошли руки мыть – и за стол!

И, не слушая возражений, потащила его в ванную. Встала около крана, начала мыть руки, поглядывая смеющимися глазами на стоящего у дверей Александра. А он, встретив в зеркале ее взгляд, улыбнулся, подошел сзади, встал вплотную, прижавшись к ее спине, тоже засунул руки под воду, мешая ей умываться… потом внезапно брызнул на нее водой. Ирина взвизгнула:
- Ах, так!
И тоже попыталась обрызгать Александра, но он прятался за нее, в то же время успевая, выглянув то с одной, то с другой стороны, ударить по водяной струе, обливая Ирину, пока, наконец, она не воспользовалась его секундной заминкой и, резко отклонившись, не зажала кран так, что сильная струя ударила в Александра, мгновенно вымочив его насквозь.

- Ах, ты… – взревел тот, схватил ее за руки, заломил их за спину, повернув ее к себе лицом… и оба перестали улыбаться и замерли, глядя друг на друга… а потом Александр склонился над Ириной и осторожно губами стал снимать с ее лица водяные брызги, а Ирина, закрыв глаза, медленно поворачивала голову, подставляя ему все новые капельки, пока, наконец, не добрался Александр до ее губ… Припал к ним и, отпустив ее руки, забрался опять под футболку, и, уже не задерживаясь, провел руками по спине, скользнул на грудь, ни на секунду не отрываясь от ее сладких, мучительно притягивающих губ… Ирина выдохнула с полустоном, прижалась к нему… и в этот момент за дверью раздался голос Татьяны Васильевны:
- Ребята, вы там не утонули? Идите уже на кухню, ужин остывает.

Нехотя оторвались друг от друга, посмотрели друг на друга пьяными от желания глазами… уткнулась Ирина лбом в плечо Александру:
- Саш… надо идти…
- Да… конечно… Черт, лучше бы я поехал в гостиницу…
- Не выдумывай, Саш… Все нормально…
Отодвинулась от него, улыбнулась:
- А ты руки так и не помыл.
- А ты меня вымочила. Я теперь на мокрую курицу похож.
- Мокрая курица – это я. А ты – мокрый петух.
- Да какая разница… Главное, что мокрый…
- Ничего, до завтра высохнет. А сейчас найдем что-нибудь, переоденешься…

Разговаривали, потихоньку приходя в себя, успокаивая разбушевавшиеся сердца, остужая разгоряченные тела…
- Ирина!
- Идем, мам!
И Ирина, улыбнувшись в зеркало моющему руки Александру, вышла из ванной.

Зайдя на кухню, сказала:
- Мам, там Саше надо переодеться во что-нибудь. Я его обрызгала… нечаянно…
- Да тебе самой переодеться не мешало бы, – мельком глянув на дочь, сказала резавшая хлеб Татьяна Васильевна. – Он, видимо, тоже на тебя брызнул… нечаянно…
- Угу, – согласилась Ирина, подцепив с тарелки ломтик сыра. – Я сейчас схожу. Только Саше найди что-нибудь.
Татьяна Васильевна двинулась к дверям и чуть не налетела на входящего Александра. Окинула его быстрым взглядом, хмыкнула:
- Дети… вам сколько лет? Так вымокнуть, моя руки, можно только в детском саду… года этак в два – три.
Александр насупился было, собираясь сказать какую-нибудь колкость, но услышал, как фыркнула Ирина и только пожал плечами:
- Ну… каковы хозяева, таковы и гости. Ирина выглядит не лучше.
- Да я уж вижу. Пойдемте, Саша, подберем Вам что-нибудь. У меня от мужа осталась пара практически новых рубашек, может, подойдут они Вам.

И Татьяна Васильевна вышла из кухни и пошла шариться в шифоньере, отыскивая Александру подходящий наряд, и Александру ничего не оставалось, как подчиниться и пойти за ней, бросив напоследок на Ирину упрекающий взгляд, не произведший на нее абсолютно никакого впечатления…

…Ужин прошел в «теплой дружественной обстановке». Татьяна Васильевна была спокойна и мила, ни разу и ничем не напомнила Александру об их вчерашней встрече, не расспрашивала об их с Ириной примирении и вообще, вела себя так, будто ужин в присутствии Александра был привычным делом, и Александр, поначалу державшийся напряженно и чувствовавший себя нелепо в одежде с чужого плеча, хотя и оказавшейся ему почти впору, постепенно оттаял и даже начал потихоньку мило и безобидно посмеиваться по поводу Ирининых производственных успехов, а после того, как она чуть не порезалась, отрезая себе булку, то и ее кулинарных способностей. Ирина краснела и смеялась, и обещала страшно отомстить за насмешки, а Татьяна Васильевна, глядя на них, улыбалась с легкой грустью, вспоминая, как ухаживал за нею в свое время ее муж… жалея, что нет его уже с ними и не видит он светящиеся счастьем глаза дочери… а потом погнала их спать, заявив, что вставать завтра Ирине рано, а засыпать на ходу, проводя иностранцам экскурсию – дурной тон. И, постелив Александру в бывшем отцовском кабинете, удалилась в свою комнату, а Ирина, пожелав ему спокойной ночи, ушла в свою…

…И вот теперь лежал Александр в чужом городе, в чужой квартире, на чужом диване… и не мог заснуть, в который раз ругая себя за то, что остался у Ирины, не поехал в гостиницу… потому что спокойно спать, зная, что она совсем рядом, через стеночку, и не имея возможности ее обнять, поцеловать… полюбить… оказалось выше его сил… просто невозможно.

Александр встал, подошел к окну, посмотрел на незнакомый пейзаж за окном. …Иринка, Иринка, что ты сделала с одиноким волком… превратила его в ягненка покорного, во всем тебя слушающегося… А самое удивительное, что не оскорбляет меня эта покорность… почему-то нравится мне выполнять твои желания… Если бы ты еще пожелала всегда быть со мной… или, хотя бы, в эту ночь… Не спится мне без тебя, Иринка!..

Отошел от окна, сел на диван, укутавшись в одеяло, увидел белеющую на стуле чужую рубашку, вспомнил сцену в ванной… и опять пеленой заволокло глаза… Нет, так нельзя! В конце концов, они уже не дети малые, чтоб за ручку ходить и друг на друга только поглядывать! Они уже взрослые люди и имеют право на любовь… на свой маленький кусочек секса… И улыбнулся воспоминанию, почему-то не принесшему ни обиды, ни боли… а только удивленно-насмешливую мысль: во дурак-то! И увидел перед собой смущенные, полные любви и доверия к нему глаза Ирины, когда стояли они перед зеркалом в его спальне… И снова почувствовал, как от желания обладать Ириной сводит тело…

Все, он больше не может… эта какая-то пытка… изощренная, выполненная с особым садизмом… Зачем ему терпеть это? Он уже взрослый человек… он не обязан спрашивать разрешения для своих действий. Сейчас он встанет и пойдет к Ирине… и будь, что будет… и пусть его потом Татьяна Васильевна выставит отсюда… изгонит с позором… Не страшно! Даже лучше! Он поселится в гостинице и будет привозить туда Ирину… и не надо будет ничего бояться… и спрашивать разрешения тоже не надо будет… ни у кого…

Встал, постоял немного, собираясь с духом, осторожно подошел к двери, тихонько приоткрыл ее, постоял, прислушиваясь… выскользнул в коридор. Усмехнулся иронично: Господи, Воропаев, ты ли это?! С каких это пор ты ТАК пробираешься к женщине: трепеща и пугаясь каждого шороха?! Докатился ты, Сашка… На цыпочках добрался до Ирининой двери, протянул руку… и вдруг дверь сама распахнулась и на пороге появилась Ирина. Оба замерли, испуганно глядя друг на друга… потом Ирина схватила Александра за руку, втащила в комнату, и, закрыв за ним дверь, прошептала:
- Саш, ты чего тут делаешь?
Александр смущенно пожал плечами:
- Я к тебе шел. А ты?
- А я – к тебе…

И отвела глаза:
- Саш… я уснуть не могу, когда ты рядом… через стеночку… Я, наверное, очень развратная, да?
- Очень… – согласился Александр. – Просто ужасно!

И, обняв ее, уткнулся лицом в ее волосы и тихо закончил:
- И если бы ты знала, как я этому рад!


Глава 38.

- Ириночка, пора вставать!
Татьяна Васильевна зашла в комнату, включила свет… и замерла, увидев мужскую руку, покоящуюся на груди дочери, и две встрепанные головы, непонимающе щурясь, поднимающиеся с подушки.

- Так… Александр, Вы решили сэкономить постельное белье?
Татьяна Васильевна насмешливо прищурилась, глядя, как мгновенно улетучились у застигнутых врасплох влюбленных остатки сна. Ирина ойкнула и, перевернувшись на живот, уткнулась запылавшим лицом в подушку, а Александр, покрывшись красными пятнами, откинулся на спину и, натянув одеяло до самого подбородка, отвернулся к стене.

- Жаль прерывать такую идиллию, но, тем не менее, вставать все-таки придется. Жду вас на кухне.
И Татьяна Васильевна, укоризненно покачав головой, вышла в коридор… и только там, где ее никто не видел, весело улыбнулась: ну, Иринка… ай да Иринка… Видимо, действительно сильно зацепил ее Александр, раз решилась она на это… Что ж… будем надеяться, что и у Александра это серьезно… что не просто развлекается он с Ириной. Нет, наверное, беспокоиться не стоит. Уж если после того, что у них позавчера произошло, он не только простил Ирину, но еще и приехал с ней… нет, у него тоже все всерьез… Ну что ж… Хоть это и немного не тот человек, которого бы она желала видеть рядом с дочерью, но...

Татьяна Васильевна вздохнула: а ведь скоро придется расстаться с Ириной… Вряд ли Александр решится бросить высокую хорошо оплачиваемую должность… Ирине работу в Москве найти будет легче, чем Александру в Питере. Тряхнула головой, отгоняя грустные мысли: ладно, еще все вилами на воде писано. Не стоит страдать заранее. Как там умница Скарлетт говорила? «Я подумаю об этом завтра». Вот когда время подойдет, тогда и расстраиваться будет, а пока радоваться надо.

Включила чайник, начала резать хлеб для бутербродов, опять вздохнула… и вдруг усмехнулась: а здорово она их смутила. Интересно, как теперь выкручиваться будут. И уже веселее начала орудовать ножом, готовясь разыграть комедию под названием «Строгая мама незамужней дочки»…

- Черт… Надо было мне вовремя уйти…
Александр по-прежнему глядел в стену, изучая рисунок обоев, не зная, как же он теперь появится перед Татьяной Васильевной. Ночью, в мыслях о том, что он взрослый, имеющий право на личную жизнь, мужчина, ему казалось все простым и будничным… но теперь, когда его опасения быть с позором изгнанным, начинали приобретать достаточно реальную и конкретную форму, оказалось, что все намного сложнее… и от одной только мысли, что сейчас ему придется давать объяснения матери любимой девушки, в груди появлялся противный холодок и начинало учащенно биться сердце.

- Саша, я все равно хотела сегодня ей все рассказать. Иначе бы каждую ночь пришлось вот так прятаться, бояться… А сейчас мама все узнала, и мы теперь можем ничего не опасаться.

Ирина подняла голову, взглянула на хмуро лежащего Александра, подобралась к нему поближе, легла, забравшись под его руку, прижалась, положив голову на плечо, погладила ласково по колючей щеке:
- Саша, ты маму не бойся. Она только с виду строгая, а в действительности она очень добрая и все понимает. И еще она меня очень любит и желает мне счастья.
- Вот именно… – угрюмо выдавил Александр. – Я не думаю, что в ее глазах я тот человек, который может принести счастье ее дочери.
- Саш…
- Ладно. Все. Давай вставать. Нас ждут.

Александр осторожно освободился из Ирининых объятий, сел. Ирина тоже села, ласково тронула его за плечо:
- Саша, не переживай ты так. Все нормально будет, вот увидишь!
- Буду рад…

Слез с дивана, выпрямился, окинул взглядом комнату: куда же он плавки закинул? Нашел их на самом виду у дивана и снова покрылся пятнами: черт… Татьяна Васильевна не могла их не заметить… Подняв, поспешно натянул, стараясь не встречаться взглядом с Ириной.

- Саша…
- Все нормально, Ирина, все в порядке. Иди в душ и одевайся. Встретимся на кухне.

И вышел из комнаты. Ирина вздохнула, прижала к пылающим щекам ладони: да… Сашку успокаивала… а ведь сама тоже боится… хоть и уверена, что поймет мама и ругаться не будет… Ну, да ладно. Теперь все равно ничего не изменишь. Как-нибудь переживут мамин допрос… Все… пора собираться!
Встала, натянула халат и пошла в ванную.

- Татьяна Васильевна…
Она обернулась. В дверях, сжав зубы и сумрачно глядя в какую-то точку за ее спиной, стоял Александр. Татьяна Васильевна приняла строгий вид:
- Да, Саша?

