НРКмания

Форум любителей сериала "Не родись красивой" и не только
Текущее время: 28 мар 2024, 15:57

Часовой пояс: UTC + 4 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 167 ]  На страницу Пред.  1 ... 4, 5, 6, 7, 8, 9  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 05 янв 2018, 00:51 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 13 июн 2016, 02:58
Сообщения: 175
-13-


- Катенька, - ахнула мама. - А ты как же… Валера, Валера, иди сюда! - из кухни тут же послышалось ворчание и приближающиеся шаги. - Ты же завтра должна была прилететь.
Мама смотрит на меня потрясенно.
А я… А что я могу сказать ей в ответ?.. Когда вслед за отцом передо мной возникает до боли знакомый силуэт… Дениса... когда я ловлю его недоверчивый взгляд, и понимаю, он меня не узнал. Вот так вот взял и не узнал. И теперь придирчиво оглядывает с ног до головы и подозрительно хмурится. Не смеется, как обычно, не ухмыляется, а именно хмурится. Будто бы он чем-то недоволен, будто бы я его чем-то расстроила. И позвольте полюбопытствовать, дорогой старый-бывший недодруг, в чем дело?
- Катюха! - громогласный голос отца приводит меня в чувство. - А ты… как это ты тут? - он тоже удивлен.
- Решила раньше вернуться, - мой голос хрипит, не слушается. - Еще столько дел… здесь, в Москве.
- И правильно, - соглашается папа. - Чего там в этой Швейцарии сидеть? Только вот, - раздосадованно чешет затылок. - Мы тебе тут сюрприз хотели приготовить… Юбилей все-таки… Тридцать лет.
- У вас получилось, - смотрю Денису в глаза.
А он изменился… Очень. Кудри исчезли. Похудел… Худой, хмурый, с короткой стрижкой и потухшим взглядом… Словно другой человек. Пожалуй, такого Дениса я бы даже не узнала в толпе прохожих.
Странно… А ведь я его не боюсь. Сердце стучит размеренно, нет паники, нет дрожи в руках и ногах. Он разглядывает меня пристально, щурится, а я… Я, ну нисколечко, не боюсь, не волнуюсь. Будто бы встретила старого знакомого, которого успела позабыть, и кроме скупого интереса к его персоне, ничего не имею. Разве это возможно?
- Катюш, чего же ты стоишь? Проходи. Я как раз блинчиков напекла, с творогом, как ты любишь.
Мама… смотрит обеспокоенно… Прости, мам, но не до блинчиков мне сейчас. Я… кажется, во мне… Денис… умер.
- Нет, мам. Раз вы сюрприз готовите, то зачем же мне все портить? Я пойду… На работе позавтракаю, - делаю шаг назад. - Я позвоню… потом, - выдавливаю из себя улыбку. - Вы только не переборщите с сюрпризом, - задеваю взглядом Дениса, он по-прежнему неподвижен. Худой, ссутулившийся. Стоит, подобно каменному изваянию древнегреческого музыканта, измученного болезнями.
Нет, это не Денис...
Кидаю ручку чемодана, он сползает по стене - на пол и в конце мстительно грохочет. И пока все отвлеклись на чемодан, я выскакиваю из квартиры, и пулей, быстро-быстро перебирая ногами, спускаюсь по ступенькам, выскакиваю на улицу, и продолжаю бежать, пока не оказываюсь в гуще, переполненного машинами и людьми, проспекта.
Не может быть. Так не бывает. Не бывает так, чтобы страх, огромный, всепоглощающий страх, в одно мгновение вдруг превратился в… в ничто. Я же ничего не чувствую. Нет больше боли. И Дениса будто бы тоже больше нет. Словно не пять и не шесть лет прошло, а столетия, века, и все чувства, эмоции, переживания уже давно изжили себя и упокоились под метрами руинной трухи, и всё, что осталось — это оболочка какого-то Дениса Старкова, каменное изваяние неизвестного и неважного воспоминая из прошлого. Вот так вот бывает, оказывается…
Порывы холодного ветра ударяют в лицо. Я морщусь, отворачиваюсь, кутаюсь в мех куртки. И, счастливо улыбаясь, разворачиваюсь, и иду обратно.
Непостижимо! Я его больше не боюсь…
Не боюсь! - хочется закричать на всю улицу, закричать и подпрыгнуть, пришпоривая пятками, и нестись по тротуарам в танце.
Боже, что со мной творится. Не иначе, как распрощавшись с Денисом, мой рассудок тронулся в заслуженный отпуск?
«Смешно, тебе Пушкарева?» - заворчал оскорбившийся рассудок.
«Смешно» - признаюсь сама себе и улыбаюсь еще шире.
«Это сейчас тебе смешно, а вспомни, что было пять лет тому назад. Что!? Не смешно теперь. То-то же! А то разгеройствовалась! Не боится она, танцевать ей хочется! Тьфу.
Эй, снежная красавица, ты чего остановилась? Чего опять не так?»…

* * *

Мандарины выпали из рук и «побежали» по мокрому асфальту. Поставив чашку кофе на скамейку, я кинулась скорее их собирать, хотя в грязи они выглядели уже не так привлекательно. Сделала шаг, и подскользнулась.
Вот вам, пожалуйста, мое всемирно известное невезение. Что бы я не задумала, за какое бы дело не взялась, все всегда выходит комом. Я была уже на пол пути к банку, обеденный перерыв заканчивался, и я рассчитывала скоротать несколько минут под ярким июльским солнышком, выглянувшим впервые после череды дождливых дней, и только я задумала присесть на скамейку, как вдруг… А я не знаю, что произошло вдруг. То ли я оступилась, то ли промахнулась. Но вот вам результат: мандарины под ногами, я в грязи, и только кофе чудом уцелело, не расплескав ни капли.
- Катя. Здравствуй, - раздается голос надо мной. Я поднимаю голову, и… в свете солнечных лучей, нимбом очерчивающих черно-каштановые кудри, вижу его. Дениса.
- Что случилось? Ты не ушиблась?
Он склоняется надо мной, помогает подняться, протягивает платок, и, не дождавшись от меня никакой реакции, сам начинает оттирать от грязи мою юбку, руки.
Я стою безвольно, позволяя поворачивать себя, как куклу. И только когда он остановился и отбросил в сторону грязный платок, я поняла, наконец, кто передо мной.
- Привет, - запоздало, ох, как запоздало, отвечаю ему. - Все хорошо. Я упала просто… Спасибо.
Бросаю мандарины обратно — на землю, хватаю со скамейки кофе, и стремительно ухожу. Слева от меня блестит серебристый небоскреб, подобно небесной башне, отбрасывающий райские лучи счастья. Но они, согласно всем правилам моего невезения, летят мимо меня.
- Катя, подожди, - хватает меня за руку, останавливает, я снова не сопротивляюсь. - Послушай. Я рад, что встретил тебя… Все эти годы… Кать, я очень перед тобой виноват. Прости меня, если сможешь. Но в тот вечер я так напился, а тут еще этот твой Зорькин вертелся. Кать, я приревновал. Катя! Кать, ты слышишь меня?
Он трясет меня, заглядывает в глаза. Я смотрю на свои ботинки и понимаю, что вот-вот заплачу, разрыдаюсь у него на груди, как последняя дура, и буду выглядеть еще более нелепо, еще более некрасиво, чем сейчас. А такого позора я, наверное, уже не переживу. Пока во мне есть хоть капля достоинства, я должна, просто обязана бороться.

«А в лесу ежи толстели,
Ели-ели до отвала
И грибы, и даже ели,
Лапки ели одолели,
И того им было мало...» - эти строки, написанные Женей Васиной, моей одноклассницей, девочкой, которую за некрасивую, нескладную внешность: веснушки, высокий рост и картавость, ребята притесняли еще больше чем меня, всплыли в моей памяти внезапно.
Она стояла у доски, ссутулившись, теребила в руках помятый лист бумаги и кричала: «Ели-ели до отвала!». Мальчишки, хохотавшие на первой парте, смолкли. Учитель перестал вглядываться в журнал, снял очки и посмотрел на Женю. А она, будто никуда и не смотрела, ни за кого не цеплялась взглядом, скользила по нашим головам и выкрикивала, размахивая листочком: «И того им было мало».
Это было, кажется, в шестом классе. Урок литературы. Женин протест.
Почему я это вспомнила именно сейчас? Может быть, потому, что тоже сражаюсь, тоже противостою превосходящей меня в разы силе?
Но, если я сражаюсь, значит, есть еще во мне не сломленный дух, значит, не все еще умерло во мне после последней встречи с Денисом.

- Слышу, - голос хрипит, но это ничего, зато взгляд не прячу, смотрю прямо.
- Я места себе не находил, когда узнал, что ты… Кать, не правда все это. Это Стас придумал, чтобы мне насолить. Поссорились мы тогда… из-за тебя. Он гадости про тебя говорил. А я… Кать, я тебе не врал. Никогда не врал. Ты… Ты мне веришь?

«...Ежевика, клевер, корни,
Сок березовый, брусчатка.
Понедельник или вторник -
Безразлично. В лучшем корме
Не бывает распорядка...»

- Верю.
- Кать… Правда веришь? - он удивлен.
- Правда.
- Я… Уф-ф-ф. Ты не представляешь, что это для меня значит.
- Представляю. Денис… - смотрю ему в глаза так пристально, что в темных зрачках ловлю своё отражение. - Я простила тебя, давно простила. И то, что было. Было так давно, что… - нет, лучше на него не смотреть, слишком больно. - Все это не важно. Не переживай ты так. Ты был моим другом и…
- Другом? Кать, ты шутишь? Я любил тебя. Я до безумия был в тебя влюблен. И, мне казалось, что и ты тоже… испытывала ко мне какие-то чувства…

«...Остроносые колючки
Выпадали и слабели.
Ели додержали ручки
Животы, что шире тучки,
А они все ели, ели...»

- Испытывала. Наверное… Ты был мне симпатичен. Как человек… Как друг.
- Врешь.
- Я? - а вот это уже наглость. - Я не так воспитана! - еле сдерживаюсь, чтобы не закричать. Если закричу, слез уже точно будет не удержать.
- Знаю, я, как ты воспитана. Уважаю Валерия Сергеевича, но вот это вот, - он небрежно ткнул пальцем в мой замшевый костюм. - Это перебор. Кать, ты красивая. Но эта твоя экипировка…
- Не смей! Не смей осуждать моего отца. И вообще, это не твое дело.
- Не мое. Согласен, - закивал активно головой, раскинул руками и вдруг налетел на меня. - Нет, это все-таки и мое тоже дело. Я все эти годы жил с болью осознания того, что обидел тебя.
- В этом виноват мой отец?
- Нет. Кать…
- Прекрати! Перестань вспоминать то, что давно прошло. Денис, все это уже не актуально. Я простила тебя и забыла. У тебя своя жизнь, у меня своя. К чему ворошить прошлое?
- Ничего не прошло! - закричал он. - Я, как дурак, мучился, пытался тебя забыть, думал с ума сошел, раз влюбился в тебя такую… Не смотри на меня так! Сама прекрасно понимаешь, как выглядишь.
Вот она правда. Наконец-то. Истинная личина Дениса — как откровение. Что ж, послушаем. Внимательно послушаем вас, господин Старков.
- Понимаю, - согласно киваю головой.
- Не передергивай! Я… ты мне нравилась… Нет, не так! - схватился за волосы, злясь на самого себя от того, что, видимо, не может подобрать слов. - Я испытывал к тебе неконтролируемое влечение. Ты была чертовски притягательна для меня. Настолько, что я даже не сразу понял, что со мной происходит… Хотелось задушить тебя, ударить, прижать к себе. Поцеловать. Но я боялся. Боялся себя… Ты не понимаешь, Катя. Мне казалось, что я, действительно, сверну тебе шею, если вздумаю поцеловать… Да, я боялся тебя. А тут еще этот Стас шутит, и все ребята смеются над тобой, и, мне казалось, что и надо мной тоже… В тот день я напился и не смог себя контролировать. Кать… те слова… я не помню, что я тебе сказал. Но… просто оказалось, что все дело не в… сексуальном влечении, - он запнулся на последних словах. И замолчал, тревожно глядя в мое равнодушное лицо.
- Не важно, - прошептала почти не слышно.
- Что? Что ты сказала?
- Это все — не важно… Прости, Денис, но мне пора. Обеденный перерыв почти закончился. А мне нельзя опаздывать.
- Кончено, - недовольно поджал губы, и, тряхнув копной густых волос, шагнул вслед за мной. - Я тебя провожу.
- Не стоит, - поспешно останавливаю его. - Я сама.
- Кать, но мы еще увидимся, - доносится мне в спину.
- Прощай, Денис, - кричу ему не оборачиваясь.

«...Выше леса, выше сосен
Нежно-розовые брюшки
Чуть шевелятся, как осень
Их узоры на покосе,
И подрагивают ушки.

И в протяжном стоне-слоге,
За шуршаньем мятых листьев,
Слышится их клич убогий:
«Ели-ели! Есть дороги!».
И подрагивают кисти.

«Ели-ели! Есть» - гремело
По равнинам ветром спорым.
И на камнях белых-белых,
На степях окаменелых
Тощие мрачнели взоры.

«Ели-ели… Есть» - до хрипа,
До чуть слышного призыва,
Поднимая ручки дыба,
Завещали: «Ели! Либо
Смерть сейчас же! Прямо! Криво!

Смерть сейчас же! Есть!» - и тихо.
Загудела тишина,
Завертелась в вальсе лихо,
Закрутилася от крика,
И умолкла дотемна...»

Умолкла? Ха! Как бы не так!
Сколько бы я не укрывалась, сколько бы не убегала от преследований и назойливых звонков, он все равно добрался до меня. Через родителей, а точнее через папу…
Был выходной день, я проспала дольше обычного, и продолжала бы спать и дальше, если бы не громкие голоса за дверью, которые буквально вытолкнули меня из-под одеяла. И я, как была, непричесанная и в пижаме выглянула в коридор. И натолкнулась на смешливый взгляд папы.
- Спишь? А у нас тут к тебе гость важный, - заговорщицки выдал он.
Почему-то я не была удивлена или озадачена. До того, как войти на кухню, я уже знала, кого там встречу, каким-то шестым или десятым чувством я заранее уловила опасность.
Денис сидел за столом, миролюбиво пил чай и о чем-то переговаривался с моей мамой. Как только я вошла, он поднялся. Простая поза, простое движение, а по мне мороз высекает ледяные звезды.
- Кать, давай мириться! - улыбаясь преступно милой улыбкой, сказал он во всеуслышание.
- Катенька, в самом деле, Денис очень переживал из-за вашей ссоры, - встряла мама, привычным жестом вытирая мокрые руки о фартук, и подошла ко мне. - Он нам все рассказал.
- Как всё?.. - у меня похолодело внутри, морозные колики прошлись по желудку.
- Катенька, ну их эти розы!
- Мама, какие розы? - непроизвольно прислоняюсь к дверному проему.
- Катерина, из-за каких-то там цветов так не ссорятся. Тоже мне, моду взяли! Ну, украл он их у вахтерши. Так потом же ведь новые принес и извинился. А ты зря на парня наговариваешь!
Вот, значит, как. Прекрасная легенда. Правдивая. А глаза то какие честные! Кристально чистые глаза.
Только не синие они… А угольно-красные, а на самом дне черти высекают из лавы фигуры… бордовые розы. Мне.

Моя беда не в том, что я сдалась тогда, а в том, что заставила себя поверить ему… Вынудила себя затолкать куда подальше все сомнения и опасения. Приказала себе не убегать, а остаться и посмотреть, что будет дальше. Из любопытства или же из-за страха ошибиться, но я приняла правила игры и даже поверила в придуманную им легенду.
Возможно, это покажется глупо, но… У меня не было шансов устоять. Денис чертовски красиво ухаживал. Цветы, подарки, рестораны, приторно-сладкие улыбки, звон кудрей в солнечных лучах. И бездонные, манящие глаза… И, едва ли, не молчаливое благословение родителей, особенно папы, то и дело повторяющего «хороший парень», «настоящий мужик».
И серые банковские будни без него. Цифры, одиночество, серая амуниция или же лживый, но страстный поклонник?
Нет, я не могла устоять…

* * *

Назойливый звонок прервал поток не менее назойливых воспоминаний. Вытащив телефон из сумочки, я огляделась, и поняла, что прошла уже больше трех остановок и в совершенно неправильном направлении.
Только этого мне не хватало! Совсем что-то я расслабилась, расклеилась. Не удивлюсь, если еще и слезливый любовный роман усядусь читать, вместо работы.
Такси! Нужно срочно вызвать такси! Та-а-ак... Где мой телефон?
Ох, как же надоела эта слякоть! И ветер. Сапоги намочила. Придется оттирать. А это замш. А у меня нет щетки.
Уймись, Пушкарева! Ты на родине всего несколько часов, а уже жалуешься. Все тебе не так, все тебе не то! Учись довольствоваться малым.
Где же телефон?
Ох, вот растяпа! Вот же он — в руке трезвонит. Всё, бессонная ночь и напряженные думы превратили меня в мнительную склеротичку.
Вот же! Он же звонит! Дура, ответь!
- Здравствуйте, Виталий Олегович, - взглянув на дисплей, поприветствовала начальство.
- Катерина, срочно в офис! - не растрачиваясь на банальную вежливость, с ходу, закричал он.
- Но… я…
- Где бы ты не была, срочно беги, лети, да хоть прыгай, сюда! У нас ЧП!
- В чем дело?
- Нет времени объяснять. Я тебя жду.
Телефон замолк, экран погас.
Я опустила руки по швам и посмотрела на небо.
Да, я знаю, беда не приходит одна. Но… зачем же врываться в мою жизнь таким зловещим потоком?
Брррр. Как холодно и паршиво.
Не буду ждать такси, доберусь автобусом, - решила я, и отправилась по пешеходному переходу на другую сторону дороги.
Звук визжащих тормозов, раздавшихся внезапно совсем рядом, напомнил самодельную свистульку, которую подарил мне Денис когда-то. Пять лет назад.
Мы шли тогда по парку, я, как маленькая девчонка, дудела в нее, извлекая непоследовательные звуки, как вдруг Денис налетел на меня с жадным поцелуем, придавил к дереву, стиснув рукой мои руки. Это было так неожиданно, что я секунд десять стояла недвижимой. А когда пришла в себя, когда осознала, что происходит, не смогла найти в себе силы на сопротивление. Не потому, что Денис был сильнее, а потому, что я была слаба, внутренне подавлена, сбита с толку его бесконечными ухаживаниями и папиным «хороший парень». Позволила себя целовать на виду у всех. Позволила мять одежду, хватать меня за шею, за живот, делать больно.
И потом, когда он отпрянул, и с лихорадочным блеском в глазах начал извиняться и уверять меня в том, что это не повторится, что он будет впредь держать себя в руках, я не влепила ему пощечину, не устроила скандал, не накричала и не убежала. А просто пошла обратно, медленно, молча, без слез.
В тот вечер в ванной я насчитала на своем теле больше десятка синяков. И это было только начало. Денис, разумеется, не сдержал своего обещания. Он словно обезумел. Хватал меня при любом удобном случае. Целовал и каждый раз неизменно потом извинялся.
Любила ли я его тогда? Не знаю. Если в студенческие годы я было абсолютно уверена, что люблю, сильно, верно, преданно. То теперь все, что я испытывала — потребность в нем.
Он постоянно твердил, что любит, что жить не может. И я ему верила. Хотела верить. Заставляла себя верить ему. И не могла оттолкнуть, потому что боялась оказаться снова никому ненужной.

Вокруг шумят люди, слышен топот ног и рев машин, а меня будто бы нет больше. А, возможно, и не было никогда…

«А в лесу ежи толстели,
Ели-ели до отвала
И грибы, и даже ели,
Лапки ели одолели,
И того им было мало.

Ежевика, клевер, корни,
Сок березовый, брусчатка.
Понедельник или вторник -
Безразлично. В лучшем корме
Не бывает распорядка.

Остроносые колючки
Выпадали и слабели.
Ели додержали ручки
Животы, что шире тучки,
А они все ели, ели.

Выше леса, выше сосен
Нежно-розовые брюшки
Чуть шевелятся, как осень
Их узоры на покосе,
И подрагивают ушки.

И в протяжном стоне-слоге,
За шуршаньем мятых листьев,
Слышится их клич убогий:
«Ели-ели! Есть дороги!».
И подрагивают кисти.

«Ели-ели! Есть» - гремело
По равнинам ветром спорым.
И на камнях белых-белых,
На степях окаменелых
Тощие мрачнели взоры.

«Ели-ели… Есть» - до хрипа,
До чуть слышного призыва,
Поднимая ручки дыба,
Завещали: «Ели! Либо
Смерть сейчас же! Прямо! Криво!

Смерть сейчас же! Есть!» - и тихо.
Загудела тишина,
Завертелась в вальсе лихо,
Закрутилася от крика,
И умолкла дотемна...»

Кажется, во мне Денис умер... Или же я умерла? Снова.

_________________
Две вещи бесконечны: вселенная и человеческая глупость, хотя насчет вселенной я не уверен. (А. Энштейн)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 05 янв 2018, 02:40 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 авг 2017, 02:43
Сообщения: 4556
Откуда: Санкт-Петербург
Спасибо автору, за оригинальные истории. Написанные, чувствуется, от души.
Очень жаль, что вам стало трудно продолжать. Особенно эту историю.
Она меня зацепила: идея о том, что Катя стала ежиком-циником до встречи с Андреем. Очень хотелось посмотреть, как он будет приглаживать её колючки, хотя может история и не о том...

Очень странно мне узнавать о том, что Насилие Дениса над Катей было физическим, даже больше чем духовным, что родители её в это ситуации, в какой-то мере, предали, хоть и по незнанию.
Я не встречала жертв физических... грубостей. По крайней мере тех, кто в этом признавался. Но чувство какого-то диссонанса есть. Одно дело разбитая вера, а другое продолжительно позволять издеваться над собой. Как из перманентной жертвы, почти добровольной, можно стать сильным человеком, пусть даже Снежной королевой. Как можно сначала воспитать, а потом убить в себе эту забитость?
Или Катя, как Кира, стала срываться на других? Своем личном помощнике, например, да и Жданчике. То есть это не странная самооборона, а, именно, тяга отыграться?

_________________
"Я... боюсь художников. Очень уж легко их брата обидеть, проще, чем коту на хвост наступить." (с) МФ. :)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 06 янв 2018, 04:48 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 13 июн 2016, 02:58
Сообщения: 175
little_birdie писал(а):
Спасибо автору, за оригинальные истории. Написанные, чувствуется, от души.
Очень жаль, что вам стало трудно продолжать. Особенно эту историю.
Она меня зацепила: идея о том, что Катя стала ежиком-циником до встречи с Андреем. Очень хотелось посмотреть, как он будет приглаживать её колючки, хотя может история и не о том...

Очень странно мне узнавать о том, что Насилие Дениса над Катей было физическим, даже больше чем духовным, что родители её в это ситуации, в какой-то мере, предали, хоть и по незнанию.
Я не встречала жертв физических... грубостей. По крайней мере тех, кто в этом признавался. Но чувство какого-то диссонанса есть. Одно дело разбитая вера, а другое продолжительно позволять издеваться над собой. Как из перманентной жертвы, почти добровольной, можно стать сильным человеком, пусть даже Снежной королевой. Как можно сначала воспитать, а потом убить в себе эту забитость?
Или Катя, как Кира, стала срываться на других? Своем личном помощнике, например, да и Жданчике. То есть это не странная самооборона, а, именно, тяга отыграться?

Вы очень верно подметили. История оказалась не простой, хотя изначально мною задумывалась, как легкая, юмористическая повесть, которая повеселит и меня, и читателей. Но, по мере написания, начали выскакивать сложности, появились вопросы, на которые захотелось ответить, и, в результате, я оказалась перед сложнейшим выбором: веселиться дальше, но бессмысленно и уже без прежнего интереса, или мучиться вместе с Катей Пушкаревой? Я остановилась на первом варианте, он был проще, короче. Если бы я пошла по этому пути, то к желанному финалу пришла бы значительно быстрее.
Но, вот беда, продолжать веселье не получилось ни в первый подход к компьютеру, ни во второй. И я забросила это дело на месяц. Потом не выдержала. И написала, так, как чувствовала - со сложностями, с чередой неприятных воспоминаний. И, пока писала, эмоционально очень пострадала, измучилась сама.
Сейчас во мне, пока что, есть силы писать. Я вижу продолжение. И, пока вижу, не исчезну на месяцы!))

_________________
Две вещи бесконечны: вселенная и человеческая глупость, хотя насчет вселенной я не уверен. (А. Энштейн)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 06 янв 2018, 04:49 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 13 июн 2016, 02:58
Сообщения: 175
-14-

- Добрый день! Надеюсь, я не опоздала? - я вошла в зал для переговоров, где уже во всю шли горячие споры, и, не обращая внимания на пристальные взгляды, обращенные в мою сторону, заняла единственное пустующее кресло. Как раз рядом с Виталием Олеговичем. Вот удача!
- Нет, не опоздала. Ты всегда вовремя, - бросил он, не отвлекаясь от изучения документов. - У нас ЧП, Катенька, - поведал печально.
- Это я уже знаю. Хотелось бы услышать подробности.
- А мы сами еще толком ничего не выяснили, - оторвался от бумаг, посмотрел на меня, и замер, затем отодвинулся дальше и оглядел меня с ног до головы. - Катенька, что случилось?
А что могло со мной случиться? Так, ерунда, - мысленно махнула рукой, а всем окружающим обворожительно улыбнулась.
- Ничего особенного. Обычное ДТП.
- Что? - несколько сотрудников повскакивали с мест.
- Катерина Валерьевна, вы целы?
- Может быть, вызвать скорую? - загалдели они, косясь на мои изодранные коленки и грязевые пятна на юбке.
- Нет-нет, - запротестовала я. - Все в порядке. Я цела и невредима.
- Катерина, почему вы здесь? Почему не… не переоделись, в конце концов?!
- А не вы ли, Виталий Олегович, дали команду быть здесь, - обвела пальчиком стены родной компании, - немедленно? - невинно похлопала глазками. Пусть начальник немного побудет виноватым. Ему это иногда полезно.
- Никаких команд я не давал. А всего лишь просил приехать, - в самом деле, почувствовал свою вину. Виталий Олегович, нельзя же быть таким мягкотелым. Уж от кого, а от вас я такого не ожидала!
А может, я просто никогда не провоцировала его? Хм. Интересно.
- Да-да, где бы я не была, в каком бы состоянии не находилась, должна была оказаться здесь в мгновение ока. Я поняла, - «обиженно» пожала плечами. - А что значит «в таком виде»? - усилила натиск. - Я что, так ужасно выгляжу? - это уже всем присутствующим. И все, как под стать, мужчины представительского класса, в дорогих костюмах, с лысеющими шевелюрами и животиками, упирающимися в столы, начали вытворять со своими лицами нечто невероятное: отводить глаза в сторону, хмурить лоб, выпучивать глаза, обильно потеть и бормотать себе что-то под нос.
- Нет, что вы, вам очень идет эта блузка, и юбка тоже очень мила, несмотря, на существенный урон, нанесенный ей грязью. И, в целом, ваш новый стиль нас всех приятно поразил. Вам очень идет, и прическа новая, и одежда, - старый добрый Борис Иванович, главный юрист нашей компании, как всегда выручает весь коллектив. - Но мы обеспокоены вашим самочувствием. Так ведь, коллеги? - нерешительный взгляд на коллег. Те переглянулись, шумно выдохнули и активно закивали головами. Все, включая Виталия Олеговича.
- Да-да, - подтвердили они уже более уверенно.
- Спасибо, Борис Иванович. И не стоит беспокоиться. Я в полном порядке. И готова к бою. Что там у нас стряслось? - спросила просто, без всяких игр и провокаций. Заныло ушибленное колено и играть перехотелось. И, как бы там ни было, но эти люди не заслужили такого отношения с моей стороны. Шах и мат, Борис Иванович, всего одним ходом вы перевели стрелки в противоположную сторону и уже меня заставили почувствовать себя виноватой.
- А у нас целый новогодний букет происшествий, Катенька, - печально поведал Виталий Олегович. - Сгорела мебельная фабрика в Ульяновске. Говорят, что был поджог. Это раз. В ходе непонятного нам электрического перепада вышли из строя все компьютеры, на всех этажах, даже те, которые не были подключены к сети. Как это случилось — не известно. И подлежат ли они восстановлению — тоже пока не понятно. Ребята сейчас разбираются. Это два. И французы…
- А с этими-то что не так?
- Темнят чего-то. Требуют пересмотра пунктов договора. Не устраивает их что-то. Нет, главное, еще несколько дней тому назад все устраивало, и Москва им нравилась и наши щедрые экскурсии, а тут вдруг раз, и… - хлопнул ладонью по столу, - разонравилось.
- Так нужно с ними еще раз встретиться, обсудить. Чего они говорят-то?
- А ничего не говорят. Дел у них и без нас невпроворот - вот, что говорят. И раньше новогодних праздников приезжать отказываются. Вот такие у нас новости…
- Не радостные, - печально подытожил Борис Иванович.
- Не видать нам выходных, - пробубнил под нос Егор Семенович, вице-президент «F-corporation”.
- Вот только не надо разводить панику! - прервал поток возмущений Виталий Олегович. - Да, признаюсь, ситуация не из приятных. Но не стоит преувеличивать. Сейчас самое главное — разобраться с компьютерами, восстановить утерянные документы. Нам еще повезло, что отчетность сдана раньше срока… С французами будем созваниваться и вести диалог… Надеюсь, плодотворный... Катерина Валерьевна, вам придется посетить Ульяновск. Я понимаю, что не имею права вас об этом просить… завтра ваш день, но…
- Нет проблем, Виталий Олегович! - это же какое счастье — возможность убежать от всех, и, что самое важное, по делу. - Я готова лететь хоть сейчас!
- Нет. Сейчас ты… Хм… Нужна тут. А вот завтра… Эм-м… Вечером...
- Могу и с утра!
- Катерина, вы ставите меня в неловкое положение! Что я монстр какой-то, чтобы лишать человека заслуженного праздника? Выезжаете завтра вечером. А сейчас… Лидочка, а позови-ка сюда Николая Антоновича, пусть доложит нам, как обстоят дела с восстановлением компьютеров.
Значит, вечером… Что ж, прекрасно! Утром — милый семейный завтрак. Мама, папа, я и… Денис. Что может быть лучше домашней обстановки, где тебя все любят, ценят, а самое главное, понимают?
А потом… Потом сюрпризы, подарки, поздравления. Или же… наоборот? Сначала подарки, а потом праздничное застолье? А может… Точно! А может, все вместе? И подарки, и еда, и поздравления! Боже, мое сердце сейчас разорвется от умиления.
Господа коллеги, прошу вас прикрыть на секундочку ваши драгоценные ушки, у меня тут сердце сейчас будет взрываться. Вы не обращайте внимания, продолжайте обсуждение. Я быстро. Вот так вот БАХ, и все. Какая-то доля секунды, и я вас больше не потревожу. Никогда. Честно-честно.
Что за мысли? Что за гадость лезет мне в голову? Вызывайте цирк, сдавайте меня клоунам! Товарищи, кажется, я утеряна для общества и страны, как разумный, адекватный индивид.
А всему виной тот сумасбродный тип на черной ауди, который права получил, а отличать оранжевый цвет светофора от зеленого так и не научился. Как он на меня налетел! Как кризис на Россию — со спины и без предупреждения. Это еще мне повезло, что этому типу хватило навыков вовремя вспомнить о педали тормоза и нажать ее. Иначе, действительно, меня бы тут уже не было. А вообще… заманчивая идея.
Верницкий чешет лысину. Опять не успел перехватить журналистов. И фото начальника шинного завода в компании с очаровательным крабовым салатом пестрят теперь на всех газетах. Ну и пусть себе пестрят, - решил бы простой человек, не владеющий сакральной информацией тусовочных взаимоотношений. Но Верницкий, как человек ученый и просвещенный, а точнее посвященный во все сплетни, склоки и секреты светского общества, знает, что начальник шинного завода — зять известного миллионера Колосова, владеющего ювелирным заводом и очень обширными связями в бандитских кругах.
А чего уж тут чесать? Пора наводить порядок в этих желтых газетенках. Я давно об этом твержу. Но все только отмахиваются. Давайте их продадим тогда, раз не можем справиться!
О чем это я?..
Ах, о смерти! Точно. Да-да, меня бы могло сейчас уже не существовать. И что бы это изменило в мире?
Работа? Нашли бы мне замену. Легко, быстро, и, возможно, с удовольствием, особенно начальник отдела кадров, господин Кривошеев, который терпеть меня не может с самой первой встречи.
- Это что за… барышня? - придирчиво оглядывая мой гардероб, спросил он тогда, и, взирая с высоты своего небольшого роста, приказал. Да, это не ошибка! Именно приказал. Мне! Бежать в соседнее здание, делать фото для резюме!
Ах, как я его тогда… На место поставила.
- А вы, простите, кто? Президент? Нет? Тогда, может быть, его заместитель? Нет? И не помощник президента? Тоже нет? Странно. Тогда я не понимаю, какое вы имеете право не выполнять приказания своего непосредственного начальства. А Виталий Олегович, мне кажется, вполне доступно объяснил, что вот это все, - небрежно ткнула в бумаги, - формальность. И вы можете справиться даже без меня. Или я что-то путаю? Тогда, наверное, стоит позвать Виталия Олеговича и уточнить еще раз…
- Нет-нет, - остановил меня его злой окрик. - Вы, и вправду, больше не нужны. А фото. Постарайтесь принести до завтра. Иначе вам не выдадут пропуск.
Наша обоюдная неприязнь жива и поныне. Кривошеев сочиняет обо мне сплетни, я провожаю его презрительным взглядом. Высокие отношения, ничего не скажешь...
Итак, с работой проблем бы не было.
Родители? Они бы переживали… Мама бы плакала, папа хватался бы за сердце и всем рассказывал бы, какая у него замечательная дочь была: умница, красавица, спортсменка, комсомолка. И непременно жалели бы Дениса. Бедолага, как он ее любил! Как страдал! И так и не успел помириться.
Бред… В голову лезет какая-то ерунда. А это значит… Это значит, что пора ее забить полезной информацией — цифрами.
Прекрасно! Пойду поработаю.
- Если я больше не нужна…
- Конечно, Катерина, иди-иди. Домой поезжай, отдохни, переоденься.
- Нет, - нет у меня теперь дома, враги сожгли родную хату. - Работы много.
Чем быстрее уйду, тем меньше вопросов задаст.
- Екатерина Валерьевна, зайдите потом ко мне, после того, как приведете себя в порядок.
Не успела. Придется идти и объясняться, почему такой вид, почему дерзить вздумала, почему глотаю вздохи и не участвую в совещании.
Ненавижу, когда кто-то пытается заглянуть мне в душу. Нет в ней ничего интересного и стоящего внимания, одно лишь недоверие вперемешку с ядовитой желчью и пустота. Но Виталий Олегович не простой любопытствующий знакомый, а почти отец. По-крайней мере, спаситель, духовный наставник — точно. Если бы не он, даже представить не могу, что бы со мной могло быть. Пять лет назад...

* * *

- Кать, я хочу эту ночь провести с тобой.
Вот так вот, без предисловий и лишних эпитетов Денис решил завершить период ухаживания. Поцелуев и моих синяков ему оказалось мало.
- Родители не отпустят.
- Я с ними уже договорился, сказал, что друзья пригласили нас на дачу. А тебе свежий воздух и отдых на природе очень полезен, совсем ты заработалась, Катерина. Не жалеешь ты себя!
- Но… - я не знала, за что ухватиться, как отказать.
- Я заеду за тобой в шесть. Не задерживайся, пожалуйста. Вещи твои уже у меня в багажнике.
То есть в багажнике папиной машины.
- Видишь, какой я молодец, - хищно улыбнулся, но подойти не осмелился, вокруг были люди, мы стояли прямо посреди холла в банке. - Все, иди! - рявкнул он мне на ухо, развернулся и ушел.
Не помню, как я дошла до своего рабочего места. Ноги подкашивались.
- Кать, ты чего? Бледная такая. Плохо тебе? - это Леночка обеспокоилась моим самочувствием.
- Все хорошо. Душно просто.
- Ты смотри! Не смей заболеть. Ты мне еще актив и пассив обещала объяснить.
Леночка обладала прекрасной внешностью: высокий рост, ноги от ушей, длинные вьющиеся белые волосы, ангельское личико, а также имела в паспорте саратовскую прописку, богатого, но женатого поклонника в запасе и далеко идущие амбиции. Единственное, чего не доставало Леночке — это ум. Ни одна дельная мысль еще не успела удержаться в ее светлой головке. Но Леночка не сдавалась, не опускала руки перед сложностями. До нее каким-то чудным образом дошло, что такая непутевая страшила, как я — не просто выгодная мишень для словесного поноса (простите, не удержалась, но другого слова тут не придумаешь), а выгодный источник знаний. И, как только Леночка уразумела эту простую истину, так тут же принялась активно осаждать меня с просьбами «объяснить/научить/сделать» и возымела в этом неплохой успех. Признаюсь честно, нет во мне твердости характера отказать начальнику, сказать ему громкое: «Нет, не буду я ничего за нее делать, пусть идет в институт и учится там, и мне плевать, что у нее уже есть диплом! Держу пари, он поддельный!». Сказать такое — все равно, что написать увольнение по собственному желанию. А увольняться с работы, имея на иждивении папу с больным коленом и маму без специального образования, никак нельзя. Пришлось молча проглотить все свои протесты, задвинуть куда подальше гордость и красный диплом, и принять в ученики совершенного бездаря.
Но сейчас мне не было никакого дела до Леночки, и до начальника, сейчас я ощущала себя на пути к инфаркту и к предсмертным судорогам, поэтому, совершенно не задумываясь над своими словами, послала эту Леночку куда подальше, упала на стул, и чисто машинально схватила зазвонивший телефон.
- Пушкарева, хочешь убивай меня, хочешь нет, но я не могу больше на это смотреть и молчать, - затараторил Зорькин. - Денис твой — сволочь поганая. Он спорил на тебя. Но не смог…
- Коль, прости, я занята, - отключаю телефон и закрываю глаза.
Я это знала. Всегда знала. Я не дура. Просто… он мне нужен… Иначе я умру… Опять…
Весь оставшийся рабочий день я боролась с ознобом, с нападками Леночки, не на шутку оскорбившейся моими словами, и с подступающими к горлу рвотными позывами.
- Посмотри на себя, пугало ты огородное! Да, я не сильна в экономике, но я хотя бы уважаю себя. И даже под смертными пытками не согласилась бы одеть вот это. Скажи честно, ты приплачиваешь этому парню, чтобы он ходил рядом с тобой? Сколько ты ему даешь? Десять тысяч, двадцать? За меньшее не думаю, что он бы согласился. Да даже стоять рядом с тобой — позорно.
- Не угадала, - в животе что-то оборвалось и ухнуло в пятки, меня пронзил дикий гнев, ярость, неудержимая, неконтролируемая сила, подбросившая меня вверх. - Этот парень — подонок, мечтающий затащить меня в постель, - тихо зашипела я ей в лицо. - Несколько лет тому назад он едва меня не изнасиловал, и теперь сожалеет, что не завершил начатое до конца. Ты права, я далеко не красавица, и мой ум — ничто, жалкое оправдание неказистой внешности и патологического невезения. Он не любит меня, я ему не интересна, как женщина, скорее, как жертва. А я… ты верно сказала, я себя не уважаю, раз позволяю терпеть унижение от неуравновешенного подонка и тебя, тупая, никчемная курица, бьющаяся об экономический учебник, как о стенку. А знаешь что? А пошла ты… а Алабаму! - выкрикнула я ей.
В глазах замерцали звезды. Дрожь из пяток возвращалась обратно — в желудок, и уже начинала подступать к горлу. Я согнулась пополам.
Темнота и тошнота объединились. Меня вырвало прямо на новые Леночкины ботинки. Никогда не забуду ее душераздирающий крик...
В туалете, умываясь холодной водой, я прикидывала, куда стоит отправлять резюме в первую очередь. Точно не в банки. Рекомендаций от начальства мне ждать не следует, и это в лучшем случае. В худшем — в силу мстительного характера, оно (начальство) может и вовсе перекрыть мне доступ к работе в банковской сфере.
Промокнув лицо бумажным полотенцем, я вышла из своего убежища. Какой смысл прятаться? Лучше скорее собрать вещи и… А ведь они могут заставить меня отрабатывать еще две недели, пока не найдут замену. Имеют полное право.
- Девушка, простите, вы мне не поможете? - пожилой, худой мужчина с густыми черными бровями смотрел просительно.
- Да, конечно, - ответила на автомате.
- Видите ли, наша компания отправляла запрос на кредит, а ответа так и не последовало.
- Я не обладаю такими полномочиями. Я не занимаюсь кредитами, простите.
- Мне только узнать ответ. Я уже больше часа, как мячик для пин-понга, бегаю из одного кабинета в другой. И никто не может мне ничего вразумительно объяснить.
А плевать! Все равно же уволят.
- Подождите минуточку, попробую разузнать.
Глафира Игоревна сейчас обедает. Компьютер ее защищен смехотворным паролем. Это мне еще месяц назад наш сис. админ. проболтался. Раздобыть нужную информацию в состоянии аффекта, когда разум отключен и совершенно не анализирует то, что творит тело, было плевым делом. Я даже смогла поменять отрицательный ответ на положительный. Как? Что я делала? Не помню…
Помню только, как вышла к этому совершенно незнакомому человеку и сказала:
- Приходите завтра. Вам дадут кредит, - развернулась и пошла хватать вещи, писать увольнительную по собственному желанию.
- Простите, как вас зовут? - донеслось до моих ушей.
- Катя. Катя Пушкарева.
- Спасибо вам, Катя.
Он знал, что в кредите было отказано. Я это поняла, когда обернулась напоследок, и заглянула ему в глаза, в них были смешинки. Он точно знал об отказе. Но не сдавался. По всей видимости, искал встречи с начальством, а начальство на рабочем месте отсутствовало. И тут я такая иду. Сломленная и полууволенная.
Ну хоть кому-то я принесла счастье в этой жизни.

* * *

- Екатерина Валерьевна… Вы… Вы целы? - это Даша так со мной поздоровалась.
- Как видишь. Две руки, две ноги и ни одного сердца.
- Так, костюм висит в шкафу, - заговорила она, не обращая на мои остроты никакого внимания. Привыкла, зараза. - Обувь. Обувь купит Мариночка, она как раз сейчас по магазинам бегает, за канцелярией ее отправили. А прическа… Я вызову сюда парикмахера. Ах, да! Вот ваша корреспонденция. На вашем столе список тех, кто звонил вчера и сегодня. Констанин Сергеевич уехал в «Зималетто». Обещал вернуться до конца рабочего дня.
- За-ме-ча-тель-но, - пропела я. - Спасибо, Даша. И если не сложно, принесите чашечку чая.
- Конечно. Вам с сахаром?
- С мышьяком, - пробубнила себе под нос.
- Что?
- Да, и с чем-нибудь сладким.
В моем кабинете царил порядок и чистота. Бумаги сложены, все предметы расставлены по местам, а мебель — по фен-шую, разумеется.
Но, как бы не был привлекателен сейчас стол и белесые пятна стопок с документами, мои ноги, против моей воли, свернули на пол пути, и с разгона упали на диван.
Сутки без сна. Один на один с воспоминаниями. Жесточайшая схватка памяти и разума, боли и апатии.
Я уснула сразу, едва голова прикоснулась к мягкой ткани дивана. И снился мне, знаете кто? Никогда не догадаетесь.

Прижимая сумку к груди, ссутулившись, я медленно вышла из банка, мысленно прощаясь с успевшими стать родными коридорами и кабинетами этого здания, сотрудниками и даже искусственными цветами, навсегда. Меня никто не останавливал, никто не прощался, не спрашивал о моем самочувствии. Едва передвигая ноги, я брела прочь, ощущая себя невидимкой, никому ненужной, никчемной, тихой тенью.
- Уходите, Катенька? - это охранник, Серега, единственный, кто обратил на меня хоть какое-то внимание.
- Да.
- Приятного вам аппетита.
Я не обедать, - хотелось закричать.
- Спасибо. И вам… - все, на что меня хватило.
Я завернула за угол здания, уперлась в стену и посмотрела на небо, на яркое-яркое солнце, жалящее раскаленный город, на блики окон, потом на противоположную сторону улицы. И вдруг… Мой взгляд зацепился за знакомую фигуру. Возле припаркованной папиной машины стоял Денис и с кем-то разговаривал по телефону. Или не разговаривал, а звонил… Мне, например. А я свой мобильный уронила в унитаз, когда боролась с вторым наплывом рвоты…
Я здесь! Денис! Я здесь.
Разумеется, он меня не услышал. И тогда я рванула к нему со всех ног, лавируя между мчащимися по проезжей части машинами, не обращая внимания на гневные сигналы водителей. Там мне Денис не может дозвониться. Я нужна ему.
Я здесь…
Подбежала к машине, еле дыша, оперлась о капот.
Денис стоял ко мне спиной и с кем-то разговаривал. Явно не со мной…
- Слушай, Сань, ну подожди ты еще хотя бы пару дней. Я обещаю, деньги будут… Сань, Сань, подожди!.. Я клянусь… Они уже почти у меня в кармане… Два дня. Хорошо. Я понял. Спасибо, дружище! Что?.. Да, разумеется. Все, как ты скажешь.
Обернулся. Увидел меня.
- Катя? - на вытянувшемся от удивления лице плясала паника. Или мне так показалось тогда?

- Катя… Катерина Валерьевна! Екатерина Валерьевна! Вам Юлиана Филипповна звонит, говорит, что у нее что-то важное для вас.
Я открыла глаза и кивнула ей:
- Хорошо, соединяй.
- Вот ваши новые туфли, - поставила на пол бумажный пакет. - Я принесу вам свежий чай.
Забрала со стола, наверное, уже не просто остывший, а ледяной чай и ушла, тихо прикрыв за собою дверь.
Кажется, я старею. Уснуть среди бела дня, на диване, в грязной одежде. Уму не постижимо!
Зато ядовитая тошнота и глупые мысли выветрились из моей головы, мне стало гораздо лучше. По-крайней мере, не хочется больше размышлять о смысле жизни и о превратностях судьбы.
- Привет, Юлианна.
- Здравствуй, дорогая. А у тебя, я посмотрю, новые порядки? Тихий час ввела? - хихикнула она.
- Да. Теперь раздумываю поселить у себя в приемной цыган с медведем.
- Решила испытать терпение Дашеньки?
- Нет, только ради увеселения. Скучно у нас, понимаешь ли. Не хватает какой-то остроты эмоций, впечатлений.
- Это ты из-за нехватки впечатлений замуж за Воропаева собралась?
Что? Как? Откуда?
- Уже знаешь? - шутить расхотелось, цыгане и медведь потеряли всякий смысл.
- Читала желтую прессу? - догадалась я.
- Нет, выслушивала вольный пересказ Шестиковой.
- Вот даже как?
- А ты как хотела? Система налажена на века. Признавайся, Катерина, ты Жданова решила окончательно свести с ума? - без всяких лишних переходов, спросила прямо в лоб.
- Это случайно вышло. И не по-настоящему. Можешь не переживать, через неделю все позабудут об этой глупости, как…
- Забудут? - вскричала она. - А ты не в курсе, что Маргарита Рудольфовна, мама Андрея Жданова, а по совместительству, крестная Сашеньки Воропаева, уже составляет список гостей на свадьбу и заказывает у Милко свадебное платье тебе, себе и подружкам невесты?
- Ты шутишь? - трубка чуть не выпала из руки, а я из кресла.
- Какие шутки?! Вся Москва уже на ушах стоит. Ты, Катюш, главное, из офиса не высовывайся в одиночку. Я уже еду к тебе. Через час буду.
В трубке, вместо голоса Юлианы, раздались гудки. Мне это слышится, или они действительно складываются в марш Мендельсона?
Чудненько! И с каждым часом все чудесатее и чудесатее.
Переодеть, что ли, костюм? Зачем шокировать Юлиану еще больше?
А может сразу в свадебное платье облачиться?
Так... Интересненько, а туфли мне какие принесли?
Я проворно обогнула стол и заглянула в пакет.
Белые... Хм... Что ж, это судьба.

_________________
Две вещи бесконечны: вселенная и человеческая глупость, хотя насчет вселенной я не уверен. (А. Энштейн)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 06 янв 2018, 07:46 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 май 2015, 15:24
Сообщения: 2064
Откуда: Краснокаменск, Забайкальский край
О, спасибо, вот и заблудившийся автор появился! :Rose:

_________________
Изображение
И создал бог женщину. Посмотрел, засмеялся и сказал: да, ладно, накрасится!


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 06 янв 2018, 13:30 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 27 авг 2012, 19:03
Сообщения: 104
Откуда: Ниж.Поволжье
О-о-о! Какое интересное продолжение. :inlove: Как я поняла Виталий Олегович - это как раз тот
Ms. Prosto писал(а):
пожилой, худой мужчина с густыми черными бровями
которого Катя спасла в банке
Ms. Prosto писал(а):
Он знал, что в кредите было отказано. Я это поняла, когда обернулась напоследок, и заглянула ему в глаза, в них были смешинки. Он точно знал об отказе. Но не сдавался. По всей видимости, искал встречи с начальством, а начальство на рабочем месте отсутствовало. И тут я такая иду. Сломленная и полу уволенная.
Ну, хоть кому-то я принесла счастье в этой жизни.

Это он, видимо, позвал её на работу после банка. Как повезло «F-corporation», как не повезло "Зималетто"... :girl_haha:
Хотя, может я бегу впереди паровоза? :tomato:
Спасибо, Аллочка! Вдохновения тебе! Не бросай нас, пожалуйста. :oops:
Всех с наступающим Рождеством!!! :drinks:

_________________
Одиночество - это когда хочется ответить на спам...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 08 янв 2018, 00:14 
Не в сети

Зарегистрирован: 17 ноя 2017, 23:06
Сообщения: 137
Откуда: Москва
Ну вот и продолжение! Очень долгожданое;) Правда пришлось немного перечитать предпоследние главы, освежить в памяти так сказать!

Спасибо! Творческих мыслей вам)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 08 янв 2018, 16:14 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2014, 21:13
Сообщения: 2041
Дорогая Аллочка, Ms. Prosto! :Rose: Вы убили меня наповал. :suicide:
Такие последние главы 13 и 14 - это Ступор! :hi:
Такая каша в мозгах у Катерины. :evil:
На фиг ей этот идиот Денис. Ни уму , ни сердцу, ну и что, что отцу он понравился. :dwarf:
Влез в доверие, а как был сволочь, так и остался. =@
Лучше бы Катька обратила своё внимание на Андрея Пал. :kissing_you: :h:
Это, что новогодний БРЕД? :inlove: :girl_haha:
Аллочка дорогая поздравляю вас с Наступившим Новым 2018 годом и
с Рождеством Христовым!
:new: :missing:
Желаю вам счастья, удачи и творчесчкого вдохновения, радости и никогда не унывать. :love_you: :sun:

_________________
Вера без любви делает человека фанатиком. Горе тем, кто скуп на любовь. Зачем жить, если не для того, чтобы любить? (Лао Цзы)
Счастье - это состояние души человека.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 01:54 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
Ну, и немножко докидаю глав в мою личную глыбу :drinks:

Кидать нужно долго... поэтому буду постепенно.

(Ведь когда-нибудь я закончу этот фик, нет? :grin: :wink: )


-15-


Кексик. М-м-мм… Румяный. С запекшимися гармошечкой боками…
Что же ты делаешь со мною, окаянный? За что душу травишь, искуситель?
О, боже! Он еще и с изюмом! И блестит-то как на солнце! Наверное, сиропом пропитан.
Ох, что ж ты так смотришь-то!? Что манишь глазами-изюмами своими бесстыжими! Вражина ты коварная!
А сироп, интересно, с какой пропиткой? Сахарной или ликерной?
Нет-нет! Я не буду пробовать. Просто так спрашиваю. Любопытства ради…
Слюна-то как течет! Предательница!
А ведь я не ела сладкое уже… хм… целых три дня! Три дня? Как я выдержала это? Невероятно! Это же рекорд. Катерина Валерьевна, вы на верном пути. Десять дней из тридцати вы чисты от лишних вредных калорий, как отварные водоросли в пресном бульоне. Невероятная выносливость! Вот это сила воли и духа!..
Эм... Я, определенно, заслуживаю награду.
А запах то какой! Нос готов провалиться в эти вкуснейшие россыпи… м-м-м… блаженства.
И тут мой мозг капитулировал полностью, и ушел в себя от отчаяния - невозможности противостоять искушению. И руки тут же потянулись к желанному кусочку счастья, состоящего из теста, изюма и сотен лишних граммов к моей пока еще стройной фигуре, и яростно принялись запихивать свою добычу в мой рот. Всю целиком. Совершенно не отвлекаясь на процесс пережевывания. Просто героическая целеустремленность какая-то! Быстрее. Больше. И не важно, что крошки сыплются на новый бежевый костюм. Нет проблем! Руки уже их поднимают и… Нет-нет! Что вы делаете!? Это же антисанитарно, это не прилично, в конце концов!..
Крошки тоже отправились обратно — в мой забитый до отвала рот.
И вот, когда я, идиотски похихикивая, уже сминала весь кексик целиком, с раздутыми щеками нависая над чашечкой чая, в самый ответственный момент, за моей спиной хлопнула дверь.
Немая пауза.
Мурашки табуном пробежались по телу, испинали сердце, то молниеносно пустилось вскачь.
Я еле-еле удержалась, чтобы не поднять руки вверх и не закричать «сдаюсь», расплескав пережеванный кекс по ультрамодным аквамаринового цвета стенам кабинета и по начищенному до блеска окну. Удержалась, но и как быть дальше за эти несчастные доли секунды придумать не смогла. Сидела неподвижно и быстро-быстро жевала — это все, на что я была способна в сложившейся ситуации.
За спиной послышались шаги. И это точно не Юлиана - к сожалению или к счастью пока еще не поняла. Глухой звук мужских туфель. Шаг, еще один, и еще один. Что же ты молчишь, зараза? Если это Константин, то я его… укушу! Тьфу его! Жевательный рефлекс, блин!
Я смахнула рукавом пиджака крошки с губ и зажевала еще быстрее.
- Катерина, я тебя не отвлекаю?
Виталий Олегович. Только не это! Уж лучше бы Константин. Или Юлиана. Та покричала бы на меня за маленькую слабость и простила бы, обязательно простила. А тут… даже не знаю… Глупейшая ситуация. Позор тебе Пушкарева.
- Кать, что-то случилось? Ты плохо себя чувствуешь? Даша сказала, что ты спала.
Прекратив жевать, я медленно развернулась в кресле, усилием воли сохраняя максимально бесстрастное выражение лица... Кексик мертвым грузом лежал за щекой. Ответить, и вообще что-либо сказать, я никак не могла, поэтому небрежно мотнула головой, показывая, таким образом, что все в порядке, ерунда, ну поспала и поспала, с кем не бывает.
- Прости, - приняв мое молчание за усталость, Виталий Олегович печально вздохнул и грузно опустился в кресло напротив. - В последнее время так много всего навалилось. Тяжело стало… всем нам. И вот даже сейчас, вместо того, чтобы спокойно отправиться на заслуженные праздничные выходные, мы загружены проблемами. Снова. Но, как ты уже поняла, я не об этом хотел с тобой поговорить… Не смотри на меня так испуганно.
Пришлось сделать лицо попроще, максимально расслабиться и изобразить интерес.
- Пытать я тебя не собираюсь, но… ты меня очень беспокоишь… Ты, прости, не хочу тебя обидеть, но раз мы друзья, а я надеюсь, что могу считать себя твоим другом… после всего того, через что нам с тобой пришлось пройти… Так вот на правах друга я обязан тебе сказать… - он нервно постучал по столу пальцами, и положил руки на колени. - Я беспокоюсь за тебя, Катя. Ты все больше и больше замыкаешься в себе, ты… Как бы это сказать… черствеешь… Становишься холоднее и безразличнее… Ты порою пугаешь меня… - посмотрел на меня внимательно, несколько секунд молча вглядываясь в мои глаза, словно искал в них что-то. - Я понимаю, что до нашей встречи с тобой приключилась какая-то беда… кто-то очень сильно обидел тебя… И это был мужчина. Прости, что я так прямо.
Глупейшая ситуация в моей жизни и ужаснейший разговор. Ну почему именно сейчас? Неужели другого случая поговорить на столь щекотливую тему не нашлось? Почему бы вам, Виталий Олегович, не зайти на десять-пятнадцать минут позже, а не в момент моего грехопадения?
- Ты никогда не рассказывала мне о себе. А я, не желая тревожить твои раны, не спрашивал. И был не прав. Потому что та девочка, которую я встретил когда-то была совсем другой. Живой. Переживающей. Искренней. Самоотверженной. Безобидной. И она совсем не похожа на эту… холодную, бесчувственную, деловую… леди.
Душно. Как же жарко в этой рубашке.
Руки потянулись вверх, расстегнули три пуговицы, и снова упали на стол.
- Я не могу больше молчать, не могу стоять в стороне и бездействовать, наблюдая за тем, как ты постепенно убиваешь в себе... себя... Как ты обрастаешь... колючками. Совершенно ненужными тебе, - он поднялся с места, зашагал по кабинету. - Я понимаю, что это самозащита, - вдруг заговорил быстро. - Я думал, что «Зималетто» отвлечет тебя, заставит волей-неволей приспосабливаться к новому коллективу, заводить новые положительные знакомства. Ведь одно дело поднимать на ноги какую-то чужую компанию, и совсем другое, когда эта компания - твоя… Но ты… ты уехала в Швейцарию. И ударилась в сомнительные эксперименты с внешностью.
Это еще почему это они сомнительные? - хотелось возмутиться, но нельзя, рот забит тестом, постепенно принимающим отвратительный горький привкус.
Виталий Олегович перестал маршировать перед моим столом, остановился и снова встревоженно посмотрел мне в глаза.
- Ты молчишь? Никогда еще не слышал, чтобы ты мне промолчала… Кать, что случилось?
Отчаянно завертела головой и отвернулась. Не могу больше. Горько. Не проглотить и не выплюнуть.
Его рука, едва касаясь, легла мне на плечо.
- Я просто хочу, чтобы ты знала, что я всегда, в любой ситуации, на твоей стороне. И если захочешь с кем-нибудь поговорить, спросить совета, то один старый, хмурый ворчун всегда готов выслушать тебя. Иди сюда, - он привлек меня к себе и обнял, крепко, по-отечески. - Я надеюсь, мне достанется маленький кусочек тортика завтра? Нет-нет, я не напрашиваюсь в гости… Но могла бы и пригласить.
Как же жаль, что нельзя показать ему язык. Только и могу, что сощурить глаза.
- Все. Понял. Осознал. Ухожу, - отошел от стола, но вдруг вернулся снова и прошептал:
- Иногда полезно выбираться из укрытия, чтобы пару раз свалиться в лужу и поплескаться в ней вдоволь. Поверь мне, оно того стоит, - и ушел.
Остатки кекса отправились в мусорное ведро.
В глазах щипало. От горечи и от слов, довольно неприятных, страшных слов.
Он прав. Мне так невыносимо больно, потому что этот «старый ворчун», как он сам изволил себя называть, прав. Я глубоко ранена, заражена предательством и недоверием, агрессией и неуважением, озлобленностью и прочей ненавистной мне изначально гадостью, которая теперь, как термоядерная смесь кипит и извергается из меня неконтролируемой лавой. Да, я больна, неизлечимо больна, отравлена, и осознаю это.
Вскочив в места, устремляюсь к окну, дергаю ручку, она не поддается. Я замираю, тяжело дыша…
Поздно… Поздно что-либо менять. Дело в том, что поняв суть игры, вооружившись всеми действенными приспособлениями («колючками», как изволил выразиться «старый ворчун»), научившись побеждать ими всех подряд: и обидчиков, и простых случайных встречных, ощутив вкус победы, я сама уже, кажется, не смогу отступить назад — сдать оружие, затаиться и стать старой, доброй Катенькой, готовой всем и вся прислуживать и угождать. Я уже другая. Микросхема перепаяна, функции изменены. И обратно ничего уже не вернуть. Да и не желаю я возвращаться…
Дернула со всей силы ручку, окно с треском распахнулось. На меня подул порывистый ветер. Я принялась жадно его вдыхать.
Нет… Пусть лучше стану бесчувственной куклой, пусть останусь навеки одинока на вершине своей, воздвигнутой вручную, горы. Но никто, никогда не посмеет меня обидеть…
Вы слышите, я не вернусь!..
Смахнув со стола скрепки, и припечатав какой-то документ кулаком к столу, я кинулась к двери. Если я зверь, то мне срочно нужна жертва. А самая лучшая кандидатура на эту роль, в сложившейся ситуации, это… хм… Зорькин!
Придав лицу как можно больше бесстрастности, я двинулась прочь из своей офисной берлоги. Путь мой лежал в соседний отдел, находящийся этажом ниже.
«Екатерина Валерьевна...», - начинали было обращаться ко мне сотрудники, но почему-то внезапно замолкали и расступались. Кажется, даже сквозь маску безразличия они научились определять степень моего негодования.
На этаже Коленьки Зорькина, в его царстве-государстве, как всегда, скучковавшиеся секретари судачили о проблемах насущных. Проблемы эти, по обыкновению, были разного характера: от сломанного степлера до глобального потепления на Земле, и разгадать смысл и степень их направленности мне никогда еще не удавалось, хотя я, честно, пыталась, силилась вникнуть в суть, но уследить за столь быстрыми и столь нелогичными передвижениями женских мыслей так и не смогла, и старалась либо построить говорливых дамочек и разогнать по рабочим местам, либо пройти мимо них, не замечая.
В этот раз привычная схема действий не удалась, потому как митинг имел невиданную доселе масштабность и по громкости превышал все допустимые нормы. Женщины наперебой что-то выкрикивали и топали ногами.
Я даже забыла, зачем вообще сюда шла. Интересно стало безумно, особенно после того, как в самом центре толпы я увидала высокого мужчину, ожесточенно жестикулирующего руками, и пытающегося нестройный хор женских голосов перекричать.
- Никуда я не уйду, пока не поговорю с вашим начальством, - выкрикивал он.
Вот это картина! Вот это битва! Ну как я могу пройти незамеченной?
- А что тут происходит? - требовательно произнесла я.
Гул голосов смолк. Все, как по команде, повернулись ко мне.
Внезапно женщин постигла немота. И легкий паралич нижних и верхних конечностей, и языка. В ответ мне было лишь невнятное мычание.
Зато мужчина не растерялся:
- Может быть, хоть вы мне сможете помочь, - он двинулся на меня, я мужественно не отошла назад. - Понимаете, я отработал в вашей компании уже два месяца, а зарплату мне так и не заплатили.
- Быть такого не может, - в зарплатах я была уверена, как в том, что трава — зеленая, а небо — голубое.
- Не заплатили! - гаркнул он, возвышаясь надо мной, и я ему почему-то поверила сразу.
- Что Вам сказали? Вам как-то аргументировали это, - нет, я не сдвинусь с места, я скала. Ой, фикус. Чуть не сбила… спиной.
- Видите ли… - «детина» замялся. - Меня уволили.
- Уволили? Когда? - я сильнее, я главнее, в конце концов. Спину держи прямее, Пушкарева! И в глаза ему смотри! Ты начальница или тля дрожащая?
- Две недели тому назад. За… систематические опоздания. Но, понимаете, у меня дочка болела, а оставить ее не на кого, и… - он посмотрел на меня жалобно. И я успокоилась.
- И Вас уволили и не заплатили? - шаг вперед.
- Да.
- А сейчас Вы трудоустроены? - еще несколько шагов к нему. Он пятится назад. Секретариат шумно перерабатывает кислород в углекислый газ.
- Нет.
- А какую должность Вы занимали здесь до увольнения?
- Я был охранником.
- Анечка, скажи мне, пожалуйста, Николай Антонович уже нашел себе секретаря? - спросила, не сводя с этого типа пристального взгляда.
- Н-нет, - выдавила Анечка.
- Он сейчас у себя?
- Н-николай Антонович?
- Ну не папа же Римский, - какие же они тут все глупые!
Я еще больше нахмурилась. Тип ссутулился, хлопал глазами и смотреть мне в лицо почему-то боялся.
- Д-да.
- Прекрасно! - я довольно хлопнула в ладоши. - Простите, как вас?..
Мужчина повертел головой по сторонам, и только потом нерешительно пробасил:
- Леха, - прокашлялся, вытер ладони о джинсы, и вдруг спохватившись, исправился:
- То есть Алексей.
- Алексей, - начала я очень назидательно, - наша компания приносит Вам свои извинения. То, как с Вами обошлись, не справедливо. И я лично позабочусь о том, чтобы все исправили и деньги Вам вернули.
Кажется, кто-то из секретарей крякнул.
- А чего нам ждать? Я прямо сейчас этим и займусь. Идемте со мной, Алексей.
Алексей, обрадованный перспективой получения своих законно заработанных денег, поплелся за мной следом, не задав ни единого вопроса.
Весь секретариат провожал нас загипнотизированным взглядом. Пищи для разговоров им прибавилось недели на две, минимум. Главное, чтобы они меня, по ошибке, не воздвигни в ранг святых.
Только мы скрылись за ближайшей дверью, как я решила прояснить ситуацию и выдать своему новому товарищу, который по ощущениям вдвое выше меня ростом, инструкции.
- Значит так, Алексей. Услуга за услугу. Вы помогаете мне, я устраиваю вас на работу. По поводу зарплаты, это я уже пообещала, вам заплатят, без разговоров. Но я предлагаю вам большее, нежели просто деньги, я предлагаю вам постоянный заработок. Вы поможете мне?
- А что нужно делать?
- Ничего особенно, просто стоять рядом. И смотреть недовольно на одного нехорошего человека. Вы справитесь, я уверена в этом.
Разумеется, он согласился.

Коленька сидел в креслице и жевал пицу, разговаривая с кем-то по телефону.
Мы с Алексеем вошли практически бесшумно, и остались незамеченными, потому как Зорькин, по обыкновению, сидел спиной к двери, лицом к любимому аквариуму и пялился на своих дорогих дам — золотистых рыбок. И я уверена, что он еще и рожицы им строил.
- Да, устранили. Часть восстановлена, но сами понимаете… Конечно, буду… Да-да… Сейчас они приедут, и мы еще раз попробуем. Да, Виталий Олегович, сразу к Вам… Я понял… Катя? Н-нет… Не знаю… Вы так думаете? Что ж… я попробую… Но сами понимаете, что я мало что могу… Она меня…
Он по-мальчишески крутанулся в кресле, и замер, увидев меня прямо перед собой.
- Виталий Олегович, я Вам перезвоню, - промямлил он и деловито уткнулся в экран ноутбука. - Я занят, - проворчал, не глядя на меня.
- Николай Антонович, а мы к Вам, - очень вежливым и очень официальным тоном произнесла я. Зорькин определенно заинтересовался. Посмотрел на меня недовольно, но вопросительно.
- По какому вопросу?
- По поводу трудоустройства.
- Чего? - он даже от стола отодвинулся.
- Ты же искал себе секретаря. Вот! Алексей… Простите, как вас…
- Владимирович, - подсказал мне мой новый знакомый.
- Алексей Владимирович. Ответственный, пунктуальный, честный. Лучшей кандидатуры тебе не найти.
Колька посмотрел на Алексея Владимировича скептически.
- Екатерина Валерьевна, - в тон мне начал он, - а по какому праву Вы занимаетесь подобными вещами? Мне казалось, что подбор кадров — не Ваша основная специальность.
Я мило — ну, очень мило — ему улыбнулась. Зорькин даже поморщился, предчувствуя неладное.
- Николай Антонович, а по какому праву Вы пособничаете моим родителям и Денису в организации моего дня рождения?
Коля с лица сменился.
- Денису? Этому… как его?.. Старкову?! А-а… он опять объявился?
- Только не делай вид, что ты ничего не знаешь.
- Кать, я, правда, не… Я неделю зашиваюсь в работе и к твоим не успеваю заезжать… А он… Что он хочет?
Не знал. Он ничего не знал. Вот как… Все напрасно…
Тяжкий груз усталости навалился на меня. Ноги подкосились, я быстро опустилась в кресло и шумно выдохнула.
- Я не знаю… Вернее знаю, но боюсь даже думать об этом.

* * *

Я кинулась ему на шею, прижалась крепко и быстро прошептала:
- А я раньше освободилась. Ты меня тут давно ждешь? Поехали скорее отсюда.
Денис отцепил меня от себя и посмотрел в мое лицо с недоверием.
- Очень есть хочу, - улыбнулась и снова прижалась к нему.
Кажется, он поверил. Я даже почувствовала, как он облегченно вздохнул и улыбнулся мне в губы.
- Так чего же ты ждешь? Прыгай скорее, - распахнул дверцу папиной машины, на которой родители меня еще в школу отвозили в детстве. И сам поспешил скорее сесть за руль.
И вот, когда Денис полностью расслабился и, хищно улыбаясь, принялся расписывать прелести дачи, в целом, и той на которую он меня вез прямо сейчас (голодную, вскормленную лишь обещанием сытого ужина через полтора часа — по прибытию), в частности, я огорошила его вопросом:
- А кто это звонил? У тебя проблемы с деньгами?
Денис чуть вписался в поворот, и, ругнувшись себе под нос, кинул на меня мрачный взгляд:
- Нет… То есть да… Но ты не бери в голову. Это ерунда. Я разберусь, - пробормотал неохотно и тут же переключился на тему дачи.
- Денис. Я уволилась.
Он снова выпустил руль из рук, снова машина вильнула чуть в сторону, но удержалась на трассе.
- Как это уволилась? Почему? Ты… Тебе же нравилась эта работа.
- Я с начальством разругалась. Меня теперь ни в один приличный банк не возьмут.
- Вот, черт! - ударил по тормозам. - Осел что ли! Куда прешь! - заорал он через приоткрытое окно. - Кто им только права таким выдает! Придурки!
- Денис… я не знаю, что мне делать.
- Кать, не расстраивайся ты так. Найдем мы тебе работу. С твоими мозгами ты заслуживаешь большего. А ты… Ты сильно с ними разругалась? Кать, ты не подумай, - он еще сильнее сжал руль, - но ты сможешь мне помочь кредит взять. У тебя же остались там знакомые.
- Нет. Меня теперь все там ненавидят.
- Как же так можно, Катя! Ты когда-нибудь научишься вести себя с людьми нормально, а не как...
Денис снова ударил по тормозам. И меня вырвало. Снова. Хотя, казалось бы, уже нечем.
- Кать, тебе плохо? Да, что с тобой такое! - он вытащил меня из машины отвел в какое-то кафе, помог умыться. Я соврала, что мне плохо стало от голода. И Денис, виновато пожав плечами, побежал скорее покупать нам немного еды в дорогу.
Как только он вышел из туалета, я присела прямо на пол давясь невыносимой болью, согнувшей меня пополам.
Я уволена. Денис мне врет. Я вижу, что врет. Деньги ему очень нужны, но вот, в чем парадокс — он меня действительно хочет…
Дрожь пробежала по спине.
Нет. Я не хочу! Мне это не нужно. Он мне не нужен.

Что было потом я запомнила смутно. Денис меня забрал из туалета, вывел наружу, и мы долго стояли с ним обнявшись. Он мне что-то говорил, успокаивал. А потом увез… на дачу. А на даче, после долгой прогулки вдоль реки, после сытного ужина, он отвел меня в комнату на втором этаже, толкнул на кровать и…
Он был груб, неистов, решителен. Он сминал меня, словно фарш, живое мясо. Придавил собою к постели, до боли сжал мои руки, закинув их мне за голову. Он сковал меня. Целовал, не слыша протеста, не реагируя на мои попытки вырваться…
Я извивалась под ним, как загнанный зверь, уворачивалась от рук, сползала вниз, но каждый раз бесцеремонно была возвращена на место.
А потом я его укусила. За язык…
Денис отпрянул. Ругнулся. Я сплюнула его кровь. Вскочила на ноги и убежала из комнаты, а затем и из дома.
Я была почти голой. В изодранном платье, босая. В темноте, среди ночи. Бежала долго, пока не увидела чуть приоткрытую дверь в какую-то постройку, то ли сарай, то ли гараж. Я забежала внутрь, забилась в угол посреди какого-то хлама, и, обхватив колени руками, принялась тихо раскачиваясь, что-то напевать.
Это была долгая ночь. Страшная, мучительная. Оставшись наедине с собой, с невыносимой болью и разрывающей душу обидой, одна Катя — новая, ожесточенная, не желающая мириться с обидами, не желающая терпеть и унижаться, уничтожала другую - наивную, добрую, нерешительную девочку, верящую в любовь и советующуюся с мамой по каждому поводу.
Рано утром меня нашли хозяева постройки. Они вызвали милицию и скорую. Дениса арестовали. А меня доставили в Москву на карете скорой помощи.
- Молчит, - шептались между собою санитары. - Сломал девочку.
- Тут не терапевт нужен, а психиатр. Ушибы заживут, а вот душевные раны…
Меня оставили в больнице на несколько дней. Дали успокоительных. Три дня подряд я проспала. Родителям позвонила только на четвертые сутки и сказала, что решила задержаться на даче еще немного. Они даже не спросили, почему, только обрадовались, что Денис смог отвлечь меня от рутины, что я, наконец, отдохну и развеюсь. Да уж… отвлек…
Но главное, что они ничего не узнали… И узнать не должны. Ни в коем случае!
Когда сонливость отступила, и многочисленные ссадины перестали щипать и кровоточить, я вызвонила Зорькина и огорошила его собой.
- Катька, - твердил он мне, спускаясь вниз по ступенькам. Мы убегали из больницы без выписки. - Как же так! Ну как так-то! Я же тебе говорил! Я же говорил, что он…
- Что, Коль?
- Негодяй, подонок… Кать.
- Ты полагаешь, что я совсем дурочка и ничего не замечала. Да знала я все, Коль! И про пари знала и про то, что он… что ему нужно было… И как он…
Нет, слез не было. Совсем не было слез. Только очередная боль в желудке. Невыносимая.
- Катька…
Зато Коля плакал. Я впервые в жизни видела его таким.
Колька-а… Он меня спас тогда. Решил вопрос с родителями, с банком, помог уволиться без отработки, мне оставалось только документы сходить забрать. Коле их на руки отдавать отказались. Наверное, ждали меня, хотели в глаза мне посмотреть...
Колька не оставлял меня одну ни на минуту. И даже если уходил, то все время звонил, проверял. Боялся, что я… Не знаю, чего он боялся, что увидел в моих глазах такого, что заставило его так мучиться и переживать. Но он был рядом. И за это я ему безумно благодарна.
Я еще неделю жила у Коли. Соблюдая только один маршрут: кухня — диван, расположенный в комнате Колькиной мамы (она как раз в это время уехала к подруге погостить и комната пустовала). А когда пришло время возвращаться домой… Я отчетливо помню этот день, этот миг… Я стояла у зеркала и тщательно осматривала себя на наличие хоть каких-нибудь следов побоев. Вглядывалась в свою шею, руки… и ненавидела свое тело. Ненавидела себя, ту, которую видела в отражении. Ненавидела так, словно та Катя была каким-то отдельным от меня человеком, виновным во всем, что случилось со мной. Мне хотелось ударить её, убить, растоптать и никогда, никогда больше не видеть. Я злилась на саму себя за то, что была слабой, за то, что поехала на эту чертову дачу, заранее зная, что любая связь с Денисом ни к чему хорошему не приведет, пошла за ним, видя в его глазах зверский, охотничий блеск, пошла, признавая свое поражение, признавая роль жертвы. Я сдалась, как последняя идиотка! Ох, как же я себя ненавидела!
Переполненная злостью и отвращением к себе и к своей никчемной жизни, я шла домой, к родителям, заранее готовясь к встрече с ними, репетируя счастливую улыбку и беспечный рассказ о чудо-отпуске на даче и о том, как Денис вдруг неожиданно был вынужден уехать к дальней родственнице, которая тяжело больна и нуждается в уходе и внимании. Ах, какую благородную историю я выдумала! Белоснежный рыцарь в конских доспехах… Тьфу… То есть рыцарь в доспехах на белоснежном коне… Хотя нет, первый вариант куда правдивее...
На подходе к дому моя улыбка, кажется, получалась уже максимально искренней. Но у подъезда меня остановил какой-то мужчина.
- Екатерина Валерьевна? Наконец-то я вас нашел, - его черные густые брови взлетели вверх, он улыбнулся мне. - Простите, я не представился вам. Меня зовут Виталий Олегович, и мне срочно нужно обсудить с вами один вопрос.
Я не хотела идти домой. И этот человек показался мне спасением от встречи с родителями.
- Я вас слушаю.
- Простите, но могу ли пригласить вас пообедать?
- Конечно.
История о конских доспехах немного подождет...


Даже не знаю, почему я так легко согласилась сесть к нему в машину. Наверное, почувствовала, что опасность мне не грозит, или же то тепло, что исходило от этого человека, привлекло мое израненное сердце. Это трудно объяснить, трудно понять. В моих поступках тогда было мало логики. Я просто шла на свет, как слепая, щурясь, не доверяя до конца, но надеясь. Надеясь обрести себя новую, а не ту, что так не ненавистна в зеркальном отражении.
- Екатерина Валерьевна, этот кредит был для нас жизненно необходим. Вы даже не представляете, что для нас сделали.
- Почему же, представляю, - я скупо улыбнулась, краешком губ.
- Я узнал, что вас уволили.
- Да, это так. Но Вы тут совершенно не причем. Я написала заявление об увольнении еще до Вас, поэтому…
- Екатерина Валерьевна, скажу Вам честно: услуга за услугу. Вы помогли мне, а я хочу помочь Вам. Деньги Вы не возьмете, - сощурился лукаво. - Но предложение работать, думаю, примите. Я прав?
Да, он оказался прав. Я согласилась работать, даже не поинтересовавшись, какую же должность мне «подарили» за «услугу». Лишь спросила адрес и время, к которому нужно было подойти.
Виталий Олегович предлагал отвезти меня обратно, но я отказалась. Сказала, что хочу прогуляться. А на самом деле, отправилась в банк, за документами…
Встреча с бывшим начальником и Леночкой поставили жирную точку в моем, и без того хрупком, психическом равновесии.
- Катя, как же так, - сокрушался начальник.
- Серая мышь! Вы бы слышали, что она мне говорила, - шипела Леночка.
Я вышла из банка без чувств и каких-либо мыслей. Купила в ближайшем киоске шоколадку и медленно двинулась по улице, не задумываясь о цели маршрута. Развернула шоколадку, откусила кусочек, и вдруг натолкнулась на свое отражение в кристально-чистом зеркальном стекле высокого здания, напоминающего башню. Увидела себя и разревелась, впервые за последнее время. Слезы текли по щекам, смешиваясь с шоколадкой. Я добрела до ближайшей скамейки, и только тут вдруг осознала, что это — та самая скамейка, где у меня из рук выпали мандарины, где я встретила Дениса. Я заплакала еще сильнее, еще громче.
- Девушка, вы сейчас всех клиентов распугаете.
Надо мной склонилась женщина с короткими рыжими волосами.
- Я… простите… Я сейчас, - уткнулась лицом в рукав.
- Нет, так дело не пойдет. А ну-ка прекратите плакать! У нас тут, между прочим, показ модной одежды, вон в том здании, - ткнула пальчиком в зеркальную башню. - «Зималетто» называется. Не слышали?
Я отрицательно покачала головой.
- Да вы что! - она сделала большие глаза. - Как это возможно! Вы… простите, как вас зовут?
- Катя.
- Катенька, вы очень многое упустили. А ну-ка пойдемте со мной. Мы сейчас умоемся и… Сергей Сергеич, помогите нам, пожалуйста, подняться.
Подбежал какой-то мужчина, подхватил меня под руку слева. И я вошла вместе с ними в… «Зималетто».

* * *

- Юлиана, я не знаю, что делать, - донесся до меня голос Зорькина. - Она всегда дуреет, когда он появляется. И с каждым разом все сильнее.
- Так, спокойно! Катерина в надежных руках.
Я открыла глаза.
- Что случилось? - ох, как у меня горло хрипит!
Я прокашлялась, привстала на локте. Голова немного кружится, поэтому подниматься дальше я не рискнула.
- Кать, ты как? - ко мне подбежал Колька. - Ты сознание потеряла. А потом в себя пришла и… Кать, ты уснула. Сразу. И Даша сказала, что ты спала. Что с тобой, Катька?
Рядом присела Юлиана.
- Катюш, я своему врачу позвонила, он уже едет сюда. Ты как?
- Все хорошо. Юлиан, не надо врача.
- Как это не надо! Очень даже надо! Со здоровьем не шутят.
- Я не выспалась просто, вот и…
- Никаких просто. Сейчас ты выпьешь крепкий чай с конфетой! Потом тебя осмотрит Женя. А потом мы будем разбираться с Денисом и твоими родителями. Алешенька, принесите нам чаю.
В кабинет вошел Алексей, тот самый, которого я спасла от толпы спорящих секретарей. Поставил поднос с чаем и удалился.
- А-а… - немой вопрос застыл на моем лице.
- Раз ты порекомендовала, я решил прислушаться. Устроил его пока на испытательный срок, - Колька улыбнулся. - Хороший парень. Ответственный. Уж он точно ногти не будет красить на рабочем месте.
- И журналы листать не будет, - поддакнула я. - А можно мне пирожное, а то конфета как-то не очень справляется с головокружением? - невинно поинтересовалась я.
- Так, Катерина, имей совесть! Ты сначала со мной в тренажерный зал сходишь, а уже потом мы с тобой поговорим о пирожных. Вот нахалка! Пей свой чай.
Эх, кексик… Ты был хорош. Но давно, не вовремя и... тебя было мало.
«Зималетто». Значит это случилось возле «Зималетто». А я даже не запомнила. Не узнала…

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 02:02 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
-16-



Малиновский меня достал, лезет с какими-то дурацкими вопросами, с мыслей сбивает. А подумать мне есть о чем…
Например, об одной высокомерной даме по имени Пушкарева Екатерина Валерьевна, которая оказалась Катенькой… Той самой Катенькой…

* * *

- Андрей, если ты сейчас же не прекратишь на всех кричать, я буду вынуждена запереть тебя в каком-нибудь чулане!
- Юлиана, милая, запри меня где угодно, только бы не видеть этот позор.
- Это, интересно, о каком позоре ты говоришь? - сдвинула брови, посмотрела сурово. - Между прочим, организацией показа занималась я, и я уверена в каждой мелочи. Или ты мне не доверяешь?
Ну вот, еще и Юлиану обидел. Хам я распоследний! Но что же делать, если все внутри переворачивается от волнения, и на ком бы я злость не срывал, все равно спокойнее не становится.
Боже... Это мой первый показ, моя первая работа, проделанная лично мной от начала до конца. Наконец-то, отец дал мне этот шанс: доказать и себе и ему, что я что-то могу, что я на что-то способен, способен думать и руководить такой махиной, как «Зималетто». И если сейчас все пройдет удачно, то через месяц, когда будут выбирать нового президента компании, папа проголосует за меня, и мне тогда не понадобится голос Киры и она сама.
- Доверяю… Только… Я просто переживаю, - неохотно признался.
- Нет, так дело не пойдет. Нам нужен сильный и уверенный в себе и. о. президента, а не этот сумасшедший тип с мрачным взглядом. Андрюша, если ты вот так вот выйдешь сегодня на сцену, то зрители разбегутся еще до начала показа. Соберись, дорогой.
Она подошла ко мне со спины, постучала по плечам и принялась их массировать.
- О-о, как ты зажат… Значит так, я сейчас не могу, нужно проконтролировать, как там все идет в зале. Но через час, я тобой займусь. А ты пока… сходи, подыши свежим воздухом, развейся, и ни о чем не думай.
В президентский кабинет вбежала Маша, секретарь решепшен. Увидела нас в довольно пикантной позе, и смутилась, хотя чему бы ей смущаться? С таким-то вырезом декольте. Да и нет между мной и Юлианой ничего такого, это единственная женщина, с которой приятнее дружить.
- Простите, - глаза в пол опустила, скромница. - Юлиана Филипповна, вас Милко ищет.
- Все, я побежала! - щелкнула меня по носу. - Не буянь! - и обворожительно улыбнувшись скрылась за дверью.
И что мне делать? Кроме как срывать злость на сотрудниках, занятий больше нет. Даже у Малиновского есть дело — встретить в аэропорту и привезти на показ японских партнеров. А у меня нет…
Что ж, пойду, действительно, пройдусь, кофе выпью в баре, спущусь в цех…

Я промаялся в прогулках больше двух часов, за это время успел с отцом созвониться (он в Лондоне, приехать на показ не смог), отчитаться перед ним о последних приготовлениях. И если честно, разволновался еще больше. Поэтому, когда поднялся на этаж своего офиса, и, выходя из лифта, врезался в какую-то особу, смахивающую с лица слезы, я не смог сдержаться, и разразился гневным криком:
- Кого вы пускаете, куда охрана смотрит?
Она встала с пола, подняла на меня свои огромные глазищи, сверкающие невыплаканными слезами, и тихо-тихо сказала:
- Простите. Я уже ухожу.
Развернулась к лифту, нажала кнопку и на меня больше не посмотрела.
Я опешил, не знал что сказать. Хотел наорать на случайную встречную, сорвать злость, а она… она и не сопротивляется, сдается сразу.
Вот я придурок! Девушка и так расстроена, плачет. А тут я... Кретин!
- Катерина, куда это ты собралась? - откуда ни возьмись появилась Юлиана и уплела эту особу за руку, и от лифта оттащила.
- Я пойду. Спасибо. Но мне лучше… Я тут лишняя… Мешаю…
- Что за чушь! Никому ты не мешаешь. Так, а где твои очки?
- Сломала, случайно наступила.
- Эх, Катерина-Катерина, нельзя тебя одну оставить, - Юлиана напряженно вздохнула, и тут натолкнулась взглядом на меня. - Андрюша, ты же покажешь нашей Катеньке «Зималетто»?
Нет, это был не вопрос, скорее приказ.
- Катерина, ни разу не бывала в модных домах, - между тем продолжала Юлиана.
- Оно и видно, - пробормотал себе под нос.
- Что?
- Я говорю, как такое может быть!
- Вот и я о том же! Это дело нужно срочно исправлять. Андрюша, я доверяю тебе самое ценное — Катерину. Катенька, я отправлю курьера, он привезет тебе новые очки.
- Не стоит…
- Не спорить! И не убегай больше.

Она смотрела на меня, я смотрел на нее, и совершенно не понимал, что мне делать с этим нахохлившимся воробышком, готовым в любую минуту разразиться водопадом новых слез, или делать ноги от малейшего шороха, как пугливый зайчишка. Черт! Зоопарк какой-то в голове.
- Катя, а хотите, спустимся в цех?
И не важно, что я там уже был, причем всего минут пятнадцать тому назад, буквально только что.
- Хочу, - выдавило из себя чудо в перьях. И мы поплелись на производство.
Если честно, с Катериной было намного приятнее ходить, чем одному. Во-первых, она внимательно слушала, я видел это по ее глазам. Во-вторых, не задала мне ни единого вопроса и, попросту, все это время молчала. И в третьих, я даже как-то отвлекся, и, чего уж тут таить, напрочь забыл о показе. И когда, к станкам прискакала перепуганная Мария и закричала:
- Андрей Палыч, вас все ищут, показ начнется через десять минут.
Я даже не сразу понял о чем, идет речь. А когда понял, вздрогнул, вскочил с места, оставив кармашек недошитым, и кинулся со всех ног бежать. Подбегая к лифту, я услышал шаги за своей спиной, это бежала Катерина. Она остановилась рядом со мной и мы вместе вошли в лифт.
- Я тоже боюсь публичных выступлений, - сказала она вдруг. - Но знаете, - взглянула прямо… как бы это сказать… в меня, глубоко-глубоко. У меня даже голова слегка закружилась от шоколадной галактики в ее глазах, огромных и сияющих остероидными всплесками. - Я придумала одну уловку. Вы когда начнете говорить, представьте, что вокруг сидят дети, младшая группа детского сада. Это очень забавно, но мне помогает.
Лифт прибыл. Меня ловко перехватил Малиновский. А Катя осталась где-то там.
Я ее никогда больше не видел. Но помнил всегда. И каждый раз, когда открывал показ, пользовался ее маленьким советом.

* * *

Екатерина Валерьевна… Катенька… Я думал, что у меня галлюцинации, когда увидел ее там, в горах. Ее, именно ее — Катеньку, и уже потом Екатерину Валерьевну. И когда две картинки, два совершенно противоположных человека, сошлись в одну, я готов был закричать от восторга. Какой там Малиновский! Я забыл о его существовании сразу, едва только взглянул в эти глаза. Которые мне все это время снились ночами. Мерещились в темноте, и неизменно сопровождали на показах...
Я позвал ее поужинать в кафе, потому что почувствовал, что она замерзла совсем, дрожит, хотя, на самом деле, хотел гулять, чтобы быть только с ней, один на один. Мне хотелось понять до конца, разгадать загадку: кто же она настоящая. Хотелось видеть ее…
Дикие, неконтролируемые, по своей мощи, чувства овладели мной. Катя из прошлого уже была частью меня, моей памяти, родным, теплым человечком, к которому, кроме нежности и благодарности примешивался еще какой-то невероятный «щенячий восторг». Катя, которую я встретил в стенах офиса недавно, вызывала легкое раздражение и желание пройти мимо, и даже не пытаться пробиться сквозь ледяную толщу ее самоуверенности. А уж после того, как Ромка принялся меня к ней сватать, у меня и вовсе к этой Кате выработалась аллергия.
И вот, новая Катерина… Она опять другая. Совсем другая. Честная, открытая, умная… трогательная… И очень
красивая… Даже с этим помпоном.
Я настолько увлекся этой Катей, что даже не заметил, как напился. Не заметил, как снова ее упустил…
И не просто упустил, а позволил уйти к Воропаеву, хоть Ромка и говорит, что это ерунда, пьяный бред. Но это же Катя… Она может посчитать своим долгом сдержать обещание. Если только эта Катя не превратится снова в ту - холодную и расчетливую…
Черт. Как же я запутался. Мозг сейчас взорвется.
Екатерина Пушкарева… Хозяйка «Зималетто»…
Интересно, она меня помнит?


* * *


- Вот и все. Тридцать лет. Рубеж пройден. Теперь можно и о пенсии задумываться. Домик себе прикуплю. Где-нибудь в деревне. Буду помидоры выращивать, вышивать научусь, вязать… Что они там еще делают...
- Э-э-э, Катенька, а ты это с кем сейчас разговариваешь?
- Вон с той дамочкой, - ткнула в нос своему отражению, и поспешила скорее отвернуться, годы прошли, внешность изменилась, а отвращение, так никуда и не испарилось, живет себе тихо где-то далеко в просторах моего подсознания, и периодически кидает в меня камушки, потопывает ножками и кривит губы в презрении.
- Катюш, а не рановато ты себя со счетов списываешь? - Юлиана смеется, зонтиком размахивает, а мне не смешно, нисколечко.
- Поздно. Поздно, Юлиан. У меня такое ощущение, что я бежала все это время куда-то, торопилась, боялась не успеть, а пункт назначения все это время был в противоположной стороне. И теперь уже все: назад разворачиваться - бесполезно, а вперед идти — бессмысленно.
- Так, это что за разговорчики такие в строю? Рядовая Пушкарева, равнение на оптимизм! У тебя сегодня праздник. У нас у всех праздник. Вон Зорькин, смотри, как доволен.
Я покосилась на Колю. Он переворачивал холодильник Юлианы вверх тормашками и уже больше часа что-то жевал и разбирался с белым костюмом тройкой, купленным ему лично Виноградовой. И надо сказать, к процессу переодевания Коленька подошел со свойственной ему креативностью - то жилет наизнанку наденет, то пуговицы неправильно застегнет, то платочек потеряет, а с завязыванием галстука — вообще шедевр вышел, до сих пор висит у Коли на плече, измятый и с пятном от майонеза.
- Этот день, Катенька, все запомнят надолго! Не вешать нос. И вообще, не важно, что у тебя там в паспорте стоит. Мне вот до сих пор восемнадцать. И ни одна невоспитанная личность не посмеет со мной поспорить. Потому что, Катюш, важнее всего — то, что у тебя внутри, твой личный внутренний возраст.
Внутри у меня сейчас только злость, паника и нервное расстройство. Последнее, кстати, во мне вчера обнаружил Евгений — друг, а по-совместительству еще и врач, Юлианы. Он так и сказал: «Нервное расстройство, перенапряжение». А потом еще спросил: «И давно у вас такая реакция на стресс? Это, знаете ли, большая редкость, когда организм сам себя перезагружает путем сна». Я хотела ответить, что научилась, научилась перестраиваться, подстраиваться и вообще — выживать. Но рядом стоял обеспокоенный Зорькин, подозрительно хмурая Юлиана, и я сказала только это: «Не знаю… Да, я, наверное, переработалась, а еще почти не спала эту ночь».
«Вам нужен отдых и хороший сон» - вынес вердикт Евгений. И Юлиана, естественно, никуда меня одну не отпустила, забрала к себе домой, поила чаем на успокоительных травах, хихикала по поводу моей предстоящей «свадьбы» с Воропаевым, и разрабатывала за меня план мести Денису. А я ее слушала, но очень отдаленно, потому что пребывала в полудреме, которая очень скоро превратилась в крепкий сон. Без сновидений (слава небесным силам!).
- Я все узнала, твои родители сговорились с Борщевым, - это первое, что я услышала, когда проснулась.
- С Мишей, - зевнула и поплелась в ванную. Юлиана за мной следом.
- Арендовали у него ресторан. Пригласили кучу гостей. И ты можешь себе представить, Кать, твои родители предали меня, они пригласили организовать праздник Карину, Карину Мошкину, мою конкурентку. Катерина, это предательство вдвойне! Да что эта Карина организовать может? Только детский утренник или корпоратив для ботанического сада. У нее фантазии ноль!
- Юлиан, так что там с Мишей? - я вытерла лицо полотенцем, взглянула на Юлиану, та пылала праведным гневом, нужно ее как-то успокоить, пока у Борщева борщи не скисли… Боже, ну и метафора! Тебе, Катерина, романы бы писать. Про обманы, предательства и жизнь гламура в негламурном свете. А еще про справедливость несправедливую, Русь русскую и прочую ересь… Что за чушь у меня в голове сегодня? Эх, старость — не радость.
- А Миша и рад с ней сотрудничать. Эта змеюка умеет строить глазки мужикам, вот только брови она всегда рисует неровные. Криворукая. Ну Елена Санна! Не ожидала я от вас такого.
- Так может это Денис ее пригласил. Насколько я поняла он тоже поучаствовал в организации.
- Поучаствовал. Еще как! Но это я тебе потом расскажу. Вот твое платье. Сейчас приедет Николай. И… Кать, совсем забыла! Подарок. Он там, рядом с платьем. С юбилеем тебя, дорогая!

- Итак, пункт номер один — внешность. Катенька, мы сделаем из тебя такую конфетку, чтоб у всех подряд кариес повыскакивал от одного только взгляда на тебя. Платье, кстати, сидит на тебе божественно. И… Коль, влево заворачивай, - Зорькин кивнул и принялся запутывать галстук еще больше, только в левую сторону. - О чем это я, - она сделала глоток апельсинового сока. - Ах, о внешности! Мы сейчас позавтракаем, и поедем к стилистам. Ты уже с ними знакома.
- А чем позавтракаем? - Коля кинул галстук перекрученный спиралью и завязанный на несколько узлов, и заинтересованно посмотрел на Юлиану.
- Витаминным салатом, - отмахнулась она.
- А-а-а, - расстроенно протянул Коля, и вернулся к закручиванию галстука.
- Если он еще остался, - пробормотала Юлиана и кинула быстрый взгляд на Колю. Коля отвернулся и сделал вид, что ничего не услышал.
Кажется, салата уже нет…
- А потом ты поедешь домой — принимать от твоих родителей (предателей) подарки. И главное — ты будешь очень-очень мило улыбаться Денису.
- Ага, а потом мы все вместе отправимся к Мише в ресторан, как одна большая, дружная, семья.
- Именно, Катенька, именно! Пусть противник усыпит бдительность, а потом мы р-раз, — взмахнула рукой, задела край кухонного шкафа и недовольно нахмурилась, проверяя палец на наличие сломанного ногтя. - И это даже хорошо, что организацией занимается Карина. Я уже вижу огромное жирное пятно на ее репутации после твоего, Катюш, дня рождения, - ногти оказались в полном порядке, и Юлиана тут же засияла довольной улыбкой. - Ну что, поехали?
- А-а… - Зорькин сглотнул.
- Что? - Юлиана бодро выпорхнула из-за стола.
- А как же завтрак?
- А мы перенесем его на ужин, - подмигнула Коле, тот в ответ издал мученический вздох, и послушно поплелся в прихожую, примерять новые ботинки (белые), что были в комплекте с костюмом-тройкой.

* * *

- Катенька, пришла! - закричала мама и кинулась ко мне обниматься. - С Днем рождения тебя, миленькая! - поцеловала и сунула мне какой-то сверток, перевязанный розовой ленточкой. - Это от нас с папой. Вот.
Я развернула сверток. Внутри оказался подарок - визитница, кожаная, орехового цвета.
- Мы не знали, что тебе подарить… Ты… - она смущенно теребила края синей нарядной блузки. - Ты занятая такая теперь… Вот…
Как же тяжело. Мамочка, я вас так люблю. Простите меня за все! За то, что уехала, отдалилась… Нет, невыносимо смотреть, как она переживает, старается, чтобы мне понравилось…
Но я не буду плакать. Не сейчас… Это будет слишком дорогой подарок для тебя, товарищ Старков! А вот и ты! Что ж, спектакль начался. Занавес открыт.
- Спасибо мамочка, - обняла ее еще раз. - Мне очень нравится. Я именно о такой мечтала, - широко, а главное искренне, улыбнулась. Перекинула взгляд на Дениса, и улыбка превратилась в натянутую... тетиву. Лучше смотреть на папу. - Папочка, - ему тоже достался поцелуй в щечку, - и… ни пуха! - Здравствуй, Денис, - и тебя обниму, и тебе улыбнусь, и только тебе прошепчу на ушко:
- Ты зачем пришел?
И оставив его одного обескураженно хлопающего глазами, прошла в гостиную, а там…
А там разместился целый оркестр. В прямом смысле этого слова — оркестр. Духовой.
И как только я вошла, они грянули: «Пусть бегут неуклюжи пешеходы по лужам...».
Папа подпевал, громко и мимо нот. Мама хлопала в ладоши — справа налево. А Денис глазами — направо, то есть на меня. Бедный, бедный…
Кажется, Юлиана перестаралась. Наряд такой, что и фантазировать не надо. Платье короткое, ажурное, нежно-голубое, обтягивающее, вырез большой, прическа кудрявая, помада бардовая, колье блестит. Мечта одинокого поэта...
Даже Колю проняло. Когда я из салона вышла, он так сильно выглядывал через приоткрытую дверь, что вывалился из машины, белыми коленками в грязь, за что получил укол зонтиком от Юлианы, и долгий нагоняй на тему бережного обращения с одеждой. Зорькин в ответ спорил и кидал в мою сторону восхищенные взгляды. В результате, Юлиана меня подвезла к дому, пожелала удачи в бою, и отправилась выбирать Коле другой костюм. Так я осталась одна…
- К сожалению, День рожденья только раз в году! - браво, по-военному, запевал папа.
Моя квартира переполнилась какофонией звуков. Все гремело, дребезжало, грохотало. Привет верхним и нижним этажам! Вы все еще считаете меня образцовой соседкой?
- Папочка, мамочка, вы такие молодцы! Спасибо! - закричала я, пока музыканты не заиграли еще что-нибудь.
- Катенька, ну что ты! - мама смутилась. - Это не мы, это Денис придумал. Он очень переживал. Хотел тебя увидеть.
- Тогда спасибо Денису! - умри от моей улыбки. - А чем это вкусным пахнет?
- Ой! Там же пирог в духовке! - мама всплеснула руками. Оркестр воспользовался заминкой и разразился новым ором: «Три танкиста, три веселых друга...».
Денис? Хм… Судя по репертуару. Песни выбирал папа.
- Катенька, Денис, пойдемте… Валера!
- Да-да… - пробормотал папа, но уходить от трубачей не спешил, наоборот, пританцовывать начал, и очень даже недурно.
- Валер!
А в ответ:
- Экипаж машины боевой.
- Мам, оставь его. У нас еще весь день впереди.
- Катюш, а ты с работы отпросилась?
- Конечно, сегодня я полностью ваша. Но только до вечера. Вечером надо уехать в командировку.
- Уехать? - мама расстроилась.
- Это всего на пару дней, а потом обещали дать выходные. Денис, а можно мне вон того салатика?
- Да, конечно, - у Дениса тряслись руки, половина салата вывалилась на чистую скатерть.
- Ничего страшного, я уберу, - положила ему руку на плечо, и хищно улыбнулась, когда Дениска вздрогнул от моего прикосновения. Это только начало, дорогой.
Но все же, как приятно ощущать себя свободной от него. Как приятно дразнить его, смотреть прямо в глаза, взглядом удава, гипнотизирующего кролика. Дениска, а ты кролик. Хотел пробраться ко мне через родителей? Захотел отыграться? Раздавить меня окончательно, растоптать? А чего ты хочешь, в самом деле?
Мама ушла за папой. Мы остались одни.
- Я внимательно тебя слушаю, - уставилась на него выжидающе.
- Кать, давай потом поговорим, хорошо? Я… очень виноват перед тобой… и я скучал… - голос глухой, в глазах тоска, короткие волосы смотрятся безжизненно. Он действительно страдает…

- Мамочка, в ресторан? Сейчас? - я изобразила удивление. - Ну хорошо. Только я не готова совсем… - пригладила платье, покосилась на свои туфли на высоком каблуке. Интересно, они верят или просто считают, что я уже настолько чокнулась, что в таком виде каждый день хожу?
- Катюша, ты прекрасно выглядишь! - заверила меня мама. - И прическа твоя новая мне нравится все больше и больше.
- Катюха, отбросить разговорчики. Костюм вполне сойдет за нарядный, только накинь сверху кардиган подлиннее, - и все, ко мне интерес потерян, папа, на волне наливки и хорошего настроения, переметнулся к оркестру, расположившимся за праздничным столом (мама их всех пригласила к обеду, иначе папу было не вытащить). - Мужики, а поехали с нами!
- Валер, не стоит, у людей работа, - у мамы уже уши болели от их песен. И у меня тоже болели, если честно, но я вдруг подумала, что вот это — как раз то, чего не хватало, чтобы испортить всем настроение окончательно, и поддержала папу.
- Действительно, поехали. Мы вам заплатим сколько нужно.
Папа засиял и даже забыл про мой вызывающий наряд и про кардиган. Мама смотрела удивленно. А я что? Я плечами пожала и побежала собирать вещи в командировку заранее, чтоб потом не бегать. Один чемодан у меня уже стоит в офисе, теперь соберем другой — с чистой одеждой.
В машины мы грузились долго. Пока оркестр собрался, пока выпил «на посошок», пока вниз спустились, около часа прошло. А потом у папы вдруг возникла очередная блестящая мысль.
- Мужики, а у вас место в микроавтобусе есть? Я с вами поеду!
- Валера, ну что ты говоришь! - маме вся эта ситуация явно не нравится.
- У нас мест полно. И на вас, Елена, хватит! - воскликнул захмелевший трубач с выдающейся чернявой бородой и шарообразной фигурой.
- Точно! Ленка, садись с нами! - папа обрадовался такой идее.
- Нет, что ты…
И тут папу осенило еще раз.
- Пусть дети одни побудут. Поговорят.
Пожалуй, для мамы это был самый веский аргумент, именно поэтому она без лишних вопросов влезла в микроавтобус, оставив нас с Денисом стоять и смотреть им вслед.
- Кать, поедем на моей машине, - сказал неуверенно, видимо без надежды получить мое согласие. Но и тут я его удивила.
- Хорошо. Только чемодан мой заберем. Ты поможешь?
Он не сразу пришел в действие, не сразу оправился от моей легкой улыбки.
- Конечно, - голос его прозвучал сдавленно.
Денис так забавно ронял челюсть на пол, что мне начинало нравиться его смущать.

По пути мы молчали. Денис вел машину уверенно и спокойно. Только руки, сильно сжимающие руль, выдавали в нем беспокойство. Наше короткое совместное путешествие так бы и закончилось мирно, если бы не звонок от Даши.
- Екатерина Валерьевна, вы только не волнуйтесь… - многообещающе начала она. - Но тут вас… требуют… эм… архитекторы.
Что? Опять? Они?
- Как это требуют?
- Ну… Нет, я не правильно выразилась… они не требуют, они очень настойчиво просят встречи с вами.
- Сейчас?
- Да, - и тут ее голос зазвучал еще тише, наверное, сильнее прижала телефонную трубку рукой. - Екатерина Валерьевна, их тут человек тридцать в приемной, их никак не выгнать. Вас видеть хотят.
- Как это не выгнать? Вызовите охрану.
- Уже вызвала. Но бесполезно. Их много. И они неуправляемые. Я бы вас не побеспокоила, но из начальства в офисе никого нет. Я тут одна. И не знаю, как быть.
- Так. Даша, я сейчас буду. И мой им совет — убраться до моего появления!
Я кипела от злости. Если бы прямо сейчас мне попался под руку какой-нибудь архитектор, не ручаюсь, что он бы ушел живым и невредимым.
- Какие-то проблемы, - Денис смотрел с любопытством и… с опаской.
- Небольшие, - протянула на распев и кровожадно ухмыльнулась. - И точно не у меня.
Денис передернул плечами.
- Ты не мог бы меня отвезти сначала в офис?
- Да. Конечно.
Когда мы подъехали к «F-corporation», Денис остался сидеть в машине, меня ждать. И я видела его взгляд, которым он меня провожал. Это был взгляд непонимания… Недоверчивый взгляд. Денис меня не узнает… Кажется, большей похвалы и быть не может. Значит, та, что была в отражении… ее больше нет…
Но кто тогда есть?..

Из офиса я возвращалась, как с поля боя. Эти ничтожные наглецы требовали еще бОльших инвестиций. Денег им, видите ли, не хватает! Придурки! Вам не денег, вам мозгов не хватает. Да с теми суммами, что наша компания в вас вбухала, и обезьяна бы проект сконструировала и построила сама! Как же я ненавижу бездарных лентяев, претендующих на высокий пост и престижную работу, и неизменно требующих непомерных денежных вливаний. Набитые индюки!
Пусть Виталий Олегович меня хоть расстреляет, но паху их в нашей компании больше не будет. Сворачиваем все проекты по этому направлению и… Денис. Совсем про него забыла. Так разошлась праведным гневом, что не заметила, как час пролетел.
Я шла к машине стремительной походкой. За спиной ощущала клубы дыма, пепелище и летящие в стороны щепки. И среди них разбегающихся в стороны архитекторов. Ха! А они ведь действительно, разбежались.
- Прости, я задержалась.
- Ничего.
Он молча завел двигатель, и так же размеренно продолжил путь до ресторана. А в ресторане уже собрались гости, очень много гостей, и среди них были те, кого пригласила Юлиана, подкупив заранее Мишу.
Итак, второй акт пьесы начался.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 02:12 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
-17-


Еще никогда пробуждение не было таким болезненным. Едва открыла глаза, и будто вспышка света ослепила, и в голову полетели молотки. Я простонала. И снова зажмурилась. Медленно откинула от себя одеяла. И тут…
Первое — раскинув руки в стороны, я кого-то задела и этот кто-то недовольно промычал мне в ответ. МУЖСКИМ ГОЛОСОМ!
Второе — сразу стало холодно. Сквозняк пробежал по телу. И в голове сформировалась мысль, добившая меня окончательно — я голая.
От шока не сразу набралась смелости снова открыть глаза и мужественно встретить суровую правду лицом к лицу, какой бы она ни была. Но эти молотки… снова влепили в меня серию ритмических зарядов. Очередной стон сорвался с моих губ. А дальше случилось нечто невероятное. Этот кто-то, недовольно мычащий, мужского полу, вдруг заграбастал меня руками и притянул к себе, крепко прижав к… тоже голому… хм… телу…
Слушайте, а может быть, я умерла? Нет, правда, такая фигня в жизни приключиться не может. Даже в самых вымышленных мелодрамах — не может. Иначе… иначе я бы хотя бы помнила… Хоть что-нибудь…
И голова раскалывается. Точно! Это ад! Раз в жизни я много думала и воздерживалась от… тесного общения с мужчинами, то после смерти меня решили наказать таким вот изощренным способом. Здорово! Я шутку оценила. Только не поддавайте свежей лавы, кажется, в ней теперь смысла нет. Потому что жар, исходящий от соседствующего тела, уже опалил меня так, что дыхание стало сбиваться.
И все же… Все же глупо прикрываться молотками. Пушкарева, будь мужиком, соберись тряпка! Открой глаза, посмотри и смирись!
Так я и поступила. Распахнула глаза. Перетерпела противный солнечный свет, бьющий прямо в лицо. И когда контуры окружающих предметов стали четче, я откинула голову назад и…
Встретилась взглядом со Ждановым.
- Не может быть.
- Что именно? - насмешливо уточнил Андрей — будь он неладен — Павлович.
- Э-э-кхм, - прокашлялась. Серия молотков не заставила себя ждать, я поморщилась и снова взглянула на Жданова. - Я точно умерла, - пришла к окончательному и неутешительному выводу. - Не знала, что вы на службе у самого…
Телефон. Теперь я поняла, что это были за молотки. Это телефон разрывается от звонков.
Нужно подняться, ответить. Но эти руки, опоясавшие меня крепко…
И только сейчас до меня дошел весь ужас ситуации. Я переспала с мужчиной. Впервые… И не помню ничего… И еще у меня похмелье, и прочий набор соответствующих случаю атрибутов. И этот мужчина — Жданов. Браво, Катенька, браво! Вы превзошли саму себя.
- Может быть, вы меня уже отпустите? - недовольно завозилась у него в объятьях. Но этот негодяй только сжал меня крепче и придвинулся еще ближе.
- А зачем? - невинно поинтересовался, а сам… Нет! Что ты творишь!.. Поцеловал меня в шею. Ай, щекотно, горячо. И больно… внизу живота.
- Телефон… звонит, - что с моим голосом? Обрывается, а должен звенеть от напряжения и негодования.
- А и пусть себе звонит. У нас сегодня выходной.
- У нас? Выходной?.. Подожди… - все-таки удалось его оттолкнуть и натянуть на себя одеяло. - Сегодня… О, нет, - схватилась за голову. - Я же должна быть в Ульяновске. Виталий Олегович меня не простит. Телефон.
Я уже почти ступила одной ногой на пол, как меня снова перехватили и вернули обратно.
- Виталий Олегович сам тебя отпустил, - склонился надо мной на вытянутых руках, - вчера.
- Как это вчера?
- Приходил тебя поздравить.
- Меня? Приходил?
- И, по случаю, отпустил отдыхать.
- По какому такому случаю?
- Ты только не волнуйся…
Он склонился надо мной ниже. Нехорошее предчувствие кольнуло в бок.
- Говори, - потребовала я, все больше и больше ощущая подступающую панику.
- Мы вчера поженились, - быстро поцеловал в губы, я даже не успела увернуться, и ухватив мою руку, продемонстрировал на безымянном пальчике кольцо.
- О, нет… - кольцо слепило глаза, сдавливало палец, неприятно жгло кожу. В глазах потемнело…
- Э-э-э… Катенька. Катя, - Андрей запаниковал, подхватил меня на руки, заметался по комнате. - Черт, что же делать? Катя, - потрепал меня по щеке.
- Я в порядке, - ответила, когда язык начал слушаться.
- Точно? - он присел со мною на кровать, принялся обмахивать меня моим же - нет, не такая судьба должна быть у этой вещицы — платьем.
- Настолько, насколько это возможно… Я ничего не помню… - прошептала обреченно и очень удивилась, услышав в ответ:
- Если честно, я тоже… Смутно все помню.
- Это хорошо, - пробормотала сама себе.
- Смутно помню все, кроме… нашей ночи, - и улыбнулся так довольно, что меня опять всю скрутило, парализовало, молотками избило, и в низ живота приземлилось.
Вот это я попала…
- Я все-таки отвечу, - вывернулась из его рук, мешком свалилась на пол, обкрученная одеялом и побежала искать свою сумочку, по пути отмечая, что в этой квартире никогда не была, а это значит… Нет, не думать, пока не узнаешь всю правду. Ничего это пока не значит…
Но это кольцо… Это все подстава и где-то за окном на альпинистской страховке сейчас висит Малиновский и ржет надо мной, или я действительно вышла замуж?..
Моя любимая музыка на вызове сейчас звучала не хуже соседской дрели в семь утра. Не думала, что Савичева может так раздражать… Так, стоп! Музыка, оркестр — это я помню. Мы пришли с Денисом, когда уже во всю праздновали мой день рождения. Помню папу, танцующего лезгинку на пару с Оксаной Федоровой и Анастасией Волочковой (Что? А это точно было? Бред какой-то...). Гремящий оркестр, захмелевший и наплевавший на нотную грамоту. Маму, обсуждающую с Эвелиной Хромченко смену гардероба. Шестикову, шныряющую между гостей поступью гиены с фотоаппаратом. Зорькина в новом белом костюме-тройке с позолоченными узорами на пиджаке, откровенно страдающего от общества Юлианы.
- Николай, женщинам не нужно свои нефтяные скважины перечислять, их надо заинтересовывать, - вещала она.
- А-а…
- И не машиной, и не количеством нолей на твоем счету в банке! А собой! Коля, - окинула его придирчивым взглядом, Зорькин даже поежился, - как ты стоишь?
- А что? Я… - переступил с ноги на ногу, посмотрел на носки новеньких туфель.
- Спину выпрями! - гаркнула так, что Коля подпрыгнул вверх. - Осанка — прежде всего, - постучала зонтиком по спине. - Ну, это мы исправим… А вот… Коленька, а чем ты увлекаешься кроме работы?
- Ну там… кулинарией… Статьи экономические читаю…
- Не верный ответ! С этого дня твоим вторым домом станет спортзал. Приведем твое тело в тонус. А потом можно и в свет выводить, - заключила она. - О, а вот и Катенька! Ну, рассказывай, как все прошло?
Я видела, как Зорькин обрадованно выдохнул при виде меня, попятился назад (видимо, шел на запах шведского стола), но был схвачен Юлианой.
- С этого дня ты на диете, - бросила ему, не сводя с меня заинтересованного взгляда. - Катюш…
- Все отлично, - натянуто улыбнулась. - Кажется, я перестаралась, по-моему, Денис меня побаивается. Когда мы вошли, он растворился в толпе, даже слова мне не сказал.
- Я надеюсь, ты не собираешься все отменить?
- Нет, что ты… Пусть все идет так, как мы задумали. Ему это будет полезно.
Наш план состоял в том, чтобы напоить Дениса, развязать ему язык, чтобы он начал вести себя неподобающим образом, и открыл свою истинную личину в первую очередь перед моими родителями. В общем-то, весь этот спектакль был затеян больше для них, нежели из моего желания отомстить. Я мстить не хотела... Мне просто вдруг стало все равно. Но мама и папа…
Мы пригласили много подставных гостей, которые должны были подходить к Денису и вынуждать его пропустить за компанию пару бокальчиков крепчайшего виски. А специально нанятые официанты эти бокальчики обязаны были обеспечивать ему вовремя, и даже иногда и навязывать. План, естественно, удался. Денис напился в стельку…
- Кате-рина, давай поговорим, - остановил меня за руку, когда я проходила мимо (разумеется специально крутилась вокруг него).
- Хорошо, давай. Только отойдем куда-нибудь, где меньше народа.
- Ты меня стесняешься уже? - пьяно усмехнулся. - А раньше все было по-другому. Это я стеснялся тебя.
Я потянула его за рукав пиджака, уводя в сторону.
- Да отпусти же ты меня! - дернулся, и криво усмехнулся. - Никуда я отсюда не пойду. Пусть тебе тоже будет стыдно.
Ну хорошо. Здесь, так здесь. Мне уже, если честно, все равно.
- Я тебя слушаю.
- А ты мне не приказывай! Сделалась начальницей, а раньше в рот мне смотрела, слово лишнее боялась сказать, - схватил меня за запястье. - Ты думаешь, если внешность изменила, красивее стала, умнее? Да черта с два! Ты все та же трусиха! Забитая, нелюдимая дурнушка.
- Отпусти меня, мне больно.
- Тебе не привыкать, - зло на меня посмотрел.
Я повертела головой по сторонам. Что-то мне расхотелось участвовать в этом спектакле. И чтобы родители узнали — тоже расхотелось.
- Пожалуйста, давай отойдем.
- Что ж, если ты просишь, пойдем, - потянул на себя, оттащил в сторону — в угол между кухней и дамской комнатой. - Ты скучала по мне? - крепко сжал мне плечи.
- Нисколько, - сказала равнодушно, но чего же мне стоило поддерживать это самое равнодушие! От его прикосновений стало холодно, дрожь пробежала по спине, и противно.
- Врешь! - подошел еще ближе, в глазах злость. - Ты врунишка, Катерина. Ты всегда трепетала при виде меня.
- Отпусти меня!
- Стой смирно! Расслабься и получай удовольствие, - громко засмеялся, и ущипнул меня за руку.
- Чего ты хочешь?
Не выдержала, отвела от него взгляд.
- Тебя. По-моему, тут все ясно.
Что? А вот это уже наглость!
- Меня? А губа у тебя не треснет?
Он снова засмеялся.
- Ты. Меня. Боишься.
- Нет.
- Так было всегда и сейчас ничего не изменилось. Ты моя, Катюш. А то, что принадлежит мне, я отдавать не привык.
Вот как? Смешно…
Дешевые у тебя приемчики, господин Старков. Но я, знаешь ли, и не таких обламывала. Не даром, знающие люди зовут меня «железная челюсть». И тут дело не в брекетах, брекеты я давно уже сняла, а хватка осталась.
Присвоить он меня решил… Смешно...
Я перестала вырываться, и вдруг сама обняла его за шею. Ухмылка враз слетела с его лица, посмотрел удивленно.
- Неужели ты думаешь, что такое ничтожество, как ты может меня сейчас заинтересовать? - прижалась губами к его уху и прошептала:
- Посмотри, кто ты и кто я. Между нами пропасть, и не только финансовая. Я, конечно, понаблюдаю, как ты будешь пытаться бороться с моим женихом за мое внимание. Но скажу сразу, твои шансы ничтожны, практически равны нолю.
Провела пальчиком по спине.
- Ты выходишь замуж?
Он сам от меня отскочил, как ужаленный.
- Совершенно верно.
- Но твои родители…
- Они еще ничего не знают. И на твоем месте, я бы к ним больше не совалась. Это мое последнее предупреждение, - толкнула его в грудь. - Не советую становиться моим врагом. С некоторых пор, я безжалостна к тем, кто встает на моем пути.
- Ты меня ненавидишь? - смотрел растерянно, недоверчиво.
- Мне на тебя наплевать. Приятного вечера, - развернулась и пошла прочь — в толпу веселящихся гостей.
- Юлиана, убери его. Сделай так, чтобы он ушел.
- Что случилось?
- Ничего. Просто не хочу его больше видеть. Никогда.
- Конечно. Сейчас, - она нехотя от меня отошла, чтобы позвать охрану, наверное. А я стащила с подноса бокал и выпила его одним махом, даже вкуса не почувствовала. А потом взяла еще один бокал, и еще один… И все… Дальше провал…

- Алло, я слушаю.
Прижала телефон плотнее к уху, привалилась к стене и принялась осматриваться.
- Катюш, ты где? До тебя не дозвониться!
- Если б я еще знала.
- В смысле?
- Юлиана, скажи, что вчера было?
Прижалась лбом к матово-белой стене, уравнивая дыхание. Тут повсюду разбросана одежда… Жданова.
- Ты о чем?
- Я… Что случилось после моего разговора с Денисом?
- Это я у тебя хотела спросить, что случилось! Катя, ты куда пропала?
- Я пропала?
- Мы тебя с Мишей обыскались. Но ты словно испарилась. Никто не видел, как ты уходила. Я всю ночь не спала, места себе не находила. Катюш, ты в порядке?
- Я пока не знаю…
Вытащила из сумочки паспорт, полистала страницы. И чуть не вскрикнула, когда увидела на одной из них штамп. Замужем. Я замужем! Черт!
- Юлиан, я ничего не помню, - скрутила паспорт в трубочку, а потом закинула его обратно в сумку. - Я та-ак напилась вчера.
- О, боже. Вот как чувствовала, что нельзя тебя одну оставлять. Ты можешь сказать, где находишься?
- Адрес не знаю. Но, кажется, я у Жданова дома…
- Что? У… Андрея?
- Сама в шоке. И мы вчера поженились.
В трубке возникло продолжительное молчание.
- Ты меня сейчас так разыгрываешь?
- Юлиана, мне не смешно! Я сама еще не разобралась… Я не помню…
Из спальни вышел Андрей. В одних джинсах, с болтающейся пряжкой ремня.
- Я тебе потом перезвоню, хорошо?
- Катя! Пост…, - но я уже нажала кнопку отбоя. Решительно шагнула вперед, и не менее решительно сказала:
- Я ничего не помню. И то, что было вчера — ошибка. Я думаю, нам надо развестись. Сейчас же!

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 02:17 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
-18-

Жданов никак не желал открываться, сидел насупившись, с безразличным видом жевал зеленый листик салата и молчал. Зараза! И все мои попытки расшевелить его и вытянуть хоть какую-нибудь информацию проваливались с треском. А наводящие вопросы, которые я периодически задавал, мало того, что остались риторическими, так еще и привели к немного странному эффекту — Андрей впал в задумчивость еще сильнее. И теперь транслировал свои мысли исключительно внутри себя. То есть полный не контакт! Сидит, как чурбан непробиваемый. Вот что с ним делать?
Если честно, меня эта ситуация начинала понемногу раздражать. Вот воюешь, воюешь за добро, за мир, за счастье друга и за возвращение «Зималетто», а никто этого и не ценит, слова ласкового не скажет! Что за несправедливость?!
От досады я выронил чайную ложечку на остатки пирожного в тарелке и сказал совсем не то, что собирался:
- Ну и правильно! Пусть женятся.
Палыч нехотя вынырнул из себя.
- Кто?
- Катя и Воропаев. Он же член семьи, как никак.
И тут случилось нечто странное… Андрей выпрямился, сел ровно, и посмотрел на меня тяжелым взглядом.
- Воропаевы — не чужие люди. Почти родственники, - продолжил зондировать почву.
- Что? Сашка родственник? - глаза на меня вытаращил, как на трехносого циклопа, на стуле заерзал. - С ума сошел? Сашка — не член семьи, он ее проклятие. Иметь такого родственника и врагу не пожелаешь.
Вот она, верная дорожка! А ну-ка попробуем усугубить полученный эффект.
- Но Маргарита его любит, и Саша тоже отвечает ей уважением. Не думаю, что он причинит вред «Зималетто».
- А при чем тут «Зималетто»?
- Как это при чем? Сашенька и Катерина женятся. Ты забыл что ли?
Андрюша перестал ерзать, замер на мгновение, и тут же потянулся в карман, очевидно, за своей походной фляжкой с виски.
- Отчего же… Помню. Но… Ты же сам говорил, что это пьяный бред, ерунда, - сказал вроде бы равнодушно, но китайца прищуром не проведешь. Я даже отсюда вижу, как у тебя, Андрюшенька, сжатые от злости, зубки искры высекают.
- Говорил. Но Катерину Валерьевну мы больше не видели, мнения ее на этот счет не знаем и…
- Что и?
- И вполне может быть, что она не против окажется. А что, Воропаев — не самый худший вариант. Обеспечен, умен, женщинам нравится. Интересы, опять же, у них общие — бизнес, экономика…
Еще на пункте «умен» Андрей одним махом опрокинул в себя всю горючую жидкость и теперь вертел головой по сторонам, очевидно, в поисках добавки.

Когда объявили наш рейс, Андрюша уже был достаточно пьян, его слегка шатало, но походку до трапа самолета он держал уверенно, даже улыбался стюардессам.
Узнать, что его тревожит за те часы, что мы провели слоняясь по аэропорту, мне так и не удалось, Жданов, хоть и стал словоохотливее, о госпоже Пушкаревой делиться размышлениями, по-прежнему, не желал, сказал только одно:
- Екатерина Валерьевна скрывает в себе Катеньку.
Что бы это могло значить, я даже предположить не мог... Возможно, Палыч намекает на то, что Катерина Валерьевна в душе нежная и ранимая? Но... это же абсурд! Эта женщина не может быть нежной и ранимой априори. Ей проще горло перегрызть кому-нибудь, чем раниться и обижаться.
Или все дело в гипнозе? Точно! Она его загипнотизировала! Таким взглядом, каким обладает Катенька, можно и слепого приручить. Особенно, когда она пьяна...
Ужас! Только бы не приснилось.
Хотя, с другой стороны, нам это на руку. Андрей в ней заинтересован, а остальное все — мелочи, детали, которые пока что можно и не знать.

Когда самолет оказался в небе, Андрей вдруг решил не сдерживаться, и заказал сначала виски, а потом ошарашил стюардессу просьбой принести еще и водку.
- Может быть, вам будет достаточно? - вежливо поинтересовалась милая барышня.
- Что вы, это не мне, а моему другу, - нагло соврал Андрей.
Девушка кивнула и деликатно удалилась.
- Палыч, что происходит? - мои нервы не выдержали, когда Жданов, влив в себя приличную дозу алкоголя, во-первых, почти не опьянел, а, во-вторых, откинулся в кресле и тупо закрыл глаза.
- А что происходит?
- В честь чего пир?
- Просто так. Домой возвращаюсь. Рад очень. Отметить захотелось.
- Не хочешь, не говори. Друг называется, - достал меня это Жданов, стараешься ради него, а он молчит. Да пошел он!
Я отвернулся к окошку, всмотрелся черноту.
- Мама сказала, что гордится им, - услышал я через некоторое время.
- Кем? Сашкой.
Андрей хмуро кивнул.
- Мне она таких слов не говорила никогда. Понимаешь, я не видел ее такой… живой, энергичной. Разве что только в детстве. А уж когда папы не стало…
- Э, Палыч… Да не переживай ты так! Отобьем мы у Воропаева Катерину.
- Ром, не в этом дело. Просто я только сейчас понял, как она несчастлива была все это время. А я оказался плохим сыном… Развалившим компанию, потерявшим ее… Я обидел Киру, не женился на ней... Ни на ком не женился… А мама... она ведь не просто мечтает меня женить, она пристроить меня хочет, чтоб один не остался, когда ее не… чтоб присмотр за мной был. Она мне не доверяет. Я снова и снова разочаровываю ее… Ты не понимаешь, Ром. Так паршиво мне давно не было.
- Отчего же… Понимаю. Мои тоже явно гордости за меня не испытывают.
- Твои счастливы вместе, путешествуют, живут… А моя мама одна и… Ром, она стареет. Я только сейчас заметил, как сильно она постарела.
Что я мог ему ответить на это? Успокоить? Бессмысленно даже пытаться, уж если виски с водкой не справились.
Посоветовать что-нибудь? Я в таких вопросах сам теряюсь.
Тупик? А вот и нет! У нас, по крайней мере, у меня, есть цель. Вот и продолжим движение прямо по курсу.

Оказавшись в Москве, первым делом, я отправил Андрея приводить себя в порядок, дал ему инструкцию выглядеть свежо и сногсшибательно. Сам же поспешил за подарком Катерине, а затем выбирать обручальные кольца и договариваться с ЗАГСом.
К назначенному часу прибыл к Андрею домой, и…
На пороге меня встретило пьяное чудище в грязной футболке и мятых брюках. Не знаю, как мне хватило выдержки и такта уговорить его переодеться и, терпеливо подбадривая всем арсеналом проклятий в адрес Воропаева, доставить к ресторану «Мармеладофф», где наша дорогая именинница изволила отмечать свое двенадцатое совершеннолетие.
Если честно, я уже ни на что не надеялся. Такой Жданов не то, что очаровать, вызвать сочувствие не способен, а Екатерина Валерьевна сочувствием никогда особо не отличалась.
Во мне просто взыграл азарт, я решил идти до конца, просто из интереса, уже ни на что не надеясь... И даже не предполагал, что может произойти нечто подобное…
Но как только я притащил ко входу в ресторан упирающегося Жданова, распахнулась дверь, и нам навстречу выпорхнула Екатерина Валерьевна, собственной персоной.
- Ой, и вы здесь! - воскликнула она и залилась пьяным смехом. Пьяным? Не может быть!
- Да, вот пришли вас поздравить, если позволите.
Она на секунду задумалась, нахмурила носик.
- Пожалуйста, - махнула рукой. - Поздравляйте.
Я ткнул в бок Андрея. Тот, явно пребывая в шоке от такой внезапной встречи с Катенькой, недоуменно моргнул.
- Подарок у тебя в руке, дари, - шепнул ему я.
Это олух уставился на пакет с подарком в своих руках так, будто видел его впервые.
- Екатерина Валерьевна, - пролепетал он заплетающимся языком. - Это вам! - и со всей силы саданул ей по рукам пакетом.
Катенька вздрогнула, качнулась, но пакет приняла и с интересом в него заглянула.
- Ручка! Синенькая! - весело воскликнула и снова захохотала. Вообще, вот эта пьяная Катя значительно симпатичнее той, что была в Швейцарии. Да… Вот, что с людьми делает заморский алкоголь. И кривит, и лицо уродует, и косым делает, и голову сносит. Аллергия у нее что ли, на коктейли... швейцарские?
- Поздравляю вас с днем рождения, - видимо, Жданову показалось мало просто подарить подарок. - Желаю вам здоровья, любви… этой… как ее… Удачи… Хотя куда может больше везти. Вам моя компания досталась…
Я со всей дури наступил этому болвану на ногу. Жданов взвыл.
Я шагнул вперед, закрывая собой его перекошенную физиономию.
- Катерина Валерьевна, присоединяюсь к поздравлениям. Вы сегодня очаровательны и…
Катенька запуталась в шубе. Меня уже не слушала. Сосредоточенно вглядывалась в криво застегнутые пуговицы.
- Э-э, а вы куда-то собрались? Убегаете с праздника, - я решил прояснить ситуацию.
- Никуда я не убегаю, - пробормотала она.
А потом вдруг как посмотрит на меня своими глазищами, да как закричит:
- Роман Дмитрич, как я рада вас видеть!
- Я тоже. Хм. Очень рад.
Интересно, что это с ней опять стало?
Она подошла ко мне и по-дружески, уверенно так обняла, и вдруг прошептала:
- Понимаете, во время нашей прошлой встречи… Помните я собиралась замуж?
Как такое забудешь?
- Так вот, кажется, я сделала неправильный выбор.
А вот с этим не поспоришь.
- Но раз уж я пообещала, что найду жениха, то обязана сдержать слово. Вот только?..
Я сглотнул, боясь спугнуть удачу.
- Что?
- Не хочется еще раз ошибиться. Вы понимаете.
- Понимаю.
Жданов было сунулся ко мне с каким-то глупым вопросом, я оттолкнул его в сторону, тот не удержал равновесие, упал.
- Мне нужна помощь, - между тем продолжала говорить Катенька, напрочь не замечая ползающего по земле в поисках очков Жданова. - Может быть, вы, Роман Дмитрич…
Она замолчала. А у меня сердце ушло в пятки, и в боку… закололо.
- Может быть вы мне посоветуете кого-нибудь?
Так, спокойно. Главное соблюдать спокойствие. Птичка почти в клетке.
- Екатерина Валерьевна, вашем мужем должен стать достойнейший человек. Образованный, чуткий, добрый.
Я посмотрел в этот момент на Палыча. Он месил руками снег, видимо, строил крепость или же чистил стекла очков.
- Сильный, умный, обеспеченный. Вас должен любить.
Что ж, пора! Все равно она меня не слушает, все воюет со своей шубой.
- Я думаю, что Андрей Палыч — самый достойный кандидат, - торжественно выдал я.
Жданов выпрямился, отряхнулся. Катя склонила голову на бок, посмотрела с сомнением.
И тут подъехала машина, из нее вышел… Это же Виталий Олегович.
- Здравствуйте, - поздоровался я, но старик прошел мимо, даже не заметив нас с Палычем.
Подошел к Пушкаревой, обнял ее, поцеловал в щечку. Они долго о чем-то переговаривались.
Я понял только, что ее отпускают отдыхать, и в какую-то командировку ехать не нужно.
Затем старик ушел. И Катерина вдруг как посмотрела на нас, внимательно так, даже печально.
- Поехали жениться, - кивнула сама себе, своим каким-то мыслям, шагнула к Жданову, ухватила его под руку. Андрей взглянул на Катю дико, затем усмехнулся и сказал:
- А поехали!
Вот и чудненько! Раз молодые согласны, дело остается за малым — качественно их поженить.

В ЗАГСе, где все было договорено заранее, проблем не возникло. Никто не задавал вопросов, никто не возмущался, что свидетель только один — я. Расписали, пожелали счастья в семейной жизни, и удалились. Как же я люблю нашу страну за то, что чудодейственное свойство денег способно, где надо, закрывать глаза и затыкать рот и уши!
И вот эти голубки у меня в машине, спят, привалившись головами друг к другу.
Во время церемонии бракосочетания их развезло еще больше. И на вопрос: «Возьмете ли вы в жены/мужья...» они неопределенно мычали и изнывали от необходимости стоять ровно. Кольцо Палыч надел Катерине не с первой попытки и даже не со второй. Все никак не мог попасть в палец. Глядя на это действо, я засомневался, что первая брачная ночь у них состоится. Но это уже не мое дело. Это их семья. А я кто? Я тут лишний, чужой. Пусть сами теперь разбираются.
Я привез их к Жданову домой, втащил обоих в квартиру, уложил на кровать, затем зашел на кухню выпить чашечку кофе. Все-таки напряжение последних часов давало о себе знать. Когда собирался уже уходить, в прихожую вышел Андрей и вполне осмысленно спросил:
- А что происходит?
- Ты женат. У тебя сейчас первая брачная ночь! Желаю удачи, - похлопал его по плечу и ушел.

Сначала я подумал, что неплохо бы позвонить Наташеньке… Но вдруг так захотелось спать, что я плюнул на всех Наташенек вместе взятых, и отправился к себе в квартирку, справедливо решив, что здоровый сон — превыше всего.
А на утро, сладко потянувшись в тепленькой постельке, я подумал, что неплохо бы еще сделать несколько звонков… так, для надежности…

- Маргарита Рудольфовна, да, женился. Знаете, они давно любят друг друга. Саша? А это она назло Андрею так сказала… Да, конечно… Вы не переживайте так… Да… Приезжайте, конечно… Андрей вас очень ждет… Сами понимаете, он так ее любит, что женился в ту же минуту, как она сказала «да»…

Так, кто там следующий?

- Валерий Сергеевич, записывайте адрес… Поздравляю вас! Лучшего зятя вам не найти… Денис? Какой Денис? Не знаю… Они давно любят друг друга. Такая любовь! Я так за них рад… Валерий Сергеевич, успокойтесь… Да… Да… Конечно, поезжайте, сейчас же… Они вас очень ждут…

Ну вот и дело в шляпе.
За окном на редкость хорошая погода, солнышко светит. А поеду-ка я к Мариночке на дачу. Давно я не был за городом, воздухом свежим не дышал.
А «Зималетто»…
А «Зималетто» вполне выстоит и без меня. Все равно главный начальник сейчас в глубоком… нокау… то есть замужестве. Или женатстве? Как это правильно произносится? А хотя… зачем оно мне надо это знать? Боже упаси, разбираться в свадьбах! Чур меня чур.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 02:22 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
-19-

Напиться — было не самой лучшей моей идеей, определенно. Я проявил слабость, забывшись в пьяном дурмане, признаю. Но напряженный день, бессонная ночь и осознание своей полной никчемности не оставили ни единого шанса справиться с гнетущими мыслями на трезвую голову. И я сдался. Забылся, получил долгожданное беспамятство, а затем и легкую полудрему - невероятный сон, в котором мы с Ромкой куда-то ездили, потом появилась злая фея - Екатерина Валерьевна Пушкарева, выскочила, словно из неоткуда… и нам почему-то надо было пожениться. Кому пожениться и зачем — я так и не понял, но Малиновский сказал: надо, и я ему поверил, надо, так надо.
Поверил на свою дурную пьяную голову, и снова куда-то потащился, и терпел каких-то женщин, мельтешащих перед глазами, и необходимость стоять прямо и не упасть от плавающих волнами предметов вокруг. А потом вдруг стало очень хорошо, я уснул. Сладко, крепко. И даже не заметил, как оказался в мягкой, теплой постели, да еще и с женщиной…
На ощупь — точно женщина и очень даже… хм… приятная женщина.
А откуда она взялась? - эта мысль вернула меня к действительности. Я приподнялся на локте, осмотрелся. Темно. Ничего не разобрать. Где же я? Стало даже немного страшно.
Я вскочил на ноги. Еще немного шатало, но, в целом, ясность мысли вернулась. Пройдя на ощупь несколько метров, уткнулся в стену. Нашел руками дверь. Вышел.
Так, стоп! Это же… Это же моя квартира! Я у себя дома.
На кухне горел свет, я пошел на него и обнаружил Ромку. Он сидел хмурый, смотрел куда-то в стену задумчиво.
- А что происходит? - спросил я его.
Малиновский загадочно хмыкнул, постучал мне по плечу.
- Ты женат. У тебя сейчас первая брачная ночь. Желаю удачи, - он сказал это так серьезно, так торжественно, что меня даже проняло немного. Окружающая действительность, и без того не совсем четкая, пошла рябью.
Кто женат? Зачем женат? Какая брачная ночь, черт побери? Я ничего не понимаю!
Ромка ушел, стремительно выскользнул за дверь, а я так и стоял в коридоре, держась обеими руками за голову, и пытаясь уловить основную мысль: если я женат… то… должна быть жена… Точно должна быть… где-то… Чисто теоретически… Ведь так? Но… где же она?
Жена! Жена-а-а!
Под столом ее нет, за занавесками тоже. И в кухонных ящиках нет.
Открыл шкаф, пересчитал пиджаки. И тут меня словно дыроколом пронзило: я же проснулся сейчас с женщиной, рядом со мной лежало женское тело… Теплое, мягкое… Я это не мог выдумать.
Ноги сами пошли в спальню. Голова гудела и не успевала фиксировать меняющиеся картинки, они расплывались, я спотыкался. Налетел на дверь. Повис на ручке. Отдышался, прежде, чем решитьсявойти. Толкнул дверь, включил свет.
Мои опасения подтвердились. На кровати лежала…
Неужели вот это и есть моя жена?
Так вот ты какая!.. Поразительно. Руки, ноги… Волосы. Белые…
На вид обычная женщина. Но Ромка сказал, жена. А он не может так ошибаться. И врать не может. Малиновский — единственный человек в этом мире, который всегда говорит мне правду. Шутит — да, но не врет. И это означает лишь одно — я действительно женат на вот этой вот женщине. И у меня сейчас первая брачная ночь. С ума сойти!
Я отлепился от дверной ручки и подошел ближе. За время моего отсутствия моя… жена — как же это дико звучит! - оккупировала обе подушки, обхватив их руками, и по всей территории кровати расползлась по диагонали. Стройные ножки, оголенные задравшимся платьем, смотрели прямо на меня.
Я сглотнул. Уйти и переночевать в гостиной показалось мне не совсем правильным, хотя, возможно, и лучшим решением. Наверное, мне следовало сначала во всем разобраться, разбудить эту женщину, уточнить у нее, верно ли то, что она моя жена и что у нас сейчас первая брачная ночь. Но это все было так тяжело для меня — стоять, размышлять и решаться. Мучительно тяжело.
Из мыслительного коллапса меня вывели шорохи — моя жена — нет, язык не поворачивается произнести эти два слова подряд - откинула от себя одеяло, раскинула руки и ноги в форме звезды, что-то промычала сама себе, поерзала и сладко вздохнула.
Я сжал руки в кулаки, выключил свет, и пошел прямо к ней, в темноту…
«Ты женат. У тебя сейчас первая брачная ночь» - соловьиной трелью плескался в моих ушах голос Малиновского.
В темноте я споткнулся несколько раз, налетел на кровать, нашел руками теплое тело моей женщины (она ведь моя, раз мы женаты?), отвоевал себе свою половину спального места.
Странно, но она не проснулась, никак не отреагировала на поцелуй и на то, что я начал ее раздевать, на мои руки, заскользившие по ее телу, лишь промычала мне в губы что-то невразумительное и отвернулась, открыв новый неисследованный объект — шею.
Но вот, когда я, уже достаточно разгоряченный, коснулся внутренней стороны ее бедра, она вздрогнула и прошептала:
- Нет. Не надо.
И голос у этой женщины был какой-то… ну очень знакомый.
Я приблизился снова к ее лицу, силясь вглядеться в черты лица, но темнота позволяла увидеть лишь очертания скул, подбородка, волосы на подушке…
- Денис, не надо, - она толкнула меня в грудь, но я не позволил себя откинуть в сторону, зажал ее запястья над головой и поцеловал. Медленно, нежно.
- Тише. Я не Денис, - не знаю, почему я сказал такую глупость вслух, но это подействовало. Женщина расслабилась, и на поцелуй ответила. А дальше…
А дальше стало очень жарко. Мы целовались, как безумные.
Нежное, податливое тело, жаркое, тягучее, как раскаленный свинец, в который я проваливался с головой и с большим трудом выныривал наружу, чтобы отдышаться. Не видеть, но осязать, ощущать, чувствовать. Невероятная магия чувств и эмоций. Невидимый аттракцион...
Женщина-загадка, женщина-мёд. Моя жена...
Забавно, но я не видел ее лица, не знал ее имени и и из-за порядочной дозы алкоголя, выпитой ранее, не совсем адекватно оценивал ситуацию, но совершенно точно знал, что то, что происходит — правильно, правильно и чертовски возбуждающе и сексуально.
И я даже не ожидал… Не мог предположить, что у меня будет настолько все по правилам: свадьба, первая брачная ночь и жена, которая невинна… Еще никогда я не был ни у кого первым и даже вторым…
Я даже не успел сразу это осознать. Уже оказавшись соединенным с ней, понял, что была преграда, и… И меня накрыло такой волной эйфории, совершенно неконтролируемой.
Я первый мужчина у своей женщины — звучит потрясающе.

А потом было утро. Невероятное утро после волшебной ночи. Утро, подарившее мне ТАКОЙ сюрприз.
Я проснулся на удивление свежим и бодрым, даже похмелье решило обойти мою довольную физиономию стороной. Да я улыбался, наверное, даже во сне. И переполненный диким воодушевлением, распахнул глаза, и едва не вскрикнул. На соседней подушке лежала… Ох!.. Лежала в десяти сантиметрах от моего лица… Уф… С распластанными по подушке волосами, с чуть приоткрытыми губами, еще хранившими мои поцелуи… Эх...
Дело в том, что моей — хм — женушкой оказалась… Нет, в это невозможно поверить!…
Екатерина Пушкарева! Я провел ночь с Екатериной Пушкаревой! Она моя жена!
Истерически смешно. До язвы желудка смешно! До сердечного приступа смешно! Обхохочешься просто… Угар, ржака, смотреть всем. Или как там пишут малолетние видео операторы в интернете?..
Вот, до чего доводит пьянство. Некоторые несчастные алкоголики руки себе ломают, ноги, сворачивают головы, в аварии попадают, а вот я попал... в брак. С Пушкаревой… Попал, так попал. Интересное кино…
А она вот спит и бед никаких не знает… Солнце очень четко освещает ее… милое… эм, личико. Катенька хмурится, протирает кулаками глаза. Кажется, кое у кого сегодня небольшое похмелье. Интересно, а она в курсе…
Нет, скорее всего, нет...
Как же это нас угораздило так?..
Надо же, жена…
На меня накатила непонятно откуда взявшаяся нежность. Катя так мило хмурила носик, что хотелось ее обнять и… поцеловать и…
Так, стоп! Поцеловать… Я был у нее первым… Почему?
Почему у такой красивой, умной, самодостаточной женщины не было… поклонника? Как такое может быть в наше время? Куда глядели все эти слепые идиоты? Как упустили, проглядели? Вот болваны! Но теперь то уж, что?! Уж я то… А что я? Что-то меня не туда занесло. Брак то у нас случайный и еще не известно, как на все это отреагирует Катя. И я тоже вроде как не собирался обзаводиться семьей.
Катерина вдруг зашевелилась, несчастно вздохнула, и я придвинул ее к себе, чтобы успокоить и хоть как-то облегчить момент пробуждения. Но Катенька моих благих намерений не оценила, принялась выворачиваться из объятий. А потом и вовсе открыла глаза, и уставилась на меня с неподдельным ужасом.
Она так забавно перепугалась, когда я объявил ей, что мы женаты, засмущалась, пошла пятнами, затем побледнела. Э-э, Катенька…
Черт, ей стало плохо. Не думал, что я в качестве мужа могу вызывать такой ужас. Даже обидно как-то. Чем я плох?
А потом Катенька и вовсе от меня сбежала якобы чтобы ответить на звонящий телефон. Так он пиликает уже который час…
Неужели я ей настолько неприятен?
Настроение вмиг испортилось. Я ожесточенно натянул на себя джинсы и, кое-что припомнив из вчерашнего вечера, выругался на эту подлую сваху, на эту Хануму мужского полу, Малиновского подлеца Романовича. Вот как он мог так меня подставить?
Я набрал его номер, а в ответ, как и следовало ожидать, услышал: «Абонент выключен или...».
- Предатель.
Увижу, шею сверну и ручонки пообломаю, которые меня вчера в ЗАГС волокли.
Эх, Катя-Катя… Кто бы мог подумать?
Я вышел из комнаты и сразу натолкнулся на ее решительный взгляд. Подошла ко мне, встала прямо, как солдат на плацу, и уверенно сказала:
- Я ничего не помню. И то, что было вчера — ошибка. Я думаю, нам надо развестись. Сейчас же!
Даже не сказала, а приказала.
Я усмехнулся и тоже выпрямился.
- Вот прям именно сейчас же? Сию же секунду? А не вы ли, Катерина Валерьевна, сами вчера потащили меня в ЗАГС?
- Я? Не правда…
- Неужели?
Она не выдержала моего прямого взгляда, опустила глаза в пол.
- Я не могла… Не помню. Я была не совсем трезвой.
Конечно, вы, Катенька, были пьяны в стельку! Конечно, ты не помнишь ничего. А сейчас стоишь такая деловая, собранная, непроницаемая, в одеяло закрученная. Как будто бы и не выскальзывала из моей постели. Как будто бы пришла на деловую встречу, финансовые вопросы решать, а тут я топлес.
С ума сойти, я у нее первый! Как такое может быть? Чтобы у такой привлекательной женщины, имеющей толпы поклонников, и не было... интимных отношений?
Так, я не о том думаю сейчас.
- Но в любом случае, вы же понимаете, что нам надо развестись?
- Не понимаю, - сам не знаю, почему я так сказал.
- В смысле?.. - она растерялась.
- Не понимаю, почему после всего того, что между нами было, ты мне выкаешь. И не понимаю, зачем нам надо разводиться. По-моему, у нас все может сложиться… классно.
- Классно, - она нервно усмехнулась. - Поразительно. Надо же, а я думала, что вы в этой истории — пешка, - прошла мимо меня в гостиную. - До последнего момента сомневалась. А вы, оказывается тоже...
- О чем ты говоришь?
- Красивый у вас камин, Андрей Палыч, - прошлась, без особого интереса посмотрела по сторонам, и выдала вдруг такое!
- Я знаю о ваших с Малиновским планах - получить меня в качестве жены, меня, а заодно и акции «Зималетто». Замечательная идея. Вы молодцы, - горько усмехнулась. - Предприимчивые. Очень.
Я едва удержал спокойное выражение лица, хотя очень хотелось выругаться, и не только.
- Э, Катя, о чем вы? Я не понимаю.
Она усмехнулась.
- Правда, не понимаете? Да бросьте вы, Андрей Палыч. Не пугайтесь так. Не буду я вам мстить. И компания мне ваша не нужна. Прекратите врать.
Она устало опустилась на диван, подобрала ноги, подтянула на плечи съехавшее одеяло. И именно в эту минуту перестала быть Екатериной Валерьевной, железной леди, акулой финансового мира. Я смотрел на нее и видел одинокую, обиженную женщину. И в сердце моем защемило.
Мы с Малиновским дураки. А я — дурак вдвойне, раз позволил себе идти на поводу у этого нерадивого комбинатора.
- Катя… То есть Екатерина Валерьевна…
Я сел рядом. Так и не решился дотронуться до нее.
- Простите нас…
Эти слова дались мне тяжело. Катя оторвалась от созерцания камина, посмотрела на меня удивленно.
- Мы виноваты... Я виноват… «Зималетто» для меня не просто бизнес, это дело жизни моего отца, которого уже нет…
- Я понимаю.
- Нет, ты не понимаешь. Я действительно не собирался… не хотел… Я правда ничего не помню. То, что было вчера… Я был пьян… И…
- Мне все ясно, - она резко встала, расправила плечи. - Вы не собирались, это была ошибка для нас двоих. И пора это все исправить. Ваш паспорт… у вас?
Пока я приходил в себя от резких перемен в настроении, произошедших с Катериной, в дверь позвонили.
- Это… кто? - Катя даже за диван спряталась и с ужасом посмотрела туда, откуда доносился звук.
- Гости, - пробормотал озадаченно и пошел открывать. В спину мне прилетело:
- А может не надо?
На пороге стояли хмурые, даже злые, пенсионеры: женщина и мужчина, и какой-то мужик.
- Жданов Андрей Павлович? - поинтересовался пенсионер.
- Да, - ответил я, не совсем уверенный в том, что надо было сознаваться. Судя по их взглядам, меня сейчас будут бить.
- Может пригласишь войти, зятёк? - последнее слово он почти выплюнул.
- Э-э… Проходите.
Ох, не надо было их пускать.
- А вы папа Кати?
- Я-то папа. А вот кто ты такой?
- Валера, тише, - женщина, кажется, немного подобрела.
- Не могу я тише, когда тут такое творится! Катя! Катерина! - закричал он. - Где моя дочь?
- Э, там…
И они тут же двинулись дальше, в гостиную. Но навстречу им вышла сама Катя. Одетая, причесанная и улыбающаяся. ЧТО? Когда же она успела… так быстро опять измениться?
- Папа, ну чего ты кричишь, - улыбнулась ему и кинулась обниматься. Отчаянная у меня жена, оказывается.
- Катерина, а ну немедленно доложи, что происходит. Нам с матерью сегодня звонит какой-то проходимец и заявляет, что ты вышла замуж вот за этого типа, - ткнул в меня пальцем и еще раз просверлил взглядом. Я последовал примеру Кати, и улыбнулся ему в ответ. А Малиновского я убью. Дважды. Нет, трижды. Чтоб наверняка.
- Папочка, успокойся. Я не хотела вас тревожить… А зачем тут Денис?
Ее взгляд снова переменился. Теперь Катя напоминала загнанного в ловушку зверька, готового биться до последнего за свою жизнь.
Я внимательней пригляделся к этому Денису. Мелковат, глуповат. Рожа наглая. Действительно, что он тут забыл?
- Катенька, мы так перепугались вчера, - затараторила миловидная полная женщина, видимо, мама Кати. - Ты исчезла. Денис сказал, что вы опять поругались. Мы пол ночи не спали, пока Юлиана не позвонила и не сказала, что ты нашлась и все с тобой в порядке. А утром, утром мы узнали, что ты замуж вышла… А Денис так переживал. Места себе не находил.
- А по-моему, нашел, в моей комнате, - Катя смотрела зло.
- Катюш…
- Мам, не надо. Ты не знаешь всего.
- Чего не знаю? Катюш, что случилось?
- А ты не понимаешь, Лен? Отомстила она ему.
- Кто отомстил? Я? Нет, папочка, мстить я никому не собиралась и сейчас не буду. А замуж я вышла не случайно… Мы с Андреем Пав… Мы с Андреем давно встречаемся. И он замуж меня звал тоже давно.
Я едва не подавился собственным языком, готовым закричать: Что?
- Во-от… А вчера был такой день особенный.
Тут с ней не поспоришь. Действительно, особенный.
- И мы решили расписаться.
- А почему нам ничего не сказала? - спросил ее отец.
- А как же свадьба? - запричитала мать.
- Не может быть, - закачал головой тип по имени Денис. До чего же отвратительное имя.
- Я хотела рассказать, когда прилетела из Швейцарии, а тут он.
Ее родители между собой переглянулись.
- А свадьба будет. Но позже. Может быть, весной?
- Да, - просипел я. - Кхе-кхем. Весной.
Четыре пары глаз уставились на меня.
- Простите, что мы так, без предупреждения. Но я очень люблю вашу дочь. И готов сделать все, чтобы она была счастлива.
Кажется, я правильно все сказал? Ведь так говорят счастливые влюбленные?
Чего она молчат-то?
- Да вы проходите. Может быть, чаю?
Они тут же ожили. Засуетились.
- Нет, что вы…
- Хорошо, что все выяснилось. Но Катерина, как ты могла скрыть от нас такое?
- Валера! Катенька… Андрей… Мы пойдем, наверное. Не будем мешать.
- Лен, подожди, но мы же не узнали…
- Все потом, Валера. Все потом.
Они шумно попрощались, обняли и поцеловали дочь, даже мне достался один поцелуй в щеку от милой женщины и крепкое рукопожатие от хмурого, но уже не злобно настроенного, отца Катерины.
- Мы обязательно ждем вас в гости, - вынесли вердикт на прощание и утащили поникшего Дениску за дверь, вон.
Я запер дверь на замок. Обернулся, а Кати нет. Нашел ее у камина. Кажется, он ей действительно понравился.
- Только не говори мне ничего, - сказала, не оборачиваясь.
- Хорошо... Но чаю ты со мной выпьешь?
- Если только с ядом.
- Милая, ты мне нужна еще до весны. У нас свадьба, ты что, забыла?
- Я же просила, не напоминать.
- Да-да, разумеется.
- И это вот все не на самом деле.
- Конечно-конечно.
- У нас фиктивный брак.
- Ага. А ты чай с сахаром пьешь.
- Две ложки. Жить будем у меня. Потому что квартира у тебя отвратительная, не уютнее подвала. Моя двухкомнатная, места нам хватит. Да и тебе не обязательно все время у меня находиться.
- Да, не обязательно. А на завтрак одни только бутерброды. Сойдет?
- Сойдет. Вот… И еще нам надо научиться играть влюбленных, счастливую семейную пару. Ну тут нам поможет Юлиана, организует все, как надо.
- Да, она молодец. Кать, а мы с тобой знакомы уже давно. Помнишь, ты приходила в «Зималетто»? У нас был тогда показ, суматоха бешеная, я слонялся без дела… Это было лет пять назад. Помнишь?
Обернулся. А она бледная-бледная.
- Кать, ты чего? - подбежал к ней, опустился рядом на корточки.
- Это ты? - смотрела мне прямо в глаза, недоверчиво, изумленно. - Не может быть… Я думала, что не помню… тот день… Но тебя помню. И это ты… «Зималетто»… Точно, я уже была там…
Понятия не имею, что бы это значило. Но, кажется, она меня не помнила все это время, тогда, как я ни на секунду о ней не забывал.
Катя так внимательно разглядывала меня. Изучала. А я не мог усидеть спокойно. Одолело безумное желание ее поцеловать. Но, наверное, не стоит... сейчас.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 02:27 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
-20-

У меня стресс. Или депрессия. Или оба варианта сразу.
Человеческая память, все же — удивительный механизм. Нам кажется, что он полностью подвластен нашей воле: пожелал запомнить, и вуаля, нужная информация навечно в твоей голове; захотел забыть, и вот тебе краткосрочная амнезия — на час, на два, на пять минут — как пожелаете.
Мы считаем память своей неотъемлемой частью, тогда как она все время норовит нас обмануть, что-то утаив,что-то перефразировав или же изменив смысл полностью. В моем случае память вычеркнула целое событие — мое знакомство с «Зималетто» и людьми, работающими в этой компании. Представьте себе, что какая-то часть жизни, очень важная, прошла мимо вас, точнее вы в ней участвовали, но не помните. Это дико осознавать, и еще страшнее испытать на себе.
Я не помню Жданова. Вот совсем не помню. Только его силуэт... с темным, но очень теплым пятном вместо лица. Ни имени, ни фамилии, ни цвета волос. Даже возраст не могла бы назвать. Только пятно, как некая энергетическая субстанция. И запахи. Запахи новых тканей. Звук работающей швейной машинки. И голос… Глубокий, насыщенный, такой знакомый, такой родной, как будто бы из детства. Он очаровал меня и, подобно теплому пледу, окутал, усыпил вспыхивавшие внутри меня приступы страха и отчаяния, укрыл от собственного внутреннего кошмара, разъедавшего грудную клетку изнутри, подобно яду, этот голос заслонил меня глухой стеной монотонных звуков, близких к шепоту. Эти звуки существовали отдельно от слов. Они лились стройной гармонией, имеющей один единственный смысл — умиротворение.
- Катя, что с Вами?
Заинтересованное лицо Андрея застыло рядом со мной. Брови чуть вздернуты вверх. В карих глазах мое отражение.
Неужели это он? Тот самый человек, благодаря которому я перестала давиться слезами и впервые задумалась о том, что надо что-то менять в своей жизни. Андрей? Жданов? Не может быть…
- Катерина, Вы меня слышите? С Вами все в порядке?
Мне стоило неимоверных усилий отбросить в сторону воспоминания (точнее их отсутствие), взять себя в руки и заговорить с ним уверенно, ничем не выдавая своего замешательства.
- Все в порядке. Просто я Вас не узнала тогда... Простите, но я Вас... Вы… - он навис надо мной слишком близко, и я, не знаю почему, занервничала, и, не выдержав, отодвинулась назад, подальше от него. - Вы очень изменились, - закончила уверенно, и встала. Это все, что я могла ему сказать. Не про потерю памяти же мне с ним рассуждать. А так… Изменился. Ну что же, сказала почти правду, все люди меняются, а уж за пять лет — тем более.
- Вы тоже очень изменились, Катя, - он усмехнулся, окинул меня задумчивым взглядом, и добавил:
- Очень.
Верно подмечено, Андрей Палыч. Очень.
Но постойте…
- Вы не можете меня помнить, - не то вопрос, не то сомнение.
- Почему же. Плохой памятью я никогда не страдал.
Не в памяти дело. Определенно. Просто… Невозможно не забыть человека которого видел всего несколько минут целых пять лет назад. Невозможно…
Если только моя внешность не поразила его настолько, что даже спустя годы не выходит из головы. Но ведь сейчас я выгляжу иначе.
Видимо, вопросов в моем взгляде только прибавилось, потому что господин Жданов как-то сконфузился весь (засмущался?), и принялся оправдываться передо мною. Оправдываться? Он? Интересно…
- Понимаете, Катя… Вы тогда выглядели…
Да уж, выглядела я ничтожно, не стоит напоминать.
- Несчастной. Я сам тогда нервничал. Это был первый показ, который от начала до конца готовил я. Я метался по компании, как ненормальный. И вдруг встретил вас... Признаюсь честно ваш вид меня очень сильно удивил. Вы были как-будто из другой галактики, пришелец… Простите, не хочу вас обидеть.
- Что вы, что вы, продолжайте, - небрежно отмахнулась, и, затаив дыхание, приготовилась узнать, наконец, во что же я тогда влипла, а судя по его лицу, точно влипла. Надеюсь, я им не сорвала тогда показ. Это было бы вполне в моем стиле — упасть на вешалку с новой коллекцией, или споткнуться, и сломать нос какой-нибудь модели (и обязательно фаворитке) или самому модельеру, или же перепутать выход и завалиться на сцену, а там… а там я бы точно споткнулась и снесла бы своей скромной неуклюжей тушей, например, логотип «Зималетто» или же Жданова, вполне возможно.
О, нет! Так вот, почему он меня запомнил.
- Вы перевернули мою агонию в мирное русло. Простите, Катя, я, наверное, что-то не то говорю. Вы так на меня смотрите…
- Нет. Дело не в вас. Просто, мне тяжело вспоминать тот день.
И опять сказала чистейшую правду. Только не вспоминать, а вообще вспомнить.
- Я понимаю. Я только хотел вас поблагодарить. Благодаря вам я тогда успокоился. И ваш совет. Он меня спас. Спасибо вам, Катя.
Он улыбался так искренне, и так очаровательно, что у меня ребра вывернулись наизнанку.
Какой, к черту, совет я могла ему тогда дать с тем ничтожным опытом в человеческих взаимоотношениях, которым я успела обзавестись за время учебы, а затем и работы в банке? Экономический?
- Не за что. Вы тоже мне помогли, - сохранила лицо и спокойствие, с трудом удержав себя не кинуться к нему с расспросами.
- Правда?
- Да. Вы… меня успокоили…
- Скажите прямо, Катя, усыпил. Своими скучными рассказами о лекалах и перспективе развития швейного производства.
- Вы интересно рассказывали.
Наверное. Не может же он быть монотонным занудой?
Подняла глаза. Снова этот взгляд и улыбка. Тяжко. Дышать. Неловко...
- Что ж, я рада. Простите, Андрей Палыч, но я пойду.
- Андрей Палыч? - иронично усмехнулся. - Мне кажется, в нашем случае отчества излишни, - бросил на меня слишком красноречивый взгляд.
Я вспыхнула. Кровь ударила в виски.
- Как раз в нашем случае они уместны.
Я заметалась по квартире подбирая свои вещи. Андрей ходил за мной следом, делал вид, что помогает искать. Хотя, на самом деле, мне кажется, просто наблюдал.
- Мой номер телефона у вас есть. Если возникнут какие-то вопросы, звоните, - отрыла дверь.
- А где вы живете?- прилетело мне в спину.
- Прочитайте в досье.
Глухая тишина и тихий голос через какое-то мгновение:
- Откуда вы знаете про досье?
- Я всегда в курсе всего, особенно, если это касается меня лично, - развернулась к нему лицом, Жданов стушевался. - Чего вы так боялись? «Зималетто» потерять? - спросила быстро, глядя на него в упор. - Так вы и без меня его потеряли. А я… Я же ясно дала вам понять, что ничего менять не собираюсь, разве что вывести компанию из кризиса. Вы по-прежнему президент. Хотите и дальше им оставаться, работайте, делайте что-нибудь, кроме того, как охмурить и женить на себе нелепую бухгалтершу-дурнушку с плакатом Энштейна на стене.
- Вы… Вы слышали наш разговор?
- Мне «посчастливилось» обедать с вами по соседству в кафе «Зималетто».
- Но я же сказал, что все это — глупые бредни Малиновского, я его не поощрял.
- Но тем не менее, шли у него на поводу.
- Я не хотел вас обидеть.
- А я не обижаюсь, - не хотелось больше ничего выяснять, устала, отвернулась. - Все так запуталось… нелепо. Мне нужно время, чтобы придти в себя.
И больше не проронив не слова, я выбежала из квартиры, оставив позади себя, растерянного… мужа? Бред! Все бред. Или я брежу отдельно?


* * *

- Я одного только не могу понять, Катя, как ты могла сказать ему «да»?
- Не знаю. Не помню, - смахнула со стола клочки бумаг, и принялась ожесточенно рвать новые. - У меня перед глазами физиономия Дениса стояла. Я бы тогда, наверное, и в гарем ушла, лишь бы от этого придурка подальше.
- И что теперь? Что ты собираешься предпринимать?
- Не знаю я. Мама смотрела на меня такими глазами, будто я родину предала. Понимаешь, обидно мне. Они Старкова принимают с бОльшим теплом, чем меня. Он им, как родной, а я — чужая, непонятная.
- Да уж… Задачка. Но ничего, Катюш. Мы и не с такими монстрами воевали, правда? - она мне загадочно подмигнула, захлопнула мой паспорт, еще раз его помяла в руках, и весело хохотнула. - Представляю, что сейчас в прессе начнется. Жданов увел у Воропаева невесту. У них давняя вражда, ты знаешь?
- Нет. Я слышала только, что они недолюбливают друг друга.
- Поверь мне, каждый готов свернуть друг другу шею при любом удобном случае. И что-то мне подсказывает, что Александр не простит вам эту выходку.
- Не думаю, что он мне опасен.
- Ты не видела его в действии.
- Зато я была свидетелем его бездействия. Думаю, он не рискнет со мною связываться.
- А вот мне что-то подсказывает, что именно связи с тобой он и будет искать. Оскорбленный мужчина готов на многое.
- Воропаев разумный человек.
- Готова поспорить, что он попытается отбить тебя у Жданова.
- Ты шутишь? Как можно отбить то, что никому не принадлежит.
- Но Андрей твой муж. По паспорту, - она еще раз постучала этим злополучным паспортом по столу. - И только ли по паспорту. Катька, колись, было или нет?
Меня бросило в жар. Я отвернулась. Клочки бумаги посыпались на пол и на мой новый костюм (я его купила в первом попавшимся магазине по пути к офису Юлианы — это единственное место, куда я могла прийти в сложившихся обстоятельствах, в моей квартире витал дух Дениса, а в квартире родителей — предательства).
- Катя! - воскликнула Юлиана. На ее лице отразилось такое изумление.
- Я ничего не помню, - выдала я севшим голосом. - Совсем.
- А Андрей?
- Говорит, что помнит.
Снова вспыхнули щеки, я снова отвернулась, не в силах выносить ее взгляд.
- А еще он что говорит?
- Что сделает все, чтобы я была счастлива… Это он папе моему сказал, когда он в квартиру заявился. Я же говорила тебе…
- Да-да. И Дениса притащили с собой. Помню-помню.
- Я ничего не знаю.
Снова опустилась в кресло. Руки упали на поверхность стола и тут же принялись отстукивать на нем незатейливый нервный ритм.
- Эльвирочка, принеси-ка нам сюда еще архивных бумаг. У Катерины Валерьевны закончились, - крикнула она своей секретарше.
Я удивленно окинула взглядом кабинет, обнаружив целые оазисы рваной бумаги на полу, и на мне, и вообще повсюду. Но Юлиана, казалось, не замечала ничего. Быстро ходила по кабинету, поднимая бумажные торнадо, и строила планы по моей реабилитации.
И когда Эльвирочка взвалила передо мной толстую кипу бумаг, я отстраненно пожала плечами. Рвать уже ничего не хотелось, было одно желание — улететь в Африку или Новую Зеландию. И выкинуть паспорт.
А придумала Юлиана вот что:
- Жданов — не плохой вариант. Да, бабник, не спорю. Но с твоим характером и контрольным пакетом акций «Зималетто» дальше, чем на десять метров он от тебя не отойдет, и за юбкой чужой не увяжется, не рискнет. Послушай, от этого брака тебе одни плюсы. Родители отстанут — раз. Дениса отвадят — два. Ну и статус замужней женщины — три. К тому же, он у тебя будет под каблуком.
И тут Юлиана так зловеще засмеялась, что мне страшно стало.
- Малиновский идиот, - выдала она после долгих приступов истерического смеха. - Сам того не зная, подставил и себя, и Андрея. Компания в любом случае будет твоей. Жданов претендовать на это имущество в случае развода не может, ведь так?
- Не может.
- Вот. Привязав тебя к Жданову штампом, они сами себе яму вырыли.
- Не собираюсь я им мстить. Я же сказала.
- Но и с рук спускать не станешь.
- Я устала, Юлиан. Не хочу я ни с кем воевать. И доказывать ничего никому не хочу. Мне не нужен этот штамп, понимаешь. И статус никакой не нужен.
- И Жданов не нужен.
- Я запуталась.
- Э, так дело не пойдет! Не раскисать! Катерина, я тебя не узнаю. Где твой боевой дух?!
Я натужно улыбнулась, и, к счастью, зазвонивший телефон избавил меня от этих чудовищных разговоров и мыслей о диком, призрачном будущем.
- Милая, привет, - раздалось в моей трубке. - Я уже соскучился. Ты скоро домой?
Это что, галлюцинации?
- Я… Э…
- Кто это? - прошептала Юлиана.
- Андрей. Говорит, что соскучился, - закрыв телефон рукой, ответила я.
Глаза Юлианы округлились. Мои, если честно, тоже.
- Тут к нам гости приехали. Моя мама. Очень хочет с тобой встретиться. Может быть, пообедаем вместе у нас?
- Мама…
Так вот, в чем все дело. Рядом с ним сейчас находится его мать.
- А она меня слышит? - спросила я тише.
- Конечно, милая.
- Я скоро буду… дорогой.
Глаза Юлианы готовы были вывалиться из орбит.
- Может быть, за тобой заехать.
- Я возьму такси. Не переживай. Буду где-то через час.
- Я буду очень ждать, котенок. Целую тебя.
- И я тебя.
Руки обессиленно опустились, выронив телефон на белые хлопья бумаг.
- И ты его что? Катенька, я расскажи-ка мне еще раз, ты точно ничего не помнишь и между вами сложные и не налаженные отношения?
- Его мама приехала. Они ждут меня на обед. У нас дома.
Я сползла вдоль стены.
- Маргарита Рудольфовна? Так, спокойно! Я прекрасно знаю эту женщину, и как с ней бороться тоже. Эм, Катюш, ты меня слышишь?
Она присела на корточки рядом со мной.
- А в Африку нужна виза?
- Пушкарева, соберись!
- Я Жданова. И я ума не приложу, что мне со всем этим делать.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 02:29 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
-21-


Мир, определенно, сошел с ума... Вот уже больше часа моя дорогая мамочка и не менее дорогая (во всех смыслах этого слова) женушка распивают мой невероятно дорогой коллекционный виски… на брудершафт, и хохочут над только им понятными шутками, и… мне дико об этом даже думать… подбирают имена нашим с Катериной будущим детям. Первого они решили назвать Павлом (настояла мама, а Катя просто махнула рукой и энный бокал виски), кстати, в том, что это будет именно мальчик, они не сомневались ни на минуту, по поводу второго и третьего дискуссий возникло гораздо больше, но в ходе долгих дебатов, эти милые женщины сошлись на следующем: Катенька родит сразу двойню и это, непременно, будут девочки — Соня и Николь. Бог уберег Маргариту Рудольфовну упомянуть имя Кира, хотя я видел, как тяжело ей пришлось себя сдерживать.
И ведь ничто не предвещало беды... Когда мама позвонила мне уже из аэропорта и потребовала ее встретить, я слегка растерялся, конечно. Во-первых, великое событие бракосочетание все еще не улеглось в моей проспиртованной и не выветренной голове. А во-вторых, откуда она узнала? Вот правда, как ей всегда удается узнавать, когда я нахожусь в каком-нибудь дерьме? Стоит мне уйти в загул или вляпаться в приличный скандал… или развалить компанию… как моя любимая мамочка уже через три часа в курсе всех подробностей и мчится в Москву. Самка тигрицы всегда чует, когда ее детеныш в опасности? Или Маргарита Жданова завела шпиона у меня в тылу?
Убью Малиновского, если этим шпиЁном окажется он!
- Нет, Катя, Грецию я вам не советую. Не знаю, почему, но для свадебного путешествия стоит выбирать что-нибудь более… уединенное и романтичное. Может быть, Испания? Решить это стоит как можно скорее, потому как после Нового года времени не будет. А вот новогодний праздник лучше организовать в стиле свадьбы: «В новую жизнь вместе шагнем»… Прекрасно! Замечательная реклама! И для прессы и для компании, - мама мечтательно закатила глаза. А Катенька бросила в мою сторону очередной гневный взгляд. Она, видите ли, недовольна тем, что я напиваюсь… ой, простите, нажираюсь!.. у нее перед носом и перед носом митингующем мамочки. Но, ми-ла-я, свою роль я уже отыграл, и она, к моему удивлению, оказалась второстепенной, потому как Вас, Екатерина Валерьевна переиграть я не в силах.
- Андрей П… Кхм… Андрей п-предложил слетать в Индию. Говорит, мечтает остаться наедине с природой, подальше от цивилизации, - она сказала это очень проникновенно и участливо, но вот глаза метали в меня кинжалы и грозили чем-то посильнее ран и ссадин.
- Правда? Странно, Андрюша всегда ценил удобства…
- А еще предлагал в горы поход организовать с палатками, на несколько дней.
- Андрей? - мама смотрела испуганно и недоверчиво.
- Да. Я сомневаюсь. Но он так просил. Правда, Андрюш? - елейно-ядовитый вопрос.
- Разумеется, милая. Всё — правда, - я послал ей не менее «дружелюбную» улыбку и решил вспомнить о том, что я все-таки супруг, причем, новоиспеченный, присел к ней ближе, обнял и вынудил ответить на поцелуй.
Ну вот, растерялась. Замечательно! Пока это единственное оружие, против которого она почти бессильна. Почти, потому что глаза, даже находясь в растерянности, блестят, подобно острым льдинкам, холодным и неприступным.
Ох, не думал я, что Катерина Валерьевна окажется такой искусной актрисой. Как она мамочку мою уделала! Заявилась вся такая деловая, в костюме из последней успешной коллекции «Зималетто» и с редким видом какого-то то ли бармалейского, то ли вармалейского кактуса в руках.
- Это вам, Маргарита Рудольфовна, - пропела она. И мама поплыла. Она забыла обо всем: и о том, кто такая эта Катя и откуда она взялась, и о том, что нужно задавать ей какие-то вопросы, особенно, почему она сбежала от Сашки (хотя, что спрашивать, это очевидно — от Сашки бегут все, даже крысы), и о том, что сын женился, и даже о том, что у нее имеется этот сын.
- Бармалейский кактус! - восклицала она вдохновленно, бегая по моей квартире в поисках самого пригодного места, куда его можно поставить на ближайшие часы. - Должен быть свет, но не очень яркий, и ни в коем случае нельзя ставить рядом с темными и унылыми цветами, его это угнетает. А мы не любим стрессы, правда, дорогой! - сюсюкала она.
И вот, когда кактус был пристроен (на моем рабочем столе, окруженный всеми цветными вещицами, что только нашлись в доме: апельсин, мой старый красный галстук - еще со студенческих времен, зубная щетка ярко-салатового цвета, кружка и еще кое-что значительное и не очень), и мама опомнилась и принялась, как принято, важно и внушительно знакомиться, Катя вдруг вытащила из пакета очередной козырь.
- А это папин эксклюзивный ликер на алтайских травах и на…
Мне кажется, или она подсмотрела в шпаргалку на руке?
- На пальчатокореннике пятнистом.
- Пальчатокореннике пятнистом? - мама благоговейно взглянула на стеклянную бутыль.
- Да. Секретный рецепт.
- Да вы что!
Ценный напиток они испили довольно быстро, отвлекаясь только на незначительные мамины вопросы, типа: «Катя, как же вы так позволили скрывать так долго отношения?», «Почему скрытно расписались?», "А вы случайно не беременны?", «Зачем впутали в историю Сашеньку? Он ведь такой ранимый, у него родители погибли в автокатастрофе!», и на мамины частые панические атаки: «Как же там кактус? Ему не дует? Андрюша, немедленно закрой форточку на кухне!».
Сначала я честно старался участвовать в разговоре, поддерживал беседы даже на самые щепетильные темы… Но когда дамы перешли на мой виски и на обсуждение смены занавесок в гостиной, я понял, что я тут лишний, ненужный… покинутый и так далее. И предпочел тоже напиться, особенно после того, как начал задумываться над действиями Катерины Валерьевны. Я вспомнил все! И то, как она «впервые» пришла в «Зималетто» и разыграла спектакль «Я мечтаю получить место секретарши», а сама изучала все вокруг, и меня в том числе. И потом… Как вела себя в Швейцарии. Она ведь тогда все знала уже…
Кто вы такая, Екатерина Пушкарева? И… Стоит ли вас бояться?
Четкие продуманные действия, изящные движения. Сколько она выпила? А ведь не пьяна совсем, в отличие от моей мамы...
А утром была такой нежной, беззащитной… Кажется, эта утренняя Катя была самой честной и правдивой из всех, увиденных мною. Она так забавно бегала по квартире в поисках своих вещей, хмурила носик, смущалась моих взглядов, злилась на свою неловкость и на мое неотступное преследование, искренне негодовала по поводу прихода ее родителей и всей этой ситуации с пьяной свадьбой, в целом… А теперь… Теперь она бизнес-вумэн, прибывшая выбить выгодную сделку... Фальшивая насквозь. Сильная, неприступная и фальшивая.
- Андрей! Андрюша, тебе, может быть, хватит? - ее каменная ладонь медленно опустилась на мое плечо.
- Что хватит? - мне еще хватило сил улыбнуться.
- Напиваться, - мягко уточнила она. - Маргарита Рудольфовна пошла упаковывать кактус.
- Ему холодно? - рваная усмешка вместе с кашлем вырвалась из моего горла. Я хлебнул прямо из бутылки, увернувшись от Катиных попыток у меня эту бутылку забрать.
- Нет, она уезжает. Я ее сейчас провожу.
- У тебя это прекрасно получится, я уверен.
- Ты… в порядке?
- Лучше не бывает!
Мама долго прощалась, целовала меня в щеку, трепала прическу и обещала позвонить завтра же утром. А после ушла счастливая, тесно прижимая к себе свернутый в одеяла кактус.
Я рад, что мама счастлива… Стоит выпить за это!..

* * *

Я дико боялась этой встречи. Тряслись и руки, и колени, когда выходила из лифта этого злополучного дома, обиталища Ждановых. Ни разу в жизни я не видела свекровей, нет, я знала, что они существуют, но только где-то там, далеко, в параллельной реальности, как инопланетяне, примерно так. И вот судьба подарила мне потрясающий шанс встретить с этим иноземным чудищем лично…
Сказать, что я испытывала страх — это ничего не сказать, я до жути боялась, и если бы не Юлиана, раз двадцать бы грохнулась в обморок, прежде чем добралась до этого треклятого обеда. Юлианочка меня подготовила: как держаться, что говорить, а что не стоит, также она помогла мне подобрать наряд и подарок, и это все — меньше, чем за час. Вот, что значит, сработал профессионал. А Юлиана Виноградова в своем деле — величайший ас. В очередной раз она меня спасла. Мой личный ангел-хранитель.
И как жаль, что ей нельзя было пойти со мною и дальше, на встречу-знакомство. В логово дракона…
Подвезла меня, сказала напутственную речь. И я пошла...
Сквозь дикий страх, глухая и немая, с колотящимся сердцем и какими-то свертками в руках... Как в последний бой...
Я бы никогда не справилась, наверное, если бы сама, усилием воли не заставила себя успокоиться, и сконцентрироваться на цели: получить расположение Маргариты Ждановой, убедить ее в том, что брак реальный и долгожданный и все в этом духе.
Это же почти как встретиться с министром.
Катерина, не занимайся ерундой! Прекрати трястись! Представь, что это деловая встреча. Только... с инопланетянином. Так вот иди, и сделай там всех!
И я пошла. И сработала, как и привыкла — быстро, точно, надежно.
Вот только Андрей меня подвел… Смотрел странно, говорил странно. Совсем почти мне не подыгрывал, и не участвовал в обсуждении важных для Маргариты Рудольфовны тем.
Он как-будто был чем-то недоволен… Или обижен… Или… Я даже не представляю, что творилось у него в голове… Но… Неужели вся эта комедия мне одной нужна? Я же для матери его стараюсь. Потому что знаю, как это важно, чтобы родители были за тебя рады… Понимали тебя… и поддерживали…
- Катенька, как я счастлива, что вы теперь есть у Андрюши! - Маргарита вывалилась обратно из такси. - Он такой еще ребенок совсем! Мальчишка! Хоть и большой, - навалилась на мою руку, еле удерживаясь на ногах. - Столько дров наломал. И не везло ему. Бедный мальчик страдал. Я же видела, что не любит он Киру, но думала, что наладится все и они снова помирятся и будут счастливы, как раньше… Ой, простите, я не должна была про нее вспоминать.
- Кира?
- Кирочка Воропаева. Вы разве не знакомы? И не знали, что?..
- Нет, я с ней виделась, но лично мы не знакомы.
- Не обращайте внимания, Катя, на то, что я вам сказала! Забудьте! А Андрюша вас любит, я видела его глаза. Он правда вас любит.
Ошибаетесь, Маргарита Рудольфовна. Как же вы ошибаетесь…
- Да где же эта ручка?! - она смешно возилась с дверной ручкой, пытаясь разгадать, как же она отрывается.
"А ларчик просто открывался"... Да уж... Если бы все было так просто.
- Нет, я вас все же провожу! - решила я и тоже села в машину.
Я сегодня почему-то не пьянела. Разум настолько был сконцентрирован и собран, что никакой алкоголь, видимо, не способен был пробить в нем брешь.
Когда Маргарита Рудольфовна вместе с кактусом была доставлена к ней домой (в квартиру, находящуюся недалеко от квартиры Андрея), обратно я решила добираться пешком. Мне было, о чем подумать, и, благо, расстояние (не слишком большое, но достаточное для пеших прогулок) это позволяло.
Вопрос на повестке дня… то есть вечера: во что я опять вляпалась и как из этого выбираться? И стоит ли?..
В моей жизни настал такой момент, когда события обрушились на меня нежданно-негаданно и против моих планов и моей воли, и я действительно не знаю, как на эти события реагировать и что вообще делать, предпринимать. То ли бороться, то ли радоваться…
И эта задача - не решаема, по крайней мере сейчас. На данном этапе я не знаю, как быть…
Я привыкла все планировать, особенно в последние годы. Каждый день, каждая минута у меня всегда заранее предопределена. Я всегда знала, что будет завтра или же через пятнадцать минут или через час. Да, порою случались накладки, это ведь жизнь и всякое бывает, случается. Но, в целом, события всегда протекали в заранее запланированном мною русле…
А теперь я иду поздним вечером одна, по какому-то парку, сверкающему морозными блестками в свете фонарей и магазинных вывесок, в дом, где живет мой муж…
Абсурд! Ерунда! Но… нравится ли мне это… быть в центре такой жизни?
Я не знаю… Но определенно «нет» не могу ответить… Потому что эта жизнь хоть и чужда, но не равна одиночеству — моему заклятому врагу, неотступно следующему за мною по пятам год за годом, вечер за вечером… ночь за ночью…

«Домой» я вернулась еще более озадаченная, чем раньше, и значительно более захмелевшая (видимо, алкоголь все же начал выигрывать позиции). Всюду был включен свет, и открыты окна. Андрея я нашла спящим на диване в странной и, наверное, очень неудобной позе. Рядом с ним стояла еще одна пустая бутылка.
Я обвела взглядом квартиру и обнаружила только одно: у меня кружится голова и мне стоит на минуточку прилечь.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 02:33 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
-22-


Мне снилась буря. Трепещущие деревья шелестели, хлестали ветвями меня по щекам. Я бежал, поскальзывался, падал на мокрую траву, утопающую в набегающих лужах, затем снова поднимался, и снова бежал, сквозь косой дождь, сквозь порывы ветра. Куда? Не знаю. Наверное, к теплу.
Гром и молния разрезали черное небо. Я вздрогнул и распахнул глаза. И едва не задохнулся...
Прямо на мне лежала она — Екатерина, Катенька Валерьевна, та, которая жена, Пушкарева которая… или Жданова, не могу точно знать… которая еще вчера враждебно настроено заявляла мне, что брак у нас фиктивный… а потом умиленно сюсюкала с моей мамой, выбирая имена нашим будущим детям… и сейчас надумала уснуть на мне…
Вчерашние пьяные, и не очень, подозрения налетели на меня с новой силой. Дыхание перехватило...
Ой, что-то мне не хорошо стало. Неужели и правда все это — заранее спланировано Катенькой, с какой-нибудь не лицеприятной целью… Например, чтобы отомстить мне. А она ведь мстительная. Нет?..
Катя завозилась и придвинулась ко мне еще ближе, от чего мне сделалось совсем дурно.
Точно мстит! Играет со мною, как с игрушкой. А кто я для нее? Игрушка, не иначе.
Что же делать, что же делать?
Я аккуратненько, чтобы, не дай бог, не разбудить ее, сполз вниз, медленно освободился от жарких объятий, и быстро, на носочках, убежал в ванную. Там заперся на замок, включил воду и принялся дозваниваться до Ромки. Не могу сказать, что я не пытался звонить ему вчера: и днем, и вечером. Пытался. Еще как пытался. Но этот индюк сначала просто не снимал трубку, а потом и вовсе стал недоступен.
Раздавшиеся гудки на фоне шипящей воды внушали надежду целых две минуты, потом три… четыре…
- Привет, счастливый молодожен!
Я готов был раздавить этот голос (и его владельца, в частности) голыми руками, стиснуть сильно-сильно и давить, пока эта ничтожная широкая улыбочка не сотрется…
- Здравствуй, родной! - проорал я ему, вложив в приветствие максимум эмоций, клокотавших в груди и рвавшихся наружу немедленно. - Дорогой ты мой человек, почему же ты трубку не берешь?.. Скотина, - сказал тише, но Малиновский услышал.
- Что?
Мне вдруг показалось, что Катя вполне могла уже проснуться и все слышать, поэтому я присел на кафель и театральным шепотом продолжил:
- Если ты сейчас же не приедешь, я тебя… Я тебя…
Вот даже слов нет, чтоб выразить мой гнев.
- Понял, понял, Палыч, успокойся. Я все пронял. Не надо нервов. Докладывай по существу, рядовой Жданов.
- Первым делом я тебя четвертую, потом буду медленно отрывать…
- Так, Палыч, успокойся. Я осознал. Виноват. Готов понести наказание, ну только в разумных пределах, конечно...
- А затем возьму за шиворот, и с разгона об шершавые стены производсвенного этажа.
- Что, совсем все плохо?
- Я тебя ненавижу!
- Вот знаешь, а я догадался. Не спрашивай как.
- И этот Бармалейский кактус засуну тебе знаешь куда?
- Какой кактус?
- Бармалейский… Катенька маме подарила. Та была в небывалом восторге.
- Да ты что! Значит, контакт с Маргаритой Рудольфовной налажен. Молодец Катенька. Вот ни на секунду я не сомневался в ее хватке. Железная. Впрочем, как и она сама. Железная леди. А ты, Палыч, прости, будешь Железным дровосеком, максимум.
Я накинул на себя полотенце и злобно прошептал.
- Ты совсем идиот?! Малиновский, она все знала! Понимаешь? С самого начала была в курсе всего.
- Э… Это ты о чем?
- Я о плане твоем дурацком! Она нас слышала тогда в кафе. И все знала заранее. Она играла против нас, Ромка. И сейчас играет…
- Что ты имеешь в виду? - спросил серьезно и обеспокоенно. Что, Дмитрич, зачесалась попа? Поздравляю!
- Если она была в курсе наших планов, то почему в ЗАГС пошла добровольно? Зачем напивалась? И сейчас… Говорила, что брак фиктивный, а сегодня лежит на мне… И имена детям выбирали. Еще кактус этот… Но я же видел, что она тоже испугана. Или играла? Конечно, играла. Она актриса. А настойка откуда взялась?
- Так, Палыч, стоп! Я ничего не понимаю. Давай по порядку.
- Я тоже не понимаю ничего. Ромка, приезжай скорее, иначе я с ума сойду… или сопьюсь, к черту.
Но сначала тебя убью. А потом уже и спиваться можно. С такой-то женой! Грех не спиться.
- Я буду у тебя в двенадцать.
- Не верный ответ. Эта зона оккупирована. Давай у Севы.
В дверь постучали.
- Андрей! Ты там?
Я так перепугался, что резко нажал на кнопку - скинул звонок и Ромку, и едва не сшиб жидкое мыло. Фух, до чего же нервным стал.
- Андрей, все в порядке?
Милая, нет, меня здесь нет. А вода? Так она сама включается. Это же логично. Черт побери! Вот зачем она сюда ломится?..
А то ты не знаешь! Жданов, ты совсем тупой? Клеится она к тебе. Позицию закрепляет. Руками своими длинными паутину у тебя дома плетет. Чтоб потом высосать из тебя все соки.
Нет, я брежу. С похмелья… Это же Катя. Добрая, честная девочка Катя. Вспомни, какой она была. Ясной, чистой, с огромными бездонными глазами…
Вот же!.. Все равно, как ни старайся, всплывает ее вчерашний наряд и кактус этот злополучный.
- Да, Катюш. Я сейчас…
Скинул с себя полотенце. Поднялся. Сжал покрепче мобильник. Выдохнул и шагнул к двери.


* * *

Мне снились озера, огромные, сверкающие на солнышке, переливающиеся разными цветами — голубыми, бирюзовыми, синими-синими и темно зелеными. Я скользила по их поверхности, словно по катку. И так хорошо мне было, легко и свободно… А потом я увидела водопад. Шипящий и сметающий все на своем пути… И проснулась.
Вода действительно шумела, в ванной. Я оглянулась по сторонам и сразу же пришла в уныние. Снова квартира Жданова. Вот уже второй раз я встречаю здесь утро, второй раз испытываю похмелье и о том, как уснула вчера ничего не помню… Печально. Но в этом прослеживается хоть какая-то стабильность. И то, что я одета, радует вдвойне. Кста-а-ати…
А что если, следуя этой логике, вчера мы напились и снова побежали в ЗАГС, но уже разводиться.
Превозмогая неприятную головную боль и острое желание причесаться, я кинулась скорее искать сумочку, и свой паспорт, разумеется.
Сумочка нашлась в прихожей, паспорт там же. И штамп, к величайшему моему сожалению, тоже нашелся, в целости и невредимости.
Пригладив пальцами непослушные волосы, я поплелась на кухню, сунула голову под кран, напилась воды прямо из ладошек. И застыла возле окна. Там был красивый розовый закат.
А в ванной все еще шумел водопад. Может быть, он там уснул? Или плохо стало?
Я вдруг очень живо представила себе задохнувшегося в ванной Жданова. И с испугу кинулась колотить кулаками в дверь и кричать, звать его. А он еще не сразу отозвался. А потом вышел такой гордый и невозмутимый. Во вчерашнем измятом костюме. Сухой... И зачем спрашивается ходил туда? Зубы чистил?
Я подошла к нему ближе, чтобы уловить запах зубной пасты, но Андрей вдруг так резво отскочил в сторону и тАк на меня посмотрел… испуганно, что ли…
- Доброе утро, - сказал наигранно весело, и глазки бегают. Что это с ним?
- Доброе утро.
Это, пожалуй, и все, что сказали мы друг другу в этот день. Почти всё…
На все мои попытки прояснить ситуацию - решить, как мы будем действовать дальше, Жданов пожимал плечами и отворачивался.
- Послушай, Маргарита Рудольфовна хотела сегодня организовать нам что-то вроде поздравления, ну, чтобы осветить в прессе…
Он меня перебил, сказал, что все понимает, но очень спешит, дело у него сейчас важное. Но вечером готов на все: и Новый год встречать, и в прессе освещаться, и даже родину защищать. Вот такой вот на все готовый, озадаченный и невероятно странный Жданов. Я смотрела на него и думала, что я здесь делаю, зачем так стараюсь, помогаю ему? Ведь, по сути, я ему больше помогаю… Чтобы мать его была спокойна… Со своими родителями я бы разобралась… Поговорила, объяснила все. Они бы поняли… А если бы не поняли… я бы просто поставила бы их перед фактом: напилась с горя и вышла замуж, а теперь развелась, ничего необычного не произошло, не обращайте внимания, все в порядке. Что? Денис? Пошел он к черту этот Денис! И плюнула бы ему в лицо.
Эх, во что я ввязалась? И продолжаю ввязываться?..

Весь день прошел в суете, в делах. Я навестила родителей, пригласила их на новогодний корпоратив. Поулыбалась, до боли в зубах, заверила в своей огромной счастливой любви к Андрею Жданову, и со всех ног кинулась прочь, на воздух.
Несколько раз созвонилась с Маргаритой Рудольфовной, уточнила у нее время и прочие детали. Выслушала восторженные возгласы по поводу кактуса: «Ах, какой он умничка, как хорошо себя ведет. И штора-то ему бардовая понравилась и коллекция статуэток гномов. Чудный мальчик!».
А после добровольно сдалась Юлиане и ее эксцентричным друзьям стилистам.
- Катюш, я вот все поражалась, как ты могла забыть тот день в «Зималетто»? Я имею в виду первый день, когда мы встретились.
Я сидела в мягком кресле с маской на лице. Огурцы давили мне на веки, а игравшая в салоне музыка в исполнении Ираклия Пирцхалавы на барабанные перепонки и мое терпение. Юлиана мило щебетала с кем-то по телефону рядом. И вдруг задала этот вопрос.
- Не знаю. Я помню, что была какая-то компания, но, что это «Зималетто»… не знала.
- И не узнала, когда пришла. Не скрою, я специально с тобой тогда напросилась, чтобы посмотреть, вспомнишь или нет.
- Не вспомнила.
- Я это поняла. И Жданова тоже не узнала. Поразительно просто, Катюш! А он, кстати, тогда после показа о тебе спрашивал.
- Да?
- Интересовался, как зовут, чем занимаешься.
- А ты что?
- А я о тебе сама тогда еще ничего не знала. Не помню, что ответила. Но он больше не спрашивал, не вспоминал... А вообще, интересная у тебя амнезия... Очень выборочная. И правильная такая... Вот, что надо помнить - помнит, а что не стоит - стирает... Катенька, а меня так научишь?
- Обязательно, - пробормотала я хмуро. - Первым делом, доведи себя до истерики, а потом вломись куда-нибудь в помещение... И шоколадку не забудь.
Глаза защипало. Огурцы впились в меня, пустили сок.
- А можно уже смыть? - потребовала я.
- Детка, тебе сегодня все можно, - весело отозвался стилист… или кто он там?

А можно день перелистнуть? Или лучше месяц… Вперед… Где я уже разведена, счастлива, сижу где-нибудь на берегу моря, улыбаюсь, наблюдая, как плещутся волны, и как солнце медленно опускается за горизонт, и читаю газету, в которой сообщается, что «Зималетто» вышло из кризиса, Жданов Андрей Павлович, не сменный президент компании, успешно ведет дела и собирается жениться… на Кире Воропаевой, с которой встречался ранее и снова помирился. Я возьму эту газету, заверну в нее кусочек арбуза, скину босоножки и побегу по теплому, еще не остывшему после дневной жары, побережью… И закричу громко-громко: «Я счастлива-а-а!».
- Катенька, нам еще в ювелирный магазин нужно заехать, давай побыстрее.
Ну вот… А сказка была так близко. И пугающе неправдоподобна.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 02:35 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
На сегодня, пожалуй, хватит :agree:

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 14:42 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 19 июл 2019, 19:44
Сообщения: 239
Алла, я так рада, что Вы вернулись и восстанавливаете этот фик. Жду его с нетерпением. Спасибо большое.

_________________
Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 20:09 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
Rikki писал(а):
Алла, я так рада, что Вы вернулись и восстанавливаете этот фик. Жду его с нетерпением. Спасибо большое.

Спасибо, что ждете :Rose: :drinks:

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Холодное сердце
СообщениеДобавлено: 14 авг 2019, 20:28 
Не в сети
Неугасаемая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 окт 2015, 23:20
Сообщения: 694
-23-


Эта новогодняя ночь обернулась для меня настоящим кошмаром. И кто бы вы думали выступил главным виновником, и, что не менее важно, автором всех неудач? Не догадываетесь? Нет?
В «Зималетто» я приехала одна (Андрей сослался на срочное, неотложное дело и обещал быть позже, а у Юлианы и без меня работы немерено, Новый год все-таки). Войдя в здание, я всеми силами старалась вспомнить хоть что-нибудь, что относилось бы к событиям пятилетней давности, хоть какой-нибудь предмет… Но безрезультатно. Лифт и тот хранил молчание, в том числе и мои нервные отражения — когда я еду одна, позволяю себе не сдерживаться, и паниковать в открытую.
- Значит так, милые дамы, я сказал всё! Немедленно уходите, пока вас не увидело руководство, - услышала я, едва вышла из лифта.
- Но сегодня же праздник! Корпоратив, - послышались возмущенные голоса. Я завернула за угол и увидела потрясающую картину: кадровик Урядов, перекрыв собой проход, противостоял пятерым женщинам.
- А мы тоже работники, между прочим! Чем мы хуже других?
- Разве я не ясно выразился? Все вон! Немедленно! - закричал он, сотрясая ручонками.
Я подошла ближе.
- А что здесь, простите, происходит? - очень тихо спросила.
И истинное чудо случилось с кадровиком. Кровь отхлынула от щек и лысины. Глаза перестали стремиться навыкат, голос избавился от хрипа. И неестественно широкая улыбка осветила, поистине, ангельское личико лет пятидесяти плюс.
- О, Екатерина Валерьевна, здравствуйте! - пролепетал он. - Добрый вечер! Вы потрясающе выглядите! Ошеломиссимо просто!
Я хмуро кивнула.
- По-моему, я задала вопрос?
И тут улыбка растянулась еще шире. Как это возможно вообще?
- Ничего необычного, Екатерина Валерьевна. Рабочие моменты. Не обращайте внимания. Вас проводить в зал?
Нет, он надо мной издевается что ли?
- Девушки, скажите, что происходит?
А в ответ мне тишина и немой ужас на лицах.
- Вас не пускают в зал?
Переглянулись. Нерешительно кивнули.
- Почему вы их не пускаете?
- Так это… Приказ… руководства…
- Чей именно приказ?
- Киры Юрьевны.
- Воропаевой? - уточнила я.
- Да. Именно, - закивал товарищ итальяно- неамерикано.
Очень интересно.
- Значит так, предыдущий приказ отменяется. Запоминайте новый: девушек в зал пропустить, и весь вечер следить… - тут дамочки заметно напряглись, а итальяно вернул на лицо оскал, но я поспешила его расстроить, - следить, чтобы у них хватало всего: напитков, еды, развлечений. Я повторюсь, у каждой! И только попробуйте что-то не выполнить! - завершила я, окинув Урядова своим самым суровым взглядом, каким я обычно смотрела только на особо провинившихся сотрудников.
- Будет сделано, Екатерина Валерьевна! - отрапортовал он.
А я, крайне довольная собой, двинулась дальше.
- Спасибо Вам, Екатерина Валерьевна! - прилетело мне в спину.
Теперь я для них еще и спасительница. Ангел во плоти просто. Я громко фыркнула и вошла в зал. Вспышки фотокамер, интервью, шушуканье старых знакомых и деловые переговоры, рукопожатия, снующие туда-сюда официанты с вмиг пустеющими подносами, и музыка… фоновая, новогодняя… Все, как всегда. Мой обычный Новый год…
Да не совсем обычный…
- Катенька, что так долго? А Андрюша где? Пойдем скорее, - Маргарита Рудольфовна просто магическим образом нашла меня во всей этой толпе, и схватив под руку, вытащила куда-то за подиум.
- Андрей будет позже…
- Несносный мальчишка! Как всегда опаздывает. Ничего на него не действует. Может быть, вы, Катя, научите его элементарной пунктуальности?..
Я? Жданова? Научу? Смешно.
Мы вошли в помещение, видимо, это гримерная. Внутри нас уже поджидали журналисты. Как сказала Маргарита Рудольфовна, «правильные журналисты».
- Катя, знакомьтесь, Регина Островицкая, редактор журнала «Созвездие», а по-совместительству, моя давняя знакомая.
Женщина с огненно рыжими волосами, собранными наверху в пучок, прожгла меня взглядом и хищно улыбнулась.
- Очень приятно познакомиться, - сказала она, явно предвкушая сделать на мне сенсацию. И я ее ничуть не разочаровала, поведав такую драматическую историю нашей с Андреем любви, что даже Маргарита Рудольфовна едва не прослезилась.
- Я ведь любила его все эти годы, вот, как увидела тогда на показе, так и пропала, все эти пять лет… и четыре месяца любила, - для пущего эффекта немного всхлипнула. - Моя карьера, деньги, все эти достижения — пыль, ничто… Я же мечтала встретиться с ним. Мечтала, ждала, искала встречи, и не решалась, боялась… Просто любила на расстоянии. И была счастлива по-своему, потому что любовь — чудо, дарованное нам свыше… и мы не в силах что-либо изменить… - спасибо моим супер нелогичным, нерациональным, влюбчивым женщинам сотрудникам, от них я наслушалась и еще большего бреда, даже придумывать ничего не нужно, эта сопливая ерунда засела у меня в голове против воли, и, к счастью, хоть где-то пригодилась.
- Но как же вы встретились, - спросила Регина, глядя на меня жалостливым, и вместе с тем, немного восхищенным взглядом.
- Случайно… - эм, вот тут я не придумала… Значит, будем врать правдиво. - В горах… В Швейцарии…
- Так это же было недавно, несколько дней назад… Андрюша приезжал ко мне…
- Все верно, Маргарита Рудольфовна… Я… Эм… Мы виделись и раньше, но только в Швейцарии Андрей заметил меня… Вот для вас прошла всего неделя, а для нас — целая вечность.
Врать-то я умею, профессия научила, только вот держать оборону в одиночку — выше моих сил. После интервью для газеты «Созвездие», мне посчастливилось пообщаться с еще несколькими журналистами, тоже «правильными», а также с лучшими подругами Маргариты Рудольфовны (битва с титанами — я бы так окрестила это знакомство), а еще столкнуться с главным дизайнером «Зималетто» Милко… Кстати, вот эта последняя встреча запомнилась больше всего…
Я кочевала среди гостей уже часа полтора, а Андрея все не было, на звонки он не отвечал, и меня потихоньку накрывала паника, поэтому, чтобы отвлечься от тревожных мыслей, и привести себя немного в порядок, я отправилась в дамскую комнату, и там натолкнулась на рыдающего на полу Милко.
- Что случилось? Вам плохо?
- О, мне очень хорошо! - воскликнул он, не поднимая головы. - Лучше не бывает!
Бирюзовый пиджак с золотыми звездами на плечах, словно снятый с плеч Филиппа Киркорова, был чем-то облит и измят, а некое подобие короны с перьями валялось на полу. Дело швах — решила я! Уйти и оставить его в таком состоянии? Нет, не возможно. Человеку нужна помощь…
- Милко, - я опустилась на корточки.
На меня уставились заплаканные глаза.
- Чем я могу помочь?
- ПушкАрева? Екатерина Валерьевна?
- Угадали.
- Вы убИвать умеете?
- Пока не довелось.
- Тогда нИчем.
Он снова уткнулся лбом колени.
- Но я могу попробовать.
Резкий взмах головы, удивленный и очень заинтересованный взгляд.
- Диктуйте имя и фамилию.
- Пожалуй… - он заерзал на месте. - Пожалуй, хватит и одного имЕни. Его зовут РонАльд.
- Вот как… А у вас есть фотография? Как он выглядит?
- Фотографии я унИчтожил еще вчЕра. ЗаписывАй!.. - он привстал, подогнул ноги под себя. - Значит, волОсы чернЫе, глАзы голУбые, высокий, и крАсивый. Да, этого у нЕго не отнИмешь. Он очень крАсивый, и это очень плохо.
- Почему?
- Уводят. А он вЕдется. Он Еще доверчивый. Это тоже запИши.
- Угу, - я кивнула и сделала вид, что пишу в мобильник. - Еще какие-то особые приметы?
- РодИнка… На попе. Вот здесь, - он перевернулся и показал на себе.
- Как же я ее увижу?
- Точно, - Милко занервничал, вскочил на ноги, скинул пиджак на пол. - Изменщик! БегАет за каждым встречным мужИком! В фУтбольную команду он запИсался. А сам не в фУтбол играет, а бегает за… - он снова начал впадать в меланхолию.
- Так, а что с особыми приметами? Может быть, у него нос большой? Или пузо висит?
- Нет! - воскликнул громко, протестующе. - Нет у него пузА, и нос нОрмальный.
- Тогда остается только одно, - я специально выдержала паузу, чтобы привлечь к себе максимум его внимания.
- Что?
- Вы позвоните ему и назначите встречу, а сами… Сами не придете, вместо вас приду я, и сделаю всю грязную работу.
- Что-о? Какую рАботу?
- Снесу ему голову!
У Милко задергался глаз.
- Зачем?
- Вы же сами меня только что наняли. Берите телефон, звоните ему!
Он, и правда, вытащил мобильник.
- Скорее! - я специально нагнетала обстановку.
- А может, не надо?..
Секунд тридцать мы смотрели друг другу в глаза, молча. Милко не выдержал, отвернулся… и вдруг засмеялся.
- ПушкАрева, ты меня разыгрываешь?
Я подошла к умывальнику, открыла кран.
- Нет. Всего лишь пытаюсь привести в чувство… Но вообще, сама идея… Очень интересная.
- А ты опасная вЕщица, - хохотнул он.
- Штучка, - поправила я.
- Не важно. И что ты мне скажешь?
- Я не эксперт в любовных взаимоотношениях, поверьте мне…
- Не верю.
- Мне не везло больше, чем вам.
- Кто-то подАрил вам не яхту, а всего лишь цвЕты?
- Я не люблю цветы. И яхт у меня нет.
- Тогда воздушные шарИки. Это же так романтИк.
- А вот шарики я вообще ненавижу.
- Печально.
Согласна с тобой, разлюбезный Милко, на миллион процентов.
- И что же, крепость еще нЕ брали штурмом?
- Милко, моя история скучна и не интересна…
- А твои глАзы говорят мне дрУгое… Нет, я, кОнечно, не верил, что Андрюша смог вас окольцевать добрОвольно. Не смОтри так на мЕня, я не дУрак. И прекрасно понимаю, что это пиар ход, и очень даже Удачный… И где же? Где же наш жЕних?
- Он еще не пришел.
- ЧуднЕнько! КатЕнька, а пойдемте веселиться!
- Куда?
- Туда.
- В зал? Нет, я не пойду.
- Так и будешь сИдеть тут, как мокрАя гусЕница и стрАдать?
- Эм… Да! Буду! - демонстративно опустилась на пиджак Милко.
- Прекрасно! Тогда я пОйду, привЕду сюда Маргариту.
- А как же Рональд? Его вы не боитесь там встретить?
- Нет. Вы же его укокошните.
- Укокошите.
- ГрохонЁте вы его.
- Грохните.
- Не имеет разнИцы. Я теперь ничЕго не бОюсь.
- А если в данный момент он с другим…
- Тогда поторопитесь, Катя. Нож я вам вручу лично.
- Или страдает… по вам.
Он привалился плечом к стене и улыбнулся.
- ЧЕртовка ты, ПушкАрева!
- Я знаю, - я тоже улыбнулась.
И как раз в этот момент распахнулась дверь и вбежали те самые сотрудницы, которых я перед Урядовым отмазала.
- Несите ее сюда! Таня, как ты?
- Танюш, дыши, слышишь? Сейчас все будет хорошо!
- Дамочки, водички на нее побрызгайте.
Они засуетились перед краном. Эта самая Танечка шумно дышала и с трудом держалась на ногах.
- Что с ней? - спросила я.
- Переела, - был мне ответ, и дальше снова суета. Они бегали, размахивали руками, ругались на какую-то Буренку и Урядова с пирожными, которые он подсовывал им на каждом шагу и заставлял есть и пить соки.
Мы с Милко вышли практически одновременно.
- БабсОвет! - бросил он презрительно, и я была с ним очень солидарна. Бабы — это не просто диагноз, это болезнь, передаваемая наследственным путем, от матери к дочке, выборочно, то есть на пятерых женщин, трое обязательно окажутся бабами — железная теория, проверенная временем.
Едва я оказалась в зале, как снова была схвачена Маргаритой, и все завертелось с новой амплитудой, вплоть до одиннадцати часов вечера.
- Не звонил? - все тревожнее и тревожнее переспрашивала Маргарита.
- Нет, - неизменно отвечала я. И все больше задавалась вопросом: зачем мне все это нужно и что я здесь делаю?
- Катенька, какая ты красивая сегодня! - это мама приехала, с папой, разумеется, хотя он и не хотел идти, упирался, придумывал отговорки, я уверена в этом, и сейчас он смотрит по сторонам, озирается, и очень переживает — за свой костюм, и от того, что тут столько людей важных. Не волнуйтесь, родители! Вы тут самые лучшие, самые нарядные и самые важные.
- Это все платье.
- Отставить разговорчики, Катерина. Мать сказала, что красивая, и не спорь!
- Не буду.
- И где же наш… кхем… Андрей где? - сурово спросил папа.
- Еще не приехал. Пробки…
- Пробки… Пробки у него в голове.
- Валера!
- Что Валера? Разве я не прав.
И именно этот момент выбрала госпожа Жданова, чтобы появиться.
- Катенька… Ой, простите…
- Мам, пап, познакомьтесь, это Маргарита Рудольфовна, мать Андрея. А это мои родители… Елена Александровна и Валерий Сергеевич.
- Добрый вечер! Очень приятно с вами познакомиться. Ой, а Катенька на вас похожа… Они так чудно с Андрюшей…
Ну все. Родители в надежных руках. И я… свободна… И одна…
Я брела сквозь толпу веселящих людей, и осознавала все более ясно одну единственную вещь: кажется, я заигралась, сама себе придумала невероятную историю, и почти поверила в нее.
Ноги несли меня вперед, подальше от зала, я все больше и больше мечтала вернуться в прошлое, в тот день, когда оказалась в этом злополучном кафе и подслушала не менее злополучный разговор. Я бы подошла к этим зазнавшимся мальчишкам, постучала бы им по голове, знатно так постучала, и потребовала отчета. И не устраивала бы никакой мести… и игр… Надоело… Не могу больше врать. Самой тошно...
А знаешь что, фикус?..
Ткнула пальцем в растение, одиноко стоящее в пустынном коридоре.
Я не буду больше врать, вот нисколечко, - заверила его, клятвенно приложив руку к плечу.
Разве только в последний раз… Совсем чуть-чуть...
Фикус зашелестел мне в ответ листиками. Я погладила его на прощание, и развернулась обратно. Этот вечер и ночь я выстою до конца, чего бы мне это не стоило.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 167 ]  На страницу Пред.  1 ... 4, 5, 6, 7, 8, 9  След.

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB