|
Глава 2
День свадьбы Кати и Андрея по традиции отмечали в большом загородном доме Ждановых. Нынешний год был юбилейным – десять лет их совместной жизни, поэтому и на гостей выдался особенно урожайным.
Кроме самых близких: родителей, Кольки с семьей и Малиновского, на празднике присутствовал чуть ли не весь коллектив «Зималетто», чего только стоил один женсовет в полном составе со своими половинами и не хилым десантом из кучи разновозрастных детей. Заглянул на пару часиков, как он сам выразился, Милко и что особенно было приятно Кате, приехала Ольга Вячеславовна. Она уже несколько лет находилась на заслуженном отдыхе, большую часть года жила у детей в Америке и в Москву приезжала не часто.
Праздник получился шумным немного бестолковым, но как всегда замечательным.
Торжественная часть была недолгой. Поздравив семейную пару с юбилеем и воздав должное кулинарному искусству Елены Александровны, гости разделились на группы и занялись тем, чем каждый хотел. Дети под предводительством Федора Короткова и дяди Потапкина носились по саду, изображая то ли индейцев, то ли казаков-разбойников, Милко и женсовет, обступив со всех сторон «пытали» Ольгу Вячеславовну выведывая подробности ее жизни в Штатах, причем, если дамы наперебой восхищались услышанным, Вуканович постоянно кривился, недовольно фыркал и, в конце концов, заявил возмущенно, что Олечка совершенно напрасно столько времени посвящает внукам, потому что благодарности от них все равно не дождется, в то время как он скучает по ней безмерно и готов носить ее на руках, чем вызвал слезы умиления на глазах Уютовой и заслужил ее искренний материнский поцелуй. Юлиана что-то эмоционально рассказывала старшими Ждановыми, в дальнем конце стола непривычно тихий Малиновский разговаривал с Валерием Сергеевичем, Елена Александровна продолжала хлопотать по хозяйству и потчевать гостей разнообразными закусками, а Катя с Андреем просто сидели, обнявшись и счастливо улыбались, глядя на самое дорогое, что было в их жизни – на своих родных и друзей.
За десять лет много чего произошло. Давно обзавелся второй половиной и парочкой белобрысых мальчишек Колька, в дружной семье Маши и Федора, поженившихся в тоже лето, что и Ждановы, кроме Егорки росли еще две красавицы сестрички, вышли замуж и стали мамами Шурочка и Амура, Танечка Пончева со своим мужем Толиком так были рады первенцу, празднующему сегодня вместе с юбилярами свое десятилетие, что на радостях родили еще троих – девочек двойняшек и еще одного мальчика младшего в их большой семье. Не отстала от всех и Юлиана. Ярая противница браков она неожиданно для всех, три года назад вышла замуж, родила дочку, и души не чаяла в своей семье. Личная жизнь Милко была тайной за семью печатями, но если судить по настроению гениального дизайнера складывалась в последнее время удачно, – маэстро был полон сил и творческой энергии. За эти годы, пожалуй, что, не произошло никаких изменений только у Малиновского. Он все также влюблялся и влюблял в себя молоденьких моделей, обожал всевозможные тусовки и как зеницу ока берег свою мужскую свободу.
К вечеру гости стали разъезжаться. Ночевать в доме остались только родители и Ольга Вячеславовна. Андрей с Катей уговорили ее погостить у них подольше, и она с радостью согласилась. А еще задержался Роман – не рассчитал, выпил лишнего и теперь отдыхал.
Алкоголь, как известно на разных людей действует по разному, и если опьяневший Малиновский сразу же отправился на поиски спального места, то Андрей Палыч Жданов, вкусив, сей известный с давних времен человечеству эликсир счастья сделался ужасно приставучим. И приставал он, что удивительно только к одному человеку – к своей жене. Особенно в этом смысле на него действовала папина наливка.
– Андрюш, – отбивалась Катерина от настойчивых рук мужа, – прекрати немедленно.
– Неа, – заявлял мужчина, продолжая гулять ручками по телу жены, – и не подумаю.
– Я сейчас рассержусь, – стараясь казаться серьезной, пыталась Катя вырваться из мужниного плена. У Жданова так ловко получалось обниматься, что Катю в его объятьях почти совсем было не видно.
– Не рассердишься.
– Почему это?
– Потому, что я тебя люблю.
Андрей, получив жену в свое полное распоряжение был, что называется в ударе. Он уже перецеловав все женины пальчики, и сейчас с наслаждением перешел от поцелуев в шейку к более активным действиям.
– Целуетесь! – без стука открылась дверь в комнату, впуская чем-то недовольного Валерия Сергеевича. – У вас скоро внуки появятся, а вы все никак не намилуетесь.
– Пап, ты чего? – улыбнулась Катерина, выбираясь из уютных объятий супруга несколько ошарашенного таким несанкционированным вторжением тестя в их личное пространство.
– Вы кроме себя что-нибудь видите? – не унимался Пушкарев.
– Пап, что случилось? – почувствовав серьезное настроение отца, встревожилась Катерина.
– Случилось, – эхом повторил за дочкой Валерий и тяжело опустился рядом с детьми на диван.
Он был пьян, но не настолько, чтобы не придавать его словам значения.
– Валерий Сергеевич, что произошло? – наконец обрел дар речи Андрей.
– А ты вообще молчи! – опять воодушевился отставной военный.
– Да объясни ты толком, в чем дело? – начала терять терпение Катя.
Валерий помолчал немного, посопел, сердито разглядывая детей.
– Ничего вы не видите дальше своих носов. Э-эх вы, эгоисты! Вы что совсем не замечаете, что с мужиком творится? Андрюха он же твой друг! – возмущенно воскликнул Пушкарев.
Андрей с Катей молча переглянулись. Такого сюжета они никак не ожидали.
У Ромы Малиновского мир перевернулся. Начать с малого – раньше он подкалывал окружающих, подсмеивался над всеми, а теперь это делали все и над ним, а он терпел. С какого перепугу терпел? А кто ж его знает. Молчал, слушал и не возражал, поскольку возражать было нечем – он утратил качество, которым гордился всю жизнь, считая себя мастером острого слова. Он потерял чувство юмора!
И если с этой потерей еще как-то можно было смириться, то, что было делать с ощущением, что его жизнь стала похожа на недосоленный обед? Вроде бы все то же самое, все «приготовлено» по старым давно проверенным рецептам, ан чего-то не хватает, и не хватает самого главного, без которого этот его жизненный «обед» становился просто несъедобным. Спросить за такое безобразие было не с кого, и разбираться в случившемся не хотелось совершенно. Хотя в чем разбираться? Все и так было ясно.
Почему же, сокрушался Роман, он раньше-то не верил, что это так больно – любить? Когда-то Андрей на его глазах страдал, мучился, а он, черт бы его побрал, не доверял ни ему, не своим глазам. Теперь за это неверие и расплачивается. Знал бы он, что его ждет – бежал бы и из Вегаса и из Америки как ошпаренный. А теперь поздно. Любовный вирус проник в кровь и ему так плохо, что хоть в петлю головой.
– Андрюш, ты с Романом поговорил? – с беспокойством смотрела на мужа Катерина.
– Поговорил, – недовольно буркнул Андрей.
– И что?
– Послал.
– Как?.. Куда?
– Тебе дословно пересказать? – ехидно поинтересовался Жданов у недогадливой супруги.
– Не надо.
Андрей пожал плечами – не надо значит не надо. Он был очень расстроен, Катя это сразу заметила. Желая утешить и успокоить мужа, она подошла и обняла его сзади за талию, прижавшись щекой к его спине. Андрей дернулся нетерпеливо, а потом вдохнул глубоко и сжал ее маленькие ручки своими большими горячими ладонями.
– Андрюш, что с тобой? Ты так переживаешь из-за Романа?
– Нет, – муж покачал головой, но как-то нервно. – Вернее… не совсем.
– Что случилось, Андрей? – не на шутку заволновалась Катерина, разворачивая его к себе лицом. Муж смотрел на нее такими глазами, с такой болью и отчаянием, что она невольно испугалась. – Андрей?
– Я просто вспомнил, что чувствовал сам, когда боялся тебя потерять, – шепотом проговорил Жданов, прижимая жену к себе. Сильно прижал, Кате даже больно немного стало.
– Ну что ты, хороший мой, – гладила она его по лицу и плечам, – О чем ты вспоминаешь, глупый. Вот она я рядом и никуда от тебя не денусь.
– Прости, Кать. И правда, чего это я... – Андрей опять тяжело вздохнул. – Кать, я Ромку таким никогда не видел… Я не понимаю, что с ним творится и как ему можно помочь.
– Знаешь что, а давай я с ним сама поговорю.
– Думаешь, у тебя лучше получится?
– Послать он меня точно не посмеет.
– Кать, у тебя все в порядке? – поинтересовалась Уютова, когда они вышли вдвоем в сад.
– Все хорошо, Ольга Вячеславовна… А почему вы спрашиваете?
– Я столько лет тебя знаю… – мягко улыбнулась в ответ Ольга. – С мужем поссорились? Я смотрю и Андрюша тоже какой-то расстроенный.
Ольга Вячеславовна гостила у них уже несколько дней, но общалась в основном с Павлом и Маргаритой. Они давно не виделись, то Ждановы в Лондоне, то она в Америке, соскучились и почти все время проводили вместе. Катя была уверена, что Уютовой просто некогда обращать внимание на настроение других обитателей дома.
– Нет, с Андрюшей все хорошо, тут другое, – решила она поделиться со старшей подругой своей проблемой.
Она рассказала Ольге Вячеславовне все, что знала о встрече Романа с Алисой в Нью-Йорке, о том, чему была свидетелем здесь в Москве и о том, что узнала от своего отца.
– И я не знаю, – закончила Катя свой рассказ – имеем ли мы право вмешиваться в жизнь Романа, пытаться как-то повлиять на него, что-то советовать, тем более что Андрей хотел с ним поговорить и у него ничего не получилось.
– Катюш, мне кажется, что иногда вмешаться в чужую жизнь бывает необходимо. Ты вспомни вашу с Андреем историю. Если бы не Кирина исповедь, не настойчивость женсовета, если бы не искреннее желание ваших с Андреем друзей и родных вам помочь, все ведь могло сложиться совсем по-другому.
Уютова говорила спокойно, ни на чем не настаивая, но в ее словах чувствовалась такая уверенность, такое глубокое знание жизни, что Катя сразу же с ней согласилась.
– Вы правы, Ольга Вячеславовна. Я обязательно еще раз поговорю с Романом.
– Катя, но ты же знаешь меня как облупленного! Я циник, пошляк, скотина, урод моральный. Зачем я ей такой?!
– Ром, не многовато ли отрицательных качеств для одного человека? И совсем ты не урод очень даже симпатичный мужчина в полном рассвете сил…
– Кать, я же…
– Подожди, я еще не все сказала. Ты умный Ромка. Конечно, совсем изжить свои малоприятные качества ты, наверное, не сможешь, но спрятать их, сдать самому себе на вечное хранение у тебя получится. Поверь мне, я это проходила и если бы не поняла однажды что мое обиженное самолюбие и упрямство не самые хорошие советчики в жизни, потеряла бы Андрея навсегда. Алиса замечательная девушка, и то, что она приехала в Москву… Ты же понимаешь, что дело не в компании «Зималетто». Она приезжала к тебе, Ром. Она верит тебе. Не дай ей повода разочароваться.
Друзья хотели ему помочь. Роман понимал и был благодарен им за это, и все-таки эти душевные разговоры вряд ли бы повлияли на его решение, если бы не еще одна встреча.
Павлик Жданов нашел своего крестного в саду в беседке, в которой с некоторых пор полюбил уединяться Роман.
– Ты заболел? – забрался он сначала на скамейку, а потом ловко перекочевал к нему на колени.
– Да нет… не то чтобы заболел… просто… грустно.
– Тебе сын нужен, – неожиданно заявил Павлуха.
– Почему ты так решил? – удивился Роман.
– А папа всегда говорит, когда ему грустно: – «Чтобы я без вас делал». Ну девчонки не в счет, за ними присматривать надо, защищать их, а сын это здорово. С сыном никогда грустно не будет. Я когда вырасту, у меня тоже сын будет. А ты вон, какой большой, а сына у тебя нет.
– Непорядок, – улыбнулся Роман.
– Да, – совершенно серьезно заметил ребенок. – Непорядок.
– А знаешь что, крестник, – прижал Роман к себе маленького философа. – Ты пожалуй прав.
Малиновский очень хорошо сейчас понимал Алису, у него смелости даже на СМС не хватило. Летел в Париж без предупреждения, решив, что во всем разберется на месте. Правда в чем и как он будет разбираться понятия не имел, но оправдывал себя тем, что по телефону очень трудно угадать хотят тебя видеть или нет. Признаться же себе в том, что просто отчаянно трусит, было как-то неловко.
Адрес Алисы Роман не знал, но зато знал адрес редакции журнала. Рабочий день был в самом разгаре, и Алиса, по мнению Романа, должна была находиться на рабочем месте.
Он без проблем добрался от аэропорта до офисного здания, в котором располагалась редакция и его даже без проблем пропустили внутрь. Проблемы начались потом.
Когда он поинтересовался у секретаря в приемной, где он может увидеть госпожу Бенар, девушка до этого вежливо ему улыбавшаяся вдруг улыбаться перестала и уставилась на него так, словно он спросил ее о чем-то неприличном. Потом неловко извинилась и ушла, попросив его подождать пару минут. Он подождал. Вернулась она не раньше чем через четверть часа и в сопровождении мужчины, подозрительно похожего на сотрудника службы безопасности. Роман по его просьбе повторил все, что до этого рассказал секретарю – кто он, откуда и по какому вопросу, в качестве причины встречи с Алисой, назвав статью, для которой якобы привез необходимые материалы. Его молча выслушали и наконец-то сопроводили в нужном направлении, попутно сообщив, что Алисы сейчас нет на рабочем месте, и его ждет встреча с ее помощницей мадмуазель Бернардет Лафар.
Молодая симпатичная женщина, к которой привел его секьюрити, была чем-то очень сильно расстроена. У нее были красные заплаканные глаза и должно быть от частого сморкания такого же красного цвета маленький курносый носик.
– Чем я могу вам помочь, месье? – стараясь с помощью салфетки скрыть свое взволнованное состояние, обратилась к нему девушка.
Роман бойко повторил все, что уже дважды о себе рассказывал, решив вместо английского, на этот раз блеснуть недавно приобретённым знанием французского языка.
Блеснул. Выражение глубокой печали на лице девушки сменилось на шокированное.
– Я рада с вами познакомиться, господин Малиновский, – на чистом русском и практически без акцента ответила ему Бернардет. – К сожалению, моя начальница сейчас не может с вами переговорить, она в отъезде, но я в курсе ее дел и постараюсь все ей подробно передать.
Теперь настало время испытать шоковое состояние Роману. К такому повороту событий он был не готов.
– А где сейчас находится госпожа Бенар? – вкрадчиво поинтересовался он. – Я все-таки хотел бы встретиться с ней.
– Это невозможно. Дело в том, что у госпожи Бенар возникли проблемы личного характера.
– Какие проблемы? – не на шутку встревожился Роман.
– Господин Малиновский, – видимо теряя терпение, заявила Бернардет. – Я же сказала вам, что проблемы личные, и они касаются только ее и ее близких. Как вы сами понимаете, на деловых партнеров это не распространяется.
– Я не партнер, – почувствовав грозящую любимой женщине опасность, пошел ва-банк Роман. – Я ее муж.
– Кто? – переспросила девушка.
– Вы не ослышались, мадмуазель. Я муж Алисы де Бенар.
Роман достал из внутреннего кармана и предъявил ошарашенной девице брачное свидетельство.
Бернардет недоуменно смотрел то на него, то на документ, который держала в руках, потом губы ее затряслись, она пару раз всхлипнула и еле слышно прошептала.
– Роман, Алиса вчера уехала… в Италию… в Милан… на показ и… там пропала…
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Ой-ё-ё-й, какие страсти... Бедный Рома, не зря,видно, он такой потерянный в последнее время был. Предчувствовал беду. Что же могло на показе с Алисой случиться? Интрига, однако. 