Александр помолчал, набираясь сил для тяжелого разговора, снова повторил глухо:
- Татьяна Васильевна… я… если Вы думаете, что я просто решил побаловаться… что ловелас я…

Опять замолчал, сжимая в карманах кулаки. И Татьяне Васильевне стало его жаль. Она уже поняла все, что хотел сказать ей этот самолюбивый, гордый мужчина, виноватым школьником стоящий перед ней, почувствовала, как нелегко дается ему этот разговор, на который он пошел сам, не дожидаясь ее вопросов, не прячась за спину Ирины, которую, наверное, сам же и отправил в ванную, чтобы взять на себя всю ответственность за произошедшее… Хотела остановить его, сказать, что все понимает и не сердится… но в этот момент Александр снова заговорил, и она промолчала, прислушиваясь к его глухому голосу, через силу выдавливаемым словам, проникаясь его волнением…

- Я не ловелас… я люблю Ирину… я никогда не думал, что такое возможно… что я смогу кого-то полюбить… Андрей не поверит… и никто не поверит… но я не могу без Ирины… она для меня… я даже не подозревал, что смогу так привязаться к человеку… к женщине… Может быть, Вы думаете, что мы еще слишком мало знакомы… но у меня ощущение, что я знал ее всегда… и только ее и ждал всю жизнь… А в том, что произошло, виноват только я… я не смог уснуть, зная, что она рядом… и пришел к ней… Она тут ни при чем… Это я… Если Вы не хотите меня больше видеть, я уйду… Не обижусь… Вы имеете на это право…

Александр замолчал, уставился в пол, так ни разу за весь свой монолог и не взглянув на внимательно слушавшую его Татьяну Васильевну.

- Саша…
Татьяна Васильевна подошла к нему, заглянула в лицо:
- Саша… не обижайте ее, ладно? Она у меня хорошая.

Александр молча кивнул, поднял глаза, встретился взглядом с понимающим взглядом будущей тещи… усмехнулся, качнув головой: надо же… он уже о теще думает…
А Татьяна Васильевна, будто прочитав его мысли, тоже улыбнулась в ответ и снова отошла к столу:
- Саша, садитесь завтракать.

И пододвинула к нему тарелку с бутербродами, начала расспрашивать Александра о его планах на сегодняшний день, о работе, слушая его поначалу односложные, а потом все более полные ответы, видя, как постепенно уходит у Александра неловкость, как успокаивается он, приходя в свое привычное состояние легкой иронии… И так и сидели они, мирно разговаривая, пока, наконец, не услышали удивленный голос Ирины:
- Кажется, я что-то пропустила?

И, переглянувшись, хором ответили:
- Завтрак, Ирин…
И рассмеялись, взглянув в ее недоумевающее лицо.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 21 фев 2017, 12:59 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 39.

Павел Олегович отошел от окна, сел в кресло напротив сидящей на диване Киры.
- Кирюш, а ты не знаешь, где Александр? Как уехал после Нового года, ни с кем не попрощавшись, так и не появлялся больше. С рождением внука через тебя поздравил – и все. На телефонные звонки не отвечает – телефон у него отключен. Я уж волноваться начинаю: может, случилось что? Тебе-то хоть звонит?
- Не переживайте, Павел Олегович! – улыбнулась Кира. – Все у него в порядке. Он мне звонил сегодня утром, рассказывал о своих делах. А вам не звонит, наверное, потому, что не до звонков ему, слишком своими переживаниями занят. Он и мне-то позвонил первый раз за всю неделю. Ничего, он завтра уже вернется, вот тогда, наверное, и придет.
- Вернется? А где он?
- В Петербурге у Ирины.
- У Ирины? – Павел Олегович с интересом посмотрел на Киру. – А, извини за любопытство, что он там делает?
- Проходит тренинг по английскому языку, – рассмеялась Кира. – По-крайней мере, мне он это так объяснил. Ирина работает с какой-то иностранной группой, а Саша втерся к ним в доверие и везде ходит с Ириной как ее помощник. Смеется, что теперь о всех достопримечательностях Питера может рассказать не только по-русски, но и на английском языке. Сейчас еще на Рождественской службе побывает, а потом приедет. Хотя мне почему-то кажется, что не больно-то и хочется ему сюда возвращаться. Одному, по крайней мере.
Павел Олегович улыбнулся:
- Вот, значит, как… Не ожидал…
- Да никто не ожидал, а меньше всех – он сам… Но, насколько я знаю Сашу, там все очень серьезно. Только, Павел Олегович, Вы пока Андрею не говорите, ладно? Андрей Сашку недолюбливает, а Иринку обожает. Начнет еще кулаками махать… а у них еще все так неустойчиво…
- Хорошо, Кирюш, не скажу. Пусть сами докладывают, когда время придет. Но, вообще, я за Сашу рад. Иринка – умница, может, и на него повлияет, поможет ему добрее стать.
- Сашка и так очень добрый, Павел Олегович! – вскинулась Кира. – Если бы Вы знали…
- Кирюш, я знаю. – Павел Олегович потянулся к Кире, взял ее за руку. – Я знаю, Кира. Но другие так не считают. Слишком глубоко он эту свою доброту запрятал. Может, поможет Ирина ее на свет божий вытащить.
И прислушался к звуку открывающейся двери:
- Кажется, Андрей пришел.

Встал, пошел навстречу входящему в комнату сыну:
- Здравствуй, сын!
Андрей обнял отца, подошел к сидящей Кире, чмокнул ее в щеку:
- Здравствуй, па! Привет, Кирюш! А где мама?
- В парикмахерской сидит, скоро придет. Ну, как дела у Павла Андреевича?
- Все нормально, па! После праздника выпишут их. Катя рада ужасно, ей уже в роддоме надоело, ждет не дождется, когда же дома окажется. Пашка тоже радуется: скрипит и руками машет…
- Ну и замечательно! – Кира встала, подошла к Павлу Олеговичу. – Я пойду, Павел Олегович, времени уже много, а у меня еще дела есть. – И обернулась к брату: – Андрей, проводи меня до машины. Я там для Павлика кое-что купила, заберешь.
- Кир, сколько раз говорить – никаких Павликов! Пашка он у нас, Пашка!
- Ну, Пашка так Пашка, не кипятись!
Кира рассмеялась, взъерошила Андрею волосы, повернулась к Павлу Олеговичу, поцеловала в щеку:
- До свидания! С наступающим Вас Рождеством!
И пошла к выходу.

Павел Олегович посмотрел ей вслед, вздохнул: ну хоть раз бы… хоть случайно назвала бы его Кира папой… Как бы он был счастлив… Перевел взгляд на глядящего на него Андрея, улыбнулся грустно:
- Иди, проводи, чего стоишь?
И пошел следом за ним в прихожую, помог Кире надеть пальто, подождал, пока зайдут они в лифт и, закрыв дверь, вернулся в комнату, снова сел на диван и прибавил громкость у телевизора, решив послушать в ожидании возвращения Андрея последние новости…

- Вот, держи!
И Кира выгрузила с заднего сиденья два объемистых пакета.
- Тут одежда кое-какая и игрушки.
- Кир, ты думаешь, мы сами не в состоянии своего ребенка одеть?
Андрей с трудом зацепил пальцем ручку доверху набитого пакета.
- Андрей, ну при чем здесь это? Просто я была в магазине, зашла в детский отдел… и не удержалась. Это такая радость – малышу одежки выбирать. Они такие яркие, красивые! А игрушки… я там зайца увидела… ну, и оторваться от него не смогла. Да ты сам увидишь, он в этом пакете. Уверена, что ты сам с ним спать будешь, Пашке не дашь!

- Нет уж, Кира, спать я точно не с игрушечным зайцем буду…
Кира рассмеялась:
- Соскучился? И так ведь целыми днями вместе.
- Ну… там – это не дома… Ладно. Спасибо, Кирюш, за подарки. Вы-то с Никитой когда решитесь себе такой подарок сделать?

Кира вспыхнула, вскинула голову:
- Андрей!
- Ну что – Андрей? Никита – отличный мужик, любит тебя, за тобой – хоть на край света готов. Что я, не вижу, что ли? Сейчас ведь опять к нему едешь, скажешь – нет?
- Нет, не к нему… в клуб…
- А в клубе – он ждет, да?
- Андрей… давай закроем эту тему. Я не хочу об этом говорить!
- Ладно. Давай закроем. Только не понятно – почему.
- Андрей!
- Ну все. Молчу.

Помолчали немного, потом Андрей поставил пакеты на асфальт, прислонив их к колесу, облокотился на открытую дверцу машины, посмотрел на Киру смущенным взглядом:
- Кира… а можно я тебе еще один вопрос задам?
- Ну… если он Никиты не касается…
- Нет, не касается… Это о папе… Кира… а почему ты его все время Павлом Олеговичем называешь? Он ведь твой отец. Он был бы так счастлив…
- Андрей, у тебя сегодня вечер неприятных вопросов?
Кира отвернулась от Андрея, села в машину.
- А все-таки, Кир?

Андрей подошел к передней дверце, присел перед Кирой, пытаясь заглянуть ей в лицо. Кира посидела, глядя перед собой, потом повернулась к Андрею:
- Хорошо, я отвечу. Только сначала ты мне ответь на один вопрос: а почему ты Татьяну Васильевну мамой не называешь? Она бы тоже счастлива была…
- Хм… хороший вопрос…

Андрей встал, постоял немного, задумчиво закусив губу, потом подошел к задней дверце, сел на сиденье, поглядел на Киру в зеркало:
- Знаешь, мы между собой с Катей ее давно уже мамой Таней зовем… а вот в лицо назвать мамой – не получается. Даже не знаю, почему. Уж, вроде, думаю, и мама не против будет – они же с Татьяной Васильевной подружились, да и страх у родителей прошел, что я их брошу, к ней уеду… а все равно, будто что-то держит… язык не поворачивается… хотя я к ней очень хорошо отношусь, а Иринку, сама знаешь, вообще обожаю… У тебя с папой так же?

Кира кивнула:
- Понимаешь, я всю жизнь своим отцом считала другого человека… любила его, называла папой… и сейчас, даже понимая, что все не так… ну, не могу я ему сказать «папа»… хотя люблю, наверное, во много раз больше, чем ты свою Татьяну Васильевну. Я знаю, что он был бы счастлив, но… Знаешь, я в мыслях его уже давно папой называю. Думаю: сегодня вечером я поеду к папе… или: надо папе подарок купить… А вот вслух, в лицо ему так сказать…

Кира вздохнула, и в салоне воцарилось молчание. Наконец, Андрей кашлянул, выбрался из машины, остановился перед Кирой:
- В общем, оба мы с тобой хороши… Больше не буду тебя об этом спрашивать… по крайней мере, до тех пор, пока сам с собой не разберусь.

Наклонился, поднял пакеты, посмотрел на тоже вылезшую из машины Киру, улыбнулся:
- А насчет Никиты ты подумай. Он – хороший парень. Я сейчас жалею, что так все получилось и уехал он, не стал за тебя бороться.
- Вот именно, Андрей, – не стал!
- Кир, он просто хотел, чтобы ты счастлива была… Он же не знал, что между нами в действительности было…
- Андрей…
- Все, Кирюш, молчу… Спасибо за подарки. С наступающим тебя Рождеством!
- Спасибо. Тебя – тоже!

Кира чмокнула Андрея в щеку, села в машину, помахала рукой. Он, улыбнувшись, махнул ей пакетом и отступил, освобождая дорогу, посмотрел вслед удаляющейся машине, поднял голову на отцовские окна, увидел силуэт отца, улыбнулся: папа уже заждался!

И пошел к подъезду.


Глава 40.

- Саша… я не хочу, чтобы ты уезжал…
В голосе Ирины зазвенели слезы, и она отвернулась от Александра, чтобы не увидел он ее отчаянных глаз.

- Ириш…
Александр подошел к ней сзади, положил руки ей на плечи.
- Иринка… я тоже не хочу уезжать… но мне ведь завтра на работу, я не могу ее отменить…
- Я понимаю…

Ирина опустила голову, закусила губу, чтобы сдержать слезы. Александр вздохнул, не зная, как ее утешить. Ему и самому было горько от предстоящей разлуки, но оставаться дольше он не мог.

- Ирин… Я приеду через неделю, в следующие выходные. Прямо в пятницу прилечу, сразу после работы. И звонить я буду каждый день. И ты звони, ладно?
Ирина кивнула, не поднимая головы.
- Ирин… Ну, не надо так расстраиваться… Пожалуйста, Иришка…
Александр повернул ее к себе, приподнял за подбородок голову, взглянул в полные слез глаза.
- Ирина…

Прижал ее к себе, уткнулся лицом в ее мягкие, пушистые волосы, вдохнул их нежный, легкий запах. Сердце сжалось от мысли, что целую неделю он не увидит этих любящих глаз, не поцелует эти мягкие губы, не уткнется носом в упругие бугорки грудей.
- Саша, прости… Я понимаю, что веду себя глупо… ведь не на фронт же я тебя провожаю… Но все равно, я так не хочу расставаться… даже на неделю…

Отодвинулась от него, вытерла глаза, выпрямилась, беря себя в руки. Улыбнулась слабо:
- Все, Саш. Я не буду больше… Тебе, наверное, уже пора ехать?
- Нет, Ирин. Еще полчаса есть…
Сел на диван, притянул к себе Ирину, усадил на колени, обнял обеими руками, прижал к себе:
- Иринка… ты тут только веди себя хорошо, ладно? Я теперь знаю твою работу… ты смотри, не найди тут себе иностранца какого-нибудь, пока меня не будет…
- Ага, – улыбнулась Ирина. – Чтобы потом международный скандал получился, когда ты его прибьешь на месте… как чуть Джека не прибил… Тоже, нашел соперника!
- Ну, я же уже извинился… и ты обещала об этом не вспоминать, – нахмурился Александр. – А вообще нечего было ему на тебя таким взглядом смотреть… ощущение было, что он тебя уже всю раздел и облапал…
- Саша, – рассмеялась Ирина. – Если я буду реагировать на каждый подобный взгляд, то я работать не смогу. Я просто не обращаю на это внимания. И ты не обращай… и не сомневайся во мне, ладно? Кроме тебя, мне никого не надо, Саш… Я люблю тебя…

И снова прильнула к нему, спряталась в кольце его рук.
- А ты… у тебя ведь тоже там, в Москве, женщин много…
И замолчала, так и не высказав мысль, камнем придавившую сердце.
- Ирин, – Александр улыбнулся, приподнял ей голову, заглянул в глаза. – Это ведь я – Отелло, а тебе эта роль не к лицу.
И, посерьезнев, продолжил:
- Иришка… мне сейчас никто не нужен, кроме тебя. Правда. Я обещаю, что в Москве я на всех этих женщин даже смотреть не буду!
- Тогда тебе придется глаза завязать…
- Завяжу… И собаку-поводыря куплю. Буду ходить и всех женщин палочкой распихивать, чтоб на дороге не мешались.

Заглянул ей в глаза, надеясь, что хоть улыбнется она от нарисованной им картины, но Ирина глянула на него серьезно, и он забыл и о женщинах московских, и о собаке… и только они двое остались на белом свете: он – и лучшая в мире женщина… единственная женщина, чье внимание ему сейчас было необходимо…


Глава 41.

- Я думаю, нам уже можно открыть магазин «Все для младенца», – сказала Катя, окинув взглядом комнату, заваленную коробками, пакетами и свертками, принесенными на первый день рождения Павла Андреевича любящими друзьями и родственниками.

Виновник торжества, отметивший первый месяц своей жизни, тихонько посапывал в кроватке в детской, даже не догадываясь, какой великий рубеж перешагнул он сегодня и, со свойственным младенцам великодушием, предоставляя утомленным родителям самим решать, что же делать с этим, привалившим ему, изобилием.

Катя села на диван, обнялась с огромным лохматым псом, тявкающим и поющим песни, если нажать ему на кнопку на пузе, вздохнула:
- Как я устала… День был какой-то сумасшедший… Надо было уж отметить по нормальному: собрать всех в одно время, часик посидеть – и все. А то ведь целый день тянулись один за другим… Удивляюсь, как Пашка не раскапризничался.
- Ничего, – улыбнулся Андрей, садясь рядом. – У него еще вся ночь впереди. Наверстает.
- Ну, спасибо! Утешил!

Катя прижалась к мужу, положила голову ему на плечо, закрыла глаза.
- Катюш, не расстраивайся. Если бы мы всех одновременно пригласили, пришлось бы банкетный зал снимать. А так… каждому руку пожали, раскланялись… ну, чаем да кофе напоили…
- Ага… у меня до сих пор ощущение, будто я – чайник, водой по горлышко наполненный…
- Ну, так со всеми подряд чай можно было и не пить, – рассмеялся Андрей.
- Ну да… а они обижались…
- Кира бы не обиделась. И Иринка...
- Ну… согласна. И Александр Юрьевич, пожалуй, тоже.

- Кстати, – Андрей вдруг отстранился от Кати, заглянул ей в глаза. – А тебе не показалось странным, как себя Ирина с Сашкой вели?
- Нет, – Катя преувеличенно удивленно приподняла брови, а в глазах запрыгали лукавые чертики, но Андрей, поглощенный внезапно пришедшей ему мыслью, не обратил на это внимания. – А как они себя вели?
- Ну… переглядывались все время… Сашка на Иринку смотрел как-то странно… И вообще, само его появление… Я его и не ждал, даже не думал, что он придет… Явился через пять минут после Ирины, посидел, поязвил… Ирина ушла, и он смотался. Будто вместе приходили… Слушай, а вдруг Сашка к Иринке клинья подбивает, а?
- И что? – Катя с интересом посмотрела на встревоженного мужа.
- Как – что?! Да его же близко нельзя к ней подпускать!
- Почему?
- Ну как – почему… Он же развратный тип… женщин ни в грош не ставит! Нет, если он хоть пальцем Иринку тронет…
- То что будет? – Катя внимательно и серьезно посмотрела на начавшего заводиться Андрея.
- Прибью на месте!
- За что?
- Кать, ты что, не понимаешь?
- Нет… Что странного и страшного в том, что два человека полюбили друг друга? Радоваться надо!

- Что?! Полюбили?!
Андрей с изумлением уставился на Катю. А она отставила, наконец, пса в сторону, повернулась к мужу, вздохнула:
- Андрей… извини, что скрывали от тебя… но они уже с Нового года вместе…
- Кать…
Известие было настолько неожиданным, что Андрей растерялся, не зная, что сказать.
- А почему… почему – скрывали?
- Да именно поэтому и скрывали, что ожидали такой реакции… Ирина боялась, что ты их любовь не одобришь, и ей придется перед тобой оправдываться… хотя оправдываться за любовь – это, по-моему, нелепо… Кира боялась, что ты Александра Юрьевича побьешь, а она так радуется сейчас, что у него, наконец-то, серьезные отношения с женщиной завязались… Павел Олегович не говорил, потому что Кира его попросила…
- А ты?
- А мне просто не до них было, у меня вон властитель дум, – рассмеялась Катя, кивнув в сторону детской, где по-прежнему мирно посапывал маленький человечек. – Я когда их не вижу, так и не вспоминаю, что в их отношениях что-то удивительное есть. Да и, собственно, что удивительного в любви мужчины к женщине?

- В любви?! Ты что, действительно веришь, что Сашка Ирину любит?! – растерянность Андрея на глазах трансформировалась в кипящее возмущение. – Да он вообще не знает, что такое – любить женщину! Он же их использует, а потом бросает! Он…
- Андрей! – перебила Катя разбушевавшегося мужа. – А ты не думаешь, что еще совсем недавно о тебе можно было сказать то же самое?
Андрей ошеломленно уставился на Катю:
- Но я же… А он…
Помолчал немного, переваривая услышанное:
- Так ты думаешь…
- Да ты посмотри на них повнимательнее! Он же буквально светится, когда на Иринку смотрит. И она тоже… Это уже все, наверное, заметили, кроме тебя. А ты так усиленно ее защищаешь, что и не видишь, что защищать-то не от кого…

Андрей помолчал, пытаясь сложить в голове образ влюбленного Воропаева… но образ никак не складывался, и Андрей снова повернулся к жене:
- Я не верю ему, понимаешь? И очень боюсь за Иринку. Надоест она ему, бросит он ее… а она страдать будет.
- А если не бросит? Если придет к тебе и скажет: благослови, братец, жениться хочу? Что тогда?
- Тогда… не знаю, Кать… не знаю…

Снова помолчал, обдумывая Катины слова, спросил задумчиво:
- Так ты считаешь…
- Я считаю, что не надо им мешать. Они – взрослые люди, и сами могут разобраться в своих отношениях. А если ты сейчас со своими разборками встрянешь, ты только навредишь, понимаешь?

Андрей кивнул… потом вдруг нахмурился, встал, отошел к окну, отвернувшись, сказал с обидой:
- Значит, вы меня целый месяц обманывали?
Катя подошла к нему, скользнула ему под руку, заглянула в насупленное лицо:
- Не обманывали, Андрей. Просто – не говорили. Если бы ты сам заметил и спросил, Ирина бы врать не стала.
Андрей вздохнул, обнял прильнувшую к нему жену, посмотрел серьезно:
- Кать, но если Сашка хоть чем-то Иришку обидит…
- Ты его прибьешь на месте, – улыбнулась Катя. – Договорились. А пока – наблюдай издали, ладно?

И, бросив взгляд на детскую, привстала на цыпочки, шепнула Андрею на ухо:
- И вообще, пока Пашка спит, пойдем тоже отдохнем. А то как закуролесит опять на всю ночь…

И повела просиявшего и сразу забывшего обо всех обидах мужа в спальню

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 22 фев 2017, 18:23 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 42.

- Ну, Кира-а-а! – капризным тоном избалованной девчонки протянула Вика. – Ну, я же твоя лучшая подруга!
- Ты думаешь? – иронично усмехнулась Кира.
- Ну, ты прямо как Саша… – надула губы Вика. – А я так давно с тобой никуда не ходила! Я так соскучилась по нашим разговорам, по общению…
- По хорошим обедам… – продолжила Кира.
- Ну, и по ним тоже, – легко согласилась Вика. – Ну, пойдем, пообедаем вместе!
Кира посмотрела на часы: до приезда Никиты оставалось десять минут, пора было собираться.
- Извини, Викуся, но я обедаю не одна, и ты это прекрасно знаешь!
Вика снова надулась, собираясь сказать какую-то колкость… но тут заиграл Кирин мобильник. Кира поспешно схватила трубку:
- Да, Никита!
Выслушала ответ, погрустнела на глазах… и Вика обрадовано сообразила, что, судя по всему, обед с Никитой отменяется, а значит, у нее появляется шанс…

- Ну что, Кира? – нетерпеливо спросила Вика, с трудом дождавшись, когда же, наконец, Кира закончит разговаривать.
- Да ничего, – с досадой сказала Кира. – У Никиты какие-то непредвиденные обстоятельства на работе, так что наша встреча переносится на ужин.
- Ну, видишь, как здорово! – Вика подскочила к загрустившей подруге, заглянула в лицо, снова заныла:
- Кир… ну поехали, пообедаем вместе… Ты ж все равно голодом сидеть не будешь!...
Кира взглянула на чуть не подпрыгивающую от нетерпения Викторию, усмехнулась грустно:
- Ну, ладно. Пойдем. Иди, одевайся. Только быстро! Жду тебя у лифта.
- Кир-р-ра-а-а! – завопила Клочкова и повисла у нее на шее. – Я быстро! Я мигом!
И выскочила из кабинета…

…Через полчаса они сидели в «Лиссабоне» и оголодавшая Виктория, изучая меню, исходила слюной, не зная, что выбрать… и под конец начала заказывать все подряд, пока, наконец, Кира не заявила, что столько даже слоны не едят, и что она отказывается оплачивать обед роты голодных солдат… после чего Вика, с сожалением отложив меню, начала разглядывать посетителей ресторана… и вдруг подобралась, повернулась к Кире:
- Кира, посмотри, кто пришел!

Кира повернулась к дверям и увидела разговаривающих с метрдотелем Сашу с Ириной. Хотела было их окликнуть, пригласить за свой столик, но в этот момент метрдотель повел их к столику в противоположном углу зала, и Кира промолчала, решив подойти к ним чуть позже, когда они усядутся.

- Кир, а я их уже не в первый раз вместе вижу. Саша что, за Ириной ухлестывает?
Грубое жаргонное словечко по отношению к Саше и Ирине неприятно царапнуло душу, и Кира, повернувшись к Виктории, сухо ответила:
- Вика, это не твое дело!
- Ну… мне просто Ирину жалко… Александр же хам, только орать и умеет…
И добавила небрежно, разглядывая свои покрытые новым лаком ногти:
- И вообще, говорят, он с женщинами грубо обращается…
- Ну, это смотря с какими женщинами…

Кира встала, глянула на нахмурившуюся Вику:
- Вика, посиди пока. Я пойду, поздороваюсь.
И пошла к Александру.

Вика проводила ее злым взглядом, снова посмотрела на Александра, недобро прищурилась:
- Значит, смотря с какими… Ну, Саша… ты еще пожалеешь об этом…

И, увидев, что разговаривающий с Кирой Александр посмотрел в ее сторону, заулыбалась и замахала рукой, посылая ему воздушные поцелуи…


Глава 43.

- Кира! Зачем ты притащила сюда эту… дуру!
Александр отвернулся от зазывно улыбающейся Вики, зло прищурился.
- Саш, Никита не смог приехать, вот она и напросилась. Ну, я же не знала, что вы тоже тут будете.
- Ну да… конечно…

Настроение Александра портилось на глазах, и он с трудом сдерживался, чтобы не наорать на ни в чем, в сущности, не повинную Киру. С того вечера, как привычным способом снял он у Виктории свое напряжение, выплеснул на нее свою ненависть к женщинам, ни разу больше не был он у нее… и, даже приходя по делам в Зималетто, пролетал, не останавливаясь, мимо ее стола, огрызаясь на ее попытки задержать его разговором, не реагировал на завлекающие взгляды и жесты… стараясь забыть, вычеркнуть из памяти тот вечер… сделать вид, что его никогда не было…
И эта встреча в ресторане в присутствии Ирины совершенно выбила его из колеи, потому что знал он, что от Клочковой можно ждать всего… любой глупости…

- Кира, подсаживайтесь к нам!
Ирина сделала было приглашающий жест, но Александр резко вскинул голову:
- Нет! Кира, тебе я всегда рад… но избавь меня от общества этой стервозной истерички! Я не хочу ее видеть!
- Саша, ты чего? – удивленно спросила Ирина.
- Я не хочу ее видеть, – резко повторил Александр.

- А почему, Александр Юрьевич?
Вика вынырнула из-за его спины, с невинным видом села на стул, небрежным движением поправила волосы, демонстративно закинула ногу на ногу.
- Чем я перед Вами провинилась, что Вы и поговорить со мной не хотите?
И увидела, как полыхнуло пламя в глазах Александра, как прищурился он, скрывая этот огонь…
- Виктория, – промурлыкал Александр, и она насторожилась, зная, что это мурлыканье до добра не доводит. – Твоя красота слепит мне очи…
И жестко закончил:
- И поэтому сгинь с моих глаз, и чтоб я тебя больше не видел!
- Кирочка! – Вика повернулась к Кире, обиженно надула губы. – А брат у тебя всегда так женщинам хамит?
И улыбнулась ядовито, бросив взгляд на закипающего Александра.

Кира перевела взгляд с довольно улыбающейся Клочковой на мрачно прищурившегося брата, переглянулась с удивленно глядящей на них Ириной, снова поглядела на Викторию:
- Вика, у нас заказ принесли. Пошли обедать, пока не остыло.
- Ну, что ж…
Вика не спеша встала, навалившись на стол так, чтобы продемонстрировать Александру свою красивую грудь, заманчиво выглядывающую в вырезе платья, улыбнулась:
- Я думаю, Александр Юрьевич, мы еще не прощаемся… Приятного аппетита…
И, покачивая бедрами, пошла, не оглядываясь, через весь зал к своему столику. Кира поспешила за ней, дав себе слово после обеда обязательно позвонить Александру и выяснить, что же здесь произошло…

… - Саша… – Ирина протянула руку, положила ее на кулак Александра, которым он, сам того не замечая, погрузившись в свои невеселые мысли, постукивал по столу. Александр очнулся от задумчивости, поднял глаза:
- Да, Ирин?
- Что это было?
Александр отвел глаза:
- Ничего! Эта дура себе никак муженька богатого подцепить не может, так на каждого встречного кидается. Думает: если ноги красивые, так ей все можно… А сама – идиотка, каких свет не видывал.
- Саш…
Ирина опустила голову, уткнулась взглядом в тарелку:
- У вас с ней… было?
Вскинула голову, посмотрела Александру в глаза…
- Ирин! Ну что ты глупости говоришь! У меня – с этой дурой?!
- Саш!
Отвел глаза, нехотя процедил:
- Ну, было…
И заторопился, оправдываясь:
- Но давно было, еще до тебя, Ирин! Ты же знаешь, я не ангел… У меня были женщины…
- А… сейчас? После нашего знакомства?
Сжал зубы, нахмурился, посмотрел на Ирину, стараясь выдержать ее взгляд, жестко ответил:
- Нет!
И отвел глаза:
- Ну, хватит допросов. Ешь давай, да поехали.

И начал жевать, не ощущая вкуса, желая только одного: поскорее убраться из этого ресторана, подальше от дуры Клочковой, от внимательного взгляда Киры… и от своих воспоминаний, которыми он не захотел делиться с Ириной.


Глава 44.

- Александр Юрьевич, – раздался из динамика голос секретарши. – Вам звонит Виктория Клочкова. Соединить?
Александр на мгновение застыл… потом прищурился зло: так, Клочкова… на грубость нарываешься?
- Соединяйте.

Взял трубку, помедлил, прежде чем поднести к уху.
- Слушаю, Виктория.
- Саша? Здравствуй! Вот, звоню сказать спасибо.
- За что?
- Ну, ты мне тогда, после Нового года, так с деньгами помог. Помнишь?

Александр промолчал, не ответил. Сидел, вцепившись в трубку, уставившись перед собой невидящим взглядом, понимая уже, о чем дальше пойдет разговор.
- Неужели забыл? А я вот помню… хорошо помню! И тебе могу напомнить, хочешь? Это было так…
- Я еще на склероз не жалуюсь, – перебил ее Александр. – Какого черта ты звонишь, Клочкова?
- Ой, Саша… ты знаешь, зарплата у секретарей такая маленькая, а счета мне приходят такие большие!
- А я тут при чем? Не я тебе зарплату устанавливал.
- Да, Саша, конечно. Но ты мог бы мне помочь… оказать гуманитарную помощь… Так ты, кажется, это тогда назвал?
- Чего ради, Клочкова? – Александр уже едва сдерживался, чтобы не швырнуть трубку в стену, чтобы заглох этот ненавистный голос.
- Ну… хотя бы ради своего спокойствия. Как по твоему, Ирина очень обрадуется, когда узнает, что ее жених по бабам шляется?
- Она не поверит… – глухо сказал Александр, сжимая трубку, словно горло этой мерзкой шантажистки.
- Ты думаешь? А это ведь как рассказать…

Александр отнял трубку от уха, посмотрел на нее с ненавистью. Эх, жаль, Клочкова позвонить решила, а не лично пришла. С каким удовольствием он бы ее по стеночке размазал… И вспомнил разговор с Ириной в день своего отъезда из Петербурга после новогодних праздников:
«- А ты… у тебя ведь тоже там, в Москве, женщин много…
- Ирин! Это ведь я – Отелло, а тебе эта роль не к лицу!.. Иришка… мне сейчас никто не нужен, кроме тебя. Правда. Я обещаю, что в Москве я на всех этих женщин даже смотреть не буду!
- Тогда тебе придется глаза завязать…
- Завяжу… И собаку-поводыря куплю. Буду ходить и всех женщин палочкой распихивать, чтоб на дороге не мешались.»

Ирина ревнива… ревнива, как он… А Клочкова права – рассказать можно по-всякому… Ирина может и поверить… он бы – поверил… Но если она поверит… И даже додумывать эту мысль не захотел. Опять поднес трубку к уху:
- Чего ты хочешь?
- Денег! Много денег! Чтобы на все счета хватило!

Помолчал, потом со всей иронией, на которую был сейчас способен, продолжил:
- Ты решила, что спонсора себе нашла? Каждый месяц теперь звонить будешь?
- Ну, неужели спокойствие Ирины не стоит каких-то несчастных полуторы тысяч баксов?
- Клочкова! – взревел Александр. – Ты забываешься!
- Ну, хорошо… Тысячи!
- Слушай, ты!...
Александр вскочил, яростно взмахнул рукой, сметя на пол попавшиеся под руку бумаги.
- Я-то слушаю… А вот захочет ли слушать Ирина?...
С трудом взял себя в руки, сел, застыл каменным изваянием…
- Я подумаю, Виктория…
И повесил трубку.

Посидел, стиснув зубы, сжав кулаки… но все-таки не сдержался, схватил со стола массивную пепельницу, вдарил ей об стену так, что штукатурка посыпалась, а в дверь засунулась встревоженная секретарша:
- Александр Юрьевич! С Вами все в порядке?
Взглянул на нее хмуро:
- Да… Идите работайте!
Посмотрел на бесшумно закрывшуюся за вымуштрованной секретаршей дверь, отошел к окну, постоял, глядя на яркое, солнечное февральское небо…

Что ж, надо решать… Тысяча баксов… он не разорится с этой суммы… нет, не разорится… Но сам факт! И потом… это ведь на всю жизнь… Клочкова такую дойную корову из рук не выпустит… А аппетит приходит во время еды… а уж аппетиты Клочковой он знает!

…Почему он не сказал Ирине правду? Прямо там, в ресторане? Почему… хороший вопрос… Да потому что испугался, что не простит Ирина… и что больно ей будет… Если бы он узнал об Ирине такое, он бы… нет, он бы не простил! Ни за что!.. Или нет, простил бы… но… Но узнать это было бы ужасно… А Ирина… она и так уже простила ему все, что было раньше, до нее… всех его женщин… потому что это было тогда, когда он ее не знал… и когда она не знала его… А теперь… сказать, что он, любя ее, страстно ее желая, вдруг, обидевшись, поехал снимать стресс к этой дуре… Ирина, может, и простит… но ведь потом при каждой ссоре будет это вспоминать и думать, что он опять к кому-нибудь уехал, к какой-нибудь очередной Клочковой… и будет мучиться, ревновать, не доверять… и что же за жизнь у них будет?...

Нет! Он не скажет Ирине… ни за что не скажет! Пусть радуется Клочкова, пусть торжествует, что прибрала его к рукам…

Кошмар… его – к рукам… и кто?! Клочкова! Дурак! Идиот! Как он мог! Как он только додумался тогда поехать к ней!

Александр уткнулся лбом в стекло, застонал от раздирающей душу злости на себя, на Клочкову, на так по дурацки сложившиеся обстоятельства.

Нет! Он не допустит такого унижения! Надо что-то сделать! Надо…

Заметался по кабинету, ища выход из этой невероятной, дикой ситуации… и вдруг замер, прислушиваясь к появившейся мысли…
Да… он знает, к кому обратиться… кто может ему помочь… Он знает…

И почему-то легче стало на душе…

Александр посмотрел на устроенный им разгром, поднял пепельницу, собрал с пола бумаги, сложил их в аккуратную пачку…

…Он поможет… он обязательно поможет…

Развернулся и вышел из кабинета, на ходу бросив удивленной секретарше:
- Все дела отменить. Я уехал… сегодня уже не вернусь.

И поспешил к оставленному на стоянке автомобилю.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 22 фев 2017, 18:23 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 45.

- Добрый день, Павел Олегович! Это Александр.
- Добрый день, Саша!

Павел Олегович приглушил звук телевизора, уселся на диване поудобнее.
- Павел Олегович, Вы никуда уходить не собираетесь?
- Нет, Саша. А в чем дело?
- Вы не будете против, если я к Вам сейчас приеду?
- Конечно, нет! Приезжай!
- Тогда минут через пятнадцать я буду у Вас.
- Хорошо, Саша. Я жду.

Павел Олегович отложил трубку, взглянул на часы. Так… рабочий день еще не закончился, а Саша уже едет… Значит, что-то случилось. Чтобы просто пообщаться, он работу бросать не будет… И вспомнил, как год назад приехал к нему Саша точно так же, среди рабочего дня, после такого же звонка… и сколько событий из-за этого произошло. Павел Олегович улыбнулся: тогда Сашин шантаж его чуть до инфаркта не довел, а сейчас он даже рад, что так получилось. Сколько запутанных узелочков развязалось, сколько семейных тайн раскрылось ко всеобщему благу… И даже свою судьбу Саша выстраивает сейчас тоже благодаря этому шантажу, ведь без него он никогда бы не встретил Ирину. Да… Все хорошо, что хорошо кончается… Если бы все неприятности заканчивались так благополучно, люди бы им, наверное, радовались…

…И все-таки… что же случилось у Саши?...

Павел Олегович поставил на журнальный столик бутылочку легкого вина, принес с кухни вазу с фруктами. Снова улыбнулся: все – как год назад. И даже Марго опять нет дома. Все – как тогда… Все – кроме одного: он уверен, что вреда им сейчас Александр не причинит…

…Но вот помощь, возможно, ему понадобится…

Подошел к окну, увидел, как заехала во двор Сашина машина, подождал, пока Александр зайдет в подъезд и пошел в прихожую открывать дверь…

…Уже полчаса они сидели и разговаривали: обо всем… и ни о чем – о погоде, о колебаниях на бирже, затронули политическую обстановку в мире, поговорили о маленьком Пашке и, наконец, замолчали, исчерпав темы для пустого разговора… а потом внимательно посмотрел Павел Олегович на Александра и сказал:
- Саша… а ты ведь не за этим пришел… Не мои охи по поводу внука слушать и не международное положение обсуждать… Что у тебя случилось?

Александр помолчал, отведя взгляд, потом встал, отошел к окну, постоял, глядя на сереющий в спускающихся сумерках двор, повернулся к Павлу Олеговичу:
- Павел Олегович…
И опять замолчал, не зная, как начать разговор.
- Я слушаю, Саша…
- Павел Олегович…
Подошел к нему, посмотрел было в лицо… но сразу отвел глаза, снова сел, стараясь не встречаться взглядом.
- Тогда… год назад… когда я Вас шантажировал…
И опять замолчал, справляясь с волнением.

- Саша, – Павел Олегович удивленно повернулся к Александру. – Мы ведь, вроде, решили больше не возвращаться к этой теме…
- Да… конечно…
Переплетя пальцы, до боли стиснул руки.
- И все-таки… почему Вы тогда не поддались на шантаж? Вы ведь боялись потерять Андрея, боялись, что уйдет он от Вас… и все равно… Почему?...
- Саша, почему ты спрашиваешь?
- Ответьте, Павел Олегович! Пожалуйста… Для меня это очень важно…
Поднял глаза, встретился с ним взглядом… и Павел Олегович вновь встревожено подумал, что у Саши действительно что-то случилось.

- Знаешь, Саша… Вот так, одним словом, и не скажешь…
Павел Олегович замолчал, перенесясь мыслями в тот день, когда увидел он эту злосчастную синюю папку…
- Наверное, я просто не смог предать Андрея… его любовь ко мне, его доверие… Если бы я согласился на твои условия… я бы ему потом в глаза смотреть не смог… Это было бы подло…
- Значит, не смогли предать его любовь?
- Да… и свою – тоже… Его любовь ко мне, и мою – к нему. Все очень просто, Саша.
- Да… все – очень просто…

Александр посидел, задумчиво глядя перед собой, потом поднял голову:
- Простите меня, Павел Олегович, за ту подлость…
- Саша… мы же с тобой уже обо всем поговорили… Я давно простил тебя, и ты это знаешь…
- Да, конечно… просто… сейчас я очень хорошо понял, что Вы тогда испытывали… Простите…

Встал, протянул, прощаясь, руку:
- Спасибо Вам, Павел Олегович. Вы мне очень помогли.
- В чем, Саша? И чем? Вроде, я ничего не сделал…
- Сделали, и очень много.
Помолчал, взглянул серьезно и неожиданно сказал:
- Знаете… я так рад, что Вы есть в моей жизни… Я…
Запнулся на мгновение, но тут же продолжил:
- Я очень люблю Вас, Павел Олегович… Вы мне очень дОроги…

И, резко повернувшись, быстро вышел из комнаты, оставив ошеломленного Павла Олеговича разбираться с той бурей чувств, которая обрушилась на него после этих, таких желанных, но таких неожиданных слов этого бессердечного циника и хама…


Глава 46.

Александр осторожно прикрыл за собой дверь, остановился в прихожей у зеркала, прислушался. Услышал, как напевает Ирина в ванной, облегченно вздохнул: есть время собраться с мыслями. Снял пальто, повесил было на свободные плечики… задумался на секунду… и перевесил: повесил поверх Ирининой куртки… на всякий случай… чтобы пришлось ей в прихожей задержаться, если она вдруг сбежать надумает…

Прошел в комнату, скинул на стул пиджак, сел на диван… но не сиделось. Нервная дрожь, пробив даже его железобетонную, воспитываемую годами, выдержку, заставила вскочить, пройтись по комнате.

…Ирина любит в ванной сидеть. Если она забралась туда недавно, ее можно и час прождать… Нет, долго ждать он не сможет… надо покончить с этим делом раз и навсегда… и чем скорее, тем лучше!...

Подошел к ванной, прислушался… неуверенно стукнул в дверь, не дожидаясь ответа, зашел внутрь. Ирина вскрикнула, по уши погрузилась в пену:
- Саша! Уйди немедленно!
Замер, глядя на курносую Афродиту, улыбнулся, сел на край ванны, провел рукой по мокрым волосам, по щеке, скользнул ниже, в пену, замочив рукав рубашки, но не обратив на это никакого внимания…
- Сашка!
- Да ладно… уйду сейчас, скромница ты моя… Только…
Замялся, отвел глаза, встал:
- Выходи скорее, Ирин, разговор есть…
И вышел. Ирина обеспокоено посмотрела ему вслед и торопливо начала выбираться из ванны…

… - Саша, ты рано вернулся. Что-то случилось?
Александр обернулся на голос. Ирина стояла в дверях и смотрела на него с нескрываемой тревогой. В махровом халате, босиком, с мокрыми, собравшимися в сосульки волосами, она была такой родной, такой домашней… что у Александра защемило сердце: а вдруг не простит… вдруг уйдет… Вздохнул, изгоняя тяжелые мысли, набираясь мужества для нелегкого разговора.

- Случилось, Ирин…
- Что, Саш? Ну, не тяни же, говори!
Ирина подошла к нему, заглянула в лицо. Он отвел глаза и – как с моста в реку кинулся:
- Ирина… я обманул тебя… Я встречался с Викторией уже после того, как мы с тобой познакомились…
И умолк, не зная, что еще сказать, как объяснить Ирине что не так уж он и виноват, как могло ей показаться. Почему-то все заготовленные заранее слова вдруг вылетели из головы, и он замолчал растерянно… а Ирина замерла на мгновение, потом опустила голову и тихо спросила:
- Зачем ты мне это говоришь?
- Чтобы ты узнала об этом от меня, а не от Клочковой…
Ирина усмехнулась с горькой иронией, вскинула голову, посмотрела на Александра:
- А какая мне разница, от кого я это узнаю?
- Ирина…
- А что ж ты ее бросил? Вон какая красотка… со мной не сравнить…
- Ирин…
- Но это хорошо, что ты мне сказал. Я теперь хоть удивляться не буду, когда вас снова вместе увижу.
- Ирина!
- Ладно, Саша. Я, пожалуй, пойду… не буду вам мешать… На последний самолет я еще успею…
В голосе Ирины зазвенели слезы. Опустив голову, она повернулась и пошла к дверям.
- Ирина!!
Александр рванулся за ней, схватил за плечи, развернул, взглянул в полные слез глаза.
- Ирина! Выслушай меня, наконец!

Прижал ее к себе, не давая уйти, заговорил торопливо:
- Иринка… я тогда еще не знал, что мы вместе будем… Я думал, мы навсегда расстались… что больше не увижу я тебя… Это в тот вечер было, когда я… когда ты… в общем, когда я в первый раз к тебе в Питер приехал, а ты меня отшила…

И почувствовал, как дрогнули и расслабились под его руками Иринины плечи… и понял, что еще не все потеряно…
- Я тогда не в себе был, Ирин, сам не понимал, что делал… Я ненавидел тебя, Ирина… мне так плохо было, так стыдно… Я сперва напиться хотел… а потом вдруг взял – и к ней поехал… Мне хотелось доказать себе… и тебе… и всему миру доказать, что я – мужчина, что ни одной женщине не позволено так со мной обращаться… что любая женщина должна быть счастлива только от того, что я на нее внимание обратил… что мне только пальцем достаточно поманить…
Помолчал немного, тихо закончил:
- Уж лучше бы я напился…

Опять помолчал, справляясь с перехлестывающим через край волнением.
- Ирина, пожалуйста, прости меня… Я… я просто дурак… И еще – я люблю тебя… правда… И никакая Клочкова мне не нужна… Ирина, пожалуйста, поверь мне…
И опустил руки, отпустил Ирину, понимая, что теперь дело – только за ней, за ее решением… Стоял, глядя на ее мокрую макушку, напряженно ждал приговора… но Ирина молчала, стояла, опустив голову, и он не выдержал, взмолился:
- Ирина, ну скажи что-нибудь… не молчи… Поверь мне, Ирина… Я обещаю, что никогда больше ничего подобного не повторится…

А Ирина, так ничего и не сказав, вдруг качнулась к нему, уткнулась лбом ему в плечо… и он понял, что прощен. Вздохнул судорожно, обнял ее, прижался щекой к мокрым волосам:
- Спасибо, Ирина… Я так боялся, что ты не простишь…
- В следующий раз…
- Следующего раза не будет. Обещаю.

Подхватил ее на руки, сел на диван, усадил ее к себе на колени, обнял, прижал к себе… Посидели, обнявшись, потом Ирина, не отрываясь от него, тихо спросила:
- Саша… а, все-таки, зачем ты мне это рассказал? Ты же мог скрыть… зачем было рисковать?
Александр вздохнул, нехотя ответил:
- Мне сейчас Клочкова позвонила… шантажировать решила… за свое молчание деньги требовала…
Ирина отодвинулась от Александра, удивленно заглянула ему в лицо:
- Да? Здорово… И сколько ей надо было?
- Тысячу баксов… ежемесячно…
Ирина улыбнулась:
- Ну, аппетит у дамы неплохой… А ты, значит, решил не платить?
Александр встревожено поглядел на Ирину:
- Ирин, мне не жалко денег. Я тебе все рассказал не для того, чтобы тысячу баксов сэкономить. Я просто понял, что если я соглашусь, то Клочкова всю жизнь между нами стоять будет… Ты понимаешь, о чем я?
- Понимаю… – тихо ответила Ирина и снова прижалась к Александру, и он, облегченно вздохнув, хотел ее поцеловать… но тут зазвонил телефон.

- Саш, возьми трубку!
Ирина соскочила с его коленей, достала из кармана пиджака заливающийся мобильник, глянула на определитель:
- Саша… твоя аппетитная дама звонит…
И снова решительно уселась ему на колени, всем своим видом показывая, что ни пяди, ни кусочка своего Саши она ей не уступит. Александр улыбнулся довольно, поднес трубку к уху:
- Слушаю!
- Ну что, Саша, ты решил?
- Иди к черту, Клочкова…
- Да? Смотри, Саша, пожалеешь… Я ведь все Ирине расскажу…
- Да ради Бога! Можешь прямо сейчас начинать. Хочешь, трубку ей передам?

И такая восторженная радость от того, что не надо больше ничего бояться, прозвучала в его голосе, что Ирина, неожиданно для себя, вдруг действительно взяла из Сашиных рук трубку и насмешливо сказала:
- Виктория… не звоните больше, а то Вы нас отвлекаете от важных дел…
И, нажав на сброс, продолжила:
- От очень важных дел, да ведь, Саш?
И поцеловала его, отбросив мобильник в угол дивана…


Глава 47.

Внезапно заигравший мобильник выдал фирменную мелодию, и собиравшаяся домой Кира, взглянув на определитель, поспешно поднесла его к уху:
- Да, Павел Олегович, я слушаю!
- Здравствуй, Кирочка!
- Добрый вечер, Павел Олегович!
- Кира, извини, что отвлекаю…
- Ну что Вы, Павел Олегович! Вы же знаете, я всегда рада Вас слышать!
- Спасибо, Кира. Но сейчас дело не во мне… Скажи, пожалуйста, ты Сашу давно видела?
- Сегодня за обедом. А что?
- Он тебе ничего не говорил? Ну, может неприятности у него какие?...
- Нет, ничего…

А перед глазами почему-то всплыла сцена в ресторане: злорадная улыбка Виктории и помрачневший при ее появлении Александр…

- А что такое, Павел Олегович? Что-то случилось?
- Ты знаешь, Кирюш… Он сегодня приезжал ко мне… Какой-то напряженный был, будто мучило его что-то… А главное, вопросы задавал странные: вспомнил свой шантаж, спросил меня, почему я на этот шантаж не поддался… Ты же знаешь, как болезненно он к любому намеку на это относится, а тут – сам заговорил… И еще сказал, что понимает теперь, что я тогда чувствовал… Кира, у меня тут мысль в связи с этим появилась… может, и абсурдная, конечно… Ты не знаешь, Сашу никто шантажировать не пытается?
- Сашу – шантажировать?! – изумилась Кира… и опять вспомнила сцену в ресторане, и как Саша занервничал при появлении Виктории…
- Павел Олегович, мы с ними сегодня в клубе встречаемся. Я постараюсь выяснить и вечером Вам перезвоню.
- Хорошо, Кира. Спасибо.
- До свидания, Павел Олегович!
- До свидания, Кирюш.

Кира положила телефон, медленно опустилась на стул.
…Та-ак… Неужели Виктория решилась на шантаж? Да нет, не может быть! Во-первых, на какую тему она его шантажировать собралась, у них же никаких точек соприкосновения нет, особенно сейчас, когда Сашка полностью Ириной занят. А во-вторых… шантажировать Александра Воропаева?!... Она в своем уме?!
…Нет… не может быть!

А рука уже набирала номер Виктории: надо разобраться, выяснить, что же произошло в ресторане. Поднесла телефон к уху, с досадой услышала механический голос, сообщавший, что абонент временно отключен, не дослушав, нажала сброс – опять у Вики деньги на счете закончились… Ну, что ж… с Викой она завтра поговорит. А сейчас, пожалуй, надо быстрее к Саше ехать, разобраться в ситуации, пока он глупостей каких-нибудь не наделал…

И Кира, засунув мобильник в карман и поспешно натянув пальто, пошла к дверям…

… - Разрешите Вас пригласить?
Никита остановился перед Ириной, церемонно поклонился. Ирина удивленно посмотрела на него, вопросительно глянула на сразу помрачневшего Александра… но тут Кира весело сказала:
- Конечно, Ирин! Иди, потанцуй с Никитой! А то все с Сашкой, да с Сашкой…
Александр хмуро взглянул на откровенно веселящуюся Киру, пожал плечами… и Никита, взяв Ирину под руку, повел ее на танцевальную площадку.

Кира помолчала, наблюдая за насупившимся Александром, не сводящим глаз с Ирины, потом улыбнулась, ладонью накрыла отстукивающую нервный ритм руку брата:
- Саш, да не буравь ты их взглядом. Это я попросила Никиту пригласить Ирину. Вообще-то, она его абсолютно не интересует.
- А кто его интересует? – хмуро поинтересовался Александр, оторвавшись, наконец, от танцующей пары и переведя взгляд на Киру.
- Я! – снова улыбнулась Кира.
- Ты уверена? – усмехнулся Александр.
- На сто процентов! – весело отозвалась Кира.
- Тогда зачем весь этот цирк? – Александр кивнул на Никиту, что-то рассказывающего Ирине.
- Поговорить надо, Саш. Без свидетелей.
Кира перестала улыбаться, серьезно посмотрела на брата.

- Ну, и о чем же мы будем говорить? – насмешливо прищурился Александр. – Ты в шпионов не наигралась? У меня от Ирины секретов нет.
- Нет? – с сомнением спросила Кира.
- Нет, – твердо ответил Александр.
- А от меня?
- Кира, чего ты добиваешься?
- Я хочу знать, Саш, что у тебя случилось?
- А что у меня случилось?
Александр нахмурился, отхлебнул виски, уставился в стакан, внимательно разглядывая содержимое, будто вдруг засомневался, ТО ли ему налили, что он заказывал…

- Сашка! Сначала мне показалось странным твое поведение в ресторане. Потом мне позвонил Павел Олегович и спросил, все ли у тебя в порядке… Саша, что случилось?
Александр продолжал молча разглядывать стакан.
- Саш… я никому не скажу, ты же знаешь… Ирина ничего не узнает… Я просто помочь тебе хочу.
- А Ирина уже знает…
Александр поставил стакан, повернулся к сестре:
- Я же говорил тебе, что от Ирины у меня нет секретов.
- А от меня, значит, есть?

Кира взглянула на брата, и Александр вдруг почувствовал себя школьником в присутствии строгой учительницы. Усмехнулся, взял ее руку, поцеловал, прижал к своей щеке, насмешливо взглянул ей в глаза:
- Да разве можно от тебя что-то скрыть, сестренка. Ты ж почище рентгена будешь.
Отпустил руку, перестал улыбаться, вздохнул:
- Просто все уже закончилось, и я не хочу снова поднимать всю эту муть.
- Саш… Вика тебя шантажировала?
Александр удивленно поднял брови:
- А ты откуда знаешь?
- У меня хорошо развиты дедуктивные способности, – сердито ответила Кира.
- Кира…
- Нет уж, теперь объясни все толком. Чем тебя могла шантажировать Виктория, и как ты от ее шантажа избавился? Рассказывай давай!

Александр помолчал, не желая об этом говорить, но, в то же время понимая, что теперь от Киры уже так просто не отделаешься, и если ей не расскажет он, она начнет донимать расспросами Ирину, и, наконец, нехотя начал, заново переживая всю эту не слишком красивую историю:
- Однажды, еще в самом начале нашего знакомства, мы с Ириной здорово поссорились…
И вздохнул с облегчением, дойдя до конца рассказа:
- Вот, собственно, и все… И давай больше не будем об этом…

И, не дожидаясь ответа Киры, встал, и пошел отбивать Ирину у чересчур затанцевавшегося с ней Никиты…


Глава 48.

- Андрей! – решительно сказала Кира, входя в его кабинет. – Немедленно уволь Клочкову!
- Что?! – Андрей еле успел поймать едва не стукнувшуюся об стол отвалившуюся от изумления челюсть. – Уволить Клочкову?! За что такое счастье?!
- Уволь ее. Нечего ей тут делать. Сам же говорил, что она со своими обязанностями не справляется!
- Стоп, Кира!
Андрей вышел из-за стола, подошел к нервно вцепившейся в спинку стула Кире, взял ее за плечи, отцепил от стула, подвел к креслу:
- Кирюш, ты сядь… успокойся… и расскажи, в чем дело.
Усадил ее, подвинул второе кресло, сел рядом.
- Что случилось, Кира? Что сделала твоя лучшая подруга, что ты хочешь ее прогнать? Нет, я-то не возражаю… мне от этого только лучше будет… но все-таки, очень хочется знать, за что я ее уволить должен?
- Она не справляется со своими обязанностями.
- Она не справляется с ними с первого дня, но, тем не менее, полтора года тебя это не смущало.
- Андрей!
- Кира, я не могу уволить человека только потому, что тебе так захотелось. Нужна причина. Хотя бы для того, чтобы в трудовой книжке что-то написать.
- Профнепригодность! Какая еще причина тебе нужна!
- Кира! Ну, какая профнепригодность! Она уже кофе научилась готовить! И на последний совет даже официантов вовремя вызвала. А позавчера мне нужную папку с первого раза нашла…
- Андрей! – Кира возмущенно посмотрела на смеющегося брата. – Тебе все смех, а дело серьезное!
- А если серьезное, то и говори серьезно.

Андрей перестал улыбаться, взглянул внимательно на кипящую гневом сестру: а ведь дело, действительно, не шуточное… такой взвинченной он Киру последний раз видел еще когда она его невестой считалась… Ну, тогда-то она частенько такой бывала, а вот в последнее время – успокоилась, перестала нервничать, а уж как с Никитой встречаться стала, так вообще расцвела и никакие рабочие проблемы ее из себя вывести не могли… А тут – столько нервов, да еще из-за кого! Из-за Клочковой!... Что же случилось?

- Кира, что случилось? А, кстати, где Клочкова?
- Не знаю… в приемной ее нет. Спит еще, наверное.
- И ты ей не звонишь, не будишь… а вместо этого пытаешься ее уволить. Милая картинка…
- Андрей… Поверь, так будет лучше для всех!
- Кира! Позволь не поверить! Если я уволю Викторию только потому, что ты мне так сказала, что будут обо мне остальные работники думать? Они же вас бояться начнут: тебя, Романа, Урядова… что, мол, придете к президенту и скажете: хочу такую-то уволить… И президент возьмет под козырек и скажет: слушаюсь! Хотите – уволю… Кира, я так не могу. Я должен знать, в чем дело.

Кира сидела, опустив голову, не зная, как начать разговор, чтобы понял Андрей, как опасна и подла Клочкова… и в то же время не подставить Сашу с Ириной, не дать Андрею вмешаться в их отношения… Но, так и не придумав, поняла, что рассказывать придется все… с самого начала…

- Андрей… ты только не психуй, ладно?
- Кира, я спокоен, как удав. – Андрей удивленно посмотрел на нервно сжимающую руки сестру. – Это ты психуешь, и порядочно.
Присел перед ней, заглянул в лицо, чувствуя, что действительно начинает нервничать от такого вступления.
- Кира, ну, не тяни. Я уже тоже переживать начинаю.
- Андрей… Саша с Ириной… они встречаются… уже с Нового года…
Взглянула встревожено… Андрей усмехнулся:
- Я в курсе.
- Да? – Кира облегченно перевела дух. – Давно?
- Нет… Катя недавно сообщила.
- И как ты к этому отнесся?
- Ну, не скажу, что я в восторге… но это – выбор Ирины, я не могу ей запретить…
- Ирина Сашу очень любит, Андрей. Очень… И он ее – тоже…
- Ну, насчет Ирины поверить еще могу, хоть и с трудом, а вот насчет Сашки…
Андрей встал, прошелся по кабинету, снова сел в кресло.
- Но это действительно так! – Кира даже руки умоляюще на груди сложила, чтобы поверил Андрей в силу чувств Александра.
- Ну, ладно… Пусть будет так. Но ты ведь не из-за этого нервничаешь? При чем здесь Клочкова?
- Ты знаешь… еще до того, как Саша Ирину полюбил, он с Викой встречался…
- Что? Сашка – с Викторией?...
- Ну да… я тоже не знала, он мне вчера только сказал…
- Ну, дает… нашел с кем встречаться…
- Она ничуть не хуже твоих моделек! – раздраженно воскликнула Кира, защищая брата… и Андрей вдруг вспомнил, как часто они с ней ругались раньше по поводу его встреч с моделями.
- Кира! Я давно уже не встречаюсь ни с какими модельками! У меня жена есть!
- И Сашка больше не будет ни с кем встречаться… У него теперь – Ирина. Но раньше он был свободен… как и ты… и тоже, как и ты, считал, что имеет право гулять, с кем хочет.
- Ты специально мне этим «как и ты» тычешь, чтобы я Сашке посочувствовал?
Андрей раздраженно встал, обогнул стол, сел на свое президентское кресло, отгораживаясь от этой, так похожей на прежнюю, Киры, сердясь на свое раздражение, но чувствуя, что начинает злиться…

- Андрей!
Кира с отчаянием повернулась к нему.
- Я просто хочу, чтобы ты понял, что сейчас уже все по-другому: ты изменился, да… но и Сашка тоже переменился. Ты его редко видишь, поэтому не замечаешь, а мы-то с ним часто встречаемся. Он за это время совсем другой стал… Вроде, всего-то ничего времени прошло, чуть больше месяца, а такие изменения… Андрей, пожалуйста, поверь мне…
- Да верю я, Кира, верю!

Андрей вскочил, опять пробежался по кабинету, стараясь взять себя в руки… потому что видел, как взволнована Кира и чувствовал, что дело здесь серьезнее, чем просто интрижка одного из акционеров компании с секретаршей президента.

Остановился напротив Киры, засунул руки в карманы, покачался на носках:
- Кира, если ты мне немедленно не расскажешь, в чем дело, я за себя не ручаюсь.
И Кира пожалела, что нет здесь Кати, так хорошо умеющей успокаивать бушующего Андрея… Сама встала, подошла к нему, положила руки на плечи, заглянула в глаза.
- Андрей, Вика решила шантажировать Сашу. Требовала с него денег за свое молчание… Иначе грозила все рассказать Ирине.
- Что?! Клочкова шантажировала Воропаева?!
И Андрей вдруг расхохотался:
- Нет… ну и дура… ну надо же быть такой дурой…
- Андрей!
У Киры задрожали губы, резко отвернувшись от него, она отошла к окну.
- Кир…
Андрей, все еще продолжая улыбаться, подошел к застывшей у окна Кире, обнял за плечи, заглянул в лицо… увидел слезы на глазах, согнал с лица улыбку…
- Кира… ну, перестань…
Повернул ее к себе, прижал, погладил по волосам…
- Андрей, ну как ты не понимаешь…
Кира всхлипнула, прижалась к нему, пытаясь сдержать слезы…
- Кирюш… не плачь, не надо… я все понимаю… я все очень хорошо понимаю…
И вспомнил, как год назад здесь же, в этом кабинете, читал он документы из синей папки, любезно подсунутой ему Воропаевым…
- Знаешь… Сашке, наверное, надо было через это пройти…
И Кира поняла, что сочувствия к Саше она от Андрея не дождется…
- Сашке, может, и надо… А Ирине? Представляешь, каково ей было об этом узнать?
И почувствовала, как напрягся Андрей, поняв, что шантаж Клочковой задел не только Александра…
- А она узнала?
- Да… Саша сам ей рассказал…
- Герой…
В голосе не было ни иронии, ни издевки, и Кира, подняв голову, увидела, что смотрит Андрей в окно через ее плечо, а лицо у него – серьезное и сосредоточенное…
- Андрей…
Андрей оторвался от созерцания тусклого пасмурного неба, посмотрел на нее:
- Что, Кирюш?
- О чем ты думаешь?
- Да так… вспомнилось кое-что…
- Андрей… Сашка очень жалеет о том, что сделал тогда… год назад… Знаешь, он приходил вчера к папе… к Павлу Олеговичу… Снова извинялся… Сказал, что теперь очень хорошо понимает, что он тогда чувствовал…
- Кир… А Ирина… она его простила?
- Да… только им обоим было очень нелегко…
Андрей вздохнул, крепче прижал к себе Киру, погладил ее по спине… но Кира поняла, что делает это он машинально, а мысли у него сейчас далеко отсюда…
- Андрей…
- Что?...
- Ты уволишь Клочкову?
Андрей помолчал, все так же сосредоточено глядя в окно, потом коротко сказал:
- Да…
И добавил:
- За профнепригодность…
И, отпустив Киру, вышел из кабинета.


Глава 49.

- Саша, это правда, что ты Вике новую работу нашел в другом городе и даже билет ей купил? – первым делом спросила Кира, едва закрыв за собой входную деверь и снимая пальто.
- Это тебе Андрей сказал?
- Да. Он очень удивился, когда ты пришел просить его сменить увольнение по статье на увольнение по собственному…
- Тебя это тоже удивляет?

Александр забрал у Киры пальто, повесил его, отступил, пропуская сестру в комнату.

- Конечно, удивляет! С чего это ты вдруг такой добренький стал? Она чуть жизнь твою не разрушила, а ты…
Кира забралась с ногами на диван, пристроилась в уголке, опершись на спинку.
- Но ведь не разрушила, – пожал плечами Александр. – А если бы он не сменил статью увольнения, я не смог бы устроить ее на работу.

И, подойдя к бару, спросил:
- Налить что-нибудь?
- Пожалуй, нет. Не хочу.
Александр плеснул в стакан виски, сел рядом с Кирой.

- И все-таки, Саш, почему ты ей помог? Неужели ты ее простил?
- Кира, может, хватит об этом?
- Сашка, я просто не ожидала от тебя такого милосердия. Думала, ты ее больше и видеть не захочешь.
- А я и не захотел, – уже с раздражением ответил Александр. – Поэтому и услал ее подальше.
- Ну да… И при этом и место ей нашел неплохое, и с жильем помог определиться, и денег на дорогу дал…
- Кира! – начал закипать Александр. – Ты пришла, чтобы о Клочковой поговорить?
- Нет, конечно… Но и о ней – тоже. Меня удивляет твое великодушие. Ты смог простить человека, который тебя шантажировал, который чуть твою жизнь не погубил… Я бы на твоем месте не простила!
- Кира! – заорал Александр. Вскочил… резко, едва удержавшись от того, чтобы его швырнуть, поставил стакан на столик. – Слава Богу, что ты не на моем месте…

Отошел к окну, постоял, глядя на двор, пытаясь взять себя в руки, успокоиться… но не получалось. Обернулся к сестре:
- Кира! Она же здесь… вот здесь, в этой комнате… в ногах у меня валялась, рыдала, руки целовать пыталась… прощения просила… на все согласна была…
Шагнул к столу, схватил стакан, одним глотком выпил содержимое, снова налил.
- И тебе стало ее жалко? – удивленно спросила Кира.
- А тебе бы не стало?
- Не знаю, Саш… Может, и стало бы… Но ты-то никогда особой жалостливостью не отличался… А потом… Я уже столько ее истерик видела… Она ведь, когда об увольнении узнала, первым делом ко мне кинулась, тоже кричала и рыдала… Но я так зла тогда на нее была, что даже слушать не стала… Может, и сочтешь ты меня жестокой и безжалостной… но ты – самое дорогое, что у меня есть… и когда я узнала, что она посмела…

Кира замолчала, закусив задрожавшую губу, сдерживая подступающие слезы. Александр подошел к ней, сел рядом, обнял, притянул к себе. Кира уткнулась лицом ему в грудь, затихла, с благодарностью чувствуя его нежные прикосновения.
- Кирюш, успокойся… все уже позади.
Александр ласково погладил ее по спине, поцеловал в макушку. Кира вытерла слезы, тихо проговорила:
- Знаешь, я всегда думала, что зло должно быть наказано… Думала, ты ее никогда не простишь… А ты…
- Кира…

Руки, обнимавшие ее, разжались. Александр отстранился от нее, посмотрел сумрачно куда-то вдаль, сквозь стену…
- Просто я вдруг понял, что мы с ней – одинаковые… одной крови… Что я ничем не лучше нее…
- Саша! – вскинулась Кира.
- Ничем не лучше, Кир!

Александр встал, отошел к окну, постоял, ссутулившись, опершись обеими руками на узкую полоску подоконника и, наконец, выговорил, с трудом проталкивая застревающие в горле слова:
- И тем не менее… меня-то… меня… простили… понимаешь?... Я не знаю, что было бы сейчас со мной, если бы Андрей тогда решил, как ты, что зло должно быть наказано… и не простил… не разрешил остаться… Я бы, наверное, уже спился… или руки на себя наложил… Ты не представляешь, как это тяжело – быть одному…
Помолчал немного и тихо закончил:
- Я не имею права ее судить…

И Кира, глядя в сгущающихся сумерках на понуро стоящего брата, вдруг в первый раз, пожалуй, ощутила, как тяжело далась ему эта история, сколько спрятанных на дно души воспоминаний всколыхнула… Тихонько подошла к нему, тронула за плечо, сказала задрожавшим голосом:
- Саша… Сашенька… прости меня… пожалуйста… я больше никогда не буду об этом говорить…
- Ну, что ты, Кирюш… все в порядке…

Александр повернулся к ней, и она, взглянув отчаянным взглядом в его потемневшие от душевной боли глаза, припала к нему, обняла крепко, пытаясь защитить его от самого себя, и сказала с непоколебимой уверенностью, заставившей Александра печально усмехнуться:
- Сашка… Ты самый лучший! Самый-самый…

И затихла в его объятиях, всей душой желая забрать себе его боль, и с горечью понимая, что у нее это не получится… никогда не получится…

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 24 фев 2017, 12:02 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 22:43
Сообщения: 145
Глава 50.

- Ирина…
Александр повернулся на бок, ласково провел рукой по Ирининой щеке, почувствовал, как легким поцелуем прикоснулась она к скользнувшей по ее губам его ладони.
- Я тебе сказать хочу…
Замялся, отвел глаза…

- Что, Саш?
Ирина встревожено посмотрела на глядящего в сторону Александра.
- Что-то случилось?
- Нет… то есть – да… то есть…

Ирина села, натянув на себя одеяло, решительно произнесла:
- Сашка, не тяни! Что ты хочешь сказать?
- Ирин, я на следующей неделе не смогу к тебе приехать… и через неделю – тоже…
- Ну, ладно. Я к тебе приеду.
- Вряд ли, Ирин…
И, предупреждая готовый вырваться недоуменный вопрос, продолжил:
- Меня на стажировку в Америку отправляют… по обмену опытом… Американцы к нам едут, а я – туда, к ним… На три месяца…
- На сколько?!
- На три, Ирин…

И, глядя на застывшую от неожиданного известия девушку, торопливо продолжил:
- Я не могу отказаться, Ирин. Я эту командировку полтора года ждал. У меня от этой поездки многое зависит… и карьера будущая, и вообще… За нее несколько человек боролись, а повезло мне, понимаешь? Если я откажусь – на мне крест можно будет ставить, как на управленце… мне доверять перестанут… И вообще, Ирин… от таких предложений не отказываются, ты ж понимаешь…
- Понимаю…

Ирина обхватила руками колени, отвернувшись от Александра, начала внимательно разглядывать стену…

- Ирин… Ну, не расстраивайся… Три месяца быстро пролетят, вот увидишь…
Осторожно прикоснулся к плечу, боясь, что сбросит обиженно Ирина его руку… но она только ниже наклонила голову:
- Я не расстраиваюсь… Только… зачем ты скрывал? Я бы хоть подготовилась к этому известию…

Закусила губу, изо всех сил борясь с накатывающими слезами: нельзя, чтобы Саша их увидел! Она должна порадоваться вместе с ним. Наплакаться она еще успеет: три месяца – долгий срок…

- А я сам окончательное решение только на этой неделе узнал. А по телефону говорить не захотел… – виновато сказал Александр, и Ирина решительно вытерла все же выступившие слезы: он ни в чем не виноват, почему он должен оправдываться? Повернулась к нему, попыталась улыбнуться:
- Саш… не надо оправдываться. Это же здорово… Тем более, если потом в работе поможет… Я рада за тебя, правда, рада! Ты молодец! А три месяца… они быстро пролетят… мы и не заметим… Тем более, ты ведь мне звонить будешь, да? И я тебе… Зато потом, когда вернешься… лето будет, жара… Здорово, да?
- Ирин…
- Ну, что – Ирин?... Все хорошо, Саша, не переживай! Только…
Замолчала, опустив глаза, потом тихо спросила:
- Ты меня за три месяца не забудешь? А то встретишь какую-нибудь американку…
- Иринка!
Александр взял ее за руку, притянул к себе, обнял… Ирина прильнула к его груди и замерла в ожидании ответа.
- Глупышка моя… Ну, разве смогу я тебя забыть! Я же люблю тебя, Иришка… И никакие американки мне не нужны! Это ты тут, смотри, хахаля себе не найди какого-нибудь! Слышишь?

И вдруг представил на мгновение, что приезжает он через три месяца, а у Ирины… И не додумав, тряхнул головой: нет, если он об этом думать будет, он там, в Америке, за три месяца с ума сойдет от ревности…

- Саша, да ты что?! Какой хахаль?! Мне ж кроме тебя никто не нужен, слышишь? Никто!

В голосе зазвенели слезы… Ирина подняла голову, жалобно взглянула в глаза Александра, и он забыл и о ее предполагаемых хахалях, и о ждущих его американках, и, медленно опустив ее на кровать, ласково поцеловал в задрожавшие от отчаяния губы.


Глава 51.

- Иринка! Как я рада, что ты приехала!
Кира обняла Ирину, расцеловала в обе щеки.
- Ну, нельзя же так! Сашка уехал, и ты за полтора месяца в Москве ни разу не появилась! При нем так чуть не каждую неделю ездила!

Кира села на диван, потянула за собой улыбающуюся Ирину.
- Ну, рассказывай! Как живешь, что делаешь?
- Да все нормально, Кира. Работаю я много, вот и не приезжаю. Устаю очень. Да и потом… У Кати с Андреем Пашка все свободное время занимает. Сама ведь знаешь, он – товарищ боевой, особо расслабляться не дает. Ну, а когда он спит, им тоже хочется наедине побыть… У тебя – Никита, вы все свободное время вместе… как мы с Сашей раньше… а я тут мешаюсь только…

- Ох, и ерунду говоришь, Иринка! – возмутилась Кира. – Когда это ты мешалась? Мы же все и всегда тебе рады!
И повернулась к выходящей из детской Кате:
- Нет, ну ты слышишь, что она говорит?
- А что она говорит? – улыбнулась Катя и, на миг остановившись, прислушалась, не проснулся ли Пашка. – Ты говори тише, ладно? Я его с трудом усыпила, проснется еще…
И Кира, послушно приглушив голос, почти зашептала:
- Она говорит, что не приезжала потому, что она тут всем мешает только. Представляешь?
- Ну да… Ты – с Пашкой, Кира – с Никитой, а я… – забормотала Ирина, отводя глаза.

Катя села рядом, взяла Ирину за руку:
- Ирин… по Александру Юрьевичу соскучилась, да?
- Ужасно… – Ирина посмотрела на Катю, улыбнулась жалобно. – Я дни считаю до его приезда… Вчера мы с ним отметили половину срока его командировки. Еще столько же осталось.
- Вы часто созваниваетесь?
- Да каждый день… Хоть спокойной ночи пожелать, да звонит. – Ирина мягко улыбнулась. – А еще все время спрашивает, с кем я встречаюсь… не нашла ли себе ухажера, пока его нет… Ревнует, глупый…

И повернулась к Кате:
- Кать, у тебя ведь Андрей тоже ревнивец еще тот. Как ты с ним справляешься?
- Не знаю… – пожала плечами Катя. – Просто стараюсь не провоцировать. Хотя иногда и ругаемся из-за этого… Но мне легче, я никогда не любила на виду быть, меня все эти тусовки не привлекают, так что особо ревновать меня не к кому. А вот как ты с Александром Юрьевичем управляться будешь при твоей-то работе и общительности… Трудно тебе будет, наверное…

- Да ладно, Катя, – вмешалась в разговор Кира. – Совсем сейчас Иринку запугаешь. Любит ее Сашка сильно, поэтому и ревнует. Он сейчас боится Иринку потерять, вот и бесится. Поженятся – успокоится. Он тебе еще предложение не сделал?
И Кира с Катей с любопытством уставились на смущенно заалевшую Ирину.
- Нет еще…
- Ничего, вернется – сделает. Точно говорю, – убежденно сказала Кира. – Все у вас хорошо будет.

И без всякого перехода продолжила:
- А вообще, я пришла тебя в ресторан позвать. Сегодня у Никиты день рождения, и мы тебя приглашаем. Хватит затворницей дома сидеть.
- Серьезно? – встрепенулась Ирина. – Ой, а у меня даже подарка нет!
- Ну и что? Не маленький уже, переживет. А вообще, ты сама – лучший подарок. Так что не страдай, а лучше иди переодевайся.

И, проводив побежавшую переодеваться Ирину взглядом, повернулась к Кате.
- А где Андрей?
- Да они с Романом в офисе задержались, дела у них какие-то недоделанные остались.
- Да что ты говоришь… – насмешливо протянула Кира. – У Андрея с Романом… дела… да так поздно… Ну-ну…
Катя рассмеялась:
- Кира, ты теперь меня на ревность проверяешь? Не дождешься… Андрей звонил недавно, сказал, что они едут уже.
- Счастливая ты, Катька, – вздохнула Кира. – Умеешь доверять… Я бы уже, наверное, извелась вся.

И в этот момент послышался звук открывающейся двери, и в прихожей раздались мужские голоса.
- А вот и Андрей с Романом, – вставая, сказала Катя.
- И Никита! – встрепенулась Кира и, соскочив с дивана, бросилась было к дверям, но мужчины, весело переговариваясь, уже сами заходили в комнату.
- Никита, а ты-то как с ними?
- Да просто – подъехали одновременно.

Никита поцеловал Кире руку, посмотрел на нее сияющими глазами, обнял за плечи. Она радостно прильнула к нему, взглянула на Андрея:
- Андрей! А ты знаешь, что у Никиты сегодня день рождения?
- А? Нет, не знаю.
Андрей оторвался от Катиных губ, подошел к Никите.
- И молчит, а? Ну. Поздравляю!
Пожал ему руку, хлопнул по плечу. И, глядя, как с веселыми возгласами обнимает Никиту Роман, спросил у Киры:
- И куда вы сейчас собираетесь?
- В «Лиссабон» поедем. А сюда за Ириной заехали. Хочу ее развлечь немного, а то она без Сашки что-то совсем зачахла.
- Правильно, забирай. Только потом ее сюда вези, а то она тут что-то про гостиницу по телефону заикалась… Никаких гостиниц, здесь переночует, так ей и скажи, ладно?

И обернулся на радостный Иринкин возглас:
- Андрей!
Пошел к ней, раскинув руки:
- Иришка! Привет! Сто лет тебя не видел! Совсем о нас забыла!
Обнял, расцеловал в обе щеки:
- Я уж по тебе соскучился. После ресторана – сразу к нам, новости рассказывать. Поняла?
И повернулся к Кире:
- Вы втроем собираетесь, или еще кто-то будет?
- Втроем.
- Ну, так Ромку возьмите, а то что Иринка без кавалера будет?
- Ой, и правда! Ром, составишь компанию Ирине?
- Да я всегда пожалуйста! За такой дамой грех не поухаживать! – заулыбался Роман.
- Ромка! – Андрей показал ему кулак, но Роман только хитро усмехнулся:
- А вот и не запугаешь! Сам предложил, теперь уж кулаками-то не маши!
И оглянулся на Ирину:
- Ирин, ты как?
- Да я только рада буду, Ром! Конечно, поехали!
- Ну и чудненько! – Кира оторвалась от Никиты, подошла к Ирине. – Тогда не будем терять время. Поехали?
И, помахав стоящим в обнимку Кате и Андрею, первая пошла к выходу.


Глава 52.

Александр глянул на часы: в Питере сейчас около десяти вечера. Иринка уже пришла с работы, сейчас, наверное, за компьютером сидит, переводами занимается. Интересно, почту уже проверила? Он сегодня ей такое письмо написал… длинное, нежное…

Смущенно улыбнулся: никогда и никому он еще не писал таких писем. И откуда только столько слов-то ласковых взялось… А все – из-за вчерашнего разговора, когда сказала ему Ирина, что ровно половина его командировки прошла и осталось ровно столько же. И он как представил эти оставшиеся полтора месяца… и так захотелось обнять Ирину, поцеловать ее, уткнуться носом в пушистые волосы… И сами собой начали печатать пальцы строчки о любви его и желании… о тоскующей душе и предвкушении встречи… Отправил… а потом перечитал – и самому неловко стало. Будто и не он писал… Но – электронная почта не воробей, отправил – обратно не вернешь… Остается надеяться, что поймет Ирина его состояние и не будет смеяться над этой сентиментальной галиматьей.

…Нет, конечно, он не жалеет, что поехал. Столько нового узнал, столько новых знакомств завел… и, если бы не Ирина, наверное, еще бы и пожалел, что такая короткая командировка. Если бы не Ирина… Надо же так к человеку привязаться: ее нет – и свет не мил, и Америка не нужна… и лучшим городом в мире – для него, москвича! – вдруг Питер стал…

Потянулся к телефону… Набрав номер, сидел, слушая гудки, представляя шаг за шагом все действия Ирины: вот она услышала звонок… вот протянула руку… взяла телефон… сейчас он услышит ее голос. Но гудки шли, а Ирина трубку не брала… и Александр, нажав сброс, недоуменно посмотрел на зажатый в руке телефон: что случилось? Почему?... Ведь она знает, что он будет звонить… он всегда звонит в это время. И она всегда сразу отвечает ему, потому что знает это и кладет телефон рядом, что бы она в этот момент ни делала… Что же произошло? Неясная тревога змеей заползла в душу. Нет… не стОит нервничать. Мало ли, почему она не ответила. В ванной сидит… или мусор выносит… или…

Никаких «или»! Она в это время всегда и везде с собой телефон берет!

Сел на стул, снова набрал номер…
- Алло! Саша! Здравствуй!
Улыбнулся облегченно:
- Ирин! Привет! А ты что в первый раз трубку не взяла?
- Ой, я, наверное, не услышала! Здесь довольно шумно. Или я танцевала как раз…
И осеклась, замолчала.

Александр тоже помолчал, прислушиваясь к продирающейся через многокилометровое расстояние музыке… спросил настороженно:
- Ирин, а ты где сейчас?
- Я?... Я в ресторане… в «Лиссабоне»… У Никиты день рождения, и Кира меня пригласила…
- Значит, ты в Москве…

Александр замолчал, чувствуя, как глухая тревога сменяется тяжелым, как скала, подозрением.
- А ты… с кем?
- С Кирой, с Никитой и…
- И?...
- И с Романом… – тихо закончила Ирина, с отчаянием ругая себя за то, что совершенно не умеет врать…
- С Малиновским? – жестко уточнил Александр.
- Да… Но, Саш… Его Кира пригласила, чтобы он мне компанию составил… ну, чтобы мне не скучно было!
- О да! – язвительно рассмеялся Александр. – С ним ты не соскучишься, это точно… И танцевала ты, конечно, тоже с ним…
- Саша!
- Нет, все в порядке, Ирин, все хорошо! Ты там развлекайся, веселись… пока я тебе не мешаюсь… Я тебе еще успею надоесть, когда приеду…

Горькая насмешка зазвучала в голосе, а перед глазами так и встала новогодняя картина: Малиновский, с лучезарной улыбкой обнимающий Ирину… и она, весело смеясь, кружащаяся с ним в танце…
- Саша!
- Ты ему привет передавай от меня…

- Сашка! – голос Киры прозвучал настолько неожиданно, что Александр в первый момент и не понял, кто говорит по Ирининому телефону. – Не дури! Ты Ирину уже до слез довел! Малиновского я пригласила, Ирина тут ни при чем. И вообще, она за полтора месяца первый раз в люди вышла, все дома сидела, как красна девица в терему. Я знаю, ты бы ее хотел на время своего отсутствия к батарее приковать и дверь на замок закрыть… но совесть-то поимей! Она и так нигде не бывает, целыми днями о тебе тоскует…
- О, да! И ты выбрала очень удачный способ ее развлечь! Малиновский любую девушку в два счета развеселит! Я просто счастлив, что у нее такие заботливые подруги… и за нее тоже очень рад!
- Саша!
- Ладно, Кира, развлекайтесь! Не буду вам мешать!

И Александр, уже захлебываясь в накатившей на него девятым валом ревности, отключил телефон… вообще отключил… чтобы не смела его больше тревожить так быстро забывшая его Ирина… так легко сменившая его на этого ловеласа Малиновского…

Волной накатило отчаяние…

А он-то, дурак… письма ей пишет… им на потеху… И представил, как сидят они вдвоем за компьютером, и обнимает Малиновский Ирину за плечи… и читают они, подхихикивая, сентиментальный бред его так опять не вовремя раскрывшейся души… И даже застонал от как наяву увиденной картины. Вскочил, прошелся по комнате, стиснув зубы, остановился у окна.

… Нет, Кира права… Он чересчур ревнив… Ирина не такая… Она его любит… и ждет… и дни считает до его возвращения…

… Но Малиновский!... Малиновский… Иришка наивна и неопытна… а он… Ловелас, покоритель женских сердец… Если он задастся целью…

Закрыл глаза, вдохнул глубоко, резко выдохнул, пытаясь с воздухом выпустить напряжение.

…Глупости! И не так уж наивна Ирина, все она прекрасно понимает! И не нужен ей Малиновский. Она его любит, он это знает… Любит и скучает… и ждет… ждет…
…Ждет… А он все не едет… И ей может надоесть ждать… А она уже не девочка и уже знает, что значит – быть с мужчиной… И просто может захотеть попробовать с другим… просто из любопытства, чтобы проверить, со всеми ли это одинаково бывает… А Малиновский… он сумеет ее удовлетворить… точно сумеет…

…Черт! Что за глупости в голову лезут! Он же знает, что Ирина не такая, что просто из любопытства она не будет… Да, из любопытства не будет… но Малиновский умеет вызывать у женщины желание… А желание тела иногда затмевает разум… Он-то знает, как тяжело бывает с ним справляться… А уж Ирина в этом точно неопытна…
…Нет! Не надо об этом думать… Он сойдет с ума, если будет об этом думать… Ирина говорила, что Малиновский – просто друг… просто знакомый… Просто знакомый… и ничего более… Просто знакомый… Он должен верить Ирине… верить, и ждать встречи… И ничего больше… Он будет ей верить… назло всем обстоятельствам, назло всем Малиновским на свете… Он ей верит… он ей верит… верит он ей!

Упал в кресло, обхватил голову руками, посидел, успокаиваясь, пытаясь взять себя в руки, чувствуя, что, несмотря на все свои уверения, шевелится в душе червячок сомнения…

- Александр! – в дверь просунулась кудрявая голова помощника президента компании по связям с общественностью. – Вас ждут!
Поднял голову:
- Да, конечно… Извините, Джеймс, задумался…

Встал и, засунув телефон в карман, быстро вышел следом за поторапливающим его Джеймсом…

…Кира растерянно посмотрела на замолчавший мобильник, повернулась к расстроенной Ирине:
- Ирин, он отключился…
У Ирины задрожали губы, она опустила голову, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.
- Он что… вообще идиот? – Малиновский нервно взъерошил волосы. – Или это у него на меня такая реакция?
- Рома, не расстраивайся. Ты тут ни при чем. Саша просто Новый год забыть не может… и почему-то до сих пор тебя главным своим соперником считает… Не знаю, почему…

Ирина вздохнула, грустно посмотрела на Никиту:
- Ребята, вы меня простите… но я лучше домой поеду… к Андрею… Хорошо вам время провести.
- Я подвезу! – вскочил Роман.
- Нет, что ты, я на такси.
- Глупости говоришь, Ирина! Сашка все равно не увидит, на чем ты до дома добиралась, так что не ерунди. Поехали!
И Роман, взяв Ирину под руку, повел ее к выходу.

Кира проводила глазами удаляющуюся пару: ну, вот… а так все хорошо начиналось… Ох, Сашка, Сашка… глупец ревнивый… Как бы не натворил он дел из-за своей неуемной ревности…

И, переглянувшись с Никитой, грустно вздохнула, жалея Ирину и не зная, что же сделать, чтобы убедить Сашу в беспочвенности его подозрений…


Глава 53.

Катя разлила по чашкам чай, села рядом с сидящей за столом Ириной, заглянула ей в лицо:
- Ирин! Что Александр Юрьевич говорит, когда он приезжает?
- Ой, уже совсем скоро! Всего неделя осталась!
- Ты рада?
- Конечно! Я так соскучилась… Я не знаю… мне кажется, вот я его увижу… обниму его крепко-крепко… и все… и больше никуда и никогда не отпущу… так и буду везде с ним ходить…

Ирина обхватила себя руками за плечи, зажмурилась, будто представила себя уже в Сашиных объятиях. Катя ласково улыбнулась:
- Счастливая ты, Иринка! У тебя все еще впереди: и объяснение, и свадьба…
- Да ну тебя, – смутилась Ирина. – а может, он уже и не захочет на мне жениться… может, отвык он от меня за три месяца.
- Сама-то веришь тому, что говоришь? Он, наверное, всю свою зарплату на телефонные разговоры с тобой тратит, а ты говоришь – отвык!

Придвинула Ирине вазу с пирожными.
- Ешь давай, а то исхудала за три месяца с тоски, подержаться не за что будет…
- Катя! – снова вспыхнула Ирина.
А Катя рассмеялась весело, глядя на ее смущение, но тут же прикрыла рот рукой, испуганно прислушалась:
- Ох, разбужу сейчас… Знаешь, такой бессонный товарищ! Все бы ему с мамой играть, а без мамы даже спать не хочет. Погонялка…

Размешала в чашке сахар, отпила глоток.
- Ирин, а вот вы тогда поссорились из-за Романа. А сейчас как? У вас все нормально?
Ирина помолчала, задумчиво глядя в чашку, будто пытаясь там найти ответ на Катин вопрос.
- Не знаю, Кать. Он после этого на следующий день позвонил, извинился… но у меня сейчас ощущение, что подозревает он меня… доверять перестал. Раньше про ухажеров каждый день спрашивал, но как-то в шутку, с насмешкой. А сейчас старается вообще об этом не говорить, но если нечаянно сорвется, спросит, то с таким напряжением, будто всерьез интересуется. Я раньше шутила, говорила, что уйма их у меня, штабелями вдоль дороги складываются, а теперь и шутить боюсь – вдруг поверит…
Ирина вздохнула тяжело, взглянула жалобно на Катю:
- Скорей бы уж он приехал и своими глазами убедился, что нет у меня никого, что только его я и жду.

- Ох, Иринка, – покачала головой Катя. – Тяжело тебе будет с Александром Юрьевичем, если он и дальше так ревновать будет.
- Нет, ничего… Он сейчас просто далеко очень, вот и переживает. А когда рядом будет, когда убедится, что никого у меня нет, что никто мне, кроме него, не нужен, он успокоится. Все нормально будет, вот увидишь.
- Ну, дай-то Бог!

Катя приподняла голову, прислушиваясь, огорченно воскликнула:
- Нет, ты смотри! И часу ведь не поспал! А я еще хотела на кухне порядок навести!
- Так наводи! Я с удовольствием с ним посижу! – просияла Ирина. – Я же его целую неделю не видела, соскучилась уже!

И Ирина, отодвинув чашку, быстро вышла из кухни, подчиняясь требовательному зову маленького, но такого властного человечка.


Глава 54.

Уже три часа Александр сидел в аэропорту Нью-Йорка, и никто не мог сказать, сколько же он еще просидит… Гроза разыгралась не на шутку. Ливень глухой стеной стоял за окнами аэропорта, скрывая посадочную полосу и сигнальные огни. В зале ожидания уже скопились пассажиры с нескольких отложенных рейсов и от непрекращающегося гула разговоров такой массы людей, от шума дождя, проникающего даже за герметичные стеклянные стены здания, от вида разбушевавшейся стихии у Александра начинала болеть голова и накатывающими волнами росло раздражение. Мыслями он был уже в Москве, в объятиях Ирины… и то, что тело его за мыслями не поспевало, хоть и не по его вине, приводило Александра в бешенство.

Еще несколько часов – и Ирина там, в Москве, начнет собираться в аэропорт, чтобы встретить его… а он все еще здесь, в этом душном и влажном здании, и, главное, он бессилен что бы то ни было изменить… Единственное, что он может сделать – предупредить Ирину, что не прилетит он вовремя. Незачем ей в аэропорту торчать в ожидании его рейса. Достаточно того, что он уже весь здесь извелся.

Достал телефон, набрал номер. Услышал знакомый, до боли родной голос и сердце защемило от желания оказаться рядом, обнять, поцеловать…
- Иришка, привет! Чем занимаешься?
- Тебя жду. Скоро в аэропорт поеду. А ты сейчас над океаном летишь?
- Ириш, я еще даже не вылетел. Тут погода с ума сошла, ливень, как из ведра. Наш рейс задержали, и неизвестно, когда разрешат лететь. Так что, Ирин, ты в аэропорт не езди, незачем зря там сидеть.
- Ой, Саш…

И Александр почувствовал, как расстроилась Ирина от этого известия и снова мысленно выругался, проклиная так не вовремя раскапризничавшуюся погоду.

- Ирин, не расстраивайся. Ну, приеду чуть позже, ничего страшного. А ты пока не жди, занимайся своими делами. Когда нам посадку объявят, я тебе позвоню.

Говорил весело, легко поиронизировал над всегда находящимися в полной боевой готовности женскими слезами, рассказал пару вспомнившихся по случаю анекдотов и все-таки добился своего, рассмешил Ирину и, прощаясь, порадовался ее веселому:
- До встречи, Саша!

Засунул телефон в карман пиджака, нащупал там маленькую коробочку, подумал, что не стоит носить ее в наружном кармане, надо бы во внутренний переложить. Достал, но прежде чем убрать, не удержался, открыл и еще раз полюбовался на лежащее на красном бархате изящное, словно сплетенное из двух тоненьких полосок, золотое колечко. Вспомнил, как выбирал его вчера в ювелирном магазине, как долго разглядывал выставленные перед ним заботливым продавцом колечки с драгоценными камнями… а выбрал это, на вид – совсем простенькое, скромное, но такое изящное, воздушное, и потом долго слушал уверения продавца в его прекрасном вкусе и мысленно посмеивался: при чем здесь его вкус? Просто знает он, что понравится это колечко Ирине и будет она его носить с удовольствием… Ну, а камешки она сама пусть выбирает. Захочет – он ей кольцо с сотней бриллиантов купит… только вряд ли ей оно понадобится. Не любит Ирина подобные побрякушки.
Снова посмотрел на кольцо, усмехнулся: ну что, одинокий волк, заканчивается твое одиночество? Кто бы мог подумать…

Закрыл коробочку, положил во внутренний карман пиджака, перевел глаза на стеклянную стену… и с удивлением увидел, что ливень прекратился. Небольшой моросящий дождь лениво брызгал на стекло мелкими каплями, а гроза, солидно погромыхивая, уходила на юг, унося с собой стену дождя, и в просветах между тучами уже проглядывало голубое небо.

А динамик, мрачно молчавший уже целый час, вдруг ожил, и Александр обрадовано услышал приглашение на регистрацию пассажиров рейса Нью-Йорк – Москва. Хотел было позвонить Ирине, предупредить, что не так уж сильно он и задерживается… но вдруг, бесшабашно махнув рукой, решил не звонить, а прилететь так… сюрпризом… чтобы заявиться внезапно, увидеть ее счастливые глаза…

И, представив, как удивится Ирина его внезапному появлению, сам улыбнулся радостно и поспешил на регистрацию, стремясь как можно скорее попасть домой… в Москву.

_________________
Группа в ВК https://vk.com/netolkofentezi
Все мои книги в электронном варианте можно приобрести на: https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3% ... %8C%D1%8F/
Наталья Корепанова - Пушистик


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 121 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6, 7  След.

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB